Какие основные темы раскрываются в творчестве твардовского. Практическая работа по литературе на тему "Основные мотивы лирики А

(Рисунок М. А. Врубеля «Моцарт и Сальери».

Слова А. С. Пушкина)

Как соотносятся гений и злодейство, могут ли гении быть злыми? А. С. Пушкин был безусловно прав, когда утверждал, что гений и злодейство - «две вещи несовместные». В самом деле, что такое гений? Это творческая, а, значит, созидательная, конструктивная способность. Злодейство же, любое злодейство - это, безусловно, разрушительное, деструктивное деяние. Гений не разрушает, а созидает. Зло не созидает, а разрушает. Не случайно то, что литературные образы-символы зла - гётевский Мефистофель и лермонтовский Демон - несли с собой смерть и разрушение. В частности, Мефистофель погубил Маргариту вместе с ее ребенком, а Демон - Тамару.

Нужно есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть?

Известно такое высказывание Сократа: нужно есть, чтобы жить, а не жить, чтобы есть . Мое возражение: нет ничего плохого в том, чтобы есть ради того, чтобы есть, и жить отчасти для того, чтобы есть. В этом высказывании Сократа - начало идеализма и холизма 1 . Получается, целое важнее части; часть однозначно должна подчиняться целому. (Целое - жизнь, часть - питание.). С таким пониманием жизни можно далеко уйти.

Любая часть целого (если это действительно часть, а не ничтожная частичка) «живет» относительно самостоятельной, относительно независимой от целого жизнью и влияет на целое не меньше, чем целое на нее. Если говорить о питании, то совершенно очевидно, что эта «часть» жизни живет своей «жизнью», относительно независимой от жизни вообще. Существует культура питания, существуют радости, изощрения и изыски питания, существует целый мир питания, почти такой же сложный, как и сама жизнь.

Каждая часть жизни равномощна самой жизни, как одно бесконечное множество, являющееся «частью» другого бесконечного множества, равномощно этому другому.

(В тексте: картина Б. М. Кустодиева «Купчиха»).

Много ли человеку нужно?

Диоген Лаэртский о Сократе: "Часто он говаривал, глядя на множество рыночных товаров: Сколько же есть вещей, без которых можно жить! " Или: "Он говорил, что лучше всего ешь тогда, когда не думаешь о закуске, и лучше всего пьешь, когда не ждешь другого питья;чем меньше человеку нужно, тем ближе он к богам " 1 .

Если бы эти слова Сократа были произнесены однажды и не были подхвачены-повторены впоследствии многими людьми, то их можно было бы рассматривать лишь как житейские благоглупости. Но они были сказаны со значением и с расчетом на аудиторию. В этих словах не просто начало идеализма, противопоставления духа материи. В них - опасная жизненная философия, философия аскетизма, нищеты, пренебрежения к материальному, природному, естественному. А главное, в них попытка отрицания естественного стремления человека (как живого существа) к большему-лучшему. Живое по определению стремится к расширению, к повышению качества и количества жизни – во всех отношениях! И человек, как часть живой природы, никогда не удовлетворится достигнутым. Он, в сущности, и живет в этих качелях: удовлетворения-неудовлетворения, ограничения – выхода за пределы. Кто перестал стремиться к большему-лучшему - тот остановился в развитии-становлении, стал стариком по духу и, более того, живым мертвецом.

Вот почему я рассматриваю эти высказывания Сократа не просто как ошибочные, а как недомыслие, глупость философа. Платон развил эти начатки идеализма, а философы-неоплатоники и последующие христианские проповедники довели его до крайности (в виде института монашества, практики аскетизма, попыток остановить прогресс знания, материальной культуры и т. д., и т. п.).

Подобные благоглупости можно время от времени слышать из уст людей, по-своему неглупых. Недавно (9.08.03-10.30) в рубрике «Полное собрание откровений Радио России» прозвучала такая сентенция артистки Фаины Раневской: «Мое богатство очевидно в том, что мне оно не нужно». Или: «Любая еда существует, чтобы не чувствовать голода» (Андрей Крылов. Телепередача «Непутевые заметки». Телеканал ОРТ, 14.11.04.)

(В тексте: картина Б. М. Кустодиева «Ярмарка»).

Я услышал Ваше мнение и возразил лишь надеясь обратить Ваше внимание на то, что возможны и иные подходы к этому вопросу.

Александр, я знаю, что есть категория людей, которая воспринимает альтернативное (по отношению к их позиции) мнение чуть ли не как личное оскорбление, или как минимум как "вызов".
Я к таким людям не отношусь. Более того, я полагаю, что мнения людей продиктованы их текущей мировоззренческой концепцией, личным опытом, объемом оперируемой информации и др. условиями. Т.е. разные люди по одной и той же теме могут иметь различные суждения. И более того, все эти различные суждения будут правильными, если принять во внимание те факторы, которые я выше назвал. Я называю такую ситуацию термином "локальная правильность" (правильность для данного набора условий).
Поэтому я бы усилил Ваше " возможны и иные подходы к этому вопросу" на "обязательно будут и иные подходы к этому вопросу".
Весьма важный момент состоит в том, что при значительном расхождении базовых установок оппоненты не смогут придти к некоему компромиссу, каждый останется при своем мнении. И это нормально, в том смысле, что по другому просто не может быть.
Т.е. я очень спокойно отношусь к наличию у собеседника иного мнения, и если я чувствую, что компромисс не достижим, то я просто воспринимаю позицию собеседника как "локальноправильную".

Мы несколько отклонились от темы топика, но я не могу не возразить Вам...

Позволю себе не согласиться с Вами. Мне думается что мы не отклонились от темы топика, но напротив, углубились чуть ниже поверхностного уровня.
Топик про совместимость гениальности и злодейства.
"Гениальность" в значительной мере покоится на мифологизации конкретного человека, когда вместо реальной информации о человеке (номинирующимся в гении) весь процесс закручен на вымышленной информации или отсутствии таковой.
Мифологизация - это стержень художественно литературного жанра, или более широко - стержень искусства.
А отсюда прямая дорожка к выводу, что наука и искусство - два существенно различных направления человеческой деятельности. Например, наука отвергает мифологизацию, борется с ней, а искусство зиждется на мифологемах. Наука требует аргументации и доказательности, в искусстве это малозначимо, там "ради красного словца" отринут любые аргументы. .Наука взывает к разуму, искусство апеллирует к чувствам, эмоциям.

Надеюсь Вы не будете отрицать, что мир дан нам в ощущениях, то есть в чувстоваваниях. Все наши представления о нем, в том числе и научные, базируются на информации от наших органов чувств.

Согласен, что человек может через органы чувств получать некую империческую информацию об отдельных проявлениях окружающего мира. И вот здесь часто происходит некорректная генерализация. Некоторые договариваются до того, что "если я не смотрю на Луну, то она перестает существовать".
Генерализация, себясамоцентризм это модели не слишком высокого качества.
Кроме непосредственных ощущений от органов чувств у человека есть мощнейший инструмент - аналитическая обработка первичной информации, и в частности способность выделять общие закономерности. Т.е. от разрозненных ощущений человек идет к пониманию все усложняющихся цепочек причинно-следственной связи между явлениями.

На их основе мы строим модели мира в своем сознании и формируем научные гипотезы, которые проверяем опять же экспериментом.

Нет. На основе первичной информации мы строим первичные модели. Более высокие уровни моделей строятся уже не на первичной информации, но на первичной аналитически обработанной информации.
Т.е. непосредственная информация это только самый нижний этаж системы знаний (что никак не умаляет его значения), а далее идут аналитика 1, аналитика 2, и т.д.

Я начал как ученый, но последнее время все больше увлекаюсь привлечением научных методов в искусстве

Александр, выше о описал свое видение принципиальных различий между наукой и искусством. С МТЗ, связь между наукой и искусством может быть только одна: наука может исследовать закономерности, на которых "работает" искусство, и предложить некие реко

Занятие 5. Расположение. Построение речи по хрии.

1. Расположение – вторая задача ритора. Изобретенные мысли должны располагаться связно и целесообразно. Обоснованный порядок частей композиции речи позволяет развивать и представлять идеи в убедительной форме.

2. Частями композиции речи являются: вступление (обращение и называние), описание, повествование, рассуждение (доказательство), опровержение, заключение.

3. Цель вступления – приготовить аудиторию к слушанию будущей речи, захватить внимание и добиться благорасположения. Основные способы начать вступление являются точное обозначение темы, цитата, неожиданный вопрос.

4. Описание – изображение предмета в определенный момент его существования. Описание осуществляется через определение предмета, его характеристику, описание целого и частей, свойств и качеств предмета. Энциклопедическое описание дает общую характеристику предмета, риторическое определение представляет предмет в яркой и образной форме, индивидуальной оценке.

5. Повествование показывает развитие, жизнь предмета во времени, или цепь событий, связанных с предметом. Описание - статично, повествование - динамично. Жанрами повествования являются летописи, биографии, мемуары, дневники, в художественной литературе – романы, то есть все, что представляет событийное развитие во времени.

6. Целью рассуждения является доказательство, убеждение в истине. Самые простые способы доказывать – анализ и синтез, показ причины или следствия какого-либо положения.

7. Опровержение есть доказательство от противного. Его используют, когда справедливость данного доказательства лучше всего показывается очевидной несовместимостью с противоположным.

8. В заключении оратор добивается двух целей: 1) суммирует сказанное, повторяя основные аргументы и мысли; 2) воодушевляет чувства слушателей, призывает их к действию.

В классической риторике существует проверенный метод обучения составлению речей по так называемой хрии. Хрия – это краткое рассуждение, модель доказательства тезиса (афоризма), в котором развитие мысли происходит в определенном порядке. Хрия является как бы классическим методом рассуждения и построения ораторского монолога, призванным дисциплинировать ум через упорядочение речи.

Темой хрии избиралось обычно какое-либо изречение, либо афоризм, либо пословица. В сущности же можно избрать любое положение, которое предстоит доказывать, и применять к нему рекомендуемые топосы (части речи).

Хрия является своего рода упражнением для ученика, пытающегося построить рассуждение проверенными способами. Раскроем наугад книгу «мудрых мыслей» и выберем для доказательства несколько положений-тезисов. Например:

«Гений и злодейство две вещи несовместные…» (Пушкин)

«…Чтобы сделать что-нибудь великое, нужно все силы души устремить в одну точку» (Л.Н.Толстой).

Традиционный порядок хрии таков:

1. Приступ (вступление). Во вступлении нередко указывалось на лицо, которому принадлежит данная мысль.

2. Определение, или ясное и точное толкование тезиса (положения).

3. Причина, объясняющая, почему данное положение верно.

4. Опровержение, то есть доказательство от противного.

5. Сравнение (пояснение мысли сравнением или уподоблением).

6. Пример (подтверждение мысли примером).

7. Свидетельство (подтверждение данного положения мыслью из авторитетного источника).

8. Заключение (вывод).

В классической русской школе учились писать по хриям – так оттачивали свое мастерство и Ломоносов, и Пушкин, и Гоголь. Справедливо критиковалось формально-рассудочное следование композиционному порядку, заведенному в хрии - и, действительно, речь может начинаться с самых разных частей: и с примера, и с афоризма, и со сравнения, и с объяснения причины, но педагогическая сила хрии состояла в том, что она учила систематическому мышлению и позволяла полностью исчерпать предмет, о котором говорилось в речи.

Моделью построения доказательной речи является хрия, предполагающая развитие рассуждения по следующей схеме:

1. Вступление. 2. Определение. 3. Причина. 4. Опровержение. 5. Пример. 6. Сравнение. 7. Свидетельство. 8. Заключение. Хрия полезна как представление возможного пути рассуждения, но пользоваться ею необходимо творчески, а не формально. Поэтому воспринимайте хрию прежде всего как подсказку к тому, как можно развернуть ваше доказательство.

В качестве примера можем взять строчку из трагедии Пушкина «Моцарт и Сальери»: «Гений и злодейство две вещи несовместные…» - и попробуем построить рассуждение или доказательство этого тезиса по образцу хрии.

/Приступ/:

Эти слова принадлежат Моцарту, который говорит их Сальери, не подозревая, что через несколько минут коварный друг, измученный завистью к гению композитора, бросит отравленное кольцо в его бокал. Моцарт гениален и наивен, он не может подозревает обмана со стороны друга, также влюбленного в музыку.

Впрочем, для нас сегодня это также слова Пушкина - русского гения, чьи мысли проникали во все тайники человеческой души. Пушкина, который гениально прозревал и тайну музыкального вдохновения, и бессилие завистника, чувства которого не позволяют быть гением несмотря на упорство и трудолюбие.

/Определение: кто такой гений, кто такой злодей/

Гением по происхождению называли существо, представляющее средостение между божеством и человеком. Божественное начало требует от гения, чтобы он, во-первых, служил добру, любви, истине, красоте, во-вторых, чтобы он в этих качествах становился над природой человека. Поэтому когда сегодня мы говорим о каком-то человеке: «он – гений», то словно приравниваем его к чему-то сверхчеловеческому, божественному.

Напротив, злодейство связано с совершением именно человеком чего-то недостойного, неподобающего, лживого или безобразного – противоположного истине, добру и красоте. Даже само слово «зло-дей» – означает «человек, делающий зло».

/Причина/

Добро и зло сосуществуют в мире, но могут ли они существовать мирно? Не могут. Может ли в одном человеке уживаться доброе и злое? Как это ни странно, но уживается. Ведь совершаем же мы и хорошие и плохие поступки, человек в какие-то минуты может быть добрым и ласковым, в какие-то – злым и грубым. Но в том-то и дело, что злое и доброе не существует одновременно: нельзя одно и то же считать плохим и в то же время хорошим. В человеке могут соседствовать хорошие и плохие качества, но одни качества – добры, а другие – порочны.

Нельзя предательство, с одной стороны, оправдать, а с другой, осудить. Можно представить трудные обстоятельства, которые привели ко злу. Но на то человек и человек, чтобы противостоять обстоятельствам. Поэтому гений и злодейство как добро и зло несовместимы.

/Доказательство от противного/

Представим, что необыкновенный талант, гениальность соединились со злым поступком или качеством, например, «гениальным» назван какой-то злой поступок. Тогда гений, добро, красота перестают быть гением, добром, красотой… Следовательно, противоположное невозможно. Представьте, что человек, которому вы верили, которым восхищались (внутренне называли его «гениальным») вдруг открылся вам с дурной стороны – вы уже не будете доверять такому человеку.

В такие минуты очень важно не потерять веру: «веру потеряли – все потеряли». Конечно, не бывает людей, которые не терпят огорчений или разочарований в те или иные моменты своей жизни. В такие минуты важно не потерять ощущения «гениальности» как божественного начала собственной души, способности возрождаться для новой жизни и настоящего дела.

/Сравнение/

Божественное и дьявольское, доброе и злое, свет и тьма, радость и горе, любовь и ненависть не могут существовать одновременно. А как же, вы спросите, полутьма? Или бывает так: светит солнце и идет дождь; или к одному и тому же человеку мы испытываем и чувство любви, и неприятие его недостатков… Но здесь следует говорить о полутонах, естественных противоречиях в целостном понимании и оценке чего-то. «Гений» же пушкинского Моцарта – это апофеоз добра и света, творческой красоты, истинного труда, а «злодейство» - противоположное им предательство и мрак завистливой души. Поэтому гений и злодейство - это свет и тьма, радость и безнадежность, созидание и невозможность творить истинно доброе и подлинно великое.

/Пример/

Возьмем любого гения или злодея – мы увидим, что гений потому так ценится и сохраняется в памяти народной, что он – не злодей, а сохранение памяти о злодее никогда не связывается с понятием «гениальности». Кого из гениев можно взять в пример, придав этому слову его изначальный смысл? Пушкин как гениальный поэт? Ломоносов – как гениальный ученый? Чайковский – как гениальный композитор? Репин – как гениальный художник? Можно назвать еще много людей, чьи жизнь и творчество приближают их в нашем сознании к чему-то сверхчеловеческому, божественному. Перебирая факты их биографии, труда, - разве мы найдем что-нибудь «злодейское», порочащее? Мы можем найти противоречивые факты, трудные обстоятельства, в которых человек ищет выхода между добром и злом, но никогда, кажется, гений не вставал на сторону зла.

С другой стороны, ни один «выдающийся» злодей никогда не подходил под названия гения или «гениального». Можно совершать необыкновенные, удивляющие современников или потомков поступки, но если эти поступки имеют следствием зло, то никак не могут подойти под характеристику вдохновленных свыше… Могут ли быть названы гениальными Иван Грозный или Иосиф Сталин? Если деяния сомнительны, то они не гениальны.

/Свидетельство/

Сократ говорил: «назначение гениев – быть истолкователями и посредниками между людьми и богами». Гении передают богам молитвы людей, а людям – наказы богов. Благодаря гениям вселенная связана внутренней связью». Этой внутренней связью достигается продолжение культуры, молодое поколение получает знание от предшественников, а гении творят новое, добиваясь этой внутренней связи.

Пример гения у Сократа – бог Эрот, который стремится к доброму, истинному и прекрасному. Значит, мир покоится на добре, к которому стремятся «гении», а добро, конечно, отторгается от всего злого.

/Заключение/

Итак, гений – это необыкновенное проявление способностей в творении доброго, истинного и прекрасного. Зло не может соединяться с добром и в представлениях людей никогда не соотносится с понятием «гениальности».

Отсюда и простой, столь необходимый вывод: хочешь совершить в жизни что-то необыкновенное, удивительное, хочешь, чтобы жизнь твоя не была серой, тусклой, банальной, стремись к свету и разуму, добру и мудрости. И тогда – не исключено – на тебя прольется божественный свет вдохновения («так, неожиданно, слегка») и ты будешь награжден искрами гениальности.

Задание. Напишите речь по образцу хрии. Выберите тему, сформулируйте тезис (название речи), Напишите небольшую речь (3-5 минут), произнесите ее без опоры на текст.

Темы (на выбор):

1. Высшая и самая характерная черта нашего народа – это чувство справедливости и жажда ее (Достоевский).

2. Знание без нравственной основы ничего не значит (Л.Толстой).

3. Жизнь дается один раз, и хочется прожить ее бодро, осмысленно, красиво (А.П.Чехов).

4. Беседы, долго идущие, пожирают жизнь (Василий Великий).

5. Самый счастливый человек тот, кто дает счастье наибольшему числу людей. (Д.Дидро)

Написание речи может быть таким, как в старинных учебных рукописях: слева пишется топос, справа – текст речи.

Похожая информация.