Понятовский станислав август.

История любви короля: Станислав-Август Понятовский

Средь шумного бала, случайно

Великая княгиня Екатерина Алексеевна, будущая императрица Екатерина II, и Станислав-Август Понятовский, будущий польский король, познакомились на балу в Ораниенбауме случайно. Впрочем, не совсем случайно. Судьба и политический расчет вели их к этой встрече в загородном дворце наследника престола, великого князя Петра Федоровича и его супруги Екатерины Алексеевны.

Большой дворец вид со стороны Нижнего пруда.Ф.Баризьен 1758 г.

Посол Чарльз Хэнбери Уильямс

Больше всех из присутствующих ему была интересна хозяйка бала Екатерина Алексеевна, личность яркая, фигура очень перспективная в политическом отношении. Уильямс постарался оказаться за ужином соседом великой княгини и сделал несколько тонких комплиментов ее уму. Это был самый верный путь понравиться Екатерине — с юных лет она была падка на нетривиальную лесть, ее хлебом не корми — только вырази восхищение ее умом. А потом посланник представил великой княгине молодого человека, приехавшего с ним в свите…

Гроот Георг. Портрет цесаревича Петра Фёдоровича и великой княгини Екатерины Алексеевны

Станислав-Август Понятовский был необычайно, по-иностранному красив, ловок, элегантен, умен и ироничен. Он был выходцем из не очень знатного польского рода. В его жилах текла не только польская, но и итальянская кровь прадеда — авантюриста Джузеппе Торелли, женившегося в 1650 году на дочери помещика из белорусского местечка Понятов. Отсюда и пошла фамилия Понятовских. Станислав-Август получил отличное образование. Он долго жил в Париже, посещал там знаменитый салон мадам Жоф френ, знался с королями и министрами, был истым англоманом, в общем, — столичная штучка, покоритель женских сердец.

Станислав Август Понятовский, художник Франц Игнац Молитор

Родители Понятовского - Станислав Понятовский (1676-1762) и Констанция Понятовская (1696-1759), урождённая княжна Чарторыйская.

Отец, Станислав Понятовский, портрет Марчелло Bacciarelli 1758 года

Мать, Констанция Понятьовская,урожденная Чарторыйская, картины Марчелло Bacciarelli ок. 1775-1777 год

Герман Карл фон Кейзерлинг наставник молодого Понятовского

В день знакомства с Понятовским Екатерина была тоже красива и свежа. Позже Понятовский писал: «Ей было двадцать пять лет. Оправляясь от первых родов, она расцвела так, как об этом только может мечтать женщина, наделенная от природы красотой. Черные волосы, восхитительная белизна кожи, большие синие глаза навыкате, многое говорившие, очень длинные черные ресницы, острый носик, рот, зовущий к поцелую, руки и плечи совершенной формы, средний рост — скорее высокий, чем низкий, походка на редкость легкая… »

Великая Княгиня Екатерина Алексеевна. Неизвестный художник

«Я позабыл о том, что существует Сибирь»

Лев Александрович Нарышкин (26 февраля (9 марта) 1733, Санкт-Петербург, — 9 (20) ноября 1799, Санкт-Петербург) — обер-шталмейстер из рода Нарышкиных, знаменитый придворный балагур и повеса времён Петра III и Екатерины II.

Через него Понятовский и вошел во дворец Екатерины, точнее — в ее спальню. Сделано это было остроумно и изящно. Как-то раз Лев Нарышкин заболел и, не имея возможности навестить свою госпожу, слал ей письма. Екатерина быстро поняла, что письма эти пишет не сам больной Нарышкин, а какой-то его секретарь. «Я отвечала , — вспоминала Екатерина. — Он просил у меня в этих письмах то варенья, то других подобных пустяков, а потом забавно благодарил меня за них. Эти письма были отлично написаны и очень остроумные… А вскоре я узнала, что роль секретаря играл Понятовский. » Так через письма они ближе узнали друг друга. Остальное было делом ловкости мужчины и женщины, страстно желавших встретиться без свидетелей, словом, как писал Понятовский в мемуарах, «я позабыл о том, что существует Сибирь»…

Станислав Август Понятовский

«Под предлогом, что у меня болит голова, я пошла спать пораньше … — вспоминала об упоительных ночах Екатерина. — В назначенный час Лев Нарышкин пришел через покои… и стал мяукать у моей двери, которую я ему отворила, мы вышли через маленькую переднюю и сели в его карету никем не замеченные, смеясь как сумасшедшие над нашей проделкой. Мы приехали в дом [Нарышкина] и нашли там Понятовского…»

Georg Christoph Grooth. Великая княгиня Екатерина Алексеевна

Это была яркая, пылкая любовь, они так подходили друг другу. Но внешне, со стороны, все выглядело весьма пристойно и церемонно. Иначе было нельзя, ведь на престоле сидела императрица Елизавета Петровна — строгая хранительница нравственности своих подданных. Впрочем, случались и проколы. Как-то раз во время приема Екатерина показывала свои покои во дворце шведскому посланнику графу Горну, которого сопровождал Понятовский. «Когда мы пришли в мой кабинет , — пишет Екатерина, — моя маленькая болонка прибежала к нам навстречу и стала сильно лаять на графа Горна, но когда она увидела графа Понятовского, то я подумала, что она сойдет с ума от радости… Потом Горн дернул графа Понятовского за рукав и сказал: "Друг мой, нет ничего более предательского, чем маленькая болонка. Первая вещь, которую я дарил своей любовнице, была собачка, и через нее-то я всегда узнавал, пользуется ли у нее кто-то большим расположением, чем я".»

Станислав Август Понятовский

Полет «нетерпеливого человека» с лестницы

В самый разгар любовного романа Понятовский по делам службы уехал в Польшу. Екатерина страдала без «нетерпеливого человека » — так она зашифровывала возлюбленного в своих письмах. Но вскоре он вернулся в Россию «на коне» — в качестве посланника Речи Посполитой при русском дворе. Успех в России и у Екатерины вскружил ему и его польским родственникам голову. Варшаве показалось, что можно использовать эту близость и получить для Польши что-то вещественное. Да и чем черт не шутит — ведь в начале XVII века чуть-чуть не стал русским царем польский королевич Владислав!

Юный Владислав

Роман развивался, но из-за высокого дипломатического статуса любовника он становился рискованным, а потому еще более сладким. Понятовский писал: «Она никак не могла постичь, каким образом я совершенно реально оказывался в ее комнате, да и я впоследствии неоднократно спрашивал себя, как удавалось мне, проходя мимо стольких часовых и разного рода распорядителей, беспрепятственно проникать в места, на которые я, находясь в толпе, и взглянуть-то толком не смел. Словно вуаль меня окутывала» . Екатерина подтверждает: «Граф Понятовский для выхода от меня брал обыкновенно с собою белокурый парик и плащ, и, когда часовые спрашивали его, кто идет, он называл себя: музыкант великого князя! »

Станислав Август Понятовский

Но музыка эта была опасной, особенно если учесть, что вскоре императрица Елизавета Петровна заподозрила Екатерину и канцлера Бестужева-Рюмина в заговоре и за великой княгиней стали следить придворные шпионы. Но «нетерпеливый человек » не унимался… Кончилось все это плохо. Как-то раз ночью во дворце стража захватила чрезвычайного и полномочного посланника польского короля графа Понятовского в тот момент, когда он крался в покои супруги наследника. Его приволокли к Петру Федоровичу, который приказал вытолкать его взашей, да так, чтобы тот еще и скатился по лестнице… История получилась позорная, некрасивая, и вскоре Понятовский вынужден был покинуть Петербург, даже не получив отзывной грамоты у императрицы Елизаветы Петровны. Екатерина была в отчаянии…

Е. Лансере. «Елизавета Петровна в Царском Селе» (1905).

«Не спешите приездом сюда»

28 июня 1762. Присяга Измайловского полка Екатерине II. Гравюра. Неизвестный художник. Конец XVIII — первая треть XIX в.

Но Екатерина почему-то не горела желанием видеть Понятовского. Через пять дней после переворота государыня писала ему: «Убедительно прошу вас не спешить приездом сюда потому, что ваше пребывание при настоящих обстоятельствах было бы опасно для вас и очень вредно для меня. Переворот, который только что совершился в мою пользу, похож на чудо… Я всю жизнь буду стремиться быть вам полезной и уважать и вас, и вашу семью, но в настоящий момент все здесь полно опасности и чревато последствиями… Прощайте, будьте здоровы» .

Аргунов И. Портрет Екатерины II. 1762

Позже, 2 августа 1762 года, новое ее письмо: «Правильная переписка была бы подвержена тысячам неудобств, а я должна соблюдать двадцать тысяч предосторожностей, и у меня нет времени писать опасные любовные записки… Я очень стеснена… Я не могу рассказать вам все, но это правда. Я должна соблюдать тысячу приличий и тысячу предосторожностей и вместе с тем чувствую все бремя правления… Знайте, что все проистекло из ненависти к иностранцам, что сам Петр III слывет за такового» .

Портрет графа Григория Григорьевича Орлова,художник Черный, Андрей Иванович

Намек более чем понятный: я на троне, у всех на виду, меня окружают враги, ко всем прочим проблемам мне еще недостает любовника-иностранца… И последнее: «Я сделаю все для вас и вашей семьи, будьте в этом твердо уверены… Пишите мне как можно меньше или лучше совсем не пишите без крайней необходимости». В сущности, это был конец, разрыв. Он в отчаянии, он хочет приехать во что бы то ни стало, он жаждет упасть к ногам возлюбленной. Самовлюбленный Понятовский был уверен, что их воссоединению мешают только внешние обстоятельства, что она его любит по-прежнему. Но он ошибался. Екатерина была уже далека от него, у нее начался новый упоительный роман, появился другой непревзойденный мужчина — Григорий Орлов, а главное, перед ней открывалось грандиозное поприще — так сладко и страшно быть государыней России.

«Коронование Екатерины II 22 сентября 1762 года». Художник: Торелли Стефано 1763. Русская историческая живопись.

Государственная Третьяковская галерея, Москва

Дорогой подарок-отступное

Но все же она чувствовала некоторую вину перед Понятовским за невольное предательство их любви. Екатерина ждала момента, чтобы отблагодарить Понятовского, искупить свою вину. И этот подарок-отступное, который она вручила Понятовскому, оказался ослепительно великолепен, но и чрезвычайно опасен для обоих: отступным стал польский трон. Это произошло после смерти короля Августа III в октябре 1763 года. Через год русские дипломаты и генералы с помощью угроз, насилия и кровопролития посадили Станислава-Августа на престол Польши.

Выборы Станислава Августа Понятовского (Станислав II Август) в 1764 году.

Все сановники Екатерины были против этого шага. Все считали, что государыня сошла с ума, предаваясь воспоминаниям старой любви. Но никто не знал истинных, весьма далеких от сентиментальности, политических целей начатой игры. Зато это сразу же понял Понятовский. Узнав о своем уделе пленника на троне, он впал в отчаяние: «Не делайте меня королем, призовите меня к себе ». Тщетно. Екатерина уже все решила — Понятовский должен был помочь ей укротить Польшу…

Станислав Август Понятовский

Екатерина знала своего возлюбленного и сознательно сделала его марионеткой. Красивый, мужественный любовник, Понятовский по своей натуре был слабым, безвольным, легко управляемым человеком. 2 ноября 1763 года он писал Екатерине: «Вы часто мне повторяли, что человек без честолюбия не мог бы нравиться вам. Вы вскормили его во мне… Мои стремления, впрочем, всегда ограничивались обязанностями подданного… Я точно не знаю, что вы хотите сделать из меня при настоящих обстоятельствах, но вы достаточно знаете меня, чтобы понять — такой престол с теми пределами власти, которыми вы хотите его ограничить, с тою моею посредственностью (если не сказать хуже) не есть положение, в котором бы я приобрел славу».

Станислав Август Понятовский

Императрица знала, что он, в сущности, тряпка и не отважится на решительный поступок. А еще она знала, что, как человек честолюбивый и тщеславный, Понятовский никогда не откажется от престола, не вырвется из своего золотого капкана. Императрица думала и писала о нем цинично и расчетливо: «Из всех искателей престола он имел меньше всех прав и, следовательно, больше других должен был чувствовать благодарность к России ».

Станислав Август Понятовский

Соломенный король с польским гонором

Так Станислав-Август стал «своим» королем для России. Отныне защита короля от его внутренних и внешних врагов была объявлена долгом России. Все это открыло печальную страницу в истории Польши. Недаром Станислава-Августа называли «соломенным королем ».

Станислав Август Понятовский

Всеми делами в государстве заправлял русский посол Репнин. Потом в Польше началось восстание, шляхта объединилась в Барскую конфедерацию, которая свергла короля. Следом идет привычный для русско-польских отношений XVIII века сюжет: ультиматум Петербурга, подкуп членов сейма, русский карательный корпус, кровь, смерть или Сибирь для поляков-конфедератов. Понятовский во всем, что происходило в его стране, играл самую жалкую роль.

Князь Никола́й Васи́льевич Репни́н (11 марта 1734 — 12 мая 1801) — крупный дипломат екатерининской эпохи, генерал-фельдмаршал (1796). В качестве посла в Речи Посполитой (1764-68) внёс весомый вклад в разложение польско-литовской государственности

В ноябре 1771 года с ним произошло постыднейшее происшествие. На одной из варшавских улиц на его карету напали конфедераты и похитили короля. Но потом они, один за другим, разошлись по каким-то своим неотложным делам, и последний из них вообще бросил короля на произвол судьбы, как ненужную трость…

Суметь пережить собственную родину

Прошли годы. Король царствовал, но не правил, настала эпоха разделов Польши. Они проходили на глазах короля, и он ничем не мог помочь ни родине, ни себе — словом, слабый, безвольный человек. «Государыня, сестра моя! — писал он Екатерине. — Невзирая на то, что меня огорчает молчание, которое Вашему императорскому величеству угодно хранить по поводу моих последних писем, невзирая также на то, как поражен я был, когда ваш посол во время нашего последнего с ним разговора заявил мне в резких выражениях, что судьба четверых моих министров, двое из которых являются моими близкими родственниками, может стать судьбой преступников… Но ведь не для того же, чтобы меня ненавидели, пожелали вы сделать меня королем? Не для того же, чтобы Польша была расчленена при моем правлении, угодно было вам, чтобы я носил корону?» Как раз для того, чтобы он не мешал делить Польшу, Понятовского и сделали королем, горячие же его слова ничего уже не значили для Екатерины…

Станислав Август Понятовский

Знаменитый ловелас Казанова, посетивший двор Станислава-Августа, писал: «Король, пребывавший, как и всегда в присутствии гостей, в прекрасном настроении и знавший итальянских классиков лучше, чем какой-либо другой король, завел речь о римских поэтах и прозаиках. Я вытаращил глаза от восхищения, услышав, как его величество цитирует их… Мы болтали о чем угодно с ним, и каждый раз, как я вспоминаю поистине достойные уважения качества, коими обладал этот великолепный государь, я не могу понять, каким образом мог он совершить столь грандиозные промахи — суметь пережить свою родину не было единственным из них ».

Джакомо Казанова

Неромантическое свидание

Екатерина II (путешествие по России в 1787 году).Мейс Фердинанд (Meys Ferdinand de)

«Мы , — пишет бывший при встрече французский дипломат Сегюр, — обманулись в наших ожиданиях, потому что после взаимного поклона, важного, гордого и холодного, Екатерина подала руку королю, и они вошли в кабинет, в котором пробыли с полчаса. Они вышли, черты императрицы выражали какое-то необычайное для нее беспокойство и принужденность, а в глазах короля виднелся отпечаток грусти, которую не могла скрыть его принужденная улыбка. » Потом были обед, иллюминация, король давал бал, но императрица не поехала на него…

Станислав Август Понятовский

Императрица Екатерина II

Статс-секретарь Храповицкий вел дневник, куда записывал все высказывания государыни. Вот запись этого дня: «Была довольна, что избавились от вчерашнего беспокойства. Князь Потемкин ни слова не говорил, принуждена была говорить беспрестанно, язык высох… Король торговался на три, на два дня или хотя бы до обеда на другой день» . Но Екатерина спешила дальше — государственные дела были важнее воспоминаний забытой любви… Сегюр писал: «Так минуло это свидание, которое при всей великолепной театральности займет место скорее в романе, нежели в истории»…

Отправление Екатерины II из Канева в 1787 году

Все-таки он иногда поляк!

Встреча эта не принесла облегчения ни Станиславу, ни Польше. И тут слабый, изнеженный король, которого ненавидели многие на родине, все-таки показал, что и он поляк. В 1791 году он подписал конституцию, которая в корне меняла судьбу Польши. Страна становилась конституционной монархией, у нее впервые появлялась регулярная армия, был учрежден новый воинский орден. Словом, Польша как государство получила шанс возродиться к жизни. Но, увы, мужества королю хватило ненадолго. «Сестра » из Петербурга прикрикнула на него, велела отменить конституцию, уничтожить учрежденный орден и явиться в Гродно. И он все послушно и привычно исполнил.

Казимеж Войняковский

В Гродно его арестовали, и он утвердил своей подписью Второй раздел Польши. Начавшееся вскоре восстание, которое возглавил Тадеуш Костюшко, утопил в крови Суворов, и Польша перестала существовать. 15 ноября 1795 года последний польский король отрекся от престола. Ему предписали жить в Гродно, русское правительство оплатило все его долги, три миллиона золотых, он был официально взят на содержание разделившими польские земли Россией, Пруссией и Австрией.

Станислав Август Понятовский

Любовь против любви

До самой смерти Екатерина не хотела видеть своего бывшего возлюбленного и короля. Павел I, вступив на трон в 1796 году, вызвал Понятовского в Петербург. Этого требовало тщеславие русского царя, окруженного блестящей свитой, в которой хорошо смотрелся и импозантный польский король. Так некогда, в годы Смуты, польский король Сигизмунд II увез в Варшаву свергнутого русского царя Василия Шуйского и показывал его иностранным посланникам и придворным, как экзотический трофей.

Станислав Жолкевский показывает пленного царя и его братьев на сейме в Варшаве 29 октября 1611 года. Картина Яна Матейко.

Нет, польский король не был, как Шуйский, пленником в цепях. Император предоставил ему великолепный Мраморный дворец. Здесь Понятовский устраивал балы и обеды, на них бывали видные сановники и ученые, ценившие компанию остроумного, образованного экс-короля. Он стал писать мемуары. Его родственник Адам Чарторийский как-то ранним утром 1797 года навестил Понятовского в Мраморном дворце и застал лежебоку за письменным столом. Станислав-Август оторвался от бумаг — в его глазах стояли слезы. Бледный, растрепанный, он будто вернулся из прошлого, в котором, как в катакомбах, никак не мог найти выход, возвращаясь вновь и вновь на то же самое место — к первому свиданию в Ораниенбауме в Петров день 1756 года.

Базилика Святой Екатерины Александрийской Санкт-Петербург

Тогда к праху Понятовского было решено подхоронить маленький гробик с останками другого польского короля-изгнанника — Станислава Лещинского. Его судьба так же трагична, как и судьба Понятовского. Дважды избранный королем (в 1704 и 1733 годах), он был дважды свергнут с трона русскими войсками — вначале Петра I, потом Анны Иоанновны. Укрывшись во Франции, он стал тестем Людовика XV, выдав за него свою дочь Марию. Станислав погиб в 1766 году от ожогов — он задремал в кресле у горящего камина, и огонь охватил его одежды. Его похоронили в Нанси. В 1793 году французские революционеры разграбили могилу и разбросали кости экс-короля. Часть из них удалось собрать в маленький гробик и вывезти в Польшу. Но в 1830 году этот гробик стал трофеем русских войск, подавивших польское восстание, и его привезли в Петербург. И только в 1858 году было решено в присутствии великого князя Константина Николаевича (брата Александра II) захоронить останки Станислава Лещинского в склепе Станислава-Августа.

Станислав Лещинский

Когда вскрыли склеп, то «для удовлетворения любопытства присутствующих » подняли гроб Понятовского и открыли его. В этот момент, как описывает свидетель, голова короля в позолоченной короне выпала из истлевшего гроба «и в тишине с грохотом покатилась по каменному полу. Под впечатлением этого ужасного происшествия все онемели. Тогда князь Константин упал на колени и начал читать "De profundis ", и все последовали его примеру. Крышку положили на место, и оба гроба спустили вниз».

Великий князь Константин Николаевич

https://ru.wikipedia.org/wiki/

Серия сообщений " ":
Часть 1 - История любви короля: Станислав-Август Понятовский

Средь шумного бала, случайно

Сюда в Петров день, 29 июня 1756 года, на празднование именин наследника собрались придворные и дипломаты. Среди них выделялся новый английский посланник при русском дворе сэр Хенбери Уильямс, верный слуга своего короля. Больше всех из присутствующих ему была интересна хозяйка бала Екатерина Алексеевна, личность яркая, фигура очень перспективная в политическом отношении. Уильямс постарался оказаться за ужином соседом великой княгини и сделал несколько тонких комплиментов ее уму. Это был самый верный путь понравиться Екатерине - с юных лет она была падка на нетривиальную лесть, ее хлебом не корми - только вырази восхищение ее умом. А потом посланник представил великой княгине молодого человека, приехавшего с ним в свите…

Станислав-Август Понятовский был необычайно, по-иностранному красив, ловок, элегантен, умен и ироничен. Он был выходцем из не очень знатного польского рода. В его жилах текла не только польская, но и итальянская кровь прадеда - авантюриста Джузеппе Торелли, женившегося в 1650 году на дочери помещика из белорусского местечка Понятов. Отсюда и пошла фамилия Понятовских. Станислав-Август получил отличное образование. Он долго жил в Париже, посещал там знаменитый салон мадам Жоф френ, знался с королями и министрами, был истым англоманом, в общем, - столичная штучка, покоритель женских сердец.

В день знакомства с Понятовским Екатерина была тоже красива и свежа. Позже Понятовский писал: «Ей было двадцать пять лет. Оправляясь от первых родов, она расцвела так, как об этом только может мечтать женщина, наделенная от природы красотой. Черные волосы, восхитительная белизна кожи, большие синие глаза навыкате, многое говорившие, очень длинные черные ресницы, острый носик, рот, зовущий к поцелую, руки и плечи совершенной формы, средний рост - скорее высокий, чем низкий, походка на редкость легкая…»

«Я позабыл о том, что существует Сибирь»

Стоит ли говорить, что он не случайно оказался в свите Уильямса на балу в Ораниенбауме. Уильямс сразу определил его в друзья Екатерины. Это были, так сказать, происки английской разведки. Еще до знакомства с великой княгиней Понятовский быстро вошел в петербургский свет, сблизился с придворными, «втерся» в дом Нарышкиных, сдружился с приятелем Екатерины, Львом Нарышкиным. Через него Понятовский и вошел во дворец Екатерины, точнее - в ее спальню. Сделано это было остроумно и изящно. Как-то раз Лев Нарышкин заболел и, не имея возможности навестить свою госпожу, слал ей письма. Екатерина быстро поняла, что письма эти пишет не сам больной Нарышкин, а какой-то его секретарь. «Я отвечала, - вспоминала Екатерина. - Он просил у меня в этих письмах то варенья, то других подобных пустяков, а потом забавно благодарил меня за них. Эти письма были отлично написаны и очень остроумные… А вскоре я узнала, что роль секретаря играл Понятовский.» Так через письма они ближе узнали друг друга. Остальное было делом ловкости мужчины и женщины, страстно желавших встретиться без свидетелей, словом, как писал Понятовский в мемуарах, «я позабыл о том, что существует Сибирь»…

«Под предлогом, что у меня болит голова, я пошла спать пораньше… - вспоминала об упоительных ночах Екатерина. - В назначенный час Лев Нарышкин пришел через покои… и стал мяу кать у моей двери, которую я ему отворила, мы вышли через маленькую переднюю и сели в его карету никем не замеченные, смеясь как сумасшедшие над нашей проделкой. Мы приехали в дом [Нарышкина] и нашли там Понятовского…»

Это была яркая, пылкая любовь, они так подходили друг другу. Но внешне, со стороны, все выглядело весьма пристойно и церемонно. Иначе было нельзя, ведь на престоле сидела императрица Елизавета Петровна - строгая хранительница нравственности своих подданных. Впрочем, случались и проколы. Как-то раз во время приема Екатерина показывала свои покои во дворце шведскому посланнику графу Горну, которого сопровождал Понятовский. «Когда мы пришли в мой кабинет, - пишет Екатерина, - моя маленькая болонка прибежала к нам навстречу и стала сильно лаять на графа Горна, но когда она увидела графа Понятовского, то я подумала, что она сойдет с ума от радости… Потом Горн дернул графа Понятовского за рукав и сказал: "Друг мой, нет ничего более предательского, чем маленькая болонка. Первая вещь, которую я дарил своей любовнице, была собачка, и через нее-то я всегда узнавал, пользуется ли у нее кто-то большим расположением, чем я".»

Полет «нетерпеливого человека» с лестницы

В самый разгар любовного романа Понятовский по делам службы уехал в Польшу. Екатерина страдала без «нетерпеливого человека» - так она зашифровывала возлюбленного в своих письмах. Но вскоре он вернулся в Россию «на коне» - в качестве посланника Речи Посполитой при русском дворе. Успех в России и у Екатерины вскружил ему и его польским родственникам голову. Варшаве показалось, что можно использовать эту близость и получить для Польши что-то вещественное. Да и чем черт не шутит - ведь в начале XVII века чуть-чуть не стал русским царем польский королевич Владислав!

Роман развивался, но из-за высокого дипломатического статуса любовника он становился рискованным, а потому еще более сладким. Понятовский писал: «Она никак не могла постичь, каким образом я совершенно реально оказывался в ее комнате, да и я впоследствии неоднократно спрашивал себя, как удавалось мне, проходя мимо стольких часовых и разного рода распорядителей, беспрепятственно проникать в места, на которые я, находясь в толпе, и взглянуть-то толком не смел. Словно вуаль меня окутывала». Екатерина подтверл<дает: «Граф Понятовский для выхода от меня брал обыкновенно с собою белокурый парик и плащ, и, когда часовые спрашивали его, кто идет, он называл себя: музыкант великого князя!»

Но музыка эта была опасной, особенно если учесть, что вскоре императрица Елизавета Петровна заподозрила Екатерину и канцлера Бестужева-Рюмина в заговоре и за великой княгиней стали следить придворные шпионы. Но «нетерпеливый человек» не унимался… Кончилось все это плохо. Как-то раз ночью во дворце стража захватила чрезвычайного и полномочного посланника польского короля графа Понятовского в тот момент, когда он крался в покои супруги наследника. Его приволокли к Петру Федоровичу, который приказал вытолкать его взашей, да так, чтобы тот еще и скатился по лестнице… История получилась позорная, некрасивая, и вскоре Понятовский вынужден был покинуть Петербург, даже не получив отзывной грамоты у императрицы Елизаветы Петровны. Екатерина была в отчаянии…

«Не спешите приездом сюда»

Но душевная рана постепенно перестала ныть, жизнь побеждала. Пошли густой чередой важные исторические события: смерть Елизаветы Петровны на Рождество 1761 года, начало царствования Петра III, заговор, а потом и свержение императора. Екатерина стала самодержицей. Узнав в Варшаве о ее вступлении на престол, Станислав-Август начал складывать чемоданы. Ему казалось, что теперь перед ним открываются невиданные перспективы. Он будет другом, может, даже супругом русской императрицы, ведь как она его любила, как любила! Но Екатерина почему-то не горела желанием видеть Понятовского. Через пять дней после переворота государыня писала ему: «Убедительно прошу вас не спешить приездом сюда потому, что ваше пребывание при настоящих обстоятельствах было бы опасно для вас и очень вредно для меня. Переворот, который только что совершился в мою пользу, похож на чудо… Я всю жизнь буду стремиться быть вам полезной и уважать и вас, и вашу семью, но в настоящий момент все здесь полно опасности и чревато последствиями… Прощайте, будьте здоровы».

Намек более чем понятный: я на троне, у всех на виду, меня окружают враги, ко всем прочим проблемам мне еще недостает любовника-иностранца… И последнее: «Я сделаю все для вас и вашей семьи, будьте в этом твердо уверены… Пишите мне как можно меньше или лучше совсем не пишите без крайней необходимости». В сущности, это был конец, разрыв. Он в отчаянии, он хочет приехать во что бы то ни стало, он жаждет упасть к ногам возлюбленной. Самовлюбленный Понятовский был уверен, что их воссоединению мешают только внешние обстоятельства, что она его любит по-прежнему. Но он ошибался. Екатерина была уже далека от него, у нее начался новый упоительный роман, появился другой непревзойденный мужчина - Григорий Орлов, а главное, перед ней открывалось грандиозное поприще - так сладко и страшно быть государыней России.

Дорогой подарок-отступное

Все сановники Екатерины были против этого шага. Все считали, что государыня сошла с ума, предаваясь воспоминаниям старой любви. Но никто не знал истинных, весьма далеких от сентиментальности, политических целей начатой игры. Зато это сразу же понял Понятовский. Узнав о своем уделе пленника на троне, он впал в отчаяние: «Не делайте меня королем, призовите меня к себе». Тщетно. Екатерина уже все решила - Понятовский должен был помочь ей укротить Польшу…

Екатерина знала своего возлюбленного и сознательно сделала его марионеткой. Красивый, мужественный любовник, Понятовский по своей натуре был слабым, безвольным, легко управляемым человеком. 2 ноября 1763 года он писал Екатерине: «Вы часто мне повторяли, что человек без честолюбия не мог бы нравиться вам. Вы вскормили его во мне… Мои стремления, впрочем, всегда ограничивались обязанностями подданного… Я точно не знаю, что вы хотите сделать из меня при настоящих обстоятельствах, но вы достаточно знаете меня, чтобы понять - такой престол с теми пределами власти, которыми вы хотите его ограничить, с тою моею посредственностью (если не сказать хуже) не есть положение, в котором бы я приобрел славу».

Соломенный король с польским гонором

Так Станислав-Август стал «своим» королем для России. Отныне защита короля от его внутренних и внешних врагов была объявлена долгом России. Все это открыло печальную страницу в истории Польши. Недаром Станислава-Августа называли «соломенным королем». Всеми делами в государстве заправлял русский посол Репнин. Потом в Польше началось восстание, шляхта объединилась в Барскую конфедерацию, которая свергла короля. Следом идет привычный для русско-польских отношений XVIII века сюжет: ультиматум Петербурга, подкуп членов сейма, русский карательный корпус, кровь, смерть или Сибирь для поляков-конфедератов. Понятовский во всем, что происходило в его стране, играл самую жалкую роль.

Суметь пережить собственную родину

Прошли годы. Король царствовал, но не правил, настала эпоха разделов Польши. Они проходили на глазах короля, и он ничем не мог помочь ни родине, ни себе - словом, слабый, безвольный человек. «Государыня, сестра моя! - писал он Екатерине. - Невзирая на то, что меня огорчает молчание, которое Вашему императорскому величеству угодно хранить по поводу моих последних писем, невзирая также на то, как поражен я был, когда ваш посол во время нашего последнего с ним разговора заявил мне в резких выражениях, что судьба четверых моих министров, двое из которых являются моими близкими родственниками, может стать судьбой преступников… Но ведь не для того же, чтобы меня ненавидели, пожелали вы сделать меня королем? Не для того же, чтобы Польша была расчленена при моем правлении, угодно было вам, чтобы я носил корону?» Как раз для того, чтобы он не мешал делить Польшу, Понятовского и сделали королем, горячие же его слова ничего уже не значили для Екатерины…

К тому же она знала, что Понятовский, страдая от своего бессилия, унижения, тем не менее живет на широкую ногу, делает миллионные долги, которые приходится оплачивать ей, российской императрице. Скорбя о судьбе Польши, он не отказывал себе ни в безумной роскоши, ни в изысканных утехах, ни в любовницах и дорогостоящих развлечениях. Его знаменитые «четверги» собирали во дворце всех выдающихся интеллектуалов, и ярче всех на них блистал король. Знаменитый ловелас Казанова, посетивший двор Станислава-Августа, писал: «Король, пребывавший, как и всегда в присутствии гостей, в прекрасном настроении и знавший итальянских классиков лучше, чем какой-либо другой король, завел речь о римских поэтах и прозаиках. Я вытаращил глаза от восхищения, услышав, как его величество цитирует их… Мы болтали о чем угодно с ним, и каждый раз, как я вспоминаю поистине достойные уважения качества, коими обладал этот великолепный государь, я не могу понять, каким образом мог он совершить столь грандиозные промахи - суметь пережить свою родину не было единственным из них».

Неромантическое свидание

В 1787 году, воспользовавшись путешествием Екатерины на Юг, в Крым, Понятовский попытался поправить свои безнадежные дела. Встреча была назначена на Днепре, в Каневе. Прошло уже четверть века с того момента, как расстались горячие влюбленные. Все придворные и дипломаты с нетерпением ждали: как они увидятся и что из всего этого будет? А ничего и не произошло. Последние угли костра пылкой любви давно уже угасли, и оставался только пепел. «Мы, - пишет бывший при встрече французский дипломат Сегюр, - обманулись в наших ожиданиях, потому что после взаимного поклона, важного, гордого и холодного, Екатерина подала руку королю, и они вошли в кабинет, в котором пробыли с полчаса. Они вышли, черты императрицы выражали какое-то необычайное для нее беспокойство и принужденность, а в глазах короля виднелся отпечаток грусти, которую не могла скрыть его принужденная улыбка.» Потом были обед, иллюминация, король давал бал, но императрица не поехала на него…

Статс-секретарь Храповицкий вел дневник, куда записывал все высказывания государыни. Вот запись этого дня: «Была довольна, что избавились от вчерашнего беспокойства. Князь Потемкин ни слова не говорил, принуждена была говорить беспрестанно, язык высох… Король торговался на три, на два дня или хотя бы до обеда на другой день». Но Екатерина спешила дальше - государственные дела были важнее воспоминаний забытой любви… Сегюр писал: «Так минуло это свидание, которое при всей великолепной театральности займет место скорее в романе, нежели в истории»…

Все-таки он иногда поляк!

Встреча эта не принесла облегчения ни Станиславу, ни Польше. И тут слабый, изнеженный король, которого ненавидели многие на родине, все-таки показал, что и он поляк. В 1791 году он подписал конституцию, которая в корне меняла судьбу Польши. Страна становилась конституционной монархией, у нее впервые появлялась регулярная армия, был учрежден новый воинский орден. Словом, Польша как государство получила шанс возродиться к жизни. Но, увы, мужества королю хватило ненадолго. «Сестра» из Петербурга прикрикнула на него, велела отменить конституцию, уничтожить учрежденный орден и явиться в Гродно. И он все послушно и привычно исполнил.

Любовь против любви

Нет, польский король не был, как Шуйский, пленником в цепях. Император предоставил ему великолепный Мраморный дворец. Здесь Понятовский устраивал балы и обеды, на них бывали видные сановники и ученые, ценившие компанию остроумного, образованного экс-короля. Он стал писать мемуары. Его родственник Адам Чарторижский как-то ранним утром 1797 года наве стил Понятовского в Мраморном дворце и застал лежебоку за письменным столом. Станислав-Август оторвался от бумаг - в его глазах стояли слезы. Бледный, растрепанный, он будто вернулся из прошлого, в котором, как в катакомбах, никак не мог найти выход, возвращаясь вновь и вновь на то же самое место - к первому свиданию в Ораниенбауме в Петров день 1756 года.

Мемуары эти дошли до нас. Конечно, Понятовский оправдывается, как может. Он считает себя жертвой вечной любви к необыкновенной женщине, ради которой он совершил массу неприглядных поступков. Но не будем иронизировать. Он действительно глубоко любил Екатерину и никогда не завел семьи. Вместе с тем он так же глубоко любил и родную Польшу. Совместить эта два чувства в те времена было невозможно. Ему не было суждено спасти ни свою любовь, ни свою родину. Да и пожертвовать собой ради одной из этих святынь Станислав-Август не смог. В этом состояла трагедия короля и Польши, но в этом же заключался триумф Екатерины II и Российской империи…

Простить, но помнить

Он умер в феврале 1798 года в том самом Мраморном дворце на берегу Невы. Последнее, что видели его глаза, - белое ледяное поле Невы, каменные стены мрачной Петропавловской крепости. Станиславу-Августу устроили пышные королевские похороны. Согласно легенде, император Павел I возложил на голову покойного позолоченную серебряную корону. Его похоронили в церкви Святой Екатерины на Невском проспекте, в самом центре имперской столицы. Но праху изгнанника не было покоя. Гробницу вскрывали несколько раз, и в 1858 году произошло ужасное происшествие.

Тогда к праху Понятовского было решено подхоронить маленький гробик с останками другого польского короля-изгнанника - Станислава Лещинского. Его судьба так же трагична, как и судьба Понятовского. Дважды избранный королем (в 1704 и 1733 годах), он был дважды свергнут с трона русскими войсками - вначале Петра I, потом Анны Иоанновны. Укрывшись во Франции, он стал тестем Людовика XV, выдав за него свою дочь Марию. Станислав погиб в 1766 году от ожогов - он задремал в кресле у горящего камина, и огонь охватил его одежды. Его похоронили в Нанси. В 1793 году французские революционеры разграбили могилу и разбросали кости экс-короля. Часть из них удалось собрать в маленький гробик и вывезти в Польшу. Но в 1830 году этот гробик стал трофеем русских войск, подавивших польское восстание, и его привезли в Петербург. И только в 1858 году было решено в присутствии великого князя Константина Николаевича (брата Александра II) захоронить останки Станислава Лещинского в склепе Станислава-Августа.

Когда вскрыли склеп, то «для удовлетворения любопытства присутствующих» подняли гроб Понятовского и открыли его. В этот момент, как описывает свидетель, голова короля в позолоченной короне выпала из истлевшего гроба «и в тишине с грохотом покатилась по каменному полу. Под впечатлением этого ужасного происшествия все онемели. Тогда князь Константин упал на колени и начал читать "De profundis", и все последовали его примеру. Крышку положили на место, и оба гроба спустили вниз».

Незадолго до Второй мировой войны большевики закрыли храм Святой Екатерины, а прах польских королей в 1938 году передали полякам. Но Польша, похоронив патриота Лещинского в Кракове, не хотела знать короля-предателя Станислава-Августа. Его прах погребли в скромном костеле местечка Волчий, где когда-то родился красивый мальчик, в котором пенилась горячая итальянская кровь первого любовника самых прекрасных женщин Европы. Но и на этом не закончились злоключения несчастного Станислава-Августа. В 1939 году по пакту Молотова-Риббентропа Волчин отошел к СССР, могила была вновь вскрыта и ограблена. Исчезла позолоченная корона, гербы и большая часть костей. И только в 1995 году, почти двести лет спустя после смерти Понятовского, прах последнего польского короля был с почестями перезахоронен в Варшаве. Наконец он обрел покой - Родина-мать приняла и простила его…

Биография

Семья. Ранние годы

Казимир Понятовский. Вторая половина XVIII века

Сын Казимира Понятовского, старшего брата последнего польского короля, великого коронного подкомория и дочери перемышльского кастеляна Аполлонии Устшицкой. Первые годы провёл в деревне, под опекой матери, оставленной отцом. С семи лет жил в Варшаве, его воспитанием с этого времени занимался дядя, Станислав Август. Образование получил в пансионе итальянских монахов-театинцев . На сейме (1764), утвердившем избрание Станислава Августа Понятовского королём, по настоянию дяди, вместе с королевскими братьями и их детьми получил титул принца Речи Посполитой . Гвардии полковник с пятнадцати лет, король намеревался передать ему со временем командование всеми коронными войсками. Станислав Понятовский не проявлял интереса к военному делу, и в 1769 году король отправил его к Анджею Понятовскому, командиру дивизии в Верхней Австрии. Вместе с дядей Станислав присутствовал на встрече летом 1769 года в Нисе императора Иосифа и короля Фридриха II . Был представлен обоим монархам. В 1770 году посетил Париж, где был принят в том числе и хозяйкой знаменитого салона мадам Жофрен . Приятельница Станислава Августа Понятовского, она позволила себе нелестно отозваться о его последних политических решениях, за что получила выговор от шестнадцатилетнего племянника короля. Это, впрочем, не испортило отношений между ней и князем. В 1771 году Понятовский переехал в Лондон. Весной и летом совершил познавательную поездку по Англии для ознакомления с промышленностью, торговлей, обычаями страны. В 1772 году учился в Кембриджском университете . После краткого пребывания на родине в 1773 году, снова уехал за границу, во Францию. В Версале, после того, как был представлен королевской семье, на предложение проследовать к мадам Дюбарри ответил отказом, заявив, что прибыл «только поклониться королю и его семье». Поступок привёл в восторг бо́льшую часть королевского двора, где никто не смел противоречить могущественной фаворитке. По воспоминаниям самого князя, «многие знаменитые лица» стали искать его дружбы.

Начало политической деятельности

Станислав Понятовский.

Весной 1776 года возвратился в Польшу. Король возвёл Станислава Понятовского в чин генерал-лейтенанта коронных войск, сделал командующим придворными полками и выделил ему два староства в юго-восточной Польше: Богуславское и Каневское. Тогда же Понятовский вошёл в состав Просветительной (Эдукационной) комиссии. Выполняя желание дяди, Понятовский выдвинул свою кандидатуру от Варшавского воеводства в сейм 1776 года - сейм Мокроновского, первый, проводившийся после первого раздела Речи Посполитой . На сейме выступал за проведение социальных и экономических реформ. После сейма Мокроновского в составе дипломатической делегации был направлен ко двору Екатерины II . Несмотря на внешне благоприятный приём, его переговоры с императрицей о поддержке Петербургом Польши в таможенных спорах с Пруссией и ликвидации liberum veto не дали положительных результатов.

После петербургской поездки поселился в своих украинских староствах. Занимался хозяйственной деятельностью. Скупил большое количество земель, заброшенных помещиками после «колиивщины » - восстания украинских крестьян 1768 года. В Корсуни , центре своих реформ, построил суконные и шёлковую фабрики, фабрику по производству селитры, в Тараще - стекольный завод, в Сахновке - табачную фабрику и винокурню. Разработал и реализовал в своих поместьях земельную реформу - освобождение крестьян с заменой барщины оброком.

В 1775-1776 годах Станислав Понятовский посетил Рим, Калабрию и Сицилию. Пребывание князя в Риме было отмечено громким инцидентом. Понятовскому была назначена аудиенция у папы римского. В этот же день встретиться с Пием VI должен был и Карл Эдуард Стюарт , претендент на английский трон. Стюарт опоздал, пришёл позже Понятовского, и в назначенное тому время был принят папой. Князь счёл это оскорблением и покинул зал аудиенций. Пий VI предложил Понятовскому самому назначить время аудиенции. По воспоминаниям князя, папа сурово отчитал его, но удачная шутка Понятовского смягчила понтифика.

В 1777 году Станислав Август, видевший в племяннике своего преемника, решил устроить его брак с принцессой из французской королевской семьи. Однако от этого плана пришлось отказаться, так как он не был одобрен Екатериной II.

На сейме 1780 года Станислав Понятовский единственный выступил за «Кодекс законов» Анджея Замойского - попытку крестьянской реформы «сверху».

После отставки надворного литовского подскарбия Антония Тизенгауза Понятовскому было поручено управление всеми королевскими имениями в Литве.

В 1780 году король поставил Станислава Понятовского во главе польской делегации, посланной в Могилёв , где Екатерина II должна была встретиться с императором Иосифом. При расставании с императрицей Понятовский передал ей мемориал по основным политическим вопросам, где, кроме прочего высказывался за установление наследственной монархии в Польше. Екатерина II не ответила на это обращение Понятовского.

В 1784 году Станислав Понятовский отправился в трёхмесячное путешествие по Германии. В поездке ежедневно диктовал секретарям «Журнал» - подробнейшее описание всех мест, которые посетил. Он должен был присутствовать в качестве наблюдателя на ежегодных маневрах прусской армии и урегулировать торгово-таможенные вопросы с Фридрихом II. Ещё одной целью было получение кредита у немецких финансистов на восстановление разорённых мануфактур Тизенгауза. Понятовский, скептически относившийся к предприятиям Тизенгауза, неудачно провёл переговоры с саксонскими финансистами из Гернгута и получил отказ.

В 1784 году князь Понятовский был назначен великим литовским подскарбием.

Весной 1787 года Понятовский сопровождал короля при встрече в Каневе с Екатериной II. Станислав Август, нарушив договорённости со шляхтой , передал императрице письмо, содержащее предложение введения в Польше принципа династической монархии. В июне 1788 года король получил от царицы решительный отказ.

Четырёхлетний сейм . Отставка

На Четырёхлетнем сейме выступая против увеличения шляхетского ополчения, так называемой народной кавалерии, - неэффективного и дорогого вида войск, князь употребил определение «свора». Сторонники проекта, не обсуждая сути дела, использовали неудачное выражение Понятовского против него. Князь, и ранее не пользовавшийся популярностью у шляхты, сделался предметом всеобщей ненависти. Однако после двухмесячной болезни, вызванной нервным потрясением, продолжил работу на сейме, выступая по вопросам «соблюдения человечности» в армии, введения одинаковых налогов в Литве и Польше, в пользу дарования гражданских прав большинству городов королевства. Выехав по делам на несколько дней в одно из своих имений, Понятовский получил предписание сейма постоянно находиться в Гродно на работе скарбовой комиссии. Таким образом его противники отделались от присутствия неудобного соперника на сейме. Сразу после получения предписания Понятовский подал королю прошение об отставке «от всех цивильных и воинских должностей, так как не чувствую себя в состоянии оставаться в стране в столь важный период, не будучи депутатом сейма».

В январе 1790 года Станислав Понятовский передал командование пешей гвардией своему двоюродному брату Юзефу . Осенью того же года сейм в последний раз обсуждал возможность наследования трона членами семьи Понятовских. В печати высказывались предположения, что наследником Станислава Августа станет именно Юзеф Понятовский. Конституция 3 мая, принятая сеймом, передавала право наследования польской короны саксонскому курфюрсту Фридриху-Августу и его дочери. Вскоре Станислав Понятовский уехал в Рим. После присоединения короля к Тарговицкой конфедерации и второго раздела Польши, чтобы предотвратить конфискацию своих имений, отправил в Варшаву декларацию о поддержке нового правительства.

Петербург

После третьего раздела Польши все владения Понятовского оказались в части, отошедшей к России. Чтобы предотвратить новую угрозу конфискации имений, исходившую от фаворита императрицы Зубова , Понятовский был вынужден приехать в Петербург.

Императрица благосклонно приняла Понятовского и часто и подолгу с ним беседовала, избегая лишь одной темы - положения Польши. Согласно воспоминаниям князя, желая связать его с Россией, Екатерина неожиданно предложила ему руку великой княжны Александры сразу после разрыва помолвки внучки с шведским королём Густавом IV .

Я ответил, что не осмелился бы претендовать на руку великой княжны, не имея возможности предложить ей трон, и что я был бы безмерно счастлив, если бы это могло привести к возрождению Польши. Я, конечно, знал, что в данной ситуации это было невозможно, но мне важно было дать необязывающий ответ.

Незадолго перед смертью Екатерины получил указ об отмене секвестра. Нашёл свои поместья совершенно разорёнными, не имея возможности вести хозяйство, продал их.

Весной 1805 года был вызван в Париж. Наполеон в то время счёл необходимым склонить племянника последнего польского короля на свою сторону, так как занимался подбором кандидатов в короли тех государств, которые предполагал в будущем организовать на землях, захваченных у Австрии и России. Личное свидание императора и Понятовского не состоялось. По словам самого князя, в одном из разговоров с императорским посланникам Алькье, он сказал следующее:

… император часто тешит поляков проектами воскрешения их государства. Но я в искренность этих проектов не верю, ибо Польша стремится к конституционному правлению, которое император между тем ненавидит .

Понятовский утверждал, что всегда пытался избежать встречи с Наполеоном, так как «опасался, что Наполеон пожелает склонить меня к тому, чтобы я сопровождал его в Польшу и помогал ему своим присутствием обманывать всех тех, кто дарил меня своим доверием» . Уже находясь в Вене в 1809 году, Наполеон отдал распоряжение своим людям «…чтобы они проверили, насколько он (Понятовский) стоек как философ» . В венском доме князя расположился батальон под командованием Дерранта, который жил там за счёт князя, а в его итальянском имении Сан-Феличе - командир эскадрона Венсан, по словам Понятовского, «человек просто необычайной грубости, почти одержимый».

Флоренция. Последние годы

Кассандра Лучи

Понятовский был вынужден покинуть Рим из-за сожительства со своей экономкой - Кассандрой Лучи. Скандальности этому факту в глазах римского высшего общества добавляло то, что молодая женщина была простолюдинкой. Супругом Кассандры был сапожник. Вскоре Ватикан выдал указание губернатору города склонить Понятовского оставить Кассандру. Князя вызывали на переговоры в курию, однако он был непреклонен. Тогда мужа Кассандры заставили обратиться в суд с требованием восстановления в супружеских правах. Подготовка к процессу сопровождалась негласным полицейским надзором за князем. Понятовский уехал с Кассандрой и своим сыном от неё - Карлом во Флоренцию. Уже там, вероятно, появились на свет ещё один сын - Жозеф и две дочери - Элен и Констанс. Власти Тосканы дали детям Понятовского наследственный титул по владению, приобретённому им недалеко от Ливорно - князей ди Монте Ротондо.

Понятовский постоянно поддерживал пенсионеров Станислава Августа, пересылая им деньги через Вену. Опубликовал работы (анонимно), посвящённые своему плану генерального оброка и описанию коллекции, находившейся в Риме на виа Фламиниа. Под своим именем Понятовский издал на французском языке «Несколько замечаний относительно способа, которым пишется история Польши» (1829). В 1830 году он полемизировал на эту же тему с французским историком Тьезом. В этом же году продиктовал свои воспоминания - Souvenirs. Умер во Флоренции. По завещанию Понятовского, его гробница была украшена барельефами со сценами освобождения крестьян в польских имениях.

Тем хмурым и поздним петербургским утром 6 ноября 1796 года (по старому стилю) российская императрица Екатерина Великая проснулась с сильной мигренью. Ей шел шестьдесят седьмой год, она была властительницей крупнейшей европейской державы, достигшей к тому моменту зенита своего могущества и влияния на общеевропейские дела. Многое сделала Екатерина для возвышения Российской империи, будучи одной из самых ярких и одаренных женщин в мировой истории на царственном престоле, с которой считали за честь вести переписку многие умнейшие и образованнейшие люди того времени. Но она была женщиной, облеченной высшей властью, и слухи о ее романах и увлечениях до сих пор будоражат досужие умы . К описываемому нами моменту у императрицы появился новый фаворит – двадцатилетний гвардейский красавчик-офицер Зубов, и престолонаследник - великий князь Павел Петрович (будущий Павел I) практически перестал разговаривать с матерью. Но кто поймет сердце женщины? И в шестьдесят семь Екатерина хотела быть любимой.

Между тем, совершая утренний туалет, императрица проследовала в личный государевый ватерклозет – техническая новинка того времени, появившаяся в России только с постройкой Зимнего дворца (еще одной заслуги Екатерины Великой). Дотоле даже государевы нужники ничем принципиально не отличались от отхожих мест обыкновенной крестьянских домов, ну разве что строительными материалами да богатством внутренней отделки. Однако личный ватерклозет Екатерины Великой имел и еще одно отличие от всех подобных с позволения сказать подсобных технических помещений – как в Зимнем дворце, так и в других монарших замках по всей тогдашней Европе. Дело в том, что «стульчаком» в этом самом ватерклозете служил древний трон первых польских королей – легендарных Пястов. Трон Пястов был вывезен из Польши по личному указанию Екатерины Великой, после подавления восстания под руководством Тадеуша Костюшко и Третьего раздела Польши, поставившего крест на существовании когда-то могущественной Речи Посполитой.

Причина смерти Екатерины II

Через некоторое время, после того как за Екатериной закрылись двери ее личного ватерклозета, до ушей царских слуг донесся звук упавшего тела. Звук этот шел из-за дверей императрицинного ватерклозета. Некоторое время слуги колебались, но потом все-таки решились войти туда. Императрица лежала на полу и истекала кровью, находясь в бессознательном состоянии. Хотя тут же были вызваны государевы лейб-медики, но тогдашняя медицина не смогла помочь всесильной российской самодержице – через несколько часов она умерла от вагинального кровотечения , не приходя в сознание. По аристократическим салонам Санкт-Петербурга шепотом рассказывали страшные подробности гибели Екатерины Великой. Якобы в ватерклозете императрицы под пястовким троном притаился неизвестно как туда проникший некий польский фанатик, чуть ли не карлик, который ударил снизу ее величество копьем или тесаком, а потом, воспользовавшись суматохой, ускользнул незамеченным из царских покоев и из Зимнего дворца. Наверняка, измена - опасливо соглашались слушатели этих леденящих кровь чувствительных аристократок рассказов. Так ли это было на самом деле, нам сейчас выяснить сложно. Но факт остается фактом – Екатерина Великая практически вступила на смертный путь на превращенном ею же в «стульчак» древнем польском королевском троне.

Причина появления любовника - причина отсутствия супружеских отношений с мужем

А завязкой всей этой истории можно считать встречу в 1757 году молодого польского посла в России Станислава Понятовского и молодой наследницы русского престола великой княжны Екатерины Алексеевны (будущей Екатерины II). Красавцу блестящему польскому дипломату удалось увлечь собой русскую принцессу , и их любовные отношения длились практически до конца 50 годов XVIII века. Историки по-разному объясняют эту связь. Будущая Екатерина Великая (урожденная София Августа Фредерика, принцесса Анхальт-Цербтская) в пятнадцатилетнем возрасте (1744) была вызвана со своей матерью в Россию императрицей Елизаветой Петровной, крещена по православному обряду под именем Екатерины Алексеевной и наречена невестой великого князя Петра Федоровича (будущего императора Петра III), с которым обвенчалась в 1745 году. Но личная жизнь новоиспеченной русской принцессы складывалась на новой родине неудачно. Ее муж Петр был инфантилен, и поэтому в течение первых лет их брака между ними не существовало супружеских отношений. В начале 1750 годов у Екатерины был роман с гвардейским офицером С. В. Салтыковым. И хотя в 1754 году она родила сына, будущего императора Павла I, Екатерина по-прежнему не находила счастья в супружеской жизни.

Станислав Август Понятовский (родился в 1732 году) был отпрыском двух старинных польских аристократических фамилий – Понятовских и Чарторыйских. Уже в 1752 году он получил место депутата польского сейма (парламента), где снискал известность своим красноречием и остроумием. Ступив на стезю дипломатической службы, молодой Понятовский отправился в Париж, где охотно принял участие в веселой и роскошной жизни французского королевского двора. В 1757 году польский король и саксонский курфюрст Август III назначил Станислава Августа своим посланником в России. Это назначение было устроено влиятельными родственниками нашего героя по материнской линии - Чарторыйскими. Через молодого Понятовского Чарторыйские рассчитывали заручиться поддержкой русского двора в своей интриге против Августа III. Как известно, в Петербурге Понятовский не слишком преуспел в защите семейных интересов, но вот продолжительные любовные отношения с будущей русской императрицей навсегда изменили его жизнь, и под их знаком прошла вся его дальнейшая карьера.

Появление нового любовника

В начале 1760 годов Екатерина увлеклась новым любовником – гвардейским офицером Григорием Орловым , и Станислав Август был отставлен. В 1762 году Станислав Понятовский вернулся на родину, но самое главное – и по окончанию любовной связи он сохранил к себе благожелательное отношение будущей Екатерины Великой. В 1763 году умер польский король Август III. В польском обществе к этому времени сложилось мнение о необходимости проведения реформ с целью укрепления государственной власти, ликвидации засилья иностранных государств во внешней и внутренней политике Речи Посполитой. Соседи Речи Посполитой Австрия и Пруссия, пользуясь ее слабостью, стремились к разделу польских земель. Этим планам противостояла Россия, которая рассматривала Речь Посполитую как марионеточное государство и выступала за ее целостность. Но Россия сдержано относилась и к проектам реформ в Польше, подозревая в них попытку выйти из-под своей опеки.

Как Екатерина помогла бывшему любовнику стать королем

В лагере сторонников реформ в Речи Посполитой к тому времени сложились две партии. Одну из них возглавляли князья Потоцкие, которые занимали воинствующие антирусские позиции. Во главе второй стояли князья Чарторыйские, полагавшие, что без поддержки России никакие реформы в Польше невозможны. В этой обстановке прошли выборы нового польского короля (Речь Посполитая имея во главе короля, на самом деле была монархической республикой). Чарторыйские выдвинули кандидатуру своего родственника Станислава Августа Понятовского, имевшего тесные связи при петербургском дворе. И это предложение нашло благоприятный отклик в женском сердце Екатерины II, пожелавшей иметь на польском престоле близкого ей человека. Екатерину поддержал прусский король Фридрих II Великий, в свою очередь с большим уважением относившийся к молодой русской императрице. Австрия, ставившая на кандидата партии Потоцких, осталась в меньшинстве, и исход выборов был предрешен. Для большей убедительности своей позиции русская императрица ввела в Польшу тридцатитысячную армию , и 7 сентября 1764 года сейм провозгласил Понятовского королем Речи Посполитой Станиславом II Августом.

Так вышло, что с помощью Екатерины II на польском троне оказался природный поляк, в жилах которого текла кровь династии Пястов. Иными словами, можно сказать, что в тот момент Пясты вновь вернули себе свой древний трон, так как, начиная с середины XIV века, они уже не правили страной, а польский престол занимали в основном иностранцы. В первые годы своего царствования Станислав Август II , что называется, купался в океане народной любви и популярности. Новый король отличался добродушным характером, был остроумным и приятным собеседником, любил блеск светской жизни. Его поверхностное образование и, как следствие этого, неглубокие знания в науках компенсировались заботами о развитии польской системы просвещения. Особые восторги в Варшаве вызывали званые вечера при дворе по четвергам, когда собирался весь цвет польского художественного, литературного и научного мира. Блистал бывший возлюбленный великой княжны Екатерины Алексеевны и уже в привычном для него амплуа - многочисленные светские львицы и высокородные аристократки буквально выстраивались в очередь к королевской постели , и считали за честь числиться любовницами Станислава Августа II.

Реформы которые поменяли ход истории и вынудили отказаться от любовника

На этой волне общественной поддержки Станислав Август провел некоторые реформы, направленные на централизации государственной власти и ограничение олигархического произвола . Эти шаги вызвали недовольство не только реакционной части магнатства и шляхты, но и России и Пруссии. Последовательным противником этих реформа стал русский посланник в Варшаве князь Н. В. Репнин, который сумел сплотить против короля часть польской шляхты. Опираясь на расквартированную в Польше уже на постоянной основе оккупационную русскую армию, противники реформ блокировали их проведение. А тут как раз и Екатерина показала, что для нее государственные интересы важнее личных привязанностей , отказав в поддержке своему бывшему любовнику. Пришлось дамскому баловню Станиславу Августу послушно следовать инструкциям реального управляющего делами Польши – князя Репнина.

Кто начал военные действия

Но следование в фарватере русской политики вызвало охлаждение, а затем и ненависть польских патриотов к их еще так недавно обожаемому королю. Наиболее энергичные его противники образовали Барскую конфедерацию, которая в 1768 году начала военные действия против русских и королевских войск. Станислав Август II избегал решительных действий против конфедератов, предпочитая тайные переговоры и подкуп вождей конфедерации. Основная тяжесть войны легла на плечи русской оккупационной армии, которая подавила восстание конфедератов в 1772 году.

Мятеж Барской конфедерации и ее разгром послужил поводом к требованию Австрии и Пруссии разделить польские земли, в виду неспособности Речи Посполитой поддерживать должный порядок на своей территории. Занятая войной с Турцией (1768 – 1774) Россия не смогла противостоять притязаниям Австрии и Пруссии и также решила принять участие в разделе все более слабеющей страны . В 1772 году значительная часть территории Речи Посполитой перешла под юрисдикцию соседних государств. Станислав Август покорно принял решение великих держав, не осмелившись протестовать или перейти на сторону польских патриотов. С того момента Станислав Август II перестал играть сколь либо заметную роль в политической жизни своей страны . Он проводил свои годы в веселье и удовольствиях светской жизни, не думая о будущем. На упреки в забвении интересов Польши Станислав Август с бравадой отвечал, что лично ему нужно столько земли, сколько уместиться под его треугольной шляпой.

Кому была выгодна война России против Турции

Тем временем реальная угроза ликвидации польской государственности ускорила процесс созревания национального самосознания польского народа. Деятели польского просвещения Станислав Сташиц и Гуго Коллонтай выдвинули программу политических и социальных реформ, призванных укрепить польскую государственность. Все это совпало с началом очередной войны России в союзе с Австрией против Турции (1787 – 1791), которая очевидно начала затягиваться. Польские патриоты решили воспользоваться этой ситуацией и, используя основные идеи Сташица и Коллонтай, созвали так называемый Четырехлетний сейм 1788 – 1792 годов, который принял ряд реформ, направленных на укрепление армии, изменение государственно-правового строя и принял «основной закон» (Конституция третьего мая 1791 года).

Станислав Август II решил, что Екатерине Великой не до Польши, и внезапно поддержал патриотов, присягнув на верность новой Конституции. Но человек предполагает, а Бог располагает. В 1790 году Суворов с 8000 армией взял неприступный Измаил, который защищала 35000 турецкая армия, и в 1791 году война закончилась полным триумфом России и ее союзницы Австрии. Тут же подняли головы реакционные польские магнаты, встревоженные ущемлением своих прав, образовав в 1792 году Тарговицкую конференцию, по призыву которой войска Пруссии и России вновь оккупировали территорию Речи Посполитой. Станислав Август тут же отказался от своей присяги на верность Конституции и перешел на сторону «тарговичан».

Раздел территории

В 1793 году состоялся второй раздел территории Польши между Пруссией и Россией, реформы Четырехлетнего сейма были отменены. В ответ в 1794 году вспыхнуло восстание под руководством Тадеуша Костюшко (героя недавно окончившееся Войны за Независимость США от британской короны 1776 – 1783 годов) Восставшие казнили некоторых деятелей Тарговицкой конференции. Король опять самоустранился от хода событий, справедливо опасаясь за свою жизнь, помня о судьбе Людовика XVI Бурбона, казненного французскими революционерами совсем недавно (Великая Французская революция 1789 -1794 годов) Между тем, брат короля, примас католической церкви в Польше Михаил-Юрий Понятовский, был противником этого восстания. Он вступил в тайную переписку с прусскими войсками , осаждавшими Варшаву. Письма кардинала Понятовского были перехвачены повстанцами, он был заключен в тюрьму, и ему грозила смертная казнь через повешенье. Его брат – король и пальцем не пошевелил, дабы спасти своего кровного родственника, и все, что он смог для него сделать – это пронести в камеру яд, который принял примас, и избежал тем позорной смерти на виселице. Екатерина Великая, раздосадованная событиями в Польше, вызвала из ссылки Суворова и бросила его в бой. Хваленный Костюшко был неожиданно бит «русским львом», который имел гораздо меньше войск, в самом сердце восстания – в военном лагере в варшавском пригороде Праге.

Екатерина вызвала бывшего любовника

Когда восстание было окончательно подавлено, состоялся третий, завершающий раздел Речи Посполитой, которая исчезла более чем на столетие с политической карты мира. Станислав Август с готовностью подчинился требованию Екатерины Великой – прибыл из Варшавы в Гродно, где 25 ноября 1795 года отрекся от престола. Однако и здесь великодушное сердце Екатерины не смогло отказаться от когда-то любимого человека. Станислав Понятовский был вызван в Петербург, где вел роскошный образ жизни. Остается загадкой - почему очень осторожная и тактичная Екатерина Великая приказала привезти из Варшавы древний пястовский королевский трон, и определить ему столь неподобающее предназначение? Быть может, Екатерина хотела все время напоминать самой себе (не надо забывать, что в это время в Европе бушевал смертельно опасный для монархов огонь французской революции), что может произойти с древней славой предков, если вести себя так, как вела польская элита по отношению к своей стране? В конце концов, в России всегда с уважением относились к Польше, называя ее – славянской Францией. Любила Польшу и Екатерина Великая, о чем свидетельствует ее многолетняя опека Станислава Понятовского. А, как говорится, от любви до ненависти – всего один шаг.

Станислав пережил свою венценосную возлюбленную всего на год с лишним. Он умер в феврале 1798 года, оставив огромные долги, которые он сделал, прикрываясь покровительством императорской фамилии. Прижимистый Павел I отказался оплачивать векселя последнего польского короля. Еще от Станислава Понятовского остались мемуары, в которых он посмертно обливал грязью свою когда-то любимую благодетельницу, опубликованные в 1914 -1924 годов.

Станислав Август Понятовский большинству людей известен по двум причинам: как последний король Польши и как фаворит российской императрицы Екатерины Великой, причем фаворитом четвертый сын краковского каштеляна стал задолго до того, как примерил монаршие регалии. Историки приписывают литвинскому князю отцовство в отношении одной из дочерей влиятельнейшей женщины Российской империи.

Родился Станислав Станиславович в первом месяце 17 числа 1732 года. Он был четвертым сыном в семье мазовецкого воеводы. Отец будущего короля Польши, Станислав Понятовский, обеспечил сыну прекрасное образование, что вкупе со способностями мальчика определило его дальнейшую судьбу. Уже в двадцатилетнем возрасте юноша занял кресло депутата в польском сейме. Такая должность выявила в Станиславе Августе неординарные ораторские способности: наделенный красноречием и остроумием, он очень быстро обрел популярность в дипломатических кругах.

Когда молодому Понятовскому исполнилось 25 лет, польский король назначил его своим послом в России. Это назначение, полученное с помощью влиятельных семейных связей со стороны матери Станислава, планировалось использовать, как рычаг, в заговоре против саксонского курфюрста Августа III, однако провидение распорядилось иначе. Российский посланник Понятовский, вместо того чтобы заниматься продвижением родственных интересов, закрутил роман с Екатериной Алексеевной, будущей императрицей России, которая была старше юноши всего на три года.

Но время идет, и внимание императрицы переключается на нового избранника, поэтому в 1762 году Станислав возвращается в родные края, где через год после смерти Августа III сейм провозглашает его королем Речи Посполитой, а судьба посвящает в последние самодержцы Литвы. Поддержка Екатерины Великой, которая, несмотря на прекращение близких отношений, продолжала покровительствовать Станиславу, оказала решающее влияние на мнение шляхты в пользу экс-фаворита. 25 ноября 1764 года Понятовский был официально избран королем Польши.

Виват, король, виват!

Станислав Август с большим усердием взялся за государственные дела. Оказалось, что молодой король умеет не только красиво говорить, но и мудро управлять. Одаренный мироощущением эстета он проявил себя как благословенный покровитель культуры и искусства. Меценатство во время нахождения у власти Станислава Августа принимает образ государственной политики.

Для обучения местных мастеров в Польшу приглашаются лучшие художники из Германии, Франции и Италии, о возмещении всех расходов заботится монарх. На издание своих трудов писатели получают материальную помощь из рук самого короля, а в Варшаве полным ходом идут архитектурные преобразования, которые представляют собой гармоничный союз из элементов барокко и классицизма, позднее это оригинальное сочетание получит название в честь государя – «стиль Станислава Августа».

Король не просто ценил и поощрял литературную деятельность, но и сам неплохо владел пером: и в прозе, и в поэзии он показал себя настоящим мастером. Любовь Станислава Понятовского к творчеству выразилась также в переводах классиков и современников: Шекспира, Горация, Трембецкого (который был секретарем короля) и Нарушевича.

Что касается государственных реформ, то здесь Станислав Август тоже преуспел. Им была основана Рыцарская школа кадетов – первое светское учебное заведение, а в армии, благодаря введению современного вида оружия, появилась возможность заменить громоздкую кавалерию легкой на подъем пехотой.

Приложил руку Понятовский и к созиданию польской промышленности: производство тканей из шерсти посредством организации компании мануфактур в 1767 году, строительство фарфорового и литейного заводов – все эти достижения смело можно поставить в заслугу королю Речи Посполитой.

Любовь и политика

Стоило Екатерине Алексеевне взять в руки скипетр российской императорской власти, как дал о себе знать ее честолюбивый характер. Эта хладнокровная женщина намерена была использовать даже бывшего фаворита в политических интересах своей короны. Однако Станислав Август не желал исполнять роль монаршей марионетки, и если обстоятельства вынуждали его делать некоторые уступки, то исключительно под мощным прессингом со стороны своей покровительницы.

Требование Екатерины Великой наделить одинаковыми правами православных и протестантов наравне с католиками, озвученное на сейме 1766 года, пришлось удовлетворить. Такой пророссийский курс вызвал недовольство среди польских патриотов и консервативной шляхты, которое вылилось в гражданскую войну 1768 года. Внутренние распри ослабили Польшу, и Россия наравне с Пруссией и Австрией в августе 1772 года тайно подписали Конвенцию о разделе Речи Посполитой.

Станислав Август не нашел в своем сердце мужества занять место в строю борцов за свободу и своим молчанием обрек себя на политическую смерть. Предаваясь развлечениям и удовольствиям светской жизни, бывший король пытался не обращать внимания на справедливые укоры тех, кто обвинял его в нежелании блюсти интересы своей родины.

Реквием по Речи Посполитой

Восстание, поставившее главной целью независимость Польши и возглавляемое Тадеушем Костюшко, было спешно подавлено Екатериной Алексеевной. Ради такого случая она даже вызвала Суворова, пребывающего в ссылке. Осенью 1795 года произошел последний раздел Речи Посполитой: Польско-Литовское государство отныне кануло в Лету.

После вынужденного отречения экс-король Речи Посполитой прожил всего лишь три года. Лечащий врач Станислава Станиславовича полагал, что причиной смерти было отравление ядом.

Российский император Павел I, сын Екатерины Алексеевны, устроил бывшему фавориту своей матери пышные похороны. Но, даже отдавая последний долг умершему, вместо того, чтобы вернуть Станиславу Августу корону его отцов, он водрузил на голову усопшего копию, отправив подлинник в московскую оружейную палату.

Как прощальный гимн с последним королем и некогда великим королевством во время церемонии погребения звучал реквием, написанный композитором Иосифом Козловским специально для этой печальной даты…