Оборона Ленинграда в ходе Великой Отечественной войны. Справка

Все дальше от нас события Великой Отечественной войны. Страна отметила 70- летие Победы в самой страшной войне ХХ века. Много написано о событиях той далекой поры. Кажется, освещено всё важное и второстепенное, Написаны мемуары военно-начальников и исторические очерки о прославленных дивизиях и полках, воспоминания участников боёв. Однако, что-то приукрашено, о чем-то не сказано или не досказано. Не одно поколение будет возвращаться к теме войны, страшной войны ХХ века.
И особое место в ней занимают события июля-августа 1941 года на Лужском рубеже в районе деревни Большой Сабск, где оборону держали курсанты города Ленинграда.
Думается, что придет то время, когда будут доступны закрытые в архивах материалы и мы, увидев их, сможем определить ту роль, которую сыграли курсанты не только пехотных, но и всех училищ, находившихся на момент начала войны в Ленинграде. Курсанты, ушедшие на огневой рубеж в качестве рядовых красноармейцев.
Те, которые должны были стать командирами подразделений - возглавить взвода и роты, сами в качестве солдат находились на переднем крае. Сколько их, потенциальных командиров взводов, рот, батарей, экипажей не досчиталась Красная Армия, сказать невозможно.
Можно сказать однозначно, каждое военное училище той поры внесло свой определенный вклад в оборону Ленинграда, в Победу над немецким фашизмом, которая начала коваться задолго до мая 1945 года.
Многие авторы освещают оборону Лужского рубежа. В 2014 году вышли книги Хомякова И. «Лужский рубеж. Хроника героических дней» и В.Рохмистрова «Плацдарм. Ворота Ленинграда», раскрывающие трагедию и героизм защитников Лужского оборонительного рубежа. Есть и ранее изданные источники. Это книга Ю.Кринова «Лужский рубеж. Год 1941» , «Девяностая, Ропшинская" 2006 года издания, "На огненном рубеже" Составитель и литературный редактор Гребенюк Л. И. ЛУГА 2005 год. Написаны исторические очерки ЛАУ (Ленинградского Артиллерийского училища), монография преподавателей ЛАУ Беневольского Н.Ф. и Ткаченко И.В. 1957 года.
Много интересного о событиях на Лужском рубеже в районе деревни Большой Сабск сообщил выпускник 9 специальной артиллерийской школы, выпускник ЛАУ 1944 года полковник в отставке Н.Корольков, ныне здравствующий и проживающий в Санкт-Петербурге. Неоценимую услугу оказали воспоминания курсанта ЛАУ, защитника Лужского рубежа, полковника Мядзеля Г.Г., любезно предоставленные его сыном, генералом Мядзелем К.Г., выпускником ЛАУ.
Курсанты двух Ленинградских Краснознаменных училищ - пехотного имени С.М.Кирова (ЛПКУ) и артиллерийского им.Красного Октября (ЛАУ), плечом к плечу стояли на Кингисеппском участке обороны Лужского оборонительного рубежа в районе деревень Большой Сабск, Редкино, Слепино, Извоз. Вместе они воевали не долго - с 16 июля по 3 августа 1941 года.
А курсантам ЛПКУ им.С.М.Кирова выпала не лёгкая доля. Около 40 суток, с 8 июля по 14 августа 1941 года они были на огневом рубеже.
Весь период ведения боевых действий, все дни соприкосновения с немецкими захватчиками были тяжелыми, сопряжены с опасностью и смертью.
А ведь курсанты 1941 года, по существу мальчишки, не просто стояли на пути вооруженного до зубов врага, но и остановили врага, превосходившего курсантские подразделения в десятки раз.
Посмотрим, со стороны нашего времени, на самые жаркие дни периода июля-августа 1941 года. Были дни, когда два ленинградских училища ЛПКУ имени С.М.Кирова и ЛАУ имени Красного Октября понесли самые большие потери. Это можно утверждать на основании приказов начальника ЛПКУ полковника Мухина Г.В. О потерях ЛАУ можно судить по воспоминаниям курсантов той поры и по материалам электронного архива «ОБД Мемориал».

СКОЛЬКО НАС БЫЛО…

28 июня 1941 года ЛПКУ им. С.М. Кирова в соответствии с приказом начальника училища № 313 переведено на штат стрелкового полка. А что должен был представлять из себя штат стрелкового полка 1941 года? Обычно, стрелковый полк имел:

Личного состава 3 182 человека.

На вооружении:

Пистолеты(револьверы) - 44;
Пистолеты-пулемёты - 313;
Винтовки и карабины - 1301;
Самозарядные винтовки -984;
Ручные пулемёты - 116;
Станковые пулемёты - 54;

Средства ПВО:

Комплексные зенитные пулемёты 7,62 мм - 6;
Зенитные пулемёты 12,7 мм - 3;

Артиллерия и миномёты:

Миномёты 50-мм - 27;
Миномёты 82-мм - 18;
Миномёты 120-мм - 4;
Пушки 45-мм - 12;
Пушки 76-мм - 6;

Транспорт:

Верховые лошади - 109;
Конные повозки - 223;
Грузовые автомобили - 18;
Легковые автомобили - 1;
В полку насчитывалось 24 радиостанции и 21 полевая кухня

В соответствии со штатом стрелкового полка в училище не было следующих подразделений: роты связи, минометной батареи, батареи противотанковых орудий, батареи полковой артиллерии, транспортной роты и саперной роты. В батальонах отсутствовали взвода противотанковых орудий, взвода 82 мм минометов и взвода связи. В штабе не было шифровальщика и документации для кодирования (кодов и командирских планшетов). Начальнику училища оставалось только подать заявки на восполнения некомплекта личного состава и техники.
Начальником ЛПКУ, 30 июня 1941 года была подписана и отправлена, в адрес командира 22 Стрелкового Корпуса, за исходящим номером 03, заявка на доукомплектование училища недостающими подразделениями, за счет частей Красной Армии или военных училищ. Также в заявке говорилось о «придании отряда в составе стрелковой роты, усиленной ПР и взводом ПТор на автомобилях для борьбы с АДО (авт. авиадесантные отряды)». Заявка зарегистрирована штабе в 22 СК 14 сентября1941 года, вх. № 757.
Отсутствовал и взвод химической защиты (28 человек). Это видно из заявки начальнику химической службы 22 СК от 30.06.1941 года за исх. № 07. Заявка зарегистрирована в 22 СК тоже 14.09.1941 года, вх. № 760. Странно, что обе заявки зарегистрированы через два с половиной месяца после их подписания и отправки. Этот ребус уже не расшифровать.
Из Очерков истории Ленинградского высшего общевойскового командного училища им. С.М.Кирова (ЛПКУ) изданных в разные годы известно, что в район д. Большой Сабск училище вышло в составе 1906, по другим данным 2102 человека. На вооружении училище имело две 76-мм. орудия и две 45-мм пушки, два 82-мм и шестнадцать 50-мм минометов. Пулеметов 117, из них 8 крупнокалиберных ДШК и 28 станковых "Максим" , 81 ручной пулемет). Самозарядных винтовок СВТ-1157 штук и 527- трехлинейки образца 1891/30 г.г., 32 автомата ППД. Кроме того, курсанты, подготовленные в качестве истребителей танков, имели гранаты и бутылки с горючей смесью. Каждый батальон имел радиостанцию РБ, по 8 телефонных аппаратов и по 9 километров полевого телефонного кабеля.
Боевые действия училища поддерживал сводный артиллерийский дивизион 1-го ЛАУ.
Из простых расчётов видно, что некомплект вооружения в ЛПКУ составил: винтовок- около 260, пулеметов - более 280, пулеметов (ДП, ДС, Максим) около 60, противотанковых орудий - более 10, минометов около 20.

Начальником ЛПКУ, 2 июля 1941 года была подписана и в адрес начальника артиллерийского снабжения ЛВО за исх.№ 013, отправлена заявка на предметы вооружения недостающие по штату стрелкового полка военного времени. Заявка зарегистрирована в штабе ЛВО 14сентября 1941 года, вх. № 761.

В соответствии с приказом начальника училища № 313 от 28 июня 1941 года, разведывательная рота училища комплектовалась за счет 120 курсантов переведенных в соответствии с директивой № 1406 из Московского, Одесского, Орджоникидзского, Киевского, Рязанского и Свердловского пехотных училищ, Краснодарского и Ленинградского стрелково-пулемётных училищ. Параграф 2 данного приказа гласит: «Основные штатные подразделения остаются в штатах мирного времени. На укомплектование разведывательной роты обратить пополнение курсантов, прибывших согласно директивы № 1406». Теперь известно, что все прибывшие курсанты владели немецким языком. Хотя некоторые историки до настоящего времени теряются в догадках для чего в училище прибыли 120 курсантов и как они были использованы.

В политдонесении от 31 июля 1941 года, в адрес Начальника политического управления Северного фронта, в разделе III. «Состав партийных и комсомольских организаций училища на 30.07.41г.» говорится: « Всего курсантов и начальствующего состава на 13.07.41г. было 1903 человек!» Значит, на Лужский оборонительный рубеж 1- е ЛПКУ им.С.М.Кирова вышло имея по состоянию на 13 июля 1941 года в своём составе 1903 человека. До 13 июля под д. Осьмино, по данным В. Рохмистрова, из одиннадцати человек посланных в боевое охранение погибла часть курсантов. Из разведки, одна из рот училища вернулась «имея укомплектованность 80-85%» (из донесения).

ФРОНТ ОБОРОНЫ.

После совершения 156 км марша из района Йихве в район боевого предназначения, ЛПКУ приступило к инженерному оборудованию позиций. Первый боевой приказ по училищу был издан 8 июля. «Боевой приказ № 1. Штаб ЛПКУ, лес сев. Извоз 8.7.41 г. 12.00. Карта 100000.
Сейчас на северной окраине д. Извоз, на дороге РЗ9, поставлен информационный указатель, где говорится, что на северной окраине д.Извоз в июле 1941 года находился командный пункт ЛПКУ, показан приказ № 1 и фотография полковника Мухина Г.В.
В 12.00 начальник училища полковник Мухин Г.В. подписывает приказ на переход к обороне.
Пункт 3 приказа гласил: «Училищу оборонять участок (иск.) Лычно, Бол. Сабcк, Сопка, Подледье, Извоз; особо прочно удерживать район Лычно - Изори, не допуская прорыва противника в север¬ном направлении, уничтожая его контратаками.
Передний край - по сев. берегу р. Луга.
Боевое охранение на линии: пересечение большака с опушкой леса (58.06), мост 2 км южнее Бол. Сабcк, поляна 2 км южнее Редьяжи, южн. окраина Стархилок, Фомина, Клескуши.
Готовность системы огня к 19.00 8.7 и оборонительных работ первой очереди к 24.00 9.7».
В четвертом пункте приказа ставится задача 1 батальону курсантов: «1 сб с одним взводом минбатареи училища, тремя орудиями ПТБ оборонять район (иск.) Лычно, Бол. Сабcк, Язвище и подготовить: а) фланговый огонь по руслу р. Луга в юго-восточном направлении; б) вести наблюдение по бе¬регу р. Луга до Изори.
Граница слева: Липа (иск.), Изори, Язвище (иск.), Волна».

И вот здесь интерес представляет разговор состоявшийся между начальником училища полковником Мухиным Г.В. и комиссаром Завалишиным Я.В., который состоялся между ними 11 июля, после посещения района обороны 1 батальона: «Знаешь, комиссар, в курсантах я уверен. Не дрогнут. Но нельзя же голыми руками! Что сегодня у Кузнецова? Две пушки два пульвзвода на двенадцать километров фронта! Поскорее бы обещанный артдивизион прислали». Значит, 1 батальон имел фронт обороны 12 км.
В пятом и шестом пункте приказа задача ставилась 9 роте курсантов и 2 батальону: «5. 9 с.р. оборонять район Тихвинский, Мариинский. Особо прочно укрепить район переправы у Редьяжи. Создать фланговый огонь вдоль русла р. Луга на сев.-запад и юго- восток.
Граница слева: (иск.) Райково (50.18), Мариинский.
6. 2 сб со взводом минбатареи, 1 ор. оборонять район: мост восточнее Мариинский, Лемовжа, Сопка, Хотнежа. Создать узлы сопротивления Гостятино, Лемовжа, Алексеевский, Мал. Корячи. Особо прочно укрепить Лемовжа, Мал. Корячи. Обеспечить фланговый огонь по р. Луга в юго-западном направлении».
В политдонесении Завалишин Я.В. писал, что 5 июля училище находилось в Йихве, получила задачу на занятие рубежа по реке Луга. «Участок, данный училищу для обороны был неимоверно велик и превышал всякие установленные нормы. Он имел протяжение по фронту на 30 км и в глубину на 15 км и охватывал площадь Лычно, Бол.Сабск, Сопка, Подледье, Извоз (карта 50000). Изучая текст донесения можно сказать, что оно было отправлено 9-10 июля 1941 года, т.к. говорило о приказе № 1 от 8.07.
О районе обороны училища писал в своём Отчете по обобщению опыта инженерного обеспечения училища на Лужском рубеже и начальник инженерной службы училища майор К. Раввин: « В начале июля 1941 года училище занимало оборонительный рубеж по правому берегу реки Луга дер.Лычно – Мал.Корячи. Фронт проходил непосредственно по правому берегу, причем училище организационно представляло из себя полк, занимало участок обороны 30-35 км».
Таким образом, можно смело утверждать, что ЛПКУ им.С.М.Кирова заняло оборону в соответствии с приказом штаба фронта по реке Луга протяженностью 30-35 км. В одном из очерков о истории ЛПКУ говорится о участке обороны 32 км по фронту и 15 км в глубину..
Если сейчас, уважаемый читатель, возьмёт карту 100000 или 50000 масштаба, курвиметр и «пройдёте» по реке Луга от Лычно до Сопки, то увидит, что первоначально училищу была поставлена невыполнимая задача по обороне района Лычно, Сопка, Извоз. Расстояние по фронту действительно составляло 30 -35 км и 15 км в глубину. Следует отметить, что в соответствии с Полевым уставом 1939 года: «На нормальном фронте стрелковая дивизия может успешно оборонять полосу шириной по фронту 8- 12 км и в глубину 4-6 км.»

Обрастает легендами история с подрывом моста в Большом Сабске.
Первое упоминание о подрыве моста встречается в кратком очерке Истории ЛПКУ А.В.Синева, непосредственного участника тех горячих событий, полных мужества и драматизма. Вот что он пишет: «Как только боевое охранение переправилось через реку, мост рухнул, так как он заблаговременно был подготовлен к взрыву».
Позже, в следующем издании истории училища слово в слово повторяется фраза о подрыве моста. О наличие техники на мосту упоминаний нет.
И вот в книге о памятных местах Ленинградской области, вышедшей в 1973 году, появляется первое упоминание о подрыве моста с техникой противника. «Июль 1941 года. Фашистские части группы армий "Север" вышли к берегам реки Луга. С марша устремились они на мост. Казалось, еще несколько мгновений, и фашисты вырвутся на простор Копорского плато. Но раздался страшной силы взрыв. Мост вместе с техникой противника взлетел в воздух. Начались кровопролитные бои на рубеже Большой Сабск – Изори». Трудно сказать из каких источников авторы черпали информацию, что мост был «подорван с техникой».
В 1983 году выходит в свет книга сборник воспоминаний участников боёв на Лужском рубеже, написанная военным журналистом Ю.С. Криновым, где сам майор К.Раввин делится воспоминаниями. 14 июля (28 день войны). «Я немедленно отправился к мосту через Лугу. Мы ещё раз проверили наличие зарядов, капсюлей, подвели бикфордовы шнуры». И далее он говорит: «К вечеру мы услышали выстрелы, гул моторов. Затем на противоположном берегу увидели боевое охранение. Взвод прошел по мосту. Я подождал ещё несколько минут, потом дал команду взрывать. В облаке пыли и дыма гибнет мост».
Значит, мост был подорван при непосредственном присутствии К.Раввина, огневым способом, а величина бикфордовых шнуров была рассчитана на определённое время, позволившее курсантам подрывникам отойти в безопасное место.
Далее идут воспоминания командира взвода лейтенанта Александра Девяткова. «Немцы подошли к противоположному берегу, когда моста уже не было».
А вот воспоминания командира роты капитана В. Сергеева. «Вскоре показались первые легкие танки противника, автомашины с пехотой, мотоциклисты. Остановились. Возле них потолкались какие-то фигуры то ли солдат, то ли офицеров. Затем, к моему удивлению, без всякой разведки на мост направились четыре машины. Едва первые две достигли середины моста, грянул взрыв. Мост исчез в дыму и пыли».
Как могло случиться, что два офицера непосредственно присутствующие и наблюдающие взрыв моста в своих воспоминаниях неоднозначно освещают одно и тоже событие?
Интересно, почему с увеличением количества материалов о боевых действиях курсантов у Б.Сабска, остается легенда о подрыве моста с техникой противника?
А.В. Исаев в своей работе конкретизирует время подрыва моста у деревни Сабск. Он пишет, что под Сабском оборону успело занять пехотное училище им. С. М. Кирова. Когда около 20.00 (берлинского времени) немецкий отряд подходит к мосту, тот взлетает на воздух, прямо на глазах опешивших мотострелков.
Но воспоминания о наличии техники на мосту А.Исаевым опущены. Почему? Если автор привел воспоминания В.Сергеева, он не мог не знать о технике на мосту. Ведь у Ю.Кринова это воспоминание присутствует. Знал ли А.Исаев о подрыве моста с машинами противника, не известно, но видимо, автор не имел подтверждения данному историческому факту и обошел его.
Некоторые историки даже конкретизируют, давая описания танков, которые 14 августа, к вечеру, зашли на мост, вслед за боевым охранением ЛПКУ им. С.М.Кирова. «А фашисты пытались с ходу ворваться на северный берег реки Луга, однако их замысел не осуществился. Как только боевое охранение переправилось через реку, несколько танков с черными крестами на бортах зашли на мост. В этот момент раздался мощный взрыв. Мост исчез в дыму и пыли. От падающих обломков бурлила вода».
Видимо прав был Рохмитсров В.Г. сказав: «А как всем хотелось бы, чтобы мост взорвался с вошедшими на него танками. Однако рассказы людей, которые этим занимались, не подтверждают этого мифа. Так поступили бы мальчишки. Но если бы заряд вдруг по каким-либо причинам не сработал, у них уже не было бы шанса исправить ситуацию…»
Ответ о подрыве моста с техникой дал сам начальник инженерной службы училища майор Раввин. В Центральном архива МО РФ в Подольске в руки попал тетрадный листок, исписанный чернильной ручной и карандашом. Это был отчет начальника инженерной службы ЛПКУ майора Константина Раввина по инженерному обеспечению боевых действий ЛПКУ им.С.М.Кирова на Лужском рубеже. Из документа стало ясно, как был подорван сельский деревянный мост в деревне Б.Сабск.
Вот как это излагает сам майор Константин Раввин.
"13 июля мной было получено 1000 кг ВВ, которые я распределил по батальонам. Предварительно, перед этим, в каждом батальоне из курсантов было приказано создать группы подрывников в 3-5 человек. Обучать пришлось на ходу подрывному делу и лично я от начальника училища получил приказание быть на Сабском направлении, как главном и подготовить к утру 14 июля к взрыву мост в Б.Сабске через Лугу и два моста на шоссе Б.Сабск-Осьмино.
Главным объектом был мост в Б.Сабске, представляющий из себя деревянный мост на сложных опорах, примерно 12 м каждый пролет. В ночь на 14 июля мной с пятью подрывниками- курсантами это работа была проделана и на каждый мост были выделены по одному подрывнику, которым мной было приказано с подходом противника, его танков мосты взорвать. Подрывание большого моста я взял лично на себя.
14 июля разведка донесла, что Осьмино взято противником и, что он, движется с танками и мотопехотой на Б.Сабск. Я безотлучно находился на мосту. К исходу дня по мосту прошли части нашего заслона из Осьмино вслед за которыми, противник. Подпустив танки противника вплотную к мосту, на виду противника мост через реку Луга был взорван. Взрыв был удачен - взорвано было два пролета моста наружными двумя зарядами в 250кг ВВ (тола) огневым способом (бикфордовыми шнурами). Конечно, лучше было бы рвать электрическим способом, но не имея подрывной машинки спец.имущества, пришлось рвать огневым способом- при наличии электроприборов можно было рвать мост вместе с танками противника, но этой возможности у меня не было и я вынужден был рвать шнурами, рассчитанными на 20 секунд. Все три моста были взорваны своевременно, что называется под носом у противника". Все просто и ясно.

ЛЕНИНГРАДСКОЕ АРТИЛЛЕРИЙСКОЕ УЧИЛИЩЕ

10 июля 1941 года начальник штаба фронта докладывал командующему войсками фронта Попову М.М.: «Начальник артиллерии фронта генерал Свиридов выделил кировцам дивизион из 1- го Ленинградского артиллерийского училища».
Следует отметить отсутствие информации о численности сводного артиллерийского дивизиона училища вышедшего в район Сабска.

Однако, по подсчетам генерал-полковника Мядзеля К.Г. выпускника ЛАУ, потомственного артиллериста, батарея времен Великой Отечественной войны четырехорудийная, имела два огневых взвода и взвод управления. Орудийный расчет вместе с ездовыми 7 человек 7x4=24 человека плюс два офицера, итого батарея с командиром и комиссаром составляла 30 человек. В дивизионе три батареи 30x3=90; батарея управления 25 человек и командование 6 человек. Итого 121 человек, ну еще добавим санинструкторов, коноводов поваров. Если учесть взвод обеспечения и медицинский пункт дивизиона, то общая численность артиллерийского дивизиона составляет не более 140-150 человек.

15 июля дивизион убыл на юго-запад от Ленинграда. В этот же день дивизион прибыл в город Красногвардейск, где влился в состав 94 противотанкового артиллерийского полка и получил боевой приказ: прибыть в район с. Извоз и поступить в распоряжение начальника Ленинградского пехотного училища им. Кирова.
Это училище под командованием полковника Мухина, уже два дня самостоятельно сдерживало натиск немецко - фашистских войск, которые любой ценой пытались овладеть переправой через реку Лугу в районе села Большой Сабск.
16 июля дивизион занял боевой порядок, имея огневые позиции юго-восточнее Слепино, командные наблюдательные пункты южнее Слепино в 2 - 2,5 км, в районе села Редкино и один передовой НП дивизиона непосредственно в боевых порядках пехоты.
Организовать ПНП от каждой батареи в отдельности не представлялось возможным так как не было, в достаточном количестве, телефонного кабеля. Поэтому, собрав весь имеющийся в батареях кабель, связали телефон КНП и ПНП, где через каждые сутки менялись командиры взводов управления - ст.лейтенант Черников (3 -я батарея) лейтенант Суворов (2-я батарея) лейтенант Дурбажев (1 -я батарея).
16 июля дивизион получил первое боевое крещение. Начиная с 16 часов, батареи не смолкали всю ночь, перенося огонь с одной цели на другую. Огневые налеты дали отличные результаты. О чем поспешила сообщить разведка и пехотинцы.

19 июля командир дивизиона майор А.Т.Раков был отозван штабом Северо- западного фронта. Вместо него командиром дивизиона временно был назначен командир 1 -ой батареи капитан Ложкин, исполнять обязанности командира 1 - ой батареи стал ст. лейтенант Грицаев.

Во многих источниках говорится о артиллерийском дивизионе капитана Синявского героически воевавшего на Лужском рубеже: «На Лужском рубеже только дивизионом капитана Синявского были уничтожены тридцать семь фашистских танков».
И вот здесь начинается самое интересное. Нигде нет информации о капитане Синявском. Только в сводках Совинформбюро от 3 июля говорится о 37 подбитых танках противника батареей капитана Синявского, но это на две недели раньше и не на Северном фронте, а на Смоленском направлении.
Ответ на этот вопрос пока не найден.

Много говорится, «что 17 июля гитлеровское командование бросило на позиции курсантов танковые дивизии. Бой длился 15 часов непрерывно, но фашисты вновь не продвинулись ни на шаг. О стойкости курсантов свидетельствовали даже враги. Пленный фашист выглядел подтянуто, держался независимо, будто не выволокли его за шиворот из окопа, а он сам прибыл на переговоры. На вопрос начальника ЛКАУ, какая задача поставлена их части, пленный не без иронии ответил, мол, о задачах надо спрашивать господ генералов, а он всего лишь унтер-офицер и может ответить так: не будь здесь советских юнкеров, немцы были бы уже в Петербурге. В бою 17 июля враг потерял убитыми и ранеными более 1500 человек, десятки фашистских танков были уничтожены курсантами артиллеристами и пехотинцами. Потом немцы сбрасывали с самолетов листовки: "Юнкера, пощады не ждите!" Но и нам сражение обошлось недешево. Почти 200 человек были зарыты в землю позади траншей. Среди павших лейтенант Зайковский, курсанты Байков, Соколов, Шашев, Краснобаев и другие».
И это все говорится о ЛАУ, приведены фамилии погибших курсантов-артиллеристов. Но, как видим из ранее приведенных расчетов по численности сводного артиллерийского дивизиона, таких потерь у курсантов - артиллеристов быть не могло.
Нет данных и о том, что начальник Ленинградского Краскознаменного артиллерийского училища (ЛКАУ) проводил допрос немецкого унтер-офицера, так как в это время начальник ЛАУ полковник И.Г. Солодченко занимался подготовкой кадров для артиллерии Красной Армии, комплектовал училище новым набором находясь в Ленинграде.

Мы можем только догадываться, знал ли начальник ЛАУ о том, что в начале августа курсанты его сводного дивизиона с Сабского рубежа уйдут командирами артиллерийских подразделений и уже не вернуться в училище. Но комплектование училища продолжалось и готовилось к эвакуации.

По приказам начальника ЛПКУ им.С.М.Кирова, донесению от 15.08.1941 о выходе из окружения просчитаны потери училища за июль-август 1941 года. Пока это14 приказов.
1.Численность училища на 13.07.1941 года составляла 1903 чел.(Из донесения политотдела). Потери (безвозвратные и санитарные) составляют 901 человек или 47,3% от личного состава училища, вышли из окружения 339 человек - 17,4% (в соответствии с приказами начальника училища, но прибывшие 14,07 не уччтены). В цифру 370, вышедших из окружения, входит 31 красноармеец, прикомандированные по приказу начальника училища от 14.07.1941 года приказ № 341. В приказе говорится:
«Полагать прикомандированными… красноармейцев 3 стрелковой отдельной роты 25 человек, 14 запасного полка связи – 3 человек, санинструкторов – 3 человека».
Таким образом, из числа прибывших на Лужский рубеж курсантов и офицеров из окружения вышло 339 человек. Нигде не показано и не учтено 663 человек.
Потери распределяются: безвозвратные общие – 365 -28%, в т.ч. убитыми составляет 252- 56,7% и пропавшими без вести 113- 43,3%, санитарные потери (раненые и контуженные, направленные в госпиталя) составили 536 человек - это 59,4%.
Судьба 34,8% или 663 человек училища остается неизвестна. Сюда входят погибшие и пропавшие без вести в период с 8 по 13 июля 1941 года, и попавшие в плен, и осужденные судом военного трибунала, и личный состав 3-го батальона.

На сегодня известны фамилии курсантов: утонувшего в р.Луга при возвращении из разведки, подорвавшегося на минном поле в районе Мышкино,на кого были написаны рапорта о совершении воинских преступлений в боевой обстановке (самовольный уход с боевых позиций, употребление спиртных напитков,распространение панических слухов, самострел, сокрытие продовольствие) и предания суду военного трибунала.Известно сколько осуждено судом военного трибунала и по отношению их приговоры приведены в исполнение. Это количество превышает 35 человек.
Все вышеназванные курсанты в расчет, пока, не принимались...

Также нет достаточно полной информации и о тех, кто попал в плен. Известно, что 14 декабря 1941 г. в д.Яблоницы был схвачен и отправлен в концентрационный лагерь курсант Миляев Иван Иванович, 1920 г.р. С Шамраем А.Т. это цифра пока составляет 6 человек.

Наибольшие потери, согласно приказу начальника училища от 24 июля 1941 года, ЛПКУ понесло 24 июля. В приказе говорится: «§ 1. Перечисленный ниже начальствующий, курсантский и красноармейский состав училища исключить из списков училища и всех видов довольствия погибших смертью храбрых за Социалистическую родину в борьбе с германским фашизмом в боях в районе д.Редкино 24.7.41 года». В соответствии с приказам погибшими числятся 50 человек, из них курсантов 48, а также начальствующий состав лейтенант Воронин и старший политрук Боев Г.Е.. Ранеными и контужеными, отправленными на излечение в эвакогоспиталь, согласно приказу считается 154 человека, из них начальствующего состава 15, курсантов 138 и 1 красноармеец.

Анализируя приказы начальника ЛПКУ о потерях училища по дням боев с 14 июля по 14 августа не найдена цифра 200 погибших, о которых пишется в различных источника. В соответствии с приказом № 334 потери составили 81 человек – все ранены, № 328 – 80 человек, из них 29 погибли, 51 ранены, № 330 - 75 человек, 36 убитыми, 36 ранеными.

По последним уточнённым данным 1-е ЛАУ потеряло более 20 человек убитыми и около 30 ранеными.

Неимоверных потерь в 200 «закопанных» курсантов по донесениям и приказам за указанный период нет, как не могло их быть и среди курсантов артиллеристов.

ГДЕ ТРЕТИЙ БАТАЛЬОН?

Нет однозначного трактования информации и о судьбе третьего батальона ЛПКУ.
Исторические очерки и другие материалы о училище говорят, что третий батальон вышел из окружения на следующий день в полном составе. Из донесения полковника Мухина Г.В. известно, что ЛПКУ 15.08.41 года было в деревне Тарасино. Значит 16.08.41 года вышел третий батальон. Также в донесении сказано, что «некоторая часть училища не прибыла на сборный пункт и в донесении не учтена».
Вот здесь и возникают вопросы, а в полном составе вышел батальон?
Вот что говорит наградной лист на капитана Силкина Ивана Андреевича, заместителя командира батальона, представлен к награждению орденом "Красной Звезды":"Он лично вывел третий батальон из окружения и привел на сборный пункт училища-Гатчино". Дата 23 апреля 1943 года.
Так находясь на Украине, в небольшом селе Жаботин Черкасской области, одному из выпускников училища довелось разговаривать со старожилами села. Оказалось, они хорошо знали своего односельчанина, Шамрая Т.А. Стало известно, что А.Т.Шамрай в 1946-1947 годах вернулся «весь израненный и очень больной » из концлагеря. Кроме того, что воевал под Ленинградом, ничего не рассказывал. Умер в 60-х годах. О родных Шамрая А.Т. никакой информации они не имели.
Обратимся к воспоминаниям участников той поры, которые проливают свет на некоторые события почти 75 летней давности.

Из воспоминаний разведчика ЛПКУ курсанта Ретукова Ивана Матвеевича опубликованные в журнале «Десантники России» в 2012, которые записала Екатерина БЛИНОВА: «В районе озера Сомро курсанты Ленинградского пехотного училища попали в окружение. 2 й курсантский батальон под командованием полковника Мухина прорвался, а 3 й батальон, в составе которого был и Иван Матвеевич, остался. Комбат майор Казанцев решил выводить подчинённых небольшими группами, дав ориентир по азимуту. Как сейчас, помнит Иван Матвеевич координаты: азимут 75°, направление – станция Сиверская.

Хотя следует сказать, что в связи с празднованием 25 годовщины образования училища (1943) некоторые курсанты и офицеры били представлены к награждению. Среди них политрук Синев.В представлении говорится,что он вывел 3 батальон в полном составе в район сбора - Гатчина.

А вот воспоминания курсанта разведчика Кружко Иван Федоровича:

«После войны в 1983 г., на встрече ветеранов 24-й Железной дивизии во Львове мне встретился бывший мой однокурсник по ЛКПУ капитан в отставке Белов Семён Иванович. Он рассказал, как третий батальон училища, в котором он находился, и часть ополченцев были перехвачены немецкими танками и мотопехотой и с боем отошли на прежнее место в лес. И только с помощью местных партизан его группа, спустя месяц, была выведена через линию фронта и добралась до училища, откуда он был направлен в Вологду на пополнение вновь формирующейся 24-й стрелковой дивизии».

Теперь становится ясно. Третий курсантский батальон не вышел в полном составе, выходил самостоятельно, отдельными группами. Сколько шло групп, сколько было курсантов, сколько вышло – не известно.

В ходе подготовки материала были проверены списки ряда партизанских бригад и отрядов. В материалах партизанских отрядов, воевавших на территории Волосовского района, прямое упоминание на курсантские подразделение отсутствует. Есть сведения об оказании помощи отдельным группам красноармейцев в выходе из окружения. Но были обнаружены фамилии курсантов Ярославского пехотного и Челябинского танко-технического училищ.
Данных о курсантах ЛПКУ и ЛАУ пока не обнаружено.

ПАМЯТЬ

В 2011 году выпускниками Ленинградского высшего общевойского командного училища был организован поисковый отряд, руководителями которого стали полковники запаса, ветераны боевых действий Афанасьев Николай Николаевич и Слесарчук Александр Александрович.
Началась трудная и кропотливая работа в вопросах увековечения памяти курсантов ЛПКУ воевавших на Лужском рубеже. Ныне это отряд «ЛЕНПЕХ-ПЕТЕРГОФ».
Поисковики не спрашивают, почему не увековечены, почему не награждены, почему никто не знает? Они не призывают помнить, не забывать. Они непосредственно этим и занимаются.
Благодаря работе отряда по железной дороге Ленинградской области перевозит людей электропоезд «имени Курсантов-кировцев», на маршруте Санкт-Петербург – Выборг курсирует комфортабельный автобус «генерал Герасим Мухин», в акватории военно-морской базы несёт боевую службу противодеверсионный катер «Кировец».
По территории России в почтовых отправлениях ходят выпущена марка, блок и конверт в память Героя России генерал-майора М.Ю. Малофеева, выпускника училища.
В районе выхода ЛПКУ из окружения, в урочище Муликово в 2011 установлена и в 2012 торжественно открыта памятная доска. На месте установки доски, ежегодно в годовщину выхода училища из окружения, проводятся памятные мероприятия.
Население городов Луга и Волосово Ленинградской области постоянно помнят о курсантах ЛПКУ, проходя по улицам имени «Курсантов кировцев», «генерала Мухина» и «ЛЕНПЕХА».
В районе ведения боевых действий, в память о курсантах ЛПКУ и ЛАУ, установлено 5 информационных щитов и 2 поминальных креста.
Большая работа было проведена непосредственно на берегу реки Луга. В районе боёв первого курсантского батальона был восстановлен Дзот. А позже, в год 70-ой годовщины Победы над фашистской Германией, проведен фестиваль военно-исторической реконструкции боёв на Лужском рубеже в районе деревни Б.Сабск.
В память о взаимодействии с курсантским артиллерийского дивизиона 1 ЛАУ в июле августе 1941 года на мемориальном комплексе в деревне Б.Сабск установлено демилитаризованное орудие Зис-2. В канун 71-й годовщины победы советского народа в Великой Отечественной войне в Б.Сабске установлены две гранитные плиты с 26-ю фамилиями курсантов-артиллеристов погибших в боях в районе Б.Сабск-Редкино...

В школах Волосовского района под руководством поисковиков постоянно проходят уроки мужества.
Большую работу поисковики проводят и в г.Березники, где в годы войны находилось ЛПКУ. В Березниковском историко-художественном музее им. И.Ф. Коновалова открыта и пользуется вниманием постоянно действующая выставка поискового отряда.
Работа поискового отряда «ЛЕНПЕХ-ПЕТЕРГОФ» освещается в СМИ Ленинградской, Московской областей, Приморского края, Республики Коми, Ямало-ненецком национальном округе, в газете «На страже Родины» Западного военного округа.
В целях увековечения памяти курсантов ЛПКУ и ЛАУ воевавших и погибших на Лужском рубеже в районе д.Сабск изготовлено 7 баннеров, написано более 15 рассказов на патриотическую и научную темы, выпущены две книги, смонтировано три короткометражных фильма.
И эта работа продолжается.

P.S.В связи с продолжающейся работой по определению точного числа погибших в опубликованный материал вносятся изменения...

22 июня 1941 г. фашистская Германия вероломно без объявления войны напала на Советский Союз. Началось осуществление плана «Барбаросса» - агрессивной войны против СССР. Её цель состояла в том, чтобы ликвидировать советское государство, истребить миллионы людей, а оставшихся в живых превратить в слуг рейхскомиссариата - германской провинции. Давно ставшие известными документы свидетельствуют о варварском, беспощадном характере войны Германии против СССР, суть которой можно охарактеризовать двумя словами: завоевать и уничтожить.

В планах ведения войны против Советского Союза германское командование отводило особое место захвату Ленинграда. Уже в первых набросках оперативных планов генеральных штатов вермахта и сухопутных войск взятие Ленинграда и овладение побережьем Балтийского моря рассматривалось как первейшая цель наступления. Она была закреплена в плане «Барбаросса».

В соответствии с планом войска немецкой армии были сосредоточены в трех группировках: группа армий «Север», группа армий «Центр» и группа армий «Юг». Группа армий «Север» должна была, наступая из Восточной Пруссии, во взаимодействии с группой армий «Центр» уничтожить советские войска, сражавшиеся в Прибалтике. «Лишь после обеспечения этой неотложной задачи, которая должна завершиться захватом Ленинграда и Кронштадта - говорится в директиве - следует продолжать наступательные операции по овладению важнейшим центром коммуникаций и оборонной промышленности - Москвой» .

Обращаем внимание читателей на три обстоятельства. Во-первых, в директиве речь идет не о принуждении к капитуляции, не об окружении, не о блокаде, а я ясно и недвусмысленно говорится о захвате Ленинграда. Во-вторых, взятие Ленинграда определяется как неотложная, то есть первейшая задача, от решения которой во многом зависит ход и исход войны против СССР. И, в-третьих, фашисты намеревались взять Москву лишь после того, как падет Ленинград.

Исходя из поставленной задачи и оценки сил советских войск в Прибалтике, своих войск, германское командование сосредоточило в группировке своих сил, направленных на взятие Ленинграда, силы, которые значительно превосходили численность и вооружение советских войск в Прибалтике. Это являлось одной из главных причин, наряду с другими объективными и субъективными факторами, поражения Красной Армии на Северо-Западном направлении и приближения группы армий «Север» к Ленинграду.

Учитывая опасную обстановку, складывающуюся на Ленинградском направлении, Ставка Верховного Главнокомандования 4 июля приняла решение о привлечении для обороны юго-западных подступов к Ленинграду войска Северного фронта . На следующий день, 5 июля за подписью начальника Генерального штаба Г.К. Жукова в адрес Военного совета поступила новая директива Ставки ВГК о строительстве оборонительных рубежей «для прикрытия города Ленинграда и важнейших направлений с юго-запада и юге: Гдов-Кингисепп-Ленинград, Луга-Ленинград, «Новгород-Ленинград, Вышний Волочек-Ленинград». Завершить строительство оборонительной полосы было приказать к 15 июля .

Но фактически командование Северного фронта уже в первые дни войны стало заниматься подготовкой оборонительных рубежей.

24 июня было принято решение строить три оборонительных рубежа. Основной - по реке Луга до оз. Ильмень (Лужский рубеж). Второй - по линии Петергоф - Красногвардейск (Гатчина) - Колпино. Тритий рубеж по линии Автово - окружная железная дорога - ст. Предпортовая - Средняя Рогатка - ст. Рыбацкое . Было создано Управление строительства тыловых оборонительных рубежей.

27 июня 1941 г. Исполком Ленинградского городского совета депутатов трудящихся принял постановление о привлечении жителей города к трудовой повинности. Было решено прекратить строительство ряда объектов в городе, а высвобождавшуюся рабочую силу, механизмы и автотранспорта направить на оборонительные работы. Всего в июле-августе 1941 г. в работах принимало участие около 500 тыс. человек. Ежедневно было занято свыше 133 тыс.человек.

Большую работу по строительству оборонительных сооружений проводили трудящиеся Ленинградской области. Ежедневно в июле-августе на строительстве этих сооружений работало по 150 тыс.человек, а в отдельные периоды по 250 тыс.человек , не занятых на предприятиях оборонной промышленности. 12 июля 1941 г. Ленинградский обком ВКП(б) и облисполком направили в райкомы партии и райисполкомы районов, на территории которых возводился Лужский оборонительный рубеж, телеграмму, в которой обязали райкомы и исполкомы «поднять поголовно всё население колхозов и других организаций на оборонительные сооружения» .

Работа шла непрерывно. Механизаторы в глубине обороны отрывали глубокие рвы, «устраивали лесные завалы. В предполье и перед основной полосой саперы устанавливали минные поля и проволочные заграждения. На Ижорском, Кировском, Балтийском, Металлическом и других заводах изготовлялись долговременные огневые точки - броневые и железобетонные, а также различные противотанковые надолбы.

Наиболее сложным было строительство Лужского оборонительного рубежа протяженностью около 250км. Он создавался от Нарвского залива, проходил по берегам рек Луга, Мшага, Шелонь и заканчивался у озера Ильмень. Строились рвы и эскарпы, окопы, противотанковые рвы оборудовались командные и наблюдательные пункты. Специальные бригады готовили двойной сруб из бревен, пространство между стенами заполняли камнями, а сверху укладывали толстые бревна в три наката. Всё сооружение укрывалось камнями, землей и тщательно обваловывалось дерном. Таким способом возводились дзоты. Они ничем не выделялись на фоне окружающей местности и выдерживали прямое попадание снаряда крупного калибра .

Работа шла днем и ночью. Механизаторы в глубине оборудовали танковые ловушки. С начала подвоза бетонных блоков начали сооружать из них орудийные дзоты.

На Лужском рубеже было построено значительное количество инженерных сооружений, в том числе 517 противотанковых препятствий (201 км противотанковых рвов, 241 км эскарпов, 15 км надолбов и др.), 826 огневых сооружений .

В немецком трехтомнике документов и материалов «Вторая мировая война» говорится, как группа армий «Север» натолкнулась на оборонительную линию, которую воздвигли на рубеже Луги рабочие Ленинграда.

Для обороны рубежей Военный совет Северного фронта 5 июля принял решение создать Лужскую оперативную группу под командованием заместителя командующего фронтом генерал-лейтенанта К.П. Пядышева, опытного военачальника, еще в 1920-х годах командовавшего дивизией. В составе группы к началу боевых действий имелось две стрелковые дивизии, две дивизии народного ополчения, Ленинградское Краснознаменное пехотное училище имени С.М. Кирова в полном составе, стрелково-пулеметное училище, 41-й стрелковый корпус 11-й армии, соединения и части которого были существенно ослаблены в предыдущих боях . Кроме того, в группу входил полк артиллерийских курсов усовершенствования командного состава, дивизион 28-го корпусного артиллерийского полка и батареи 1-го и 3-го Ленинградских артиллерийских училищ и зенитный дивизион Ленинградского училища инструментальной разведки зенитной артиллерии . Эти артиллерийская часть и подразделения были объединены в особую артиллерийскую группу под командованием полковника Г.Ф. Одинцова. До подхода противника группа успела занять восточный участок в районе Луги силами стрелковых дивизий. На нижнее течение реки войска к 10 июня только начали выдвигаться.

Немецко-фашистские войска в начале июля 1941 г. форсировали реку Великая, овладели городом Островом, а 9 июля захватили Псков, вторглись в пределы Ленинградской области. Так, 10 июля началась Ленинградская битва, боевые действия на территории Ленинградской области.

Для Ленинграда наступило тревожное время. Лужский оборонительный рубеж был еще не полностью готов. Дивизии народного ополчения, предназначенные для его обороны, завершали формирование.

Бои на Лужском рубеже начались 12 июля 1941 г., когда соединения 41-го моторизованного корпуса группы армий «Север», тесня отступающие от Пскова части Красной армии, вышли к переднему краю предполья Лужской полосы на реке Плюсса и вступили в бой с передовыми подразделениями Лужской оперативной группы. 13 июля противнику удалось вклиниться в полосу обеспечения, занять поселок и железнодорожную станцию Плюсса. Но передовые отряды 177-й стрелковой дивизии полковника А.Ф. Машонина и части 24-й танковой дивизии полковника А.Г. Родина после двухдневных боев выбили противника из предполья и восстановили позиции по реке Плюссе. Большую роль в отражении атак 1-й и 6-й немецких танковых дивизий сыграла артиллерийская группа полковника Г.Ф. Одинцова .

Уже на второй день наступления командующий 4-й танковой группой генерал Гёпнер понял, что на Лужском, т.е. кратчайшем к Ленинграду, направлении, из-за упорного сопротивления советских войск без значительных потерь и в короткие сроки продвинуться не удастся. 12 июля он повернул свой 41-й механизированный корпус на северо-запад, чтобы выйти к Ленинграду через Копорское плато. Скрытно, проселочными и лесными дорогами в район Кингисеппа перебрасываются 6-я и 1-я танковые дивизии. 14 июля передовые отряды 6-й танковой дивизии переправились через реку Лугу и захватили плацдарм у деревни Ивановское в 20-25 км юго-восточнее Кингисеппа. Подоспевшая сюда 2-я дивизия народного ополчения героя советско-финляндской войны полковника Н.С. Угрюмова героически атаковала противника, наступление которого было остановлено, но сбить его с плацдарма и отбросить за реку не удалось.

Несколько дней продолжался ожесточенный бой курсантов Ленинградского пехотного училища имени С.М. Кирова с частями 1-й танковой дивизии, форсировавшими реку Лугу и захватившими 15 июля плацдарм в район селения Большого Сабска. Курсанты стойко держались за каждый клочок земли, за каждый окоп, не давая врагу расширить прорыв. 17 июля германское командование бросило на позиции курсантов основные силы дивизии. В результате ожесточенного боя фашисты потеряли не менее 800 солдат, но не продвинулись ни на шаг. За мужество и стойкость, проявленные курсантами в боях под Большим Сабском, училище было награждено орденом Красного Знамени .

Упорной обороной советских войск продвижение противника на рубеже реки Луги к 19 июля было остановлено. Командование группой армий «Север» приказало прекратить наступление на Ленинград. План германского командования прорваться к Ленинграду с ходу через Лугу и Копорское плато был сорван. Вермахт впервые за время Второй мировой войны был вынужден, хотя и временно, перейти к обороне.

Время, выигранное благодаря стойкости войск на лужской линии обороны, использовалось для усиленного строительства оборонительных рубежей вокруг Ленинграда. Военные советы Северо-Западного и Северного фронта приняли меры для ускорения оборонительных работ в непосредственной близости к Ленинграду, к повышению боеспособности частей и соединений, для напряженной подготовки отражения удара на Ленинград.

23 июля Военный совет Северного фронта для улучшения управления войсками разделил Лужскую оперативную группу на три самостоятельных сектора (позже - участка) - Кингисепский, Лужский и Восточный, подчинив их непосредственно фронту. Войска Кингисепского сектора под командованием генерал-майора В.В. Семашко получили задачу не допустить прорыва противника с юга вдоль Гдовского шоссе на Нарву и через Кингисепп к Ленинграду.

Соединения Лужского сектора под командованием генерал-майора А.Н. Астанина прикрывали дороги к Ленинграду с юго-запада.

Войска Восточного сектора, которым командовал генерал-майор Стариков, обороняли Новгородское направление.

Все меры по усилению обороны Ленинграда осуществлялись в то время, когда во второй половине июля - начале августа шли боевые действия на различных направлениях. Германское командование стремилось до начала генерального наступления на Ленинград прорваться к Луге, разгромить советские войска в Прибалтике, захватить Эстонию и острова на Балтийском море .

10 августа немецкие войска начали наступление на лужском и новгородско-чудовском направлениях. После мощной артиллерийской подготовки 56-моторизованный корпус атаковал войска лужского участка обороны. Но советские войска, действующие под общим командованием генерала А.Н. Астанина (командующий лужским участком обороны), стойкой обороной воспрепятствовали прорыву противника к Ленинграду через Лугу. Однако на новгородском направлении немецкие войска прорвались в районе Шимска и стали развивать наступление на Новгород. На правом фланге Лужского рубежа наши войска 16 августа оставили Кингисепп. В этот же день противник занял Нарву.

Для защиты подступов к Ленинграду были использованы все имеющиеся резервы. На лужском рубеже с врагом сражались 2-я и 3-я дивизии народного ополчения, курсанты Ленинградских военных училищ, слушатели курсов младших политруков. Но эти силы не могли обеспечить устойчивость обороны, чтобы сдержать превосходящие силы противника. 23 августа советские войска начали отход с позиций Лужского оборонительного рубежа в связи с угрозой окружения прорвавшимися немецкими войсками. 24 августа наши обороняющиеся части оставили город Лугу. Однако это решение запоздало. Войска 4-й танковой группы перерезали Витебскую железную дорогу южнее Вырицы и 28 августа соединились около станции Слудицы с войсками 16-й армии, наступавшими на Ленинград с юго-востока.

Борьбу наших войск в окружении возглавили генерал-майор А.Н. Астанин, полковники А.Ф. Машонин, Г.Ф. Одинцов, С.В. Рогинский, А.Г. Родин. Однако значительная часть оборонявшихся войск не смогла соединиться с основными силами Ленинградского фронта.

Вместе с тем Лужский рубеж стал одним из тех первых рубежей, где произошел серьезный сбой «блицкрига». Позднее командующий 4-й танковой группой генерал Эрих Гёпнер писал: «Насколько был труден бой с сильно укрепившимся противником, видно из того, что мы должны были взять 1263 полевых укреплений и удалить 26588 мин». Большой кровью платили немецкие войска за каждую захваченную пядь Ленинградской земли. Один из немецких штабных офицеров- танкистов назвал тогда путь немецкого наступления через Лужский рубеж «дорогой смерти»

177-я стрелковая дивизия была самой молодой из всех дивизий Ленинградского военного округа.
К 3 июля дивизия полностью сосредоточилась в лесах юго-западнее г. Луги. Согласно устному приказанию, отданному 5 июля генералом К.П.Пядышевым, дивизия к утру 7 июля вышла на свои участки обороны.
К 5 часам утра 8 июля был плучен письменный боевой приказ генерала Пядышева. В этом приказе дополнительно было указано, что 177 - я дивизия усиливается артиллерийским полком АККУКС под командованием полковника Г.Ф.Одинцова, 42-м понтонно-мостовым батальоном, 33-ей отдельной электроротой, взводом Военно-инженерного училища.
Андрей Фёдорович Машошин и командующий артилерией дивизии полковник Фомин были несказанно обрадованы, когда они узнали, что к нашим двум полнокровным артиллерийским полкам прибавляется ещё такой полк, как полк АККУКС. Это был полк с разнообразной материальной частью, в составе которого были орудия от 45 мм до 203 мм. Полк состоял из отлично подготовленного офицерского, сержантского и рядового состава. Главное же достоинство этого полка было в том, что он развёртывался в пункте дислокации, никуда не перезжал, отлично знал местность, на которой проводил учебные стрельбы.
С этого дня весь период боёв за Лугу артполк АККУКС действовал в составе 177-й стрелковой дивизии как её артгруппа. Это подтверждается приказами 41 СК и 177 СД.
В своей статье маршал артиллерии Г.Ф.Одинцов подтверждает, что "... с первых дней боёв с полком АККУКС отлично взаимодействовали и артиллеристы 177-й дивизии, особенно полк, которым командовал майор Мазец". Полк АККУКС из состава 177 СД согласно боевому распоряжению №57 командира 41 СК убыл 26 августа и был подчинён 235 СД, являясь её артгруппой. (Это было уже на северном берегу р. Луга после оставления нашими города Луги).
177-я стрелковая дивизия была самой сильной и боеспособной дивизией в составе 41-го стрелкового корпуса. Она имела большое количество артиллерии, и в её полосе была создана наибольшая плотность инженерных заграждений. Поэтому генерал Пядышев дивизию выдвинул для обороны на главном направлении действий противника в полосе Киевского шоссе, железная дорога Псков-Луга. На флангах корпуса переходили к обороне дивизии, которые отходили от Острова и Пскова. Это были 111 и 235 СД. Они понесли большие потери и были значительно ослаблены в живой силе, и особенно в артиллерии.
Прежде чем перейти ко второму вопросу - боевым действиям в полосе предполья, хотелось кратко остановиться на обстановке, которая сопутствовала и была неразрывно связана с началом наших боевых действий на главном оперативно-стратегическом направлении Псков-Ленинград.
Киевское шоссе было единственным путём, который связывал Ленинград с югом страны и с Прибалтикой. Весь поток эвакуированных, а это был сплошной поток машин, повозок, пеших гражданского населения, воинских групп, с вооружением и без него, отдельных солдат и офицеров, детей, женщин и стариков, двигался по этой дороге. По этой же дороге осуществлялась эвакуация учреждений, ценностей, оборудования и перегон скота. Весь этот поток проходил через нашу оборону, которую занимали и готовили наши части. Среди этого потока были разные люди, с разными настоениями. Среди них были и паникёры, распространители разных слухов и прямые шпионы, диверсанты, засылаемые в наш тыл врагом.
8 июля командир 483 полка получил приказ: "Тов. подполковнику Харитонову. Немцы ведут бой за Псков. Для выплнения нашего приказа у Вас... остаются - часы. Примите все меры по обеспечению и удержанию своих рубежей обороны в напряжённом бою. Назад - ни одного шага. Мы должны сдержать противника, измотать его и заставить развернуться. Нам в затылок стоит танковый корпус. Он нанесёт мощный удар. Бой будет жестокий. Необходима стойкость и выдержка всех командиров и бойцов. Примите меры в отношении паникёров. Ещё раз поверьте, что не доделано. Держите связь с подразделениями и штабом. Не считайте, чо Вы и Ваши командиры изолированы. Подготовьте тылы, санчась к этой работе (бою). Выставьте сильные наряды на дорогах и весь поток отходящих направляйте на Новгород. Отбирайте оружие и машины. Ведите наблюдение за своим тылом. Ни одного случая паники - это враг войны. Исход боя решается в упорстве людей. На войне победу приносит не только техника, а и нервы - человек, его выдержка. Желаю успеха. Подполковник Павлов."
Вторая записка тоже написана карандашом. " Предупредите весь командно-политический состав о возможности появления групп противника по дорогам с юга перед Вашим передним краем. Ведите тщательную разведку и наблюдение. Ведите упорные бои на своих занятых оборонительных рубежах. ... Немцы действуют небольшими группами дерзко и нахально. Танковая их поддержка и мотопехота двигается по шоссе или по хорошим грунтовым дорогам. Обрушивайтесь на потивника всей мощью огня и контратакуйте внезапно для потивника из засад. Начальник штаба Павлов."
Эти документы показывают, что к началу боя в дивизии изучались тактика действий противника и в соответствии с его тактикой и были даны указания на построение боевых порядков дивизии.
На главных направлениях были сосредоточены и большие силы, особенно артиллерии и минно-инженерные заграждения. Так готовились к своему Первому бою 10 июля на реке Плюсса бойцы 483 полка 177 дивизии. Этот первый бой они выстояли, недрогнули.
В последствии у станции Плюсса 1-й батальон 483-го плка старшего лейтенанта Шефаловича дрогнул и отошёл, оставив свои позиции. В этот район выехал сам Андрей Фёдорович Машошин. решительными действиями он навёл порядок, усилил батальон подвижным отрядом поковника Родина из 24-й танковой дивизии. Батальон при поддержке танков и 3-го мотострелкового полка перешёл в контратаку и 14июля восстановил положение. В ходе боя захватили пленных, в том числе майора железнодорожных войск, прибывшего на станцию Плюсса на дрезине.
15 июля, как говорится в донесении дивизии, "Противник, подтянув свежие силы, вновь перешёл в наступление и потеснил 1-й батальон 483 полка с 3-м мотострелковм полком с рубежа р. Плюсса на Лямцево, Кришево, а 3-й батальон 483-го полка, оборонявший Лужское шоссе, - на рубеж Городище, Заполье.

24 июля 177 - я и 235 - я дивизии дали противнику бой у Гостилицы, Наволок. В этом бою приняли участие две стрелковых (177-я и 235-я) и полностью 24-я дивизии, вся артиллерия корпуса. Действия войск обеспечивались двумя вылетами нашей авиации фронта.
Там, у Югостицы, поставлен памятник погибшему в этом бою Герою Советского Союза лейтенанту В.К.Пислегину. В Луге его именем названа одна из красивейших улиц города.
В этих боях на центральном направлении у Городца погиб комиссар 502 полка батальонный комиссар Евгений Михайлович Шолохов, двоюродный брат писателя Шолохова.
Шли бои за удержание железной дороги, особенно у станции Серебрянка. В этих боях у нас была самая тяжёлая потеря. Был убит один из лучших командиров - командир полка Николай Михайлович Харитонов. Вместо Харитонова был назначен полковник Яков Афанасьевич Паничкин, старый питерский рабочий, участник войны с белофиннами в 1939-1940 годов.
Начиная с 10 июля на центральном направлении южнее города Луги противник вёл всё время активные наступательные бои.

На Лужском участке в полосе 41-го стрелкового корпуса бои шли с участием больших сил с обеих сторон. Потивник бомбил, а к августу подтянул тяжёлую дальнебойную артиллерию и вёл по нашим глубоким тылам огонь, в том числе и по городу Луге. Командир 177-й стрелковой дивизии полковник Машошин и полковой комиссар И.А.Верхоглаз к 7 августа были вынуждены отойти и оставить полосу обеспечения глубиной 30-35 км.
Политрук роты 483-го стрелкового полка Малышев Николай Яковлевич 9 августа, накануне большого и решительного наступления немцев, писал жене и отцу о делах прошедшего месяца, о так называемой "оперативной паузе":
"Что касается меня, то уже месяц, как воюю, чувствую себя хорошо, на здоровье жаловаться не могу. О действиях врага надо сказать, что наступательный порыв на нашем участке свёлся к нулю. За весь истекший месяц ему удалось продвинуться на такое расстояние, которое он раньше покрывал в течение одного дня. Как видите, соотношение в темпах наступления гитлеровцев в начале войны и сейчас свидельствует о том, что потивник начал выдыхаться, а сопротивление наших войск неизменно возрастает... В общем враг не так силён и устойчив, как кое-кто представляе т".
Малышев погиб. В Боровичах остались два его сына.

Сопротивление наших войск, их активная оборона заставили противника отказаться от лобовых атак. "Он начал метаться, - как пишет маршал Василевский, - менять направление главгого удара, терять время, искать слабые места в нашей обороне". Такими слабыми местами на главном Лужском направлении оказались наши фланги Кингисепп и Шимск.

Маршал Жуков и маршал Василевский сравнивают Лужский рубеж и сражение на нем со Смоленким, а Лугу с Брестом, Могилёвом, Либавой. Войска Лужского сектора обороны задержали гитлеровцев на этом главном стратегическом направлении от реки Плюсса до реки Луга на 47 суток.

После сильной артиллерийской подготовки и налёта авиации 10 августа немцы перешли в наступление, нанеся свой главный удар вдоль шоссейной и железной дорог на южную и юго-западную окраину города Луги. Этот день и последующие пять дней до 16 августа он не мог прорвать нашу оборону, бойцы удерживали передний край. Числа 16-17 августа ему удалось вклиниться в нашу оборону и овладеть д. Бараново, конезаводом, а в 12.00 18 августа - военным городком. Под Лугой есть местечко называется "мёртвая горка", существует легенда что с неё вырвались только те кто уцепился за скобы брони двух вырвавшихся лёгких танка, остальные погибли. (это место взаимосвязано с обороной Бараново). Подтянув часть войск с других участков и используя бронемашины разведывательного батальона, часть танковых экипажей из 24-й танковой дивизии, 177-я стрелковая дивизия предприняла контратаку, выбили противника из военного городка, захватили пленных. 19 и 20 августа противник предпринял наступление на стыке 177 -ой со 111-й сд у Лесково. Овладев населёнными пунктами Карпово, Лесково, он создал угрозу выхода на юго-западную окраину города Луги. Командир дивизии вынужден был в помощь 486-му и 483-му стрелковым полкам дополнительно выбросить вторую роту 274-го артпульбата и Лужский истребительный отряд ополченцев.
Вот что пишет Дмитриев И. Д. в своей книге "Товарищ Д" : "На следующий день (это было 21-22. 08) сто пятьдесят наших бойцов-истребителей заняли оборону на правом фланге 177 СД. Капитан Лукин связался с командиром 486-го стрелкового полка и получил конкретную задачу. Вместе с отрядом пошли на передний край и мы, работники райкома".Самыми, пожалуй, трудными днями для нас оказались эти дни, 21 и 22 августа. Противник во многих местах вклинился в нашу главную полосу обороны. Левофланговая 235-я СД отошла на восточную окраину города Луги. Противник к этому времени вышел своими группировками, наступавшими на Кингисепп и Новгород, к нам в тыл, занял Рождествено, Беково и этим отрезал войска Лужского сектора от Ленинграда."

Чтобы удержать главную полосу обороны и обеспечить наши фланги, было брошено всё.
"Коменданту Лужского района капитану Сташко. Копия командиру 177 СД... Комендантскую роту г. Луги в полном составе со всем имуществом, средним и младшим комсоставом передать в распоряжение командиру 177-й СД. Охрану города Луги возложить на милицию", - приказ генерала Астанина.
Дмитриев И.Д вспоминал: "Бригадный комиссар Гаев поздним вечером с передовой зашёл к нам, рассказывал, что фашисты в некоторыхрых местах глубоко вклинились в нашу оборону. Весь день продолжался жестокий бой. Отдельные позиции по несколбку раз переходили из рук в руки. Положение очень серьёзное. У немцев большой перевес в танках, авиации, да и в пехоте".

В ночь на 22 или 23 августа был получен приказ об отходе на заранее подготовленную позицию - северный берег реки Луги. Первыми начали отход тылы и 111-я СД. Эта дивизия к утру 26 августа встретила потивника и завязала с ним бой на фронте Большая Дивенка, Беково.
"К утру 25 августа КП 41 СК перешёл в Пехенец, а штаб 177СД в район бывшего штаба 41 СК - лес северо-восточнее Жельцы."
В оперсводке №83 штадива 177 сд от 24.08 к 04.00 было записано:" 177 СД в течение дня 23.08.41г. вела бои с противником. Отбила его атаки с Мерево (у изгиба реки Луги), продолжала прегруппировку на северный берег р.Луга... , 274 АПБ на старом оборонительном рубеже Лангина гора с отрядом заграждений имеет задачу прикрыть отход всех частей дивизии на новый оборонительный рубеж". Начштаба 177 СД Павлов. Комиссар штаба Фёдоров".
По нашим данным город Луга был оставлен к исходу 24 или к утру 25 августа.

На северном берегу р.Луги дивизия заняла оборону к утру 25 августа, а уже к утру 27 августа передала полосу обороны 235 СД. Этой дивизии передался и 502-й стрелковый полк без третьего батальона.
По приказу генерала Астанина 235 дивизия с 502 сп, 260, 262 и 274 артпульбатами, 1-м полком ДНО, с остатками 110 полка НКВД, с остатками 2 ЛВУ предписывалось "упорно оборонять северный берег реки Луги на фронте Муравейно, Пласково, Перечица. Штадив Долговка. Астанин. Подгруппа АДД-артполк АККУКС. Гаев."

177 СД, 24 ТД, ПЕРЕДАВ ПОЛОСУ ОБОРОНЫ НА р. ЛУГА, 27.08 СОСРЕДОТОЧИЛАСЬ В РАЙОНЕ Долговка и в лесу восточнее. Штаб 41 СК к этому времени преместился в деревню Луги. С этого дня приказы корпуса, письменные документы стали выходить нерегулярно, а с 3 сентября писались от руки карандашом.
Письменный приказ командира 41 ск от 30.08.41г. в 13.00: "1. Противник, прорвав фронт на Новгородском и Кингисеппском направлениях, вышел в тыл южной оперативной группе, заняв Рождествено, Беково, посёлок Дивенский и на флангах Врево, Новинка, не ослабляя нажима с юга по шоссе Долговка, Мшинская. 2. Севернее 90 сд овладела станцией Сиверская и наступает на Дружная Горка, на соединение с нашей группой. 3. Южная оперативная группа, выполнив приказ о задержке противника с юга, на оборонительных рубежах южнее города Луги к реке Луга, прорывается из окружения. Уничтожает нового потивника в районе Дружная Горка, Красницы, Ижора и выходит в район Сиверская, Вырица, Куровицы. 4.177 сд овладеть Дружная Горкаи в ночь на 31.08 расчистить путь на Красницы, соединиться с 90 сд. 5. 111 сд прочно удерживает свх. Красный маяк, Ящера, взаимодействуя с 177 сд и 235 сд, по проходе артиллерии оставить на занимаемом рубеже заслон, отходить через посёлок Дивенский на Заозерье, Дружная Горка и занять Сиверскую. 6. 235 сд, составляя арьергард Южной оперативной группы, удержать противника с юга до отхода тылов. Отходить по маршруту 111 сд и выйти в район Куровицы. 7. Командиру 24 тд, полковнику Чеснокову объединить все отдельные подразделения, действуя в направлении Чаща, Новинка, Ракитно. После прохода тылов отойти в северную часть Вырицы. 8. Начарту группы полковнику Потапову всю артиллерию (за исключением артиллерии 235 сд с имеющимися снарядами) уводить через Слудицы, Вырица в район Сусанино. В первую очередь увести раненых". Астанин. Гаев.
Этим привазом генерал Астанин как бы подвёл итог боевой деятельности войск Лужского участка обороны за 50 дней (с 10 июля по 31 августа) и поставил для них новую, более тяжёлую задачу по разгрому противника на новом, уже северном направлении и на выход из окружения.

На Лужском оборонительном рубеже была не только задержана почти на два месяца, но и понесла большие и невосполнимые потери одна из крупнейших группировок немецко-фашистских войск - группа армий "Север". Ценой своей жизни защитники Лужского рубежа дали возможность остановить врага на подготовленных за эти два месяца ближних оборонительных рубежах у г. Ленинграда.

Сражение за Ленинград было одним из самых драматичных в ходе Второй мировой войны. За спиной его защитников был второй по величине город СССР с населением более 2,5 млн. человек. Блокирование или штурм Ленинграда неизбежно приводили к большим человеческим жертвам. Этот фактор был тем более действенным в условиях, когда у занимавших позиции на подступах к городу бойцов и командиров в Ленинграде были родные и близкие. В свою очередь, вермахт направлял под Ленинград свои лучшие части, повинуясь раз за разом повторявшимся приказам Гитлера захватить и уничтожить город. Бои проходили в труднодоступной, лесисто-болотистой местности, бедной дорожной сетью, неблагосклонной к обеим сторонам конфликта.

К августу 1941 г. обстановка под Ленинградом была подобна натянутой струне, готовой лопнуть в любой момент. В первые три недели войны темпы наступления немецких войск в Прибалтике были рекордными в сравнении с продвижением других групп армий. Так XXXXI моторизованный корпус 4-й танковой группы Гепнера продвинулся на 750 км, LVI моторизованный корпус - на 675 км. Средний темп продвижения танковых соединений немцев составлял 30 км в сутки, а в некоторые дни они преодолевали свыше 50 км. Это позволило одним прыжком покрыть большую часть расстояния от границы до конечной цели наступления - Ленинграда. Прорвавшиеся в глубину танковые дивизии захватили плацдармы на реке Луге, которая должна была стать неприступной линией обороны на дальних подступах к Ленинграду.

Однако столь быстрые темпы продвижения танковых войск вынуждали немецкое командование сделать паузу на подтягивание за ними пехотных соединений. Ближайшие задачи группы армий «Север» были определены Гитлером в Директиве № 33 от 19 июля 1941 г.:

«в) Северный участок Восточного фронта.

Продвижение в направлении Ленинграда возобновить лишь после того, как 18-я армия войдёт в соприкосновение с 4-й танковой группой, а её восточный фланг будет обеспечен силами 16-й армии. При этом группа армий «Север» должна стремиться предотвратить отход на Ленинград советских частей, продолжающих действовать в Эстонии. Желательно как можно быстрее овладеть островами на Балтийском море, которые могут стать опорными пунктами советского флота» .

Восстановление соприкосновения 18-й армии с 4-й танковой группой требовалось в полосе действий XXXXI моторизованного корпуса, занимавшего два плацдарма на Луге. На правый фланг корпуса Рейнгардта подтягивался вдоль восточного берега Чудского озера XXXVIII армейский корпус генерала пехоты Фридриха-Вильгельма фон Шаппюи. Он должен был действовать в направлении Нарвы и Кингисеппа.

Решение развернуть крупные силы на Ленинград было подтверждено дополнением к директиве № 33, вышедшим 23 июля 1941 г. В нём предписывалось:

«3-ю танковую группу временно передать в подчинение группе армий „Север“ с задачей обеспечения правого фланга последней и окружения противника в районе Ленинграда.

3) Северный участок Восточного фронта. Получив в своё подчинение 3-ю танковую группу, группа армий «Север» будет в состоянии выделить для наступления на Ленинград крупные пехотные силы и избежать израсходования подвижных соединений во фронтальных атаках на труднопроходимой местности.

Силы противника, всё ещё действующие в Эстонии, должны быть уничтожены. При этом необходимо не допустить их погрузку на суда и прорыв через Нарву в направлении Ленинграда» .

В задачах, поставленных группе армий «Север» высшим руководством Третьего рейха, тесно сплетались политические и военные цели. Ленинград, как город, названный именем ставшего иконой новой идеологии советского политика, и как город, ставший точкой отсчёта жизни нового государства, имел огромное политическое значение. Географические условия театра военных действий также создавали благоприятную обстановку для блокирования и уничтожения крупных сил советских войск под Ленинградом. Поэтому на совещании, состоявшемся 21 июля в штабе группы армий «Север», Гитлер указал на необходимость перехвата железных дорог и шоссе, ведущих из Ленинграда на восток. Тем самым предполагалось воспрепятствовать отводу советских войск и их использованию на других направлениях.

30 июля 1941 г. последовала директива ОКВ № 34, в которой уточнялись задачи, поставленные в предыдущих документах:

«1) На северном участке Восточного фронта продолжать наступление в направлении Ленинграда, нанося главный удар между озером Ильмень и Нарвой с целью окружить Ленинград и установить связь с финской армией.

Это наступление должно быть ограничено к северу до озера Ильмень волховским участком, а к югу от этого озера - продолжаться так глубоко на северо-восток, как потребуется для прикрытия правого фланга войск, наступающих к северу от озера Ильмень. Предварительно следует восстановить положение в районе Великих Лук. Все силы, которые не привлекаются для наступления южнее озера Ильмень, должны быть переданы в состав войск, наступающих на северном фланге. Намечавшееся ранее наступление 3-й танковой группы на Валдайской возвышенности не предпринимать до тех пор, пока не будет полностью восстановлена боеспособность и готовность к действиям танковых соединений.

Вместо этого войска левого фланга группы армий «Центр» должны продвинуться в северо-восточном направлении на такую глубину, которая была бы достаточной для обеспечения правого фланга группы армий «Север» .

Обход Ленинграда и соединение с финской армией автоматически означали полное прерывание всех коммуникаций города на Неве и оборонявших его войск. Капитуляция армий Северного фронта и сдача 2,5-миллионного города на милость победителя в этом случае была бы только вопросом времени.

Одним из основных предметов дискуссий в ходе подготовки наступления на Ленинград стало направление и характер использования подвижных соединений. В группу армий «Север» был даже направлен Ф. Паулюс с целью выяснения возможностей использования двух подчинённых фон Леебу моторизованных корпусов. Командир LVI моторизованного корпуса Э. фон Манштейн впоследствии так описывал произошедший разговор: «Я заявил Паулюсу, что, по моему мнению, было бы наиболее целесообразным высвободить всю танковую группу из этого района, где быстрое продвижение почти невозможно, и использовать её на московском направлении. Если же командование не хочет отказываться от мысли взять Ленинград и провести обходной манёвр с востока через Чудово, то для этой цели прежде всего следует использовать пехотные соединения» .

Также Манштейн предлагал использовать танковые соединения в районе Нарвы для удара на Ленинград вдоль берега Финского залива.

По возвращении из группы армий «Север» Паулюс докладывал: «Гёпнер, Манштейн и Рейнгардт единодушно считают, что район между озёрами Ильмень и Чудским неблагоприятен для действий подвижных соединений. Не остаётся ничего другого, как начать наступление в районе озера Ильмень силами пехоты и сосредоточить ещё не скованные на фронте подвижные соединения (корпус Манштейна) для ввода в прорыв, достигнутый пехотой. Следствие: очень медленное развитие операции» .

Особенный «оптимизм» внушал тот факт, что на столь красочно описанном Паулюсом направлении предполагалось использовать 3-ю танковую группу, ранее подчинявшуюся группе армий «Центр». Её соединения должны были прибыть в распоряжение группы армий «Север» в первой половине августа 1941 г.

До прибытия корпусов танковой группы Г. Гота группа армий «Север» готовилась наступать с плацдармов на Луге имеющимися танковыми и пехотными соединениями. В группе армий были созданы три оперативные группы для грядущего наступления на Ленинград:

группа «Шимск» : I армейский корпус (11-я, 22-я пехотные дивизии и часть 126-й пехотной дивизии) и XXVIII армейский корпус (121-я, 122-я пехотные дивизии, моторизованная дивизия СС «Тотенкопф» и 96-я пехотная дивизия в резерве);

группа «Луга»: LVI моторизованный корпус (3-я моторизованная дивизия, 269-я пехотная дивизия и пехотная дивизия СС «Полицай»);

группа «Север»: XXXXI моторизованный корпус (1-я, 6-я и 8-я танковые дивизии, 36-я моторизованная дивизия, 1-я пехотная дивизия), XXVIII армейский корпус (58-я пехотная дивизия).

Как мы видим, от предлагавшихся вариантов использования танковых соединений после прорыва Лужского рубежа немецкое командование в конечном итоге отказалось. Танковые дивизии должны были стать высокоэффективными инструментами взлома обороны советских войск, окаймляющей захваченные на Луге плацдармы. По замыслу командования группы армий «Север» мощные удары механизированных соединений должны были «вскрыть» эти плацдармы, используя прежде всего свои ударные, нежели манёвренные качества. Также в распределении сил по вышеуказанным группам хорошо просматривается создание двух крупных ударных группировок для классических «канн». Первая («Север») создавалась на плацдармах, захваченных XXXXI моторизованным корпусом в июле 1941 г. в районе Большого Сабска и Ивановского. Она нацеливалась на Красногвардейск (Гатчину). Вторая («Шимск») создавалась на рубеже реки Мшага в районе Шимска и нацеливалась на Новгород. Первую можно условно назвать «танковой», а вторую «пехотной». Связку между двумя этими группами, представлявшую собой слабый центр «канн», осуществляла группа «Луга» Манштейна.

В сущности, немцы демонтировали одну из ударных группировок июля 1941 г. - переживший эффектный советский контрудар под Сольцами LVI корпус. В нём было оставлено минимум сил для сковывания советских войск под Лугой, а наиболее сильное его соединение - 8-ю танковую дивизию - передали в распоряжение корпуса Рейнгардта для развития успеха наступления с плацдармов у Ивановского и Бол. Сабска. Основная идея немецкого наступления на Ленинград заключалась в окружении и уничтожении его защитников на дальних подступах к городу. При этом сильный заслон советских войск на направлении Луга - Ленинград обходился с двух сторон. Отсекая от укреплений непосредственно под Ленинградом лужскую группировку советских войск, группа армий «Север» открывала себе возможность беспрепятственного продвижения, как на сам Ленинград, так и в обход города на соединение с финской армией на реке Свирь.

Сообразно задачам распределялось управление двумя ударными группировками. Штаб 16-й армии принимал командование над I и XXVIII армейскими корпусами, переходя к обороне южнее озера Ильмень. Армия получала сильную авиационную поддержку в лице VIII авиакорпуса Вольфрама фон Рихтгоффена. Этот авиакорпус всегда безошибочно указывал на направление приложения основных усилий вермахта на Восточном фронте, поддерживая с воздуха наступление на важнейшем на данный момент направлении. Всего на тот момент в составе VIII авиакорпуса числилось около 400 самолётов. Помимо собственно авиации, корпус Рихтгоффена обладал значительным количеством зенитной артиллерии, которая активно использовалась в сражениях на земле.

Действовавший совместно с группой армий «Север» с самого начала кампании I авиакорпус должен был осуществлять поддержку наступления 4-й танковой группы Гепнера. Штаб последней осуществлял руководство над центром «канн» и «танковой» ударной группировкой. Вспомогательная роль в наступлении досталась XXXVIII армейскому корпусу 18-й армии Кюхлера, который должен был наступать на кингисеппском направлении, обеспечивая левый фланг 4-й танковой группы.

Противником группы армий «Север» были войска северо-западного направления К. Е. Ворошилова, объединявшиеся на направлении грядущего немецкого наступления управлениями Северного фронта генерал-лейтенанта М. М. Попова и Северо-Западного фронта генерал-майора П. П. Собенникова. Первоначально Северный фронт предназначался для управления войсками, действующими в Заполярье и в Карелии. Однако развитие обстановки на фронте вынудило привлечь Северный фронт для обороны Ленинграда с юго-запада. С этой целью 5 июля была создана Лужская оперативная группа под командованием генерал-лейтенанта К. П. Пядышева. Уже в середине июля Лужская оперативная группа вступила в бой с прорвавшимися в нескольких местах к Луге танковыми дивизиями XXXXI моторизованного корпуса 4-й танковой группы.

Советское командование использовало паузу, предоставленную подтягиванием немецкой пехоты к вырвавшимся вперёд моторизованным корпусам, на всемерное усиление обороны Лужского рубежа. В первую очередь это выразилось в усилении действующих на этом направлении войск танками. Ещё 14 июля в Директиве Ставки Верховного командования № 00329 Г. К. Жуков приказывал:

«Первое. Танковую дивизию из района Кандалакши перебросить под Ленинград немедленно.

Второе. Всем стрелковым дивизиям, действующим на таллинском, лужском, новгородском и старо-русском направлениях, немедленно придать по 3-5 танков KB для усиления их устойчивости. При недостатке KB дать танки Т-34 с последующей заменой на KB» .

В районе Кандалакши с начала войны находилась 1-я танковая дивизия 1-го механизированного корпуса. Она прибыла на фронт уже после начала немецкого наступления. Кроме этого, с Карельского перешейка были сняты 21-я и 24-я танковые дивизии 10-го механизированного корпуса и переброшены под Лугу. Придание стрелковым дивизиям танков KB не стало пустым обещанием - ряд сражавшихся на дальних подступах к Ленинграду дивизий действительно получил по нескольку тяжёлых танков.

Помимо танков войска северо-западного направления могли противопоставить наступлению группы армий «Север» когорту ополченческих соединений. В отличие от московского ополчения, которое в массе своей вступило в бой уже будучи переформированным в линейные стрелковые соединения, ленинградское ополчение оказалось втянуто в жестокие бои уже в первые дни после прибытия на фронт. Решение о формировании первых трёх дивизий народного ополчения было принято 4 июля 1941 г. 1-я дивизия народного ополчения комплектовалась в основном из рабочих и служащих Кировского района. На крупнейшем предприятии этого района - Ленинградском Кировском заводе - уже в первые дни войны было подано свыше 15 000 заявлений с просьбой о зачислении в районную дивизию народного ополчения. Однако изъятие с завода большого числа рабочих, занятых на производстве оборонной продукции, было сочтено нецелесообразным. Поэтому из рабочих и служащих Кировского завода формировались только первый стрелковый и артиллерийский полки дивизии. Второй стрелковый полк сформировал завод им. A. A. Жданова, третий состоял главным образом из работников предприятий Дзержинского района. 5 июля 1941 г. части дивизии были переведены на казарменное положение и приступили к боевой подготовке. 10 июля формирование 1-й дивизии народного ополчения было формально закончено. Командиром дивизии был назначен генерал Ф. П. Родин. 2-я дивизия народного ополчения комплектовалась в Московском районе. 1-й стрелковый полк дивизии состоял в основном из рабочих завода «Электросила»; 2-й - фабрик «Скороход», «Пролетарская победа» № 1 и 2; 3-й - из добровольцев Ленинского, Куйбышевского и Московского районов. В артиллерийский полк влились работники Ленмясокомбината, а также студенты института и техникума авиаприборостроения. 12 июля 1941 г. формирование 2-й ДНО было закончено. Командиром дивизии был назначен Герой Советского Союза полковник Н. С. Угрюмов. 3-я дивизия народного ополчения формировалась в основном из рабочих и служащих Фрунзенского и частично Выборгского районов Ленинграда. Первые две дивизии народного ополчения были сразу же выдвинуты на самое опасное направление - Лужский рубеж. Однако в отличие от московских ополченческих дивизий, получивших после формирования возможность завершить подготовку на Ржевско-Вяземском рубеже, ленинградские ополченцы уже в первые дни пребывания на фронте прошли крещение огнём. Прибыв 11 июля на станцию Батецкая, 1-я ДНО уже через несколько дней вступила в бой с боевой группой Рауса 6-й танковой дивизии, захватившей плацдарм на Луге. 3-я ДНО вначале выдвинулась в район Кингисеппа, а затем была переброшена на финскую границу. Её место на восточной границе Эстонии заняла 4-я легкострелковая дивизия народного ополчения полковника П. И. Радыгина, формирование которой завершилось к 22 июля 1941 г.

Однако ополченцы и танковые соединения были экзотикой в составе войск на Лужском рубеже. Основными действующими лицами стали стрелковые дивизии с различных участков фронта. В первую очередь на Лугу были переброшены дивизии, находившиеся в непосредственном подчинении Северного фронта. Это были 237-я стрелковая дивизия из 7-й армии, 70-я, 177-я и 191-я стрелковые дивизии из резерва фронта. Также оборону на Луге заняли отброшенные на это направление соединения 11-й армии - 90-я, 111-я, 118-я, 128-я и 235-я стрелковые дивизии. Постепенно накачивавшаяся войсками Лужская оперативная группа 23 июля была разделена на кингисеппский, лужский и восточный сектора, а с 29 июля - участки обороны с непосредственным их подчинением штабу Северного фронта. В состав Кингисеппского участка обороны генерал-майора В. В. Семашко входили 90-я, 118-я и 191-я стрелковые дивизии, 2-я и 4-я ДНО, Ленинградское пехотное училище им. С. М. Кирова, 1-я танковая дивизия и части береговой обороны Балтийского флота. Лужский участок обороны генерал-майора А. Н. Астанина включал в себя 111-ю, 177-ю и 235-ю стрелковые дивизии и 24-ю танковую дивизию. В восточный участок обороны генерал-майора Ф. Н. Старикова вошли 70-я, 237-я, 128-я стрелковые дивизии и 21-я танковая дивизия, 1-я ДНО и 1-я горно-стрелковая бригада. 31 июля восточный участок был преобразован в Новгородскую армейскую оперативную группу, которая в начале августа подчинялась Северо-Западному фронту. Директивой Генерального штаба КА от 4 августа Новгородская армейская оперативная группа была преобразована в 48-ю армию, которую возглавил генерал-лейтенант С. Д. Акимов.

В сущности, командование Северо-Западного направления в целом и Северного фронта в частности решало задачу с многими неизвестными, пытаясь угадать направления главных ударов немцев в грядущей оборонительной операции. Заунывный вой сирен «лаптежников», залпы «небельверферов» и тяжёлой артиллерии могли в любой момент возвестить о начале немецкого наступления на нескольких направлениях. Достаточно опасным было направление Луга - Ленинград, по кратчайшему маршруту выводящее на ближние подступы к городу. Вполне обоснованно можно было предполагать, что немцы решат ударить всеми силами именно здесь. Подозрение усугубляли частные наступательные операции, проводившиеся на этом направлении 8-й танковой дивизией немцев 31 июля, дивизией СС «Полицай» 3 августа. Столь же обоснованно можно было ожидать ударов в обход созданной под Лугой «пробки» на пути немецкого наступления. Догадки, анализ обстановки и мешанины ложных и достоверных разведсводок могли свести с ума неопределённостью тех действий, которые мог предпринять противник.

Усугублялись общие для оборонительных операций проблемы состоянием войск, занимавших оборону на Луге. Несмотря на значительное усиление Лужского рубежа стрелковыми и танковыми соединениями, плотность советских войск оставалась достаточно низкой. Например, 177-я стрелковая дивизия Лужского участка обороны, прикрывая важнейшее направление на город Лугу и имея перед собой три дивизии противника, занимала оборону на фронте 22 км. Точно такой же фронт обороняла и 111-я стрелковая дивизия этого же участка обороны. Даже труднопроходимая местность не компенсировала растянутости войск по фронту и их одно-эшелонное расположение соединений. Немецкие войска к 7 августа 1941 г. имели куда более плотное построение. Наибольшая плотность войск была достигнута в группе «Шимск» на новгородском направлении. Здесь на фронте 50 км действовали 5 1/3 пехотных дивизий и одна моторизованная дивизия, что даёт нам оперативную плотность менее 10 км на дивизию. В 4-й танковой группе на фронте 150 км действовали 4 пехотные дивизии и 5 танковых и моторизованных дивизий (группы «Луга» и «Север»), т.е. оперативная плотность составляла 16 км на дивизию. Тактическая плотность с учётом концентрации усилий на захваченных плацдармах была даже большей, чем в группе «Шимск». Все это давало немцам все шансы на успешное проведение задуманной ими операции.

Наиболее сильным резервом в распоряжении командования Северо-Западного направления была свежесформированная 34-я армия. Она формировалась в Московском военном округе с 16 июля 1941 г. К 25 июля 1941 г. в состав 34-й армии входили: 245-я, 254-я, 257-я, 259-я и 262-я стрелковые дивизии, 25-я и 54-я кавалерийские дивизии, 264-й и 644-й корпусные артиллерийские полки, 171-й и 759-й артиллерийские полки ПТО. Армии был также придан дивизион PC (12 машин) лейтенанта П. Н. Дегтярёва и отдельный танковый батальон. 18 июля армия была включена в состав фронта Можайской линии обороны и занимала рубеж западнее г. Малоярославец. С 30 июля армия была переподчинена Резервному фронту, а 6 августа директивой Ставки ВГК № 00733 была передана Северо-Западному фронту. С 3 августа армию возглавлял генерал-майор K. M. Качанов. В директиве Ставки ВГК № 00733 особо указывалось: «Армию не раздёргивать по частям, а иметь как ударный кулак…»

Таким образом воздействовать на обстановку советское командование предполагало не только обороной Лужского рубежа, но и ударным кулагам 34-й армии.

Время перехода в наступление группы армий «Север» в связи с транспортными проблемами в 16-й армии откладывалось пять раз с 22 июля до 6 августа. Когда наступил последний назначенный срок - 8 августа 1941 г., - погода изменилась, и немецкие войска оказались лишены запланированной мощной авиационной поддержки. Полил дождь, и ни один самолёт из I и VIII авиакорпусов не мог подняться в воздух. Однако Гепнер энергично возражал против дальнейшего смещения сроков начала операции, и наступление 4-й танковой группы с плацдармов на Луге началось без поддержки с воздуха.

Наступление XXXXI моторизованного корпуса развивалось с двух плацдармов на Луге. С плацдарма у Поречья (Ивановского) наступали 1-я пехотная и 6-я танковая дивизии, с плацдарма у Сабска - 1-я танковая и 36-я моторизованная дивизии. В первый день наступления только 1-я танковая дивизия продвигалась относительно успешно. Солдаты 1-й пехотной дивизии продвигались очень медленно. Атака 6-й танковой и 36-й моторизованной дивизий натолкнулась на сильное сопротивление, поддержанное артиллерией. Части обеих дивизий смогли продвинуться в первый день только на 3-5 км. Упорное сопротивление немецкому наступлению оказали 90-я стрелковая дивизия, 2-я ДНО (существенно усиленная танками различных типов) и Ленинградское Краснознамённое пехотное училище имени С. М. Кирова. Командующий 4-й танковой группой Гепнер был вынужден отдать приказ, в котором говорилось: «XXXXI моторизованный корпус останавливается на достигнутых позициях и производит необходимые мероприятия для перехода к обороне».

Только 9 августа 1-я танковая дивизия смогла нащупать слабое место в советской обороне, прорваться в глубину и выйти в тыл советским частям перед фронтом 6-й танковой дивизии на соседнем плацдарме. После прорыва в глубину 1-я и 6-я танковые дивизии встали фронтом на восток для образования внутреннего фронта окружения советских войск под Лугой, а 1-я пехотная и 36-я моторизованная дивизии - внешнего фронта окружения. В бой с плацдарма у Сабска также была введена 8-я танковая дивизия. 14 августа дивизии XXXXI моторизованного корпуса преодолели лесной массив и вышли к дороге Красногвардейск - Кингисепп.

16 августа 1-я танковая дивизия заняла станцию Волосово, в 40 км к юго-западу от Красногвардейска, практически не встречая сопротивления. Дальнейшее продвижение ограничивалось в большей степени состоянием дорог и транспорта соединений. 1-я и 6-я танковые дивизии, 36-я моторизованная дивизия достигли района юго-западнее Красногвардейска 21 августа и перешли к обороне на 150-километровом фронте. Так XXXXI моторизованный корпус выполнил типовой манёвр «блицкрига» - рывок в глубину и переход к обороне с целью защиты достигнутого рубежа. Большая часть подвижных соединений перешли к обороне фронтом на север. Кроме того, 8-я танковая дивизия была развёрнута в тыл лужской группировки советских войск. В Красногвардейском УРе к тому моменту находились 2-я и 3-я гвардейские дивизии народного ополчения. Звание гвардейских им было присвоено авансом по инициативе A. A. Жданова и К. Е. Ворошилова. Они были сформированы из рабочих Ленинграда, попросившихся добровольцами на фронт. Квалифицированные, получившие специальное образование промышленные рабочие действительно были в какой-то мере элитой, гвардией государств XX столетия. Объединены оборонявшие Красногвардейский УР части управлением 42-й армии. Последняя была сформирована в рамках отказа от корпусных управлений по директиве Ставки Верховного командования от 15 июля 1941 г. Основой для армейского управления в данном случае стало управление 50-го стрелкового корпуса. Возглавил армию генерал-майор В. И. Щербаков.

Помимо занятия войсками Красногвардейского УРа продвижение XXXXI моторизованного корпуса заставило образовать связку между УРом и 8-й армией на кингисеппском направлении. Сюда были выдвинуты 1-я гвардейская ДНО и 1-я танковая дивизия, которая ещё в июле была возвращена из-под Кандалакши. Танковая дивизия генерал-майора В. И. Баранова была потрёпана боями на Кандалакшском направлении, но все ещё сохраняла боеспособность, имея в строю около 80 танков. Уже 12 августа 1-я танковая дивизия заняла оборону, насчитывая 58 исправных танков, из них 4 Т-28 и 7 КВ. Вскоре в качестве пополнения соединение получило 12 танков KB с Кировского завода.

Пока подвижные соединения Гепнера образовывали внешний фронт окружения Лужской группы советских войск, пехотное прикрытие фланга 4-й танковой группы вело боевые действия на кингисеппском направлении. 17 августа 1-я пехотная дивизия атаковала Кингисепп с востока, в обход Кингисеппского УРа, в то время как 58-я пехотная дивизия 18-й армии подходила к городу с запада. За город и УР развернулись тяжёлые бои. Здесь впервые под Ленинградом были применены пусковые установки PC, «катюши». Один из последних сохранившихся к августу 1941 г. островков «линии Сталина» Кингисеппский УР был построен в 1928-1932 гг. и протянулся на 50 км вдоль бывшей границы СССР с Эстонией. В 1940 г. УР был законсервирован, и приказ на расконсервацию поступил с началом войны. Из УРовских частей оборону в нём занимали 152-й и 263-й отдельные пулеметно-артиллерийские батальоны. На укрепления отходили через Нарву вытесненные из Эстонии соединения 8-й армии. 291-я пехотная дивизия XXVI армейского корпуса начала штурм Нарвы 16 августа. С юга на Нарву наступала 58-я пехотная дивизия XXXVIII армейского корпуса. Город был в руках немцев уже на следующий день, а 20 августа 18-я армия пересекла старую границу и завязала бои с частями 8-й армии за Кингисеппский УР. Эстония, в которой местное население встречало немцев если не с цветами, то не без симпатии, была позади. Впереди лежали леса и болота, в которой 18-й армии предстоит биться несколько долгих лет. Первая задача - штурм Кингисеппского УРа - была в основном решена за 18-ю армию левофланговыми соединениями 4-й танковой группы. Под угрозой отсечения от Ленинграда XXXVIII армейскому корпусу противника удалось оттеснить войска 8-й армии 18 августа на Копорское плато. Сообразно требованиям обстановки войска Кингисеппского боевого участка, отсечённые рывком танкового корпуса Рейнгардта к Красногвардейску от основной массы соединений Лужского рубежа обороны, были 21 августа переданы в подчинение штаба 8-й армии.

В тот период сохранение целостности и боеспособности 8-й армии было не менее, если не более важной задачей для советского командования, чем удержание Красногвардейского УРа. 25 августа Военный совет фронта в директиве командованию 8-й армии указывал:

«Роль вашей армии в обороне Ленинграда крайне велика и ответственна. Вы прикрываете побережье и береговую оборону, нависаете над коммуникациями противника и притянули на себя две-три пехотные дивизии, которые так необходимы противнику для борьбы непосредственно под Ленинградом» .

Со всеми этими тезисами трудно не согласиться В лице 8-й армии М. М. Попов имел рычаг активного воздействия на обстановку на ближних подступах к городу.

Теснимые плотной массой немецкой пехоты войска 8-й армии вынуждены были с боями отходить в северо-восточном направлении. К 6 сентября им удалось закрепиться на фронте Копорский залив - Ропша и остановить наступление противника. Продолжая по-прежнему нависать над флангом противника, войска 8-й армии не давали ему возможности бросить все силы 18-й армии и 4-й танковой группы на Ленинград.

За ударом в обход Луги немецких танков вскоре последовал удар немецкой пехоты 16-й армии на новгородском направлении. Непосредственно на Новгород должен был наступать I армейский корпус под командованием генерала пехоты Куно-Ганса фон Бута. Ширина фронта наступления корпуса была всего 16 км. Корпус усиливался 659-й и 666-й батареями штурмовых орудий, несколькими тяжёлыми артиллерийскими дивизионами, но главным козырем немецких войск должны были стать самолёты VIII авикорпуса Рихтгоффена. I армейский корпус должен был прорвать позиции советских войск на р. Мшага, овладеть Новгородом и далее наступать в направлении железнодорожной линии Ленинград - Москва. В отличие от Гепнера, командующий 16-й армией генерал Буш решил не отказываться от авиационной поддержки в наступлении на Новгород. Когда вечером 7 августа погода резко ухудшилась, от наступления на следующее утро отказались, занявшие исходные позиции части были отведены назад. Когда погода не улучшилась и на следующий день, начало наступления было вновь отложено. Наконец через день погода позволила использовать авиацию, и в 4.30 в воскресенье 10 августа немецкое наступление началось. В первом эшелоне I армейского корпуса наступали 11-я и 21-я пехотные дивизии, которые уже 10 августа прорвали первые две позиции советских войск. На следующий день был захвачен Шимск. 12 августа к расширяющемуся наступлению присоединились 126-я и 96-я пехотные дивизии.

Завершился прорыв обороны 48-й армии на новгородском направлении 13 августа. Решающую роль в этот день сыграл тот факт, что в руки немцев попал подробный план обороны 128-й стрелковой дивизии. На нём были обозначены минные поля, основные узлы сопротивления и распределение сил между различными участками обороны. В соответствии с этим командиры 11-й и 21-й дивизий ввели своих сапёров для ликвидации обширных минных полей, за сапёрами следовали авангарды наступающих полков. Для уничтожения ДОТов использовались 88-мм зенитки.

14 августа 21-я пехотная дивизия вышла к шоссейной дороге Новгород - Луга, а 11-я пехотная дивизия - к железной дороге на том же направлении. Сапёрный батальон 11-й дивизии взорвал мост на этой дороге. Советские войска на Лужском рубеже постепенно утрачивали ниточки коммуникаций, которые связывали их с тылом. Утром 15 августа немцами была предпринята попытка с ходу овладеть Новгородом, но она потерпела неудачу. На Новгород обрушились пикировщики VIII авиакорпуса. Позднее в отчётных документах немецкое командование признавало ключевую роль авиации в штурме Новгорода: «Сопротивление было подавлено атаками пикирующих бомбардировщиков, которые подожгли город во многих местах».

В вечерние часы 21-я пехотная дивизия просочилась в город, и утром 16 августа над новгородским кремлём развевался немецкий флаг. Однако сражение за город на этом не закончилось. Полк 21-й пехотной дивизии и 424-й полк 126-й пехотной дивизии остались совместно с VIII авиакорпусом штурмовать город, а остальные полки 21-й дивизии и 11-я пехотная дивизия начали наступление на Чудово.

Начальник Генерального штаба Красной армии маршал Б. М. Шапошников 16 августа приказывал «Город Новгород не сдавать и держать до последнего бойца» . В распоряжение командования Северо-Западного фронта Б. М. Шапошниковым направлялись свежесформированные 291-я, 305-я и 311-я стрелковые дивизии. Первая должна была занять рубеж реки Волхов, а вторая - оказать непосредственную поддержку войскам 48-й армии в боях за Новгород. Сражение за восточную часть Новгорода продолжалось до 19 августа. Основным его участником с советской стороны были остатки 28-й танковой дивизии полковника И. Д. Черняховского и 1-й горнострелковой бригады. Немецким войскам приходилось отбивать советские контратаки с применением танков, в ходе одной из которых 18 августа 3-й пехотный полк 21-й пехотной дивизии был полностью окружён. Однако мощная поддержка с воздуха в конечном итоге обеспечила немцам успех в боях за Новгород.

Пока шли бои за Новгород, I армейский корпус продвигался к Чудово. 11-я пехотная дивизия заняла оборону на Волхове с целью защиты правого фланга корпуса, а боевая группа 21-й пехотной дивизии 20 августа захватила Чудово, перерезав Октябрьскую железную дорогу. На следующий день частями I армейского корпуса было отбито несколько советских контратак. Первая задача немецкого наступления на этом направлении была выполнена.

Наименее сильным был удар немецких войск на лужском направлении. Здесь LVI моторизованный корпус (269-я пехотная дивизия, дивизия СС «Полицай» и 3-я моторизованная дивизия) наносил сковывающий удар, имитирующий удар по кратчайшему расстоянию на Ленинград и не позволяющий советскому командованию снимать войска на выручку соседним участкам обороны Лужского рубежа. Одновременно сковывание боями не позволяло войскам под Лугой быстро оторваться от противника и вовремя вырваться из намечающегося окружения. Единственным послаблением для LVI корпуса стало начало наступления 10 августа, когда погода уже позволяла использовать авиацию. LVI корпус наступал по обе стороны от проходящего через Лугу шоссе на Ленинград. Атакующих немцев встретило сильное сопротивление 177-й стрелковой дивизии А. Ф. Машошина, поддержанной танками 24-й танковой дивизии. Над полем боя бушевал шквал огня. Командир дивизии СС «Полицай» генерал Мюльферштедт, стремясь морально поддержать своих подчинённых на участке наметившегося успеха, появился на поле боя и был убит. Но, несмотря на все усилия, прорвать оборону войск генерал-майора А. Н. Астанина не удавалось. 15 августа в позиционных боях была временно поставлена точка: наступление 34-й армии к югу от озера Ильмень заставило снять с фронта управление LVI корпуса и 3-ю моторизованную дивизию и форсированным маршем отправить под Старую Руссу. Оставшиеся под Лугой соединения были отданы под управление L армейского корпуса генерала кавалерии Линдемана. Продолжение наступления в урезанном составе решительных результатов не принесло, части L армейского корпуса завязли в позиционных боях к югу от Луги.

Перелом в боях под Лугой наступил, когда добились успеха основные ударные группировки 4-й танковой группы и 16-й армии на красногвардейском и новгородском направлениях. Продвижение XXVII корпуса 16-й армии открыло левый фланг Лужского участка генерала Астанина. Дивизия СС «Полицай» была 74-километровым маршем переброшена на восточный берег реки Луги и начала наступление на город Лугу с востока 23 августа 1941 г. Но бои у крепости нового времени, которой стал Лужский рубеж, завершались. Генерал Астанин 22 августа получил приказ отводить свои соединения вдоль железной дороги на Красногвардейск. Дивизия СС «Полицай» взяла Лугу штурмом в воскресенье 24 августа. С 10 августа дивизией было захвачено 1937 пленных, снято 6500 (!) мин и захвачено 433 ДОТа и ДЗОТа, подбито 53 танка. Советская 24-я танковая дивизия полковника М. И. Чеснокова потеряла за время боёв под Лугой со 2 августа 5 БТ-7, 70 БТ-5, 3 БТ-2, 7 огнемётных танков, 1 Т-28 и 9 бронемашин.

Отходившие на Сиверскую дивизии Лужской (переименованной в Южную) группы генерала Астанина попали в окружение 26 августа. В «котле» оказались 70-я, 90-я, 111-я, 177-я и 235-я стрелковые дивизии, 1-я и 3-я ДНО, 24-я танковая дивизия. С севера заслон против прорывающихся на соединение со своими советских частей образовала развернувшаяся на 180 градусов под Красногвардейском 8-я танковая дивизия. Западный, южный и восточный внутренние фронты окружения образовывали XXXXI моторизованный, L и XXVIII армейские корпуса противника. Окружённым южнее Сиверской частям и соединениям пришлось разделиться на несколько групп и выходить на соединение с войсками фронта под Ленинградом в районах Кириши и Погостье. Отряды возглавили командиры соединений и временных объединений - генерал А. Н. Астанин, полковники А. Ф. Машошин (командир 177-й стрелковой дивизии), А. Г. Родин (заместитель командира 24-й танковой дивизии, фактически возглавлял 1-ю ДНО), СВ. Рогинский (командир 111-й стрелковой дивизии) и Г. Ф. Одинцов. Пробивавшиеся из «котла» части постепенно вливались в состав защитников Ленинграда. А. Г. Родин впоследствии командовал 2-й танковой армией.

Бои в лужском «котле» продолжались до середины сентября 1941 г. «Котёл» в сравнении с другими окружениями лета - осени 1941 г. принёс немцам напряжённые бои в лесисто-болотистой местности и не более 20 тыс. пленных. Упорное сопротивление окружённых под Лугой советских войск существенно сместило сроки начала штурма Красногвардейского УРа, ставшего последним сражением 4-й танковой группы на северном участке фронта.

«Иглоукалыванием», призванным переломить обстановку на Северо-Западном направлении, должно было стать наступление южнее озера Ильмень во фланг нацеленной на Ленинград ударной группировки немецкой 16-й армии и 4-й танковой группы. В подготовке этого наступления принимали участие два сильных советских штабиста: начальник штаба Северо-Западного фронта Н. Ф. Ватутин и начальник штаба Северо-Западного направления М. В. Захаров. Оба в ходе войны подтвердили свою репутацию грамотных военачальников, а Н. Ф. Ватутин стал одним из самых ярких советских командующих фронтами. Место для «иглоукалывания» было выбрано достаточно удачно. Немецкое командование считало советские войска, находившиеся к югу от Ильменя, разгромленными. В приказе по группе армий № 1770/41 от 27 июля 1941 г. фон Лееб писал: «Противник перед фронтом 16-й армии уничтожен. Остатки отходят через болотистую местность к югу от озера Ильмень на восток».

Соответственно, против отходящих на восток «остатков» выделялось минимум войск, а основные силы 16-й армии генерал-полковника Эрнста Буша сосредотачивались в направлении Ленинграда. Южнее озера Ильмень занимал оборону X армейский корпус. В целом 16-я армия занимала фронт 140 км силами 5 2/3 пехотных дивизий, что даёт нам оперативную плотность около 25 км фронта на одну дивизию. Такие разрежённые порядки благоприятствовали успеху советского контрнаступления.

Ставкой ВГК в директиве № 00824 Северо-Западному фронту ставилась ограниченная задача:

«нанесение поражения силам противника, группирующимся в районе Сольцы - Старая Русса, Дно, занять Старую Руссу и ст. Дно и закрепиться на рубеже последней» .

В операции должны были участвовать 11-я, 34-я, 27-я и 48-я армии. Задачи и исходные позиции для этих четырех армий обрисовывались в директиве следующим образом:

«3. Исходное положение войскам 34-й армии занять к вечеру 11 августа по восточному берегу р. Ловать, на фронте Кулаково, Коломна, имея к западу от р. Ловать на р. Порусья лишь передовые части и разведывательные отряды.

4. Главный удар нанести силами 34-й армии с одновременным ударом левого крыла 11-й армии в направлении пл. Взгляды и 48-й армии на Уторгош - Пески. Для обеспечения стыков между 11-й и 34-й армиями за правым флангом 34-й армии иметь стрел. дивизию и за стыком 34-й и 27-й армий - 181-ю стрел. дивизию» (там же).

Намеченный Н. Ф. Ватутиным и М. В. Захаровым темп наступления в 15 км в сутки подписавший директиву маршал Б. М. Шапошников считал завышенным. Он приказывал «при наступлении не зарываться вперёд - ежесуточный темп продвижения иметь четыре-пять километров, обращая внимание на разведку и обеспечение своих флангов и тыла и на закрепление за собой пройдённого пространства». Начало операции было назначено на 12 августа.

Основной ударной силой наступления должны были стать 245-я, 254-я, 257-я, 259-я и 262-я стрелковые ди-визии 34-й армии. Три дивизии (254-я, 257-я, 262-я) были сформированы на территории Московского военного округа по приказу Л. П. Берии от 29 июня 1941 г. из кадров НКВД. Точнее, на формирование каждой дивизии выделялось 1000 человек рядового и младшего начальствующего состава и 500 человек командно-начальствующего состава из ведомства Берии, преимущественно из пограничников. Остальные бойцы и командиры для формируемых под эгидой НКВД дивизий призывались из запаса. Кадры НКВД, в сущности, рассеивались в массе призываемых из запаса, но все же играли роль ядра спешно формируемых соединений.

Подготовка наступления не ускользнула от внимания немецкого командования. Окончательные выводы были сделаны по возросшим объёмам железнодорожных перевозок, замеченным с воздуха. 1 августа 1941 г. Гальдер записал в дневнике: «Генерал Богач - результаты авиаразведки: 1. Сильная загрузка железной дороги у Старой Руссы. По-видимому, это связано с переброской в районе озера Ильмень трёх дивизий, о которых показывал русский военнопленный - начальник штаба дивизии» .

Однако отказываться от подготовки наступления на Ленинград во имя парирования концентрации советских войск под Старой Руссой командование группы армий «Север» не стало. На пути 34-й армии по-прежнему оставались растянутые на широком фронте 30-я и 290-я пехотные дивизии.

Началось советское наступление в условиях, когда уже несколько дней шли бои на Лужском рубеже. Кроме того, X корпус начал собственное наступление южнее Ильменя и нарушил порядки готовившейся к наступлению 11-й армии. Несмотря на это, 34-я и 27-я армии начали наступление рано утром 12 августа. Потрёпанная 27-я армия была остановлена восточнее Холма. Этот город неоднократно будет становиться «крепким орешком» на пути советских войск: зимой 1941-1942 гг. он будет окружён и гарнизон будет получать снабжение по воздуху. Куда успешнее наступала 34-я армия. Она продвинулась на 40 км вглубь немецкой обороны и уже утром 14 августа достигла железной дороги Дно - Старая Русса.

В этих условиях фон Лееб 14 августа развернул моторизованную дивизию СС «Тотенкопф» с новгородского направления к станции Дно для парирования советского наступления. Эсэсовская дивизия застрянет под Старой Руссой надолго и не будет участвовать в сентябрьском наступлении на Ленинград. За «Тотенкопфом» вскоре последовали 3-я моторизованная дивизия и управление LVI моторизованного корпуса Э. фон Манштейна. На отражение удара 34-й армии также был брошен VIII авиакорпус Вольфрама фон Рихтгоффена. Последний был, пожалуй, самым сильным аргументом против наступления трёх советских армий. Над полем боя действовало до 80-100 самолётов противника, воздействовавших на советские войска с 4.00-6.00 утра до 20.00-21.00 вечера.

Командир LVI моторизованного корпуса Э. фон Манштейн впоследствии писал:

«В штабе 16-й армии выяснилось следующее. 10 ак, который вёл бой на правом фланге 16-й армии южнее озера Ильмень, был атакован значительно превосходящими силами противника (38-я советская армия с восемью дивизиями и кавалерийскими соединениями) и потеснен ими. Теперь он, обернувшись фронтом на юг, вёл тяжёлые оборонительные бои южнее озера Ильмень. Противник, видимо, имел намерение охватить его западный фланг. 56 тк должен был срочно отвлечь силы противника и выручить 10 ак.

Задача нашего корпуса прежде всего состояла в том, чтобы вывести свои две мотодивизии по возможности незаметно для противника к его открытому западному флангу восточнее Дно, с тем чтобы затем с фланга сбить его с позиций, обращённых фронтом на север против 10 ак, или зайти ему в тыл. Перед нами стояла прекрасная задача. Удовлетворением для нас было и то, что в дивизии СС «Тотенкопф» обрадовались, узнав, что она вновь поступила под наше командование. Но, к сожалению, не удалось добиться передачи нам и 8 тд для выполнения этой задачи.

К 18 августа нам удалось скрытно перебросить обе дивизии к западному флангу войск противника и, тщательно маскируясь, занять исходное положение. 19 августа утром началось наступление корпуса, явившееся, по-видимому, неожиданным для противника. Действительно, удалось, как и было задумано, сбить противника с позиций, нанеся ему удар во фланг, и во взаимодействии с вновь перешедшим в наступление 10 ак в дальнейших боях нанести решительное поражение советской 38-й армии. 22 августа мы достигли реки Ловать юго-восточнее Старой Руссы, несмотря на то что в этой песчаной местности, почти полностью лишённой дорог, пехоте обеих моторизованных дивизий пришлось большую часть пути проходить пешим строем» .

Манштейн ошибся относительно номера армии - 38-я армия только создавалась и действовала в полосе Юго-Западного фронта. Речь идёт о 34-й армии.

К 25 августа 34-я и 11-я армии были оттеснены на линию реки Ловать. Наступление закончилось. Немцами было заявлено о захвате 18 тыс. пленных, захвате или уничтожении 20 танков, 300 орудий и миномётов, 36 зенитных орудий, 700 автомашин. Здесь же немцами была впервые захвачена пусковая установка PC («катюша»). Три армии Северо-Западного фронта действительно понесли большие потери. На 10 августа 11-я, 27-я и 34-я армии насчитывали 327 099 человек, а на 1 сентября их численность упала до 198 549 человек. 34-я армия на 10 августа насчитывала 54 912 человек, а на 26 августа её численность просела до 22 043 человек. Из 83 танков было потеряно 74 единицы, из 748 орудий и миномётов - 628 (84%).

Несмотря на то что наступающие понесли большие потери и в конце концов были отброшены в исходное положение, немецкое командование изменило свою оценку в отношении советских войск южнее озера Ильмень. 24 августа Верховное командование вермахта приказывает LVI моторизованному, II и X армейским корпусам группы армий «Север», а также LVII моторизованному корпусу группы армий «Центр» развивать наступление на восток в направлении Демянска и Великих Лук. Операция началась 30 августа. Вскоре немецкая 19-я танковая дивизия захватила Демянск. 20-я танковая дивизия LVII корпуса ударила с юга и соединилась с X корпусом, образовав окружение большей части 27-й армии и части сил 11-й и 34-й армий. Немцами было заявлено о захвате 35 тыс. пленных, уничтожении или захвате 117 танков и 254 орудий.

За окружением войск Северо-Западного фронта, сыгравших важную роль в августовских боях на дальних подступах к Ленинграду, последовали наказания. Инициатором был прибывший на Северо-Западный фронт Л. З. Мехлис. Командующий Северо-Западным фронтом генерал-майор П. П. Собенников был снят, и его место занял генерал-лейтенант П. А. Курочкин, отличившийся под Смоленском. Вскоре П. П. Собенников был осуждён на пять лет. Однако вместо заключения он был понижен в звании, оставлен на фронте и впоследствии снова стал генералом. За снятием с должности последовали расстрелы. Лично Мехлис составил приказ войскам фронта № 057 от 12 сентября 1941 года, в котором присутствовали такие строки:

«…За проявленную трусость и личный уход с поля боя в тыл, за нарушение воинской дисциплины, выразившееся в прямом невыполнении приказа фронта о выходе на помощь наступающим с запада частям, за непринятие мер для спасения материальной части артиллерии, за потерю воинского облика и двухдневное пьянство в период боёв армии генерал-майора артиллерии Гончарова, на основании приказа Ставки ВГК № 270, расстрелять публично перед строем командиров штаба 34-й армии».

Приказ был составлен задним числом. Генерал-майор артиллерии B. C. Гончаров был расстрелян перед строем штабных работников 34-й армии на день раньше, 11 сентября 1941 г.

Столь же трагично сложилась судьба командующего 34-й армией генерал-майора Кузьмы Максимовича Качанова. Суд (военный трибунал Северо-Западного фронта) признал командующего 34-й армией виновным в неисполнении полученного им 8 сентября 1941 г. приказа Военного совета фронта о нанесении соединениями армии удара во фланг и тыл наступающему противнику, уничтожении его и выходе на новый рубеж. В обвинительном заключении говорится, что якобы Качанов, вопреки упомянутому приказу, снял с оборонительного рубежа три дивизии, что позволило противнику прорвать оборону армии и выйти ей в тыл. В приговоре отмечалось, что «отход произведён в беспорядке, управление войсками было утрачено, в результате чего врагу был открыт фронт и дана возможность занять часть нашей территории». Трибуналом были отметены вполне разумные доводы, приведённые K. M. Качановым в свою защиту, и 27 сентября был вынесен смертный приговор. Бывшего командарма-34 расстреляли 29 сентября 1941 г.

Кляксой на смертном приговоре двух генералов завершилась история 34-й армии, контрудар которой сыграл важнейшую роль в начальной фазе сражения за Ленинград. Этим ударом были оттянуты от Лужского рубежа подвижные соединения как 4-й (LVI корпус), так и 3-й (LVII корпус) танковых групп вермахта. Были лишены эшелона развития успеха в лице моторизованных дивизий как группа «Луга», так и группа «Шимск», нацеленные на Лужский рубеж. В условиях крайне жёстких сроков, в рамках которых было возможно использование подвижных соединений в группе армий «Север» до их рокировки в сентябре 1941 г. на московское направление, даже минимальные задержки давали переход из количества в качество. С этой точки зрения роль контрудара под Старой Руссой в сражении за Ленинград трудно переоценить.

Крупномасштабное наступление финских войск на Карельском перешейке началось позже, чем на других участках советско-финской границы. Только 30 июля финский главнокомандующий фельдмаршал Маннергейм отдал II корпусу генерала Лаатикайнена приказ «начать на следующий день наступление в соответствии с планом».

Наиболее опасным с оперативной точки зрения было положение войск правого фланга оборонявшей Карельский перешеек 23-й армии генерал-лейтенанта П. С. Пшенникова. С одной стороны, начертание границы 1940 г. обеспечивало локтевую связь между войсками на Карельском перешейке и 7-й отдельной армией, действовавшей между Ладожским и Онежским озёрами. В распоряжении 23-й и 7-й армий была рокада Петрозаводск - Кексгольм, позволявшая маневрировать силами вдоль фронта. С другой стороны, за спиной правофланговых 168-й, 142-й стрелковых и 198-й моторизованной дивизий, объединённых управлением 19-го стрелкового корпуса, было Ладожское озеро. Единственной коммуникацией, связывавшей их с тылом, была дорога, проходившая через Кексгольм по западному берегу Ладожского озера. В таком шатком положении находилась большая часть войск 23-й армии - 12 стрелковых (67% общей численности) и 7 артиллерийских (58%) полков.

Положение советских войск на Карельском перешейке принципиально отличалось от положения финнов в декабре 1939 г. Большая протяжённость границы 1940 г. к северу от Ленинграда привела к тому, что советские дивизии 19-го стрелкового корпуса занимали оборону на широком фронте. Например, 142-я стрелковая дивизия прикрывала границу на фронте 59 км. Примыкавшая к её левому флангу 115-я стрелковая дивизия занимала фронт 47 км. Даже в условиях Карельского перешейка эти плотности были недостаточными для ведения эффективных оборонительных действий. 198-я моторизованная дивизия к тому моменту была дивизией скорее номинально, чем реально, поскольку была постепенно растащена на другие участки фронта. Танковый полк дивизии ещё в июле был переброшен на другое направление, 452-й мотострелковый полк убыл на олонецкое направление в Карелию. Осложнение обстановки на лужском направлении также вынудило снять с Карельского перешейка и отправить в район Луги 21-ю и 24-ю танковые дивизии, входившие в состав 10-го механизированного корпуса, лишив 23-ю армию крупных подвижных резервов. 6 августа 23-я армия стала кадровым донором - генерал-лейтенант П. С. Пшёнников был назначен командующим 8-й армией. Вместо П. С. Пшенникова 23-ю армию возглавил М. Н. Герасимов, ранее командовавший 19-м стрелковым корпусом. Корпуса по директиве Ставки Верховного командования от 15 июля 1941 г. постепенно расформировывались, а их командование становилось ядром вновь создаваемых армейских управлений.

Последним звеном в цепи обстоятельств, ставивших 23-ю армию в весьма уязвимое положение, была недооценка планов противника. Разведотдел штаба фронта 28 июля 1941 г. оценивал планы финской стороны следующим образом:

«Наступление с решительными целями на выборгском направлении противник попытается повести только после того, как обеспечится успех на кингисеппском направлении» .

Более вероятным считалось развитие наступления на петрозаводском направлении.

Утром 31 августа после короткой артиллерийской и авиационной подготовки в наступление перешли 2-я и 15-я пехотные дивизии финнов. 1 августа были введены в бой основные силы II финского корпуса. Наступление против растянутых по фронту советских соединений развивалось вполне успешно. С 1 по 3 августа во всей полосе 19-го стрелкового корпуса шли ожесточённые бои. В течение 4-6 августа командование 23-й армии пыталось организовать контрудар с привлечением 50-го стрелкового корпуса, действовавшего в районе Выборга. Но переломить ситуацию в свою пользу советским войскам не удалось. Для стабилизации обстановки на Карельском перешейке командование Северо-Западного направления было вынуждено использовать свои резервы. Уже 6 августа в распоряжение 23-й армии поступила 265-я дивизия, формировавшаяся по вышеуказанному приказу Л. П. Берии из кадров НКВД. Тем временем 8 августа 10-я и 15-я пехотные дивизии финнов вышли к проходящей по берегу Ладожского озера дороге на Кексгольм. Тем самым были прерваны коммуникации правофланговых дивизий 23-й армии. 9 августа финны заняли город Лахденпохья, что означало расчленение прижатых к северному берегу Ладожского озера советских войск на две изолированные группировки. Первую образовывали части 168-й стрелковой дивизии, находившиеся между Сортавалой и Лахденпохья, атакуемые смежными флангами II и I финских корпусов. Вторую составляли части 142-й стрелковой и 198-й моторизованной дивизий к юго-западу от Лахденпохья. 10 августа был организован контрудар силами двух полков прибывшей 265-й стрелковой дивизии во фланг наступавшей на Кексгольм группировке финских войск, однако восстановить связь с правофланговыми дивизиями 23-й армии этим контрударом не удалось.

Спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Командиры 142-й и 198-й дивизий приняли решение в ночь на 12 августа организованно отвести части в шхерный район Ладоги на остров Килпола. Командование корпуса санкционировало отход. Остров Килпола с материком соединял мост. По этому мосту под огнём артиллерии и ударами немецкой и финской авиации отходили части двух советских дивизий. С острова они должны были эвакуироваться судами Ладожской флотилии. Первоначально идея прекратить сопротивление и вывезти дивизии по Ладоге в районе Кексгольма для построения нового фронта не вызвала поддержки в штабе Северо-Западного направления. Утром 12 августа последовало строгое распоряжение главкома К. Е. Ворошилова, продиктованное по телефону начальником штаба фронта:

«Решение командующего 23 А о вывозе 142 и 198 сд водой в Кексгольм неверно. Потребовать выполнения ранее поставленной задачи, т.е. удара на ст. Оярви навстречу наступающей с юга 265 сд. Вывоз средствами Ладожской флотилии только раненых, тяжёлой артиллерии. 3. 168 сд желательно сохранить за собой район Сортавала…» .

Однако дальнейшее развитие событий вынудило пересмотреть это решение. Наступление финнов на кексгольмском направлении продолжалось, и сдерживать его было нечем. В этих условиях Военный совет Северного фронта принял решение на эвакуацию изолированных на северном берегу Ладожского озера групп войск. Боевым распоряжением № 83 17.8.41 16.15 Военный совет 23-й армии обязывается

«организовать лично вывод и эвакуацию 168-й, 142-й и 198-й сд в район южнее Кексгольма. Эвакуацию 168-й сд предварительно производить на остров Валаам, в последующем к югу от Кексгольма. К эвакуации приступить немедленно» .

Эвакуация 168-й стрелковой дивизии фактически началась за день до этого распоряжения, 16 августа. Первоначально дивизию намечалось перебросить на новую линию обороны 23-й армии по реке Вуокса. Но затем были внесены изменения, и части высаживались в Шлиссельбурге и сосредоточивались в районе Катула - Гарболово - Вуолы - Коркино. Арьергардные бои финских и советских войск на островах у северного побережья Ладожского озера продолжались до 20 августа. К 23 августа острова опустели.

Выход II финского корпуса к вуоксинской водной системе открывал перед финским командованием перспективу удара во фланг и тыл войскам 23-й армии в районе Выборга, в обход Выборгского укрепрайона. Противник стремился окружить 43-ю, 115-ю и 123-ю стрелковые дивизии. 21 августа ознаменовалось началом наступления финнов на всём Карельском перешейке, в бой на выборгском направлении вступил IV финский корпус генерала Оэша. Корпус должен был сковать с фронта окружаемые советские части. В свою очередь, со стороны Вуокси подошёл к Выборгу на 12 километров II финский корпус. Для перехвата идущих из Выборга на юг коммуникаций финны переправились на южный берег Выборгского залива и перерезали дороги, проходившие по берегу Финского залива. Тяжёлые бои на Лужском рубеже, развернувшиеся к югу от Ленинграда, не позволяли командованию Северо-Западного направления перебросить на Карельский перешеек резервы с целью нанесения контрудара и разгрома вклинившихся в построение 23-й армии финских войск. К 25 августа все дорожные магистрали, связывавшие войска 19-го стрелкового корпуса с тылом, были перерезаны.

В этих условиях советское командование решило эвакуировать блокированные в районе Выборга соединения по морю. Флот перевёз более 27 тыс. бойцов и командиров, 188 артиллерийских орудий, 950 автомашин и более 2 тыс. лошадей. 28 августа финны заняли оставленный советскими войсками Выборг и провели парад. Отход и последующая эвакуация неизбежно приводили к потерям людей и техники. Финнами было заявлено о захвате 9 тыс. пленных, 306 различных орудий, 246 миномётов, 55 танков, 673 автомашин, 4500 лошадей. По решению Военного совета Ленинградского фронта, принятому 1 сентября, войска 23-й армии заняли рубеж от Финского залива вдоль берега реки Сестры к Ладожскому озеру. Опорой 23-й армии, большая часть соединений которой пережила окружение и вывоз из него по воде, стал Карельский УР, сохранившийся «островок» «линии Сталина».

Карельский УР был одним из первых укреплённых районов, построенных в СССР. На Карельском перешейке граница проходила всего в 32-50 км от крупного политического и промышленного центра страны - Ленинграда. Приказ о строительстве УРа был подписан К. Е. Ворошиловым 19 марта 1928 г. Последние сооружения КаУРа были возведены в 1938-1939 гг. После «зимней войны» КаУР, казалось, потерял своё значение Его ДОТы были законсервированы, орудия и пулемёты были сняты с целью вооружения строившегося в 1940-1941 гг. Выборгского УРа. В июле 1941 г. начались спешные работы по расконсервации и вооружению Карельского укрепрайона. С помощью ленинградских метростроевцев строились дополнительные сооружения, отрывались траншеи и блиндажи.

КаУР вступил в бой позднее других укрепрайонов «линии Сталина». Только 4 сентября передовые части финской 18-й пехотной дивизии переправились через р. Сестра и заняли посёлок Белоостров. Буквально в нескольких сотнях метров от реки располагался самый крупный ДОТ КаУРа - двухпушечный полукапонир «Миллионер» постройки 1938 г., вооружённый двумя 76-мм пушками и двумя пулемётами. Поскольку полевое заполнение отсутствовало, финским пехотинцам удалось захватить вынесенный вперёд «Миллионер». Дальше финны пройти не смогли - перед ними лежало заболоченное пространство и противотанковый ров, простреливающиеся другими ДОТами КаУРа. Вскоре оборону в КаУРе заняли части вывезенных из Выборга дивизий. Преодоление занятого укреплённого района не входило в планы финского командования, но оно стремилось максимально использовать успех предыдущих боёв. Нежелание солдат переходить границу жёстко наказывалось. В финском 48-м пехотном полку 83 солдата, упорствовавших в нежелании продвигаться дальше, получили по 10 лет тюремного заключения. Маннергейм использовал в своём приказе от 3 сентября формулировку «Граница достигнута, борьба продолжается». Однако Карельский перешеек после выхода финских войск на линию, примерно соответствующую границе 1939 г., стал второстепенным направлением. Во второй половине сентября на КаУРе произошли столкновения локального значения, в частности было предпринято несколько попыток отбить «Миллионер». Но все они были неудачными, и советский ДОТ надолго стал узлом финской обороны. Фронт на северных подступах к Ленинграду стабилизировался до июня 1944 г.

Намного интенсивнее «борьба продолжилась» на петрозаводском направлении. Существовавшая до «зимней войны» граница между СССР и Финляндией была достигнута ещё в конце июля. Однако 2 августа в финскую армию поступила просьба немецкого Верховного командования сухопутных войск перебросить главные силы финской армии в район Лодейного Поля к реке Свирь. Успешное наступление на Карельском перешейке позволило финнам проводить наступление на Свирь без опасения за фланги.

4 сентября финскую Ставку с визитом посетил начальник штаба оперативного руководства вермахта генерал Йодль. От имени Гитлера он вручил Маннергейму железные кресты всех трёх степеней, а также пообещал поставить Финляндии 15 000 тонн ржи, чтобы финны смогли спокойно дожить до нового урожая. В свою очередь, финский главнокомандующий уведомил Йодля, что Карельская армия в тот же день предпримет новое наступление в направлении Свири. Это означало, что он согласен выполнить пожелание, неоднократно высказываемое немецким союзником. Легенда о том, что финская армия ставила только задачу вернуть отобранное Советским Союзом в 1940 г., была позднее выдумана задним числом. Если на Карельском перешейке переход через границу 1939 г. носил эпизодический характер и был вызван тактическими задачами, то между Ладожским и Онежским озёрами старая граница была пересечена на всём её протяжении и на большую глубину.

Повинуясь отданному 27 августа приказу Маннергейма и опьянённые успехами предыдущих месяцев, финские войска перешли старую границу с СССР и устремились к Свири.

Для наступления между Ладожским и Онежским озёрами в Карельской армии были созданы три ударные группировки: 1) VI армейский корпус (1-я егерская бригада, 5-я и 17-я пехотные дивизии) с задачей: выйти на Свирь с перспективой её форсирования; 2) VII армейский корпус (1-я и 11-я пехотные дивизии), получивший задачу захватить Петрозаводск и выйти к Онеге на широком фронте, перерезав Мурманскую железную дорогу; 3) Оперативная группа «О» (кавалерийская и 2-я егерская бригады) должна была овладеть Медвежьегорском с перспективой дальнейшего наступления с целью захвата железнодорожной станции Сорока (Беломорск).

В резерве на петрозаводском направлении находились 7-я финская и 163-я немецкая пехотные дивизии.

Рано утром 4 сентября Карельская армия начала наступление, отбрасывая к югу войска советской 7-й отдельной армии. На правом фланге армии располагался VI корпус, усиленный 7-й дивизией, а к левому флангу присоединился VII корпус, заново сформированный из 1-й и 11-й дивизий. 7 сентября финские части достигли реки Свирь в районе Лодейного Поля. На следующий день была перерезана Мурманская железная дорога в районе станции Свирь. Левофланговый VII корпус генерала Хягглунда, усиленный 4-й дивизией, переброшенной с Карельского перешейка, занял Пряшу - узел дорог в 40 км западнее Петрозаводска. Далее бои перешли в позиционную фазу. Блокированный Петрозаводск был занят финнами 1 октября 1941 г. Финские армии, выйдя на рубеж Свири, стали ожидать выхода им навстречу войск группы армий «Север», с тем чтобы окончательно прервать сообщение Ленинграда с Большой землёй. Финляндия окончательно перешла Рубикон и из обиженной «зимней войной» страны, возвращавшей захваченное, сама стала агрессором и активным пособником Германии в реализации её самых мрачных и жестоких планов.

Примыкание фланга войск Северо-Западного направления к Балтийскому морю имело свои достоинства и недостатки. С одной стороны, это затрудняло обход правого фланга действующих в Прибалтике советских войск. С другой стороны, группа армий «Север» благодаря морским перевозкам по Балтике находилась в наилучшем в сравнении с другими группами армий положении в отношении снабжения. Однако наиболее значимым фактором было взаимодействие с флотом и возможность манёвра по морю. Воспрепятствовать этому манёвру немецкое командование могло минными постановками и ударами по кораблям Краснознамённого Балтийского флота с воздуха.

Наступление XXVI армейского корпуса 18-й армии в Эстонии привело к рассечению войск советской 8-й армии надвое. 7 августа 254-я пехотная дивизия вышла на побережье Финского залива, перерезав железную и шоссейную дорогу Ленинград - Таллин. 10-й стрелковый корпус отошёл в район Таллина, а 11-й стрелковый корпус - в район севернее Чудского озера. После выхода к морю XXVI корпус стал развивать наступление на Нарву 93-й и 291-й пехотными дивизиями. 254-я пехотная дивизия развернулась на 180 градусов и направилась к Таллину. В любой другой ситуации судьба 10-го стрелкового корпуса (10-я и 16-я стрелковые дивизии и 22-я мотострелковая дивизия НКВД) была бы незавидной. Оторвавшееся от основных сил фронта соединение было бы обречено на гибель. Дополнение к директиве № 33 предписывало уничтожить советские войска и особо подчёркивалось, что «необходимо не допустить их погрузку на суда». Однако отход в крупную базу военно-морского флота давал надежду на спасение. Решением Ставки ВГК от 17 августа руководство обороной Таллина было возложено на командующего Балтийским флотом вице-адмирала В. Ф. Трибуца с подчинением ему всех сухопутных войск. Командир 10-го стрелкового корпуса генерал-майор И. Ф. Николаев назначался его заместителем по сухопутной обороне. Всего в боевых порядках на сухопутном фронте обороны Таллина было около 27 тыс. человек при 200 орудиях калибром от 76 до 305 мм, 13 танках Т-26 и 85 самолётах.

Подготовка немцев к сражению за Таллин началась уже в начале августа. Выход немецких войск к побережью Финского залива создал географические предпосылки для сооружения минного заграждения восточнее Таллина, которое получило кодовое наименование «Юминда». 9 августа минный заградитель «Кобра» установил первое минное поле. В течение двух недель «Юминда» была расширена минными заградителями «Кобра», «Кёнигин Луиза», «Кайзер», «Ролланд» и «Бруммер» 5-й флотилии минных заградителей. Постановку прикрывали 1-я и 2-я флотилии торпедных катеров. Всего было поставлено 19 минных полей. В последнюю неделю августа в ожидании советского прорыва немецкими и финскими заградителями было поставлено ещё 12 минных полей и береговая батарея из 170-мм полевых орудий на мысе Юминда. Всего до конца августа было установлено 2828 мин и 1487 минных защитников. Ряды мин находились в 8-10 м друг от друга. Уже 11 августа подорвался на мине и погиб тральщик Т-213 «Крамбол». Тяжёлые повреждения в этот день получили эсминец «Стерегущий» и транспорт «Вячеслав Молотов». 24 августа на «Юминде» подорвался эскадренный миноносец «Энгельс» (типа «новик» дореволюционной постройки), тральщики Т-209 «Кнехт» и Т-214 «Бугель».

Штурм Таллина начался 20 августа. Город атаковали 254-я, 61-я и 217-я пехотные дивизии, объединённые управлением XLII армейского корпуса генерала инженерных войск Кунтце. С 22 августа в систему обороны города были включены корабли Балтийского флота. Огонь по наступающим немецким войскам вели крейсер «Киров», лидеры «Ленинград» и «Минск». Но заменить потерянную отступавшими от границы дивизиями артиллерию корабли полностью не могли. Медленно, но верно части корпуса Кунтце продвигались вперёд. 25 августа 254-я пехотная дивизия достигла восточных пригородов Таллина. Вечером 27 августа наступающие начали атаку прибрежной части Таллина и обстрел бухты артиллерией и даже миномётами. Видя, что возможности обороны города исчерпаны, командующий Северо-Западного направления отдал приказ об эвакуации Таллина и переходе кораблей в Кронштадт. Кораблям предстояло пройти 220 миль через минные поля под огнём артиллерии и ударами с воздуха. Вечером 27 августа началась погрузка войск на корабли. Орудия крейсера и эсминцев в это время вели интенсивный огонь, не позволяя немцам приблизиться вплотную к гавани. К 23.00 27 августа корабли вышли на рейд.

Переход транспортов обеспечивали корабельные соединения и части флота, объединённые в три манёвренных отряда: главных сил, прикрытия и арьергард. В отряд главных сил под командованием вице-адмирала В. Ф. Трибуца, державшего флаг на крейсере «Киров», вошли 28 боевых кораблей, в том числе крейсер, три эсминца, четыре подводные лодки, шесть малых «охотников». В составе отряда прикрытия под командованием начальника штаба флота контр-адмирала Ю. А. Пантелеева (флаг на лидере «Минск») числились лидер, два эсминца, одна подводная лодка, несколько сторожевых кораблей и торпедных катеров. Наконец в арьергарде, который возглавлял командир минной обороны флота контр-адмирал Ю. Ф. Ралль (флаг на эсминце «Калинин»), находились три старых эсминца-«новика»: «Калинин», «Артём», «Володарский» и сторожевые корабли «Снег», «Буря» и «Циклон».

Первоначально планировалось начать переход в ночь с 27 на 28 августа, чтобы пройти через «Юминду» в светлое время суток. Однако начавшийся шторм спутал все расчёты, и только в 16.00 28 августа корабли отряда главных сил снялись с якоря. Через три часа после съёмки с якорей корабли и суда вытянулись в одну линию протяжённостью почти 30 км. Всего в переходе участвовали 153 боевых корабля и катера и 75 судов. Впереди шёл отряд главных сил, затем первый конвой, отряд прикрытия, третий и четвёртый конвои, а параллельно, чуть севернее, шёл второй конвой.

К «Юминду» корабли подошли уже в сумерках, что позволило «рогатой смерти» собрать обильную жатву. Двигавшиеся впереди пять базовых тральщиков обеспечивали для проводки кораблей полосу шириной 3 кабельтова (560 м). Защитой кораблей были только так называемые параваны - спускаемые на тросах небольшие поплавки, напоминавшие внешне самолёты. При движении корабля они гидродинамически разводились в стороны от борта и теоретически должны были отводить мины от корпуса судна. Один крейсер «Киров» своими параванами захватил две мины. Однако параваны не были панацеей. В последующие часы на минах погибли тральщики ТЩ-71 «Краб» и ТЩ-56 «Барометр», подводные лодки С-5 и Щ-301, эскадренные миноносцы «Артём», «Володарский», «Калинин», «Скорый» и «Яков Свердлов», сторожевые корабли «Снег» и «Циклон», 31 транспорт и вспомогательное судно. В 22.45 28 августа, когда основная масса кораблей прошла минное заграждение, В. Ф. Трибуц отдал приказ встать на якорь. В 5.40 утра отряд главных сил снялся с якоря и продолжил движение. С 7.00 начались атаки немецкой авиации (семь Ю-88 из 77-й бомбардировочной эскадры), продолжавшиеся на всём пути от острова Родшер до острова Гогланд.

Не всегда подрывы на минах приводили к гибели корабля. В 21.30 28 августа на мине подорвался лидер «Минск», однако корабль сохранил ход и вечером 29 августа встал на якорь на Большом Кронштадтском рейде. Всего в Кронштадт прибыли 112 кораблей, 23 транспорта и вспомогательных судна. На кораблях было эвакуировано более 18 тыс. защитников Таллина. Не всем защитникам Таллина удалось попасть на транспорты. По немецким данным, в оставленном советскими войсками Таллине было захвачено 11 432 пленных, 97 орудий и 144 зенитные пушки.

Таллинский переход, конечно, нельзя охарактеризовать как блестящую операцию советского военно-морского флота. Командованием флота не была использована теоретическая возможность обхода «Юминды» с севера. Однако переход также никак нельзя охарактеризовать как поражение, подобное Цусиме. Три самых крупных боевых корабля - крейсер «Киров», лидеры «Ленинград» и «Минск» самостоятельно пришли в Кронштадт, а потеряны были в основном старые эскадренные миноносцы-«новики» ещё царской постройки. К новейшим кораблям «проекта 7» из погибших кораблей относился только «Скорый». Символично, что в ходе Таллинского перехода погиб родоначальник серии «новиков» - в 20.30 подорвался и вскоре затонул эскадренный миноносец «Яков Свердлов», называвшийся до революции «Новик». В целом можно отметить, что Балтийским флотом был произведён вполне удачный манёвр по морю, спасший значительную часть войск 10-го стрелкового корпуса от уничтожения и позволивший солдатам и командирам соединения принять участие в боях под Ленинградом в самые напряжённые дни сражения за город.

Выход немецких танков и пехоты на ближние подступы к Ленинграду потребовал изменения системы управления войсками. Ставка 23 августа решила разделить Северный фронт на два фронта - Ленинградский и Карельский. Командующим Ленинградским фронтом был утверждён ранее командовавший Северным фронтом генерал-лейтенант М. М. Попов, начальником штаба - полковник Н. В. Городецкий. Последний являлся ранее начальником штаба 23-й армии. Первоначально Ленинградскому фронту подчинялись 8-я, 23-я и 48-я армии.

Особенностью боевых действий на советско-германском фронте в августе-сентябре 1941 г. было воронкообразное расширение линии соприкосновения войск сторон. Ярче всего этот фактор проявлялся на Северо-Западном направлении. Постепенный отход советских войск на Ленинград приводил к образованию фронта к югу от озера Ильмень до Великих Лук. На прикрытие этого фронта были вынуждены расходовать силы обе стороны. Советский Северо-Западный фронт две из трёх своих армий (11-ю и 27-ю) задействовал именно здесь. Прорыв немецкой 16-й армии через Новгород севернее озера Ильмень вновь означал удлинение линии соприкосновения войск сторон и необходимость образования линии фронта, тянущейся с севера на юг. На реке Волхов образовался разрыв между войсками Новгородской армейской группы Северо-Западного фронта и войсками Северного (Ленинградского) фронта.

Прикрытие линии реки Волхов было необходимым в первую очередь для предотвращения окружения Ленинграда. Ещё 17 августа, в разгар боёв за Новгород, Ставка ВГК указывала командованию Северо-Западного направления на опасность окружения Ленинграда:

«Ставка считает, что наиболее опасным направлением продвижения противника является восточное направление в сторону Новгорода - Чудова - Малой Вишеры и дальше через реку Волхов. Если немцы будут иметь успех в этом направлении, то это будет означать обход Ленинграда с востока, перерыв связи между Ленинградом и Москвой и критическое положение Северного и Северо-Западного фронтов. При этом вероятно, что немцы сомкнут здесь свой фронт с фронтом финнов в районе Олонца. Нам кажется, что главком Северо-Западного [направления] не видит этой смертельной опасности и потому не предпринимает никаких особых мер для ликвидации этой опасности.

Ликвидировать эту опасность вполне возможно, так как у немцев сил здесь немного, а подброшенные нами на помощь новые три дивизии при умелом руководстве могли бы ликвидировать опасность. Ставка не может мириться с настроениями обречённости и невозможности предпринять решительные шаги, с разговорами о том, что уже все сделано и ничего больше сделать невозможно» .

Как мы видим, уже через неделю после начала немецкого наступления советское Верховное командование в целом верно оценило задачи, поставленные в директиве ОКВ № 34. Окружение Ленинграда путём соединения с финской армией было опаснее лобового штурма города. Ошибка заключалась лишь в тезисе «у немцев сил здесь немного». Сил группы армий «Север» действительно было немного, но на их усиление уже выдвигался XXXIX моторизованный корпус 3-й танковой группы, которому предстояло на долгие месяцы стать участником тяжёлых боёв на Волхове. В состав корпуса на тот момент входили 12-я танковая, 18-я и 20-я моторизованные дивизии. Единственное оснащённое танками соединение корпуса, 12-я танковая дивизия была уже изрядно потрёпана боями. Но на 26 августа она ещё была в высокой степени боеспособности: в её составе насчитывалось боеготовыми 7 танков Pz.I, 5 Pz.II, 42 Pz.38(t), 14 Pz.IV и 8 командирских танков.

Для парирования возникшего кризиса Генеральный штаб начал вводить на фронт на Волхове свежесформированные соединения. Первой стала 52-я армия, разворачивавшаяся в районе Тихвина по директиве Ставки ВГК №001200. Командующим армией был назначен генерал-лейтенант Н. К. Клыков, начальником штаба - генерал-майор П. И. Ляпин. Как и в других армиях с большими номерами, формирование управлением армии произошло на базе управления одного из упразднённых стрелковых корпусов. В случае с 52-й армией это был 25-й стрелковый корпус. Согласно вышеуказанной директиве Ставки состав армии Н. К. Клыкова был следующим: «3. В составе 52-й армии иметь: 285 сд в районе Волхова; 292 сд в районе ст. Волховская Пристань; 288 сд в районе ст. Тихвин; 314 сд в районе Хвойная, ст. Песь; 316 сд в районе Боровичей; 312 сд в районе Валдая; 294 сд в районе Окуловки; 286 сд в районе Череповца».

Все эти дивизии были июльского формирования, самой известной из которых впоследствии стала 316-я стрелковая дивизия И. В. Панфилова. Соединения не выдвигались сразу на фронт, так как не были ещё подготовлены к боям. Несколько дней спустя И. В. Сталин в телефонном разговоре с M. M. Поповым так высказался о них:

«Дивизий Клыкова передать не можем, они совершенно сырые, несколоченные, и было бы преступно бросать их на фронт, все равно разбежались бы, а технику сдали бы врагу. Недели через две, пожалуй, сумеем две сколоченные дивизии передать вам» .

Появление новой линии фронта из новых дивизий вскоре стало неприятной неожиданностью для немцев. Окружённые части и соединения, защищавшие Лужский рубеж, сражались в изоляции. Защитники Новгорода были отброшены на восток. Действовавшая к юго-востоку от Ленинграда 48-я армия насчитывала всего 10 тыс. человек. Но вместо победного марша на Ленинград и навстречу финнам 16-я армия снова ввязывалась в напряжённое сражение на все увеличивающемся фронте.

Однако первым неприятные сюрпризы получило советское командование. Буквально через день после появления директивы на прикрытие фронта по Волхову 52-й армией в бой в составе группы армий «Север» вступил XXXIX моторизованный корпус генерала Рудольфа Шмидта. Теперь немецкая 16-я армия получила в своё распоряжение эшелон развития успеха в лице трёх подвижных соединений. Принадлежавшая XXXIX корпусу 12-я танковая дивизия генерал-майора Гарпе 25 августа заняла Любань, выбив из города части 1-й горно-стрелковой бригады. Далее XXXXIX моторизованный корпус разошёлся веером: 12-я танковая дивизия повернула на запад на Колпино, 18-я моторизованная дивизия - на Кириши и 20-я моторизованная - на север, отсекая Ленинград от страны. За ними по пятам двигались пехотные дивизии 16-й армии.

Поскольку сразу вводить в бой армию Н. К. Клыкова было невозможно, для парирования возникшего на колпинском направлении кризиса командование Ленинградского фронта использовало уже имеющиеся в его распоряжении дивизии. Во-первых, оно усилило слуцко-колпинскую группу вывезенной по Ладоге с Карельского перешейка 168-й стрелковой дивизией полковника А. Л. Бондарева и 4-й ДНО из Красногвардейска. За ними последовала пополненная до 9 тыс. человек 70-я стрелковая дивизия, пробившаяся из лужского «котла». Войска на этом направлении были объединены под командованием 55-й армии. Управление армии было сформировано на базе управления 19-го стрелкового корпуса. Возглавил армию генерал-майор танковых войск И. Г. Лазарев.

Стабилизировавшийся фронт на Карельском перешейке стал донором частей и соединений для парирования немецкого наступления к югу от Ладожского озера. По боевому приказу штаба фронта № 007 1-я дивизия войск НКВД под командованием полковника СИ. Донскова перебрасывалась по железной дороге в район Мги с Карельского участка фронта. Ранее части Донскова обороняли Кексгольм. Уже 28 августа 1-я дивизия НКВД была выгружена на левом берегу Невы. Однако к началу боёв за Мгу она не успела. Мга была взята 20-й моторизованной дивизией генерала Цорна 31 августа 1941 г.

В тот же день Мга была контратакована подошедшей 1-й дивизией НКВД и выбитой из города 1-й горнострелковой бригадой. Наступление дивизии полковника СИ. Донскова поддерживали 9 танков Т-26, 3 Т-50 и 7 КВ. Наступление дивизии НКВД поддерживали огнём своей артиллерии эскадренные миноносцы «Строгий» и «Стройный». За Мгу развернулись напряжённые бои.

2 сентября на мгинское направление по директиве Ставки ВГК № 001563 выдвигалась ещё одна армия из свежесформированных дивизий. Это была 54-я армия маршала Г. И. Кулика, управление которой формировалось из управления 44-го стрелкового корпуса. Директива Ставки ВГК требовала в состав армии включить:

«а) из 52-й армии - 285-ю стр. дивизию в районе Волховстроя; один стр. полк её сосредоточить в районе Иссад - Сельцо - Кобылкино; 310-ю стр. дивизию походом сосредоточить в районе Вельца - Панево - Славково; 286-ю стр. дивизию сосредоточить в районе Вячьково - рзд. Куколь - Конец; 314-ю стр. дивизию - в районе Селище - Веретье - Лынна - Усадище.

Все дивизии сосредоточиваются распоряжением командующего 52-й армией.

б) 27-ю кав. дивизию - в районе Городище, Пчева, Рысино; в) 122-ю танковую бригаду - в районе Волховстрой - Вячьково; г) 119-й танковый батальон в том же районе; д) 881-й и 882-й кап (корпусной артиллерийский полк) - в районе Вячьково - Веретье - Устье и 883 кап в районе ст. Кириши» .

Сосредоточение армии Г. И. Кулика, подчинявшейся непосредственно Ставке ВГК, должно было завершиться 5 сентября. С 6 сентября она должна была «перейти в наступление и, нанося удар, развить его одной стр. дивизией и 122-й танковой бригадой вдоль ж. д. Волховстрой - ст. Мга, остальными силами армии - на фронт Турышкино - раз. Погостье - ст. Сальцы» .

Однако 54-я армия не успела вступить в бой за Мгу и переломить ситуацию в пользу советских войск. 7 сентября 20-я моторизованная дивизия была усилена частями 12-й танковой дивизии. К вырвавшимся вперёд подвижным соединениям подтянулись пехотные дивизии. На советские части также обрушились удары VIII авиакорпуса. Дивизия НКВД была отброшена к Неве, переправилась через реку по железнодорожному мосту, который был сразу же взорван. Тем временем усиленная пехотным полком 20-я моторизованная дивизия захватила Синявино, а 8 сентября она захватила Шлиссельбург.

Наступление армии Г. И. Кулика началось только 10 сентября, когда в бой была брошена 286-я стрелковая дивизия. Атаку единственной дивизии части XXXIX корпуса отразили, отбросив дивизию назад. Продолжение атак после сосредоточения основных сил армии также не принесло успеха. Наступающим удалось пробиться лишь на 6-10 км к Мге. Немецкие дивизии в пробитом к Ладожскому озеру «бутылочном горле» занимали оборону на фронте 12-15 км. Однако уже в первом синявинском наступлении начала действовать система поддержки осаждённой крепости извне, сковывая своими ударами атакующих. XXXIX армейский корпус не участвовал в наступлении войск группы армий «Север» на Ленинград, начавшемся 9 сентября. В ночь с 19 на 20 сентября началась операция по деблокаде со стороны Ленинградского фронта. Через Неву переправились части 115-й стрелковой дивизии и захватили плацдарм в районе Московской Дубровки. Их поддержала 4-я бригада морской пехоты. Немецкие контратаки были отбиты, и на рабочей карте командования Ленинградского фронта появился клочок земли, прозванный вскоре «невский пятачок». 26 сентября 54-я армия была передана в состав Ленинградского фронта и вместо Г. И. Кулика её возглавил М. С. Хозин. Прорвать блокаду Ленинграда сразу же после её образования не удалось. Сообщение с Ленинградом по суше было прервано на долгие 500 дней.

Уже в первые дни войны советское руководство задумывалось о худших вариантах развития событий. Активно строились линии укреплений в глубоком тылу, готовились к эвакуации предприятия. К числу худших вариантов относился выход противника к Ленинграду. Буквально в первые дни войны, 29 июня 1941 г., было принято решение об эвакуации из Ленинграда детей. К началу блокады города из него было вывезено в Удмуртскую, Башкирскую АССР, Ярославскую, Пермскую, Актюбинскую области более 311 тыс. детей. Всего за период с 29 июня по 27 августа 1941 г. по железной дороге было отправлено 164 320 рабочих и служащих с семьями, выезжавших с предприятиями, 104 692 рабочих и служащих с семьями временно нетрудоспособных, 219 691 женщина, имевшие двух и более детей, 1 475 000 беженцев. До выхода немецких частей к Шлиссельбургу более 700 тыс. жителей Ленинграда были отправлены вглубь страны. Однако полностью эвакуировать крупный город было невозможно, и в кольце блокады оказалось 2 млн. 484,5 тыс. человек.

Ситуация со снабжением города продовольствием с самого начала войны была очень напряжённой. Проходящие через город большие массы беженцев привели к быстрому расходованию запасов. Несмотря на возрастание среднесуточной выпечки хлеба с 2112 т в июле до 2305 т в августе и введение нормирования выдачи хлеба населению, нормы выдачи неуклонно уменьшались. Суточные нормы продажи хлеба населению на сентябрь 1941 г. составляли: рабочим - 600 г, служащим - 400 г, иждивенцам и детям - 300 г. Эти нормы были введены со 2 сентября. На 6 сентября для снабжения населения Ленинграда имелось: муки - на 14 дней, крупы - на 23 дня, мяса и мясопродуктов - на 19 дней, жиров - на 21 день и кондитерских изделий - на 48 дней. С 11 сентября пришлось провести второе сокращение норм выдачи хлеба. Рабочие стали получать 500 г, служащие и дети - 300 г, иждивенцы - 250 г. С 13 ноября рабочие стали получать по 300 г, а остальное население по 150 г хлеба в день. В городе начался голод.

Подготовка маршрута по Ладожскому озеру, который впоследствии получит имя «Дороги жизни», началась ещё 30 августа 1941 г. Первые перевозки по озеру начались ещё до захвата Шлиссельбурга, поэтому уже 12 сентября в наспех оборудованный порт Осиновец прибыли две баржи с 800 т зёрна. За первые 30 дней навигации в Осиновец было доставлено 9800 т продовольствия. Несмотря на внушительную цифру, это было очень мало для города, расходовавшего 1100 т муки в день. Норма на воздушные перевозки с 1 октября 1941 г. составляла 100 т в день. По воздуху перевозились преимущественно пищевые концентраты.

С занятием немцами Шлиссельбурга и выходом финнов к границе 1939 г. на Карельском перешейке и к р. Свирь между Ладожским и Онежским озёрами началась не имевшая прецедентов в новейшей истории осада крупного города. Она продолжалась до января 1943 г.

Следуя указаниям Гитлера, данным в директиве № 34, командующий группой армий «Север» фон Лееб планировал занять южный и восточный берег Ладожского озера и тем самым прервать все пути сообщения Ленинграда, подходящие к городу с востока. Соответственно, XXXXI и xxxix моторизованные корпуса должны были образовать своим наступлением внешний фронт окружения, а 18-я армия - внутренний, от Копорского залива до Ладожского озера.

Однако вскоре Гитлер вмешался в планы фон Лееба. Задачи группы армий «Север» в последнем штурме Ленинграда были обрисованы 6 сентября в директиве ОКВ № 35 следующим образом:

«3. На северо-восточном фронте совместно с наступающими на Карельском перешейке финскими корпусами окружить действующие в районе Ленинграда силы противника (захватить также Шлиссельбург) с тем, чтобы не позднее 15.9 значительную часть подвижных войск и соединений 1-го воздушного флота, особенно 8-го авиационного корпуса, высвободить для группы армий „Центр“. Однако прежде всего необходимо стремиться к полному окружению Ленинграда, по меньшей мере с востока, и, в случае если позволят условия погоды, провести на него крупное воздушное наступление. Особенно важно уничтожить станции водоснабжения» .

Это означало, что основные силы 4-й танковой группы можно будет использовать для последнего удара на Ленинград только очень короткое время. Это заставило радикально переработать план наступления. Теперь предполагалось соединиться с финскими войсками непосредственно на Карельском перешейке.

Наступление на Ленинград предполагалось вести тремя ударными группами, переданными в подчинение 4-й танковой группе. Первую образовывал XXVIII армейский корпус генерала пехоты Викторина в составе 96-й, 121-й и 122-й пехотных дивизий. Ему ставилась задача наступать по обе стороны железной дороги Чудово - Ленинград. Наступать на Красногвардейск с юга должен был L армейский корпус (269-я пехотная дивизия и дивизия СС «Полицай»), высвобождавшийся после окончания боёв в лужском «котле». Наконец, XXXXI моторизованный корпус (1-я и 6-я танковые дивизии, 36-я моторизованная дивизия) должен был наступать с участка фронта юго-западнее Красногвардейска.

С воздуха наступающие на Ленинград корпуса должны были поддерживать оба авиакорпуса, I генерала авиации Ферстера и VIII генерала авиации фон Рихтгоффена, находившиеся в тот момент в подчинении 1-го воздушного флота. В состав I авиакорпуса на тот момент входили 1-я, 4-я и 76-я эскадры бомбардировщиков и 54-я и 77-я эскадры истребителей. Соответственно, VIII авиакорпусу подчинялись: 2-я эскадра пикирующих бомбардировщиков, 2-я учебная эскадра (LG2) и 27-я эскадра истребителей. Всего в этих авиасоединениях насчитывалось 203 бомбардировщика, 60 пикирующих бомбардировщиков, 166 истребителей, 39 Ме-110 и вспомогательные машины.

Никогда ни до, ни после сентября 1941 г. в распоряжении группы армий «Север» не оказывалось такой сильной танковой и авиационной группировки.

Будучи ограничен во времени использования сильной группировки танковых соединений XXXXI моторизованного корпуса, фон Лееб решил использовать его не для решения задачи прорыва навстречу финнам, но для сокрушения советских войск на ближних подступах к Ленинграду. В случае окружения и уничтожения войск, занимающих Красногвардейский УР, у изолированного города не оставалось защитников и завершить штурм можно было остававшимися после ухода 4-й танковой группы пехотными дивизиями армейских корпусов.

По мере приближения фронта к Ленинграду наличие в тылу крупного города стало работать на советские войска. Фронт обороны Ленинградского фронта к началу сентября значительно уплотнился. Немецкой группировке на южных подступах к Ленинграду противостояли четыре левофланговые дивизии 8-й армии, две дивизии 42-й армии, четыре дивизии 55-й армии и резерв командующего фронтом в составе двух дивизий и одной бригады морской пехоты, а всего 10 с половиной дивизий, оборонявшихся на фронте около 100 км. В Красногвардейском УРе оборонялись 2-я и 3-я гвардейские ДНО, объединённые управлением 42-й армии генерал-лейтенанта Ф. С. Иванова. Слуцко-Колпинский УР обороняла 55-я армия в составе 70-й, 90-й и 168-й стрелковых дивизий и 4-й ДНО. К левому флангу 55-й армии примыкала Невская оперативная группа. Она была составлена, как и многие защитники Ленинграда в сентябрьских боях, из снятых с Карельского перешейка соединений: 115-й стрелковой дивизии и 1-й дивизии НКВД. Над флангом нацеленного на Ленинград XXXXI моторизованного корпуса нависала оборонявшаяся на Копорском плато 8-я армия, возглавлявшаяся в этот период генерал-майором В. И. Щербаковым. В состав армии входили 191-я, 118-я, 11-я и 281-я стрелковые дивизии. Скромный резерв командующего Ленинградским фронтом состоял из вывезенных из Таллина 10-й и 16-й стрелковых дивизий, 5-й ДНО, 8-й стрелковой бригады, 1-й бригады морской пехоты, 48-й отдельный танковый батальон и 500-й отдельный стрелковый полк.

Когда фронт подошёл вплотную к Ленинграду, командование Северо-Западного направления было упразднено. К. Е. Ворошилов стал командующим Ленинградским фронтом, а ранее возглавлявший фронт М. М. Попов - начальником штаба фронта.

За день до начала боёв на земле немецкая авиация обрушилась на Ленинград. Удары по крупным городам стали своего рода «визитной карточкой» VIII авиакорпуса фон Рихтгоффена. В августе 1942 г. такой же жестокой бомбардировке подвергнется Сталинград. Бомбардировки Ленинграда продолжались до 11 сентября, и за это время было сброшено 8000 зажигательных бомб. Вследствие бомбардировок сгорели Бадаевские склады, где сгорело несколько тысяч тонн муки и сахара. Сгоревших запасов хватило бы в лучшем случае на несколько дней, но впоследствии появилась легенда, что пожар Бадаевских складов уничтожил большую часть запасов продовольствия.

Наступление группы армий «Север» началось во вторник, 9 сентября в 9.30 утра. Из-за сильного тумана первые полтора часа атаки авиационная поддержка отсутствовала. Бомбардировщики 1-го воздушного флота появились над полем боя только в 11.00 утра. Наступавшая в первом эшелоне XXXXI корпуса Рейнгардта 36-я моторизованная дивизия прорвала оборону 3-й ДНО и продвинулась к концу дня на 10 км в глубину обороны советских войск. Уже 10 сентября введённая в бой 1-я танковая дивизия достигла дороги Красное Село - Красногвардейск, выйдя в тыл Красногвардейскому УРу. 6-я танковая дивизия была втянута в тяжёлые бои за Красное Село. Когда определилось направление главного удара, Ворошилов усилил 42-ю армию 500-м полком 10 сентября, 1-й бригадой морской пехоты 12 сентября и 5-й ДНО в тот же день. Корпус Рейнгардта упорно пробивался вперёд, заняв 11 сентября Дудергоф и 12 сентября Красное Село. Ситуация была близка к критической: XXXXI моторизованный корпус уже обошёл Красногвардейский УР и двигался к Пушкину, выходя на тылы 55-й армии.

Однако развивать первоначальный успех своего наступления Гепнеру было уже нечем. 8-я танковая дивизия восстанавливалась после августовских боёв и не могла быть немедленно использована для удара на Пушкин. XXXIX моторизованный корпус был скован боями с 54-й армией Г. И. Кулика и не мог принять участие в окружении войск 42-й и 55-й армий. Более того, корпус Шмидта находился на грани кризиса и по согласованию с Гальдером фон Лееб принял решение направить 8-ю танковую дивизию на выручку XXXIX корпусу. Кроме того, наступление корпусов 4-й танковой группы началось неодновременно. L армейский корпус был все ещё скован боями с окружёнными в лужском «котле» советскими частями и не мог поддержать атаку XXXI корпуса. Наконец, у задуманных Гепнером «канн» отсутствовала вторая «клешня» - XXVIII армейский корпус был остановлен обороной 168-й стрелковой дивизии.

Пока командование группы армий «Север» лихорадочно искало резервы, в руководстве Ленинградского фронта начались кадровые перестановки. Вечером 11 сентября директивой Ставки ВГК маршал К. Е. Ворошилов освобождался от обязанностей командующего фронтом, а на его место назначался генерал армии Г. К. Жуков. Судя по всему, решение это зрело по крайней мере с начала сентября. Ещё 1 сентября И. В. Сталин в письменной форме высказал неудовольствие действиями командования Ленфронта, и в тот же день его секретарь Поскребышев в телефонном разговоре с Г. К. Жуковым интересовался, может ли командующий Резервным фронтом выехать в Москву. К. Е. Ворошилов, в свою очередь, сам просил И. В. Сталина заменить его «кем-нибудь помоложе».

Г. К. Жуков вместе со своей «командой», сложившейся ещё на Халхин-Голе - И. И. Федюнинским и М. С. Хозиным, - вылетел в Ленинград утром 13 сентября. В тот же день немецкое наступление продолжилось на новом качественном уровне - к наступавшему на Пушкин корпусу Рейнгардта присоединился XXXVIII армейский корпус 18-й армии Кюхлера. 1-я, 58-я и 291-я пехотные дивизии этого корпуса начали наступление на левом фланге 4-й танковой группы, позволяя последней разворачиваться далее на Пушкин. Эта мера оказалась весьма своевременной, т.к. советское командование организовало контрудар во фланг вбитому в оборону 42-й армии клину силами вывезенной из Таллина 10-й стрелковой дивизии генерал-майора И. И. Фадеева. Дивизия была пополнена и 14 сентября нанесла удар с позиции на стыке 8-й и 42-й армий. Первоначально 10-я стрелковая дивизия продвинулась на 3-4 км, но далее наступление XXXVIII армейского корпуса отбросило её назад. Уже 16 сентября XXXVIII корпус вышел к Финскому заливу на фронте шириной 4-5 км, и 8-я армия оказалась изолированной от основных сил Ленфронта.

Прибытие Г. К. Жукова сразу же привело к кадровым перестановкам в обороняющих Ленинград армиях. Командующим 8-й армией вместо генерал-майора В. И. Щербакова стал генерал-лейтенант Т. И. Шевалдин. Во главе 42-й армии Жуковым был поставлен привезённый с собой И. И. Федюнинский. Ф. С. Иванов был отстранён и впоследствии арестован.

Отсчёт времени до момента снятия 4-й танковой группы с фронта уже пошёл на часы, поэтому немецкое командование прилагало все усилия для выполнения поставленных задач до погрузки людей и техники танковых и моторизованных дивизий в эшелоны. XXXXI моторизованный корпус был усилен переброшенной с красногвардейского направления дивизией СС «Полицай» и 58-й пехотной дивизией из состава 18-й армии. Приближение к Ленинграду также вводило наступающие немецкие части в радиус действия корабельной артиллерии Балтийского флота. В устье реки Невы и в гаванях торгового порта заняли огневые позиции линкор «Марат», крейсеры «Максим Горький» и «Петропавловск», лидер «Ленинград», эсминцы «Опытный» и «Сметливый». Из Кронштадтской группы кораблей вышли на позиции линкор «Октябрьская революция», крейсер «Киров», лидер «Минск», эсминцы «Сильный», «Суровый», «Свирепый», «Славный», «Стойкий», «Гордый» и «Стерегущий». Они могли обрушить на наступающих огонь двадцати четырех орудий калибра 305-мм линкоров, четырех 203-мм орудий крейсера «Петропавловск» (немецкой постройки), восемнадцати 180-мм пушек крейсеров советской постройки, более полусотни 130-мм орудий эсминцев и лидеров. Немецкой пехоте и танкам предстояло идти в атаку под огнём орудий, поднимавшим столбы земли размером в дом. По распоряжению Жукова на прямую наводку были поставлены зенитки ПВО Ленинграда. Концентрация артиллерии вполне отвечала директиве Г. К. Жукова: «Перемолоть противника артиллерийским, миномётным огнём и авиацией, не допустив прорыва нашей обороны».

17 сентября наступающие захватили Пушкин, и солдаты 1-й танковой дивизии вышли к конечной остановке ленинградского трамвая - немецкие танки стояли всего в 12 км от центра города. Однако времени на продвижение к городу и разгром 42-й армии уже не оставалось: соединения 4-й танковой группы снимались с фронта и отправлялись в тыл для погрузки в эшелоны или формирования маршевых колонн. Фронт покидали XXXXI моторизованный корпус вместе со штабом 4-й танковой группы.

Дальнейшие боевые действия к югу от Ленинграда носили характер выпадов той и другой стороны тактического значения. Оставшийся «без работы» VIII авиакорпус был перенацелен на корабли Краснознамённого Балтийского флота. В двадцатых числах сентября 1941 г. Ю-87 2-й эскадры пикирующих бомбардировщиков произвели несколько налётов на корабли КБФ. 21 сентября немецкие лётчики добились попадания в линкор «Октябрьская революция», находившийся в Морском канале. 23 сентября было достигнуто попадание в линкор «Марат», стоявший в Петровской гавани в Кронштадте, приведшее к взрыву носового погреба и посадке сильно повреждённого корабля на грунт. Помимо «Марата» был потоплен переживший Таллинский переход лидер «Минск». К 26 сентября линия фронта под Ленинградом стабилизировалась и оставалась практически неизменной до прорыва блокады в январе 1943 г.

В конце сентября войска Ленинградского фронта занимали следующее положение.

8-я армия, прочно удерживая приморский плацдарм в районе Ораниенбаума, совершенствовала оборону на рубеже Керново - Ломоносов - Мишелово - западная окраина Петергофа.

42-я и 55-я армии, прочно обороняя Ленинград с юга, совершенствовали оборону на рубеже Лигово - южная окраина Пулково - Бол. Кузьмин - Новая.

Невская оперативная группа частью сил обороняла рубеж по правому берегу р. Нева, а частью сил вела бои по расширению плацдарма на левом берегу р. Нева в районе Московская Дубровка.

23-я армия, прикрывая Ленинград с севера, совершенствовала оборону на Карельском перешейке по линии старой государственной границы 1939 г.

54-я армия, переданная Ставкой 26 сентября в состав Ленинградского фронта, вела боевые действия южнее Ладожского озера.

Советская методика косвенного воздействия на противника, вынуждавшая вермахт распылять силы, принимала различные формы. 1-й минно-торпедный авиаполк КБФ в ночь с 7 на 8 августа произвёл первый налёт на столицу Германии Берлин. Авиаудары продолжались до 5 сентября и имели важное политическое значение.

Аэродромы, с которых производились налёты, были выявлены, и решение по ним было принято высшим руководством немецких вооружённых сил. В подписанном начальником штаба Верховного командования вооружённых сил Кейтелем дополнении к директиве № 34 указывалось:

«Как только позволит обстановка, следует совместными усилиями соединений сухопутных войск, авиации и военно-морского флота ликвидировать военно-морские и военно-воздушные базы противника на островах Даго и Эзель. При этом особенно важно уничтожить вражеские аэродромы, с которых осуществляются воздушные налёты на Берлин» .

Планирование операции «Беовульф» (захват островов Эзель и Муху (Моон)) армия и военно-морские силы завершили к 13 сентября. К операции привлекались лёгкие силы кригсмарине на Балтике, 26 десантных паромов типа «Зибель», 182 штурмовых бота, 140 катеров. В состав лёгких сил входили на тот момент крейсера «Лейпциг», «Эмден» и «Кёльн», катера и тральщики. Командование финских ВМС выделило для проведения операции броненосцы береговой обороны «Ильмаринен» и «Вейнемейнен», два ледокола и несколько вспомогательных кораблей. Поддержку с воздуха должны были оказывать бомбардировщики I группы 77-й бомбардировочной эскадры, II группы 76-й эскадры пикировщиков.

Задача штурма Моонзундского архипелага, несмотря на изоляцию их защитников вследствие смещения линии фронта, была непростой. К началу сентября на островах было сооружено более 260 ДОТов и ДЗОТов, установлено около 24 тыс. мин и фугасов и более 140 км проволочных заграждений. Накануне боёв за острова гарнизоны их состояли из частей и соединений 8-й армии и флота общей численностью 23 663 человека. Острова Сааремаа и Муху оборонялись отдельной стрелковой бригадой, батальоном моряков, эстонским стрелковым батальоном, двумя инженерно-строительными батальонами и четырьмя отдельными ротами (всего 18 615 человек); острова Хийумаа и Вормси - двумя стрелковыми и двумя инженерно-строительными батальонами и подразделениями погранотряда (всего 5048 человек). Защитники островов располагали 142 орудиями береговой, полевой и зенитной артиллерии, 60 миномётами, 795 пулемётами. Береговая артиллерия состояла из 17 батарей (всего 54 орудия калибром от 100 до 180 мм). Для отражения десанта имелось восемь торпедных катеров и 12 самолётов-истребителей.

Высадка немецкого десанта началась в 4.00 14 сентября. Первой жертвой стал остров Муху (Моон). За ним последовал Эзель, который был почти полностью захвачен частями 61-й пехотной дивизии к 20 сентября. Защитники отошли на полуостров Сырве (Сворбе), соединявшийся с Эзелем узким перешейком. Начались затяжные позиционные бои. 26 и 28 сентября к подавлению батарей полуострова были привлечены крейсера «Лейпциг» и «Эмден». Бои за Сырве завершились только 5 октября. По немецким данным, в плен сдались 4000 человек.

Финскому броненосцу береговой обороны «Ильмаринен», вышедшему в море для решения наступательных задач во взаимодействии с немецким флотом, не повезло - 18 сентября он подорвался на мине и затонул в течение 7 минут, унеся с собой в холодные волны Балтики 217 человек.

К 12 октября 61-я пехотная дивизия перегруппировалась и высадилась на острове Даго. Бои на этом острове продолжались до 21 октября. В плен, по немецким данным, сдались 3388 человек.

Тем самым в решающий момент сражения за Ленинград в сентябре 1941 г. 61-я пехотная дивизия была задействована на второстепенном направлении. Бои стоили дивизии 2850 человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести. В сражение за Тихвин 61-я пехотная дивизия вступит, почти утратив свой наступательный потенциал.

Лейтмотивом в оценках сражения за Ленинград будет звучать фраза «не успели». Быстро преодолев большую часть расстояния от Ленинграда до границы СССР в первый месяц войны, далее немецкие войска постоянно снижали темпы своего продвижения. Время и силы терялись в преодолении обороны Лужского рубежа и обороны на ближних подступах к Ленинграду, много сил было затрачено на отражение фланговых ударов свежесформированными соединениями. Все это привело к тому, что группе армий «Север» не хватило буквально нескольких дней до того, как выделенные в подчинение группы армий танковые и авиационные соединения потребовались на московском направлении.

Стабилизация фронта под Ленинградом не сулила ни той, ни другой стороне ничего хорошего. В крайне неблагоприятной для активных боевых действий местности были задействованы сильные и хорошо подготовленные соединения. Помимо высвобождения сил захват Ленинграда отдал бы в руки немецкого командования крупный порт, позволивший существенно облегчить снабжение немецких войск в северном и центральных секторах советско-германского фронта. В свою очередь, оказавшийся в кольце блокады 2,5-миллионный город вынуждал советское командование проводить деблокирующие наступательные операции, несмотря на труднодоступную местность и сложности снабжения.

Потери войск Северного (с 23 августа 1941 г. Ленинградского) и Северо-Западного фронтов в Ленинградской оборонительной операции были относительно невелики по масштабам 1941 г. Безвозвратные потери составили 214 078 человек, санитарные - 130 848 человек. Лужский «котёл» был для немцев наименее результативным, принёсшим большие потери при совершенно не впечатляющем списке трофеев.

В августе этого года мы отметили одну из значимых дат Великой Отечественной войны — 72-ю годовщину боёв на Лужском оборонительном рубеже. Эти тяжелейшие бои соединений Красной Армии с превосходящими силами германского вермахта в июле-августе 1941 года, в ходе которых наши бойцы и командиры проявили самоотверженность, героизм, умение тактически грамотно воевать, сыграли огромную роль в защите Ленинграда. Да и не только в его защите, в судьбе всего нашего Отечества.

26 июня когда в войну вступила Финляндия, и начались боевые действия на Северном фронте, сформированном 24 июня из соединений, частей и учреждений Ленинградского военного округа, обстановка резко осложнилась. С севера и северо-запада Ленинграду угрожала группировка финской армии, а с юго-запада к городу на Неве рвались основные силы группы армий «Север» — 4-я танковая группа в составе 1-й, 6-й, 8-й танковых, 3-й, 36-й моторизованных, 269-й пехотной дивизий и дивизии СС «Мертвая голова».

За первые 18 дней наступления 4-я танковая группа гитлеровцев с боями прошла более 600 километров (более 30 км в сутки). 9 июля войска противника заняли Псков. Наши войска не смогли сдержать стремительное наступление фашистов и начали отход из Псковско-Островского района к городу Луга. А через Лугу по Киевскому шоссе проходил самый короткий путь к Ленинграду.

В планы немецкого командования входила задача с ходу захватить Ленинград и Кронштадт и одновременно воспрепятствовать отходу советских войск на Восток. После захвата Ленинграда группу армий «Север» планировалось повернуть на Москву. Военно-морским и воздушным силам Германии предстояло уничтожить Балтийский флот.

23 июня командующий Ленинградского военного округа генерал-лейтенант М. М. Попов по совету заместителя наркома обороны генерала армии К. А. Мерецкова отдал распоряжение о начале работ по созданию дополнительного рубежа обороны в районе Луги. Возглавил эти работы заместитель командующего округом генерал-лейтенант К. П. Пядышев, кавалер трех орденов Красного Знамени, участник первой мировой, гражданской и советско-финской войн.

Создание оборонительного рубежа по реке Луга началось с рекогносцировки, проведенной с 23 по 26 июня. Затем Северным фронтом было организовано Управление военно-полевого строительства, и началось сооружение Лужской укреппозиции. 4 июля Военный Совет фронта получил директиву Ставки о создании Лужского оборонительного рубежа и немедленном занятии его войсками:

В строительстве Лужского оборонительного рубежа участвовали не только воинские части, но и местное население, ленинградцы, в большинстве своем, женщины и подростки (мужчины уходили в армию и ополчение) под руководством саперов. В этих работах приняло участие свыше полумиллиона человек гражданского населения.

Укрепления состояли из двух полос обороны протяженностью до 175 км и глубиной 10-12 км. Перед передним краем и в глубине обороны устанавливались мины, отрывались противотанковые рвы, устраивались лесные завалы и производилось заболачивание местности.

Невелика река с красивым русским названием Луга. Длиною 350 километров, шириною 30-70 метров. Но именно реке Луге пришлось стать первым грозным рубежом, на котором советские воины встретили гитлеровских захватчиков, рвавшихся к Ленинграду. Здесь, задолго до издания приказа наркома обороны № 227 «Ни шагу назад!», насмерть стояли русские солдаты и воины других национальностей. Но силы были явно неравными.

В состав Лужской оперативной группы вошли 70-я, 111-я, 177-я и 191-я стрелковые дивизии, 1-я, 2-я и 3-я дивизии народного ополчения, Ленинградское стрелково-пулеметное училище, Ленинградское Краснознаменное имени С. М. Кирова пехотное училище, 1-я горнострелковая бригада, артиллерийская группа из частей Лужского лагерного сбора (полк артиллерийских курсов усовершенствования комсостава, дивизион 28-го артиллерийского полка, артбатареи Ленинградских артиллерийских училищ, зенитный дивизион Ленинградского училища инструментальной разведки зенитной артиллерии). Для прикрытия с воздуха привлекалась авиация всего Северного фронта под командованием генерал-майора авиации А. А. Новикова.

Первая попытка захвата Ленинграда с ходу была предпринята командованием группы армий «Север» 10 июля. Но дивизии вермахта, подошедшие к Лужской оборонительной позиции, встретили упорное сопротивление. Днем и ночью не утихали горячие бои. Важные населенные пункты и узлы сопротивления по нескольку раз переходили из рук в руки. Не сумев преодолеть оборону советских войск и понеся большие потери в ходе контрудара Красной Армии в районе города Сольцы, где в четырёхдневных боях 13-17 июля были разгромлены 8-я танковая дивизия и инженерный полк, немецкое командование 19 июля было вынуждено приостановить наступление на Ленинград до подхода главных сил. Хотя бои на линии обороны продолжались практически беспрерывно.

Успехи первых недель войны вселили уверенность в умы германских генералов о слабом сопротивлении советских войск, и они надеялись, начиная наступление 10 июля, в 4 дня преодолеть расстояние до Ленинграда. Однако уже на второй день наступления командующий 4-й танковой группой генерал Гепнер понял, что на Лужском направлении, кратчайшем к Ленинграду, прорваться без больших потерь не удастся.

Лишь после подхода и развёртывания дополнительных сил противник 8 августа перешёл в решительное наступление на Кингисеппском направлении, а 10 августа — на Новгородском и Лужском направлениях. Подтянув резервы и используя явный перевес в танках и самолётах, враг с боями подошёл к переднему краю главной полосы обороны.

Войска Лужского участка обороны отбивали атаки противника, наносившего свой главный удар на юго-западную окраину города Луга и пытавшегося пробиться вдоль шоссе Луга-Ленинград. Ожесточённые бои велись на главной полосе обороны 177 стрелковой дивизии. На этом участке противник был задержан ещё на пятнадцать дней. Бои с озверевшим врагом бойцы 177 стрелковой дивизии и других частей и соединений вели за каждый населённый пункт, за каждый клочок земли. По боевым порядкам наших войск гитлеровцы вели массированный артиллерийский огонь, непрерывно наносила удары авиация. Это была беспримерно стойкая и активная оборона.

177-я стрелковая дивизия была самой молодой из всех дивизий Ленинградского военного округа. Но именно она сделала Лужский рубеж непробиваемым для гитлеровцев, пока они не обошли его в районах Новгорода и Кингисеппа. Танками и пехотой не перерезали 28 августа единственную дорогу, соединявшую город Лугу с Красногвардейском и Ленинградом около пос. Сиверский. Подразделения 177-й дивизии были вынуждены пробиваться из окружения через десятки километров болот, трясин, бурелома вместе с ранеными и орудиями. Пробивались методично и планомерно, не теряя самообладания и дав немцам последний бой в районе Сорочкина.

Без боепитания бойцы Лужского рубежа даже в полном окружении не сложили оружие. Там они и полегли, расстреливаемые с воздуха «мессершмидтами» 1-й воздушной немецкой армии. Немногие прорвались к Ленинграду. По некоторым данным, из состава 177 стрелковой дивизии из окружения вышло не более 500 человек. До сих пор в лесах, Мшинских болотах лежат останки пропавших без вести бойцов и командиров Красной Армии. Останки Героев, которые ценой своей жизни не дали врагу захватить Ленинград.

Самоотверженные действия защитников Лужского рубежа остановили немецкое наступление, что позволило создать более прочную оборону на ближних подступах к Ленинграду и остановить врага. Соединения Красной Армии задержали гитлеровцев на этом важном стратегическом направлении почти на 50 дней. Маршалы Жуков и Василевский сравнивали Лужский рубеж со сражением под Смоленском, а Лугу с Брестом, Могилёвом, Либавой.

Естественно, надо осознавать, что наши войска, не имевшие на тот момент опыта таких крупных войсковых операций, противостояли гораздо более организованному, подготовленному и оснащенному техникой противнику, прошедшему победным маршем пол-Европы. Но то, что совершили советские солдаты и офицеры достойно уважения и восхищения. Это колоссальный пример мужества и патриотизма для нас, живущих сегодня.

В боях на Лужском рубеже погиб мой дядя, старший брат отца – Евгений Николаевич Антонов. Но не только эти трагические для нашей семьи события подвигли меня обратиться к теме боёв под Лугой. Это ещё и значимость Лужской обороны для судьбы нашей страны. Именно защитники Лужского рубежа положили начало героической 900-дневной обороны Ленинграда и впоследствии разгрома фашистских войск у стен нашего города в январе 1944 года.

Сражение на Лужском рубеже было одним из решающих в первые месяцы войны и в значительной мере сорвало планы немецкого командования на блиц-криг. К сожалению, эти события начала Великой Отечественной войны сегодня не так известны, как того заслуживают. Этот пробел должен быть восполнен. Здесь, полагаю, своё слово должны сказать поэты, писатели и их соратники по творческому сообществу.

ПИСЬМО МЛАДШЕМУ БРАТУ

Моему дяде – Евгению Николаевичу

Антонову и воинам 177 стрелковой дивизии, павшим на Лужском рубеже,

посвящается

Я погиб в сорок первом средь Мшинских болот,

От полка оставалось не больше двух рот.

Шедших гатью бойцов, в том числе и меня,

Расстрелял «мессершмитт» в свете ясного дня.

И было мне двадцать, как многим парням,

Не сказавшим «Прощайте» своим матерям.

Больше не видеть, родные, мне Вас,

Мы выполняли, братишка, приказ.

Долго под Лугой сражались с врагом,

Бились отчаянно за каждый дом.

А рядом дрожала от взрывов земля,

Но мы понимали, назад, брат, нельзя.

Здесь обелиски на кочках стоят,

Кусты и берёзки покой наш хранят.

Прощальный салют нам — Солнца закат.

Ты иногда вспоминай меня, брат.

Знай же, что я на тяжёлой войне

Пал, сохраняя верность стране.

Наших родителей побереги,

Один остаёшься опорой семьи.

Детей народишь, передай им наказ,

Пусть поживут за себя и за нас.

И научи их, любимый мой брат:

Перед врагами – ни шагу назад.

апрель 2013

Андрей АНТОНОВ, Ленинградское

Областное отделение Союза писателей России