Попытки ограничения господского произвола. Как происходил переход в другое сословие

Смердами на Руси в IX-XIV веках называли обычных крестьян-землепашцев. Слово «смерд» индоевропейского происхождения. Оно является несколько видоизмененным вариантом лексемы «смурд» (или «сморд»), которая означала «простой человек» или «зависимый человек».

Права смердов

Смерды – изначально свободные жители деревень. Позднее они были закрепощены и стали принадлежать князьям. Смерды относились к низшим слоям русского общества, но не были такими же бесправными и зависимыми, как холопы. Они могли иметь свой собственный земельный надел, но были обязаны также обрабатывать и землю помещика. При этом цена жизни и смерда, и холопа была одинакова. Официальный штраф за убийство любого из этих людей – 5 рублей.

После принятия Русью христианства появилось и другое наименование смерда – «крестьянин», что означает буквально «христианин». Смерд – более языческое понятие. При этом оно очень долго использовалось на Руси и постепенно стало приобретать негативный характер. Так стали презрительно называть простолюдинов.

Смерды несли воинскую повинность. Они могли либо лично участвовать в боевом походе в качестве пеших воинов или всадников, либо «откупиться» поставкой лошадей для конницы. Смерды владели имуществом, поэтому самые зажиточные могли себе это позволить. Также они входили в состав сельской общины. Если одного такого землепашца убивали, все, чем он владел, делили между собой члены общины (согласно «Русской правде»).

Смерды могли передавать свое имущество по наследству сыновьям. За неимением последних земельный надел после смерти смерда переходил князю. В Новгородской республике смерды были государственными, поэтому обрабатывали государственную землю. Князь при этом мог их подарить церкви или монастырю, тогда крестьяне должны были работать уже на церковников.

Холопы и их права

Холопами называли самое бесправное население не только деревень, но и городов (весей). Холоп, таким образом, мог жить не только в сельской (как смерд), но и в городской местности. В отличие от смерда холоп был абсолютно бесправен. Он практически являлся рабом. Рабское положение холопов было отменено только Петром I в 1723 году.

Холопы были рабами из местного населения. Другую категорию рабов – челядинов – князья приобретали во время завоевательных походов на соседние или удаленные земли. Челядин – это раб-иноземец. Он был еще более бесправен, нежели холоп. Практически приравнивался к вещи.

Рабское положение холопа отражалось во многих юридических моментах. Такой человек целиком и полностью принадлежал помещику. Последний имел полное право убить своего холопа за какой-то проступок. За это его никто не смел осудить. Если же феодал убивал чужого холопа, он платил штраф, как за порчу чужого имущества. Также холопы не имели земельных наделов или какой-либо другой ценной собственности.

Холопами становились за проступки, преступления, долги, по праву рождения или в результате венчания (замужества). Если князь серьезно за что-то разгневался на крестьянина, он мог отнять все его имущество и вместе с семьей перевести в ранг холопов («Русская правда»). Торговец-растратчик, не способный сполна выплатить свой долг, «продавал себя в холопы». И конечно, дети холопа с первого дня жизни являлись холопами. Свободная женщина, выйдя замуж за такого человека, становилась холопкой.

Эти люди выполняли всю работу в домах господ и обрабатывали их землю наряду со смердами. Им отводилась вся самая грязная, «черная» работа в доме. Но иногда холопы обучались и ремеслам, что не происходило со смердами (они были сугубо землепашцами). Холопами вовсю торговали. Чем умелее был такой работник, тем выше была на него и цена. Если холоп был полезен господину и хорошо исполнял свою службу, владелец по желанию мог отвести своему рабу отдельное жилье или даже подарить вольную (отпустить на свободу).

Разряды холопов

Господские холопы подразделялись на классы согласно умениям и способностями, которыми они обладали. Так называемые «большие холопы» были в некотором смысле привилегированными рабами. Они выполняли более ответственную работу (ключники, управляющие) и могли руководить «меньшими» холопами. Последние исполняли всю черновую работу: были пекарями, тонкопрядильцами, конюхами, пастухами, плотниками и пр. Они же являлись домашней прислугой. «Малых» холопов, обладающих какой-то полезной профессией, называли «деловыми людьми».

Отдельную категорию составляли так называемые «боевые холопы». Они сопровождали господина в военном походе и отбирались из числа «больших» холопов. Эта категория населения составляла основную часть войска и вооруженной охраны князя. По сравнению с другими классами холопов она была достаточно привилегированной, чем-то средним между крестьянами и дворянами.

В число боевых холопов часто попадали дети обедневших бояр, поэтому эта категория «служивых» имела больше прав, чем холопы-чернорабочие и управляющие. Из имущества воины могли иметь лошадь (иногда двух) и полное боевое снаряжение.

Переход в другое сословие

После отмены крепостного права (начиная с 1861 года) начал формироваться новый класс – мещанство. Этим словом называлось городское население самого низшего ранга. Мещанами становились вольноотпущенные благодаря крестьянской реформе смерды и боевые холопы, освобожденные по какой-то причине от своих воинских обязанностей (например, за долгую самоотверженную службу).

Мещане были не только свободными, но еще и налогооблагаемыми гражданами. Они могли иметь лавку, заниматься ремеслами, продавать плоды своего труда на рынке, но обязаны были при этом платить налог. Екатерина II официально закрепила статус мещанства в «Жалованной грамоте городам» от 1785 года. Мещане стояли на ступеньку ниже купцов, но также считались «правильными» городскими обывателями. Они владели большей частью городского недвижимого имущества.

Класс мещан также постоянно претерпевал изменения. Одни мещане не хотели или не могли платить налоги, поэтому становились крестьянами. Другие получали образование и поднимались на ступеньку выше – переходили в категорию разночинцев. Так русское общество постепенно все сильнее расслаивалось, и многие представители низших слоев населения страны получали новые возможности.

На Руси в IX-XIV веках смердами начали называть крестьян, занимающихся обработкой земли. Само слово «смерд» имеет индоевропейское происхождение, представляя видоизмененный вариант слов «сморд» или «смурд» – «зависимый человек», «простой человек».

Смерды и их права

Смерды поначалу являлись свободными жителями деревень. Со временем их закрепостили и они перешли во владение князьям. Несмотря на то, что смердов причисляли к низшему слою общества, они не были настолько бесправными, как холопы. Они имели земельный надел, но при этом обязательно должны были заниматься обработкой хозяйской земли.

Жизнь и холопа, и смерда стоила одинаково – 5 рублей. Именно такую сумму нужно было заплатить за убийство человека, относящегося к нижнему слою общества.

Все-таки слово «смерд» считается языческим. С принятием Русью христианства их начали называть крестьянами, что фактически означало «христианин». Но, еще долгое время название «смерд» не забывалось. Постепенно в русском обществе так начали называть простолюдинов. Подобное обращение приобрело негативный оттенок.

Смерды были военнообязанными. Чтобы исполнить свою повинность, они могли «откупиться» с помощью поставки лошадей для конницы (некоторые из них были очень даже зажиточными), а могли стать воинами или всадниками.

Еще смерды относились к сельской общине. Если одного из них убивали, то его имущество делили все члены общины между собой (информация «Русской правды»).

Смерды имели право передать свое имущество своим сыновьям. Если же у них не было наследников, земля отходила князю. Государственные смерды, которые обрабатывали государственную землю, проживали в то время в Новгородской республике. Если князь решал передать эти земли в собственность монастырю или церкви, то смерды работали на церковников.

Права холопов

Холопы – это абсолютно бесправные люди, фактически рабы. В отличие от смердов, которые жили исключительно в сельской местности, холопы могли проживать и в деревнях, и в весях (городах). Только благодаря Петру I их рабское положение было отменено в 1723 году.

Помимо холопов была еще и другая категория рабов – челядины. Во время походов, в ходе которых завоевывали удаленные или соседние земли, князья обзаводились рабами-иноземцами, которых и называли челядинами. Их положение было еще более удручающим, так как они фактически приравнивались к вещи.

Холопы не имели права иметь собственное имущество. Его владелец мог даже убить своего раба (например, за какое-то неподобающее поведение), и за это он не нес никакого наказания. Правда, если князь убивал чужого холопа, его владельцу он должен был заплатить штраф (как за порчу имущества).

Холопами можно было стать в разных случаях: по праву рождения, за долги, за тяжелые проступки, после замужества. Есть даже свидетельства того, что князь мог разжаловать крестьянина в холопы (по данным «Русской правды»). Также бесправным рабом могли стать торговцы-растратчики, не способные рассчитаться с долгами, а также свободные женщины, вышедшие замуж за холопа.

Рабов могли продавать и передавать друг другу. Да, им доставалась самая «черная» работа, но они, в свою очередь, могли обучиться какому-то ремеслу (чего не могли смерды – землепашцы). Чем умелее был холоп, тем больше он ценился.

При желании князь мог дать своему рабу отдельное жилье или даже отпустить на свободу (подарить вольную).

Разряды холопов

Холопы могли быть «большими» и «меньшими». Делили их на эти категории в зависимости от их способностей, умений и уровня ответственности. Первым доверяли лучшую работу (управляющие, ключники и пр.) и они могли руководить «меньшими» рабами, которые были пастухами, конюхами, пекарями, плотниками и т.п. «Малые» холопы, занимающиеся полезным и уважаемым ремеслом, назывались «деловыми людьми».

Боевыми холопами могли стать дети тех бояр, которые обеднели. У них было гораздо больше прав, чем у управляющих и, тем более, чернорабочих. Они могли иметь полное боевое снаряжение и лошадь (порой не одну, а две).

Как происходил переход в другое сословие

После 1861 года (когда было отменено крепостное право) началось формирование нового класса – мещанства, к которому относилось низшее рангом городское население. Люди могли перейти в это сословие в ряде случаев: боевые холопы, освобожденные от военных обязанностей (например, за хорошую службу); смерды, которых отпускали господа.

Мещане были не только свободными, но и могли заниматься прибыльной деятельностью – владеть собственной лавкой, заниматься каким-то ремеслом, продавать продукты своего труда. Но в таком случае они должны были платить налог. Внушительная часть недвижимого имущества в городе принадлежала именно мещанам. Екатерина II в «Жалованной грамоте городам» в 1785 году закрепила официальный статус за мещанами, которые были на одну ступень ниже купцов.

Среди мещан также постоянно происходили изменения. Те, кто не хотел платить налог, становился крестьянином. А те, кто получал образование, мог продвинуться по ранговой лестнице и стать разночинцем. Благодаря этому люди даже с низших слоев населения могли добиться большего и получить новые возможности.

Холопы

Холо́пство - состояние несвободного населения в Древней Руси . Существуют также и другие термины для обозначения этого населения: холопы - собственно только лица мужского пола, а несвободная женщина называлась роба , челядь (ед. ч. челядин), (о)дьрен , обель или обельные и (о)дерноватые холопы , позднее просто «люди », обыкновенно с указанием на принадлежность их кому-либо.

Домосковский период - Русская Правда

Холопство - исконный институт обычного права , игравший весьма важную роль в общественной организации русских земель. Только значением холопства можно объяснить тот факт, что наши древнейшие юридические памятники содержат сравнительно значительное число норм, посвящённых выяснению различных сторон этого института, хотя и не исчерпывают его во всей полноте. Больше всего указаний и правил даёт Русская Правда . Из неё прежде всего явствует, что холоп - не субъект , а объект прав. За убийство холопа не налагается обычный уголовный штраф , взыскиваемый за убийство свободного человека, то есть вира : «А в холопе и робе виры нетуть; но оже будет без вины оубиен, то за холоп оурок платити, или за робу, а князю 12 гривен продаже» (Тр. 84). Уголовный штраф - продажа - взыскивался по этой статье за злонамеренное истребление чужого имущества совершенно так же и в том же размере, как и в том случае, если кто «пакощами конь порежет iли скотину» (80). Точно так же в обоих случаях в пользу господина убитого раба или зарезанной скотины взыскивался урок , то есть вознаграждение за причинённый его имуществу ущерб.

Холоп, однако, не мог быть субъектом правонарушения . Эта мысль выражена совершенно отчётливо, хотя благодаря свойственной Русской Правде казуистичности и не в общей форме, а применительно лишь к краже : «Аже будуть холопи татие, iх же князь продажею не казнить, зане суть несвободни» (42). Ответственность за вред и убытки, причинённые правонарушением холопа, падает на его господина и притом, по общему правилу, в двойном размере (хотя и не всегда; ср. 56). Значение объектов права, какое придаёт холопам Русская Правда, объясняет, почему этот памятник с относительной подробностью рассматривает вопрос о возникновении холопства, об ограждении господских прав над холопами и об отношении господ к третьим лицам по поводу различных действий их холопов.

Как становились холопами

Холопство могло возникать разными путями. Русская Правда перечисляет всего три случая возникновении обельного холопства (102-104), но, кроме них, указывает ещё особо несколько других (50, 52, 57, 93). Однако её указания неполны: она не говорит, например, о плене . Все известные случаи происхождения холопства можно разбить на две группы:

1. когда холопство возникало помимо воли лица; и
2. когда оно устанавливалось с согласия самого поступающего в холопы.

Насильное обращение в холопство

К первой группе относятся:

1. Плен. Это исконная и всеобщая причина рабства . У нас в историческое время летопись неоднократно упоминает о захвате пленников во время войн с иноземцами или одних русских земель с другими, причём иногда отмечает, что пленников приведено «много», иногда указывает их число, а иной раз не может и перечислить их великого множества и тогда сообщает лишь баснословно дешёвую цену, за какую продавались пленники. Например в г. новгородцы, отбив суздальское ополчение и преследуя отступающих, захватили такое множество пленных, что «купляху суждальц по 2 ногаты ». Если принять во внимание, что в ту пору коза и овца ценились по 6 ногат, свинья в 10 ногат и кобыла в 60 ногат, то цена пленника в 2 ногаты должна быть объяснена лишь крайней нуждою поскорее сбыть чересчур обильный товар. Характер древних войн вообще и в частности обычная цель военных походов - захват возможно большей военной добычи - не оставляют сомнения, что плен был одним из самых обильных источников холопства.
2. Преступление. Русская Правда упоминает о таком последствии только для закупа, совершившего кражу или тайно убежавшего; но современный Русской Правде смоленский договор с немцами 1229 года содержит общее указание, что разгневавшийся на русина князь мог отнять «всё, жену и дети в холопы». В другой редакции этого памятника стоит иное правило, что князь в гневе на русина «повелит разграбити его с женою и детьми». Здесь бесспорно имеется в виду наказание, известное и Русской Правде под именем потока и разграбления и назначавшееся за убийство при разбое , поджог и конокрадство . Последствием этого наказания также могло быть обращение преступника в холопы. Даже в XIV в. у московских князей были холопы, доставшиеся им «в вине».
3. Несостоятельность в уплате долга . Русская Правда говорит лишь о торговой несостоятельности, причём различает причины её: только несостоятельность, происшедшая по вине торговца (пьянство , расточительность), ставила его в полную зависимость от усмотрения кредиторов : «ждут ли ему, а своя им воля, продадят ли, а своя им воля» (50). Не подлежит сомнению, однако, что всякий недобросовестный должник подвергался той же участи. Это подтверждается проектом договора Новгорода с Готландом , XIII века.
4. Рождение от несвободных родителей. Русская Правда «плод от челяди» наравне с приплодом от скота причисляет к составу движимого имущества наследодателя (93): это был естественный прирост господской челяди .

Добровольное обращение в холопство

Во вторую группу относятся случаи возникновения холопства по доброй воле поступающих. Их всего три вида, и они перечислены Русскою Правдою как троякое обельное холопство :

1. продажа себя в присутствии свидетеля хотя бы за пол гривны,
2. женитьба на холопе или челяди,
3. поступление на службу тиуном или ключником.

В двух последних случаях особым договором возможно было установить и иные отношения в отмену обычных правил.

Перечисленными видами источников холопства едва ли исчерпываются все известные практике случаи его установления. Например, во время нередкого в ту пору голода родители отдавали даром своих детей («одьрен из хлеба гостем») и отдавались сами на тех же условиях. Такие сведения имеются от XI, XII и даже XV веков. Быть может, подобные случаи имела в виду Русская Правда, говоря о вдачах , которые, однако, не причислялись Правдою к холопам и подлежали освобождению, если проработали год за полученную милость (105). Такое ограничение практики могло возникнуть не без влияния духовенства , которому хорошо было известно постановление Закона Судного о человеке, отдавшемся другому «у тошна веремени»; по закону, «дервь ему не надобе». Тенденция господ порабощать нуждающийся люд очевидна и из статьи о вдаче . С другой стороны, в ту пору господства силы и бесправия приют в составе челяди богатого господина сулил для многих избавление по крайней мере от грозящей голодной смерти.

Юридический статус холопов

Юридическое положение холопов определяется тем основным положением, что они составляют собственность господ. В отношения между господами и их челядью древнерусское светское право вовсе не вмешивалось; поэтому надо думать, что они определялись единственно усмотрением господ. Такое усмотрение шло весьма далеко: господа могли безнаказанно убивать своих холопов. Об этом можно заключить из того, что даже посторонние лица отвечали только за убийство чужих холопов «без вины». Значит, за вину можно было убить и чужого холопа безнаказанно; надо было только на суде доказать виновность убитого. За убийство собственного раба некому было даже и привлечь к ответственности убийцу, ибо он не нарушал ничьих интересов, кроме собственных.

Древнее право берёт под свою защиту рабовладельческие права от посягательств со стороны посторонних лиц, но ничем не ограждает интересов холопов. Самым главным ограждением прав господина над рабом было правило Русской Правды о закличе : о скрывшемся холопе объявлялось на торгу , и если в течение 3 дней холопа никто не приводил, то господин мог взять его у всякого, хотя бы добросовестного владельца. В позднейших памятниках формулировано и правило о вечности исков о холопстве, сроком давности не обладавших: «А в холопе и робе от века суд». Кто убьёт холопа без вины или окажет содействие его бегству , уплачивает господину стоимость раба.

С другой стороны, господин отвечает за действия своего раба перед третьими лицами. Русская Правда в нескольких статьях и весьма казуистично решает вопрос об ответственности господ за своих рабов. Общий смысл этих постановлений тот, что за все действия холопа, совершённые по уполномочию господина, последний отвечал полностью во всех убытках, причинённых третьим лицам: «выкупати его господину и не лишитись его». Если холоп собственными действиями без ведома господина причинял ущерб третьему (украл, вылгал деньги), то господину предоставлялось или уплатить убытки, или выдать холопа потерявшему.

Если ко всем указанным постановлениям присоединить ещё правило Русской Правды о недопущении холопа к послушеству , кроме случаев крайней нужды, то получится довольно строго проведённый взгляд на холопа как на объект права. Такая суровая нормировка рабовладельческого права находит объяснение в том, что хозяйственный строй страны основан был в значительной мере на рабовладении.

Использование труда холопов

Труд холопа находил широкое применение в домашнем хозяйстве при городских и загородных дворах и в сёлах, принадлежавших князьям , боярам и монастырям . Летопись не один раз упоминает о княжеских и боярских сёлах, сплошь населённых челядью. О численном составе несвободного населения в частных хозяйствах можно отчасти судить по следующему случайному указанию: у одного из черниговских князей в его загородном дворе победитель захватил 700 человек челяди.

Челядь не только исполняла земледельческие и иные чёрные работы, но и обучалась разным ремеслам : Русская Правда резко различает обыкновенных холопов, «рядовичей», от «ремественников», оценивая последних значительно дороже. Ещё выше стояли холопы, которым поручались в заведование отдельные отрасли хозяйства: это были ключники и тиуны сельские, ратайные , огнищные , конюшие и пр. Они были самыми приближёнными людьми своих господ, не исключая и князей, и являлись важными органами государственного управления в сфере суда и особенно финансов , так как в то время нельзя было отличить частного княжеского хозяйства от государственного. Поручить такую щекотливую отрасль управления, как хозяйство, было всего удобнее несвободному человеку, именно потому, что свободный не был ничем связан с князем, кроме своей доброй воли, тогда как холоп был вечно верен господину.

Служба холопов в домашнем хозяйстве господ явилась прототипом государственной службы; из отдельных обязанностей холопов при княжеских дворах возникли важнейшие государственные должности. Так это было не только у нас, но и в средневековой Европе .

Торговля холопами

Xолопство сыграло ещё другую немаловажную роль в хозяйственном строе страны: челядью Древняя Русь выгодно торговала. Наряду с мехами , мёдом и воском челядь была одним из главных предметов розничной торговли , о чём неоднократно упоминает летопись и что так наглядно выразил Святослав , пожелав переселиться в Переяславец-на-Дунае как центр, в который стекались товары со всех стран: от греков золото, паволоки и вина, от чехов и угров серебро, «из Руси же скора и мёд, воск и челядь». В Константинополе, около церкви св. Мамы, был специальный торг русскими невольниками, которых охотно раскупали в гребцы.

Ещё от XVI в. имеются сведения, что в Италии особенно охотно покупали русских рабынь и дорого за них платили. Уже с древнейших времён - впервые по договорам с греками, потом в Русской Правде - таксировалась стоимость рабов: в 20 золотников по первому договору, от 10 до 5 золотников по второму; по Русской Правде рядовой холоп оценён в 5 гривен кун, роба в 6 гривен, ремесленники и сельские тиуны в 12 гривен, наконец, тиуны, огнищные и конюшие в 80 гривен , то есть в сумму, равную двойной вире за убийство княжего мужа.

Последовательное проведение в практику взгляда на холопа как на объект права было, однако, невозможно и для самой древней эпохи. Что раб не скот - это вполне понятно и Русской Правде (33). Холопы, пользовавшиеся в такой мере доверием своих господ, что им поручались в управление важные отрасли хозяйства, жили в соответственной их положению обстановке: отдельным хозяйством, в особых дворах.

Русская Правда предусматривает случай, что некто заведомо холопу даёт деньги, и oпpeделяет: «а кун ему лишитися». Значит, находились лица, ссужавшие холопов деньгами - конечно, с расчётом получить долг обратно. В ограждение господских интересов Русская Правда объявляет такие долги ничтожными, и если вопреки этой угрозе холопы могли отыскать кредиторов, то это заставляет думать, что в руках холопов было имущество , которым они самостоятельно распоряжались. Такая практика была, по-видимому, вовсе не исключительной, так как даже иностранцы открывали холопам кредит .

Потому, вероятно, в Смоленском договоре 1229 г. и было сделано серьёзное отступление от строгого правила Русской Правды: постановлено, что если немец даст взаймы княжескому или боярскому холопу, а последний умрёт, не заплатив долга, то долг переходил на того, кто получал имущество умершего. Эта статья не только подтверждает кредитоспособность холопов, но показывает, что после холопов могло оставаться имущество, на которое могли быть предъявлены претензии их наследниками .

Роль церкви

Судя по вышеприведённым данным, строгое право на холопов в практике значительно смягчалось, и холоп из объекта прав мог оказаться в положении правомочного субъекта. Такое превращение нисколько, впрочем, не колебало господских прав, так как было возможно лишь с соизволения самих господ. Однако такая практика должна была мало-помалу подготовлять почву и для улучшения юридического положения холопов.

Попытки смягчения нравов рабовладельцев

Этому энергично способствовала христианская церковь, представители которой взяли на себя нелёгкую задачу смягчения рабовладельческих нравов. Против института холопства церковь , по существу, не только не возражала, но даже в первое время разрешала обладание холопами отдельным представителям клира ; по крайней мере Русская Правда упоминает о чернеческих холопах. Но в своих заботах о спасении пасомых церковь не могла не признать и в челяди образа и подобия Божия, ибо рабы такие же люди, только господам в услужение данные Богом. В целом ряде посланий рабовладельцы увещеваются обращаться с челядью милостиво, кормить и одевать её и наставлять, как своих детей или домашних сирот. Кто не кормит и не обувает свою челядь, и её убьют у воровства, тот несёт ответственность перед Богом за пролитую кровь. За непослушание рекомендуется наказывать челядь лозою от 6 до 30 ран, но не более.

Однако увещания церковных поучений едва ли часто трогали рабовладельческую совесть ; для воздействия на неё необходимы были более внушительные средства. Их и применяла церковь к жестоким господам, которые томили свою челядь наготою , ранами и голодом и желали затем успокоить свою совесть богатыми приношениями и вкладами на пользу церкви за упокой своей души: от таких господ запрещалось принимать дары и рекомендовалось лучше помогать пострадавшим и «сотворить их беспечальными».

Борьба против произвольного убийства рабов и работорговли

Особенно настойчиво церковь боролась против произвольного убийства рабов и против торговли рабами. Весьма вероятно, что под прямым влиянием Закона Судного или Градского закона составилось ещё более категоричное правило так называемого «Белеческого устава» или «Заповеди» митрополита Георгия, где сказано: «аще кто челядина убьёт, яко разбойник епитемью приимет». Но такое строгое правило церковного права долго не проникало в общественные нравы: памятник светского права конца XIV века (Двинская грамота) ещё не далеко ушёл от воззрений эпохи Русской Правды на неограниченность рабовладельческих прав, обеспечивая безответственность господаря, если тот «огрешится, ударить своего холопа или робу» и от того случится смерть. Хотя здесь не подлежит наказанию, по-видимому, лишь неумышленное убийство рабов, но на практике по этой статье всегда можно было предъявить отвод против всякого обвинения в убийстве собственного холопа.

В борьбе с работорговцами церковные поучения вооружаются против продажи челяди иноверцам (поганым ) и назначают для ослушников церковные наказания. Осуждаются также обычные приёмы профессиональных торговцев: церковь требовала, чтобы челядь продавали за ту же цену, по какой она куплена; если же кто взимает лишки , «то обретается наклады емля и прасоля чужими душами», за что поучения угрожали серьёзной ответственностью перед Богом.

Отпущение на волю

Но и эти увещания едва ли могли иметь серьёзные результаты, как и церковные проповеди против резоимания . Успешнее сказывалось влияние церкви в вопросах об отпущении холопов на волю. Воздействуя на своих сынов во время исповеди, особенно перед смертью, духовенство имело возможность во многих случаях настоять на освобождении хотя нескольких людей из состава челяди каждого рабовладельца «на упокой души» или «по душе». Такие отпущенники по духовным завещаниям назывались поэтому «задушными людьми».

Далее, духовенство стремилось провести в практику правила об обязательном в некоторых случаях отпущении холопов на волю по желанию и перед лицом общественной власти. О такой торжественной форме отпущения упомянуто в Русской Правде. Здесь же указан и случай обязательного после смерти отца освобождения детей, прижитых им от своей рабыни: дети такие не получали наследства, но освобождались вместе с матерью. По Уставу Всеволода Гавриила и робичичи получали указную часть из имущества отца: «конь да доспех и покрут, по рассмотрению живота».

О другом случае освобождения на волю упомянуто в договоре Новгорода с немцами г.; именно изнасилованная рабыня получала свободу. Хотя смысл статьи и ясен, но редакция её возбуждает ряд сомнений: необходимо допустить, что она не полностью переписана. Единственно возможное толкование её сводится к тому, что здесь подразумевается изнасилование чужой рабыни; иначе статья и не могла бы попасть в договор. Но статья предусматривает последствия деяния лишь относительно рабыни и ни словом не упоминает о возмещении господского ущерба; надо думать, что в подлиннике было предусмотрено и это последствие правонарушения. Что церковь заботилась об охране половой нравственности в среде холопов - это подтверждается и другими, чисто церковными памятниками. Весьма вероятно, что не без влияния церкви возникла упомянутая статья.

Помощь искупающимся на свободу

Наконец, церковь оказывала содействие холопам, стремившимся выкупиться на свободу, как материальной поддержкой, так и устранением препятствий к осуществлению этих стремлений; она боролась, например, с обычаем брать «изгойство на искупающихся на свободу» и проповедовала, что если кто выкупается на свободу, то должен дать за себя столько, сколько заплачено за него. Надбавка свыше обычной цены называлась изгойством , конечно, потому, что выкупившиеся из холопства причислялись к составу изгоев и в качестве таковых, как люди беззащитные, нуждавшиеся в посторонней поддержке, совместно с задушными людьми входили в категорию людей церковных, богадельных, состоящих под покровительством церковных учреждений.

Для последних было бы немыслимо прокормить на собственные средства всю эту огромную массу несчастных; церковь должна была озаботиться приспособлением этих свободных рабочих рук к различным отраслям хозяйства, в частности к земледелию. Памятники упоминают о состоящих во владении церковных учреждений «селах со изгои». Более мягкая, но отнюдь не менее производительная эксплуатация труда прежних рабов, сделавшихся свободными, могла послужить прекрасным примером для рабовладельцев, доказывая возможность подобной утилизации рабского труда без ущерба для собственных хозяйственных интересов.

Московский период

В течение московского периода институт холопства претерпел ряд существенных перемен. Прежде всего, наряду со старым типом холопства появляется новая форма кабального холопства, постепенно вытеснявшая первую. Затем общая масса несвободного населения разных типов сначала фактически, а потом юридически начинает сближаться с крестьянами, постепенно утрачивавшими свою гражданскую свободу, и наконец совершенно сливается с ними. Ко всему этому следует ещё присоединить всё более и более строгую регистрацию прав на холопов.

Изменение источников возникновения холопства

Источники обельного холопства в этом периоде мало-помалу суживаются. Так например

1. Плен уже не играет прежней роли, как ввиду постепенного объединения Московского государства , так и потому, что пленников обыкновенно выкупали и даже взаимно выдавали без выкупа. Остались только пленники от международных войн по западной, южной и восточной границам. Но и относительно их состоялся указ 1556 года , по которому пленник оставался холопом до смерти господина, «а детем его не холопом». Таким образом плен становился источником лишь временного холопства. Хотя Уложение не удержало этого правила, но относительно холопства пленников ввело некоторые ограничения (XX, 61 и 69).
2. Холопство из преступления совсем не существует по московскому праву, так как за все важные преступления вводятся уголовные наказания.
3. Правило о последствиях торговой несостоятельности заимствовано из Русской Правды целиком в Судебник 1-й : задолжавшие по своей вине торговцы отдавались кредиторам «головою на продажу», то есть в полное рабство. Но уже с начала XVI века в этой практике наблюдается смягчение, закреплённое Судебником 2-м : несостоятельные должники отдавались кредиторам не на продажу, а «головою до искупа», то есть до отработки долга. В Уложении (X, 266) определена и норма зачёта работы в уплату долга отданных головою до искупа должников: работа взрослого мужчины ценилась в 5 рублей за год, женщин - в половину.
4. В полной силе в течение всего периода сохранило значение источника полного холопства рождение от холопов.

Что касается возникновения холопства по доброй воле поступающих, то:

1. Продажа самого себя и родителями детей признаётся всецело Судебником 2-м; в нём сказано, что холоп не может продавать своего свободного сына, родившегося у него до холопства, а «продастся он сам кому хочет»; подобное же правило установлено и относительно чернцов . Далее Судебник предоставляет крестьянину продаваться с пашни в полные холопы без соблюдения срока перехода и без уплаты пожилого . Но имеется уже и ограничение относительно служивших людей: как их самих, так и их не служивших ещё детей запрещено было принимать в холопы, кроме лишь отставленных от службы. После Судебника состоялись новые ограничения. Так, по указу 1560 года несостоятельные должники не могли продаваться своим кредиторам в полные и докладные холопы, а их велено было отдавать кредиторам головою до искупа; по указу 1597 года предписано кабальных людей, которые стали бы выдавать на себя полные и докладные, отсылать к постельничим . В Уложении во всех случаях поступления в холопы подразумевается не полное, а кабальное холопство; по одному частному поводу приведена даже ссылка на государев указ, по которому «крещёных людей никому продавати не велено» (XX, 97).
2. Поступление на службу тиуном и ключником удержано в числе источников полного холопства по обоим Судебникам, но с некоторыми отступлениями от Русской Правды : в них вовсе не упомянуто, что особым договором можно было оградить свободу при поступлении в тиуны, а по Судебнику 2-му тиунство без полной или докладной грамоты и вообще не влекло за собой холопства. Холопство по городскому ключу совершенно уничтожено; осталось только холопство по сельскому ключу, причём это последнее возникало по Судебнику 1-му с докладом или без доклада, а по Судебнику 2-му - непременно с докладом. Наконец, прибавлена оговорка о детях, из которых следовали в холопы за родителями только те, которые были записаны с ними в одной грамоте или породились в холопстве. Однако кабальная служба постепенно вытесняла и эти формы поступления на службу полных и докладных холопов.
3. Наконец, правило Русской Правды о холопстве вследствие женитьбы на робе без ряда формулировано Судебниками и Уложением в категорической форме: «по робе холоп, по холопе роба». От этого строгого правила сделано было, однако, существенное отступление в Уложении: беглые посадские и крестьянские девки или вдовы, вышедшие в бегах за чьих-либо холопов, отдавались с мужьями и детьми в посад или помещикам ; но беглые холопы, женившиеся в бегах на посадских девках или вдовах, не зачислялись в посад, а отдавались прежним господам, с жёнами и детьми. По этим статьям состояние супругов определялось состоянием беглого. Помимо этого указного ограничения правила «по робе холоп, по холопе роба», и практика допускала отступления от него по специальным условиям.

Документальное закрепление

Вместе с указанными видоизменениями в источниках холопства московское право выработало и более точные формы укрепления прав на холопов. С развитием грамотности стали составлять на поступающих в холопство записи. Ещё до Судебника 1-го на продающихся в холопство писали полные грамоты (от выражения: «купил в полницу») при участии наместников и дьяков, перед которыми «ставили» продающихся. Это предъявление властям продающихся в холопство для удостоверения в правильности сделки стало называться докладом, а грамоты на холопство - докладными. По имени записей и холопов называли полными и докладными. Хотя ни по способу возникновения, ни по существу нельзя провести разницы между этими видами холопства, однако в Судебнике и Уложении эти наименования сохранились.

По названию сделок (рядных, духовных завещаний, купчих), которыми передавались другим лицам права над холопами, называли холопов также приданными, духовными, купленными. В Судебниках определена и компетенция областных правителей по делам о холопстве. По Судебнику 1-му только наместники с боярским судом могли выдавать правые и отпускные на холопов; но отпускная, подписанная собственноручно рабовладельцем, имела силу и без доклада наместнику. По Судебнику 2-му наместники с боярским судом имели право выдавать лишь полные и докладные, правые же и беглые выдавались ими только с доклада в Москву; отпускные же грамоты выдавались лишь в Москве, Новгороде и Пскове и без доклада, хотя бы собственноручно подписанные господами, значения не имели. С половины XVI в. упоминаются и записные книги, в которые должны были вноситься крепости на холопов; но обязательное значение такая практика получила лишь с конца века.

В связи с образованием разных групп в среде холопов и господские права над полными и кабальными холопами оказались неодинаковыми. Пожизненность кабального холопства, установленная указами и гг., исключила de jure право распоряжения кабальными, тогда как по отношению к полным холопам это право не было ничем ограничено. На практике до упомянутых указов господа не только отпускали на волю кабальных людей, считая их несвободными, хотя таковыми юридически они тогда ещё не были, но и распоряжались ими, хотя бы под фикцией перевода кабального долга в другие руки. Та же практика наблюдается и в XVII в., наперекор указным нормам.

Попытки ограничения господского произвола

Вообще в московском праве заметна тенденция ограничить господский произвол и наложить на рабовладельцев ряд обязательств по отношению к холопам. Так, право на жизнь собственных холопов, робко признанное Двинской грамотой, позднее было совершенно отвергнуто. Уложение предписывает при отдаче господам беглых их людей «приказати накрепко, чтоб он того своего беглого человека до смерти не убил, и не изувечил, и голодом не уморил» (XX, 92); при выдаче должников головою до искупа с тех, кому они выдавались, бралась порука с записью, «что их не убити, не изувечити» (X, 266). В этом нельзя не признать торжества церковной проповеди против жестоких рабовладельцев. И в московское время эта проповедь не прекращалась. Например Иосиф Волоцкий поучал, что Божественные писания повелевают «не яко раби имети, но яко братию миловати, и питати и одевати доволно, и душами их пещися». Он указывал, что необходимо отрока женить по достижении 15 лет, а отроковицу выдать замуж в 12 лет, если они не пожелают постричься.

Некоторые шли ещё дальше. Рационалист Башкин признал самый институт холопства несогласным с основами христианства, а потому всех своих холопов отпустил и держал у себя людей по доброй воле. Так же поступил и Сильвестр , автор Домостроя . Такие поучения оказывали серьёзное влияние на умы.

Не оставалось глухо к церковной проповеди и законодательство. Впервые при Борисе Годунове указом г. на господ возложена обязанность кормить свою челядь. Это был тяжёлый голодный год, когда многие господа высылали с дворов своих холопов, заставляя их собственными силами снискивать себе пропитание, но холопы не имели возможности куда-нибудь пристроиться, так как без отпускных и без крепостей их никто не принимал. Поэтому указом предписано таким холопам выдавать отпускные из приказа помимо господ. Это правило сохранено и Уложением с обобщением его для всякого времени, а не только для голодных годов, при условии допроса господ в приказе о справедливости челобитья холопов. Если бы последнее не подтвердилось, то холопы выдавались обратно господам, которым вместе с тем приказывали, «чтобы они их в голодное время кормили, а голодом не морили; и за то, что они на них били челом, дурна над ними никакого не учинили» (XX, 41 и 42).

Разряды холопов

Вся масса несвободного населения - не исключая и кабальных холопов, позднее по преимуществу наполнявших эту среду, - в господском хозяйстве занимала неодинаковое положение и разбивалась на разряды.

«Большие» холопы

Незначительная часть, пользуясь особым доверием господ, несла обязанности тиунов, ключников и приказчиков, то есть управляла отдельными отраслями господских хозяйств. Другая небольшая часть со времени возникновения обязательной службы сопровождала своих господ в походы. Эти так называемые «большие» холопы стояли совершенно обособленно от других «меньших». Если и в домосковское время они занимали весьма самостоятельное положение, то в московский период оно ещё более упрочилось.

К ним по преимуществу относятся указания памятников о том, что у холопов было недвижимое имущество, подаренное им господами и даже приобретённое на собственные средства; что они имели собственных холопов, занимались торговлей, ссужали капиталы под залог дворов и лавок. Уложение внесло некоторые ограничения в эту практику: холопам было предписано вотчин и лавок не покупать и в заклад не принимать; имеющиеся у них лавки продать, не держать никого по служилым кабалам, а только по записям на урочные годы.

За холопами признана законом личная честь, которая у «добрых» холопов оценена в пять раз выше чести крестьянской. Но преимущества такого положения ничем юридически не были обеспечены и вполне зависели от милости господ. Уложение даже запрещает давать суд по жалобам вольноотпущенных на жён и детей их умерших господ об имуществе, «для того, что они отпущены без животов» (ХХ, 65).

«Меньшие» холопы

Остальная, самая значительная группа холопов составляла в хозяйстве чернорабочую силу, с помощью которой в значительной мере удовлетворялись несложные, но иногда обширные потребности натурального хозяйства в крупных и средних боярских дворах. Это были конюхи, псари, повара, хлебники и всякая домашняя прислуга, далее кузнецы, плотники, хамовники, скатерницы, тонкопрядицы и иные ремесленные люди. Приставленные к разнообразным текущим делам, они обыкновенно назывались деловыми людьми. В числе их и наряду с ними упоминаются бортники, пастухи, коровники и рядовые земледельцы под именем страдных людей или страдников.

Организация труда холопов

Организация труда холопов в сельском хозяйстве была довольно разнообразна: они могли обрабатывать боярскую пашню в качестве рабочей челяди, под надзором ключника или приказчика, на полном господском иждивении, проживая в особых челядинных дворах; или же могли проживать в господских или специально им отведённых людских дворах, получая месячину или даже жалованье; или же, наконец, содержались не на господский счёт, а собственными силами, на отведённых в их пользование участках земли, работая на барской запашке и отбывая иные виды барщины, нередко совместно с крестьянами.

Частные акты и поземельные описи конца XV и особенно XVI вв. упоминают о всех этих формах поселения и хозяйства сельской челяди: в них перечисляются челядинные дворы, господские, в которых проживала челядь, и особые людские дворы; говорится о людской пашне, о людской животине, данной холопам в пользование, или собинной, пожалованной господином, или купленной холопами на собственные средства; содержатся указания на холопов-оброчников и на оброчный скот, находившийся в пользовании холопов. Какая из перечисленных форм холопьего хозяйства была более распространённой или преобладающей в XVI в. - определить нельзя; можно лишь указать, что количество людских дворов в разных уездах значительно колебалось, не превышая в одних 3-5%, поднимаясь в других до 7-17% и достигая в Каширском и Тульском уездах 25 - 30% в составе крестьянского и бобыльского населения.

Влияние реформ налогообложения

Количество сельских холопов стояло в тесной связи с общими условиями землевладельческого хозяйства и зависело как от размеров боярской запашки, так и от наличного количества крестьянских рабочих рук. При господствовавшей системе сошного обложения , когда боярская запашка включалась в оклад наравне с крестьянской пахотой, увеличение размеров первой не могло доставлять особых выгод землевладельцам; поэтому у них и не было прямых побуждений к её расширению и вместе с тем к увеличению сельской челяди. Численность её могла, однако, возрастать во второй половине XVI в., как это и наблюдается для некоторых местностей вследствие отлива тяглого населения из центра и северо-западных окраин в области, сделавшиеся доступными для колонизации. В таких случаях прямая выгода заставляла поселять холопов в пустые крестьянские дворы на заброшенных участках, чтоб не платить тягла с пустоты на то по крайней мере время, пока удавалось выхлопотать льготу на пустоту или выключить пустые участки из живущей пашни.

Задворные люди

В связи с этой переменой в порядке обложения наблюдается всё более заметное возрастание в составе сельского населения поместных и вотчинных хозяйств задворных и деловых людей. Первый из упомянутых терминов встречается уже в памятниках последней трети XVI в., наряду с терминами «люцкая пашня на задворье», «задворные дворишки». При каких условиях возникла эта задворная запашка, отличались ли и чем именно задворные люди от страдных людей в XVI в. - эти вопросы остаются открытыми. Впервые указом г. проведено юридическое различие между задворными и дворовыми людьми: первые самостоятельно несли имущественную ответственность за совершённые ими проступки, тогда как за вторых отвечали их господа.

По переписным книгам половины XVII в. можно уже изучать состав задворного населения: туда входили полные и кабальные холопы, порубежные выходцы и всякие разночинцы, проживавшие в задворных людях добровольно или бескабально, в том числе и выбившиеся из своего положения элементы тяглой среды - обедневшие крестьяне и бобыли или их дети и сироты. По итогам этой переписи задворное население могло обратить на себя внимание правительства с фискальной точки зрения, так как по переписным книгам и с дворового числа стали взимать новый оклад полоняничных денег.

Исчезновение холопства

Ссылки

• Политическая история России. Феодальные сословия. Холопы Большой Энциклопедический словарь
• 
  

В древних памятниках письменности исследователь отечественной истории находит многочисленные упоминания о челяди и холопах. Вероятно, эти социальные категории составляли если не большинство, то, во всяком случае, довольно значительную часть зависимого населения в Киевской Руси. Отсюда понятно, почему челядь и холопы постоянно привлекали внимание историков, изучавших древнерусское общество. Правда, не всегда проблема челяди и холопов разрешалась одинаково удачно, ибо успех в данном деле зависел не только от широты исторических сведений, поднимающих завесу над прошлым России, но и от уровня истории как науки Глубина социологических воззрений, совершенствование методики и приемов исследования, развитие вспомогательных исторических дисциплин - все это заметно влияло на разработку исторических сюжетов, включая вопрос о челяди и холопах.

На челядь и холопов обратили внимание уже историки XVIII в Так, В. Н. Татищев челядина из договора Олега с греками истолковал как раба. 1 В том же смысле высказывались о челяди М В Ломоносов, М М Щербатов, И. Н. Болтин, Ф. Эмин, И П Елагин. 2 Историкам XVIII в вторил Н. М. Карамзин, который в челяди древнерусских источников усматривал рабов-невольников. 3 Необходимо сказать, что никто из упомянутых авторов не задавался целью установить специфику терминов «челядин» и «холоп» Более того, эти термины ими, как правило, отождествлялись 4

1 Татищеве Н История Российская В 7т М, Л, 1963 Т 2 С 38

2 Ломоносов М В Российская история СПб, 1766 С 65, 71, Болтин И Н 1) Приме чания на историю Древния и Нынешняя России г Леклерка В 2т СПб, 1788 Т 1С 73, 2) Критические примечания на первый том Истории князя Щербатова СПб, 1793С 226, 340, ЩербатовМ М История Российская от древнейших времен В 7т СПб, 1770 Т 1 С 304-305ЭминФРоссийская историяВ ЗтСПб, 1767Т 1С 132, 162-163, Елагин И П Опыт повествования о России Кн 1 М, 1803 С 207, 235

3 Карамзины М История Государства Российского В 12т СПб, 1818 Т 1 С 139, 152,155

4 СмТатищев В Н История Российская Т 2 С 42, Болтин И Н Правда Русская или законы великих князей Ярослава Владимировича и Владимира Всеволодовича Мономаха. СПб., 1792. С. XV, 40; Карамзин Н. М. История Государства Российского. Т. 2. С. 56.

Первым, кто специально рассматривал положение челяди, был И. Ф. Г. Эверс. Его, в частности, интересовал вопрос, чем отличался челя-дин от холопа. 5 Однако он не смог дать какого-нибудь удовлетворительного ответа на сей счет. Что касается самого понятия «челядь», то оно, согласно Эверсу, означало рабов, попавших в рабство в основном через плен. «Известно, что в древние времена, - замечал Эверс, - военнопленные были обращены в рабство. Рабы, коими в таком множестве торговала Россия, были главным образом военнопленные». 6 Аналогично рассуждал и А. Рейц. «Древнейшее рабство происходило от плена», - заявлял он. Оно широко распространилось в Древней Руси, так что «каждый свободный человек мог иметь рабов, и был неограниченным господином над ними. Раб почитался собственностью. Не видно было различия между „холопом" и „челядином", кроме того только, что первое было видовым названием раба мужчины, а последнее общим названием рабов обоего пола». 7

Н. А. Полевой, говоря о челяди летописи и Русской Правды, отнес ее к рабам. 8 Точка зрения М. П. Погодина обнаруживается в его переводе соответствующих статей Русской Правды: там, где в Правде фигурирует термин «челядин», у М. П. Погодина значится «раб». 9

Б. Н. Чичерин, не колеблясь, зачислил челядь в разряд рабов. 10 «Настоящее рабство, - по словам Б. Н. Чичерина, - является у нас вместе с варяжскою дружиною, и вероятно было принесено ею. Уже в договорах Олега и Игоря с греками встречаются условия о рабах, требуется выдача бежавшего раба и устанавливается ему цена». 11 Рабство, по убеждению Б. Н. Чичерина, было присуще всем народам «в известные эпохи жизни». Ученый подчеркивал, что «первоначальным источником рабства был плен». 12

Мысль о плене как источнике рабства разделял и Д. Я. Самоквасов: «...в эпоху язычества рабы назывались челядью. В дорюриковское время институт рабства не имел той строгости, какую он получил в эпоху Рюриковичей. Источником рабства был военный плен...» 13

21 Любавский М. К. Лекции... С. 118.

22 См.: Русские достопамятности. Ч. II. М, 1843. С. 69.

Челядь Русской Правды он отождествил с полными холопами, т. е. рабами. 23 Но вместе с тем он писал: «Несвободные встречаются в наших древних памятниках под разными именами. Их называют: челядью, холопами, слугами, позднее просто людьми...» Затем В. И. Сергеевич отмечает, что «челядь одного корня с чадью и означает домочадцев». 24 К последней мысли склонялся и М. Ф. Владимирский-Буданов, который писал: «Факты языка указывают, что древнейший первоисточник рабства находился в связи с семейным правом. Слово „семия" (по словарию Востокова) означает рабы, домочадцы... Термины: челядь (чадь, чадо), раб (робя, боренец, ребенок), холоп (в малороссийском- хлопец-мальчик, сын) одинаково применяются как к лицам, подчиненным отеческой власти, так и к рабам. Вследствие такой связи института рабства с семейным правом и самый характер его обусловливается характером последнего. У народов с суровыми семейными отношениями и институт рабства получает строгий характер, напротив, у народов таких, у которых отеческая власть менее сурова, и рабы почти приравниваются к подчиненным членам семьи. К этим последним принадлежат и славяне». 25 Необходимо сказать, что в системе взглядов М. В. Владимирского-Буданова эти экскурсы в этимологию слова «челядь» не противоречили его представлениям о челяди как рабах. Но это вовсе не означало, что оппоненты М. Ф. Владимирского-Буданова не могли воспользоваться его соображениями для внесения всякого рода «уточнений», расширяющих смысл понятия «челядь» до включения в него нерабских элементов. 2

Довольно определенно о челяди в широком значении слова рассуждал И. А. Линниченко: «Низшие классы населения Галицкой Руси встречаются в летописи под разными наименованиями. Так, название „челядь", „чадь" употребляется в галицко-волынской летописи для обозначения низшего класса населения вообще. То, что названием челяди обозначалось не одно только несвободное население, а крестьянское сословие вообще, видно из договоров русских князей с польскими - „не воевать челяди" - и из многих других мест летописи». 27

23 Сергеевич В. И. Русские юридические древности: В 3 т. СПб., 1902. Т. 1. С. 102.

24 Там же. С. 98.

25Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. СПб., Киев, 1905. С. 400-401. - П. И. Беляев проводил аналогичные этимологические параллели: «Самая терминология уравнивает холопа и младшего члена семьи. „Семия" обозначает рабы, домочадцы, термины: „челядь", „раб", „холоп" сближаются с терминами, обозначающими членов семьи: чадо, ребенок, в малороссийском - хлопец, мальчик, сын». (Беляев П. И. Холопство и долговые отношения... С. 121.)

26Не случайно Б. Д. Греков - сторонник широкого толкования термина «челядь» - назвал это место из книги М. Ф. Владимирского-Буданова интересным и сослался на него в своем фуле. (Треков Б. Д. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII века Кн. 1. М., 1952. С. 131.)

27Линниченко И. А. Черты из истории сословий в Юго-Западной (Галицкой) Руси XIV-XV вв. М., 1894. С. 72-73.

Разнородный состав челяди казался исторической реальностью Древней Руси и И. И. Яковкину. «Любопытно отметить, - читаем в его статье о закупах Русской Правды, - что... поглощение семьею посторонних ей лиц с достаточной ясностью вырисовывается уже из того, что почти тождественные в древности понятия „семья" и „дом" обнимали в то время не только группу лиц, связанных между собою узами родства, но также и тех, кто отдавал этой группе на том или ином основании свою личность или только свою рабочую силу». Затем автор подводит под понятие «дом», «семья» и древнерусскую челядь. 28

Таким образом, подавляющее большинство представителей досоветской исторической науки термины «челядин» и «холоп» воспринимало в равнозначном виде, понимая их как наименования рабов. Другая категория историков, довольно немногочисленная, придерживалась более широкого взгляда на понятие «челядь», «челядин» и отношение слова «холоп» к слову «челядин» определяла как отношение части к целому. Челядь в этом случае выступала собирательным термином, обозначавшим, наряду с рабами, и людей нерабского состояния. Однако никто из исследователей не разграничил этих понятий. Поэтому историки то и дело смешивали полностью либо частично челядь и холопов. 9 Наконец, в дореволюционной историографии нередко преувеличивалась роль рабовладения в экономической и социальной жизни Киевской Руси.

Советские ученые, занимаясь изучением социально-экономического строя Киевской Руси, не могли пройти мимо вопроса о челяди и холопах.

Некоторые из советских авторов, подобно дореволюционным историкам, усматривали в челяди и холопах рабов, не видя никакого различия между ними, - это были М. Н. Покровский, 30 А. Н. Насонов, 31 Н. Л. Рубинштейн, 32 Н. А. Максимейко, 33 Н. Н. Воронин, 34 С. В. Возне-

См.: Ключевский В. О. Соч. Т. 1. С. 276; Чичерин Б. Н. Опыты по истории русского права. С. 145-146, 149, 152; Ланге Н. Исследование об уголовном праве Русской Правды. Б/м., Б/г. С. 62; Хлебников Н. Общество и государство... С. 246-257; Щапов А. П. Соч. Т. 1. С. 2-6; Самоквасов Д. Я. Лекции по истории русского права. Вып. 2. М., 1896. С. 150; Грушевский М. С. Очерк истории Киевской земли... С. 356; Сергеевич В. И. Русские юридические древности. Т. 1. С. 101; Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 400-404; Довнар-Запольский М. В. Холопы. С. 321-322; Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. С. 84; Дьяконов М. Очерки. С. 104-113; Любавскип М. К. Лекции... С. 115, 118-119; Беляев П. И. Холопство и долговые отношения... С. 123, и др.

30 Покровский М. И. Очерк истории русской культуры. Ч. 1. М; Л., 1925. С. 45-46.

31 Насонов А. Н. Князь и город в Ростово-Суздальской земле//Века № 1. Пг, 1924. С. 15.

32 Рубинштейн Н. Л. Нарис IcTopii Киевськой Pyci. Харьков; Одесса, 1930. С. 48-49.
Максимейко М. Про смердив Руской Правди / Праци KOMiciи для виучування icтopii захшньо-руськаго та вкраинського права. Вып. 3. 1927. С. 64.

34 Воронин Н. Н. К истории сельского поселения феодальной Руси. Погост, свобода, село, деревня. Л., 1935. С. 50.

сенский 35 и др. Однако С. В. Юшков под впечатлением норм «Правосудия митрополичьего» замечал: «Прежде всего выясняется, что нельзя отождествлять челядинов с холопами, как это до сего времени делалось». 36 Впоследствии С. В. Юшков обнаружил «очень интересный факт», который заключался в том, что по мере превращения холопов в крепостных крестьян, «слово „холоп" приобрело два смысла- широкий и узкий. В широком смысле под холопом (челядином) стали понимать всякого зависимого человека... Под холопами в узком смысле понимали рабов». 37 С. В. Юшков, стало быть, внося терминологические уточнения, все-таки смешивал термины «челядин» и «холоп». Анализируя соответствующий текст «Правосудия митрополичьего», он писал: «...челядин мог быть полным и неполным... полный челядин противополагается закупам и наймитам. Зачем нужно было говорить о челядине полном, если слово „челядин" имело одно определенное значение?» Русская Правда навела ученого на мысль о том, что «закупы противополагались не просто холопам, а обязательно холопам обельным. Уже эта двойственность понимания слова „холоп" достаточно характеризует выявившееся разнообразие форм холопской зависимости...». 38

Существенное внимание челяди и холопам уделяли Б. Д. Греков и М. М. Цвибак, принимавшие активное участие в дискуссиях 30-х годов, посвященных общественному строю Киевской Руси. 39

М. М. Цвибак считал, что под челядью древнерусских письменных памятников скрывались рабы, которые жили в господском доме, являясь нередко экспортным товаром. М. М. Цвибак различал челядина «полного» и «закупного». Челядин, полагал он, превращался в закупа. 40

Если М. М. Цвибак и другие упомянутые советские историки вели речь о челяди и холопах, не выделяя их в специальные сюжеты, то Б. Д. Греков был первым, кто сделал это. Однако он подчеркивал, что его интересует не история рабства на Руси, а ведущий процесс в развитии древнерусского общества IX-XII вв. Б. Д. Греков рассматривал холопство (рабство), выясняя его источники, определяя хозяйственную роль холопов, их значение в исторических судьбах Руси. «Все письменные памятники, трактующие о рабах, - утверждал Б. Д. Греков, - позволяют говорить о том, что рабство как способ производства не развивается, не растет, а идет

35Вознесенский С. В. К вопросу о феодализме в России // Проблемы истории докапиталистических обществ. 1934. № 7-8. С. 228

36 См.: ЛЗАК за 1927-1928 годы. Вып. 35. Л., 1929. С. 119.

37Юшков С. В. 1) Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М; Л., 1939. С. 62; 2) Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949. С. 269.

38Юшков С. В. Очерки по истории феодализма... С. 62. 39См.: С. 232-234, 244-245 настоящей книги.

40Цвибак М. М. К вопросу о генезисе феодализма в Древней Руси //Изв. ГАИМК. 1934. Вып. 103. С. 81.

на убыль». 41 При этом исследователь счел необходимым разъяснить свою позицию: «Я далек от мысли уменьшать роль рабства в истории Киевского государства. Мне лишь хочется возможно точнее определить его место в производстве этого периода. Патриархальный раб в Киевском государстве несомненно играл весьма заметную роль. Но входя в состав familia, он здесь встретился в известный момент и с не рабскими элементами, которые в период существования Киевского государства росли количественно, изменяли свою социальную природу и, обнаруживая определенную тенденцию заменить собою рабов, в то же время сами приобретали много черт этого самого рабства». 42 Надо заметить, что в последующих изданиях Б. Д. Греков снял эти разъяснения, усилив тезис об исчезновении рабства в Киевской Руси. 43

Б. Д. Греков затронул некоторые терминологические тонкости, относящиеся к холопству, указав, что древние источники, и прежде всего Русская Правда, различают «просто холопов и холопов обельных, только под последними разумея настоящих рабов». 44 И еще: «При внимательном отношении к употреблению в „Правдах" термина „холоп" придется сделать вывод, что холопы есть разные, что термин „холоп" не всегда тождествен понятию „раб"». 45

Обращаясь к челяди, автор констатирует, что эта социальная категория Киевской Руси «всегда относилась к важнейшим объектам исследования». Понятие «челядь», по Б. Д. Грекову, - «одно из наиболее ответственных и содержательных понятий»; оно значительно сложнее по своему содержанию, чем принято думать. 46

Изучив высказывания своих предшественников по вопросу о челяди, Б. Д. Греков заключает: «Итак, в нашей литературе можно без труда различать два основных направления: 1) понимание термина „челядь" в смысле рабов и 2) понимание этого термина в более широком значении, куда входят и рабы и не рабы». Ученый принял вторую точку зрения: «Мне представляется второе мнение более приемлемым и доказуемым, по крайней мере, за известный период времени». 47 И Б. Д. Греков развернул систему доказательств в пользу данного мнения. Проанализировав соответствующие статьи Русской Правды, он убедился в том, что здесь ни разу не нарушена терминология и термин «челядь» не заменяется термином «холоп» или «роба». 48 Далее, он приводит сведения о челяди из других источников,

41 Греков Б. Д. Феодальные отношения в Киевском государстве. М.; Л., 1937. С. 107.

42 Там же. С. 108-109.

43 См.: Греков Б Д. Киевская Русь. М; Л., 1939; М., 1949; 1953.

44 Греков Б. Д. Феодальные отношения... С. 99.

45 Там же. С. 87.

46 Там же. С. 85, 87.

47 Там же. С. 92.

48 Там же. С. 86.

находя в них подтверждение своей точки зрения. В конце концов Б Д Греков приходит к выводу о том, что в древнейшие времена под челядью разумели familia, где «рядом с хозяином и хозяйкой дома и ее дочерьми сидели патриархальные рабы и рабыни, выполняя домашние работы и находясь под властью patris familias». В эпоху же Русской Правды слово «челядь обозначало всю разновидность барской дворни», работавшей на феодалов. 49 В последующих своих трудах Б. Д. Греков развивал эти идеи, стараясь найти им новые обоснования. 50 Старательно противопоставляя термины «челядин» и «холоп», он все-таки не избежал их смешения, включив холопов в состав челяди.

Б. Д. Грекову возражал С. В. Бахрушин. «Мне кажется, - писал он,- что нет никаких оснований термин „челядин" противопоставлять термину „холоп", как это делает автор (Б. Д. Греков. - И. Ф). Эти два термина употребляются в обиходе не одновременно, а сменяя друг друга. В ранних памятниках X в. (договоры с греками) термин „холоп" еще не известен, в них говорится только о „челядине". В „Ярославской Правде" употребляется тот же термин, но в одном случае появляется и новое название „холоп". В „Правде Ярославичей" и в позднейшей „Пространной Правде", если откинуть статьи, заимствованные из „Ярославовой Правды", употребляется термин „холоп" и только один раз в статье о судебных уроках - термин „челядь". Впрочем, слово „челядь" в XI в. еще употребительно, как видно из „ответов" митрополита Иоанна (80-е годы). С конца XI в. оно употребляется, но большей частью в смысле военнопленных, и затем постепенно исчезает со страниц памятников. Название „холоп" постепенно вытесняет более древнее - „челядь"». 51

Несмотря на эту критику, представления Б. Д. Грекова о челяди стали завоевывать сторонников. К ним принадлежал В. В. Мавродин. Правда, сначала он под челядью Правды Ярослава понимал рабов. 52 Но затем В. В. Мавродин развивает идеи, близкие тому, о чем писал Б. Д. Греков. Челядь, согласно В. В. Мавродину, - первая категория зависимого населения, известная во времена Закона Русского, договоров русских с греками, Русской Правды и начальной летописи. Подчеркивая сложность и аморфность этой социальной группы, ученый отмечает, что она вырастает из патриархального рабства. 53 Термин «челядь» сначала обозначал семью, детей и про-

49 Там же. С. 97, 101.

50 См.: Греков Б. Д. 1) Киевская Русь. М.; Л., 1939; М., 1949; М., 1953; 2) Крестьяне на Руси...Кн. 1; 3) Краткий очерк истории русского крестьянства. М, 1958.

51 Бахрушин С. В. Некоторые вопросы истории Киевской Руси// Историк-марксист. 1937. №3. С. 170.

52 См: Изв. ГАИМК. Вып. 86. 1934. С. 89-91.

53 Мавродин В. В. 1) Очерки истории Левобережной Украины. Л., 1940. С. 99; 2) Образование Древнерусского государства. Л., 1945. С. 156-157.

чих лиц, над которыми властвовал отец, патриарх. Позднее в состав семьи включались пленные, «причем сами пленные могли быть рабами, слугами, а иногда, по прошествии определенного срока, „свободными" членами семьи и „друзьями", как говорит о подобного рода явлении Маврикий Стратег». Еще позже, в VIII-X вв., наименование «челядь» закрепляется за феодальной дворней, вышедшей из патриархальной familia. В ряды челяди становится и общинник. Вот почему «понятие „челядь" несколько шире, чем собственно раб - „холоп" или „роба". Эти последние выступают в более поздних источниках под названием „челядин полный". Итак, всякий холоп - челя-дин, но не всякий челядин - холоп. Челядью являются и слуги, работающие в хозяйстве господина: рядовичи, закупы, ремесленники и т. д., и управляющие этим хозяйством: конюхи, тиуны, старосты, кормильцы и т.п. В военное время эти вооруженные слуги составляют личную дружину какого-нибудь „светлого" и „великого" князя или „великого боярина". Эти слуги, фактически отличаясь своим положением от раба, юридически являются теми же рабами. Самый факт, что все, в какой-то мере попавшие в зависимость от князя или боярина, становятся в положение раба, чрезвычайно характерен для того времени». В. В. Мавродин, следовательно, делает акцент на рабских компонентах челяди, в чем нельзя не видеть некоторое своеобразие его позиции по сравнению со взглядами Б. Д. Грекова, который определял состав челяди как феодальный по преимуществу. Другой отличительный нюанс заключался в том, что челядь, по мнению В. В. Мавро-дина, формировалась в основном за счет пленников: «Челядь - прежде всего рабы, приобретаемые главным образом в результате „полона", в процессе войн и „примучивания" таких сборов дани, которые иногда очень мало чем отличались от первых». 54 Впрочем, ниже следует тезис, который несколько меняет картину: «Челядью или чадью назывался всякий, попавший в результате „полона", ссуды или „ряда" в рабскую или полурабскую зависимость от господина, играющий даже роль первого слуги, а не только раб». 55 Здесь полон как источник челядинства хотя и поставлен на первое место, но остается не вполне ясно, был ли он главным резервом пополнения челяди. 56 Однако в дальнейшем В. В. Мавродин устранил эту неясность, указав, что челядью прежде всего становились рабы-пленники. 57

54 Мавродин В В 1) Очерки... С. 99; 2) Образование... С. 157.

55 Мавродин В. В. 1) Образование... С. 157; 2) Древняя Русь. Л, 1946. С. 135.

56Необходимо отметить, что в «Очерках истории Левобережной Украинь» содержится более согласованная с предшествующим текстом формулировка: «Челядью -называется всякий, попавший в результате главным образом „полона" в рабскую или полурабскую зависимость от господина, играющий даже роль первого слуги, а не только раб». {Мавродин В В Очерки... С. 99).

57 См.: Мавродин В В. 1) Очерки по истории СССР: Древнерусское государство. М., 1956. С. 69; 2) Народные восстания в Древней Руси. М., 1961. С. 23.

В трудах В. В. Мавродина имело место известное совмещение терминов «челядин» и «холоп».

В 1943 г. вышла в свет монография А. И. Яковлева, посвященная холопству и холопам в Московском государстве XVII в. Изучая эволюцию холопства в X-XVI вв., А. И. Яковлев останавливается на челяди и холопах Х-ХП вв. Слово «челядь» автор этимологически объединял с англо-саксонским cild, готским Kilthei (матка), датскимkild, шведским Kull, немецким Kind, английским Cpylde-Child, греческим yevoi;, латинским genus. 58 Все эти понятия, как и сама челядь, восходят к родовому строю. Когда-то они обозначали «пестрый родовой агрегат как кровных членов рода, так и инкорпорируемых в состав рода обломков чужих родов и пленников». 59 Во времена договоров Руси с греками челядь - это рабы, живой товар, «беспокойная, но бессловесная масса „колодников", в которой нет дифференциации иначе, как по полу и по физическим свойствам». В хозяйственной деятельности древнерусских князей челядь стояла на первом плане, поскольку до конца X в. работорговля представляла для них главный интерес. Но «через 80 лет положение становится иным. На смену князьям-работорговцам и князьям-экспортерам приходят князья-хозяева, заинтересованные не в заморских походах с челядью на баркасах, пирогах или фелюгах, а занятые более глубокими хозяйственными интересами, развившимися и окрепшими в Поднепровье в XI в.» Произошли и терминологические изменения. Слово «челядь», принятое в русской лексике X в., с половины XI в. сменяется другими наименованиями, среди которых в конечном счете утвердилась «этимологическая пара - холоп и раба». 60

Происхождение термина «холоп» А. И. Яковлев связывал со словом «славяне», которое, претерпев ряд видоизменений, сделалось и на востоке и на западе нарицательным именем невольников вообще. 61 После всевозможных фонетических адаптации этот термин через чешскую форму «хлап», а затем польскую «хлоп», вошел в древнерусский язык и принял форму «холоп». Перед нами, стало быть, языковое заимствование. «В русскую обстановку, - пишет А. И. Яковлев, - польский холоп попал в качестве военнопленного, т. е. по понятиям древней Руси (вязня, нятца, колодника), и стал обозначать именно невольничье состояние. Вот почему он и выступает в Русской Правде преимущественно с обликом раба-земледельца». 62

Проанализировав «холопий кодекс» Русской Правды, историк убедился в значительной дифференциации холопов XII в. За счет кого пополнялся корпус холопов-невольников на Руси? А. И. Яковлев считал, что «едва ли

58 Яковлев А. И. Холопство и холопы в Московском государстве XVII в М; Л., 1943. Т. 1.С. 293.

59 Там же. С. 11,293.

60 Там же. С. 10-11.

61 Там же. С. 13,294-298.

62 Там же. С. 14-16.

не главным источником пополнения холопьего класса становится именно захват в плен своих же менее культурных соплеменников». Под последними он разумеет древлян, вятичей и пр. 63 А. И. Яковлев смешивал термины «челядин» и «холоп», прибегая к их взаимозамене. 64

Не видел никакого различия между челядином и холопом П. П. Смирнов. И тот и другой, по П. П. Смирнову, - рабы. Поэтому он холопа называл челядином, а челядина - холопом. Так, комментируя ст. 17 Краткой Правды, где говорится о холопе, ударившем «свободного мужа», П. П. Смирнов замечает: «За простой удар, нанесенный свободному мужу, челядин отвечает своей жизнью». 65 Отсюда явствует, что П. П. Смирнов усматривал в холопе и челядине взаимообратимые понятия. Об этом свидетельствуют и другие места работы ученого, и в первую очередь те, где статьи Русской Правды о челя-динах и холопах сведены воедино. 66 П. П. Смирнов придавал большое значение рабовладению в Древней Руси. Он отстаивал мысль о рабовладельческом характере древнерусского общества.

Б. А. Романов, подобно А. И. Яковлеву и П. П. Смирнову, не разграничивал понятия «челядин» и «холоп», хотя при знакомстве с его книгой «Люди и нравы древней Руси» создается впечатление, что автор толкует челядь в столь же широком плане, как и Б. Д. Греков. «Феодальная челядь» - так называется одна из глав книги. В ней речь идет не только о челяди и холопах, но и о закупах. Следовательно, можно думать, что Б. А. Романов включает закупов в состав челяди. Однако слово «челядь» в упомянутом названии он берет в кавычки, намекая тем самым на условность своей терминологии. Чтение же главы не оставляет сомнений в том, что везде за челядью у Б. А. Романова скрываются рабы. Для обозначения рабов автор пользуется то термином «челядин», то термином «холоп», полагая, что они равнозначны. 67 При этом он полагает, что «уже к началу XII в. ни слово „холоп", ни слово „челядин" без дополнительной квалификации не выражало ничего, кроме того, что это человек, работающий на господина. Чтобы дать понять, что речь идет о рабе как говорящем животном, теперь надо было прибавить: холоп - „обельный" или сказать просто „обель"; челядин - полный». 68 В данном случае Б. А. Романов, как и С. В. Юшков, опирался на сведения, почерпнутые из «Правосудия митрополичьего» - памятника, заметим, позднего, возникшего не ранее XIV в.

Холопий мир, по мнению Б. А. Романова, вырос на корню патриар-

63 Там же. С. 21.

64 Там же. С. 19.

65 Смирнов П П Сказание о холопьей войне в Древней Руси//Учен зап. Моск. гор. пед.
ин-та. Вып. 2. Т. 2. М, 1947. С. 48.

66 Там же. С. 43.

67 Романов Б А Люди и нравы древней Руси. Л., 1966. С. 43-14, 55.

68 Там же. С. 52.

В этих вполне аргументированных построениях Б. А. Романова есть одно лишь слабое, на наш взгляд, звено: истолкование бурно развивающегося рабства в рамках складывающегося феодализма. Получилось так, что холопство (рабство), по Б. А. Романову, обслуживало потребности феодального общества. 72 Думается, холопство вернее было бы рассматривать в качестве уклада, исторически и стадиально противостоящего феодализму. Во всяком случае, соединять рабовладение и феодализм, как это делает Б. А. Романов, едва ли правомерно. Здесь, вероятно, сказалось влияние концепции Б. Д. Грекова, чьи идеи о феодальной природе Древней Руси получили к моменту выхода в свет книги Б. А. Романова всеобщее признание среди научной общественности. 73

Воздействие представлений Б. Д. Грекова наблюдалось и в вопросе о челяди как таковой. Показательны в данном отношении замечания М. Н. Тихомирова. Если первоначально под челядью Древнейшей Правды он понимал рабов, 74 то потом он стал толковать челядь в качестве зависимых людей, куда входили и рабы. 75 Термин «челядь», согласно М. Н. Тихомирову, был наиболее обобщающим, обнимая разные категории сельского населения. М. Н. Тихомиров не различал в принципе холопов и челяди. Это с очевидностью явствует из таких, например, его рассуждений: «По своему положению очень близко к закрепощенным крестьянам стояли холопы, часто объединяе-

69 Там же. С. 51.

70 Тамже.С45

71 Там же. С. 68-69.

72 Там же С. 51.

73 См.: С. 269 настоящей книги.

74 Тихомиров М Н Исследование о Русской Правде: Происхождение текстов. М.; Л., 1941. С. 46.

75 Тихомиров М Н Пособие для изучения Русской Правды. М., 1953. С. 173.

мые с ними общим названием „челядь"». 76 Или: «О страшном положении челядинов-холопов красноречиво свидетельствуют памятники того времени». 77 Комментируя ст. 32 Пространной Правды (ст. 26 по счету М. Н. Тихомирова), автор замечает: «Срок для привода убежавшего челяди-на (холопа) был установлен в 3 дня. После этого новый владелец бежавшего холопа или его укрыватель должен был заплатить продажу,.как за украденную вещь. Как и другие статьи Русской Правды, ст. 1 статья показывает тяжкое и бесправное положение холопов». 78 Точно такое же неупорядоченное пользование терминами «челядин» и «холоп» встречаем в переводе М. Н. Тихомирова Русской Правды, помещенном в «Хрестоматии по истории СССл, изданной в качестве учебного пособия для университетов. 79

В русле идей Б. Д. Грекова судил о челяди В. Т. Пашуто. Помимо зависимых от феодала смердов, закупов, изгоев, считает В. Т. Пашуто, «большую группу зависимой челяди, постоянно пополняемую путем захвата крестьян во время феодальных войн, составляли холопы. Холопы не имели никаких политических прав. Экономические права холопов несколько расширяются. Закон отмечает появление у них имущества (наследства)». 80 В. Т. Пашуто, стало быть, не только расширительно толкует слово «челядь», но также смешивает понятия «челядин» и «холоп».

Известное развитие в литературе 50-х годов получили и наблюдения С. В. Юшкова о соотношении челяди и холопов. 81 В 1952 г. под редакцией С. В. Юшкова вышел в свет первый выпуск «Памятников русского права», куда были включены юридические документы Киевского государства X-XII вв. Составлял и комментировал материалы этого выпуска А. А. Зимин. По его мнению, челядь в период разложения первобытнообщинного строя - это патриархальные рабы. 82 Челядин в договорах Руси с Византией и летописных известиях, относящихся к X в., означал раба, пленника, бывшего объектом купли-продажи. Позднее термин «челчдь» претерпел существенные изменения и в конце XI-XII вв. стал обозначать «совокупность феодально-зависимых людей». 83

С переменами в значении термина «челядь» было сопряжено возникновение термина «холоп». Оказывается, «его появление связано с процессом постепенного превращения все большего контингента рабов в феодально-зависимое население. Старый термин „челядь" начинал применяться для обозначения совокупности феодально-зависимого люда. Поэтому понадобилось появление нового термина „холоп", которым бы назывались рабы в узком смысле слова». 84

76 Тихомиров М Н. Крестьянские и городские восстания на Руси XI-XIII вв. М, 1955. С. 14, 26.

77 Там же. С. 27.

78 Тихомиров М. Н. Пособие для изучения Русской Правды. С 93.

79 Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца XV века/Под ред. Н. М. Тихомирова. М., 1960. С. 202-203.

80 Пашуто В. Т. Очерки истории СССР XII-XIII вв. М„ 1960. С. 10.

81 См.: С. 119 настоящей книги.

82 Памятники русского права / Под ред. С. В. Юшкова. Вып. 1. М, 1952. С. 90

83 Там же. С. 22, 90.

Сходные положения сформулировал Л. В. Черепнин, которому принадлежит статья «Из истории формирования класса феодально-зависимого крестьянства на Руси», опубликованная в 1956 г. Свою статью Л. В. Черепнин начинает с критических замечаний в адрес Б. Д. Грекова и С. В. Юшкова, поскольку они, изучая термины, обозначавшие разновидности зависимого населения на Руси (в том числе и «челядь»), не всегда показывали «в достаточной мере полно и отчетливо, что эти термины не просто сосуществовали, но их появление и смена в сохранившихся источниках, а также изменение содержания отражают отдельные этапы процесса возникновения и развития феодальных отношений. Не всегда в трудах указанных исследователей полностью выяснены взаимоотношения отдельных разрядов крестьянства, раскрываемых источниками, относящимися к Древней Руси (IX-XII вв.), с теми категориями крестьян, о которых говорят памятники более позднего времени (XIII-XVI вв.). А для понимания истории крестьянства особенно важно изучить эволюцию и преемственность терминов, обозначающих различные категории сельского населения как в Древней Руси IX-XII вв., так и в более позднее время». 85

Говоря о рабстве на Руси, Л. В. Черепнин отмечает, что оно носило патриархальный характер. Хотя труд рабов и не стал основой производства, все ж таки он играл значительную роль в хозяйстве. Для наименования раба восточные славяне еще в VIII-IX вв. применяли термин «челядин». В значительной мере челядь состояла из пленников. Рассмотрев казусы с челядью, зафиксированные договорами Руси с греками, Л. В. Черепнин заключает: «Таким образом, по договорам русских князей с византийскими императорами начала X в., челядин выступает как объект купли-продажи; челядин принадлежит своему владельцу, и попытка его освободиться от власти господина путем бегства карается законом. В то же время закон санкционировал право выкупа челядина». Таковым рисуется статус челяди и по Русской Правде, в частности по Древнейшей Правде, где «имеются постановления, регулирующие куплю-продажу и утверждающие право господина требовать возврата беглого челядина. Эти статьи повторяются с некоторыми добавлениями и в Пространной Правде. В этом памятнике упоминается также „плод от челяди", который, подобно тому как „плод от скота", является собственностью владельца, передаваемой по наследству. Наконец, устанавливается судебная пошлина, взыскиваемая при освобождении челядина из рабства». 86

84 Там же. С. 93.

85 Черепнин Л. В Из истории формирования класса феодально-зависимого крестьянства на Руси//ИЗ. 56. 1956 С. 235.

В результате феодализации древнерусского общества, полагает Л. В. Черепнин, рабский труд вытесняется трудом зависимых крестьян, что повлекло за собой изменение смысла слов «челядин» - «челядь», которые «постепенно утрачивают свое первоначальное значение, сливаясь с названием „люди" в качестве обозначения всего зависимого от феодала населения». Далее Л. В. Черепнин проявляет явную непоследовательность, отмечая, что «в широком понятии людей, зависимых от феодалов, термин „челядин", может быть, упоминается уже в Древнейшей Правде». 87 Выше, как мы могли убедиться, историк говорил совсем иное.

Появление термина «холоп», обозначавшего часть прежней челяди, было связано, по Л. В. Черепнину, «с процессом роста феодально-зависимого крестьянства, переходом в его состав бывших рабов и попыткой законодателя четко определить источники холопства и ограничить рабское население, как находящееся в полной собственности владельцев, от остальных социальных категорий, стоявших на пути от сословной неполноправности к прямому крепостному состоянию». Стало быть, словом «холоп» в Древней Руси называли людей, находившихся в полной собственности своего господина. Так холоп-раб заменил челядина-раба. 88 Л. В. Черепнин определяет источники холопства. Это - самопродажа в рабство, женитьба на рабе «без ряду», вступление «без ряду» в должности тиуна и ключника, растрата денег, взятых в долг или для торговли. Кроме того, «одним из источников холопства оставался плен».

Проблема холопов и челяди нашла своего исследователя в лице И. И. Смирнова. Еще в 1932 г. И. И. Смирнов, выступая в прениях по докладу Б. Д. Грекова «Рабство и феодализм в Киевской Руси», истолковал челядина Древнейшей Правды как раба, отождествив его при этом с холопом. В конце 50-х - начале 60-х годов он опубликовал крупные работы, посвященные древнерусскому холопству, где находим его высказывания и о челяди. Вникая в Древнейшую Правду, И. И. Смирнов пришел к выводу о том, что в ней фигурируют два основных социальных термина, в которых отразилась структура общества Руси времен Древнейшей Правды: «муж» и «челядин». " В челядине И. И. Смирнов видит раба. Что касается мужа, то он выступает прежде всего как владелец челяди. Казалось, по логике вещей автор должен был бы мужа Древнейшей Правды назвать рабовладельцем. Однако он, вопреки этой логике, считает его феодалом. 92

86 Там же. С. 237, 240.

87 Там же. С. 242.

88 Там же. С. 257, 259.

89 Там же. С. 258.

90 См.: Изв. ГАИМК. Вып. 86. 1934. С. 99 и др.

91 Смирнов И. И. 1) Проблема «смердов» в Пространной Правде// ИЗ 64. 1959. С. 294; 2) Очерки социально-экономических отношений Руси XII-XIII веков. М.; Л., 1963. С. 71.

И. И. Смирнов придавал существенное значение тому факту, что в Краткой Правде встречается как термин «холоп», так и термин «челядин». «Наличие в Краткой Правде, - пишет ученый, - двух параллельных терминов- „холоп" и „челядин"- представляет большой интерес в плане социальном, позволяя поставить эти термины в связь с общим процессом развития социально-экономических отношений Руси в XI в. Дело в том, что внутри Краткой Правды термины „холоп" и „челядин" четко размежевываются, распределяясь между Древнейшей Правдой и Правдой Ярослави-чей». 93 Данное обстоятельство натолкнуло И. И. Смирнова на мысль о замене термина «челядин» наименованием «холоп», произошедшей приблизительно в ту пору, когда составлялась Правда Ярославичей. В итоге слово «челядь» наполняется новым содержанием, распадаясь на челядина-смерда, челядина-холопа, рядовича. 94 Здесь И. И. Смирнов солидаризуется с Б. Д. Грековым, о чем свидетельствует сам. 5

Холоп, по И. И. Смирнову, привлекает внимание княжеского законодательства на протяжении всего XI в. Автор подчеркивает, что «свободные мужи», жившие в XI столетии, «владели именно холопами, являлись господами холопов». 96

Обращаясь к Пространной Правде, И. И. Смирнов вынужден был констатировать, что термин «челядин», исчезнувший как будто в Правде Ярославичей, вновь появляется в Пространной Правде. Объяснение этому неожиданному для себя факту И. И. Смирнов ищет в характере Пространной Правды, ее редакционных особенностях, а отнюдь не в области социально-экономических отношений Руси ХП-ХШ вв. Виновником сюрприза, по его мнению, был составитель Пространной Правды, который сохранил архаическую терминологию, потерявшую в условиях ХП-ХШ вв. реальное значение. 97 Однако следует заметить, что в Пространной Правде, как и в Краткой Правде, на протяжении всего текста проводится строгое различие между терминами «холоп» и «челядин».

Таким образом, историю холопов в Киевской Руси И. И. Смирнов начинает с XI в. Среди различных источников холопства он упоминает и плен. 9

92 Смирнов И. И 1) Проблема... С. 294; 2) Очерки... С. 71.

93 Смирнов И. //. 1) К проблеме «холопства» в Пространной Правде. Холоп и феодаль
ная вотчина//ИЗ, 68. 1961. С. 238; 2) Очерки... С. 103.

94 Смирнов И. И 1) К проблеме.. С. 240; 2) Очерки... С. 106,

95 Смирнов И. И 1) К проблеме... С. 240; 2) Очерки... С. 105-106.

96 Смирнов И И.]) К проблеме... С. 239; 2) Очерки... С. 104.

97 Смирнов И И. Очерки... С. 108, 112.

98 Там же. С. 109.

99 Там же. С. 218-219.

Автор наблюдает бурное развитие этого социального института. Холопы перестают быть принадлежностью только «княжеского домена» и вливаются в челядь других владельцев, прежде всего бояр. Холопы становятся важнейшей группой в составе рабочего населения вотчины. В конечном итоге все это было обусловлено ростом вотчинного хозяйства, особенно на селе. 100

Подъем холопства на Руси XII-XIII вв., превращение холопов в одну из главных (если не главную) групп рабочего люда древнерусской вотчины И. И. Смирновым обоснованы весьма убедительно. Иначе воспринимаются его социальные характеристики обозначенных процессов. Холоповладель-цев он считает феодалами, а холопов - феодальной челядью. Развитие отношений в холопстве принимается им за развитие феодальных отношений. Непонятно, почему умножение холопов-рабов означало успех феодализации древнерусского общества, а владение ими делало господина феодалом; на каком основании вотчина, в которой важнейшую группу рабочего населения представляли холопы-рабы, именуется безоговорочно феодальной. Перед нами явная несообразность, произведенная в угоду общепринятых взглядов на общество Древней Руси как феодальное. Правда, И. И. Смирнов указывает, что в эпоху Пространной Правды холоп экономически «начинает приобретать черты крепостного - серва, хотя юридически он еще раб». Однако суть именно в том, что холоп, по признанию самого автора, начинает превращаться в крепостного. Кроме того, по словам опять-таки самого автора, «новые стороны и моменты в холопстве не отменяли и не уничтожали его старых черт и сторон». 101 И еще: «Процесс развития института холопства в Руси XII-XIII вв. шел не столько в плане коренных перемен в самой природе этого института, сколько по пути распространения этого института в рамках социального строя Руси ХП-ХШ вв.». 102 Так, собственными признаниями И. И. Смирнов подрывает воздвигнутое своими руками здание. По той же причине повисает в воздухе и мысль о том, что Устав о холопах есть «ярко выраженный акт феодального права». По нашему убеждению, феодальное право, пронизанное «презумпцией в пользу порабощения», 103 - нонсенс, не больше.

Несмотря на усиленное противопоставление терминов «холоп» и «че-лядин», И. И. Смирнов в конечном счете не избежал их пересечения, поставив холопов в ряды «феодальной челяди». Отсюда и название «холопки челядин», которым он то и дело пользуется.

Общественную структуру, отразившуюся в Древнейшей Правде, описал Н. Л. Рубинштейн. Этот памятник «знает только две социальные категории- мужа и челядина. Муж- свободный общинник... Свободному общиннику - мужупротивостоитпатриархальный раб -челядин». 105 Н. Л. Рубинштейн устанавливает социальную однородность челядина и холопа. Вот почему термин «холоп» легко сменил термин «челядин». 106

100 Там же. С. 123,127.

101 Там же. С. 138, 145.

102 Там же. С. 117.

103 Там же. С. 228, 229.

104 Там же. С. 68,127, 198,225 и др.

История рабства в Древней Руси разрабатывалась А. П. Пьянковым. Он не мог миновать проблемы челяди и холопов. Взгляды А. П. Пьянкова на положение челядина и холопа не были всегда постоянными. В одной из давних его работ читаем: «Древняя Правда различает две категории несвободных людей - челядина и холопа. Челядин оставался в прежнем положении раба, а холоп, наделенный землей и другими средствами производства, состоял на положении феодально-зависимого». 107 В другом исследовании, написанном позже, А. П. Пьянков отмечает, что Древняя Правда, запечатлевшая социальный строй восточных славян на заре феодализма, называет раба челядином. Следовательно, «вопреки мнению Б. Д. Грекова, челядинцев времен Древней Правды нельзя рассматривать как все зависимое от феодалов население. Если стать на эту точку зрения, то надо будет признать, что в это время уже вполне сложилось крепостное право, что все люди, проживавшие у феодала, лишены были права оставить его. Как известно, Древняя Русь такого положения не знала на протяжении многих веков феодальной эпохи. Таким образом, челядинцев надо рассматривать именно как рабов, а не как население, вообще зависимое от феодалов». Не согласился А. П. Пьянков и с тезисом Б. Д. Грекова об отмирании рабства в Киевской Руси. Оно не только не отмирало, но, напротив, развивалось. 108

Возражения А. П. Пьянкова по поводу челяди, обращенные к Б. Д. Грекову, касались лишь времен Древнейшей Правды. Относительно более позднего периода он принимает грековское толкование челяди: «С дальнейшим развитием феодального строя на Руси челядью стали называть в XI-ХП вв. не только рабов, как это было во времена Древней Правды, но и все зависимое от феодалов население. Это новое более широкое содержание термина „челядь" показывает, что древнерусские феодалы, подчиняя различными путями свободное сельское население, склонны были рассматривать всех зависимых от себя людей как несвободных. Здесь проявлялось влияние древнерусского рабства на синхронные ему формы феодальной зависимости». 109 С расширением содержания понятия «челядь» возникла необходимость выделить рабов из общей массы зависимых. Это было сделано с помощью терминов «холоп», «холопы».

105Рубинштейн Н. Л. Древнейшая Правда и вопросы дофеодального строя Киевской Руси//АЕ за 1964 год. М„ 1965. С. 10. 106 Там же. С. 8.

107Пьянков А. П. Разложение первобытнообщинного строя и возникновение феодальных отношений в Северо-Восточной Руси//Учен. зап. Минск, гос. пед. ин-та. Вып. IV. Минск, 1955. С. 66.

108Пьянков А. П. Холопство на Руси до образования централизованного государст-ва//ЕАИ за 1965 г. М., 1970. С. 43. 109 Там же. С. 44.

Материал, используемый А. П. Пьянковым, характеризует холопов и с экономической и с юридической стороны как рабов. Тем более странным выглядит один из конечных выводов автора: «В период феодальной раздробленности Руси холопство представляло собой наиболее полную форму феодальной зависимости, сохраняя при этом свои специфические рабские черты как в экономической, так и юридической области». 110 Если холопы имели специфические рабские черты, причем даже в сфере экономической, едва ли можно утверждать, что они представляли «наиболее полную форму феодальной зависимости». Тут А. П. Пьянков, подобно другим исследователям, пытается уложить холопство в прокрустово ложе общепринятой схемы, поднимающей на щит феодализм в Древней Руси.

Отдал дань этой схеме и С. А. Покровский, что, безусловно, сказалось на его выводах о роли рабства в древнерусской вотчине. Присоединяясь к Б. Д. Грекову в общей оценке социального строя Киевской Руси, С. А. Покровский решительно разошелся с ним в понимании челяди. Он отверг тезис Б. Д. Грекова о челяди - совокупности работающего на вотчинника населения, куда входили рабы и нерабы." 1 С.А.Покровский также выступил против разграничения терминов «челядин» и «холоп», доказывая их полное совпадение, т. е. воспринимая их как синонимы. Мнение, согласно которому слово «челядь» означало несвободных и «всю массу населения древнерусского села», С. А. Покровский назвал ученой легендой." 2

Первоначально рабство было патриархальным, и рабы, являясь домашними слугами и работниками, входили в состав семьи. Вместе с другими, подчиненными власти домовладыки лицами, они усвоили «название челяди. Позднее, по мере превращения челяди из патриархальных слуг в бесправных холопов, наименование челядь закрепляется за рабами»." 3 Усложнение социальной структуры восточнославянского общества внесло важные перемены в положение челяди: «С выделением родоплеменной знати, дружинников, превращением их в господствующий класс, появлением купечества, челядь становится, с одной стороны, товаром, предметом международной торговли (договоры с греками), а затем-и внутренней торговли. Раб становится, с другой стороны, объектом хозяйственной эксплуатации, сначала как дворовая челядь, а затем, с превращением дружинников в оседлых крупных землевладельцев, в ту „страдную" челядь, которая, бу-

110 Там же. С. 45-48.

111Покровский С. А. Общественный строй Древнерусского государства//Труды Всесоюзн. юрид. заочн. ин-та. Т. XIV. М., 1970. С. 147-149, 155.

112 Там же. С. 166, 168.

113Там же. С. 147.

дучи посажена на земли княжеско-боярских доменов („вотчин"), обрабатывает „господскую" экономию». Рабство вступило в новую фазу развития. От былой его патриархальности остались лишь воспоминания: «Институт рабства в Древней Руси в эпоху „Русской Правды" уже далеко оставил позади себя традиции патриархального рабства». В Киевской Руси рабовладение не сокращалось, а росло. 114 Появляются новые источники челядинства-холопства. Если раньше рабы пополнялись только за счет пленников, то теперь их резервом становится свободное «людство», надевавшее «работное ярмо» на себя в силу крайне неблагоприятных обстоятельств, порожденных местными, туземными условиями, т. е. внутренними социальными процессами. «С появлением местных социальных источников рабства входит в употребление новый термин - холоп - и постепенно почти вовсе вытесняет старое наименование - челядин». " Но это отнюдь не значит, будто термины «холоп» и «челядин» по содержанию не совпадали. Они были равнозначны.

Рассмотрев эволюцию рабовладения в общем контексте развития социально-экономических отношений в Киевской Руси, С. А. Покровский выделил то обстоятельство, что рабский труд не лег в основу общественного производства,- этим древнерусское рабство существенно отличалось от античного. Более того, «рост холопов, как это парадоксально ни звучит, показатель роста феодального хозяйства, поскольку в числе рабочей силы феодальной вотчины (или домена) важную роль играли холопы. Сохраняя до поры до времени юридический статус раба, эти посаженные на землю холопы экономически эксплуатировались при посредстве взимания феодальной ренты». 116 С.А.Покровский приводит многочисленные данные, подтверждающие рабский статус челяди и холопов. А вот сведений о холопах, посаженных на землю, он не приводит, что, впрочем, закономерно, ибо их в распоряжении ученых нет. Правда, их отсутствие исследователи нередко компенсируют догадками. С. А. Покровский не избежал этой участи. Необходимо также отметить и то, что аттестация, какую дает С. А. Покровский челяди (холопам), не согласуется с его утверждением о феодальной ренте, якобы получаемой ее господами. Как непреложную истину С. А. Покровский провозглашает: «Челядин Русской Правды - это раб и только раб». 117 В другом месте о холопах он говорит, что они являлись «собственностью, вещью своего господина». 118 Но собственность - категория экономическая. Вот почему нельзя полагать, что холопы, нахо-

114 Там же. С. 163-165.

115 Там же. С. 163-166. - Однако плен, по мнению С. А. Покровского, все-таки продолжал быть основным источником челядинства-холопства (Там же. С. 158-159, 170).

116 Там же. С. 160,171-172.

117 Там же. С. 156.

118Там же. С. 143. - Холопы и челядь - «полные и вечные рабы» (там же. С. 170.)

дясь в полной и безусловной собственности того или иного вотчинника, выступали производителями прибавочного продукта, отчуждавшегося в качестве типичной феодальной ренты. Ситуация была несравненно сложнее, чем кажется С. А. Покровскому. И упрощать ее нет никаких причин.

Гипотезу Б. Д. Грекова об изживании рабства в Древней Руси одновременно с С.А.Покровским оспорила Е.И.Колычева." 9 Указав на распространенность рабовладения в древнерусском обществе, автор замечает, что «попытки преуменьшить роль рабства как чужеродного тела в Древнерусском государстве, подчеркнуть его особый характер, якобы отличающий его от „настоящего" рабства, не являются состоятельными». Нормы Русской Правды показывают отсутствие у холопов «всяких элементов правоспособности». Они проникнуты «единым принципом: холоп- это один из видов имущества». Е. И. Колычева не различает холопа и челядина. Для нее они- единые понятия. Анализ соответствующих статей Русской Правды убедил Е. И. Колычеву в том, что «холопство на Руси как правовой институт не представляло собой нечто исключительное, неповторимое. Для него характерны те же важнейшие черты, что и для рабства в других странах, в том числе и для античного рабства». Под воздействием прогрессирующего феодализма менялось социальное существо рабства. Но это произошло в XV-XVIвв. 120 Е.И.Колычева изучала положение холопов по Русской Правде, сравнивая его с особенностями холопьего права XV-XVI столетий. 121

О холопах и челяди на Руси, лишенных важнейших гражданских прав, рассуждал Я. Н. Щапов. Не разграничивая, как и Е. И. Колычева, терминов «холоп» и «челядин», историк полагает, что за ними скрывались рабы. 122

Небольшую специальную работу посвятил челяди М. Б. Свердлов. 123 Собрав этимологические данные о термине «челядь», он заключает: «История слова челядь в индоевропейских языках позволяет установить его первоначальное значение - это род. С развитием общественных отношений содержание слова сужалось: рядовые члены familia (большой семьи), младшие члены familia, прислуга». 124 Значит, по Свердлову, челядин в доклассовом обществе - младший член большой семьи. Автор не уточняет, входили ли в состав младших членов большой семьи рабы, как об этом говорили многие дореволюционные и советские историки. Однако, судя по тому, как он описывает челядь X в., можно думать, - не входили, поскольку среди челяди X в. рабов он не находит.

119Колычева Е. И. Некоторые проблемы рабства и феодализма в трудах В. И. Ленина и советской историографии//Актуальные проблемы истории России эпохи феодализма/Под ред. Л. В. Черепнина. М, 1970. С. 124, 126.

120 Там же. С. 136, 138-139, 141, 143-144.

См.: Колычева Е.И. 1) Русская Правда и обычное право о полных холопах XV-XVI вв. //ИЗ. 85, 1970; 2) Холопство и крепостничество (конецXV-XVI в.). М., 1971. С. 202-240.

122 Щапов Я. Н. О социально-экономических укладах в Древней Руси XI-первой по
ловины XII в. //Актуальное проблемы истории России эпохи феодализма. С. 104-106.

123 Свердлов М. Б. Об общественной категории «челядь» в Древней Руси// Проблемы
истории феодальной России / Под ред. А. Л. Шапиро. Л., 1971.

124 Там же. С. 55.

Договоры Руси с Византией, содержащие сведения о челяди, привели М. Б. Свердлова к выводу «о значительной степени зависимости челяди». Впрочем, он тут же находит свидетельства, указывающие.«на ограниченные формы зависимости челядина от господина». Что следует понимать под фразой «ограниченные формы зависимости»? Если истолковать ее прямо, без ухищрений, тогда надо отбросить идею о «значительной зависимости челяди», ибо сочетать эту идею с утверждением об ограничениях в зависимости челяди едва ли возможно. Видимо, ограниченность «форм зависимости» в устах историка означает неполную степень зависимости, т. е. нерабское состояние челяди. Если эта догадка верна, то хотелось бы пожелать автору быть поточнее в изложении. К сожалению, и в дальнейшем встречаются у М. Б. Свердлова такие формулировки, которые вызывают недоумение. «Челядинами, - читаем у него, - могли быть и те, кого специально везли на продажу, и те, кого продавать было нельзя». 125 Или другой пример: «В первой половине X в. челядью были зависимые, связанные с хозяйством господина, которых нельзя было продавать (что было реликтом предшествующего периода), и те, кто продавался...» 126 М. Б. Свердлову кажется, будто здесь нет противоречия. 127 Но это отнюдь не означает, что противоречия нет на самом деле. Оно есть и остается.

Отрицая рабский характер челяди X в., М. Б. Свердлов не определяет ее социальную природу, отмечая лишь значительную, но ограниченную зависимость в челядинстве.

Договор Олега с греками позволил ему «дать, хотя и негативный, ответ на вопрос об источниках челяди в начале X в.» Ответ следующий: «Источником челяди как категории несвободного населения являлся не плен. Тех, кто стал несвободным через плен, называли „полонянниками". Такое происхождение челяди, которую продавали в Константинополе, отражает глубинные процессы социальной и имущественной дифференциации, происходящей в восточнославянском обществе того времени»." 28 Неизвестно, о каком «происхождении челяди» идет речь.

Письменные памятники XI-XII вв. свидетельствуют, по М. Б. Свердлову, «о тяжелом юридическом положении челяди, но о формах эксплуатации труда челяди в хозяйстве господина, о ее характере (рабовладельческом или феодальном) источники молчат». Вместе с тем оказывается, что челядь уже в XII в. - это зависимые от феодала люди, степень зависимости которых с помощью имеющихся у исследователей источников выявить невозможно. Так что же все-таки не ясно М. Б. Свердлову: характер или степень зависимости челяди?

125 Там же.

126 Там же. С. 58.

127 Там же. С. 55.

128 Там же. С. 56.

Помимо зависимого от феодала сельского населения, термин «челядь» в XII в., согласно М. Б. Свердлову и вопреки его предшествующим утверждениям, обозначал пленников. 130 На это авторское противоречие обратил внимание А. А. Зимин. Он также указал на субъективные оценки в статье М. Б. Свердлова. 131

В другой своей работе о челяди и холопах в Древней Руси М. Б. Свердлов усматривает в челяди Х-ХШ вв. «широкий круг зависимого населения, связанного с господским владением», а в холопах XI-XIII вв. - людей, находящихся в «личной крепостной зависимости», феодальной по существу. 132 Подобные высказывания содержатся и в его книге «Генезис и структура феодального общества в Древней Руси». 133

Итак, в вопросе о челяди на Руси Х-ХШ вв. М. Б. Свердлов повторяет мысли Б. Д. Грекова, не выдвигая каких-либо новых принципиальных положений. Более самостоятельной на первый взгляд может показаться попытка автора оспорить принадлежность древнерусских холопов к рабству. Однако при внимательном изучении соответствующей исторической литературы становится очевидным, что соображения М. Б. Свердлова стыкуются с представлениями А. П. Пьянкова, доведенными, впрочем, до крайности. 134

К истории челяди и холопов в Киевской Руси снова возвращались А. А. Зимин, В. В. Мавродин, Л. В. Черепнин, А. П. Пьянков.

Еще в 1965 г. А. А. Зимин выступил с интересной и ценной статьей на эту тему. 135 Затем в 1973 г. он опубликовал монографию «Холопы на Руси» - капитальное исследование, где ученый подвел итог своим изысканиям в области истории рабства на Руси, а также обобщил достижения отечественной историографии, наметив при этом собственные пути исследования этой важной проблемы. В работе А. А. Зимина развернута конкретная и

131 Зимин А. А. Холопы на Руси (С древнейших времен и до конца XV в.). М., 1973. С. 31,36.

132 Свердлов М. Б. Челядь и холопы в Древней Руси // ВИ. 1982. № 9.

133 Свердлов М. Б Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л., 1983.
С. 149-170.

134 См.: С. 132 настоящей книги.- Позиция М. Б. Свердлова, доказывающего нераб
ский характер холопства в Древней Руси, подверглась основательной и аргументированной
критике со стороны А. Л. Шапиро. (Шапиро А. Л. Русское крестьянство перед закрепощени
ем. Л., 1987. С. 237-238.)

135 Зимин А. А. Холопы Древней Руси//ИСССР. 1965. № 5.

детальная картина развития холопства от эпохи антов до Русского централизованного государства конца XV в. В ней институт холопства показан во всем многообразии его форм и функций. Предшественники А. А. Зимина, рассматривая древнерусское холопство, давали, как правило, общую характеристику положения холопов за весь период существования Киевской Руси. Исправляя этот недостаток, исследователь стремился раскрыть «динамическую картину, показать, как постепенно изменялся правовой статус и хозяйственное положение челяди, холопов на протяжении нескольких столетий древнерусской истории». 136

«Челядь на заре Древнерусского государства» - глава, которой открывается книга. В ней говорится о патриархальном рабстве у восточных славян VI - первой половины IX в. и о челяди при первых Рюриковичах. С помощью разнообразных источников (византийских, восточных, западноевропейских, древнерусских) А. А. Зимин показывает развитие рабства в древнейшие века отечественной истории. Памятники, привлекаемые им, со всей определенностью свидетельствуют о наличии рабов еще у склавинов и антов. Обращает внимание одна особенность: рабы у антов и склавинов «рекрутировались исключительно из пленников-рабов, а не за счет расслоения славянского общества». Значит, «источником рабства у славян были войны с соседями». Это наблюдение А. А. Зимина весьма убедительно. Столь же справедливой представляется и другая мысль, согласно которой пленники попадали к славянам в патриархальное рабство. Высказав эту мысль, А. А. Зимин идет дальше, стараясь определить момент ликвидации патриархального рабства на Руси. По его словам, «развитие классовых отношений положило конец патриархальному характеру рабовладения». Рубежом тут оказалась вторая половина IX-X вв., когда произошло «переключение внимания на челядь - собственность отдельных лиц в противоположность общинному патриархальному рабовладению». 137

А. А. Зимин отметил, что восточные писатели молчат о работорговле славян и русов. Отсюда вывод: славяне принимали «участие в работорговле в качестве „страдательного" элемента, как объект продажи, товар-добыча, захваченная чужеземцами». Так продолжалось вплоть до X в., когда Русь приступила к массовой торговле рабами. 138

X столетие характеризовалось не только развитой работорговлей, но и возникновением новых веяний в самом рабовладении. Именно тогда «складывается неизвестное ранее правило обращения свободных соплеменников в рабов». 139 Рабов начинают эксплуатировать в вотчине. Использование рабского труда в хозяйстве А. А. Зимин связывает с процессом оседания дружины и князей на землю. 140

136 Зимин А. А. Холопы на Руси. С. 7.

137 Там же. С. 11-12, 15,20,42.

138 Там же. С. 13,22-27.

139 Там же. С. 46.

В XI в. наступает перелом, поскольку освоение земли, едва наметившееся в предшествующее время, «получает интенсивное развитие и требует немедленного решения вопроса о рабочей силе, так как прежнее использование труда челяди перестает удовлетворять запросы развившегося земледельческого производства». В итоге происходит трансформация челяди: рабство перевоплощается, превращаясь в крепостничество. Переход холопов в разряд крепостных нашел отражение в появлении особых терминов «смерд» и «рядович».

А. А. Зимин наблюдает перемены и внутри рабства. Из массы старой челяди выделяется особая группа, именуемая холопами. Термин «холоп» впервые встречается в Правде Ярослава, обозначая «крайнюю степень рабской зависимости от господина». Холоп фигурирует здесь как объект «купли-продажи дворовых рабов». 142 Полемизируя с А. И. Яковлевым по поводу происхождения слова «холоп», А. А. Зимин склонялся к мысли о его общеславянских истоках. В княжеском Уставе Ярославичей он впервые видит ясно смену «старого термина „челядь" термином „холоп". Теперь термин „холоп" употребляется для обозначения всех категорий рабов... Термин „челядь" на целое столетие исчезает из летописи и Русской Правды и сохраняется лишь в церковной литературе, где он имеет свою историю, или приобретает позже иной смысл, близкий по значению к военнопленным... Там, где нужен был общий термин для обозначения рабов, „челядь" заменяется „холопом", хотя последний продолжает иметь и другое значение, более узкое- домашнего раба, слуги». 143 Слово «челядь» начинает обозначать как рабов, так и другое зависимое население. 144

Заметное сокращение завоевательных походов, спад торговли челядью, перевод рабов на землю - все это сказывалось на источниках рабства: «Плен как источник рабства постепенно теряет свою решающую роль. Сохраняется, а быть может увеличивается, значение покупки холопов... Увеличивалось число холопов и за счет расширения источников похолопления внутри страны».

Важной вехой в истории холопства на Руси явился, согласно А. А. Зимину, XII в. - время, когда «в положении несвободной челяди наметилась явная тенденция к превращению отдельных ее разрядов (смерды, закупы и др.) в феодально зависимое население. Процесс изживания рабства на Руси стал идти гораздо интенсивнее» 146.

140 Там же. С. 42-49.

141 Там же. С. 73,83.

142 Там же С. 65.

143 Там же. С. 66, 74-75.

144 Там же. С. 368.

145 Там же. С. 76-77.

А. А. Зимин рассмотрел положение холопов и челяди во Владимиро-Суздальской Руси, в Галицко-Волынской Руси, Великом Новгороде и Смоленске. 147 Автор, как и многие его предшественники, не различал, в принципе, термины «челядь» и «холопы».

Существенные коррективы в свои прежние представления о челяди и холопах внес В. В. Мавродин, согласно которому необходимо четко разграничивать термины «челядин» и «холоп», поскольку в письменных памятниках Древней Руси они никогда не смешиваются. Тому были свои причины. Холоп и челядин - рабы. Однако к рабству они приходят разными путями. Челядь есть «полонянники, в древности иноплеменники. Холопы же вербуются из среды соплеменников, внутри данного общества и являются продуктом тех социальных процессов, которые идут именно внутри данного общества. Поэтому источники холопства иные... Среди источников холопства нет только одного - плена. И это понятно. Пленный становился не холопом, а челядином». 148

Сходные идеи развивал Ю. А. Кизилов, усматривавший в челяди часть полона, оседавшего в вотчинах военизированной знати, которая не входила в княжеское окружение. Краткая Правда и другие источники трактуют челядь как «особо ценное имущество», находившееся в полной собственности господина. Памятники повествуют о весьма суровом содержании челяди в господском хозяйстве. Их сообщения «расходятся с идиллической картиной рабства у восточных славян, нарисованной Маврикием Стратегом, вероятно, для психологического воздействия на византийских солдат, опасавшихся славянского плена... По сообщениям Прокопия Кесарийского и более поздним известиям восточных авторов, идиллическое отношение к пленным было, скорее, редким случаем, чем правилом. Другим в эпоху варварства оно не могло и быть». 149 Холопов Ю. А. Кизилов связал с местной, туземной средой. Поэтому они не смешивались «с другими категориями зависимого населения - рабами и челядью». Несколько иной по сравнению с остальными зависимыми лицами видится Ю. А. Кизилову «и роль холопа в хозяйственной жизни. Он или „приставник" к рабам-страдникам, или заносчивый слуга владельца богатых хором, готовый в случае столкновения со свободным пустить в ход силу, чего не могли себе позволить ни челядин, ни раб». 150 Данное определение функций древнерусского холопа является неполным. Обращает внимание и одна несогласованность в высказываниях Ю. А. Кизилова, отделяющего челядь от рабов. Но если челядин не раб, то кто же он? Если челядь не рабы, то как быть с уподоблением ее «особо ценному имуществу», на которое распространялось «полное право владения» господина?

146 Там же. С. 235.

147 Там же. С. 246-269.

148 Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства и формирование древне русской народности. М., 1971. С. 62-63.

149 Кизилов Ю. А. Предпосылк5ки переходавосточного славянства к феодализму//ВИ. 1969. С. 102.

150 Там же. С. 103.

Характеризуя значение патриархального рабства у восточных славян и в Древней Руси, Ю. А. Кизилов пишет: «Патриархальное рабство, сыграв известную роль в процессе социального выделения привилегированных форм вотчинного землевладения, имело и отрицательные последствия. Такая вотчина была лишена жизнеспособности не только потому, что ограничивалась целями производства непосредственных жизненных средств, но и потому, что труд рабов был не в состоянии освоить в полной мере богатые возможности природы. Этому не могли помочь ни массовый приток челяди на рынки Руси, ни широкое развитие торгово-ростовщических операций. Поэтому труд рабов постепенно вытеснялся трудом кабально-зависимых производителей - закупов, наймитов, вдачей, изгоев и пр. Лишь в результате такого социального обновления вотчина получила стимул к дальнейшему развитию, но это уже были явления нового этапа классообразования, связанные с формированием феодального строя». 151 По нашему мнению, патриархальное рабство не было принадлежностью крупной вотчины. Оно составляло специфику эксплуатации рабов представителями демократической части свободного населения Киевской Руси. 152 Холоповладельцы же из простого люда едва ли испытывали потребность в социальном обновлении своего хозяйства, о котором говорит Ю. А. Кизилов.

Как уже отмечалось, Л. В. Черепнин вернулся к вопросу о челяди. Он повторил свои прежние идеи о челяди и холопах. Наиболее раннее значение слова «челядь» - рабы. О том, что под челядью следует понимать именно рабов, сообщают договоры киевских князей с Византией. В аналогичном смысле свидетельствует и Древнейшая Правда. 153 Но в XI-XII вв. термины «челядь», «челядин» выходят за рамки первоначального узкого значения, «сливаясь с названием „люди"» в качестве обозначения всего зависимого от феодалов населения». За рабами закрепляется наименование «холопы». 154

Не все построения Л. В. Черепнина в равной мере убедительны. Можно принять ту характеристику челяди, которую автор дает применительно к X в. Но когда он говорит о перерастании термина «челядь», обозначавшего

151 Там же.

152 См.: Фроянов И. Я. Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории Л., 1974, С. 152-153.

153 Черепнин Л. В. Русь: Спорные вопросы истории феодальной земельной собственно сти в IX-XV вв // Пути развития феодализма / Под ред. А. П. Новосельцева, В. Т Пашуто, Л. В. Черепнина. М., 1972. С. 171.

154 Там же. С. 173, 186.

рабов, в название с более емким социальным содержанием, с ним трудно согласиться. Вызывает возражение, в частности, понимание историком летописных известий, лежащих в основании доказательства универсальности термина «челядь». Л. В. Черепнин ссылается на ряд свидетельств летописи о войнах XI-XIII вв., в ходе которых князья якобы «захватывали зависимых людей противника». При проверке летописного материала, используемого Л. В. Черепниным, обнаруживается, что в подавляющем числе военных повествований рассказывается о захвате челяди вместе со скотом и всяким «товаром» без каких бы то ни было указаний на ее принадлежность хозяевам. Автор, кроме того, извлекает летописные тексты о захвате «людей» в плен. Отсюда вывод: «Значительная часть прежде свободных общинников-„людей" переходила в состав феодально-зависимой челяди». 155 Однако большинство этих текстов сообщает о захвате иноземцами русских людей в плен. Спрашивается, причем тут древнерусская челядь? Совершенно ясно, что для исследования челяди как разряда зависимого населения на Руси XII в. данные летописные записи служить не могут. Только два сообщения, говорящие о пленении «людей» враждующими князьями, имеют какое-то отношение к делу. Но из них не вытекает, что взятые в плен «люди» переходили в разряд феодально-зависимой челяди. Скорее, следует сказать о превращении «людей» в пленников-рабов. 156

Исследования в области древнерусской истории А. П. Пьянков завершил книгой «Происхождение общественного и государственного строя в Древней Руси», изданной в 1980 г. В этой книге А. П. Пьянков еще раз полемизировал с Б. Д. Грековым по поводу челяди Древнейшей Правды, отвергнув тезис последнего о том, что данный законодательный памятник именовал челядью все зависимое от феодалов население, включая и рабов. Если согласиться с Б. Д. Грековым, полагал А. П. Пьянков, то «следует признать, что во времена Древней Правды уже вполне сложилось крепостное право, что все люди, проживавшие на землях феодалов, были лишены права выхода. Между тем известно, что Древняя Русь такого положения не знала на протяжении многих веков феодальной эпохи. Поэтому к челядинам, упоминаемым в Древней Правде, следует относить не все зависимое от феодалов население, а только рабов. Постановления Древней Правды о че-лядине показывают, что на заре феодальной эпохи рабство на Руси не отмирало, а, напротив, развивалось». 157 Древнейшая Правда, согласно А. П. Пьянкову, убеждает в отсутствии патриархальности в отношениях господ с челядью. «Резкая социальная грань отделяла раба от рабовладельца: первый не только работал на второго, но и принадлежал ему наравне с другим имуществом. При этом рабовладелец-господин был членом сельской общины, а бесправный челядин, разумеется, не входил в состав общинной организации». 158

155 Там же. С. 174.

156Критический анализ аргументации Л. В. Черепнина см.: ФрояновИ Я. Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории. С. 105-107.

157Пьянков А. П. Происхождение общественного и государственного строя Древней Руси. Минск, 1980. С. 97-98

На первых порах единственным источником порабощения у восточных славян являлся плен. Однако в процессе феодализации плен утратил это свое качество. Помимо него наметились новые пути «обращения свободного человека в рабское состояние. Появление новых источников порабощения, а также феодальные усобицы, становившиеся особенно частыми в XI в., дают все основания говорить, что количество рабов на Руси на протяжении раннефеодального периода увеличивалось». 159

Что же касается холопов, то их называли челядинами до тех времен, пока термин «челядь», претерпев изменения, стал обозначать не только рабов, но и зависимое население в целом. 160

Некоторое обобщение результатов изучения новейшими советскими историками холопства в Киевской Руси произвел В. И. Буганов в коллективной монографии «Эволюция феодализма в России». В решении главных проблем истории рабства на Руси Х-ХИ вв. В. И. Буганов присоединяется к Б. Д. Грекову. Разделяет он и отдельные идеи Л. В. Черепнина, И. И. Смирнова, А. А. Зимина. 161 Термины «челядин» и «холоп» он по существу не разграничивает, допуская их известное совпадение. Вот почему раздел, где речь идет и о челяди, назван В. И. Бугановым «Холопы».

Значительное распространение рабства в Древней Руси констатирует В. И. Горемыкина. «На раннем этапе истории Древнерусского государства, - говорит она, - пока рабы не получили широкого применения (в хозяйстве), главным способом использования челяди, как отмечают многие исследователи, была торговля ею. Торговля усиливала имущественное расслоение среди свободных. Плен и торговля как источники рабства имели большое значение на протяжении всей истории Древнерусского государства. Естественное воспроизводство рабов также являлось источником рабства». Труд рабов в общественном производстве Руси неизменно возрастал. Именно на основе эксплуатации рабского труда базировалось крупное землевладение в XI в. В. И. Горемыкина не различает терминологически челя-дина и холопа. 162

Иное положение челяди и холопов рисует В. В. Колесов. Приведя раз-

158 Там же. С. 98.

159 Там же. С. 118.

160 Там же. С. 122.

161 Буганов В. И., Преображенский А. А., Тихонов Ю. А. Эволюция феодализма в Рос сии. М., 1980, С. 104-106.

162 Горемыкина В. И. Возникновение и развитие первой антагонистической формации в средневековой Европе. Минск, 1982. С. 163-165.

личные мнения советских историков о челяди, он замечает: «В путаницу суждений мнение академика Б. Д. Грекова трезво вносит определенный смысл». И В.В.Колесов в духе высказываний Б. Д. Грекова пишет: «Развитие феодального общества потребовало обозначений для новых отношений между людьми. Все более дробился „мир" и „род": выделялись новые группы зависимых людей. Возникла нужда и в общем слове, ко.торое могло бы обозначить всех зависимых лиц в отличие от свободных и вольных. Собирательное по смыслу и архаичное по стилю слово челядь годилось для этого как нельзя лучше». 163 Надо, однако, заметить, что во взглядах В. В. Колесова есть и нечто новое сравнительно с Б. Д. Грековым: исключительно домашний статус челяди. По его словам, челядь «как социальный термин - многозначное слово. Устойчивым элементом смысла его являлось понятие о несвободных (лично) людях, которые живут „при доме" владыки, отличаясь от прочих лично зависимых лиц». В. В. Колесов полагает, что в письменных источниках «челядь всегда указывается при дворе государя-хозяина, тогда как смерд или раб связаны с работой на пашне». 164

В этих суждениях В. В. Колесова о челяди легко обнаруживаются противоречия как самому себе, так и свидетельствам древних памятников. Если термин «челядь» вводился для обозначения «всех зависимых лиц» (кроме «свободных и вольных») в связи с появлением «новых групп зависимых людей», вызванном «развитием феодального общества», то среди челяди неизбежно должны были быть прежде всего те, кто связан «с работой на пашне». Ведь в земледельческом обществе, каковым и являлось древнерусское общество, феодальные отношения формировались не «на дому» у господина среди его прислуги, а в аграрном секторе экономики, основу которого как раз и составлял труд на пашне. В. В. Колесов не учитывает и конкретные данные, указывающие на челядь, живущую в селах, а не «при доме» своего хозяина. 165

Переходя к вопросу о холопстве, В. В. Колесов замечает, что «в течение всей писаной истории для обозначения рабского состояния служил термин холопъ. В княжеских уставах Ярославичей он заменил прежний термин челядь и стал на века словом, обозначавшим лично зависимого человека». Правда, «в доисторическом обществе холоп еще не был рабом в полном смысле слова». Только в начале XII в., во времена Владимира Мономаха, появляется холоп - раб «в полном смысле слова», т. е. «совершенно зависимый человек». В. В. Колесов со ссылкой на Б. А. Романова называет такого человека не просто холопом, а обельным холопом, или челяди-ном полным. В холопах он видит «сборный по составу разряд населения. Тут и пленные, и преступники, и несостоятельные должники, и рожденные от рабов люди- холопы, так сказать, потомственные». 166

163 Колесов В. В. Мир человека в слове Древней Руси. Л., 1986. С. 158, 161.

165См.: Черепнин Л. В. Русь: Спорные вопросы истории феодальной земельной собственности в IX-XV вв. С. 174.

Стало быть, B. В. Колесов все же считает возможным именовать холопом раба «в пол ном смысле слова» (скажем, рожденного от раба), что вносит некоторую путаницу в словоупотребление автора. Нам вообще представляется неверным противопоставление терминов «холоп» и «обельный холоп». Холопами называли рабов («совершенно зависимых людей») и в Киевской, и в Московской Руси, причем, как правило, именно холопами, а не обельными холопами или челядинами полными. Возникновение термина «обельный холоп» было результатом развития рабовладения в Древней Руси с ее промежуточной (от доклассовой к классовой) социальной структурой, в частности, с появлением полурабских форм зависимости, типичных для обществ с незавершенным процессом классообразования. Чтобы отделить раба от полураба (полусвободного), и понадобилось словосочетание «обельный холоп». Но отсюда не следует, будто понятие «холоп» обрело менее конкретное, расплывчатое содержание. Оно по-старому обозначало рабов, а полу рабские категории населения усвоили названия «закупов», «изгоев» и др. 167

На материалах Галицкой Руси XI-XIII вв. изучал челядь и холопов C. С. Пашин. По его наблюдениям, «некоторые иностранные источники указывают на существование в Галицкой Руси холопов-рабов местного происхождения и на продажу за долги как один из способов формирования холопства. Общество, однако, не достигло такой степени социальной дифференциации, чтобы внутренние источники пополнения зависимого насе ления превратились в главные. Значительную часть рабочей силы в княжес ких и боярских хозяйствах составляли рабы-пленники, т. е. челядь». 168

На этом мы заканчиваем обзор советской исторической литературы, посвященной челяди и холопам в Древней Руси. Подведем итоги.

Дореволюционные ученые проделали немалую работу в исследовании холопства и челядинства на Руси Х-ХП вв. Советские историки достигли новых крупных успехов в данной области.

Одним из достижений явилось то, что челядь и холопы рассматривались не сами по себе, а в рамках развития рабства и феодализма в Киевской Руси. Подобный метод поднял изучение проблемы на новый уровень, открывший несравненно более широкие перспективы проникновения в тайну упомянутых социальных групп. Применение этого метода - пря-

166 Колесов В. В. Мир человека в слове Древней Руси. С. 166-167.

167 См.:Фроянов И. Я.Киевская Русь:Очерки социально-экономической истории. С. 126-149.

168 Пашин С. С. Боярство и зависимое население Галицкой (Червоной) Руси XI-XV вв.: Автореф. канд. дис. Л., 1986. С. 8.

мой результат обогащения исторической науки марксистско-ленинским учением об общественно-экономических формациях, ставшим методологической основой исторического познания.

Другое достижение советских ученых, занимавшихся древнерусской челядью и холопами, заключалось в историческом подходе к предмету изучения. Иными словами, советские историки старались показать, как возникло челядинство и холопство, каким образом шло дальнейшее развитие этих социальных институтов. Именно такого исторического подхода как раз не хватало многим дореволюционным авторам.

Наконец, третьим важным достижением были успехи в сфере терминологической. Советские исследователи в этом отношении ушли далеко вперед по сравнению со своими предшественниками. Они выявили специфику и сходство терминов «челядин» и «холоп», а также особенности использования в социальной лексике Киевской Руси слов «челядь» и «холопы».

В современной историографии нет полного единства мнений по вопросу о челяди и холопах. В целом можно выделить три точки зрения на эту проблему.

Согласно первой из них, под челядью уже во времена Древнейшей Правды и договоров Руси с греками скрывались все зависимые от феодала люди, куда входили и рабы (холопы).

Соответственно второй точке зрения, челядь X в.- рабы. И только в конце XI в. под челядью стали понимать всю совокупность работающего на вотчинника населения. Для обозначения рабов в узком смысле слова появился термин «холоп».

Сторонники третьей точки зрения полагают, что в челяди и холопах на Руси Х-ХП вв. следует усматривать рабов.

Необходимо подчеркнуть, что, несмотря на расхождения в истолковании понятий «челядь» и «холопы», ученые полностью или отчасти отождествляют термины «челядин» и «холоп», в той или иной степени смешивая их.

В заключение считаем уместным высказать собственные соображения о челяди и холопах в Древней Руси. 170 Известно, что восточные славяне пришли к социальному неравенству задолго до образования древнерусского государства. Еще склавинам и антам, как сообщают византийские писатели VI в., хорошо было знакомо рабство. Оберегая свою свободу, они добывали рабов извне, т. е. рабами у них делались пленники. Значит, источники рабства в раннем восточнославянском обществе лежали за пределами отдельно взятого племени, и рабы поставлялись за счет соседей.

169 См.: С. 241-242 настоящей книги.

170Здесь мы предлагаем конспективное изложение сюжета. Подробности и доказательства см.: Фроянов И. Я. 1) О рабстве в Киевской Руси// Вестн. Ленингр. ун-та. Сер. История, язык, литература. 1965. №2; 2) Киевская Русь: Очерки социально-экономической истории. С 100-113.

Рабы-иноплеменники - наиболее древний тип зависимых людей на территории, занятой восточным славянством. Поэтому в древнерусских письменных памятниках они должны были появиться раньше какой-либо другой категории зависимого люда. Самая архаическая форма зависимости, встречаемая на Руси, маскируется под именем «челядь». Изучение источников X-XII вв., упоминающих челядь, привело нас к мысли о рабском ее характере. Каково происхождение челяди?

Во всех случаях, когда древние памятники позволяют как-то приблизиться к источнику челядинства, взор исследователя упирается в плен, который, по нашему предположению, был единственным резервом пополнения древнерусской челяди. Отсюда заключаем, что челядь на Руси X-XII вв. - не просто рабы, а рабы-пленники.

Кроме «челядина», существовал еще один термин, обозначающий раба- «холоп». Как бы часто ни встречались на страницах памятников слова «челядин» и «холоп», они всегда строго разграничены. Чрезвычайно показательна в этом отношении Русская Правда, где данные наименования выступают не как синонимы, а как особые понятия. Термин «холоп» с конкретным социальным содержанием появляется позднее, чем «челядин». Если последний в Повести временных лет значится под 911 г. в тексте договора Руси с Византией, то первый выходит на сцену в 986 г., да и то не в качестве персонажа древнерусской истории, а как библейское лицо. Случайно ли это? Конечно, нет. Исторически холопство возникло позже челядинства, и они отличались друг от друга. В чем же коренное отличие этих социальных явлений? Думается, в происхождении. Процесс формирования холопства зависел от некоторых специфических условий, связанных с обнищанием на одном общественном полюсе и складыванием крупного владельческого хозяйства- на другом. Рост вотчинного хозяйства замечается со второй половины XI в. 171 Поэтому понятно, почему холоп упоминается в Краткой Правде - законодательном сборнике конца XI столетия. Бок о бок с челядином-рабом в господском хозяйстве живет теперь холоп-раб, что вызвало в терминологии сосуществование слов «челядин» и «холоп». Это сосуществование отражало особенности двух социальных категорий, состоящие не в общественном статусе (и тот и другой - рабы), а в происхождении: челядь формировалась из пленников, а холопы из местного, нередко соседствующего с вотчиной люда. Холопство знаменовало второй после челядинства этап в развитии рабства на Руси, обусловленный распадом родового строя и образованием социальной организации, устроенной по территориальному принципу.

Итак, рабовладельцы Древней Руси рабочую силу в лице холопов черпали из внутренних общественных слоев, а челядь добывали извне посред-

171 См.: С. 327-328 настоящей книги.

ством войн, сопровождавшихся угоном пленников. 172 Повлияло ли такое внутриобщественное происхождение холопов на их положение в древнерусском обществе? Чтобы получить ответ на поставленный вопрос, необходимо сопоставить челядь и холопов в бытовом и правовом отношениях.

При чтении краткой редакции Русской Правды создается впечатление, что челядин и холоп, как две капли воды, похожи друг на друга: они предстают полной и безусловной собственностью господина. Челядин и холоп тут целиком бесправны и выступают в качестве объекта права. Это и понятно, ибо Краткая Правда принадлежала той эпохе, когда холопство не оформилось. Вот почему она столь скупо и невыразительно говорит о холопстве и пытается решить холопий вопрос на уровне старых представлений о челядинстве. Однако жизнь заставила законодателей понять, что в образе челядина и холопа они имеют дело с разными людьми. Пространная Правда - веское тому доказательство.

Челядин в Пространной Правде изображен таким же, как и в Краткой Правде. Это - раб, находящийся в безраздельной власти своего господина, забитое и бесправное существо, тем лишь отличающееся от «скота», что наделено даром речи. Холоп выглядит иначе. Его положение двойственное: с одной стороны, он, подобно челядину, лишен правоспособности, а с другой - обладает правами, заметно ослабляющими «работное ярмо», в которое опрокинут жизнью. Правоспособность холопа выражалась прежде всего в том, что в некоторых случаях ему разрешалось быть свидетелем в суде. Указания на послушество холопов имеются не только в Пространной Правде. Нельзя в этом не видеть подтверждения свидетельской практики холопов в Древней Руси. Право свидетельствовать по суду есть право свободного человека. Холоп, пользующийся элементами этого права, поднимался тем самым над остальной массой рабов.

Холопы заключали различные сделки по торговле и кредиту, занимаясь крупными торговыми операциями. Они могли иметь наследников собственного имущества.

Правоспособность и дееспособность холопов была замечена еще дореволюционными историками и юристами. Так, П. И. Беляеву древнерусский холоп казался «субъектом права, отнюдь не вещью, лицом правоспособным и дееспособным, могущим совершать гражданские сделки, иметь долги, движимое и недвижимое имение и иметь публичные права». 173 Быть может,

172 Данную точку зрения, высказанную нами в 1965 г., поддержали В. В. Мавродин и С. С. Пашин. {Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства и формирование древнерусской народности. С. 62-63; Пашин С. С. Боярство и зависимое население... С. 8.) Ее также повторили С. А. Покровский и Ю. А. Кизилов, но без ссылок на нашу работу. (Покровский С. А. Общественный строй Древнерусского государства. С. 170; Кизилов Ю. А. Предпосылки... С. 102-103.)

173 Беляев П. И. Холопство и долговые отношения... С. 134.

П. И. Беляев несколько преувеличил степень правоспособности и дееспособности холопов. Однако идти путем отрицания правомочий холопов, как это делают С. А. Покровский и Е. И. Колычева, рискованно. Вероятно, надо признать наличие элементов дееспособности и правоспособности у древнерусских холопов. Данное обстоятельство объяснялось дореволюционными историками влиянием церкви на нравы холоповладельцев. «Церковь, - писал В. О. Ключевский, - произвела в положении русского холопства такой решительный перелом, которого одного было бы достаточно, чтобы причислить ее к главным силам, созидавшим древнерусское общество». 174 Советские историки в смягчении холопьего права усматривали отражение эволюции рабства к феодальной зависимости. 175 По нашему мнению, особенности правового положения холопов мотивируются местным происхождением этой категории зависимого населения Древней Руси.

Таким образом, абсолютное бесправие челяди, с одной стороны, и элементы правоспособности - с другой, позволяют еще раз сделать вывод о внутриобщественном характере формирования разряда холопов в Киевской Руси.

Челядь и холопы в составе несвободных на Руси XI-XII вв. играли, судя по всему, ведущую роль.

174 Ключевский В. О. Опыты и исследования. Сб. 1. Пг, 1919. С. 294.

175 См., напр.: Юшков С. В. Очерки по истории феодализма... С. 61-67; Греков Б. Д. Крестьяне на Руси... Кн.1. С. 140-162.

хозяин холопа

Большой любитель перекладывать свою работу на других

В России до 1917 г. - лицо, принадлежавшее к привилегированным слоям общества (преимущественно дворянин-землевладелец, помещик, чиновник, интеллигент)

В дореволюционной России: человек из привилегированных классов

О солидном (обычно богато одетом) человеке с важной походкой, степенными манерами (разговорное)

О человеке, перекладывающем свою работу на других

Персонаж комедии «Плоды просвещения»

Помещик на Руси

Помещик

Судья над холопами

Опера латышского композитора М. Зариньша «... и гусляр»

. «ты..., да и я не татарин» (посл.)

. «расселся как...!»

. «хозяин - ...»

Холопов рассудит

Хозяин - ... (погов.)

Эпитет для белоручки

Помещик в рифму с мерином

Помещик, чиновник на Руси

Русский помещик

Владелец холопов на Руси

Хозяин того еще хозяйства

Нахлебник холопов

. «начальник» лакея

Помещик в дореволюционной России

Бездельник, перекладывающий работу на других

. "Начальник" лакея

. "расселся как...!"

. "ты..., да и я не татарин" (посл.)

. "хозяин - ..."

М. бары, баре мн. барыня ж. боярин, господин, человек высшего сословия; дворянин; иногда всякий, на кого другой служит, в противопол. слуге, служителю. Большой и меньшой барин свадебн., дружка, см. боярин. Не станет хлеба, барин даст, поговорка беззаботных крестьян. Барин-то ты барин, да только я тебе не слуга. Ты барин, да и я не татарин. Не равны бары, не равны и крестьяне. Хоть лыком шит, да барин. Не богат, да славен: тот же барин. Корейский барин: сам орет, сам и пашет; Корега, около Буи. Сохрани Бог от мора, от пожара да от нашего брата, как угодит в бара, говорят крестьяне. Всех денег у бар не оберешь, говорят при окончании торговли. Большому барину товар отдай, а деньги после. Что ни лучше (больше) барин, то хуже долги платит. Слуги в шелках бары в долгах. Бары липовые, мужики дубовые. Не кори барин хлебом, а слуга бегом. Каков барин, таков и крестьянин. Барин за барина, мужик за мужика, стоит. Угорела барыня в нетопленной горнице, о причудах. Кабы барынька не уськала, так бы и барин не лаял. Ай да ты, ай да я, ай да барыня моя! Баринушка, баринок ты мой; барынька моя. Сидит барыня (баба) на печке в белой епанечке, труба. Кто у вас барин в дому? хозяин. Жить барином, широко, торовато, пышно, по-барски, в изобилии. Полубарин, человек среднего сословия; человек барского, незаконного рода. Барин сиб. шуточн. веред, чирей, болячка. Барин сел, поворотиться не дает. Барыня, вид куста боярышник, Crataegus oxyacantha, глод, глудина, глог, боярка. Барыня, народная песня и пляска, вытесняемая ныне, вместе с балалайкою, куплетами и кадрилями. Баринова шапка; барынин салоп, говоря об известных лицах, иначе, вообще барский. Кабы не барский ум, да не мужичья простота, что б было? Вольному (казенному) просторнее, барскому спокойнее, жить. Барский гнев да барская милость, равно опасны. Барская милость, Божья роса. Коли барский дурак, так и красный колпак. Холоп барского добра не бережет. Душа Божья, тело Государево, а спина барская. Барская ласка до порога. Барская милость кисельная сытость. Живет барски, по-барски. Барское село, помещичье. Барской работы не переработаешь. Барская барыня, род хозяйки, ключницы, наперсницы в барском доме; хаживала не в сарафане, а в юбке и кофточке, шугае. Пришлось и барской барыне тошнехонько. Не по чем барской барыне плакать. Барская спесь, огненный цветок, Lychnis chalcedonica, татарское мыло, дикое, кукушкино мыло, бархатка. Барский цвет, в торговле красным товаром, светло-шоколадный. Баристый барин; баристые приемы, барский, барам сродный, приличный. Барство ср. состояние, быт, звание барина; сословие бар; все общие барские качества, по себе взятые; хлебосольство, тороватость, властолюбие, тщеславие, спесь и пр. Поповство холопство; дьяконство барство, говорят попы. Барич м. сын барина, барин родом; сын человека, жившего барски; привыкший жить праздно, роскошно. Барченок, барчук м. барча ср. барчата мн. малолетный барич. Не так барин, как барчата надоедают. Барченок горя не вкусит, пока своя вошь не укусит. Барышня ж. девица благородного звания. Барская барышня, любимая, приближенная к госпоже сенная девушка, дворовая или приживалка. Баричев, барченков, барчуков, барчаткин, барышнин, лично им принадлежащий, их, ихний. Бариться, корчить барина, силиться уподобиться барам по внешности, по приемам, роду жизни и пр., тянуться за барами; барничать, то же, но более укорно, обличая в тщеславии. Барить кого, южн. зап. бавить, задерживать, заставить мешкать. Не бари мене, у мене часу нетути, зап. недосуг. Дарите, не барите, коротки свитки, померзли лытки! колядка: не держите нас на морозе. Бариться, бавиться, медлить, мешкать. Не барись там! не сиди, воротись скорее. Как взбарится он на меня, вскинется по-барски. Добарничался до сумы. Забарничал, начал барничать; Забарничался, зазнался; забарился, заленился; забарился (южн.), забавился, замешкался, засиделся. Избарился, испорчен барничаньем. Набарничал, наделал барских проказ. Набарничался или отбарничал, перестал барничать. Побарился, побарничал маленько. Перебарился, исправился. Временем прибаривает. Пробарничал век, атолку нет. Разбарился, расходился; рaзбарнuчался, зажил широко. Барниченье, барничество ср. род жизни, поступки по глаголу. Барствовать, быть барином, господином, владельцем, полным хозяином; повелевать, распоряжаться в раздолье. Старый барин у нас барствовал годов двадцать, а теперь насел молодой. Кто барствует, тот и царствует, владеет. Барщина ж. вотчина, барское именье; все барское вообще. Панщина, работная повинность крестьян владельцу, обязательные работы, противопол. оброку; в половниковых имениях зовут ее и половинщиною. На барщину иду на солнышко гляжу: не пора ли домой. Нужда учит, а барщина мучит. Ты мне тошней барщины. Бредет нога по ногу, словно на барщину. На себя работа не барщина. Монастырщина, что барщина, от бывших монастырских или экономических крестьян. Барщинные дни ведрые, крестьянские ненастные; о произволе барском при нарядах. Барщинское сено, скошенное на барщине, барское. Барщинник м. барщинница ж. крестьянин, состоящий на барщине, противопол. оброчнику

Опера латышского композитора М. Зариньша "... и гусляр"

Персонаж комедии "Плоды просвещения"