«Русский царь должен кормить ханскую лошадь овсом из собственной шапки. Разбогатевшие в набегах

В своё время т.н. евразийцы выдвинули тезис о том, что: «Да, татары воевали жестоко. Но в те времена жестоко воевали все: и русские, и европейцы, и китайцы. Другое дело, что монголы оказались более удачливы, чего им до сих пор многие не могут простить.

[…] Что же касается европейцев, ссылающихся на жестокость монголов, то лучше бы они при этом упоминали о том, как крестоносцы в 1099 г. вырезали Иерусалим, не оставив в живых даже грудных детей. Или разграбленный ими же в 1204 г. Константинополь. Или приказ Чёрного Принца, который в Англии считается национальным героем, вырезать всё население Лиможа в 1370 г. Как говорится, соринку в чужом глазу видят, а в своём бревна не замечают».

Вот что, например, написал об этом наиболее известный представитель евразийцев Л.Н. Гумилёв: «По поводу взятия монголами среднеазиатских городов существует вполне устоявшаяся версия: «Дикие кочевники разрушили культурные оазисы земледельческих народов». Эта версия построена на легендах, создававшихся придворными мусульманскими историографами. Например, о падении Герата исламские историки сообщали как о бедствии, при котором в городе было истреблено всё население, кроме нескольких мужчин, сумевших спастись в мечети. Они прятались там, боясь выйти на улицы, заваленные трупами. Лишь дикие звери бродили по городу и терзали мертвецов. Отсидевшись некоторое время и придя в себя, эти «герои» отправились в дальние края грабить караваны, чтобы вернуть себе утраченное богатство.

Это характерный образчик мифотворчества. Ведь если бы всё население большого города было истреблено и лежало трупами на улицах, то внутри города, в частности в мечети, воздух был бы заражён трупным ядом, и спрятавшиеся там просто умерли бы. Никакие хищники, кроме шакалов, возле города не обитают, а в город и они проникают очень редко. Измученным людям двинуться грабить караваны за несколько сот километров от Герата было просто невозможно, потому что им пришлось бы идти пешком, неся на себе тяжести – воду и провизию. Такой «разбойник», встретив караван, не смог бы его ограбить, поскольку сил хватило бы лишь на то, чтобы попросить воды.

Ещё забавнее сведения, сообщаемые историками о Мерве. Монголы взяли его в 1219 г. и тоже якобы истребили там всех жителей до последнего человека. Но уже в 1229 г. Мерв восстал, и монголам пришлось взять город снова. И, наконец, ещё через два года Мерв выставил для борьбы с монголами отряд в 10 тысяч человек.

Плоды пылкой фантазии, воспринимаемой буквально, породили злую, «чёрную» легенду о монгольских зверствах».

В настоящее время сходной точки зрения придерживается Р. Ю. Почекаев: «В науке сложилось устойчивое представление о том, что монгольские завоевания сопровождались уничтожением государств, разорением и сожжением городов и деревень, убийством, угоном в плен и грабежом мирного населения. Большинство дошедших до нас источников, и в самом деле, дают основания для формирования такого представления. Однако мало кому известно, что в праве Монгольской империи и её преемников присутствовали нормы, предписывающие завоевателям воздерживаться от насилия над гражданским населением захваченных областей.

[…] Вряд ли они могли быть изданы при самом Чингиз-хане (прав. 1206 – 1227): в период его правления особым влиянием в государстве пользовались военачальники из числа ближайших сподвижников основателя империи, бывшие «степные багатуры», для которых убийство врагов (в т.ч. и не участвовавших в боевых действиях), разграбление и сожжение городов и захват добычи считалось верхом геройства и молодечества.

[…] Но уже при преемнике Чингиз-хана, его сыне Угедэе (прав. 1229 – 1241), а затем и при ханах Менгу (прав. 1251 – 1259) и Хубилае значительное влияние в империи начинают приобретать гражданские чиновники, выходцы из осёдлых стран […] Новые сановники всячески старались проводить политику большей терпимости монгольских завоевателей по отношению к представителям чуждой им земледельческой культуры. Поэтому как раз в то время, когда монгольские завоевания велись с наибольшим размахом, в источниках фиксируются примеры того, что завоеватели стремились упорядочить взаимоотношения с завоёванным населением.

Так, например, до нас дошло интересное сообщение венгерского каноника Рогерия, который пережил монгольское вторжение в Венгрию и сам побывал в плену у завоевателей, так что совершенно не имел причин приукрашивать их деяния. Тем не менее, он сообщает, что в 1241 г. монголы сумели привлечь на свою сторону ряд венгерских и немецких феодалов и с их помощью стали распространять призывы к местному населению вернуться в населённые пункты, обещая мирное существование. Ещё один венгерский современник монгольского вторжения в Европу – Фома Сплитский, охарактеризовавший монголов как настоящих выходцев из ада, однако, отмечает, что монголы «не выказали всей своей свирепой жестокости и, разъезжая по деревням и забирая добычу, не устраивали больших избиений».

Для того, чтобы проверить насколько соответствуют истине утверждения Гумилёва и Почекаева, я решил обратиться к тем письменным источникам, которые они использовали. К сожалению, узнать откуда Гумилёв извлёк информацию о Герате мне не удалось. Что касается Мерва то, вероятнее всего, Гумилёв использовал текст Ала ад-Дин Ата-Малик бен Мохаммад Джувейни (1226 – 1283).

Посмотрим, что написал Джувейни о взятии монголами Мерва: «На другой день, который был первым днём мухаррама 618 г. и последним днём жизни для большинства жителей Мерва, прибыл Тулуй […] с многочисленным, как волны моря и песок пустыни, войском.

[…] Вокруг городских стен монголы поставили сторожевые цепи и всю ночь стерегли неусыпно. Вылазки осаждённых прекратились. Никто более не осмеливался выходить из города. Муджир-ал-мульк не мог придумать никакого средства к спасению, кроме как сдаться неприятелю. На утро он послал мервского имама Джемал-ад-дина для переговоров с монголами, получил обещание пощады и вышел, захватив многочисленные подарки, навьюченные на четвероногих, имевшихся в городе. Тулуй расспрашивал его о состоянии города и потребовал составить список всех богатых и известных лиц. Он потребовал их к себе и заставил выдать сокровища. Монгольское войско вошло в город. Всё население без различия имущественного положения было выведено за город, и женщины были отделены от мужчин.

[…] За исключением 400 ремесленников и некоторой части детей обоего пола, которые были уведены в плен, всё мервское население вместе с женщинами и детьми было разделено между воинами и ополченцами и перебито. […] Стены были разрушены, укрепления сравнены с землёй и сожжена ханефитская соборная мечеть […] После расправы с мервскими жителями Тулуй назначил эмира Зия-ад-дина, мервского вельможу, которого монголы пощадили как безвредного, правителем разрушенного города и тех оставшихся жителей, которым удалось укрыться в потайных местах во время погрома.[…] Уцелевших жителей Мерва оказалось около 5000. Из них, однако, многие погибли впоследствии, когда в Мерв прибыли другие отряды монголов, также потребовавшие своей доли в убийствах.

[…] Зия-ад-дин приказал восстановить мервские стены и вал.

В это время прибыл отряд монгольского войска. Зия-ад-дин нашёл необходимым оказать им почёт и некоторое время держал [их] у себя, пока не пришёл с многочисленным войском Куш тегин-пехлеван из войск султана и не начал осады города. […] Когда Зия-ад-дин понял, что при расхождении [общего] желания из дела ничего, не выйдет, он с тем отрядом монголов, которые находились при нём, отправился в крепость Марга, а Куш-тегин вошёл в город.

[…] Куш-тегин деятельно принялся за восстановление города и земледельческого хозяйства. Им была вновь отстроена разрушенная плотина.

Однако дальнейшие меры к восстановлению города вскоре должны были прекратиться. Монгольский военачальник Карача-нойон был уже в Серахсе. Получив сведения о приближении монгольских отрядов, Куш-тегин бежал ночью из Мерва […] Несколько дней спустя к Мерву, в котором остались заместители Куш-тегина, подъехал отряд монголов человек в 200, направлявшийся к Кутуку-нойону. Половина отряда отправилась выполнять порученное ей дело, а половина осталась осаждать Мерв и сообщила об этом Турбаю и Кабару, находившимся в Нахшебе. К этому времени из разных мест люди собирались в Мерв, так как в нём было лучше.

Пять дней спустя [прибыл] Турбай с 5000 войска и сипехсаларом Хумаюном, который носил прозвание Ак-мелик и служил им [монголам]. Достигнув мервских ворот, они тотчас же взяли город и, взнуздав правоверных, словно верблюдов, связывали верёвкой по десять, по двадцать в одну цепь и бросали в кровавый чан. Более 100 000 приняли мученическую смерть. Кварталы были разделены между воинами, и большинство домов, замков, мечетей и мест поклонения было разрушено. Военачальники с войском монголов удалились, оставив Ак-мелика с несколькими людьми, чтобы словить тех, кто оказавшись предусмотрительным, спрятался в укромном уголке и ускользнул от меча. Все хитрости, какие было возможно сделать для розыска, были сделаны, и так как других хитростей уже не оставалось, то один человек из Нахшеба, бывший с ними, начал кричать азан и читать призыв к намазу. Всякого, кто на его голос вылезал наружу из убежища, хватали, заключали в медресе Шихаби и потом сбрасывали с крыши вниз. Таким образом погибло ещё много людей. 41 день они проявляли такое усердие, пока не удалились оттуда. Во всём городе уцелело не более 4 человек.

Когда в Мерве и его окрестностях уже не осталось никаких войск, все те [жители], которые находились в деревнях или ушли в пустыню, направились в Мерв. […] Когда слух о Мерве дошёл до Несы, один туркмен, собрав шайку, пришёл в Мерв. Он приобрёл расположение влиятельных лиц [в городе], и около него собралось тысяч 10 человек. Он управлял [Мервом] в течение 6 месяцев и посылал [отряды] в окрестности Мерверуда, Пендждеха и Талькана нападать исподтишка на монгольские обозы и приводить лошадей.

[…] на Мерв напал сперва монгольский военачальник Карача-нойон, находившийся в это время в Талькане. Он перебил всех жителей, которые попались ему на глаза, и использовал их запасы пшеницы. Потом, следом за ним, пришёл другой монгольский военачальник, Кутуку-нойон, с войском в 100 000 человек. Халаджи, газнийцы и афганцы, входившие в состав этого войска в качестве ополчения, довершили разрушение города и истребление его жителей. В течение 40 дней они производили такие насилия, «подобных которым никто не видел», и такое опустошение среди населения, что «в городе и окрестных деревнях не оставалось и 100 человек».

Итак, как видим, согласно Джувейни монголы три раза захватывали Мерв. При этом после первого и второго разгрома численность горожан возобновлялась за счёт людей из окрестностей Мерва. Лично меня в этом тексте смущают слишком круглые цифры:

После первого разгрома Мерва уцелелело 5000 человек;
- во время второго разгрома погибло 100000 человек;
- после второго разгрома в городе собралось 10000 человек.

Спрашивается, кто их там всех пересчитывал?

Штурм монголами укреплённого города

Теперь, обратимся к Р. Почекаеву, а точнее к ссылкам, которые он делает в своём тексте. Так, после фразы: «Тем не менее, он сообщает, что в 1241 г. монголы сумели привлечь на свою сторону ряд венгерских и немецких феодалов и с их помощью стали распространять призывы к местному населению вернуться в населённые пункты, обещая мирное существование» стоит ссылка на книгу самого Р. Почекаева «Батый. Хан, который не был ханом» с. 148.

Открываем и читаем: «В других регионах Бату предпочитал наладить контакт с местным населением. Так, по свидетельству Рогерия, ещё до битвы у Шайо Кадан захватил в плен графа Аристальда, выбрал из числа немецких пленников 600 человек и использовал их на своей службе. По приказу Бату были написаны и распространены тексты, в которых победители призывали жителей возвращаться в свои селения и обещали им мирное существование. Эти послания составляли пленные или добровольно перешедшие на сторону монголов мадьярские и немецкие феодалы».

Я открыл Рогерия (ок. 1200 – 1266) и нашёл соответствующие места. Вначале о немецких пленниках: «Король Кадан, в течение трёх дней по бездорожью пробиваясь через леса между Русью и Команией, пришёл к богатой Рудане – расположенному среди высоких гор селению тевтонцев и королевскому серебряному руднику, где собралось неисчислимое множество людей. Но поскольку были они людьми воинственными и не испытывали недостатка в оружии, то, когда стало известно о приходе татар, они через леса и горы вышли из селения им навстречу. Кадан, изумившись множеству вооружённых людей, показал спину, изображая бегство от них. Тогда эти люди, вернувшись с победой и отложив оружие, принялись опьяняться вином, из-за чего и исчезла тевтонская ярость. Татары же, внезапно появившись, ворвались в поселение с многих сторон, как будто не было ни рвов, ни стен, ни прочих укреплений. И произошла бы из-за этого великая резня, если бы только люди, не видя, что они не в состоянии сопротивляться татарам, не отдали бы себя полностью под их покровительство. Кадан же, получив под своё покровительство это поселение, присоединил к своему войску комита поселения Арискальда с шестьюстами отборными вооружёнными тевтонцами, намереваясь идти с ними через леса».

Теперь о текстах Бату: «После победы и триумфа татарского войска […] повелитель с наиболее знатными из татар, получив на этом дележе найденную у писца королевскую печать, чью голову они ужасным мечом отсекли от тела, уже твёрдо полагая землю своей и опасаясь, чтобы люди, услышав о бегстве короля, обратясь бегство, не уклонились бы от борьбы, измыслил одну хитрость, которую они и учинили.

[…] При помощи неких венгерских священников, которым до сих пор сохраняли жизнь, они составили для знати и простолюдинов по всей Венгрии от имени короля разнообразные подложные письма следующего вида: «Песьей свирепости и ярости не бойтесь и свои дома не смейте покидать. Хотя, вследствие некой неосмотрительности, как замки, так и шатры мы покинули, понемногу, Бога нашего милостью, мы вновь замышляем их отвоевать, возобновляя против своих врагов искусное сражение. И потому обратитесь к молитве, дабы милосердный Бог позволил, чтобы перед нами склонились головы наших врагов». Эти письма были разосланы через тех венгров, кто им уже сдался и кто ввёл в заблуждение и меня, и всю Венгрию. Ибо мы питали такое доверие к этим письмам, что хотя каждый день и узнавали противоположное, но, поскольку там, где происходили столкновения, царило смятение, мы, чтобы проверить слухи, никоим образом не могли отправлять гонцов, а противному верить не хотели. Итак, в завоёванной Венгрии не было дороги для бегства».

Итак, как видим, речь идёт о военной хитрости, которая, кстати, удалась.

Вторая сноска стоит после фразы: «Ещё один венгерский современник монгольского вторжения в Европу – Фома Сплитский, охарактеризовавший монголов как настоящих выходцев из ада, однако, отмечает, что монголы «не выказали всей своей свирепой жестокости и, разъезжая по деревням и забирая добычу, не устраивали больших избиений». Ну, здесь сноска просто на страницу из текста Фомы Сплитского (ок. 1200 – 1268).

Открываем и читаем фразу не в таком усечённом виде, как у Почекаева, а полностью: «Когда же они встретились с первыми жителями страны, то поначалу не выказывали всей своей свирепой жестокости и, разъезжая по деревням и забирая добычу, не устраивали больших избиений». Думаю, комментарии излишни.

Теперь, посмотрим что написали Рогерий и Фома Сплитский о жестокости монголов по отношению к мирным жителям: «Разрушив стены и башни, они [монголы] сделали приступ и, овладев замком. Пленили воинов, каноников и всех прочих, кто при взятии замка не был убит мечом. Знатные же дамы и девицы пожелали укрыться в соборной церкви. Татары забрали себе оружие воинов и посредством самых жестоких пыток отобрали у каноников, что у них было. Поскольку в соборную церковь они сразу войти не смогли, принеся огонь, они сожгли и церковь, и бывших в ней знатных женщин, и всех остальных, кто там оказался. В прочих же церквах они совершали столь великие злодеяния с женщинами, что было бы лучше не говорить о них, дабы людей не подвигнуть к совсем уж дурному. Бывшая же за городом в поле знать, горожане, воины и каноники – все без всякого сожаления были перебиты. […] После того, как нестерпимое зловоние стало исходить от тел мертвецов, оставив всё, они ушли оттуда, и это место осталось пустынным. Прятавшиеся в соседних лесах люди вернулись туда, чтобы найти что-нибудь съестное. И когда они осматривали руины и тела умерших, татары неожиданно вернулись и не оставили в живых никого из выживших, кого там вновь обнаружили. Так беспрестанно там каждый день совершались новые убийства».

«Согнав толпу кротких женщин, стариков и детей, они приказывали им сесть в один ряд, и, чтобы одежды не запачкались кровью и не утомлялись палачи, они сначала стаскивали со всех одеяния, и тогда присланные палачи, поднимая каждому руку, с легкостью вонзали оружие в сердце и уничтожали всех. Более того, татарские женщины, вооружённые на мужской манер, как мужчины, отважно бросались в бой, причём с особой жестокостью они издевались над пленными женщинами. Если они замечали женщин с более привлекательными лицами, которые хоть в какой-то мере могли вызвать у них чувство ревности, они немедленно умерщвляли их ударом меча, если же они видели пригодных к рабскому труду, то отрезали им носы и с обезображенными лицами отдавали исполнять обязанности рабынь. Даже пленных детей они подзывали к себе и устраивали такую забаву: сначала они заставляли их усесться в ряд, а затем позвав своих детей, давали каждому по увесистой дубинке и приказывали бить ими по головам несчастных малышей, а сами сидели и безжалостно наблюдали громко смеясь и хваля того, кто был более меток и кто одним ударом мог разбить череп и убить ребёнка.»

Монгольские всадники с заключенными. Иллюстрация Рашид-ад-Дин

Изучение антропологических материалов показало: из 143 вскрытых погребений большинство принадлежит мужчинам в возрасте от 30 до 40 лет и женщинам от 30 до 35 лет. Много детских захоронений, от грудных младенцев до 6 – 10 лет. […] Найден скелет беременной женщины, убиты мужчина прижимал к груди маленького ребёнка. У части скелетов проломлены черепа, на костях следы сабельных ударов, отрублены кисти рук. Много отдельных черепов. В костях застряли наконечники стрел.

[…] Пленникам рубили головы: при раскопках А.В. Селивановым Спасского собора обнаружены скопления из 27 и 70 черепов, некоторые со следами ударов острым оружием».

«На территории Владимира-Волынского и его предместий (Шкартани, Лузивщине и др.) выявлены места, где в слое угля и обломков керамики беспорядочно лежали людские костяки с разрубленными костями и черепами, пробитыми большими железными гвоздями. В отдельных случаях скопления черепов, пробитых гвоздями, обнаружены близь старых владимирских церквей: Апостольщины, Михайловна, Спащины, Стара-Кафедры.»

Историки объясняют массовые убийства мирных жителей осуществлявшиеся монголами следующим образом: «Террор монголами часто использовался во вполне прагматических целях, как часть их «активных мероприятий» -- устрашение и распространение слухов о террористических акциях давали результаты не меньшие, чем прямые военные действия. В источниках часто можно прочесть, что жители очередного города сдаются при первом требовании монголов, особенно если незадолго перед этим монголы вырубили город по соседству».

«Террор был также и средством дипломатического давления – после «вырубания» одной области послам монголов было куда легче «договориться» с её соседями, точнее, заставить выполнить свои требования. Правда, поголовные истребления взятых городов имели не только эти цели, были и другие – месть за потери (например Козельск, «злой город», где полегло более 4000 захватчиков), или просто невозможность оставить за спиной ненужное население, так как, например, при дальних рейдах монголам был не нужен полон (после битвы на Калке пленных русских и половцев, видимо, перебили) и громоздкие трофеи (те же тумены Субэдэя и Чжэбэ в Закавказье жгли захваченное имущество).»

Вторая причина жестокости монголов является прямым следствием того мировоззрения, которое привил им Чингис-хан: «Самой нелепой ошибкой было бы считать монголов Чингис-хана и его преемников обычными (разве что очень хорошо организованными) варварами, просто возжелавшими подмять под себя как можно больше народов и стран. Чингис был провозвестником подлинной мировой революции с детально оформленным учением, а его войска и наследники – её сознательными носителями.

[…] С монгольской точки зрения первичным смыслом и целью жизни для отдельного человека является некое житейское довольство, то есть стабильное и безопасное сочетание сытой жизни и нормального семейного быта. […] Главным условием такого существования становится, очевидно, единая власть, устраняющая подрывающие её междоусобицы и отпугивающая врагов; в свою очередь такая власть нуждается в жесткой дисциплине.

[…] важнейшая составляющая имперского монгольского учения – это идея универсальной вселенской монархии.

[…] нечего и говорить, что «народом господ» в грядущей мировой империи должны были навеки остаться монголы, и только они. […] монголы проводили чёткое разделение людей на кочевников как носителей возможной социальной гармонии и в принципе не способных на неё земледельцев и горожан. Монгольская революция считала, что осёдлая жизнь и создаваемые ею богатства неизбежно порождают столь большое разобщение, раздоры, зависть и развал, что справиться с ними невозможно.

В заключение следует сказать несколько слов о «технической» стороне вопроса. Есть авторы, сомневающиеся в том, что относительно небольшое количество людей могло уничтожить, причём только с помощью холодного оружия, сотни тысяч. Вот что по этому поводу пишет Д. Мэн: «Монголы, все до одного, были мастерами по забиванию животных, для них убить овцу было дело рутинным, и убийство тех людей ничем от этого не отличалось, это была работа, которую положено выполнять…»

«Для монгола было проще разделаться с покорившимся судьбе пленным, чем с сопротивляющейся овцой. Овцу режут с осторожностью, так, чтобы не испортить мясо. В груди делается небольшая дыра, в неё засовывают руку, хватают сердце и останавливают его. Овца, видимо, ничего не чувствует, и вся операция занимает полминуты. Для того чтобы разделаться с жителями Мерва, представлявшими несравненно меньшую цену, чем овца, не требовалось таких церемоний. На то, чтобы полоснуть по горлу, нужно несколько секунд, и можно переходить к следующему.

[…] Если учесть отношение монголов к немонголам, их неукоснительное повиновение приказу и их искусство убивать, то технически для них было вполне возможно прикончить три или больше миллиона людей за два-три года…»

Мне представляется, что в военной истории человечества были разные периоды. И в каждом таком периоде были воины, отличавшиеся более жестоким поведением по отношению к мирным жителям завоёванных стран. Перечислю некоторых: ассирийцы, авары, викинги, солдаты Тимура, ландскнехты, конкистадоры, в ХХ веке – немецкая и японская армии.

В XIII в. самыми жестокими завоевателями были монголы.

Андрей Шестаков

Примечания:
1. Мазуркевич С.А. Энциклопедия заблуждений. История. М., 2004. С. 117
2. Гумилёв Л.Н. От Руси до России. М., 1994. С. 121
3. Почекаев Р. Ю. Монгольские завоеватели и мирное население: правовые аспекты взаимоотношений. На сайте: www.pr-page.narod.ru
4. Ала ад-Дин Ата-Малик Джувейни История завоевателя мира. На сайте: www.vostlit.info
5. Почекаев Р.Ю. Батый. Хан, который не был ханом. М., 2006. С. 148
6. Магистр Рогерий Горестная песнь о разорении Венгерского королевства татарами. Спб., 2012. С.31
7. Там же. С. 43
8. Фома Сплитский История архиепископов Салоны и Сплита. На сайте: www.drevlit.ru
9. Магистр Рогерий Горестная песнь о разорении Венгерского королевства татарами. СПб., 2012. С.48
10. Фома Сплитский История архиепископов Салоны и Сплита. На сайте: www.drevlit.ru
11. Даркевич В.П. Путешествие в древнюю Рязань. Рязань, 1993. С. 246
12. Каргалов В.В. Русь и кочевники. М., 2004. С. 140
13. Храпачевский Р.П. Военная держава Чингисхана. М., 2004. С. 268
14. Там же. С. 269
15. Монгольская империя в 1248 – 1388: мировая революция, которая чуть не победила. На сайте: www.wirade.ru
16. Мэн Д. Чингисхан. М., 2006. С. 206
17. Там же. С. 203

А. Г. Бахтин A. G. Bakhtin

Марийский государственный университет, Йошкар-Ола Mari State University, Yoshkar-Ola

Плен и рабство в период монгольского завоевания и в Золотой Орде по восточным источникам

Captivity and Slavery during the Mongolian Conquest AND THE GOLDEN HORDE (BASED ON ORIENTAL SOURCES)

В статье освещаются известия из сочинений восточных (арабских, персидских, тюркских и армянских) средневековых авторов о плене и рабстве в период монгольских завоеваний в Средней и Передней Азии, Закавказье и Восточной Европе.

Пленников было так много, что монголы часто расправлялись с ними, позднее продавали. Основными сферами применения рабов были услужение, строительство, ремесло, пастушество, военное дело.

В отношении пленных женщин широко практиковалась сексуальная эксплуатация, они могли становиться жёнами и наложницами и просто служанками. Показаны формы сопротивления рабов, попытки изменить свой социальный статус.

The article gives coverage to the information from the works by (the Arabian, Persian, Turkic, Armenian) medieval authors on captivity and slavery during the Mongolian conquest in Middle Asia, Asian Near East, Transcaucasia and Eastern Europe.

The countless number of captives resulted in their killing by the Mongols, later they were sold. The slaves were used in service, building, handicraft, herding and soldiery.

Women-captives were sexually exploited, as a rule; they could become wives, concubines or servants.

The forms of slaves’ resistance and their attempts to change their social status are described in the article.

Ключевые слова: монголы, завоевания, Золотая Орда, плен, невольники, работорговля.

Key words: the Mongols, conquests, the Golden Horde, slavery, slaves, slave trade.

Исторические и географические сочинения арабских, персидских, тюркских и армянских авторов ХШ-ХУП вв. являются основным источником по истории монголо-татарского завоевания Средней и Передней Азии и Восточной Европы и образовавшейся впоследствии там Золотой Орды. Некоторые сами были свидетелями происходившего. Другие в Золотой Орде никогда не бывали, но интересовались и собирали сведения у очевидцев и из сочинений других авторов, многие из которых на сегодняшний день не обнаружены и известны только в пересказе. Большинство этих сочинений собрано, переведено и опубликовано известным востоковедом В. Г. Тизенгаузе-ном в «Сборнике материалов, относящихся к истории Золотой Орды» .

Известия восточных авторов о плене и рабах, хотя и многочисленны, но скудны и однообразны. Чаще всего они сообщают о пленении, расправах и работорговле. Информация о положении рабов незначительна и лишь иногда проскальзывают скупые сообщения. Больше сведений, если сам автор пережил плен. Однако без сочинений восточных авторов мы многого бы не узнали об этой стороне жизни Золотой Орды периода монгольских завоеваний.

Преобладают известия о пленении. О захвате в плен землепашцев в Средней Азии монголами есть сообщение в «Тайной истории монголов» .

Иззеддин Абульхасан Эльджери, известный как Ибн ал-Асир (1160-1233) сообщает, что, заняв в 1220 г. Бухару, Чингиз хан приказал воинам вывести жителей из города и разделить между собой. «Они татары поделили их, и был этот день ужасным, вследствие обилия плача мужчин и женщин и детей. Разбрелись они жители во все стороны и были растерзаны как лохмотья; даже женщин они татары поделили между собой... и совершили они с женщинами грех великий, а люди смотрели и плакали, но не имели возможности устранить от себя что-либо из того, что их постигло. Кто сдавался, того брали в плен.. и мучили народ разными истязаниями для вымогания денег», - рассказывает Ибн ал-Асир .

Аналогичной была судьба пленников из Самарканда. Горожанам монголы сказали: «Выдайте нам оружие, ваше имущество и ваш скот, и мы отошлём вас к вашим родичам». Так они жители и сделали. Но, отобрав у них оружие и скот, татары наложили на них меч, избили их всех до последнего и забрали их имущество, скот и женщин. Когда настал четвёртый день, то они объявили в городе, чтобы жители его все вышли и, что, кто останется, того убьют. Вышли все мужчины и женщины, и дети, а они татары поступили с жителями Самарканда наподобие того, как поступили с жителями Бухары по части грабежа, убийства,

пленения и бесчинства: вошли в город, разграбили всё, что в нём было, ... изнасиловали девушек, истязали людей различными мучениями, вымогая деньги, и убили тех, которые не годились для плена» .

«При сдаче Мерва, возглавлявший монгольское войско сын Чингиз хана сказал эмиру города: «Я хочу сделать смотр твоим соратникам, чтобы увидеть, кто годен для нашей службы; того мы возьмём к себе на службу и дадим ему надел и он будет при нас». Когда они явились к нему, то он овладел ими, схватил их и эмира их; и их связали. Управившись с ними, он сказал им: «Напишите мне список купцов города, старшин его и богачей, да напишите мне другой перечень художников и ремесленников и предоставьте нам это». Они сделали, что он им приказал. Прочитав перечни, он приказал жителям города выйти из него с семействами своими. Они вышли все и не осталось в нём ни единого. Тогда он сел на золотой престол и приказал привести тех воинов, которых он захватил. Они были приведены, связаны и обезглавлены, а люди глядели на них и плакали. Что же касается простого народа, то мужчины, женщины, дети и деньги были разделены». После пыток и истязаний всё население, кроме избранных, было казнено.

В Нисабуре жителей тоже перебили, захватив в плен только женщин. Пленные были захвачены при взятии Хамадана .

После падения Хорезма царевич Джучи приказал горожанам выйти за стены и отделиться ремесленникам. Оставшиеся, среди которых были и затаившиеся ремесленники, подумавшие, что их оставят жить на месте, были уничтожены . Джувейни сообщает, что каждый воин должен был казнить по 24 пленника. Хорезмийских женщин монголы рассортировали, выбрав молодых и красивых, а тех, которых отбраковали, разделили на две части и заставили раздеться. Затем царевич сказал несчастным женщинам: «В вашем городе хорошо дерутся на кулаках, так приказывается женщинам обоих отрядов вступить между собою в кулачный бой». Когда зрелище ожесточённой драки обречённых наскучило завоевателям, они мечами перебили всех .

Некоторые жители старались спрятаться по подвалам и среди развалин и монголы не всегда могли их обнаружить. Чтобы захватить спрятавшихся они заставляли пленных ходить по городу и выкрикивать, «что татары уже ушли». Доверившихся и вышедших из укрытий жителей, захватывали и убивали .

Наиболее предпочтительными пленными были женщины и дети, они упоминаются чаще всего . После завоевания Мазендерана монголами, возле г. Рея были захвачены мать хорезмшаха Мухаммеда и его гарем, их отослали к Чингиз хану в Самарканд. В самом Рее Субудаем и Джэбэ были пленены и изнасилованы женщины, захвачены дети . Женщин пленили в Герате, остальных жителей перебили . «Только дети и свободные жен-

щины» были оставлены в живых по приказу Чингиз хана после взятия крепости Бамиан .

О том же сообщают и армянские источники. Среди пленников преобладали женщины, дети и ремесленники . В летописи Себастаци говорится о том, что в 1229 г. вторгшиеся татары захватили города Закавказья, «зверски истребили жителей, угнав в плен женщин и детей» . Побывавший в плену армянский монах Киракос Гандзакецы (1200-1271) пишет о пленении и об осквернении прекрасных девушек . По его рассказу, в Грузии при осаде крепости монголы выпустили к реке страдавших от жажды жителей, но не позволили им возвратиться. Понравившихся женщин они забрали себе, убив их мужей, тех же, что похуже, оставили с мужьями .

Когда 6000 хорезмийских беженцев прибыли в Азербайджан, предводитель, преследовавшего их 3-тысячного отряда монголов, потребовал от владетеля Тебриза Узбека Пехлевана выдать беглецов. Узбек, несмотря на то, что располагал силами около 10 тыс., выполнил требование и частью перебил, а частью пленил хорезмийцев «и отправил этих пленных и бывших там русских к татарам.» .

В 1242 г. по приказу Батыя был взят Эрзурум (Карин) и пленены знатные люди Умек и Оган с семьями .

Ибн ал-Асир сообщает о пленении алан . Множество пленных было захвачено в Шемахе , в булгарских землях , во владениях Румского султана Гыяседдина в 1243 году. Одним из условий подчинения была ежегодная присылка монголам невольников .

При подавлении сопротивления последнего половецкого хана Бачмана в его лагере были захвачены в плен женщины и дети .

О захвате русских пленников Шейбаном в походе на Русь сообщает тюркский автор начала XVI в. Уте-миш хаджа ибн Маулана Мухаммад Дости .

О частых набегах татар на подчинённые народы (черкесов, ясов, русских и др.) и захвате пленных сообщает Шихаб ад-Дин Абу-л-Аббас Ахмед ибн Фад-лаллах ал-Омари (1297-1349) . В покорённых странах в рабство забирали детей, если нечем было платить дань .

Население завоёванных областей цепенело от страха и часто позволяло безропотно расправиться с собой без малейшего сопротивления. Ибн ал-Асир рассказывает о том, что «один татарин зашёл в улицу, на которой было сто мужчин, и стал избивать их одного за другим до тех пор, пока не уничтожил их всех, но ни один не протянул руки на отпор» . Сохранился рассказ о монгольской женщине, которая одна «вошла в дом и убивала множество находившихся в нём людей, которые приняли её за мужчину» . «Передавали мне, - рассказывает Ибн ал-Асир, - что один из них [татар] схватил человека, и так как при татарине не было, чем убить его, то он сказал ему: «Положи голову свою на землю

и не уходи». Тот и положил голову на землю, а татарин ушёл, принёс меч и им убил его» .

Аналогичное происходило в Закавказье. Киракос Гандзакецы писал: «Бодрость покидала людей мужественных, опускались руки у искусных стрелков, люди прятали мечи, дабы неприятель, увидев их вооружёнными, не погубил бы без пощады. Голоса врагов снедали их, стук их колчанов нагонял ужас на всех. Каждый видел приближение своего последнего часа, и сердца их останавливались. Дети в ужасе перед мечом бросались к родителям, а родители вместе с ними падали от страха ещё до того, как враг приблизился к ним» .

В плен попадали и татары во время войны Золотой Орды с Хулагуидским Ираном. Воины Берке захватили пленных из войска Хулагу . В 1265 году при отступлении из Грузии часть воинов Берке была захвачена и обращена в рабство . Когда воины Хулагу прорвались к Тереку, они захватили там ордынские жилища. Сообщается, что «войска расположились в их жилищах и спокойно на досуге наслаждались и развлекались три дня и пировали и веселились с луноликими девами с надушенными амброю кудрями» . Происходили захваты пленных и в иных сражениях . Ордынские воины были захвачены в плен на Куре в 1318 году. В 1325 году последовало вторжение в Золотую Орду хулагуидского эмира Чупана. Он разорил земли до Терека и захватил много пленных .

В междоусобных войнах в самой Золотой Орде также происходил захват пленных. Во время сражения между мятежным эмиром Ногаем и ханом Токтой в 1298 г. Ногай разбил хана и захватил пленных . Когда в следующем году в Кафе был убит зять Ногая, по его приказу город был взят, а множество мусульманских, аланских и франкских купцов с имуществом захвачено в плен . После поражения Ногая в 1301 г. «из жён и детей их взято было в плен множество и несметное скопище» .

Когда в 1313 г. ханом в Золотой Орде стал Узбек, он начал активно распространять ислам. Часть знати воспротивилась и была разгромлена. Одни были избиты, других пленили .

В сентябре 1315 г. золотоордынский отряд в 1500 воинов во главе с Баба-огулом прибыл на помощь султану Улджейту и атаковал Хорезм, где правил Кутлуг-Тимур. Часть хорезмского войска перешла на сторону Баба-огула, остальные были разбиты и рассеяны. Ворвавшиеся в город ордынцы истязали мужчин и насиловали женщин на глазах их мужей. Из города было уведено в плен 50 тыс. человек. Однако пленных сумел отбить Ясавур из рода Чаготая .

Массовый увод в плен происходил во время войн Золотой Орды с Тимур-Аксаком . Пленные в большом количестве были захвачены ещё во время столкновений с Урус ханом . При разгроме золотоордынским ханом Тохтамышем Тебриза в 1385 г. татары выбирали молодых красивых

женщин, девиц и юношей и уводили в рабство. Зейн-ад-Дин (XIV в.) сообщает, что в плен было уведено около 200 тыс. человек .

Иногда Тимур освобождал пленных из политических соображений. Захваченные в 1387 г. в Азербайджане татарские пленники были пожалованы Тимуром деньгами и одеждой и отпущены . Так эмир пытался уладить конфликт со своим бывшим протеже Тохтамышем. Отпускал он мусульманских пленников и на Кавказе в 1396 году, так как позиционировал себя как ревностного борца за веру . Иногда этот жуткий завоеватель проявлял удивительное великодушие. У известного на Востоке поэта Хаджи Шамс ад-Дина Мухаммада Хафиза Ширази (1325-1390) имелись такие стихотворные строки:

Если ширазская турчанка

Понесет руками мое сердце,

За ее индийскую родинку

Я отдам и Самарканд, и Бухару.

Взяв Шираз, Тимур велел найти Хафиза и грозно сказал ему: «О несчастный! Я потратил жизнь на возвеличение моих любимых городов - Самарканда и Бухары, а ты хочешь отдать их своей шлюхе за родинку!» Поэт смиренно ответил: «О повелитель правоверных! Из-за такой моей щедрости я и пребываю в такой бедности». Тимур оценил находчивость, расхохотался, велел дать поэту халат и отпустил его .

Во время вторжения Тимура в Золотую Орду в 1391 г. войска Тохтамыша долго были неуловимы, и только захватив несколько десятков пленников из арьергарда, Тимур узнал о месте расположения противника. Большинство пленников было казнено, согласно Ясе Чингиз хана . После разгрома Тохтамыша на реке Кундурче в руки Тимура попало много женщин и детей. Шереф-ад-Дин Йезди (?-1454) пишет, что «в лагере Тимура оказалось столько подобных гуриям девушек и красивых отроков, что одних тех, которые были выбраны лично для Тимура, было более 5000 человек.» Наслаждаясь пленницами, войско Тимура находилось на месте 26 дней. По дороге назад пленных девушек везли в захваченных у татар повозках, на которых стояли шатры. Не останавливая движения, воины могли слазить с коней, забираться в шатры и предаваться любовным утехам. По образному выражению Йезди, «каждый по желанию сердца держал луноликую красавицу с жилищем в объятиях желания». Повозок было так много, что, если бы хозяин потерял её, он не смог бы найти и за два месяца . Гияс-ад-Дин ибн Хумам-ад-Дин, известный как Хон-демир (1475-1535) в третьем томе сочинения «Хабиб ас-сияр» так пишет об этом: «Каждый из наиболее видных людей армии, сжимая в своих объятиях молодую девушку, нежно влюблённую, в палатке подобного рода, предавался своим желаниям и помышлял лишь о том, как бы, согласно своему сердцу, предаться чувственным удовольствиям» . Будак

Казвини (1510 - после 1577) в сочинении «Джавахир ал-ахбар» («Жемчужины анналов») писал: «В руки победителя попало такое множество тюрков Тукмака (Золотой Орды), что поэт говорит по этому случаю: «Если мы вспомним наши дни, то вскоре увидим в нашей власти тюрка Тукмака». Было захвачено в плен такое большое количество наложниц, подобных хуриям, и прекрасных молодых юношей, подобных светилам, что все были изумлены» .

Низам ад-Дин Абд-ал-Васи Шами (середина XIV -1431) пишет, что в 1395 г. воины Тимура «всё разграбив, забрали бесчисленное имущество, мулов, лошадей, верблюдов, быков и баранов и взяли в плен красивых женщин и девушек» . В руки Тимура в районе Ельца попало некоторое количество русских женщин, которые произвели впечатление на маверен-нахрцев. Йезди приводит по этому поводу стих: «Что я скажу о подобных пери русских женщинах - как будто розы, набитые в русский холст» . После разграбления Кавказа в 1396 г. «победоносные воины, весёлые и счастливые, шли каждый с пятью-шестью стройными, как кипарис, и прекрасными, как розы, девушками в объятиях и с огромной добычей в арбах» .

Трудно поверить, что потерявшие родственников и родину пленные женщины могли быть искренне влюблены в захватчиков. Поэтичный рассказ придворных поэтов о победах воинов Тимура и об успехе является данью поэтической традиции. Они сочиняли то, что от них хотели услышать их хозяева. Однако не будем спешить обвинять сочинителей в искажении фактов. Не следует оценивать поступки людей прошлого с позиций современной морали. В условиях постоянных войн в Степи женщины кочевников за свою жизнь по нескольку раз могли попадать в плен и перепродаваться. Проявлять характер и непокорность в этих условиях было опасно для жизни. Пленённым женщинам приходилось приноравливаться к новым условиям, выживать и устраивать свою дальнейшую жизнь. Поэтому линия поведения татарок в плену подчиняется своей логике.

Захваченных в ходе междоусобия Едигеем в 1411 г. 1000 пленников заковали и поручили охранять жителям Хорезма, сказав, что за сбежавшего казнят сторожа и разграбят квартал, где тот жил .

Случалось, что пленных удавалось освободить. Наиболее талантливый противник Чингиз хана - хо-резмийский султан Джелал ад-Дин, нанёс поражение монголам под Кабулом и освободил множество пленных .

Некоторые пленники иногда оказывали пассивное или активное сопротивление. Когда утомившаяся от убийств упомянутая выше монгольская женщина-воин положила оружие, которым методично истребляла мусульман, то оставшиеся пленники только тут поняли, что с ними расправляется женщина, и один из плененных ею мужчин убил её . Ибн ал-Асир сообщает: «Рассказывал мне человек также

следующее: «Был я с 17 другими людьми в пути; подъехал к нам всадник из татар и сказал, чтобы один из них связал другого. Мои товарищи начали делать, что он им приказал. Тогда я сказал им: он один, отчего бы нам не убить его и не убежать. Ответили они: мы боимся, а я сказал: он ведь хочет убить вас сейчас, так мы лучше убьём его; может аллах спасёт нас. Клянусь аллахом, ни один из них не решился сделать это. Тогда я взял нож и убил его, а мы убежали и спаслись» . Видя изнасилование женщин и истязания пленников «иной из них, не вынося этого, предпочитал смерть и бился до тех пор, пока сам был убит. В числе тех, которые поступали так и предпочитали быть убитыми, чтобы не видеть того, что постигло мусульман, находились законовед и имам Рук-неддин имамзаде и сын его. Увидев, что делалось с женским полом, они бились оба до тех пор, пока сами были убиты. Так поступил и кади Садреддин-хан» .

Известны случаи восстаний насильно мобилизованных воинов-рабов. Рашид ад-Дин ат-Тиб Фазлал-лах ибн Имад ад-доуле Абу-л-Хайр Яхья ал-Хамадани (1247-1318) рассказывает как тумен из кочевых туркмен поднял восстание и убил своего командира из монгол. Посланный против них Баниал-нойон разгромил восставших и перебил большую их часть .

Наиболее распространённой формой сопротивления было бегство. Армянин Киракос Гандзакеци полгода - с весны по осень 1236 г. - находился в плену, и по его рассказу можно получить представление о положении и судьбе рабов у монголо-татар. Долгие дни пленники босиком в нужде и лишениях следовали за монголами. «Те, кто никогда не переступал порога города, должны были идти пешие и нагие, в неволю... ели мясо нечистых и придушенных тварей и пили молоко гнусных кобыл, женщины скромные и целомудренные были обесчещены развратными и похотливыми мужчинами; святые девы, давшие богу обет сохранить в чистоте тело своё и в непорочности душу, подверглись всякому блуду и были осквернены распутством», - рассказывает пленник. «А надзирателями над нами, - продолжал Киракос, - назначены были персы - люди, жаждущие крови христианской. Они ещё более отягчали существование наше всякими муками, заставляли нас идти с быстротой лошади во время набегов. И если случалось кому-нибудь из-за слабости телесной или увечья замешкаться в пути, им безжалостно разбивали черепа, били батогами по телу, так что люди не могли вынуть занозу, если она попадала в ногу, и никто не мог напиться воды в страхе перед насильниками. А когда делали привал, нас отводили и запирали в тесном помещении, а сами, окружив, стерегли нас и не позволяли никому выйти во двор для житейских нужд, и люди отправляли нужду в тех же помещениях, где подчас они оставались по многу дней». Заметим, что монголы, приняв во внимание враждебное отношение мусульман

и христиан, успешно использовали пленных мусульман-персов на службе надсмотрщиками над пленниками христианского вероисповедания.

Татары всегда интересовались профессиями пленников и ценили наиболее востребованных. Вскоре Киракос и другие образованные пленники были отделены от остальных. Сам он должен был писать и читать письма монголам. Положение его несколько улучшилось - при передвижении Киракосу стали давать вьючную лошадь без седла с расчётом, что на такой лошади трудно будет убежать.

Когда осенью монголы стали уходить из Армении, пленники, не желая покидать родину, начали по ночам убегать. Не удалось спастись только двум, попытавшимся бежать днём. Их казнили перед остальными пленниками в назидание, так завоеватели поступали со всеми неудачливыми беглецами .

Ибн ал-Асир рассказывает о правоведе из Бухары, которого монголы увели в Самарканд, но он сумел совершить побег . Ибн Баттута Абу Абдаллах Мухаммед ибн Абдаллах аль-Лавати ат-Танджи (13041377) сообщает, что в 1334 г., когда он был в Сарае и собирался поехать в Хорезм, от него убежал слуга. Но уже через три дня беглеца нашли в Астрахани и вернули . Подобный эпизод описывает Шихаб ад-Дин Ахмед ибн-Мухаммед, более известный как Ибн-Арабшах (1388-1450). Сообщая о значительном размере Сарая, он пишет, «что у одного из вельмож его сбежал невольник и, поселившись в месте, отдалённом от большой дороги, открыл там лавочку и торговал в ней, снискивая себе пропитание. Так прожил этот негодяй около 10 лет, и господин его ни разу не встречал его там, не сходился с ним и не видел его вследствие величины его города и многочисленности жителей его» .

Были случаи выкупа пленников. Вардапету Вана-кану было предложено в обмен за свободу отдать всё своё имущество. «В ответ тот сказал: «Всё наше достояние - это то, что вы у нас отняли: кресты и Евангелия, кроме них, у нас нет ничего». Ему ответили, что «если у тебя нет ничего, ты никак не сможешь уйти отсюда». Ванакан предложил обратиться в окрестные крепости с предложением о выкупе. Христиане выкупили уважаемого старца . В Грузии и Армении, находившихся на службе у монголов, грузинские и армянские воины освободили немало пленников. Князья Аваг, Шахиншах, Ваграм, Ахбуга, Допа Григор, Джелал Гасан и их воины выкупили из плена много мужчин, женщин, детей и священников и отпустили на свободу .

Известны случаи, когда татары сами отпускали пленников. После того как один из грузинских правителей ишхан Аваг признал власть монголов, «множество пленных ради него было отпущено на свободу» .

О судьбе княгини Тамты - сестры Авага и жены ал-Мелик ал-Ашрафа I Музаффара ад-Дина - рассказывает Киракос Гандзакеци. Она сначала попала в плен

к хорезмийскому султану Джелал-ад-Дину, затем её захватили татары и отправили к великому хану. Там она провела долгие годы, пока посол грузинской царицы Русудан Хамадолу не упросил хана освободить её .

Крайне мало свидетельств у восточных авторов об использовании рабов. Пленные мужчины часто применялись при штурме городов как штурмовая толпа - «хашар», и для того, чтобы произвести впечатление на осаждённых своей кажущейся многочисленностью . Ала ат-Дин ‘Ата Малик бен Баха ад-Дин Мухаммад ал-Джувейни (1226-1283) в рассказе о взятии Хорезма отмечает, что Чингиз хан приказал своему сыну Джучи «послать туда в виде подкрепления войско из пленников, захваченных в Дженде» . Пленённых в Бухаре татары гнали с собою к Самарканду. Пленники «шли за ними пешком в самом гнусном виде; всякий, кто уставал или изнемогал от ходьбы, был убиваем. Подойдя к Самарканду, они выслали вперёд конницу, а пеших, пленных и обозы оставили позади себя, поручив им подвигаться мало-помалу, дабы стало страшнее сердцам мусульман. Когда жители города увидели сонмище их, они сочли его чрезвычайно великим» . Монголы принимали меры, чтобы пленников издали приняли за боевые части. Рашид-ад-Дин пишет, что их разделяли на десятки и сотни, и во главе каждого десятка ставился монгол . У каждого десятка пленников было знамя. При взятии Ходжента использовалось до 50 тыс. рабов в хашаре. «Жители города подумали, что всё это рати боевые» . Джувейни пишет о тактике татар: «Было у них такое обыкновение: сражаясь с городом, они ставили впереди пленных мусульман, которые находились при них, заставляя их наступать и драться, а если они возвращались, то убивали их. Таким образом, они пленные бились поневоле и были достойны жалости». О монголах он пишет, что «они сражались из-позади мусульман, а потому пленные мусульмане подвергались избиению, сами же они избавлялись его» . То же было в Хорасане и при взятии Хорезма. Пленные должны были засыпать мусором и землёю городские рвы, отводить реки . При штурме города Мераги «монголы погнали впереди пленников-мусульман, чтобы те напали на крепостную стену. Каждого, кто возвращался назад, они приканчивали» .

Примечательно, что хашар формировали не из профессиональных пленных воинов, с ними обычно расправлялись из-за опасения восстания, а молодых малоопытных в военном деле людей .

Когда страна или племя были захвачены полностью, и вероятность восстания уменьшалась, уцелевшие пленные воины не всегда уничтожались, а использовались по своему прямому назначению. Широко известен из восточных источников случай с гибелью эмира Ногая. Когда он в 1301 году потерпел поражение в битве с ханом Токтой, его догнал и убил русский воин-невольник. Перед этим Ногай и воин

разговаривали, что указывает на знание русским воином татарского языка, а это свидетельствует о длительности нахождения воина-невольника в Орде. Когда воин доставил голову Ногая Токте, тот огорчился и приказал казнить воина сказав: «По закону ему следует смерть, дабы подобные ему не осмеливались убивать таких людей, как этот великий человек» . Последние слова Токты интересны тем, что указывают на наличие других воинов-невольников из русских и иных народов и невысокое их социальное положение. Рассчитывавший на награду и реально её заслуживший воин-невольник был жестоко наказан.

О воинах из черкесов, русских и ясов у золотоордынских ханов упоминает Аль-Омари Шихаб ад-Дин Ахмед ибн Яхья ибн Фадлаллах аль-Омари ад-Димашки (1301-1349) . Рашид-ад-Дин также пишет, что у Токтая немало воинов «из войск русских, черкесских, кипчакских, маджарских и прочих» .

Обычной практикой при захвате монголами городов было выявление ремесленников, которых они угоняли в свои земли. Джувейни кратко сообщает о судьбе хорезмийских ремесленников: «. они тех из жителей, которые были ремесленниками, разделили и отправили в восточные страны. И сегодня там много мест, обустроенных и населённых жителями Хорезма» .

Киракос Гандзакецы пишет, что татары «угоняли в плен и обрекали на рабский труд молодых женщин и детей: то посылали оттуда на далёкую чужбину - в свою страну, к царю своему - хакану, то держали при себе - для нужд и службы в своём хозяйстве» .

Пленённый вардапет Ванакан, убеждая отпустить его из плена, говорил захватившему их Молар найону, что он старый и больной человек не может пригодиться ему ни в военном деле, ни пастухом и ни в чём ином .

Когда была сделана попытка выкупить из плена Ки-ракоса Гандзакеци, татары ответили отказом. «Он нужен нам, чтобы писать письма и читать, а если вы и дадите большой выкуп, мы всё равно его не отдадим», - ответили татары. Киракосу же Молар найон сказал: «Не горюй из-за отъезда великого иерея, тебя мы не отпустили с ним потому, что ты нам нужен; я возвеличу тебя как одного из вельмож своих и, если есть у тебя жена, велю привести её к тебе, а если нет, то дам тебе в жёны одну из наших». И тотчас же выделил нам шатёр и двух юношей для прислуживания нам и сказал: «Завтра дам тебе лошадь и развеселю тебя, будь покоен». Той же ночью Киракос с товарищами успешно бежал . Последний рассказ дает нам представление об отношении с наиболее ценными пленниками. Их лучше кормили, могли выделить отдельное жилище, дать лошадь, воссоединить семью или женить на другой женщине, даже на монголке. В этом случае монгольская жена могла приглядывать за своим ненадёжным мужем-пленником. Ценным пленникам давали в прислугу рабов.

Мухъиэддин Абдульфазл Абдаллах ибн-абд-аз-Захыр (1221-1293) упоминает среди рабов слуг, прислужниц, поварих и пастухов . Шихаб ад-Дин Абульфадл Ахмед ибн Абдельваххаб ан-Нувейри (1279-1333) рассказывает о присылке в 1263 г. египетским султаном Эльмелик-Эззахыром Рукнеддином Бейбарсом Эссалихи хану Берке в подарок чёрных слуг (негров) и прислужниц-поварих . Домашние слуги из рабов упоминаются как челядь . Утемиш-хаджа пишет о кормилице мусульманке, вскармливавшей Берке .

Приехавшую в мае 1320 г. в Египет для вступления в брак с султаном Эльмелик-Эннасыром татарскую царевну сопровождала 1000 невольников и невольниц .

Путешествовавший по Золотой Орде Ибн-Батутта сообщал о прислуживавших знатным татаркам невольниках. Особенно много невольников сопровождало ханских жён. Рассказывая о ханских жёнах-хатунях, он пишет, что они ездят на арбах, возница которой - молодой парень - называемый улакши, сидит на одном из коней. Было принято невольникам вести лошадей в поводу. В арбе с ханшей сидит старая женщина улухатунь, являющаяся помощницей и ещё одна куджукхатунь. Ещё там было «шесть маленьких девушек, которые называются бенат (дочери), отменной красоты и крайнего совершенства, а позади её две такие же девушки, на которых она опирается». Перед арбой хатуни верхом скакало 20 старых женщин, возле самой арбы 50 девушек, за арбой следовало 100 конных старших невольников, за ними столько же пеших с мечами и палками, шествие замыкала сотня молодых конных невольников . При каждой хатуни находилось по 10-15 византийских и индийских отроков, одетых в шитую золотом и украшенную драгоценными каменьями одежду. В путешествии за хатунью следовало около 100 арб, в каждой из которых находилось по 3-4 прислужницы. Далее ехали до 300 арб с имуществом хатуни. Ими управляли прислужники, женатые на девушках из окружения хатуни.

Десятки молодых невольников и невольниц прислуживали знатным татаркам. В Крыму Ибн-Батутта видел, как около 30 невольниц следовали за женой эмира Салтыя приподнимая полы её одежды. Жёнам татар рангом пониже прислуживало 3-4 девушки .

При ханах находились слуги. Утемиш-хаджи упоминает двух слуг при хане Туда-Менгу . Ибн-Батутта сообщает о старшем невольнике хана Узбека, который имел 40 детей и внуков. Хан обещал ему и всей многочисленной семье свободу, при условии если он поест халву, привезённую в подарок, тот отказался и от свободы, и от халвы . Описывая совещание у хана, путешественник отмечает, что «со всяким человеком их, когда он приходит в собрание султана, приходит слуга со скамьёй» . Слуги переносили с арбы своих господ

в помещения . При дворе феодала Тенгиз-Буги Утемиш-хаджи упоминает музыкантов .

При посещении старшей хатуни Тайтуглы Ибн-Батутта увидел её в окружении 50 старых прислужниц и стольких же молодых, которых называли «дочками». Они чистили вишню, этим же занималась и госпожа. При посещении второй хатуни Кабак, он застал у неё «около десятка женщин-старух и до двадцати «дочек», которые шили золотом одежды. Он также сообщает, что они изготавливали сукна. Третью ха-тунь Баялунь, дочь византийского императора, окружало около 100 византийских, тюркских и нубийских девушек . Когда Баялунь с разрешения хана поехала вместе с Ибн-Батуттой в Константинополь, её сопровождало 200 слуг из невольников. Когда один из рабов татарского эмира Кефали, сопровождавшего посольство, посмеялся над совершением мусульманской молитвы, он был наказан хозяином. У самого путешественника были рабы и рабыни, в арбе у него при поездке по стране находилось три девушки, с которыми он отдыхал от тягот путешествия .

Часть рабов использовалась в качестве пастухов и земледельцев. Будак Казвини сообщает о том, что Тимур, задумав поход на Золотую Орду, послал по предполагаемому пути рабов (шакар), «чтобы засеять земли на протяжении пути, который вёл в Кыбчакскую степь» .

Киракос Гандзакеци отмечает, что у монголов пища у господ и их слуг не отличалась по ассортименту. Он же пишет, что у монголов практиковалось погребение слуг и служанок вместе с господином, оружием, имуществом и конями .

Значительная часть пленников поступала на продажу. Работорговля осуществлялась на некоторых главных рынках. Одним из них традиционно ещё с домонгольских времён являлся крымский город Судак. Ибн-ал-Асир пишет, что туда привозилась одежда и на неё «покупаются девушки и невольники.» .

Рабов поставляли в различные, прежде всего, восточные страны. Многие рабы продавались в Египет и Сирию. В ноябре 1317 г. в Александрию кораблём было доставлено 200 невольниц и 300 невольников на продажу . Бадр ад-Дин Махмуд ибн Ахмед ал-Айни (1361-1451), описывая завоевание кипчаков, алан, ассов, черкес и русских, сообщает, что «взятые в плен из этих народов были отвезены в земли сирийские и египетские». От них и произошли мамлюки, «оставившие прекрасные следы в государствах мусульманских» .

После поражения хана Токты от Ногая в 1298 г. многие его воины и люди попали в плен. «Большую часть их скупили купцы, увезли в разные страны и продали на чужбине». После разгрома Ногая в 1301 г. многие пленные из его орды мужчины и женщины оказались в Египте: «В областях Египетских султан и эмиры накупили множество людей, которые при-

везли туда купцы. Они пленные добровольно приняли ислам; старательно и с любовью творили молитвы.». Многие попавшие в Египет татары стали воинами и участвовали во многих войнах .

Ибн Фадлаллах ал-Омари сообщает, что захваченные у подчинённых народов женщины и дети продаются татарами в различные страны . Рабы с севера наиболее ценились у арабов из-за красоты тела и белизны кожи .

Пленники и рабы использовались в качестве подарков. В 1304/5 г. послы от хана Токты привезли в Египет султану рабов и рабынь . Плененных противников из татар продавал в Египет хан Узбек в 1314 и 1315, 1318, 1337 гг. . От хана Джанибека были присланы в подарок в 1342 году тюркские невольники и невольницы . Пятерых невольников он послал в подарок египетскому султану в 1357 году . Несколько невольников прислал в подарок султану в 1385 г. Тохтамыш . Невольники дарились и Тохтамышу. Когда он боролся с Урус ханом за престол и прибыл к Ти-мур-Аксаку, тот среди подарков пожаловал ему слуг . Имам Номанеддин Эльхарезми, которого встретил в Сарае путешественник Ибн-Батутта, подарил ему тюркского невольника .

Хан мог продавать своих подданных. Ибн Фадлал-лах ал-Омари сообщает, что «относительно власти царей их нужно заметить, что когда они разгневаются на одного из своих подданных, то отбирают его имущество и продают детей его. Точно так же, когда у кого что украдено, то имущество вора и дети его присуждаются обворованному, который и продаёт их» .

Торговля татарами осуществлялась не только с санкций хана, но и в обход его. Об этом свидетельствует то, что в 1307/08 г. недовольный торговлей татарскими детьми и его людьми после поражения 1298 г. хан Токта, желая наказать генуэзцев, «отправил войско в город Кафу». Итальянцы не стали дожидаться ханского наказания и уплыли из города до подхода татар. Хану пришлось довольствоваться конфискацией имущества тех итальянцев, которые находились в Сарае и других городах Золотой Орды .

Когда низшие слои татар испытывали материальные затруднения и не могли уплатить налоги, они прибегали к продаже своих детей. Абулаббас Ахмед Таки ад-Дин ал-Макризи (1364-1442) писал, что в 1302/3 г. «пришло известие о засухе в землях Ток-тая, которая продолжалась 3 года и за которой последовал падёж лошадей и овец, дошедший до того, что у них жителей ничего было более есть и они продавали детей и родичей своих купцам, которые повезли их в Египет и другие места» . Ибн Фадлаллах ал-Омари пишет, что «по временам, когда в иные годы они находятся в стеснённых обстоятельствах, они продают детей своих, чтобы на выручку с них прокормить себя, и говорят относительно тех из детей своих, которых они продают: «Лучше остаться в живых

нам и ему дитяти, чем умирать нам и ему». Кипчакские невольники, особенно дети, массово продавались в Египет . Бадр-ад-Дин ал-Айни пишет, что «дошло до того, что они стали продавать на рынках своих детей и своих жён; их скупали франки и купцы и повезли во все страны, особенно в Египет.» . Когда в 1338 г. хан Узбек намеревался напасть на Иран, он наложил на население налог и потребовал воинам подготовиться. Татары вынуждены были продавать своих детей арабским купцам, чтобы выполнить повеление хана и получить деньги на экипировку. Купец Шериф Шамсед-дин Мухаммед Эльхусейн Элькербелан сумел тогда приобрести лучших рабов в значительном количестве . О населении Золотой Орды пишется, что «во время голода и засухи они продают своих сыновей. При избытке же они охотно продают своих дочерей, но не сыновей, детей же мужского пола они продают не иначе как в крайности» .

Ограничение работорговли было начато ханом Уз -беком. В 1322 г. он запретил египетским купцам покупать рабов в Золотой Орде. Татарские же купцы при этом не были лишены права на вывоз рабов. Однако, когда в том же году татарские купцы привезли невольников в Египет, султан запретил им торговлю. Запрет являлся ответной мерой в начавшейся торговой войне. В своём письме султан писал Узбеку: «Что же касается того, что царь запретил купцам нашим покупать у вас рабов, то - хвала Аллаху - мы не нуждаемся в рабах» . Массовая продажа рабов в Египет была прекращена только по распоряжению хана Джанибека . Но даже после этого торговля татарскими детьми продолжалась. Ал-Макризи пишет, что мангытский князь Еди-гей «запретил татарам продавать детей своих, вследствие чего уменьшился привоз их в Сирию и Египет» .

Подводя итог, можно констатировать, что в ходе завоевательных войн монголо-татарами было захвачено большое количество пленников. Однако экономика

у монголов не нуждалась в таком количестве рабочих рук. Многие за ненадобностью были тут же убиты. Оставшихся молодых мужчин (чаще всего не воинов) использовали при штурмах городов. Это мало чем отличалось от казни - они массово гибли под стенами или убивались подгонявшими сзади монголами. После полного подавления сопротивления, или подчинения страны без боя пленных воинов могли использовать в качестве воинов-невольников. Однако социальный статус их был низким, служба тяжёлой, наказания суровыми, а награды скромными.

Из невоенного населения в плен брались ремесленники, образованные люди, женщины и дети. Первые отправлялись на работы и строительство, знания интеллигенции использовали по назначению, женщинами пополнялись гаремы и они становились служанками. Часть рабов-мужчин использовалась в качестве пастухов и земледельцев, большинство становилось слугами. Так как такой массы рабов татарам было не нужно, процветала работорговля, приносившая большой доход, продаваться могли и сами татары. Освобождение из плена и рабства было возможно военной силой, бегством или выкупом.

Литература

1. Гумилёв Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. - М.: Мысль, 1989. - 764 с.

2. Золотая Орда в источниках. Арабские и персидские сочинения. - М.: Центр по изучению военной и общей истории, 2003. - Т. 1. - 448 с.

3. Миргалеев И. М. Материалы по истории войн Золотой Орды с империей Тимура. - Казань: Институт истории АН РТ, 2007. - 108 с.

4. Образование Золотой Орды. Улус Джучи Монгольской империи (1207-1266). Источники по истории Золотой Орды от выделения удела Джучи до начала правления первого суверенного хана. - Казань: Татарское книжное издательство, 2008. - 480 с.

5. Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. - СПб., 1884. - Т. 1. - 563 с.

6. Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. - М., 1941. - Т. 2. - 308 с.

7. Чингиз-наме. - Алма-Ата: Гылым, 1992. - 242 с.

Как жители туманного Альбиона увидели крымских татар и их соседей в средневековье

Ярослав Пилипчук в рамках цикла статей, посвященных ключевым этапам тюркской истории, рассказывает о тюрко-татарских государствах Восточной Европы, как их увидели ы. Сегодняшний материал, написанный для «Реального времени», посвящен крымским татарам, а точнее, каким увидели их британские путешественники.

«Сообщалось, что русский царь должен кормить ханскую лошадь овсом из собственной шапки»

Одним из первых англичан, открывших для себя крымских татар, был английский поэт и дипломат XVI века Джайлс Флетчер. Традиционно для себя англичане рассматривали историю крымцев в контексте истории Русского государства. Он отмечал, что самые могущественные из татар - это крымские татары, которые в 1571 г. в количестве 200 тыс., сожгли предместья Москвы, а от них загорелась и русская столица. От огня и давки погибли 800 тыс. чел. Конечно эти цифры завышены на порядок.

Причиной войны крымцев с русскими являлись постоянные нападения татар на русское пограничье. Указывалось, что татары утверждают, что должны владычествовать над Астраханью, Казанью и даже Москвой. Сообщалось, что русский царь должен кормить ханскую лошадь овсом из собственной шапки. Такой обычай продолжался до правления Василия (отца Ивана Грозного). Этот унизительный обряд был заменен данью мехами. Сообщалось, что хана на войну сопровождают 100 или 200 тыс. воинов (существенное преувеличение, реально 40 тыс.). Татары ходят в набеги на русских несколькими отрядами и отвлекают их внимание от основного удара. Большинство крымцев вооружены луком и стрелами, кривой турецкой саблей. Некоторые из них владеют пиками. Обычный воин не носит никаких доспехов, но мурзы и дворяне подражают туркам и носят доспехи. В рукопашном бою они сражаются лучше, чем русские, и более храбры и свирепы от природы. Татары обычно используют засады, но русские, зная эту их манеру, очень осторожны. Крымцы презирают смерть. В бою они кричат «Аллаху билляхи».

Татарский лучник. Фото pinakoteka.zascianek.pl

Главной добычей татар на войне являются пленные, которых они продают туркам. Если же пленные становятся им в тягость, то они их убивают. В ханы избирается один из дворян, назначенный турецким правителем. Вместе с собой они возят в юртах истуканов, во всем ином подобны туркам. Первые лица после хана - это мурзы или же дивей-мурзы. Они могут вести на войну отряды в 10, 20 или 40 тыс. Татары минимум ведут с собой две лошади. Крымцы употребляют в еду конину. Овец и коров они разводят для шкуры и молока. Городов у них нет, они передвигаются на повозках, называемых вежами. Нападают они на соседей летом, а весной двигаются с юга на север на свои стойбища. Они не используют деньги и предпочитают всем металлам медь и сталь. Сталь они используют для оружия. Лица их приплюснутые и плоские, при этом желтые. Волосы у них на голове редкие, они стройные, но ноги у них коротки. Говорят они быстро и их речь похожа на лай собаки. К пребыванию на конях и стрельбе их приучают с детства. Турки происходят от татар, и их обычаи во многом похожи между собой. У них нет образования, и они не впускают иноземцев в свою страну. Они верны своим правителям и совершенно разоряют своих соседей, если те не признают над собой власти хана. Этнони Дженксинсон указывал, что земля от Камы и до Астрахани принадлежит крымцам. Нужно сказать, что вероятно англичанин был знаком с крымской версией относительно легальности их притязаний

Битва народов

Д. Горсей сообщал, что правитель русских увеличил свои владения за счет великого скифского хана, то есть крымского хана. Он писал, что русский царь освободился от ига крымских татар, но, чтобы они не беспокоили его границы, платил им небольшую мзду. Он отмечал, что 1 200 шотландцев при Иване Грозном лучше сражались против крымских татар, чем 12 тыс. русских, которые до того не знали огнестрельного оружия (стереотипное видение русских на Западе как отсталых в развитии, что не отменяет высокой квалификации шотландских наемников, которых могли привлечь русские на службу). Поход крымского хана был истолкован как божья кара русских за грехи. Крымцев было 200 тыс. и они подошли к Оке и форсировали ее. Московское войско в 100 тыс. не осмелилось выступить против них. Более того, царь вместе с двумя сыновьями и 20 тыс. стрельцов бежал в Троицкий монастырь. Враг же подошел к Москве и сжег колокольню Святого Иоанна, а сильный ветер распространил огонь на всю столицу. Хан расположился в Симоновом монастыре, а царь бежал в Вологду. Сын Ивана Федор при своей коронации в 1585 г. принял у себя правителя крымских татар Сафа-Гирея.

Одним из тех, кто оставил одно из наиболее детальных описаний крымских татар был Д. Смит. Этот англичанин сражался в составе войск Жигмонда Батори против турок и татар в битве между рекой Олт и горой Ротентон в 1602 г. Против европейцев-христиан воевал крымский хан во главе 40 тыс. Всадники Нидерштальта и Мавазо были разбиты войсками противника, татарский военачальник Бей-оглы закрыл тучей стрел небо для воинов Вельтуса и Обедвика. Татары вынудили европейцев отступить за частокол и ринулись на штурм лагеря христиан несмотря на потери. Неся значительные потери, они проникли в лагерь. 1 300 или 1 400 всадников во главе с графом Мельдричем спаслись бегством, ночью переплыв реку. Другие были или убиты или попали в плен. Джон Смит попал в плен. Во время битвы погибли военачальники Нидерштальт, Мавазо, Вельтус, Зарвано, Бавель. Из англичан погибли Баскерфильд, Хардуик, Майлер, Миллино, Бишоф, Комптон, Девидсон. В живых остались Эйнсайт, Карлтон, Робинсон.

Сын Ивана Федор при своей коронации в 1585 г. принял у себя правителя крымских татар Сафа-Гирея. Фото wikimedia.org

Самый главный праздник татар Рамазан

После некоторого пребывания в турецких владениях Д. Смит попал к татарам. Отмечалось, что те едят плов, чебуреки, пекут хлебные лепешки, едят конину и верблюжатину. Крымцы одеваються как турки и только ногайцы одеты в овечьи шкуры. Богатством татар являются стада скота, которые они перегоняли с место на место. Татария граничит с Молдавией, Подольем, Литвой и Россией. Своего правителя они называют ханом. У него большой передвижной двор из телег. В коробах они хранят свое имущество. В домах татар есть идолы. Татары пьют кумыс, вино и шербет. В еду употребляют мясо животных и птиц, овощи и фрукты. Самый главный праздник татар Рамазан. Татары гонят стада своих животных к Азову и Перекопу.

Зажиточные татары сидят на коврах и на ложах. Они носят меховую одежду с подкладкой из парчи и тафты, бедные же из собачьих, овечьих и козьих шкур с подкладкой из шерсти или из хлопчатобумажной ткани. Обувь и головные уборы простых кочевников из войлока. У татар есть города, среди которых наибольшие - Бахчисарай, Салюциум, Альмасови, Перекоп, Крым, Судак, Кафа. Эти города на побережье и контролируются турецкими гарнизонами. Татары ведут торговлю круглый год. Они продают туркам соль, рабынь, масло, рис, ячмень, меха, скот. Венгерские, валашские, молдавские и русские невольники тяжело работают в хозяйстве у татар. Кочевники же ленивые люди. Татары мусульмане, и суд у них осуществляют кади. Они повинуются приказам хана и Дивана, которые выносят решения в наиболее сложных случаях.

Ежегодно крымскому хану доставляется дань от польского и литовского правителей, молдовского господаря и правителей ногайцев. Послы от этих правителей лично вручают дань хану, а тот их щедро одаривает и приглашает на пир. Послу вручают златотканую одежду из хлопка и дарят раба одной с ним национальности. Перед тем, как начать войну с кем-то, крымский хан должен получить разрешение у турецкого султана. Во время похода войско должно иметь трехмесячный запас продовольствия. Во время набега хана сопровождают гиды, которые хорошо знают землю, в которую вторгается хан. Первой идет разведка, после нее беи со своими войсками, после них хан. Не встретив сопротивления, татары вторгаются в глубь вражеской территории. В поход татары берут артиллерию малого калибра. Вместе с ними идут ногайцы, черкесы, татары из Крыма, Перекопа, Азова. Турецкий султан также отправляет на помощь хану очаковских, белгородских (буджакских) и добруджанских татар. Из всех отрядов состоит войско в 120 тыс. воинов. Пехоты в нем нет, татары передвигаются на лошадях. Вооружены татары саблями, пиками, топорами. Знатные татары вооружены искусно изготовленным вооружением и имеют панцыри. В распоряжении крымцев находится отряд из 10 тыс. воинов из татар и янычаров, а также небольшая артиллерийская часть. Татары причиняют огромный вред соседнему христианскому миру. Татары убивают по пути всех мужчин, которые оказывают сопротивление. В плен они берут женщин и детей.

Хан определяет остановки основной части войска, которая составляет 10-15 тыс. воинов. Другие воины продвигаются на расстоянии 15-20 миль от него. Татары желают получить щедрый выкуп за богатых пленных, иначе изнуряют их каторжной работой. Джон Смит смог освободиться из плена в Камбии (Кубанской Орде), бежав к донским казакам, а оттуда через Россию, Речь Посполиту, Трансильванию, австрийские владения в Венгрии и Чехии попал в Германию и оттуда через Францию оказался в Англии.

Поход крымских татар. Репродукция с картины Юзефа Брандта (vorgol.ru)

Разбогатевшие в набегах

П. Рикот в начале своего повествования указывал, что не упоминает под названием татар узбеков и астраханских татар, а только крымцев. Союзниками и подданными турецкого султана являются перекопские татары и ногайцы. Кафа находится в турецкой власти, что является залогом верности крымцев. И хотя ханы избирались из числа Гиреев, но их утверждал султан. Хана современника Рикота звали Мехмед-Гирей (Мехмед-Гирей ІІІ). Отставных ханов отправляют на Родос. Англичанин указывал, что в случае пресечения династии власть над Турцией может перейти к Гиреям. Согласно сведениям англичанина, когда турки отправлются в поход крымцы должны выставить 100 тыс. воинов (существенное преувеличение, вряд ли больше 20 тыс.). Однако татарский хан может послать в поход везиря с 40-50 тыс. (преувеличение, а в поход могли направить не везиря, а например калгу или нуреддина). В 1663 г., когда турки призвали татар на помощь, те опустошили Венгрию, а также Силезию и Чехию, и увели из этих стран 150 тыс. людей в ясырь (численность взятых в ясырь преувеличена, а татары помогали туркам в начавшейся в 1663 г. австро-турецкой войне). Татары нападают на соседние с ними страны. После удачных походов богатые татары облачались в меха. Татары живут за счет собственной добычи и, углубляясь в чужую страну на расстояние в 10-12 дней пути, они захватывали в плен местных жителей разного пола и возраста. Особо жестоко они грабили страну возвращаясь назад. Если кто-то не был в силах продолжать путь его убивали, других же они продавали туркам. Татары питались мясом коней, которое часто отбивалось под седлом. Некоторые татары, особенно разбогатев после нападения на Польшу, строили дома, пили вино и бозу. У татар 200 тыс. воинов. Большинство из них жили в хижинах и землянках.

С. Коллинс указывал, что столицей татар является Крым, который находится вблизи Татарского моря, вследствие чего этот хан татар и называется крымским. Татары это данники турок, а Москва прежде платила дань татарам. Московский князь прежде был вынужден кормить из своей шапки овсом ханского коня. Но уже 10 лет прошло с последней уплаты дани. Татары не едят хлеба и соли, поскольку это притупляет чувства. Они беспокойные соседи, и даже если рассеять их, то они все равно соберутся. У татар с собой три-четыре лошади. Они проходят за день сотню миль. Они владеют искусством верховой езды. Однако их не так давно разбили калмыки, которые решили отомстить за своих детей, угнанных в рабство. Татары показаны как типичные монголоиды. Отмечалось, что крымцы высмеивают русских за почитание икон.

И. Брандт. Сражение татар с запорожскими казаками. Фото inwestycje.pl

Войны на Украине

П. Гордон сообщал, что венгров в 1657 г. окружили крымцы в числе 60 тыс. На войско Я. Кеменя оказывалось мощное давление, но обороняющиеся стали вагенбургом и смело отражали татар при помощи мушкетов и пушек. Татары же массированно обстреливали противника из луков, нанося потери ему. Многие тягловые животные были перебиты, а продовольствие закончилось около Меджибожа. Наиболее храбро в войсках трансильванцев сражались молдаване, но, когда татары переоделись в турков, пришли в замешательство и восстали. После этого войско Я. Кеменя капитулировало, когда крымцы пообещали им дать дорогу домой. Однако как только венгры разомкнули ряды возов, крымцы напали на них. П. Гордон под 1660 г. упоминал, что в Луцк к полякам прибыл татарский посол, который говорил, что нуреддин прибыл на Украину с 40 тыс. войска. 13 сентября отмечалось, что большое войско русских пришло к Любартову (Любару). Там к полякам присоединились татары, которые в союзном войске шли в авангарде и на флангах. Они застали противника на марше 16 сентября. 2,5 тыс. поляков атаковали русских, однако после столкновения татары отняли добычу у польских драгун. Войска русских оценивались в 15 тыс., а войска украинцев в 15 тыс. 26 сентября русские начали отступление, преследующие их гусары перебили много пехотинцев. Прикрывал отход войска отряд казаков в 8 сотен. Отмечалось недоверие между русскими и украинцами. П. Гордон сообщал, что татары бездействовали, и ходили слухи об их подкупе русскими. 27 сентября стало известно о движении русских к Чуднову. Русские отступали в порядке. 28 сентября нуреддин требовал пушек и мушкетов, дабы выбить русских из занимаемых позиций. 6 октября сообщалось, что Ю. Хмельницкий идет на поляков с 40 тыс. казаков. И. Выговскому и нуреддину было приказано наблюдать за передвижением казаков. Половина татарского войска двинулась на Слободищи, поляков же было 9 тыс. Украинцы Ю. Хмельницкого отбивались около церкви и татары сожгли ее вместе с защитниками. На протяжении 6-8 октября поляки и татары штурмовали казачий лагерь. Среди старшины при Ю. Хмельницком взяли верх те, кто был за переговоры с татарами и переход на их сторону. В лагере же В. Шереметьева среди казаков также было неспокойно. 14 октября русские и казаки во время движения к Пятке были остановлены татарами. Украинцы выдвинули условия своей капитуляции. 19 октября гетман написал Т. Цецюре о переходе на сторону поляков. 21 октября казаки Т. Цецюры начали переходить на сторону поляков, но прежде чем поляки до них добрались, татары перебили несколько сот украинцев, а тысячу взяли в плен. На сторону поляков смогли перейти 2 тыс. казаков Т. Цецюры. 21 октября татары просили мира. 3 ноября казаки и русские выступили из лагеря, и их брали в плен татары. 4 ноября татары хотели выдачи знатнейших русских и казаков, а также напали на поляков. 5 ноября Камамбет-мирза требовал выдачи В. Шереметьева. 6 ноября он с другими офицерами был передан татарам.

П. Гордон сообщал, что царь принял Чигирин от Дорошенко и турецкий султан был крайне этим оскорблен. Ю. Хмельницкого во главе с казаками, ранее захвачеными в плен турками и татарами отправили штурмовать город. Сообщалось, что к Киеву и Чигирину идут поляки, татары и турки. По информации из Киева султан приказал крымскому хану перейти Днепр. Этим маневром он должен был отвлечь внимание от Чигирина. 10 августа 1677 г. Азамет-Гирей вместе с нуреддином во главе 5 тыс. подступил к Бугу, где уже стояло 4 тыс. буджакцев. Сообщалось, что хан вел с собой более 10 тыс. Всего в Первом Чигиринском походе приняло участие 20 тыс. татар и ногайцев, которые при штурме фактически не присутствовали, а совершили рейды по окрестностям и контролировали переправы. Шотландец на службе у русских сообщал, что крымцы информировали русских о намерениях турок. Кроме того, между турецким пашей и ханом были серьезные трения. Крымцы враждебно относились к украинским ставленникам Османов и не желали усиления турецкой власти по соседству с Крымским ханством (Гордон, 2005). Во время Второго Чигиринского похода турки, чтобы дезинформировать противника, сообщали, что войско везиря пойдет не на Чигирин, а на Киев. Крымцы были отправлены в июне 1678 г. для разведки. П. Гордон сообщал, что в поход было отправлено большое количество турок, а татар 80 тыс. во главе с ханом. Сообщалось, что русские привели под Чигирин 2 тыс. черкесов (кабардинцев), а также калмыков. Отмечалось, что они наводили страх на крымцев, но сами боялись турок. 3 августа 1678 г. под давлением кабардинцев и калмыков крымцы отступили к Медведовке. Потом везирь отправил отряды Ю. Хмельницкого и татар овладеть Немировым и Кальником, которые ранее были уступлены поляками туркам.

Ярослав Пилипчук

Справка

Ярослав Пилипчук окончил Национальный педагогический университет им. М.П. Драгоманова в Киеве в 2006 году по специальности «История и право». В 2010 году в Институте востоковедения им. А.Ю. Крымского НАН Украины защитил диссертацию по специальности «Всемирная история. Монгольское завоевание Дешт-и-Кипчак в XIII веке».

"Я не сразу решился опубликовать эту главу из книги «Плен» на сайте. Это одна из самых страшных и героических историй. Низкий поклон Вам, женщины, за все перенесенное и, увы, так и не оцененное государством, людьми, исследователями. Об этом было трудно писать. Еще труднее разговаривать с бывшими пленными. Низкий поклон Вам - Героини".

"И не было на всей земле таких прекрасных женщин..." Иов.(42:15)

"Слезы мои были для меня хлебом день и ночь... ...ругаются надо мной враги мои..." Псалтырь. (41:4:11)

С первых дней войны в Красную Армию были мобилизованы десятки тысяч женщин-медработников. Тысячи женщин добровольно вступали в армию и в дивизии народного ополчения. На основании постановлений ГКО от 25 марта, 13 и 23 апреля 1942 г. началась массовая мобилизация женщин. Только по призыву комсомола воинами стали 550 тыс. советских женщин. 300 тыс. - призваны в войска ПВО. Сотни тысяч - в военно-медицинскую и санитарную службу, войска связи, дорожные и другие части. В мае 1942 г. принято еще одно постановление ГКО - о мобилизации 25 тысяч женщин в ВМФ.

Из женщин были сформированы три авиаполка: два бомбардировочных и один истребительный, 1-я отдельная женская добровольческая стрелковая бригада, 1-й отдельный женский запасной стрелковый полк.

Созданная в 1942 г. Центральная женская снайперская школа подготовила 1300 девушек-снайперов.

Рязанское пехотное училище им. Ворошилова готовило женщин-командиров стрелковых подразделений. Только в 1943 г. его окончило 1388 человек.

В годы войны женщины служили во всех родах войск и представляли все воинские специальности. Женщины составляли 41% всех врачей, 43% фельдшеров, 100% медсестер. Всего в Красной Армии служили 800 тыс. женщин.

Однако женщины-санинструкторы и санитарки в действующей армии составляли лишь 40%, что нарушает сложившиеся представления о девушке под огнем, спасающей раненых. В своем интервью А.Волков, прошедший всю войну санинструктором, опровергает миф о том, что санинструкторами были только девушки. По его словам, девушки были медсестрами и санитарками в медсанбатах, а санинструкторами и санитарами на передовой в окопах служили в основном мужчины.

"На курсы санинструкторов даже мужиков хилых не брали. Только здоровенных! Работа у санинструктора потяжелей, чем у сапера. Санинструктор должен за ночь минимум раза четыре оползти свои окопы на предмет обнаружения раненых. Это в кино, книгах пишут: она такая слабая, тащила раненого, такого большого, на себе чуть ли не километр! Да это брехня. Нас особо предупреждали: если потащишь раненого в тыл - расстрел на месте за дезертирство. Ведь санинструктор для чего нужен? Санинструктор должен не допустить большой потери крови и наложить повязку. А чтоб в тыл его тащить, для этого у санинструктора все в подчинении. Всегда есть, кому с поля боя вынести. Санинструктор ведь никому не подчиняется. Только начальнику санбата".

Не во всем можно согласиться с А.Волковым. Девушки-санинструкторы спасали раненых, вытаскивая их на себе, волоча за собой, тому есть множество примеров. Интересно другое. Сами женщины-фронтовички отмечают несоответствие стереотипных экранных образов с правдой войны.

Например, бывший санинструктор Софья Дубнякова говорит: "Смотрю фильмы о войне: медсестра на передовой, она идет аккуратная, чистенькая, не в ватных брюках, а в юбочке, у нее пилоточка на хохолке.... Ну, неправда!... Разве мы могли вытащить раненого вот такие?.. Не очень-то ты в юбочке наползаешь, когда одни мужчины вокруг. А по правде сказать, юбки нам в конце войны только выдали. Тогда же мы получили и трикотаж нижний вместо мужского белья".

Кроме санинструкторов, среди которых были женщины, в санротах были санитары-носильщики - это были только мужчины. Они тоже оказывали помощь раненым. Однако их основная задача - выносить уже перевязанных раненых с поля боя.

3 августа 1941 г. нарком обороны издал приказ №281 "О порядке представления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу". Работа санитаров и носильщиков приравнивалась к боевому подвигу. В указанном приказе говорилось: "За вынос с поля боя 15 раненых с их винтовками или ручными пулеметами представлять к правительственной награде медалью “За боевые заслуги” или “За отвагу” каждого санитара и носильщика". За вынос с поля боя 25 раненых с их оружием представлять к ордену Красной Звезды, за вынос 40 раненых - к ордену Красного Знамени, за вынос 80 раненых - к ордену Ленина.

150 тыс. советских женщин удостоены боевых орденов и медалей. 200 - орденов Славы 2-й и 3-й степени. Четверо стали полными кавалерами ордена Славы трех степеней. 86 женщин удостоены звания Героя Советского Союза.

Во все времена служба женщин в армии считалась безнравственной. Много оскорбительной лжи существует о них, достаточно вспомнить ППЖ - походно-полевая жена.

Как ни странно, подобное отношение к женщинам породили мужчины-фронтовики. Ветеран войны Н.С.Посылаев вспоминает: "Как правило, женщины, попавшие на фронт, вскоре становились любовницами офицеров. А как иначе: если женщина сама по себе, домогательствам не будет конца. Иное дело при ком-то..."

Продолжение следует...

А.Волков рассказал, что когда в армию прибывала группа девушек, то за ними сразу «купцы» приезжали: «Сначала самых молодых и красивых забирал штаб армии, потом штабы рангом пониже».

Осенью 1943 г. в его роту ночью прибыла девушка-санинструктор. А на роту положен всего один санинструктор. Оказывается, к девушке «везде приставали, а поскольку она никому не уступала, ее все ниже пересылали. Из штаба армии в штаб дивизии, потом в штаб полка, потом в роту, а ротный послал недотрогу в окопы».

Зина Сердюкова, бывший старшина разведроты 6-го гвардейского кавкорпуса, умела держаться с бойцами и командирами строго, однако однажды произошло следующее:

«Была зима, взвод квартировал в сельском доме, там у меня был закуток. К вечеру меня вызвал командир полка. Иногда он сам ставил задачу по засылке в тыл противника. На этот раз он был нетрезв, стол с остатками еды не убран. Ничего не говоря, он бросился ко мне, пытаясь раздеть. Я умела драться, я же разведчик в конце концов. И тогда он позвал ординарца, приказав держать меня. Они вдвоем рвали с меня одежду. На мои крики влетела хозяйка, у которой квартировали, и только это спасло меня. Я бежала по селу, полураздетая, безумная. Почему-то считала, что защиту найду у командира корпуса генерала Шарабурко, он меня по-отцовски называл дочкой. Адъютант не пускал меня, но я ворвалась к генералу, избитая, растрепанная. Бессвязно рассказала, как полковник М. пытался изнасиловать меня. Генерал успокоил, сказав, что я больше полковника М. не увижу. Через месяц мой командир роты сообщил, что полковник погиб в бою, он был в составе штрафного батальона. Вот что такое война, это не только бомбы, танки, изнурительные марши...»

Все было в жизни на фронте, где «до смерти четыре шага». Однако большинство ветеранов с искренним уважением вспоминают девушек, сражавшихся на фронте. Злословили чаще всего те, кто отсиживался в тылу, за спинами женщин, ушедших на фронт добровольцами.

Бывшие фронтовички, несмотря на трудности, с которыми им приходилось сталкиваться в мужском коллективе, с теплотой и благодарностью вспоминают своих боевых друзей.

Рашель Березина, в армии с 1942 г. - переводчик-разведчик войсковой разведки, закончила войну в Вене старшим переводчиком разведотдела Первого гвардейского механизированного корпуса под командованием генерал-лейтенанта И.Н.Руссиянова. Она рассказывает, что относились к ней очень уважительно, в разведотделе в ее присутствии даже перестали ругаться матом.

Мария Фридман, разведчица 1-й дивизии НКВД, сражавшейся в районе Невской Дубровки под Ленинградом, вспоминает, что разведчики оберегали ее, заваливали сахаром и шоколадом, который находили в немецких блиндажах. Правда, приходилось порой и защищаться «кулаком по зубам».

«Не дашь по зубам - пропадешь!.. В конце-концов, разведчики стали оберегать меня от чужих ухажеров: «Коли никому, так никому».

Когда в полку появились девчата-добровольцы из Ленинграда, нас каждый месяц тащили на «выводку», как мы это называли. В медсанбате проверяли, не забеременел ли кто... После одной такой “выводки” командир полка спросил меня удивленно: «Маруська, ты для кого бережешься? Все равно убьют нас...» Грубоватый был народ, но добрый. И справедливый. Такой воинствующей справедливости, как в окопах, я позже не встречала никогда».

Бытовые трудности, с которыми пришлось столкнуться Марии Фридман на фронте, теперь вспоминаются с иронией.

«Вши заели солдат. Они стаскивают рубахи, штаны, а каково девчонке? Я должна искать брошенную землянку и там, раздевшись догола, пыталась очиститься от вшей. Иногда мне помогали, кто-нибудь встанет в дверях и говорит: «Не суйся, Маруська там вшей давит!»

А банный день! А сходить по нужде! Как-то уединилась, забралась под кустик, над бруствером траншеи, немцы то ли не сразу заметили, то ли дали мне спокойно посидеть, но когда стала натягивать штанишки, просвистело слева и справа. Я свалилась в траншею, штанишки у пяток. Ох, гоготали в окопах о том, как Маруськин зад немцев ослепил...

Поначалу, признаться, меня раздражал этот солдатский гогот, пока не поняла, что смеются не надо мной, а над своей солдатской судьбой, в крови и вшах, смеются, чтобы выжить, не сойти с ума. А мне было достаточно, чтобы после кровавой стычки кто-либо спросил в тревоге: «Манька, ты жива?»

М. Фридман сражалась на фронте и в тылу врага, была трижды ранена, награждена медалью «За отвагу», орденом Красной Звезды...

Продолжение следует...

Девушки-фронтовички несли все тяготы фронтовой жизни наравне с мужчинами, не уступая им ни в храбрости, ни в воинском умении.

Немцы, у которых в армии женщины несли только вспомогательную службу, были чрезвычайно удивлены столь активному участию советских женщин в боевых действиях.

Они даже пытались разыграть «женскую карту» в своей пропаганде, говоря о бесчеловечности советской системы, которая бросает женщин в огонь войны. Примером этой пропаганды служит немецкая листовка, появившаяся на фронте в октябре 1943 г.: «Если ранили друга...»

Большевики всегда удивляли весь мир. И в этой войне они дали нечто совершенно новое:

«Женщина на фронте! С древнейших времен воюют люди и всегда все считали, что война - это мужское дело, воевать должны мужчины, и никому не приходило в голову вовлекать в войну женщин. Правда, были отдельные случаи, вроде пресловутых «ударниц» в конце прошлой войны - но это были исключения и они вошли в историю, как курьез или анекдот.

Но о массовом вовлечении женщин в армию в качестве бойцов, на передовую с оружием в руках - еще никто не додумался, кроме большевиков.

Каждый народ стремится уберечь своих женщин от опасности, сохранить женщину, ибо женщина - это мать, от нее зависит сохранение нации. Может погибнуть большинство мужчин, но женщины должны сохраниться, иначе может погибнуть вся нация".

Неужели немцы вдруг задумались о судьбе русского народа, их волнует вопрос его сохранения. Конечно, нет! Оказывается, все это лишь преамбула к самой главной немецкой мысли:

«Поэтому правительство всякой другой страны в случае чрезмерных потерь, угрожающих дальнейшему существованию нации, постаралось бы вывести свою страну из войны, потому что всякому национальному правительству дорог свой народ». (Выделено немцами. Вот оказывается основная мысль: надо кончать войну, да и правительство нужно национальное. - Арон Шнеер).

«Иначе мыслят большевики. Грузину Сталину и разным Кагановичам, Бериям, Микоянам и всему жидовскому кагалу (ну как в пропаганде обойтись без антисемитизма! - Арон Шнеер), сидящему на народной шее, ровным счетом наплевать на русский народ и на все другие народы России и на саму Россию. У них одна цель - сохранить свою власть и свои шкуры. Поэтому им нужна война, война во что бы то ни стало, война любыми средствами, ценой любых жертв, война до последнего человека, до последнего мужчины и женщины. “Если ранили друга” - оторвало ему, например, обе ноги или руки, не беда, черт с ним, “сумеет” и “подруга” подохнуть на фронте, тащи и ее туда же в мясорубку войны, нечего с ней нежничать. Сталину не жаль русской женщины...»

Немцы, конечно, просчитались, не учли искреннего патриотического порыва тысяч советских женщин, девушек-добровольцев. Конечно, были мобилизации, резвычайные меры в условиях чрезвычайной опасности, трагического положения, сложившегося на фронтах, но будет неправильно не учитывать искреннего патриотического порыва молодежи, родившейся после революции и идеологически подготовленной в предвоенные годы к борьбе и самопожертвованию.

Одной из таких девушек была Юлия Друнина, 17-летней школьницей ушедшая на фронт. Стихотворение, написанное ею после войны, объясняет, почему она и тысячи других девушек добровольно уходили на фронт:

"Я ушла из детства В грязную теплушку, В эшелон пехоты, В санитарный взвод. ... Я пришла из школы В блиндажи сырые. От Прекрасной Дамы - В “мать” и “перемать “. Потому что имя Ближе чем “Россия ”, Не могла сыскать".

Женщины сражались на фронте, утверждая этим свое, равное с мужчинами, право на защиту Отечества. Противник неоднократно давал высокую оценку участию советских женщин в боях:

"Русские женщины... коммунистки ненавидят любого противника, фанатичны, опасны. Санитарные батальоны в 1941 г. отстаивали с гранатами и винтовками в руках последние рубежи перед Ленинградом".

Офицер связи принц Альберт Гогенцоллерн, принимавший участие в штурме Севастополя в июле 1942 г., "восхищался русскими и особенно женщинами, которые, по его словам, проявляют поразительную храбрость, достоинство и стойкость".

По словам итальянского солдата, ему и его товарищам пришлось сражаться под Харьковым против "русского женского полка". Несколько женщин оказались в плену у итальянцев. Однако, в соответствии с соглашением между Вермахтом и итальянской армией, все взятые в плен итальянцами передавались немцам. Последние приняли решение расстрелять всех женщин. По словам итальянца, "женщины другого не ожидали. Только попросили, чтобы им разрешили предварительно вымыться в бане и выстирать свое грязное белье, чтобы умереть в чистом виде, как полагается по старым русским обычаям. Немцы удовлетворили их просьбу. И вот они, вымывшись и надев чистые рубахи, пошли на расстрел..."

То, что рассказ итальянца об участии женского пехотного подразделения в боях не вымысел, подтверждает другая история. Поскольку как в советской научной, так и в художественной литературе, существовали многочисленные упоминания лишь о подвигах отдельных женщин - представителях всех воинских специальностей и никогда не рассказывалось об участии в боях отдельных женских пехотных подразделений, пришлось обратиться к материалу, опубликованному во власовской газете "Заря".

Продолжение следует...

В статье "Валя Нестеренко - помкомвзвода разведки" рассказывается о судьбе, взятой в плен советской девушки. Валя окончила Рязанское пехотное училище. По ее словам, вместе с ней училось около 400 женщин и девушек:

"Что же они все добровольцами были? Считались добровольцами. Но ведь как шли! Собирали молодежь, приходит на собрание из райвоенкомата представитель и спрашивает: «Как, девушки, любите советскую власть?» Отвечают – «Любим». – «Так надо защищать!» Пишут заявления. А там попробуй, откажись! А с 1942 г. и вовсе начались мобилизации. Каждая получает повестку, является в военкомат. Идет на комиссию. Комиссия дает заключение: годна к строевой службе. Направляют в часть. Кто постарше или есть дети, - тех мобилизуют для работы. А кто помоложе и без детей, - того в армию. В моем выпуске было 200 человек. Некоторые не захотели учиться, но их тогда отправили рыть окопы.

В нашем полку из трех батальонов было два мужских и один женский. Женский был первый батальон - автоматчики. В начале, в нем были девушки из детдомов. Отчаянные были. Заняли мы с этим батальоном до десяти населенных пунктов, а потом большинство из них выбыло из строя. Запросили пополнение. Тогда остатки батальона отвели с фронта и прислали новый женский батальон из Серпухова. Там специально формировалась женская дивизия. В новом батальоне были женщины и девушки постарше. Все попали по мобилизации. Учились три месяца на автоматчиков. Сначала, пока больших боев не было, храбрились.

Наступал наш полк на деревни Жилино, Савкино, Суровежки. Женский батальон действовал посередине, а мужские - с левого и правого флангов. Женский батальон должен был перевалить через Хелм и наступать на опушку леса. Только на пригорок взобрались - начала бить артиллерия. Девчата и женщины начали кричать и плакать. Сбились в кучу, так их в куче артиллерия немецкая всех и положила. В батальоне было не меньше 400 человек, а в живых осталось от всего батальона три девушки. Что было, - и смотреть страшно... горы женских трупов. Разве женское это дело, война?"

Сколько женщин-военнослужащих Красной Армии оказалось в немецком плену, - неизвестно. Однако немцы не признавали женщин военнослужащими и расценивали их как партизан. Поэтому, по словам немецкого рядового Бруно Шнейдера, перед отправкой его роты в Россию их командир обер-лейтенант Принц ознакомил солдат с приказом: "Расстреливать всех женщин, которые служат в частях Красной Армии". Многочисленные факты свидетельствуют о том, что этот приказ применялся на протяжении всей войны.

В августе 1941 г. по приказу Эмиля Кноля, командира полевой жандармерии 44-й пехотной дивизии, была расстреляна военнопленная - военный врач.

В г. Мглинск Брянской области в 1941 г. немцы захватили двух девушек из санитарной части и расстреляли их.

После разгрома Красной Армии в Крыму в мае 1942 г. в Рыбацком поселке "Маяк" недалеко от Керчи в доме жительницы Буряченко скрывалась неизвестная девушка в военной форме. 28 мая 1942 г. немцы во время обыска обнаружили ее. Девушка оказала фашистам сопротивление, кричала: "Стреляйте, гады! Я погибаю за советский народ, за Сталина, а вам, изверги, настанет собачья смерть!" Девушку расстреляли во дворе.

В конце августа 1942 г. в станице Крымской Краснодарского края расстреляна группа моряков, среди них было несколько девушек в военной форме.

В станице Старотитаровской Краснодарского края среди расстрелянных военнопленных обнаружен труп девушки в красноармейской форме. При ней был паспорт на имя Михайловой Татьяны Александровны, 1923 г. Родилась в селе Ново-Романовка.

В селе Воронцово-Дашковское Краснодарского края в сентябре 1942 г. были зверски замучены взятые в плен военфельдшера Глубокова и Ячменева.

5 января 1943 г. неподалеку от хутора Северный были захвачены в плен 8 красноармейцев. Среди них - медицинская сестра по имени Люба. После продолжительных пыток и издевательств всех захваченных расстреляли.

Переводчик дивизионной разведки П.Рафес вспоминает, что в освобожденной в 1943 деревне Смаглеевка в 10 км от Кантемировки жители рассказали, как в 1941 г. "раненую девушку-лейтенанта голую вытащили на дорогу, порезали лицо, руки, отрезали груди..."

Зная о том, что их ожидает в случае плена, женщины-солдаты, как правило, сражались до последнего.

Часто захваченные в плен женщины перед смертью подвергались насилию. Солдат из 11-й танковой дивизии Ганс Рудгоф свидетельствует, что зимой 1942 г. "...на дорогах лежали русские санитарки. Их расстреляли и бросили на дорогу. Они лежали обнаженные... На этих мертвых телах... были написаны похабные надписи".

В Ростове в июле 1942 г. немецкие мотоциклисты ворвались во двор, в котором находились санитарки из госпиталя. Они собирались переодеться в гражданское платье, но не успели. Их так, в военной форме, затащили в сарай и изнасиловали. Однако не убили.

Насилию и издевательствам подвергались и женщины-военнопленные, оказавшиеся в лагерях. Бывший военнопленный К.А.Шенипов рассказал, что в лагере в Дрогобыче была красивая пленная девушка по имени Люда. "Капитан Штроер - комендант лагеря, пытался ее изнасиловать, но она оказала сопротивление, после чего немецкие солдаты, вызванные капитаном, привязали Люду к койке, и в таком положении Штроер ее изнасиловал, а потом застрелил".

В шталаге 346 в Кременчуге в начале 1942 г. немецкий лагерный врач Орлянд собрал 50 женщин врачей, фельдшериц, медсестер, раздел их и "приказал нашим врачам исследовать их со стороны гениталий - не больны ли они венерическими заболеваниями. Наружный осмотр он проводил сам. Выбрал из них 3 молодых девушек, забрал их к себе "прислуживать". За осмотренными врачами женщинами приходили немецкие солдаты и офицеры. Немногим из этих женщин удалось избежать изнасилования.

Особенно цинично относилась к женщинам-военнопленным лагерная охрана из числа бывших военнопленных и лагерные полицаи. Они насиловали пленниц или под угрозой смерти заставляли сожительствовать с ними. В Шталаге № 337, неподалеку от Барановичей, на специально огороженной колючей проволокой территории содержалось около 400 женщин-военнопленных. В декабре 1967 г. на заседании военного трибунала Белорусского военного округа бывший начальник охраны лагеря А.М.Ярош признался, что его подчиненные насиловали узниц женского блока.

В лагере военнопленных Миллерово тоже содержались пленные женщины. Комендантом женского барака была немка из немцев Поволжья. Страшной была участь девушек, томившихся в этом бараке:

"Полицаи часто заглядывали в этот барак. Ежедневно за пол-литра комендант давала любую девушку на выбор на два часа. Полицай мог взять ее к себе в казарму. Они жили по двое в комнате. Эти два часа он мог ее использовать, как вещь, надругаться, поиздеваться, сделать все, что ему вздумается. Однажды во время вечерней поверки пришел сам шеф полиции, ему девушку давали на всю ночь, немка пожаловалась ему, что эти “падлюки” неохотно идут к твоим полицаям. Он с усмешкой посоветовал: “A ты тем, кто не хочет идти, устрой “красный пожарник”. Девушку раздевали догола, распинали, привязав веревками на полу. Затем брали красный горький перец большого размера, выворачивали его и вставляли девушке во влагалище. Оставляли в таком положении до получаса. Кричать запрещали. У многих девушек губы были искусаны - сдерживали крик, и после такого наказания они долгое время не могли двигаться. Комендантша, за глаза ее называли людоедкой, пользовалась неограниченными правами над пленными девушками и придумывала и другие изощренные издевательства. Например, “самонаказание”. Имеется специальный кол, который сделан крестообразно высотой 60 сантиметров. Девушка должна раздеться догола, вставить кол в задний проход, руками держаться за крестовину, а ноги положить на табуретку и так держаться три минуты. Кто не выдерживал, должен был повторить сначала. О том, что творится в женском лагере, мы узнавали от самих девушек, выходивших из барака посидеть минут десять на скамейке. Также и полицаи хвастливо рассказывали о своих подвигах и находчивой немке".

Продолжение следует...

Женщины-военнопленные содержались во многих лагерях. По словам очевидцев, они производили крайне жалкое впечатление. В условиях лагерной жизни им было особенно тяжело: они, как никто другой, страдали от отсутствия элементарных санитарных условий.

Посетивший осенью 1941 г. Седлицкий лагерь К. Кромиади, член комиссии по распределению рабочей силы, беседовал с пленными женщинами. Одна из них, женщина-военврач, призналась: "... все переносимо, за исключением недостатка белья и воды, что не позволяет нам ни переодеться, ни помыться".

Группа женщин-медработников, взятых в плен в Киевском котле в сентябре 1941 г., содержалась во Владимир-Волынске - лагерь Офлаг № 365 "Норд".

Медсестры Ольга Ленковская и Таисия Шубина попали в плен в октябре 1941 г. в Вяземском окружении. Сначала женщин содержали в лагере в Гжатске, затем в Вязьме. В марте при приближении Красной Армии немцы перевели пленных женщин в Смоленск в Дулаг № 126. Пленниц в лагере находилось немного. Содержались в отдельном бараке, общение с мужчинами было запрещено. С апреля по июль 1942 г. немцы освободили всех женщин с "условием вольного поселения в Смоленске".

После падения Севастополя в июле 1942 г. в плену оказалось около 300 женщин-медработников: врачей, медсестер, санитарок. Вначале их отправили в Славуту, а в феврале 1943 г., собрав в лагере около 600 женщин-военнопленных, погрузили в вагоны и повезли на Запад. В Ровно всех выстроили, и начались очередные поиски евреев. Одна из пленных, Казаченко, ходила и показывала: "это еврей, это комиссар, это партизан". Кого отделили от общей группы, расстреляли. Оставшихся вновь погрузили в вагоны, мужчин и женщин вместе. Сами пленные поделили вагон на две части: в одной - женщины, в другой - мужчины. Оправлялись в дырку в полу.

По дороге пленных мужчин высаживали на разных станциях, а женщин 23 февраля 1943 г. привезли в город Зоес. Выстроили и объявили, что они будут работать на военных заводах. В группе пленных была и Евгения Лазаревна Клемм. Еврейка. Преподаватель истории Одесского пединститута, выдавшая себя за сербку. Она пользовалась особым авторитетом среди женщин-военнопленных. Е.Л.Клемм от имени всех на немецком языке заявила: "Мы - военнопленные и на военных заводах работать не будем". В ответ всех начали избивать, а затем загнали в небольшой зал, в котором от тесноты нельзя было ни сесть, ни двинуться. Так стояли почти сутки. А потом непокорных отправили в Равенсбрюк.

Этот женский лагерь был создан в 1939 г. Первыми узницами Равенсбрюка были заключенные из Германии, а затем из европейских стран, оккупированных немцами. Всех узниц остригли наголо, одели в полосатые (в синюю и в серую полоску) платья и жакеты без подкладки. Нижнее белье - рубашка и трусы. Ни лифчиков, ни поясов не полагалось. В октябре на полгода выдавали пару старых чулок, однако не всем удавалось проходить в них до весны. Обувь, как и в большинстве концлагерей, - деревянные колодки.

Барак делился на две части, соединенные коридором: дневное помещение, в котором находились столы, табуретки и небольшие стенные шкафчики, и спальное - трехъярусные нары-лежаки с узким проходом между ними. На двоих узниц выдавалось одно хлопчатобумажное одеяло. В отдельной комнате жила блоковая - старшая барака. В коридоре находилась умывальная, уборная.

Узницы работали в основном на швейных предприятиях лагеря. В Равенсбрюке изготавливалось 80% всего обмундирования для войск СС, а также лагерная одежда как для мужчин, так и для женщин.

Первые советские женщины-военнопленные - 536 человек - прибыли в лагерь 28 февраля 1943 г. Вначале всех отправили в баню, а затем выдали лагерную полосатую одежду с красным треугольником с надписью: "SU" - Sowjet Union.

Еще до прибытия советских женщин эсэсовцы распустили по лагерю слух, что из России привезут банду женщин-убийц. Поэтому их поместили в особый блок, огороженный колючей проволокой.

Каждый день узницы вставали в 4 утра на поверку, порой длившуюся несколько часов. Затем работали по 12-13 часов в швейных мастерских или в лагерном лазарете.

Завтрак состоял из эрзац-кофе, который женщины использовали в основном для мытья головы, так как теплой воды не было. Для этой цели кофе собирали и мылись по очереди.

Женщины, у которых волосы уцелели, стали пользоваться расческами, которые сами же и делали. Француженка Мишлин Морель вспоминает, что "русские девушки, используя заводские станки, нарезали деревянные дощечки или металлические пластины и отшлифовывали их так, что они становились вполне приемлемыми расческами. За деревянный гребешок давали полпорции хлеба, за металлический - целую порцию".

На обед узницы получали пол-литра баланды и 2- 3 вареные картофелины. Вечером получали на пятерых маленькую буханку хлеба с примесью древесных опилок и вновь пол-литра баланды.

О том, какое впечатление произвели на узниц Равенсбрюка советские женщины, свидетельствует в своих воспоминаниях одна из узниц Ш. Мюллер: "...в одно из воскресений апреля нам стало известно, что советские заключенные отказались выполнить какой-то приказ, ссылаясь на то, что согласно Женевской Конвенции Красного Креста с ними следует обращаться как с военнопленными. Для лагерного начальства это была неслыханная дерзость. Всю первую половину дня их заставили маршировать по Лагерштрассе (главная "улица" лагеря – примечание автора) и лишили обеда.

Но женщины из красноармейского блока (так мы называли барак, где они жили) решили превратить это наказание в демонстрацию своей силы. Помню, кто-то крикнул в нашем блоке: “Смотрите, Красная Армия марширует!” Мы выбежали из бараков, бросились на Лагерштрассе. И что же мы увидели?

Это было незабываемо! Пятьсот советских женщин по десять в ряд, держа равнение, шли, словно на параде, чеканя шаг. Их шаги, как барабанная дробь, ритмично отбивали такт по Лагерштрассе. Вся колонна двигалась как единое целое. Вдруг женщина на правом фланге первого ряда дала команду запевать. Она отсчитала: “Раз, два, три!” И они запели:

Вставай страна огромная, Вставай на смертный бой...

Потом они запели о Москве.

Фашисты были озадачены: наказание маршировкой униженных военнопленных превратилось в демонстрацию их силы и непреклонности...

Не получилось у СС оставить советских женщин без обеда. Узницы из политических заблаговременно позаботились о еде для них".

Продолжение следует...

Советские женщины-военнопленные не раз поражали своих врагов и солагерниц единством и духом сопротивления. Однажды 12 советских девушек были включены в список заключенных, предназначенных для отправки в Майданек, в газовые камеры. Когда эсэсовцы пришли в барак, чтобы забрать женщин, товарищи отказались их выдать. Эсэсовцам удалось найти их. "Оставшиеся 500 человек построились по пять человек и пошли к коменданту. Переводчиком была Е.Л.Клемм. Комендант загнал в блок пришедших, угрожая им расстрелом, и они начали голодную забастовку".

В феврале 1944 г. около 60 женщин-военнопленных из Равенсбрюка перевели в концлагерь в г. Барт на авиационный завод "Хейнкель". Девушки и там отказались работать. Тогда их выстроили в два ряда и приказали раздеться до рубашек, снять деревянные колодки. Много часов они стояли на морозе, каждый час приходила надзирательница и предлагала кофе и постель тому, кто согласится выйти на работу. Затем троих девушек бросили в карцер. Две из них умерли от воспаления легких.

Постоянные издевательства, каторжная работа, голод приводили к самоубийствам. В феврале 1945 г. бросилась на проволоку защитница Севастополя военврач Зинаида Аридова.

И все-таки узницы верили в освобождение, и эта вера звучала в песне, сложенной неизвестным автором:

Выше голову, русские девочки! Выше головы, будьте смелей! Нам терпеть остается не долго, Прилетит по весне соловей... И откроет нам двери на волю, Снимет платье в полоску с плечей И залечит глубокие раны, Вытрет слезы с опухших очей. Выше голову, русские девочки! Будьте русскими всюду, везде! Ждать недолго осталось, недолго - И мы будем на русской земле.

Бывшая узница Жермена Тильон в своих воспоминаниях дала своеобразную характеристику русским женщинам-военнопленным, попавшим в Равенсбрюк: "...их спаянность объяснялась тем, что они прошли армейскую школу еще до пленения. Они были молоды, крепки, опрятны, честны, а также довольно грубы и необразованны. Встречались среди них и интеллигентки (врачи, учительницы) - доброжелательные и внимательные. Кроме того, нам нравилась их непокорность, нежелание подчиняться немцам".

Женщин-военнопленных отправляли и в другие концлагеря. Узник Освенцима А.Лебедев вспоминает, что в женском лагере содержались парашютистки Ира Иванникова, Женя Саричева, Викторина Никитина, врач Нина Харламова и медсестра Клавдия Соколова.

В январе 1944 г. за отказ подписать согласие на работу в Германии и перейти в категорию гражданских рабочих более 50 женщин-военнопленных из лагеря в г. Хелм отправили в Майданек. Среди них были врач Анна Никифорова, военфельдшеры Ефросинья Цепенникова и Тоня Леонтьева, лейтенант пехоты Вера Матюцкая.

Штурман авиаполка Анна Егорова, чей самолет был сбит над Польшей, контуженная, с обгоревшим лицом, попала в плен и содержалась в Кюстринском лагере.

Несмотря на царящую в неволе смерть, несмотря на то, что всякая связь между военнопленными мужчинами и женщинами была запрещена, там, где они работали вместе, чаще всего в лагерных лазаретах, порой зарождалась любовь, дарующая новую жизнь. Как правило, в таких редких случаях немецкое руководство лазаретом не препятствовало родам. После рождения ребенка мать-военнопленная либо переводилась в статус гражданского лица, освобождалась из лагеря и отпускалась по месту жительства ее родных на оккупированной территории, либо возвращалась с ребенком в лагерь.

Так, из документов лагерного лазарета Шталага № 352 в Минске, известно, что "приехавшая 23.2.42 в I Городскую больницу для родов медицинская сестра Синдева Александра уехала вместе с ребенком в лагерь военнопленных Ролльбан".

В 1944 г. отношение к женщинам-военнопленным ожесточается. Их подвергают новым проверкам. В соответствии с общими положениями о проверке и селекции советских военнопленных, 6 марта 1944 г. ОКВ издало специальное распоряжение "Об обращении с русскими женщинами-военнопленными". В этом документе говорилось, что содержащихся в лагерях военнопленных советских женщин следует подвергать проверке местным отделением гестапо так же, как всех вновь прибывающих советских военнопленных. Если в результате полицейской проверки выявляется политическая неблагонадежность женщин-военнопленных, их следует освобождать от плена и передавать полиции.

На основе этого распоряжения начальник Службы безопасности и СД 11 апреля 1944 г. издал приказ об отправке неблагонадежных женщин-военнопленных в ближайший концлагерь. После доставки в концлагерь такие женщины подвергались так называемой "специальной обработке" - ликвидации. Так погибла Вера Панченко-Писанецкая - старшая группы семисот девушек-военнопленных, работавших на военном заводе в г. Гентин. На заводе выпускалось много брака, и в ходе расследования выяснилось, что саботажем руководила Вера. В августе 1944 г. ее отправили в Равенсбрюк и там осенью 1944 г. повесили.

В концлагере Штуттгоф в 1944 г. были убиты 5 русских старших офицеров, в том числе женщина-майор. Их доставили в крематорий - место казни. Сначала привели мужчин и одного за другим расстреляли. Затем - женщину. По словам поляка, работавшего в крематории и понимавшего русский язык, эсэсовец, говоривший по-русски, издевался над женщиной, заставляя выполнять его команды: “направо, налево, кругом...” После этого эсэсовец спросил ее: “Почему ты это сделала?” Что она сделала, я так и не узнал. Она ответила, что сделала это для родины. После этого эсэсовец влепил пощечину и сказал: “Это для твоей родины”. Русская плюнула ему в глаза и ответила: “А это для твоей родины”. Возникло замешательство. К женщине подбежали двое эсэсовцев и ее живую стали заталкивать в топку для сжигания трупов. Она сопротивлялась. Подбежали еще несколько эсэсовцев. Офицер кричал: “В топку ее!” Дверца печи была открыта, и из-за жара волосы женщины загорелись. Несмотря на то, что женщина энергично сопротивлялась, ее положили на тележку для сжигания трупов и затолкали в печь. Это видели все работавшие в крематории заключенные". К сожалению, имя этой героини осталось неизвестным.

Продолжение следует...

Бежавшие из плена женщины продолжали борьбу против врага. В секретном сообщение №12 от 17 июля 1942 г. начальника полиции безопасности оккупированных восточных областей имперскому министру безопасности ХVII военного округа в разделе "Евреи" сообщается, что в Умани "арестована еврейка-врач, которая раньше служила в Красной Армии и была взята в плен. После бегства из лагеря военнопленных она укрывалась в детском доме в Умани под ложной фамилией и занималась врачебной практикой. Использовала эту возможность для доступа в лагерь военнопленных в шпионских целях". Вероятно, неизвестная героиня оказывала помощь военнопленным.

Женщины-военнопленные, рискуя жизнью, неоднократно спасали своих еврейских подруг. В Дулаге № 160 г. Хорол в карьере на территории кирпичного завода содержалось около 60 тыс. пленных. Там же была и группа девушек-военнопленных. Из них в живых к весне 1942 г. осталось семь-восемь. Летом 1942 г. все они были расстреляны за то, что укрывали еврейку.

Осенью 1942 г. в лагере Георгиевск вместе с другими пленными находилось и несколько сот военнопленных девушек. Однажды немцы повели на расстрел выявленных евреев. Среди обреченных была и Циля Гедалева. В последнюю минуту немецкий офицер, руководивший расправой, неожиданно сказал: "Медхен раус! - Девушка - вон!" И Циля вернулась в женский барак. Подруги дали Циле новое имя - Фатима, и в дальнейшем она по всем документам проходила татаркой.

Военврач III-го ранга Эмма Львовна Хотина с 9 по 20 сентября находилась в окружении в Брянских лесах. Была взята в плен. Во время очередного этапа из деревни Кокаревка в г. Трубчевск бежала. Скрывалась под чужой фамилией, часто меняя квартиру. Ей помогали ее товарищи - русские врачи, которые работали в лагерном лазарете в Трубчевске. Они наладили связь с партизанами. И когда 2 февраля 1942 г. партизаны напали на Трубчевск, 17 врачей, фельдшеров и медсестер ушли с ними. Э. Л. Хотина стала начальником санслужбы партизанского объединения Житомирской области.

Сара Земельман - военфельдшер, лейтенант медслужбы, работала в передвижном полевом госпитале № 75 Юго-Западного фронта. 21 сентября 1941 г. под Полтавой, раненная в ногу, попала в плен вместе с госпиталем. Начальник госпиталя Василенко вручил Саре документы на имя Александры Михайловской, убитой фельдшерицы. Среди сотрудников госпиталя, оказавшихся в плену, предателей не нашлось. Через три месяца Саре удалось бежать из лагеря. Месяц она скиталась по лесам и деревням, пока неподалеку от Кривого Рога, в селе Веселые Терны, ее не приютила семья фельдшера-ветеринара Ивана Лебедченко. Больше года Сара жила в подвале дома. 13 января 1943 г. Веселые Терны были освобождены Красной Армией. Сара пошла в военкомат и попросилась на фронт, однако ее поместили в фильтрационный лагерь №258. На допросы вызывали только ночью. Следователи спрашивали, как она, еврейка, выжила в фашистском плену? И только встреча в этом же лагере с сослуживцами по госпиталю - рентгенологом и главным хирургом - помогла ей.

С.Земельман направили в медсанбат 3-й Поморской дивизии 1-й Польской армии. Закончила войну на подступах к Берлину 2 мая 1945 г. Удостоена трех орденов Красной Звезды, ордена Отечественной войны 1-й степени, награждена польским орденом "Серебряный крест за заслуги".

К сожалению, после освобождения из лагерей узницы столкнулись с несправедливостью, подозрением и презрением к ним, прошедшим ад немецких лагерей.

Груня Григорьева вспоминает, что красноармейцы, освободившие Равенсбрюк 30 апреля 1945 г., на девушек-военнопленных «…смотрели как на предателей. Это нас потрясло. Такой встречи мы не ожидали. Наши больше отдавали предпочтение француженкам, полькам – иностранкам».

После окончания войны женщины-военнопленные прошли все муки и унижения во время проверок СМЕРШа в фильтрационных лагерях. Александра Ивановна Макс, одна из 15 советских женщин, освобожденных в лагере Нейхаммер, рассказывает, как советский офицер в лагере для репатриантов отчитывал их: "Как вам не стыдно, в плен сдались, вы... " А я спорить с ним: "А что же мы должны были сделать?" А он говорит: "Вы должны были себя расстрелять, а в плен не сдаваться!" А я говорю: "А где же у нас пистолеты были?" - "Ну, вы могли, должны были повеситься, убить себя. Но не сдаваться в плен".

Многие фронтовики знали, что ожидает бывших пленных дома. Одна из освобожденных женщин Н.А.Курляк вспоминает: "Нас, 5 девушек, оставили работать в советской военной части. Мы все время просили: “Отправьте домой”. Нас отговаривали, упрашивали: “Побудьте еще немного, на вас будут смотреть с презрением”. Но мы не верили".

И уже через несколько лет после войны женщина-врач, бывшая пленная, пишет в частном письме: " ... мне порой очень жаль, что я осталась жива, потому что всегда ношу на себе это темное пятно плена. Все-таки многие не знают, что это была за “жизнь”, если можно это назвать жизнью. Многие не верят, что мы там честно переносили тяжести плена и остались честными гражданами Советского государства".

Пребывание в фашистской неволе неисправимо отразилось на здоровье многих женщин. У большинства из них еще в лагере прекратились естественные женские процессы и у многих так и не восстановились.

Некоторые, переведенные из лагерей военнопленных в концлагеря, были подвергнуты стерилизации. "У меня не было детей после стерилизации в лагере. И так я осталась как бы калекой... Многие из наших девушек не имели детей. Так некоторых мужья бросали, потому что хотели иметь детей. А мой муж меня не бросил, как есть, говорит, так и будем жить. И до сих пор мы с ним живем".

Установили бы Вы себе на телефон приложение для чтения статей сайта epochtimes?

ТРЕБОВАЛИ ЛИ МОНГОЛО-ТАТАРЫ ЗНАТНЫХ ЖЕНЩИН?

Сокращения
АБ - Александр Бушков
ЕТ - Евгений Темежников
НФ - Носовский и Фоменко

АБ: «Повесть о разорении Рязани Батыем» рисует абсолютно не правдоподобную версию гибели в 1237 г. рязанского князя Федора Юрьевича. Якобы сластолюбивый Батый, прослышав о потрясающей красоте супруги Федора, вызвал его к себе и потребовал привести жену, а когда князь отказался, велел убить и его, и всю его свиту .

Повесть: «И пришел князь Федор Юрьевич на реку на Воронеж к царю Батыю, и принес ему дары, и молил царя, чтобы не воевал Рязанской земли. Безбожный же, лживый и немилосердный царь Батый дары принял и во лжи своей притворно обещал не ходить войной на Рязанскую землю. Но хвалился-грозился повоевать всю Русскую землю. И стал просить у князей рязанских дочерей и сестер к себе на ложе. И некто из вельмож рязанских по зависти донес безбожному царю Батыю, что есть у князя Федора Юрьевича Рязанского княгиня из царского рода и что всех прекраснее она красотой телесною. Царь Батый лукав был и немилостив в неверии своем, распалился в похоти своей и сказал князю Федору Юрьевичу: «Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей». Благоверный же князь Федор Юрьевич Рязанский посмеялся и ответил царю: «Не годится нам, христианам, водить к тебе, нечестивому царю, жен своих на блуд. Когда нас одолеешь, тогда и женами нашими владеть будешь». Безбожный царь Батый разъярился и оскорбился и тотчас повелел убить благоверного князя Федора Юрьевича, а тело его велел бросить на растерзание зверям и птицам, и других князей и воинов лучших поубивал» .

ЕТ: «Классическая версия» считает это вполне правдоподобным.

Храпачевский: «Это вполне правдоподобно - монгольские ханы часто требовали и получали (как уже упоминалось в рассказе о войнах с чжурчжэнями и тангутами) знатных принцесс из домов правителей покоренных народов в виде своеобразного знака заключения соглашения о мире и подчинении» .

Багратиони: «Кияздан, родственник Чингиз-хана, овладев обширными странами, вступил в Иверию с великими силами, дабы поработить и сию страну под иго жестокого своего властительства. Опустошив большую часть иверских владений, он требовал от царицы Русуданы, чтоб она прислала к нему дочь свою Тамару быть в числе его жен. Угрозы Кияздана побудили царицу отдать ему свою дочь. Тиран обещался не принуждать ее к оставлению христианской веры и, удовольствуясь сею жертвою, вышел из Иверии» .
Алтан Тобчи: «Бурхан, [владыка] народа хашин, вступил в мирные переговоры, говоря: «Стану твоей правой рукой, отдам свою силу!», - и выслал Чингис-хагану дочь по имени Чахан» .
Юань Ши: «Цзиньский владетель отправил посла добиваться мира и преподнес [Чиигисхану] принцессу Ци го-гу ичжу, дочь Вэйшао-вана, в дар вместе с золотом, шелками, пятьюстами молодыми девушками и юношами и тремя тысячами коней» .

ЕТ: Обычай сей отошёл в прошлое не так уж и давно. Наполеон, наголову разгромив Австрийскую империю, потребовал себе в жёны и получил дочку Австрийского императора Марию Луизу. Правда, ему пришлось развестись с Жозефиной, ибо христианская традиция не допускала многожёнства. Китайская же принцесса стала четвёртой женой Чингиса. Это в его духе.

АБ: Чингисхана вела не жажда грабежа, а некая высокая идея .

ЕТ: Конечно, не грабежа. Его идея куда выше. Он сам её сформулировал.

Чингис-хан: «[Величайшее] наслаждение и удовольствие для мужа состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и победить врага, вырвать его с корнем и захватить все, что тот имеет; заставить его замужних женщин рыдать и обливаться слезами, [в том, чтобы] сесть на его хорошего хода с гладкими крупами меринов, [в том, чтобы] превратить животы его прекрасноликих супруг в ночное платье для сна и подстилку, смотреть на их розоцветные ланиты и целовать их, а их сладкие губы цвета грудной ягоды сосать!» .

ЕТ: Вот и вся идея. Умри, лучше не скажешь. Чикатилло у кормила власти!

АБ: Самое примечательное, что средневековые татары времен Чингисхана и его сыновей были, полное впечатление, единственным народом, который не практиковал издевательства над пленниками и жителями захваченных городов. Убивать – убивали, что греха таить. А вот какого бы то ни было мучительства избегали .

РАД: «В той местности, на берегу реки, был огромный лес. Чингиз-хан расположился там и приказал поставить на огонь 70 котлов; в них сварили [заживо] врагов-смутьянов, которых он захватил» .
Джузджани: «Когда город Хорезм взяли и народ из города вывели в степь, то он (Туши) приказал отделить женщин от мужчин и удержать всех тех женщин, которые им (монголам) понравятся, остальным же сказать, чтобы они составили два отряда, раздеть их догола и расставить вокруг них тюрков-монголов с обнаженными мечами. Затем он сказал обоим отрядам: женщинам обоих отрядов вступить между собою в кулачный бой. Те мусульманские женщины с таким позором дрались между собою на кулаках и часть дня избивали друг друга. Наконец (монголы) накинулись на них с мечами и всех умертвили .

ЕТ: Не мучительство. Обычное веселье.

НФ: «Известны многочисленные примеры того, что «монгольские» ханы были женаты на византийских царевнах. Следовательно, по мнению романовских историков, изнеженные византийские царевны переселялись из своих роскошных дворцов в юрты-палатки диких кочевников. Ведь от Золотой Орды якобы не осталось никаких городов, никаких зданий. Жили, выходит, в палатках, мерзли, ели жесткую конину…» .

ЕТ: Византия в то время, вернее то, что от неё осталось после четвёртого крестового похода, была данником монголо-татар и готова была для самосохранения отдать всё что угодно, включая царевен. И вовсе не романовские историки это выдумали.

Ибн Баттут: «О третьей хатуни (жене хана Узбека). Имя ее Баялунь. Она дочь владыки Константинополя Великого, султана-такфура. Мы зашли к этой хатуни. Она сидела на резном троне с серебряными ножками; перед нею (было) до 100 византийских, тюркских и нубийских девушек, стоявших и сидевших; во главе ее (находились) отроки. Были перед нею (еще) дворецкие из Византийцев. Она расспросила о нашем положении, о нашем приезде, о дальности нашей родины, плакала и находившимся в руках ее платком утирала лицо свое вследствие своей жалости и сострадательности» .

ЕТ: Плач не плач, а жить надо. А как жили в Орде?

НФ: «Одни, кутаясь в шкуры, пили воду и кумыс, другие, облачась в порфиру и виссон, – изысканные вина» .

Ибн Баттут: «О хатунях и порядке их. Каждая хатунь их ездит в арбе; в кибитке, в которой она находится, навес из позолоченного серебра, либо из разукрашенного дерева. Лошади, которые везут арбу ее, убраны шелковыми позолоченными покровами. Возница арбы, который сидит верхом на одном из коней, молодой парень, называемый улакши. Хатунь сидит в своей арбе; на право от нее женщина из старух, называемая улухатунь что значит визирша, а слева также женщина из старух, называемая куджукхатунь что значить хаджиба. Перед нею (хатунью) шесть маленьких девушек, которые называются бенат (дочери), отменной красоты и крайнего совершенства, а позади ее две такие же (девушки), на которых она опирается. На голове хатуни - бугтак, т. е. нечто в роде маленькой короны, украшенной драгоценными камнями, с павлиньими перьями на верху. На ней (хатуни) шелковая одежда, усыпанная драгоценными камнями, в роде мантии, какую одевают Византийцы… При хатуни (находятся еще) 10 или 15 византийских и индийских отроков, одетых в шелковую, шитую золотом одежду, убранную драгоценными камнями. У каждого из них в руке жезл либо из золота или серебра, либо из дерева, покрытого ими (золотом и серебром). Позади арбы хатуни (следует) около 100 (других) арб. В каждой арбе три или четыре прислужницы, большие и малые, в шелковых одеждах и с шапочками на головах. За этими арбами (едут) до 300 арб, в которые впряжены верблюды и волы. Они везут казну хатуни, ее имущество, одежды, пожитки и съестные припасы… Всякая хатунь (живет) на этот лад» .

ЕТ: Кушала византийская царевна не одну только конину.

Ибн Баттут: «Угощение, которое подносилось хатуни на каждом привале в этом крае, состояло из конины, баранины, воловины, дуки, кумыса, коровьего и овечьего молока… В числе угощения ей (хатуни) приносили вина, которые она пила, да свиней, которых, (как) рассказал мне один из ее приближенных, она ела» .

ЕТ: Свиней и вино мусульмане не употребляют, но для византийки делалось исключение. Так что не кониной единой. Хан даже отпустил её домой к папе-императору и она уехала и мужа «пидманула пидвела».

Ибн Баттут: «Ехала с целью навестить (отца) и разрешиться от бремени… Когда находившимся в свите хатуни Тюркам стало ясно, что она (снова обратилась) к вере отцовской и желает остаться при нем (отце), то они попросили у нее позволения вернуться в свою землю» .

ЕТ: Оставил ли папа у себя блудную дочь, или вернул её мужу, история умалчивает. А может правоверный Узбек-хан был даже рад, избавившись без кровопролития от жёнушки, закусывающей вино свиным салом.

НФ: И наоборот .

ЕТ: Было и наоборот: монголо-татары принуждали своих вассалов жениться на монгольских принцессах. Отказ также был чреват последствиями.

Бейбарс: «Менгутемир старался женить сына его, султана Масуда, на жене отца его, Урбайхатуни, но Масуд отверг это неслыханное предложение, возмущаясь его безобразием, безнравственностью и уклонением от пути законности, и ему не было другого спасения от нее, как бегство от нее. Он (действительно) и бежал оттуда в сопровождении двух сыновей своих» .