Психотические нарушения. Отношения с людьми и сексуальность при шизофрении

Некоторые люди ведут себя как «объектные наркоманы», которые особо нуждаются не в любви, а, скорее, в доказательстве связей с объективным миром. Такие индивиды цепляются ко всем и всему. Они «липнут» к своим объектам из страха их утратить, всегда недовольны и крайне утомляют окружающих.

Нетрудно видеть, что эти особы либо потенциальные шизофреники, противостоящие угрозе утраты объектов, либо больные шизофренией с симптоматикой, представляющей попытку реституции. Некоторые пациенты цепляются с упорством, доходящим до навязчивости и мономании, не к объектам, а к заместителям объектов: любого рода идеям, «изобретениям», ко всему, что репрезентирует для них связь с объективным миром. Репрезентации, утрачивая конкретную и реальную природу, часто абстрактны.

Шизофреники нередко полны идеями о спасении человечества, т. е. потребность в собственном спасении от утраты объектов может осознаваться в форме проекций. Многие шизофреники способны к очень быстрым и интенсивным реакциям переноса как нежности и чувственности, так и враждебности. Быстротечность и ненадежность подобных реакций показывает, что пациенты пытаются найти контакт с объективным миром, но могут выйти из нарциссического состояния только на короткий период. Неистовость их усилий обусловлена страхом новой утраты объектов.

Сексуальные проявления шизофреников многочисленны и разноплановы со смешением всех уровней либидного развития. Такая сексуальность тоже, по-видимому, представляет попытку реституции. Специфичность сексуальных проявлений детерминируется дополнительными фиксациями в период между основной нарциссической фиксацией в раннем возрасте и установлением первичности гениталий. Возможны аутоэротические действия всех видов: нарушения питания (от отказа принимать пищу до булимии); примитивные проявления анального эротизма типа недержания экскрементов, пачканья, копрофилии; примитивные формы отношения с объектами, нацеленность на инкорпорацию; магическая переоценка функций экскреции.

Открытые проявления эдипова комплекса настолько выражены, что сразу привлекают внимание психоаналитиков. Тем не менее генитальные побуждения постоянно конкурируют с прегенитальными побуждениями. У тех, кто предрасположен к шизофрении, первичность гениталий, по-видимому, никогда прочно не устанавливается. Таким образом, особенности прошлого развития пациентов могут оживляться в качестве симптомов нарциссической регрессии или реституции.

Шизофренические особенности речи

Фрейд показал, что удивительный способ использования шизофрениками слов тоже необходимо понимать как феномен реституции. Он писал: «Пациент часто уделяет особое внимание способу самовыражения, который становится манерно-изысканным и тщательно разработанным.

Конструкция предложений претерпевает особую дезорганизацию, делающую их настолько непонятными, что высказывания пациента кажутся бессмысленными. Часто в содержании высказываний выступает некое отношение к органам тела или иннервации. При шизофрении слова подвержены тому же процессу, который происходит в создании сновидческих образов из мыслей сновидения. Этот процесс мы назвали первичным».

Фрейд объясняет необычное вербальное поведение шизофреников, выдвигая гипотезу, что они пытаются вновь обрести объективный мир и действительно что-то восстанавливают, но отнюдь не все желанное. Вместо утраченных объектных репрезентаций они успешно возвращают только их «тени», т. е. словесные репрезентации. Утрата объектов вынуждает замещать объектные репрезентации словесными репрезентациями и обходиться с ними тем же образом, как невротики обходятся с объектными репрезентациями.Впоследствии гипотеза Фрейда была подтверждена и разработана несколькими авторами.

Шизофреники обходятся с утрированными функциями суперэго, наблюдением и критикой точно так же, как они обходятся со словами. Эти функции тоже являются тенями объективного мира, который утрачен.
Не все особенности шизофренической речи таковы по происхождению. В силу причудливости, стереотипии, архаических паттернов мышления и вообще субъективизма пациенты используют слова в неизвестных слушателям значениях, чем усложняют высказывания.

Кататонические симптомы как феномен реституции

Стремление к восстановлению утраченного объективного мира составляет суть многих симптомов кататонии. В самой первой работе о шизофрении Юнг признал стереотипии и манерность в качестве болезненных попыток восстановить или удержать ускользающие объектные отношения. Взгляды Юнга получили разнообразное подтверждение и разработку.
Жесты и мимика очень важный архаичный способ коммуникации с объектами. Их патология (натогномика) психоаналитически еще недостаточно изучена. Тяжелые нарушения у кататоников проявляются не только в противоречивости эмоционального отношения к объектам, но и в неспособности к здоровым эмоциям вообще: стереотипии и манерность представляют собой замещения эмоций, намеки на эмоции и не служат коммуникации.
Эти «эмоциональные остатки» утрачивают связь с целостной личностью и друг с другом, что отражено в термине «шизофрения». Однако многие стереотипии, манерные акты не столько симптомы утраты объектных отношений, сколько активные попытки их восстановить.

Как слова замешают объекты или любовь, так странные магические экспрессии, непонятные наблюдателю, замещают нормальное эмоциональное отношение к объектам. Пресловутая «бессмысленная улыбка» шизофреников — типичная безуспешная попытка восстановить контакт с объективным миром. В некоторых мимических выражениях и причудливых действиях все еще узнаются первоначальные чувственные (чаще враждебные) побуждения, которые не удалось отреагировать полностью.

Уже упоминалось о магическом значении детской игры в «гримасничанье». Порой мимические выражения кататоников кажутся карикатурой на эту игру. Фромм-Райхманн усматривает в стереотипии компромисс между тенденцией выразить некие объектные побуждения (нежные или враждебные) и тенденцией подавить их из страха встретить отпор. Дезинтеграция личности превращает полноценное выражение эмоций в стереотипные аллюзии.

Эхолалия, эхопраксия и автоматическое послушание тоже могут считаться примитивными попытками восстановления контакта с внешним миром. Младенец научается использовать мимические выражения для вхождения в контакт, имитируя мимику окружающих с помощью механизма первичной идентификации. Пациенты-кататоники пытаются восстановить утраченный мир путем регрессии к этому примитивному механизму.

Своими жестами они намереваются имитировать жесты других, но, поскольку имитация не удается, их жесты кажутся пустыми и бессмысленными. Еще одно обстоятельство способствует тому факту, что имитация жестов превращается в своеобразную карикатуру: отвергнутые враждебные побуждения по-прежнему (или снова) действенны и отражаются в манере имитации. Кроме того, манерность не только имитация виденного в прошлом, но и предвосхищение магическими жестами желанного поведения других в будущем.

Кататоническая ригидность отражает конфликт между побуждением к действию и защитой от побуждения. Ференци отметил, что реально кататония представляет собой катаклонию, высокочастотное чередование активности и торможения побуждений. В мышечных спазмах истериков и дистонических феноменах нормальных тоже отражается борьба побуждений к движению и тормозящих побуждений. Но в данных примерах оба типа побуждений выражают бессознательное отношение к объектам. При кататонии они нарциссичны и отражают борьбу за новое обретение объектов. Дистонический гипертонус относится к кататонической мышечной ригидности, как интроверсия невротиков относится к нарциссической ориентации шизофреников.

Другие кататонические установки направлены не столько на обретение вновь объектов, сколько на отрицание неприятных чувств и заболевания. Многие мимические выражения, словно намереваются сказать: «Посмотрите, я не сумасшедший!» При углублении регрессии экспрессии становятся все менее специфичными и, наконец, начинают казаться импульсивными действиями ("raptus actions"), всего лишь неупорядоченными двигательными разрядками, облегчающими сильнейшее напряжение (обычно проявляющееся в каталептической ригидности).

Стремление любой ценой избавиться от внутреннего напряжения может даже противоречить инстинкту самосохранения. Неоднократно сообщалось о том, что шизофреники подвергают себя кастрации. Эти случаи психологически родственны аутокастрациям религиозных фанатиков, пытающихся радикальным отрицанием своей сексуальности возобновить «мирный союз с Богом».

Чрезмерная покорность основывается, однако, не столько на женственности, сколько на «океанической» природе раннего младенчества. Тот факт, что действия подобного рода выполняются в состоянии глубокой регрессии, позволяет думать об архаичном биологическом рефлексе, в котором инстинктивное удовлетворение и защита от инстинктов еще слиты. Такие архаические цели легче возобновляются в состоянии регрессии при условии сексуализации суперэго.

Пожалуйста, скопируйте приведенный ниже код и вставьте его на свою страницу - как HTML.

Фото: William Mahnken/Rusmediabank.ru

Автор книги «Психоаналитическая диагностика» Нэнси Мак-Вильямс (Nancy McWilliams), психоаналитик, пишет о них так: «Таких людей немного, 1-2%. Они не любят, когда к ним приближаются слишком близко, и часто отпугивают людей своим особым поведением. Многие считают их «не такими». Но они привыкли к этому».

Психологи и психотерапевты различают адаптивный и неадаптивный шизоидные типы. Есть , которые сумели адаптироваться в социуме и найти себя в мире людей, и есть те, кто испытывает значительные трудности с адаптацией, попадая в условия деструктивного существования. Неадаптированный шизоидный тип – претендент на специальное психотерапевтическое воздействие во избежание серьезных психических отклонений, заболеваний и проявлений. Наркотики, алкоголь, суицид… да мало ли.

Не будем касаться патологий, поговорим об особенностях шизоидного типа личности, который встречается сегодня довольно часто, а его проявления – чуть ли не у каждого из нас в тот или иной период нашей жизни.

Шизоид

Такой малыш играет в одиночестве, трудно сходится со сверстниками, находится где-то на своей волне.

«Дика, печальна, молчалива, как лань лесная боязлива, она в семье своей родной казалась девочкой чужой. Она ласкаться не умела, дитя сама в толпе детей играть и прыгать не хотела и часто целый день одна сидела молча у окна».

Он и сам был таким в детстве. Да и позже. Но на примере и его героини Татьяны можно проследить, как в шизоидном типе личности проявляется неожиданно полярное разделение. Татьяна была тихоней, а тут раз – и сама первая написала письмо Онегину. Небывалый по смелости, просто дерзкий для того времени поступок. А потом: «Смотри-ка, что Татьяна выкинула: взяла и вышла замуж!» – пишет Пушкин о своей героине, которая выкинула неожиданный фортель. Будто проснулась. Будто то внутреннее, скрытое от других и тщательно охраняемое, вдруг вырвалось наружу и не остановить его никакими способами. Да и сам Пушкин «стихи и проза, лед и пламень», выкинул фортель сначала со своей женитьбой, потом с внезапной дуэлью.

На этих классических примерах легко видно, что шизоидный тип личности – это не такой уж однозначный интроверт. Это не заморыш какой-то, тихий и никому незаметный. Это человек с глубоким и разнообразным внутренним миром, порой опасным, непредсказуемым, но который неизменно тем или иным способом вырывается наружу. И буквально заставляет своего хозяина совершать неожиданные для него поступки, действовать неадекватно, с точки зрения обычного человека. Это может быть неожиданный протест, выходка, агрессивная реакция, поступки нонконформиста, то есть того, кто выбивается из привычных установленных рамок и законов.

Почему он так поступает? Сидел бы себе там тихо в уголке, где он обычно и предпочитает находиться, и не лез на свет божий. Причина вспышек и неожиданных эмоциональных извержений таится, на мой взгляд, в неутолимой жажде прикосновения, невозможного для него и в то же время болезненно желанного. Он будто постоянно отталкивает руку, которую до безумия хочет пожать. Причина в том парадоксе, который заключен внутри его психотипа. Такие люди предпочитают быть слишком откровенным, например, виртуально, в сети, в чате, в комментариях, на расстоянии, но ни за что не идут на сближение или откровенность в реальной жизни.

Получается, спасения нет, так и будет он жить, как затухающий и разгорающийся вулкан, в вечном соперничестве страха и желания.

С одной стороны, он слишком чувствителен к окружающему миру, с другой, не в силах разобраться, что в нем опасно. Шизоидный тип личности плохо разбирается в людях, чаще потому, что невнимателен к ним. Слишком занятый своими внутренними переживаниями, он не видит других, не пытается разобраться в их эмоциях, не может отличить симпатии к себе от насмешки и пренебрежения. Иногда он может быть навязчивым, не чувствует, что нужно оставить человека, не видит его эмоций, потому что поглощен своими.

Некоторые психологи называют это недостатком интуиции. Возможно, это связано с тем, что шизоидный тип личности видит гораздо глубже внешних проявлений. И все условности, и фантики кажутся ему лишними для истинного понимания сути вещей.

Основные черты шизоидной личности

Расщепление. Раздвоение. Как основная характеристика человека. «Стой там, иди сюда!» Очень ярко проявляется также в пословице «В тихом омуте черти водятся». Причем это не только в негативном смысле. Это может выражаться в неожиданных всплесках какой-то феноменальной творческой активности, необычности, неординарности, гениальности, смелости… Да чего угодно. «Какая-то подпольная модница!» – помните, как в старом фильме «Самая обаятельная и привлекательная» о героине воскликнула ее сотрудница, удивленная ее неожиданным преображением. Этот тихоня, шизоидный тип, оказывается, не так-то прост. По сути, в адаптированном варианте – это невероятно талантливая и даже гениальная личность.

Дистанцирование – это излюбленный способ существования этого типа в мире людей, даже среди своих. Шизоидный тип предпочитает сохранять значительную дистанцию между собой и окружающими. Он выбирает одиночество, но необычное такое, в котором он должен знать, что рядом, в соседней комнате, в одном городе, в одной стране, на одной планете есть люди, которые его любят таким, какой он есть.

Поглощение – это основной страх, который испытывает человек шизоидного типа. Ему все время кажется, что если он окажется на слишком близком расстоянии от других людей, слишком раскроется, то его проглотят, сомнут, сделают больно, уничтожат его индивидуальность.

Как спастись шизоидному типу в современном мире?

В принципе, каждый из нас вправе выбрать, хочется ли ему быть интровертом, замкнувшимся на себе и живущим внутри своей скорлупы, шизоидом, который живет в раковине, но иногда выползает на свет и бурно проявляет свой вулканический темперамент. Или стать творцом своих и чужих миров, где все его страхи и все его особые возможности смогут сублимироваться и найти свое применение.

Можно ли это сделать самостоятельно, без помощи специалиста? А кто сказал, что это невозможно? Пушкин же нашел способ справиться со своим шизоидным темпераментом.

Для шизоидов особенно затруднительны проблемы, которые связаны с развитием межчеловеческих контактов: поступление в детский сад, знакомство со школьным коллективом, пубертат и встреча с противоположным полом, партнерские взаимоотношения и вообще всякие взаимосвязи. В связи с тем, что каждая близость провоцирует у них возникновение страха, они вынуждены в значительной степени сокращать близкие контакты или отказываться от них. Это приводит к тому, что они рассматривают любовь и любовные отношения как угрозу их независимости и утрату собственной значимости.

Встречающиеся в детстве трудности контактов в межчеловеческих отношениях, которые свидетельствуют о шизоидной проблематике и о которых становится известно со слов родителей или воспитателей, могут быть по субъективным причинам усилены или смягчены и вьывляются до того, как эти нарушения становятся очевидными. Сюда относятся случаи, когда у ребенка возникают трудности в контактах в детском саду или в школьном классе, когда он не находит себе товарищей, когда он держится особняком, предпочитает одиночество и испытывает неприязнь к другим; когда молодой человек в пубертатном периоде уклоняется от контактов с противоположным полом, когда он зарывается в книгу, уклоняясь и отгораживаясь от контактов, или предпринимает другие действия для того, чтобы остаться одному; когда он переносит тяжелый мировоззренческий криз в период пубертата с раздумьями о смысле жизни без попытки разделить свои переживания с другими. Все это является сигналами тревоги, которые заставляют родителей обращаться за советом к психиатру или психотерапевту.

Дополнительная проблематика беспокоит шизоидных личностей в период наступления партнерских отношений, возникающих под давлением пубертата. Это связано с тем, что любовь подразумевает взаимную душевную и телесную близость. В каждой любовной встрече нашей самости и нашей независимости в равной степени угрожает опасность излишне открыться партнеру, и это в той или иной степени требует защиты. В связи с этим в каждой встрече таится препятствие в виде внутренней, интимной проблемы, которая, будучи до сих пор подсознательной и скрытой, может, будучи осознана, причинять боль.

Как должен поступать человек, испытывающий томительное желание близости и слияния, любви и нежности, что должен он сделать, чтобы предложить другому разделить с ним нарастающее сексуальное возбуждение? В основе описанного нарушения контактов, недостатка тактичности в межчеловеческих отношениях лежит нарастающая до достижения данного возрастного периода неопытность в межличностных контактах, из которой проистекает особая тяжесть интеграции сексуальности. Им не хватает полутонов для самооценки и для того, чтобы представить себя партнеру привлекательным и пленительным, чтобы решиться на совращение и самоотдачу. Нежность, вербальное или сентиментальное выражение склонности чуждо шизоиду, ему недостает чуткости и сопереживания, способности отождествить себя с другим.

Попытка разрешить конфликт между усиливающимся стремлением к обладанию и страхом перед близостью в межличностных контактах принимает различные формы. Чаще всего это проявляется в освобождении от любовного чувства и отщеплении от него сексуального влечения в чистом виде, т.е. в стремлении к сексуальной связи без любовного антуража. Партнер для него является лишь "сексуальным объектом", лишь средством для достижения полового удовлетворения, во всем остальном он его не интересует.

Однако вследствие такой эмоциональной безучастности партнерские взаимоотношения легко заменяются. Это защищает шизоидов от глубокого проникновения в их жизнь посторонних, свидетельствуя как об их полной беспомощности и неопытности в общеизвестных эмоциональных связях и отношениях, так и о том, что они предполагают, что партнер представляет угрозу для их жизни.

Все сказанное является основанием для развития механизмов защиты от чрезмерной близости и интимности со стороны партнера - шизоид не знает, как отвечать на его домогательства, так как они скорее неприятны ему, чем доставляют удовольствие.

Один мужчина обратился в бюро по брачному посредничеству и выбрал там фотографию дамы, которая меньше других понравилась ему: она, с его точки зрения, представляет для него меньшую угрозу и вряд ли вызовет у него любовные чувства.

Одна дама намерена вступать с мужчиной только в половую связь, игнорируя связь духовную, так как знает, что, вероятнее всего, больше не увидит его.

Женатый мужчина имел в том городе, где он жил вместе с семьей, еще одну, "тайную", квартиру, предпочитая быть недостижимым и сокрытым от семьи до тех пор, пока не испытывал склонность к возвращению домой. Он нуждался в том, чтобы защититься от эмоциональных претензий жены и других членов семьи (с другой стороны, эта личностная потребность в связи с семьей усиливалась, когда появлялась угроза его потребности в семейном убежище и приюте).

Из этих примеров видно, какой большой страх испытывают шизоидные личности перед связью, обязанностями, зависимостью и ограничением их личности. Этот страх оставляет их очень редко и объясняет их непредсказуемость и странные реакции.

Единственный, к кому шизоид прислушивается и кому доверяет, - это он сам. Отсюда его чрезвычайная чувствительность к действительной или воображаемой угрозе его суверенитету и интегративности, к враждебному нарушению сохраняемой им дистанции. Он нуждается лишь в собственной поддержке, которая не оставляет его. Естественно, любые отношения, связанные с атмосферой доверия и интимности, не свойственны ему и не возникают в его связях с партнерами. Свою любовь он ощущает как принудительную связь, которую он должен прекратить, тогда как его партнер в такой связи ищет близости и теплоты. Его робость и нерешительность здесь может исходить из потребности избежать клятвы в верности и регистрации брака.

Один молодой человек под давлением своей подруги, которая хотела этого в течение нескольких лет, наконец обручился с ней. Он пришел к ней с кольцом, и они вместе отпраздновали обручение. Как только он вышел из дома, он опустил в ее почтовый ящик письмо, в котором отменил только что совершенное обручение.

Подобное поведение не так уж редко встречается у шизоидов. Часто они предпочитают знакомство на расстоянии и высказывают свое предпочтение в письмах, но непосредственная персональная близость отталкивает их, и они отказываются от прежних намерений.

В связи с упомянутым выше отделением сексуальности от чувства любви инстинктивные потребности шизоидов также носят изолированный характер; партнер рассматривается лишь как сексуальный объект, и любовная жизнь исчерпывается лишь функциональным процессом. Они не знают никаких любовных нежностей в виде пролога, им не свойственна эротика, для удовлетворения своих потребностей они идут напролом. Нежность легко преобразуется в причинение боли партнеру, жестокое нападение или даже нанесение телесных повреждений. За этим стоит подсознательное желание вызвать у партнера чувствительную реакцию из-за стремления после достижения полового удовлетворения как можно скорее отделаться от партнера. "После этого" - имеется в виду половой акт - "я предпочитаю вышвырнуть ее" - вот характерное для мужчины-шизоида выражение, которое отражает его страх перед любовными требованиями партнерши.

Большие трудности проявляются тогда, когда у шизоида возникает резкая амбивалентность между любовью и ненавистью, когда его глубокие сомнения в своей способности любить переносятся на партнера. В таких случаях он предпринимает новые попытки, требуя от партнера других способов любви, чтобы устранить свои сомнения. Эти попытки могут дойти в буквальном смысле до садизма. Его поведение может носить исключительно деструктивный характер; любовные привычки и склонности партнера отклоняются, пренебрегаются, анализируются, подвергаются сомнению или дьявольским образом извращаются. Они воспринимают спонтанную склонность партнера как проявление нечистой совести и расценивают ее как проявление чувства вины или "подкуп" ("чего ты хочешь этим достигнуть?", "ты, пожалуй, хочешь как-то загладить свою вину").

При хороших абстрактно-теоретических психологических комбинаторных данных шизоиду представляются бесконечные возможности для такого рода тенденциозных истолкований. В романе Кристины Рошефор "Отдых воина" с особой убедительностью изображается такая связь, при которой любящая шизоидного партнера женщина со временем доходит до границы своей терпимости.

Нередко шизоидные личности своим цинизмом разрушают все нежные порывы партнера, не отказываясь, однако, от связи с ним. С их точки зрения, влюбленность в них партнера объясняется лишь в последнюю очередь их душевными качествами, а в первую - их поведением и внешностью. Это отражается в склонности к иронии и насмешкам: "не строй такие собачьи преданные глаза", "если б ты знал, как ты смешно выглядишь" или "оставь эти дурацкие любовные нежности и давай, наконец, перейдем к существу дела".

Естественно, что если у партнера систематически разрушаются стереотипы любовного поведения, то сохранение такой связи может свидетельствовать о необычных любовных склонностях, исходящих либо из садомазохистского генотипа, либо из чувства вины, страха утраты или других мотивов. В противном случае либо эта связь покупается, либо наслаждение достигается лишь через страдание. Обычно такого рода связь должна в конце концов прекратиться и привести к ненависти, поскольку после любовного триумфа шизоид "обретает свое истинное лицо". Однако эта ненависть не реализуется, так как к другим шизоид относится точно так же.

Автобиографические романы Стриндберга содержат много примеров подобных шизоидных трагедий, приводя выразительные описания жизненной основы такого развития личности (например, "Сын Магды"). Дксель Борг в главном действующем лице своего романа "В открытом море" блестяще изобразил шизоидную личность, в которой отчетливо видны автобиографические черты.

Эмоциональная холодность при дальнейшем развитии может достичь экстремальных и болезненных размеров, приводя к изнасилованию и наслаждению от убийства; это происходит, прежде всего, если на партнера подсознательно проецируются непереработанные чувства ненависти и мести (происходит, как это называется в психоанализе, "перенос" на партнера отношений к объектам зависимости, с которыми он был связан в детстве). Такая не интегрированная в личностную структуру отщепленная сторона инстинкта всегда очень опасна и проявляется при нарастающей неспособности понимать партнера и сочувствовать ему, что приводит к преступлениям, связанным с нарушениями влечений.

В связи с трудностями, которые проистекают из чувственной связи с партнером и вообще из поиска партнера, шизоиды часто остаются одинокими и в конце концов находят партнера в себе самом, получая при этом самоудовлетворение. В некоторых случаях они избирают для себя эрзац-объект, как это бывает в случаях фетишизма.

Естественно, что в каждом таком эрзац-объекте отражается неразвитая сексуальность, несмотря на то что эти формы нарушений способности к любви носят в себе элементы любовного желания и являются выражением ищущего любовного томления.

Нередко у шизоидов сексуальное развитие остается инфантильным при высокодифференцированной личностной структуре. Иногда случаи выбора в качестве сексуального партнера детей или подростков свидетельствуют о том, что тяжелое нарушение способности к контактам в таких случаях сопровождается меньшей вероятностью развития страха. Порой подавленная способность к любви и самоотдаче прорывается в экстремальных формах ревности и даже в бреде ревности. Шизоид чувствует, как мало любви он отдает партнеру, как мала его способность к любви, и подозревает, что партнер вряд ли сможет остаться с ним. В связи с этим он подозревает наличие соперника (иногда с достаточным основанием), который и сильнее любит, и больше него способен к любви. Лишенный теплоты и сочувствия, он расценивает естественное поведение партнера как проявление хитрости или насмешки над ним, которые отражают его демонизм и коварную преднамеренность. Эти истолкования могут дойти до бреда, до состояния, когда партнерские отношения становятся непереносимыми и в конце концов разрушаются с чувством наслаждения от разрыва и одновременно страдания, которого никто не может разделить и оценить. Мотивировка действий здесь выглядит так: если мне представляется невозможным любить и удержать любимого, то я предпочитаю разрушить эту связь, чтобы, по крайней мере, не потерпеть ущерба и не дать другому воспользоваться любовью моего партнера. Манеру поведения шизоида можно истолковать таким образом, что для него не исключена возможность любить и быть любимым, но он не может дать оценку любви и любовным отношениям. Уход партнера для него менее болезнен, чем попытка проявлять о нем заботу и отдавать ему свое внимание, и поэтому он предпочитает уход. Такая "профилактика разочарования" отнюдь не редка: она содержит в себе, в большинстве случаев, подсознательный аспект проверки партнера: если он, несмотря на мое поведение, еще любит меня, значит, он действительно любит меня. Прежде всего, это свидетельствует о том, как тяжело этому человеку понять, любят его или нет, испытывают ли к нему влечение. В экстремальных случаях подозрительность и ревность могут привести к убийству: если партнер меня не любит, он не должен любить и никого другого.

Осознанно страх самоотдачи переживается ши-зоидами как страх связи. Любовное влечение относится к самоотдаче и к самоотвержению; накапливаясь путем подавления и преодоления страха, такое самоотвержение представляется шизоиду как полная самоотдача, как попытка поглощения его партнером.

В связи с этим происходит так называемая "демонизация" партнера, что вызывает перенос преодоленного страха и делает объяснимым непонятное поведение шизоида, и прежде всего - внезапно возникающую у него ненависть, которая исходит из чувства угрозы от могущественного "Ты" (партнера) без понимания того, что этим могуществом его награждает собственная проекция шизоида.

Особенно тяжело шизоиду решиться на длительную эмоциональную связь. Он склонен большей частью к кратковременным, бурным, но изменчивым связям. Брак для него представляется, прежде всего, несовершенным человеческим устройством, которое само собой распадается, а потому не может принести радости и удовлетворения. Шизоиды склонны к расчетам и планированию человеческих потребностей и приспосабливаются к такого рода потребностям. Изменчивость их мнений в отношении длительных связей носит постоянный характер: требуя для себя свободы, они лишь теоретически допускают ее для партнеров как нечто само собой разумеющееся, в реальности же далеко не всегда позволяют это. Часто шизоид теоретически является сторонником брака и брачных отношений, на самом же деле он согласен лишь на те традиции и обычаи, которые позволяют ему сохранять свой стиль жизни, и любит лишь свои убеждения. Поэтому он часто расценивает честность и гражданское мужество как нечто отличающееся одно от другого. Нередко легализация даже длительной связи пугает их; для них обычны напоминающие супружество связи без их регистрации. При ранней утрате матери или разочаровании в матери они вступают в связь с пожилыми женщинами, полагаясь на их материнский инстинкт, тем самым наверстывая то, чего им не хватало в детстве. Такие женщины могут дать тепло и чувство защищенности без больших собственных претензий; это доверчивые женщины, которые понимают ситуацию непосредственно, не требуют от партнера того, чего он не может им дать, и не ожидают от этой связи ничего иного, нежели то, чем она обычно заканчивается. Лишь при глубоком нарушении соответствующих ранних фаз развития может возникнуть ненависть и желание отомстить по отношению к таким женщинам.

В связи с тем, что шизоиды расценивают женственность и женщин как угрозу своей жизни и относятся к ним с недоверием, у них нередко возникает влечение к собственному полу или они выбирают таких партнерш, которые благодаря своим квазимужским чертам выглядят не так, как другие, более женственные и привлекательные. Такие связи часто выглядят как дружески-братские и содержат больше общих интересов, чем связи, связанные с эротической привлекательностью противоположного пола.

Во всех случаях длительные связи тяжелы для ши-зоидов; раздельные спальни являются как бы само собой разумеющейся потребностью; партнеры должны понимать это и соблюдать требуемую дистанцию как для своей защиты, так и для сохранения отношений.

Из всего сказанного следует, что, исходя из тех оснований, которые теперь стали для нас более понятными, шизоиды испытывают большие трудности в развитии и проявлении своих любовных склонностей. Они необычайно чувствительны ко всему, что угрожает их свободе и независимости или ограничивает их; они скупы на сентиментальные высказывания и благодарны партнеру, если он скромно и ненавязчиво дает им приют и защищенность. Если партнер это поймет, то не будет показывать свою самую глубокую привязанность, а предоставит шизоиду без лишнего проявления чувств все, что может ему дать.

Портрет шизоида по Н.И.Козлову
С детских лет поражает ребенок, который любит играть один, не тянется к сверстникам, избегает шумных забав, предпочитает держаться среди взрослых, иногда подолгу молча слушает их беседы. К этому иногда добавляется какая-то холодность и недетская сдержанность. Малоподвижное, как будто замороженное лицо... Это — шизоид.

Короткая характеристика психотипа
Речь: «во рту каша». Непластичен. Это — человек-формула. Мышление оригинальное, но непоследовательное. В творчестве важен процесс, а не результат. В науке — генератор идей. В религии — теолог. Идеи парадоксальны и часто преждевременны.

Шизоиды — ум земли. Интеллектуальная агрессия.

Плохо чувствует другого . Творцы смыслового юмора (в т. ч. черного). Деревянная маска на лице. Отсутствие имиджа.

Секс умозрительный. Семья — приложение к интеллектуальному бытию. На столе творческий беспорядок. Тяготеет к теоретическим исследованиям и вычислениям.

Шизоид не прячется от эмоций, он ими просто обделен. Шизоиду природа выморозила чувства и вставила один интеллект, причем, как правило, без ориентиров. Смутный и плотный мир переживаний, тень предчувствий и пламя страстей, радость и стыд чувственности, - все то, что так близко поэтам и женщинам, — все это не его мир.

У него отсутствует интуиция, и в компании ему трудно, как и компании с ним, где он всегда "белая ворона" и почти всегда "некстати". Он не может ловить "тонкие вещи" во взаимоотношениях: когда что сказать или промолчать, когда уйти или остаться.

Если шизоида не трогать, он совершенно безобиден, но при этом не приручается и остается "вещью в себе" . Близким людям рядом с ним спокойно, но неуютно: шизоид не даст им ни тепла, ни любви и благодарности, а некоторые его поступки могут выглядеть жестокими.

На самом деле он не жесток, а просто аналитичен, а его холодность — скорее неспособность почувствовать душу другого, отсутствие эмоционального резонанса. Тем не менее он все-таки человек, и, если его "скорлупа" дает трещину, он обнаруживает неожиданную для окружающих ранимость.

Единственный, к кому шизоид прислушивается и кому доверяет, - это он сам. Отсюда его чрезвычайная чувствительность к действительной или воображаемой угрозе его суверенитету и интегративности, к враждебному нарушению сохраняемой им дистанции.

Он нуждается лишь в собственной поддержке, которая не оставляет его. Естественно, любые отношения, связанные с атмосферой доверия и интимности, не свойственны ему и не возникают в его связях с партнерами.

Свою любовь он ощущает как принудительную связь, которую он должен прекратить, тогда как его партнер в такой связи ищет близости и теплоты. Его робость и нерешительность здесь может исходить из потребности избежать клятвы в верности и регистрации брака.

В связи с тем, что шизоиды расценивают женственность и женщин как угрозу своей жизни и относятся к ним с недоверием, у них нередко возникает влечение к собственному полу или они выбирают таких партнерш, которые благодаря своим квазимужским чертам выглядят не так, как другие, более женственные и привлекательные.

Такие связи часто выглядят как дружески-братские и содержат больше общих интересов, чем связи, связанные с эротической привлекательностью противоположного пола.

Слабая энергетичность
Шизоиды неэнергетичны. Они обычно ведут умеренный и размеренный образ жизни, хотя иногда бывают склонны к неожиданным поступкам — в этот момент их энергетика как бы сгущается. Но в целом они неэнергетичны.

Днем они испытывают сонливость. Дневная жизнь требует больших затрат энергии, а вот ночью, когда жизнь затихает, они могут работать долго — читать, писать. Сон поэтому у них часто инверсирован: спят днем, работают ночью.

Не хватает им энергии и на то, чтобы навести элементарный порядок на столе, в квартире, не хватает энергии, чтобы организовать свою сексуальную жизнь. Шизоид может быть сексуально одинок не потому, что он никому не нужен, а потому, что для этого надо развить какую-то деятельность.

Шизоид — это человек-отшельник, человек "не от мира сего". Чаще всего он неразговорчив ("не знаю, о чем еще говорить"), однако с пол-оборота "грузит" подходящего собеседника своими теориями, например о строении мира. Шизоиды — это великие теоретики.

Не умея поддерживать самый элементарный светский треп, они глубоко просистематизируют и обобщат процесс общения; в жизни их элементарно обведут вокруг пальца, зато они напишут работу по психологии и философии человеческих взаимоотношений. В жизни они беспомощны, но в теории — всесильны.

Шизоид мыслит, как мы отмечали, с помощью карандаша и бумаги , ему больше ничего часто и не нужно: записать мысль, и все, этого достаточно — никаких механизмов или приспособлений.

Что такое мысль? Нечто бесплотное. Вот если бы механизмы какие-то материальные. Да, но если это мысль о том, что кинетическая энергия равняется массе, умноженной на скорость света в квадрате, то она может сдвинуть горы — и не фигурально, а буквально. И для рождения этой мысли достаточно карандаша и блокнота.

Результаты мышления шизоида могут быть востребованы сразу, и тогда его идеи развивают, за них платят, их проталкивают. Но чаще всего его идеи рассматриваются как фантазии, которые никому сейчас не нужны.

Некоторые философы все сознание и всю психику человека объявили «эпифеноменом» — неким побочным явлением, никому не нужной пленкой наподобие плесени. По отношению к продуктам мышления шизоида это подходит более всего.

Но «игра ума» шизоида часто сказывается вполне материальными достижениями в далеком будущем . Герон две с лишним тысячи лет назад открыл реактивное движение. А востребована эта идея была только в наше время. Две тысячи лет это было не более чем игра ума.

Да и сейчас, если идея современна, то есть если в принципе может быть востребована, шизоиду для проталкивания его идей нужна «ракета-носитель», нужен импресарио. Когда говорили, что талантам нужна поддержка, а бесталанные пробьются сами, под талантами фактически подразумевали шизоидов.

Агрессивность проявляется и в том, что шизоид хотя и не мстителен, но злопамятен. Точнее, злопамятен, хотя не мстителен. Для мщения нужна энергетика. А здесь агрессивность проявляется в злопамятности и желчности.

Шизоид творит не для человечества, а для себя и для таких же умников . Поэтому он часто творит «в стол», никому не показывает: ему интересно, и все. Ему не требуется сдвигать горы, не надо сталкивать друг с другом классы, массы, сословия, не надо завоевывать страны и даже не надо «завоевывать друзей». В крайнем случае, считает шизоид, дотошный историк науки вытащит на свет божий фолианты и отыщет там алмазы его, шизоида, идей.

Шизоидное творчество в литературе иногда поражает своей мрачной фантастичностью. Это вам не наивный Жюль Верн с приключениями капитана Немо или поисками капитана Гранта. Это холодный и пугающий мир романов Уэллса с его морлоками и элоями, с мучениями человека-невидимки. Это тяжеловесная математика рассказов Борхеса. Читайте его «Алеф» и опять-таки «Бессмертный».

Автобиографические романы Стриндберга содержат много примеров подобных шизоидных трагедий, приводя выразительные описания жизненной основы такого развития личности (например, "Сын Магды"). Дксель Борг в главном действующем лице своего романа "В открытом море" блестяще изобразил шизоидную личность, в которой отчетливо видны автобиографические черты.

Шизоиды поют бардовские песни, собирают аудио- и видеозаписи, входят в клубы самодеятельной песни.

Шизоид никогда не отдыхает полностью даже в свободное время. Он всегда что-то пишет, о чем-то размышляет.

Наиболее частое хобби — коллекционирование. Это могут быть книги, музыкальные записи, насекомые, кактусы, редкие веши. Но коллекции обычно не дорогостоящие (это удел исте-роидов и паранойяльных). Иногда собирают что-нибудь весьма экзотическое: косточки плодов, ядовитые травы. Любимый спорт — шахматы.

Иные шизоиды трудны для психокоррекции, потому что они часто ищут помощь в эзотерике или в религии . Они нередко углубляются в ненаучные или даже антинаучные дебри и предрассудки и искренне верят в них, пусть и не так упрямо, как паранойяльные, и не так твердо, как эпилептоид доверяет построениям паранойяльных авторитетов.

Шизоиды быстрее поддаются логике, потому что сами мыслят логично, и если что-то не додумали, то принимают рассуждения и информацию к размышлению. Они любят эзотерику в себе, а не себя в эзотерике , так что легко уживаются и с основным направлением лидера и с другими шизоидами с отклоняющимся мышлением.

Если мы хотим общаться с шизоидом — надо терпеть его косноязычие, эмоциональную тускловатость, неаккуратность...

Не крутить пальцем у виска, дескать, чокнутый, а помнить о феномене «дерева и стекла».

Нам, с нашими паранойяльными и эпилептоидными нажимами, с гипертимной беспардонностью, следует вести себя поаккуратнее , иначе психика шизоида будет травмирована настолько, что он не только не сможет участвовать в мозговых штурмах, но и вообще потеряет дар речи вместе с творческим даром.

Как уже говорилось, шизоиды должны свободно фланировать по помещению и генерировать идеи ; они, если им немного платить и немного направлять к цели, будут это делать везде, доказывая известный тезис, что если физик идет на рыбалку, значит, это нужно для физики. Шизоидный младший научный сотрудник будет изучать литературу.

Шизоидов очень мало в художественной гимнастике, в фигурном катании, в балете.

Шизоиды больше предпочитают рабочие профессии, где требуется смекалка, автослесарное дело например. Из них получаются бухгалтеры и экономисты и, конечно, ученые-теоретики разного профиля. Но не предприниматели.

В шизоидных философских произведениях трактуются самые общие категории: мир, бытие, дух, материя, развитие, причины, следствия...

Иногда философские произведения пишутся в литературно-художественной форме. Это романы, повести, рассказы. Но чаще это притчи, напичканные идеями начала и конца мира, бесконечности и вечности, нравственно-философскими проблемами.

Философия, математика, теоретическая этика, эстетика (в большей степени, чем искусствоведение), но скорее искусствоведение, чем собственно искусство.

Они чаще музыковеды, чем музыканты. Могут быть и музыкантами, но не эстрадными.

Шизоиды интересуются сложной, серьезной музыкой — классической или современной, но серьезной. Они философы , на основе работ которых строится политика, но не политики как таковые.

Ну как бы мы жили без шизоидной математики, физики, интеллектуальной шизоидной художественной литературы, без оригинальных шизоидных эпитетов, метафор, без остроумных не от мира сего замечаний о сильных мира сего?

Каковы бы мы были без колеса, рычага, ветряных мельниц, солнечных батарей, без того открытия, что, несмотря на кажущееся впечатление, не Солнце вертится вокруг Земли, а Земля вокруг Солнца, — без всей ноосферы, которая развивается прежде всего благодаря шизоидам.

Шизоиды — ум человечества.

В последнее время стала очень популярна прикладная психология. Люди пытаются объяснить свои привычки, поступки и характер видом темперамента, типом личности и даже цветом волос и глаз. Многие из этих методов не выдерживают никакой логики, хотя даже с научной точки зрения, психология – дисциплина весьма относительная. К тому же, в Беларуси эта отрасль медицины развита плохо. Многие психические расстройства сложно заметить, и еще сложнее диагностировать, однако все они без исключения наносят здоровью огромный вред. Некоторые из них вовсе приписываются к «сложному» характеру и игнорируются – как окружающими, так и самим человеком.

Взять, к примеру, депрессию – пожалуй, самую популярную из списка психологических расстройств. Чего только не выдумывают о ней! За нее принимают случайный порыв грусти, ее выставляют как нечто романтичное. Многие люди бросаются этим словом, не думая, что на самом деле за ним стоит. Между тем, депрессия – это опасное расстройство психики, которое может привести к проблемам как со здоровьем, так и в социальной жизни. Люди, заканчивающие жизнь самоубийством из-за депрессии, не книжная глупость, а вполне жестокая реальность. Примеров может быть много: анорексия, шизофрения, раздвоение личности и прочие расстройства стали весьма частыми гостями в литературе и социальных сетях.

Однако я хочу рассказать об одном из самых незаметных и малоизвестных расстройств психики. Шизоидное расстройство личности часто путают с шизофренией и иногда считают их одним и тем же понятием. Тем не менее, сразу же разделите эти два заболевания – они никак друг с другом не связаны, а шизоид и шизофреник – совершенно разные люди.

Итак, что же это за болезнь? Шизоидное расстройство – это расстройство личности, характеризующееся склонностью избегать эмоционально насыщенных взаимоотношений путем замыкания в себе и ухода в фантазии. Проще говоря, шизоид – это человек, который сторонится общения, для которого сам процесс взаимодействия с обществом почти что мучителен, и он находит укрытие в собственных мыслях. Однако интроверсия не является расстройством психики, так что не спешите называть всех интровертов шизоидами, хотя у них есть общие черты.

Как же отличить интроверта от шизоида и как общаться с людьми, сознательно избегающими общения? Будучи «владельцем» такого неприятного расстройства, я давно уже научилась жить и справляться с этим. Поэтому было бы очень здорово, если бы люди поняли нас и наши особенности.

Как у любого психического расстройства, шизоидное также имеет свои диагностические критерии. Самые главные из них: эмоциональная холодность, неспособность получить удовольствие от какого-либо вида деятельности (или получение удовольствия только от одного), склонность к фантазиям и одиночеству, а также нечуткость к социальным нормам и устоям.

Описывая шизоида как человека, можно сказать, что он почти не проявляет никаких эмоций, равнодушен, предпочитает уединение и зачастую имеет только одного-двух друзей, а то и вовсе их не имеет. Также эти люди очень часто выступают против социальных установок, но делают это тихо, незаметно и упрямо. Мы не поддерживаемся общественных норм, если считаем их ненужными, несправедливыми, бессмысленными и т.д. Мы – люди «вне потока», одиночки поневоле.

Конечно, это не значит, что шизоиды вообще не испытывают чувств или совсем не хотят ни с кем общаться. Сейчас, в эпоху интернета, жить на расстоянии стало куда проще. Можно даже работать, не выходя из дома и не общаясь с чужими людьми. Да и переписка для нас гораздо более простой вид общения, чем устный разговор.

Сначала рассмотрим главные различия. В интернете мне доводилось видеть комикс про интровертов, где личное пространство оных сравнивалось с прогулочным шаром для хомяков. Следуя этому примеру, личное пространство шизоида – это хорошо укреплённый бункер. Слабое проявление чувств и привычка не обращать на многие вещи внимание делает нас практически непробиваемыми. То есть, если в «шар хомяка» можно пробраться, то в «бункер» вам уже не пройти.

Шизоид предпочитает находится на расстоянии от всех и от всего, и редко поделится с вами своими настоящими мыслями. Близость ассоциируется прежде всего с нарушением личных границ и поглощением обществом – то есть, проникновением в «бункер». Это навязчивое ощущение заставляет нас держать дистанцию для нашей же сохранности. Замкнутость – это защитный механизм, потому что сознание говорит шизоиду: близость=опасность. Отсюда же идет и нечуткость к социальным нормам. В нашем понимании похожесть на других – еще один способ «поглощения», проникновения в личное пространство. Поэтому многие шизоиды пытаются не вписываться ни в какие рамки общества.

Поэтому первое правило общение с шизоидом – не нарушать границ. Мы будем говорить только то, что посчитаем нужным. Мы не пытаемся задеть вас, переманить на свою сторону или загипнотизировать. Мы не считаем нужным лезть в чужой огород и узнавать ваши секреты и тайны – нам хватает своего «бункера». Однако и вам придется поступать также. Если шизоид почувствует угрозу для своих «границ», он еще больше отдалится, а то и прекратит общение совсем.

Одна из самых главных черт шизоидности – безэмоциональность. Это не значит, что мы не испытываем чувств совсем, просто они очень слабые по сравнению с эмоциями остальных. Даже наши движения и мимика со стороны могут показаться угловатыми. «Каменное лицо» и холодный, уравновешенный тон во время разговора – это нормальное дело.

Не нужно обижаться, если на вашу шутку или историю шизоид никак не отреагировал. Нас вообще мало что может рассмешить или расстроить, и эти чувства в большинстве своем затухают очень быстро. Шизоид не может пересилить свою вынужденную холодность, поэтому не стоит упрекать нас в этом. Зато вы всегда можете понять, что зацепило нас по-настоящему.

Также у шизоидов слабо развита интуиция и мы не способны угадывать переживания других, не чувствуем тот момент, когда нужно посочувствовать, выслушать или, наоборот, не навязывать свое присутствие. Также мы не умеем выражать свои эмоции, делится ними с окружающими. Это нередко может стать причиной конфликта, который шизоид не может до конца понять. Некоторые вещи просто не являются для нас обидными или зазорными.

С замкнутостью тесно связан еще один диагностический критерий шизоидности – склонность к фантазиям. Шизоид обречен на одиночество, хочет он того или нет. Механизм близость=опасность просто не дает нам общаться с кем-то по-настоящему искренне, мы просто не можем этого сделать. У нас, как и у всех, есть потребность в общении, но у шизоидов она очень мала. Наши фантазии – порой единственное, что у нас есть. Фантазии сохраняют нас, если мы не хотим взаимодействовать с обществом на данные момент, также они могут являться одним из столбов нашего хобби (например, художества, писательства).

Одна из самых необычных черт шизоида – это защитное фантазирование. Чувствуя давление негативных эмоций, шизоид просто «уходит в себя», окунается в свой выдуманный мир, где может спрятаться ото всех и привести свое психическое состояние в порядок. Это может выглядеть странно для тех, кто смотрит со стороны. Например, чтобы уйти в себя мне требуется послушать музыку, и во время этого я имею привычку ходить, бегать и даже подтанцовывать в ритм песни. При этом я не буду обращать на внешний мир практически никакого внимания, словно нахожусь за защитным куполом. Способность мысленно отделиться от реальности также является для шизоида видом отдыха и способом избавиться от напряжения.

Похожим защитным механизмом является интеллектуализация , которая помогает снижать эмоциональность происходящего, при этом не теряя связь с реальностью. Проще говоря, во время стрессовой ситуации, чтобы перестать волноваться шизоид просто «выключает» все свои эмоции, ведь они у него слабее. Это помогает ему остаться в твердом уме и ясной памяти, чтобы иметь возможность преодолеть трудную ситуацию. Когда я сдавала свой экзамен по истории, то не беспокоилась ни о билете, ни об ответе – разум был кристально чист, и я прекрасно ответила, при это ощущая, как дрожат мои ноги. После экзамена стресс от пережитого долго не давал мне успокоится – что-то вроде компенсации за двадцать минут хладнокровия. Эмоции все-таки никуда не делись.

Также следует помнить, что шизоиды в большинстве своем упрямо придерживаются своих взглядов и, скорее всего, вам не удастся переубедить их в чем-то – если только вы не бог красноречия с армией фактов на своей стороне. Боязнь поглощенности обществом (проникновение в «бункер») заставляет нас тщательно фильтровать любую поступающую информацию. Шизоид придерживается только тех взглядов, которые считает верными сам, редко последует за модой (из-за той же боязни). Поэтому на попытку навязать свои взгляды вам, скорее всего, скажут, чтобы вы держали это при себе. Если его взгляды будут неприятны вам, шизоид не будет упоминать о них в общении – нам нет нужды в чем-то убеждать людей. А вот с настойчивым и навязчивым человеком шизоду в большинстве случаев не сойтись.

Еще одна особенность этих людей – их хобби. Оно может быть любым, обычным или странным, но общее во всех нас одно: имеется только одно или пара увлечений, которыми мы занимаются. Нет шизоидов, которые с утра до вечера бегали то в драмкружок, то в клуб фотографов, потом сразу же на художественную выставку, потом в музыкальную школу… Все потому, что шизоида как малоэмоционального человека мало что может заинтересовать. Если он зацепится за какое-то хобби, от которого действительно получает удовольствие, то будет им заниматься, несмотря ни на что. И хорошо, если это заветное увлечение удается найти – некоторые шизоиды вовсе не имеют его, и нет такой деятельности, которая приносила бы им удовлетворение. Так что глупо просить нас о том, чтобы бросить наше любимое занятие – вам просто откажут. У нас и так почти нет любимых, дел, так еще и бросит единственное? Ни за что.

Еще одна, связанная с этим деталь – предпочтение уединённой деятельности. Как человек, часто уходящий в фантазии, шизоид предпочитает хорошенько подумать, чтобы выполнить свою работу тщательно и хорошо. Поэтому шум, людское скопление, отвлечение на разговор мы крайне не любим. Но больше всего шизоиды ненавидят, когда их не просто отвлекают, а пытаются заглянуть в работу, чем бы она не была, без их ведома. Шизоид как человек закрытый, не любит, когда кто-то лезет в его дела, неважно как. Даже если вы хотите дать совет, то мы попросим повременить и не отвлекать нас. Нам сначала нужно закончить работу и довести ее до ума. Только тогда, если вам достаточно доверяют, шизоид продемонстрирует результаты своей деятельности и может попросить вашего совета или мнения.

Итак, если подытожить все, то вот несколько простых советов по общению с шизоидами:

• Не стоит лезть в личное пространство шизоида, по крайней мере сразу. Долгое и теплое общение в уютной атмосфере поможет вам обоим раскрыться.
• Старайтесь привыкнуть к холодности своего собеседника, к его отстраненному внешнему виду и некоторых необычных привычках, связанных с уходом в фантазии.
• Не пытайтесь навязать шизоиду что-то, что ему совершенно не нравится.
• Если поведение шизоида стало причиной конфликта, вам, возможно, придется объяснить, что пошло не так.
• Не отвлекайте шизоида от его любимого занятия, не вырывайте из моментов ухода в фантазии, не начинайте разговор, если на данный момент он не расположен к общению.

Конечно, это лишь список советов. Невозможно подобрать правила общения с определенной группой людей, ведь все мы разные. Шизоиды тоже не являются копиями друг друга, более того, шизоидное расстройство имеет несколько типов. Гораздо проще будет сойтись с таким человеком, если у вас есть одинаковые увлечения или предпочтения. О том, что ему
действительно интересно, шизоид может говорить долго, и это может стать началом хорошей дружбы. Возможно, среди ваших друзей имеются шизоиды, но пугаться этого не нужно. Психическое заболевание не делает кого-либо плохим человеком.

Напоследок, хочу сказать: если вы обнаружили у себя признаки и симптомы шизоидного расстройства личности, будет не лишним обратиться к психологу за консультацией. Ни в коем случае не нужно расстраиваться или бояться. Психическое расстройство не сделает вас хуже или лучше, но совет врача поможет разобраться в себе.