Марта скавронская. Екатерина I - биография, информация, личная жизнь

Завершился изменой Анны с саксонским посланником, за что Пётр надолго посадил обманщицу возлюбленную под домашний арест. Рядом с таким царем нужна была совершенно другая женщина. Военно-полевая жена. С железным здоровьем, крепкими нервами, спокойным отношением к деньгам, умением поговорить-успокоить и легко общаться с людьми всех сословий. И таковая женщина нашлась.

В августе 1702 года во время Великой Северной войны армия русского фельдмаршала Шереметева, ведущая боевые действия против шведов в Ливонии, взяла шведскую крепость Мариенбург. В числе 400 пленных была и красавица Марта.
Прошлое её до этого момента туманно. Пишут, что была она дочерью то ли латышского, то ли литовского, а может даже эстонского крестьянина Самуила Скавронского и его жены Анны-Доротеи Ган . В семье было ещё две дочери (Анна и Христина ) и два сына (Фридрих и Карл ). Пишут, что родители рано умерли (возможно во время чумы 1684 года) и всех детей разобрали родственники. До 12 лет Марта, якобы, жила у тетки Анны-Марии Веселовской . Затем попала в дом лютеранского пастора Эрнста Глюка . Марта жила в доме как служанка, грамоте её не учили. В возрасте 17 лет Марту выдали замуж за шведского драгуна по имени Иоганн Крузе , как раз накануне русского наступления на Мариенбург. Через день или два после свадьбы трубач Иоганн со своим полком отбыл на войну и по распространённой версии пропал без вести.
Фельдмаршалу Шереметьеву понравилась аккуратненькая пленная и он взял её к себе в дом. Кто-то пишет - на роль служанки, кто-то идет дальше. Чуть позже в доме у фельдмаршала Марту заметил Меншиков и забрал к себе в петербургский дом. Пленная, она и есть пленная...

Пётр I и Екатерина в доме Меншикова (Художник Дементий Шмаринов)

Осенью 1703, в один из своих регулярных приездов к Меншикову в Петербург, Пётр I встретил Марту и вскоре сделал её своей любовницей, называя в письмах Катериной Василевской (возможно, по фамилии её тетки).
Поначалу Марта-Катерина была лишь одной и многих в штате метресс любвеобильного Петра, которых он повсюду возил с собой. Но, обладая природным умом и легкостью общения, она вскоре выделилась из толпы. К тому же она родила от Петра сыновей (Петра 1704, Павла 1705), вскоре умерших, но это заставило царя изменить свое к ней отношение на более внимательное.
В 1705 году Пётр отправил Катерину в подмосковное село Преображенское, в дом своей сестры царевны Натальи Алексеевны , где "Катерина Василевская" выучилась русской грамоте, а, кроме того, сдружилась с дамами из семьи Меншикова. С раннего детства жившая в чужих домах, Екатерина умела стать своей. В 1707 году Катерина крестилась в православие, сменив имя на Екатерину Алексеевну Михайлову, поскольку крёстным отцом её был царевич Алексей Петрович, а фамилию Михайлов использовал сам Пётр I, если желал остаться инкогнито.

Портрет Екатерины (Художник Иван Никитин)

И для царя она вдруг стала тем человеком, которого ему всегда не хватало. Простая служанка чувствовала настроения царя, приспособилась к его тяжёлому характеру, терпела его странности и капризы, угадывала желания, живо откликалась на всё, что его занимало, не боялась высказать своё мнение. Она, лучше всяких врачей, помогала ему во время приступов эпилепсии и головной боли. Могла по нескольку часов сидеть не шевелясь и гладить его голову, после чего царь вставал здоровым и бодрым.

Отдых Петра I (Художник Михаил Шаньков)

Ее характер был интересной смесью нежной, томной женственности и мужской резкости и отваги.
Близкие к государю подмечали: Петр, вообще не терпевший женщин, вмешивающихся в «мужские» дела, напротив, бывал доволен, когда в «государственный» разговор вступала Екатерина. Как свидетельствовали приближенные царя, простая и разумная логика собеседницы не раз выводила их из лабиринтов придворной софистики, бросала новый свет на многие вопросы. Екатерина моталась с ним по всем войнам и походам, стараясь создать для государя уют и тепло домашнего очага, которого у него отродясь не было. Новая походная семья стала для царя отдохновением души.

Пётр I и Екатерина в походной палатке (Художник Борис Чориков)

Здоровье у Екатерины по-молодости действительно было железное, чего, к сожалению, не скажешь о её детях (возможно это, как раз, результат такой жизни). Она проводила по много часов верхом, ночевала в холодных походных условиях и на постоялых дворах, потом, как ни в чем не бывало участвовала в каком-то великосветском приеме, легко поддерживая веселую беседу.
Да и физической сил она не была обделена. Говорят был такой случай: на приеме Петр, подняв свой увесистый маршальский жезл, обратился к присутствующим: «Кто из вас на вытянутой руке удержит? » Никто из мужчин не смог. Тогда протянул он жезл Екатерине: "Попробуй ты, душа моя! ". Та взяла его через стол и несколько раз подняла...

Пётр I и Екатерина (Неизвестный художник конечно всерьез приукрасил фигуру Екатерины, она была небольшого роста и полненькая)

В тесном кружке приближенных ее называли не иначе, как «государыня », хоть она только в 1710 году стала фрейлиной двора. В 1711 году Петр решил женить своего сына Алексея и заодно узаконить свои давние отношения с Екатериной, что и сделал при немногих свидетелях. Сделал с присущим ему пренебрежением к формальностям. Так как царь отправлялся в Прутский поход, брал Екатерину с собой, то на случай какой-либо беды он пригласил сестру и племянниц.
Датский посланник Юст Юль со слов царевен (племянниц Петра I) так записал эту историю: «Вечером незадолго перед своим отъездом царь позвал их, сестру свою Наталью Алексеевну в один дом в Преображенскую слободу. Там он взял за руку и поставил перед ними свою любовницу Екатерину Алексеевну. На будущее, сказал царь, они должны считать её законною его женой и русскою царицей. Так как сейчас ввиду безотлагательной необходимости ехать в армию он обвенчаться с нею не может, то увозит её с собою, чтобы совершить это при случае в более свободное время. При этом царь дал понять, что если он умрет прежде, чем успеет жениться, то все же после его смерти они должны будут смотреть на неё, как на законную его супругу. После этого все они поздравили (Екатерину Алексеевну) и поцеловали у нее руку ».
Екатерина отправилась в дальний поход, будучи на 7-м месяце беременности. Родившийся в походе ребенок умер.
В Молдавии в июле 1711 года 190 тысяч турок и крымских татар прижали 38-тысячную русскую армию к реке, полностью окружив многочисленной конницей. По широко известной легенде Екатерина сняла все свои украшения, чтобы отдать их на подкуп турецкому командующему, в результате Пётр I смог заключить Прутский мир и, пожертвовав русскими завоеваниями на юге, вывести армию из окружения.

Парюра изготовленная из этих бриллиантов по указанию султана Абдул-Хамида II (о ней расскажу позже)

Официальное венчание Петра I с Екатериной Алексеевной состоялось лишь 19 февраля 1712 в церкви Исаакия Далмацкого в Петербурге. Их дочери Анна (впоследствии супруга герцога Голштинского) и Елизавета (будущая императрица Елизавета Петровна), тогда бывшие в возрасте 3 и 5 лет, исполняли на свадьбе обязанности фрейлин.


Свадьба Петра I и Катерины Алексеевны в 1712 году. (Гравюра А. Ф. Зубова, 1712 )

В 1713 году Петр I в честь достойного поведения своей супруги во время неудачного для него Прутского похода учредил орден Святой Екатерины и лично возложил знаки ордена на жену 24 ноября 1714 года. Первоначально он назывался орденом Освобождения и предназначался только Екатерине.

Бриллиантовая звезда (слева) и знак к ордену Святой Екатерины

С этого времени Екатерина обзавелась двором, принимала иностранных послов, встречалась с европейскими монархами. В ее описаниях, оставленных иностранцами, говорилось, что она «не умеет одеваться », ее «низкое происхождение бросается в глаза, а ее придворные дамы смешны ». Думаю, это во многом козни и зависть. Да, Екатерина была полна, но ума и обаяния было в достатке. К тому же описания мужчин-иностранцев почти всегда положительны, а ругали то её большей частью женщины.

Портрет Екатерины I работы Ж.-М. Наттье.

В личных письмах царь проявлял необычную для него нежность к супруге: «Катеринушка, друг мой, здравствуй! Я слышу, что ты скучаешь, а и мне не безскучно … ». Екатерина Алексеевна родила мужу 11 детей, но почти все они умерли в детстве, кроме Анны, Елизаветы и Натальи. Про Анну и Елизавету - позже. А вот царевна Наталья была единственной выжившим ребенком из рожденных после брака, но и она умерла от кори в шестилетнем возрасте, через месяц с лишним после смерти отца. Пётр ещё не был погребён, и гроб малолетней царевны был поставлен рядом в той же зале.

Цесаревна Наталья Петровна (Художник - Луи Каравакк)

Но, я отвлеклась. Екатерина, даже став законной женой, спокойно воспринимала любовные похождения мужа. Он даже сам рассказывал ей о связи с той или иной, каждый раз в конце прибавляя: "...но с тобой никто не сравнится! " Лишь однажды взволновалась, узнав о беременности Марии Кантемир от царя. В окружении царя всерьёз поговаривали, что если Мария родит сына, то Екатерина может повторить судьбу Евдокии Лопухиной... Говорят, без Екатерины в этом вопросе не обошлось. Ребенка Мария Кантемир потеряла.
23 декабря 1721 года Сенат и Синод признали ее императрицей. Во время персидского похода 1722–1723 Екатерина, как всегда, сопровождала мужа. Вместе с мужем делала смотр войскам, проезжала по рядам перед сражением. Кстати, все денежные подарки от мужа и иных лиц Екатерина поместила в Амстердамский банк – этим она также отличалась от жен царей до нее (ремарка для тех, кто считает её простушкой).
Бассевич пишет про их отношения в 1721 году: «Он любил видеть её всюду. Не было военного смотра, спуска корабля, церемонии или праздника, при которых бы она не являлась.. .»
Для коронации Екатерины в мае 1724 была изготовлена корона, превосходившая великолепием корону царя, Петр сам возложил ее на голову жены. В манифесте о коронации супруги Петр писал: «Наша любезнейшая супруга государыня императрица Екатерина великою помощницею была, и не точию в сем, но и во многих воинских действах, отложа немочь женскую, волею с нами присутствовала и елико возможно вспомогала, а наипаче в Прутской кампании с турки, почитай отчаянном времени, как мужески, а не женски поступала, о том ведомо всей нашей армии… »


Коронационное платье императрицы Екатерины I. 1724 г.

Считается, что Петр собирался официально провозгласить ее своей преемницей и даже написал завещание, но тут грянул гром.

Пётр I коронует Екатерину (неизвестный художник, из собрания Егорьевского музея)

Петр I узнал об измене жены с камергером Вилли Монсом (его сестра Модеста Балк (в девич. Модеста Монс) была ближайшей наперсницей государыни), братом той самой Анны Монс. Он никак не мог позволить жене то, что позволял себе. Петр уничтожил завещание. Коллегиям запретил принимать от Екатерины приказания, а на ее личные средства был «наложен квестор». 16 ноября 1724 года Вилли Монс был обезглавлен. В воспитательных целях отрубленную голову своего бывшего любимца Петр приказал поместить в банку со спиртом и поставить в спальне императрицы.
«Так продолжалось несколько дней , – замечает историк В. Балязин, – пока Екатерина, заплакав, не упала перед мужем на колени, во всем винясь и прося прощения. Утверждают, что она простояла на коленях три часа и сумела вымолить у него отпущение грехов. И только после этого голова Монса была отправлена в Кунсткамеру ».
Отношения Петра и Екатерины стали натянутыми. По свидетельству Я.Лефорта, они больше не говорили друг с другом, не обедали, не спали вместе. Поужинали вместе лишь раз, после уговоров дочери Елизаветы.
Через месяц, уже при смерти, Пётр примирился с женой. В январе 1725 Екатерина проводила всё время у постели умирающего государя, он скончался на её руках.
Своим законом от 5 февраля 1722 Пётр отменил прежний порядок наследования престола прямым потомком по мужской линии, заменив его личным назначением царствующего государя. Стать преемником по Указу 1722 года мог любой человек, достойный, по мнению государя, возглавить государство. Пётр умер ранним утром 28 января (8 февраля) 1725, не успев назвать преемника и не оставив сыновей. Последующее время вошло в историю эпохой дворцовых переворотов.

Екатерина I (Неизвестный художник, 1725г)

Усилиями Меншикова, И.И.Бутурлина, П.И.Ягужинского при опоре на гвардию (императрица обещала немедленную уплату жалованья гвардейцам, задержанного за 1,5 года и 30 рублей награды на каждого солдата) императрица была возведена на престол под именем Екатерины I .
Екатерина I правила лишь два года. Да как правила.... по сути интересовалась лишь флотом (как любимым делом Петра) и изысканиями в этой области: была открыта Академия наук, организована экспедиция В. Беринга, учреждён орден Святого Александра Невского. В остальном полностью положилась на советников (фельдмаршала Меншикова, а также Верховного Тайного Совета).
У Екатерины развился жесточайший ревматизм. К тому же кашель, прежде слабый, стал усиливаться, обнаружилась лихорадка, больная стала ослабевать день ото дня, явились признаки повреждения лёгкого. Она хотела составить завещание в пользу 18-летней дочери Елизаветы, но та отговаривала мать. Перед самой смертью спешно было составлено Бассевичем завещание, подписанное Елизаветой вместо немощной матери-императрицы. Согласно завещанию престол наследовал внук Петра I, Петр Алексеевич (Петр II). Царица скончалась 6 мая 1727 от осложнений абсцесса лёгкого. Ей было 43 года.

Портрет императрицы Екатерины Алексеевны (Художник - Генрих Бухгольц)

Все мы (советские школьники) изучали историю Петра I, прежде всего, по известной одноименной книге культового писателя СССР А.Н. Толстого. Алексей Николаевич был человеком гибких убеждений. Потомок графов Толстых, белогвардеец-эмигрант, позднее стал лауреатом трех Сталинских премий. Его «Петр I» (1929-1945 гг) содержит апологию сильной и жестокой реформаторской власти. Очевидно, в соответствии с большевистской концепцией о способности к управлению государством каждой кухарки выведены в ней образы «человека из народа», наиболее близких к царю людей – Александра Меншикова и будущей самодержавной российской императрицы Екатерины Алексеевны I.

Впрочем, у Толстого Екатерина, в целом, положительный образ. Позднее пришлось прочесть книгу Ю.Н Тынянова «Восковая персона» (1930 г.), где супруга великого царя-реформатора показана безграмотной похотливой дурой – урожденной крепостной девкой и пасторской служанкой-«подстилкой» Мартой Скавронской. В связи с указанными ее пороками и фамилия ее по отцу воспринималась мной как производное от обыкновенной клички для свиней – «Хавронья».

И лишь много позднее мне попался на глаза исторический роман И.И. Лажечникова «Последний новик», написанный на сто лет раньше «Восковой персоны».

По словам самого Лажечникова, собирая материалы к своему роману, он прочел все, что было к тому времени написано о той, которая впоследствии стала царицей Екатериной I. Сверх того он ездил в Лифляндию, где еще сохранялись предания о жизни этой неординарной женщины.

Так вот Екатерина у Лажечникова – девушка хорошего происхождения и воспитания, дочь шведского офицера и приемная дочь пастора Глюка, знаменитого лифляндского ученого, филолога и историка.

У нас нет оснований считать Лажечникова царским подхалимом. Если бы по каким-то соображениям он счел невозможным написать того, что полагал правдой по какой-то теме, думается, он просто бы ее оставил. Книга «Последний новик», кстати, была долгое время запрещена цензурой из-за смелых положительных отзывов о царевне Софье, эпиграфов со стихами декабриста Рылеева и других моментов. Важно также, что образ пастора Глюка в книге выведен абсолютно адекватно имеющимся историческим данным. Поэтому у меня возник вопрос, насколько соответствуют истине другие обстоятельства биографии первой русской императрицы по Лажечникову.

«Википедия» дает наиболее распространенную точку зрения на юность российской монархини. Урожденная Марта Скавронская, в замужестве Крузе (или Рабе?) попала в русский плен в городе Мариенбурге. Подвергалась насилию со стороны солдат, потом была секс-рабыней фельдмаршала князя Шереметева, потом перешла к Меньшикову, потом к Петру. Рассматриваются и другие версии, но подчеркивается их недостаточная достоверность. Приоритет, безусловно, за основной традиционной трактовкой.

Большой удачей для меня было наткнуться на сайте «Восточная литература» на статью-исследование дореволюционного историка Надежды Александровны Белозерской (опубликованную в 1902 году к 200-летию взятия Мариенбурга русскими и пленению будущей царицы) «Происхождение Екатерины Первой» . В ее статье подробно рассмотрены почти все версии происхождения Екатерины.

Если кратко излагать содержание этой статьи, следует отметить, что Белозерская выражает аргументированный скепсис, практически, ко всем наиболее расхожим версиям происхождения последней супруги царя Петра.

Впрочем, она должна была признать доказанным некоторую степень родства Екатерины и семейства Скавронских, так как на этой счет имеются документы. Это, прежде всего, донесение генерал-комиссара при дворе герцога Курляндского Петра Бестужева. Еще в 1714 году он получил указ, «дабы в Крышборхе (Кройцбург, ныне Кристпилс, пригород Екабпилса - по-немецки Якубштадта) сыскал фамилию Веселевских и Дуклясов (Дуклисов?)».

Указанный запрос был первой попыткой найти родичей безродной царицы. Поэтому Белозерская делает обоснованный вывод, что Веселевские-Дуклясы были единственными из близких царицы, кого она запомнила по своему малолетству, перед тем как перейти в дом пастора Глюка. Однако Бестужев сделал больше, чем его просили. Он нашел и других родственников Екатерины.

"1) Вильгельм Ган, курляндец, у него четыре сестры: “Первая, Катерина-Лиза, была замужем за Яном Веселевским... Вдова Катерина-Лиза после Веселевского вышла замуж за Лаврина Дукляса и родила с ним 6 сынов, померла в поветрие; один сын ее, Симон Дукляс, и ныне жив в Крейсбурхе.

Вторая сестра Дорота была за Сковородоским, имела два сына и четыре дочери, была Лютерскова закону; один (сын) Карл, другой Фриц в польских Лифляндах, одна дочь Анна, другая Доротея, обе в польских Лифляндах замужем; третья, Катерина, жила в Крейсбурхе у тетки своей Марии-Анны Веселевской, которую в 12 лет возраста ее взял в Лифлянды шведский мариенбургский пастор, четвертая, Анна, в поветрие умерла.

Третья сестра Ганова, Софья, за Гендербергом, у ней два сына в Курляндии в Субоче, живы.

Четвертая сестра Ганова, Мария-Анна, была за другим Веселевским, у них остался сын Андрей Веселевский и ныне живет в Крейсбурху".

"Фамилия вдовы Веселевской и мещанина Дукляса.

Вдова Катерина-Лиза Веселевска жила в Крыжборху вдовою лет с пять, которая была за сыном Веселевским и имела с ним двух сынов, и оба умерли.

Отец ее, Мерхерт Ган, жил в польских Лифляндтах, в Калкуне мызе, у майора Фелькерзама.

Оная Катерина-Лиза девицею жила барона Унгера у его жены в мызе Унгаре и оттоль вышла замуж в Крыжборх за Яна Веселевского... Катерина-Лиза после Веселевского из Крыжборга перешла через реку на Курляндскую сторону в Якубштат и взяла мужа Лаврина Дукляса и родила с ним 6 сынов и дочь; все померли, один Симон Дукляс, сын ее, и ныне жив в Якубштате.

У ней (Катерины-Лизы) было три сестры, да брат Вильгельм Ган, который: и ныне жив в Якубштате на курляндской стороне; сестры:

Одна Дорота была за католиком Сковоротским, имела с ним четыре дочери; одна жила у меньшой Веселевской в Крыжборху и взяли шведы, другие померли.
Вторая сестра (Катерины-Лизы) София, за Гендербергом. У ней два сына в Курляндии в Субоче у Сакина и ныне живы.

Третья сестра была за сыном мужа ее (Катерины-Лизы), за Яном же Веселевским. У них остался сын Андрей Веселевский и ныне живет в Якубштате".

Именно из этого донесения, очевидно, и был сделан вывод, что Екатерина была одной из «Сковоротских» (впоследствии Скавронских). Из этого же документа следует, что Екатерина носила свое имя с детства и не звалась Мартой.

Впрочем, возможно, что это было ее второе, не основное имя. В европейских странах до сих пор существует обычай давать детям при крещении несколько имен. Этот обычай более распространен среди католиков (Сковоротские были католиками), которые надеялись на покровительство всех соответствующих святых-тёзок. Однако и у протестантов принято давать детям не менее двух имен, из которых обычно употреблялось одно.

В донесении Бестужева имеются некоторые расхождения, на которые Белозерская указывала, как на причину не доверять им полностью. Однако, на наш взгляд, нестыковки были незначительными, и документ можно признать (да он и в самом деле признается историками) неопровержимым доказательством происхождения Екатерины из семейства Скавронских.

Важно и то, что эти доказательства истинными признала и сама царица и ее дочь Елизавета, возведя всех Скавронских в графское достоинство.

Но, несмотря на ясные документальные подтверждения происхождения Екатерины из семьи Скавронских, Белозерская, как и до нее Лажечников, отдает предпочтение другой версии. Эта версия ведет происхождение из шведских источников:

«Историк Карла, XII, шведский придворный проповедник Нордберг, взятый в плен под Полтавой в 1709 году и живший около шести лет в России, то в Петербурге, то в Москве, приводит свидетельство одного лифляндца, знавшего отца и мать Катерины, подтверждаемое церковного книгою: “Отец ее был шведский квартирмейстер Эльфсборгского полка Иоганн Рабе. Находясь с полком в Риге, он женился на местной уроженке [вдове рижского секретаря] Елизабете [по первому мужу] Мориц. По прибытии в Швецию со вторым мужем, Елизабета родила в 1682 году, в бастели Гермундерид, в приходе Тоарпа, дочь Катерину. Через два года Иоган Рабе умер, а жена его с дочерью и новорожденным сыном вернулась в Ригу, где, некоторое время спустя, Катерина поступила в сиротский дом, затем на Ревельское подворье и, наконец, к мариенбургскому пробсту Глюку».

Основная причина, по которой Белозерская поверила больше шведам, заключалась в том, что, незадолго до 200-летия пленения Екатерины, в Упсальской библиотеке было найдено несколько дополнительных документов, подтверждающих версию Нордберга. Они представляют собой ответы на запросы из России относительно семейства Рабе, сделанные в 1725 году (уже во время единоличного царствования Екатерины I).

Вот выдержка из свидетельского показания приходского пастора Гельстадиуса, в которой наиболее концентрированно излагается история семейства Рабе:

«Что касается до фамилии Рабе, то имя Рейнгольда Рабе [предполагаемый дед Екатерины I] носил некий полковой квартирмейстер при пехотном полку Эльфсборгского лена; он был по происхождению немец и прибыл на житье в Гермюннавед, всегда, как и теперь, служивший бостелью полкового квартирмейстера. Означенный Рабе женился в Ронгндальскот пасторском имении на дочери покойного главного пастора Педера. Карши или Екатерине, прижил с ней сына, Иоанна Рабе, и двух дочерей, из которых одна вышла впоследствии замуж в Боросе за именитого купца Тера Ларсона Хольма, другая переехала в Скароборгский лен и вышла за солдата, сын которого, Рейнгольд Рабе [любопытно, что внук носил фамилию своего деда по матери, возможно, на самом деле был прижит вне брака], был в последнюю войну лейтенантом при Эльфсборгском полку и убит при Гельсинборге. Относительно Иоанна Рабе [предполагаемый отец Екатерины I], сына Рейнгольда, известно, что он выслужился при полку, так что напоследок, по смерти своего отца, получил ту же должность полкового квартирмейстера и таким образом постоянно проживал в Гермюннаведе. Около 1674 года полк, под начальством полковника Свена Ранка, был послан в Германию, где и оставался некоторое время. Когда вскоре, вследствие враждебного вторжения датчан в Сконе, пришлось вызвать его обратно, то полковой квартирмейстер Иоанн Рабе, женившийся в Лифляндии на одной женщине, взял жену с собою в Швецию, в Вестерготланд; здесь они поселились в Гермюннаведе, несмотря на то, что сам Рабе продолжал свою службу в течение всей войны, которая окончилась в 1679 году. Этот брак Бог благословил рождением дочери, и когда Рабе скончался и был погребен в Тоарпской церкви, то пережившая его супруга нашла, что ей незачем оставаться долее в Швеции, тем более, что она не имела здесь родственников, к помощи которых ей было бы можно прибегнуть. Поэтому она уехала отсюда на свою родину, в Ригу или Ревель, вместе со своей маленькой дочерью, после чего о ней прекращаются всякие известия».

Как можно видеть, пастор Гельстадиус не называет имени матери и дочери Рабе.

Подтверждением того, что маленькая дочь Иоганна Рабе это и есть будущая российская императрица, Белозерская считает найденную там же в Упсальской библиотеке записку другого (анонимного) автора, также датированную 1725 годом:

«Иоанн Рабе, шведского происхождения, женился в Риге на вдове секретаря Елизавете Моритц, родившейся в том же городе и принадлежавшей к мещанскому сословию. Этот Рабе впоследствии прибыл в Швецию и был принят на службу в полк полковника Свена Ранка, в Хальмста, а затем сделан полковым квартирмейстером при Эльфсборгском полку. В 1682 году у означенного квартирмейстера и его супруги родилась дочь, названная Екатериной и появившаяся на свет в Эльфсборгском лене, Ронгндальской общине Тоарпском приходе, в бостели полкового квартирмейстера, Гермюнделунде. По смерти отца, вдова его отправилась в Ригу, где Екатерина сперва была отдана в Weisen-huset (сиротский дом). Отсюда она попала к пастору Глюку в Лифляндии и у него вышла замуж за одного капрала кавалерии, но сразу же затем была взята в плен русскими генералом Вермиковым [?] и привезена ко двору князя Меншикова, который представил ее царю. Последний..., спустя некоторое время, взял ее в царицы, а под конец соизволил короновать императрицей».

Записка анонима подтвердила имевшуюся ранее информацию, полученную от учителя шведского города Фалькенберге Кастена Рабе. Сведения, собранные этим членом рода Рабе, в общих чертах, вполне сходны с данными вышеприведенных шведских источников.

Здесь также отцом Екатерины является шведский квартирмейстер Элфсборгского полка Иоанн (Иоган) Рабе. Говорится также, что “жена его была Елизавета Мориц, прежде бывшая замужем за секретарем в Риге; она с ним не имела детей; но от второго мужа Рабе (Иоанна) родила сына Свена Рейнгольда и дочь Катерину. Иоанн Рабе умер в 1684 году в Гермундереде и похоронен в семейном склепе в церкви Тоарпа за алтарем; вслед затем вдова его, Елизавета, с двумя малолетними детьми уехала в Лифляндию. Впоследствии сын ее, Свен Рейнгольд Рабе, служил в шведской армии и был убит в Польше, а дочь стлалась супругой императора Петра” и пр.

В подтверждение сообщаемых им известий, тот же Кастен Рабе привел, засвидетельствованную выписку из протокола судебной книги Осского округа, селения Вебю, за 15 сентября 1758 г., и приложил к ней родословную таблицу всей фамилии Рабе, добытую им у одного пастора.

Российский академик Я. К. Грот не придавал никакого значения информации Кастена Рабе: “Что это за документ? - спрашивал он относительно выписки из судебной книги Осского округа. - Сохранившаяся под этим заглавием бумага заключает в себе извлечение из описания рода Рабе, составленного самими лицами этой фамилии... Этот, так называемый, документ, писанный в 1758 году, то есть через тридцать слишком лет по смерти Екатерины I и составленный только по слухам, в сущности, не есть даже документ и ничего важного не прибавляет к имеющимся до сих пор сведениям».

Можно видеть, что и в шведских бумагах тоже есть разночтения.

К тому же наиболее недвусмысленные доказательства принадлежности царицы Екатерины к семейству Рабе, являются анонимными или сомнительными по происхождению. Так что противники шведской версии происхождения Екатерины имели полное право их игнорировать.

И, главное, почему именно мужиковатые Скавронские, а не благородные Рабе получили достоинство российских графов?

И все же имеется нечто, заставляющее нас думать, что Лажечников и Белозерская, в конечном итоге, могут оказаться правы. Именно это нечто и заставило меня взяться за написание данной статьи.

Существует несколько версий о том, какой национальности были Скавронские. По мнению разных авторов, они могли быть поляками, украинцами или евреями. Расовый тип Екатерины, брюнетки с вьющимися волосами, допускает любой из этих вариантов. Мы не можем согласиться лишь с тем, что она была латышкой.

Впрочем, немкой она быть могла, так как среди них тоже есть немало брюнетов. Так по окончании Тридцатилетней войны Фридих-Вильгельм, курфюрст Бранденбургский, пригласил на свои запустевшие земли десятки тысяч гугенотов из южной Франции. А квартирмейстер Рейнгольд Рабе был выходцем из Германии.

В пользу еврейского происхождения Скавронских приводят имя предполагаемого отца Екатерины – Самуил. Но в старые времена еще не существовало такого как сегодня разделения библейских имен на славянские и еврейские. Среди русских было полно Абрамов (Авраамов), например, известен церковный православный писатель Авраамий Палицин.

Фамилии Абрамовы, Моисеевы, Самойловы, образованные от личных имен их основателей, обычны среди русских. Славянские произношения имени Самуил – Самойло и Самек. Однако в официальных бумагах их писали чаще в библейском варианте.

Наиболее вероятной является польская версия. Ведь Скавронские были католиками и жили на землях так называемой Польской Лифляндии.

К тому же Доротея-Христина, урожденная Скавронская, по мужу Гендерберг (позднее фамилия была русифицирована в Гендриковы), писала к своей предполагаемой сестре Екатерине именно на польском.

Правда, в одном из документов эту Христину именуют «Скворощанкой», что больше похоже по форме на украинскую фамилию Скворощенко. Но, возможно, что и в данном случае (как и в случае с Гендриковыми-Гендербергами) имела место всего лишь небрежная русификация иностранной фамилии при передаче. Тем более, что ее обладательница считалась крепостной.

Впрочем, мы уверены, что ни Скавронские, ни Гендерберги крепостными не были. Все они были изначально горожанами, без сомнения, лично свободными. Другое дело, что семья Гендерберг могла попасть в зависимость от помещика Вульфеншильда вследствие кабального контракта и долгов. Относительно подобной зависимости других Скавронских ничего не известно. И их чаще всего называют обывателями.

Родственники Екатерины в некоторых документах названы Сковороцкими, в других - Сковородскими, Сковоронскими и даже Икавронскими. По свидетельству некоего Рельбига, фамилия Скавронские была принята, по предложению П. И. Сапеги (фаворита Екатерины I после смерти Петра).

Большая часть вариантов написания фамилии семейства Скавронских имеет в своей основе названия различных птиц на разных языках. Во-первых, это скворец. Правда, на украинском, белорусском и польском языках «скворец» чаще всего звучит как «шпак». Во-вторых, есть польское слово skowronek (жаворонок). Изображение жаворонка было введено в герб графов Скавронских. Но последняя форма написания фамилии родичей Екатерины, как мы знаем, была предложена достаточно поздно.

Мы полагаем, что был еще один «птичий вариант» происхождения той же фамилии. В латышском языке есть слово kovārnis (галка).

«Галки» - так почти сплошь светловолосые латыши могли бы прозывать семейство необычных для своей земли брюнетов из Польши.

В балтских языках бытует предлог iš (из). Так что последний из названных выше вариантов написания интересующей нас фамилии - «Икавронские» (правильно, очевидно, «Из-коварнисы») означал просто «Из галок».

При этом вполне допустимо предположить, что «Изкавронские» получили свое прозвище не только за свой внешний вид, но и за место, откуда прибыли в Лифляндию – из Галиции, в гербе которой геральдическая галка занимает, кстати, почетное место.

Галка – птица семейства вороновых. Размером лишь уступает ворону. Однако ясно, что латышское слово kovārnis явно родственно не только славянскому «гавран» (ворон), но и латинскому «korvus» (ворон).

Интересно, что на украинском языке «ворон» звучит как «гайворон» - почти как «жаворонок». Вполне вероятно, что именно «Гайворон» была изначальная фамилия Скавронских. И теперь мы склонны думать, что они все же были из числа ополячившихся украинцев, скорее всего, бедных шляхтичей. Такое предположение уже высказывалось некоторыми исследователями.

Кстати, Петр, очевидно, знал о польском или польско-украинском происхождении Екатерины. Многие исследователи пишут, что в начале их отношений, он часто именовал ее «матка». В русском (особенно современном) значении это слово звучит довольно грубо, о чем тоже часто пишут (и даже иностранцы). Но в польском языке оно соответствует западному «мадонна». Поляки ведь говорят о Божьей Матери «Матка Бозка».

Итак, есть многие основания считать, что происхождение фамилии Скавронских было изначально связано либо с латышским kovārnis, либо с украинским Гайворон. Если это так, как мы уверены, начинает прослеживаться связь между семьями Скавронских и Рабе. Потому что Rabe в переводе с немецкого - «ворон».

Перевод фамилий с одного языка на другой был довольно распространен в Европе при смене страны проживания. Мало кому из людей невысокого звания хотелось, чтобы на новом месте его считали подозрительным чужаком. Да и фамилии некоторых более значительных лиц в Швеции имели обыкновение натурализовывать.

Карл XII, например, называл своего генерала немца Левенгаупта на шведский манер «Лайонсхувуд». И на шведском и на немецком языке это означало одно и то же – «Львиная голова».

Известен другой подобный случай . Так один из лифляндских аристократических родов был основан выходцем из Польши. Родоначальник его, Георг-Фридрих Вильковский, польский полковник (1594-1642), вследствие несчастной дуэли выехал в Швецию, где и принял фамилию Вульф. Отметим, что польское слово wilk, лежащее в основе фамилии Вильковский, означает то же самое, что и диалектное немецкое Wulf – волк.

Исходя из этого, можно с большой долей уверенности предположить, что когда семейство Гайворонов прибыло из Галиции в польскую Лифляндию, один из членов этого рода не остановился в своем путешествии. Он уехал в Германию, где принял фамилию Рабе, которая означает совершенно то же, что и «Гайворон» по-украински.

Имя он взял себе также немецкое – Рейнгольд. Возможно, изначально у него было двойное польское имя Луций-Аврелий, которое в переводе с латыни значит то же, что и немецкое Рейнгольд – «Светлое золото».

В поисках счастья этот, как мы полагаем, обедневший шляхтич, естественно, поступил на военную службу. И выслужился, как позднее выслужился его сын Иоганн - из солдат в полковые квартирмейстеры (это был важный офицерский чин не ниже капитана). Позднее он перешел на шведскую службу.

Между тем, Гайворон-Рабе, очевидно, не потерял связь и со своими родичами в Лифляндии. Возобновить эту связь мог и его сын Иоганн, квартируя со своим полком в Риге. Вероятнее всего, Самойло Гайворон (Замуэль Исковарнис) приходился Иоганну Рабе родным дядей.

Белозерская также считает, что Рабе и Скавронские были родичами. Но она полагает, что родство это было по женской линии. Она считает Елизавету Мориц одной из сестер Ган.

Одна из сестер Ган была замужем за Яном Веселевским, потом за Лаврином Дуклясом; одна за Гендербергом; одна за Скавронским и еще одна за другим Веселевским. Все их замужества известны из доклада Бестужева. Значит Елизавета, мать Екатерины, по мысли Белозерской, была бы пятой сестрой Ган.

Однако эта версия не находит подтверждения в докладе Бестужева, где дважды ясно говорится только о четырех сестрах. С принятием нашей версии о родстве Скавронских и Рабе по мужской линии, необходимость в этой натяжке отпадает.

Теперь мы можем проследить линию жизни Екатерины Рабе, не входя в противоречия с известными фактами. По совету Шерлока Холмса мы «отбрасываем все невозможное; то, что останется - и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался».

После смерти мужа Елизавета Рабе, конечно, обратилась за помощью к его родичам в Швеции. Имение, которым владел ее муж как квартирмейстер полка (бостель), должно было вернуться в казну. Пенсия, на которую могла рассчитывать вдова, вероятно, была мала из-за недостаточного срока выслуги Иоганна в чине офицера (умер он довольно молодым и не на поле битвы). Так что без поддержки родных мать двух малолетних детей обойтись, видимо, не могла. Но совершенно ясно, что сестры Иоганна такой поддержки предоставить ей не смогли. Очевидно, муж-купец старшей из сестер был слишком скуп. А у второй сестры, как мы думаем, вовсе не было мужа, и она в бедности воспитывала Рейнгольда Рабе-младшего – незаконнорожденного.

Именно отказ шведских родичей отца подать помощь Екатерине и ее матери является единственным морально обоснованным поводом не оказать им тех почестей, какими были облагодетельствованы Скавронские, включая сюда их никчемных зятьев Гендерберга и Ефимовского.

По этой же логике следует, что Елизавета Рабе, вынужденная уехать на родину в Лифляндию, нашла поддержку от семьи Скавронских. Вероятнее всего, поддержка была невелика, потому что Скавронские либо изначально были очень бедны, либо обеднели к моменту приезда вдовы Рабе (в том числе из-за множества детей). Во всяком случае, они вполне могли пригреть среди трех своих дочек еще одну маленькую племянницу Катю. Это облегчало бы матери, имевшей на руках еще и малолетнего сына Свена-Рейнгольда, по словам Нордберга, «искать хлеба у дворян и пасторов» [“История царствования Петра Великого” H. Устрялова, т. IV., Спб., 1863 г., стр. 132-134.].

Правда Нордберг пишет, что именно тогда Екатерина и попала к пастору Глюку. Но его сведения расходятся с другими источниками, которые сообщают о различных промежуточных этапах призрения бедной сироты (Елизавета Рабе к тому времени умерла). Анонимный шведский автор пишет, что Катарина после смерти матери попала в сиротский дом. Лажечников пишет, что маленькая Кете была сначала взята пастором Даутом из Роопа и уже от него перешла к Глюку. Бестужев указывает, что Екатерина до 12 лет жила у Веселевских.

Обычно считается, что указанные выше версии призрения Екатерины противоречат друг другу. Мы же полагаем, что все они неплохо согласуются. То, что Скавронские получили от императрицы Елизаветы, дочери Екатерины, титул графов, доказывает, что эта семья имела заслуги перед государынями не только вследствие близости крови. Доклад Бестужева называет Катерину в числе дочерей Скавронских. Теперь мы уверены, что она была их приемной дочерью.

Позднее Екатерина перешла в семью Дукляс. Причиной этого, скорее всего, было желание Катерины-Лизы Дукляс (урожденной Ган, вдовы Веселевской, старшей сестры Дороты Скавронской) иметь среди своих многочисленных сыновей хотя бы одну дочку. Бестужев пишет, что у нее было шесть сыновей и одна дочь. Скорее всего, речь как раз идет о Екатерине Рабе. У Дуклясов девочка жила довольно долго, так что успела войти в сознательный возраст. Именно поэтому царицей Екатериной и поручено было Бестужеву искать следы семей Дуклясов и Веселевских, а отнюдь не Скавронских.

После смерти Катерины-Лизы Дукляс и большинства ее сыновей «от поветрия» выжившая Катя попала в семью Марии-Анны Веселевской. Эта младшая из сестер Ган была замужем за пасынком своей старшей сестры, которого, как и его отца, звали Яном.

У Бестужева нет сведений о том, почему Катерина Рабе вскоре покинула этот дом, но у нас есть предположение, что Мария-Анна тоже вскоре умерла. Возможно, случилось это в поместье Ринген, принадлежавшем господам Розен.

Об этом варианте пишет Лажечников. Правда, он считал, что в Рингене умерла родная мать Екатерины, но это могла быть и вторая приемная ее мать Мария-Анна, нанявшаяся в трудные времена в прислуги рингенского поместья.

Ну, а далее все по Лажечникову: сначала эту трижды сироту берет пастор Даут (но его жена тиранит чужую девочку), а потом добрый бескорыстный Глюк. Что же касается сиротского дома, о котором пишет ряд авторов, он мог функционировать и при поместье Ринген. После морового поветрия в Лифляндии было много сироток.

В биографии лифляндского барона Отто Рейнгольда, хозяина знаменитой в истории Северной войны мызы Эрестфере есть упоминание об осаде русскими Мариенбурга и пленении семейства Глюк. В ней будущая царица названа приемной дочерью пастора (Pflegetochter) и в то же время прачкой (Badendiek).

В Большом немецком словаре слова Badendiek нет. Мы решили, что речь идет о диалектном термине, буквально означающим «купающая (Baden) покровы (Decke)». Это согласуется с последующей информацией о том, что в доме Шереметева пленница исполняла обязанности прачки, да и сама себя впоследствии шутливо называла «портомоей». Впрочем, возможно, что автор биографии барона Рейнгольда считал слово Badendiek фамилией подлинных родителей приемной дочери пастора.

На этой основе в свое время появилась теория о том, что Екатерина I была законной дочерью гражданина Риги Вадендика. Об этом есть примечание к статье Белозерской: «В № 7 “Illustrirte Monatshefte” 1857 г. появилась статья Иверсена, который доказывал, что Екатерина I законная дочь рижского гражданина Петра Вадендика и родилась в 1679 году. Но заявление, это, по свидетельству сына Иверсена, не подтверждается ни церковными книгами, ни другими документами. [См. также ст. Щебальского: “Новое предположение о происхождении Екатерины I”. Чтения, 1860, кн. IІ, стр. 77].

Окончание статьи смотри в общем оглавлении на странице 8 или в оглавлении раздела "Актуальная история" на странице 2.

15 апреля 1684 года в Лифляндии родилась Марта Скавронская, будущая вторая жена Петра I и российская императрица. Её восхождение удивительно для того времени. Происхождение Марты точно не известно. По одной из версий, родилась она в семье лифляндского крестьянина Скавронского (Сковароцкого). По другой версии, Марта была дочерью квартирмейстера одного из полков шведской армии Иоганна Рабе. Родители умерли от чумы и девочку отдали лютеранскому пастору Эрнста Глюка. По другой версии, мать Марты, овдовев, отдала дочь в услужение в семью пастора.

В возрасте 17 лет Марту выдали замуж за шведского драгуна по имени Иоганн Крузе. Во время Северной войны русская армия под командованием фельдмаршала Шереметева взяла шведскую крепость Мариенбург. Шереметев взял приглянувшуюся молоденькую девушку себе в служанки. Через несколько месяцев её хозяином стал князь Александр Меншиков, который отнял её у Шереметева. В один из своих регулярных приездов к Меншикову в Петербург царь Пётр I заметил Марту и сделал её своей любовницей. Постепенно он к ней привязался и стал выделять среди женщин, которые всегда окружали любвеобильного царя.

Когда Катерина-Марта крестилась в православие (в 1707 или 1708 г.), то сменила имя на Екатерину Алексеевну Михайлову. Ещё до законного замужества с Петром Марта родила двух мальчиков, но оба умерли. Дочери Анна и Елизавета выжили. Екатерина родит Петру 11 детей, но почти все умрут в детстве. Веселая, ласковая и терпеливая женщина привязала к себе Петра, могла смирять его приступы гнева, и царь в 1711 году повелел считать Екатерину своей женой. К тому же Петра привлекала такая черта характера Екатерины, как отсутствие амбициозности - черты, характерной для многих выходцев из низов. Екатерина до самого восшествия на престол оставалась домохозяйкой, далекой от политики.

19 февраля 1712 года состоялось официальное венчание Петра I с Екатериной Алексеевной. В 1713 году царь в честь достойного поведения своей жены во время неудачного для России Прутского похода учредил орден Святой Екатерины. Пётр Алексеевич лично возложил знаки ордена на жену. 7 (18) мая 1724 Пётр короновал Екатерину императрицей в московском Успенском соборе (это был второй случай в истории России, первой была коронована супруга Лжедмитрия - Марина Мнишек).

Законом от 5 февраля 1722 года император Пётр Алексеевич отменил прежний порядок наследования престола прямым потомком по мужской линии (первый официальный наследник - Алексей Петрович был убит, второй - Пётр Петрович, умер в младенчестве), заменив его личным назначением государя. Стать преемником Петра Алексеевича по Указу 1722 года мог любой человек, который, по мнению императора, был достоин возглавить государство. Пётр умер ранним утром 28 января (8 февраля) 1725 года, так и не успев назначить преемника и не оставив сыновей.

Императрица

Когда стало очевидно, что Пётр Алексеевич умирает, возник вопрос, кто займёт престол. Развернулась ожесточённая борьба за власть. Члены Сената, Синода, высшие сановники и генералы ещё до смерти государя собрались в ночь с 27 на 28 января 1725 года, чтобы решить вопрос о власти. В стране произошёл первый «дворцовый переворот». Борьба за власть была скоротечна, не вырвалась за пределы дворца, не переросла в вооруженное противостояние. Однако не случайно начало «эпохи дворцовых переворотов» отмечают именно 1725 годом.

Письменного завещания император не оставил, не успел он дать и устного распоряжения насчёт престола. Всё это создало кризисную ситуацию. Ведь, кроме вдовы, женщины, которая не отличалась большим умом, который позволил бы ей играть самостоятельную роль, остались ещё несколько возможных преемников - детей и внуков от двух браков царя. Были живы и здоровы дети убитого наследника, царевича Алексея Петровича - Наталья и Пётр. От второго брака Петра с Мартой-Екатериной живых к январю 1725 года осталось три дочери - Анна, Елизавета и Наталья. Таким образом, на трон могли претендовать шесть человек.

В допетровской России не существовало закона о престолонаследии, но действовала традиция, бывшая сильнее любого закона - престол переходил по прямой нисходящей мужской линии: от отца к сыну и от сына к внуку. Пётр в 1722 году издал «Устав о наследии престола». Документ узаконил неограниченное право самодержца назначать наследника из своих подданных и при необходимости изменять свой выбор. «Устав» был не капризом царя, а жизненной необходимостью. Пётр потерял двух наследников - царевича Алексея Петровича и Петра Петровича. Единственным мужчиной в доме Романовых остался великий князь Петр Алексеевич, внук императора. Однако император Пётр этого допустить не мог. Он опасался, что вокруг внука объединятся противники его политики. И приход к власти внука приведёт к крушению того дела, которому Пётр I посвятил всю жизнь.

Коронация Екатерины Алексеевны многими была воспринята как знак того, что Пётр хочет передать престол жене. В манифесте о коронации Екатерины подчёркивалась её особая роль «как великой помощницы» в тяжких государственных делах императора и её мужество в сложные моменты правления. Однако в 1724 году Пётр охладел к жене. Возникло дело камердинера Екатерины Виллима Монса, который подозревался в любовной связи с императрицей. По воле судьбы, В. Монс был братом Анны Монс, дочери немецкого ремесленника в Немецкой слободе под Москвой, которая долгое время была фавориткой Петра I, и он некоторое время думал на ней жениться. Монса казнили, обвинив во взяточничестве. Пётр охладел к жене и дальнейших шагов для упрочения её прав на престол не предпринимал. Уличив жену в измене, Пётр потерял к ней доверие, справедливо полагая, что после его смерти и воцарения Екатерины высшую власть сможет получить любой интриган, который сможет пробраться в постель императрице. Царь стал к Екатерине подозрителен и суров, прежние теплые и доверительные отношения ушли в прошлое.

Также надо отметить, что в последние годы жизни императора ходили устойчивые слухи, что он передаст престол своей дочери - Анне. Об этом сообщали и иностранные посланники. Император Пётр питал к Анне большую любовь, уделял огромное внимание её воспитанию. Анна была умной и красивой девушкой, это отмечали многие современники. Однако Анна не особо стремилась стать правительницей России, так как сочувствовала великому князю Петру и не хотела переходить дорогу матери, которая увидела в ней соперницу. В результате вопрос о престолонаследии так и остался не решенным.

К тому же государь не считал себя смертельно больным, считая, что у него ещё есть время решить этот вопрос. По секретному пункту в брачном контракте Анны с голштинским герцогом их возможным сыновьям открывался путь на российский престол. Видимо, 52-летний Пётр планировал ещё прожить несколько лет и дождаться рождения внука от Анны, что давало ему возможность передать престол ему, а не неверной жене и опасному Петру II, за которым стояла «боярская партия». Однако неожиданная смерть императора, в которой некоторые исследователи видят убийство, рассудила по-своему. Интересен тот факт, что первый дворцовый переворот был совершен в интересах первых лиц империи, которые в конце жизни Петра Великого оказались в опале - Екатерины, Меншикова и царского секретаря Макарова. На Макарова император получил анонимный донос о его огромных злоупотреблениях. Все они боялись за своё будущее, если Пётр I продолжит править.

В будущем сценарий Петра Великого всё же будет реализован. Внук Петра, сын Анны Петровны и Карла Фридриха, родившийся в 1728 году, будет вызван из Голштинии в 1742 году своей бездетной теткой Елизаветой. Карл Петер Ульрих станет наследником престола Петром Фёдоровичем, а затем императором Петром III. Правда, очередной дворцовый переворот положит конец его короткому правлению.

Во время агонии царя двор раскололся на две «партии» - сторонников внука императора, Петра Алексеевича и сторонников Екатерины. Вокруг сына казненного царевича сплотились старинные роды Голицыных и Долгоруких. Во главе них стоял незадолго перед этим помилованный Петром В. В. Долгорукий и сенатор Д. М. Голицын. На стороне Пётра Алексеевича младшего также выступали президент Военной коллегии князь А. И. Репнин, граф П. М. Апраксин, граф И. А. Мусин-Пушкин. Эта партия имела много сторонников, недовольных курсом императора Петра и не желающих грядущего всевластия Меншикова, который при Екатерине стал бы подлинным правителем России.

В целом партия великого князя преуспела в своём деле. Только в самый последний момент Меншиков смог повернуть ситуацию в свою пользу. Генерал-прокурор Павел Ягужинский (начал свой путь как чистильщик сапог) каким-то образом узнал о подготовке партии великого князя и дал знать об этом Меншикову. Светлейший князь Александр Меншиков и был главой партии Екатерины. Александр Данилович, который с самых низов поднялся до вершины российского олимпа, лучше других понимал, что воцарение Петра II положит конец его благополучию, власти, а возможно, свободе и жизни. Меншиков и Екатерина, как и некоторые другие сановники, вышедшие «из грязи в князи», совершившие головокружительный взлёт к вершинам власти и богатства, не были защищены от многочисленных, но пока затаившихся, недругов. У них не было ни высокого происхождения, ни многочисленных высокопоставленных родственников. Не пользовались они сочувствием и большинства дворян. Только взаимная поддержка, энергичный напор и тонкий расчёт могли их спасти.

И Меншиков смог совершить первый дворцовый переворот. Он развил бешеную деятельность, сделал всё возможное и невозможное, чтобы изменить ситуацию в свою пользу. Ещё накануне смерти императора он предпринял некоторые превентивные меры: отправил государственную казну в Петропавловскую крепость, под охрану коменданта, который был его сторонником; гвардия была приведена в боевую готовность и по первому сигналу могла покинуть казармы и окружить дворец; Преображенский и Семёновский полки получили жалованье за две трети прошедшего года (в обычные времена жалованье задерживалось). Меншиков лично встретился со многими сановниками, и, не жалея обещаний, посулов и угроз, убеждал их поддержать Екатерину. Очень активно действовали и подчиненные Меншикова.

Естественными союзниками Меншикова и Екатерины были те, которые благодаря императору и судьбе оказались в сходном с ними положении. Среди них выделялся Алексей Васильевич Макаров - сын подьячего вологодской воеводской канцелярии (приказной избы). Благодаря своей приближённости к государю Макаров возвысился до тайного кабинет-секретаря Петра, который имел в своём ведении секретные бумаги. Макаров стал настоящим «серым кардиналом», который повсюду сопровождал царя и знал все тайные дела. Без одобрения тайного кабинет-секретаря на стол императора не ложилась ни одна важная бумага. И эту власть, а то и голову, Макаров мог сохранить только, если престол останется за Екатериной. К тому же он досконально знал систему управления и был незаменимым помощником будущей императрицы, которая не разбиралась в государственных делах.

Ещё одним активным и могущественным сторонником Екатерины был граф Пётр Андреевич Толстой. Опытный дипломат, соратник Меншикова и глава Тайной канцелярии, Толстой вел дело царевича Алексея, став одним из главных виновников его гибели. Именно Толстой путём угроз и ложных обещаний склонил царевича к возвращению в Россию. Дело царевича Алексея сделало Толстого близким человеком Екатерины. В случае прихода к власти внука императора Петра его ждала самая печальная судьба.

Было что терять и двум высшим иерархам церкви - архиепископам Феодосию и Феофану. Они превратили церковь в послушный инструмент императорской власти. Множество врагов и недоброжелателей ждали того часа, когда с ними можно будет рассчитаться за уничтожение института патриаршества, создание Синода и Духовного регламента, которые сделали церковь частью чиновничьего аппарата, выхолостили большую часть духовного начала.

Кроме того, активную роль в возведении Екатерины на престол играли Карл Фридрих, герцог Голштинский, и его министр Бассевич, без совета которого жених старшей дочери Петра, Анны Петровны, не делал ни шага. Интерес голштинцев был прост. Приход к власти Петра II развеял бы надежды герцога стать зятем российской императрицы и с её помощью осуществить определённые внешнеполитические замыслы.

Многие видные деятели «гнезда Петрова» выжидали, заняв нейтральную позицию. Они хотели дождаться исхода борьбы за власть и примкнуть к победителям. Так, генерал-прокурор Сената Ягужинский в целом был за Екатерину, но много лет враждовал с Меншиковым. Только в самый последний момент он предупредил светлейшего князя о заговоре партии Петра II. Но сам открыто на стороне Екатерины не выступил. Схожую позицию занял канцлер Г. И. Головкин. Осторожничали также граф Я. В. Брюс, барон А. И. Остерман и другие.

Ещё не закончилась агония царя, как Меншиков собрал в апартаментах царицы секретное совещание. На нём присутствовали кабинет-секретарь Макаров, Бассевич, глава Синода Феодосий, старшие офицеры гвардейских полков. К ним вышла Екатерина и заявила о своих правах на престол, пообещала права великого князя, которые возвратит ему после смерти. Кроме того, не были забыты слова о повышениях и наградах. Тут же были приготовлены векселя, драгоценные вещи и деньги, которые предложили присутствующим. Первым воспользовался архиепископ Новгородский Феодосий, он же первым принёс присягу на верность Екатерине. Его примеру последовали остальные. Тут же обсудили программу действий. Наиболее радикальный план, с превентивным арестом противников Екатерины, отвергли, так как он мог привести к обострению обстановке в Петербурге.

До смерти императора ни одна партия не решалась действовать. Магия власти могучего властелина была необычайно сильна до самого последнего мгновения его жизни. Сразу же в одном из залов дворца собрались члены Сената, Синода, высшие чиновники и генералы. Многие вельможи постоянно находились во дворце, здесь же и ночевали, других известили секретари и адъютанты, которые несли здесь дежурство.

Однако всё решили «штыки». Гвардейские полки окружили здание дворца. Президент Военной коллегии Аникита Репнин попытался выяснить, кто без его приказа вывел гвардию из казарм. Командир Семёновского полка Бутурлин резко ответил, что гвардия действует по указу императрицы, которой он, как её подданный, и подчиняется. Понятно, что эффектное появление гвардии, произвело огромное впечатление на противников Екатерины и колеблющихся. К этому можно добавить присутствие в зале наряду с сенаторами и генералами гвардейских офицеров, поддерживающих Екатерину; патрулирование улиц гвардейцами; удвоение караулов; запрещение выезда из столицы и задержку почты. В результате военный переворот прошёл как по нотам.

К первым лицам империи вышла Екатерина и пообещала заботиться о благе России и подготовить достойного наследника в лице великого князя. Затем Меншиков предложил обсудить дело. Макаров, Феофан и Толстой высказали свои аргументы в пользу Екатерины. Попытки партии великого князя провести идею выборов или регентства Екатерины при Петре II провалились. Все возражения и предложения оппозиции просто тонули в выкриках гвардейских офицеров, которые обещали «расколоть головы боярам», если они не выберут на престол «матушку». Майор гвардии А. И Ушаков без обиняков заявил, что гвардия видит на престоле только Екатерину, а кто не согласен, может и пострадать. Финальную речь произнёс Меншиков, который объявил Екатерину императрицей. Всё собрание было вынуждено повторить его слова. Контроль над гвардией определил будущее империи.

Правление

В целом Петербург официально продолжал курс Петра Великого. Был даже издан указ, предписывающий «сохранить всё по-старому». Многие генералы и офицеры за лояльность были повышены. Вздохнули с облегчением провинившиеся при Петре чиновники и командиры. Железная хватка царя исчезла. Жизнь стала намного спокойнее и вольготнее. Железный и неугомонный император сам не отдыхал, и другим не давал наслаждаться жизнью. Екатерина показывала «милость» и провела амнистии, были освобождены многие воры, должники и жулики. Освободила императрица и политических ссыльных, заключенных. Так, была освобождена проходившая по делу Монса статс-дама Екатерины - М. Балк, из новгородской ссылки вернули бывшего вице-канцлера Шафирова. Освободили и малороссийскую старшину.

Продолжались начатые Петром дела. Так, была отправлена Первая Камчатская экспедиция под началом Витуса Беринга; был учрежден орден. Св. Александра Невского; была открыта Академия наук. Не было кардинальных перемен и во внешней политике. В Закаспии по-прежнему строили Екатеринополь. Больших войн не было, только на Кавказе действовал отдельный отряд под командованием князя Василия Долгорукова. Правда, в Европе Петербург стал активно отстаивать интересы голштинского герцога Карла Фридриха, который боролся против Дании. Это вызвало некоторое охлаждение отношений с Данией и Англией. Голштинский курс явно не отвечал интересам великой империи. Кроме того, Петербург заключил стратегический союз с Веной (Венский союзный договор 1726 года). Австрия и Россия создали антитурецкий блок. Австрия гарантировала Ништадтский мир.

Фактически правителем империи в этот период стал князь и фельдмаршал Меншиков. Светлейший князь, который в последние годы правления Петра во многом потерял доверие императора и постоянно находился под следствием, воспрянул. Репнина отправил губернатором в Ригу и вернул под свой контроль Военную коллегию. Дело Меншикова было закрыто, его освободили от всех наложенных штрафов, комиссий. Добрался Меншиков и до своего старого врага - генерал-фискала Мякинина, который позволил себе вывести на чистую воду могущественного вельможу. На Мякинина пришел донос, ему дали ход и генерала приговорили к расстрелу, который заменили на ссылку в Сибирь. Меншиков в своих злоупотреблениях и воровстве достиг высшей точки, теперь его никто не ограничивал.

Огромную власть также получил Верховный тайный совет, новый орган государственной власти. В него вошли: Меншиков, Апраксин, Головкин, Голицын, Остерман, Толстой и герцог Карл-Фридрих. Деятельность екатерининского правительства, в котором постоянно шла борьба за власть (так, Меншиков пытался отодвинуть от императрицы «голштинскую партию»), ограничилась сохранением уже достигнутого. Никаких масштабных реформ и преобразований не было.

Сама императрица была полностью удовлетворена ролью первой хозяйки столицы. Она и её двор прожигали жизнь - балы, пирушки, прогулки по ночной столице, непрерывный праздник, танцы и фейерверки. Развлечения продолжались почти всю ночь (Екатерина ложилась в 4-5 утра) и значительную часть дня. Понятно, что при таком образе жизни императрица, и без того не отличавшаяся здоровьем, долго протянуть не могла. Иностранные наблюдатели, сообщая о празднествах, перемежали их известиями о постоянных болезнях Екатерины. Здание империи, которое создавалось руками Петра Великого, постепенно стало приходить в упадок.

Jean-Marc Nattier Portrait of Catherine I. 1717 г.

Когда Петр I отправился в Москву, он поручил одному гвардейскому капитану отвезти Марту туда самым секретнейшим образом. Екатерина, приехав в столицу, жила там очень скромно, если не сказать замкнуто, у одной небогатой женщины. Поселив Екатерину в этом доме, царь преследовал единственную цель: сохранить свой роман в глубокой тайне. Впрочем, он, наверное, "стеснялся", что его полюбовница - "холопка", поскольку номинально Петр был уже холост, его супружница Евдокия Лопухина уже несколько лет жила в монастыре под Суздалем. Первое время царь видел Марту лишь украдкой, хотя не пропускал ни одного дня или, точнее, ночи, не повидав ее. Он выбирал именно ночное время для своих тайных визитов и действовал с осторожностью, беря с собою только одного гренадера, который вез его на санях. Когда Петр уезжал по делам, он писал своей «походной жене», называя ее в письмах (может быть, для конспирации) - Катериной Василевской, по фамилии ее тетки. Хотя историю с теткой (по принципу - была ли тетя?) историки подробно не проштудировали.

В роли неофициальной жены

В 1705 Пётр отправил Марту в подмосковное село Преображенское, в дом своей сестры, царевны Натальи Алексеевны, где «Катерина Василевская» выучилась русской грамоте. В 1707 (или 1708) году Марта была крещена в православие и сменила свое имя на Екатерину Алексеевну Михайлову, поскольку крёстным отцом её был царевич Алексей Петрович, а фамилию Михайлов использовал сам Пётр I, если желал остаться инкогнито.
7 февраля 1708 года Екатерина родила царю дочь Анну, а 29 декабря 1709 года - Елизавету. Первая вошла в историю, как герцогиня Гольштейн-Готторпская и мать императора Петра III, мужа Екатерины Великой, вторая сама была императрицей Всероссийской (1741-1762). Есть сведения, что первыми детьми Петра от Екатерины были сыновья Петр (1704-1707) и Павел (1705-1707), умершие в младенчестве, но историки утверждают, что это легенда. Но тогда может возникнуть вопрос – почему это Екатерина не беременела долгие пять лет и не подарила царю детей раньше 1708 года? Ответом может быть только тот факт, что Петр был постоянно в разъездах – воевал, строил, учился.
Завершая тему, отмечу, что Екатерина подарила Петру Первому семерых детей. Кроме Анны и Елизаветы, это были Наталья (03.03.1713-27.05.1715), Маргарита (03.09.1714-27.07.1715), Пётр (29.10.1715-25.04.1719), Павел (02.01.1717-03.01.1717) и Наталья (31.08.1718-15.03.1725). Как видите, почти все они умерли в младенчестве. Тем не менее, Петр Петрович (1715-1719) с 1718 года до смерти считался официальным наследником короны.

Неизвестный художник Екатерина I Алексеевна, русская императрица. По картине 1717 г.

Продолжу, цитируя Вильбуа (уж больно ладно пишет!): «Чувствуя власть, которую она имеет над разумом и сердцем своего господина, задумала Екатерина стать его женой. Чтобы осуществить свое намерение, она сумела воспользоваться тем разладом, который существовал в царской семье. Под видом человека, который стремится потушить огонь противоречий между мужем и женой, между отцом и сыном, она в значительной мере способствовала раздуванию этого огня. Всем было известно недостойное обращение царя с первой женой Евдокией, с которой он развелся и заставил ее постричься в монахини. Не менее ужасным было его отношение к сыну Алексею Петровичу, которого он предал суду и который умер в тюрьме.

Граф Гернинг-Фридрих Бассевич (6 ноября 1680 - 21 декабря 1748) - президент тайного совета герцога Шлезвиг-Голштинского Карла-Фридриха, мужа цесаревны Анны Петровны, служивший долгое время послом в России, оставил после себя мемуары, обнародованные после его смерти под заглавием: "Записки графа Бассевича, служащие к пояснению некоторых событий из времен царствования Петра Великого". Впрочем, историки пишут, что их значению, как исторического источника, нельзя доверять, потому что они были напечатаны не в подлиннике, а в позднейшей переработке, и потому, что автор нередко преувеличивает свое личное влияние на ход описываемых событий, страдая сильным самомнением.
Так вот, этот Бассевич пишет: «Катерина одна могла совладать с царём в его припадках гнева, умела лаской и терпеливым вниманием успокоить приступы судорожной головной боли Петра. Звук голоса Катерины успокаивал Петра; потом она сажала его и брала, лаская, за голову, которую слегка почесывала. Это производило на него магическое действие, он засыпал в несколько минут. Чтоб не нарушать его сна, она держала его голову на своей груди, сидя неподвижно в продолжение двух или трех часов. После того он просыпался совершенно свежим и бодрым».

Карел де Моор Catherine I of Russia (гравюра Я. Хубракена) 1724 г.

Восставший из мертвых

1 января 1710 года Пётр устроил триумфальное шествие в Москве по случаю победы в Полтавской битве. И здесь хочется рассказать вам еще одну «байку» от Вильбуа. На параде в честь Победы провели тысячи шведских пленных, среди которых оказался и муж Марты-Екатерины - Йохан Крузе, живехонек и почти здоровехонек, хотя по запискам ольденбургского герцога «шведский драгун Крузе погиб в 1705 году».
Как бы то ни было, Вильбуа пишет, что после битвы при Мариенбурге Крузе продолжал воевать в армии шведского короля Карла XII, участвовал в Полтавской битве и имел несчастье попасть там в плен. После чего в числе 14 тысяч своих соотечественников был привезен в Москву, чтобы послужить украшением триумфального въезда Петра I в главный город своей империи. Пленник Крузе, узнав о взаимоотношениях своей жены с русским царем (не знаю, каким образом), решил, что эта связь «может принести ему облегчение в его трудностях». Йохан сообщил обо всем русскому военному комиссару, ведавшему делами пленных. Но откровенность бедняги не облегчила его участи, как он того ожидал. Навряд ли комиссар доложил царю о таком «пикантном» обстоятельстве. Он попросту после «парада» отправил Крузе в Сибирь. Тот прожил там несколько лет и умер в конце 1721 года. История существования живого законного мужа Марты Скавронской, сделавшей его рогоносцем, рожая детей Петру, не состоя с ним в браке, позднее использовалось противоборствующими фракциями в спорах о праве на престол после смерти самой Марты, то есть императрицы Екатерины I.

Легенда Прута

Вскоре после триумфального вступления в Москву Петр замыслил поход против турок, посчитав их не очень опасными врагами. Именно тогда он решил увенчать свою любовь с Екатериной тайным браком. Утверждают, что сестра Петра, цесаревна Мария немало способствовала этой женитьбе. Она боялась возвращения ко двору первой жены царя – Евдокии, старалась найти этому непреодолимое препятствие и тем самым отомстить за все неприятности, которые та ей причинила.
Перед отъездом в Прутский поход весной 1711 года Пётр повелел всем считать Екатерину своей женой. Датский посол Юст Юль в своих «Записках» так написал об этом: «Вечером незадолго перед своим отъездом царь позвал сестру свою Наталью Алексеевну в один дом в Преображенскую слободу. Там он взял за руку и поставил перед ними свою любовницу Екатерину Алексеевну.

Эрмитаж

На будущее, сказал царь, они должны считать её законною его женой и русскою царицей. Так как сейчас ввиду безотлагательной необходимости ехать в армию он обвенчаться с нею не может, то увозит её с собою, чтобы совершить это при случае в более свободное время. При этом царь дал понять, что если он умрет прежде, чем успеет жениться, то все же после его смерти все должны будут смотреть на неё как на законную его супругу. После этого все поздравили Екатерину Алексеевну и поцеловали у нее руку». Официальное венчание Петра I с Екатериной Алексеевной состоялось после возвращения из похода на турок 19 февраля 1712 в церкви Исаакия Далмацкого в Петербурге.

А. Ф. Зубов Свадьба Петра I и Катерины Алексеевны в 1712 году (гравюра) 1712 г.

Екатерина, кстати, отправилась в дальний поход, будучи на седьмом месяце беременности. В Молдавии в июле 1711 года 190 тысяч турок и крымских татар прижали 38-тысячную русскую армию к реке, полностью окружив многочисленной конницей. Существует легенда, по которой, когда армия оказалась в окружении, Екатерина собрала все свои украшения, взятые в поход, чтобы отдать их на подкуп турецкому командующему. И только благодаря этому, Пётр I, пожертвовав русскими завоеваниями на юге, смог вывести армию из окружения, заключив Прутский мир. Вильбуа витиевато и подробно пишет об этой истории, но очень длинно, поэтому решил его не цитировать. Тем более, есть маленький нюанс – уже известный вам датский посол Юст Юль, бывший при русской армии после её выхода из окружения, пишет наоборот о том, что «царица раздала свои драгоценности на сохранение офицерам, а потом собрала их».

Неизвестный художник Портрет Екатерины I.

Впрочем, в 1713 году Петр I в честь достойного поведения своей супруги во время Прутского похода учредил орден Святой Екатерины и лично возложил знаки ордена на жену 24 ноября 1714 года. Первоначально он назывался орденом Освобождения и предназначался только Екатерине.
О заслугах Екатерины во время Прутского похода вспомнил Пётр I и в своем манифесте о коронации супруги от 15 ноября 1723 года: «Наша любезнейшая супруга государыня императрица Екатерина великою помощницею была, и не точию в сем, но и во многих воинских действах, отложа немочь женскую, волею с нами присутствовала и елико возможно вспомогала, а наипаче в Прутской кампании с турки, почитай отчаянном времени, как мужески, а не женски поступала, о том ведомо всей нашей армии…» Тогда же город на Урале был назван в ее честь Екатеринбургом. Так и хочется спросить: ребята, кто из вас врет??

Коронация

Впрочем, общепринято, что царь-император проявлял необычную нежность к супруге. Обратимся к запискам Бассевича: «Он любил видеть её всюду. Не было военного смотра, спуска корабля, церемонии или праздника, при которых бы она не являлась…

Иван Никитин Портрет Екатерины Первой. 1717 г.

Екатерина, уверенная в сердце своего супруга, смеялась над его частыми любовными приключениями, как Ливия над интрижками Августа; но зато и он, рассказывая ей об них, всегда оканчивал словами: ничто не может сравниться с тобою».

Манифестом от 15 ноября 1723 года Пётр объявил о будущей коронации Екатерины в знак особых её заслуг. 7 (18) мая 1724 Пётр короновал Екатерину императрицей в московском Успенском соборе. Это была вторая на Руси коронация женщины-супруги государя (после коронации Марины Мнишек Лжедмитрием I в 1605 г.). Император и новая императрица отправились в Петербург, где провели огромные празднества в честь коронации.

Неизвестный художник Пётр I и Екатерина, катающиеся в шняве по Неве. Гравюра XVIII века.

Здравствуй, брат...

Через три месяца после коронования в жизни Екатерины произошла «встреча с прошлым» - был случайно найден ее брат Карл. Вильбуа эту историю описывает подробно, но если в двух словах, то дело обстояло так:
Польский посланник, который ехал из Москвы в Дрезден, на одном из постоялых дворов в Курляндии встретил конюха Карла Скавронского, который был очень похож чертами с императрицей. Об этом посланник написал в письме одному из своих друзей при русском дворе. Письмо непонятным образом попало к Петру, который, тоже по непонятным причинам, обязал губернатора Риги князя Репнина разыскать этого человека. Репнин провел тайное расследование в Курляндии и доложил императору, что этот человек, действительно, является братом императрицы Екатерины. Петр, любивший всякие экстравагантности, устроил жене «неожиданную» встречу с Карлом во время обеда у одного из своих дворецких по имени Шепелев.
Вильбуа пишет: «Царь, по мере того как бедный Скавронский отвечал на его вопросы, старался привлечь внимание государыни, говоря ей с видом притворной доброты: «Екатерина, послушай-ка это! Ну как, тебе это ни о чем не говорит?» Она ответила, изменившись в лице и заикаясь: «Но...». Царь перебил ее: «Но если ты этого не понимаешь, то я хорошо понял, что этот человек - твой брат». «Ну, - сказал он Карлу, - целуй сейчас же подол ее платья и руку как императрице, а затем обними ее как сестру». При этих словах Екатерина, глубоко пораженная, вся белее полотна, упала в обморок». Далее писатель добавляет от себя: «Царское величие Екатерины было уязвлено и оскорблено этим опознаванием, конечно, она избрала бы себе другое происхождение, если бы только была на то ее воля».

Неизвестный художник Екатерина I. 1725 г.

Тем не менее, в 1726 году семьи Карла и еще одного брата – Фридриха, а также нашедшиеся семьи ее сестер Кристины Гендриковой и Анны Ефимовской, были перевезены в Петербург. В январе 1727 года Екатерина присвоила Карлу и Фридриху графское достоинство. Впрочем, Екатерина все же стыдилась этого родства, поскольку в ее завещании Скавронские неопределённо названы «ближними сродственниками ея собственной фамилии». Уже при Елизавете Петровне в графское достоинство были возведены также дети Анны и Кристины.
Однако с конца XIX века историки утверждали, что Екатерина – не родная, как считалось раньше, а двоюродная сестра объявившихся в 1726 году Скавронских.

Измена

Осень 1724 года ознаменовалась еще и «ляпом» в личной жизни императрицы. Красиво написал об этом все тот же Вильбуа – «Как только она оказалась на троне, ее сердце, не имея уже никаких других честолюбивых желаний, подчинилось любви. И вопреки священным законам брака, да еще с таким грозным государем, увлеченным ею до того, что он женился на ней, она ему изменила».

Неизвестный художник Портрет Екатерины I.

Пётр I заподозрил императрицу в супружеской неверности с её камергером Монсом. Правда, гнев императора коснулся жены «по касательной», благодаря заступничеству министрам двора графу Толстому и графу Остерману. Любовнику публично отрубили голову, осудив за вымышленное преступление, а не за то, за которое он был казнен на самом деле. Что касается «любовницы», то царь получил удовлетворение от того, что через 10 дней после казни, о которой только что говорилось, ей показали тело ее любовника и его голову, посаженную на кол посреди площади.

Смерть Петра

После этого Петр перестал разговаривать с Екатериной и запретил ей входить в свои покои. Только однажды, по просьбе дочери Елизаветы, Пётр согласился отобедать с женой. На смертном ложе император все же примирился с Екатериной. В январе 1725 года она проводила всё время у постели умирающего мужа, и он скончался на её руках. Пётр умер ранним утром 28 января (8 февраля) 1725 года, не успев назвать преемника и не оставив сыновей.

Неизвестный художник Portrait of Empress Catherine I. Hermitage

В течение 40 дней, пока тело Петра Первого было выставлено для обозрения публики, Екатерина регулярно утром и вечером приходила, чтобы провести полчаса около него. Она его обнимала, целовала руки, вздыхала, причитала и проливала всякий раз поток слез.
Вильбуа уточняет: «В выражении «поток слез» нет никакого преувеличения. Она проливала слезы в таком количестве, что все были этим удивлены и не могли понять, как в голове одной женщины мог поместиться такой резервуар воды. Она была одной из самых усердных плакальщиц, каких только можно видеть, и многие люди ходили специально в императорский дворец в те часы, когда она была там, у тела своего мужа, чтобы посмотреть, как она плачет и причитает».

Восшествие на престол

Еще Законом от 5 февраля 1722 Пётр отменил прежний порядок наследования престола прямым потомком по мужской линии, заменив его личным назначением царствующего государя. Главным документом, в силу которого Екатерина завладела троном, было завещание, оставленное ее мужем еще до их ссоры в архиве Сената. Однако в момент его смерти в Сенате не нашли завещания, потому что незадолго до смерти Петр забрал его и разорвал в приступе ярости. Когда встал вопрос о провозглашении Екатерины императрицей, удовлетворились лишь упоминанием об этом акте.

Неизвестный художник Портрет Екатерины I с арапчонком.

Только фельдмаршал Меншиков, который командовал всеми войсками империи, пресёк поползновения тех, кто пытался отстаивать права внука Петра I по прямой мужской линии – будущего императора Петра II. Если вспомнить дальнейшие события, то весь 18 и начало 19 века вошли в историю, как эпоха дворцовых переворотов.
Вильбуа указывает, что Екатерине, как и ее дочери потом, взойти на престол помогли гвардейцы:
«На заседание Сената явились офицеры гвардии из Преображенского полка, вышибив дверь в комнату. Они откровенно заявили, что разобьют головы старым боярам, если те пойдут против «их матери Екатерины». Благодаря поддержке гвардейских полков удалось убедить всех противников Екатерины отдать ей свой голос.

Иван Адольский Екатерина I (возможно Адольский автор предыдущей картины, и это ее вариант, поскольку на обеих картинах императрица изображена с арапчонком).

Сенат «единодушно» возвел её на престол 28 января (8 февраля) 1725 года, назвав «всепресветлейшей, державнейшей великой государыней императрицей Екатериной Алексеевной, самодержицей всероссийской»».
Народ был очень удивлен восшествием в первый раз в российской истории на престол женщины, однако волнений не было.

Генрих Бухгольц (Heinrich Buchholz) Портрет Екатерины I. 1725 г.

Впрочем, фактическая власть в царствование Екатерины сосредоточилась в руках князя и фельдмаршала Меншиков и Верховного Тайного Совета. Екатерина была удовлетворена ролью хозяйки Царского села.
Имея необыкновенную склонность к навигации и флоту, она устраивала почти каждое воскресенье и по праздникам летом представление с морским боем, часто посещала арсеналы и верфи Адмиралтейства. В 1726 году Екатерина даже намеревалась отправиться во главе своего флота сражаться с английским и датским флотами, которые нахально подошли к ревельскому рейду под предлогом умиротворения северных дел, но Совет отговорил ее.
При Екатерине, как пишут историки, Российская империя нисколько не потеряла в своем величии. В годы правления Екатерины I была открыта Академия наук, организована экспедиция В. Беринга, учреждён орден Святого Александра Невского. Оппоненты пишут, что Верховный совет ликвидировал органы местной власти, внутри самого Совета шла борьба за власть, процветали казнокрадство и произвол, из-за неурожаев поднялись цены на хлеб и т.д.

Конец императрицы

Короткий двухлетний период царствования Екатерины ознаменовался также плеядой ее фаворитов, начиная с возвращения в ее объятия «друга юности» Меншикова и заканчивая графом, государственным деятелем, дипломатом Карлом Густавом Левенвольде (Karl Gustaw von Loewenwolde, ? - 30 апреля 1735) и великим гетманом литовским, графом Яном Казимиром Сапегой (Jan Kazimierz Sapieha, ? - 22 февраля 1730), которого Екатерина 10 марта 1726 года возвела в чин генерал-фельдмаршала и наградила орденом Св. Андрея Первозванного.

Неизвестный художник. Портрет Екатерины I.

Балы, празднества, застолья и кутежи, следовавшие непрерывной чередой, вскоре подорвали её здоровье. 10 апреля 1727 императрица слегла. Кашель, прежде слабый, стал усиливаться, обнаружилась лихорадка, больная стала ослабевать день ото дня, явились признаки повреждения лёгкого.
43-летняя императрица скончалась в своей кровати в 9 часов вечера 6 (17) мая 1727 года от осложнений абсцесса лёгкого. По другой версии, она умерла "спокойно от слабости, причин которой не знали и не искали", а еще писали, что смерть наступила от жесточайшего приступа ревматизма.

Еще до смерти Екатерины в правительстве началась возня по вопросу о престолонаследии, но это отдельная история. Перед самой смертью императрицы министром герцога Гольштейнского Бассевичем было спешно составлено завещание, подписанное Елизаветой вместо немощной матери-императрицы, согласно которому престол наследовал внук Петра I, Петр Алексеевич. Бразды правления от имени цесаревича Петра II захватил Меншиков, который вскоре за это и поплатился.

Екатерина Алексеевна - императрица, ставшая одной из знаковых фигур истории России XVIII века. Именно с нее начался так называемый век женщин на российском престоле. Она не являлась человеком сильной политической воли или государственного однако в силу личных качеств оставила свой след в истории Отечества. Речь идет о Екатерине I - сначала любовнице, потом жене Петра I, а впоследствии полноправной правительнице государства российского.

Тайна первая. Детство

Если говорить о ранних годах этой личности, то невольно приходишь к тому выводу, что загадок и неопределенностей в ее биографии больше, чем подлинной информации. До сих пор неизвестно ее точное место происхождения и национальность - спустя более 300 лет с момента ее рождения историки не могут дать точного ответа.

По одной из версий, Екатерина Алексеевна была рождена 5 апреля 1684 года в семье литовского (а может латышского) крестьянина в окрестностях Кегумса, который располагался в исторической области Видзем. Тогда эти территории являлись частью мощнейшего Шведского государства.

Другая версия свидетельствует о ее эстонских корнях. Повествуется, что якобы она родилась в современном городе Тарту, называвшемся в конце XVII века Дерптом. Но также указывается, что она не имела высокого происхождения, а вышла из среды крестьянства.

В последние годы появилась еще одна версия. Отцом Екатерины был Самуил Скавронский, служивший Казимиру Яну Сапеги. Однажды он бежал в Лифляндию, поселился в районе Мариенбурга, где и завел семью.

Здесь еще один нюанс. Екатерина Алексеевна - царевна русская - не имела такого имени, под которым вошла в историю. Ее настоящая фамилия - Скавронская, названная Мартой, являвшаяся дочерью Самуила. Но негоже женщине с таким именем занимать российский престол, поэтому она получила новые «паспортные данные» и стала Михайловой Екатериной Алексеевной.

Тайна вторая. Отрочество

В Европе в те далекие годы все еще опасна была чума. И ее семье этой опасности не удалось избежать. В результате в год рождения Марты от «черной смерти» погибли ее родители. Остался только дядя, который не мог возложить на себя обязанности родителя, поэтому отдал девочку в семью Эрнста Глюка, являвшегося лютеранским пастором. К слову сказать, он знаменит переводом на латышский язык Библии. В 1700 году началась Северная война, основными противостоящими силами в которой были Швеция и Россия. В 1702 году русская армия штурмом взяла неприступную крепость Мариенбург. После чего Эрнст Глюк с Мартой были отправлены Москву как пленные. Через некоторое время под расписку пастора Фагеция поселились в его доме, в Немецкой слободе. Сама Марта - будущая Екатерина Алексеевна - грамоте не обучалась и в доме находилась в качестве прислуги.

Версия, приведенная в словаре Брокгауза и Ефрона, приводит другую информацию, по которой ее мать не умирала от чумы, но потеряла своего мужа. Овдовев, была вынуждена отдать дочь в семью все того же Глюка. И эта версия говорит о том, что она обучалась грамоте и различным рукоделиям.

По третьей версии, в семью Глюка она попала по достижении 12 лет. До того Марта жила у Веселовской Анны-Марии, ее тетки. В 17 лет ее выдали замуж за шведа Иоганна Крузе накануне наступления русских войск на крепость Мариенбург. Через 1 или 2 дня ему пришлось отбыть на войну, где он пропал без вести.

Такими тайнами рождения и ранних лет окутала свою личность Екатерина Алексеевна. Биография ее отнюдь не становится на все 100 % ясной с этого момента, в ней еще будут появляться различного рода белые пятна.

Фельдмаршал Шереметев в жизни Екатерины

Русские войска в начале Северной войны в Ливонии возглавлял Шереметев. Ему удалось захватить главную после чего основные силы шведов отошли дальше. Триумфатор же подверг край беспощадному разграблению. Он сам отчитывался русскому царю следующим образом: "…послал во все стороны жечь и пленить, целым ничто не осталось. Мужчины и женщины взяты в плен, все разорено и сожжено. Взяты рабочие лошади и прочий скот в количестве 20 000, остальное порубили и покололи".

В самой крепости фельдмаршал захватил 400 человек. С ходатайством о судьбе жителей к Шереметеву пришел пастор Эрнст Глюк, здесь и была им (Шереметевым) замечена Екатерина Алексеевна, имевшая тогда имя Марта Крузе. Престарелый фельдмаршал отправил всех жителей и Глюка в Москву, Марту же силой взял в любовницы. Несколько месяцев она была его наложницей, после чего в жаркой ссоре Меншиков забрал у него Марту, с тех пор ее жизнь связалась с новым военным и политическим деятелем, ближайшим соратником Петра.

Версия Питера Генри Брюса

В более благоприятном подношении для самой Екатерины описал в своих мемуарах эти события шотландец Брюс. По его словам, Марту после захвата Мариенбурга забрал Баур - полковник драгунского полка, а в будущем генерал.

Поместив ее у себя дома, Баур поручил ей заниматься домашним хозяйством. У нее было право полного распоряжения прислугой. Чем она занималась достаточно умело, в результате заслужила любовь и уважение своих подчиненных. Уже позже генерал вспоминал, что его дом до этого никогда не был настолько ухожен, как при Марте. Однажды князь Меншиков, непосредственный начальник Баура, был у него с визитом, во время которого приметил девушку, ей оказалась Екатерина Алексеевна. Фото в те годы еще не существовало, чтобы ее запечатлеть, но сам Меньшиков отмечал ее необычайные черты лица и манеры. Он заинтересовался Мартой и расспросил о ней у Баура. В частности, умеет ли она готовить и вести хозяйство. На что получил утвердительный ответ. Тогда князь Меншиков сказал, что его дом в действительности находится без хорошего присмотра и нуждается именно в такой женщине, как наша героиня.

Баур был сильно обязан князю и после этих слов подозвал Марту и сказал, что перед ней Меншиков - ее новый хозяин. Он уверил князя в том, что она станет ему хорошей опорой в домохозяйстве и другом, на которого можно положиться. Помимо этого Баур сильно уважал Марту, чтобы воспрепятствовать ее «возможности в получении доли чести и хорошей судьбы». С того времени Екатерина I Алексеевна стала жить в доме князя Меншикова. Это был 1703 год.

Первая встреча Петра с Екатериной

В одну из своих частых поездок к Меншикову царь встретил, а затем превратил в свою любовницу Марту. Осталось письменное свидетельство их первой встречи.

Меншиков проживал в Петербурге (тогда - Ниеншанц). Петр ехал в Ливонию, но захотел остаться у своего друга Меншикова. В тот же вечер он впервые увидел свою избранницу. Ею стала Екатерина Алексеевна - жена (в будущем) Петра Великого. В тот вечер она прислуживала по столу. Царь спросил у Меншикова, кто она, откуда и где он смог ее приобрести. После чего Петр долго и пристально смотрел на Екатерину в итоге чего в шутливой форме сказал, чтобы она занесла ему перед сном свечу. Впрочем, эта шутка была приказом, от которого нельзя было отказаться. Эту ночь они провели вместе. Поутру Петр уехал, в благодарность он оставил ей 1 дукат, по-военному вложив его Марте в руку при прощании.

Это была первая встреча царя с девушкой-служанкой, которой суждено было стать императрицей. Эта встреча была очень важна, ведь если бы она не произошла, Петр никогда бы не узнал о существовании такой необычной девушки.

В 1710 году по случаю победы в в Москве было устроено триумфальное шествие. По площади провели пленных шведской армии. Источники сообщают, что среди них был и муж Екатерины Иоганн Крузе. Он сообщил о том, что та девушка, которая рожает одного за другим детей царю, является его женой. Результатом этих слов стала его ссылка в Сибирь, где он скончался в 1721 году.

Любовница Петра Великого

На следующий год после первой встречи с царем Екатерина I Алексеевна родила первенца, которого назвала Петром, еще через год появился второй ребенок - Павел. Вскоре они умерли. Царь называл ее Марта Василевская, вероятно, по фамилии тетки. В 1705 году он решил взять ее себе и поселил в доме своей сестры Натальи в Преображенском. Там Марта выучилась русской грамоте и сдружилась с семьей Меншиковых.

В 1707 или 1708 году Марта Скавронская обратилось в православие. После крещения она получила новое имя - Екатерина Алексеевна Михайлова. Отчество она получила по имени своего крестного, коим оказался царевич Алексей, фамилия же была дана Петром, для того чтобы она оставалась инкогнито.

Законная жена Петра Великого

Екатерина была горячо любимой женщиной Петра, она являлась любовью всей его жизни. Да, у него было огромное количество романов и интрижек, но любил он только одного человека - свою Марту. Она видела это. Петр I, как известно из воспоминаний современников, мучился сильнейшими головными болями. Никто ничего с ними не мог поделать. Екатерина Алексеевна же была его «анальгетиком». Когда у царя начинался очередной приступ, она садилась рядом с ним, обнимала его и поглаживала ему голову, за несколько минут он засыпал крепким сном. После пробуждения он чувствовал себя свежим, бодрым, готовым к новым свершениям.

Весной 1711 года, отправляясь в Прутский поход, Петр собрал близких в Преображенском, вывел перед ними свою избранницу и сказал, что отныне ее все должны считать законной женой и царицей. Также он сказал, если он погибнет, не успев жениться, то все ее должны считать законной наследницей российского престола.

Венчание состоялось только в 1712 году, 19 февраля, в церкви Исаакия Далмацкого. С этого момента Екатерина Алексеевна - жена Петра. Супруги были сильно привязаны друг к другу, особенно Петр. Он хотел видеть ее везде: при спуске корабля, военном смотре, на праздниках.

Дети Петра и Екатерины

Катеринушка, как звал ее царь, родила Петру 10 детей, впрочем, большинство из них умерло еще в младенчестве (см. таблицу).

Только с двумя его дочерьми связана дальнейшая политическая история дома Романовых. Дочь Екатерины правила страной на протяжение более 20 лет, а потомки Анны управляли Россией с 1762 года до самого падения монархической власти в 1917-м.

Восхождение на престол

Как известно, Петр запомнился как царь-реформатор. Касаемо процесса престолонаследия, он не обошел стороной этот вопрос. В 1722 году в этой сфере была произведена реформа, по которой наследником престола становился не первый по мужской линии потомок, а тот, кого назначал действующий правитель. В результате чего правителем мог стать любой подданный.

15 ноября 1723 года Петр издал Манифест о коронации Екатерины. Сама коронация произошла 7 мая 1724 года.

Последние недели жизни Петр сильно занемог. И когда Екатерина поняла, что он уже не оправится от болезни, призвала к себе князя Меншикова и графа Толстого с тем, чтобы они провели работу по привлечению власть имущих на ее сторону, так как завещания Петр не успел оставить.

28 января 1725 года при поддержке гвардии и большинства вельмож Екатерина была провозглашена императрицей, наследницей Петра Великого.

Великая Екатерина Алексеевна на российском престоле

Российская императорская власть в годы правления Екатерины не являлась самодержавной. Практически власть была в руках Тайного совета, хотя утверждалось, что всей ее полнотой обладает Сенат, который при Екатерине была переименован в Великий Сенат. Безграничной властью был наделен князь Меншиков, тот самый, который забрал Марту Скавронскую у графа Шереметева.

Екатерина Алексеевна - императрица без государственных дел. Она не интересовалась государством, возложив все заботы на Меншикова, Толстого и созданный в 1726 году Тайный совет. Интерес у нее был только к внешней политике и особенно к флоту, который ей передался от мужа. Сенат в эти годы потерял свое определяющее влияние. Все документы разрабатывались Тайным советом, а функция императрицы заключалась в простой их подписи.

Длительные прошли в постоянных войнах, бремя которых полностью легло на плечи простого населения. Оно от этого устало. В это же время в сельском хозяйстве были плохие урожай, цены на хлеб повышались. В стране создавалась напряженная обстановка. Чтобы как-то ее разрядить, Екатерина снизила подушную подать с 74 до 70 копеек. Урожденная Марта Скавронская, к сожалению, не отличалась своими реформаторскими характеристики, которыми была наделена ее тезка - императрица Екатерина 2 Алексеевна, и ее государственная деятельность ограничивалась мелкими делами. В то время как страна утопала в казнокрадстве и произволе на местах.

Плохая образованность и неучастие в государственных делах тем не менее не лишили ее народной любви - она в ней утопала. Екатерина охотно помогала несчастным и просто людям, просящим помощи, другие хотели видеть ее кумой. Как правило, она никому не отказывала и очередному крестнику дарила несколько червонцев.

Екатерина 1 Алексеевна находилась у власти всего два года - с 1725-го по 1727-й. За это время была открыта Академия наук, организована и произведена экспедиция Беринга, а также введен орден Святого Александра Невского.

Уход из жизни

После смерти Петра жизнь Екатерины закрутилась: маскарады, балы, гулянья, сильно подорвали ее здоровье. В апреле 1727 года, 10-го числа, императрица слегла, кашель усилился, обнаружились признаки повреждения легкого. Смерть Екатерины Алексеевны была делом времени. Жить ей оставалось меньше месяца.

6 мая 1727 года, вечером, в 9 часов, Екатерина скончалась. Ей было 43 года. Перед самой ее смертью было составлено завещание, которое императрица уже не могла подписать, поэтому там стояла подпись ее дочери Елизаветы. Согласно завещанию трон должен был занять Петр Алексеевич, внук императора Петра I.

Екатерина Алексеевна и Петр I были хорошей парой. Они поддерживали друг в друге жизнь. Екатерина действовала магически, успокаивающе на него, Петр же, в свою очередь, сдерживал ее внутреннюю энергию. После его смерти Екатерина оставшееся время провела в празднествах и попойках. Многие очевидцы утверждали, что она просто хотела забыться, другие говорят о ее гулящей натуре. В любом случае народ ее любил, мужчин она умела к себе расположить и оставалась императрицей, не имея реальной власти в своих руках. Екатерина 1 Алексеевна начала эпоху правления женщин в Российской империи, которые оставались у руля до конца XVIII века с небольшими перерывами в несколько лет.