Историко-психологические очерки. Человек на войне

"Без уяснения феномена войны, вошедшей в плоть и кровь поколений, не понять хода последующей истории, механизмов общественного поведения, смены чувств и настроений людей"{43},

Утверждает исследователь и посвящает ряд страниц своей монографии социально-психологическим аспектам войны, оказавшим огромное влияние на формирование послевоенной атмосферы.

Что касается трудов других историков, работающих в данном направлении, то две книги автора - "1941-1945. Фронтовое поколение. Историко-психологическое исследование" (1995) и "Человек на войне. Историко-психологические очерки" (1997) - на сегодняшний день являются единственными монографическими исследованиями, посвященными непосредственно психологии участников вооруженных конфликтов, причем вторая из них - в сравнительно-историческом аспекте{44}.

Совершенно иной была ситуация в аналогичных отраслях зарубежной науки, - как военной, так и гражданской. Начиная с классической школы "Анналов", историческая психология активно развивалась по целому ряду направлений{45}. Что касается собственно военной ее отрасли, то появился даже специальный термин "war mentality", обозначающий состояние умов в военное время, психологию военного времени. Одним из методологических образцов такого рода исследований может служить труд английского историка Макса Хастингса "Операция "Оверлорд": как был открыт Второй фронт", где автор на материалах "устной истории" воссоздает психологическую атмосферу высадки союзных войск в Нормандии. Работы его соотечественников Джона Кигана и Ричарда Холмса посвящены месту рядового солдата в современной войне: его подготовке, побудительным мотивам, поведению в боевой обстановке, надеждам и ожиданиям, ощущениям раненых и контуженных, и т. д. Есть и другие подобные исследования{46}.

В целом состояние историографии позволяет сделать вывод, что хотя и существуют отдельные методические и узкоприкладные разработки в смежных областях знания, собственно историко-психологических исследований, посвященных теме монографии, практически нет. Однако, без использования исторической науки в изучении военно-психологических проблем картина не может быть полной и точной. В силу своей специфики, историческая наука одна способна восполнить целый ряд пробелов, которые образуются при разработке этих проблем другими научными дисциплинами. Во-первых, она позволяет изучать эти явления в исторической динамике, сопоставлять психологические феномены в различные периоды истории. Во-вторых, только эта наука дает возможность изучать военную психологию в наиболее полном общественном контексте - событийном, духовно-идеологическом, материально-техническом и т. д. В-третьих, именно историческая наука располагает таким специфическим исследовательским инструментарием, как источниковедение - особая ее отрасль, ориентированная на отработку методик анализа исторических источников, то есть всех видов информации, относящихся к прошлому. Наконец, историческая наука не связана с жесткими предметными рамками узконаучных дисциплин и способна синтезировать приемы и методы других наук, включая, в частности, военную психологию и военную социологию. Есть также ряд других преимуществ исторического изучения "психологии войны", которые позволяют рассматривать результаты исследования не только в узконаучном значении, а ориентируясь на практику, в том числе вырабатывать практические рекомендации, опираясь на результаты сопоставления различных войн, определения основных тенденций в эволюции психологических факторов с развитием материально-технических средств ведения войны, с изменением общественных условий и т. д.

Поэтому становление такого направления в исторической науке как "Психология войны в XX веке", несомненно, может как расширить горизонты военного знания, качественно дополнив его психологический и социологический ракурсы, так и раздвинуть границы знания собственно исторического. Изучение психологии российских участников вооруженных конфликтов в этом контексте приобретает особое значение, потому что человеческий фактор как раз и составляет ядро, суть социально-психологических и духовных явлений.

Цели и задачи исследования

Очевидно, что без учета психологического фактора невозможно адекватное научное осмысление новейшей отечественной истории, причем не только "военной", но и гражданской, а также современности. Понимание этого определило основные направления нашего исследования.

В данной монографии впервые в исторической науке рассматривается психологическая составляющая основных вооруженных конфликтов XX века; дается ее сравнительно-исторический анализ в больших и малых войнах, которые вела Россия (СССР) в этот период; используются в основном впервые вводимые в научный оборот источники; обосновывается и применяется разработанная автором методика сравнительно-исторического исследования психологических феноменов вооруженных конфликтов.

В качестве объекта изучения выступают российские участники полномасштабных внешних (межгосударственных) войн России и СССР в XX веке (русско-японская 1904-1905 гг., Первая мировая 1914-1918 гг., советско-финляндская 1939-1940 гг., Великая Отечественная война 1941-1945 гг. и Дальневосточная кампания 1945г., Афганская война 1979-1989 гг.). Сравнительно-исторический характер исследования предопределил необходимость сопоставления событий по целому ряду параметров, в различных исторических и геополитических условиях, причем сравниваются друг с другом не только примерно равномасштабные конфликты, но и имеющие другие сходные черты (мировые войны, локальные войны на отдельных участках границы, войны на своей или чужой территории, и т. д.). В каждом случае учитывается и комплекс других факторов - социально-политических, идеологических, национальных и других.

Локальные вооруженные конфликты (как официальные, так и неофициальные) в монографии не рассматриваются, поскольку они являлись, как правило, кратковременными, в них был задействован весьма ограниченный контингент войск и не могли в полной мере проявиться психологические закономерности, характерные для полномасштабных и продолжительных боевых действий. Поскольку исследование носит в значительной мере сравнительно-исторический характер, мы делаем исключение только для событий на озере Хасан в 1938 г. и у реки Халхин-Гол в 1939г., так как они дают материал для компаративного анализа одного и того же исторического противника России - Японии - в целом ряде вооруженных конфликтов XX века, позволяя рассмотреть в динамике один из важных для нашего исследования аспектов проблемы - формирование и эволюцию образа врага.

При рассмотрении Первой мировой войны мы ограничиваемся дореволюционным временем, так как революция привнесла и в ход войны, и в сознание людей много специфических моментов, выйдя за рамки сугубо внешнего вооруженного конфликта. Мы сознательно не включаем Гражданскую войну 1918-1922 гг. (как и другие внутренние конфликты) в объект нашего исследования, так как она относится к радикальным формам противостояния внутри самого общества. Если в межгосударственных войнах достаточно ясно прослеживаются субъекты конфликта, состав участников, их интересы и цели, то гражданская война, помимо своей крайней ожесточенности, отличается еще и неопределенностью этих параметров. Крайней противоречивостью, "размытостью" характеризуются не только разделительные фронтовые линии, эти противоречия проходят и через души людей. Так, одно из ключевых для понимания психологии войны и ее участников понятий "свой-чужой", оказывается трагически разорванным и одновременно переплетенным, - ведь в гражданской войне друг против друга идут бывшие граждане одного государства, представители одной нации, земляки, недавние друзья, а нередко и члены одной семьи. Поэтому психология гражданских войн - особый объект для историко-психологического исследования и требует специального самостоятельного изучения с использованием принципиально иной методологии, исследовательских подходов и даже инструментария.

Особое место в системе вооруженных конфликтов занимает партизанская война или повстанческое движение, то есть действие иррегулярных формирований, которые могут приобретать как самостоятельное значение (борьба "моджахедов" против советских войск в Афганистане), так и подчиненное общей стратегии и тактике регулярной армии (партизанское движение в СССР в годы Великой Отечественной войны), или даже вспомогательное значение (действие диверсионных отрядов и групп, и т. п.). Мы также исключаем эту категорию участников боевых действий из нашего исследования как крайне специфическую, действующую не в открытом бою, а в тылу противника, вследствие чего ее весьма сложно определить как военно-правовой субъект, провести четкую грань между комбатантами, признающимися международным правом, и диверсантами, лазутчиками, шпионами и террористами, которые в случае захвата не считаются военнопленными и могут быть казнены как обычные преступники. Особые условия действий партизанских и повстанческих отрядов порождают и крайне специфическую психологию "партизанской вольницы", иные, нежели у регулярной армии, формы борьбы и вследствие этого - нормы отношения к противнику, законам и обычаям войны и т. д. Таким образом, даже советское партизанское движение в период Великой Отечественной войны и психологию его участников следует рассматривать как особый предмет исследования, также, как и изучение гражданской войны, требующий своих подходов и методов.

Аннотация

Сенявская Е.С. Человек на войне. Историко-психологические очерки. М.: Ин-т российской истории РАН, 1997. - 232 с. - Тираж 300 экз.

Книга посвящена одной из ключевых проблем российской истории на ее переломных этапах – роли психологического фактора в вооруженных конфликтах ХХ века (на примере двух мировых и афганской войн).
На основе редких архивных документов и материалов “устной истории” автор рассматривает самоощущение человека на войне; факторы, влияющие на его поведение в экстремальных ситуациях; особенности фронтового быта; проблемы выхода из войны, включая "афганский синдром"; эволюцию понятий "свой-чужой" и формирование образа врага в разных войнах; бытовую религиозность на войне; феномен массового участия женщин в войнах XX столетия.
Для специалистов-историков, психологов и всех, кто интересуется историей Отечества.

В 2001 г. за монографию "Человек на войне" Е.С.Сенявская удостоена медали Российской академии наук.

Введение

Глава I. РОССИЙСКИЕ КОМБАТАНТЫ В ВОЙНАХ ХХ ВЕКА (Методологические и методические про-блемы сравнительного историко-психологического анализа)
1. Война как историко-психологическая проблема: ключевые понятия и предмет изучения
2. Война - экстремальная ситуация. (Солдатский фатализм и отношение к смерти.)
3. Фронтовой быт
4. Проблема выхода из войны
5. Малая война - большие проблемы. ("Афганский синдром")

Глава II. ФОРМИРОВАНИЕ ОБРАЗА ВРАГА КАК ИСТОРИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА
1. Образ врага как предмет историко-психологического ис-следования. (Проблема "свой-чужой" в условиях войны)
2. Образ врага в сознании участников Первой мировой войны
3. Образ врага в сознании участников Великой Отечественной войны
4. Образ врага в сознании участников двух мировых войн: общее и особенное
5. Исламское общество Афганистана глазами воинов-"афганцев"

Глава III. РЕЛИГИОЗНОСТЬ НА ВОЙНЕ
1. Вера и атеизм на войне как социально-психологическая проблема
2. Солдатские суеверия как форма бытовой религиозности

Глава IV. ЖЕНЩИНА НА ВОЙНЕ - ФЕНОМЕН XX ВЕКА
1. Дореволюционная ситуация: исключение из правил
2. Советская эпоха: от равноправия в мирной жизни к равенству на войне
3. Афганский опыт и современность: эволюция феномена

Заключение
Примечания

ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ ПРИЛОЖЕНИЯ

I. ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА 1914-1918
Приложение 1.1. А.Н.Жиглинский. "Я горд тем, что могу быть полезен России" (Письма русского офицера)
Приложение 1.2. И.И.Чернецов. "Рождество нам придется встречать на передних позициях" (Письма с фронта Первой мировой войны)
Приложение 1.3. Дело генерала Форселя
Приложение 1.4. Корнет бежит на фронт

II. ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА 1941-1945
Приложение 2.1. Ю.И.Каминский. "Здесь больше земляни-ки, чем огня..." (Фронтовые письма)
Приложение 2.2. Г.Т.Мироненко. Из дневника стрелка-радиста

III. АФГАНСКАЯ ВОЙНА 1979-1989
Приложение 3.1. Программа историко-психологического обследования участников войны в Афганистане.
Вопросы для интервью с участниками вооруженных конфликтов XX века
Приложение 3.2. Выдержки из интервью с участниками афганской войны
3.2.1. Сведения о респондентах
3.2.2. Война как экстремальная ситуация
3.2.3. Формирование образа врага и отношение к нему
3.2.4. Особенности фронтового быта
3.2.5. Проблема выхода из войны и посттравматический синдром
Cловарь
Список архивов

Историография. Е. С. СЕНЯВСКАЯ. ЧЕЛОВЕК НА ВОЙНЕ. ИСТОРИКО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ

Е. С. Сенявская. Человек на войне. Историко-психологические очерки. М. Институт российской истории РАН. 1997. 232 с.

Монография кандидата исторических наук Е. С. Сенявской продолжает и развивает концепцию, основы которой были заложены автором в предыдущей ее работе, посвященной фронтовому поколению 1941-1945 годов 1 . Автор поставила своей целью "проследить эволюцию психологических факторов войны на основе анализа опыта русской и советской армий в вооруженных конфликтах XX века" (с. 7), раскрыть общее и особенное в психологии их участников. Вместе с тем Сенявская ставит вопрос о том, как условия данной войны влияют на дальнейшую жизнь непосредственных участников боевых действий, а косвенно - и на развитие общества в мирных, послевоенных условиях.

Война рассматривается автором как явление психологического порядка, формирующее особый тип человеческого сознания, создающее феномен "человека воюющего". В поле зрения Сенявской две мировые войны и афганская война 1979-1989 годов.

В исследовании, которое носит постановочный характер, выявляется основной спектр историко-психологических проблем вооруженных конфликтов XX в., рассматриваемых на индивидуально-личностном уровне их участников. Апробируется и отрабатывается широкий спектр необходимых методов, включая междисциплинарные (сравнительно- исторические, историко-психологические, историко-социологические), для более глубокого раскрытия мотивации и поведения людей в экстремальных условиях вооруженного противостояния с врагом. В едином комплексе решаются конкретно- исторические, источниковедческие и теоретико-методологические задачи.

Проблемно-тематический подход определил структуру монографии. Среди рассматриваемых автором проблем: самоощущение человека в экстремальных условиях войны и факторы, влияющие на его поведение в "пограничных ситуациях"; фронтовой быт и его психологические особенности; проблема выхода из войны (особо исследуется "афганский синдром"); формирование образа врага как частное проявление психологической дихотомии "свой-чужой" в условиях вооруженных конфликтов; вера и суеверия в боевой обстановке; массовое участие женщин в войнах как феномен XX столетия.