Сергей есенин не был пьяницей и хулиганом. Сергей Есенин

Великий русский поэт Сергей Есенин и по сей день считается очаровательным пьяницей-дебоширом. На самом деле этот образ создавался, как бы сейчас сказали, ради пиара. Впрочем, пиар этот обернулся для поэта трагедией.

Яркий имидж

Когда юный Есенин только приехал в Петроград из Рязанской губернии, он был практически непьющим. Но так вышло, что первое стихотворение Есенина, которое стало популярным, был «Хулиган»:

Дождик мокрыми метлами чистит
Ивняковый помет по лугам.
Плюйся, ветер, охапками листьев,-
Я такой же, как ты, хулиган.

Публике понравился образ озорника, и Есенин на пути к славе продолжил развиваться в этом направлении. В итоге он создал целый цикл стихотворений «Москва кабацкая». Вот строки стихотворения «Снова пьют здесь, дерутся и плачут…» из этого цикла:

И я сам, опустясь головою,
Заливаю глаза вином,
Чтоб не видеть в лицо роковое,
Чтоб подумать хоть миг об ином.

На его выступления ходили проститутки. Это очень веселило друзей Есенина, и они даже пытались разговаривать с ними о поэзии. Однажды у одной проститутки они спросили, какие поэты ей нравятся. Та ответила: «Пушкин… Сергей Александрович тоже хорошо пишут, только уж очень неприлично».

Имидж Есенин развивал своими выходками. Во время своих выступлений он громко свистел в два пальца, матерился со сцены, в ресторанах дебоширил и дрался. Правда, на самом деле Сергей был абсолютно трезв. Выпивал он совсем чуть-чуть для вида, а потом притворялся мертвецки пьяным.

Пьянство

Впрочем, постепенно Есенин начал заигрываться вскоре стал пить всерьез.

Однажды Есенину в пьяном угаре почудилось, что у него кровоточат десны. Он решил, что заболел сифилисом, и посреди ночи чуть не выломал дверь в квартире доктора.

Пьяный посылал чекистов к черту. Публично и в лицо.

Напившись до поросячьего визга, вместе с друзьями-поэтами расписал стены православного храма своими строками из «Преображения»:

Облаки лают,
Ревет златозубая высь…
Пою и взываю:
Господи, отелись!

Женившись на Айседоре Дункан, он отправился в путешествие по загранице. Везде пил и дебоширил. Только уже без притворства. В Америке на въезде его как гражданина Советской России предостерегли: «Будете выкрикивать коммунистические лозунги – сразу же выдворим из страны». Есенин никогда не был замечен в особой любви к марксизму-ленинизму, но тем не менее, при первой возможности напившись, он начинает кричать на весь ресторан «Долой буржуев» и «Вся власть Советам!» На его счастье никто из присутствующих не знал ни слова по-русски.

Роковой имидж

Он брал в издательствах авансы, обещая принести стихи и пропадал. Редакторы даже сговаривались отказывать Есенину в публикации, пока он не исправится.

Впрочем, все вокруг всячески старались помочь поэту. В частности – представители власти. Милиция получила указание доставлять Есенина в участок, отрезвлять и сразу же отпускать. Известный советский государственный деятель Христиан Раковский просил Феликса Дзержинского спасти жизнь поэта: «Пригласите его к себе, проборите хорошо и отправьте вместе с ним в санаториум товарища из ГПУ, который не давал бы ему пьянствовать…»

Несмотря не глубокие запои, Есенин в этот период жизни много работает. Он пишет свои лучшие произведения. Например, поэму «Черный человек»:

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

В конце 1925 года друзья определили Есенина в платную психоневрологическую клинику. Тот прошел полный курс лечения. Но как только его выписали, снял все деньги со своей сберкнижки и уехал в Ленинград. Там он поселился в гостинице «Англетер». В той самой, где и закончилась его жизнь.

Финал

28 декабря 1925 года Сергей Есенин был найден повешенным. Незадолго до этого он написал кровью (не было чернил) свое последнее стихотворение:

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, -
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.

Уже в 1970-е выдвигается версия о том, что это было убийство. Якобы Есенина убили чекисты и инсценировали суицид. Специально созданная для расследования комиссия 1989 году эту версию опровергла. Ее председатель Юрий Прокушев заявил: «Опубликованные ныне „версии“ об убийстве поэта с последующей инсценировкой повешения, несмотря на отдельные разночтения…, являются вульгарным, некомпетентным толкованием специальных сведений, порой фальсифицирующим результаты экспертизы».

Современные психопатологи, изучив все документальные данные о жизни поэта, сходятся к тому, что Есенин в силу своей импульсивности и вспыльчивости был предрасположен к такому финалу. А к концу жизни у него и вовсе проявлялись явные признаки психопатии и депрессии, вызванной алкоголизмом.

К тому же незадолго до смерти Есенин уже пытался покончить собой. Он резал себя ножом, выпрыгивал из окна и бросался под поезд.

Публику забавляет, когда публичный человек – артист! – делает что-то экстраординарное в пьяном состоянии. Но мало кто задумывается, насколько трагичен алкоголизм для творческого человека. Да и для любого человека вообще.

Ваш АлкоХакер

24 октября 1938 года родился писатель Венедикт Ерофеев, для которого алкоголь был продуктом вдохновения, частью биографии и материалом для творчества. Увы, писатель так и не справился со своим пристрастием к спиртному – он оставил русской литературе лишь одно значимое произведение. Сегодня, в день рождения Венедикта Васильевича, «МИР 24» вспоминает автора поэмы «Москва-Петушки» и других писателей, чей талант развился во многом благодаря спиртному, но для которых пристрастие к алкоголю оказалось роковой привычкой.

ВЕНЕДИКТ ЕРОФЕЕВ

Героя поэмы «Москва-Петушки», который путешествует на электричке к своей возлюбленной за 101-й километр, убивают, вонзив ему в горло огромное шило. Сюжет поначалу веселого, но, в общем-то, трагического произведения оказался во многом пророческим для самого писателя – пристрастие к алкоголю вызвало у Ерофеева рак горла: сначала он потерял голос, затем – жизнь.

«В Московском университете я стал, во-первых, читать Лейбница, а во-вторых, выпивать», - сделает он несколько шутливую, но определяющую жизнь запись в дневнике.

В конце 1980-х, чтобы он как-то мог объясняться с окружающими, творческая среда Москвы и Петербурга собрала для больного Ерофеева деньги на дорогостоящий японский голосообразующий аппарат, с вставленным в горловое отверстие динамиком. С конца 1980-х Ерофеев разговаривал только так. У кого-то диковинный аппарат вызывал жалость, у некоторых – страх.

Однофамилец писателя Виктор Ерофеев вспоминает случай, когда ему и окказиональному советскому постовому впервые удалось увидеть, до чего довел Ерофеева алкоголь:

«Картина, достойная Брейгеля: два пьяных Ерофеева тащат в ж...у пьяную артистку сквозь пургу. Она ботинками загребает снег ». (Действие происходило в горбачевскую эпоху борьбы с алкоголем). Милиционер заявил, что компания пьяная. Виктор Ерофеев сделал попытку оправдаться, мол, что они – «больные». Чему сотрудник правопорядка, разумеется, не поверил. Тогда самый трезвый из компании «размотал [Венедикту] шарф и - увидел: у него там все вырезано!!! Все!!! Непонятно, на чем держится голова. Одни куски рваного мяса ». Понятно, что милиционера и след простыл.

Рак горла прогрессировал и в итоге привел к смерти в онкологической больнице на «Каширской». Впрочем, незадолго до госпитализации, Венедикт Ерофеев признавался в интервью BBC, как будто готовясь к уходу: «Жизнь получилась такой, какой получилась. Мне наплевать».

По иронии судьбы, впервые поэма «Москва-Петушки», долгое время не проходившая советскую цензуру, вышла в журнале «Трезвость и культура».

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН

«Как-то я попросил у Изадоры Дункан воды », - пишет Анатолий Мариенгоф. В ответ другу Есенина были предложены всевозможные напитки, за исключением безалкогольных. «Шампань, коньяк, водка », - ответила спутница Есенина. Этот эпизод описывает случай, произошедший в то время, когда танцовщица проживала с русским поэтом в Москве.

По словам Анатолия Мариенгофа, Есенин во многом создавал свой образ: окал перед зеркалом, репетируя деревенско-рязанский акцент, носил русскую рубаху; также выпивал, возможно, поддерживая таким средством образ «озорного гуляки». Алкоголь мелькал в стихах часто. Со временем он стал неотъемлемой частью жизни поэта.

Протоколы задержаний и допросов Есенина, которые также стали копиться в последние его годы, говорят и о мнительности, которая нередко сопровождает запойных пьяниц. Например:

«Сидел в пивной с приятелями, говорили о русской литературе. Я увидел типа, который прислушивался к нашему разговору. Я сказал приятелю, чтобы он ему плеснул в ухо пивом» (Из протокола допроса С.А. Есенина в 47-м отделении милиции г. Москвы. 20/21 ноября 1923 г.).

«Незадолго до смерти наследственный алкоголизм, грызущий Есенина, принял патологический характер , – писал поэт Владимир Кириллов. – Есенин заметно увядал физически... Он стал производить впечатление человека, опаленного каким-то губительным внутренним огнем ». Однажды поэт признался приятелю, что он «конченый человек» и «очень устал». Что последовало за этим в гостинице «Англетер», известно. «Ни тебе аванса, ни пивной. Трезвость», - несколько с сарказмом интерпретировал итог Есенина Маяковский. Так или иначе, во многом именно благодаря своему образу, из которого невозможно вычеркнуть алкоголь, Есенин стал самым популярным поэтом в России. После Пушкина.

ТРУМЕН КАПОТЕ

Автор «Завтрака у Тиффани» и «Обыкновенного убийства» в еще юношеском возрасте понял, что он должен стать писателем. К 17-и годам Капоте был крайне начитан и уже имел непростой жизненный опыт – рос в семье алкоголиков, в которой и недели не обходилось без скандалов.

Известность Капоте получил стремительно – опубликовав в журнале «Мадемуазель» рассказ «Мириам», он стал обладателем престижной литературной премии О`Генри. Со временем все более успешный и знаменитый писатель стал неотъемлемой часть богемной жизни Америки. Однако приобрел несколько зависимостей. «Я алкоголик. Я наркоман. Я гомосексуалист. Я гений », - не стесняясь осуждений, писал о себе Трумен Капоте.

Зависимости все усиливались. Из привлекательного для богемы мужчины и импозантного интеллектуала он превращался в дряхлого американца средних лет и пьяного скандалиста, появлявшегося нетрезвым в эфире семейных дневных ток-шоу на телевидении.

Так, постепенно, не отказывая себе в алкоголе и наркотиках, Трумен Капоте превратился в героя анекдотов. Популярный «New York Post » как-то даже опубликовал карикатуру на писателя, на которой он лежит, окруженный шприцами, пустыми бутылками; рядом валяется книга – с заглавием «Завтрак у Бовери» (район Нью-Йорка, известный большим количеством дешевых баров).

Впрочем, на время Капоте все-таки вылечился от алкоголизма: он сделал себе операцию на лице, сгладив следы чрезмерного пьянства, и даже вставил потерянные от алкогольно-наркотической невоздержанности зубы.

Однако вскоре Капоте вновь вернулся к пагубным привычкам, почти перестал писать и умер от цирроза печени.

ГАНС ФАЛЛАДА

Запои чередовались у автора романов «Кошмар» и «Пьяница» с невероятно производительными вспышками творческой энергии. Молодой Рудольф Дитцен (настоящее имя писателя) как-то в порыве патриотизма пожелал пойти воевать за Германию в Первую мировую войну, но получил отказ. Что, впрочем, было неудивительно – уже в 1917 (24 года) году его здоровье было настолько подорвано, что он лечился от алкоголизма и пристрастия к морфию в клинике.

«Таков человек: ничему-то он не научится и без конца повторяет одни и те же глупости », - писал Ганс Фаллада в романе «Что же дальше, маленький человек?».

Эффекта, как следует из цитаты, лечение не произвело. В 1919 году Фаллада устраивается аудитором и из-за нехватки денег на выпивку начинает воровать веймарские марки у фермеров, на которых работает.

Живя в нацистской Германии, Фаллада пишет автобиографический роман «Пьяница», в котором показывает, что связь между нацизмом и алкоголизмом невелика, и оба эти явления примерно одинаково губительны для человека.

Однако не закончил пить Фаллада и после падения нацистского режима: в 1946 году он оказывается в психиатрической клинике, после выхода из которой всего за 26 дней пишет свой самый известный роман «Каждый умирает в одиночку». «Писательские атаки», замечал Фаллада, были очень похожи у него на алкогольные срывы – приходили так же неожиданно и бесконтрольно.

5 февраля 1947 года Ганс умер от остановки сердца – уставшее от наркотиков и алкоголя, оно не выдержало назначенного курса лечения.

СЕРГЕЙ ДОВЛАТОВ

«Жизнь опережает мечту », - говорил один из героев Сергея Довлатова. Но эта правда прижилась только в литературе. Довлатов, мечтавший обязательно стать при жизни известным писателем, стал таковым после трагической смерти.

Сергей крайне сильно переживал, что его не публикуют (в основном публиковались статьи и очерки, которые он писал для советской прессы). Из-за чего много пил. Известность и признание авторитетным печатным литературным изданием он получил только в эмиграции при помощи Иосифа Бродского – по рекомендации поэта элитарный журнал «Нью-Йоркер» опубликовал 10 рассказов автора.

Пить Довлатов бросал, иногда на целые годы, усердно работая для радио и эмигрантской прессы. Но прорывавшийся периодами и усиливавшийся со временем алкоголизм принимал определенные формы – современники вспоминают, что в эмиграции Довлатов часто читал, напиваясь, стихотворение Иосифа Бродского «Имяреку, тебе…», посвященное фейковой смерти поэта Сергея Чудакова, также неравнодушного к алкоголю. Жена, зная, что ее муж ушел на вечеринку, часто звонила знакомым в Нью-Йорке и спрашивала: как там Сережа, «Имярека» читает? Если – да, то уже точно знала: Сергей был пьян.

После очередного нью-йорского запоя врач предостерег Довлатова: следующий алкогольный срыв может оказаться для него последним. Увы, Сергей не послушал врача – смывая «коросту многодневного застолья», он почувствовал, что его сердцу плохо. Скорая помощь долгое время отказывалась выехать – потому что у эмигранта Довлатова не было страхового полиса.

Хорошо знавший Сергей Довлатова Александр Генис вспоминал: «Сергей ненавидел свои запои и бешено боролся с ними».

Но не справился.

Алексей Синяков

За свой талант им приходится платить очень дорогой ценой. Чаще - здоровьем, в отдельных случаях - жизнью. Бард Владимир Высоцкий намертво пристрастился к наркотикам, танцовщик Рудольф Нуриев был нетрадиционной ориентации и, по одной из версий, таким образом заразился СПИДом, поэт Вячеслав Иванов с супругой в своей знаменитой Башне в Петербурге устраивали в 1910-х годах настоящие оргии, Александр Блок , как говорят, был хроническим алкоголиком.

Любовь и водка

А вот Владимир Маяковский , по воспоминаниям современников, пристрастия к алкоголю не имел, но зато употреблял кокаин и страдал от всевозможных маний, граничащих с помешательством. Он был невероятно, патологически брезглив и при этом без ума от всякой живности. Постоянно подбирал бездомных кошек и собак. В конце концов хозяйка квартиры, в которой жил поэт, попросила его очистить помещение от зверинца. В такую же крайность он впадал и в любви. Чего стоил один лишь «тройственный союз» - Маяковский, его самая большая любовь Лиля Брик и её муж Осип Брик. Маяковский проживал с супружеской парой в одной квартире и оплачивал все их счета. Сама Лиля уверяла, что с мужем интимные отношения прекратила задолго до того, как попала в постель к известному поэту, что Ося просто по-дружески скрашивает её жизнь. «Я любила, люблю и буду любить Осю больше, чем брата, больше, чем мужа, больше, чем сына. Про такую любовь я не читала ни в каких стихах…» - уверяла Лиля. И в то же время провоцировала поэта, чтобы держать его «в поэтическом раже». «Володя такой скучный, он даже устраивает сцены ревности!» - удивлялась она Маяковскому. Эта пытка любовью Маяковскому пошла на пользу - когда Лиля на пару месяцев отказала поэту и от дома, и от тела, потребовав, чтобы он сначала писал, а уж потом любил, измученный Маяковский выдал целую кипу шедевров.

«Шарлатан» и «скандалист» Сергей Есенин своего пьянства не стыдился: «То ли ветер свистит /Над пустым и безлюдным полем, /То ль, как рощу в сентябрь, /Осыпает мозги алкоголь». Из-за неуёмного возлияния и прилюдных скандалов Есенину даже настоятельно советовали подлечиться в психиатрической больнице. Его друг Анатолий Мариенгоф писал: поэт настолько искалечил себя выпивкой, что «от первой, утренней, рюмки у него уже темнело сознание».

Средство от одиночества

Михаил Булгаков о своём пороке - увлечении морфием - написал рассказ «Морфий». «Михаил был морфинистом, и иногда ночью после укола, который он делал себе сам, ему становилось плохо, он умирал. К утру он выздоравливал, однако чувствовал себя до вечера плохо. Но после обеда у него был приём, и жизнь восстанавливалась. Иногда же ночью его давили кошмары. Он вскакивал с постели и гнался за призраками. Может быть, отсюда и стал в своих произведениях смешивать реальную жизнь с фантастикой», - рассказывал в своей книге Леонид Карум, муж сестры Булгакова.

Булгаков пристрастился к морфию, будучи совсем молодым врачом, когда вместе с женой Татьяной Лаппа был назначен в провинцию земским лекарем. «У морфиниста есть одно счастье, которое у него никто не может отнять, - способность проводить жизнь в полном одиночестве. А одиночество - это важные, значительные мысли, это созерцание, спокойствие, мудрость... Мне ни до чего нет дела, мне ничего не нужно, и меня никуда не тянет» - так оправдывал свой порок писатель.

«Что с тобой, что случилось?.. У тебя, как я знаю, есть чудовищная русская привычка пить именно с горя, с тоски, с хандры, с разлуки…» - напишет в письме к актрисе Валентине Серовой поэт Константин Симонов. Жизнь одной из самых красивых женщин Советского Союза разрушил алкоголь, из-за него она потеряла семью, дочь - суд лишил Серову родительских прав, а молва - доброго имени: о ней говорили уже не как о прекрасной актрисе, но как о вконец спившейся женщине.

Увлечением Петра Ильича Чайковского были красивые юноши. Говорят, что в советские времена некоторые его письма фривольного содержания были надёжно спрятаны - чтобы не порочить облик композитора, но в период перестройки их рассекретили. Вот отрывок из якобы письма Петра Ильича Чайковского к его брату Модесту: «Представь себе! Я даже совершил на днях поездку в деревню к Булатову, дом которого есть не что иное, как педерастическая бордель, - пишет Чайковский брату. - Мало того что я там был, но я влюбился как кошка в его кучера!!! Итак, ты совершенно прав, говоря в своём письме, что нет возможности удержаться, несмотря ни на какие клятвы, от своих слабостей». По одной из версий, умер Чайковский не от холеры, как принято считать, а покончил с собой, терзаясь муками из-за своих «неправедных» увлечений.

А как у них?

Поэт Шарль Бодлер был выпивохой и покуривал опиум, Эдгар Аллан По тоже не чурался рюмки-другой, однажды так напился, что нашли его в канаве. До больницы писателя довезти успели, но не спасли. Писатель Эрих Мария Ремарк глушил душевную и физическую боль от войны алкоголем, а Оноре де Бальза к баловался… кофеином - пил по 20-30 кружек кофе в день, что врачи считали болезненной привязанностью, спровоцировавшей смертельный недуг. Льюис Кэрролл , как заверяют некоторые биографы, писал свою «Алису в Стране чудес» под воздействием опиума.

Мнение эксперта

Александр Полеев, психотерапевт : «Злоупотребление алкоголем, наркотиками, эмоциональная неустойчивость - это очень естественно для артистической среды. Потому что люди искусства создают то, чего раньше не было. Ремесленник, даже самый квалифицированный, создаёт что-то обыденное. А художник творит произведение искусства, которое должно взволновать тысячи зрителей или читателей. Это требует огромного душевного напряжения, и это напряжение истощает. Чем вылечить душевную травму? И многие берутся за бутылку...

Они сжигают себя изнутри алкоголем, наркотиками, но прежде всего они сжигают себя творчеством. Да, у Есенина был успех, но он всё равно пил. А всё потому, что успех большой роли не играет. Что значит успех в творчестве? Сегодня ты написал хорошее стихотворение. Но ты уверен, что завтра напишешь такое же? Гарантий нет никаких. Из-за такой жизненной нестабильности человек и начинает впадать в крайности».

В январе 1924 года поэта Сергея Есенина выписали из санатория для нервнобольных, отпустив его для прощания с усопшим вождем революции Владимиром Ильичом Лениным. Незадолго до выписки Есенина навестил поэт Рюрик Ивнев, который так описывал болезненное состояние товарища: «Говорил полушепотом, озирался по сторонам, потом начал нервничать, сказал, что нужно пересесть от окна, потому что за ним следят, увидят и запустят камнем». Воспоминания друзей и современников о том периоде описывают расстройство, которое в психиатрии называется бредом преследования.

Личность великого русского поэта Сергея Александровича Есенина сложна и многогранна, а воспоминания о нем противоречивы, однако исследователи и почитатели творчества поэта сходятся на том, что он был чрезвычайно талантлив и до самозабвения любил Россию.

Есенин ушел из жизни в возрасте 30 лет. Официальная версия гласит, что поэт покончил жизнь самоубийством, однако споры о том, что же произошло в роковую ночь 28 декабря 1925 года в ленинградской гостинице «Англетер», ведутся до сих пор.

Как бы то ни было, великолепное творческое наследие, которое оставил Сергей Есенин, включает в себя не только стихи о красотах русской природы, хорошо известные нам из школьной программы, но и драматические циклы, рассказывающие о душевных терзаниях поэта, страдавшего, по мнению специалистов, тяжелой алкогольной зависимостью. Следствием злоупотребления алкоголем были приступы меланхолии и немотивированной агрессии, бред преследования со зрительными и слуховыми галлюцинациями, мучительной бессонницей, тяжелыми угрызениями совести и суицидальными мыслями.

Уже в подростковом возрасте у Есенина стали проявляться, казалось бы, ничем не обоснованные вспыльчивость, гневливость и конфликтность. Будущий поэт не терпел противоречий и превосходства над собой, в чем бы оно ни выражалось. Гнев, по воспоминаниям сестер Есенина, вспыхивал у него внезапно и так же внезапно исчезал. Людей он оценивал по их отношению друг к другу и разделял на добрых и злых, на бескорыстных и алчных, на правдивых и лживых.

Первую попытку самоубийства, о которой нам становится известно из письма поэта, отправленного его школьному другу Грише Панфилову, Есенин предпринял в возрасте 17 лет: «Я не вынес того, что обо мне болтают пустые языки, и выпил немного эссенции. У меня схватило дух и почему-то пошла пена. Я был в сознании, но передо мной все застилалось какой-то мутной дымкой». Есенин пошел на этот решительный шаг через некоторое время после того, как съехал от отца в надежде пробить себе путь в литературное будущее без посторонней помощи, однако столкновение с суровой реальностью, жизнь впроголодь и необходимость заботиться о хлебе насущном привели молодого человека в отчаянье. (На фото: Григорий Панфилов - слева и Сергей Есенин - справа.)

Наконец, в марте 1913 года Есенин находит работу в московской типографии И.Д. Сытина на Пятницкой улице, но зарабатываемых денег хватает лишь на пропитание и покупку книг, а быт его продолжает оставаться неустроенным. Неспокойный характер юноши и гневливость не способствовали его сближению с работниками типографии. Своими мыслями он делится только с другом Гришей Панфиловым: «Как нелепа наша жизнь. Она коверкает нас с колыбели и вместо истинных людей выходят какие-то уроды. Меня здесь считают сумасшедшим, и уже хотели было везти к психиатру, но я послал всех к сатане и живу, хотя некоторые опасаются моего приближения. Да, Гриша, люби и жалей людей. Люби и угнетателей и не клейми позором».

Мотив собственной ранней гибели нередко звучит в стихотворениях поэта, написанных в разные годы. «Все встречаю, все приемлю, рад и счастлив душу вынуть. Я пришел на эту землю, чтоб скорей ее покинуть» (1914). «Себя усопшего в гробу я вижу под аллилуйные стенания дьячка, я веки мертвому себе спускаю ниже, кладя на них два медных пятачка…» (1924).

Знакомство Сергея Есенина с американской танцовщицей Айседорой Дункан состоялось в 1921 году. Айседора была старше поэта на 17 лет, она не чаяла души в своем молодом любовнике, писала на зеркале губной помадой «Я лублу Есенин», дарила ему дорогие подарки и ни в чем не могла отказать.

Привязанность Айседоры Дункан к Сергею Есенину нередко объясняют сходством поэта с трагически погибшим в детском возрасте сыном танцовщицы. Есенин и Дункан поженились в мае 1922 года, тогда Айседора собиралась в заграничное турне, а Сергею не дали бы визу, не будь он на ней женат. 10 мая 1922 года супруги вылетели из Москвы в Калининград, а оттуда - в Берлин.

Вскоре после прибытия в Германию у Айседоры Дункан начались гастрольные поездки по стране, в которых ее сопровождал Сергей Есенин, лишившийся теперь возможности посвящать все свое время написанию стихотворений. Постоянная внутренняя борьба между желанием творческого труда и ограниченными возможностями к этому расшатывала его нервную систему и вызывала душевные страдания. Образовавшуюся пустоту он пытался заткнуть дорогими костюмами и обувью, которые шил на деньги Дункан, и заливал алкоголем.

Один из врачей обратил внимание Айседоры Дункан на нездоровый вид поэта: бледное лицо, мешки под глазами, отечность, кашель, хриплый голос - и предупредил, что ему нужно немедленно прекратить употребление алкоголя, который даже в малых дозах действует пагубно, «иначе у вас на попечении окажется маньяк». Пьяный Есенин был склонен к приступам немотивированной агрессии, в первую очередь в отношении Айседоры, но нередко доставалось и окружающим.

Как ни старалась Айседора Дункан внушить читающей публике в Европе и Америке, что Сергей Есенин - гениальный русский поэт, его воспринимали только как молодого супруга знаменитой танцовщицы, восхищались его элегантностью и физической формой, пророчили спортивную карьеру. «Молю Бога не умереть душой и не потерять любовь к моему искусству. Оно здесь никому не нужно», - писал Есенин своему другу Анатолию Мариенгофу.

После длительного пребывания за границей Сергей Есенин и Айседора Дункан вернулись в Москву и вскоре расстались. При встрече со своим переводчиком Ильей Шнейдером Айседора сказала: «Я увезла этого ребенка из России, где условия для жизни были трудными. Я хотела сохранить его для мира. Теперь он вернулся на родину, чтобы спасти свой разум, так как без России он жить не может».

Живя в Москве, Есенин писал стихи почти ежедневно, но это не мешало ему встречаться с прежними друзьями, которые много времени проводили в ресторанах, где пили и ели за счет Сергея Александровича. Поэт Всеволод Рождественский вспоминал, как переменился Есенин после возвращения в Россию: «Лицо опухшее, глаза мутные и грустные, тяжелые веки и две глубокие складки около рта. Выражение глубокой усталости не покидало его, даже когда он смеялся. Руки заметно дрожали. Все в нем свидетельствовало о какой-то внутренней растерянности». Одновременно с этим Рождественский обратил внимание на то, как быстро Сергей Есенин переходил от взрывов веселья к самой черной меланхолии, как непривычно был замкнут и недоверчив.

Поэт все чаще попадал в скандальные истории, становился инициатором драк, оскорблял окружающих. После одного из таких скандалов Есенин был направлен в санаторий для нервнобольных, откуда его выписали в январе 1924 года для прощания с усопшим вождем революции Владимиром Ильичом Лениным.

После выписки по Москве стали ходить слухи о чудачествах поэта, возможно, они были несколько преувеличены прессой. Будто бы он в одном кафе кого-то хотел ударить стулом, набросился на швейцара, поведение которого показалось подозрительным, а в другом месте «в посетителя бросил тарелку с винегретом». Однако люди, близкие к Сергею Есенину, в один голос заговорили о том, что поэт страдает психическим расстройством.

Воспоминания друзей и современников о том периоде описывают расстройство, которое в психиатрии называется бредом преследования. Из воспоминаний Ильи Эренбурга: «Есенин нигде не находил себе места, подозревал в кознях даже своих друзей, считал, что скоро умрет». Редактор журнала «Красная новь» Александр Воронский писал: «Есенин говорил, что у него много врагов, которые в заговоре против него и собираются убить». Однажды, сидя в кабинете Воронского, поэт забеспокоился, «распахнул дверь и, увидев дежурного охранника, начал его душить», приняв за подосланного убийцу. Воронский был уверен, что в тот момент у Сергея Есенина были галлюцинации.

Друзьям Есенин рассказал, что как-то в гостинице его атаковали летучие мыши: «Серые кладбищенские уроды всю ночь не давали мне спать». По его словам, «они влетели в форточку: сначала один повис на кровати, я ударил его рукой, и он сел на шкаф. Когда зажег свет, увидел, что у него когти красные, как наманикюренные, и рот кроваво-красной полоской».

В марте 1925 года Сергей Есенин познакомился с Софьей Андреевной Толстой - внучкой Льва Николаевича Толстого. Софья Андреевна была в восторге от ухаживаний Есенина, готова была стать для него помощником и другом, о чем и заявила родным, которые отрицательно отнеслись к ее выбору, зная о склонности жениха к злоупотреблению спиртными напитками и о его неспокойном характере. Друзья заметили, что с Толстой Есенин преобразился, его часто видели гуляющим по Москве под руку с ней, всегда трезвого, в элегантном костюме. Окружающим казалось, что дальше для него начнется крепкая и плодотворная жизнь, но этому не суждено было случиться.

В сентябре 1925 года Сергей Есенин женился на Софье Толстой и переехал в ее квартиру. Друзьям поэт говорил, что в квартире его раздражает громоздкая мебель и что «одолела борода», т.е. портреты Льва Толстого на стенах и столах, в которые Есенин старался бросить что-нибудь тяжелое. Он стал приглашать в квартиру друзей, устраивать попойки или уходил к ним, а возвращался неизменно пьяным.

Однажды Есенин сбросил с балкона квартиры Толстых свой бюст работы скульптора Конёнкова, заявив, что «Сереже жарко и душно». Бюст рассыпался на куски. Мать Софьи Толстой позже рассказывала своей приятельнице: «У нас жили какие-то типы, хулиганили и пьянствовали, спали на наших кроватях. Ели и пили на деньги Есенина, а у Сони не было башмаков. Но винить его нельзя. Он больной человек. Соню жалко».

В ноябре 1925 года Есенин поехал в Ленинград навестить друзей и остановился у писателя Сахарова. Из воспоминаний Сахарова известно, что ночью он почувствовал, что кто-то его душит, включил свет и увидел Есенина, вид у того был испуганный. Сахарову удалось успокоить поэта и уложить в постель, но под утро раздался звон битого стекла. Сахаров увидел, что Есенин стоит посреди комнаты в слезах, осыпанный осколками. Писатель понял, что с Сергеем случился очередной приступ болезни, отправил в Москву и посоветовал родным показать его врачам.

26 ноября 1925 года Сергей Есенин был госпитализирован в Психиатрическую клинику Московского университета, которой в то время заведовал известный в медицинском мире профессор Петр Борисович Ганнушкин.

В клинике Есенину была выделена отдельная палата на втором этаже. Обстановка здесь была комфортной, приближенной к домашней, всюду лежали ковры и ковровые дорожки, стояли мягкие диваны и кресла, на стенах висели картины. Находясь в психиатрической больнице, Сергей Есенин не прекратил писать стихи. На третий день пребывания в клинике из окна он увидел занесенный снегом клен, в тот же день родилось известное стихотворение: «Клен ты мой опавший, клен заледенелый, что стоишь нагнувшись под метелью белой?»

Несмотря на, казалось бы, комфортные условия для жизни, Есенина все раздражало: и постоянно открытая дверь больничной палаты, в которую заглядывали любопытные пациенты, и свет ночника, который никогда не выключался, и прогулки в сопровождении персонала (поэт находился под постоянным надзором по причине суицидальных мыслей).

20 декабря 1925 года Есенина в больнице навестила Анна Абрамовна Берзинь, которая позже в своих воспоминаниях об этом посещении писала: «Лечащий врач поэта - добрый и мягкий человек - предупредил, чтобы я не передавала Есенину колющих, режущих предметов, а также веревок и шнурков, чтобы больной не смог ими воспользоваться с суицидальной целью. Объяснил, что болезнь серьезная и нет надежды на выздоровление и что проживет он не больше года».

От свиданий с супругой Софьей Андреевной Есенин отказывался, считая ее инициатором своего помещения в клинику. А 21 декабря 1925 года поэта в палате не обнаружили. После свидания с какими-то приятелями, которые принесли с собой зимнее пальто, шапку и обувь, Есенин переоделся и под видом посетителя прошел мимо охраны. В клинике приняли меры по розыску беглеца, искали повсюду, лечащий врач Арансон звонил родным и знакомым поэта, а к тем, у кого телефона не было, ездил домой. Через три дня после побега из больницы Есенин объявился на квартире у Толстых, родные облегченно вздохнули, но радость была недолгой. Не здороваясь, не говоря ни слова, поэт стал лихорадочно собирать вещи, а когда чемоданы были готовы, он, не прощаясь, вышел и захлопнул дверь. Из Москвы Сергей Есенин бежал в Ленинград, куда прибыл 24 декабря 1925 года.

По прибытии в Ленинград поэт снял номер на втором этаже гостиницы «Англетер». Вечером у него в гостях были знакомые литераторы, вспоминали о прошлом. Есенин прочел поэму «Черный человек» в законченном виде: «Друг мой, друг мой, я очень и очень болен, сам не знаю, откуда взялась эта боль, то ли ветер свистит над пустым и безлюдным полем, то ль, как рощу в сентябрь, осыпает мозги алкоголь…»

На следующий день, 25 декабря, Сергей Есенин попросил поэта Эрлиха остаться у него переночевать, о чем известно из воспоминаний последнего. Эрлих писал, что Есенин испытывал страхи, боялся оставаться в комнате один, объяснял, что его хотят убить, предупреждал дежурного охранника, чтобы без разрешения к нему никого не допускали. (На фотографии - Вольф Эрлих.)

Из документов следствия известно, что 27 декабря у Есенина снова было много гостей. Поэт угощал всех вином и снова читал «Черного человека», потом вырвал из блокнота исписанный лист и положил поэту Эрлиху во внутренний карман, сказав, чтобы тот прочитал позже. Есенин объяснил, что писал это стихотворение кровью сегодня утром, «так как в этой паршивой гостинице нет даже чернил», и показал порезы на руке, из которых брал кровь. Эрлих не предполагал, что видит Есенина живым в последний раз.

Тело Есенина обнаружили 28 декабря 1925 года. Из показаний коменданта гостиницы «Англетер» Назарова: «…гражданка Устинова и с нею гражданин Эрлих догнали меня и, хватаясь за голову, в ужасе попросили меня вернуться в комнату 5. Я вошел и увидел Есенина висящим на трубе парового отопления на веревке». (Фотография комнаты №5, сделанная после обнаружения тела поэта.)

«До свиданья, друг мой, до свиданья.
Милый мой, ты у меня в груди.
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,
Не грусти и не печаль бровей, -
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей».

Яркий имидж

Источник:

Дождик мокрыми метлами чистит
Ивняковый помет по лугам.
Плюйся, ветер, охапками листьев,-
Я такой же, как ты, хулиган.

И я сам, опустясь головою,
Заливаю глаза вином,
Чтоб не видеть в лицо роковое,
Чтоб подумать хоть миг об ином.
На его выступления ходили проститутки. Это очень веселило друзей Есенина, и они даже пытались разговаривать с ними о поэзии. Однажды у одной проститутки они спросили, какие поэты ей нравятся. Та ответила: «Пушкин… Сергей Александрович тоже хорошо пишут, только уж очень неприлично».

Пьянство

Источник:

Впрочем, постепенно Есенин начал заигрываться вскоре стал пить всерьез.

Пьяный посылал чекистов к черту. Публично и в лицо.

Облаки лают,
Ревет златозубая высь…
Пою и взываю:
Господи, отелись!

Роковой имидж

Источник:

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.