Павел i российский император. ПА́ВЕЛ I

Судьба российского императора Павла I, противоречивость его правления и трагическая гибель . Одни и те же события и реформы короткого правления Павла I часто расцениваются диаметрально противоположно.

Судьба сына Екатерины II Павла Петровича

К моменту начала своего правления Павел Петрович достиг возраста 42 лет. В первые годы жизни воспитанием будущего императора занималась его бабушка императрица Елизавета, которая воспитывала во внуке качества правителя, не желая оставлять трон сыну Петру III. Павел получил отличное по тем временам образование. Среди дисциплин, которые он изучал, были:

• Закон Божий;
• иностранные языки;
• танцы;
• живопись;
• история;
• география;
• физика;
• химия;
• фехтование;
• арифметика;
• астрономия.

В распоряжении внука императрицы находилась библиотека академика Корфа. Самостоятельно Павел увлеченно изучал военные науки. С родителями, «благодаря» стараниям бабушки, он встречался крайне редко. От жизни за пределами своих комнат его ограничивала толпа нянек и педагогов, главной целью которых было услужение Елизавете.

На всей его жизни отразились сплетни о его происхождении. С момента рождения возник вопрос: «Павел I - чей сын на самом деле?». А все дело в том, что по сей день считается, что супружеские отношения между родителями Павла I отсутствовали. Косвенным подтверждением этому служит рождение наследника на 10 году супружества. Причем великая княжна Екатерина периодически тайно рожала детей, которые долго не жили. Приписывают этих детей ее любовникам. Есть несколько основных версий рождения Павла I:

1. Отец наследника камергер великокняжеского двора С. Салтыков. По одному из предположений, сближение Екатерины и Салтыкова произошло по тайному указанию правящей императрицы.
2. Отец – законный муж Екатерины, великий князь Петр, который по настоянию своей матери, правящей императрицы Елизаветы произвел наследника. Есть версия, что Екатерине удалось забеременеть от мужа после какой-то операции, сделанной великому князю.
3. Ребенок во время родов умер, и вместо него подложили, чтобы удовлетворить требование Елизаветы о наследнике, новорожденного чухонского ребенка.

На все вопросы могла бы ответить генетическая экспертиза сохранившихся останков, но она или не проводилась, или ее результаты не обнародованы, по крайней мере, в учебниках истории их нет. Может быть, кому-то до сих пор необходимо сокрытие правды.

Внешнее же сходство и сходство характеров Петра и Павла, а также общая нелюбовь к Екатерине однозначно подтверждают, что отец наследника - великий князь и законный супруг будущей императрицы.

Екатерина II в течение своего длительного царствования не подпускала сына к решению государственных вопросов, скорее всего, из опасения, что появится конкурент на престол, ведь партия, поддерживающая права Петра на престол существовала. Опиралась эта партия на обещание (или письменное обязательство, которое не сохранилось) передать власть сыну по достижению им совершеннолетия.

Кроме этого, Павел не мог не слышать о том, что его бабушка императрица Елизавета хотела оставить трон именно ему, а не Петру III, а кандидатура матери Павла Екатерины не рассматривалась вообще.

Давно достигший необходимого возраста и к 1776 году второй раз женатый, кстати, очень счастливо, Павел считал – мать узурпировала его трон.

Еще одним обстоятельством, портившим взаимоотношения с матерью со стороны Павла, являлось то, что он обвинял ее в смерти отца Петра III.

Все эти причины постепенно стали причиной выработки своего, не похожего на материнский, подхода к дальнейшему развитию Российской империи у великого князя Павла Петровича.

Сколько лет правил Павел I, и какова его роль в истории России

Первое, что сделал Павел I, придя к власти после смерти Екатерины II, – изменил порядок престолонаследия. Теперь престол должен передаваться только по мужской линии и только от отца к сыну. Главной целью этого нововведения было предотвращение дворцовых переворотов в дальнейшем. Последней цели достигнуть не удалось, но порядок престолонаследия сохранился до окончания правления династии Романовых.

В реформах, которые стал проводить новый император, явно чувствуется противопоставление тому, что делала Екатерина. Во многом чувствуется влияние Пруссии и, в частности, «равнение» на Фридриха Великого. С другой стороны, его кумиром был Петр I.

В сплетении этих противоречий Павел Петрович и начал править страной. Основные события правления Павла I Петровича:

• реформирование армии по прусскому образцу - практически все наказания стали не соразмерны проступку, армия сократилась за счет увольнения находящихся в отпусках офицеров и числящихся в армии недорослей и др. Все это восстановило русских военных против императора;
• император вернул из ссылок и изгнаний практически всех пострадавших от власти Екатерины II – обернулось против императора, многие из амнистированных стали противниками правления Павла I;
• попытки борьбы с крепостным правом – настроили против императора дворян, барщина и другие повинности сократилась только на бумаге;
• организация показушных аракчеевских деревень с палочной дисциплиной;
• попытки превращения дворянства в поголовно служащее сословие – усилили настроения против императора дворян;
• запрет всего французского (книг, танцев, моды и др.) в виде борьбы с идеями Французской революции – привел к непониманию происходящего в обществе;
• отмена запрета на телесные наказания для дворян, духовенства и высших купеческих гильдий;
• конфликт с Англией Испанией из-за острова Мальта – привел к сближению с Францией. Павел стал магистром Мальтийского ордена;
• альянс с Наполеоном, мечты о захвате Индии, континентальная блокада Великобритании – вызвали бурную реакцию непонимания происходящего и значительно подорвали благосостояние страны;
• издавалось множество указов и распоряжений, порой противоречащих друг другу. Главной проблемой было то, что за исполнением никто не следил;
• введена жесточайшая цензура;
• запрещена учеба в заграничных учебных заведениях.

Все вышеназванные действия императора настроили против него значительную часть привилегированного общества. Болезненная подозрительность рассорила императора с семьей и двором. На императора было подготовлено как минимум три покушения. Последнее покушение 24 марта 1801 года закончилось убийством (удушением) императора. По официальной версии император Павел I скоропостижно скончался от апоплексического удара. В убийстве и его организации приняли участие командиры гвардейских полков и высшие должностные лица.

Российский престол занял Александр I Павлович, который был предупрежден заговорщиками о готовящемся перевороте, но ничего не сделал, чтобы его предотвратить. Единственное, что как-то снимает с Александра ярлык «отцеубийцы», это то, что он надеялся обойтись без смертельного исхода.

Есть версия, что сам Павел I знал о готовящемся покушении и был ознакомлен со списком заговорщиков, но ничего не предпринял. Может быть, чтобы не подставлять под удар сына?

Русской Православной церковью рассматривался вопрос о канонизировании Павла Петровича, но положительно решен не был.

Каким на самом деле былимператор Павел Петрович сын Екатерины II мы знаем по отзывам его современников и сохранившимся документам. Современными исследователями признается, что многие реформы Павла I имели , которое могло принести пользу империи, но император все делал спонтанно и наполовину, не задумываясь о готовности страны к преобразованиям, не контролируя исполнение, часто размениваясь на мелочи.

Родился наследник. В 1796 году он стал царём и вошел в историю как Павел 1.

Биография

Его первым воспитателем стал друг семьи Бехтеев, который был с Павлом очень строг. Он даже завёл специальную газету, в которой печатал информацию обо всех поступках своего воспитанника.

Следующим наставником стал Никита Иванович Панин, немолодой мужчина, который разделял идеи Просвещения. Именно он определил список многочисленных предметов, которые, по его мнению, должен был изучать будуший император. Среди них - Закон Божий, танцы, музыка и многие другие. Эта учеба началась ещё в и продолжилась при Петре Третьем Второй.

В круге его общения присутствовали в основном высокообразованные люди, к примеру, Григорий Теплов. Среди сверстников присутствовали лишь выходцы из известных родов. Одним из ближайших друзей стал Александр Куракин.

Екатерина, мать наследника, приобрела сыну для обучения собрание книг академика Корфа. Павел Первый обучался географии, истории, астрономии, арифметике, Закону Божьему, различным языкам - немецкому, французскому, итальянскому, латыни; кроме того, в программе обучения были русский язык, рисование, танцы, фехтование. А вот все предметы, имеющие отношение к военному делу, были исключены, хотя это и не помешало юному Павлу им увлечься.

Юношество

В 1773 году Павел Первый женился на Вильгельмине Гессен-Дармштадтской. Этот брак продлился недолго - она изменяла ему, а всего через два года умерла при родах. Тогда юноша женился второй раз, на Софии-Доротее Вюртембергской (после крещения - Мария Фёдоровна). Одной из европейских традиций того времени было заграничное путешествие, которое проходило после свадьбы. Павел с женой путешествовали инкогнито под именами супругов Северных.

Политика

Шестого ноября 1796 года в возрасте сорока двух лет император Павел вступил на престол, а пятого апреля следующего года состоялась его коронация. Сразу после этого он начал отменять большинство порядков и обычаев, заведённых Екатериной. Например, он освободил из заключения радикалов Радищева и Костюшко. Вообще все его правление прошло под знаком "антиекатерининских" реформ.

В день коронации новоявленный император представил новый закон - теперь женщины не могли наследовать российский престол, а также были установлены права регентства. Среди других реформ можно отметить административную, национальную и военную.

Основное направление внешней политики императора - борьба с Первой французской республикой. На это были направлены практически все усилия, среди прочих - союз с Пруссией, Данией и Швецией. После того как к власти во Франции пришёл Наполеон Бонапарт, у стран появились общие интересы, и Павел Первый начал попытки заключения военно-стратегического союза с Францией, однако этому не суждено было состояться.

Павел Первый производил впечатлений непредсказуемого самодура с гротескными манерами и раздражающими привычками. Он хотел провести множество реформ, но их направление и содержание постоянно менялись, подчиняясь настроению непредсказуемого самодержца. В итоге у Павла не было ни поддержки придворных, ни любви народа.

Смерть царя

За всё время правления императора было раскрыто несколько заговоров, целью которых было убийство Павла. В 1800 году сложился заговор высоких сановников, и Павел Первый был вероломно убит офицерами в своей опочивальне в ночь на двенадцатое марта 1801 года. Его царствование продлилось всего пять лет.

Весть о смерти вызвала едва сдерживаемое ликование как народа, так и знати. Официальной причиной был назван

Сын Павла, Александр, был прекрасно осведомлен о наметившемся заговоре, но испугался и не остановил его, поэтому косвенно стал виновником смерти своего отца. Это событие мучало императора всю его жизнь.

Правление Павла 1 - один из самых загадочных периодов в русской истории. Он взошел на престол после своей матери (великой Екатерины 2), но так и не смог стать достойным продолжателем ее политики.

Годы правления Павла 1 - 1796-1801. За эти пять лет он успел сделать многое, в том числе сильно не понравиться дворянству и другим государственным деятелям. недолюбливал свою матушку и ее политику. Такое отношение было, в частности, и потому, что Екатерина 2, опасаясь за свои права на престол, не допускала сына к государственным делам. Поэтому он жил и мечтал, как будет руководить своей империей.

Правление Павла 1 началось с изменения Следует напомнить, что традиционный порядок наследования сначала царской, а потом и императорской власти изменил Петр 1, что послужило началу Павел 1 вернул все на свои места: власть вновь передавалась по мужской линии (по старшинству). Его приказ навсегда отстранил от власти женщин. Изменив систему наследования трона, новый император избавился от тех людей, которые занимали видные государственные места во время правления его матушки. Таким образом, Павел сформировал новую знать и избавился от старых надзирателей. Также он ввел в действие «указ о трехдневной барщине» и отменил запрет жаловаться на своих хозяев для крестьян. Это дает право говорить о том, что императора была направлена на смягчение крепостного права.

Этими мерами были сильно недовольны дворяне, помещики и все, кто владел крестьянами. Усилило неприязнь к Павлу и значительное ограничение принятой его матерью. В ближайшем его окружении начинают зарождаться мысли о свержении императора и восхождении на престол его сына, будущего Александра 1.

Правление Павла 1 (краткое его описание будет дополнено ниже) было благоприятным для крестьянского населения страны. Но что происходило во внутренней политике?

Павел 1 был любителем прусских порядков, но эта любовь не доходила до фанатизма. Полностью потеряв доверие и разочаровавшись в Англии, он идет на сближение с еще одной великой державой - Францией. Результатом такого сближения Павел видел удачную борьбу с и изоляцию Англии, а также борьбу за их колонии. Павел решает отправить казаков для захвата Индии, но этот поход был экономически невыгоден для страны и также усилил назревавшие противоречия между властью и знатью. Стоит отметить, что правление Павла 1 было слишком зависимо от его настроения: приказы принимались весьма необдуманно и стихийно, спонтанные решения были иногда слишком странные.

В марте 1801 года случился государственный переворот, после которого император был убит (по мнению многих историков, заговорщики не хотели его убивать, но после отказа от отречения от престола решились на этот шаг).

Правление Павла 1 было хоть и коротким, но оставило яркий след в истории нашей страны. Он многое сделал для крестьянства, но мало для дворян и помещиков, за что и был убит заговорщиками.

Павел родился в 1754 году. Сразу же после своего рождения его забрала к себе на воспитание Екатерина 2, чтобы подготовить из Павла хорошего управленца для страны. Однако, Павел не любил Екатерины, и вменял ей в вину то, что она разлучила его с матерью. Эта обида на всю жизнь поселится в сердце будущего императора. В резульате в Павле были зарождены чувства, которые заставляли его делать все наоборот с тем, как поступала Екатерина 2.

5 ноября 1796 года Екатерина 2 умерла, и император Павел 1 возглавил страну. Придя к власти, Павел первым делом изменил порядок престолонаследия. С этого времени престол принадлежал не тому, кого назвал предыдущий правитель, а члену царской династии по мужской линии в порядке старшинства. Следующим шагом, который предпринял император Павел 1, стала полная замена всего высшего управления страной. Новый император отлучил от власти всех, кто был предан Екатерине 2. Он сам назначил 35 сенаторов и 500 чиновников.

Екатерина 2 проводила активную политику расширения российских владений. Император Павел 1, который делал все наперекор Екатерине, считал, что завоевательные походы пагубны для России. По его мнению, страна должна был ограничиться исключительно оборонительными войнами. Во внешней политике долго сохранялись прохладные отношения со всеми странами. Но скоро император Павел 1, поверив в искренность дружбы Англии и Австрии, вступил в антифранцузскую коалицию. Австрийцы к тому времени не обладали сильной армией, и воевать с Наполеоном не могли. Англичане никогда хорошими войнами не были. За всех приходилось отдуваться России и его легковерному императору. Союзники требовали. Чтобы Россия предоставил армию для похода в Италию, с целью освобождения этого региона от войск Наполеона. Русская армия численностью в 45 тысяч человек, отправилась в Италию. Во главе армии встал великий полководец Александр Суворов.

Суворов одерживал победу за победой. Его армия была воистину непобедимой. Суворов практически полностью вытеснил все французские силы из Италии и готовил поход на Францию. Союзники убедили Павле 1 в необходимости перебросить войско Суворова в Швейцарию, чтобы и там подавить сопротивление французов. Павел 1, несмотря на протесты Суворова, который в отличии от императора понимал, какая учесть ему уготована в Швейцарских Альпах, согласился и русская армия отправилась в Швейцарию. «Союзники» отправили эту армию на смерть. Суворову были выданы карты с несуществующими маршрутами. Австрийцы полностью вывели свои войска из Швейцарии, которая была наводнена французскими войсками. Суворов оказался среди французов, без продовольствия и без поддержки. Именно это вынудило его совершит знаменитый переход через Альпы, чтобы спасти свою армию. Попутно Суворов одерживал победы над французами, но ситуация уже изменилась. Важны были не победы. Важно было живыми выйти из Швейцарии, чтобы спасти армию, которую Англичане и Австрийцы отправили на смерть.

После этих событий император Павел 1, что его «союзники» предали Россию, и желали уничтожить ее армию. Император разорвал все дипломатически отношения с Англией и Австрией. Их послы были высланы из России. После этого началось сближение Павла с Наполеоном. Французский император многократно говорил о том, что желает только мира с Россией, что Франция и Россия - дружественные страны, который должны вместе господствовать в мире.

Однако сближению стран не суждено было осуществиться. В ночь с 11 на 12 марта 1801 года заговорщики ворвались в спальню императора и потребовали, чтобы тот отрекся от престола. Когда император Павел 1 отказался, его убили. За несколько дней до этого во Франции пытались взорвать карету, в которой ехал Наполеон. Французский император выжил. После смерти Павла 1, Наполеон писал об этих событиях следующее: «ОНИ промахнулись по мне в Париже, но достали меня в России». Так великий французский полководец охарактеризовал убийство Павла 1.

По петровскому закону о престолонаследии, император имел право назначать наследника по своему желанию. Желание Екатерины на сей счет‚ хотя и негласное‚ было давно известно: она хотела видеть на троне своего внука Александра. Но, во-первых‚ не смогли (или не захотели) найти официального завещания‚ составленного в пользу великого князя. Во-вторых‚ 15-летний Александр сам не высказывал активного желания царствовать. И, в-третьих‚ у императрицы был законный сын‚ отец Александра‚ великий князь Павел Петрович‚ чье имя уже с утра не сходило с уст придворных.

Павел приехал в Зимний посреди ночи в сопровождении сотни солдат гатчинского полка и сразу же прошел в спальню к матери‚ чтобы убедиться в том‚ что она действительно при смерти. Его вступление во дворец походило на штурм. Расставленные повсюду караулы в немецких мундирах вызывали шок у придворных‚ привыкших к изящной роскоши последних лет екатерининского двора. Императрица была еще жива в то время‚ как наследник и Безбородко‚ запершись в ее кабинете‚ жгли в камине какие-то бумаги. На площади под окнами дворца было заметно оживление. Горожане печалились о кончине «матушки-государыни»‚ однако шумно выражали свою радость‚ узнав, что царем станет Павел. То же было слышно и в солдатских казармах. Только в придворной среде было совсем невесело. По свидетельству графини Головиной‚ многие, узнав о смерти Екатерины и восшествии ее сына на трон, без устали повторяли: «Пришел конец всему: и ей‚ и нашему благополучию». Но для того чтобы понять, что же за человек оказался на российском престоле в тот ноябрьский день 1796 года‚ надо внимательно присмотреться к истории его жизни.

Он ждал 34 года

Принцессу выписали из Германии в качестве родильной машины. Машина оказалась с секретом. С первых дней своего приезда захудалая Цербстская принцесса поставила перед собой задачу добиться верховной власти в России. Честолюбивая немка понимала, что с рождением сына ее и без того слабые надежды на российский престол рушатся. Все последующие взаимоотношения матери и сына так и складывались – как отношения политических противников в борьбе за власть. Что до Елизаветы, то она сделала все возможное, чтобы расширить пропасть между ними: особенные знаки внимания новорожденному, подчеркнутая холодность к великой княгине, которую и раньше-то не очень баловали вниманием. Намек ясен: произвела на свет то, что заказывали, – можешь уходить со сцены. Понимала ли Елизавета Петровна, что она делает? Во всяком случае, в конце царствования она изменила свое отношение к невестке, окончательно махнув рукой на племянника. Она увидела, что скромная Цербстская принцесса превратилась в важную политическую фигуру при русском дворе, оценила ее работоспособность и организаторский талант. Слишком поздно поняла Елизавета, какого серьезного врага она создала своему любимому внуку, но времени на исправление ошибок уже не оставалось.

Елизавета Петровна умерла 24 декабря 1761 года, когда Павлу было всего 7 лет. Эти первые семь лет, наверное, были счастливейшими в его жизни. Ребенок рос окруженный вниманием и заботой многочисленной дворцовой прислуги, в основном русской. В раннем детстве великий князь редко слышал иностранную речь. Императрица баловала внука, проводила с ним много времени, особенно в последние два года. Образ доброй русской бабушки, иногда приходившей проведать его даже ночью, навсегда остался в памяти великого князя. Изредка заходил к нему и отец, почти всегда пьяный. Он глядел на сына с оттенком какой-то грустной нежности. Их отношения нельзя было назвать близкими, но Павлу было обидно видеть, как окружающие открыто пренебрегают отцом и смеются над ним. Это сочувствие и жалость к отцу многократно возросли после его короткого царствования, завершившегося дворцовым переворотом в пользу Екатерины.

Смерть Елизаветы, неожиданное исчезновение Петра, туманные слухи о его насильственной смерти потрясли восьмилетнего мальчика. Позднее жалость к убитому отцу переросла в самое настоящее поклонение. Подросший Павел очень любил читать шекспировские трагедии и втихомолку сравнивал себя с принцем Гамлетом, призванным отомстить за отца. Но реальная жизнь осложнялась тем, что у «российского Гамлета» не было коварного дяди и обманутой матери. Злодеем, причем не скрывавшим причастности к убийству, была сама мать.

Первым делом наследника постарались лишить всякого систематического образования. Первый, полюбившийся Павлу наставник, Порошин, был вскоре уволен, а новые искусно подобранные учителя не просвещали Павла, а, скорее, перегружали его детский ум множеством непонятных и разрозненных подробностей, ни о чем не дававших ясного представления. К тому же, многие из них догадывались о своей роли и смело преподавали по принципу «чем скучнее, тем лучше». Здесь особенно усердствовал преподаватель «государственных наук» Григорий Теплов, заваливший подростка судебными делами и статистическими отчетами. После этих занятий Павел всю жизнь ненавидел черновую кропотливую работу с документами, стараясь разрешить любую проблему как можно быстрее, не вникая в ее суть. Немудрено, что после семи лет такого «образования», дополненного тяжелыми впечатлениями от редких встреч с матерью, сыпавшей «остроумными замечаниями» по поводу его умственного развития, у ребенка сформировался капризный и раздражительный характер. О своенравных поступках наследника поползли слухи при дворе, и многие серьезно задумывались о последствиях его возможного правления. Екатерина блестяще выиграла первую схватку.

Но Павел был слишком мал для ответных ударов. Он рос под присмотром русского дипломата Никиты Панина, выбранного воспитателем еще Елизаветой. Панин провел с мальчиком 13 лет и искренне к нему привязался. Из всей российской придворной знати он лучше всего мог понять причины странного поведения наследника и горячо поддерживал идею о передаче ему престола.

Екатерина, стремясь рассорить едва достигшего совершеннолетия сына с наставником, окончательно прекращает его учебные занятия и в 1773 году самовластно женит сына на Гессен-Дармштадтской принцессе Вильгельмине (получившей в крещении имя Наталья Алексеевна). Однако новая великая княгиня оказалась очень решительной женщиной и прямо подталкивала Павла к захвату власти, от которой он отказывался. Во главе заговора оказался Панин. Он, на беду наследника, был еще и крупным масоном, первым российским конституционалистом. Переворот был обречен на неудачу. Екатерина имела слишком много восхищенных поклонников и добровольных помощников при дворе. Когда в 1776 году императрица узнала, что на трон может взойти ее сын, да еще с конституцией, меры были приняты незамедлительно. Панина отстранили от государственных дел (казнить нельзя: он слишком крупная политическая фигура), ему запретили видеться с наследником. Великая княгиня Наталья умерла после неудачных родов (предположительно, она была отравлена по приказу императрицы). Через шесть лет Павел потерял и Панина. Сам великий князь на 20 лет отправился не то в ссылку, не то в изгнание – из Санкт-Петербурга в Гатчину. Больше он был не опасен.

Эти 20 лет окончательно сформировали характер Павла. Его вторично женили на Вюртембергской принцессе Софии (Марии Федоровне) с той же целью, как некогда его отца. Двух родившихся следом детей – Александра и Константина – Екатерина отобрала у родителей и воспитывала старшего как будущего наследника. Изредка Екатерина вызывала сына в столицу для участия в подписании дипломатических документов, чтобы еще раз унизить его в присутствии окружающих. Запертый в Гатчине, он был полностью лишен доступа даже к самым незначительным государственным делам и без устали муштровал на плацу свой полк – единственное, чем он мог по-настоящему управлять. Были прочитаны все книги, которые можно было достать. Особенно увлекали его исторические трактаты и романы о временах европейского рыцарства. Наследник и сам иногда был не прочь поиграть в Средневековье. Забава тем более простительная‚ что при материнском дворе в моде были совсем другие игры. Каждый новый фаворит стремился перещеголять предшественника в просвещенном изысканном цинизме. Наследнику оставалось одно – ждать. Не желание власти, а постоянный страх смерти от руки убийц, нанятых матерью, вот что мучило Павла. Кто знает, может быть, в Петербурге императрица ничуть не меньше опасалась дворцового переворота? И может быть, желала смерти своему сыну…

Между тем общее положение империи, несмотря на ряд блестящих внешнеполитических успехов Екатерины II и ее соратников, оставалось весьма тяжелым. XVIII столетие вообще во многом было решающим для судьбы России. Реформы Петра I поставили ее в ряд ведущих мировых держав‚ продвинув ее на столетие вперед в техническом отношении. Однако те же реформы разрушили древние основы русского государства – прочные социальные и культурные связи между сословиями, в целях укрепления государственного аппарата противопоставив интересы помещиков и крестьян. Крепостное право окончательно превратилось из особой «московской» формы социальной организации (служебной повинности) в стандартную аристократическую привилегию. Это положение было крайне несправедливо. Ведь после смерти Петра российское дворянство несло все меньше тягот служебного сословия, продолжая активно противиться всеобщему уравнению в правах. К тому же дворянство‚ которое со времен Петра захлестнул поток западноевропейской культуры‚ все больше отрывалось от традиционных для России ценностей‚ все меньше способно было понять нужды и чаяния собственного народа‚ произвольно истолковывая их в духе новомодных западных философских учений. Культура высших и низших слоев населения уже при Екатерине начала развиваться обособленно‚ грозя со временем разрушить национальное единство. Восстание Пугачева показало это очень наглядно. Что же могло спасти Россию от внутреннего разлома или хотя бы отодвинуть его?

Православная Церковь‚ обычно объединявшая русский народ в тяжелые времена‚ еще со времен Петра I была почти лишена возможности серьезно влиять на развитие событий и политику государственной власти. К тому же она не пользовалась авторитетом в среде «просвещенного сословия». В начале XVIII века монастыри фактически отстранили от дела образования и науки, переложив его на новые, «светские», структуры (до этого Церковь успешно выполняла просветительские задачи почти семь столетий!), а в середине века государство отняло у них богатейшие, населенные зажиточными крестьянами земли. Отняло лишь затем, чтобы получить новый ресурс для продолжения политики беспрерывных земельных раздач растущей как на дрожжах военно-дворянской корпорации. Но если прежние, окраинные раздачи и переделы земель действительно укрепляли государство, то мгновенное уничтожение десятков старейших в нечерноземной России центров культурного сельского хозяйства и торговли (большинство ярмарок было приурочено к праздникам покровительствовавших им православных обителей), бывших одновременно центрами независимого мелкого кредита, благотворительности и широкой социальной помощи, вело лишь к дальнейшему подрыву местных рынков и экономической мощи страны в целом.

Русский язык и общенациональная культура‚ позволившие в свое время спасти культурную целостность России от раздробленности на княжества‚ тоже были не в почете при дворе. Оставалось государство‚ бесконечное укрепление которого было завещано Петром всем своим наследникам. Машина бюрократического аппарата‚ запущенная Петром‚ обладала такой мощностью‚ что в перспективе была способна сокрушить любые сословные привилегии и перегородки. К тому же она опиралась на единственный древний принцип‚ не нарушенный Петром и свято чтившийся большинством населения России‚ – принцип самодержавия (неограниченного суверенитета верховной власти). Но большинство преемников Петра были слишком слабы или нерешительны‚ чтобы использовать этот принцип во всей своей полноте. Они покорно следовали в фарватере дворянской сословной политики‚ ловко используя противоречия между придворными группами для того‚ чтобы хоть немного усилить свою власть. Екатерина довела это лавирование до совершенства. Конец XVIII столетия считается «золотым веком российского дворянства». Оно было сильным‚ как никогда‚ и спокойным в сознании своей силы. Но открытым оставался вопрос: кто в интересах страны рискнет нарушить это спокойствие?

Чего он хотел?

7 ноября 1796 года «золотой век российского дворянства» закончился. На престол вступил император, имевший свои представления о значении сословий и государственных интересах. Во многом эти представления были построены «от противного» – в противовес принципам Екатерины. Однако немало было продумано самостоятельно, благо на размышления было отведено 30 лет. А главное – накопился большой запас энергии, долго не имевший выхода. Итак, переделать все по-своему и как можно скорее! Очень наивно, но не всегда бессмысленно.

Хотя Павел не любил слово «реформа» не меньше‚ чем слово «революция»‚ он никогда не сбрасывал со счетов того‚ что со времен Петра Великого российское самодержавие всегда находилось в авангарде перемен. Примеривая на себя роль феодального сюзерена‚ а позднее – цепь великого магистра Мальтийского ордена‚ Павел всецело оставался человеком нового времени‚ мечтающим об идеальном государственном устройстве. Государство должно быть преобразовано из аристократической вольницы в жесткую иерархическую структуру‚ во главе которой находится царь‚ обладающий всеми возможными властными полномочиями. Сословия‚ классы‚ социальные слои постепенно теряют особые неотчуждаемые права‚ полностью подчиняясь лишь самодержцу‚ олицетворяющему небесный Божий закон и земной государственный порядок. Аристократия должна постепенно исчезнуть‚ как и лично зависимое крестьянство. На смену сословной иерархии должны прийти равноправные подданные.

Французская революция не только усилила неприязнь Павла к философии Просвещения XVIII века‚ но и лишний раз убедила его в том‚ что российскому государственному механизму требуются серьезные изменения. Екатерининский просвещенный деспотизм, по его мнению, медленно‚ но верно вел страну к гибели‚ провоцируя социальный взрыв‚ грозным предвестником которого был Пугачевский бунт. И для того чтобы избежать этого взрыва‚ необходимо было не только ужесточить режим‚ но и срочно провести реорганизацию системы управления страной. Заметим: Павел единственный из самодержавных реформаторов после Петра планировал начать ее «сверху» в буквальном смысле слова‚ то есть урезать права аристократии (в пользу государства). Конечно‚ крестьяне в таких переменах поначалу оставались молчаливыми статистами‚ их еще долго не собирались привлекать к управлению. Но хотя по приказу Павла было запрещено употреблять в печатных изданиях слово «гражданин»‚ он больше чем кто-либо другой в XVIII веке старался сделать крестьян и мещан гражданами‚ выводя их за рамки сословного строя и «прикрепляя» непосредственно к государству.

Программа достаточно стройная‚ соответствующая своему времени, но совершенно не учитывавшая амбиций российского правящего слоя. Именно это трагическое несоответствие‚ порожденное гатчинской изоляцией и пережитыми душевными волнениями‚ было принято современниками‚ а вслед за ними и историками за «варварскую дикость»‚ даже за сумасшествие. Тогдашние столпы российской общественной мысли (за исключением амнистированного Радищева)‚ испуганные революцией, стояли либо за то‚ чтобы проводить дальнейшие реформы за счет крестьян‚ либо не проводить их вообще. Если бы в конце XVIII века уже существовало понятие «тоталитаризм»‚ современники не задумались бы применить его к павловскому режиму. Но политическая программа Павла была не более утопична‚ чем философия его времени. XVIII век – век расцвета социальных утопий. Дидро и Вольтер предрекали создание просвещенными монархами унитарного государства на основе Общественного договора и видели элементы своей программы в реформах начала царствования Екатерины. Если приглядеться‚ действительным сторонником идеи единого равноправного государства явился ее сын‚ ненавидевший французских «просветителей». При этом его политическая практика оказалась не более жестокой‚ чем демократический террор французского Конвента или последовавшие за ним контрреволюционные репрессии Директории и Наполеона.

Помещиков тоже попробовали прижать. Впервые крепостные крестьяне стали приносить императору личную присягу (раньше за них это делал помещик). При продаже запрещали разделять семьи. Вышел знаменитый указ-манифест «о трехдневной барщине», текст которого, в частности, гласил: «Закон Божий, в Десятословии нам преподанный, научает нас седьмой день посвящать Богу; почему в день настоящий, торжеством веры прославленный и в который мы удостоились воспринять священное миропомазание и царское на прародительском престоле нашем венчание, почитаем долгом нашим пред Творцом всех благ Подателем подтвердить во всей империи нашей о точном и непременном сего закона исполнении, повелевая всем и каждому наблюдать, дабы никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам…»

Хотя речь еще не шла об отмене или даже серьезном ограничении крепостного права, просвещенные земле- и душевладельцы забеспокоились: как может власть, пусть даже царская, вмешиваться в то, как они распоряжаются своей наследственной собственностью? Екатерина такого себе не позволяла! Эти господа пока не понимали, что крестьяне – основной источник государственного дохода, и потому разорять их невыгодно. А вот помещиков не худо бы заставить оплатить расходы на содержание выборных органов местного управления, ведь они состоят исключительно из дворянства. Было и еще одно покушение на «священное право благородного сословия» – свободу от налогообложения.

Между тем общее налоговое бремя облегчилось. Отмена хлебной повинности (по свидетельству русского агронома А.Т. Болотова, произведшая «благодетельные действия во всем государстве») сопровождалась сложением недоимок за 1797 год и льготной продажей соли (до середины XIX века соль фактически была народной валютой). В рамках борьбы с инфляцией дворцовые расходы сокращались в 10 (!) раз, значительная часть серебряных дворцовых сервизов была перелита на монету, пущенную в оборот. Параллельно из обращения за государственный счет была выведена необеспеченная масса бумажных денег. На Дворцовой площади сожгли свыше пяти миллионов рублей ассигнациями.

Чиновничество также было в страхе. Взятки (при Екатерине дававшиеся открыто) искоренялись беспощадно. Особенно это касалось столичного аппарата, который сотрясали постоянные проверки. Неслыханное дело: служащие должны не опаздывать и весь рабочий день находиться на своем месте! Сам император вставал в 5 утра, слушал текущие доклады и новости, а потом вместе с наследниками отправлялся ревизовать столичные учреждения и гвардейские части. Сократилось количество губерний и уездов, а стало быть, и количество бюрократов, необходимых для заполнения соответствующих мест.

Православная Церковь тоже получила определенные надежды на религиозное возрождение. Новый император, в отличие от своей матери, был не равнодушен к Православию. Его законоучитель и духовный наставник будущий митрополит Платон (Левшин), венчавший потом Павла на царство, так писал о его вере: «Высокий воспитанник, по счастью, всегда был к набожности расположен, и рассуждение ли, разговор ли относительно Бога и веры были ему всегда приятны. Сие, по примечанию, ему внедрено было с млеком покойною императрицей Елизаветой Петровной, которая горячо любила его и воспитывала приставленными от нее весьма набожными женскими особами».

По некоторым свидетельствам, император нередко проявлял черты прозорливости под видом юродства. Так, известен из мемуарной литературы случай, когда Павел Петрович повелел отправить в Сибирь офицера, неудовлетворительно выступившего на военных маневрах, но, склонившись на просьбы окружающих о помиловании, все-таки воскликнул: «Я чувствую, что человек, за которого вы просите, – негодяй!». Впоследствии открылось, что этот офицер убил собственную мать. Еще один случай: офицер-гвардеец, имевший жену и детей, решил увозом овладеть молодой девушкой. Но та не соглашалась ехать без венчания. Тогда товарищ этого офицера по полку переоделся священником и разыграл тайный обряд. Через некоторое время оставленная с прижитым от соблазнителя ребенком женщина, разузнав, что ее мнимый муж имеет законную семью, обратилась с жалобой к государю. «Император вошел в положение несчастной, – вспоминала Е.П. Янькова, – и положил замечательное решение: похитителя ее велел разжаловать и сослать, молодую женщину признать имеющею право на фамилию соблазнителя и дочь их законную, а венчавшего офицера постричь в монахи. В резолюции было сказано, что “так как он имеет склонность к духовной жизни, то и послать его в монастырь и постричь в монахи”. Офицера отвезли куда-то далеко и постригли. Он был вне себя от такой неожиданной развязки своего легкомысленного поступка и жил совсем не по-монашески, но потом благодать Божия коснулась его сердца; он раскаялся, пришел в себя и, когда был уже немолод, вел жизнь самую строгую и считался опытным и весьма хорошим старцем».

Вообще Павел – первый император, смягчивший в своей политике линию Петра I на ущемление прав Церкви во имя государственных интересов. Он прежде всего стремился к тому, чтобы священство имело более «соответственные важности сана своего образ и состояние». Так, когда Святейший Синод сделал представление об избавлении священников и диаконов от телесных наказаний, император утвердил его (оно не успело вступить в законную силу до 1801 года), продолжая придерживаться практики восстановления подобных наказаний для дворян-офицеров.

Предпринимались меры к улучшению быта белого духовенства: состоящим на штатном жаловании были увеличены оклады, а там, где не было установлено жалование, на прихожан возложили заботу по обработке священнических наделов, которую можно было заменить соответствующим хлебным взносом натурой или денежной суммой. В 1797 и 1799 годах штатные оклады из казны на духовное ведомство по годовым государственным сметам были увеличены вдвое против прежнего. Казенные дотации духовенству, таким образом, достигли почти одного миллиона рублей. Кроме того, в 1797 году были удвоены участки земли для архиерейских домов. Дополнительно (впервые со времен екатерининской секуляризации!) архиереям и монастырям были отведены мельницы, рыбные ловли и другие угодья. Впервые в истории России были узаконены меры для обеспечения вдов и сирот духовного сословия.

При императоре Павле военное духовенство было выделено в особое ведомство и получило своего главу – протопресвитера армии и флота. Вообще для поощрения к более ревностному исполнению своего служения императором был введен порядок награждения духовных лиц орденами и знаками внешнего отличия. (Сейчас этот порядок глубоко укоренился в Церкви‚ но тогда он вызвал некоторое смущение.) По личному почину государя был учрежден и наградной наперсный крест. До революции на обратной стороне всех синодальных крестов стояла буква «П» – инициал Павла Петровича. При нем были также учреждены духовные академии в Петербурге и в Казани и несколько новых семинарий.

Неожиданно получил часть гражданских прав и такой большой слой российского общества‚ как раскольники. Государь впервые пошел на компромисс в этом вопросе и позволил лояльно настроенным старообрядцам иметь свои молельные дома и служить в них по древнему обычаю. Старообрядцы (разумеется, далеко не все), в свою очередь, готовы были признать синодальную Церковь и принять от нее священников. В 1800 году окончательно было утверждено положение о единоверческих церквях.

Возродились и петровские традиции сотрудничества с купечеством. Учреждение коммерц-коллегии в конце 1800 года выглядело как начало глобальной реформы управления. Еще бы‚ ведь 13 из 23 ее членов (больше половины!) выбирались купцами из своей среды. И это в то время‚ когда дворянские выборы были ограничены. Естественно‚ Александр‚ придя к власти (между прочим‚ с лозунгом конституции), отменил это демократическое распоряжение одним из первых.

Но никому из наследников Павла и в голову не пришло отменять важнейший из принятых им государственных актов – закон 5 апреля 1797 года о престолонаследии. Этим законом была наконец закрыта роковая брешь‚ пробитая Петровским указом 1722 года. Отныне наследование престола (только по мужской линии!) приобретало четкий юридический характер‚ и никакая Екатерина или Анна не могли уже претендовать на него самочинно. Значение закона столь велико‚ что Ключевский‚ к примеру‚ назвал его «первым положительным основным законом в нашем законодательстве»‚ ведь он, укрепляя самодержавие как институт власти‚ ограничивал произвол и амбиции отдельных личностей, служил своеобразной профилактикой возможных переворотов и заговоров.

Разумеется, рядом с серьезными нововведениями можно заметить и громадное количество подробно расписанных мелочей: запрещение некоторых видов и фасонов одежды, указания, когда горожане должны вставать и ложиться спать, как надо ездить и ходить по улицам, в какой цвет красить дома… И за нарушения всего этого – штрафы, аресты, увольнения. С одной стороны, сказались роковые уроки Теплова: император не умел отделить мелких дел от крупных. С другой – то, что кажется нам мелочами (фасон шляп), в конце XVIII века имело важную символическую нагрузку и демонстрировало окружающим приверженность к той или иной идеологической партии. В конце концов, «санкюлоты» и «фригийские колпаки» родились отнюдь не в России.

Пожалуй, главная отрицательная черта Павловского правления – неровное доверие к людям, неумение подбирать друзей и соратников и расставлять кадры. Все окружающие – от наследника престола Александра до последнего петербургского поручика – были под подозрением. Император менял высших сановников так быстро, что они не успевали войти в курс дела. За малейшую провинность могла последовать опала. Впрочем, император умел быть и великодушным: из тюрьмы был освобожден Радищев; ссора с Суворовым закончилась тем, что Павел просил прощения (а потом произвел полководца в генералиссимусы); убийце отца Алексею Орлову было назначено «суровое» наказание – идти несколько кварталов за гробом своей жертвы, сняв шляпу.

И все же кадровая политика императора была в высшей степени непредсказуемой. Самые преданные ему люди жили в той же постоянной тревоге за свое будущее, что и записные придворные негодяи. Насаждая беспрекословное подчинение, Павел часто терял честных людей в своем окружении. На смену им приходили подлецы, готовые выполнить любой поспешный указ, окарикатурив императорскую волю. Сначала Павла боялись, но потом, видя бесконечный поток плохо исполнявшихся указов, начали над ним тихонько посмеиваться. Еще 100 лет назад насмешки над подобными преобразованиями дорого бы обошлись весельчакам. Но Павел не имел такого непререкаемого авторитета, как его великий прадед, в людях же разбирался хуже. Да и Россия была уже не та, что при Петре: тогда она покорно сбривала бороды, теперь возмущалась запрещением носить круглые шляпы.

Вообще все общество было возмущено. Мемуаристы потом представили это настроение как единый порыв, но причины возмущения были часто противоположны. Боевые офицеры школы Суворова были раздражены новой военной доктриной; такие генералы, как Бенигсен, беспокоились о сокращении своих доходов за счет казны; гвардейская молодежь была недовольна новым строгим уставом службы; высшая знать империи – «екатерининские орлы» – лишены возможности смешивать государственные интересы и личную выгоду, как в былые времена; чиновники рангом пониже все же воровали, но с большой оглядкой; городские обыватели злились на новые указы о том, когда они должны гасить свет. Тяжелее всего приходилось просвещенным «новым людям»: они не могли смириться с возрождением самодержавных принципов, слышались призывы покончить с «азиатским деспотизмом» (попробовал бы кто заявить такое при Петре!), однако многие ясно видели несправедливости предыдущего царствования. Большинство из них все-таки было убежденными монархистами, Павел мог бы найти здесь опору для своих преобразований, надо было только дать больше свободы в действиях, не связывать руки постоянными мелкими распоряжениями. Но царь, не привыкший доверять людям, вмешивался буквально во все. Он один, без инициативных помощников, хотел управлять своей империей. В конце XVIII века это было уже решительно невозможно.

За что его не любили?

Тем более невозможно было вести европейскую дипломатическую игру на рыцарских началах. Свою внешнюю политику Павел начинал как миротворец: он отменил и готовящееся вторжение во Францию‚ и поход в Персию‚ и очередные рейды Черноморского флота к турецким берегам‚ но отменить всеевропейский мировой пожар было не в его силах. Объявление в гамбургской газете‚ предлагавшее решить судьбы государств поединком их монархов с первыми министрами в качестве секундантов‚ вызвало всеобщее недоумение. Наполеон тогда открыто назвал Павла «русским Дон-Кихотом»‚ остальные главы правительств смолчали.

Тем не менее долго стоять в стороне от европейского конфликта было невозможно. К России со всех сторон обращались испуганные европейские монархии: просьбу о покровительстве принесли мальтийские рыцари (остров которых был уже под угрозой французской оккупации); Австрии и Англии нужна была союзная русская армия; даже Турция обратилась к Павлу с мольбой о защите своих средиземноморских берегов и Египта от французского десанта. В результате возникла вторая антифранцузская коалиция 1798–1799 годов.

Союзники России по коалиции были напуганы такими впечатляющими военными успехами. Им вовсе не хотелось усиливать авторитет Российской империи за счет Французской республики. В сентябре 1798 года австрийцы оставили русскую армию в Швейцарии наедине со свежими превосходящими силами противника‚ и только полководческое искусство Суворова спасло ее от полного уничтожения. 1 сентября Ушакова без предупреждения покинула турецкая эскадра. Что же касается англичан‚ то их флот во главе с Нельсоном блокировал Мальту и не подпустил к ней русские корабли. «Союзники» показали свое подлинное лицо. Разгневанный Павел отозвал Суворова и Ушакова из Средиземноморья.

В 1800 году Павел заключил с Наполеоном выгодный для России антианглийский союз. Франция предложила России Константинополь и полный раздел Турции. Балтийский и Черноморский флоты были приведены в полную боевую готовность. В то же самое время с одобрения Наполеона 30-тысячный казачий корпус Орлова двигался на Индию через казахские степи. Англия оказалась перед лицом самой страшной со времен Елизаветы I угрозы.

А если интересы Англии и внутренней российской оппозиции совпадали?.. Британская дипломатия в Петербурге пустила в ход все свои средства и связи, чтобы разворошить тлеющий внутренний заговор. Секретные суммы английского посольства золотым дождем пролились на благоприятную почву. Недовольные наконец нашли общий язык: армию представлял Бенигсен, высшее дворянство – Зубов, про-английски настроенную бюрократию – Никита Панин (племянник воспитателя Павла). Панин же привлек к участию в заговоре наследника престола великого князя Александра. Узнав о возможной отмене надоевшего армейского распорядка, в дело с радостью включились десятки молодых гвардейских офицеров. Но душой заговора стал любимец императора генерал-губернатор Петербурга граф фон дер Пален. Павел до последнего дня был уверен в его преданности.

Заговор очень ярко проиллюстрировал парадоксальную ситуацию, сложившуюся при Павловском дворе. Дело в том‚ что император не был уверен ни в ком‚ но именно в силу этого он должен был оказывать свое доверие урывками в общем-то случайным людям. У него не было друзей‚ не было единомышленников – только подданные, и то не самого первого сорта. Уничтожить заговор как таковой не представлялось возможным еще и потому‚ что он существовал всегда. Подспудное недовольство разных дворянских группировок теми или иными правительственными мерами в Павловское царствование достигло опасной высоты. Когда всякого несогласного заранее считают заговорщиком‚ ему психологически легче перейти ту черту‚ которая отделяет пассивное неприятие перемен от активного противодействия им. При всем этом нужно помнить‚ что при дворе еще было много «екатерининцев». Гнев же императора был так же страшен‚ как и скоротечен‚ поэтому Павел оказался неспособен на сколько-нибудь последовательные репрессии. Его мягкий характер не подходил для той политической системы‚ которую он сам пытался ввести.

В результате, когда после полуночи 11 марта 1801 года заговорщики ворвались в Михайловский дворец, там не нашлось ни одного офицера, способного встать на защиту императора. Главной заботой заговорщиков было не допустить во дворец солдат. Часовых сняли с постов их начальники, двум лакеям разбили головы. В спальне с Павлом покончили за несколько минут. Как некогда Петр III, он был задушен длинным офицерским шарфом. Весть о его смерти Петербург встретил заранее подготовленным фейерверком и всеобщим ликованием. Как это ни кажется смешным, но все поспешили показаться на улицах в недавно запрещенных нарядах. А в парадной зале Зимнего дворца собрались все высшие сановники России, имя молодого императора Александра уже звучало у всех на устах. Из покоев вышел 23-летний юноша и под радостный шепот присутствующих торжественно произнес: «Батюшка скончались апоплексическим ударом. При мне все будет, как при бабушке».

Эти слова казались посмертной и окончательной победой Екатерины II над своим сыном. Проигравший поплатился жизнью. Чем же должна была расплачиваться Россия?

Павловское царствование доступные сегодня массовому читателю книги российских историков оценивают по-разному. К примеру, Н.М. Карамзин в написанной по горячим следам «Записке о древней и новой России» (1811 год) сказал: «Заговоры да устрашают государей для спокойствия народов!» По его мнению, из деспотизма невозможно извлечь никаких полезных уроков‚ его можно только свергнуть или достойно переносить. Выходит, противоречивость Павловских указов не более чем самодурство тирана? К концу XIX века такая точка зрения уже казалась примитивной. В.О. Ключевский писал‚ что «царствование Павла было временем‚ когда была заявлена новая программа деятельности». «Хотя, – тут же оговорился он, – пункты этой программы не только не были осуществлены‚ но и постепенно даже исчезли из нее. Гораздо серьезней и последовательней начала осуществляться эта программа преемниками Павла». Н.К. Шильдер‚ первый историк царствования Павла‚ также согласился‚ что антиекатерининская государственно-политическая направленность «продолжала существовать» всю первую половину XIX века‚ и «преемственность Павловских преданий во многом уцелела». Он возложил на них вину и за военные поселения‚ и за 14 декабря‚ за «рыцарскую внешнюю политику»‚ и за поражение России в Крымской войне. Той же точки зрения‚ видимо‚ держались и исторический публицист Казимир Валишевский, и известный русский писатель Дмитрий Мережковский. Лишь изданный мизерным тиражом в годы Первой мировой войны труд М.В. Клочкова – единственный‚ где скрупулезно исследована законодательная политика Павла‚ – возражает на эти упреки тем‚ что именно при Павле началась военная реформа‚ подготовившая армию к войне 1812 года‚ были предприняты первые шаги в ограничении крепостного права‚ а также заложены основы законодательного корпуса Российской империи. В 1916 году в околоцерковных кругах даже началось движение по канонизации невинно убиенного императора. По крайней мере, его могила в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга считалась среди простого народа чудотворной и была постоянно усыпана свежими цветами. В соборе даже существовала специальная книга, куда записывались чудеса, произошедшие по молитвам у этой могилы.

Леволиберальные‚ а следом за ними и советские историки были склонны приуменьшать значение Павловского царствования в истории России. Они, безусловно, не испытывали никакого пиетета к Екатерине II‚ однако рассматривали Павла лишь как частный случай особо жестокого проявления абсолютизма (в чем заключалась «особая жестокость», обычно умалчивалось)‚ в корне не отличавшегося ни от предшественников‚ ни от наследников. Только в середине 1980 годов Н.Я. Эйдельман попытался понять социальный смысл Павловской консервативно-реформаторской утопии. Этому автору принадлежит и заслуга реабилитации имени Павла в глазах интеллигенции. Вышедшие за последние 10–15 лет книги в основном суммируют все высказанные точки зрения, не делая особенно глубоких и новых выводов. Видимо‚ окончательное суждение о том‚ кем же именно был император Павел Петрович, а также насколько реальна была его политическая программа и какое место она занимает в последующей российской истории, еще предстоит вынести. Предстоит вынести такое суждение и Русской Православной Церкви, вновь поставленной перед вопросом о возможности прославления Павла I как мученика за веру.

Мне же хотелось бы еще раз обратить внимание на то‚ что Павел был не только дальновидным или, напротив, неудачливым государственным деятелем. Как и прославленный недавно государь-мученик Николай Александрович, Павел Петрович был прежде всего человеком очень трагической судьбы. Еще в 1776 году он писал в частном письме: «Для меня не существует ни партий, ни интересов, кроме интересов государства, а при моем характере мне тяжело видеть, что дела идут вкривь и вкось и что причиною тому небрежность и личные виды. Я желаю лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое». Но окружавшие его люди‚ как правило‚ не хотели даже понять причин его поведения. Что же касается посмертной репутации‚ то она до недавнего времени была самой ужасной после Ивана Грозного. Конечно‚ легче объяснить нелогичные с нашей точки зрения поступки человека‚ назвав его идиотом или злодеем. Однако это вряд ли будет верно. Поэтому мне хотелось бы закончить эту статью цитатой из размышлений поэта Владислава Ходасевича: «Когда русское общество говорит‚ что смерть Павла была расплатой за его притеснения‚ оно забывает‚ что он теснил тех‚ кто раскинулся слишком широко‚ тех сильных и многоправных‚ кто должен быть стеснен и обуздан ради бесправных и слабых. Может быть‚ это и была историческая ошибка его. Но какая в ней моральная высота! Он любил справедливость – мы к нему несправедливы. Он был рыцарем – убит из-за угла. Ругаем из-за угла…».