Выселение карачаевского народа. Годовщина депортации карачаевцев: воспоминания жертв репрессий

Реабилитация карачаевцев, депортированных 75 лет назад в Среднюю Азию и Казахстан, обошлась без территориальных конфликтов, но в моральном плане осталась незавершенной, указал председатель Российского конгресса народов Кавказа Алий Тоторкулов. Россия до сих пор не дала правовой оценки сталинским репрессиям в отношении народов, подчеркнула историк Патимат Тахнаева.

При этом ученый полагает, что важно уделять не меньшее внимание дню возвращения репрессированных народов, как "дню торжества справедливости".

"Правильно, что мы вспоминаем [депортированных], но мне кажется, что следовало бы отмечать не только день депортации, но и день возвращения народов, когда восторжествовала справедливость. Простые люди встречали переселенцев доброжелательно, помогали обустроиться. Важно отделять политику власти и отношения между народами", - заключил историк.

Россия, будучи правопреемницей СССР, не дала правовой оценки сталинским репрессиям, заявила научный сотрудник Института востоковедения РАН Патимат Тахнаева корреспонденту "Кавказского узла".

"Депортации, коллективизация и индустриализация были беззаконием и произволом. К сожалению, правопреемник СССР, российское государство, не стало давать правовую оценку этим действиям, мы ее так и не услышали", - сказала Тахнаева.

Депортации - практика коллективной ответственности

Обвинение народов в сотрудничестве с фашистами всегда оформлялось в обход всяких законных процедур и не имело точных юридических формулировок, отметила она.

"Я пыталась найти [архивные] чеченские документы, не смогла этого сделать. Официальное обоснование - "за сотрудничество с немцами", "предательство", - это были расплывчатые формулировки. Сделали виновными народы, а каким образом проводилось следствие, по какому закону их судили, - [ответа нет]", - отмечает Тахнаева.

Даже в поздние советские годы была широко распространена практика коллективной ответственности, добавила она. "Значительная часть СССР находилась под оккупацией и все были под подозрением. При устройстве на работу в личном листке, который выдавали в отделе кадров, был вопрос, были ли родственники [человека] под оккупацией. Была всеобщая подозрительность", - заключила Тахнаева.

На практику коллективной ответственности указал и Алий Тоторкулов. "В то время все оформлялось секретными докладами НКВД, и когда рассекретили эти документы, выяснилось, что в НКВД рисовали, что хотели. В горном карачаевском селении во время войны шла свадьба, туда приехали сотрудники НКВД. Прямо в этом доме, где шла свадьба, застрелили хозяина дома под предлогом, что идет война, а вы тут свадьбу играете. Народ в ярости уничтожил этих сотрудников, которые повели себя таким образом - и вот они в докладах, сводках НКВД обозначили, что народ против советской власти, убили сотрудников НКВД. Подтасовок было море", - рассказал он.

Тоторкулов также напомнил об обвинении карачаевцев в уничтожении еврейских детей, которое стало одним из поводов для выселения.

"Сейчас это уже известно, что карачаевцы провожали еврейских блокадных детей в Грузию, многие [благодаря им остались] живы, - а в то время карачаевцев обвинили в том, что они убивали еврейских детей. Сами дети войны, евреи, опровергли это, рассказывая, как карачаевцы их спасали", - заключил Тоторкулов.

Карачаевцы первыми среди кавказских горцев подверглись в годы Великой Отечественной войны репрессиям по сфабрикованным обвинениям, а позднее из исторических мест проживания также были выселены чеченцы, ингуши и балкарцы. Расследования и проверки, проведенные позднее генпрокуратурами СССР и РСФСР, а также прокуратурой Ставропольского края, позволили полностью опровергнуть обвинения в расстрелах раненых красноармейцев и еврейских детей, выдвинутые против карачаевского народа и ставшие поводом для выселения, указано в опубликованном 2 ноября материале ТАСС.

Конкретные истории еврейских детей, спасенных карачаевцами, также приводятся в материале. Так, в 1994 году израильский Институт памяти катастрофы и героизма "Яд ва-Шем" присудил карачаевцам Шамаилу и Фердаус Халамлиевым, а также их сыновьям Мухтару и Султану почетное звание "Праведник народов мира" за спасение трех еврейских девочек, эвакуированных после расстрела их родителей нацистами из Киева в Карачаевск. Девушки бежали после оккупации Карачаевска в горы, где их нашел житель Теберды Мухтар Халамлиев и привел в дом своих родителей.

Ход депортации карачаевцев

Указ и постановление о поголовном выселении карачаевцев, ликвидации Карачаевской АО и об административном устройстве ее территории вышли 12 и 14 октября 1943 года. В тексте указа утверждалось, что «многие карачаевцы» вели себя "...предательски, вступали в организованные немцами отряды для борьбы с советской властью, предавали немцам честных советских граждан, сопровождали и показывали дорогу немецким войскам, наступающим через перевалы в Закавказье, а после изгнания оккупантов противодействуют проводимым советской властью мероприятиям, скрывают от органов власти бандитов и заброшенных немцами агентов, оказывая им активную помощь", говорится в работе историка Павла Поляна "Принудительные миграции в годы второй мировой войны и после ее окончания (1939–1953)".

Для силового обеспечения депортации карачаевцев были задействованы войсковые соединения общей численностью 53 327 человек. "Поскольку план по депортации рассчитывался на 62 842 человека, из них только 37 429 - взрослого населения, то на каждого взрослого безоружного карачаевца, включая женщин, приходилось чуть ли не по два вооруженных чекиста", указывает Полян.

После депортации карачаевцев вся территория Карачаевской автономной области была поделена между Ставропольским краем, Грузией и Краснодарским краем.

Фонд "Эльбрусоид" приводит на своем сайте воспоминания Асият Элькановой, которая в 1943 году была редактором областной газеты "Къызыл Къарачай".

"В 2 часа ночи с первого на второе ноября, завершив работу над газетой, мы с литработницей Супият Аджиевой пошли домой. Утром в 6 часов кто-то постучал в дверь. На пороге стоял знакомый лейтенант с двумя красноармейцами. Он поздоровался и, покраснев, сказал: "Товарищ Эльканова, вас выселяют, надо собрать вещи и продукты. Вам подадут автобус, а мы поможем вам собрать вещи". Я растерялась. Потом, придя в себя, спросила: "Вы придумали неуместную шутку или ошиблись адресом?". Тогда он прочитал бумагу, которую держал в руке. Слезы застилали глаза, не хотелось верить в чудовищную несправедливость", - говорится в воспоминаниях Элькановой.

Многие депортированные карачаевцы столкнулись с нехваткой жилья, одежды и пищи: "целые семьи вынужденно ютились в полуразрушенных домах и землянках", смертность людей в таких условиях была очень высока. В первые два года убыль населения составила более 23% от первоначальной численности переселенных.

По мнению доктора исторических наук, профессора Мурата Каракетова, не будь депортации, численность карачаевцев в России к 2009 году была бы вдвое большей и составила бы 400-450 тысяч человек.

Фиксировались случаи побега, к пойманным применяли жесткие меры как к опасным преступникам. При этом "подавляющее большинство граждан СССР долгое время даже не догадывалось о происходивших в стране депортациях", указывается в опубликованном 2 ноября материале издания "Газета.Ru".

Боль и счастье Карачая

Приступая к реализации проекта, посвященного 60-летию возвращения из депортации карачаевского народа, мы и не думали, что столкнемся с такими пронзительными душевными повествованиями. Хотя как могло быть иначе? Изломанные судьбы, нечеловеческие условия пути в неизвестность и сверхчеловеческие усилия выживания на новой земле. В каждом слове, сказанном нам свидетелями и участниками тех трагических событий, - выстраданная правда.

Выстраданная и политая слезами от унижения, ведь целый народ был «назначен» предателем, и от потерь, поскольку большая часть репрессированных погибла в дороге и местах переселения: из почти 80 тысяч человек - более 43 тысяч, в том числе 22 тысячи детей.

Мемориал памяти жертв депортации карачаевского народа 1943 - 1957 гг., с. Учкекен

В современной Карачаево-Черкесии 2 ноября считается днем депортации карачаевского народа. А 3 мая - Днем возрождения в память о первом эшелоне, прибывшем в 1957 году в Черкесск с возвратившимися на родину карачаевцами.

Депортация карачаевцев

Это форма репрессий, которой наряду с другими народами Северного Кавказа, подверглись этнические карачаевцы, в основном проживавшие на территории Карачаевской автономной области Ставропольского края, в 1943 году. Карачаевский народ был ложно обвинен руководством СССР в предательстве во время Великой Отечественной войны, в частности во вступлении в организованные немцами воинские отряды, организацию антисоветского повстанческого движения.

Однако это не носило массового характера. По официальным данным прокуратуры КАО, на всей территории области было возбуждено 673 судебных дела за измену и сотрудничество с фашистами. Из них переданы в суд 449 дел. К уголовной ответственности были привлечены за измену Родине всего около 270 человек.

Предыстория высылки

Cогласно Всесоюзной переписи 1939 года, на территории Карачаевской АО, находившейся в составе Орджоникидзевского (Ставропольского) края, проживали 75 763 карачаевца.

В первые месяцы войны 15 600 человек, практически все взрослое мужское население Карачаевской АО, было призвано в ряды Красной Армии. Кроме того, на строительство оборонительных рубежей мобилизованы около 2 тысяч женщин и мужчин.

С 12 августа 1942 г. по 18 января 1943 г. территория КАО была оккупирована фашистскими войсками. За это время фашисты уничтожили и вывезли 150 тысяч голов скота.

15 апреля 1943 года НКВД и прокуратура СССР издали совместную директиву, на основании которой 9 августа 1943 года за пределы области было выслано 110 семей (472 человека) карачаевских «бандглаварей» и «активных бандитов» вместе с семьями.

В сентябре 1943 года в Москве прорабатывался план тотальной депортации карачаевцев в Джамбульскую и Южноказахстанскую области Казахстана и Фрунзенскую область Киргизии. В октябре 1943 г. ЦК и Совнарком Казахской ССР обязали Джамбульский обком и облисполком подготовиться к приему, размещению и трудоустройству спецпереселенцев с Северного Кавказа.

Депортация

12 октября 1943 года был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О ликвидации Карачаевской автономной области и об административном устройстве ее территории». 14 октября 1943 г. было подписано Постановление Совета народных комиссаров о выселении карачаевцев из Карачаевской автономной области в Казахскую и Киргизскую ССР.

Для силового обеспечения депортации карачаевцев были задействованы войсковые соединения общей численностью в 53 327 человек. Операцию проводили командир полка полковник Харьков и его заместители подполковник Котляр и майор Кринкин. План по депортации рассчитывался на 62 842 человека, из них лишь 37 429 - взрослые.

Депортация началась 2 ноября 1943 года, в результате было выселено 69 267 человек (15 980 семей); в том числе 12 500 (18%) мужчин, 19 444 женщины, 36 670 детей (54%).

В Казахстан были завезены 12 342 семьи, или 45 501 человек, в основном - в Южноказахстанскую и Джамбульскую области (25 212 и 20 285 человек соответственно). 22 900 человек привезли в Киргизию. Кроме того, небольшие группы депортировали в Таджикистан, Иркутскую область и на Дальний Восток.
Впоследствии с территории бывшей Карачаевской АО депортированы еще 329 человек, а из других районов Кавказа - 90 карачаевцев. 2543 карачаевца были демобилизованы из Красной Армии, они тоже попали в спецкомендатуры.

Из всех депортированных карачаевцев в системе Наркомзема СССР были заняты 24 569 человек (взрослых - 11 509), в системе других наркоматов - 16 133.

6 ноября 1943 г. Совнарком СССР утвердил постановление «О порядке заселения районов бывшей КАО Ставропольского края». Территория области (9 тысяч кв. км) была поделена между Ставропольским краем (Зеленчукский, Усть-Джегутинский и Мало-Карачаевский, позднее переименованный в Кисловодский, районы, а также часть Микояновского и Преградненского районов), Грузинской ССР (Учкуланский и часть Микояновского районов) и Краснодарским краем (часть Преградненского района). Последовали переименования топонимов. Так, Карачаевск, столица Карачаевской АО, был назван Клухори.

В ноябре 1948 г. был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны», суть которого состояла в том, чтобы репрессированные народы были высланы навечно, без права возврата на этническую родину. Этим же указом режим спецпоселения ужесточался еще более. Документ предусматривал за самовольный выезд из мест поселения 20 лет каторжных работ.

Всего за предвоенное и военное время были депортированы 79 тысяч человек карачаевской национальности. Жесткие условия проживания в местах ссылки, отсутствие элементарных социально-бытовых условий, массовый голод, частые вспышки инфекционных заболеваний, тяжелый труд повлекли за собой массовую смертность среди карачаевцев.

Стоят (слева):
Акбаев Магомет Османович, Алиев Ракай Тауканович.

Сидят (слева):

Караев Басханук Адиль-Гиреевич, Токаев Сеит-Умар Бийболатович, Эбзеев Аскер Батдалович.

4 июля 1956 г. у Первого секретаря ЦК КПСС Н. С. Хрущева побывала делегация представителей Карачая, обсудившая с ним вопрос о дальнейшей судьбе карачаевского народа. Беседа, как говорят историки, продолжалась около часа и стала решающей для будущих поколений.

Вторая делегация к Хрущеву.
4 июля 1956 года.
В Москве были приняты тов. Хрущевым Н. С. представители Карачая по карачаевскому вопросу в следующем составе:

КУБАНОВА Нузула Хочьяевна - Герой Социалистического Труда, Казахская ССР, ст. Мерке.

ЧАГАРОВ Ибрагим Джашарбекович - 88-летний колхозник, Киргизская ССР.

ГАДЖАЕВ Маджир Ибрагимович - инженер-авиаконструктор, участник Великой Отечественной войны, коммунист, г. Москва.

БАЙРАМУКОВ Юсуф Мамурович - партизан, коммунист, ст. Луговая.

КУРДЖИЕВ Таубий Хамзатович - бывший офицер Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, коммунист, Казахская ССР.

ДЖАММАЕВ Мурат Исхакович - бывший секретарь Малокарачаевского райкома КПСС, бывший офицер Советской Армии, участник Великой Отечественной войны, коммунист, г. Фрунзе.

УРУСОВ Умар Исхакович - служащий, кандидат в члены КПСС, Казахская ССР, конезавод 97.

БАЙРАМУКОВ Ибрагим Узденович - колхозник, участник Великой Отечественной войны, кандидат в члены КПСС, Казахская ССР.

Реабилитация

Ограничения по спецпоселению с карачаевцев были сняты 16 июля 1956 года, однако право возвращения на родину им не предоставлялось.
9 января 1957 года Карачаевская АО преобразована в Карачаево-Черкесскую АО. Ей была возвращена территория, отошедшая после депортации к Краснодарскому краю и Грузинской ССР, а на бывшей грузинской территории были восстановлены карачаевские топонимы.

25 января 1957 года замминистра внутренних дел Толстиков подписал приказ «О разрешении проживания и прописки калмыкам, балкарцам, карачаевцам, чеченцам, ингушам и членам их семей, выселенных в период Великой Отечественной войны».

14 ноября 1989 года Декларацией Верховного Совета СССР были реабилитированы все репрессированные народы, признаны незаконными и преступными репрессивные акты против них на государственном уровне в виде политики клеветы, геноцида, насильственного переселения, упразднения национально-государственных образований, установления режима террора и насилия в местах спецпоселений.

В 1991 г. был принят закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», который определяет реабилитацию народов, подвергшихся массовым репрессиям в СССР, как признание и осуществление их права на восстановление территориальной целостности, существовавшей до насильственного перекраивания границ.

Дорогие жители Карачаево-Черкесии и читатели «Комсомольской правды»!

XX век ознаменован большим количеством значимых событий, определивших ход истории нашей страны - от самых радостных, как День Победы в Великой Отечественной войне, до трагических. К последним относятся репрессии, которым подверглись сотни тысяч людей разных национальностей из разных субъектов нашей страны.

В этом году Карачаево-Черкесия, как и братские республики - Кабардино-Балкария, Ингушетия, Чечня, Калмыкия, празднуют юбилейную дату - 60 лет возвращения репрессированных народов на историческую родину.

В ноябре 1943 года карачаевцы первыми из числа народов Северного Кавказа были насильственно переселены в Среднюю Азию и Казахстан. Известно, что многие из них не перенесли тяжелую дорогу, а тех, кто выжил, ждали большие испытания на чужбине. Еще одним доказательством жесточайшей несправедливости являлся тот факт, что в то время, когда выселяли стариков, женщин и детей, мужчины мужественно сражались за свободу своей страны на фронтах Великой Отечественной войны.

Четырнадцать лет карачаевцы жили в жестких условиях ссылки, в статусе переселенцев, но свято верили в торжество справедливости, в радостное и долгожданное возвращение на родную землю, к любимым горам и чистым рекам… Народ не сломили ни тяготы, ни лишения. Он сплотился в борьбе за жизнь, за сохранение языка и культуры, за счастливое будущее своих детей на родной земле.

Только в 1957 году карачаевцам было разрешено вернуться на родную землю. Все братские народы Карачаево-Черкесии разделили радость возвращения карачаевцев, оказали всестороннюю поддержку семьям возвратившимся из ссылки карачаевцам. И сегодня, спустя 60 лет, день возрождения карачаевского народа также отмечают все жители республики. Эта дата особенно важна для наших старших, которые пережили годы депортации, являются для нас примером трудолюбия, мужества, стойкости.

От всей души желаю, чтобы в нашей республике, в нашей стране всегда были мир и согласие. Искренне желаю всему многонациональному народу Карачаево-Черкесии и России добра, благополучия, гордости за свою страну, счастья и процветания на века!

Рашид ТЕМРЕЗОВ, глава
Карачаево-Черкесской Республики.

3 мая - особая дата в истории карачаевского народа. В этот день ровно 60 лет назад на родину из депортации вернулись первые эшелоны с карачаевцами. В течение 14 лет взрослые и дети, женщины и мужчины, молодежь и старики терпели лишения, преодолевали невзгоды вдали от родной земли. Но никакие тяготы, суровые испытания и несправедливость не смогли сломить карачаевский народ, а лишь закалили его, сплотили, укрепили веру и дух. Сильным и благородным вернулся он на родной Кавказ, чтобы растить детей в любви и верности традициям, возделывать землю, строить села и города.

Очень важно, чтобы историю карачаевского народа, в которой есть место и трагедии, и доблести, и мужеству, и героизму, знали как можно больше людей в стране и за ее пределами. Эта история - урок для всех нас! И пусть он никогда не повторится.

От всего сердца желаю вам, дорогие земляки, крепкого здоровья, долгих лет жизни, счастья, мира, добра и процветания!

Александр ИВАНОВ, председатель Народного Собрания (Парламента) Карачаево-Черкесской Республики

В этом году мы отметим День возрождения карачаевского народа в юбилейный шестидесятый раз. 3 мая 1957 года начался отсчет нашей новой истории. Гордый и свободолюбивый народ смиренно перенес страдания и испытания, выпавшие на его долю, не обозлился, но стал сильнее, духовнее и нравственнее и явил миру пример мужества и истинного патриотизма. Ведь на далекой чужбине карачаевцы не просто выживали, а совершали настоящие трудовые подвиги, внося огромный вклад в развитие экономики Казахстана и Киргизии.

Депортация карачаевского народа - это трагическая и одновременно героическая история почти 16 000 семей, 70 000 человек. Память о пережитом ими мы должны бережно хранить, передавать ее будущим поколениям.

От всей души желаю всему карачаевскому народу, всем жителям Карачаево-Черкесии и Северного Кавказа мирного неба, успехов и благополучия!

Руслан ХАБОВ, заместитель председателя Народного Собрания (Парламента) Карачаево-Черкесской Республики, председатель общественной организации «Къарачай Алан Халкъ»

В современной истории карачаевского народа 3 мая 1957 года занимает особое место - в этот день 60 лет назад тысячи карачаевских семей, насильно вывезенных с родной земли в Казахстан и Среднюю Азию, начали возвращаться домой. Проведя в изгнании 14 долгих лет, полных страданий и боли, люди не только не пали духом, не затаили обиды, они окрепли, закалились и сплотились. Имена многих славных дочерей и сынов Карачая вписаны золотыми буквами в трудовую и героическую летопись страны. Вдали от родины они трудились не покладая рук, обеспечивая обескровленную войной страну продовольствием, восстанавливали народное хозяйство. А вернувшись, стойкий и мудрый карачаевский народ с новыми силами, с надеждой и верой в будущее стал возрождать родную землю.

Низкий поклон всем, кто с честью выдержал суровое испытание! Светлая память ушедшим! Хранить ее, беречь историю для будущих поколений - наша задача.

От всей души желаю вам, дорогие земляки, крепкого здоровья, долголетия, счастья и душевного спокойствия! А нашей любимой республике - мира и процветания!

Эльдар БАЙЧОРОВ,
1-й заместитель председателя правительства Карачаево-Черкесской Республики, председатель оргкомитета

Карачаевские женщины

Именно они приняли на себя основной удар депортации тогда, когда их мужья сражались на фронте. Защищая своих детей и других близких родственников, бабушки, мамы и сестры совершали настоящие подвиги, но не думали о славе. Их увековечило само время.

Аубекир Узденов

Аубекир Узденов из Учкекена, административного центра Малокарачаевского района, - к памяти предков, духовному родовому наследию и традициям относится с особым трепетом и уважением.

Как-то Узденов собрал вместе представителей фамилии - 864 человека, и всех их поместил на одну большую (величиной с приличную картину) цветную фотографию. Он также провел «Форум молодежи рода Узденовых» и организовал фамильный фонд, выдающий гранты наиболее отличившимся и талантливым представителям огромной семьи. Мощная внутренняя энергия сочетается в Аубекире Харуновиче с великой любовью к своему народу, у него даже дома создан великолепный музей. Вероятно, энергия эта передалась ему от мамы, Джулдуз Чоштаевны, совершившей, по словам благодарного сына, нечто невероятное во имя детей.

Узденов Харун Халинович

Переселение карачаевского народа отразилось на нескольких поколениях рода Узденовых. Отца Аубекира, Харуна Халиновича, репрессировали в 1937 году, арестовали. Но затем он все же вернулся и даже стал председателем колхоза, в 1941-м ушел на фронт. Ну а в 1943 году депортировали всю семью. Аубекир мало что помнит, ведь ему было всего 4 годика. Но зато навсегда в память врезались рассказы родителей и старших сестер. И главное - подвиг матери, Джулдуз Чоштаевны.

В Казахстане она трудилась на заготовке торфа, и это был поистине адский труд, - говорит Аубекир Узденов. - Летом ее платье выдерживало всего один месяц: от соленого пота и испепеляющей жары одежда просто превращалась в труху. И мама еще умудрялась заботиться о малышах, сестрах Зубар, Люазе и Саният, братике Абуюсуфе…

Аубекир Узденов с матерью 1954 г.

Девичья фамилия ее была Дудова, а это фамилия княжеская. Когда в спешке уезжали с родной земли, она взяла с собой песцовую шубу и золотые изделия - знала, что это пригодится на чужбине.

Так оно и случилось: разрезав шубу, шила казахам головные уборы, обменивая шапки на еду, да и проданное золото шло на то, чтобы накормить детей. А когда в 1946 году демобилизовался отец, Джулдуз встретила его с радостью и гордостью за то, что сумела сохранить всех живыми и невредимыми. Потом родились еще пятеро мальчиков. До сегодняшнего дня все девять детей здравствуют, а самому младшему - Султану - исполнилось 60 лет.

Эта маленькая женщина вложила в нас всю себя без остатка, - с восхищением и трепетом отзывается о маме Аубекир Узденов.

Джулдуз Чоштаевны не стало в 1984 году, ей было 70. А Харун Халинович пережил любимую супругу на десять лет.

Судьба у карачаевского народа в сороковые годы была одна: тяжелые невзгоды и лишения. Но все же у каждого человека она своя, неповторимая. Вот что поведал житель села Учкекен - Билял Байчоров. Его отца, Мухтара Хаджимахмудовича, расстреляли в Черкесске в 1938 году. Обвинялся скотовод в антисоветской пропаганде. А 2 ноября 1943-го, когда Билялу исполнилось 8 лет, была выселена его семья: мама Нафисат Муссаевна, сестры Бабух и Гуля, брат Асланбек. Почти через месяц Байчоровы поселились в Киргизии. Мать сразу слегла хворая, плохо перенесла переезд. Питались редкими пшеничными колосками с поля, рискуя попасться с «добычей» под горячую руку злым охранникам, откапывали мерзлую картошку. Поселились в ледяной землянке. Спали все вместе - так теплее.

Мы с младшей сестренкой ложились с одной стороны деревянных нар, чтобы греть маме ноги, - повествует Билял Мухтарович. - Она - левую, я - правую. Другие брат и сестра сворачивались калачиками у нее с разных боков. Как-то я проснулся утром и думаю, почему у мамы ноги ужасно холодные? Стали тормошить ее, будить, но она никак не реагировала. И мы вмиг осознали страшную истину - нашей родной, обожаемой Нафисат больше нет на свете…

Прошедшие ад депортации

С воплями дети выскочили из землянки, побежали к родственникам, ютившимся неподалеку, и сообщили им скорбную весть. Взрослые и похоронили старшую Байчорову. В поле.

Я до сих пор не знаю, где ее могила, - с горечью признается Билял Мухтарович… После этого братьев и сестер определили в детский дом поселка Калининского Чуйской области Киргизии.

Историк по образованию 83-летний Гитче Хубиев из Учкекена называет причины депортации карачаевского народа. По его словам, есть официальная (она же ложная), а есть истинная.

Древний аул Хурзук, откуда была депортирована семья

Что нам ставили в вину? Якобы карачаевцы - изменники, сотрудничали с фашистами. А вот настоящих причин несколько. Первая. Фактический провал партизанского движения на Ставрополье, куда входила и Карачаевская автономная область, лежал на 1-м секретаре крайкома КПСС, известном партийном идеологе Михаиле Суслове. Конечно, нужно было найти козла отпущения. И им руководство СССР назначило карачаевцев и балкарцев. Вторая причина. Сталин и Берия мечтали создать некую «Великую Грузию от моря и до моря», поэтому в ее состав собирались включить Предэльбрусье, то есть Карачаево-Черкесию, Кабардино-Балкарию, часть Северной Осетии и Чечено-Ингушетии. Третья причина: для Средней Азии, куда в начале войны были передислоцированы основные промышленные предприятия страны, требовалась дешевая рабочая сила. Примечательно, что для выселения только карачаевцев было мобилизовано 60 тысяч сотрудников НКВД.

Вершина рода 2424

г. Кисловодск, карачаевская школа. 1938 г. 25 окт. Многие из них умрут от голода и болезней в депортации. Учитель Узденов Магомет Шамгеевич останется на войне

Война и сыновья

г. Микоян-Шахар (ныне г. Карачаевск). Через год все мужчины на фото будут на войне. Больше половины останутся там. Слева Узденов Сюлемен Мурадинович

Поздравить со 100-летним юбилеем Узденову Джулдуз Чоштаевну пришли все 9 детей

Махай Каракотов с семьей

Семья Харуна Узденова, 2000 год

Узденов Харун перед войной

В первые дни Великой Отечественной трех братьев семьи Хубиевых - Султана, Кару и Азрет-Али - призвали на фронт, и впоследствии все они пропали без вести. А в Казахстан были отправлены отец Узеир Баталович, мама Гезам Эльмурзаевна, сестры Хузаймат и Ляля, брат Магомед и сам Гитче.

Как утверждает Гитче Узеирович, в августе 1943 года в Карагандинскую область Казахстана была выселена первая партия карачаевцев - 439 человек, а уже в ноябре - около 70 тысяч, то есть более 14 тысяч семей. Детей в то время было 53%, мужчин - 17% (в основном раненые военнослужащие), остальные - женщины и старики. В момент выселения карачаевцев насчитывалось 82 тысячи, на фронт ушли 15 600 (из них 500 стали офицерами), а на трудовую вахту встали около 2 тысяч. По дороге в ссылку погибли 194 человека, а в Средней Азии с 1943 по 1946 годы умерли 35 тысяч, иными словами, 50%. Чудовищно, но среди умерших 22 тысячи - это дети от 1 года до 16 лет.

а. Учкекен. Надпись на горе приурочена к 60-летию возвращения карачаевского народа из депортации. Ее в течение трёх дней делали 73 человека из восьми школ, техникума и училища. Высота букв - 30 метров, длина всей надписи - 310 метров

К этому событию изготовлены 10 000 памятных медалей. Они будут вручены от имени главы КЧР Рашида Темрезова депортированным карачаевцам, рожденным до 2 ноября 1943 года

Памятные открытки вручены тем, кто родился уже в депортации

Что касается официальной причины - «предательства», то с ней никогда ни один карачаевец не согласится, - оперирует фактами Гитче Хубиев. - Вот яркие примеры обратного. Житель аула Верхняя Мара Карачаевского района Аубекир Байтоков проводил на фронт 10 из 16 сыновей от двух браков. Живыми вернулись лишь четверо, остальные погибли. А его односельчанин Джумалий Блимготов отправил на войну 9 сыновей, из которых потерял семерых.

Поезд в никуда

Звякнули сцепки, тронулись вагоны, замерли сердца. Десятки тысяч карачаевцев отправились в неизвестность, навстречу непонятной жизни. Впереди их ждали почти 14 лет борьбы за существование. И за собственное достоинство.

В декабре 1942 года Зекерья Дагирович Семенов демобилизовался по ранению. Осколком снаряда ему выбило правое плечо. Забегая вперед, скажем, что травма оказалась настолько серьезной, что уже в мирное время, в возрасте 60 лет он умер именно от ее последствий. Ну а тогда, почти через год после возвращения главы семейства из госпиталя, Семеновых вместе с остальными жителями Карачаевской автономной области выселили в Среднюю Азию. Раненый фронтовик, его жена Келимат Балуаевна, их 4-летний сын Назир и 2-летняя дочь Даута отправились в невольное и долгое путешествие.

Начальник управления образования администрации Усть-Джегутинского муниципального района Фатима Мусакаева (Семенова) родилась в ауле Джегута в 1957 году. Она 11-й ребенок в этой большой семье и знает о трудных испытаниях старших по их рассказам.

Мама в момент депортации была на девятом месяце беременности, - говорит Фатима Зекерьяновна. - В поезде у нее начались роды. В товарняке имелся некий медицинский уголок, отгороженный от остальных пассажиров ширмой из куска материи. Конечно, никаких условий для рожениц не было, просто кровать с металлической сеткой. На ней, этой «голой» сетке, появилась на свет моя сестра Зурум. Кстати, в свидетельстве о рождении у Зурум даты нет, написано: «ноябрь 1943 года».

Келимат услышала, как ее кто-то зовет, с трудом подняла голову и увидела родную тетю. Та, воспользовавшись короткой остановкой поезда, принесла постельные принадлежности и, мельком взглянув на малышку, побежала в свой вагон. Келимат легла на часть принесенного ей одеяла, а другой половиной укрылась, положила голову на еще пахнувшую домом подушку, закрыла глаза и подумала, что счастливее ее никого нет. Ребенка выходила, вырастила, воспитала. И не только Зурум - 8 из 11 детей получили высшее образование. В Казахстане семью от голода спас отец: он трудился ветеринаром на кошаре и каждый день привозил домой какие-то продукты и кумыс. Его ждали и соседские ребятишки, между которыми делилась нехитрая снедь.

Семья Каппушевых

Каппушев Назир, 10 месяцев, 1941 год, аул Джегута

Каппушев Назир, 1963 год, г. Рига, Латвия

Каппушев Назир, Леонов Евгений, 1987 год, п. Кавказский, Прикубанского района

Каппушев Борис, 1966 год, Каспийская флотилия

Каппушев Азрет, 1962 год, г. Тирасполь, Молдавия

Когда Назиру Сеит-Умаровичу Каппушеву было три с половиной годика, он стал «врагом народа» и отправился в ссылку. Не сам, конечно. В Киргизию депортировали его отца Сеит-Умара Аскеровича, маму Аслехан Наибовну, братишек Азрета и Бориса. В ссылке Назир хорошо изучил русский язык, а помогли ему в этом друзья отца - работники сыромолочного завода, который Сеит-Умар Аскерович возглавлял, «дядя Павлик и тетя Дуся». По сей день, когда Назир бывает в православном храме, ставит свечи за их упокой.

Айбазов Рашит, 70-е годы

Рашит Умарович Айбазов помнит все, хоть и было ему 2 ноября 1943 года чуть более 4 лет. В тот день его отец, Умар Козуевич, завернул сына в свою шубу и велел сидеть смирно под навесом. Часов в пять утра, пнув ногой калитку, во двор вошел военнослужащий с винтовкой, за ним еще двое. Рашит держал на руках забавного щенка-волкодава Акбоюн, но перестал играть с ним, когда увидел непрошеных гостей. Один из солдат подошел к мальчику, бесцеремонно схватил собачку и отшвырнул прочь. Пацан с надеждой взглянул на отца, думал, тот заступится, поставит солдата на место. Но нет, Айбазов-старший промолчал. Откуда было знать мальцу, что расклад сил далеко не равный. И он обиделся на родителя. А зря, Умар Козуевич 3 года назад похоронил жену, Хаджат Шуваевну, остался один с шестью детьми, и теперь ему было не до стычек с представителями власти.

Айбазов Рашит Умарович с выпускным классом, 1988 год

Айбазов Рашит с жителями Усть-Джегуты

Айбазов Рашит Умарович с внуками Томой, Аланом, Алимом, Кариной

Айбазов Рашит Умарович с коллективом СОШ № 5

В кузов грузовика затолкали несколько семей с пожитками и отвезли на станцию, - листает страницы памяти Рашит Умарович. - И тогда мы, дети, впервые увидели, как на железнодорожных путях стоят, держась друг за друга, деревянные домики на колесах. В товарных вагонах два яруса: старики и дети внизу, те, что помоложе - наверху. Первый день - нормально. А на второй - дали на обед селедку. Люди запивали жажду сырой водой, и началась дизентерия. В угол вагона, закрытый черной тряпкой и предназначенный для отправления естественных нужд, выстроилась очередь. Вонь стояла непереносимая. В Армавире вагоны почистили. Мы поехали дальше и все думали: а где нас расстреляют? Потому что никто не знал, куда везут. Один дедушка сказал: «Готовьтесь к худшему»…

А что такое «худшее»? В многодневной дороге и так было несладко: каждый день умирали несколько человек - больные, старики, слабые. Родственники пытались спрятать трупы в вагоне, хотели привезти до места назначения и там похоронить. Но на остановках военные строго следили за тем, чтобы этого не допустить. Умерших забирали, а были ли они захоронены и где - никто не знает. Как-то в мир иной отправилась и одна из соседок по вагону, две ее маленькие дочки остались сиротами. Жутко представить, что с ними могло случиться. Но в ситуацию вмешался отец Рашита: он попросил бездетную женщину взять сестричек к себе на воспитание. Сам, дескать, не может этого сделать, поскольку у него и так шестеро девчонок и мальчишек.

В Джамбульской области Казахстана, куда попали Айбазовы и младшая сестра отца Аминат, им пришлось рыть землянку. Чтобы не сгинуть с голоду, пришлось продать серебряные женские украшения, приготовленные сестрам на свадьбу, и купить ведро пшеницы. А за ведро кукурузы «ушла» мамина немецкая швейная машинка «Зингер». Летом 1944-го начались тиф и малярия. Умирало много людей, каждый день похороны. Одна семья из пяти человек некоторое время не показывалась на людях. Кто-то заглянул в их подвальчик, а там все мертвые. В 1946-м погиб отец Рашита - Умар Козуевич: его укусила в шею ядовитая змея. Но все дети Айбазовых во время депортации выжили.

В дом к Зайнеп Зекерьяевне Хосуевой в ауле Джегута вошли трое: старший лейтенант и двое рядовых гэбистов: «Собирайтесь! Живо!». Видно было, что церемониться они не будут. Малышей Фатиму и Халиса разбудили громкие чужие голоса, и сестра с братом разрыдались. Женщина взяла на руки Халиса, погладила, успокаивая, по голове Фатиму, молча достала из шкафа несколько писем и протянула офицеру. «Что это?» - не понял энкавэдэшник. «Читай!» - не допускающим возражения тоном сказала Зайнеп. Старлей развернул бумажные треугольники и впился в них взглядом. Письма были с фронта, от отца, Магомета Локмановича, ушедшего в Красную Армию на второй день после начала войны.

Старлей приказал солдатам помочь семье военнослужащего со сборами.

В ссылке приехавших карачаевцев местные жители воспринимали ни много ни мало как людоедов. Кто-то усердно распускал слух о мнимом грехе этого народа, и поэтому первое время от них шарахались словно от прокаженных. Но потом, узнав невольных переселенцев получше, киргизы и казахи часто проникались уважением и даже дружескими чувствами. Зайнеп была грамотной женщиной и в Сарыагачском районе Джамбульской области Казахской ССР, куда прибыла с детьми, стала работать в комендатуре, потом - учетчицей, бригадиром в колхозе. А дивизионного разведчика Магомета Хосуева 27 апреля 1944 года сняли с фронта и отправили на военный завод в Алма-Ату (нужно заметить, что его родной брат Азрет был подальше от штаба: воевал в составе полка и дошел с боями до Берлина). Так вот, через несколько лет Магомет нашел свою семью, и у них с супругой появились на свет еще: Халис, Хамид, Борис, Хасан, Ханафий и Нухра.

Хосуева Забияхан, сыновья Идрис и Назир, внуки Умар, Марьям и Лариса, правнук Рустам, 1979 год, г. Усть-Джегута

Семья Текеевых - Бату и Айшат, 1947 год, Джамбульская область, Казахстан

Хосуева Забияхан, снохи Маржан и Халимат, внучка Лариса, 1979 год, г. Усть-Джегута

Обо всем этом жителю Усть-Джегутинского района Ханафию Магометовичу Хосуеву поведали его родители. Сам Ханафий родился спустя три дня после выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР о восстановлении национальной автономии карачаевцев и преобразовании Карачаевской АО в Карачаево-Черкесскую автономную область в составе Ставропольского края - 12 января 1957 года.

Кочкаров Нурчук-хаджи Рамазанович, 1928 г. р., аул Старая Джегута, средняя школа

В ауле Старая Джегута живет 89-летний Нурчук-хаджи Рамазанович Кочкаров. Хаджи - потому что совершил паломничество в Мекку. Причем хадж по святым мусульманским местам предпринял в… 84 года!

Нурчук с 11 лет трудился в местном колхозе. Его отца, Рамазана Наибовича, в 1941 году призвали на фронт, и он пропал без вести.
На момент депортации Нурчук был 15-летним подростком. 2 ноября 1943-го его от колхоза командировали в Черкесск на рынок - хозяйство продавало там свою сельхозпродукцию. Мальчишка на бричке повез несколько женщин и в их числе свою мать, Залихат Чарахматовну. Назад он уже ехал без нее: остальные работницы управились пораньше, а мама задержалась по колхозным делам. Дома парнишку ждало страшное известие: депортация. Сотрудники НКВД дали несколько часов на сборы. Потом в Усть-Джегуте он с бабушкой Шамахан Темшотовной, дедом Томайем Камчутовичем, двумя сестрами и тремя братьями почти трое суток томился на станции. И вот все вместе сидят в вагоне, жуткая атмосфера свалившегося горя и подавленности усугубляется еще и тревогой за любимую Залихат: где она, что с ней, знает ли о семье? Поезд тронулся, звякнули сцепки, замерли сердца. И вдруг кто-то с земли подсадил маму в уже двинувшийся товарняк. Она с трудом на ходу забралась в вагон и потеряла сознание. От нечеловеческого переживания…

Посылка с бараньим жиром

Она чудесным образом спасла от голодной смерти двух братьев. А мерзлая картошка или свекла, выкопанные из заснеженных огородов часто были единственной пищей для целых семей. Тема голода и недоедания проходит лейтмотивом через все рассказы депортированных карачаевцев.

Эркенова Люаза, выпускница
Ставропольского пединститута, 1962 год

Тяжело было прощаться с замечательными учителями и друзьями, когда мы уезжали из Киргизии в 1957 году, - признается педагог по образованию с 55-летним стажем работы в системе образования Люаза Аубекировна Дотдаева (Эркенова). - Сейчас многие инновационные школы не делают того, что делали мы. До сих пор помню великолепного, умнейшего учителя Дмитрия Тихоновича Лысенко, который вел юннатский кружок. Под его руководством ученики вывели пшеницу «Безостая-18», об этом даже тогда снимали киножурнал…

И поскольку пшеница получилась весьма урожайной в тех климатических условиях, то на Лысенко и его учеников обратили внимание, и они стали участниками ВДНХ. У Люазы Аубекировны сохранилась грамота 1954 года с портретами Ленина и Сталина.

В городе Таласе Киргизской ССР семья Эркеновых оказалась в 1943-м, когда малышке Люазе было всего-то два с половиной годика. Ее отец Аубекир Шогаибович со своим высшим экономическим образованием сразу стал интеллектуальной находкой для местных властей, и его определили бухгалтером в колхоз имени Ленина. Колхоз выделил ему дом с 15-ю сотками земли и садом, куда вселились: супруга Шейтхан Азретовна, четверо детей (кроме Люазы, ее сестра Мариам, братья Манаф и Энвер), а также многие родственники. Эркеновы много сил отдавали колхозу, упорно трудились на табачных плантациях.

Семья Эркеновых, Киргизия, г. Талас, 1957 год

Семья Эркеновых, братья Манаф - юрист, Энвер- инженер-механик, сестра Мариям - технолог-модельер

Выпускницы школы № 2, Киргизия, г. Талас, 1957 год

Встреча выпускников, 2012 год

60-летие Люазы Аубекировны

Для школы создала ее природа

Беседа с организатором воспитательной работы Стрюковой Н. В., 2003 год

Семья Дотдаевых, муж Ахмат и дети

Студенческие годы, 1960 год

Когда я рассказываю о периоде депортации, мне журналисты обычно говорят, что мои воспоминания «не в формате». То есть, я стараюсь вспоминать хорошее, например, дружный интернациональный коллектив хозяйства, куда, кроме карачаевцев, входили киргизы, русские и немцы, рассказываю о взаимопомощи и отзывчивости людей разных верований и взглядов. В детстве я не слышала, чтобы кто-то с кем-то враждовал. В 1957-м мы возвратились на родину и тут весьма показательным явилось то, то русская семья Дымовых, обитавшая в нашем доме все эти годы, сделала там ремонт как раз к приезду. А глава семейства встретил нас на железнодорожной станции в Усть-Джегуте и привез к родному порогу. И это при том, что большинство карачаевцев по возвращении вынуждены были выкупать свои дома у тех, кто в них жил. Я считаю это истинным благородством и показателем высокой культуры.

Байрамуков Борис Хасанович -
офицер Советской армии

Родители Софият Ибрагимовны Ижаевой поженились в поселке Ильич Ильичевского района Южно-Казахстанской области Казахской ССР. Ее папа Ибрагим Магомедович Байрамуков и мама Кемисхан Джагафаровна познакомились в ссылке, полюбили друг друга и сочетались браком в 1946-м. Через год у них появилась дочь.

По словам Софият Ижаевой, родители воспитывали ее на позитиве, стараясь оградить от воспоминаний о тяжелых годах депортации. Но бабушка Заурдат Долаева из села Маруха Зеленчукского района поведала-таки трогательную историю. Ее сын Казим Асламбекович Хубиев на фронте был летчиком и получил за геройские действия боевой орден.

Фотографию в военной форме с наградой прислал маме, и та поставила снимок на трюмо. Офицер, пришедший 2 ноября 1943 года вместе с солдатами выселять хозяйку, увидел изображение красноармейца и сразу смягчился, сменив первоначальный приказной тон на нормальную речь. Больше того, он лично помог погрузить в грузовик вещи и швейную машинку. Позже летчик Казим Хубиев был награжден еще двумя орденами.

Директор музея истории и культуры карачаевского народа аула Учкулан Карачаевского района Сосланбек Юнусович Джанибеков в 5 лет пошел в первый класс. Было это в 1935 году. А к 43-му уже окончил восьмой и великолепно владел русским языком. Пенсионер рассказывает, что за месяц до депортации, в октябре, во все населенные пункты тогда Учкуланского района приехали сотрудники НКВД и поселились в местной школе, превратив ее в казарму.

Они говорили, что прибыли, дескать, на отдых. На самом же деле их «курортный вояж» был вызван специальным заданием, целью которого являлось тщательно изучить ситуацию: кто и где живет, как расположены кварталы. Они ходили по домам и знакомились с жителями. Ну а 2 ноября приступили к реализации плана.

Байрамуков Борис Хасанович, лидер карачаевских студентов, в общежитии Киргизского государственного университета

Группа карачаевских студентов (заочников и очников), обучающихся в вузах г. Фрунзе, принявших участие в беседе с представителем ЦК ВКП(б)) Ивлевым по вопросу возвращения карачаевцев на историческую родину.

Учитель-карачаевец Коджаков Добай Сарыбиевич со своими учениками в Казахстане

В то утро, когда мама, две сестры и я еще спали, кто-то сильно начал стучать в дверь, - говорит Сосланбек Джанибеков. - Отец, Юнус Даутович, был на работе, а старшая сестра Разият находилась на уборке кукурузы на так называемых Ессентукских прирезках в колхозе - это за Черкесском. В каждый дом входили офицер и два солдата с оружием. Мы еще не успели одеться, нас поставили к стенке, и офицер, видимо, намеренно громко дал команду солдату, стоявшему у дверей: зарядить винтовку четырьмя патронами. И нас-то четверо! Хотят расстрелять?! Мы и так от страха были едва живыми. Солдат винтовку зарядил. Офицер вынул из планшетки бумагу, развернул и прочитал (до сих пор помню!): «Советское правительство решило переселить вас из горных районов Северного Кавказа в плоскостные районы Советского Союза. Вам дается 1 час времени для сборов. Взять груз не более 100 килограммов на одного человека».

Затем офицер бумажку свернул и спрятал, но снова обратился к перепуганным женщине и детям: если есть в доме холодное или огнестрельное оружие, его необходимо сдать добровольно. Иначе проведут обыск и, если обнаружат, то арестуют. Оружия не было, но обыск провели, перевернув все вверх дном. И поскольку дом находился на возвышенности, ношу пришлось спускать к бегущей внизу дороге на спине. А много ли могли взять дети? Еще раз подняться к жилью за вещами не разрешили. В первый день машин на всех не хватило, поэтому семья ночевала под открытым небом во дворе лесхоза в окружении энкавэдэшников. Но самое гнусное было в том, что возвратившийся наутро транспорт привез рабочих из Ставропольского края для того, чтобы они собирали оставшееся в домах имущество. 13-летний Сосланбек стал свидетелем этого действа.

Цветы у мемориала памяти карачаевского народа, г. Карачаевск. Фото из архива Мурата Богатырева

Отличительной чертой карачаевского народа является то, что поселения у нас фамильные, то есть в каждом ауле имелись уникальные «именные» кварталы, например, Джанибековых, Байчоровых или Эркеновых, - объясняет Сосланбек Юнусович. - А после того, как народ депортировали, эти кварталы были заселены людьми других национальностей. Конечно, так бережно к имуществу они уже не относились - в один дом селились семьи, другой они отводили для скота, а остальные продавали. Когда мы вернулись через 14 лет, то увидели опустошенные кварталы.

Тамбий Хусеевич Чагаров - сын добровольца, погибшего на фронте. Его отец, Хусей Шамаевич, хоть и получил бронь от призыва в армию, поскольку воспитывал семерых детей и хромал от некогда полученной раны, в 1941 году ушел на войну. Получилось, что мама, Карабиче Козыевна, взяла на себя огромнейший груз по сохранению семьи в ссылке.

В первое время, когда мы прибыли в Казахстан, на нас смотрели, как на волков, - возвращается к детским воспоминаниям Тамбий Чагаров. - Но однажды произошел интересный случай. Это было 10 февраля 1944-го. Я взял палку и пошел на чей-то огород выкопать мерзлую картошку, потому что есть было совсем нечего. Нашел две картофелины. И вдруг слышу: сзади кто-то подошел. Оглянулся - стоит пожилой казах с рыжей бородой. «Что ты делаешь?» - спрашивает. Я ответил и показал ему свою добычу. Собственно, разговаривали мы на плохом русском, вставляя казахские и карачаевские слова, однако друг друга поняли. Казах ушел, но вернулся через некоторое время уже с тяпкой, протянул мне: «На, мол, возьми!». Конечно, я накопал побольше «еды». Только главное в том, что домой прибежал радостный, не мог сдержать улыбку. Рассказал маме, дедушке, бабушке и братьям-сестрам, что со мной приключилось. Они с трудом поверили. На следующий день снова пошел к тому же месту и встретил рыжебородого. Разговорились. Он поинтересовался, умею ли я пасти овец. «Конечно!». И с тех пор я стал кормить семью. Всю жизнь проработал животноводом и даже в свои 88 лет занимаюсь фермерским хозяйством.

Декану исторического факультета Карачаево-Черкесского госуниверситета имени У. Д. Алиева Рустаму Маратовичу Бегеулову 41 год. «Там» не был, ведь родился через много лет после возвращения карачаевцев из ссылки. Но тема депортации для него, как и для каждого представителя этой национальности, актуальна и болезненна.

Мой отец Марат Ахматович и дядя Борис уже лежали при смерти из-за голода, но их чудесным образом спасла посылка, доставленная в самый критический момент, - повторяет рассказы родителей Рустам Бегеулов. - Они жили в Казахстане, а тетя, Айшат Ахияевна, была сослана в Киргизию, но, узнав, где и в каком состоянии находятся мальчики, выслала бараний жир.

Декан университета несколько лет назад изучал историю своего факультета и неожиданно для себя обнаружил, что в 1941 году в Карачаевск (тогда это Микоян-Шахар) был эвакуирован известный ученый, признанный кавказовед, профессор, автор книги «Кавказские войны и имамат Шамиля» Николай Ильич Покровский. Приехал тот с семьей, а его дочь не только защитила диплом в местном университете, но и успела поработать в этом вузе. Рустам Бегеулов узнал, что сын Покровского, Николай Николаевич, трудится в наши дни в Новосибирске, написал ему письмо и попросил рассказать о пребывании на юге страны в 40-е годы. Сын ученого, академик РАН прислал ответ, в котором известил, что они вместе с сестрой Светланой издали мемуары. Вот отрывок из книги.

«Мы приехали к бабушке Анне Ивановне, работавшей фельдшером в больнице. Война настигла нас здесь, и очень скоро. С приближением немецких войск обстановка в городе стала очень тревожной. Отец рассказывал, что он ходил к местным городским властям, к секретарю обкома Лайпанову, который побывал уже на фронте и с орденом Красного Знамени, с ранением вернулся в Микоян-Шахар. Лайпанов был когда-то учеником отца в Горском институте, и отец рассказал ему, что в аулах появились какие-то эмиссары, ведущие антирусскую агитацию. Кстати говоря, по всем республикам Северного Кавказа велась эта агитация на удивительно примитивном, но тем не менее действенном уровне. Говорили, что у Гитлера жена - карачаевка, или осетинка, или чеченка, и он будет поддерживать этот народ. Антирусскую пропаганду тогда, по словам отца, вели и какие-то муллы. Отец слышал об этом в соседнем с городом ауле, где он бывал, продолжая расспрашивать стариков об арабских рукописях.

Когда фронт стал подходить близко, началась паника. Только такой паникой можно объяснить весьма неразумный наш шаг. С трудом добыв себе для дальнейшей эвакуации из Микоян-Шахара телегу, запряженную лошадью, мы отправились практически ближе к фронту - на равнину в казачью станицу Зеленчукскую. Я помню сейчас, как неторопливо совершался этот переезд по прекрасной долине Кубани. Но, когда мы приехали на окраину станицы, было уже не до красот природы. Оказалось, что многие станичные казаки уже с надеждой ждали немцев, и было очень неспокойно. Но там еще были наши войска, и встретившийся нам какой-то майор посоветовал немедленно убираться отсюда. Он помог нам найти новую телегу вместе с парнишкой-возницей, который почему-то тоже хотел скорее уехать из Зеленчука. Мы поехали назад и к вечеру оказались опять в больнице у бабушки Анны Ивановны. Переночевали. На следующий день над нашим поселком стал кружить немецкий самолет-разведчик с двумя фюзеляжами; в народе его называли «рама. Кажется, были и какие-то взрывы, но точно не помню. Все мы - наша семья и еще кто-то из поселка - бежали в пещеры в горах, думая, что там будет безопаснее при бомбежках. Кажется, мы там даже переночевали и пребывали в растерянности. И тут вскоре появились толпы беженцев, которые стали рассказывать, что идут бои уже за Черкесск и что, если кто хочет спастись, то самое время бежать».

8 Ж класс. В первом ряду посередине Л. А. Эркенова, 1955 год

Бегеулов Мурат Ахматович (слева) с другом Эскирхановым Салой, 1955 год, ст. Чарская, Семипалатинская обл, Казахстан

Автопробег, г. Карачаевск. Фото из архива Мурата Богатырева

Вручение награды учителю НВП председателем городской профсоюзной организации Дотдаевой Л. А., в этом качестве Люаза Аубекировна и по сей день

Открытие памятника выпускникам школы № 1, погибшим в годы ВОВ, 1974 год

День матери. Поздравление председателя старейшин КЧР Энвера Ардуханова

Свидетельство, сельхозвыставка ВДНХ, 1954 год

Участники ВСХВ, 1954 год

Участники межрегиональной профсоюзной конференции, г. Грозный, апрель 2015 год

Кичи-Батр Чомурович Алботов в Киргизии был чабаном. Как-то в 1944 году бригадир отвез его за несколько десятков километров к старшему брату - председателю колхоза. А тот вдруг вздумал 12-летнего паренька обучить грамоте. С ровесницей - дочерью председателя, мальчишка стал ходить в школу, а по выходным пас овец. Однако Кичи-Батр воспринял такую заботу как плен и задумал бежать к родным, жившим в другом селе. Предпринял несколько попыток и наконец улизнул от работодателя. Причем по дороге встретился с родным братом Тай-Батром, на лошади разыскивавшем исчезнувшего пастуха.

Рашид Исламович Узденов стал трактористом на целине, в городе Фрунзе Киргизской ССР, потом трудился на военном заводе. Он поведал, что его мама, Кюсер Хасжгириевна, во время депортации вырастила пятерых детей - все вернулись на Родину. В ссылке она кормила семью тем, что шила одежду, изготавливала изделия из шерсти. Кюсер Хасжгириевна прожила 110 лет. Ее муж, Ислам Кузиевич, воевал на фронте.

Назир Хаджи-Бекирович Аджиев в школу пошел в 1944 году в селе 15-й Партсъезд Панфиловского района Фрунзенской области Киргизской ССР. Все десять лет по всем предметам (кроме русского и немецкого) учился на киргизском языке. Причем в старших классах пришлось добираться уже до другой школы - в селе Эркенсай за 60 км. Родители, Хаджи-Бекир Исмаилович и Рухан Махамед-Алиевна, много работали в колхозе, а в свободное время шили одежду, поэтому смогли купить велосипед. Вот на нем парнишка и ездил за знаниями. Но в холодное время года оставался жить в интернате при образовательном учреждении.

Основной нашей пищей были чай и лепешки, жаренные в масле, - говорит Назир Аджиев. - Ни конфет, ни шоколада. Так жили и учились, писали на газетных обрезках. Но я учился очень хорошо: после школы вернулся с семьей в Карачаево-Черкесскую автономную область, затем в городе Орджоникидзе окончил финансовый техникум, позже - Саратовский экономический институт, получил диплом инженера-экономиста. И… работал начальником. Вначале в коммунальном хозяйстве, потом в отделе госдоходов и финотделе Карачаевска, а 22 года - генеральным директором завода железобетонных изделий. Заслуженный строитель России.

«До последнего дня»

В книге с таким названием член Союза журналистов России Абу-Хасан Хубиев повествует о нелегких испытаниях, выпавших на долю его семьи. Еще мальчишкой он сам был в ссылке, перенес все тяготы невольного переселения. Созвучны с красноречивыми страницами и воспоминания других жителей Урупского и Зеленчукского районов.

Магомет Томаевич Гогуев вместе с братьями Ахматом и Азретом в 1942-м был призван на фронт. Через два года Магомет получил ранение и лечился в госпитале. Бывало, от сильной боли он стонал и что-то выкрикивал. Как-то из дальнего угла палаты до него на родном языке донесся голос незнакомца: «Ты карачаевец?». От неожиданности Магомет замолчал, потом немного опомнился, приподнял голову и увидел бойца с забинтованной головой. Тот улыбнулся и помахал рукой. «Да, - ответил Гогуев, - из Урупского района я». Неизвестный земляк поведал о переселении народа в Среднюю Азию и предупредил, что домой теперь лучше не соваться - там уже живут другие люди. После госпиталя Магомета направили работать на алюминиевый завод в Ростове-на-Дону.

Кончилась война, и папа приехал в Среднюю Азию. Пешком ходил из одного населенного пункта в другой, пока не нашел семью - в селе Михайловка Свердловского района Казахской ССР. Я до сих пор помню его глаза, когда он рассказывал о своих скитаниях, - говорит дочь Людмила Магометовна Гогуева, родившаяся в 1949 году, уже после возвращения отца. - Без слез невозможно было слушать…

Фронтовика познакомили с красивой девушкой Абидад, у которой была длинная черная коса. Вскоре сыграли свадьбу. Магомет стал учителем и преподавал историю.

Людмила Гогуева отмечает, что, когда ей было 8 лет, она заметила резкую перемену в настроении депортированных карачаевцев:

Они стали как бы живее, радостней, светлее. Все действительно стали другими: чаще ходили друг к другу в гости, много общались, советовались, мечтали. С нетерпением ждали лучшего, а от былого монотонного, угнетенного существования не осталось и следа. Моя бабушка Биба Усмановна Бегиулова места себе не находила: суетилась, все узнавала, когда нужно будет отправляться на родину. Не забуду, как многие пожилые люди тогда говорили: мы готовы целовать камни наших гор и пить воду из Кубани, лишь бы вернуться домой…

Гогуев Магомет, фото с фронта

Гогуев Магомет Томаевич

По словам Людмилы Магометовны, 3 мая 1957 года их эшелон в Черкесске встречало много людей. Незнакомых. Тут же, на железнодорожной станции, в больших котлах варили еду, пели и смеялись. Ощущение праздника было самое настоящее. Нет, это было не ощущение, а настоящий праздник. Из вагонов высыпали и стар и млад, и сразу пускались в пляс вместе с встречающими.

Один мужчина спрыгнул с поезда, подбежал к толпе и начал целовать всех подряд, - рассказывает Людмила Гогуева. - А затем развернулся к вагонам, крикнул что-то и так самозабвенно стал танцевать! Как будто сбросил с себя тяжелейший груз 14 ссыльных лет, наконец-то распрямил грудь и с жадностью вдохнул свежего горного воздуха! У меня навсегда в памяти останется вольный «распах» его рук, когда он лихо выбивал лезгинку.

Возложение цветов к мемориалу памяти карачаевского народа, г. Карачаевск.
Фото из архива Мурата Богатырева

Родители Мадины Хасановны Тулпаровой познакомились в Казахстане во время депортации. Отец, Хасан Исмаилович Боташев, слыл тем еще джигитом - редко кто мог лучше его станцевать национальный танец. И этим он покорил сердце красавицы Лейлы Батчаевой. Ее дочь Мадина, родившаяся уже в Карачаево-Черкесии, говорит, что мама иногда обращается к воспоминаниям о жизни в Казахстане, пережитым горестям и радостям, но больше всего жалеет о… платье. Оно было не простое, а свадебное, передававшееся из поколения в поколение, с золотыми и серебряными украшениями. Такой наряд по денежной цене мог сравниться со стадом коров, но фактически был бесценным. И его не суждено было надеть Лейле - когда ее еще девочкой везли в ссылку, бабушка обменяла дорогое платье на ведро картошки, чтобы не дать умереть с голоду всей семье.

Магомет Добаевич Аппаков 1933 года рождения. Юность провел в Киргизии. Там похоронил маму - Айшат Локмановну, двух ее сестер и двух бабушек. Женщины умерли от болезней, безжалостно косивших переселенцев. Но шестеро детей и отец Добай Юсупович выжили. В мае 1958 года все приехали в Черкесск, а потом перебрались в станицу Преградную Урупского района. Первое время жили на кошаре, спали в гуртах, вместе со скотиной, затем построили дом. Магомет сейчас уже с улыбкой замечает, как делать саман отцу и братьям помогал сам управляющий животноводческим отделением, русский:

Никак не могли мы замесить глину для соломенных кирпичей, несколько дней подряд шел дождь. Только приготовим все необходимое для работы, а ливень это превращает в жидкую грязь. Зато какое счастье испытали, когда наконец возвели стены и накрыли крышу!

Мемориал памяти жертв депортации, г. Карачаевск. Фото их архива Мурата Богатырева

«Смотри, карачай-бандит идет!» - часто слышал в детстве Назир Ахматович Боташев от мальчишек на улице. Но не обижался, потому что такое прозвище было приклеено ко всем представителям его народа. Жил Назир в селе Кара-Кулуз Курдайского района Джамбульской области Казахской ССР с папой - Ахматом Узеировичем и мамой Апалистан Тугановной. В школе учился с немцами, русскими, азербайджанцами, казахами и дунганами, как называют китайских мусульман. Дружили, дрались, обзывались. А 5 марта 1953-го все горевали.

Да, в тот день умер Сталин, на зданиях висели красные флаги с черными лентами, - говорит Боташев. - Люди плакали. Я не понимал - почему, но тоже рыдал вместе со всеми.

Боташев Ахмат Узеирович, 1906 г. р. До войны работал участковым инспектором, партизан. Депортирован в Казахстан. Там же продолжил работу в органах. Награжден медалями «За отвагу, «За боевые заслуги»

Боташев Хамид Узеирович, 1915 г. р. Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденом Отечественной войны II степени

Боташев Хамит Узеирович, 1918 г. р. Участник финской и Великой Отечественной войны

Боташев Хасан Исмаилович

Боташев Хусейн Азаматович. Во время Великой Отечественной войны пропал без вести

Боташев Азрет Локманович (слева), 1921 г. р. Пропал без вести в 1943 г. Боташев Магомет Локманович (справа), 1922 г. р. Пропал без вести в 1943 г.

Интересно, что отец Назира еще до депортации работал участковым. В первые годы войны сражался с фашистским врагом в партизанском отряде, ну, а в 1943-м его самого, как врага народа (лейтенант, медали «За Отвагу» и «За боевые заслуги») отправили вместе с остальными карачаевцами в ссылку. Однако и там, в Казахстане, он… исправно нес службу участкового! (А как же «карачай-бандит»?!). Но «зигзаги судьбы» в семействе Боташевых на этом не заканчиваются. Дело в том, что когда в 1960 году Назира призвали на срочную службу в армию, то он попал в… Джамбульскую область Казахской ССР! Только в другой район - Джувалинский. В воинской части его выбрали комсоргом, и как-то он присутствовал на отчетно-выборной конференции в качестве делегата. После масштабного мероприятия комсомольцы и их старшие товарищи-коммунисты отметили итоги совместной работы за большим столом. Не все. «Избранные». Пригласили Назира. Секретарь районного комитета КПСС постучал вилкой по графину, призывая присутствовавших к тишине, и произнес тост: «За карачаевцев!». Подняв рюмку, партийный деятель красочно охарактеризовал народ как трудолюбивый и талантливый, а потом предложил выпить водки за представителя этого народа - Боташева. Выпили.

Узденов Хамзат Борисович. Погиб в 1944 г.

Дотдаев Аубекир Наныевич (в центре, в день ухода на фронт), 1910 г.р. Призван в ряды Красной Армии в 1942 г. Воевал под Сталинградом, пропал без вести в 1943 г.

Нынешний глава Урупского района Азрет-Али Хамидович Боташев родился в 1950 году в Казахской ССР. Название села, где это произошло, с детства у каждого ассоциируется со сладким виноградом - Кыш-Мыш. Но в 50-е годы прошлого века не так-то сладко было в колхозе «Трудовик» Курганского района Джамбульской области. Как, впрочем, и везде в Средней Азии. Семья Боташевых за годы депортации понесла большие потери: от болезней умерли две мамины сестры и два сына Разият Баталбиевны - старший Сегду и младший Казимагомед (двоюродная сестра Азрет-Али окрестила его по-русски Володей).

А отец, Хамид Узеирович, участник двух войн - финской и Великой Отечественной. В 43-м его сняли с фронта, и он, не зная, что на тот момент происходит с семьей, отправился вначале в родной аул Хузрук Карачаевского района. Зашел в свой дом, а там - новые хозяева. Они не проявили гостеприимства, а наоборот - бросились на красноармейца с оружием. Пришлось ему спасаться от неприветливых незнакомцев на местном кладбище. В общем, дома теперь у Хамида Узеировича не было. И он, выяснив, в чем дело, добрался до Средней Азии и разыскал родных.

Хамид Теунаев оседлал скакуна на празднике, посвященном открытию нового универмага в колхозе Победа, Меркенского района, Джамбульской области, Казахстан, 50-е годы

Хамиду Исламовичу Теунаеву было 8 лет и его вместе с большой семьей, в которой было 11 детей, а также тысячами карачаевцев отправили на другой берег Волги в 1943-м. Когда товарный поезд остановился перед мостом через великую реку, все пассажиры испытали сильный шок. Им никто из сопровождавших военных ничего не сообщал: куда едут, что будет? Почему-то депортированные решили, что сейчас их будут сбрасывать в воду. Началась паника, рыдания и стенания.

В силу своего возраста я не мог понять, что происходит, не соображал, что такое «враги народа», - объясняет Хамид Теунаев. - Но если так сильно были расстроены взрослые и моя мама, значит, случилось действительно что-то очень плохое. Я прижался к матери и тоже горько заплакал. Дикая, страшная неопределенность длилась больше часа. К счастью, никто топить нас не стал и поезд двинулся дальше.

В Казахстане, в селе Белорык, не оказалось дома, в который бы могли заселить такую многочисленную семью, как наша. И мы устроились на своей поклаже прямо под открытым ноябрьским небом. Уже стемнело, стало еще холодней, и тут к маме подошла женщина-казашка, что-то сказала ей и куда-то повела. Мама приказала нам оставаться на месте. Вскоре обе вернулись и велели идти за ними. Так мы в тот вечер обрели крышу над головой.

9 октября 1943 г. руководство Казахстана, ссылаясь на указания Госкомитета обороны СССР, предписало руководителям ряда областей̆ готовиться к приему переселенцев с Северного Кавказа. Через три дня, 12 октября, был издан Указ президиума Верховного совета СССР за номером 115-13 о выселении карачаевского народа в Казахскую и Киргизскую ССР.

«Всех карачаевцев, проживающих на территории области, переселить в другие районы СССР, а Карачаевскую автономную область ликвидировать», - говорилось в документе.

В качестве причины депортации карачаевского народа указывалась их якобы массовое пособничество фашистам во время немецкой оккупации территории Карачаевской области, а после освобождения Советской армией – нежелание выдавать тех, кто потворствовал фашистам.

Германская армия прорвала советскую оборону 15 июля 1942 года и широким фронтом, охватывая почти 500 км в ширину, двинулась на Кавказ. Уже 21 августа немцы водрузили флаг на вершине Эльбруса (этот флаг оставался там до 17 февраля 1943 года, когда его скинули советские войска). 25 октября немцы захватили Нальчик, бои шли на подступах к Владикавказу и Малгобеку.

Дата начала оккупации позволяет понять, что по времени немецкая власть толком и не успела утвердиться в регионе, оккупация длилась от силы четыре месяца. И ссылки на то, что все депортированные народы успели настолько погрязнуть в сотрудничестве с немцами, мягко говоря, вызывают обоснованные сомнения: когда же они все это успели?

Надо учитывать еще, что часть бывшего СССР находились под оккупацией от двух до трех лет. При этом процент сотрудничавших с немецкой властью был куда более высоким и значительным, чем это приписывается северокавказским народам.

Сразу же после освобождения территории Карачая, наказывая тех, кто пошел на сотрудничество с немцами, советская власть уже в апреле 1943 года предполагала выселить 573 семей. Однако, в связи с тем, что 67 особо разыскиваемых властями сами сдались, число переселенцев было снижено до 110 семей, и их выселили в августе 1943 года.

Но этого Москве показалось недостаточным действием – в октябре было решено выселить всех карачаевцев. Ровно 73 года назад, рано утром 2 ноября, всех карачаевцев без исключения – мужчин и женщин, детей и стариков – начали собирать на площадях сел и городов. Женщин отделяли от мужчин (это заставляло мужчин избегать побега или каких-либо действий против военных, была угроза расстрела жен, сестер и матерей). Данная практика, опробованная на карачаевцах, один к одному позднее применялась при выселении других народов Северного Кавказа - чеченцев, ингушей, балкарцев, а также и татар Крыма.

В те дни, с 2 по 5 ноября, было выселено порядка 69 тысяч карачаевцев для дальнейшего проживания в северных степях Казахстана и Киргизии. Врагами и пособниками немцев были объявлены новорожденные дети, старики, которые с оружием в руках защищали эту страну в период империи, и в период советской власти, женщины преклонных лет. Все стали врагами по желанию всесильного тирана Иосифа Сталина.

Большая смертность была в пути - холод и голод убивали детей и стариков первыми.

Депортация из Карачая длилась всего три дня. Для исполнения приказа были задействованы 53 347 военных, снятых с фронта. В соотношении к населению самого Карачая на тот момент, получается один полностью вооруженный военный на 1,25 гражданского карачаевца. Всего было отправлено 32 эшелона, в каждом из них было по 2000-2100 человек. В каждом вагоне в среднем 58 человек, и, учитывая что вагоны были для перевозки скота, а ткаже меньших габаритов, чем обычные пассажирские вагоны тех лет, то практически негде было укладывать детей или больных.

Первые эшелоны начали прибывать 10 ноября. Последний эшелон, вышедший из Карачаевска 5 ноября, достиг пункта назначения только после 20 ноября. Большая смертность была в пути - холод и голод убивали детей и стариков первыми.

Смертность в первые годы (до 1949 года) на местах депортации превышала рождаемость. Общая численность среди карачаевцев за первые пять лет депортации сократилась больше чем на 13 тысяч человек к 1948 году. Первые месяцы карачаевцы считали, что их привезли умирать, однако, уже по мере прибытия других народов, крепла надежда, что все изменится и будет возможность вернуться домой.

Карачаевцы помнят историю депортации в деталях.

Александр Некрич, один из тех, кто исследовал политику СССР в отношении депортированных народов, отмечал, что одной̆ из основных форм протеста представителей̆ репрессированных народов против принудительной̆ ссылки стали побеги на родину. В силу этого власти СССР вынуждены были 26 ноября 1948 г. ужесточить наказания за побег и принять Указ президиума Верховного Совета СССР «Об уголовной̆ ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной̆ войны». В нем говорилось, что переселение чеченцев, карачаевцев, ингушей, балкарцев и других репрессированных народов «произведено навечно, без права возвращаться к их прежним местам жительства». За побег вводилось суровое наказание - 20 лет каторжных работ. Но это не останавливало тех немногих смельчаков, кто разными путями пробирались к себе на родину.

После долгих 14 лет, 3 мая 1957 года, первый эшелон с карачаевцами прибыл в родные края. Это стало началом борьбы за реабилитацию. Вот уже больше 70 лет карачаевцы борются за свои права. Все, что они требуют, это очищение их имени. Эту эстафету уже принимает третье поколение карачаевцев периода депортации.

Карачаевцы помнят историю депортации в деталях, из уст старшего поколения молодые впитывают боль своего народа.

Нынешняя молодежь поет песни об этом трагическом периоде истории, пишут стихи, романы, изучают документы тех долгих четырнадцати лет.

Годовщина депортации карачаевцев: воспоминания жертв репрессий

В Карачаево-Черкесии 2 и 3 ноября проходили мероприятия, приуроченные к 66-й годовщине депортации карачаевского народа. Своими воспоминаниями о массовом переселении карачаевцев в Среднюю Азию с корреспондентом "Кавказского узла" поделились жители республики, ставшие жертвами политических репрессий ноября 1943 года.

Жительница города Карачаевска Фатима Лепшокова, 1936 года рождения, на всю жизнь запомнила день выселения.

«Было морозное утро, мама пошла доить корову, а я во дворе кормила птицу, - вспоминает женщина. - Вдруг в калитку вошел человек в солдатской шинели. Я позвала мать, она отправила меня в дом, они недолго разговаривали, и мама вернулась, лицо было в слезах. Собирались мы быстро. В большой платок завернули теплые вещи и хлеб - больше ничего брать с собой не разрешили. В сарае остался скот, во дворе - птица и барашки. Нам ничего не объясняли, даже куда нас везут и за что».

По словам Фатимы Лепшоковой, в их семье было одиннадцать детей, вернулись из ссылки в 1959 году - только пятеро. Деда и бабушку тоже похоронили в Казахстане. Отец с войны не пришел.

«Я помню, как от тифа умерло сразу двое младших, тиф тогда вообще погубил многих. Мама хоронила их, завернув в одеяло. Потом еще один - уже от голода», - рассказывает женщина, пережившая депортацию.

Узнав о том, что можно вернуться на родину, семья Лепшоковой решила возвращаться не задумываясь. «Мы ехали домой, хотя наши дома уже не были нашими, и мы их выкупали, потому что перед тем, как выехать из Казахстана, мы подписывали бумаги о том, что не будем претендовать на прежнее жилье», - рассказала женщина.

Свою историю корреспонденту "Кавказского узла " рассказал и Мумиат Бостанов, также переживший массовую высылку карачаевцев на чужие земли в 1943 году. Пожилой мужчина вспоминает, как в голодные годы в Средней Азии мать растягивала стакан кукурузной муки на неделю, готовя из нее суп-баланду на семерых человек.

«Сейчас, когда я вижу, как черствый хлеб выносят скотине, я очень ругаюсь на детей. Мы мечтали о хлебе. Мы были на уровне скота, перевозимого в товарных вагонах. Всех везли вместе - и стариков, и детей, и женщин. Мы заворачивали умерших в дороге в одеяла и отдавали людям на станциях, но в дороге умерло не так много, как там, в степи, от голода. Я помню, как женщина-казашка в первую ночь пустила нас переночевать в сарай, но не пустила в дом. В ту ночь мать у нее просила еды, но она сказала, что еды нет. Мы заснули голодными и уже на утро вместе с ней пошли на поле собирать оставшуюся свеклу, которую мать натирала на терке и добавляла в суп. Голод в то время был самым первым врагом, люди опухали от голода, но работали. Сотни умирали от болезней- лекарств не было, лечить было некому», - рассказал Мумиат Бостанов.

По его воспоминаниям, самым тяжелым было время до 1946 года, а после окончания войны, жизнь стала налаживаться: появилась работа на полях, стала нужна рабочая сила. За работу давали хлеб, муку, сахар.

«Возвращались домой мы уже зажиточными людьми, - улыбается старик. - В наших домах тогда жили грузины, пришедшие из-за перевала. Говорят, именно поэтому Сталин и выселял наш народ - ему нужна была земля. А все что говорят о предательстве народа (обвинения карачаевцев в коллаборационизме - прим. "Кавказского узла") - это только официальная версия, не имеющая оправдания за все те зверства, которые произошли, даже если такие единицы и были. Была война, был голод, всякое могло быть – люди ведь разные, но «по паршивой овце – все стадо не судят» и тем более не уничтожают».

Между тем, историк Мурат Шебзухов, этнический черкес, считает, что выселение пагубно отразилась на карачаевском народе только в годы выселения, а после - лишь сплотило народ.

«Этот народ научился выживать, в любых условиях. Они научись единству. Большая часть их вернулась на родину, а вот после Кавказской воны тысячи черкесов не смогли вернуться с территории Турции. В разные исторически периоды народы Кавказа по-разному перенесли фактическое уничтожение. А на то, чтобы возродиться, уходят сотни лет», - отметил историк.

В свою очередь, абазин Шамиль Тлисов отметил, что у горя человека нет национальности. «Когда видишь человеческую боль в глазах - что уж точно не приходит в голову, так это спросить его о его национальности. Горе одного народа - горе всех. А струны национальной гордости часто становятся основным инструментом политических грязных игр, разрушающих теплые соседские отношения», - считает он.

В 1991 году был принят Закон "О реабилитации репрессированных народов" . Однако применение этого документа на практике оказалось осложнено многими факторами, что пока не позволяет считать закон исполненным во всех отношениях ко всем народам, подвергшимся массовым репрессиям в СССР.