Строка, оборванная пулей Молодые поэты, погибшие на фронтах Великой Отечественной войны. Их не нужно жалетьо советских поэтах, которые не дожили до дня победы Поэты погибшие в годы войны

Пожалуй, самое страшное горе ХХ века. Сколько советских солдат погибло в ее кровопролитных сражениях, грудью защищая свою родину, сколько осталось инвалидами!.. Но хотя большую часть войны преимущество имели гитлеровцы, все-таки победил Советский Союз. А вы никогда не задумывались, почему? Ведь по сравнению с немцами советская армия не имела множества боевых машин и основательной военной подготовки. Стремление защищаться вызывали произведения и писателей, которые вдохновляли солдатов на подвиги. В это трудно поверить, но даже в те смутные времена среди советского народа было много талантливых людей, которые умели излагать свои чувства на бумаге. Большинство из них ушли на фронт, где их судьба складывалась по-разному. Впечатляет страшная статистика: накануне войны в СССР было 2186 писателей и поэтов, из них на поле боя отправились 944 человека, а не вернулось оттуда 417. Тем, кто был моложе всех, еще не было двадцати, самым старшим было в районе 50 лет. Если бы не война, возможно, они бы сейчас приравнивались к великим классикам - Пушкину, Лермонтову, Есенину и др. Но, как гласит крылатая фраза из произведения Ольги Берггольц, "никто не забыт, ничто не забыто". Сохранившиеся в ходе войны рукописи как погибших, так и выживших писателей и поэтов в послевоенное время были размещены в печатных изданиях, которые тиражировались по всему СССР. Итак, какие же люди - поэты Великой Отечественной войны? Ниже приведен список, где указаны самые известные из них.

Поэты Великой Отечественной войны

1. Анна Ахматова (1889-1966)

В самом начале написала несколько плакатных стихотворений. Далее была эвакуирована из Ленинграда до первой блокадной зимы. Следующие два года ей приходится жить в Ташкенте. За время войны она написала много стихотворений.

2. Ольга Берггольц (1910-1975)

Во время войны жила в осажденном Ленинграде, работая на радио и каждый день поддерживая мужество жителей. Тогда же были написаны ее лучшие произведения.

3. Андрей Малышко (1912-1970)

Всю войну работал специальным корреспондентом таких фронтовых газет, как «За Советскую Украину!», «Красная армия» и «За честь Родины». Изложил свои впечатления от этого времени на бумаге только в послевоенные годы.

4. Сергей Михалков (1913-2009)

Во время войны работал корреспондентом таких газет, как «Сталинский сокол» и «Во славу Родины». Отступал до Сталинграда вместе с войсками.

5. Борис Пастернак (1890-1960)

Большую часть войны жил в эвакуации в Чистополе, материально поддерживая всех нуждающихся.

6. Александр Твардовский (1910-1971)

Войну провел на фронте, работая в газете и публикуя в ней свои очерки и стихотворения.

7. Павло Тычина (1891-1967)

Во время войны жил в Уфе, занимаясь активной Статьи Тычины, выпущенные в этот период, воодушевляли советских воинов на борьбу за Родину.

Это все наиболее известные поэты Великой Отечественной войны. А теперь поговорим об их творчестве.

Поэзия периода Великой Отечественной войны

Большинство поэтов уделяли время творчеству в основном в Тогда были написаны многие произведения, позже удостоенные различных премий по литературе. Поэзия Великой Отечественной войны имеет соответствующие тематики - ужас, несчастья и горе войны, скорбь о погибших советских солдатах, дань уважения героям, которые жертвуют собой для спасения Родины.

Заключение

Огромное число стихотворений было написано в те смутные годы. А тогда создали еще больше. Это при том, что некоторые поэты Великой Отечественной войны еще и служили на фронте. И всё же тема (и у стихов, и у прозы) одна - их авторы горячо надеются на победу и вечный мир.

Место урока в системе: первый урок с вводной лекцией, погружение в атмосферу Великой Отечественной войны.

Цели урока:

• Познакомиться с творчеством поэтов, погибших на ВОВ;
• Создать атмосферу погружения в военное время;
• Обратить внимание на мужество и героизм поэтов;
• Помочь услышать страстные, полные любви к Родине и ненависти к врагам стихи.

Задачи:

• Образовательные:
  – познакомить с поэтами, погибшими на войне, через исполнение отрывков из их произведений;
  – формировать представление о войне через лирику поэтов, погибших на войне.
• Развивающие:
  – развивать интерес к истории своей страны;
  – развивать навык выразительного чтения.
• Воспитательные:
  – воспитывать патриотизм;
  – воспитывать культуру слушания;
  – воспитать уважительное отношение к ветеранам.

Оборудование: портреты поэтов, погибших на войне (Муссы Джалиля, Бориса Котова, Всеволода Багрицкого, Николая Майорова, Бориса Богаткова, Михаила Кульчицкого, Павла Когана, Георгия Суворова);
книга стихотворений “Долгое эхо войны”;
Магнитофон с песнями военных лет (ВИА “Ариэль” В.Ярушин “Тишина”, Ю.Богатиков “На безымянной высоте”, М.Бернес “Журавли”, ВИА “Пламя” С.Березин “У деревни Крюково”);
Рисунки детей на военную тему;
Фотография “Вечного огня”.

Форма урока: урок-концерт

Этапы урока:

1. Слово учителя. Исторические сведения о событиях Великой Отечественной войны.
2. Лирика поэтов, погибших на войне (Выступление учащихся, чтение стихов).
3. Заключительное слово.
4. Домашнее задание.
5. Итог урока.

Ход урока

1. Слово учителя. Исторические сведения о войне.

(На доске портреты поэтов, погибших на войне, когда прозвучат стихи и рассказ о каждом из них, портрет с доски убирается.)

– На рассвете 22 июня 1941 года фашистская Германия, нарушив договор о ненападении, без объявления войны вторглась в пределы нашей страны. Для наших соотечественников эта война была освободительной, за свободу и независимость страны. В Великой Отечественной войне погибло более 27 миллионов советских людей, из мужчин 1923 года рождения в живых осталось лишь 3%, практически целое поколение мужчин было уничтожено войной.

В поэзии периода Великой Отечественной войны есть немало трагических страниц.

Сквозь десятилетия пробираются к нам поэты, погибшие в годы Великой Отечественной Войны. Навеки они останутся девятнадцатилетними и двадцатилетними. Их было много, не вернувшихся, они были разными по силе и природе своего поэтического дарования, по характеру, по привязанностям, по возрасту, но их навсегда объединила общность судьбы. Их "строки, пробитые пулями", остались вечно живыми, остались памятью о войне, и то, что строки эти уже никогда не будут исправлены или дописаны, налагает на них особую печать – печать вечности...

Мы сегодня вспомним поэтов, погибших на полях Великой Отечественной войны. Мы не должны забывать подвиг Муссы Джалиля, замученного в фашистских застенках. Ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Борис Котов, Герой Советского Союза, погиб при форсировании Днепра. Под Ленинградом навеки остался Всеволод Багрицкий, под Смоленском – Борис Богатков, Николай Майоров, под Сталинградом – Михаил Кульчицкий. Геройски пали Павел Коган, Георгий Суворов, Дмитрий Вакаров…

(Звучит фрагмент песни М.Бернеса “Журавли” музыка Я.Френкеля, слова Р.Гамзатова.)

(Слова песни 1, 2 куплет.)

Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?

2. Лирика поэтов, погибших на войне. (Выступление учащихся, чтение стихов.)

Сегодня мы прочитаем стихи павших на войне поэтов. Поймём, как много мы потеряли! Как много они нам отдали! Вечная им ПАМЯТЬ!

(Портрет Мусы Джалиля, ученик снимает с доски, держит в руке и рассказывает об этом поэте.)

– Война, в самом пекле которой оказался Джалиль, была жестокой и беспощадной. И смерть, о которой не раз писал поэт, стояла за спиной – Муса, он затылком чувствовал ее ледяное дыхание. Побои, пытки, издевательства – все это была грубая повседневная реальность. И кровь, запекшаяся на висках, была собственной горячей кровью. Отсюда рождается ощущение подлинности поэзии Джалиля – поэзии, в которой боль, муки, тяжесть неволи направляются в светлую торжествующую песнь жизни. Ведь с ним случилось самое страшное – плен. В июле 1942 года на Волховском фронте тяжело раненный в плечо Муса Джалиль попал в руки врага. “Прости, Родина! – восклицает поэт, клянясь. – Гнев мой к врагу и любовь к Отчизне выйдут из плена вместе со мной”.

(Ученик зачитывает стихотворение “Моабитские тетради”.)

Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи, вблизи,
Рыщут волки всю ночь напролет.

Пытки, допросы, издевательства, ожидание скорой смерти – вот на каком фоне созданы "Моабитские тетради".

Любовь к жизни, ненависть к противостоящему ей фашизму, уверенность в победе, нежные послания жене и дочери – вот их содержание. Стихотворение пронизано горечью и ненавистью. Жизнь Мусы Джалиля и оборвалась 25 января 1944 года.

(Ученик портрет Мусы Джалиля положил на стол.)

(Звучит фрагмент песни ВИА “Ариэль” В.Ярушина “Тишина”, музыка и слова Л.Гурова.)

1-й куплет песни.

Соловьи, не пойте больше песен, соловьи.
В минуту скорби пусть звучит орган.
Поёт о тех, кого сегодня нет,
Скорбит о тех, кого сегодня нет, с нами нет.

Ученик 2. (Ученик снимает с доски портрет Бориса Котова и держит в руках.)

– Погиб на войне поэт Борис Котов. В 1942 г. добровольцем ушёл на фронт, вопреки решению врачебной комиссии, признавшей его непригодным к военной службе. Писал стихи на поле боя.

(Ученик зачитывает фрагмент из стихотворения “Когда нагрянет враг”.)

Теперь иные звуки…
Но, коль нагрянет враг,
Возьму винтовку в руки
И выровняю шаг!

Эти строки стали его клятвой. Борис Котов посмертно в 1944 г. удостоен звания Героя Советского Союза и награждён орденом Ленина, медалью.

(Звучит фрагмент песни ВИА “Ариэль” В.Ярушина “Тишина”, музыка и слова Л.Гурова)

2-й куплет песни.

Этот бой, он позади уже, кpовавый бой.
Опять кого-то с нами нет уже,
Остался кто-то на чужой земле,
Остался кто-то на чужой земле, той земле…

Ученик 3. (Снимает с доски портрет Всеволода Багрицкого и держит в руках.)

– Под Ленинградом навеки остался Всеволод Багрицкий. Писать стихи начал в раннем детстве. С первых дней войны В.Багрицкий рвался на фронт. Его стихи входили во все антологии столь любимого советским литературоведением жанра "поэты, павшие на Великой Отечественной войне".

(Ученик зачитывает стихотворение “Мне противно жить…”).

Мне противно жить не раздеваясь,
На гнилой соломе спать.
И, замерзшим нищим подавая,
Надоевший голод забывать.

Коченея, прятаться от ветра,
Вспоминать погибших имена,
Из дому не получать ответа,
Барахло на черный хлеб менять.

(Звучит фрагмент песни ВИА “Пламя” С.Березина “У деревни Крюково”, музыка Я.Фрадкин, слова С.Островой.)

1-й куплет:

Шел в атаку яростный сорок первый год.
У деревни Крюково погибает взвод.
Все патроны кончились, больше нет гранат.
Их в живых осталось только семеро молодых солдат.

Ученик 4.

(Ученик снимает с доски 2 портрета Бориса Богаткова и Николая Майорова и держит в руках.)

– Под Смоленском погибли – Борис Богатков и Николай Майоров. Борис Богатков предпочитает добровольно уйти в пехоту, сразу на фронт. Но не успел как следует повоевать, не успел по-настоящему схватиться с врагом, и вот тяжелая контузия и госпиталь. Его оружием стали перо и карандаш, а его поэтический дар звал наш народ к труду и борьбе. Ночи напролёт просиживал Борис в своей скромной комнатенке, выводя в тетради строчки новых стихов и злых частушек, клеймивших фашистское зверьё.

Мы вышли из заводов, пришли с полей колхозных
Новосибирской области родной.
Немало получили враги ударов грозных
От гвардии сибирской огневой!
Нас месть ведет в атаку и наш порыв неистов,
Мы все преграды превращаем в пыль,
Чем дальше мы на запад идем, громя фашистов,
Тем ближе к нам родимая Сибирь!

Так, прожив на свете чуть более двадцати лет, погиб сибирский поэт, воин-комсомолец Борис Андреевич Богатков.

(Ученик положил портрет на стол.)

Майоров Николай: его литературное наследство-это сто страниц, три тысячи машинописных строк. Он очень рано осознал себя поэтом своего поколения – глашатаем того предвоенного поколения, которое приходило к
внутренней зрелости в конце 30-х годов.

(Ученик зачитывает фрагмент стихотворения “Когда на сердце тяжче камня…”).

Мотаясь в этом круговорте
Вдали от дома и родни
Ходил в полшаге я от смерти,
Чтоб только выжили они.
И верил яростно и смело,
Деля цыгарку на двоих:
Неистребим
На свете белом
И русский дух и русский стих.

Он умер, как сам предсказал: в бою. Доброволец-разведчик погиб, не докурив последней папиросы, не дописав последнего стихотворения, не долюбив, не дождавшись книги своих стихов, не окончив университета, не доучившись в Литературном институте, не раскрыв всех возможностей. Все в его жизни осталось незавершенным...

(Ученик портрет Николая Майорова кладет на стол.)

(Звучит фрагмент песни ВИА “Пламя” С.Березина “У деревни Крюково”, (музыка Я.Фрадкина, слова С.Островой).)

Отпылал пожарами тот далекий год.
У деревни Крюково шел стрелковый взвод.
Отдавая почести, замерев стоят
В карауле у холма печального семеро солдат.

Ученик 5. (Ученик снял с доски портрет Михаила Кульчицкого и держит в руке.)

– Под Сталинградом погиб Михаил Кульчицкий. С первых дней Великой Отечественной войны Кульчицкий был в армии. В декабре 1942 года он окончил пулеметно-минометное училище, в звании младшего лейтенанта отбыл на фронт.

Война ж совсем не фейерверк,
А просто – трудная работа,
Когда –
Черна от пота –
Вверх скользит по пахоте пехота…
На бойцах и пуговицы вроде
Чешуи тяжёлых орденов.
Не до ордена.
Была бы Родина
С ежедневными Бородино.

Михаил Кульчицкий погиб под Сталинградом в январе 1943 года.

(Ученик кладёт портрет на стол.)

(Звучит фрагмент песни Ю.Богатикова “На безымянной высоте”, музыка В.Баснера, слова М.Матусовского.)

1-й куплет:

Горела роща под горою
И вместе с ней пылал закат
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят
Как много их друзей хороших
Лежать осталось на земле
У незнакомого поселка
На безымянной высоте
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.

Ученик 6. (Ученик снимает с доски портрет Георгия Суворова и держит в руке.)

– Геройски пали Павел Коган, Георгий Суворов, Дмитрий Вакаров… когда началась война, и Суворов оказался на Ленинградском фронте.

Книжка стихов Георгия Суворова “Слово солдата” была подписана к печати через несколько месяцев после его гибели. Позднее она неоднократно переиздавалась и пополнялась. Стало широко известно стихотворение “Еще на зорях черный дым клубится...”.

(Ученик зачитывает это произведение.)

Еще утрами черный дым клубится
Над развороченным твоим жильем.
И падает обугленная птица,
Настигнутая бешеным огнем.

(Ученик кладёт на стол его портрет.)

Звучит песня В.Высоцкого “Братские могилы”, слова и музыка В.Высоцкого.

На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают.
Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче – гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы –
Все судьбы в единую слиты.

3. Заключительное слово.

И это далеко не все поэты, которые не вернулись из боя. Жизнь их оборвалась на самом начале их творческого пути. Конечно, уход из жизни любого человека – это всегда потеря, но уход из жизни поэта – это гибель целой поэтической Вселенной, особого мира, созданного им и уходящего вместе с ним...

(Ученики возвращают портреты поэтов на доску.)

Они вечно будут жить в наших сердцах и в нашей памяти. Слава воинам – поэтам, отдавшим свои жизни ради мира на земле.

4. Домашнее задание: Выучить наизусть стихотворение других поэтов, погибших на войне, например: Бориса Лапина, Мирзы Геловани, Татул Гуряна, Павла Когана, Миколы Сурначева.

5. Итог урока. Спасибо всем, кто принимал участие в подготовке и проведении урока-концерта.

Список литературы:

1. Бессмертие. Стихи советских поэтов, погибших на фронтах Великой Отечественной Войны, 1941–1945. Москва, "Прогресс", 1978.
2. Борис Александрович Котов: (К 80-летию со дня рождения) // Тамб. даты. 1989 год.: рек. библиогр. указ. – Тамбов, 1988. – С. 26–27.
3. Долгое эхо войны: Книга стихотворений. – Екатеринбург: Издательский дом “Сократ”, 2005. – 400 с.
4. Коган Павел. Кульчицкий Михаил. Майоров Николай. Отрада Николай. Сквозь время.// В.А.Швейцер .М., Сов.писатель, 1964. – 216 с.
5. Савина Е. Муса Джалиль. Красная ромашка. Казань. Татарское кн. Изд-во.1981, 545 с.
6. Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне: Академический проект, 2005. – 576 с.

СТИХИ ПОЭТОВ, ПОГИБШИХ НА ФРОНТЕ

АФАНАСЬЕВ ВЯЧЕСЛАВ НИКОЛАЕВИЧ

(1903 – 1943)

Вступив в ряды народного ополчения, поэт участвовал в боях с немецко-фашистскими захватчиками на подступах к столице, сражался с врагом в составе партизанского отряда на Смоленщине. В бою за освобождение Смоленска Вячеслав Афанасьев погиб в сентябре 1943 года.

Застигнутый последней метой

И, не успев всего допеть,

Благословлю я землю эту,

Когда придётся умереть.

Благословлю её за воздух,

Дыша которым, был я смел,

За светлых рек живую воду,

Где телом и душой свежел,

За поле знойное пшеницы,

За сёла и за города,

За наш достаток, где хранится

Зерно и моего труда.

Благословлю земли просторы

За то, что жил я в светлый век,

Любил её моря и горы,

Как мог свободный человек,

Что здесь учился у народа

Петь песни ясной простоты

И украшать трудом природу

Во имя счастья и мечты.

КОТОВ БОРИС АЛЕКСАНДРОВИЧ

(1909 – 1943)

Герой Советского Союза. По заключению медицинской комиссии, он был освобождён от военной службы. Однако когда началась война, поэт ушёл на фронт добровольцем. Был командиром миномётного расчёта 737-гострелкового полка 47-й армии на Воронежском фронте. Отличился при форсировании Днепра. 28 августа 1943 года он написал стихотворение «Последнее письмо», которое стало и последним его поэтическим произведением: 29 сентября 1943 года, в бою на Днепровском плацдарме, Борис Котов погиб, совершив героический подвиг. Посмертно в 1944 г. он удостоен звания Героя Советского Союза.

Когда нагрянет враг

Ползёт лиловый вечер,

Уж запад догорел.

С косматой крышей ветер

Воюет на дворе.

Скрипят, звенят осины,

Гроза – как дальний бой.

Суровые картины

Встают передо мной:

…Землянка давит спину,

И звонок пули взлёт.

За жидкою осиной

Стрекочет пулемёт.

Ночь сыплет жгучим градом,

Ночь сыплет в нас свинцом,

А смерть тяжёлым взглядом

Уставилась в лицо.

И вспышками винтовок

Весь мир кругом цветёт.

И вдруг рванулось слово:

«Вперёд!».

Теперь всё в прошлом это:

Ночь, залпы и шрапнель,

Простреленная шапка,

Солдатская шинель.

Теперь иные звуки…

Но коль нагрянет враг,

Возьму винтовку в руки

И выровняю шаг!

ШУЛЬЧЕВ ВАЛЕНТИН ИВАНОВИЧ

(1914 – 1943)

С первых дней войны Валентин Шульчев – на фронте: корреспондент газеты «Во славу Родины!», боец отряда Первой Курской партизанской бригады. В сражении под Харьковом он был ранен, попал в плен, но ему удалось бежать. Оказавшись снова в строю, поэт-воин бился с врагом с удвоенной силой. В минуты затишья он писал стихи, песни, частушки, которые заучивались солдатами наизусть и распространялись по окопам.

21 февраля 1943 года в бою на окраине Курска, спасая раненого товарища, поэт погиб. На груди у него, под гимнастёркой, друзья нашли тетрадь, куда он записывал стихи.

Орловщина

отрывок из поэмы

Дом бревенчатый – настежь ставни –

Синей полночью обнесён.

Там к окну подступает давний,

Дальний-дальний невнятный сон.

Там над сизым ползёт болотом

Вся в багровом дыму луна,

И старуха бормочет что-то

У крутого крыльца одна.

Ночь махнула звездой падучей.

Вдоль воды гремучей,

под луной летучей

Он проходит в ночи один.

Меркнут окна в дому старинном.

Чёрный штык у его плеча.

Белым воском, то ль стеарином,

Оплывает, слезясь, свеча.

Смертной мукою несказанной

Перекошен молчащий рот.

Несравненного партизана

Два бандита ведут вперёд.

Свет и тени. И смутный шорох.

Мгла видений и снов полна.

Круглый месяц висит на шторах

Не завешенного окна.

Ночь махнула звездой падучей.

Спишь ли, старая? Где твой сын?

Над водой гремучей,

у сосны шатучей

Он под ветром лежит косым.

Он по пояс в крови багровой,

Оловянной росой одет.

Тихо всходит над ним лиловый

И нездешний сырой рассвет.

Месяц прячется. Тени, тени…

Сумрак смотрит из всех углов,

Мгла невнятных полна видений,

Дальних шорохов, смутных снов.

Пролетела звезда сквозная

Над водой, над сосновым пнём.

Спишь ли? – «Сплю. Ничего не знаю.

Ничего не скажу о нём».

Но ползёт он по мокрым травам,

Осторожен и нелюдим.

Перекошенный и кровавый,

След идёт, как тропа, за ним.

Предрассветной росой омытый,

Возвращается он домой,

Недостреленный, недобитый,

Окровавленный, но прямой.

Он негаданным и нежданным,

Верен правой, большой войне,

С красным знаменем и наганом

Подымается на коне.

И кончаются злые беды.

Мгла уходит, как птица в лёт…

Над селеньем его «Победа»

Золотая заря встаёт.

СТИХИ ПОЭТОВ, ВЕРНУВШИХСЯ С ВОЙНЫ,

НО В РАЗНЫЕ ГОДЫ УШЕДШИХ ИЗ ЖИЗНИ

ГОЛОВАНОВ СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ

(1917 – 1976)

Когда началась Великая Отечественная война, ушёл на фронт, сражался с врагом с первого и до последнего дня – Дня Победы. С боями дошёл до Праги, не раз награждался боевыми орденами и медалями.

Наступает пехота

В сверканье орудийных гроз

Идёт пехота напрямик…

Вот парень (в прошлом он матрос)

Несёт калёный, острый штык –

Несёт он мщение врагу.

В бою опасность он презрел.

И, сбросив каску набегу,

Он бескозырку вдруг надел.

Шагнул в грозу – в огонь и дым,

Туда, к бушующей реке.

Мальчишка ревностно за ним

Бежит с гранатою в руке.

Полком он был усыновлён

(Погибла мать, солдат-отец).

Когда обоз покинул он

Не видел ни один боец.

Здесь всех сражение зовёт.

И каждый знает: смерти нет!

Пехота русская идёт.

Пехоте очень много лет…

Пехоте очень мало лет…

Ещё в селе струится чад,

Ещё дымится снег вокруг…

Перед пожарищем солдат

Остановился вдруг.

Солдат немного удивлён,

Увидев куклу под золой.

У куклы волос опалён

И порван фартук голубой.

Не в силах отвести свой взгляд,

На куклу молча он глядит.

– Где дочь моя? – спросил солдат.

Зола молчит.

– Где дочь моя? – он вновь спросил

Нема бездомная труба…

Он куклу молча положил

У придорожного столба.

Она здесь на виду сейчас.

Пусть куклу дети приютят.

И, не закрыв пытливых глаз,

Представил дочь свою солдат.

Она за вражеской чертой,

Где ждут давно желанных нас,

Слезу ручонкою худой

Стирает с материнских глаз.

И верит с матерью: придёт

Отец в село назад…

– Туда, на запад, лишь вперёд

Мой путь! – сказал солдат.

Вьюга, набиваясь в буераки,

Гонит снег к чужому рубежу.

В ожиданье штыковой атаки

Я у пыльного бугра лежу.

Мама, ты, наверно, не забыла.

Как со мной сидела у огня,

Молоком парным меня поила,

В одеяло кутала меня.

А урёма вьюгою продута,

Мы с тобой дрова рубили в ней.

Ты мне чёрный хлеб солила круто.

Наливала в чашку жирных щей.

Вижу, мама, глаз не закрывая:

В золотой вечерней тишине

Лампа светится, и ты, родная,

Сказки Пушкина читаешь мне…

Мама! Сын идёт огню навстречу,

По плечу ему солдатский труд.

Вещевой мешок не давит плечи.

И в походах сапоги не трут.

Вьюга, набиваясь в буераки,

Гонит снег к чужому рубежу.

В ожиданье штыковой атаки

Я у пыльного бугра лежу.

Мать

В широких отблесках заката,

В краю задымленном, степном,

Обнявши землю, три солдата

Лежали к западу лицом.

В сраженье месть вела святая,

И смерть к бессмертью привела.

Я помню: женщина седая

На поле бранное пришла.

Ни шороха, ни песен птичьих…

Сначала в тишине степной

Она по русскому обычью

Поклон отвесила земной.

Потом богатырям смежила,

Как повелось давно, глаза…

В степи цвели бессмертник, донник,

И ковылей белел разлив.

Стояла женщина, ладонью

Лицо от ветра заслонив.

И, забывая про усталость,

Вперёд, вперёд пехота шла!..

И каждому из них казалось,

Что это мать его была…

Пехотинец

Вдыхая пожарищ копоть,

Гнев проносил в боях,

Лежал, замерзая в окопах,

Чтоб люди жили в домах

Полз под раскаты орудий

К дотам чужим во мгле,

Чтоб снова ходили люди

В полный рост по земле.

ДОРОШИН ПАВЕЛ АЛЕКСЕЕВИЧ

(1913 – 1977)

В октябре 1941 года Павел Дорошин ушёл на фронт. Служил в сапёрных войсках, продолжал писать стихи, которые печатались в «боевых листках».

Уходя на фронт

Дочери Светлане

Если я погибну в бою,

Не оплакивай смерть мою,

Потому что в смерти бойца

Есть бессмертье и нет конца.

Верь – врагу отомстят за всё:

И за прерванный детский сон,

И за детства потоптанный сад,

И за слёзы твои отомстят.

Ты тогда, начиная жить,

Новой жизнью умей дорожить.

И, смахнувши слезу с лица,

Не оплакивай смерть отца.

Сердце

Нёс пехотинец полковое знамя,

Святыню нашу, сквозь огонь и дым.

И нам казалось: правды нашей пламя

Пылало солнцем огненным над ним.

Священна сладость первых битв суровых!

Металась в страхе смерть по сторонам.

Он падал окровавленный и снова

Вставал и шёл, путь освещая нам.

Над ним в смятенье вороны кружили,

А воин шёл, сметая смерть с пути.

Был дерзок он. Тогда враги решили

Живое сердце вырвать из груди.

И знаменосца окружили танки,

Но пехотинец словно в землю врос…

Должно быть, в сказке легендарный Данко

Так окровавленное сердце нёс.

Чтобы сын не воевал

Всё стерплю: и ночи на снегу,

И палящий горн жары степной,

Тишину перед атакой, гул,

Долгую разлуку, друг, с тобой;

В хатах недовиденные сны,

Стон в бреду, когда в приход весны

Раненый свалился наповал;

Всё стерплю: и горький вкус волны,

И огня последний страшный вал,

Чтоб, рождённый в первый день войны,

Сын мой никогда не воевал.

Двое

Душегубка остановилась за поворотом.

Немцы работали, спеша.

Сваливали трупы. Но кто-то

Ещё дышал.

Женщина в вырытой бомбой воронке

Так и лежала – лицом в полумрак:

Одна рука прижимала к груди ребёнка,

Другая сжата в кулак.

Двое лежали неразрывно, вместе.

Мёртвые, они взывали о мести.

Сейчас бы подснежникам цвести

И жаворонкам звенеть,

Да песней бы хоровод вести,

Но только этого нет.

Пока ещё степь, чернея, молчит,

В проталинах – пушек след.

Танки со свастикой – как грачи,

Цветам заслонили свет.

Стекает вода по кривым крестам,

Их пули настигли, прожгли.

Сейчас мы атакой по этим местам

В грязи по колено прошли.

И боя тут уже не вести –

Нам надо вперёд поспеть.

Значит, подснежникам цвести,

И жаворонкам петь!

ЖУРАВЛЁВ ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ

(1914 – 1996)

В самом начале войны ушёл на фронт добровольцем, пройдя путь от Москвы до Берлина и Праги

Мать

В который раз сегодня опять

Приснилась мне умершая мать.

Она вошла в мой снежный окоп,

Она мне ладонь положила на лоб

И глазами, полными теплоты,

Тихо спросила:

– Сын, это ты?

– Да, моя родная, да, моя мать!

Разве меня уже не узнать?

Разве я уже не такой –

Неугомонный и молодой?..

И мать посмотрела в мои глаза

(В них не одна запеклась слеза),

И мать поглядела на мой висок

(На нём не один седой волосок),

Погладила лоб морщинистый мой

И покачала родной головой.

Потом заглянула в сердце ко мне,

Которое билось в крови и в огне,

Которое в битву меня вело,

Которое к отмщенью звало…

И мать сказала:

– Да, ты всё такой –

Неугомонный и молодой!

Боюсь не смертного удела,

Не пустоты небытия –

Боюсь я умереть, не сделав

Того, что мог бы сделать я.

Законы бытия капризны:

Война… Глядишь – тебя и нет…

И всё ж в истории Отчизны

Хочу, чтоб мой остался след.

Хочу, чтоб мысль моя живая

Не умирала никогда,

И, чтоб потомок, вспоминая

Кровопролитные года,

Среди героев именитых –

Людей из стали и огня –

Среди сограждан знаменитых

По имени б назвал меня.

КУБАНЁВ ВАСИЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ

(1921 – 1942)

Поэт-воин Василий Кубанёв прожил всего 21 год.

Мы не одни

Берлинских бандитов берёт зудёж:

«В России просторы –

богаче не сыщешь!

Сразу – только на землю взойдёшь –

В карманы сами полезут тыщи…».

Мы двинули силы к вражьему стану.

Мы стали стеной,

да не мы одни!

В забитых, закрытых фашистами странах

У нас легионы рабочей родни.

На чёрных, дымных развалинах зданий,

Душой ненавидящей не хитря,

Люди виселицу поставили

и надпись:

Во всех краях, на всех языках.

Мы к ним придём и знамя свободы

Принесём им в своих руках.

Когда мы бились, вы были с нами,

Одними словами горели уста.

Живите счастливо,

под красное знамя

Вместе с нами встав.

Ходите прямо, дышите легко

Все, сгибавшие спины низко!

Это от Берлина до Москвы далеко,

А от Москвы до Берлина – близко!

КУЧИН ИВАН СЕРГЕЕВИЧ

(1924 – 2000)

В 1938 году вступил в комсомол, по комсомольской путёвке из 9-го класса ушёл на строительство оборонительных сооружений, а в 1942-м – в действующую армию. В этом же году во фронтовой печати появились его первые стихотворные публикации. Рядовым пулемётчиком он сражался на Юго-Западном фронте, под Сталинградом. Был ранен и контужен.

Иван Кучин награждён орденами Отечественной войны I-й степени, Красной Звезды, медалями.

Соловьи сорок пятого года

Соловьи сорок пятого года,

Как вы пели в тех майских садах!

Соловьиное тонкое горло

Замирает на верхних ладах.

А потом обрывается круто

Звездопадом в тугих небесах.

И ликующий отблеск салюта

В повлажневших сияет глазах…

В этот вечер в сердечных глубинах

Столько трепетных чувств проросло.

Обнимала Победа любимых,

И отвергнутых не было слов.

Переливчатый щёкот, раскаты,

Брызги солнца в ракетных венках,

Слёзы радости, слёзы утраты

И нетающий снег на висках…

В день Победы

Вспоминается год сорок первый,

Вспоминается год сорок пятый –

И победные наши ракеты,

И несметные наши утраты.

…А природа ликует по-вешнему:

Залпы солнца, вспышки листвы.

Молодые сады подвешены

На лучах, как на нитях живых.

Обелиски застыли в молчанье.

К ним идём – за двоих, за троих.

Запевают седые однополчане

О ровесниках юных своих…

Бугорками стали высоты,

Неустанен полёт высоты!

Амбразуры поверженных дотов,

Как сердцами, закрыли цветы…

МИЛОСЕРДОВ СЕМЁН СЕМЁНОВИЧ

(1921 – 1988)

Много фронтовых дорог прошёл молодой боец. На белорусской земле, под Гомелем, он получил тяжёлое ранение и в 23 года стал инвалидом. Награждён орденом Отечественной войны I степени и медалями.

Мать-Россия

Ночь. В размытом сиянии звёзд,

Взвихрив лунную паутину,

На куски разорвал бомбовоз

Неба светлую круговину.

Я упал в подорожник.

Мне жить не судьба.

Я лежу окровавлен, почти бездыханен…

Но Россия перстами касается лба:

– Подымайся, сыночек.

– Я ранен?

– Да, ранен…

И опять, забинтован, с пехотой иду

Всё вперёд, всё на запад, круша окаянную силу…

Воедино сливались в предсмертном бреду

Образ Матери и России.

Памятник павшим

Эти мосты и ангары,

Эти дворцы, телебашни,

Эти сады и бульвары –

Памятник павшим.

Неузнаваемо светел

Город боёв рукопашных.

Школы его и дети –

Памятник павшим.

Был он бомбёжкой вздыблен,

Некогда гарью пропахший,

Пахнет сиреневым дымом –

Памятник павшим.

Полк, погибая гордо,

Смерть и забвенье поправший,

Лёг под фундамент города –

Памятник павшим.

Яблони этих усадеб,

Эти за городом пашни,

Мир новоселий и свадеб –

Памятник павшим.

Рассказ солдата

Зловещий танк в дыму ныряет,

Он медлит повернуть на нас,

Как будто нервы проверяет…

Тут командир мне дал приказ.

Ползу…А страх в ушах скрежещет,

Звенит, рокочет, дребезжит…

Тот танк давил детей и женщин, –

Ужель возмездья избежит?

Я стал тогда сильнее страха,

Встал в рост и бросил, что есть сил,

Гранаты со всего размаха!

И грозный танк остановил!

В дыму, под небом полудённым

Стояли – не забыть вовек! –

Железный страх,

мной побеждённый,

И я, я – слабый человек!

ШАМОВ ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ

(1918 – 1965)

Поэт, военный лётчик. В 1940 году ушёл с последнего курса института и стал курсантом Батайской авиашколы. Весть о войне застала его в палаточном городке, и летом 1942 года он принял боевое крещение. После войны Иван Шамов остался в авиации. В 1947 году, во время очередного полёта, в воздухе отказал мотор, самолёт рухнул на землю. Лётчик был без сознания десять суток. Врачи вернули его к жизни, но он оказался навсегда прикованным к постели.

СТИХИ ДЕТЕЙ ВОЙНЫ

АКУЛОВ ИВАН ИВАНОВИЧ

(род. в 1942 году)

Часовыми застыли

Ели в круге почётных постов.

Тесно воинам в братской могиле

Без тесовых гробов и крестов.

– Здравствуй, батя!

– … здравствуй, сыночек!

Скоро век, как мечтает душа

Посмотреть на родимый листочек –

На военной поры малыша.

Ты стал старше меня чуть не вдвое.

В седине, как в снегу, голова.

Видно, видел немерено горя,

Если высох, как в поле трава.

Ты прости,

что с войны не вернулся:

Я хотел, да судьба подвела –

Перекрыла энергию пульса,

Перебила живые крыла.

– Не казни себя, батя:

Умереть за отчизну в бою

Одинаково праведно, свято,

Как избыть за родную семью.

Да, остались одни…

Бедовали…

Но какая семья на Руси

Избежала беды и провала

Веры в силу добра небеси.

Это ты нас прости –

слишком долго

Повзрослевшие дети твои

Не спешили с отданием долга

И признанием в вечной любви.

Смолкли птицы на облаке сини,

Май заплакал слезами мальца,

Видя встречу печальную сына

И отлитого в бронзе отца.

ГЕРАСИМОВ ПЁТР СЕРГЕЕВИЧ

(род. в 1934 году)

Бабушкина любовь

Рисует внучка бабушку

В затерянном селе,

Вздыхающую тяжко

Со скорбью на челе.

Сидит она, старушка,

Недвижная, как тень.

И тень – её подружка –

При ней и ночь, и день.

Чуть брезжит керосинка,

В углах не тронут мрак.

И прядь из-под косынки

Торчит, как белый флаг.

Как белый флаг пред старостью.

А на стене – портрет:

Муж – молодой и радостный –

Из довоенных лет…

ГЕРАСИН ВИКТОР ИВАНОВИЧ

(род. в 1939 году)

Горсть земли

Целует Балтика Росток.

До звона чист зенит над вязом.

В земле лежит, узлом завязан,

Дарёный ситцевый платок.

В платке хранится горсть земли –

Тот чернозём из-под Тамбова,

Его моряк в бою суровом

Берёг от родины вдали…

Упал моряк горячей грудью,

Упал на остриё огня,

Под рёв волны, под вой орудий,

Он берег широко обнял…

В платке спало живое семя.

Зазеленел над кручей вяз.

На всех ветрах стоит, как кремень,

С голубизной матросских глаз…

Века матросу будет сниться

Бескрайность неба зоревого.

А почтальон крылатый – птица –

Носить поклон из-под Тамбова.

Вечный огонь

Пять дорог – пять тревог,

И печаль – ступени.

Под бетонным крылом

Бьются, бьются тени.

Тени – это молчком

Догорают хаты.

Тени – это ничком

Падают солдаты.

Из глубин, из земли

Наплывают звуки…

Мать идёт, тяжело

Опустив руки.

Вот и камень-горюн –

Всё опора старой.

А глазам от огня

Вдруг теплее стало.

И от сердца её

Отделилось имя.

Покачнулся огонь,

Тень метнулась мимо

Сильных каменных крыл,

Широко метнулась

И к лицу, и к груди

Матери прильнула.

И опять, и опять

Бьются, бьются тени…

Здесь как вверх, так и вниз,

Тяжелы ступени.

Маме

Вдовья доля, как ты нелегка!..

Оставались вдовами – девчонки.

Не надела чёрного платка

После полученья похоронки.

Не отгородилась чернотой

От надежды и от ожиданья.

К эшелонам, словно на свиданье,

Бегала и верила: живой!

А потом среди людского горя

Не твоя ль душа рвалась на части?

Глубоко своё запрятав горе,

Ты со всеми плакала от счастья…

Ветер гнал на запад облака,

Словно бы по вражескому следу…

Не надела чёрного платка,

Потому что верила в победу.

Чтоб не забылись имена…

Над Родиной гроза нависла,

Уже земля была в огне.

С войны в Тамбов летели письма,

Что долгой не бывать войне.

Но впереди – страданий вдоволь

Для генералов и солдат…

И похоронки первым вдовам

Уже вручил военкомат.

Казалось, этим чёрным бедам

И не предвидится конца.

Но вера твёрдая в победу

Была у каждого бойца.

Герои не жалели жизни,

Не дрогнули перед врагом,

Чтоб только матери-Отчизне

Не быть под вражьим сапогом…

Ещё бойцам сражённым падать,

Пока не кончится война.

Но только бы осталась память

И не забылись имена.

Обелиски белые, обелиски чёрные…

Снова наступает день девятый мая –

Это день особый для моей страны.

Но никто не спросит, и никто не знает,

Что творится в душах у сирот войны.

Но, где ни бываю я, и что я ни делаю,

Всё перед глазами – взрывы да огонь…

Обелиски чёрные, обелиски белые…

Приложу я к камню тёплую ладонь.

Под каким-то камнем в стороне далёкой

Мой отец убитый столько лет лежит.

И моя ровесница, тоже одинокая,

Камень безымянный в мае посетит…

По земле согретой чьи-то дети бегают,

Но виденья чёткие в памяти моей:

Обелиски чёрные, обелиски белые –

Времени отметины посреди полей.

ЗАМЯТИН НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ

(1928 - 2008)

Победа

Ты наша. Ты каждый наш дом

Лучами своими греешь.

Добытая тяжким трудом,

Ты с нами живёшь и стареешь.

Не надо, Победа, не старься,

Будь вечно, как май, молодою,

И с памятью не расставайся –

С хорошею и плохою.

Ты нас оставляла порою

Один на один с бедой

Морозною русской зимою,

Под самой столицей – Москвой.

Ты помнишь и Вязьму, и Стрельню,

Блокадных детей Ленинграда,

Победную ласточку Ельни

И сводки боёв Сталинграда.

Какой же досталась ты болью,

Безмерной народной любовью,

И молотом, и сохою,

И огненной Курской дугою…

Победа. Святая святых.

Ты светлая наша духовность

Для старых и молодых.

Ты слава России и гордость.

Всё меньше их…

Утихла боль, в душе перегорело.

И я как бы смотрю со стороны:

А сколько их осталось, уцелело

От той, всем миром проклятой войны?

Да здравствует Победа!

Но – без них…

Без генералов, офицеров, рядовых…

Всё меньше их, всё меньше остаётся:

И как тогда то время назовётся,

Когда уж некого нам будет поздравлять?

КУРБАТОВА ТАТЬЯНА ЛЬВОВНА

(род. в 1954 году)

Чаша памяти

Сорок первый и сорок пятый, –

В сердце врезаны эти даты.

Бухенвальдским гремят набатом

Сорок первый и сорок пятый, –

Это вечная наша память.

Это пулей пробитое знамя

Над рейхстагом в руках солдата.

День Победы! Май! Сорок пятый!

Сквозь пробитую каску

у сонной реки

Проросли синеглазые васильки.

Там, где были бои, где гремела война, –

Синева над рекой, васильки, тишина…

И ничто о былом.

Только ржавый снаряд.

И ничто…

Лишь берёз искорёженных ряд.

Только старый окоп, –

Он травою зарос.

Только память земли,

Только слёзы берёз…

В лесу прифронтовом –

дыхание весны.

В рассветных сумерках,

в объятьях тишины,

Среди берёз, струящихся, как дым,

Подснежник смотрит оком голубым.

А рядом дремлет средь седых берёз

Остывший танк. Он словно в землю врос.

Солдаты спят. Им скоро снова в бой.

Подснежники весны прифронтовой.

А там война по улицам идёт.

А там война

из всех орудий бьёт.

И по дороге

алою рекой…

И ты солдат – навеки молодой.

Огнем пожарищ выжжена земля.

Травою сорной заросли поля.

Вставай, солдат!

Не время умирать.

Вставай, сынок!

Тебя ждёт дома мать!

Хрупких крыл хруст,

Пыльный путь пуст.

Камни глаз – тлен.

Мёртвых рук плен.

А вокруг всё кресты да кресты.

Неживые вянут цветы.

А вокруг вороньё, вороньё

Охраняет царство твоё

Воскресить бы, поднять…

Да нет сил.

Только слышен хруст

Хрупких крыл.

Вечная память павшим.

Пусть им спокойно спится.

Время листвой опавшей

На плечи им ложится.

Время стирает даты.

Где вы, родные лица?

Братья, сыны, солдаты,

Пусть вам спокойно спится.

Прощёный день

Поклон до земли.

Тяжесть старческих рук.

И вот замыкается памяти круг.

На холмике белом – свечи огонёк.

Срок памяти нашей, должно быть, истёк.

Старушки в платочках к могилам пришли.

Поклон вам, солдаты, поклон до земли.

А завтра кто к этим могилам придёт?

Кто свечку в ладонях сюда принесёт?

Стоят обелиски, имён не прочесть…

Солдаты, солдаты…

А сколько – Бог весть!

Осыпались фото под снегом, дождём,

А мы по могилам спокойно идём.

По белому снегу, по памяти нашей,

По фотографии, наземь упавшей…

Простите в Прощёный, так нужный нам день,

Старушки из брошенных деревень,

Пшеном посыпавшие холмиков ряд.

Простите, могилы забытых солдат…

Тяжёлое небо. Зима ли, весна?

Кто вспомнит вас завтра?

В ответ – тишина.

Красный мячик

Из послевоенной разрухи,

Из низкой избушки я вышел.

Избушка – два синих окошка,

Прижался подсолнух к плетню.

Какой я счастливый, что вышел,

Какой я счастливый, что выжил!

Какой красный мячик красивый!

Сейчас я его догоню.

Бегу я – и смотрит деревня

Глазами спокойными окон,

Храня треугольники писем,

Молчат треугольники губ…

По травам налившимся соком,

Под песней, парящей высоко,

Из послевоенной разрухи

За мячиком красным бегу!

Невысок мой отец, да и друг его тоже.

Сединой и судьбой друг на друга похожи.

Сыновья – мы повыше, светлее лицом.

Но каким бы высоким и светлым я ни был,

Не светлей и не выше я этого неба,

Голубиного неба, что стало отцом.

В чём-то схожие, послевоенные дети,

Мы с отцами. Хлебнули и мы в лихолетье.

Конопушки, что точки на птичьем яйце.

Я иду детской памятью. И, приближаясь

К страшным дням, ощущаю и боль я и жалость.

И молчу я в начале. И плачу в конце.

Невысок мой отец. Я плечами покруче.

Ещё миг – и руками достану до тучи.

Не мешают расти ни тоска, ни беда.

Но отцы, что живыми и мёртвыми вышли

Из огня, – выше памяти нашей и выше

Высоты, где летит за звездою звезда.

Желановка

У деревни Желановки

Песней струится река.

В синий омут без дна

Кину снасть на рыбацкое счастье.

За деревней Желановкой – поле,

Не увидеть лица,

В дверь забытую не достучаться.

Не пройти всех дорог,

Все поля не пройти поперёк.

Знать хочу, чтоб не мучить себя

Запоздалою болью,

Кто Желановкой

Эту глухую деревню нарёк?

А другую деревню

С любовью назвали Любовью.

Я к избе подхожу,

Где старуха сидит под окном.

Вижу радость и скорбь

На суровом лице материнском…

В человеке чужом,

За плечами с рыбацким мешком,

Оживёт её сын,

В 43-м убитый под Минском.

Выстрел услышал я и оглянулся.

Эхо катилось, как мяч, по полям.

Тополь увидел я и отшатнулся:

Тополь, разрубленный пополам,

Выстоял. И под ударом мороза

Не поклонился царю Январю.

Вырос в глазах моих. Молча с откоса

Я с уваженьем на тополь смотрю.

Будто бы вижу в предутренней рани:

Тихо стоит возле стройной сосны

Старый солдат с незажившею раной,

Только что, только пришедший с войны.

Послевоенные годы, послевоенные годы.

Свежей газетой рассвета оклеенная стена.

Уходят от устья к истоку незамутнённые воды,

Светят застенчивым светом медали и ордена.

Это – медаль за отвагу, и за взятие Берлина,

И за победу в Великой Отечественной войне.

Награду отцу вручали, а он передал их сыну,

Как говорят у нас в книгах, – преемнику, то есть мне.

Нас ещё не было в жизни, когда выдавали награды,

Но каждым атомом тела мы ощущали войну.

Военные игры детства… Мы были и сами не рады

Тому, что в войну играем, – мы защищали страну…

С братом в войну играем. Грустно, неинтересно.

Разве легко бывает, если война – беда?

Летят мои самолёты по проволоке железной,

По половицам некрашеным бегут его поезда.

Везут они пополнение, боеприпасы… фашистам.

Я поднимаюсь со стула, застёгиваю шинель.

С яростным, страшным рёвом, с невообразимым свистом,

Делая мёртвые петли, я захожу на цель.

Я опрокидывал поезд. А сердце моё кричало:

– Это за нашу Родину и за советский народ!..

После менялись местами и начинали сначала.

Брат мой кричал ещё громче: «За Родину!» и «Вперёд!».

А за окном пролетали мирные самолёты,

И поезда уходили в долгую даль без конца.

Пчёлы с цветущего клевера мёд собирали в соты…

Тихим застенчивым светом светились медали отца.

МАКАРОВ АРКАДИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

(род. в 1940 году)

Моё поколение

Мы молоды. В крови полдневный зной.

И разум трезв. И хороша беседа.

Мы – дети, опалённые войной,

Мы – дети, озарённые победой.

В застольный час на празднике страны

Мы всё ещё глядимся молодцами.

Клянёмся быть достойными отцами

Мы – сыновья великой той войны!

Стоит солдат. Он в каменной шинели.

Перед солдатом встану на колени:

«Я кровь твоя, пролитая под Курском,

В бою смертельном на равнине русской».

В руке тяжёлой – автомата ложе,

А за спиною – Родина и мать.

Стоит солдат, и он меня моложе,

Но этого никак мне не понять.

Отчизны честь, родная боль и память,

Ты всё на том, на том всё берегу…

«Клянусь, солдат, не уроню я знамя,

Фамилию твою уберегу!».

Памяти павших

Как в словах, бесконечно простых,

Отличить всё величие ваше?

…Встань на колени, мой стих,

Перед памятью павших!

Тишина над родимым порогом,

Боль набата в Хатыни скорбящей,

И шеренги в молчании строгом –

Памяти павших.

Памяти павших горит окоём,

Снегопады и дождик слепящий.

И малец, что мелькнёт за окном, –

Памяти павших.

Так живи, человек, и твори,

Поднимай жизни полную чашу…

И любимая, руки твои –

Памяти павших.

Ты трезвонь, жаворонок, трезвонь

По весне над распахнутой пашней.

Солнце в небе, как Вечный огонь, –

Памяти павших.

Книга Памяти

Жестокая и долгая война.

Её герой – сражённый в рукопашной

Весёлый кареглазый старшина.

И тот солдат, что слыл безвестным, –

Его в ночи старушка тихо ждёт,

Себя считая юною невестой,

Да вот жених всё с фронта не идёт…

Живущих память, что на все века.

И болью трепетной, сердечной

Вдруг обожжёт печатная строка.

Открою Книгу, прочитаю:

Моя фамилия в том списке есть!

Но я живу, люблю, мечтаю…

А всех фамилий тут не перечесть –

Имён нас защищавших близких –

Собрал их воедино переплёт…

А в пол-Европы – обелиски,

А сколько их ещё недостаёт!

И, чтобы всех увековечить,

Издали эти алые тома.

Читайте. Тут не к месту речи.

Читайте, чтоб до сердца и ума

Дошли тех строк печальных святцы,

Где рядом – полководец и солдат…

Под небом мирным малыши резвятся,

И памяти святой звучит набат.

Как жизнь, старина?

Лучше, чем в окопе!

Из разговора фронтовиков

Седина – как ордена,

Как тот дым Хатыни...

Значит, были времена

Погорчей полыни.

Были, точно. Но давно.

Не ломайте копий!..

Нынче трудно? Всё равно

Лучше, чем в окопе.

Седина – как ордена,

Признак оптимизма...

Но приснится вдруг война,

По погибшим тризна.

Вдруг приснится страшный бой

И патрон последний...

В том бою и стал седой,

Словно свежий снег зимой,

А денёк был летний.

Седина – как ордена,

Как халат сестрицы...

Не закончилась война,

Бой тот страшный длится.

Учебник-хрестоматия для учащихся 8 класса национальной школы входит в серию учебных пособий, создаваемых по программе для школ с родным (нерусским) и русским (неродным) языком обучения (4-11 классы) под руководством профессора М. В. Черкезовой, и отвечает требованиям федерального компонента государственного образовательного стандарта. Методический аппарат учебника помогает более глубоко понять содержание прочитанных произведений, определить их художественное своеобразие, а также активизировать речевую деятельность учащихся. Полноте восприятия мирового литературного процесса способствует введение в учебник-хрестоматию небольшого раздела, включающего произведения зарубежной литературы, что поможет учащимся в плане диалога культур сопоставить темы, идеи и художественные образы.

Фото с сайта sovsekretno.ru

Муса Мустафиевич Джалилов редактировал детские журналы «Маленькие товарищи» и «Дитя Октября», участвовал в создании Татарского государственного театра оперы и балета, написал для него либретто двух опер. Накануне Великой Отечественной войны Муса Джалиль возглавлял союз писателей Татарии. Поэт ушёл на войну в самом её начале. Он был тяжело ранен и взят в плен в 1942 году, когда воевал на Волховском фронте. В концлагере поэт активно вёл подпольную работу, за что был жестоко наказан и отправлен в фашистскую тюрьму Моабит. В тюрьме поэт написал цикл стихотворений, которые обрели славу далеко за пределами Родины. В 1944 году палачи тюрьмы Моабит казнили узников, в числе которых был и Муса Джалиль. Поэту посмертно присвоено звание героя Советского Союза. Случается порой Душа порой бывает очень твёрдой. Пусть ветер смерти яростный жесток, Цветок души не шевельнётся, гордый, Не дрогнет даже слабый лепесток. Нет скорби на твоём лице ни тени, Нет в строгих мыслях суеты мирской. Писать, писать - одно тогда стремленье Владеет ослабевшею рукой. Беситесь, убивайте - страха нету. Пусть ты в неволе, но вольна душа. Лишь клок бумаги чистой бы поэту, Огрызок бы ему карандаша.

Фото с сайта poezia.ru

Павел Коган родился в Киеве. В 1922 году его семья переехала в Москву, откуда он, ещё будучи школьником, не раз отправлялся пешком по России, чтобы увидеть собственными глазами, как устроен быт только что коллективизированной деревни. Коган поступает в Институт истории, философии и литературы, а позже переводится в Литературный институт имени Горького. Став участником поэтического семинара И. Сельвинского, Коган выделяется среди прочих, как наиболее одарённый поэт. Его стихи пронизаны революционно-патриотической тематикой, но, вместе с тем, литературно более близки к романтизму. Во время войны Коган пытается попасть на фронт, но получает отказ: по состоянию здоровья он был снят с учёта. Тогда поэт решает поступить на курсы военных переводчиков. Его берут сначала переводчиком, а затем назначают помощником начальника штаба стрелкового полка по разведке. 23 сентября 1942 года лейтенант Коган был убит под Новороссийском. В поле темень, в поле жуть - Осень над Россией. Поднимаюсь. Подхожу К окнам тёмно-синим. Темень. Глухо. Темень. Тишь. Старая тревога. Научи меня нести Мужество в дороге. Научи меня всегда Цель видать сквозь дали. Утоли, моя звезда, Все мои печали. (Фрагмент стихотворения «Звезда», 1937 г.)

Учебник входит в серию книг для 5-9 классов, обеспечи вающую препо давание по авторской программе литературного образования. В основу концепции литературного образования положено изучение литературы как вида искусства, постижение литературного произведения в единстве содержания и формы, выявление национального своеобразия русской литературы.

Фото с сайта ru.wikipedia.org

Елена с детства сочиняла стихи. В 1933-м она окончила литературный факультет Ростовского пединститута, а затем - Литературный институт имени Горького. Как и многие другие поэты той эпохи, Ширман была участницей литературного семинара И. Сельвинского. Во время учёбы Елена сотрудничала с несколькими ростовскими редакциями, была литературным консультантом газеты «Пионерская правда». С самого начала войны Ширман стала редактором ростовской газеты «Прямой наводкой», где публиковались её боевые сатирические стихотворения. В июле 1942 года поэтесса героически погибла, находясь в одном из районов Ростовской области в составе выездной редакции газеты «Молот». Возвращение Это будет, я знаю... Нескоро, быть может, - Ты войдёшь бородатый, сутулый, иной. Твои добрые губы станут суше и строже, Опалённые временем и войной. Но улыбка останется. Так иль иначе, Я пойму - это ты. Не в стихах, не во сне. Я рванусь, подбегу. И наверно, заплачу, Как когда-то, уткнувшись в сырую шинель... Ты поднимешь мне голову, Скажешь: «Здравствуй...» Непривычной рукой по щеке проведёшь. Я ослепну от слёз, от ресниц и от счастья. Это будет нескоро. Но ты - придёшь.

Фото с сайта livejournal.com

Иосиф Уткин окончил Московский институт журналистики. Стал печататься в 1922 году. Первый литературный успех поэту принесла «Повесть о рыжем Мотеле» (1925). О сборнике Уткина «Первая книга стихов» А. Луначарский говорил: «...музыка перестройки наших инструментов с боевого лада на культурный». Революционный пафос и мягкая лиричность, отличавшие стихотворения Уткина, сделали его поэзию такой популярной в 1930-е. В 1941 году поэт уходит на фронт. После ранения он становится военным корреспондентом. Иосиф Уткин погиб в авиакатастрофе под Москвой в 1944 году. После войны неоднократно издавались сборники избранных стихотворений, а в год его смерти вышел последний сборник «О родине. О дружбе. О любви». Песенка Подари мне на прощанье Пару милых пустяков: Папирос хороших, чайник, Томик пушкинских стихов... Жизнь армейца не балует, Что ты там ни говори!.. Я б хотел и поцелуи Захватить, как сухари. Может, очень заскучаю, Так вот было бы в пути И приятно вместо чаю Губы теплые найти. Или свалит смерть под дубом. Всё равно приятно, чтоб Отогрели твои губы Холодеющий мой лоб. Подари... авось случайно Пощадят ещё в бою, Я тогда тебе и чайник, И любовь верну свою!

Фото с сайта ru.wikipedia.org

Борис Костров начал писать стихи с детства. Часто он читал их на школьных вечерах и праздниках. В 1933 году его стихи впервые публикуются в журналах «Резец» и «Звезда». Поэт поступает в Рабочий литературный университет, затем работает в редакции газеты «За колхоз». В 1941 году Костров выпускает книгу стихов «Заказник». С самого начала войны он уходит на фронт. Поэт воевал под Ленинградом, в Карелии, на Калининском фронте, был трижды ранен. Окончив танковое училище, куда Костров был направлен в 1943 году, он возвращается на фронт с самоходной артиллерийской установкой. В марте 1945 года командир самоходки Борис Костров был тяжело ранен при штурме Крейцбурга в Восточной Пруссии, а через три дня умер от полученного ранения в госпитале. После боя Портянки сохнут над трубой, Вся в инее стена... И, к печке прислонясь спиной, Спит стоя старшина. Шепчу: «Товарищ, ты бы лёг И отдохнул, солдат; Ты накормил как только мог Вернувшихся назад. Ты не поверил нам. Ну что ж, В том нет большой беды. Метёт метель. И не найдёшь На небе ни звезды. Твоей заботе нет цены, Ляг между нами, брат. Они снежком занесены И не придут назад».

Учебник знакомит учащихся с избранными произведениями русской и зарубежной литературы XX-XXI веков в теоретических и критических статьях; способствует нравственному и мировоззренческому развитию личности;показывает возможности использования Интернета в решении коммуникативных, творческих и научных задач.Соответствует федеральному государственному образовательному стандарту среднего общего образования (2012 г.).

Фото с сайта poembook.ru

Интерес к поэзии у Бориса Смоленского появился ещё в детстве. Со второй половины 30-х он пишет стихи, главная тема которых - морская романтика и отважные люди. Вдохновлённый морем и героическими подвигами, поэт поступает в один из институтов Ленинграда, готовясь стать капитаном дальнего плавания. В это же время он изучает испанский, переводит Гарсию Лорку. В начале войны Смоленский был призван на фронт. В ноябре 1941 года поэт пал в бою. Война не пощадила его фронтовые стихотворения и поэму о Гарсии Лорке, о которых он упоминал в своих письмах близким. Я очень люблю тебя. Значит - прощай. И нам по-хорошему надо проститься. Я буду, как рукопись, ночь сокращать, Я выкину всё, что ещё тяготит нас. Я очень люблю тебя. Год напролёт, Под ветром меняя штормовые галсы, - Я бился о будни, как рыба об лёд (Я очень люблю тебя), и задыхался. (Фрагмент стихотворения, 1939 г.)