Родинка шолохов краткое содержание litra. Шолохов родинка краткое

«Челкаш» - является первым произведением Горького, которое было напечатано в журнале «Русское богатство» в 1895 году. Само произведение было написано в августе 1894 года в Нижнем Новгороде. Главные герои представляют полную противоположность друг другу.

Первый это Гришка Челкаш-его автор относит к категории босяков, он пьяница и вор, но в то же время есть то,что выделяет этого героя среди толпы таких как он, автор часто сравнивал его с ястребом, его худоба,особая походка и хищный взгляд отличали его от остального народа.Этот герой живет воровством, его главной добычей являются судна, которые он обчищает и затем распродает. Судя по всему такая жизнь не смущает Челкаша, он тешиться своей властью, свободой, ему нравится риск и то,что он может делать то,что только вздумается.

Второй герой это Гаврила,на первый взгляд казалось, что будет что-то схожее между ними, ведь они оба из деревни и оба одинакового статуса, но на самом деле разница в этих двух героях присутствует и не малая. Гаврила молодой и сильный парень, мечтающий об благополучии в жизни, но дух его слаб и жалок. Они вместе с Григорием выходят на дело,и тут сразу перед нами предстают два разных персонажа, слабохарактерный и трусливый Гаврила и мощный Челкаш.

Главная мысль рассказа Горького Челкаш

Главной мыслью произведения можно выделить борьбу за свободу и равенство, автор пытается донести, что босяки имеют свои ценности,мысли и чувства и в какой-то степени они даже чище и разумней чем людей более высших по статусу. Проблемой Челкаша как человека является та бесполезность идей, к которым он стремился, этим и платит за свою свободу.

Рассказ начинается с утра в порту, описание происходящего вокруг, люди заняты каждый своим делом, стоит шум, работа кипит полным ходом.

Все это продолжается до обеда, как только часы показали двенадцать всё утихло. В это время в порту появляется главный герой-Челкаш, автор описывает его как пьяницу, вора, худощавого старого человека, смелого и потрепанного жизнью, часто сравнивая его с ястребом. Он пришел с целью найти своего друга и напарника Мишу, но как оказывается, но попал в больницу из-за сломанной ноги. Это расстраивает героя, ведь на сегодня намечалось прибыльное дело, на которое ему необходим напарник. Теперь целью Челкаша было найти человека, который бы ему помог, и он стал выискивать из прохожих подходящего человека. И тут его внимание привлек парень, на вид очень наивный и простой. Григорий знакомится с парней, представляясь, что он рыбак.

Парня зовут Гаврила,он вернулся с Кубани с очень малым заработком, и сейчас как раз ищет работу. Сам Гаврила мечтает о свободной жизни, но считает что таковой у него не будет, т.к сам он остался с одной матерью, отец его умер, и остался маленький кусок земли. Конечно же его хотели взять в зятья богатые люди, но тогда пришлось бы ему работать всю жизнь на тестя. Вообще Гаврила мечтает хотя бы о 150 рублях, считая, что это поможет ему создать успешную жизнь, построить дом и жениться.

Челкаш в свою очередь выслушал историю парня и предложил заработать на рыбалке, но такое предложение показалось для Гаврилы подозрительным, ведь сам вид Григория не давал повод ему доверять, и поэтому Челкаш получил порцию недоверия и презрения от парня. Но вор возмущен от того, что подумал про него этот молодой человек, ведь какое право имеет он осуждать других людей. В конечном итоге любовь к деньгам в душе Гаврилы и предложение о легком заработке заставило его принять решение в сторону вора.

Ничего не подозревая и думая, что он идет на рыбалку парень отправляется с Челкашом сначала в кабак, чтобы "обмыть" договор, этот кабак полон очень странных людей. Вор чувствует полную власть над парнем, понимая что жизнь зависит сейчас от него, ведь именно он либо поможет парню либо всё разрушит в крах, но всё же он полон желания помочь молодому.

Дождавшись ночи они вышли на работу. Челкаш ценил и восхищался морем, а Гаврила наоборот боялся темноты, ему все казалось очень страшным.

Парень поинтересовался где же снасть, ведь они пришли на рыбалку,но вместо ответа получил в свою сторону крики. И тут он осознал, что это будет вовсе не рыбалка, испуг и неизвестность захватили парня, он пытался просить Челкаша чтобы тот отпустил его, но тот в ответ только пригрозил и приказал грести дальше.

Вскоре они добрались до цели, Челкаш забрал весла и паспорт и пошел за товаром. Гаврила пытался успокоить себя, тем что это скоро закончиться,нужно перетерпеть и делать то, что говорит вор. Далее они шли через "кордоны" , Гаврила пытался позвать на помощь, но испугался. Челкаш обещал ему достойно заплатить и это дало парню повод подумать о будущей шикарной жизни. Наконец они добрались до берега и лягли спать. Утром Челкаша было не узнать, у него была новая одежда и пачка денег, из которой он выделил пару купюр парню.

Все это время Гаврила размышлял как получить все деньги себе, в итоге он попытался повалить вора и забрать все деньги, но у него ничего не вышло, и в итоге он еще просил прощения за свое поведение. После этого случая дороги героев разошлись.

Картинка или рисунок Челкаш

Другие пересказы для читательского дневника

  • Краткое содержание Платонов Возвращение

    Главный герой-Алексей Алексеевич Иванов пробыл на войне четыре года и был демобилизован. С ним прощаются по всем законам, есть музыка, уважение и любовь со стороны сослуживцев, после чего он отправляется домой

  • Краткое содержание Эдгар По Чёрный кот

    Главный герой рассказа - беспробудный пьяница. Он издевается над животными, не жалеет свою жену, да и вообще ведёт себя неподобающим образом. Первой его серьезной жертвой, кроме заплаканной жены, становится его чёрный кот

  • Краткое содержание Впотьмах Куприна

    Среди суеты и привычного шума Московского вокзала затянулась прощальная сцена трех молодых людей, которые с нетерпением ждали отправления поезда. Когда один из них – Аларин Александр Егорович оказался в вагоне, он старался не привлекать к себе внимания

  • Краткое содержание Тень ветра Сафон

    Речь пойдет о простом сыне букиниста Даниэле, которому с рождения прививали любовь до книг. Однажды его папа отвел в одно место, которое считалось забытым и заброшенным – это библиотека.

  • Краткое содержание Платон Государство

    По мнению Платона, государство возникает только потому, что человек является инвалидом, то есть не в состоянии сам удовлетворить свои потребности. Платон создаёт систему «уникального государства», которое состоит из трёх основных и важных категорий

Потемневшее от пыли голубое южное небо – мутно; жаркое солнце смотрит в зеленоватое море, точно сквозь тонкую серую вуаль. Оно почти не отражается в воде, рассекаемой ударами весел, пароходных винтов, острыми килями турецких фелюг и других судов, бороздящих по всем направлениям тесную гавань. Закованные в гранит волны моря подавлены громадными тяжестями, скользящими по их хребтам, бьются о борта судов, о берега, бьются и ропщут, вспененные, загрязненные разным хламом.

Звон якорных цепей, грохот сцеплений вагонов, подвозящих груз, металлический вопль железных листов, откуда-то падающих на камень мостовой, глухой стук дерева, дребезжание извозчичьих телег, свистки пароходов, то пронзительно резкие, то глухо ревущие, крики грузчиков, матросов и таможенных солдат – все эти звуки сливаются в оглушительную музыку трудового дня и, мятежно колыхаясь, стоят низко в небе над гаванью, – к ним вздымаются с земли все новые и новые волны звуков – то глухие, рокочущие, они сурово сотрясают все кругом, то резкие, гремящие, – рвут пыльный, знойный воздух.

Гранит, железо, дерево, мостовая гавани, суда и люди – все дышит мощными звуками страстного гимна Меркурию. Но голоса людей, еле слышные в нем, слабы и смешны. И сами люди, первоначально родившие этот шум, смешны и жалки: их фигурки, пыльные, оборванные, юркие, согнутые под тяжестью товаров, лежащих на их спинах, суетливо бегают то туда, то сюда в тучах пыли, в море зноя и звуков, они ничтожны по сравнению с окружающими их железными колоссами, грудами товаров, гремящими вагонами и всем, что они создали. Созданное ими поработило и обезличило их.

Стоя под парами, тяжелые гиганты-пароходы свистят, шипят, глубоко вздыхают, и в каждом звуке, рожденном ими, чудится насмешливая нота презрения к серым, пыльным фигурам людей, ползавших по их палубам, наполняя глубокие трюмы продуктами своего рабского труда. До слез смешны длинные вереницы грузчиков, несущих на плечах своих тысячи пудов хлеба в железные животы судов для того, чтобы заработать несколько фунтов того же хлеба для своего желудка. Рваные, потные, отупевшие от усталости, шума и зноя люди и могучие, блестевшие на солнце дородством машины, созданные этими людьми, – машины, которые в конце концов приводились в движение все-таки не паром, а мускулами и кровью своих творцов, – в этом сопоставлении была целая поэма жестокой иронии.

Шум – подавлял, пыль, раздражая ноздри, – слепила глаза, зной – пек тело и изнурял его, и все кругом казалось напряженным, теряющим терпение, готовым разразиться какой-то грандиозной катастрофой, взрывом, за которым в освеженном им воздухе будет дышаться свободно и легко, на земле воцарится тишина, а этот пыльный шум, оглушительный, раздражающий, доводящий до тоскливого бешенства, исчезнет, и тогда в городе, на море, в небе станет тихо, ясно, славно…

Раздалось двенадцать мерных и звонких ударов в колокол. Когда последний медный звук замер, дикая музыка труда уже звучала тише. Через минуту еще она превратилась в глухой недовольный ропот. Теперь голоса людей и плеск моря стали слышней. Это – наступило время обеда.

Когда грузчики, бросив работать, рассыпались по гавани шумными группами, покупая себе у торговок разную снедь и усаживаясь обедать тут же, на мостовой, в тенистых уголках, – появился Гришка Челкаш, старый травленый волк, хорошо знакомый гаванскому люду, заядлый пьяница и ловкий, смелый вор. Он был бос, в старых, вытертых плисовых штанах, без шапки, в грязной ситцевой рубахе с разорванным воротом, открывавшим его сухие и угловатые кости, обтянутые коричневой кожей. По всклокоченным черным с проседью волосам и смятому, острому, хищному лицу было видно, что он только что проснулся. В одном буром усе у него торчала соломина, другая соломина запуталась в щетине левой бритой щеки, а за ухо он заткнул себе маленькую, только что сорванную ветку липы. Длинный, костлявый, немного сутулый, он медленно шагал по камням и, поводя своим горбатым, хищным носом, кидал вокруг себя острые взгляды, поблескивая холодными серыми глазами и высматривая кого-то среди грузчиков. Его бурые усы, густые и длинные, то и дело вздрагивали, как у кота, а заложенные за спину руки потирали одна другую, нервно перекручиваясь длинными, кривыми и цепкими пальцами. Даже и здесь, среди сотен таких же, как он, резких босяцких фигур, он сразу обращал на себя внимание своим сходством с степным ястребом, своей хищной худобой и этой прицеливающейся походкой, плавной и покойной с виду, но внутренне возбужденной и зоркой, как лет той хищной птицы, которую он напоминал.

Когда он поравнялся с одной из групп босяков-грузчиков, расположившихся в тени под грудой корзин с углем, ему навстречу встал коренастый малый с глупым, в багровых пятнах, лицом и поцарапанной шеей, должно быть, недавно избитый. Он встал и пошел рядом с Челкашом, вполголоса говоря:

– Флотские двух мест мануфактуры хватились… Ищут.

– Ну? – спросил Челкаш, спокойно смерив его глазами.

– Чего – ну? Ищут, мол. Больше ничего.

– Меня, что ли, спрашивали, чтоб помог поискать? И Челкаш с улыбкой посмотрел туда, где возвышался пакгауз Добровольного флота.

– Пошел к черту! Товарищ повернул назад.

– Эй, погоди! Кто это тебя изукрасил? Ишь как испортили вывеску-то… Мишку не видал здесь?

– Давно не видал! – крикнул тот, уходя к своим товарищам.

Откуда-то из-за бунта товара вывернулся таможенный сторож, темно-зеленый, пыльный и воинственно-прямой. Он загородил дорогу Челкашу, встав перед ним в вызывающей позе, схватившись левой рукой за ручку кортика, а правой пытаясь взять Челкаша за ворот.

– Стой! Куда идешь?

Челкаш отступил шаг назад, поднял глаза на сторожа и сухо улыбнулся.

Красное, добродушно-хитрое лицо служивого пыталось изобразить грозную мину, для чего надулось, стало круглым, багровым, двигало бровями, таращило глаза и было очень смешно.

– Сказано тебе – в гавань не смей ходить, ребра изломаю! А ты опять? – грозно кричал сторож.

– Здравствуй, Семеныч! мы с тобой давно не видались, – спокойно поздоровался Челкаш и протянул ему руку.

– Хоть бы век тебя не видать! Иди, иди!.. Но Семеныч все-таки пожал протянутую руку.

– Вот что скажи, – продолжал Челкаш, не выпуская из своих цепких пальцев руки Семеныча и приятельски-фамильярно потряхивая ее, – ты Мишку не видал?

– Какого еще Мишку? Никакого Мишки не знаю! Пошел, брат, вон! а то пакгаузный увидит, он те…

– Рыжего, с которым я прошлый раз работал на «Костроме», – стоял на своем Челкаш.

– С которым воруешь вместе, вот как скажи! В больницу его свезли, Мишку твоего, ногу отдавило чугунной штыкой. Поди, брат, пока честью просят, поди, а то в шею провожу!..

– Ага, ишь ты! а ты говоришь – не знаю Мишки… Знаешь вот. Ты чего же такой сердитый, Семеныч?..

– Вот что, ты мне зубы не заговаривай, а иди!.. Сторож начал сердиться и, оглядываясь по сторонам, пытался вырвать свою руку из крепкой руки Челкаша. Челкаш спокойно посматривал на него из-под своих густых бровей и, не отпуская его руки, продолжал разговаривать:

– Ну, ну, – ты это брось! Ты, – не шути, дьявол костлявый! Я, брат, в самом деле… Али ты уж по домам, по улицам грабить собираешься?

– Зачем? И здесь на наш с тобой век добра хватит. Ей-богу, хватит, Семеныч! Ты, слышь, опять два места мануфактуры слямзил?.. Смотри, Семеныч, осторожней! не попадись как-нибудь!..

Возмущенный Семеныч затрясся, брызгая слюной и пытаясь что-то сказать. Челкаш отпустил его руку и спокойно зашагал длинными ногами назад к воротам гавани. Сторож, неистово ругаясь, двинулся за ним.

Утро в южном порту. Вокруг шумят огромные машины и суетятся люди, породившие этот шум. Жалкие и суетливые человеческие фигурки, согнутые под тяжестью грузов, «ничтожны по сравнению с окружающими их железными колоссами». Они наполняют глубокие трюмы судов «продуктами своего рабского труда», чтобы купить немного хлеба.

Но вот медный колокол ударил двенадцать раз, и шум утих - наступило время обеда.

I

В порту появился Гришка Челкаш, «заядлый пьяница и ловкий, смелый вор», хорошо знакомый портовому люду. Этот босой, костлявый человек в ободранной одежде, с густыми и длинными усами выделялся среди прочих портовых босяков своим сходством со степным ястребом.

Челкаш искал своего друга и подельника Мишку. На сегодняшнюю ночь намечалось выгодное дельце, и вору понадобился помощник. От таможенного сторожа Челкаш узнал, что Мишку отвезли в больницу - ему отдавило ногу чугунной болванкой. Затем сердитый сторож препроводил Челкаша к портовым воротам.

Усевшись неподалёку, Челкаш размышлял о деле, которое требует «немного труда и много ловкости».

Затем вор вспомнил о Мишке и выругался про себя - без помощника он с этим делом, пожалуй, не справится. Он осмотрел улицу и заметил неподалёку от себя широкоплечего, русоволосого парня в крестьянской одежде и с косой, завёрнутой в солому.

Челкаш заговорил с парнем, назвавшись рыбаком. Тот рассказал, что идёт с Кубани, где работал наёмным косцом. Много заработать не удалось - на Кубань пришло много голодающего народа, и цены упали.

Челкаш спросил у парня, любит ли тот свободу. Парень ответил, что любит - «гуляй знай, как хошь, бога только помни». Вот только у самого парня, назвавшегося Гаврилой, свободы не будет никогда. Отец у него умер, осталась старуха-мать да клочок истощённой земли, а жить надо. Зовут Гаврилу в зятья в богатый дом, только вот тесть не хочет дочь отделять, а значит, должен парень долгие годы на тестя работать. Вот было бы у него рублей 150! Он и дом бы построил, и землицы прикупил, и девку в жёны взял, какая понравится. Думал он на Кубани разбогатеть, но не выгорело.

Доверчивый и добродушный, как телёнок, Гаврила разбудил в Чекаше чувство досады. Помощник ему, однако, был необходим, и вор предложил парню съездить «на рыбалку» и хорошо заработать за одну ночь. Тот сперва испугался - как бы не вляпаться во что, уж очень тёмной личностью ему показался Челкаш. Вора оскорбило мнение Гаврилы о нём, и он сразу возненавидел парня за молодость и здоровье, за то, что где-то этого телёнка хотят в зятья, а он смеет любить свободу, которая ему не нужна.

Жадность в душе Гаврилы тем временем пересилила страх, и он согласился, наивно думая, что они с Челкашем отправятся на рыбалку. Договор обмыли в полутёмном кабаке, полном странных личностей.

Челкаш понимал, что сейчас жизнь парня в его руках, чувствовал себя его господином, думал, «что этот парень никогда не изопьёт такой чаши, какую судьба дала испить ему», и от этого немного завидовал Гавриле. Наконец все чувства Челкаша слились в одно, «отеческое и хозяйственное».

II

Ночью на шлюпке вышли в море. Челкаш любил море, которое сейчас было чёрное, спокойное, густое как масло. Гаврилу же пугала эта тёмная масса воды, казавшаяся ещё страшнее из-за тяжёлых свинцовых туч.

Парень спросил Челкаша, где рыболовная снасть. Вору было неловко лгать этому мальчишке, он рассердился и свирепо прикрикнул на Гаврилу. Тот понял, что им предстоит вовсе не рыбалка, сильно испугался и стал просить Челкаша отпустить его, не губить душу. Вор снова цыкнул на парня, и дальше тот грёб молча, только плакал и ёрзал от страха по лавке.

Тем временем Челкаш подвёл лодку вплотную к уходящей в воду гранитной стене мола. Забрав вёсла и паспорт Гаврилы, чтобы тот не сбежал, Челкаш поднялся по гранитной стене и вскоре уже спускал в лодку тюки с украденными товарами. Пережив такой большой страх, парень решил выполнять все приказы вора, чтобы поскорей расстаться с ним.

Теперь подельникам надо было провести лодку через таможенные кордоны. Услыхав слово «кордоны», Гаврила решил позвать на помощь и уже открыл рот, как вдруг из воды поднялся огненно-голубой меч, «лёг на грудь моря» и его широкая полоса осветила невидимые в темноте суда. От страха Гаврила упал на дно лодки. Челкаш поднимал его и сердито шипел, что это всего лишь электрический фонарь с таможенного крейсера.

Кордоны были пройдены. Расслабившись немного, Челкаш сказал, что за одну ночь «полтысячи тяпнул». Гаврила размечтался о хозяйстве, которое можно было бы справить на эти деньги.

Челкаш тоже увлёкся, вспомнил о своём отце, зажиточном крестьянине. Гаврила искренне пожалел его, самовольно отлучившегося от земли и «понёсшего за эту отлучку должное наказание». В Челкаше вспыхнула злоба - его «самолюбие бесшабашного удальца» было задето тем, кто не имел в его глазах никакой цены.

Дальше плыли молча. Челкаш вспоминал своё детство, мать и отца, красавицу-жену. Вспоминал, как вся деревня встречала из армии его - красивого и рослого гвардейца, как гордился им седой, сгорбленный от работы отец.

Челкаш почувствовал себя одиноким, навсегда выброшенным из того порядка жизни, в котором вырос.

Вскоре шлюпка пристала к низкому судну. Нерусские, смуглые люди забрали товар и уложили подельников спать.

III

Утром Гаврила не узнал Челкаша - так изменила того другая, немного потёртая, но крепкая ещё одежда. Парень оправился от испуга и был не прочь ещё раз поработать на Челкаша - душу ведь можно и не загубить, а богатым человеком точно станешь.

Сев в лодку, они отправились к берегу. По дороге Челкаш отдал Гавриле его долю, при этом парень увидел, как много денег у того осталось.

На берег Гаврила вышел очень возбуждённым. Он упал в ноги Челкашу и стал умолять отдать ему все деньги. Вор их прогуляет, а он, Гаврила, хозяйство справит и станет в деревне уважаемым человеком. Изумлённый и озлобленный Челкаш вынул из кармана купюры и бросил их Гавриле.

Челкаш чувствовал, что он, вор и гуляка, «никогда не будет таким жадным, низким, не помнящим себя».

Гаврила собрал деньги и признался, что готов был ударить вора веслом, ограбить и утопить в море - всё равно такого пропащего человека никто не хватиться. Услышав это, Челкаш схватил парня за горло, отнял деньги и повернулся, чтобы уйти. И тогда Гаврила сильно запустил большим камнем в голову вора.

Челкаш упал. Смертельно испуганный Гаврила помчался прочь, забыв о деньгах, но вскоре вернулся и начал приводить вора в чувства. Он целовал руки Челкаша, просил прощения, но тот плюнул парню в глаза, потом презрительно бросил ему деньги и ушёл, пошатываясь, вдоль берега. Гаврила вздохнул, собрал купюры и твёрдыми шагами пошёл в противоположную от Челкаша сторону.

Вскоре дождь и прилив смыли следы и пятно крови на песке, и уже ничто не напоминало «о маленькой драме, разыгравшейся между двумя людьми».

Вы прочитали краткое содержание рассказа Челкаш. Предлагаем вашему вниманию раздел Краткие содержания , где вы сможете ознакомиться с другими изложениями популярных писателей.

c20ad4d76fe97759aa27a0c99bff6710

В южном порту идет работа. Грузчики заняты своими делами. Наконец наступает время обеда, и среди грузчиков появляется Челкаш – ловкий вор, внешне очень похожий на ястреба. Челкаш спрашивает про своего напарника Мишку и узнает, что Мишка находится в больнице, так как он сломал ногу. Челкаш уже готов пойти на новое прибыльное для него дело, но ему нужен напарник, и тогда взгляд его падает на широкоплечего парня с наивными голубыми глазами, который стоит неподалеку с торбой у ног. Челкаш спрашивает парня, не хочет ли тот подзаработать, а на вопрос о том, что надо делать, отвечает: «Грести». Парень соглашается. Челкаш узнает его имя, оказывается его зовут Гаврила, и он пришел в порт, чтобы найти какую-нибудь работу. У Гаврилы есть мечта – заработать хотя бы «полтораста рублей», чтобы встать на ноги и жить самостоятельно, работая на земле. До сих пор парню этого не удавалось – правда, ему предложили «пойти в зятья», но тратить свою жизнь в работе на тестя он не хочет.

Челкаш чувствует настоящую ненависть к Гавриле из-за того, что тот мечтает о свободе, настоящей цены которой не знает. Он зовет парня в кабак, и тот соглашается пойти с ним. В кабаке, глядя на быстро опьяневшего Гаврилу, Челкаш понимает, что он может или сломать парню жизнь, или помочь ему. Он вдруг чувствует жалость к Гавриле и понимает, что хочет помочь ему.

Ночью они вышли в море. Челкаш очень любил море, а Гаврила почувствовал, что ему страшно. Гаврила спросил у Челкаша, где его снасти (он думал, что они вышли в море, чтобы ловить рыбу), Челкаш обозлился на парня и велел ему грести. Их услышали, но в погоню за ними не бросились, и Челкаш успокоился. Потом они пристали к берегу, Челкаш забрал паспорт у Гаврилы и велел ему ждать. Гавриле было очень страшно, но Челкаш вскоре вернулся, отдал ему что-то тяжелое и прыгнул в лодку. Гаврила обрадовался, а Челкаш сказал ему, что надо теперь вернуться обратно, но так, чтобы их никто не заметил. Гаврила хотел позвать на помощь, но от ужаса не смог этого сделать. Челкаш пообещал ему хороший заработок, но Гаврила уже не мечтал о деньгах, главное для него было – добраться до места живым. Чтобы успокоить его, Челкаш начал его расспрашивать о деревенской жизни. Наконец они добрались до берега и уснули.Челкаш, проснувшись, взял добычу и ушел.

Вернулся он уже в новой одежде, преображенный настолько, что Гаврила его сначала и не узнал. Челкаш показал ему пачку денег, и Гаврила сказал о том, что если бы у него было столько денег, он был бы счастлив. Но для Челкаша это были не деньги. Он отсчитал несколько купюр и дал их Гавриле. Тот тут же спрятал их, и Челкаш поразился тому, насколько парень жадный. А еще его удивило странное состояние его нового напарника. Но на вопрос Челкаша, что случилось, тот ответил, что с ним все в порядке. Когда Челкаш пошел от лодки, Гаврила внезапно догнал его и повалил на землю, Челкаш, услышав, что парень при этом почти стыдливо просит его отдать ему деньги, не смог его ударить, а вынул оставшиеся купюры и бросил Гавриле. Тот стал их собирать, и тут Челкаш, услышав от Гаврилы признание в том, что тот хотел убить его, сбил его с ног и отобрал все деньги. Но он не смог уйти далеко – Гаврила бросил в него камень. Челкаш упал, а Гаврила сначала бросился прочь, а потом вернулся, и начал уговаривать Челкаша простить его. Тот достал деньги из кармана, взял себе 100 рублей, а остальные деньги отдал Гавриле. Гаврила сначала не хотел их брать, но потом, увидев, что Челкаш вдруг повеселел, взял деньги, после чего Челкаш и Гаврила разошлись в разные стороны.

Потемневшее от пыли голубое южное небо — мутно; жаркое солнце смотрит в зеленоватое море, точно сквозь тонкую серую вуаль. Оно почти не отражается в воде, рассекаемой ударами весел, пароходных винтов, острыми килями турецких фелюг и других судов, бороздящих по всем направлениям тесную гавань. Закованные в гранит волны моря подавлены громадными тяжестями, скользящими по их хребтам, бьются о борта судов, о берега, бьются и ропщут, вспененные, загрязненные разным хламом. Звон якорных цепей, грохот сцеплений вагонов, подвозящих груз, металлический вопль железных листов, откуда-то падающих на камень мостовой, глухой стук дерева, дребезжание извозчичьих телег, свистки пароходов, то пронзительно резкие, то глухо ревущие, крики грузчиков, матросов и таможенных солдат — все эти звуки сливаются в оглушительную музыку трудового дня и, мятежно колыхаясь, стоят низко в небе над гаванью, — к ним вздымаются с земли всё новые и новые волны звуков — то глухие, рокочущие, они сурово сотрясают все кругом, то резкие, гремящие, — рвут пыльный, знойный воздух. Гранит, железо, дерево, мостовая гавани, суда и люди — все дышит мощными звуками страстного гимна Меркурию. Но голоса людей, еле слышные в нем, слабы и смешны. И сами люди, первоначально родившие этот шум, смешны и жалки: их фигурки, пыльные, оборванные, юркие, согнутые под тяжестью товаров, лежащих на их спинах, суетливо бегают то туда, то сюда в тучах пыли, в море зноя и звуков, они ничтожны по сравнению с окружающими их железными колоссами, грудами товаров, гремящими вагонами и всем, что они создали. Созданное ими поработило и обезличило их. Стоя под парами, тяжелые гиганты-пароходы свистят, шипят, глубоко вздыхают, и в каждом звуке, рожденном ими, чудится насмешливая нота презрения к серым, пыльным фигурам людей, ползавших по их палубам, наполняя глубокие трюмы продуктами своего рабского труда. До слез смешны длинные вереницы грузчиков, несущих на плечах своих тысячи пудов хлеба в железные животы судов для того, чтобы заработать несколько фунтов того же хлеба для своего желудка. Рваные, потные, отупевшие от усталости, шума и зноя люди и могучие, блестевшие на солнце дородством машины, созданные этими людьми, — машины, которые в конце концов приводились в движение все-таки не паром, а мускулами и кровью своих творцов, — в этом сопоставлении была целая поэма жестокой иронии. Шум — подавлял, пыль, раздражая ноздри, — слепила глаза, зной — пек тело и изнурял его, и все кругом — казалось напряженным, теряющим терпение, готовым разразиться какой-то грандиозной катастрофой, взрывом, за которым в освеженном им воздухе будет дышаться свободно и легко, на земле воцарится тишина, а этот пыльный шум, оглушительный, раздражающий, доводящий до тоскливого бешенства, исчезнет, и тогда в городе, на море, в небе станет тихо, ясно, славно... Раздалось двенадцать мерных и звонких ударов в колокол. Когда последний медный звук замер, дикая музыка труда уже звучала тише. Через минуту еще она превратилась в глухой недовольный ропот. Теперь голоса людей и плеск моря стали слышней. Это — наступило время обеда.