Петр барановский биография. Кто вы, Дмитрий Барановский? Ученый без званий

Есть знаменитая история — то ли байка, то ли быль — про то, как Лазарь Каганович, идейный вдохновитель генеральной реконструкции Москвы , убрал храм Василия Блаженного с макета Красной площади , но товарищ Сталин мягко попросил ретивого соратника поставить собор «на мэсто».

Расширенная версия этой истории многолика, как народный эпос о чудо-богатыре: мол, храм уже собирались сносить, даже технику подогнали, но нашелся некий реставратор Петр Барановский, который залез в ковш экскаватора (вариант: выкрал ключи от собора и там забаррикадировался), который слал Сталину телеграммы с требованием не разрушать памятник, а также с угрозами покончить с собой, если храм все-таки снесут. Угрозы возымели действие на вождя, и храм Василия Блаженного был спасен.

Так Петр Дмитриевич Барановский стал частью сотой по счету легенды о Сталине. О том, что сам Барановский — человек-легенда, сегодня знают немногие. Чудо-богатырем он не был: худой, даже щуплый, с хрипловатым глухим голосом, с плохим, очень плохим зрением. Ни чинов, ни званий, ни заслуг перед советским отечеством — не считать же таковыми спасение древних церквей в эпоху почти победившего социализма. Так что легенды о своих методах воздействия на вождей и чиновников Барановский не опровергал, а некоторые, вроде чудесной истории спасения храма Василия Блаженного, даже сам инициировал: конкретно эту байку он рассказал уже в 1960-е известному журналисту Пескову, тот ее напечатал во всесоюзной газете, так легенда ушла в народ. А легендарная репутация иногда помогает выиграть сражение еще до его начала.

Горькую правду о сражениях проигранных знали немногие. Когда в 1936-м с той же Красной площади сносили Казанский собор и Иверские ворота с часовней, сам Барановский уже отбывал срок в лагерях — отнюдь не мифическая цена, которую он заплатил за конфликт с властью. Но самоубийством никогда не угрожал — чего не было, того не было. «Чепуха, они были бы только довольны, если бы я покончил с собой», — вспоминал слова Барановского его ученик, реставратор Александр Пономарев. Да и жизней бы не хватило на все объекты, которые спасал и защищал Петр Дмитриевич. То, что не мог спасти — обмерял, фотографировал, зарисовывал. Каждый раз рискуя жизнью — в самом прямом смысле слова.

Версий причин ареста, записанных со слов Барановского, еще больше. Наиболее популярная — прямой конфликт с Кагановичем по поводу сноса храма Василия Блаженного. По большому счету, арест по любой из перечисленных причин был закономерен по логике того времени.

Последующие три года Петр Дмитриевич провел в лагере в Мариинске Кемеровской области . «Три года лагерей меркнут, несмотря на все трудности, перед кошмарной трагедией допросов, искусного обмана, больного сознания и моральных пыток, испытанных во внутренней тюрьме», — напишет Барановский в письме в КГБ от 1964 года, когда будет идти процесс его реабилитации.

Действительно, не лагерь стал самым мучительным воспоминанием Барановского о тех временах. Следователь на допросах истязал его сообщениями об уничтоженных памятниках и арестованных друзьях. Пересылка в лагерь стала избавлением.

Барановский позже смеялся, что самую лучшую характеристику он получил от начальника лагеря. В ссылке он работал помощником начальника строительной части. Архитекторы в лагерях всегда ценились, у них был несомненный шанс там выжить. Барановский в Мариинске продолжал работать как строитель и архитектор, в частности, выстроил здание сельскохозяйственного музея. За примерную работу ему и срок скостили — дали шесть лет, а просидел он три, — рассказывает профессор Сергей Заграевский со слов отца, Вольфганга Кавельмахера, работавшего с Барановским.

Уже стала канонической история о том, как Петр Дмитриевич по возвращении из лагеря первым делом пошел на Красную площадь. Увидел целехонький храм Василия Блаженного и рабочих, разбирающих Казанский собор. Тех же, которые шестью годами ранее помогали его реставрировать. У любого другого опустились бы руки или сломалась психика. То, что сделал Барановский — и это уже чистая быль — говорит о его характере больше, чем любые легенды.

Каждое утро он на первой электричке ехал в Москву из Александрова (101-й километр, для бывших ссыльных действовал запрет на проживание в Москве) и фотографировал разбираемый Казанский собор из окна Исторического музея . Как только представлялась возможность, делал обмеры — во время реставрации конца 1920-х он не позаботился о подробной документации. К половине шестого возвращался в Александров, чтобы отметиться в книге учета у местного оперуполномоченного. И так ежедневно на протяжении месяцев.

За два года до смерти Барановский передал все материалы по Казанскому собору своему ученику, Олегу Игоревичу Журину. При первой возможности, в 1990-1994 годах, Журин собор восстановил. Болдинский монастырь, Казанский собор… Будет и третий памятник, воскресший из небытия благодаря Барановскому.

Барановский никогда не кичился: мол, если бы не я, то памятника бы не было. Он просто работал, был бескомпромиссен. Каждая потеря была для него не просто неудачей, провалом. Она была подобна смерти близкого человека, ребенка. Нельзя сказать, что когда на его глазах разбирали Казанский собор, Барановский переживал больше, чем когда разрушали какой-нибудь памятник в Сибири . Душа болела абсолютно за все памятники. При наличии крепкого здоровья, каждая утрата причиняла ему практически физическую боль, — вспоминает своего учителя Сергей Александрович Гаврилов.

Его наследие

Дочь Барановского, Ольга Петровна, вспоминала, что отец никогда не приносил в дом деньги — только камни, чертежи и фрагменты отделки.

Жить и работать с таким одержимцем, как Барановский, было трудно. Он не знал пощады ни к себе, ни и к другим. Препятствий обходить не умел, дипломатией не владел, наживал себе врагов среди чиновников. И все же судьба была к нему по-своему благосклонна.

Война и первое послевоенное десятилетие стали «оттепелью» для реставраторов. Полстраны лежало в руинах — только успевай восстанавливать. О Барановском и его огромном опыте вспомнили в первую очередь. Его вновь поддерживали коллеги, у него впервые после отсидки появились официальные «корочки» и полномочия. Уже в 1942-м Петр Дмитриевич был назначен экспертом Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний фашистов на оккупированной территории СССР. В составе ЧГК он выезжал в Смоленск, Витебск, Полоцк, Киев, Чернигов… В Чернигове на глазах у Барановского немецкий летчик прицельно разбомбил древний Пятницкий собор.

Пятница в Чернигове — третий памятник, объединенный с Болдинским монастырем и Казанским собором общим знаменателем: Петр Барановский сделал все для их посмертного воскрешения. Но только черниговская Пятница была единственной, восстановление которой Петр Дмитриевич самолично довел до конца. На это ушло 20 лет.

В послевоенном 1947 году Барановскому поручили крупный проект: реставрацию Крутицкого подворья в Москве. Великолепный средневековый ансамбль в районе Таганки пребывал в плачевном состоянии. Помимо собственно реставрации — в этой работе Барановский так или иначе участвовал до конца жизни, — Петр Дмитриевич создал в Крутицах школу-мастерскую, где обучались каменщики, резчики по дереву, позолотчики. Мастера высокого класса, без которых не могла обойтись ни одна практическая реставрация. Параллельно в Крутицах образовалась еще одна «школа» — сообщество непосредственных учеников Барановского, ставших звездами отечественной реставрации.

Барановский Петр Дмитриевич (1892-1990), российский исследователь и реставратор памятников архитектуры. Разработал новые методы реставрации, восстанавливал памятники, разрушенные в период Великой Отечественной войны 1941-45 (Пятницкая церковь в Чернигове), в процессе реконструкции Москвы спасал от уничтожения шедевры русского зодчества (в т. ч. Василия Блаженного храм, ансамбль Крутицкого подворья и др.); по точнейшим архитектурным обмерам Барановского восстановлена в Москве церковь Казанской Божией Матери, а также восстанавливаются другие снесенные постройки.

Барановский Петр Дмитриевич , российский исследователь и архитектор-реставратор, воссоздавший множество полностью разрушенных архитектурных памятников; выдающийся ученый в области архитектурной археологии, археографии, истории архитектуры, автор универсальных методологий восстановления утерянных элементов древних зданий.

Учеба. Работа во время Первой мировой войны

После окончания школы в 1911 отправляется в Москву, где поступает в Московское строительно-техническое училище. В 1912 двадцатилетний Петр Барановский за проект восстановления Болдинского монастыря под Дорогобужем, построенного знаменитым русским зодчим Федором Конем, был награжден золотой медалью Русского археологического общества.

После окончания училища Барановский служит помощником архитектора на Тульском чугуноплавильном заводе, в Управлении строительства Среднеазиатской железной дороги в Ашхабаде, одновременно учится на искусствоведческом факультете Московского археологического института.

Во время Первой мировой войны, мобилизованный в инженерную дружину, в звании подпоручика служит начальником команды, строившей укрепления на Западном фронте.

В первые послереволюционные годы Барановский исследует, обмеряет, фотографирует, частично реставрирует или составляет проекты восстановления и обновления памятников русского зодчества в Угличе, Ростове Великом, Мологе, Звенигороде, селе Елизарове Ярославской области, Архангельском, а также участвует в больших экспедициях по русскому Северу. За свою жизнь Барановский совершил десять экспедиций на Север - по Беломорскому побережью, Онеге, Северной Двине, Пинеге, в Новгород, на Соловки, в Карелию.

Весной 1918, окончив с золотой медалью Московский археологический институт, пишет диссертацию о памятниках Болдинского монастыря.

Послевоенная работа

В 1918, после возвращения с фронта, Барановским был предложен проект освобождения Китайгородской стены от искажавших ее пристроек. Осенью того же года было начато восстановление уникальных памятников ярославского Спасо-Преображенского монастыря, разрушенных и сожженных во время гражданской войны.

В эти же годы Барановский знакомится с И. Э. Грабарем, развернувшим реставрационные работы в Кремле. Он включает Петра Дмитриевича в состав кремлевской реставрационной комиссии.

При первой же возможности Барановский приступает к реставрации своей любимой церкви Богоявления в Болдино. Здесь впервые он применяет метод восстановления декоративного убранства по оставшимся «хвостовым» частям кирпичей. Взяв размер кирпича за модуль, Барановский с высокой степенью точности восстанавливает растесанные оконные проемы трапезной палаты. Так впервые он применил метод, ставший сегодня для архитекторов-реставраторов азбучной истиной.

Работа в Коломенском

В 1920 Барановский на ученом совете Центральных государственных реставрационных мастерских делает доклад «О задачах организации музея русского деревянного зодчества на открытом воздухе в Коломенском». В течение десяти лет, будучи директором организованного по его предложению музея, он занимается реставрацией храмов Вознесения в селе Коломенское и Иоанна Предтечи в селе Дьяково (16 в.).

Здесь Барановский впервые осуществляет идею сосредоточения под открытым небом подлинных шедевров деревянного русского зодчества. Шесть привезенных с Белого моря и других мест памятников положили начало уникальному музею.

Восстановление дворца Голицына

В 1923 Барановский делает в Москве замечательное открытие: под ничем не примечательным оштукатуренным фасадом двухэтажного дома в Охотном ряду исследователь обнаруживает богатый каменный декор дворца фаворита царицы Софьи Алексеевны, Василия Голицына. За пять лет кропотливых реставрационных работ Москве был возвращен в первозданном виде роскошный дворец (1658) в стиле московского барокко. Вместе с дворцом была отреставрирована и церковь Параскевы Пятницы, построенная годом позже и также в стиле московского барокко. Позже по проекту реконструкции центра Москвы дворец Голицына и церковь Параскевы Пятницы были разрушены.

В 1923 в составе научной экспедиции Барановский попадает на Соловки, где в древнем монастыре был организован концентрационный лагерь. Реставратор занимается обмерами собора, трапезной палаты, Белой башни, крепостных стен.

Реставрация Казанского собора

Начиная с 1925, Барановский занимается реставрацией Казанского собора (17 в.), расположенного на Красной площади в Москве, - восстанавливает его первоначальный облик. Этот собор, сооруженный по почину и на средства предводителя русских воинов и ополченцев Дмитрия Пожарского, был памятником войне 1612 года.

Барановский считал, что Казанский собор был построен по проекту Федора Коня. Время постройки храма совпадало с последними годами жизни русского зодчего. Патриарх Филарет освятил собор 22 октября 1625. Сохранилось свидетельство, что после пожара 1630 года Казанский собор был восстановлен учеником Федора Коня, Амбросимом Максимовым. Будучи поклонником творчества Федора Коня, Барановский в этом памятнике почувствовал дух и руку великого зодчего. Обвязавшись веревкой, подобно скалолазу, он обследовал все ряды кокошников и все архитектурные детали. Передвигаясь вдоль купольного барабана, он открывал древние архитектурные формы от наслоений и тщательно обследовал, восстанавливая утраченное.

В 1930 реставрация была приостановлена в связи с тем, что Моссовет рассматривал вопрос о сносе Казанского собора и Воскресенских (Иверских) ворот, однако в тот момент собор устоял. Снесли его через шесть лет.

В 1933 Барановский был репрессирован (отбыл 3-летнее заключение и ссылку). В лагере реставратор создает сельскохозяйственный музей, строит электростанцию.

После досрочного освобождения (май 1936) без права проживания в Москве он живет в г. Александров Владимирской области. Каждый день в 17.30 ему полагалось отмечаться у оперуполномоченного, и тем не менее, рискуя опоздать на регистрацию, он каждый день с первым поездом отправляется в Москву на Красную площадь, где производит обмеры разбираемого Казанского собора.

Все это время Барановский не оставляет свою заветную мечту о создании обширного музея под открытом небом в Коломенском и подает в президиум Академии архитектуры СССР записку «Программа и научный метод организации музейного городка народной архитектуры».

В годы Великой Отечественной войны

В 1941, живя в Москве на «птичьих правах» (работал по временным удостоверениям Академии архитектуры СССР), он становится инициатором использования сводчатых помещений для укрытия людей и художественных ценностей от бомбардировок.

Позднее Академия архитектуры была эвакуирована из Москвы. Пребывание Барановского в столице стало совсем незаконным, и он уезжает в Иваново, где становится инспектором по охране памятников области, в которую до 1944 входили Суздаль, Владимир, Юрьев-Польской.

B те же годы он становится экспертом Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний фашистов на оккупированной территории СССР. В составе этой комиссии выезжает в Смоленск, Витебск, Полоцк, Киев, Чернигов.

В Чернигове, куда Барановский прибывает 23 сентября 1943, через день после освобождения города, он занимается реставрацией варварски разрушенного бомбардировками собора Пятницкого монастыря. Почти 20 лет своей жизни Барановский изучает и реставрирует Черниговскую Пятницу, возвращая ей первозданный вид. Только в 1962 эти работы, открывшие новую главу в истории русской архитектуры, были завершены.

Спасо-Андроников монастырь

Получив в феврале 1944 должность начальника отдела реставрации ГУОП, Барановский смог, наконец, оформить московскую прописку, что дало ему возможность продолжить реставрацию памятников. Одним из них стал Спасо-Андроников монастырь, находившийся после войны в плачевном состоянии. В то время в Москве не хватало жилья, и все строения монастыря были заняты под коммунальные квартиры. Барановский со своими единомышленниками добились того, что в 1947 постановлением Совета Министров СССР территория монастыря была объявлена музеем-заповедником. Торжественное открытие музея имени Андрея Рублева состоялось в 1960, когда отмечалось 600-летие со дня рождения великого живописца.

Реставрация Крутицкого подворья

Начиная с 1947, Барановский занимается восстановлением и реставрацией комплекса памятников Крутицкого подворья - бывшей резиденции митрополита Зарайского и Подонского. Крутицкое подворье представляет собой комплекс разнообразных памятников архитектуры конца 16 в.: живописные палаты, храмы, колокольни, крыльца, переходы и сказочный «Крутицкий терем» конца 17 в. Проект реставрации Крутиц был готов к началу 1950, после чего Барановский долгие годы занимается его реставрацией и восстановлением.

Спасение памятников

В 1960-1962 как автор проекта реставрации Пятницкой церкви работает в Чернигове главным архитектором республиканской научно-производственной мастерской Госстроя УССР. В 1961 участвует в работе комиссии, которая занимается судьбой палат иконописца Симона Ушакова (в Москве) - они мешали строительству новых зданий ЦК КПСС и их собирались снести. Приспособленные под жилье палаты к этому времени были в катастрофическом состоянии. Благодаря Барановскому, занимавшемуся палатами Симона Ушакова с 1920-х годов, они были сохранены и отреставрированы.

Барановский пытался спасти и крепостную башню в Зарядье у церкви Зачатия Анны что в Углу, но неудачно, а вот саму эту церковь вместе с археологическими остатками крепостной стены, а также все церкви и палаты по улице Варварки ему спасти удалось.

К этому времени сложилось тревожное положение с сохранением и охраной памятников истории и культуры. Поступали известия о разборке храмов в Суздале, Владимире, Пскове и других городах. Петр Дмитриевич стал инициатором встречи с министром культуры Фурцевой. Это было на исходе 1964, когда полным ходом в Москве и Подмосковье разрушались старые постройки в преддверии утверждения нового генерального плана реконструкции. Со стороны министра культуры Барановский понимания не встретил - все, «что мешает строить коммунистические города», должно быть снесено.

В 1965 Правительством РСФСР было принято решение о создании «Всероссийского добровольного общества охраны памятников истории и культуры» (ВООПИиК). Перу Барановского принадлежит первый устав Общества. В 1966 он приступил к организации в Крутицах реставрационной мастерской при Московском отделении ВООПИиК.

Последние годы

В конце 1970-х годов у Барановского резко ухудшилось зрение, но он продолжал активно работать над восстановлением Крутицкого подворья. Именно здесь отмечались его 75-, 80-, 85-летия. Девяностолетие Петра Дмитриевича отметили уже в Новодевичьем монастыре, где он прожил большую часть своей жизни (с 1939), там в корпусе больничных палат он и скончался. Похоронен в Донском монастыре. Ценнейший архив, собранный за долгие годы, он передал (еще при жизни) в Государственный Музей архитектуры им. А. В. Щусева.

Немногим менее 35 лет назад ушел из жизни один из самых знаменитых российских реставраторов памятников, архитектор Барановский. Одно время он жил в крохотной квартирке, находившейся в Новодевичьем монастыре, в больничных палатах. И это более чем скромное жилище в продолжение нескольких десятилетий являлось штаб-квартирой, где организовывалось спасение русской культуры. Подробнее об архитекторе Барановском, фото которого представлено в статье, сегодня и будет рассказано.

Удивительный человек

Архитектор Барановский Петр Дмитриевич является весьма неординарной фигурой в российской истории и культуре. Ведь именно благодаря ему удалось в первозданном виде восстановить находящийся в Москве,

Он стоял у истоков создания музея-заповедника «Коломенское», явился спасителем Спасо-Андроникова монастыря от уничтожения. Архитекторы называют его Аввакумом 20-го века, а также ангелом-хранителем, который сберег церковное зодчество. Существует версия, что он предотвратил уничтожение храма Василия Блаженного, что было идеей одного из партийных боссов, Лазаря Кагановича.

Биография архитектора Барановского

Она была поистине необыкновенной и драматичной. Приведем некоторые факты.

• Архитектор, реставратор, входивший в число создателей новых способов реставрации и консервации объектов, родился в 1892 году в в крестьянской семье. Умер в Москве в 1984 году.
• 1912 - окончил строительно-техническое училище в г. Москве.
• 1914 - служил на Западном фронте в качестве начальника строительного участка.
• 1918 - получил золотую медаль Московского археологического института (отделение истории искусств).
• 1919-22 - был преподавателем истории русской архитектуры в отделении Московского археологического института в г. Ярославле.
• 1922-23 - преподавал тот же предмет в МГУ.
• 1823-33 - директор музея в Коломенском.
• 1933-36 - репрессирован и отбывал наказание в ссылке в Кемеровской области, в г. Мариинске. После освобождения являлся сотрудником музея в г. Александрове.
• С 1938-го - член различных государственных структур по охране памятников, один из основателей общества охраны памятников истории и культуры.
• 1946, 1947, 1960 - создатель музеев в Чернигове, Юрьеве-Польском, в Андрониковом монастыре в Москве, соответственно.

В голодные годы

Все, кто общался с ним в то время, были поражены его работоспособностью, бесстрашием перед начальниками, в том числе и высокопоставленными чиновниками. А также их удивляла его беззаветная любовь к шедеврам архитектуры.

Трудился Барановский почти круглые сутки, умудряясь в голодные двадцатые не только читать студентам лекции, но и собирать материалы для словаря зодчих, посещать десятки городов, в которых по его проектам велись реставрационные работы.

При этом он вел борьбу за каждый из старинных домов в Москве, если власть имущие задумывали их ликвидацию. Впоследствии реставратор-архитектор Инесса Казакевич отмечала, что на таких улицах, как Волхонка и Пречистенка, все дома, которые были ценными в историческом и архитектурном отношении, устояли только благодаря влиянию Барановского.

Музей в Коломенском

С целью спасения культурных ценностей, подвергавшихся уничтожению, архитектор Барановский в 1923 году организовал Музей русской архитектуры, который находился в Подмосковье, в усадьбе «Коломенское». К тому моменту постройки, находящиеся в усадьбе, были в плачевном состоянии. Парк вырубили на дрова, а землю занял колхоз под названием «Огородный гигант».

Сначала в музее было всего двое сотрудников - сторож и завхоз. Реставратору пришлось в одиночку свозить туда множество экспонатов, разбросанных по всей территории страны. Это были старинные иконы, церковная утварь, предметы быта ушедших веков. Среди объектов, которые он в разобранном виде умудрился доставить в столицу, были:

• башни, снятые с Николо-Корельского монастыря;
• угловая башня Братского острога;
• домик Петра I, находившийся в Новодвинской крепости.

В это же время под руководством Барановского производились работы по восстановлению самой усадьбы.

Главный принцип

У великого мастера он был простым по замыслу, как все гениальное, но трудным по воплощению. Он считал, что воссоздавать здания нужно не просто в духе эпохи, а стараться придавать им первозданный облик.

При этом он без сожаления уничтожал все имевшиеся позднейшие наслоения и постройки. Хотя многими этот принцип принимался в штыки, архитектор Петр Барановский стоял на своем, ведь в те годы этот способ был единственным, с помощью которого можно было сберечь памятники от немедленного сноса.

В 1925 году Барановским был открыт новый метод, по которому восстанавливались памятники. Он заключался в наращивании «хвостовых частей кирпича», которые еще сохранились. На сегодняшний день данный подход представляет собой краеугольный камень в любой реставрации, осуществляемой профессионально.

Несмотря на падения

В том же году мастер начинает реставрацию находящегося в Москве на Красной площади Казанского Собора. Как вспоминают очевидцы, он участвовал в восстановительных работах самым непосредственным образом.

Так, например, архитектор Барановский один конец веревки привязывал к кресту, возвышавшемуся над собором, а другой обвязывал вокруг пояса. Подстраховавшись таким образом, он занимался освобождением древних красот от деталей ненужных многочисленных переделок.

При этом архитектор несколько раз срывался и тем самым сильно вредил своему здоровью. Но это никогда не останавливало его. Существуют сведения о том, что даже будучи в преклонном возрасте, он забирался на строительные леса Крутицкого подворья с целью обсуждения важных нюансов непосредственно на рабочем месте.

Покушение, которого не было

Предвоенное время в жизни Барановского стало для него черной полосой. В 1933 году его арестовали, обвинив в том, что он якобы утаил ряд церковных ценностей из экспонатов в Коломенском. При этом следователь присовокупил к делу также и антисталинскую деятельность. Как позже писал сам Барановский, следователь Альтман приписывал ему участие в покушении на жизнь товарища Сталина.

А также ему вменялось активное участие в политических организациях, ставивших своей целью свержение существующей власти. По словам архитектора, даже три года лагерей померкли перед ужасами допросов, чудовищной лжи, моральных пыток, которые он испытал, находясь в тюрьме.

Дух не сломлен

Лагерная жизнь не сломала этого замечательного человека. Из воспоминаний дочери, Ольги Барановской, о тех годах известно следующее. По возвращении из лагеря он стал очень поспешно обмерять, тайным образом фотографировать и делать чертежи Казанского Собора, что на Красной площади.

Дело в том, что по приказу правительства его начали разрушать. Однако архитектор Барановский очень тяжело переживал наблюдаемое им воочию надругательство над уникальным памятником 17-го века, который он сам реставрировал.

Помимо этого, ему приходилось переживать унижение и большие неудобства в связи с тем, что ежедневно приходилось в 17-00 отмечаться по месту жительства в Александрове как неблагонадежной персоне, вернувшейся из ссылки.

При этом нужно отметить, что воссоздать собор в его первоначальном великолепии удалось только потому, что реставратором были созданы точные и полные материалы. Это было сделано только в 1993 году.

Последние годы

Почти до конца жизни Барановский занимался восстановлением церквей, старинных особняков, противостоял сносу памятников. Им был написан первый устав общества охраны памятников. Удивительным является то, что, по свидетельству окружения, мастер, положивший всю свою жизнь на сохранение церковного зодчества, не был верующим человеком.

В личной жизни архитектор Барановский был счастлив со своей женой, Марией Юрьевной, его верной соратницей. Она умерла в 1977 году. К концу жизни Барановский видел очень плохо, но сохранял ясность ума и по мере сил занимался упорядочением своего архива.

Барановский Петр Дмитриевич - российский, советский архитектор, известный больше как реставратор памятников древнего зодчества, а также как один из авторов новых методов реставрации и консервации архитектурных объектов.

Барановский родился в семье дорогобужских крестьян 14 февраля 1892 года в селе Шуйское Вяземского уезда Смоленской губернии. В 1912 году он окончил Московское строительно-техническое училище, получив лицензию на производство строительных работ. Еще будучи студентом двадцати лет от роду, он разработал проект реставрации собора Болдинского монастыря под Дорогобужем, построенного Федором Конем. За эту работу Барановский был награжден золотой медалью Русского Археологического общества. В ходе работы над проектом будущий архитектор лично осматривал и обмерял Введенскую церковь Свято-Троицкого Болдинского монастыря - уже тогда его привлекала работа реставратора. Получив оплату за свой первый проект - 400 рублей, Барановский приобрел фотоаппарат для съемки старинных архитектурных памятников.

После окончания учебы некоторое время Барановский работал на строительстве железнодорожных и производственных объектов. В частности, он состоял на должности помощника архитектора Тульского чугуноплавильного завода, служил в Управлении строительства Среднеазиатской железной дороги в Ашхабаде, и одновременно учился на искусствоведческом факультете Московского археологического института.

С началом Первой мировой войны Барановский был призван в качестве военного инженера, и служил на Западном фронте начальником строительного участка. Когда весть о революционных событиях в октябре 1917 года достигла фронта, как и во многих частях, в месте службы Барановского почти все самовольно отправились по домам. Петр Дмитриевич остался, опечатал склады и охранял их до прибытия представителей новой власти, оберегая имущество от нападения мародеров.

В 1918 году, не дожидаясь окончания гражданской войны, Барановский отправился в Ярославль восстанавливать Спасо-Преображенский монастырь и Митрополичьи палаты, поврежденные во время белоэсеровского мятежа. Спасо-Преображенский монастырь известен тем, что на его территории было обнаружено знаменитое "Слово о полку Игореве".

Тем временем, в 1918 году Барановский окончил Московский Университет с золотой медалью, получив диплом историка архитектуры. Трудолюбие, интерес к науке и талант помогли ему заработать хорошую репутацию во время учебы, поэтому известные ученые В.К. Клейман и В.А. Городцов выдали Барановскому хорошие рекомендации для преподавательской работы. В 1919 году год Петр Дмитриевич начал преподавать историю русской архитектуры в Ярославском отделении Московского археологического института и в МГУ (до 1923 г.). Всего за несколько месяцев начинающий преподаватель написал диссертацию об архитектурных сокровищах Болдинского монастыря, после чего получил профессорское звание. С 1919 года Барановский являлся старшим научным сотрудником московской секции ГАИМК, а затем старшим научным сотрудником-архитектором ЦГРМ.

В начале 1920-х годов Петр Дмитриевич возвращается в Москву и разворачивает работу по охране и восстановлению памятников старины. Он составляет доклады о нуждающихся в ремонте и реставрации объектах и передает их правительству. Идея Петра Дмитриевича заключалась в том, чтобы на территории самых интересных памятников старины организовать музеи.

В 1921 году Барановский отправился в первую экспедицию (всего их на его счету было 10) на Русский Север. В своих воспоминаниях он рассказывал, что в это путешествие по Пинеге и ее притокам он отправился во время своего очередного летнего отпуска, подгадав даты. В дальнюю поездку Петр Дмитриевич отправился один, без помощников, будто и на самом деле ехал отдыхать. Самое ценное, что уложил в багаж профессор Барановский, были три пуда соли. В те годы на севере деньги ничего не стоили, и приобрести продовольствие, нанять лодку или телегу можно было только в обмен на дефицитную соль. Пинега, Вонга, Поча, Чакола, Пиринема, Кеврола, Чухченема, Сура, Выя - вдоль берегов этих рек испокон веков стояли пинежские села, в каждом из которых была одна, а то и две-три древние шатровые церкви - предшественницы прекрасной церкви Вознесения Господня в Коломенском. Были здесь и трехэтажные жилые дома-хоромы, и мельницы-крепости, и много других редких памятников деревянного русского зодчества, которыми горячо интересовался Барановский.

В своих последующих экспедициях, вначале под руководством академика Игоря Эммануиловича Грабаря, а затем самостоятельно, Барановский делал обмеры, изучал храмы и гражданские здания, в частности - Соловецкий монастырь. В 1922-1923 годах Барановский занимался изучением храмов в Нижнем Новгороде, в 1929 году работал в Белоруссии.

На первых порах власти относились благосклонно к деятельности профессора Барановского. В те годы для того чтобы наверняка уберечь культовое религиозное сооружение от уничтожения, нужно было открыть в нем музей. Именно таким образом удалось сохранить Свято-Троицкий Герасим-Болдинский монастырь. Здесь в 1923 году Петр Дмитриевич организовал филиал дорогобужского музея. Вместе с единомышленниками он собирал в монастырь все, что удавалось спасти из разрушенных окрестных церквей, сюда же удалось перевезти коллекцию упраздненного музея в Ельне. Но Барановский понимал ненадежность своего положения, в любой момент лояльное отношение могло смениться опалой. Поэтому он нанял фотографа Михаила Погодина, который занялся документированием коллекции музея и самого монастыря. Опасения Петра Дмитриевича оправдались. В 1929 году музей был разгромлен, почти все фотографии Погодина уничтожили, охарактеризовав творчество фотографа как "классово чуждое". В 1930 году арестовали директора болдинского музея, Семена Бузанова. Его отправили в лагеря, где он и умер. Директор дорогобужского музея сумел бежать от преследования властей. В 1943 году был разрушен и сам монастырь. На этот раз акт вандализма был совершен немецко-фашистскими захватчиками в ответ на оказанное местным населением сопротивление.

Спустя год после учреждения первого музея в Болдино, Барановский добился приданию усадьбе Коломенское статуса музея, и стал первым его директором (1924 г.). В течение 1927-1933 годов в Коломенском появились уникальные памятники деревянного зодчества, такие как: домик Петра I, Моховая башня из Сумского острога, хозяйственная постройка из Преображенского и другие. Барановский не только документально зафиксировал состояние этих памятников, но и отреставрировал в своей манере, удаляя все более поздние слои и пристройки, возрождая первоначальный облик зданий. Именно в Коломенском Барановский организовал свою школу реставраторов.

Барановский по роду деятельности был обязан обмерять и описывать церкви, предназначенные к сносу. Он был последним посетителем древнего Чудова монастыря на территории Кремля перед тем, как его снесли в 1929 году. Все что профессор успел спасти из обители - мощи митрополита Алексия.

Несмотря на все более жесткую антирелигиозную политику, в конце 20-х годов Барановский приступает к реставрации закрытого в 1918 году Казанского собора. Простоявший долгое время без должного ухода, храм стремительно разрушался и требовал немедленного ремонта. Усилия реставратора не принесли результата - власти все же приняли решение снести церковь, и в конце 30-х годов храм Казанской иконы Божией Матери исчез с Красной площади. Лишь благодаря тому, что Барановский успел сделать все замеры храма, Казанский собор удалось воссоздать в 1993 году - это сделал его ученик.

В период с 1922 по 1950 годы в числе других объектов архитектор обследовал и частично реставрировал боровской Пафнутьев монастырь и Лютиков монастырь в Перемышле (оба расположены в Калужской области), храм великомученика Георгия в Юрьеве-Подольском, Княгин монастырь и монастырь великомученика Дмитрия Солунского во Владимирской области.

В 1930 году Барановский снова отправился в экспедицию, на этот раз - в Беломорско-Онежскую, по Волге. Всем участникам исследовательского похода он запомнился тем, что в Москву тогда чуть не улетела телеграмма с вопросом, где хоронить Петра Дмитриевича Барановского, на месте, или везти тело в Москву. Все дело в том, что время, выделенное на экспедицию, заканчивалось, а в селе Пияла оставались незадокументированными церковь и несколько редких памятников, о судьбе которых Барановский очень тревожился. Пытаясь сэкономить время в ходе обмера церкви, Барановский проявил неосторожность и сорвался с десятиметровой высоты. Когда руководителя экспедиции извлекли из-под обломков конструкций, он уже не дышал. Но, к счастью, крепкий организм откликнулся на реанимационные мероприятия, и спустя четыре часа Барановский пришел в сознание. Две недели Петр Дмитриевич провел в медпункте села Чекуево, а как только он смог ходить, сразу же отправился исследовать местную церковь. Несмотря на уверения членов экспедиции и местных жителей, что ничего ценного в храме давно уже нет, Петр Дмитриевич, все же, осмотрел его. Наградой за настойчивость была удивительная находка - деревянная резная дверь 12 века (перевезена в усадьбу-музей Коломенское).

По решению советских властей, на Красной площади, ставшей местом проведения демонстраций трудящихся, не было места церквям. Таким образом, угроза исчезновения нависла над одним из самых великих памятников древнерусской архитектуры - Покровским собором, известным больше как храм Василия Блаженного. Со всей присущей ему энергией Барановский выступил в защиту храма. По поводу сноса древнего памятника он довольно резко поговорил с Кагановичем, а когда этот разговор не дал результатов, то отправил не менее дерзкую телеграмму Сталину. Возможно, именно благодаря Барановскому храм не разрушили, но такая активная деятельность сослужила защитнику плохую службу. Архитектора арестовали, и поначалу санкции ограничились строгим выговором, но в 1933 году Барановского обвинили в антисоветской деятельности и сослали в сибирские лагеря, где он и пробыл три года. В городе Мариинске Кемеровской области, где располагался лагерь, Барановский работал помощником начальника строительной части. Одна из его работ периода заключения - здание сельскохозяйственного музея в Мариинске.

После освобождения в 1936 году Барановский, согласно существующим законам, не мог сразу вернуться в Москву, поэтому поселился за "101 километром", и некоторое время работал в музее города Александрова. После возвращения в столицу (1938 г.) Петр Дмитриевич Барановский работал в структурах государственной охраны памятников, был одним из основателей ВООПИК (1966 г.).

Во многом благодаря Барановскому сохранился и старинный Спасо-Андроников монастырь, известный тем, что здесь жил и работал Андрей Рублев. В первые годы советской власти на территории монастыря размещалась колония для беспризорников, и это нанесло обители немалый ущерб. Вернувшись из заключения, Барановский занялся обследованием Спасо-Андроникова монастыря. Ему повезло обнаружить на территории бывшей обители старинную плиту - это была надгробная плита могилы Андрея Рублева, датируемая 15 веком. Случилось это поздно вечером, и более детальное исследование Барановский отложил на утро. А утром оказалось, что рабочие успели раздробить надгробие, и посыпали его осколками размокшие монастырские дорожки. Тем не менее, совместными усилиями профессора Барановского и академика И.Э. Грабаря удалось добиться превращения монастыря в музей древнерусского искусства. Официальное решение было принято в 1947 году, а сам музей открылся в 1960 году.

В это же время Петр Дмитриевич работал над еще одним широкомасштабным проектом - реставрацией Крутицкого подворья - одного из самых известных монастырей Москвы. Благодаря таланту архитектора удалось восстановить первоначальный облик Крутиц, и сохранить архитектурных комплекс для будущих поколений. В благодарность труду Барановского на одной из стен Крутицкого подворья установлена мемориальная доска с именем архитектора.

В послевоенные годы профессор Барановский работал экспертом Чрезвычайной комиссии по расследованию фашистских злодеяний на временно оккупированных территориях. Вместе с войсками, которые освободили Чернигов, он вошел в город. После обследования городских памятников, в частности церкви Параскевы Пятницы, датируемой 17 веком, он обнаружил в ее основании еще более древнюю постройку из кирпича-плинфы. Из этого строительного материала возводили храмы в домонгольскую эпоху - т.е. находка была современницей "Слова о полку Игореве".

Несмотря на репрессии и три года лагерей, Петр Дмитриевич не утратил своей принципиальности в отношении к любимому делу. В почти разрушенном (было уничтожено 70% жилых зданий) Чернигове он явился на бюро горкома партии с требованием приспособить один из цехов кирпичного завода под изготовление тонкого кирпича-плинфы, который был необходим для восстановления черниговской церкви Параскевы Пятницы. Барановский не только заставил членов партбюро выслушать его, но и добился приема у секретаря ЦК КП Украины, и в итоге получил положительный ответ. Реставрационные работы были развернуты еще до окончания войны. Несмотря на то, что в то время жители города обитали в землянках, потому что на строительство жилья не хватало материалов, никто не выказывал недовольства. Мало того, однажды возмущенные черниговцы привели архитектору человека, который воровал плинфы для того, чтобы построить себе печь. По мнению профессиональных архитекторов, реставраторов и историков, проект восстановления этой церкви и его реализация стали мировым эталоном реставрации.

Помимо плодотворной деятельности в области сохранения и восстановления ценных архитектурных памятников, Барановский занимался сбором сведений о русских зодчих. В его собрании были материалы о более чем 1700 древнерусских архитекторах. Из этих материалов Барановский хотел создать Словарь древнерусских зодчих. По словам академика И.Э. Грабаря, архитектора-эрудита подобного Барановскому не было во всей Европе. На счету Барановского множество обученных им реставраторов и историков архитектуры. Именно он первым применил на практике новые приемы воссоздания первоначального облика сооружения по сохранившимся фрагментам, а также разработал способ укрепления древних зданий при помощи железобетона. Барановский за время своей трудовой деятельности создал более 100 проектов реставрации, из которых были осуществлены 70, а также исследовал несколько сотен старинных храмов, монастырей и прочих сооружений, расположенных на территории от Белого моря до Азербайджана. Архив архитектора был передан в ГНИМА, и в 2000 году его начали публиковать.

Умер Петр Дмитриевич Барановский в возрасте 92 лет 1984 году, похоронен в Донском монастыре в Москве.

Историческая справка:

В этом году исполняется 90 лет музею Коломенское, столь любимому и москвичами, и гостями Москвы, и ценителями русской старины во всем мире. Разрешения на открытие музея было получено в 1923 году Петром Дмитриевичем Барановским, архитектором, искусствоведом, реставратором и удивительным знатоком русской культуры, которому мы обязаны сохранением множества величайших памятников. Причем, борьба за их сохранение порой была поистине героической.

Музей-заповедник Коломенское

Выходец из крестьянской семьи, Барановский обладал уникальными способностями. В 1912 году он получил диплом
инженера-строителя и лицензию на производство архитектурно-строительных работ. Одновременно его наградили медалью Московского архитектурного общества за проект реставрации Свято-Троицкого Герасимовского монастыря в Болдино.

Петр Барановский - студент. 1912 год

В годы Первой мировой войны Петр Барановский был призван в армию, но продолжал учиться экстерном. и в 1918 году, в разгар революционных перемен, получил диплом искусствоведа.

Первая мировая война, военно-инженерные войска в Белоруссии. Петр Барановский в первом ряду, в центре

Вскоре он начал преподавать в Московском университете. В начале 1920-х годов Барановский одновременно с преподаванием занялся реставрацией Спасо-Преображенского монастыря и Митрополичьих палат в Ярославле, пострадавших во время антибольшевистского восстания.

Митрополичьи палаты в начале реставрации

В 1921 году Барановский впервые отправился на русский Север, изучать памятники архитектуры. В одиночку, по стране, где еще шли бои гражданской войны, взяв с собой лишь мешок с солью, главной "валютой" того времени (благодаря соли можно было найти кров, нанять телегу или лодку, получить какую-то физическую помощь), Барановский путешествовал, обмеряя и описывая церкви и другие старинные постройки и собирая бесценный материал. Всего он предпринял десять таких поездок, используя для этого свои отпуска. Часть обнаруженных им памятников деревянного зодчества была спасена от гибели и позже перевезена в Коломенское.

Деревянный городок в Коломенском, созданный на основе экспонатов, привезенных Барановским

Комплекс Коломенского использовался в начале 1920-х годов сельскохозяйственной коммуной. В старинных постройках были устроены овощехранилища, свинарники, конюшни, сараи, общежития для рабочих. Сам Барановский, первый директор музея, проживал в комнатке общежития над конюшней. Но ему удалось создать здесь собственную школу реставрации и воспитать учеников, продолжателей своего дела. Порой ему приходилось рисковать жизнью. Он не раз срывался с высоких кровель и строительных лесов. В 1924 году верующие в Коломенском едва не убили Барановского, когда он занялся реставрацией церкви Усекновения Главы Иоанна Предтечи, возвращая ей исторический облик. В его действиях церковная община усмотрела осквернение святыни. Но реставрация была продолжена. За фантастическую преданность делу Барановского называли Аввакумом ХХ века.

Петр Барановский в 1930-е годы

Он оставил научное описание взорванного Чудова монастыря в Кремле и был последним человеком, который покинул монастырские покои перед сносом (ухитрившись при этом вынести мощи митрополита Алексия). Барановский отреставрировал храм Казанской Божьей Матери на Красной площади, разрушенный и заброшенный после боев 1917 года. Храм позже все равно был снесен, но при его восстановлении в 1990-е годы архитекторы пользовались чертежами Барановского, что помогло выполнить не муляж, а исторически достоверную реконструкцию. Множество памятников истории - Храм Василия Блаженного, Крутицкое подворье, Спасо-Андроньевский монастырь (где позже появился музей Андрея Рублева), Пафнутьево-Боровский монастырь (место мученической смерти боярыни Морозовой), Соловецкий монастырь - уцелели лишь благодаря реставрационным мероприятиям Барановского, проведенными в разное время, и его горячему энтузиазму проявленному при их защите. Все памятники, сохраненные Барановским на просторах от русского Севера, Украины и Белоруссии до Азербайджана, невозможно и перечислить.

Митрополичья палата Крутицкого подворья (южный фасад)

"Достали катер для поездки в Николо-Корельский монастырь, - писал Барановский в дневнике Беломоро-Онежской экспедиции в августе 1931 года. - В монастыре в настоящее время помещается сельхозкоммуна и лагерь пионеров. В главном Никольском соборе в папертях устроены спальни, в самом храме - клуб пионеров. Иконостас полуразрушен, вся резьба сбита, часть икон уничтожена. В малой церкви помещается театр Коммуны, все имущество церковного характера уничтожено". Именно на территории Николо-Корельского монастыря Барановский обнаружил и спас от разрушения уникальный памятник - проездную башню, позже перевезенную в Коломенское и ставшую жемчужиной в экспозиции русского деревянного зодчества.
Коломенское для Барановского всегда было "любимое дитя" (он называл спасенные памятники своими детьми, но, увы, многих "детей" все-таки потерял). Он по крупицам собирал коллекции Коломенского музея. Основой фонда древнерусской живописи стали десятки старинных икон, вывезенных им в 1927 году из разоренной церкви в маленьком селе Ознобишино. Когда в 1929 году начался массовый снос церквей, он постоянно ездил по Подмосковью, спасая старинный образа, оклады, мозаики, драгоценную утварь и другие предметы, украшавшие храмы. Только белого камня с художественной резьбой Барановским было собрано свыше 4000 единиц хранения. Архитектурные памятники Коломенского им бережно восстанавливались, освобождаясь от чужеродных наслоений, искажающих первоначальный замысел.

Увы, работа Барановского в Коломенском была жестоко прервана... В 1933 году он был арестован, обвинен в антисоветской деятельности и отправлен в сибирские лагеря. Домик Петра I (1702 года), который усилиями Барановского был в разобранном виде доставлен из Архангельска в Коломенское, собирали уже без него и с нарушением плана реставрации. А башня Сумского острога, едва не погибшая в пути на тонущей барже, так и осталась в запасниках музея несобранной и пролежала до наших дней.
Даже в ГУЛАГе Барановскому удалось вызвать уважение руководства. Будучи заключенным, он был назначен заместителем начальника строительной части Мариинского лагеря в Кемеровской области и продолжал строить музеи. Одна из его построек того времени - здание Сельскохозяйственного музея в Мариинске, возведенное по канонам русского деревянного зодчества. За доблестный труд Барановский в 1936 году был досрочно освобожден (редкий случай для политзаключенного!), но проживать в столице и ближнем Подмосковье он, человек, вышедший из мест заключения, не мог и устроился за "101 км" в городе Александрове, где занимался восстановлением резиденции Ивана Грозного и, одновременно, построек Троице-Сергиевой Лавры.
Только в 1938 году ему удалось вернуться в Москву и стать архитектором-консультантом Государственного Исторического музея.

Крутицкое подворье, в реставрацию которого Барановский вложил всю душу

Особое внимание Барановский уделял любимому Коломенскому, ставшему филиалом Исторического музея. Но работать ему по-прежнему мешали. Сохранились доносы некоего гражданина Беляева, сообщавшего в компетентные органы, что в музее Коломенского не ведется антирелигиозная пропаганда, и вина полностью лежит на разоблаченном враге народа Барановском, который уже отбывал наказание за антисоветскую деятельность, в силу чего не должен быть допущен к идеологическим учреждениям, каковым является музей. От нового ареста архитектора спас срочный отъезд в Азербайджан, где он также занимался научной реставрацией.
Все изменил 1941 год. Война оставляла на территории СССР страшные разрушения, и опыт Барановского в области реставрации оказался бесценным. С 1943 года Барановский работал в Комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, занимаясь пострадавшими историческими памятниками. Реставрационную работу он продолжил и после войны.

Восстановление Спасо-Андроньевского монастыря

В 1966 году Петр Барановский стал одним из основателей ВООПИК, общества, призванного возвести дело его жизни - охрану памятников, в ранг государственной политики.

Восстановленный Спасо-Андроньевский монастырь, ныне Центральный музей древнерусского искусства и культуры им. Андрея Рублева

Последние годы жизни жизни почти ослепший архитектор провел в Больничных палатах Новодевичьего монастыря. В его маленькой комнатке хранились папки с описанием десятков памятников архитектуры, многие из которых оставили достоверный след лишь в архиве Барановского. И своими материалами он щедро делился с продолжателями своего дела. Скончался Петр Дмитриевич Барановский в 1984 году, в возрасте 92 лет.
Памятные доски с именем Барановского установлены на Дворцовых воротах Коломенского и на стенах Крутицкого подворья.

В 1996 году в Москве, в издательстве "Отчий дом" вышел сборник, включающий труды Петра Барановского и воспоминания современников о нем. Как жаль, что в нынешние времена его заветы по сохранению памятников истории и культуры все чаще остаются забытыми...