Первый корабль российского флота. Петру I принадлежит идея создания «двух флотов»: галерного — для действия совместно с армией в прибрежных районах и корабельного — для преимущественно самостоятельных действий на море

В первой половине XIX в. основой прогресса в науке, технике, экономике стало использование нового вида энергии – энергии пара. Дальнейшее развитие флота было обусловлено достижениями в области металлургии и металлопроката. Особенно – изобретением броневых плит для применения в железном судостроении

В начале XIX в. в России началось строительство паровых судов. Первое в России подобное судно «Елизавета» сконструировал и построил в 1815 г. Карл Берд, владелец чугуно-меднолитейного завода в Петербурге. Имея всего 4 л. с. мощности, машина давала стимботу (так раньше называли пароход) скорость около 9 верст в час.

Первое в России паровое судно “Елизавета”

В 1823 г. на Волге было построено около десятка пароходов, в том числе и с двумя машинами общей мощностью до 40 л. с. А в 1843 г. в Петербурге образовали пароходное общество «По Волге», которое имело несколько пароходов с машинами в 250-400 л. с. мощностью («Волга», «Геркулес», «Самсон», «Кама», «Ока» и др.), десятки большегрузных барж. Это общество просуществовало до 1918 г.

Дизель-теплоходы

В 1903 г. Сормовский завод в Нижнем Новгороде построил для Волжского пароходства первый дизельный теплоход – самоходную наливную баржу «Вандал» водоизмещением 1150 т., - с тремя дизелями по 120 л. с., и дизель-электрической передачей на гребные винты. «Вандал» стал первым в мире дизельным теплоходом и дизель-электроходом одновременно.

Первый теплоход в мире – нефтеналивная баржа «Вандал».

К 1913 г. в разных странах мира было более 80 дизель-теплоходов, из них 70 – в России. Что же касается пароходов, то к 1913 г. усилиями всех шести пароходств страны и правительства, их число было увеличено до 1016 (общим водоизмещением 487 тыс. т.), а парусников стало 2577 (257 тыс. брт). Флот России занимал 8-е место в мире после флотов Англии, Германии, США, Норвегии, Франции, Японии, Италии. При этом собственные пароходы, составляя 65 % коммерческого флота России, могли обеспечить всего только 8 % морских грузоперевозок.

Создание Российского общества пароходства и торговли (РОПиТ)

В январе 1856 г. в Морское министерство России обратились флигель-адьютант Н.А. Аркас и известный предприниматель-судовладелец Н.А. Новосельский. Они предложили создать на Чёрном море коммерческую судоходную акционерную компанию с большим числом современных пароходов для грузовых и пассажирских перевозок, при этом уточнили, что в случае войны эти пароходы смогут использоваться для военно- транспортных нужд страны.

3 августа 1856 г. император Александр II утвердил Устав РОПиТ (Российского общества пароходства и торговли). Так родилась ставшая затем самой крупной русская судоходная компания.

К 1860 г. в Обществе насчитывалось более 40 пароходов, причем 30 из них имели огромную перспективу: все они находились в эксплуатации не более 3 лет.

Пароход РОПиТ «Великая княжна Ольга Николаевна» стоит у пристани в Саратове.
Примерно 1910 г. (Фото из архива Алексея Платонова)

С 1863 г. Общество, пополняя состав флота, начало строить новые винтовые почтово-пассажирские пароходы и колесные товаро-пассажирские суда смешанного плавания. Кроме «Лазарева», «Корнилова», «Нахимова», «Чихачёва», «Великого князя Михаила», «Великой княгини Ольги» и «Генерала Коцебу» к 1870 г. в строй вошли еще 11 паровых шхун для грузоперевозок по Азовскому морю.

С постройкой Суэцкого канала (1869 г.) открылись новые перспективы, и суда РОПиТа стали ходить в Индию, Китай, на Дальний Восток (Владивосток).

Создание «Добровольного флота»

В период 1873–1883 гг. резко возросло внимание общественности к нуждам флота. В связи с этим в Москве возникло Общество для содействия русскому торговому судостроению (на патриотические пожертвования). Появилась идея создания общества «Добровольный флот», вызванная результатами русско-турецкой войны 1878 г.

По всей стране прошел сбор средств для организации, которая имела бы быстроходные и вместительные суда, позволяющие быстро их переоборудовать и вооружить, сделав вспомогательными крейсерами на случай войны. Было собрано около 4 млн руб., и в 1878 г. общество было создано.

Сначала «Доброфлот» закупил у немцев товаро-пассажирские пароходы, тотчас ставшие на учет в военном флоте как вспомогательные крейсера: «Москва», «Петербург», «Россия». Впредь была установлена традиция: все новые суда называть по имени центров губерний – «Нижний Новгород», «Рязань» и т. д.

С 1879 г. устав общества «Добровольный флот» предусматривал возможность использовать его суда в военных целях в случае войны.

Работа «Доброфлота» началась с перевозок из Варны и Бургаса русских войск, участвовавших в русско-турецкой войне 1878 г. Затем начались регулярные рейсы на Дальний Восток. Вскоре руководство пришло к выводу, что надо не закупать, а только строить суда для общества – это выгоднее. Правда, строить не только на своих заводах, но и за рубежом. Первый пароход - «Ярославль» по чертежам английского крейсера «Айрис» заказали в 1880 г. во Франции.

До 1896 г. из Англии в Россию пришла серия из 6 судов в 4500-5600 т водоизмещением. В результате перед русско-японской войной «Доброфлот» выдвинулся уже на 2-е место после РОПиТ. Грузооборот его достиг 196000 т в год.

Почтовые открытки начала 1910 гг., посвященные товаропассажирским
пароходам «Доброфлота»: «Симбирск» и «Рязань».

Известно, что вопрос «Нужен ли России океанский флот, и если да, то зачем?» до сих пор вызывает множество споров между сторонниками и противниками «большого флота». Тезис о том, что Россия является одной из крупнейших мировых держав, и как таковой флот ей необходим, парируется тезисом, что Россия - континентальная держава, которая не особо нуждается в военном флоте. И если какие-то морские силы ей и нужны, то только для непосредственной обороны побережья. Разумеется, предлагаемый вашему вниманию материал не претендует на исчерпывающий ответ по данному вопросу, но все же в данной статье мы попробуем поразмышлять о задачах военно-морского флота Российской империи.

Общеизвестно, что в настоящее время примерно 80% всей внешней торговли, а точнее - внешнеторгового грузооборота осуществляется посредством морского транспорта. Не менее интересно, что морской транспорт как средство транспортировки лидирует не только во внешней торговле, но и в мировом грузообороте в целом - его доля в общих товарных потоках превышает 60%, и это без учета внутренних водных (преимущественно - речных) перевозок. Почему так?

Первый и ключевой ответ - морские перевозки дешевы. Они значительно дешевле любого иного вида транспорта, железнодорожного, автомобильного и т.д. А что это означает?

Можно сказать, что это означает дополнительную прибыль для продавца, но это не совсем верно. Недаром же в старину бытовала поговорка: «За морем телушка - полушка, да рубль перевоз». Мы все отлично понимаем, что для конечного покупателя продукции ее стоимость складывается из двух составляющих, а именно: цена товара + цена доставки этого самого товара на территорию потребителя.

Иными словами, вот перед нами Франция второй половины 19 века. Предположим, что у нее есть потребность в хлебе и выбор - приобрести пшеницу у Аргентины или у России. Предположим также что себестоимость этой самой пшеницы в Аргентине и России одинакова, а значит прибыль, извлекаемая при равной продажной цене - тоже. Но Аргентина готова доставлять пшеницу морем, а Россия - только ж/д транспортом. Транспортные расходы России при доставке будут выше. Соответственно, чтобы предложить равную цену с Аргентиной в месте потребления товара, т.е. во Франции, России придется уменьшить цену зерна на разницу в транспортных расходах. В сущности, в мировой торговле в подобных случаях разницу в стоимости транспортировки поставщику приходится доплачивать из собственного кармана. Стране-покупателю не интересна цена «где-то там» - ей интересна цена товара на ее территории.

Разумеется, никакой экспортер не желает оплачивать более высокую стоимость транспортировки наземным (а сегодня и воздушным) транспортом из собственной прибыли, поэтому, во всяком случае, когда использование морского транспорта возможно, пользуются именно им. Понятно, что существуют частные случаи, когда дешевле оказывается использовать автомобильный, ж/д или иной транспорт. Но это именно частные случаи, и они не делают погоды, а в основном к наземному или воздушному транспорту прибегают только тогда, когда по каким-либо причинам морской транспорт использовать невозможно.

Соответственно, мы не ошибемся, заявляя:
1) Морской транспорт - основной транспорт международной торговли, и подавляющая часть международных грузоперевозок осуществляется именно морем.
2) Морской транспорт стал таковым в результате дешевизны относительно иных средств доставки.

И вот здесь нередко приходится слышать, что именно морского транспорта в достаточных количествах у Российской империи не было, а раз так, то зачем же России нужен военный флот?

Что же, вспомним Российскую империю второй половины 19-го века. Что тогда происходило в ее внешней торговле и насколько она была ценна для нас? В связи с отставанием в индустриализации, объем промышленных товаров России, поставляемых на экспорт, упал до смехотворных величин, а основную массу экспорта составляли продовольственные товары и некоторое иное сырье. В сущности, во 2-ой половине 19-го века, на фоне резкого развития промышленности в США, Германии и т.д. Россия быстро скатывалась в ранг аграрных держав. Для любой страны ее внешняя торговля чрезвычайно важна, но для России она в тот момент оказывалась архиважной в особенности, ведь только таким образом в Российскую империю могли попадать новейшие средства производства и высококачественная промышленная продукция.

Разумеется, закупать следовало разумно, потому что, открывая рынок иностранным товарам, мы рисковали уничтожить даже ту промышленность, которая у нас была, поскольку она не выдержала бы такой конкуренции. Поэтому значительную часть 2-ой половины 19-века Российская империя следовала политике протекционизма, то есть обкладывала высокими таможенными пошлинами импортируемую продукцию. Что это означало для бюджета? В 1900 году доходная часть обыкновенного бюджета России составляла 1 704,1 млн. руб., из них таможенными пошлинами образовано 204 млн. руб., что составляет вполне заметные 11,97%. Но этими 204 млн. руб. вовсе не исчерпывалась выгода от внешней торговли, потому что казна получала также налоги с экспортируемых товаров, а кроме того, положительное сальдо между импортом и экспортом давало валюту для обслуживания государственного долга.

Иными словами, производители Российской империи создали и продали на экспорт продукции на многие сотни миллионов рублей (к сожалению, автор не нашел, сколько отгрузили в 1900-ом, но в 1901-ом отгрузили продукции более чем на 860 млн. руб.). Естественно, за счет этой продажи в бюджет уплачивались кругленькие суммы налогов. Но помимо налогов, государство дополнительно получало дополнительную сверхприбыль в размере 204 млн. руб. от таможенных пошлин, когда на деньги, вырученные от экспортных продаж, приобреталась иностранная продукция!

Можно сказать, что все вышесказанное давало прямую выгоду бюджету, но ведь была еще и косвенная. Ведь производители не просто продавали на экспорт, они получали прибыль на развитие своих хозяйств. Не секрет, что Российская империя закупала не только колониальные товары и всякое барахло для власть предержащих, но, например, также и новейшую аграрную технику - далеко не столько, сколько нужно было, но все же. Таким образом, внешняя торговля способствовала повышению производительности труда и увеличению общего объема производства, что опять же, впоследствии способствовало пополнению бюджета.

Соответственно, можно говорить о том, что внешняя торговля была для бюджета Российской империи сверхприбыльным делом. Но… Мы ведь уже говорили о том, что основной товарооборот между странами идет по морю? Российская империя - отнюдь не исключение из этого правила. Большая, если не сказать - подавляющая часть грузов экспортировалась/импортировалась из России/в Россию именно морским транспортом.

Соответственно, первая задача флота Российской империи заключалась в обеспечении безопасности внешней торговли страны.

И тут есть один очень важный нюанс: сверхдоходы бюджету приносила именно внешняя торговля, а отнюдь не наличие у России сильного торгового флота. Точнее так - сильного торгового флота у России не было, а вот значительные бюджетные преференции от внешней торговли (осуществляемой процентов на 80 по морю) - были. Почему так?

Как мы уже говорили, цена товара для страны-покупателя состоит из цены товара на территории страны-производителя стоимости доставки до своей территории. Следовательно, совершенно неважно, кто возит продукцию: российский транспорт, британский пароход, новозеландское каноэ или «Наутилус» капитана Немо. Важно лишь то, чтобы транспорт был надежен, а цена перевозки - минимальна.

Дело в том, что в строительство гражданского флота имеет смысл вкладываться лишь в тех случаях, если:
1) Результатом такого строительства станет конкурентоспособный транспортный флот, способный обеспечивать минимальную стоимость морских перевозок в сравнении с транспортами других стран.
2) В силу каких-либо причин транспортные флоты иных держав не могут обеспечить надежность транспортировки груза.

К сожалению, уже хотя бы в силу промышленной отсталости Российской империи во 2-ой половине 19-го века конкурентоспособный транспортный флот ей было построить очень тяжело, если вообще возможно. Но даже если это и было возможно - что мы добьемся в этом случае? Как ни странно, ничего особенного, потому что бюджету Российской империи предстоит изыскать средства на инвестиции в морское транспортостроение, а получать он будет только налоги от вновь образованных морских пароходств - возможно, подобный инвестиционный проект и был бы привлекательным (если действительно мы могли бы выстроить морскую транспортную систему на уровне лучших в мире) но все же вовсе не обещал прибылей в краткосрочной перспективе, а сверхприбылей - вообще никогда. Как ни странно, для обеспечения внешней торговли России собственный транспортный флот оказался не слишком нужен.

Автор настоящей статьи ни в каком случае не против сильного транспортного флота для России, но следует понимать: в этом отношении куда полезнее для России было развитие железных дорог, потому что помимо внутренних перевозок (а в середине России моря нет, хочешь не хочешь, но товар приходится возить сушей) это еще и значимый военный аспект (ускорение сроков мобилизации, переброски и снабжения войск). А бюджет страны отнюдь не резиновый. Безусловно, какой-то транспортный флот Российской империи был нужен, но ставить в приоритет развитие торгового флота аграрной на тот момент державе все же не следует.

Военный флот нужен для защиты внешней торговли страны, т.е. грузов, которые возит транспортный флот, при этом совершенно неважно, чей же именно транспортный флот возит наши грузы.

Другой вариант - а что будет, если отказаться от морских транспортных перевозок и сосредоточиться на сухопутных? Ничего хорошего. Во-первых, мы увеличиваем стоимость доставки и тем самым делаем наши товары менее конкурентоспособными с аналогичными товарами иных стран. Во-вторых, к сожалению, или к счастью, Россия торговала почти со всей Европой, а вот граничила - далеко не со всеми европейскими странами. Организуя торговлю «посуху» через территорию чужих держав, мы всегда имеем опасность того, что, к примеру, та же Германия в любой момент введет пошлину за транзит грузов по ее территории, или обяжет возить только своим транспортом, заломив за провоз несусветную цену и… что мы сделаем в этом случае? Пойдем на супостата священной войной? Ну ладно, если он с нами граничит, и мы хотя бы теоретически можем угрожать ему вторжением, а если общих сухопутных границ нет?

Морской транспорт таких проблем не создает. Море, помимо того, что оно дешево, замечательно еще и тем, что оно ничье. Ну, за исключением территориальных вод, само собой, но они-то в общем случае особой погоды не делают… Если, конечно, речь не идет о Босфоре.

Собственно говоря, утверждение о том, как непросто торговать через территорию не слишком дружелюбной державы отлично иллюстрируют русско-турецкие взаимоотношения. На протяжении многих лет цари смотрели на Проливы с вожделением вовсе не из-за врожденной склочности, а по той простой причине, что пока Босфор находился в руках Турции, оная Турция держала под контролем значительную часть российского экспорта, шедшего на кораблях прямиком через Босфор. В 80-е и 90-е годы 19 века через Босфор вывозилось до 29,2% всего экспорта, а после 1905-го года эта цифра возросла до 56,5%. По данным Министерства торговли и промышленности, за десятилетие (с 1903 по 1912 г.) вывоз через Дарданеллы составил 37% всего вывоза империи. Любой военный или серьезный политический конфликт с турками грозил Российской империи колоссальными финансовыми и имиджевыми потерями. В начале 20-го века Турция дважды закрывала Проливы - это случилось во время итало-турецкой (1911-1912 гг.) балканской (1912-1913 гг.) войн. По расчетам российского Министерства финансов убыток от закрытия Проливов для казны доходил до 30 млн. руб. ежемесячно.

Поведение Турции отлично иллюстрирует, насколько опасно положение страны, чья внешняя торговля может контролироваться иными державами. Но именно это происходило бы с российской внешней торговлей, пытайся мы вести ее по суше, через территории ряда отнюдь не всегда дружелюбных нам европейских стран.

Кроме того, приведенные выше данные объясняют и то, как взаимосвязана была внешняя торговля Российской империи с Босфором и Дарданеллами. Для Российской империи овладение Проливами являлось стратегической задачей вовсе не из-за стремления к новым территориям, а для обеспечения бесперебойной внешней торговли. Рассмотрим, как военный флот мог способствовать выполнению этой задачи

Автору настоящей статьи неоднократно встречалось мнение, что Турцию, если уж совсем прижмет, мы могли бы завоевать посуху, т.е. попросту оккупировав ее территории. Это в многом верно, потому что во 2-ой половине 19-го века Блистательная Порта постепенно скатывалась в старческий маразм, и хотя оставалась еще достаточно крепким противником, но все же не смогла бы противостоять России в полномасштабной войне в одиночку. Посему, казалось бы, для завоевания (временной оккупации) Турции с изъятием Босфора в нашу пользу особых препон нет, и флот для этого вроде бы не нужен.

Проблема во всем этом рассуждении только одна - ни одна европейская страна не могла желать подобного усиления Российской империи. А потому не приходится сомневаться, что в случае угрозы захвата Проливов Россия немедленно столкнулась бы с мощнейшим политическим, а затем - и военным давлением той же Англии и иных стран. Собственно говоря, Крымская война 1853-56 гг возникла из-за сходных причин. России всегда следовало учитывать, что ее попытка захвата Проливов столкнется в политическим и военным противодействием сильнейших европейских держав, и как показала Крымская война, Империя не была к этому готова.

Но возможен был и еще худший вариант. Если бы вдруг Россия все же выбрала такой момент, когда ее война с Турцией по каким-либо причинам не вызвала бы формирования антироссийской коалиции европейских держав, то, пока русская армия прорубала бы себе дорогу к Константинополю, англичане, проведя молниеносную десантную операцию, вполне могли «прихватизировать» Босфор себе, что стало бы для нас тягчайшим политическим поражением. Ибо хуже Проливов в руках Турции для России были бы Проливы в руках Туманного Альбиона.

А потому, пожалуй, единственным способом захватить Проливы, не ввязываясь в глобальное военное противостояние с коалицией европейских держав, было проведение собственной молниеносной операции с высадкой мощного десанта, захватом господствующих высот и установления контроля над Босфором и Константинополем. После этого следовало срочно перевозить крупные воинские контингенты и всемерно укреплять береговую оборону - и готовиться выдержать сражение с британским флотом «на заранее подготовленных позициях».

Соответственно, черноморский военный флот был нужен для:
1) Разгрома турецкого флота.
2) Обеспечения высадки десанта (огневая поддержка и проч.).
3) Отражения возможной атаки британской средиземноморской эскадры (опираясь на береговую оборону).

Вполне вероятно, что русская сухопутная армия могла бы завоевать Босфор, но в таком случае у Запада было достаточно времени на размышление и организацию противодействия его захвата. Совсем иное дело - быстро захватить Босфор с моря и поставить мировое сообщество перед свершившимся фактом.

Конечно же можно возразить по поводу реалистичности данного сценария, памятуя, насколько сильно влипли союзники, осадив с моря Дарданеллы в первую мировую войну.

Да, потратив кучу времени, усилий и кораблей, высаживая мощные десанты, англичане и французы, в итоге, потерпели поражение и вынуждены были отступить. Но есть два очень существенных нюанса. Во-первых, нельзя сопоставлять медленно умирающую Турцию образца второй половины 19-го века с «младотурецкой» Турцией первой мировой войны - это две очень разные державы. А во-вторых, союзники долгое время пытались не захватить, а лишь форсировать Проливы, пользуясь исключительно флотом, и тем дали время Турции для организации сухопутной обороны, концентрации войск, впоследствии отразивших англо-французские десанты. Русские планы предусматривали не форсирование, а именно захват Босфора, путем проведения внезапной десантной операции. Следовательно, хотя в подобной операции Россия и не могла бы задействовать ресурсы, аналогичные тем, которые были брошены союзниками в Дарданеллы во время первой мировой, определенная надежда на успех имела место быть.

Таким образом, создание сильного черноморского флота, заведомо превосходящего турецкий и соответствующего по мощи британской средиземноморской эскадре, являлось одной из важнейших задач Государства Российского. И нужно понимать, что необходимость его строительства определялась отнюдь не блажью власть предержащих, а самыми животрепещущими экономическими интересами страны!

Маленькая ремарка: вряд ли кто-то, из читающих эти строки, полагает Николая II образцовым государственным деятелем и светочем государственной мудрости. Но российская политика кораблестроения в первой мировой войне выглядит совершенно разумно - в то время как на Балтике строительство «Измаилов» было полностью свернуто в пользу легких сил (эсминцев и подводных лодок) на Черном море продолжали строиться дредноуты. И вовсе не страх перед «Гебеном» был тому причиной: имея довольно мощный флот из 3-4 дредноутов и 4-5 броненосцев можно было рискнуть и попробовать захватить-таки Босфор, когда Турция совершенно исчерпает свои силы на сухопутных фронтах, а Гранд флит все еще будет караулить тихо хиреющий в Вильгельмсхафене Флот открытого моря. Поставив тем самым наших доблестных союзников по Антанте перед свершившимся фактом «сбычи мечт» Российской империи.

Кстати, если уж рассуждать о мощном флоте для захвата Проливов, то следует отметить и вот что - если бы Россия таки воцарилась на берегах Босфора, то Черное море окончательно превратилось бы в Русское озеро. Потому что Проливы - ключ к Черному морю, и хорошо оборудованная сухопутная оборона (при поддержке флота) способна была отразить, вероятно, любой натиск с моря. А это означает, что совершенно нет необходимости вкладываться в сухопутную оборону черноморского побережья России, не нужно держать там войска и т.д. - а это тоже своего рода экономия, и весьма немалая. Разумеется, что наличие мощного черноморского флота в известной степени облегчало жизнь сухопутным войскам во всякой войне с Турцией, что, собственно, отлично продемонстрировала первая мировая война, когда русские корабли не просто поддерживали приморский фланг артогнем и десантами, но, что едва ли не более важно, прервали турецкое судоходство и тем исключили возможность снабжать турецкую армию по морю, «замкнув» ее на сухопутные коммуникации.

Мы уже говорили, что важнейшей задачей Российского императорского флота была защита внешней торговли страны. Для черноморского театра и во взаимоотношениях с Турцией эта задача очень понятно конкретизируется в захват Проливов, но что насчет остальных стран?

Безусловно, наилучшим способом защиты собственной морской торговли является уничтожение флота державы, которая осмелится на нее (торговлю) посягнуть. Но построить мощнейший в мире военно-морской флот, способный, в случае войны, задавить на море любого конкурента, загнать остатки его ВМФ в порты, блокировать их, прикрыть свои коммуникации массами крейсеров и всем этим обеспечить беспрепятственный товарооборот с иными странами было заведомо за пределами возможностей Российской империи. Во 2-ой половине 19-го и начале 20-го века строительство военного флота являлось, пожалуй, наиболее наукоемкой и технологичной отраслью среди всех прочих человеческих занятий - не зря же линейный корабль считался вершиной науки и техники тех лет. Разумеется, царская Россия, с известным трудом дотянувшаяся до 5-го места в мире по промышленной мощи, никак не могла рассчитывать на строительство военного флота, превосходящего британский.

Другой способ защитить собственную морскую торговлю заключается в том, чтобы как-то «убедить» страны с более мощным военным флотом держаться от наших товаров подальше. Но каким образом это можно сделать? Дипломатия? Увы - политические союзы недолговечны, особенно с Англией, у которой, как известно, «нет постоянных союзников а есть только постоянные интересы». И интересы эти заключаются в том, чтобы не дать чрезмерно усилиться никакой европейской державе - как только Франция, Россия или Германия начинали демонстрировать мощь, достаточную для консолидации Европы Англия немедленно бросала все силы на формирование союза более слабых держав с целью ослабить могущество сильнейшей.

Наилучший аргумент в политике - это сила. Но как ее продемонстрировать слабейшей на море державе?
Для этого нужно вспомнить, что:
1) Любая первоклассная морская держава сама ведет развитую внешнюю торговлю, значительная доля которой осуществляется морским путем.
2) Нападение всегда имеет приоритет перед защитой.

Именно так и появилась теория «крейсерской войны», которую мы рассмотрим более подробно в следующей статье: пока лишь отметим, что ее ключевая идея: завоевание господства в море посредством крейсерских операций оказалась недостижимой. Но потенциальная угроза морскому судоходству, которую создавал флот, способный проводить крейсерские операции в океане, была весьма велика и даже владычица морей Англия вынуждена была ее учитывать в своей политике.

Соответственно, создание мощного крейсерского флота служило двум задачам сразу - крейсера отлично подходили как для защиты собственных грузоперевозок, так и для прерывания вражеской морской торговли. Единственно, чего крейсера не могли делать, это сражаться с куда лучше вооруженными и защищенными броненосцами. Поэтому, безусловно, было бы обидно выстроить сильный крейсерский флот на Балтике и… оказаться блокированными в портах немногочисленными броненосцами какой-нибудь Швеции.

Здесь мы касаемся такой задачи флота, как защита собственного побережья, но подробно ее рассматривать не будем, потому что необходимость такой защиты очевидна и для сторонников, и для противников океанского флота.

Итак, констатируем, что ключевыми задачами военно-морской силы Российской империи были:
1) Защита внешней торговли России (в том числе путем захвата Проливов и создания потенциальной угрозы внешней торговли иных стран).
2) Защитой побережья от угрозы с моря.

Каким образом Российская империя собиралась решать эти задачи, мы поговорим в следующей статье, а пока обратим внимание на вопрос стоимости военно-морского флота. И действительно - если мы говорим о том, что военный флот необходим для защиты внешней торговли страны, то следовало бы соотнести доходы бюджета от внешней торговли с расходами на содержание флота. Потому, что одним из любимых аргументов противников «большого флота» как раз и являются гигантские и ничем не оправданные расходы на его строительство. Но так ли это?

Как мы уже говорили выше, в 1900 году доходы от одних только таможенных пошлин на привозные товары составили 204 млн. руб. и этим, разумеется, выгода от внешней торговли Государства Российского далеко не исчерпывалась. А что же флот? В 1900 году Россия являлась первоклассной морской державой, а ее флот вполне мог претендовать на звание третьего флота в мире (после Англии и Франции). При этом осуществлялось массовое строительство новых боевых кораблей - страна готовилась воевать за дальневосточные рубежи… Но при всем при этом в 1900 году расходы Морского ведомства на содержание и строительство флота составили всего только 78,7 млн. руб. Это составило 26,15% от суммы, полученной Военным министерством (расходы на армию составили 300,9 млн.руб.) и всего только 5,5% общего бюджета страны. Правда, здесь необходимо сделать немаловажную оговорку.

Дело в том, что в Российской империи существовали два бюджета - обыкновенный и чрезвычайный, причем средства последнего часто направлялись на финансирование текущих нужд Военного и Морского министерств, а также на ведение войн (когда они были) и некоторые иные цели. Указанные выше 78,7 млн. руб. по морскому министерству прошли только по обыкновенному бюджету, а вот сколько денежных средств Морское ведомство получило по чрезвычайному бюджету, автору неизвестно. Но всего по чрезвычайному бюджету на нужды Военного и Морского министерств в 1900 г было выделено 103,4 млн. руб. и очевидно, что из этой суммы достаточно крупные средства были истрачены на подавление боксерского восстания в Китае. Известно также, что из чрезвычайного бюджета на армию обычно выделялось много больше чем на флот (например, в 1909 г на армию было выделено свыше 82 млн. руб., на флот - менее 1,5 млн. руб.), поэтому крайне сложно предположить, что итоговая цифра расходов Морского министерства в 1900 г превысила 85-90 млн. руб.

Но, чтобы не гадать, посмотрим на статистику 1913 года. Это - период, когда боевой подготовке флота уделяли повышенное внимание, и страна реализовывала колоссальную кораблестроительную программу. В различных стадиях строительства находилось 7 дредноутов (4 «Севастополя» и еще 3 корабля типа «Императрица Мария» на Черном море), 4 гигантских линейных крейсера типа «Измаил», а также шесть легких крейсеров типа «Светлана». При этом все затраты Морского министерства в 1913 г (по обыкновенному и чрезвычайному бюджетам) составили 244,9 млн. руб. В то же время доход от таможенных пошлин в 1913 г составлял 352,9 млн. руб. А вот финансирование армии превысило 716 млн. руб. Интересно так же, что в 1913 году бюджетные вложения в государственные имущества и предприятия составили 1 млрд. 108 млн. руб. и это не считая 98 млн. руб., бюджетных вложений в частный сектор.

Указанные цифры неопровержимо свидетельствуют, что строительство первоклассного флота вовсе не являлось для Российской империи неподъемной задачей. Кроме этого, всегда следует учитывать, что военно-морское строительство требовало развития огромного количества технологий и представляло собой мощнейший стимул развития промышленности в целом.

Продолжение следует…

31 декабря 1900 года издатель Суворин сам в своей газете "Новое время" описал грядущий ХХ век: "Резко снизится, и вовсе исчезнет, не позднее 1997 года, преступность; полёт из пушки на Луну станет такой же обыденностью, как и поездка в городском омнибусе; "разве поднял бы Каин руку на брата, имей он уютный дом с тёплым ватерклозетом и возможность соприкоснуться с фонографическим чудом".

Но Суворин вступает в заочную полемику с французским художником и фантастом Робида, который видел ХХ век как столетие войн, нужды, бедствий и лишений.

О том, как видели в 1900 году грядущий ХХ век, рассказывалось в книге "Былой Петербург. Век Модерна" (изд-во "Пушкинский фонд", 2001).

"Наступление XX века заставляло многих размышлять о будущем. Писатели-фантасты строили мрачные прогнозы. Один из них, основательно забытый теперь француз Альбер Робида опубликовал в конце века романы с собственными иллюстрациями: «Двадцатое столетие», «Электрическая жизнь», «Войны в XX веке», которые были переведены на русский язык и изданы в виде одной книги в Петербурге, в типографии братьев Пантелеевых, в 1894 году. В пародийном ключе Робида предрекал многие грядущие великие открытия и зловещие катаклизмы. Он довольно точно угадал дату русской революции и Второй мировой войны (которую у него начинают китайцы), предсказал формы правления такого рода, когда государство получает «право располагать по усмотрению жизнью граждан и устилать землю их трупами», предсказал перенаселение и загрязнённость земного шара, грандиозные электрические катастрофы, когда «свободный ток» вырывается из резервуара и над Европой бушуют мощные электрические бури - нечто, напоминающее Чернобыль.

Другой провидец, писатель Джек Лондон, в своём романе «Железная пята» изобразил чудовищную диктатуру технократической олигархии в США XX века, диктатуру, залившую страну кровью, превратившую большую часть рабочих и фермеров в бесправных рабов. В США этого, к счастью, не произошло, но мы-то знаем о господстве «железной пяты» не понаслышке.

В газетах писали о неимоверном росте городов, предстоящем в недалеком будущем, о том, что в европейских столицах, в Лондоне например, настолько увеличится количество экипажей и лошадей, что города будут завалены навозом.

Многие прогнозы кажутся теперь наивными и смешными, многие, увы, сбылись. В декабре 1900 года владелец петербургской газеты «Новое время» Алексей Суворин поместил в ней собственную статью с язвительными рассуждениями о новом и старом, о декадентстве: «Есть ли разница между новым веком и старым? Одиннадцатилетняя девочка, заспорив с гувернанткой, сказала ей: "Вы меня не понимаете, потому что вы 19-го века, а я 20-го". Дед сказал ей, что она не имеет понятия ни о 19-м, ни о 20-м. "Сто лет разницы",- быстро сказала она ему и убежала.

Человеку свойственно надеяться, и ожиданием перемен к лучшему проникнута статья «Нового времени» под названием «1900 год», помещённая в газете 31 декабря 1900 года:

«Подобно путнику, тяжело взбиравшемуся на крутую и высокую гору, и мы с опозданием на 13 дней поднялись сегодня на вершину XIX века, чтобы сказать ему "прости". Автор считает XIX век веком войн - их было 80 за столетье, которое началось во вторник - день Марса. Грустно читать эти строки сегодня - с высоты всезнанья людей конца XX века, переживших чудовищные войны.

"Отрывок предновогодней статьи в петербургской газете "Новое время" под редакцией А.Суворина.

Лучшие умы Европы строят оптимистические прогнозы о благотворности прогресса и умягчении нравов человечества. Уже сейчас можно с уверенностью утверждать, что человечество в ХХ столетии полностью откажется от войн и междоусобных притязаний, силами науки будут побеждены изнурительные болезни, а может быть и сама смерть, права человека и гражданина Российской Империи будут гарантированы мудрым Монархом, из лексикона наших внуков исчезнут отвратительные слова "голод", "проституция", "революция", "насилие".

Резко снизится, и вовсе исчезнет, не позднее 1997 года, преступность в любом своём уродливом лике, на карте мира больше не останется "белых пятен" и неразвитых областей.

Станут возможны все причуды великого мечтателя Жюля Верна - полёт из пушки на Луну станет такой же обыденностью, как и поездка в городском омнибусе. Судите сами, дорогие читатели, разве поднял бы Каин руку на брата, имей он уютный дом с тёплым ватерклозетом и возможность соприкоснуться с фонографическим чудом.

Наши пращуры могут лишь завидовать нам из гробовой сени - они были несчастны, потому что алкали, но не вкусили сладости нового века - века без войн и скорбей, нашим внукам мы с гордостью скажем, сидя перед электрическим камином в 1950 году - "Мы жили у истока великой эпохи благоденствия!"

Французский писатель-скептик Альбер Робида, опубликовал на свои средства в Парижском издательстве "Сосьете" наделавшую шума в кругах "belles lettres", трилогию с собственными иллюстрациями "Двадцатое столетие", "Электрическая жизнь" "Войны в XX веке".С последним произведением парижского паникёра читатель имел удовольствие познакомиться в приложении к "Ниве", за январь 1899 года.

В каждом из трёх романов мсье Робина рисует пастозными красками картину грядущих ужасов, один мазок нелепее другого, на радость разрушительным болтунам-дэкадентам. Вот, изволите видеть:

Война в которой принимает участие все цивилизованные государства,

Тесные чадные города, где люди сплюснуты, наподобие паюсной икры в бочке, где даже метры жилищной площади не принадлежат вам,

Чудовищные спруты- государства, где царствует право тайных канцелярий располагать по усмотрению жизнью граждан и устилать землю их трупами,

Лондон 1965 года, где число экипажей и лошадей достигло такого количества, что население задыхается от миазмов навоза,

Грядущее падение нравов, когда девичья честь считается психической болезнью,

Разнузданный кинизм и повальная продажность всех слоёв населения,

Вакханалия пошлости и своекорыстия,

Материнство и девство, выставленные на торги,

Невиданные прежде болезни,

Эрозии почв, пересыхание морей,

Суррогаты музыки и литературы для одномерных заплывших душевным жиром душ,

И отравляющие газы - что и вовсе невозможно - ведь любой газ, распылённый над армией или гражданским населением, немедленно улетучится в воздух.

Но мы надеемся, что в ХХ веке даже огнестрельное оружие станет служить лишь охотникам да коллекционерам. Посмеемся же над траурной фантазией и скажем:

"Месье Робина, оставьте свои страшные святочные сказки старым нянькам. Грядёт Великий Двадцатый Век и новое вино не наливают в старые мехи. Пусть смертоносные выстрелы века XIX навсегда канут в Лету под жизнерадостные пиршественные клики и бескровную канонаду корковых пробок из бутылок игристых вин!"

Россия - континентальное государство, но длина её границ, проходящих по водной глади, составляет 2/3 от общей их протяженности. С древности русские умели ходить по морям и умели воевать на море, но настоящие флотские традиции нашей страны насчитывают около 300 лет.

До сих пор спорят о конкретном событии или дате, откуда берет начало история российского флота. Одно всем понятно - это случилось в эпоху Петра Великого.

Первые опыты

Использовать водные пути для перемещения вооруженных сил в стране, где реки были главными путями коммуникации, русские стали очень давно. Упоминания легендарного пути «из варяг в греки» уходят в глубь веков. О походе «лодьев» князя Олега к Царьграду слагали былины.

Войны Александра Невского со шведами и немецкими крестоносцами имели одной из главных целей обустройство русских поселений вблизи устья Невы, чтобы иметь возможность свободного судоходства по Балтийскому морю.

На юге борьбу за выход в Черное море с татарами и турками вели запорожские и донские казаки. Их легендарные «чайки» в 1350 году успешно атаковали и захватили Очаков.

Первый русский военный корабль «Орел» был построен в 1668 году на в селе Дединове по указу государя Алексея Михайловича. Но своим настоящим рождением российский военный флот обязан мечте и воле его сына - Петра Первого.

Главная мечта

Сначала юному царю просто понравилось ходить под парусом на небольшой лодке, найденной в амбаре в селе Измайлово. Этот 6-метровый ботик, подаренный его отцу, теперь хранится в Военно-Морском музее Петербурга.

Будущий император говорил потом, что от него и берет начало российский императорский флот, и называл его «дедушкой Русского флота». Петр сам восстановил его, следуя указаниям мастеров из Немецкой слободы, потому что своих мастеров корабелов в Москве не было.

Когда будущий император в 17 лет стал настоящим правителем, он начал осознавать по-настоящему, что России нельзя развиваться без экономических, научных и культурных связей с Европой, а лучшими путями сообщения являются морские.

Энергичный и любопытный человек, Петр стремился овладеть знаниями и умениями в разных областях. Самым большим его увлечением были теория и практика кораблестроения, которым он учился у голландских, немецких и английских мастеров. Он с интересом вникал в основы картографии, учился пользоваться навигационными приборами.

Первые навыки он начал вкладывать в создание «потешной флотилии» на Плещеевом озере в Переславле-Залесском у Ярославля. В июне 1689 года там на верфях были собраны бот «Фортуна», 2 небольших фрегата и яхты.

Выход к океану

Огромный сухопутный гигант, занимавший шестую часть земной суши, Россия конца XVII-го века менее других стран могла претендовать на звание морской державы. История российского флота - это ещё и история борьбы за выход в мировой океан. Существовало два варианта выхода на морские просторы - два «бутылочных горлышка»: через Финский залив и где хозяйничала сильная Швеция, и через Черное море, сквозь узкий находившийся под контролем Оттоманской империи.

Первая попытка прекратить набеги крымских татар и турок на южные рубежи и заложить основы для будущего прорыва к Черному морю была предпринята Петром в 1695 году. расположенная в устье Дона, выдержала наскоки русской военной экспедиции, а для планомерной осады не хватило сил, не хватило средств перерезать поставку окруженным туркам припасов по воде. Поэтому для подготовки к следующему походу решено было построить флотилию.

Азовский флот

Петр с невиданной энергией взялся за постройку кораблей. Более 25 тысяч крестьян были согнаны для работы на верфях в Преображенском и на реке Воронеже. По образцу, привезенному из-за границы, под наблюдением иностранных мастеров были изготовлены 23 гребных галеры (каторги), 2 крупных парусника (один из которых - 36-пушечный «Апостол Пётр»), более 1300 мелких судов - барок, стругов и т.д. Это было первой попыткой создания того, что называется "регулярный российский императорский флот". Он прекрасно выполнил свои задачи по доставке войска к стенам крепости и блокированию окруженного Азова с воды. После полуторамесячной осады 19 июля 1696 года гарнизон крепости сдался.

«Лутче мне воевать морем…»

Этот поход показал важность взаимодействия сухопутных и морских сил. Он имел решающее значение для принятия решения о дальнейшем строительстве кораблей. «Кораблям быть!» - царский указ о выделении средств на новые суда был одобрен 20 октября 1696 года. С этой даты история российского флота и ведет свой временной отсчет.

Великое посольство

Война за южный выход к океану взятием Азова только началась, и Петр отправился в Европу в поисках поддержки в борьбе с Турцией и её союзниками. Царь воспользовался своим дипломатическим турне, длившимся полтора года, чтобы пополнить свои знания в судостроении и военном деле.

Под именем Петра Михайлова он работал на верфях Голландии. Он набирался опыта вместе с десятком русских плотников. За три месяца с их участием был построен фрегат «Пётр и Павел», ходивший потом на Яву под флагом Ост-Индской компании.

В Англии царь также работает на верфях и в механических мастерских. Английский король специально для Петра устраивает военно-морские маневры. Видя согласованные взаимодействия 12-и огромных кораблей, Петр приходит в восторг и говорит, что хотел бы быть английским адмиралом, чем С этого момента мечта иметь мощный российский императорский флот укрепилась в нём окончательно.

Россия молодая

Морское дело развивается. В 1700 году Петр Великий учреждает кормовой флаг кораблей Российского флота. Он получил название в честь первого российского ордена - святого Андрея Первозванного. 300 лет российскому флоту, и почти все это время осеняет русских военных моряков косой синий крест Андреевского флага.

Через год в Москве открывается первое военно-морское учебное заведение - школа математических и навигационных наук. Учреждается Военно-морской приказ для руководства новой отраслью. Принимается военно-морской Устав, вводятся флотские звания.

Но самое главное - адмиралтейства, в ведении которых находятся верфи - там строятся новые корабли.

Планам Петра Алексеевича по дальнейшим захватам портов на Черном море и основанию там верфей помешал более грозный противник с Севера. Дания и Швеция начали войну из-за спорных островов, и Петр вступил в неё на датской стороне, имея целью пробить «окно в Европу» - выход в Балтийское море.

Битва у Гангута

Швеция во главе с молодым и задиристым Карлом XII была главной военной силой того времени. Неопытный российский императорский флот ждало суровое испытание. Летом 1714 года русская эскадра гребных судов во главе с адмиралом Федором Апраксиным встретилась с мощными шведскими парусниками у мыса Гангут. Уступая противнику в артиллерии, адмирал не решился на прямое столкновение и доложил о ситуации Петру.

Царь сделал отвлекающий маневр: велел устроить настил для переправы судов посуху и показать намерение зайти через перешеек в тыл вражескому флоту. Чтобы пресечь это, шведы разделили флотилию, отправив отряд из 10 судов в обход полуострова к месту переволока. В это время на море установился полный штиль, что лишило шведов возможности любого маневра. Массивные неподвижные суда выстроились дугой для фронтального боя, а корабли российского флота - быстрые гребные галеры - прорвались вдоль побережья и атаковали группу из 10 судов, заперев её в бухте. Флагманский фрегат «Элефант» был взят на абордаж, Петр лично участвовал в рукопашной атаке, увлекая моряков личным примером.

Победа русского флота была полная. Около десятка судов были захвачены, больше тысячи шведов пленены, свыше 350 - убиты. Не потеряв ни одного судна, русские потеряли 120 человек убитыми и 350 - ранеными.

Первые виктории на море - у Гангута и, позже, при Гренгаме, а также сухопутная Полтавская победа - всё это стало залогом подписания шведами Ништадского мира (1721), по которому Россия стала преобладать на Балтике. Цель - выход к западноевропейским портам - была достигнута.

Наследство Петра Великого

Основа для создания Балтийского флота была заложена Петром ещё за десять лет до Гангутского сражения, когда у отвоеванного у шведов устья Невы был основан Санкт-Петербург, новая столица Российской империи. Вместе с военной базой, расположенной рядом - Кронштадтом, - они стали воротами, закрытыми для врагов и распахнутыми для торговли.

За четверть века Россия прошла путь, на который у ведущих морских держав уходило несколько веков - путь от небольших кораблей для прибрежного плавания до огромных судов, способных преодолевать мировые просторы. Флаг российского флота знали и уважали на всех океанах земли.

История побед и поражений

Петровские реформы и его любимое детище - первый российский флот - ждала трудная судьба. Не все последующие правители страны разделяли идеи Петра Великого или обладали его силой характера.

За последующие 300 лет российскому флоту довелось одерживать великие победы времен Ушакова и Нахимова и терпеть жестокие поражения у Севастополя и Цусимы. После наиболее тяжелых разгромов Россия лишалась статуса морской державы. Периоды возрождения после полного упадка знает история российского флота и прошлых веков, и

Сегодня флот набирает мощь после очередного разрушительного безвременья, и важно помнить, что началось все энергией и волей Петра I, верившего в морское величие своей страны.