Российское профессиональное психологическое сообщество. РПО — Российское психологическое общество

Психологическое общество по средам

Группа, собиравшаяся в среду вечером у Фрейда, сформировалась осенью 1902 года. Произошло это скромно и неофициально – вокруг него «стали собираться молодые врачи, желающие изучать, практиковать и пропагандировать психоанализ. Затеял все это один врач, который на собственном опыте убедился в эффективности аналитической терапии». Именно так описывал Фрейд первый период общества по прошествии 10 лет. Показательно, что из-за последующего недовольства Вильгельмом Штекелем (или его самостоятельностью?) основатель движения не стал называть имя коллеги, по предложению которого начала устраивать свои собрания группа единомышленников. Штекель, одаренный богатым воображением и преуспевающий венский врач, прошел краткий и довольно успешный курс психоанализа у Фрейда, чтобы избавиться от симптомов психологической импотенции. Это было первое связующее звено. Вторым стала работа Штекеля о символике снов. Как свидетельствуют последующие издания «Толкования сновидений» с их открытым признанием долга автора перед Штекелем, отношения основателя психоанализа с этим и некоторыми другими его сторонниками были взаимовыгодными. Фрейд дал своим первым наперсникам гораздо больше, чем получил от них, однако был открыт и к их влиянию. В те первые годы, как с характерной для него высокопарностью выразился Штекель, сам он являлся «апостолом Фрейда, который был моим Христом!».

Доживи Зигмунд Фрейд до того, чтобы услышать это утверждение, он мог бы назвать Штекеля Иудой… Как бы то ни было, со временем Фрейд стал испытывать к нему сильную неприязнь. Но в 1902 году Штекель выдвинул идею, полезность которой основатель психоанализа быстро понял. Ему она показалась чрезвычайно своевременной. Какими бы недостатками ни обладали люди, собиравшиеся вечером по средам в его приемной, на начальном этапе они давали ему тот психологический отклик, которого Фрейд так жаждал. Они стали в той или иной степени заменой Флиссу и источником одобрения, которое он ожидал завоевать своей книгой «Толкование сновидений». И поначалу, как отметил впоследствии Фрейд, у него были все основания оставаться довольным.

Первые собрания Психологического общества по средам нельзя назвать многочисленными, но атмосфера была приподнятой. Фрейд отправлял открытки с приглашением Штекелю и еще трем венским врачам – Максу Кахане, Рудольфу Рейтлеру и Альфреду Адлеру. Они образовали ядро кружка, который в 1908 году превратился в Венское психоаналитическое общество, образец для десятков подобных сообществ по всему миру. Кахане, подобно Фрейду, перевел книгу лекций Шарко на немецкий язык. Он же, собственно, и познакомил Штекеля с Фрейдом и его работами. Рано умерший – в 1917-м – Рейтлер стал вторым по известности психоаналитиком после Фрейда, практиком, чьи работы с уважением цитировал основатель учения и чьи речи на собраниях по средам отличались язвительной, иногда обидной критикой. Но самым ценным рекрутом оказался врач Альфред Адлер, разделявший убеждения социалистов, который опубликовал книгу о профессиональных заболеваниях портных, но затем заинтересовался социальным аспектом психиатрии. Первые собрания в среду вечером, как с гордостью вспоминал Штекель, были вдохновляющими. Он писал, что «все пятеро пребывали в полной гармонии, без всяких диссонансов; мы были подобны пионерам на недавно открытой земле, а Фрейд нашим вождем. Как будто искра проскакивала от одной души к другой, и каждый вечер был подобен откровению».

Метафоры Штекеля банальны, но его описание верно передает атмосферу собраний – разногласия и споры были еще впереди. Несомненно, некоторые первые члены общества находили подобную богословскую терминологию весьма уместной. «Собрания, – вспоминал Макс Граф, – проходили в соответствии с определенным ритуалом. Сначала один из присутствующих представлял свой доклад. Затем подавали черный кофе и пирожные; сигары и сигареты лежали на столе и потреблялись в огромных количествах. После четверти часа непринужденной беседы начиналось обсуждение. Последнее и решающее слово всегда оставалось за самим Фрейдом. Мы как будто закладывали основы новой религии. Фрейд был ее пророком, который показал поверхностность всех используемых до сей поры методов исследования психики». Впрочем, Фрейду не нравились такого рода сравнения. Он считал себя более гибким, не таким авторитарным, каким мог быть любой «пророк». Но чувство превосходства все же присутствовало, и через несколько лет оно стало настолько гнетущим, что некоторые члены группы, в том числе Граф, покинули ее, несмотря на свое восхищение основателем психоанализа.

Для приема в Психологическое общество по средам требовалось общее согласие, но в доброжелательной атмосфере первых лет это являлось простой формальностью. Один из присутствующих просто представлял новичка. Кое-кто выбывал, но таких оказалось немного. В 1906 году, когда Фрейду исполнилось 50 лет, членов общества насчитывалось 17, и основатель движения всегда мог рассчитывать на дюжину гостей для оживленной и даже агрессивной дискуссии. В октябре этого года стиль Психологического общества по средам изменился, совсем немного, но показательно. На пятом году его существования члены общества решили нанять секретаря, Отто Ранка, чтобы вести подробные протоколы каждого собрания, записывать выступления и разговоры присутствующих, а также учитывать взносы.

Записи Ранка дают нам возможность узнать, что на собраниях члены общества рассматривали истории болезни, проводили психоанализ героев литературных произведений и публичных персон, обсуждали литературу по психиатрии, рассказывали о предстоящих публикациях собственных работ. Иногда вечер был посвящен чьей-либо исповеди: в октябре 1907 года Максимилиан Штейнер, дерматолог и специалист по венерическим болезням, рассказал о психосоматических симптомах, которые появились у него в период полового воздержания и исчезли после того, как завязался роман с женой друга, страдавшего импотенцией. В начале 1908-го Рудольф фон Урбанчич, директор санатория, развлекал собравшихся отрывками из своего дневника периода развития – сексуального развития – до самой женитьбы, где признавался в ранней мастурбации и определенной склонности к садомазохизму. В заключительном комментарии Фрейд сухо отметил, что Урбанчич сделал им нечто вроде подарка. Этот подарок был принят без тени смущения: Психологическое общество по средам гордилось такого рода научными саморазоблачениями.

Некоторые члены общества, вступившие в него после 1902 года, были ничем не примечательными личностями, но несколько человек оставили свой след в истории психоанализа. Среди последних надо назвать Гуго Хеллера, книготорговца и издателя, хозяина салона для интеллектуалов и людей искусства, который в конечном счете стал издавать книги по психоанализу, а также Макса Графа, чей пятилетний сын в каком-то смысле слова обрел бессмертие как маленький Ганс – сие один из знаменитых случаев, описанных Фрейдом. Они были непрофессионалами, которых основатель движения особенно ценил, поскольку всегда опасался, что психоанализ монополизируют врачи. Тем не менее именно члены общества из числа эскулапов вскоре займут ведущие позиции в психоаналитическом движении как в Австрии, так и в других странах. Пауль Федерн, ставший одним из самых преданных сторонников Фрейда в Венском психоаналитическом обществе, оказался оригинальным и уважаемым теоретиком. Исидор Задгер, способный психоаналитик и интересный собеседник, привел на одно из собраний своего племянника Фрица Виттельса. Эдуард Хичманн, который присоединился к обществу в 1905 году, шесть лет спустя удостоился специальной благодарности Фрейда за популярное изложение психоанализа, создание которого название книги тактично приписывает мэтру – «Теория неврозов Фрейда». Во всех перипетиях последующих лет Хичманн, как и Федерн, показал себя верным и надежным помощником.

Возможно, самым необычным новобранцем стал Отто Ранк, опытный механик. Невысокий, некрасивый, слабый здоровьем и много лет страдавший от этого, Ранк благодаря неутолимой жажде знаний смог убежать от невзгод своей нуждающейся и несчастной еврейской семьи.

В отличие от большинства самоучек он отличался необыкновенным умом и способностью впитывать новое. Ранк читал все. Альфред Адлер, их семейный врач, познакомил его с трудами Фрейда, и Ранк увлекся ими. Книги его ошеломили. Ему казалось, что в них – ключ ко всем загадкам мира. Весной 1905 года, Ранку тогда был всего 21 год, он познакомил Фрейда с рукописью маленькой книги под названием «Художник» – своеобразной попыткой приложения идей психоанализа к культуре. Чуть больше года спустя Отто Ранк стал секретарем Психологического общества по средам. Фрейд питал к нему отцовские чувства. С легким оттенком снисходительности он называл его малышом Ранком, нанимал помощником для переработки своих трудов, великодушно помог поступить сначала в гимназию (с опозданием), а затем в Венский университет. В Психологическом обществе по средам Ранк был не просто секретарем: в октябре 1906-го, всего через месяц работы, он представил довольно большие отрывки из своей будущей огромной монографии о теме инцеста в литературе.

По всей видимости, в период работы Ранка секретарем общества приобретений было меньше, чем потерь, хотя его вины в этом нет. Атмосфера на собраниях становились нервной, даже желчной – их участники стремились выделиться среди остальных, бравировали оригинальностью или выражали неприязнь к коллегам, грубо маскируя ее под психоаналитическую откровенность. В 1908 году состоялась официальная дискуссия по процедурам «реформирования», в русле которой обсуждалось предложение запрета на «интеллектуальный коммунизм» – geistiger Kommunismus, то есть всякая идея должна считаться частной собственностью автора. Фрейд предложил компромисс: позволить каждому члену общества самому решать, как следует обращаться с его вкладом – как с общей собственностью или с его личной. Сам основатель психоанализа объявил, что готов все сказанное им сделать всеобщим достоянием.

Другие члены кружка оказались менее щедрыми и менее сдержанными. В декабре 1907 года в один из обычных вечеров Задгер прочитал доклад с психоанализом личности швейцарского поэта XIX века Конрада Фердинанда Мейера, в котором подчеркивал безответную любовь пиита к матери. Несмотря на то что подобный анализ эдипова комплекса вполне соответствовал интеллектуальным привычкам группы, коллеги Задгера сочли его выступление неподобающим. Федерн заявил, что он в ярости, Штекель выразил удивление и протестовал против излишних упрощений, которые могли лишь испортить хороший пример. Виттельс принялся защищать дядю и выразил недовольство «этими личными всплесками ярости и возмущения». Спор вынудил Фрейда, у которого имелись свои претензии к докладу Задгера, призвать всех к сдержанности. При необходимости он мог быть беспощаден, но «тяжелую артиллерию» приберегал для важных случаев. Уязвленный такой реакцией, Задгер сказал, что разочарован – он рассчитывал получить совет, а услышал лишь множество грубых слов.

В 1908 году такие бурные дискуссии происходили довольно часто. И довольно часто горячность становилась причиной поверхностности. Но разочарование Психологическим обществом по средам было не просто симптомом гнетущей атмосферы, которую посредственность привносит в любую группу. При столкновении ранимых, зачастую эмоционально неустойчивых личностей неизбежно вспыхивают искры враждебности. Более того, провокационный характер самого предмета психоаналитического исследования, неделикатно вторгающегося в наиболее охраняемые области человеческой психики, также оказывал негативное влияние, становясь причиной общей раздражительности. В конце концов, ни один из этих людей, которые в те героические годы исследований бестактно и решительно вторгались в тайные святилища души, как других, так и свои собственные, сам процедуре психоанализа не подвергался – лечение Штекеля было кратким и далеко не завершенным. Фрейд, конечно, анализировал себя, но самоанализ по своей природе не поддается копированию. Остальные, кто мог бы воспользоваться преимуществами психоанализа, этого не сделали. В начале 1908 года Макс Граф печально заметил: «Больше нет того товарищества, что было прежде».

Незадолго до этого Фрейд, по-прежнему непререкаемый авторитет для своего неутомимого войска, попытался учесть изменившиеся обстоятельства, предложив распустить неформальное объединение и преобразовать его в Венское психоаналитическое общество. Такая реорганизация даст возможность мирно уйти тем членам группы, которые больше не согласны с целями Фрейда. Это была изящная уловка, не более того. Основатель психоанализа никак не мог заставить остальных прыгнуть выше головы. В декабре 1907 года Карл Абрахам, впервые присутствовавший на собрании общества, точно и безжалостно описал собственные впечатления своему другу Максу Эйтингону: «Меня не очень впечатлили венские сторонники. Я был на собрании в среду. Он на голову выше остальных. Задгер похож на талмудиста; он интерпретирует и комментирует каждую установку мастера со строгостью ортодоксального иудея. Из всех врачей наилучшее впечатление на меня произвел доктор Федерн. Штекель поверхностен, Адлер страдает односторонностью, Виттельс фразер, остальные ничем не примечательны. Юный Ранк кажется очень умным, и доктор Граф тоже…» Весной 1908 года Эрнест Джонс все увидел своими глазами и согласился с ним. Впоследствии он вспоминал, что, посетив Вену и впервые побывав на собрании Психологического общества по средам, был не слишком впечатлен венскими последователями Фрейда. Для беспристрастного стороннего наблюдателя они «казались недостойным аккомпанементом гению Фрейда, но в тогдашней Вене, исполненной предубеждений против него, было трудно найти ученика, которому есть что терять в смысле репутации, и поэтому приходилось довольствоваться тем, что было доступно».

Конечно, бывали и светлые периоды: с 1908 по 1910 год общество пополнилось новыми членами, такими как Шандор Ференци из Будапешта, талантливый, но чрезвычайно нервный юрист Виктор Тауск, школьный учитель и социал-демократ Карл Фуртмюллер, остроумный адвокат Ганс Закс. Число участников увеличивалось за счет гостей, которые приезжали в Вену, чтобы познакомиться с Фрейдом и присутствовать на собрании в среду: «швейцарцы», психиатры и любознательные студенты-медики из Цюриха и других городов Швейцарии, появились еще в 1907-м. Фрейд называл их – Макса Эйтингона, Карла Г. Юнга, Людвига Бинсвангера и Карла Абрахама – самыми интересными из новых сторонников. В следующем году в Вену, чтобы познакомиться с Фрейдом и его группой, прибыли другие визитеры, впоследствии много сделавшие для развития психоанализа: американский переводчик Фрейда и его апостол Абрахам А. Брилл, Эрнест Джонс – этот станет самым влиятельным британским сторонником мэтра, и пионер психоанализа в Италии Эдуардо Вейсс.

Контраст между этими «перелетными птицами» и венскими завсегдатаями собраний оказался для Фрейда болезненным. При оценке людей он часто позволял своим заветным желаниям брать верх над опытом, однако в отношении своих местных приверженцев не питал никаких иллюзий. В 1907 году после одного из собраний в среду вечером Фрейд сказал молодому швейцарскому психиатру Людвигу Бинсвангеру: «Ну вот, теперь вы видели эту банду!» В этом кратком, насмешливом замечании содержалась определенная доля лести – Фрейд хотел понравиться своим новым швейцарским сторонникам, но Бинсвангер, по прошествии многих лет вспоминая ту сцену, дал ей более доброжелательное и, возможно, более точное толкование: он понял, до какой степени одиноким по-прежнему чувствовал себя Фрейд среди этой толпы. «Все мои венцы, – мрачно признавался основатель психоанализа Абрахаму в 1911 году, – ничего не стоят, за исключением малыша Ранка». Среди венцев были подающие надежды личности: Федерн, Закс, возможно Рейтлер, Хичманн и даже Тауск, но со временем Фрейд стал все больше связывать свои надежды с заграницей, с иностранцами.

Из книги Александр II, или История трех одиночеств автора Ляшенко Леонид Михайлович

Общество, общество... Прежде чем перейти к разговору о непосредственном противостоянии Зимнего дворца и революционеров, попытаемся подвести некоторые общие итоги преобразований 1860-х годов. Тем более что именно этим занялись и современники событий в начале следующего

Из книги Сенека, или Совесть Империи автора Грималь Пьер

«Новое общество» Вопрос о том, какую роль должны играть деньги в жизни Города, в течение всего первого периода правления Нерона поднимался с частотой и настойчивостью, которые невозможно объяснить простой случайностью. Рим с очень давних времен превратился в город,

Из книги Лаплас автора Воронцов-Вельяминов Борис Николаевич

Из книги Лу Саломе автора Гармаш Лариса

Нарциссы по средам Там странны узников мечтанья И грешников святые сны, Там гор безумны очертанья В оправе девушки-луны... Плетется путник там дорогой. В пыли он вечер, месяц, год. И золотою недотрогой Ложится солнце в ночи рот... Н. Хамитов Пожалуй, можно было бы назвать Лу

Из книги Тамерлан автора Ру Жан-Поль

Общество Кочевники составляли заметную часть населения. С началом сельджукских набегов землепашцы мало-помалу уступали свои позиции скотоводам, и часть оседлого люда возвратилась к пастушеской жизни. Кто они были, эти номады? Отюреченные монголы и тюрки Трансоксианы,

Из книги Провинциал автора Немцов Борис

ОБЩЕСТВО И ГОСУДАРСТВО МОРАЛЬДесять заповедей. Как было, так и есть.ВРЕМЯТо, чего не хватает. Многим людям, в том числе и мне. То, что нельзя повернуть вспять, к сожалению, а может быть, и к счастью.ЛИЧНОСТЬ ВО ВРЕМЕНИЛичность во времени меняется, но рано или поздно

Из книги Гёте. Жизнь и творчество. Т. 2. Итог жизни автора Конради Карл Отто

Из книги Мое мировоззрение. автора Амосов Николай Михайлович

7. Общество. Общество людей родилось из стаи. Этологи так описали этику стаи. Каждый отдельно добывает пищу, ни с кем кроме детёнышей не делится, и в меру силы, склонен отбирать её у других. Существуют разные модели брачных отношений, но гоминиды полигамны, борьба за

Из книги Цезарь [С иллюстрациями] автора Этьен Робер

Бесклассовое общество Силой своей монархической власти Цезарь мог попытаться разрешить противоречия, в которых в прошлом увязла демократическая партия. В самом деле, в свое время Гай Гракх, с одной стороны, стремился посредством раздела общественных земель вернуть

Из книги Путь на Волшебную гору автора Манн Томас

Художник и общество «Художник и общество»! Всем ли ясно, спрашиваю я себя, в какое щекотливое положение ставит меня эта тема? Полагаю, что это ясно даже тем, кто делает при этом невинное лицо. А почему бы уж сразу не назвать эту тему «Художник и политика»? Ведь за словом

Из книги Писательский Клуб автора Ваншенкин Константин Яковлевич

Общество Один известный футболист, учась в школе тренеров, вытащил на экзамене билет с вопросом об общественных формациях и ничего не смог сказать по этому поводу.Преподавательница задала несколько наводящих вопросов и наконец спросила напрямик:- Ну в каком обществе

Из книги Откровение автора Климов Григорий Петрович

ВЫСШЕЕ ОБЩЕСТВО Моя жена была старшая из трех сестер: средняя сестра Милка и младшая сестра Галка. Все они, как полагается, повыходили замуж и разлетелись в разные стороны. Милка и Галка - это мои, как говорится, свояченицы, мои как бы сродственницы. Таких полагается иметь в

Из книги Под кровом Всевышнего автора Соколова Наталия Николаевна

Гребневское общество Летом я уже не жила в Слободе, так как отец Борис предложил мне поселиться в сторожке при храме. В окно я часто видела, как Володя выходил из дома и спешил к храму. Я не старалась попадаться ему на глаза, назначенных встреч у нас не было. Я начала писать

Из книги Тайна гибели Лермонтова. Все версии автора Хачиков Вадим Александрович

«Водяное общество» В то время съезды на Кавказские воды были многочисленны, со всех концов России. Как отмечали современники, кого, бывало, не встретишь на Водах! Какая смесь одежд, лиц, состояний! Со всех концов огромной России собираются больные к источникам в надежде –

Из книги Что сделала бы Грейс? Секреты стильной жизни от принцессы Монако автора Маккинон Джина

«Высшее общество» Маргало Гиллмор играет миссис Сет Лорд и мать Грейс в ее последнем фильме, сумасбродном мюзикле «Высшее общество». Это другой пример того, как родители дурно поступают со своими детьми. На этот раз Трейси, персонаж Грейс, соглашается, чтобы репортеры из

Из книги Финансисты, которые изменили мир автора Коллектив авторов

Экономика, общество, мир Закончив школу и поступив в Принстонский университет, Беккер долго не мог найти золотую середину между занятиями математикой и стремлением делать что-то полезное для человечества. Среди выбранных им в университете предметов оказалась экономика,

Первые психологические общества возникли в России в конце 19 века . Крупнейшим из них было Московское психологическое общество , действовавшее в период с по год. Инициатором его создания и первым председателем был профессор М. М. Троицкий . Общество имело целью разработку психологической науки и распространение психологических знаний; оно проводило регулярные заседания и имело два печатных органа - «Труды Московского психологического общества» и ежемесячный журнал «Вопросы философии и психологии » . После смерти Троицкого председателями общества были поочерёдно профессора Н. Я. Грот , Л. М. Лопатин и И. А. Ильин . Московское психологическое общество создавалась не только как психологическое, но и как философское общество , а ключевую роль в его деятельности играли философы-идеалисты. С приходом Советской власти общество стало испытывать материальные и организационные трудности, а после высылки за границу ряда его членов во главе с председателем Ильиным навсегда прекратило своё существование.

Кроме московского, в дореволюционной России существовали и другие психологические общества, например Русское общество экспериментальной психологии, возникшее в 1890-х годах в Петербурге под руководством профессора Н. П. Вагнера . В 1914 году профессором Г. И. Челпановым был основан при Московском университете . В отличие от Московского психологического общества, институту удалось пережить годы Советской власти, за время которой он сменил множество названий. В 1957 году в стенах Психологического института, в те годы носившего название Научно-исследовательского института психологии Академии педагогических наук РСФСР , было создано Общество (Союз) психологов СССР. После распада СССР правопреемником Общества психологов СССР стало образованное 22 ноября 1994 года Российское психологическое общество при Президиуме Российской академии наук . На январь 2013 года численность членов РПО составляет около 5000 человек В структуру РПО входят 62 региональных отделения и 16 научных секций .

Организационная структура

Руководители общества

  • Смирнов, Анатолий Александрович , действ. член АПН СССР, президент Общества психологов СССР (1957-1963).
  • Леонтьев, Алексей Николаевич , действ. член АПН СССР, президент Общества психологов СССР (1963-1968).
  • Ломов, Борис Фёдорович , член-корр. АН СССР, президент Общества психологов СССР (1968-1983).
  • Матюшкин, Алексей Михайлович , действ. член РАО, президент Общества психологов СССР (1983-1987).
  • Зинченко, Владимир Петрович , действ. член РАО, и. о. президента Общества психологов СССР (1988-1991).
  • Климов, Евгений Александрович , действ. член РАО, президент Российского психологического общества (1994-2001).
  • Донцов, Александр Иванович , действ. член РАО, президент Российского психологического общества (2001-2007).
  • Зинченко, Юрий Петрович , действ. член РАО, президент Российского психологического общества (с 2007).

Президиум

По данным на август 2014 в Президиум РПО входят :

  • Зинченко, Юрий Петрович
  • Цветкова, Лариса Александровна - доцент, доктор психологических наук.
  • Акопов, Гарник Владимирович
  • Асмолов, Александр Григорьевич - академик РАО, доктор психологических наук.
  • Базаров, Тахир Юсупович - профессор, доктор психологических наук.
  • Галажинский, Эдуард Владимирович
  • Далгатов, Магомед Магомедаминович - профессор, доктор психологических наук.
  • Ермаков, Павел Николаевич - профессор, академик РАО, доктор биологических наук.
  • Журавлёв, Анатолий Лактионович - профессор, член-корреспондент РАН, член-корр. РАО, доктор психологических наук.
  • Караяни, Александр Григорьевич - профессор, доктор психологических наук.
  • Карпов, Анатолий Викторович - профессор, член-корреспондент РАО, доктор психологических наук.
  • Батурин, Николай Алексеевич - профессор, доктор психологических наук.
  • Леонов, Николай Ильич - профессор, доктор психологических наук.
  • Малых, Сергей Борисович - профессор, академик РАО, доктор психологических наук.
  • Марьин, Михаил Иванович - профессор, доктор психологических наук.
  • Нечаев, Николай Николаевич - профессор, академик РАО, доктор психологических наук.
  • Решетников Михаил Михайлович - профессор, доктор психологических наук, кандидат медицинских наук.
  • Рубцов, Виталий Владимирович - профессор, академик РАО, доктор психологических наук.
  • Сергиенко, Елена Алексеевна - профессор, доктор психологических наук.
  • Тхостов Александр Шамилевич - профессор, доктор психологических наук.
  • Шаболтас, Алла Вадимовна - доцент, кандидат психологических наук.
  • Шадриков, Владимир Дмитриевич - профессор, академик РАО, доктор психологических наук.
  • Шойгу, Юлия Сергеевна - кандидат психологических наук.
  • Юревич, Андрей Владиславович - профессор, член-корреспондент РАН, доктор психологических наук.
  • Веракса, Александр Николаевич - кандидат психологических наук, директор РПО
  • Кандыбович Сергей Львович - профессор, доктор психологических наук

Сотрудничество РПО с международными организациями

Участие РПО в международных организациях

Российское психологическое общество является официальным членом:

Печатные издания

Российское психологическое общество издаёт/издавало следующие журналы и сборники:

Почётные члены общества

Почётным членами РПО являются :

Напишите отзыв о статье "Российское психологическое общество"

Примечания

См также

Ссылки

Отрывок, характеризующий Российское психологическое общество

«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu"on ne peut apaiser qu"avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J"avais d"autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d"autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d"une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.

В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».

Московское психологическое общество (МПО) было создано 24 января 1885 г при Московском университете с целью объединения всех научных сил для разработки путей развития психологических исследований и распространения психологических знаний в России.

МПО возникло в период, когда отечественная психологическая мысль в России и в частности в Московском университете еще не выделилась в самостоятельную область научного знания, а развивалась как составная часть философии - наряду с логикой и историей философии и в связи с судьбами философии в России.
В составе МПО преобладали философы - Н.Я. Грот, Л.М. Лопатин, Вл. Соловьев, Г.Г. Шпет, И.А. Ильин и другие выдающиеся деятели русской философии.

Профессор Московского университета социолог и правовед, основатель естественно-правовой школы В.М. Хвостов включал вопросы свободы воли в связи с рассмотрением явлений общественной жизни. Профессор уголовного права Д.А. Дриль внес большой вклад в становление отечественной юридической психологии, считал необходимым знание психологии в практической работе с несовершеннолетними преступниками. Исследования в области естественных наук и в медицине также требовали философско-психологических оснований. К философии и психологии обращались и внесли свой вклад в их развитие профессора Московского университета биолог К.Ф. Рулье, физиолог И.М. Сеченов, естествоиспытатель и крупнейший историк науки В.И. Вернадский, врачи-психиатры С.С. Корсаков, А.А. Токарский, В.П. Сербский, П.Б. Ганнушкин, Н.Н. Баженов, С.А. Суханов.

Все это побуждало к консолидации сил как людей, профессионально занимающихся философией, так и ученых, интересующихся проблемами психологии в связи со своими профессиональными интересами. Фактическое сближение философии и наук на почве психологических вопросов и явилось объективной предпосылкой и причиной их объединения.

Создание Психологического общества стало формой их организационного объединения. Общество было создано по инициативе М.М. Троицкого и поддержано 14 профессорами всех факультетов университета, которые и выступили его учредителями. На своем первом заседании 24 января 1885 г. члены-учредители избрали Совет Общества. Председателем был избран основатель Общества философ и психолог Матвей Михайлович Троицкий, товарищем председателя - доктор медицины В.А. Легонин, секретарем - юрист Н.А. Зверев, товарищем секретаря - антрополог и географ Д.Н. Анучин. Было определено место заседаний - новое здание университета (теперь здание, в котором размещается факультет журналистики), а публичных лекций и докладов - старое (здание, в котором находится Актовый зал, а в его правом крыле - Институт стран Азии и Африки). На этом же заседании члены-учредители предложили к избранию в действительные члены Общества еще 53 лица.

Они были избраны на следующем - публичном - заседании 14 марта 1885 г., а один из новых членов Н.А. Абрикосов - был тогда же избран казначеем. В последующем число членов Общества стало быстро расти и достигло более 200 человек.

МПО было одним из многих научных обществ, которые возникли и развивались при университете, в его стенах. Как основатели, так и большая часть членов МПО были профессорами Московского университета. Самое деятельное участие в его работе принимали Н.Я. Грот, Л.М. Лопатин - оба в разные годы были председателями Общества, а также Г.И. Челпанов, Вл. Соловьев, С.С. Корсаков, В.А. Вагнер, Г.И. Россолимо. Они выступали с сообщениями на самые разные темы, участвовали в дискуссиях по другим докладам.

Когда МПО начало издавать свой журнал «Вопросы философии и психологии» (с 1889 г.) , они выступали в нем не только авторами статей, но и давали обзоры новейшей литературы по психологии и философии, рецензии на них. Их рецензии были по существу небольшими статьями с кратким, но очень содержательным изложением и анализом соответствующих изданий. Таковы, например, рецензии Н.А. Бердяева на книги О. Вейнингера «Пол и характер» и У. Джеймса «Многообразие религиозного опыта», рецензии П.П. Блонского и другие.

Через МПО осуществлялась связь ученых университета с другими научными центрами России. Членами МПО и авторами его изданий были философы, психологи и врачи-психиатры из Санкт-Петербурга - Н.О. Лосский, А.И. Введенский, И.И. Лапшин, из Казанского университета - В.Н. Ивановский, Львовского университета - Ю.Л. Охорович, Юрьевского университета - В.Ф. Чиж.

У МПО были широкие связи с мировой наукой.

Многие выдающиеся зарубежные философы и ученые были почетными членами МПО. Среди них А. Бэн, В. Вундт, Г. Гельмгольц, Э. Дюбуа Реймон, Т. Рибо, Ш. Рише, Э. Целлер, В. Виндельбанд, Г. Спенсер, У. Джеймс, Г. Гефдинг, Э. Титченер, Э. Гартман. Через них в иностранные научные журналы передавались материалы о работе МПО, так что его деятельность становилась известной мировому сообществу психологов.

Члены МПО участвовали в организации и проведении международных психологических конгрессов, в международных съездах психиатров и других международных форумах.

Подробные отчеты о них публиковались в журнале «Вопросы философии и психологии».

Кроме чисто научной, в деятельности Общества была еще одна очень важная сторона.

Его деятельность оказывала влияние на духовную жизнь России в целом.
Связи МПО с широкой общественностью способствовало проведение публичных заседаний, обычно посвященных наиболее значительным темам, деятельности выдающихся деятелей Общества, памяти выдающихся мыслителей прошлого - Дж. Бруно, Р. Декарта и др. Тематика ряда других его заседаний также включала вопросы, которые волновали не только специалистов, но вызывали сочувствие и интерес у широкой публики.

Вот некоторые из таких тем:
- что такое гипноз;
- каковы устои нравственной жизни и деятельности в противоположность безнравственному поведению;
- как соотносятся нравственный долг и счастье;
- как понимать детерминизм и свободу воли в связи с вопросами права, морали, явлениями общественной жизни;
- в чем заключается смысл жизни;
- какова психология женщины;
- можно ли говорить о человеческом прогрессе;
- каковы национальные особенности русского философского самосознания и т.п.

Выступая на торжественном (сотом) заседании Общества 21 февраля 1893 г., Н.Я. Грот как председатель МПО с полным основанием говорил, что оно никогда «…не задавалось никакими иными целями, как скромно и по мере сил содействовать просвещению родины, подъему русского духа, развитию русской мысли и самосознания».

Связи с обществом способствовал и тот факт, что членами МПО были не только выдающиеся философы и ученые, но и писатели - Л.Н. Толстой, А.А. Фет, П.Д. Боборыкин, профессор Московской консерватории А.Н. Скрябин, деятели культуры - В.Н. Немирович-Данченко, Ю.И. Айхенвальд и другие известные общественные и культурные деятели. В своих выступлениях на заседаниях они привлекали внимание к жизненным проблемам, важным для русского общества, отвечающим его духовным запросам и умонастроениям, непосредственно обращались к чувству и здравому смыслу мыслящих людей.

Общественными событиями стали выступления
Л.Н. Толстого о понятии жизни и о нравственных задачах человека,
Вл. Соловьева о сущности истинного христианского идеала и об отступлении от него в деятельности церкви.

Психологическое общество пользовалось поддержкой со стороны своих состоятельных членов в форме пожертвований.

В декабре 1888 г. члены-соревнователи МПО А.А. и Н.А Абрикосовы выступили издателями задуманного председателем Общества Н.Я. Гротом журнала «Вопросы философии и психологии», поставив при этом следующие условия: издание журнала должно осуществляться под редакцией Н.Я. Грота и при участии Психологического общества.

Когда журнал перестал нуждаться в материальной помощи, А.А. Абрикосов передал права на его издание в собственность Общества и с 1893 по 1918 г. (последний год выхода журнала) журнал выходил под грифом Психологического общества.

В этом же 1888 г. действительный член Общества Д.А. Столыпин пожертвовал 2000 рублей для учреждения при Обществе премии за сочинение о философии О. Конта и 1000 рублей на издержки по изданию журнала или по другим возможным изданиям. Премия была учреждена, ею в 1891 г. было удостоено сочинение Б.Н. Чичерина «Положительная философия и единство науки». Известен и такой факт. Крестьянин Тамбовской губернии перечислил свои сбережения в фонд МПО и при этом просил считать себя его членом.

В целом можно с полным правом сказать, что Московское психологическое общество, вместе с другими научными обществами университета (с некоторыми из них МПО проводило совместные заседания - например, 10 февраля 1885 г. состоялось публичное совместное заседание Общества любителей российской словесности и Психологического общества в память Дж. Бруно), а также музеями, организованными при университете (такими как Музей изящных искусств, основанный в 1912 г. профессором Московского университета И. Цветаевым, Исторический музей - 1883, Политехнический - 1877, Антропологический - 1879 и др.), создавали вокруг университета культурную среду, способствуя превращению университета в подлинный центр московского философского просвещения, культурной и духовной жизни Москвы.

В 1922 г. Психологическое общество, как и другие научные общества, было закрыто.

http://rl-online.ru/articles/1-05/284.html
Московскому психологическому обществу - 120 лет
Антонина Ждан, Александр Донцов

РПО - Российское психологическое общество

Первое российское психологическое общество было образовано в 1885 г. при Московском императорском университете. В уставе было записано, что цель создания Психологического общества - разработка «психологии, в ее составах, приложениях и истории, и распространение психологических знаний в России». Перечень наиболее обсуждаемых вопросов выглядел следующим образом:

  • а) «система Психологии, во всех формах ее обработки;
  • б) приложение психологических учений к разработке других наук, как-то: логики, морали, философии права, эстетики, педагогики и т.д.;
  • в) история Психологии и ее приложение, в древнее и новое время» (из устава Российского психологического общества) . С момента создания общество занялось изданием трудов отечественных и зарубежных психологов.

Первым председателем РПО был избран М. М. Троицкий (до 1887 г.). Троицкого на посту председателя сменил Н. Я. Грот (1887-1899), воплотивший в себе социальные и идеологические устремления русской интеллигенции конца XIX в. «Это определяло его научную и педагогическую деятельность - желание не только обучать, но и нравственно воздействовать, формируя у аудитории определенные ценности и стремления» . Как председатель общества Н. Я. Грот занимался проведением научных исследований, а также организацией просветительской работы РПО. С целью популяризации достижений науки Н. Я. Грот начал издавать журнал «Вопросы философии и психологии». Широкий размах научной деятельности и теоретические дискуссии, проходившие на заседаниях Российского психологического общества должны были способствовать формированию отечественной научной школы. Приведем темы некоторых научных дискуссий того времени: «Об отношении методов и задач философии и психологии» (Н. Я. Грот), «О внутреннем опыте и его значении для психологии и общего философского миросозерцания» (П. Е. Астафьев), «О формах расстройства памяти» (С. С. Корсаков), «К вопросу о цветном слухе» (Г. Р. Иваницкий) и др.

Вопросами первостепенной важности в 1910-е гг. для РПО были предмет и метод психологии. Этому посвящены диссертация Н. Н. Ланге на тему «Психологические исследования. Закон перцепции. Теория волевого внимания», работы «Основания экспериментальной психологии» (Н. Я. Грот) и «Метод самонаблюдения» (Л. М. Лопатин), в которых раскрываются проблемы детерминации, причинности, специфика психики как духовного .

В советское время аналогом РПО стал Союз психологов СССР. Его история начинается с воссоздания Общества в стенах Психологического института АПН СССР как Общества психологов СССР (1957). В разные годы Общество психологов СССР возглавляли такие выдающиеся ученые, как А. А. Смирнов, А. Н. Леонтьев, Б. Ф. Ломов (1927-1989).

Анатолий Александрович Смирнов (1984-1980) после окончания Московского университета в 1916 г. был оставлен на кафедре философии и психологии, принимал активное участие в семинаре Г. И. Челпанова. В изданном в 1916 г.

Чел Пановым «Практикуме по экспериментальной психологии» студенту Московского университета А. А. Смирнову была выражена благодарность за его содействие в подготовке этого пособия. После нескольких лет работы в различных научных и образовательных учреждениях г. Москвы, Смирнов вернулся в Психологический институт и не расставался с ним до конца жизни.

Значительную часть научного наследия А. А. Смирнова представляют экспериментальные работы в области психологии памяти. Возрастная и педагогическая психология также составляла область его научных интересов. Он один из основателей журнала «Вопросы психологии» (в течение многих лет - единственное периодическое издание в отечественной психологии) и на протяжении 25 лет до конца жизни был его главным редактором. Он смог сохранить институт и его традиции. «Какого бы рода деятельностью ни занимался А. А. Смирнов, на всем

отражались черты его неповторимой личности, во все он вкладывал живую душу, отдавал не только свой недюжинный ум, но и щедрое сердце» .

Основные работы : «Введение в педологию в связи с учением о поведении человека» (1927); «Психология запоминания» (1948); «Память и ее воспитание» (1948); «Проблемы психологии памяти» (1966); Избранные психологические труды в 2 т. (1987).

С именем А. Н. Леонтьева связана целая эпоха в отечественной психологии. Это время консолидации и расцвета профессионального сообщества всей страны. В этот период отечественная психология занимает определенное место и в мировом профессиональном психологическом сообществе. В 1966 г. в Москве состоялся XVIII Всемирный психологический конгресс. В Москву приезжали такие значительные представители зарубежной психологической науки, как Ж. Пиаже, Г1. Фресс и другие. В работе конгресса приняли участие 1500 советских психологов, обсуждались проблемы разнообразной тематики, в том числе вопросы психического развития ребенка, развитие восприятия и сенсорных систем. Центральными событиями конгресса стало выступление Ж. Пиаже о взаимоотношении психологии с другими науками, а также лекция А. А. Смирнова о путях развития отечественной психологической науки.

В конце 1960-х - начале 1970-х гг. психологическая наука проникает в различные области народного хозяйства, например, в космонавтику, атомную энергетику. Интенсивно укрепляются связи психологии и образования. В этот период Союз психологов проводит в Москве ряд знаменательных конференций: «Научное творчество» (1969), «Проблемы деятельности в советской психологии» (1973), «Экспериментальное исследование продуктивных процессов мышления» (1977), «Творчество и педагогика» (1988).

В 1990-е гг. в истории Психологического общества начинается новый период. В это время продолжает работать общемосковский методологический семинар; Московское психологическое общество регулярно проводит заседания. Как только вышел Закон об общественных организациях, инициативная группа психологов восстановила Общество в рамках Российской Федерации (учредительный съезд РПО состоялся 22 ноября 1994 г.). В 1990-е гг. положение отечественной психологии осложнялось общесистемным и финансовым кризисом. Но и в эти годы психологическая наука продолжала развиваться. Так, продолжал действовать общемосковский методологический семинар при Московском психологическом обществе, который проводился тремя ведущими психологическими организациями: Психологическим институтом РАО, Институтом психологии РАН и психологическим факультетом МГУ.

Отметим наиболее важные события, происходившие с участием РПО в XXI в.: V Всероссийская конференция РПО (30 января - 1 февраля 2002 г.); III съезд РПО (25-28 июня 2003 г.); IV съезд РПО (18-21 сентября 2007 г.). В рамках съезда была также проведена первая Молодежная школа РПО. На сегодняшний день РИО насчитывает около 5000 членов. В ее структуре 62 региональных отделения и 16 научных секций.

Похожие публикации