Александр 3 краткая биография личная жизнь. Александр III - биография, информация, личная жизнь

Существуют также версии, что скоротечная болезнь и неожиданная смерть императора Александра III связана якобы с его отравлением, хотя имеется множество документальных свидетельств о реальной причине кончины Царя-Миротворца. Великий князь Николай Михайлович (1859–1919) оставил воспоминания о последних днях Александра III, которые мало кому в настоящее время знакомы . Удивляться этому не приходится, так как подобного рода свидетельства, даже в царские времена были ограниченного доступа и то только для избранных, а в советский период надежно были спрятаны в спецхранах. Возможно, благодаря строгому хранению эти архивные документы и печатные материалы дошли до наших времен, когда вновь появился интерес к выяснению истинных исторических событий, которые часто замалчивались или безбожно искажались «временщиками» в угоду политики. Попробуем заглянуть хотя бы в некоторые из них.

Весною 1894 года Александр III заболел инфлюэнцей, которая дала осложнения на почки и вызвала Брайтову болезнь (нефрит почек). Первой причиной болезни, очевидно, были ушибы, полученные во время железнодорожной катастрофы под Харьковом (недалеко от станции Борки) 17 октября 1888 г., когда чуть не погибла вся царская семья. Император получил настолько сильный удар в бедро, что находившийся в правом кармане серебряный портсигар оказался совсем сплющенным. С того памятного и трагического события прошло шесть лет. Кризис болезни произошел в начале августа 1894 года. Императору Александру III стало очень плохо от резкой опоясывающей боли в пояснице. Пришлось снова вызывать Г.А. Захарьина, который прибыл 9 августа в сопровождении профессора Н.Ф. Голубова. В результате проведенного исследования выяснились «постоянное присутствие белка и цилиндров, то есть признаков нефрита, некоторое увеличение левого желудочка сердца при слабоватом и частом пульсе, то есть признаки последовательного поражения сердца, и явления уремические (зависящие от недостаточного очищения почками крови), бессонница, постоянно дурной вкус, нередко тошнота» .

Врачи настаивали на немедленной перемене климата и советовали царю переехать на остров Корфу в Ионическом море или другое курортное место, например, в Италию. Государь предпочел отправиться в Крым, заметив, по утверждению приближенных: “Если мне суждено помирать, так уж лучше дома”. Была надежда, что сухой южный климат может способствовать улучшению здоровья венценосца. 17 сентября Александр III вместе с семьей выехал в Ливадию. В эти дни великий князь Константин Константинович, находясь в Европе, сделал запись в дневнике:

В “Правит[ельственном] Вестнике” было напечатано, что здоровье Государя, не успевшее поправиться после зимней болезни, требует оставаться в более теплом климате; объявлено, что Двор едет в Ливадию. – Слышно, что императорскую яхту “Полярная Звезда” посылают в Пирей. – Все это очень тревожно» .

Двор вместе с императором перебрался 21 сентября в Ливадию. Государь поселился не в Большом дворце, а в той сравнительно небольшой вилле, где он жил, еще будучи цесаревичем, но болезнь продолжала прогрессировать.

В Ливадии императрица Мария Федоровна почти полностью изолировала своего больного супруга от всех визитеров (кроме врачей и членов семьи, к нему никто не допускался). Ее мольбы перед супругом поберечь себя возымели действие: последние недели своей жизни Государь передал большинство поступающих бумаг на рассмотрение цесаревича, оставив за собой лишь дела по дипломатическому и военному ведомствам (последний приказ он подписал за день до кончины).

Император Александр III был в расцвете лет, и никто не мог предполагать, что царствование его будет столь скоротечным. Он постепенно и загодя начал подготавливать наследника к Государевой службе. С 1889 года для ознакомления с управлением государства Николай стал участвовать в работе Государственного совета и Комитета министров. В этих же целях он часто сопровождал отца в официальных поездках по стране. В конце 1891 года на цесаревича были возложены обязанности председателя Особого комитета для помощи нуждающимся в неурожайных местностях, а в 1892 году он возглавил Комитет по сооружению Транссибирской железной дороги. На этом новом поприще наследник добился определенных успехов. Позднее на склоне лет граф С.Ю. Витте отмечал в своих воспоминаниях: «Я должен сказать, что когда наследник стал председателем комитета, то уже через несколько заседаний было заметно, что он овладел положением председателя, что, впрочем, нисколько не удивительно, так как император Николай II – человек, несомненно, очень быстрого ума и быстрых способностей; он вообще все быстро схватывает и все быстро понимает. Как я уже имел случай говорить, в этом отношении, по своим способностям, он стоит гораздо выше своего августейшего отца» .

К 1894 г. всем уже стало ясно, что главными победами эпохи царствования Александра III стало разгром революционеров и сохранение внешнего мира с другими государствами. Император утратил былой порыв к преобразованиям Российской империи и, по воспоминаниям генерала Н.А. Епанчина, потерял веру в то, что министры способны исполнять точно его волю. Он уже физически не мог, как раньше, принимать самостоятельных решений и впадал во все большую зависимость от своих министров и приближенных: графа И.И. Воронцова-Дашкова, П.А. Черевина и О.Б. Рихтера. Он все чаще просил их просматривать деловые бумаги, поступающие к нему и требующие срочного решения.

Еще до переезда в Крым Государь Александр III выразил желание женить или по крайней мере помолвить наследника престола. Цесаревич Николай был счастлив, что наконец смог получить разрешение своего державного отца на помолвку с его ненаглядной принцессой Алисой, которую ласково называл Аликс. Вечером 2 (14) апреля 1894 года он в обществе трех августейших дядей, их жен и свиты выехал в Кобург, официально – на свадьбу брата принцессы Алисы (герцога Эрнеста-Людвига Гессенского с принцессой Викторией-Мелитою Саксен-Кобург-Готской), а фактически – сделать ей предложение. Туда же поспешил и император Вильгельм II (1859–1941), озабоченный устроить брак наследника Российского престола с немецкой принцессой и боявшийся, как бы цесаревич не попал в английские сети ее бабушки королевы Виктории. 4 апреля великие князья Романовы прибыли в Кобург, торжественно встреченные родственниками, парадом войск и восторженным населением.

Однако надежды на успех были минимальные. Об этом можно судить по дневниковой записи великого князя Константина Константиновича (известного поэта «К.Р.») от 9 апреля 1894 года:

«Я узнал от императрицы (имеется в виду Мария Федоровна. – В.Х. ), что в день отъезда Ники из Гатчины, т. е. в субботу 2 апреля, Ксения (великая княгиня Ксения Александровна. – В.Х. ) получила телеграмму от Алисы, теперешней невесты, которая предупреждала, что останется непреклонной, т. е. не согласится присоединиться к православию. Ники был очень огорчен и хотел остаться, но императрица настояла, чтобы он уехал. Она советовала ему доверчиво обратиться к королеве Виктории, которая имеет большое влияние на свою внучку. Итак, не было никакой надежды, что помолвка состоится…» .

Тем временем «светское общество» обеих столиц Российской империи нетерпеливо ожидало дальнейших событий, и недостаток информации усиленно компенсировало различными слухами и сплетнями. Особого внимания был удостоен наследник престола. Своеобразным барометром атмосферы аристократических кругов можно считать дневник хозяйки влиятельного петербургского салона, убежденной монархистки генеральши А.В. Богданович, фиксировавшей в нем на протяжении многих лет факты и всякую услышанную, мягко сказать, всячину, а вернее – сплетни. Так, в 1889 году она зафиксировала не очень лестный отзыв о цесаревиче Николае: «Цесаревич любим в Преображенском и Гусарском полках, где он служил, но в нем нет грации, он неловок, не умеет вставать, говорит не очень приветливо и развивается физически, но не умственно» . Последующие записи, относящиеся к началу 1894 года, также полны скептицизма: «Он очень упрям и советов не терпит» . И далее еще, скорее всего из области слухов, но воспринятых влиятельной генеральшей как достоверные факты: «Цесаревич ведет очень несерьезную жизнь… не желает царствовать, не желает жениться»; «Датская королева (т. е. бабушка цесаревича Николая. – В.Х. ) хотела устроить свадьбу наследника на Алисе Гессенской, но цесаревич не захотел, так как она на целую голову выше наследника» и т. п. Как говорят в таких случаях: комментарии излишни.

Возможно, на это не стоило отвлекать внимание наших читателей, если бы не следующие обстоятельства: широкая циркуляция подобных извращенных слухов в обществе и явное желание многих покопаться в чужом белье. Это порочное явление захватило многих высокопоставленных чиновников, в том числе и дипломатов, профессионально «чутких на ухо» до всякого рода сплетен. Так, в дневнике графа В.Н. Ламздорфа (советника российского министра иностранных дел) имеется запись от 4 апреля 1894 года: «После завтрака ко мне заходил Деревицкий; он близок с несколькими молодыми людьми, бывающими у балерин Кшесинских; рассказывают, будто бы та из сестер, которой покровительствует наследник-цесаревич, упрекала его, что он отправляется к своей “подлой Алиске”, и что будто бы Его Императорское Высочество применил тот же самый изящный эпитет, протестуя против намерения женить его. В 2 часа меня вызывает министр. Мы разговариваем, в частности, о том, что произойдет в Кобурге; г[осподи]н Гирс тоже сомневается, чтобы великий князь наследник-цесаревич решился на женитьбу; ему известно из надежных источников, что начальник полиции Валь жалуется на трудности, возникающие у полицейских при ночных посещениях балерины наследником-цесаревичем. Великий князь предпочитает возвращаться от нее пешком и инкогнито. Заметив, что за ним ведется наблюдение во время таких прогулок, он пожаловался генералу Валю; тот попробовал оправдать принимаемые меры, доказывая, что они имеют целью заботу о безопасности, а не слежку; в ответ наследник-цесаревич будто бы заявил: “Если я еще раз замечу кого-нибудь из этих наблюдателей, то я ему морду разобью – знайте это”. Если услышанное мною соответствует действительности, то будущее многообещающе! Впрочем, некоторые из молодых людей, близких к наследнику, считают, что он представляет собой подрастающего Павла I…»

Как мы видим, крупицы подлинного утонули в море вымысла и лжи, что создавало негативную атмосферу в определенных кругах общественного мнения против наследника престола.

Через неделю граф В.Н. Ламздорф (1844–1907) делает новую запись: «В 11 часов виделся с министром. Несколько дней тому назад разрешили продажу фотографий принцессы Алисы, теперь их можно найти в витрине любого магазина, где продают открытки и гравюры. Г-н Гирс, когда я ему показываю одну из таких фотографий, не находит будущую цесаревну красивой. Он рассказывает, что во время своего первого появления при нашем дворе, в 1889 г., она даже показалась ему уродливой. В те времена наследник-цесаревич избегал встречаться с ней, Государыне она тоже не нравилась… Теперь уверяют, будто наследник влюблен в нее целых пять лет, будто он все эти годы постоянно носил с собой ее портрет и т. д., и т. п. Все это не соответствует действительности, а вот радость Их Величеств действительно искренна. Государь и Государыня, видимо, раскрыли лишь совсем недавно связь их августейшего сына с балериной Кшесинской, а его затянувшееся холостячество уже начинало их беспокоить» .

Забегая вперед, отметим, что многие представления автора дневника и близких к нему персон вскоре кардинально изменятся.

Стоит также процитировать воспоминания самой балерины М.Ф. Кшесинской (1872–1871), написанные ею на склоне лет. Правда, они далеко не всегда соответствуют действительности событий. Читая их, создается порой впечатление, что знаменитая прима-балерина часто желаемое выдавала за действительное. Она немного не дожила почти до 100-летнего своего юбилея. Злые языки утверждали абсурдные вещи в ее биографии, которые перекочевывают до сих пор на страницы авантюрных политических и любовных романов. Одной из таких распространенных небылиц являлось утверждение, что в 1894 году наследник престола Николай Александрович уже имел от нее ребенка! Но вернемся к событиям помолвки цесаревича и предоставим слово самой М.Ф. Кшесинской: «Впоследствии мы не раз говорили о неизбежности его брака и о неизбежности нашей разлуки. Часто наследник привозил с собой дневники, которые он вел изо дня в день, и читал мне те места, где он писал о своих переживаниях, о своих чувствах ко мне, о тех, которые он питает к принцессе Алисе» .

«Мнения могут расходиться насчет роли, сыгранной императрицей во время царствования, но я должна сказать, что в ней наследник нашел себе жену, целиком восприявшую русскую веру, принципы и устои царской власти, женщину больших душевных качеств и долга. В тяжелые дни испытаний и заключения она была его верной спутницей и опорой и вместе с ним со смирением и редким достоинством встретила смерть.

Известие об его сватовстве было для меня первым настоящим горем… Я понимала, что тревожное состояние здоровья Государя ускорит решение вопроса о помолвке наследника с принцессою Алисою, хотя Государь и императрица были оба против этого брака по причинам, которые остались до сих пор неизвестными… После своего возвращения из Кобурга наследник больше ко мне не ездил…» .

Однако оставим М.Ф. Кшесинскую, обывательские слухи столичной публики и вернемся к заграничной поездке наследника престола.

Первый серьезный разговор цесаревича Николая с принцессой Аликс произошел на следующее утро после прибытия в Кобург, о чем он записал в своем дневнике:

Боже! Что сегодня за день! После кофе, около 10 часов пришли к т[ете]Элле в комнаты Эрни и Аликс. Она замечательно похорошела и выглядела чрезвычайно грустно. Нас оставили вдвоем, и тогда начался между нами тот разговор, которого я давно сильно желал и все же очень боялся. Говорили до 12 часов, но безуспешно, она все противится перемене религии. Она, бедная, много плакала…» .

На следующий день новая запись: «…Аликс потом пришла, и мы говорили с ней снова; я поменьше касался вчерашнего вопроса, хорошо еще, что она согласна со мной видеться и разговаривать…» .

Наследник Николай все медлил с решительным предложением, опасаясь, вероятно, получить отказ. Наконец колебания и томительные ожидания были преодолены. 8 апреля 1894 года в дневнике появилась запись: «Чудный, незабвенный день в моей жизни – день моей помолвки с дорогой, ненаглядной моей Аликс. После 10 часов она пришла к т[ете] Михен (великая княгиня Мария Павловна, супруга великого князя Владимира Александровича. – В.Х. ) и, после разговора с ней, мы объяснились между собой. Боже, какая гора свалилась с плеч; какою радостью удалось обрадовать дорогих Мама и Папа! Я целый день ходил, как в дурмане… Даже не верится, что у меня невеста» .

Через день, 10 апреля 1894 года, в письме к матери Николай описал пережитое: «Моя милая дорогая Мама, я не знаю, как начать это письмо, потому что столько хочется сказать, что мысли путаются в голове… На другой день нашего приезда сюда я имел с Аlix длинный и весьма нелегкий разговор, в котором я постарался объяснить ей, что иначе как дать свое согласие она не может сделать другого! Она все время плакала и только шепотом отвечала время от времени: “Нет, я не могу”. Я все продолжал, повторяя и настаивая на том, что уже раньше говорил. Хотя разговор этот длился больше двух часов, но он окончился ничем, потому что ни она, ни я друг другу не уступали. На следующее утро мы поговорили гораздо более спокойно; я ей дал твое письмо, после чего она ничего не могла возразить… Она захотела поговорить с т. Михен; это ей тоже посоветовал и Эрни. Уезжая, он мне шепнул, что надежда на добрый исход есть. Я должен при этом сказать, что все эти три дня чувствовалось страшное томление; все родственники поодиночке спрашивали меня насчет ее, желали всего лучшего, одним словом, каждый выражал свое сочувствие весьма трогательно. Но все это возбуждало во мне еще больший страх и сомнение, чтобы как-нибудь не сглазили. Император (Вильгельм II. – В.Х. ) тоже старался, он даже имел с Alix разговор и привел ее в то утро 8-го апреля к нам в дом. Тогда она пошла к т. Михен и скоро после вышла в комнату, где я сидел с дядями, т. Элла и Wilhelm. Нас оставили одних, и… с первых же слов… согласилась! О Боже, что со мной сделалось тогда! Я заплакал, как ребенок, она тоже… Нет! Милая Мама, я тебе сказать не могу, как я счастлив и также, как я грустен, что не с вами и не могу обнять тебя и дорогого милого Папа в эту минуту. Для меня весь свет перевернулся, все, природа, люди, места все кажется милым, добрым, отрадным.

Я не мог совсем писать, руки тряслись, и потом, в самом деле, у меня не было ни одной секунды свободы. Надо было делать то, что остальное семейство делало, нужно было отвечать на сотни телеграмм и хотелось страшно посидеть в уголку одному с моей милой невестой. Она совсем стала другая: веселой и смешной, и разговорчивой, и нежной. Я не знаю, как благодарить Бога за такое Его благодеяние…» .

В ответ на это взволнованное послание старшего сына императрица Мария Федоровна направила ему нежное письмо, а принцессе Алисе дорогой подарок, прося ее не называть больше тетей, а мамой.

Волей случая рядом со счастливой молодой парой оказался их будущий слуга камердинер А.А. Волков (1859–1929), который разделил их скорбный путь в Сибирской ссылке и только чудом избежал расстрела в Екатеринбурге и Перми в 1918 году. На свадьбе в Кобурге он находился вместе с великим князем Павлом Александровичем, о чем позднее вспоминал: «Особенно памятна мне первая моя встреча здесь с будущей императрицей. Великий князь Павел Александрович поручил мне доставить ей ценный от него подарок. Я отправился в занимаемое ею помещение Кобургского дворца и застал ее в одной из тесных дворцовых гостиных. Сидела она на диване вместе со своим женихом и при виде меня как-то сконфузилась и отошла к окну, ничего мне не сказав. Наоборот, будущий император приветствовал меня очень ласково:

– А, милый Волков, что скажешь хорошего?

Я доложил о цели моего прихода, и тогда Цесаревич пригласил подойти свою невесту, объяснил ей, кто я таков и зачем явился. Она, по-видимому, была рада подарку и милостиво отпустила меня, дав на прощание поцеловать руку. В Кобурге мы пробыли около трех недель, весело и разнообразно. Особенно оживлял собравшееся там общество своею веселостью и подвижностью великий князь Владимир Александрович. Там же видел я впервые императора германского Вильгельма II. Он держал себя не только скромно, но, по временам, прямо заискивающе. Дело доходило до того, что он самолично помогал надевать пальто великим князьям. Вообще чувствовалось, что он выбивается из сил, чтобы понравиться русской царской семье. Но особенных симпатий у нее он, кажется, не завоевал» .

Позднее императрица Александра Федоровна часто вспоминала счастливый день их обручения. Даже в ее письме к супругу Николаю II от 8 апреля 1915 года мы читаем: «Мои горячие молитвы и благородные мысли, полные глубочайшей любви, витают над тобой сегодня в эту дорогую годовщину. Как время летит – уже 21 год! Знаешь, я сохранила это серое платье принцессы, в котором я была в то утро. Сегодня надену твою любимую брошку» .

И год спустя в другом письме к супругу на фронт: «Дорогой мой, более чем когда-либо я буду думать о тебе в 22-ю годовщину нашего обручения. Я хотела бы крепко обнять тебя и вновь пережить наши чудные дни жениховства… Сегодня я буду носить твою дорогую брошку. Я еще ощущаю твой серый костюм, запах его, у окна в Кобургском дворце…» .

И даже в письмах царской семьи из Тобольской ссылки можно найти строки:

«Сегодня 24-я годовщина нашей помолвки…» .

Не правда ли, такие браки совершаются разве что только на небесах!

Перед отъездом в Россию Николай открылся перед невестой, рассказав о своем мимолетном романе с Кшесинской, на что Аликс великодушно и мудро заметила, сделав запись 17 июля 1894 г. в его дневнике: «Я твоя, ты мой – будь в этом уверен! Ты пленен в моем сердце, и ключик потерян, и ты навсегда останешься там. Дорогой Ники!» .

По настоянию императрицы Марии Федоровны в Ливадию приглашались не только самые лучшие врачи из России. Сюда прибыла и европейская знаменитость, профессор нескольких германских университетов доктор Эрнст Лейден (1832–1910). Как отмечал историк А.Н. Боханов: «Уже потом выяснилось, что этот врач имел конфиденциальное поручение кайзера Вильгельма II каждый день сообщать о положении дел в Ливадии. Через потайную систему профессор регулярно отправлял агентурные данные в Берлин» .

Великий князь Константин Константинович в это время находился на лечении в Западной Европе и весьма беспокоился, что происходит в России. Все чаще в его дневниковых записях звучат тревожные нотки: ««Гмунден. 2 октября. 1 ч. дня. Здешние газеты полны дурных известий о здоровье Государя; конечно, многое преувеличено. Но Мама телеграфирует, что она с Олей приглашены в Крым и что Государь очень болен, страдает постоянной тошнотой, и у него пухнут ноги. Императрица телеграфировала Тюре, что, несмотря на отличную погоду, царю нисколько не лучше и что он все так же слаб и удручен» .

Через два дня (4 октября) К.Р. вновь с тревогой записывает в дневнике: «К нам приходил Вилли. От него мы узнали, что Государь, вероятно, не ранее половины ноября прибудет в Корфу и отправится туда из Крыма на пароходе добровольного флота «Орел» через Босфор. Он очень слаб и плохо слушается докторов. По совету Захарьина приглашен из Берлина профессор Лейден; он нашел, что нервы Государя еще более, чем почки, требуют лечения, и предписал молоко, которое царю… (фраза в дневнике не закончена. – В.Х. )» .

Тем временем состояние здоровья императора Александра III катастрофически ухудшалось. Последний раз его вывели на улицу 4 октября, когда он со своей супругой совершил небольшую прогулочную поездку в экипаже и ему сделалось дурно. Со следующего дня он больше не покидал комнат на втором этаже. На консилиуме 4 октября 1894 г. врачи без колебаний между собой решили, что больному осталось жить недолго. Пульс не падал ниже 100 ударов в минуту, отеки уменьшить не удавалось, положение осложнялось болезнью сердца, которую раньше вообще не замечали. Цесаревич, все время находившийся рядом с отцом, полагался на милость Божью. Государыня Мария Федоровна тоже не теряла надежды и верила, что Господь не допустит такой несправедливости и не заберет ее дорогого Сашу.

Начиная с 5 октября стали регулярно, иногда по два раза в день, появляться бюллетени о состоянии здоровья Александра III за подписями профессоров Э. Лейдена и Г.А. Захарьина, лейб-хирурга Г.И. Гирша, доктора Л.В. Попова и почетного лейб-хирурга Н.А. Вельяминова. Всего с 5 по 20 октября было опубликовано 26 бюллетеней.

5 октября 1894 года столичный «Правительственный вестник» опубликовал заключение врачей профессоров Г.А. Захарьина, Эрнста Лейдена, доктора Л.В. Попова и почетного лейб-хирурга Н.А. Вельяминова о состоянии здоровья императора, из которого следовало, что болезнь почек не отступила, а силы Государя уменьшились. Оставалась лишь надежда на то, что «климат южного берега Крыма благотворно повлияет на состояние здоровья Августейшего больного» . С того дня, уже ежедневно, в правительственной прессе печатались официальные бюллетени о здоровье императора Александра III. Так, например, 9 октября «Правительственный вестник», помещая очередную информацию о состоянии здоровья Государя, сообщил о том, что он «приобщился Св. Таин» (т. е. причастился). Можно было уже по этой вести каждому читающему понять, что русскому Царю-Миротворцу совсем нездоровилось.

Великий князь Константин Константинович, находясь за границей, записывает очередную весть из России в дневнике: «Потом стал просматривать здешние газеты, полные тревожных известий об ухудшении здоровья Государя. Печатают, будто бы невеста Ники едет в Крым, и что туда же поехали из Парижа Владимир [Александрович] с женой и Алексей [Александрович]. Мама и Оля прибудут в Ливадию сегодня или завтра» .

Принцесса Аликс по экстренному вызову срочно выезжает в Россию. В Берлине ее провожал император Вильгельм II. В октябре 1894 года немецкие газеты писали о ней следующее: «Она изволила получить всестороннее и прекрасное образование. Отличительной чертой ее характера является милосердие к страждущим и благотворение. Она очень любит читать, преимущественно путешествия и исторические сочинения. С русским языком она успела познакомиться настолько, что перед отъездом из Дармштадта довольно хорошо владела им».

Принцесса Аликс ехала из Дармштадта в Крым как частное лицо, в сопровождении своей фрейлины Гранси и госпожи Е.А. Шнейдер, которая обучала ее русскому языку. В Варшаве встречала ее родная сестра великая княгиня Елизавета Федоровна.

В исторических популярных книгах до сих пор встречаются романтические, но, увы, все из тех же героико-патриотических мифов картинки. Вот одна из них звучит так:

Незадолго до смерти, когда император Александр III уже передвигался с большим трудом, узнав о приезде в Ливадию жениха и невесты, он надел мундир и поднялся навстречу. «Что вы делаете, Ваше Величество?», – с ужасом воскликнул, увидев это, лейб-медик императора Гирш. «Не ваше дело, – возразил Александр III, – я так поступаю по Высочайшему повелению».

В книге Л.П. Миллер эта сцена передана в несколько ином изложении: «Но, несмотря на свою болезнь, Император поднялся с постели и заставил одеть себя в военный мундир, чтобы встретить невесту сына. Он с супругой приветствовали принцессу Алису с большой теплотой» .

В действительности было все более прозаично, но умирающий Государь оказал большое уважение принцессе Аликс и проявил к ней нежную ласку, о чем она вспоминала всю свою жизнь.

Приведем некоторые свидетельства очевидцев.

Цесаревич Николай Александрович в этот день записал в дневнике:

Проснулся с чудным жарким днем! Дядя Владимир и т. Михень прибыли рано утром на “Саратове” из Одессы. В 9½ отправился с д. Сергеем в Алушту, куда приехали в час дня. Десять минут спустя, из Симферополя подъехала моя ненаглядная Аликс с Эллой. Сели завтракать в доме отставного генерала Голубова. После завтрака сел с Аликс в коляску и вдвоем поехали в Ливадию. Боже мой! Какая радость встретиться с ней на родине и иметь близко от себя – половина забот и скорби как будто спала с плеч. На каждой станции татары встречали с хлебом-солью; на границе Массандры ждали: Лазарев, Олив и Вяземский. Вся коляска была запружена цветами и виноградом. Мною овладело страшное волнение, когда мы вошли к дорогим Родителям. Папа был слабее сегодня и приезд Аликс, кроме свидания с о. Иоанном, утомили его! У дворца стояли стрелки Его Вел[ичества] в почетном карауле. Вошли в церковь, где был отслужен краткий благодарственный молебен. Сидел с моей Аликс до обеда. Вечер провели как всегда. Отвел ее до ее комнат!» .

Брат царя великий князь Сергей Александрович (1857–1905) о приезде принцессы Аликс также засвидетельствовал в дневнике:

Саша спал хорошо – идеальное утро. Ходил.

Влад[имир] и Михен ночью пришли – с Влад[имиром] гулял, пили кофе вместе. В ½ 10 ч. с Ники [поехали] в Алушту – дорогой о многом переговорили. Прибыли за 10 м. до жены и Alix – радость – завтракали и поехали: Ники с невестой – я с женой сзади. Пекло сильно.

Здесь в ½ 6 ч. – Alix прямо к Саше – плакал – парадная встреча и молебен в церкви.

Alix помещена в фрейлин[ский] дом. Саша днем видел только Влад[имира] и о. Иоанна – la jonrule u"estpar famense! Николаша и Ник. Мих. приехали. Обедали мы, Пиц (великий князь Павел Александрович. – В.Х. ), д. Wladimir, Оля, т. Сани. В 9 ч. 17" тепла» .

Средний сын царя, великий князь Георгий Александрович (1871–1899) тоже зафиксировал в дневнике знаменательное событие:

В тени было 17". Вставши, пошли к Папа и Мама. Папа чувствовал себя лучше и спал больше. В ½ 10 [ч.] Ники и дядя Сергей [Александрович] поехали в Алушту встречать Аликс и тетю Эллу. Дядя Владимир [Александрович] и тетя Михен пришли в 4 часа утра на «Саратове». До завтрака ко мне зашел Клеоникий, окончивший, наконец, академию. После завтрака пошли к морю, где наслаждались чудной погодой. Вернувшись, застал у себя Николая [Михайловича], приехавшего вчера. В 4 [ч.] пили чай у Мама, и затем облеклись в мундиры и ждали приезда Ники с невестой, которые прибыли в ½ 6 [ч.]. Сейчас же отправились в церковь, где был отслужен молебен. Потом пошел к себе и разбирал прошения. К нашей маленькой обеденной компании прибавилась Аликс. После обеда играли в карты, затем пили чай, а в 11 [ч.] пошли спать» .

Старшая дочь царя, великая княгиня Ксения Александровна (1875–1960) записала в дневнике о встрече немецкой принцессы в Крыму: «День эмоций! Утром у нас сидел Николай [Михайлович]! В 11 ¼ ч. поехали в Ливадию. Ники отправился в 10 ч. в Алушту встретить невесту.

У Папа был отец Иоанн. Огромная эмоция, Папа был утомлен. Спал он не дурно. В 12 ч. завтрак. Папа с Мама отдельно.

Д. Владимир и т. Михень пришли сегодня ночью на «Саратове» из Одессы.

Потом Папа лег в постель. Днем ходили с Ники гр[еческим], Минни и Джорженькой (великий князь Георгий Александрович. – В.Х. ) к морю. Миша и Беби верхом, чудили. Погода парадидьяк (Возможно иное прочтение этого слова. – В.Х. ), 19° в т[ени] и тихо. – У моря очень хорошо. Вернулись в экипаже. Зашли к т. Михень. Был чай у Мама. У Папа вид был лучше опять. В 5¼ ч. приехали Alix с Ники. Очень красивая, приветливая, ужасно взволнована. Так хорошо, что приехала. Ее сейчас же повели к Папа. Папа также очень взволнован. Потом краткое молебствие в маленькой церкви. Было довольно много народу. Ужасно трогательно, но так грустно! Вернувшись, читала у себя. Обедали как всегда наверху с Alix, а потом играли в карты. Папа очень устал, хотел спать. 19° тепла всю ночь» .

Однако не все члены Императорского Дома поспешили в Крым, надеясь, что все со здоровьем императора Александра III, возможно, уладится. Великий князь Константин Константинович очередной раз записал в дневнике:

В здесь полученных телеграммах говорилось о некотором улучшении в положении Государя: он спал несколько, явился аппетит. Сегодня ожидается туда прибытие невесты Ники. Он мне телеграфировал, что так рад видеть там о. Иоанна, который приехал 8-го с Мама и Олей. Мама сообщила, что о. Янышев причастил Государя. – Я бы с удовольствием вернулся домой, но ради жены, если известия не будут хуже, мы 13-го поедем к ее сестре в Гюкебург на неделе, а дальше я не загадываю. Возвращаться в Италию не стоит, да и неохота. Положение Государя так серьезно, что тут не до путешествий. Что-то будет? Еще в августе, когда не было осложнений, Захарьин, называя болезнь царя нефритом, говорил что с ней можно прожить 15 и 20 лет, но что она неизлечима. Теперь осложнения, по-видимому, есть. Можно ли ждать хорошего?» .

Лейб-медик Н.А. Вельяминов (1855–1920), который лечил Государя, позднее пересказывал события этого дня в своих воспоминаниях: «10/X часов около 5–6 вечера прибыла невеста цесаревича принцесса Алиса Гессенская. К этому времени во всем дворце, кроме Государя и императрицы, никого не было, из посторонних я был один в нижней приемной и таким образом в открытое окно мог наблюдать то, что происходило перед дворцом. Государь в этот день лежал уже в кровати, и при нем сидела императрица. Перед дворцом был выставлен почетный караул. Цесаревич и его невеста приехали в коляске на почтовых прямо из Симферополя.

Экипаж прямо с большой дороги проехал по аллеям сада и подъехал к подъезду дворца. У невесты в руках был большой букет, видимо, поднесенный ей при встрече цесаревичем. Они, выйдя из коляски, прямо вошли в подъезд, где, кажется, их встретила императрица (видеть этого я не мог, ибо не выходил из приемной), и поднялись наверх к Государю. Там они оставались вчетвером минут 20–30. Я стоял внизу у открытого окна, любовался видом и размышлял о происходившем. Надо было думать, что сцена, происходившая над моей головой в спальне царя, должна была быть трогательна и драматична.

Всем было известно, что за несколько лет перед тем принцесса Алиса приезжала в Петербург еще совершенно молодой девушкой к своей сестре вел. княгине Елизавете Федоровне. Как говорили, целью этого приезда ее было знакомство с русской царской семьей, так как ее прочили в невесты наследника. Однако тогда пр[инцесса] Алиса, или Alix, как звали ее в семье, не понравилась Государю Александру III, но произвела якобы глубокое впечатление на наследника. Так или иначе, но из этого приезда в Петербург ничего не вышло; слышно было, что Государь воспротивился этому браку – принцесса уехала, как говорили, очень недовольной и обиженной, а цесаревича отец отправил в кругосветное путешествие. /…/

Вскоре императрица с женихом и невестой отправились в большой дворец, где была приготовлена парадная встреча, собралась вся царская семья, Двор, местные власти и некоторые военные части и где должно было быть отслужено в церкви благодарственное молебствие по случаю благополучного прибытия Августейшей невесты.

После отбытия императрицы и молодых из дворца ушли все, даже швейцар, чтобы посмотреть на встречу и на будущую царицу – во дворце Государь и я остались вдвоем: он наверху, один, в спальне, лежа в кровати, с открытыми окнами, я внизу у окна. Никогда не забуду этой минуты. /…/

Я долго стоял перед окном, пока совершенно не стемнело, и очнулся, когда меня позвали наверх к больному, который чувствовал себя в этот вечер особенно слабым.

В тот же день утром Государь принял отца Иоанна, который совершил молитву, очень недолго беседовал с больным и спросил, прикажет ли Государь ему остаться или ему нужно уехать. Государь, как пишет вел. кн. Николай Михайлович, ответил ему: “Делайте, как знаете”.

На следующий день 11 октября Государь чувствовал себя очень слабым и утомленным. Я объяснил себе это главным образом последствием волнений при встрече с невестой, а может быть, и при молитвах отца Иоанна» .

Задатки властности Аликс проявились еще до вступления ее в брак. Уже через пять дней после приезда в Ливадию она сочла нужным записать в дневнике своего жениха: «Дорогой мальчик! Люблю тебя, о, так нежно и глубоко… Не позволяй другим быть первыми и обходить тебя. Ты, дорогой, сын твоего отца, и тебя должны спрашивать и тебе говорить обо всем. Выяви твою личную волю и не позволяй другим забывать, кто ты. Прости меня, дорогой!» .

В этой записи уже ясно слышны те нотки, которые впоследствии так громко зазвучали в ее письмах к императору Николаю II периода Первой мировой войны и начала Февральской революции.

Великий князь Константин Константинович, находясь за границей, все выжидал и не мог решить для себя, стоит ли спешно возвращаться в Россию, о чем можно судить по его дневниковым записям: «Альтенбург. 13/25 октября , утром. Если не будет слишком дурных известий, выедем сегодня вечером в спальном вагоне в Гюкебург, столицу княжества Шаумбург-Липпе. С тех пор, что мы гостили у Мими в 92 году, ее муж Жорж стал владетельным князем. – Мысли наши в Крыму; от телеграммы до телеграммы, ожидая вестей с лихорадочным нетерпением, живем между страхом и надеждой. Жадно читаем газетные телеграммы, стараясь в куче нелепиц и небылиц, обильно расточаемых иностранцами о России, вычитать хоть долю правды. Какого только вздора не печатают здешние газеты: ввиду того, что взгляды Ники не сходятся с отцовскими, он устранен от престолонаследия, а наследовать будет маленький Миша. Уверяют, что присоединение к православию будущей цесаревны состоится немедленно, а сейчас за ним и свадьба. Я не верю этому» .

Тем временем в столице распространяются тревожные слухи о скорой кончине императора Александра III и предстоящих потрясениях в России. Уже знакомый нам граф В.Н. Ламздорф (1844–1907) 13 октября 1894 года зафиксировал в своем дневнике: «Министр страдает одышкой несколько сильнее обычного; говорит, что вчера ему нанес визит генерал Вердер (германский посол в России. – В.Х. ), настроенный весьма пессимистически относительно здоровья нашего Государя под влиянием сведений из Берлина. Генерал Вердер, обычно хорошо информированный, рассказал г-ну Гирсу, что министр внутренних дел по телеграфу запросил наследника-цесаревича, находящегося в Ливадии, не должен ли и он прибыть туда, учитывая складывающуюся обстановку; в ответ министр внутренних дел будто бы получил от Его Императорского Высочества следующую телеграмму: “В настоящее время министры должны оставаться на своих местах”. В городе ходят всякие слухи, речь идет даже о том, что свадьба наследника-цесаревича будто бы будет сыграна в ближайшие дни» .

На следующий день он возвращается к тем же проблемам и записывает: «На сегодняшнем молебне в нашем посольстве в Берлине присутствуют кайзер Вильгельм, принцы, высокие сановники двора и т. п. Кайзер, как и все другие присутствующие, становится на колени во время произнесения молитвы о здоровье нашего монарха. На молебне присутствуют также канцлер граф Каприви и прусский министр внутренних дел граф Эйленбург; в тот же день, двумя часами позже, оба они уходят в отставку. Их отставка и возвращение кайзера к некоторым политическим тенденциям Бисмарка становятся основой довольно неожиданного государственного кризиса. Министр внутренних дел г-н Дурново наносит визит г-ну Гирсу. Опираясь на имеющиеся у него сведения, он заявляет, что нет никакой надежды спасти Государя, дни которого сочтены. Начиная с момента ухудшения состояния, наступившего десяток дней тому назад, вскрытие и отправку почты, циркулирующей между Петербургом и Крымом, взял на себя великий князь наследник-цесаревич. Государь ограничивается тем, что ставит подпись и накладывает резолюции на тех бумагах, где это совершенно необходимо… Как рассказал министр внутренних дел, приняты решительные меры по предотвращению беспорядков, возникновение которых было вероятным, судя по некоторым признакам. Так, например, на Юге были сделаны попытки распространять слухи, будто Государя лечат почти исключительно врачи-евреи (Лейден, Захарьин, Гирш), с целью вызвать в случае катастрофы один из тех еврейских погромов, которые в дальнейшем послужат отправной точкой внутренних беспорядков. Министр Дурново считает также, что в Ливадии состоится в недалеком будущем если не свадьба, то обручение наследника. К вопросу о евреях. Среди петиций и писем, полученных из-за границы и пересланных в министерство в пакетах из Ливадии, я нахожу следующий своеобразный документ: “Париж, 4 октября 1894 г. О, царь, император всея Руси, самодержавный властитель миллионов людей, вся твоя сила не мешает тебе страдать подобно самому обычному из смертных. Самые знаменитые доктора мира не излечат тебя от болезни, ниспосланной тебе Богом в наказание за твою жестокость и в напоминание о том, что ты просто человек, подобный всем другим, и что тебе нужно подумать о страданиях, причиняемых тобою израилитам России. Верни им свободу, вспомни, что они люди, подобные тебе самому, не преследуй расы, по отношению к которой у тебя не может быть никаких упреков. В этом твое спасение! Пусть только с израилитами обращаются в России наравне с другими твоими подданными, и ты выздоровеешь! Некто французский израилит”. Невольно напрашивается в связи с этим воспоминание о трагической и таинственной смерти одного из главных поваров, исчезнувшего во время возвращения части придворной челяди из Спалы; его раздавленное тело нашли потом на железнодорожных путях» .

Как мы можем видеть из этих дневниковых записей графа, при только наметившейся смене монарха у чиновников разного ранга проявился профессиональный стереотип мышления, т. е. определения новых ориентиров в своей карьере и поиска новых врагов, которые могли бы гарантировать их незаменимость на посту в государственном аппарате власти.

Состояние здоровья императора Александра III резко ухудшилось. Великий князь Константин Константинович принимает решение возвратиться в Россию, о чем записал в дневнике: «Штутгарт. 18-го , день смерти тети Оли. Только что приехали и поместились у Веры (великая княгиня Вера Константиновна, герцогиня Вюртембергская. – В.Х. ). Еще вчера в Кельне получили ответ от императрицы на поздравление, по случаю годовщины избавления от опасности при крушении царского поезда. /…/ А сегодня, здесь на вокзале, русский посланник Коцебу сообщил, что имеет от Гирса более тревожные известия. Вот сегодняшний бюллетень, доставленный сюда по телеграфу: “Утром в состоянии здоровья Государя императора произошло значительное ухудшение. Кровохаркание, начавшееся вчера при усиленном кашле, ночью увеличилось, и появились признаки ограниченного воспалительного состояния (infrakt) в левом легком. Положение опасное”.

У нас сердце не на месте. Хотим послезавтра утром ехать домой, в Россию» .

19 октября 1894 года как в обеих столицах, так и по всей России во всех церквах и храмах был отслужен молебен о здравии императора Александра III. Болезнь Царя-Миротворца привлекала внимание многочисленной прессы во всем мире. Молебны за здоровье русского царя прошли в Великобритании и в соборе Парижской Богоматери; в Ватикане такую службу провел папа Лев XIII, а в Вашингтоне в аналогичной службе участвовали президент Кливленд, его кабинет и конгрессмены. Даже британский посол в эти дни вынужден был признать: «Какова судьба! Император Александр III, бывший для Европы страшилищем при восшествии на престол и в первые годы царствования, исчезает в тот момент, когда ему обеспечены всеобщие симпатии и доверие». Сам лично (будучи цесаревичем) принимавший участие в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Александр Александрович, как известно, заявлял: «Всякий правитель… должен принимать все меры для того, чтобы избежать ужасов войны» .

На Западе в свое время широко бытовало негативное отношение к российскому императору. Так, например, оппозиционно настроенный Эмиль Диллон (корреспондент английской газеты «Дейли телеграф») в очерке, посвященном жизни императора Александра III, не так давно еще констатировал: «Таков этот царь, пугало для Западной Европы, где политические карикатуры иначе не изображает его, как в образе медведя с короной на голове, – человек, не внушающий ни любви, ни уважения, тупой и ограниченный ум, которому, по злой иронии судьбы, вверена участь громадного государства» .

Теперь вся Российская империя и весь мир замерли в тревожном ожидании дальнейших событий.

Находясь на смертном одре, император Александр III был обеспокоен тем, что его старший сын Николай не был еще в полной мере подготовлен к той тяжкой ноше, которую он безвременно перекладывал на его плечи. За два дня до кончины между ними состоялся обстоятельный разговор. В частности, умирающий отец завещал наследнику престола: «Тебе предстоит взять с плеч моих тяжелый груз государственной власти и нести его до могилы так же, как нес его я, и как несли наши предки. Я передаю тебе царство, Богом мне врученное. Я принял его тринадцать лет назад от истекшего кровью отца… Твой дед с высоты престола провел много важных реформ, направленных на благо русского народа. В награду за все это он получил от русских революционеров бомбу и смерть… В тот трагический день встал предо мною вопрос: какой дорогой идти? По той ли, на которую меня толкало так называемое “передовое общество”, зараженное либеральными идеями Запада, или по той, которую подсказывало мне мое собственное убеждение, мой высший священный долг Государя и моя совесть? Я избрал мой путь. Либералы окрестили его реакционным. Меня интересовало только благо моего народа и величие России. Я стремился дать внутренний и внешний мир, чтобы государство могло свободно и спокойно развиваться, нормально крепнуть, богатеть и благоденствовать. Самодержавие создало историческую индивидуальность России. Рухнет самодержавие, не дай Бог, тогда с ним рухнет и Россия. Падение исконной русской власти откроет бесконечную эру смут и кровавых междоусобиц. Я завещаю тебе любить все, что служит к благу, чести и достоинству России. Охраняй самодержавие, памятуя при том, что ты несешь ответственность за судьбу твоих подданных пред Престолом Всевышнего. Вера в Бога и в святость твоего царского долга да будет для тебя основой твоей жизни. Будь тверд и мужествен, не проявляй никогда слабости. Выслушивай всех, в этом нет ничего позорного, но слушайся только самого себя и своей совести. В политике внешней – держись независимой позиции. Помни – у России нет друзей. Нашей огромности боятся. Избегай войн. В политике внутренней – прежде всего, покровительствуй церкви. Она не раз спасала Россию в годины бед. Укрепляй семью, потому что она основа всякого государства» .

Наконец великий князь Константин Константинович тронулся в путь из Германии в Россию и записал в дневнике многие любопытные сведения о здоровье императора: «20 октября (1 ноября по новому стилю) рано утром выехали мы из Штутгарта. Перед самым отъездом получил подробное письмо от Палиголика из Ливадии, помеченное 10 и 11 окт. Он писал: “У Государя, как вы знаете, интерстициальный нефрит, т. е. соединительно-тканное воспаление почек; это одна из самых опасных и вместе с тем самая, так сказать, лукавая форма страдания почек. Опасная потому, что вместе с разрушением почек идет поражение сердца, именно левого его желудочка, что часто приводит болезнь к роковому концу гораздо раньше, чем почки потеряют совершенно способность работать. Лукавою я называю эту болезнь потому, что она часто развиваясь долго и упорно, не дает знать о себе существенными признаками, а сказывается тогда, когда уже зло развилось до опасности. Говорю это для вас и в ответ на раздающиеся обвинения: прозевали, не лечили и пр. Мне пришлось много беседовать о болезнях почек с нашими петербургскими врачами, и, кроме того, я прочел две классические монографии об этих болезнях… Вы сами знаете, характер Его Величества и отношения Его к болезни и врачам и также поймете, что могли делать врачи, когда Государь в Спале напр. не желал даже принимать каждый день. Как бы то ни было, теперь Больной гораздо покладнее, хотя тоже нельзя и думать заставить Его все время лежать в постели. Это в данной болезни особенно желательно… Осложняющие явления в свою очередь объясняется продолжительным нарушением питания (бывали дни, что Е.В. довольствовался 2-мя устрицами в день) и таким же отсутствием правильного сна”. Далее он пишет, что еще до приезда Мама и Оли “императрице и о. Янышеву удалось убедить Государя приобщиться. Его смущало только приобщение без надлежащего приготовления. Тем не менее, Он приобщился, после чего чувствовал себя особенно покойно и хорошо, и императрица также успокоилась и как бы ко всему приготовилась”. Затем царь “коленопреклонно (так же как и в причастии, а Больному при распухших ногах это очень тяжело и утомительно) и слезно молился с о. Иоанном”. Палиголик кончает припиской от 11-го числа: “Сегодня уже не столь большой секрет, что миропомазание предполагается теперь же, и, может быть, и бракосочетание”. /…/

После этого мы были приготовлены к получению роковой вести. Во весь день я уже не мог ни читать, ни разговаривать, а сидел, молча, и думал. /…/ Сколько мыслей бродило в голове! Одна сменяла другую. Я старался представить себе Ливадию и что там делается. Особенно много думал о бедной императрице и о Ники, которому суждено новое, великое служение. Прямо из командира батальона нашего [Преображенского] полка восходит он на престол. Какие будут теперь его отношения к полку и ко мне?» .

Спустя всего десять дней по прибытии Аликс в Россию, 20 октября 1894 года, император Александр III скончался в возрасте 49 лет. Даже утром, в последние минуты своей жизни, он думал только о благополучии России, но почувствовал себя плохо, позвал супругу Марию Федоровну и сказал ей: “Чувствую конец. Будь спокойна. Я совершенно спокоен”. Затем позвал всю семью, благословил молодых, пригласил своего духовника протопресвитера Янышева и причастился. Имеется также свидетельство, что незадолго до смерти император потребовал к себе наследника и приказал ему немедленно подписать манифест к населению о восшествии на престол.

В дневнике великого князя Сергея Александровича описан последний день жизни Царя-Миротворца:

Рождение Ее Императорского Высочества, Великой Княгини Елизаветы Федоровны.

“Да будет воля Твоя!”

В 7 ч. прибыла Мари (великая княгиня Мария Александровна, герцогиня Эдинбургская. – В.Х. ). Ночь была без сна, в 9 ч. мы все пошли и вскоре поднялись к Саше – он сидел в кресле в спальне.

Мы все к нему подходили, обрадовался Мари (великая княгиня Мария Александровна. – В.Х. ), обнял меня за шею, сказал мне “поздравляю тебя с сегодняшним днем” (имеется в виду день рождение великой княгини Елизаветы Федоровны. – В.Х. ).

Янышев читал молитвы. – Саша сам пожелал приобщиться, кротко повторял молитвы; потребовал о. Иоанна, молился; о. Иоанн помазал его елеем – держал его голову, в ¼ 3 ч. без агонии предал свою святую душу. Моя скорбь бесконечна – на земле моя вера был он! Минни была глубоко умилительна. Бедный Ники! Около 4 ч. Сашу обмыли и положили на кровать. Выражение лица: мир и святость. Около 10 ч. панихида. Завтра миропомазание – Alix, жена исповедовались с Ники. Господи, не остави нас, уповающих на Тя. В 5 ч. перед церковью мы все присягали» .

О последних часах жизни императора Александра III оставил воспоминания лейб-медик Н.А. Вельяминов (1855–1920), который писал: «19 октября Государь провел день в своей уборной комнате, сидя в креслах, и очень страдал от одышки, усилившейся вследствие присоединившегося воспаления легкого при нарастающей слабости сердца. В 9 часов вечера его перевезли на кресле в спальню. Будучи позван к больному, я предложил свою помощь при переходе в постель, но Государь отпустил меня, сказав, что он меня позовет. Однако когда меня позвали в 10 часов, я нашел его уже в кровати очень уставшим. По обыкновению я сделал легкий “массаж” ног, т. е. в сущности, самое легкое поглаживание, что он очень любил, напудрил болевшую и зудевшую от напряжения кожу, наложил бинты и ушел в кабинет императрицы, предвидя, что ночь будет тяжелая, а Государь будет стесняться посылать за мной. Около двенадцати часов меня снова позвали – Государь очень тяжело дышал и жаловался, что он лежать больше не может, что это невыносимая мука. На мои увещания лучше остаться в кровати, Государь попросил его переложить и устроить ему полусидящее положение, что мы с камердинером и исполнили. При этом присутствовала императрица, уже переодевшаяся к ночи. Однако перемена положения мало облегчила больного, он, видимо, очень страдал от одышки. Не зная, как ему помочь, я предложил послать за Лейденом. Последний скоро явился, и мы просидели с ним до 2-х часов, массируя руки и успокаивая словами. Государь пытался уснуть, но тотчас просыпался, стонал, но не жаловался. При этом он все время уговаривал императрицу лечь спать. Около 2-х часов мы ушли, Лейден пошел спать в мою комнату, где находился и Гирш, а я прилег в кабинете императрицы, но в три часа меня опять позвал Государь. Императрица спала или, по крайней мере, делала вид, что спит. Я просидел с больным до 4½ утра, что-то ему рассказывая. Он нервно курил, бросал недокуренные папиросы и, закуривая новые, постоянно спрашивал который час, – видимо он не мог дождаться утра и света. Между прочим, несмотря на свои страдания, он все беспокоился, что он курит, а я нет, предлагал мне курить, а на мой отказ курить в спальне Государыни посылал меня в другую комнату покурить: “Мне так неловко, что я все курю, а вы не курите так долго, пойдите покурить”, – говорил он. “Мне так совестно, – сказал он в другой раз, – что вы не спите которую ночь, я вас совсем замучил”. В 4½ встала императрица, и мы до 5 часов просидели с нею у кровати, занимая больного разговорами. Государь стал энергично требовать, чтобы его пересадили в кресло. Чтобы его отвлечь от этой мысли, я в 5 часов приказал подать утренний кофе. Государь этому обрадовался и пил кофе с Государыней. В 6 часов пришел Лейден и мы с большим трудом пересадили больного в его кресло и выкатили на середину комнаты.

В 8 часов пришел цесаревич, а Государыня ушла одеваться. Мы остались втроем. Вдруг Государю стало очень нехорошо, и он приказал сыну позвать Государыню. “Зачем?” – спросил цесаревич. “Да так, будет лучше”. Одышка все усиливалась, пульс стал резко слабеть. Пришла Государыня, а я вышел и послал за гр. Воронцовым. Последний пришел и вошел без доклада в спальню. Государь, не видевший графа уже около 3-х недель, нисколько не удивился его приходу, а, напротив, как будто обрадовался. Вскоре пришел и вел. кн. Владимир Александрович, Государь тоже этому не удивился, обнял и поцеловал его; вслед за великим князем в комнату вошла сестра Государя вел. кн. Мария Александровна герцогиня Эдинбургская, только что приехавшая из-за границы. Государь даже не спросил ее, когда она приехала, а только ласково поздоровался с ней. Постепенно стали приходить все члены императорской фамилии. Со всеми входившими Государь здоровался, но не выражал никакого удивления тому, что так рано, без его разрешения, постепенно собралась вся семья, и я понял, что он сознает близость своей кончины и, в сущности, со всеми прощается. Самообладание его было так велико, что он даже поздравил вел. кн. Елизавету Федоровну с днем ее рождения. Приходившие члены семьи, поздоровавшись, уходили затем в соседнюю комнату. При Государе оставались только императрица, все дети, принцесса Алиса, Лейден и я. В 11½ часов пришел отец Янышев. Государь пожелал причаститься. Двери в другую комнату открылись, вошла вся семья и министр двора, все стали на колени, и умирающий царь внятно, на вид совершенно спокойно стал читать молитву перед причастием “верую, Господи, и исповедую…”.

После причастия Государь как будто несколько оправился и продолжал оставаться в том же кресле среди своих самых близких членов семьи, т. е. Государыни, детей и невестки; кроме того, здесь были Лейден и я. Говорили, что еще утром Государь выразил желание видеть отца Иоанна, который после обедни около 12 часов и прибыл. Государь встретил его очень ласково и, несомненно, был очень доволен его появлением. О. Иоанн совершил молитву и помазал некоторые части тела святым елеем. После этого Государь его отпустил. Уходя, отец Иоанн громко сказал не без рисовки: “прости (т. е. прощай), царь”.

Государь, видимо, страдал от неприятного чувства в сильно опухших ногах, для которых трудно было выбрать удобное положение; ввиду того, что больной довольно громко стонал, я предложил ему слегка помассировать ноги, зная, что это ему иногда давало облегчение. Все вышли из комнаты, и мы остались вдвоем. В то время, что я массировал, Государь сказал мне: “Видно, профессора меня уже оставили, а вы, Николай Александрович, еще со мной возитесь по вашей доброте сердечной”. Из этого, как и из целого ряда других фактов, следовало заключить, что Государь вполне ясно сознавал приближение смерти, но оставался поразительно покойным и за все время не проронил ни одного слова о том, что отлично понимал приближение конца. Однако был такой момент, когда он пожелал остаться наедине с наследником; все вышли на несколько минут; я не сомневаюсь, что он что-то говорил своему наследнику, но, что именно, я, конечно, не знаю, может быть, этого никогда не узнал и никто другой.

После массажа больной почувствовал облегчение, и даже несколько поднялся пульс, Лейден полагал, что такое состояние может протянуться и до вечера, поэтому я вышел на несколько минут и спустился к себе в комнату, чтобы что-нибудь перекусить, так как с вечера ничего не ел и не пил, но очень скоро кто-то прибежал ко мне и сказал, что, кажется, Государь кончается, я побежал наверх. Когда я вошел в комнату, я увидел, что Государь сидел в том же положении, только голова, которую обнимала стоявшая на коленях Государыня, склонилась набок и прислонилась к голове императрицы; больной больше не стонал, но еще поверхностно дышал, глаза были закрыты, выражение лица вполне спокойно; все члены семьи стояли вокруг на коленях; отец Янышев читал отходную. Лейден взял пульс и показал мне головой, что пульса нет, прекратилось и дыхание, – Государь скончался. Императрица не двигалась, как окаменевшая. Все вокруг плакали. Картина была из тех, которые никогда не забываются теми, кто их видел. Теперь уже прошло более сорока лет, что я, врач, видел я много смертей – людей самых разнообразных сословий и социального положения, видел умирающих, верующих, глубоко религиозных, видел и неверующих, но такой смерти, так сказать, на людях, среди целой семьи, я никогда не видел ни раньше, ни позже, так мог умереть только человек искренно верующий, человек с душой, чистой, как у ребенка, с вполне спокойной совестью. У многих существовало убеждение, что император Александр III был человек суровый и даже жестокий, но я скажу, что человек жестокий так умереть не может и в действительности никогда и не умирает.

Диагноз болезни гласил: «Хронический интерстициальный нефрит с последовательным поражением сердца и сосудов, геморрагический инфаркт в левом легком с последовательным воспалением».

В акте вскрытия было сказано: «Тысяча восемьсот девяносто четвертого года, октября 22-го в семь с половиной часов вечера мы, нижеподписавшиеся, нашли при бальзамировании тела в Бозе почившего Государя императора Александра Александровича нижеследующие изменения: значительный отек подкожной клетчатки нижних конечностей и пятнистую красноту на левой голени. В левой полости плевры 200 кубических центиметров сывороточной жидкости, окрашенной в красный цвет, в правой полости плевры – 50 кубических центиметров таковой же жидкости. Старый фиброзный рубец в верхушке правого легкого, отечное состояние правого легкого, в левом легком отек верхней доли и кровяной инфаркт в нижней доле того же легкого, причем эта нижняя доля очень полнокровна и содержит в себе очень мало воздуха. Кровавый инфаркт находится у верхнего края нижней доли левого легкого и в разрезе имеет треугольную форму полтора центиметра в продольном разрезе и один центиметр в поперечном. В околосердечной сумке 30 кубических центиметров сывороточной жидкости. Сердце значительно увеличено в объеме, продольный размер 17 центиметров, поперечный размер 18 центимеров, в подсерозной клетчатке сердца большое количество жировой ткани (Lipomatosis cordis); сердце плохо сократилось. Левая полость сердца увеличена, и стенка левого желудочка утолщена (равна двум с половиной центиметров), мышца левого желудочка сердца бледна, вяла и желтого цвета (Degeneratio adipose miocardii), в правом желудочке мышечная стенка истончена (6 миллиметров) и такого же желтоватого цвета, заслоночный аппарат совершенно нормален.

В полости живота около 200 кубических центиметров сывороточной жидкости. В желудке и кишечнике большое количество газов. Печень немного увеличена, очень полнокровна.

Почки имеют следующие размеры: левая 16 центиметров в длину, 7 центиметров в ширину и 4 центиметра в толщину; правая – 15 центиметров в длину, 6½ центиметров в ширину и 4 центиметра в толщину. Капсула почек обыкновенной толщины и отделяется легко. Наружная поверхность почек мелкозернистая, темно-красного цвета; плотность почек незначительная. Корковое вещество почек уменьшено (от 6 до 7 миллиметров) и желтовато, медуллярное же вещество – темно-красного цвета (Nephritis intestinalis cum atrophia substantive corticalis renum granulosa). Сверх того в левой почке серозный пузырек трех миллиметров в поперечнике.

На основании вышеизложенного мы полагаем, что Государь император Александр Александрович скончался от паралича сердца при перерождении мышц гипертрофированного сердца и интерстициального нефрита (зернистой атрофии почек)» .

Акт подписали: заслуженный ординарный профессор патологической анатомии Императорского Московского университета И.Ф. Клейн, заслуженный ординарный профессор нормальной анатомии того же университета Д.Н. Зернов, ординарный профессор нормальной анатомии Императорского Харьковского университета М.А. Попов, профессор Императорского Московского университета Н.В. Алтухов, прозектор Императорского Харьковского университета А.К. Белоусов.

Европейская пресса отреагировала на безвременную кончину императора Александра III изъявлениями горести по поводу тяжелой утраты и восхищения Царем-Миротворцем, которого не так давно на тех же страницах нередко называли деспотом. Даже английские и немецкие издания восхваляли роль царя в международных отношениях и его умение сохранить мир. Смерть императора Александра III вызвала самые бурные отклики во Франции, новой стратегической союзнице России. Французское правительство приказало задрапировать в траур церкви и правительственные здания. Палата представителей прервала свои заседания по случаю смерти царя. Всенародная скорбь по умершему самодержцу в Российской империи продемонстрировала Европе популярность и жизнеспособность русской монархии.

Император Александр III передал своему преемнику Россию, успокоенную внутри и грозную извне.

Позднее Европа отметилась печатанием серии грязных пасквилей, вышедших в 1895–1912 гг. в Лондоне и Берлине, с надписью на титульных листах: «Новые материалы из жизни российских коронованных особ, составленные на основании заграничных документов», т. е. была предпринята попытка придать этим событиям политическую интригу. В брошюрках сообщалось: «По дошедшим из-за границы сведениям, Мария Федоровна отказывалась присягнуть Николаю II. Министры, придворные и все бывшие тогда в Ливадии совершенно растерялись от такой неожиданности. Дело принимало тревожный характер. Многие уже предвидели возможность не только перемены в порядке престолонаследия, но и целого дворцового переворота, на который особенно рассчитывал ждавший в столице известий из Ливадии великий князь Владимир Александрович.

Волнение и растерянность достигли крайнего предела, но никто не решался обратиться к императрице с требованием присяги. В конце концов, все придворные в отчаянии обратились к одесскому генерал-губернатору графу Мусину-Пушкину, известному своей смелостью. Последний, сопровождаемый придворными, пошел прямо на врага: войдя к императрице, он громко провозгласил императором Николая II. Ободренные придворные поддержали его, и императрице ничего не оставалось, как преклониться пред совершившимся фактом, тем более что ее партия с Воронцовым-Дашковым во главе оказалась совершенно бессильной…».

От начала до конца это была ложь, направленная на подрыв основ государственного строя в Российской империи. На самом деле почти все члены Императорской фамилии и представители многих королевских дворов Европы собрались в эти печальные дни в Ливадии, а позднее в Петербурге. Великий князь Георгий Александрович, средний сын Александра III, записал в день кончины отца в своем дневнике: «О Боже! Какой ужасный день пришлось пережить нам всем. Мы потеряли нашего дорогого возлюбленного Папа. Это просто ужасно, ужасно. Около 9 часов нас позвали наверх. Бедный Папа был страшно слаб, так как не спал всю ночь и сидел в кресле в спальне; он с трудом дышал, и ему все время давали вдыхать кислород. Скоро собралось все семейство, а также тетя Мари, только что приехавшая. Пришел Янышев, причастил Папа Св. Тайн и читал молитвы. Затем отец Иоанн также пришел молиться, после чего Папа стало как будто немного легче. Мы все время оставались в комнате и выходили только немного покушать. В третьем часу бедному Папа стало хуже, и около 3 часов он тихо и спокойно скончался; казалось, что он уснул. Эта была чудная смерть, но Боже, как это было всем нам тяжело. Трогательно было видеть, как все люди плакали, прощаясь с Папа. Бедную Мама с трудом удалось увести из комнаты, но все-таки она была удивительно спокойна. Бедному Ники должно быть всего тяжелее. В ½ 5 ч. пошли к присяге, которая произошла на площадке у церкви. Потом пошли к Мама, с которой сделался обморок у постели Папа… Затем была панихида; все ревели навзрыд. Кто мог ожидать, что Россию постигнет такое горе. Вчера еще утром бедному Папа было лучше… Да, этого дня я никогда не забуду! Прощай, дорогой Папа, навеки! Я до последней минуты не терял надежды: мне просто казалось невозможным, чтобы Бог взял его от нас, но, видно, Он нашел, что Папа сделал довольно добра, и за его праведную жизнь взял его к Себе. Видит ли бедный Папа, как все его любили и оплакивают?» .

Великая княгиня Ксения Александровна, старшая дочь Александра III, записала печальные строки в дневнике:

Господь взял нашего ангела, дорогого, незабвенного чудного Папа! Господи, как тяжело, невыносимо тяжело! Не верится. В ½ 9-го [часа] Мама послала за мной; Папа сидел в кресле. Он ночью совсем не спал, и силы его совсем покинули! Он говорил со всеми нами; был такой дивный! Около 11 ч. он захотел приобщиться. В это время все семейство пришло; т. Мари приехала также. – Позже пришел отец Иоанн, который помазал все тело Папа елеем, и потом молился с нами! Было тяжело, но так трогательно. – Папа почувствовал облегчение после его посещения. Затем он попросил о. Иоанна отдохнуть и придти позже. (Он ему все время говорил: “Вы святой человек, вы праведный, Господь вас любит и принимает все ваши молитвы и что русский народ вас боготворит” и т. д.). Мы по очереди выходили в другую комнату, чтобы поесть, хотя было не до пищи, остальное время просидели около Папа. Терли ему руки, делали массаж ног. Когда отец Иоанн вернулся, Папа был уже гораздо слабее, но еще говорил, и потом становился все слабее и слабее и конец был такой чудный! Так тихо, спокойно и незаметно он отошел от нас!!

Господи! помоги дорогой Мама, Ники и нам всем перенести этот ужасный удар, и покорно нести крест свой!

Затем пустили всех людей к Папа! Мама все стояла на коленях и держала его кругом шеи. Нам с трудом удалось уговорить ее уйти в другую комнату, чтобы можно было положить Папа на постель и все прибрать. Когда все было кончено, Мама и я вышли к нему. Какое дивное, ангельское выражение было на его лице и чудная улыбка. С Мама вдруг сделался обморок. Она стояла на коленях и вдруг упала и ее страшно рвало. Братья подняли ее и положили на кушетку в уборной. Мы все оставались у нее все время, страшно перепугались. Наконец, она пришла в себя и скоро заснула и проспала до ¼ 10-го [часа]. В ½ 10-го была панихида! Мы все оставались с Мама в уборной. Что за грусть ужаснейшая! – Потом уговорили Мама немного поесть, в 11¾ [ч.] разошлись» .

Пятнадцатилетний младший сын Михаил также сделал в своем дневнике, но более лаконичную запись:

Погода пасмурная и свежая.

Сегодня в 2¼ ч. бедный, дорогой Папа скончался. С самого утра он чувствовал большую слабость. Папа совсем спокойно скончался. Мы все с самого утра были с ним в комнате. В 8 ч. мы обедали в нижней комнате. В 9½ ч. была панихида.

В 10 ч. мы пошли в церковь, где была служба по случаю восшествия Ники на престол, и миропомазание Alix. После службы Мама, Ксения, Беби и я завтракали в гостиной комнате, а другие в нижней. В 2 ч. была панихида. Потом Old Man, Беби, Siocha и я пошли гулять, были у моря. Погода холодная и ветреная. Были громадные волны. Волны около ванны бросались через дорогу» .

Драматизм событий передают следующие строки письма великой княгини Елизаветы Федоровны к королеве Виктории от 24 октября 1894 года: «Моя дорогая Бабушка, самое сердечное спасибо за Ваши ласковые строки. Я не могла писать до этого времени. Мы были в таком волнении. То было хуже, то лучше, и, наконец, это ужасное горе…

Как Вы знаете, это был день моего рождения. Он провел такую тяжелую ночь и был ужасно слабым. Мы пришли рано. Минни (императрица Мария Федоровна) позвала нас туда. Только подумайте, он позвал меня, чтобы поздравить меня и Сергея, и потом поцеловал нас всех одного за другим. Он говорил ясно и сознавал все. Но мы заметили уже знак смерти в его глазах. Его дети и Минни стояли на коленях вокруг него, и Аликс, конечно, тоже, которая была, как маленький ангел утешения в продолжение всего того времени, а также и теперь.

Потом мы оставались в соседней комнате. Дверь была широко открыта, и можно было видеть заднюю часть его головы. Он сидел в кресле. Лежать в постели было для него мукой с его ослабевающим сердцем и водой, от которой он так опух. Да, он помолился за меня.

Был вызван священник, его личный духовник, и мы все встали на колени. Он попросил причастить его Святых Тайн, после чего он отдыхал, а затем попросил другого священника, которого вся страна очень почитает. Тогда двери закрыли, но дети сказали мне, что когда этот священник положил свою руку на его голову, он сказал: “Я чувствую себя так хорошо” – и все это время хотел, чтобы тот священник был рядом. Потом этот батюшка помазал его святым елеем. Тогда Саша отпустил его отдохнуть и попросил прийти опять, что тот священник и сделал. Они разговаривали друг с другом и с другими… Внезапно доктора сказали нам, что пульс становится сильнее, но через несколько минут его пульс стал ослабевать. Двери открыли, и мы опустились на колени, чтобы услышать его последний тихий вздох. Никакой агонии не было, и эта чистая душа отлетела на небо. О, когда умирают так, то чувствуешь присутствие Господа и то, что из этого мира он призван к настоящей жизни. Если бы Вы знали, какое спокойствие и тишину это дало нашим душам, а в то же время наши сердца разрывались от горя! Пусть Господь благословит его. Никогда Он не имел более верного, более благородного слуги. Бедная дорогая Минни здорова и так полна христианского смирения. Она, Ники и я причастились Святых Тайн на следующий день вместе с Аликс после ее обращения в православие, которое было таким прекрасным и трогательным. Она прочитала все превосходно и была очень спокойной… В четверг все едем в Севастополь морем, потом в Москву… и в понедельник – в Петербург. Похороны, я думаю, будут через несколько дней, так как весь народ захочет увидеть его еще раз. Аликс, конечно, находится вместе со своими будущими свекровью и мужем. В Петербурге Эрни и она будут жить с нами в нашем доме и вскоре после этого состоится свадьба. Эта свадьба будет семейной, как и свадьба Мама. Это не только их желание, но желание всей семьи и всей России. Они смотрят на это как на свой долг и обязанность начать эту новую и трудную совместную жизнь, благословенную священным Таинством брака. Это будет скоро, вероятно, 14/26 числа. Это последние дни, когда могут венчать, так как начинается Рождественский пост и потом можно только в новом году. Минни, вероятно, уедет сразу после этого, чтобы быть с Георгием (великий князь Георгий Александрович болел туберкулезом. – В.Х. ), и не останется в своем старом доме, где жизнь без него может убить ее. Я так беспокоюсь, чтобы она не заболела. Она такая тоненькая, как маленький ребенок. Она ухаживала за ним днем и ночью все эти месяцы без отдыха, переживая в своем сердце…

Нежно целую. Я должна кончать, но скоро напишу еще…

Господь да благословит Вас.

Всегда Ваша послушная и любящая…

Цесаревич Николай Александрович, т. е. новый император Николай II, с горечью и печалью 20 октября 1894 года записал в дневнике: «Боже мой, Боже мой, что за день! Господь отозвал к себе нашего обожаемого дорогого горячо любимого Папа. Голова кругом идет, верить не хочется – кажется до того неправдоподобной ужасная действительность. Все утро мы провели наверху около него! Дыхание его было затруднено, требовалось все время давать ему вдыхать кислород. Около половины 3 он причастился Св. Тайн; вскоре начались легкие судороги… и конец быстро настал! О. Иоанн больше часу стоял у его изголовья и держал голову. Это была смерть святого! Господи, помоги нам в эти тяжелые дни! Бедная дорогая Мама!.. Вечером в 9½ была панихида – в той же спальне! Чувствовал себя как убитый. У дорогой Аликс опять заболели ноги! Вечером исповедался» .

«Кто-то выразился тогда: “Прозевали Государя!” – вспоминал осенью 1894 года граф С.Д. Шереметев, – и спохватились, когда было уже поздно, когда болезнь, начавшаяся после Борков, стала выражаться резче и зловеще. Не будь этой болезни, колесо истории повернулось бы иначе, оно избавило бы нас от осложнений “дальневосточных” и приступило бы к работе внутренней очистки. И эта работа была бы свободная, не вынужденная, не навязываемая, а сознательная, спокойная и обстоятельная, сообразуемая с важностью внутреннего обновления на началах русских, исторических, законосовещательных, творческих. “Удерживающего” не стало» .

Царствование императора Александра III для России было периодом успокоения и стабильности. Его скоропостижная кончина вселяла во многие души тревогу за будущность Российской империи и каждого ее верноподданного. Это чувство общего смятения достаточно точно передают следующие строки великого князя Александра Михайловича: «Люди умирают ежеминутно, и мы не должны были бы придавать особого значения смерти тех, кого мы любим. Но, тем не менее, смерть императора Александра III окончательно решила судьбу России. Каждый в толпе присутствовавших при кончине Александра III родственников, врачей, придворных и прислуги, собравшихся вокруг его бездыханного тела, сознавал, что наша страна потеряла в лице Государя ту опору, которая препятствовала России свалиться в пропасть. Никто не понимал этого лучше самого Ники. В эту минуту в первый и в последний раз в моей жизни я увидел слезы на его голубых глазах. Он взял меня под руку и повел вниз в свою комнату. Мы обнялись и плакали вместе. Он не мог собраться с мыслями. Он сознавал, что он сделался императором, и это страшное бремя власти давило его.

– Сандро, что я буду делать! – патетически воскликнул он. – Что будет теперь с Россией? Я еще не подготовлен быть царем! Я не могу управлять империей. Я даже не знаю, как разговаривать с министрами. Помоги мне, Сандро!

Помочь ему? Мне, который в вопросах государственного управления знал меньше, чем он! Я мог дать ему совет в области дел военного флота, но в остальном…

Я старался успокоить его и перечислял имена людей, на которых Николай II мог положиться, хотя и сознавал в глубине души, что его отчаяние имело полное основание…» .

Это была сиюминутная слабость, вырвавшаяся из-под контроля Николая II, доверенная близкому родственнику и другу детства, искренне разделявшему вместе с ним общую невосполнимую утрату и скорбь. Вскоре молодой император, повинуясь чувству долга, взял себя в руки и никто не мог догадаться по его лицу, что творилось в его душе.

Уже через полтора часа после смерти Александра III в маленькой ливадийской церкви новому императору Николаю II стали присягать лица императорской свиты и другие должностные чины. Многим из присутствовавших здесь монарших родственников эта официальная церемония напоминала известную и знаменитую фразу французских герольдов: «Король умер! Да здравствует король!».

На 1894 год Императорская фамилия Дома Романовых насчитывала 53 человека, краткие сведения о которых размещались в «Придворном календаре» за каждый год.

Многие из Августейших особ в Российской империи и во всем мире с тревогой всматривались в облик молодого императора Николая II, стараясь понять, что скрывается за внешностью симпатичного на вид юноши в полковничьих погонах, какие перемены наступят в жизни огромной державы, как смена Государя-самодержца скажется на жизни каждого из его подданных. Нередко со сменой монарха в России наступала другая эпоха.

Первые минуты после смерти Царя-Миротворца Александра III отразил в своих рукописных воспоминаниях очевидец событий В.Ф. Джунковский: «Наконец отворилась дверь, вышел гр[аф] Воронцов, вскоре вернулся с бумагой. Минуты через две Воронцов опять вышел. – Цесаревич подписал манифест о вступлении на престол. /…/ Бедный Цесаревич не мог даже выплакаться у тела отца. Он сделался Монархом, от него все ждали распоряжений. Когда я выходил, вошел Цесаревич, т. е. новый Государь, бледный, ни кровинки на лице, видно было, как ему трудно было брать [бремя власти] на себя, чтобы казаться спокойным.

В 4½ часа была присяга новому царю. Присягали в церкви в Ливадии, сначала все великие князья на верность Императорскому Дому, затем мы, простые смертные. Певчие впервые пропели “Спаси Господи” новому Государю, раздались салюты, и штандарт в знак траура спущен был до половины…

На другой день состоялось миропомазание невесты Государя и присоединение ее к Православию.

Присутствовали только члены царской семьи. В 11¼ ч. все были приглашены к молебну по случаю восшествия на престол Николая II. Все были в парадной форме, без траура; дамы в белых платьях. Состоялся выход в церковь. Вся царская семья была налицо, даже вдовствующая императрица. Государь в последний раз одел парадную зимнюю свитскую форму. После молебствия диакон возгласил многолетие императору Николаю II, раздался салют, все Высочайшие особы прикладывались к Кресту, после чего подходили к [вдовствующей] императрице Марии Федоровне, принцессе Алисе и Государю. У многих на глазах были слезы, молебен был грустный» .

В день смерти Александра III, т. е. 20 октября 1894 года, было обнародовано о восшествии на Российский престол цесаревича, великого князя Николая Александровича. Государь император Николай II, выражая беспредельную скорбь о невозвратимой утрате, вместе с тем возвестил, что отныне он, проникшись заветами усопшего родителя своего, приемлет «священный обет пред лицом Всевышнего всегда иметь единою целью мирное преуспеяние, могущество и славу дорогой России и устроение счастья всех Наших верноподданных» .

На следующий день принцесса Алиса Гессенская приняла православие , о чем молодой Государь записал в дневнике: «И в глубокой печали Господь дает нам тихую и светлую радость: в 10 час[ов] в присутствии только семейства моя милая дорогая Аликс была миропомазана, и после обедни мы причастились вместе с нею, дорогой Мама и Эллой. Аликс поразительно хорошо и внятно прочла свои ответы и молитвы! После завтрака была отслужена панихида, в 9 ч. вечера – другая…» .

Принцесса Алиса по православному обряду была наречена Александрой, в честь Святой мученицы царицы Александры, и получила традиционное отчество Федоровна, так как икона Феодоровской Божией Матери покровительствовала Императорскому Дому Романовых.

Великая княгиня Ксения Александровна записала в дневнике:

Встали в ¼ 9-го [часа]. – Ужаснейший кошмар! – Как только оделись, пошли к Мама. Она спала недурно, слава Богу. – В 10 ч. отправились в церковь. Сначала было миропомазание Alix. Она замечательно хорошо читала и выговор отличный. После этого обедня. Мама, Ники, Alix и Ella приобщались Св. Тайн. – Бедный Папа все говорил, что он так желал бы приобщиться с ними в день миропомазания! После этого молебен. (До этого Янышев прочел манифест!) Ох! Как было грустно и тяжело, а в особенности для дорогой Мама! – Вернувшись, завтракали. Миша, Беби и я у Мама. – Потом сидели у Папа в кабинете. – В 2 ч. панихида. К несчастью, тело начинает портиться, и даже запах начался! Днем посидели немного, были у моря. Громадный прибой, хватал до дороги и иногда через стенку. Ветер адский. Холод. 6". – Чай пили вернувшись. Потом сидела с Мама в уборной. Отвечали на телеграммы. Писала внизу. Обедали в 8 ч. с Мама у нее в кабинете. В 9 ч. панихида. – Сейчас же после принесли его тело вниз в б[ольшую] комнату. Запах стал еще хуже. – Пили чай. Легли в 12 ч.» .

В тот же день, т. е. 21 октября 1894 г., второй сын покойного императора Александра III – великий князь Георгий Александрович был объявлен цесаревичем и наследником престола.

Великий князь Георгий Александрович записал в дневнике:

Стало еще холоднее: было всего 5" и дул настоящий шторм. Встал около 9 часов и выпивши кофе пошел к Мама; затем приложиться к Папа; у него бедного такой спокойный и чудный взгляд остался. В 10 часов пошли в церковь, где произошло миропомазание Аликс и присоединении ее к православию; она великолепно читала по-русски. Потом была обедня, во время которой Мама, Ники, Аликс и Элла приобщались. Затем читался манифест и был молебен. Вернувшись домой завтракали. В 2 часа была панихида; просто не верится, что Папа нет в живых. В 3 [ч.] Ксения, Сандро, Минни (греческая принцесса Мария. – В.Х. ) и я пошли к морю; прибой был огромный и доходил до самой дороги. Вернувшись, пили у Мама чай, после чего я разбирал прошения и читал. Обедали у Мама в кабинете. В 9 часов была опять панихида, а затем сидели с Мама до ½ 12 [часа]» .

Великий князь Константин Константинович вернулся в Россию уже после кончины императора Александра III. Он очень сожалел, что не успел застать его в живых. В свой дневник он, кроме поденной записи, сделал вклейку вырезки из столичной газеты «Правительственный Вестник» с печальными сообщениями:

Кончина Государя Императора Александра Александровича была праведная, как праведна была жизнь Его, исполненная веры, любви и смирения. Несколько дней Он уже чувствовал приближение смерти и готовился к ней, как верующий христианин, не оставляя забот о делах правления. Два раза, 9-го и 17-го октября, Государь приобщался Св. Тайн. Не спав всю ночь, рано утром, 20-го числа, в Бозе почивший Император сказал уже Императрице: “Чувствую конец, будь покойна, Я совершенно покоен”, и, собрав всю Семью около Себя, пригласил духовника и приобщился с великим умилением, произнеся вслух ясным для всех голосом молитву пред причащением, сидя в креслах. Государь все время не терял ни на минуту сознания. После обедни Он послал за о. Иоанном Сергиевым и вместе с ним молился; потом, чрез полчаса, призвал его снова, и о. Иоанн, вновь напутствовал Его молитвою и помазанием Св. елея, приобщил Св. Тайн и оставался при Нем до самой кончины. В два часа пополудни усилился у Государя пульс, и взор Его как бы оживился, но уже чрез четверть часа, закрыв глаза и, откинув голову, Он предал дух Всевышнему Богу, завещав народу Своему благословение мира и завет доброй жизни.

Придворные известия.

От Двора Его Императорского Величества объявляется: госпожам, камер-фрейлинам, гофмейстеринам, фрейлинам, господам придворным кавалерам и всем, ко Двору приезд имеющим.

По случаю кончины блаженные и вечные славы достойные памяти Государя Императора Александра Александровича съезжаться, 22-го сего октября, в 12 ½ часов дня, к панихиде в Исаакиевский собор, всем знатным обоего пола особам, а также гвардии, армии и флота генералам, штаб– и обер-офицерам.

Кавалерам быть в обыкновенной форме и лентах и всем в глубоком трауре.

От Двора Его Императорского Величества объявляется.

В Большой церкви Зимнего Дворца будут совершаться панихиды по в Бозе почившем Императоре Александре III, 22-го сего октября, в 9 часов вечера, а с 23-го октября ежедневно поутру в 12 часов и вечером в 9 часов.

Кавалерам следует быть в обыкновенной форме и лентах и всем в глубоком трауре» .

Все эти дни шли панихиды, и только 7 ноября 1894 года состоялось погребение императора Александра III в Петропавловской крепости.

В заключение стоит отметить, что Николай Александрович, еще будучи цесаревичем, дослужился до чина гвардейского полковника. Когда он стал императором Николаем II, т. е. верховным главнокомандующим вооруженными силами Российской империи, то он остался в прежнем чине до самой смерти.

В частности, бывший царский военный министр В.А. Сухомлинов (1848–1926) в своих эмигрантских воспоминаниях отмечал этот факт: «При вступлении на престол Николая Александровича, старшего из Михайловичей, великого князя Николая Михайловича, не было в Петербурге. Когда он вернулся в столицу и являлся Его Величеству, то Государь, в силу прежних дружеских отношений, встретил его ласково, приветливо и “дернула меня нелегкая”, как он сам рассказывал мне затем, спросить Государя: “А когда же ты сделаешь себя генералом?”

Государь сразу же изменился и недовольным тоном ответил ему: “Русскому царю чины не нужны. В Бозе почивший отец мой дал мне чин, который я и сохраню на Престоле”» .

Театральные представления в Гатчине давались в основном в декабре перед Рождеством и весной после Пасхи. Гостей приглашали по списку, до 260 человек - столько вмещал дворцовый театр. Чаще всего шли комедии русской и французской трупп, иногда показывали классику («Мертвые души» Гоголя).

Светская жизнь протекала в Арсенальном зале, который находился на первом этаже Арсенального каре. Здесь было много интересного: демидовский магнит, орган, детская горка с саночками, качели в виде лодки, бильярд, малая сцена для домашних спектаклей. Стены украшали чучела различных зверей и птиц, снабженные табличками с указанием места и времени, когда они были убиты, и главное - автора выстрела. Часто обитатели Гатчинского дворца слушали по телефону музыкальные произведения, исполнявшиеся в театрах Петербурга. Помимо обязательных больших приемов и балов устраивали развлечения и для узкого круга лиц, куда приглашали как профессиональных музыкантов, так и любителей - взрослых и совсем юных. Перед венценосными и всегда доброжелательными ценителями музыки выступали балалаечники и цыганский хор, струнные оркестры и маленькие скрипачи.

Из семейных праздников каждый год в Гатчине отмечали дни рождения детей: 25 марта -великой княжны Ксении Александровны, 27 апреля - великого князя Георгия Александровича, 6 мая - наследника цесаревича Николая Александровича, 22 ноября - Михаила Александровича; а также Рождество, Вербное воскресенье, Император Александр III и императрица Мария Федоровна с детьми на лодке в Гатчине. [Начало 1880-х]. Фотоателье «Кудрявцев и К°» Пасху и день перенесения мальтийских святынь в Гатчину.

Моменты общения с природой в кругу самых близких людей были всегда очень важны и ценимы в семье Александра III. Император с детьми мог быть самим собой, расслабиться, просто проявить свои качества выносливого, умелого человека, удачливого рыбака и меткого стрелка. Дети же и их друзья, приезжавшие по выходным, доверяли ему свои секреты, читали юмористические стихи и делились с императором розыгрышами, которые учиняли друг над другом. Особым развлечением был проход по подземному ходу от грота «Эхо» во дворец и подъем на башню.

В отличие от отца, Александра II, Александр III, по воспоминаниям современников, не был завзятым охотником, но любил природу, простую обстановку на охоте и «охотничье хозяйство» - разведение дичи, собак, строгое соблюдение охотничьих законов. В Гатчине и ее окрестностях охотились на самых разных зверей: медведей, волков, оленей, ланей, лисиц, зайцев. Из птицы чаще били тетеревов, фазанов, глухарей, реже - уток. Дети с ранних лет учились меткой стрельбе и позже стали участниками охот близ Гатчины; особенно хорошим охотником был наследник цесаревич Николай Александрович.

Александр III страстно любил рыбалку, и это увлечение передалось жене и детям. Различным способам рыбной ловли он предпочитал лучение рыбы ночью. Неудачным для него считался улов в несколько десятков рыб (щуки шли отдельным счетом); в среднем он ловил до двух сотен, отправляясь на рыбалку после десяти часов вечера, а по возвращении работал до утра. Заядлым «рыбаком» стала и Мария Федоровна. Экспансивная Ксения часто завидовала ее успехам: «Мама и я пошли в Адмиралтейство, где сначала кормили уток, а потом, забрав матроса и удочки отправились на «Моя» (шлюпка «Моя-моя») под большой мост около Зверинца, где высадились и стали ловить рыбу! Чрезвычайно увлекательно! Мама ловила все окуней, а я плотву, и наловила очень много, что меня обидело!»

Помимо рыбалки и охоты в Гатчинском парке были и другие многочисленные развлечения. Зимой устраивали прогулки в санях с приглашенными из Петербурга гостями, заезжали на Ферму - пить кофе и чай. Террасы парка приспосабливали под горы для катания на салазках. В снежных баталиях с большим удовольствием принимал участие и сам государь. Перед дворцом «катали болвана» (снежную бабу), да такого большого, что лепили его несколько дней. Всей семьей работали в парке - счищали снег, рубили деревья, жгли костры, запекали яблоки и картошку. На озерах заливали каток - самой большой любительницей коньков была императрица Мария Федоровна.

Летом катались по парку в колясках, на велосипедах, верхом. Весной, ближе к Вербному воскресенью, совершали ритуал - сажали вербы на островах. На озера выходили на лодках, байдарках и в шлюпках с матросами, часто гребли сами. А еще в распоряжении детей был «аква-пед» - прообраз современного водного велосипеда. В 1882 году, в начале «электрического» бума, в Гатчине даже появилась лодка с электрическим двигателем.

На пикники ездили на Гатчинскую мельницу и на Ферму, где молоко подавали со свежим черным хлебом. В Егерской слободе можно было посмотреть на различных зверей, покормить медведей и покататься на осликах.

Когда членам семьи Александра III приходилось расставаться друг с другом, они отчаянно скучали, посылая частые письма и телеграммы. «Погода у нас прелестная; жить в Гатчине блаженство; жаль только, что вас нет» (Николай); «Я вас ожидаю к 30-му или 1-му. В твоих комнатах все на месте. Я иногда там прохожу и мне кажется, что ты в них живешь» (Михаил).

Будучи вдали от дома, представляли себе все детали семейной идиллии: «Тебя ужасно недостает здесь, но я думаю, что ты очень доволен быть в Гатчине, где теперь так хорошо» (Ксения из Абас-Тумана); «Теперь ты наверное наслаждаешься большими прогулками и катанием на озере в милой Гатчине!» (Николай с Желтого моря). После смерти отца император Николай II поселился в Царском Селе, однако ни Мария Федоровна, ни другие дети не оставили Гатчину. Сюда привозили своих малышей Ксения Александровна и Александр Михайлович, а у Михаила и Ольги все перипетии их личной жизни были связаны с Гатчиной.

27 июня 1901 года в Гатчинской дворцовой церкви состоялось венчание великой княжны Ольги Александровны с принцем Петром Ольденбургским. Государь повелел съезжаться в Гатчину к двум часам. Прибывающим предоставлялись экстренные поезда, из Петергофа наладили прямое сообщение через Красное Село и Стрельну. Среди приглашенных были все преподаватели Ольги Александровны. Торжества открылись в восемь часов утра пятью пушечными выстрелами в Петербурге и Гатчине, которые в этот день были празднично украшены и иллюминованы.

По случаю бракосочетания из Эрмитажа привезли золотые вещи для «убора головы» новобрачной перед венчанием. Согласно церемониалу невеста была в короне и горностаевой мантии малинового бархата, одетой поверх платья; шлейф ей несли четыре камергера. При прохождении императора Николая II и императрицы Александры Федоровны в дворцовую церковь производился 21 пушечный выстрел. Император подвел венчающихся к аналою; с началом распева «Тебе, Бога, хвалим» прозвучала пушечная пальба в 101 выстрел. Шаферами невесты были великие князья Михаил Александрович, Кирилл, Борис и Андрей Владимировичи, которые держали царские венцы; шаферами жениха - великие князья Дмитрий Константинович, Сергей Михайлович, принц Андрей Греческий, принц Александр Георгиевич Лейхтенбергский.

В Белом зале накрыли «высочайший» стол на сорок семь человек и два отдельных круглых стола на десять человек. На балконе таких же столиков было четыре, в столовой - три, в Чесменской галерее - восемь. Всего на обеде присутствовали 217 человек. Кубок Ольге Александровне подавал граф Сергей Дмитриевич Шереметев. Замужество не принесло великой княгине радости, брак был фиктивным по вине принца Ольденбургского. Женское счастье пришло позже, когда она встретила в Гатчине офицера Кирасирского полка Николая Куликовского, ставшего в 1916 году ее мужем и другом до конца дней.

Михаил тоже нашел в любимом городе детства свою судьбу. Его избранницей стала Наталья Вульферт, жившая с мужем в Гатчине. Брак между великим князем и бывшей супругой офицера Кирасирского полка долго не признавался царской семьей. Будучи вынужденным из-за своего морганатического брака какое-то время жить за границей, он, поднявшись на Эйфелеву башню, написал на открытке: «С этой высоты можно увидеть Гатчину». Вернувшись в Россию в 1914 году, Михаил вновь поселился с женой и детьми в Гатчине и здесь провел свои последние годы перед арестом, ссылкой и гибелью...

После Октябрьского переворота императорский дворец в 1918 году стал музеем, где вплоть до Великой Отечественной войны сохранялись как парадные, так и личные апартаменты всех его венценосных хозяев. В Гатчинском дворце, одном из немногих, можно было увидеть детские комнаты: обстановку и детские игрушки, качели и катальную горку, парты, многочисленные коллекции милых сердцу безделушек. Все это неизменно вызывало повышенный интерес посетителей.

К сожалению, годы лихолетий разрушили тот неповторимый образ мира детства, который существовал на протяжении полутора столетий в Гатчинском дворце. Однако некоторые вещи, принадлежавшие великим князьям и княжнам, все же дошли до наших дней. Благодаря этому стало возможным воссоздание интимного мира царской семьи, для которой «милая Гатчина» была любимым Домом, куда всегда хотелось вернуться.

У России есть только один союзник из всех возможных. Это ее армия и флот.

Александр 3

Благодаря своей внешней политике Александр 3 получил прозвище «царь-миротворец». Он стремился сохранить мир со всеми соседями. Однако это не значит, что у самого императора не было более далеких и конкретных целей. Главными «союзниками» своей империи он считал армию и флот, которым уделял много внимания. Кроме того, тот факт, что за внешней политикой император следил лично, говорит о приоритетности этого направления для Александра 3. В статье рассмотрены основные направления внешней политики Александра 3, а также анализируется, где он продолжал линию предыдущих императоров, а где ввел нововведения.

Основные задачи внешней политики

Внешняя политика Александра 3 имела следующие основные задачи:

• Уклонение от войны на Балканах. Абсурдные и предательские действия Болгарии буквально втягивали Россию в новуб войну, не выгодную для нее. Ценой сохранения нейтралитета стала потеря контроля над Балканами.
• Поддержание мира в Европе. Благодаря позиции Александра 3 удалось избежать сразу несколько войн.
• Решение проблем с Англией по разделу сфер влияния в Средней Азии. В результате между Россией и Афганистаном удалось установить границу.

Основные направления Внешней политики

Александр 3 и Балканы

После русско-турецкой войны 1877-1878 годов Российская империя окончательно утвердилась в роли защитника южнославянских народов. Главный итог войны – образование независимого государства Болгария. Ключевым фактором в этом событии выступила российская армия, которая не только инструктировала болгарскую, но и сама воевала за независимость Болгарии. В результате Россия надеялась получить в лице тогдашнего правителя Александра Баттенберга надежного союзника, имеющего выход к морю. Тем более, на Балканах все больше усиливается роль Австро-Венгрии и Германии. Империя Габсбургов присоединила Боснию, а также усиливала свое влияние на Сербию и Румынию. После того, как Россия помогла болгарам создать свое государства, специально для них была разработана конституция. Однако в 1881 году Александр Баттенберг провел государственный переворот и отменил недавно принятую конституцию, установив фактически единоличное правление.

Эта ситуация могла угрожать сближению Болгарии с Австро-Венгрией, или же началом нового конфликта с Османской империей. В 1885 году Болгария и вовсе напала на Сербию, чем еще больше дестабилизировала ситуацию в регионе. В результате Болгария присоединила Восточную Румелию, чем нарушила условия Берлинского конгресса. Это грозило началом войны с Османской империей. И вот тут проявились особенности внешней политики Александра 3. Понимаю бессмысленность войны за интересы неблагодарной Болгарии, император отозвал из страны всех российских офицеров. Это было сделано для того, чтобы не втягивать Россию в новый конфликт, тем более вспыхнувший по вине Болгарии. В 1886 году Болгария разорвала дипломатические отношения с Россией. Созданная фактически усилиями российской армии и дипломатии независимая Болгария, начав проявлять чрезмерные тенденции к объединению части Балкан, нарушив международные договора (в том числе с Россией), вызвала серьезную дестабилизацию в регионе.

Поиск новых союзников в Европе

До 1881 года фактически действовал «Союз трех императоров», подписанный между Россией, Германией и Австоро-Венгрией. Он не предусматривал совместных военных действий, фактически был договором о ненападении. Однако в случае европейского конфликта он мог стать основой для образования военного союза. Именно в этот момент Германия заключила еще один тайный союз с Австро-Венгрией против России. Кроме того, в союз была втянута Италия, на окончательное решение которой повлияли противоречия с Францией. Это было фактическое закрепление нового европейского военного блока – Тройственного союза.

В этой ситуации Александр 3 вынужден был начать поиски новых союзников. Окончательной точкой в разрыве отношений с Германией (несмотря на родственные связи императоров двух стран) послужил «таможенный» конфликт 1877 года, когда Германия значительно повысила пошлину на российские товары. В этот момент произошло сближение с Францией. Договор между странами был подписан в 1891 и стал основой формирования блока «Антанта». Сближение с Францией на данном этапе смогло предотвратить франко-германскую войну, а также назревающий конфликт России с Австро-Венгрией.

Азиатская политика

В период правления Александра 3 в Азии для России было две сферы интересов: Афганистан и Дальний Восток. В 1881 году российская армия присоединила Ашхабад, была образована Закаспийская область. Это вызвало конфликт с Англией, так как ее не устраивало приближение российской армии к ее территориям. Ситуация грозила войной, даже ходили разговоры о попытках создания в Европе антироссийской коалиции. Однако в 1885 году Александр 3 пошел на сближение с Англией и стороны подписали договор о создании комиссии, которая должна была установить границу. В 1895 году граница была окончательно проведена, тем самым уменьшилось напряжение в отношениях с Англией.

В 1890-х годах началось стремительное усиление Японии, что могло нарушить интересы России на Дальнем Востоке. Именно поэтому в 1891 году Александр 3 подписал указ о сооружении Транссибирской железной дороги.

На каких направления внешней политики Александр 3 придерживался традиционных подходов

Что касается традиционных подходов во внешней политике Александра 3, то они заключались в стремлении сохранить роль России на Дальнем Востоке и Европе. Для этого император был готов заключать союзы с европейскими странами. Кроме того, как и множество российских императоров, Александр 3 большое влияние уделял усилению армии и флота, которых он считал «главными союзниками России».

В чем проявились новые черты внешней политики Александра 3

Анализируя внешнюю политику Александра 3, можно найти ряд черт, которые не были присущи правлению предыдущих императоров:

1. Стремление выступить стабилизатором отношений на Балканах. При любом другом императоре, конфликт на Балканах не прошел бы без участия России. В ситуации конфликта с Болгарией возможен был сценарий силового решения проблемы, который мог привести к войне либо с Турцией, либо с Австро-Венгрией. Александр понимал роль стабильности в международных отношениях. Именно поэтому Александр 3 не ввел войска в Болгарию. Кроме того, Александр понимал роль Балкан для стабильности в Европе. Его выводы оказались правильными, ведь именно эта территория в начале ХХ века окончательно стала «пороховым погребом» Европы, и как раз в этом регионе страны начали Первую мировую войну.
2. Роль «примирительной силы». Россия выступала в роли стабилизатора отношений в Европе, тем самым предотвратила войну с Австрией, а также войну Франции и Германии.
3. Союз с Францией и примирение с Англией. В середине ХІХ столетия многие были уверенны в будущем союзе с Германией, а также в прочности этих отношений. Однако в 1890-х началось заключение союзов с Францией и Англией.

И еще одним небольшим нововведением, по сравнению с Александром 2, был личный контроль за внешней политикой. Александр 3 отстранил предыдущего министра иностранных дел А.Горчакова, который фактически определял внешнюю политику при Александре 2, и назначил послушного исполнителя Н.Гирса.
Если подводить итог 13-летнему правлению Александра 3, то можно сказать, что во внешней политике он занимал выжидательную позицию. Для него не было «друзей» в международных отношениях, а были, в первую очередь, интересы России. Однако достигать их император стремился через мирные договоренности.

Как дать оценку государственному деятелю? Очень просто – если при нем началась гражданская война это плохой политик. Если при нем государство потерпело поражение во внешнем конфликте и потеряло территории – это тот, чьи ошибки нужно изучать, но за пример себе брать не нужно.

В истории нашей страны было много руководителей. Но будущие поколения нужно воспитывать на самых лучших примерах. Не забывая примеры самые худшие, такие как Горбачев и Ельцин. Лучший руководитель советского периода бесспорно Иосиф Виссарионович Сталин.

Самым лучшим императором в истории Российской империи был Александр III . Он один из самых неизвестных царей. Причин для этого две: Александр Александрович Романов был царем-миротворцем. При нем Россия не воевала, не было громких побед, но наше влияние в мире ничуть не уменьшалось, а мир давал возможность развиваться промышленности и всей экономике. Вторая причина – крушение страны в 1917 году (царь умер в 1894 г.), не успели осознать его величие и мудрость. По причине его неизвестности, приходится давать «подсказку». АлександрIII был сыном убитого террористами государя-освободителя Александра II и отцом Николая II , которого в силу трагедии царской семьи и всей России знает любой в нашей стране.

"1 ноября 1894 г., в Крыму скончался человек по имени Александр. Он именовался Третьим. Но по своим делам был достоин называться Первым. А может быть, даже единственным.

Именно о таких царях вздыхают нынешние монархисты. Возможно, они правы. Александр III был по-настоящему великим. И человеком, и императором.

Впрочем, некоторые диссиденты того времени, в том числе и Владимир Ленин, довольно зло шутили над императором. В частности, прозвали его «Ананас». Правда, Александр сам дал к тому повод. В манифесте «О Нашем Восшествии на Престол» от 29 апреля 1881 г. было чётко сказано: «А на Нас возложить Священный долг». Так что при оглашении документа царь неизбежно превращался в экзотический фрукт.

Прием волостных старшин Александром III во дворе Петровского дворца в Москве. Картина И. Репина (1885-1886)

На самом деле это несправедливо и нечестно. Александр отличался удивительной силой. Он легко мог сломать подкову. Мог запросто гнуть в ладони серебряные монеты. Мог на плечах поднять коня. И даже заставить его сесть по-собачьи - это зафиксировано в мемуарах современников.

На обеде в Зимнем дворце, когда австрийский посол завёл разговор о том, что его страна против России готова сформировать три корпуса солдат, согнул и завязал узлом вилку. Бросил её в сторону посла. И сказал: «Вот так я поступлю с вашими корпусами».

Рост - 193 см. Вес - более 120 кг. Неудивительно, что крестьянин, случайно увидевший императора на железнодорожной станции, воскликнул: «Вот это царь так царь, чёрт меня подери!» Нечестивого мужика тут же схватили за «произнесение неприличных слов в присутствии государя». Однако Александр велел отпустить сквернослова. Более того - наградил его рублём с собственным изображением: «Вот тебе мой портрет!»

А его взгляд? Борода? Корона? Помните мультфильм «Волшебное кольцо»? «Ампиратор чай пьють. Самовар матерушший! У кажного прибору ситного хлеба фунта по три!» Это всё про него. Он действительно мог съесть за чаем 3 фунта ситного хлеба, то есть примерно 1,5 кг.

В домашней обстановке любил носить простую русскую рубаху. Но обязательно с шитьём на рукавах. Штаны же заправлял в сапоги, по-солдатски. Даже на официальных приёмах позволял себе выходить в поношенных брюках, тужурке или полушубке.

Александр III на охоте. Спала (Царство Польское). Конец 1880-х - начало 1890-х гг. Фотограф К. Бех. РГАКФД. Ал. 958. Сн. 19.

Часто повторяют его фразу: «Пока русский царь удит рыбу, Европа может подождать». В реальности же было так. Александр был очень корректен. Но очень любил рыбалку и охоту. Поэтому, когда германский посол потребовал немедленной встречи, Александр сказал: «Клюёт! Клюёт у меня! Германия может подождать. Приму завтра в полдень».

На аудиенции с британским послом Александр сказал:

- Я не допущу посягательства на наших людей и нашу территорию.

Посол ответил:

- Это может вызвать вооружённое столкновение с Англией!

Царь спокойно заметил:

- Ну что ж… Наверное, сдюжим.

И мобилизовал Балтийский флот. Он был в 5 раз меньше тех сил, которыми располагали британцы на море. И всё же войны не случилось. Англичане успокоились и сдали свои позиции в Средней Азии.

После этого английский министр внутренних дел Дизраэли назвал Россию «огромным, чудовищным, страшным медведем, который нависает над Афганистаном, Индией. И нашими интересами в мире».

Для того чтобы перечислить дела Александра III, нужна не газетная полоса, а свиток длиною в 25 м. К Тихому океану дал реальный выход - Транссибирскую магистраль. Дал гражданские свободы старообрядцам. Дал реальную свободу крестьянам - бывшие крепостные при нём получили возможность брать солидные кредиты, выкупать свои земли и хозяйства. Дал понять, что перед верховной властью все равны - лишил привилегий часть великих князей, сократил им выплаты из казны. Между прочим, каждому из них полагалось «пособие» в размере 250 тыс. руб. золотом.

О таком государе и впрямь можно тосковать. Старший брат Александра Николай (он умер, так и не взойдя на престол) сказал о будущем императоре так: «Чистая, правдивая, хрустальная душа. В нас, остальных, есть что-то неправильное, лисье. Александр же один правдив и правилен душой».

В Европе о его кончине говорили примерно так же: «Мы теряем арбитра, который всегда руководился идеей справедливости».

Император и Самодержец Всероссийский Александр III Александрович Романов

Самые крупные деяния Александра III

Императору приписывается, и, судя по всему, небезосновательно, изобретение плоской фляжки. И не просто плоской, а гнутой, так называемой «засапожной». Александр любил выпить, но не желал, чтобы о его пристрастиях знали окружающие. Фляжка такой формы идеальна для тайного употребления.

Именно ему принадлежит лозунг, за который нынче можно серьёзно поплатиться: «Россия - для русских». Тем не менее его национализм не был направлен на третирование национальных меньшинств. Во всяком случае Еврей­с­кая депутация во главе с бароном Гинцбургом выразила императору «беспредельную благодарность за меры, принятые к ограждению еврейского населения в настоящее тяжёлое время».

Начато строительство Транссиба - до сих пор это чуть ли не единственная транспортная артерия, которая хоть как-то связывает всю Россию. Император также учредил День железнодорожника. Его не отменила даже советская власть, несмотря на то что Александр назначил дату праздника на день рождения своего деда Николая I, при котором у нас начали строить железные дороги.

Активно боролся с коррупцией. Не на словах, а на деле. В позорную отставку за взятки были отправлены министр путей сообщения Кривошеин, министр финансов Абаза. Не обошёл и своих родственников - из-за коррупции своих постов были лишены великий князь Константин Николаевич и великий князь Николай Николаевич.

Император Александр III с семьей в Собственном садике Большого Гатчинского дворца.

История о заплатке

Невзирая на своё более чем знатное положение, располагавшее к роскоши, мотовству и весёлому стилю жизни, который, например, Екатерина II успевала сочетать с реформами и указами, император Александр III был до того скромен, что эта черта его характера становились любимой темой разговоров его подданных.

Например, имел место казус, который один из приближённых царя записал в свой дневник. Довелось ему находиться в один из дней рядом с императором, а тут со стола неожиданно упал какой-то предмет. Александр III нагнулся к полу, чтобы поднять его, а придворный с ужасом и стыдом, от которого даже макушка приобретает свекольный цвет, замечает, что на месте, которое в обществе не принято называть, у царя красуется грубая заплата!

Здесь нужно отметить, что царь не носил штаны из дорогих материалов, предпочитая им грубые, военного кроя, вовсе не потому, что желал экономить, как это делала будущая супруга его сына – Александра Фёдоровна, которая отдавала платья дочек старьёвщикам на продажу, предварительно споров дорогие пуговицы. Император в быту был прост и невзыскателен, донашивал мундир, который давно уже пора было выбросить, а порвавшуюся одежду отдавал своему денщику, чтобы он починил да заштопал, где нужно.

Нецарские предпочтения

Александр III был человеком склада категорического и не зря его прозвали монархистом и ярым защитником самодержавия. Он никогда не позволял, чтобы подданные ему перечили. Однако поводов для этого было предостаточно: император существенно сократил штат министерства двора, а балы, которые давали в Петербурге регулярно, сократил до четырёх в год.

Император Александр III с супругой Марией Федоровной 1892 г

Император не только демонстрировал равнодушие к светскому веселью, но и проявлял редкое небрежение к тому, что многим доставляло удовольствие и служило предметом культа. Вот, например, еда. По воспоминаниям современников, он предпочитал простую русскую пищу: щи, уху и жареную рыбу, которую ловил сам, уезжая вместе с семьёй на отдых в финские шхеры.

Одним из любимых лакомств Александра была «гурьевская» каша, придуманная крепостным поваром отставного майора Юрисовского Захаром Кузьминым. Каша готовилась просто: манную крупу варили на молоке и добавляли туда орехи – грецкий, миндаль, лещину, затем вливали сливочную пенку и щедрой рукой засыпали сухофруктов.

Изысканным французским десертам и итальянским лакомствам царь всегда предпочитал это нехитрое блюдо, которое ел за чаем у себя в Анничковом дворце. Зимний дворец с его помпезной роскошью царь не любил. Впрочем, на фоне заштопанных штанов и каши это неудивительно.

Сила, которая спасла семью

У императора была одна пагубная страсть, которая, хоть он с ней и боролся, иногда одерживала верх. Александр III любил выпить водочки или крепкого грузинского или крымского вина - именно ими он заменил дорогостоящие заграничные сорта. Для того, чтобы не травмировать нежные чувства своей горячо любимой супруги Марии Фёдоровны, он тайком закладывал в голенище широких кирзовых сапог фляжку с горячительным напитком и прикладывался к ней, когда императрица не могла этого видеть.

Александр III и императрица Мария Фёдоровна. Петербург. 1886 г.

Говоря об отношениях супругов, нужно заметить, что они могут служить примером трепетного обращения и взаимопонимания. Тридцать лет они прожили душа в духу – робкий, не любивших многолюдных сборищ император и весёлая жизнерадостная датская принцесса Мария София Фридерика Дагмар.

Поговаривали, что в юные годы она любила заниматься гимнастикой и выделывала перед будущим императором виртуозные кульбиты. Впрочем, царь тоже любил физическую активность и славился на всё государство как человек-богатырь. Ростом 193 сантиметра, с крупной фигурой и широкими плечами, он пальцами гнул монеты и сгибал подковы. Его удивительная сила даже однажды спасла жизнь ему и его семье.

Осенью 1888 года царский поезд потерпел крушение у станции Борки, в 50 километрах от Харькова. Семь вагонов оказались разбитыми, были тяжелораненые и умершие среди слуг, однако члены царской семьи остались невредимы: они на тот момент находились в вагоне-столовой. Однако крыша вагона всё-таки обвалилась, и, по словам очевидцев, Александр держал её на плечах до тех пор, пока не подоспела помощь. Следователи, выяснявшие причины крушения, резюмировали, что семья чудом спаслась, а если царский поезд и дальше будет ездить на такой скорости, то чуда во второй раз может и не произойти.

Осенью 1888 года царский поезд потерпел крушение у станции Борки. Фото: Commons.wikimedia.org

Царь-художник и поклонник искусств

Невзирая на то, что в быту он был прост и непритязателен, бережлив и даже экономен, огромные средства тратились на приобретение предметов искусств. Ещё в юности будущий император увлекался живописью и даже занимался рисованием у известного профессора Тихобразова. Однако царские хлопоты отнимали много времени и сил, и император был вынужден оставить занятия. Но свою любовь к изящному сохранил до последних дней и перенёс её на коллекционирование. Неспроста его сын Николай II после смерти родителя основал в его честь Русский музей.

Император оказывал покровительство художникам и даже такое крамольное полотно как «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» Репина, хоть и вызвало недовольство, но не стало причиной травли передвижников. Также царь, который был лишён внешнего лоска и аристократизма, неожиданно хорошо разбирался в музыке, любил произведения Чайковского и поспособствовал тому, чтобы на сцене театров звучала не итальянская опера и балеты, а произведения отечественных композиторов. Он до самой смерти поддерживал русскую оперу и русский балет, получивший мировое признание и почитание.

Сын Николай II после смерти родителя основал в его честь Русский музей.

Наследие императора

За время правления Александра III Россия не была втянута ни в один серьёзный политический конфликт, а революционное движение стало в тупик, что было нонсенсом, так как в убийстве предыдущего царя видели верный повод к началу нового витка террористических актов и смене государственного порядка.

Император ввёл ряд мер, которые облегчили жизнь простого народа. Он поэтапно отменял подушную подать, уделял особенное внимание православной церкви и повлиял на завершение строительства Храма Христа Спасителя в Москве. Александр III любил Россию и, желая отгородить её от неожиданного вторжения, укреплял армию. Его выражение «у России есть только два союзника: армия и флот» стало крылатым.

Также императору принадлежит другая фраза «Россия для русских». Однако упрекнуть царя в национализме нет причин: министр Витте, жена которого была еврейского происхождения, вспоминал, что деятельность Александра никогда не была направлена на третирование национальных меньшинств, что, к слову, изменилось в период правления Николая II, когда черносотенное движение нашло поддержку на государственном уровне.

В честь императора Александра III в Российской империи было установлено около сорока памятников

Всего лишь 49 лет судьба отмерила этому самодержцу. Память о нём жива в названии моста в Париже, в Музее изящных искусств в Москве, в Государственном Русском музее в Петербурге, в посёлке Александровский, положившем начало городу Новосибирску. И в нынешние тревожные дни Россия помнит крылатую фразу Александра III: «Во всём свете у нас только два верных союзника - армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас».

Далее предлагаем посмотреть самые редкие фотографии Императора Александра III