Пять самых успешных операций советской военной разведки.

Довольно широко известны операции советской разведки, проведенные на Западе. О них писали и ветераны разведки, и иностранные историки, и журналисты, и перебежчики.

Между тем еще в ходе Гражданской войны, а также после ее окончания советская разведка провела немало интересных и важных по своему значению операций.

Расскажем об одной операции, проводившейся вскоре после Гражданской войны, когда обстановка на Дальнем Востоке была еще неустойчивой. В октябре 1922 года Красная Армия под командованием И.П. Уборевича освободила Спасск, Волочаевск и Хабаровск, а также Владивосток. Разрозненные остатки Белой армии отступили в Корею, Шанхай и Маньчжурию. Однако на территории Приморья и Дальнего Востока осела американская и японская агентура, продолжали активно действовать подпольные диверсионно-террористические формирования.

Больше года прошло со дня освобождения Дальнего Востока от интервентов, но обстановка в крае продолжала оставаться неспокойной. Активно действовали крупные, хорошо вооруженные отряды террористов, которые прятались в лесах и нападали на села, кооперативы, небольшие милицейские участки, транспорт, перевозивший деньги, почту и продовольствие, перерезали линии связи, взрывали мосты. В некоторых районах они чувствовали себя почти полновластными хозяевами. В этих выступлениях просматривались незримая руководящая рука и определенный «почерк». Однако от террористов, попадавших в плен, никак не удавалось добиться, кто их возглавлял. Лишь немногие из арестованных невнятно бормотали о каком-то «Таежном штабе». Но никто не знал, где этот штаб, кто им командует, как поддерживается связь между ним и подпольными формированиями.

Наконец захваченный в плен бывший белый офицер рассказал, что «Таежный штаб» действительно существует, хотя его точное расположение ему неизвестно. Удалось установить и одну важную деталь: штаб - не последняя инстанция. Все указания, деньги, оружие присылались из Харбина. Там и следовало искать руководящий центр подполья.

Харбин считался главным городом зоны КВЖД - Китайско-восточной железной дороги, находившейся под юрисдикцией России. Харбин называли столицей «Желтой России». Теперь здесь сосредоточились остатки колчаковской армии, войск атамана Семенова, барона Унгерна, Дитерихса, множество беженцев.

Эмиграция жила своей жизнью: богатые, успевшие вывезти свое добро или прихватить чужое, благоденствовали, бедные - бедствовали. Нищета, даже среди бывшего офицерства, была ужасающей. Не случайно харбинские тюрьмы заполнились русскими, а многие офицеры подались в наемники к китайским генералам, беспрерывно воевавшим между собой. В этой обстановке японцы искали среди русского офицерства людей, готовых служить им. В их числе оказались и профессиональные высокообразованные военные - генералы, полковники и боевая, готовая на любые рискованные действия, молодежь. Одни шли за деньги, других влекла идея «Белой России». Но о том, что все они работают на японцев, знала лишь небольшая группа людей, связанных с японской резидентурой, остальные считали, что служат монархическим силам.

В задачи создаваемых японцами формирований входили дестабилизация положения на Дальнем Востоке, его отрыв от России и, конечно же, сбор военной и политической информации.

Военный отдел Харбинского монархического центра возглавляли генерал Кузьмин и профессиональный контрразведчик, бывший представитель Императорской ставки в международном разведбюро в Париже, а затем начальник Особого отдела армии Верховного правителя России А.В. Колчака, полковник Жадвоин, «спонсором» которого являлся японский резидент Такаяма.

Только что созданная резидентура советской разведки в Харбине получила задание осуществить «агентурное проникновение» в этот отдел с целью получения секретной информации о его деятельности.

Вскоре разведчики убедились, что со стороны к Военному отделу не подступиться. Пришлось искать человека, уже работающего там. С большим трудом чекистам удалось приобрести надежного помощника - Сомова, однако он не имел доступа к оперативным планам отдела. Приобрести же агента в руководящем звене казалось делом неосуществимым, так как там все люди были проверенные, закаленные в боях с большевистской властью, Красной армией.

И все же поиски подходящей кандидатуры продолжались. От Сомова узнали, что есть в отделе некий подполковник Сергей Михайлович Филиппов. Во время Гражданской войны служил у Колчака, считался опытным, знающим офицером, пользовался авторитетом как военный специалист, был в курсе всех операций. И еще одна деталь, за которую так и хотелось ухватиться, - Филиппов отрицательно относился к зверствам таежных банд, иногда сдерживал их активность, за что кое-кто из офицеров считал его чуть ли не «пособником» красных. Решили глубже изучить его и привлечь к сотрудничеству. Методы вербовки в те годы были не очень хитроумными, но нередко давали нужный эффект. Прежде всего привлекали тех, кто подавал заявления о возвращении на родину и своим трудом хотел заработать это право. А так как времена были суровые, то иной раз приемы применялись, как говорят, «жесткие». Например, намекали, что в случае отказа от сотрудничества могут пострадать родные, живущие в России.

Нуждавшихся в деньгах и не собиравшихся возвращаться вербовали, как правило, «втемную» от имени американской или японской разведок. Метод этот был хорош тем, что информация от таких агентов всегда поступала правдивая: никто не решался обманывать японцев и американцев, знали, что те скоры на расправу.

Филиппов возвращаться на родину не собирался, жил скромно, нужды в деньгах не испытывал. Единственная зацепка - его «либерализм» - пока была слишком эфемерна. Но вскоре от Сомова узнали, что жена и дочь Филиппова живут во Владивостоке, и туда ушла депеша с просьбой разыскать их.

Тем временем и противник не дремал. Однажды взволнованный Сомов, придя на встречу, протянул оперработнику местную эмигрантскую газету. Ткнув пальцем в одну заметку, сказал:

Читайте!..

В заметке сообщалось о том, что беженец из Владивостока, бывший красноармеец Мухортов, рассказал о расправе над семьями офицеров. Перечислялись женщины и дети, которых чекисты казнили, отрубив им головы. Среди них были жена и дочь Филиппова.

Вы понимаете, в каком он сейчас состоянии? Он поклялся люто мстить советской власти.

Заметка сразу же вызвала у разведчиков сомнения. Во-первых, сам факт казни детей был сомнителен, а во-вторых, чекисты расстреливали своих противников, а не рубили им головы - это был чисто китайско-японский метод казни. Одному из работников резидентуры удалось разыскать Мухортова, познакомиться с ним. В умело построенной беседе (от имени шайки контрабандистов, якобы собиравшихся привлечь Филиппова к сотрудничеству) чекист выяснил, что Мухортов никакой не красноармеец, а беглый уголовник, и заметку подписал за деньги, полученные от человека, который по описанию был очень похож на полковника Жадвоина. Стало ясно, что, ценя Филиппова как специалиста и опасаясь за его лояльность, японцы и белая контрразведка решили удержать его таким способом.

Разведчик сумел было убедить Мухортова встретиться с Филипповым и рассказать о лживости заметки, как вдруг Мухортов выхватил пистолет и с криком: «Ах ты, гад, чекист! Я тебя видел в ЧК, когда на допрос водили!» - набросился на него. В завязавшейся схватке Мухортов был убит, резидентура потеряла важного свидетеля, К тому же из Владивостока поступила обескураживающая новость, что жена и дочь Филиппова «проживающими в городе не значатся».

Несколько дней спустя Сомов явился на встречу с двумя важными сообщениями. Во-первых, Филиппов поделился с ним тем, что, желая лично отомстить большевикам за гибель семьи, он сам идет в рейд через границу в составе отряда полковника Ширяева. Более того, Сомову удалось узнать время и место перехода отрядом границы. Кроме того, Филиппов в разговоре с Сомовым упомянул, что фамилия его жены вовсе не Филиппова, а Барятинская, из чего следовало, что предыдущие поиски шли в ложном направлении. В ту же ночь во Владивосток ушла срочная информация. Отряд Ширяева беспрепятственно пропустили через границу, «вели» несколько километров, а затем в короткой схватке полностью разгромили, Ширяев бежал. Филиппова удалось взять в плен.

Несколько дней местные чекисты, используя материалы, поступившие из резидентуры, упорно и настойчиво работали с ним, добиваясь добровольного перехода его на свою сторону, но безрезультатно. Во время одного из допросов он заявил:

Вы со мной ничего не сделаете. Самое страшное, что может испытать человек, я уже испытал - насильственную смерть самых близких мне людей.

Вы ошибаетесь, Сергей Михайлович, - поправил его оперработник, - мы не мстим невинным людям.

Но моя жена и дочь зверски убиты! - воскликнул Филиппов.

Вместо ответа чекист встал, подошел к двери и открыл ее:

Елена Петровна, Ирочка! Идите сюда!

Жена и дочь бросились на грудь ошеломленному Филиппову.

Когда ему стала известна подоплека затеянной японцами и белой контрразведкой против него провокации, он без колебаний дал согласие на сотрудничество с советской разведкой и поклялся честью офицера до конца служить ей. Воспользовавшись легендой об удачном побеге из окружения и обратном переходе границы, Филиппов вскоре вернулся в Харбин. Теперь у него была еще и слава «боевого партизана».

Вскоре, выполняя задание чекистов, С.М. Филиппов подготовил хорошо продуманную и обоснованную докладную записку на имя руководства Военного отдела. В ней, ссылаясь на многочисленные провалы и поражения белогвардейских отрядов, вызванные отсутствием своевременной информации, единого плана действий и должной координации работы, он предлагал создать информационный центр и выделить сравнительно небольшую сумму для его успешной работы. План одобрили и дали деньги.

Военный отдел выделил в распоряжение Филиппова несколько связных, которые систематически пробирались через границу, встречались с руководителями отрядов в Приморье, получали от них информацию и доставляли ее в Харбин. Филиппов ее обрабатывал и препровождал в штаб, но и резидентура во Владивостоке также стала получать и сообщать в Центр важные и своевременные данные о бандах, готовящихся к переброске, о времени и маршрутах, о лазутчиках и эмиссарах противника.

Через Филиппова стало также известно, что для координации повстанческой деятельности в «Таежный штаб» направляется жестокий и беспощадный поручик Ковалев. Это сообщение было одним из последних. В резидентуру поступили данные, что обеспокоенная многочисленными провалами контрразведка белых и японской миссии заподозрила Филиппова в предательстве. Кольцо вокруг него сжималось. Было решено вывести агента из Военного отдела и использовать ситуацию дли его проникновения в «Таежный штаб» с целью разгрома.

Операция прошла успешно. Удалось инсценировать похищение Филиппова и его «убийство чекистами». По «невинно убиенному рабу Божию Сергею» в штабе отслужили панихиду. Подозрения с него были сняты, и все операции, задуманные и спланированные с его участием, продолжались без каких-либо изменений.

Поручика Ковалева чекисты захватили после перехода границы, и по его удостоверению (на вымышленное лицо) в «Таежный штаб» направился Филиппов. Это было рискованно - весть о его «гибели» могли дойти до «таежников». Но игра стоила свеч.

В помощь Филиппову выделили группу пограничников и бывших партизан в составе двенадцати человек, комиссаром которой стал владивостокский чекист И.М. Афанасьев. Подготовку группы осуществлял будущий известный советский разведчик Д.Г. Федичкин. Этот человек заслуживает того, чтобы о нем сказать особо.

В его биографии - партизанская и подпольная работа в тылу у белых и японцев, разведывательная работа в предвоенные годы в Латвии и Польше, арест и заключение в польскую тюрьму. Затем, в годы Второй мировой войны, - работа на территории Болгарии, после войны - руководство резидентурой в Риме и долгие годы, посвященные воспитанию новых поколений разведчиков…

Но вернемся к событиям вокруг «Таежного штаба». Отряд Филиппова - Афанасьева успешно добрался до него. Вскоре разведчики были в курсе всех вопросов подготовки восстания. Под предлогом «сохранения сил» удалось уговорить руководство «штаба» сократить текущие операции, проще говоря - бандитские налеты. Однако это вызвало подозрение у некоторых руководителей. Существовало также опасение, что в «штабе» появится кто-либо из белогвардейцев, знавших о миссии Ковалева и об «убийстве» Филиппова. Расправа над агентом и его товарищами могла произойти в любой момент. Эти обстоятельства заставили ускорить ликвидацию «штаба». Операция, которую провели с этой целью Филиппов и Афанасьев, вряд ли имеет аналоги в истории разведки.

Филиппов, страстный фотограф-любитель, всегда носил с собой фотоаппарат. По его предложению руководители «Таежного штаба» расположились для группового фотографирования. Рядовые, в том числе члены его отряда, стояли в стороне; их очередь была следующей. Отряд Филиппова замер в ожидании условного сигнала командира. И вот вспыхнул магний. В тот же момент раздались выстрелы, и главари «штаба» были уничтожены. Остальные, растерявшись, сдались без сопротивления. Лишь одному бандиту удалось скрыться и добраться до Харбина, где он и доложил о происшедшем.

Оказавшись единственным «представителем» «Таежного штаба», Филиппов принял срочные меры для предотвращения восстания и для ликвидации оставшихся отрядов. Положение в Приморье стабилизировалось.

В 1925 году во Владивостоке состоялся судебный процесс по делу эмиссара Ковалева и выявленных с помощью группы Афанасьева - Филиппова руководителей белогвардейского подполья, которые должны были возглавить намечавшееся восстание. На нем была полностью разоблачена подрывная деятельность белогвардейских организаций и «центров» в Приморье.

Во времена «холодного противостояния» в середине прошлого века каждая из сторон пыталась получить как можно больше информации о своем политическом противнике. Использование ее в своих целях давало особые преимущества, поэтому проводилось множество секретных операций, плелись дипломатические интриги и заговоры с целью налаживания каналов для получения конкретных сведений из первых рук.

Подобные мероприятия обычно тщательно разрабатывались специальными секретными отделами, сотрудники которых проходили неоднократную проверку и внедрялись в доверие к противоположной стороне, работая, как сейчас принято говорить, «под прикрытием». Данные о таких операциях долгие годы хранились в секретных архивах различных военных организаций и лишь с течением времени, утратив свою актуальность, становились достоянием средств массовой информации и общественности.

Советские офицеры дают пояснения на месте обнаружения разведывательного туннеля

Одним из таких организованных разведкой США и Великобритании мероприятий стала операция «Золото» («Gold») или «Секундомер» («Stopwatch»), которая в Советском Союзе носила еще одно название – «Берлинский туннель». Эта операция по праву считается одной из самых масштабных в своем роде. Со дня раскрытия информации она привлекает к себе особое внимание журналистов, историков и просто заинтересованных лиц. Но, несмотря на подробное изучение материалов, которые были оформлены в виде восемнадцати научных исследований и одного кинофильма с участием главного действующего лица тех далеких событий, остаются открытыми еще многие вопросы.

Схожая операция под названием «Серебро» была благополучно проведена в 1952-ом году американцами, когда им удачно удавалось прослушивать все важные переговоры советских спецслужб на территории Австрии. Вдохновленные успехом, получив необходимый опыт и взаимодействуя на этот раз с коллегами из Великобритании, разведка США решила повторить проверенную схему, но теперь уже в Берлине.

Началу операции предшествовала длительная подготовка. Американцам было известно о том, что с конца 1940-ых советские спецслужбы, действующие на территории Германии и Австрии, решили отказаться от использования радиоканалов, сосредоточившись на воздушных и подземных кабельных линиях. С помощью сотрудников восточно-берлинского почтового ведомства, в число которых были внедрены агенты спецслужб, ЦРУ удалось заполучить подробные схемы расположения кабелей и информацию о порядке их использования. Недостающую информацию дала карта, содержащая указания на месторасположение кабелей, добытая в немецком министерстве почт и коммуникаций. Поиск и вербовка новых агентов в Дрездене и Магдебурге дала возможность узнать все нюансы о функционировании советских линий связи. На основании полученных сведений американцы, начиная с весны 1953-го, уже могли прослушивать интересующие их телефонные линии с 23 до 2 часов ночи. Однако этого им было мало, их прельщала перспектива осуществлять постоянный контроль за поступающей по советским каналам информацией.

Для достижения поставленной цели в августе 1953-го года на одобрение директора ЦРУ Аллена Даллеса был представлен план по строительству подземного туннеля, длина которого составляла 600 метров. Половина туннеля должна была пролегать под зоной советской оккупации. Даллес утвердил проект в январе 1954-го, а уже через три недели были начаты подготовительные работы по строительству объекта, начальным этапом которых стало возведение специального бункера, маскирующего вход в туннель.

Аллен Уэлш Даллес родился в 1893-ем году. Его дедушка по материнской линии работал послом США в Испании, России и Мексике. Старший брат Джон был Государственным секретарём при Эйзенхауэре. Аллен окончил престижный Принстонский университет. В юности много путешествовал и даже успел поработать школьным учителем в Китае и Индии. На службе США Даллес начал трудиться дипломатом. С 1926-го года он совмещал работу на правительство с адвокатской практикой. Во время Второй мировой Даллеса поставили во главе разведцентра Управления стратегических служб (прообраз ЦРУ) в Берне.
Аллен Даллес являлся директором ЦРУ с 1953-го по 1961-ый годы. Именно он определил стиль работы этой организации и место в системе разведслужб Америки. После неудавшейся попытки вторжения на Кубу в 1961-ом году Даллес ушел в отставку. На пенсии он выпустил несколько автобиографичных книг. В 1969-ом Аллен Даллес скончался от воспаления лёгких.

Офицер Группы советских войск в Германии указывает на английские надписи на оборудовании в обнаруженном туннеле

Руководство ЦРУ не сомневалось в успехе начатого предприятия – все строительные работы проводились в условиях повышенной секретности, для осуществления плана выделялись достаточно большие средства, была приобретена суперсовременная английская техника. Ни один посторонний человек не допускался к проведению работ, а все наемные работники прибывали на территорию строительства в крытых грузовиках, чтобы не вызывать лишних подозрений. Меры секретности соблюдались при составлении планов строительства, круг людей, знающих об операции, был ограничен до минимума. Так на англо-американском совещании, проходившем в Лондоне в декабре 1953-го года, присутствовало лишь восемь человек. На заседании обсуждались вопросы дальнейшего сотрудничества американской и британской разведки, а также текущие проблемы строительства туннеля. Однако, несмотря на все вышеперечисленные меры безопасности, среди этой восьмерки, имеющей доступ к важной секретной информации, оказался человек, сотрудничавший с советскими спецслужбами. Его звали Джордж Блейк, и позднее он в столице Англии смог передать всю информацию об объекте, содержащуюся в протоколах совещания, резиденту КГБ Кондрашову. Впоследствии он достал еще немало полезных сведений о строительстве и ходе эксплуатации секретного туннеля, что позволило советским специальным службам находиться в курсе происходящего буквально из первых рук.

Согласно планам туннель копался на глубине пяти с половиной метров, а вход в него защищала огнеупорная железная дверь. Заканчивался он на советской территории в Восточном Берлине небольшой комнатой, из которой и происходило непосредственное подключение к каналам связи. Это помещение соединялось с залом, где была размещена специальная аппаратура для записи и обработки данных. Объект был введен в действие в середине 1955-го года. После завершения всех строительных работ было осуществлено подключение к интересующим американскую разведку линиям связи.

С этого момента и началось самое интересное, когда инициаторы операции «Золото» жадно впитывали каждое слово, которое фиксировала аппаратура. Советская сторона, соблюдая секретность и желая сохранить инкогнито Блейка, не разглашала о своей осведомленности и подкидывала противнику малозначимую информацию. Во избежание утечки сведений ни один советский подданный из работающих на территории Германии людей не владел информацией о секретном туннеле. Аллен Даллес периодически сообщал об успехах операции, которая была очень плодотворной. Ежедневно с трех прослушиваемых кабелей, состоявших из тысячи коммуникационных каналов, половина из которых в любое время суток были активна, снимались данные со 121 телефонной и 28 телеграфных линий. Позже американцы рапортовали о 443 тысячах записанных переговоров, по результатам которых аналитическими отделами было составлено 1750 донесений.

Изучая добытую информацию, американская разведка сообщала о важных сведениях касательно ядерной программы СССР, местах базирования судов и прочих объектов Балтийского флота, о данных, рассекречивающих более трехсот офицеров, работающих на ГРУ СССР, а также о других фактах из деятельности советской разведки. В соответствии с регулярными отчетами проводимой операции американцы находились в курсе всех политических намерений советской стороны, как в Берлине, так и на других территориях. Что из полученных сведений являлось ложью, а что правдой установить сегодня довольно проблематично. Однако американцев никто не держал за дураков, и советская контрразведка периодически «сливала» им достоверную информацию.

Без устали трудились сотрудники центра по обработке телефонных переговоров, состоящего из 317 человек. Его основной целью было анализировать информацию, которая поступала потоком. Работники переписали на бумагу каждый телефонный разговор из записанных на двадцати тысячах магнитных бобин, вмещающих по два часа переговоров. Помимо прослушивания советской стороны под внимание специальных служб попадали и разговоры немцев, которые также фиксировались, но не подвергались столь тщательному анализу. Из зафиксированных семидесяти пяти тысяч разговоров немцев на бумагу была переложена лишь четвертая часть записей. Кроме перечисленного персонала над обработкой информации, поступающей по телеграфным линиям, трудились еще 350 сотрудников. Им приходилось ежедневно снимать данные с телеграфной ленты длиною более одного километра. Работниками этого центра были перенесены на бумагу данные с восемнадцати тысяч шестичасовых бобин с советскими и с одиннадцати тысяч бобин с немецкими телеграммами, часть из которых были зашифрованы. К слову сказать, работы по расшифровке продолжались вплоть до конца сентября 1958-го года, спустя два года со дня обнаружения туннеля.

Нетрудно представить какие материальные затраты были необходимы для обеспечения беспрерывной работы столь трудоемкого процесса в течение одиннадцати месяцев и одиннадцати дней, которые просуществовал туннель. Согласно сведениям, предоставленным самими американскими спецслужбами, в целом на операцию «Золото» было потрачено более 60 миллионов нынешних долларов, в то время это было приблизительно 6,7 миллионов долларов. Скорее всего, эти цифры занижены.

Весной 1956-го года руководство СССР принимает решение о предании гласности факт существования секретного туннеля. Это преподносится как вопиющий акт нарушения международного права, и, разумеется, сразу же ставит перед американцами вопрос о правдивости всей обработанной ими информации. По этому поводу мнения специалистов ЦРУ разделились. Одни считали, что поскольку советская сторона знала о существовании «прослушки», по каналам передавалась заведомо ложная информация. Другие придерживались мнения, что полученные данные были правдивыми, но не имели особого значения для СССР, поэтому их засекречиванию не уделялось должное внимание.

Проблем, конечно, у разведки США возникло множество, но среди них самым важным встал вопрос о том, каким образом в СССР узнали о планируемой операции. Лишь в 1961-ом по показаниям некоего Голеневского, который будучи сотрудником польской разведки, передал руководству ЦРУ сведения об агенте советской стороны в МИ-6, стало известно о причастности Джорджа Блейка к провалу операции. Блейку, находившемуся на тот момент в Бейруте, было приказано вернуться в Лондон, якобы для получения нового назначения. Но по прибытии в штаб-квартиру SIS он был арестован и допрошен, а неопровержимые улики заставили агента сознаться в сотрудничестве с советской стороной. Причем основной акцент Блейк делал на том, что передавал информацию исключительно исходя их идейных соображений, а никак не под давлением со стороны КГБ. Даже настоятельные уговоры следователей признаться в обратном, дабы упростить судебное разбирательство, не заставили его изменить решение. В мае 1961-го года состоялся суд, который стал настоящей сенсацией и получил широкую огласку, как в иностранной, так и в советской прессе. По его решению Блейк был приговорен к сорока двум годам заключения. И он мог всю оставшуюся жизнь просидеть за решеткой, если бы по истечении четырех лет, 22 октября 1966-го, группа товарищей не помогла ему устроить побег из тюрьмы Уормвуд-Скрабс, а затем не переправила его в Москву.

Загадочная историческая личность Михал Голеневский появился на свет в Польше в 1922-ом году. Он закончил всего четыре класса гимназии, после чего в 1945-ом вступил в армию, где сделал головокружительную карьеру. В звании подполковника в 1955-ом году он ушел в запас и продолжил свое образование, а уже на следующий год получил степень магистра политологии.

В это же время Михал стал сотрудничать с КГБ, работая на территории Швейцарии и Западной Германии. В 1958-ом году ЦРУ получило от Голеневского письмо с предложением стать двойным агентом. Несмотря на большой список советских разведчиков, выданных Михалом американским спецслужбам, руководство ЦРУ никогда не доверяло ему, считая по прежнему работником КГБ, «сливающим» второстепенных агентов для отвода внимания от действительно важных шпионов. Летом 1963 года Голеневский сумел добиться американского гражданства и покинул Польшу. За предательство у себя на родине его заочно приговорили к смертной казни.

Многие мотивы его поступков до сих пор остаются непонятными. Чего только стоит публичное заявление в 1960-ом году, что он является «цесаревичем Алексеем Романовым». В 1964-ом американская разведка отправила Голеневского в отставку, поскольку появились многочисленные свидетельства его психической неуравновешенности. Умер «цесаревич» в Нью-Йорке в июле 1993-го. Все последние годы он не переставал поливать грязью нашу страну и, особенно, православную церковь, так и не признавшую в нем потомка рода Романовых.

Сегодня мало кому известно подлинная биография Джорджа Блейка – удивительного человека, которого пресса когда-то окрестила «чемпионом разведки». Урожденный Джордж Бехар сменил фамилию, когда в 1942-ом ему срочно потребовалось перебраться в Англию, где он собирался продолжить свою борьбу с нацистами. Но, пройдя через всю территорию оккупированной Франции, Джордж был арестован во время пересечения испанской границы. Добившись освобождения, он все же попал в Англию, где в 1943-ем отправился добровольцем служить во флот. Позже он поступил в морское училище, а после его окончания был определен в подводники.

Жизнь Джорджа Блейка резко поменялась после того как в августе 1944-го года его перевели в британскую разведку, в голландскую секцию. По окончании войны, после капитуляции немцев, Блейк перебрался в Голландию для налаживания связей с заброшенными туда до войны британскими агентами. После войны основным объектом, интересующим британскую разведку, стал СССР, и уже имеющего опыт разведчика отправили в Гамбург, где Джордж сначала самостоятельно, а затем при содействии руководства изучил русский язык.

Резидентом SIS Блейк стал в октябре 1948-го года в Сеуле, где ему было поручено собрать сведения о восточных территориях Советского Союза. Но начавшаяся война в Корее нарушила планы и Джорджа вместе с другими представителями воюющей с Ким Ир Сеном стороны интернировали и отправили в лагерь. Весной 1951-го Блейку удалось передать через одного из корейских офицеров записку в посольство СССР, в которой содержалась просьба о встрече с представителем советской внешней разведки. Именно на этой встрече было сделано предложение о сотрудничестве, исходящее от Блейка, который сразу сообщил много ценной информации об английской МИ-6 и пообещал давать сведения обо всех разведывательных операциях, направленных против Советского Союза. Разве могло руководство советской разведки отказаться от столь лестного предложения?

По окончании корейской войны в 1953-ем году Джордж возвратился в Лондон, чтобы продолжить свою работу в секретной разведслужбе Великобритании. Вскоре его назначили заместителем главы отдела по разработке технических операций, функции которого состояли в организации секретного прослушивания за границей. Находясь на этом посту, Блейк передавал нашей стране ценные обзоры о разведке Англии, из которых, помимо прочего, советские спецслужбы могли узнать о том, насколько осведомлены политические противники о военных секретах Советского Союза. Когда в конце 1953-го на совместном секретном совещании ЦРУ и SIS, проходившем в Лондоне, было принято решение о начале операции по прокладке туннеля, Блейк сразу же поставил в известность Москву, которая решила ничего не предпринимать и использовать этот канал для дезинформации противоположной стороны.

Даже сегодня на вопрос: «Не жалеет ли он о том, что сделал?» Блейк с уверенностью отвечает, что считает свой выбор абсолютно правильным. Он говорит: «Мой выбор не связан с различными бытовыми мелочами, касающимися проживания в Советском Союзе, поскольку я всегда следовал своим личным идеалам, которые в определенный период времени и побудили меня стать советским агентом». Свою связь с Россией Джордж сравнивает с любовью к красивой, но довольно взбалмошной женщине, с которой человек готов прибывать до конца дней и в радости, и в горе.

В 1956-ом году существование секретного туннеля стало угрожать безопасности СССР. Хрущев принял решение о раскрытии этой информации для широких масс, чтобы дискредитировать противников на политической арене. Для этого были использованы неблагоприятные погодные условия, которые якобы случайно способствовали обнаружению загадочного кабеля в месте повреждения линий связи на территории Восточного Берлина.

Фактически провал столь крупной операции, на которую были потрачены миллионы, крайне негативно отразился на дальнейшей карьере не только самого Аллена Даллеса, но и членов его семьи, которые также занимали высокие государственные должности. На основе рассматриваемых событий Джорджем Блейком, полковником внешней разведки, были написаны две книги: «Прозрачные стены» и «Другого выбора нет». А в апреле 2012-го года на телеканалах России транслировался новый художественно-документальный фильм, символически названный «Выбор агента Блейка», в котором принял участие главный герой, разрушивший операцию «Золото» и вызвавший в свое время в мире широкий общественный резонанс.

11 ноября 2012-го года, в день своего 90-летия, кавалер многих почетных наград и званий, заслуженный разведчик Джордж Блейк получил множество поздравлений, среди которых было и приветствие от Владимира Путина. Президент Российской Федерации благодарил полковника за успешное выполнение поставленных перед ним задач в непростое для всего мира время.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

5 ноября, в России отмечают День военной разведки. Дата выбрана не случайно: именно с этого дня ведет свою историю Главное разведывательное управление (ГРУ) Генштаба Вооруженных Сил РФ. Но лишь в 2005 году праздник был учрежден приказом министра обороны.

Во времена Киевской Руси вести разведывательные дела считалось государственно важным. Тогда сбором данных занимались послы, гонцы, жители пограничных областей и воинские отряды. Да и княжеские дружины не обходились во время похода без дозорных. В 1654 году при царе Алексее Михайловиче был основан Приказ тайных дел. При Александре I в. 1810 году была создана экспедиция секретных дел, позже она была переименована в Особенную канцелярию при военном министерстве.

В истории России есть немало имен, благодаря которым становились возможными многие крупные сражения, революции, самые разные потрясения. Те успешные спецоперации, которые выполнялись одним человеком, в обычной жизни могли осуществиться лишь силами десятков людей. Имена многих героев разведывательных групп прогремели на весь мир, некоторые же до сих пор не рассекречены. В годы Великой Отечественной войны внешнюю разведку возглавлял генерал-лейтенант Павел Фитин.

«Снег»

Главная задача операции - предотвратить или хотя бы осложнить принятие правительством Японии решения о нападении на Советский Союз. И здесь свою роль должны были сыграть Соединенные Штаты. Один из участников этой операции - советский разведчик Виталий Павлов - позднее написал книгу «Операция «Снег». В подготовке этой операции также участвовал советский разведчик Исхак Ахмеров, который во второй половине 1930-х годов работал разведчиком-нелегалом в США, а в 1942–1945 годах там же возглавлял нелегальную резидентуру.

«Монастырь»

Эта операция продолжалась четыре года (с 1941 года по 1944 год) и стала одной из самых успешных за все время войны.
Советские спецслужбы проникли в агентурную сеть Германии Абвера, которая действовала на территории Советского Союза. Генерал-лейтенант Судоплатов и его помощники Ильин и Маклярский создали легенду о существовании в СССР организации, желавшей победы немцев. Решили использовать советского разведчика Александра Демьянова, который ранее имел контакты с немецкими агентами. Сдавшись фашистам за линией фронта, он сказал, что желает помочь немцам в победе и назвался членом организации «Престол». Демьянов прошел тщательную проверку и допросы от немцев, даже был имитирован расстрел.

«Цитадель»

Рудольф Ресслер по кличке Люци был одним из самых эффективных и результативных агентов. Он стал работать на советскую разведку в 1942 году. Люци узнавал и передавал важнейшие данные о вооружениях и маневрах фашистов. Собственно, и его информация внесла огромный вклад в победу Советской армии на Курской дуге. В части сражения наступательной операции «Цитадель» Ресслер передавал информацию и о немецкой технике. Именно он сообщил Москве характеристики танка «Пантера».

«Красная капелла»

В годы Второй мировой войны в Европе работала обширная антифашистская разведывательная сеть, которая позднее получила название «Красная капелла». В состав этой сети входили разведчики и участники Сопротивления из разных стран, в том числе и агенты Главного разведывательного управления. Советский разведчик Анатолий Гуревич был одной из ключевых фигур в операции. В свое время, еще в марте 1940 года, он доложил Москве о том, что Германия готовится к войне с СССР. А в 1941 году Гуревич заранее сообщил о планируемом наступлении немцев на Кавказ и Сталинград. Благодаря этой информации Советская армия смогла отразить большое количество ударов.

«Крона»

Ян Черняк также был весомым разведчиком для СССР. Он создал на территории Германии разведывательную сеть под кодовым названием «Крона» в начале 1940 года. Он смог завербовать более двух десятков агентов, которые добывали важнейшую информацию о разработках немецкого вооружения и стратегических планах Гитлера.

Примечательно, что в 1941 году Черняк добыл для советского командования копию плана «Барбаросса». Благодаря агентам Черняка, удалось создать радиолокационные станции, которые противодействовали налетам фашистских самолетов. Черняк со своими агентами доставал сведения о немецком вооружении, о разработках реактивного и химического оружия, о радиотехнических разработках. За один лишь 1944 год он передал более 12 000 листов с детальной технической информацией и более 60 образцов радиоаппаратуры. Накануне Курской битвы Черняк передал информацию о новейших на тот момент немецких танках «Тигр» и «Пантера». В отличие от «Красной капеллы», разоблаченной гитлеровской контрразведкой, агентурная сеть «Крона» смогла избежать этой участи. Отметим, что ни один из агентов Черняка не был разоблачен.

В современной России военные разведчики опираются на богатейший опыт своих предшественников. Немало знаний и навыков, конечно же, они приобретают в ходе собственного прохождения службы. По статистике Минобороны за мужество и героизм, проявленные при выполнении поставленных задач, более 700 военных разведчиков удостоены звания Героя Советского Союза и Героя Российской Федерации.

МОСКВА, 5 ноя — РИА Новости, Андрей Коц. Невидимой тенью перейти линию фронта, обнаружить цель, выполнить задачу и невредимым вернуться к своим. Желательно с "языком". Сегодня, 5 ноября, . Эти бойцы — глаза и уши Вооруженных сил России. Они никогда не оставляют следов и всегда готовы к заброске на любой театр военных действий. Разведчики решают широчайший круг задач: собирают информацию о передвижениях войск противника, его особенностях, сильных и слабых сторонах. Устраивают засады, корректируют огонь артиллерии и авиации. Наносят точечные удары по командному составу врага и устраивают диверсии в глубоком тылу. О знаковых зарубежных операциях военных разведчиков СССР и России — в материале РИА Новости.

Плацдарм

Отечественная военная разведка не раз доказывала, что способна решать не только локальные тактические задачи, но и определять судьбы целых государств. Двадцатого августа 1968 года бойцы спецназа Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба Вооруженных сил СССР провели блестящую операцию по захвату аэродрома Рузине в Праге. Именно после этого события начался ввод войск стран Варшавского договора в Чехословакию, положивший конец реформам Пражской весны.

Разведчиков перебрасывали в точку назначения пассажирским бортом. Командир самолета запросил у Праги экстренную посадку якобы в связи с отказом одного из двигателей. Диспетчер дал добро. Как только борт остановился, спецназовцы моментально выпрыгнули на бетонку и бегом устремились к контрольной вышке аэродрома. Чешские солдаты настолько растерялись, что не смогли оказать сопротивление. Спецназ разведки захватил весь транспортный узел всего за девять минут. А спустя несколько часов в Рузине приземлились первые самолеты седьмой воздушно-десантной дивизии с подкреплением.

В то же самое время другие подразделения спецназа, которые проникли в Прагу еще за несколько дней до начала операции, захватили радио- и телевизионные центры города, телефонные узлы, редакции газет и другие важные здания. А под утро бойцы вошли в здание Центрального комитета компартии Чехословакии, где в это время проходило заседание кабинета Александра Дубчека. Военные разведчики всего за ночь взяли под контроль миллионный город.

Трофей

Американские переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК) "Стингер" появились у афганских душманов в 1986 году и стали для советских летчиков крайне неприятным сюрпризом. Только за первый месяц их применения боевикам удалось сбить три ударных вертолета Ми-24. Новое оружие вынудило советское командование полностью пересмотреть тактику применения армейской авиации. Пилоты вертолетов с тех пор летали на предельно малых высотах, чтобы не попасть в "захват" головки самонаведения ракеты. Но при этом они становились уязвимыми для крупнокалиберных пулеметов.

Конечно, СССР был крайне заинтересован в том, чтобы заполучить американские ПЗРК. Во-первых, чтобы изучить передовой образец западных вооружений. Во-вторых, чтобы доказать прямую поддержку душманов со стороны ЦРУ. Спецназ ГРУ Генштаба объявил на "Стингер" полномасштабную охоту. Первого, кто добудет "трубу", обещали сразу и без разговоров наградить звездой Героя Советского Союза. Но полгода разведывательных мероприятий не дали никакого результата — "духи" берегли свои ПЗРК как зеницу ока.

Захватить "Стингер" удалось случайно. Пятого января 1987 года разведгруппа 186-го отдельного отряда специального назначения под командованием майора Евгения Сергеева на двух вертолетах Ми-8 отправилась на "свободную охоту". Спецназ планировал прочесать подозрительную "зеленку" недалеко от Калата по дороге на Кандагар и по необходимости уничтожить обнаруженные цели противника. "Вертушки" шли на предельно малой высоте и буквально нос к носу столкнулись с тремя боевиками на мотоциклах. Завязался бой. Разведчики после короткой посадки рассредоточились на местности и открыли огонь по противнику. Вскоре к душманам подошла подмога, но спецназу удалось без потерь уничтожить всех 16 нападавших.

Старший лейтенант Владимир Ковтун первым обнаружил "Стингер". Он был завернут в одеяло и приторочен к одному из мотоциклов. Чуть позже его бойцы принесли еще две "трубы" — одну пустую и одну снаряженную. Но настоящим джекпотом стал дипломат одного из душманов, в котором разведчики нашли полную документацию на ПЗРК — от адресов поставщиков в США и до подробной инструкции по пользованию комплексом. Четверо разведчиков были представлены к званию Героя Советского Союза. Но, как это нередко бывает, высокой награды никто из них не получил. Как признавались сами спецназовцы, причиной послужили их не самые хорошие отношения с высоким начальством. Никто из них, впрочем, не расстроился: для военной разведки такие задания — рутина.

Организация

Военные разведчики часто выступали в роли инструкторов, советников и непосредственных командиров на поле боя для менее опытных и хорошо вооруженных солдат. Так, 15-я бригада спецназа ГРУ с сентября 1992 года принимала непосредственное участие в гражданской войне в Таджикистане. Бывшая советская республика пылала: к власти рвались религиозные радикалы, из страны нескончаемым потоком шли колонны беженцев, царили разруха, антисанитария и голод. В Москве понимали, что нельзя допустить превращения Таджикистана в бандитский притон. Помочь решить эту задачу должны были разведчики, базировавшиеся в соседнем Узбекистане.

Бойцы 15-й бригады тренировали местных ополченцев и военных, сопровождали конвои с гуманитарной помощью, занимались эвакуацией гражданских лиц из зоны боевых действий. Благодаря действиям разведчиков, из разрозненных отрядов получилось сформировать Народный фронт Таджикистана, ставший впоследствии основой будущего светского правительства страны. Приходилось и самим идти в бой. В начале 1993 года спецназ ГРУ вместе с ополченцами освобождал Каратегинскую долину, буквально кишевшую боевиками-радикалами. Разведчики руководили ходом сражения, организовывали связь, корректировали огонь авиации и артиллерии. Операция завершилась успешно.

Ликвидация

Одного из главных военных и идеологических лидеров чеченского бандподполья Зелимхана Яндарбиева российская разведка выслеживала несколько лет. Он был ликвидирован 13 февраля 2004 года в Дохе. Этот боевик активно участвовал в первой войне, руководил обороной Грозного в январе 1995-го. После гибели Джохара Дудаева год спустя исполнял обязанности президента и верховного главнокомандующего непризнанной республики до 1997 года, когда на эту должность был избран Аслан Масхадов. После этого Яндарбиев примкнул к национал-радикальному крылу боевиков, возглавляемому Салманом Радуевым. Параллельно он выполнял обязанности эмиссара в других странах, куда регулярно ездил за финансовой поддержкой для чеченского бандподполья. Был одним из организаторов захвата заложников в столичном театральном центре на Дубровке в октябре 2002-го.

С 2003 года Зелимхан Яндарбиев постоянно проживал в Катаре, где получил статус беженца. К тому моменту он находился в розыске по линии Интерпола, а Совет Безопасности ООН официально признал его связи с международным терроризмом. Был ликвидирован 13 февраля 2004 года в Дохе при подрыве его автомобиля фугасом, установленным под днищем. Катарские власти вскоре арестовали двух россиян и после короткого судебного разбирательства признали их виновными в организации успешного покушения, приговорив к пожизненному заключению. Утверждалось, что они — оперативные сотрудники ГРУ Генштаба Вооруженных сил России. Официального подтверждения эта информация не получила. Впрочем, в 2004 году МИД России удалось добиться экстрадиции осужденных на родину, где их встретили с воинскими почестями в аэропорту Внуково.

Дорогие читатели!

Однажды легендарный руководитель советской военной разведки Ян Берзин сказал: «Мир завоевывают не только дипломаты и солдаты, но и разведчики».

Правда, у каждого из них свои методы и свой участок работы. Так сказать, своя борозда.

Когда один из героев этой книги, отправляясь в длительную командировку за рубеж, пожаловался начальнику Генерального штаба Вооруженных Сил СССР маршалу Захарову на трудности работы за границей, тот ответил: «Я никогда не думал, что это просто и легко. Но это ваша работа. Вы разведчик. Поэтому давайте поглубже в сейф противника – и материалы мне на стол».

Вот, собственно, и вся суть деятельности разведчика: поглубже забраться в сейф противника. А как ты это сделаешь, волнует только тебя, да разве что твоего непосредственного начальника. Важен в конечном итоге результат.

Но мы с вами, дорогой читатель, не маршал Захаров. Да, нам тоже интересен результат, но куда увлекательнее сам процесс проникновения во вражеский сейф. Как это делают настоящие мэтры разведки? Какие опасности поджидают их? Какие ловушки готовит им враг?

Об этом, собственно, и рассказывается в книге.

Повествование охватывает несколько десятилетий в истории нашей разведки. Я бы сказал, от войны до войны. От Великой Отечественной до афганской. От сотрудников Разведупра, которые работали за океаном в далекие сороковые-грозовые, до разведчиков 80-х годов. По сути, эта книга знакомит читателей с военными разведчиками нашей страны нескольких поколений. Приглашаю Вас к этому знакомству.

Руководитель разведаппарата советской военной разведки в Лондоне генерал Лев Толоконников собрал своих сотрудников.

– Сегодня в газете «Правда» я прочитал передовую статью. Пишут о лучших людях, о маяках! – сказал резидент. – У нас, к сожалению, за последнее время похвалиться особо нечем. Если бы…

Генерал оборвал фразу на полуслове, выдержал паузу, внимательно разглядывая опущенные головы подчиненных.

– Если бы не Глухов. Вот он, наш маяк! Поднимись, Владимир Алексеевич, не стесняйся.

А Глухову и действительно было крайне неудобно. Ну, какой он маяк. Самый молодой сотрудник в резидентуре. Ему еще учиться и учиться, набираться опыта. Конечно, похвала самого резидента приятна и дорогого стоит, но как бы потом она не икнулась ему. Судя по притихшим коллегам, не все рады таким успехам.

Впрочем, он вскоре понял, что, по всей видимости, ошибся. После совещания сослуживцы подходили, жали руку, поздравляли. Да и было с чем. Толоконников не горазд на похвалу, и если уж отмечал кого, то за дело. А подполковник Владимир Глухов на днях принес резиденту фотопленки на 1200 кадров. Когда он радостный вывалил их на стол генералу, Лев Сергеевич даже не понял жест подчиненного.

– Что это, Глухов?

– А вы посмотрите…

Генерал развернул одну пленку, другую, третью… На них были сфотографированы документы и всюду гриф «Топ-сикрет», «Топ-сикрет».

– Может, ты мне объяснишь? – спросил резидент, не отрывая взгляда от фотопленки.

– Да, вот простите, товарищ генерал, без вашего разрешения провел две встречи с агентом «Грэем», получил документы, осуществил съемку.

Толоконников аккуратно отодвинул в сторону пленки и разочарованно покачал головой:

– Таа-ак, говоришь, сам принял решение, сам провел встречи, сам принял документы… Всыпать бы тебе по первое число, да…

Лев Сергеевич словно споткнулся. А подполковника как за язык дернули:

– Да победителей не судят!.. – вырвалось у него.

В следующую секунду он пожалел, что брякнул не подумав. Теперь резидент точно «всыпет». Но генерал после просмотра пленок был настроен весьма благодушно.

– Ладно, победитель, садись и рассказывай все подробно.

А что рассказывать? Многое резиденту и так было известно. Подполковника Владимира Глухова после окончания Военно-дипломатической академии в 1959 году направили в Лондон под «крышу» советского торгпредства, на должность старшего инженера. Времени для постепенного вхождения, врастания в обстановку и вовсе не было. Как шутил потом Владимир Алексеевич: «Я еще только еду в Лондон, а мне уже передали агента «Грэя».

Агент был ценный, он трудился в Оксфорде в научно-исследовательском институте, занимался разработкой топлива для ракетных двигателей. Однако за несколько месяцев до приезда Глухова в Великобританию он потерял работу, его уволили из института.

Владимир Алексеевич провел с ним первую встречу:

«Грэй» старался держаться, но было видно, что он расстроен потерей работы, а значит, и оперативных возможностей. Однако агент с уверенностью сказал, что найдет новое место, не хуже прежнего. Глухов поговорил с ним, поддержал морально, дал небольшую сумму денег. Откровенно говоря, не очень верилось в заверения «Грэя». Оксфорд, он и есть Оксфорд, трудно найти равноценную замену.

Но на следующей встрече агент с радостью сообщил, что его приняли в один из филиалов нидерландской компании «Филипс». Занимаются они электроникой. После этого Глухов, как сотрудник советского торгпредства, наладил с «Грэем» вполне официальные контакты. А вскоре в торгпредстве раздался звонок, агент просил о встрече. Оказалось, что начальник отдела, в котором трудился «Грэй», уехал в командировку на три дня.

– И что? – спросил Владимир Алексеевич.

– А то, что я знаю, где он прячет ключ от сейфа, в котором хранятся очень ценные секретные материалы.

Глухов прикинул: это его первое дело. Идти докладывать резиденту? Как он воспримет? Согласится ли? А если даст добро, это же целая операция. Не упустит ли он дорогое время? И он решил рискнуть.

– Тогда давай завтра все сделаем, – сказал Глухов.

Агент согласился.

«Наметили место и время нашей встречи, – будет вспоминать потом Владимир Алексеевич. – Я выехал. Он принес мне объемную папку с секретными документами. Договорились, сейчас поеду все перефотографирую. Через два часа решили встретиться в другом месте.

При пересъемке документов получилось более 600 кадров. Вернул материалы, как и обещал, и договорились с ним о завтрашней встрече.

То же самое проделали назавтра. Теперь он вручил мне документы по танковым инфракрасным прицелам. А вечером я, как на крыльях, помчался к генералу Толоконникову.

Это было событие. Мы выполнили годовой план резидентуры, там оказалось 80 ценных документов!»

Однако, несмотря на такой несомненный успех, Глухов не собирался останавливаться на достигнутом. С помощью «Грэя» удалось познакомиться с его товарищем. Они работали в одной компании. Назовем его Лойдом. Так вот, в ходе разработки Лойда удалось выяснить, что он может добыть высокочастотные транзисторы. Владимир Алексеевич обратился к заместителю резидента, который трудился в посольстве под прикрытием должности советника по науке.

– Есть возможность добыть транзисторы 500 и 700 мегагерц.

– Бери не задумываясь, это ценные вещи. Сколько просит агент?

– За 500 мГц – пятьдесят фунтов, за 700 – сто фунтов.

– Нормальная цена, – подытожил заместитель резидента.

На том и порешили. Глухов получил транзисторы, и они были отправлены в Центр. Однако вскоре из Москвы пришла рассерженная шифрограмма: транзисторы, оказывается, бросовые, в Нью-Йорке их можно купить по цене 5 долларов за штуку. Центр требовал объяснений, за что Владимир Алексеевич уплатил 150 фунтов.

Глухов бросился к заместителю резидента, но тот сделал вид, что впервые слышит об этих злосчастных транзисторах. Пришлось весь удар принимать на себя.

И все-таки справедливость восторжествовала. Через полтора месяца Москва сообщила: начальник Главного управления объявил подполковнику Глухову две благодарности: одну за работу на авиационном салоне Фарнборо, а другую – за те самые «бросовые» транзисторы. Специалисты, наконец, разобрались, и образцы были признаны ценными. И вновь его хвалил и ставил в пример другим резидент.