Внешняя политика ссср накануне второй мировой. Советская внешняя политика накануне второй мировой войны

В начале 30-х годов обстановка в мире начала накаляться. Мировой экономический кризис способствовал приходу к власти в некоторых странах сил, стремившихся провести преобразования демократического характера (Англия, Франция и др.). В других кризис способствовал формированию антидемократических (фашистских) режимов (Германия, Италия), которые стали зачинщиками военных конфликтов. Возникли очаги международной напряженности в Европе и на Дальнем Востоке.

С учетом этих факторов Советское правительство определило задачи своей внешней политики: отказ от участия в международных конфликтах, признание возможности сотрудничества с демократическими западными странами для сдерживания агрессивных устремлений Германии и Японии, борьба за создание системы коллективной безопасности в Европе и на Дальнем Востоке. В 1935 году были подписаны советско-французский и советско-чехословацкий договоры о взаимопомощи в случае нападения агрессора.

Но со второй половины 30-х годов во внешнеполитической деятельности СССР стал наблюдаться отход от принципа невмешательства. В 1936 году во время гражданской войны и германо-итальянской интервенции в Испании он оказал помощь правительству Народного фронта.

Англия и Франция проводили политику «умиротворения агрессора», уступок Германии, но она не давала результатов. Международная напряженность усиливалась. В 1936 году Германия и Япония подписали «Антикоминтерновский пакт», направленный против СССР. В 1937 году при поддержке Германии Япония начала широкомасштабную военную операцию в Китае.

В марте 1938 года Германия присоединила Австрию. После этого встал вопрос о Чехословакии, от которой она требовала передачи Судетской области. В сентябре 1938 года Англия и Франция предъявили чехословацкому правительству ультиматум об удовлетворении территориальных претензий Германии. Правительство Праги сначала обратилось к СССР с запросом о выполнении им договорных обязательств, но потом отказалось принять его помощь. На совещании в Мюнхене с участием Германии, Италии, Англии и Франции было подписано соглашение об отторжении от Чехословакии Судетской области, а в марте 1939 года Германия полностью оккупировала страну. Реальная возможность предотвратить войну была упущена, «мюнхенский сговор» приблизил ее.

Летом 1938 года произошел советско-японский военный конфликт у озера Хасан, а в мае 1939 года – на реке Халхин-Гол.

Весной 1939 года СССР предпринял еще одну попытку достичь соглашения с Западом. В Москве начались переговоры с Англией и Францией. Но эти страны не стремились к соглашению с СССР, летом переговоры зашли в тупик. СССР оказался в условиях политической изоляции и перед угрозой войны на два фронта. Он вынужден был принять предложение Германии и 23 августа подписал договор о ненападении сроком на десять лет. Этот шаг позволил нашей стране выиграть время.

1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу началась Вторая Мировая война. В этих условиях СССР принял меры по укреплению своих западных границ. 17 сентября Красная Армия вошла в Польшу, и дойдя до «линии Керзона», вернула Западную Украину и Западную Белоруссию. Тогда же были заключены договоры о взаимопомощи с Латвией, Литвой и Эстонией, разрешавшие размещение в этих странах советских войск. Летом 1940 года на парламентских выборах там победили Народные фронты. Новые правительства провозгласили Советскую власть и обратились к СССР с просьбой о принятии в Союз. Тогда же по ультиматуму Румыния вернула СССР Бесарабию, захваченную в 1918 году.

В результате советско-финской войны (ноябрь 1939-март 1940 года) СССР отодвинул от Ленинграда границу вглубь Финляндии, взамен отдав вдвое большую по площади территорию в Карелии.

В апреле 1941 года был подписан пакт о нейтралитете с Японией

Вторая мировая война. Внешняя политика стран перед войной

Внешняя политика стран перед войной. Окончательно Версальская система пала перед началом Второй мировой войны, к которой Германия достаточно основательно была готова. Так, с 1934 по 1939 г. военное производство в стране увеличилось в 22 раза, численность войск – в 35 раз, Германия вышла на второе место в мире по объему промышленного производства и т. д.

В настоящее время у исследователей нет единого взгляда на геополитическое состояние мира накануне Второй мировой войны. Часть историков (марксистов) продолжает настаивать на двухполисной характеристике. По их мнению, в мире имелись две социально-политические системы (социализм и капитализм), а в рамках капиталистической системы мировых отношений – два очага будущей войны (Германия – в Европе и Япония – в Азии), Значительная часть историков полагает, что накануне Второй мировой войны существовали три политические системы: буржуазно-демократическая, социалистическая и фашистско-милитаристская. Взаимодействие этих систем, расклад сил между ними могли обеспечить мир или сорвать его. Возможный блок буржуазно-демократической и социалистической систем был реальной альтернативой Второй мировой войне. Однако мирного альянса не получилось. Буржуазно-демократические страны не пошли на создание блока до начала войны, ибо их руководство продолжало рассматривать советский тоталитаризм как наибольшую угрозу основам цивилизации (результат революционных изменений в СССР, включая и 30-е годы), чем его фашистский антипод, открыто провозгласивший крестовый поход против коммунизма. Попытка СССР создать систему коллективной безопасности в Европе закончилась подписанием договоров с Францией и Чехословакией (1935). Но и эти договоры не были приведены в действие в период оккупации Германией Чехословакии в силу противодействующей им «политики умиротворения», проводившейся в те время большинством европейских стран в отношении Германии.

Германия же в октябре 1936 г. оформила военно-политический союз с Италией («Ось Берлин – Рим»), а через месяи между Японией и Германией был подписан Антикоминтерновский пакт, к которому через год (6 ноября 1937 г.) присоединилась Италия. Создание реваншистского альянса заставило активизироваться страны буржуазно-демократического лагеря. Однако лишь в марте 1939 г. Англия и Франция приступили к переговорам с СССР о совместных действиях против Германии. Но соглашение так и не было подписано. Несмотря на полярность трактовок причин несостоявшегося союза антифашистских государств, одни из которых перекладывают вину за необуздание агрессора на капиталистические страны, другие относят на счет политики руководства СССР и т. д., очевидно одно – умелое использование фашистскими политиками противоречий между антифашистскими странами, что и привело к тяжким для всего мира последствиям.

Политика СССР накануне войны. Консолидация фашистского лагеря на фоне политики умиротворения агрессора толкала СССР на открытую борьбу с расползающимся агрессором: 1936 г. – Испания, 1938 г. – малая война с Японией у озера Хасан, 1939 г. – советско-японская войны на Халкин-Голе. Однако совершенно неожиданно 23 августа 1939 г. (за восемь дней до начала мировой войны был подписан Пакт о ненападении Германии и СССР называемый пактом Молотова – Риббентропа). Ставшие достоянием мировой общественности секретные протоколы к этому пакту о разграничении сфер влияния Германии и СССР на севере и юге Европы, а также разделе Польши заставили по-новому взглянуть (в особенности отечественных исследователей) на роль СССР в антифашистской борьбе накануне войны, а также его деятельность с сентября 1939 по июнь 1941 гг., на историю открытия второго фронта и многое другое.

Не вызывает сомнения, что подписание советско-германского пакта о ненападении резко изменило соотношение сил в Европе: СССР избежал казалось бы неминуемого столкновения с Германией, в то время как страны Западной Европы оказались лицом к лицу с агрессором, которого они продолжали по инерции умиротворять (попытка Англии и Франции с 23 августа по 1 сентября 1939 г. договориться с Германией в польском вопросе по типу Мюнхенского соглашения).

Начало Второймировой войны. Непосредственным предлогом к нападению на Польшу явилась достаточно откровенная провокация Германии на их совместной границе (г. Гливиц), после чего 1 сентября 1939 г. 57 немецких дивизий (1,5 млн. человек), около 2500 танков, 2000 самолетов вторглись на территорию Польши. Началась Вторая мировая война.

Англия и Франция объявили войну Германии уже 3 сентября, не оказав, впрочем, реальной помощи Польше. С 3 по 10 сентября в войну против Германии вступили Австралия, Новая Зеландия, Индия, Канада; США объявили о нейтралитете, Япония заявила о невмешательстве в Европейскую войну.

Первый этап войны. Таким образом, Вторая мировая начачалась как война между буржуазно-демократическим и фашистско-милитаристским блоками. Первый этап войны датируется 1 сентября 1939 г. – 21 июня 1941 г., в начале которого немецкая армия до 17 сентября оккупировала часть Польши, выйдя на линию (города Львов, Владимир-Волынский, Брест-Литовск), обозначенную одним из упоминавшихся тайных протоколов пакта Молотова – Риббентропа.

До 10 мая 1940 г. Англия и Франция не вели практически военных действий с противником, поэтому этот период получил название «странная война». Пассивностью союзников воспользовалась Германия, расширяя агрессию, оккупировав в апреле 1940 г. Данию и Норвегию и перейдя в наступление от берегов Северного моря до «линии Мажино» 10 мая того же года. В течение мая капитулировали правительства Люксембурга, Бельгии, Голландии. А уже 22 июня 1940 г. Франция была вынуждена подписать перемирие с Германией в Компьене. В результате фактической капитуляции Франции было создано на ее юге коллаборационистское государство во главе с маршалом А. Петеном (1856-1951) и административным центром в г. Виши (так называемый «вишистс-кий режим»). Францию сопротивляющуюся возглавил генерал Шарль де Голль (1890-1970).

10 мая произошли изменения и в руководстве Великобритании, главой Военного кабинета страны был назначен Уинстон Черчилль (1874-1965), чьи антигерманские, антифашистские и, конечно, антисоветские настроения были хорошо известны. Период «странной воины» закончился.

С августа 1940 г. по май 1941 г. немецкое командование организовало систематические авиационные налеты на города Англии, пытаясь заставить ее руководство выйти из войны. В результате за это время на Англию было сброшено около 190 тысяч фугасных и зажигательных бомб, а к июню 1941 г. на море была потоплена треть тоннажа ее торгового флота. Усилила натиск Германия и на страны Юго-Восточной Европы. Присоединение к Берлинскому пакту (соглашению Германии, Италии и Японии от 27 сентября 1940 г.) болгарского профашистского правительства обеспечило успех агрессии против Греции и Югославии в апреле 1941 г.

Италия в 1940 г. развивала военные действия в Африке, наступая на колониальные владения Англии и Франции (Восточная Африка, Судан, Сомали, Египет, Ливия, Алжир, Тунис). Однако в декабре 1940 г. англичане принудили итальянские войска к капитуляции. Германия поспешила на помощь союзнику.

Политика СССР на первом этапе войны не получила единой оценки. Значительная часть российских и иностранных исследователей склонна трактовать ее как пособническую в отношении Германии, на что дают основание соглашение СССР и Германии в рамках пакта Молотова – Риббентропа, а также достаточно тесное военно-политическое, торговое сотрудничество двух стран вплоть до начала агрессии Германии против СССР. На наш взгляд, в такой оценке превалирует в большей степени стратегический подход на общеевропейском, глобальном уровне. В то же время точка зрения, обращающая внимание на выгоды, полученные СССР от сотрудничества с Германией на первом этапе Второй мировой войны, несколько корректирует эту однозначную оценку, позволяя говорить об известном укреплении СССР в рамках выигранного им времени для подготовки к отражению неминуемой агрессии, что в конечном счете обеспечило последующую Великую победу над фашизмом всего антифашистского лагеря.

В данной главе мы ограничимся лишь этой предварительной оценкой участия СССР во Второй мировой войне, поскольку более подробно остальные ее этапы рассматриваются в гл. 16. Здесь же целесообразно остановиться лишь на некоторых важнейших эпизодах последующих этапов.

Второй этап войны. Второй этап войны (22 июня 1941 г. – ноябрь 1942) характеризовался вступлением в войну СССР, отступлением Красной Армии и первой ее победой (битва за Москву), а также началом интенсивного формирования антигитлеровской коалиции. Так, 22 июня 1941 г. Англия заявила о полной поддержке СССР, а США почти одновременно (23 июня) выразили готовность оказать ему экономическую помощь. В результате 12 июля в Москве было подписано советско-английское соглашение о совместных действиях против Германии, а 16 августа – о товарообороте между двумя странами. В том же месяце в результате совещания Ф. Рузвельта (1882-1945) и У. Черчилля была подписана Атлантическая хартия, к которой в сентябре присоединился СССР. Однако в войну США вступили 7 декабря 1941 г. после трагедии на Тихоокеанской военно-морской базе Перл-Харбор. Развивая наступление с декабря 1941 г. по июнь 1942 г., Япония оккупировала Таиланд, Сингапур, Бирму, Индонезию, Новую Гвинею, Филиппины. 1 января 1942 г. в Вашингтоне 27 государств, находившихся в состоянии войны со странами так называемой «фашистской оси», подписали декларацию Объединенных наций, что завершило нелегкий процесс создания антигитлеровской коалиции.

Третий этап войны. Третий этап войны (середина ноября 1942г. – конец 1943 г.) ознаменовался коренным переломом в ее ходе, что означало потерю стратегической инициативы странами фашистской коалиции на фронтах, превосходством антигитлеровской коалиции в экономическом, политическом и моральном аспекте. На Восточном фронте Советской Армией были одержаны крупнейшие победы под Сталинградом и Курском. Англо-американские войска успешно наступали в Африке, освободив от германо-итальянских соединений Египет, Киренаику, Тунис. В Европе в результате успешных действий на Сицилии союзники заставили капитулировать Италию. В 1943 г. окрепли союзнические отношения стран антифашистского блока: на Московской конференции (октябрь 1943 г.) Англией, СССР и США были приняты декларации об Италии, Австрии и о всеобщей безопасности (подписана также Китаем), об ответственности гитлеровцев за совершенные преступления.

На Тегеранской конференции (28 ноября – 1 декабря 1943 г.), где впервые встречались Ф. Рузвельт, И. Сталин и У. Черчилль, было принято решение об открытии в Европе в мае 1944 г. Второго фронта и принята Декларация о совместных действиях в войне против Германии и послевоенном сотрудничестве. В конце 1943 г. на конференции руководителей Англии, Китая и США аналогично был решен японский вопрос.

Четвертый этап войны. Начетвертом этапе войны (с конца 1943 г. по 9 мая 1945 г.) шел процесс освобождения Советской Армией западных областей СССР, Польши, Румынии, Болгарии, Чехословакии и т. д. В Западной Европе с некоторым опозданием (6 июня 1944 г.) был открыт Второй фронт, шло освобождение стран Западной Европы. В 1945 г. на полях сражений в Европе одновременно участвовали 18 млн. человек, около 260 тыс. орудий и минометов, до 40 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок, свыше 38 тыс. самолетов.

На Ялтинской конференции (февраль 1945 г.) руководители Англии, СССР и США решали судьбу Германии, Польши, Югославии, обсуждали вопрос о создании Организации Объединенных Наций (создана 25 апреля 1945 г.), заключили соглашение о вступлении СССР в войну против Японии.

Результатом совместных усилий явилась полная и безоговорочная капитуляция Германии 8 мая 1945 г., подписанная в предместье Берлина Карл-Хорст.

Пятый этап войны. Заключительный, пятый этап Второй мировой войны проходил на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии (с 9 мая по 2 сентября 1945 г.). К лету 1945 г. союзнические войска и силы национального сопротивления освободили все захваченные Японией земли, а американские войска заняли стратегически важные острова Иродзима и Окинава, нанося массированные бомбовые удары по городам островного государства. Впервые в мировой практике американцы произвели две варварские атомные бомбардировки городов Хиросимы (6 августа 1945 г.) и Нагасаки (9 августа 1945 г.).

После молниеносного разгрома СССР Квантунской армии (август 1945 г.) Японией был подписан акт о капитуляции (2 сентября 1945 г.).

Итоги Второй мировой войны. Вторая мировая война, планировавшаяся агрессорами как ряд малых молниеносных войн, превратилась в глобальный вооруженный конфликт. На его различных этапах с обеих сторон одновременно участвовало от 8 до 12,8 млн. человек, от 84 до 163 тыс. орудий, от 6,5 до 18,8 тыс. самолетов. Общий театр военных действий в 5,5 раза превышал территории, охваченные Первой мировой войной. Всего же в войну 1939-1945 гг. были втянуты 64 государства с совокупным населением в 1,7 млрд. человек. Потери, понесенные в результате войны, поражают своими масштабами. Погибло более 50 млн. человек, а если учитывать постоянно уточняющиеся данные по потерям СССР (они колеблются от 21,78 млн. до около 30 млн.), эта цифра не может быть названа окончательной. Только в лагерях смерти уничтожено 11 млн. жизней. Экономика большинства воевавших стран была подорвана.

Именно эти страшные итоги Второй мировой войны, поставившие на грань уничтожения цивилизацию, заставили активизироваться ее жизнеспособные силы. Об этом свидетельствуют, в частности, факт оформления действенной структуры мирового сообщества – Организации Объединенных Наций (ООН), противостоящей тоталитарным тенденциям в развитии, имперским амбициям отдельных государств; акт Нюрнбергского и Токийского процессов, осудивших фашизм, тоталитаризм, наказавших главарей преступных режимов; широкое антивоенное движение, способствовавшее принятию международных пактов о запрете на производство, распространение и применение оружия массового поражения и т. д.

Ко времени начала войны лишь, пожалуй, Англия, Канада и США оставались центрами резервации основ западной цивилизации. Остальной мир все более скатывался в пучину тоталитаризма, что, как мы пытались показать на примере анализа причин и последствий мировых войн, вело к неминуемой гибели человечества. Победа над фашизмом упрочила позиции демократии, обеспечила путь к медленному выздоровлению цивилизации. Однако этот путь был весьма непростым и длительным. Достаточно сказать, что только с момента окончания Второй мировой войны до 1982 г. имели место 255 войны и военных конфликтов, до недавнего времени длилось разрушительное противостояние политических лагерей, так называемая «холодная война», человечество не раз стояло на грани возможности ядерной войны и т. д. Да и сегодня мы можем видеть в мире те же военные конфликты, блоковые распри, сохраняющиеся островки тоталитарных режимов и т. д. Однако, как нам представляется, уже не они определяют лицо современной цивилизации.

Вопросы для самопроверки

1. В чем состояли причины Первой мировой войны?

2. Какие этапы выделяют в ходе Первой мировой войны, какие группировки стран участвовали в ней?

3. Чем закончилась Первая мировая война, какие последствия она имела?

4. Раскройте причины появления и распространения фашизма в XX в., дайте его характеристику, сопоставьте с тоталитаризмом.

5. Что вызвало Вторую мировую войну, какой была расстановка участвующих в ней стран, какие этапы она прошла и как закончилась?

6. Сопоставьте размеры человеческих и материальных потерь в Первой и Второй мировых войнах.

Международные отношения в последние предвоенные годы

В конце 30-х гг. мир стремительно шел к новой войне. Положение СССР было крайне сложным. На востоке существовала опасность со стороны Японии, на Западе - усиление агрессивности Германии и политика "умиротворения" западных стран. В марте 1939 г., развивая Мюнхенскую сделку, Гитлер захватил Чехию, что сильно встревожило правительства Англии и Франции. Была предпринята последняя накануне второй мировой войны попытка договориться о совместных действиях с СССР против Германии.

В августе в Москве начались, переговоры между делегациями СССР, Англии и Франции, которые тянулись больше двух месяцев без каких-либо результатов. В СССР объясняли неудачу переговоров позицией Запада. Сейчас нередко говорится, что в этом были виноваты обе стороны, которые относились друг к другу с недоверием.

В этих условиях Гитлер идет на сближение с СССР, что вызывает позитивный отклик Сталина. Избежать войны на два фронта при захвате Польши — такова была главная цель дипломатии Гитлера. 23 августа по инициативе Гитлера в Москву прибыл министр иностранных дел Германии Риббентроп и в этот же день был подписан советско-германский договор о ненападении ("пакт "Молотова-Риббентропа"). Договор дополнялся секретным протоколом, существование которого в СССР долгое время отрицалось, и было признано только при Горбачеве. Протокол определял судьбу Польского государства, устанавливал сферы влияния двух стран в Европе, в том числе Прибалтика относилась к советской сфере. Обеспечив себе безопасность на Востоке, Германия напала 1 сентября 1939 г. на Польшу. 3 сентября Англия и Франция объявили войну Германии, - так началась вторая мировая война. 28 сентября был заключен договор СССР с Германией о дружбе и границе. Последовало всестороннее сближение: заявления о дружбе, большие поставки советских ресурсов.

Существуют разные оценки советской внешней политики и этих документов: советские историки говорят, что пакт — вынужденная мера ввиду политики Запада, он позволил выиграть время, укрепить оборону.

Территориальные приращения СССР

После нападения Гитлера на Польшу Сталин ввел свои войска в восточные районы этой страны в Западную Украину и Белоруссию, что было объявлено "освободительным походом". В этом была определенная историческая справедливость, но на присоединенных территориях был установлен репрессивный режим. Начались массовые высылки в Сибирь "буржуев", "кулаков", "врагов" — выселено 10% населения.

Опираясь на решения о разделе сфер влияния, СССР усилил диктат в Прибалтике, где в соответствии с ранее заключенными договорами находились советские войска. Летом в Литве, Латвии и Эстонии к власти пришли просоветские правительства. Они обратились к СССР с просьбой о вхождении в него. Эти страны стали новыми советскими республиками. Сейчас эти события являются предметом острых споров. В странах Балтии их считают оккупацией, что и определяет отношение к "русскоязычному населению" как к "оккупантам".

В том же 1940 г. румынскому правительству был предъявлен ультиматум о передаче Советскому Союзу Бессарабии (она была аннексирована Румынией в 1918 г.) и Северной Буковины. Бессарабия была включена в состав СССР в качестве Молдавской СССР, а Северная Буковина вошла в состав Украины.

В ноябре 1939 г. СССР объявил войну Финляндии. Сталин добивался территориальных приращений, чтобы перенести границу на запад, подальше от Ленинграда. Из-за выявившейся неподготовленности Красной Армии война затянулась. Только в феврале 1940 г. финские укрепления (" линия Маннергейма") ценой огромных жертв были прорваны. В марте 1940 г. финское правительство вынуждено было подписать мирный договор, по которому Советскому Союзу делались крупные территориальные уступки. Многие историки считают, что "зимняя война" усилила изоляцию СССР и показала слабость Красной Армии, что повлияло на окончательное решение Гитлера напасть на СССР. Однако, по мнению В. Суворова, война показала высокие качества Красной Армии, которая смогла сделать невозможное.

Война и формирование антигитлеровской коалиции

Нападение Германии на СССР создало предпосылки для союза СССР и демократических стран в борьбе против фашистских агрессоров. Уже 22 июня У. Черчилль заявил о поддержке СССР, а 12 июля подписано советско-английское соглашение о совместных действиях в войне с Германией. В Конце июля состоялись переговоры в Москве личного представителя президента США Рузвельта - Гопкинса. Сентябрь-октябрь 1941 г. - Московская конференция СССР, Великобритании и США о военных поставках (ленд-лиз). В январе 1942 г. подписана Декларации Объединенных наций, к которой присоединилось 26 государств, находившихся в состоянии войны с державами "Оси".

Юридическое оформление антигитлеровской коалиции завершено в 1942 г.: в мае советско-английский договор, в июне советско-американское соглашение.

Международные конференции периода войны

Важнейшим проявлением сотрудничества стран антигитлеровской коалиции стали три конференции — Тегеранская, Ялтинская и Потсдамская.

Тегеранская конференция — "большой тройки" (Сталина, Черчилля и Рузвельта) состоялась в ноябре-декабре 1943 г.

Главный вопрос на ней был: о втором фронте в Европе, поскольку его открытие, несмотря на требования СССР, неоднократно откладывалось. Черчилль был за открытие на Балканах. В итоге приняли решение о высадке союзников во Франции в мае 1944 г. Наметили контуры послевоенного устройства мира. Сталин дал обязательство после разгрома Германии принять участие в войне с Японией.

В февраль 1945 г. была проведена Ялтинская конференция "большой тройки". Здесь согласованы проблемы завершения разгрома Германии и ее послевоенного устройства (полное искоренение фашизма), решены вопросы о возвращении СССР Южного Сахалина и Курильских островов, о репарациях с Германии, СССР подтвердил свое обязательство о вступлении в войну с Японией через 2-3 месяца после окончания войны в Европе.

Июль-август 1945 г.: открыта Потсдамская конференция. Приняты решения о четырех зонах оккупации Германии, о создании Международного военного трибунала над главными военными преступниками. Подтверждалась передача Восточной Пруссии СССР.

Выводы: в годы войны успешное сотрудничество СССР и демократических стран. Особенно военные поставки: ленд-лиз составил 5 % нашего производства, но по некоторым позициям (самолеты, грузовики) -10 % и более. Однако сохранялись и противоречия, что проявилось в затяжке второго фронта. Это стало предпосылкой для ухудшения отношений после войны — положило начало "холодной войны"

бстоятельства, приведшие ко второй мировой войне в сентябре 1939 г., относятся к тем «вечным» темам, которыми еще долго будет заниматься историческая наука. Прежде всего, это касается двух стерж­невых событий 1939 г.-провала советско-англо-французских («трой­ственных») переговоров и заключения советско-германского договора о ненападении.

На протяжении 50 лет продолжается дискуссия о том, какое место занимали и какую роль сыграли эти события в возникновении предвоен­ного политического кризиса. Если по поводу «тройственных» перегово­ров позиции исследователей постепенно сближаются и в настоящее вре­мя практически нет серьезных историков, которые рискнули бы оправ­дать кого-либо из участников этих переговоров, то иная ситуация сло­жилась вокруг трактовки советско-германского договора о ненападении 23 августа 1939 года. Основная причина этого заключалась в упорном нежелании советской стороны признать наличие важнейшей составной части договора-секретного протокола, предопределившего участь ря­да стран Восточной Европы.

Еще на этапе советско-германских переговоров заключили договора первым (и, пожалуй, тогда единственным) из влиятельных государ­ственных деятелей СССР, кто возразил против сближения с гитлеров­ской Германией, был народный комиссар иностранных дел М. М. Лит­винов. Впоследствии, когда договор стал фактом, неприятие его в раз­ных слоях населения Советского Союза сохранялось. Подобные наст­роения побудили одного из архитекторов этого документа, председателя Совнаркома и наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова, с трибуны Верховного Совета СССР 31 августа 1939 г., во время ратифика­ции договора, предупредить «некоторых близоруких людей, которые, увлекшись упрощенной антифашистской агитацией», проявляют «непо­нимание самых простых основ начавшегося улучшения политических от­ношений между Советским Союзом и Германией». Тема договора ста­ла одной из «.неудобных» для исследователей.

С началом агрессии Германии против Советского Союза договор был автоматически аннулирован. Проблема его происхождения и ха­рактера стала менее актуальной. Но наличие секретного протокола обе стороны по-прежнему замалчивали. Новая вспышка интереса широкой общественности к проблеме проявилась в связи с открывшимся в нояб­ре 19-15 г. Нюрнбергским процессом над главными нацистскими воен­ными преступниками. На нем впервые было упомянуто о существовании этого протокола, но по инициативе советской стороны и по договорен­ности между представителями стран антигитлеровской коалиции воп­рос этот не поднимался. В 1946 г. внимание общественности к этой те­ме привлекла американская печать, а в 1948 г. госдепартамент США издал сборник трофейных документов о советско-германских отношени­ях кануна войны, включив в него и тексты секретных протоколов. В ответ на эту «идеологическую диверсию» США по указанию министра иностранных дел СССР Молотова появилась брошюра «Фальсификато­ры истории (историческая справка)», в которой была предпринята попытка опровергнуть факты.

Широкое обсуждение за рубежом этой проблемы на базе опублико­ванных документов не могло остаться не замеченным советскими историками. При жизни Сталина многие из них, придерживаясь официаль­ной тачки зрения, характеризовали договор как «мудрое решение вож­дя». С 1953 г. появилась возможность уточнить эту оценку и назвать договор «вынужденной» со стороны Советского Союза мерой. Одновре­менно в умы ряда наших историков закрадывалось сомнение в право­мерности и этой дефиниции. Но свои взгляды они могли высказывать только на научных конференциях, а не в печати.

В настоящее время, постепенно и с большими усилиями освобож­даясь от некоторых идеологизированных догм, советские историки пред­принимают серьезные попытки анализировать не только советско-германский договор, но и весь комплекс событий предвоенного времени. Эта работа принесла определенные результаты, особенно в связи с обнародованием некоторых советских документов, большой доступностью для наших исследователей трудов зарубежных специалистов, проведением ряда международных и национальных на­учных форумов. В журналах и газетах опубликован ряд интересных, хотя иногда и спорных, статей.

Принципиальное значение для оценки событий 1939 г. имеют сооб­щение Комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939г., сделанное ее пред­седателем Л. Н. Яковлевым на Втором съезде народных депутатов СССР, соответствующее постановление съезда, а также статья пер­вого заместителя министра иностранных дел СССР А. Г. Ковалева, убедительно подтвердившие существование секретного протокола к советско-германскому договору от 23 августа 1939 года. В итоге более четко вырисовываются реальные события того сложного и противоречи­вого времени.

Цель настоящей работы состоит в том, чтобы, используя имеющиеся возможности, высказать некоторые соображения относительнотого, как вписывалась сталинская внешнеполитическая концепция в предвоенный политический кризис и как она соизмерялась с политикой Англии, Франции и Германии.

К середине 30-х годов Советское государство убедительно демонстрировало свою заинтересованность в мирном сосуществовании с капиталистическими странами. Комиссия по политической и правовой оценке советско-германского договора в ненападении сформулировала еле дующий важный тезис. «В дипломатической документации СССР 1937-1938 годы не обнаружено свидетельств, которые говорили бы о советских намерениях добиваться взаимопонимания с Берлином» Но случаи зондажа, правда, неудачные, в то время имели место. Углубившиеся сталинские деформации во внутриполитической жизни СССР находили отражение и в его международной политике. Являясь Генеральным секретарем ЦК ВКП (б), Сталин официально и непосредственно н» занимался текущими внешнеполитическими делами: не участвовал в переговорах с другими государствами, не принимал послов, не подписывал дипломатических документов. Вместе с тем его внешнеполитическая концепция и «особый почерк» чувствовались во всех шагах Советского правительства в области внешней политики.

В принципиальном плане это проявлялось, прежде всего, в том, что советское руководство под давлением Сталина давало одностороннюю оценку расстановки и соотношения политических сил в мире. Утверждалось, например, что в центре мировой политики стояла борьба двух мировых систем-капиталистической и социалистической. Отсюда и тезис: СССР является крепостью, осажденной врагами, одиноким островком в бушующем океане империализма, который только и ждет случая, чтобы смыть этот островок с лица Земли. Из этого тезиса сле­довал вывод, который настойчиво навязывал советскому народу Сталин чтобы оправдать свою внутреннюю политику: необходимо усиливать эту крепость (то есть сталинский террористический режим) и всячески под­держивать закрытый характер советского общества.

Важный гуманистический принцип приоритетности в международных отношениях общечеловеческих интересов над классовыми Сталин полностью игнорировал. Да и как он мог уважать этот принцип, если в 1937 г. выдвинул концепцию об обострении классовой борьбы в со­ветском обществе, а в международных делах не учитывал классовой и политической разнородности сил, действовавших на мировой арене Сталин и его окружение, прежде всего Молотов, придерживались своего, субъективного и дилетантского, подхода к советской внешнеполи­тической стратегии, заложенной В. И. Лениным и успешно проводив­шейся наркомами иностранных дел Г. В. Чичериным, а затем Литви­новым. Искусственно созданный Сталиным в сфере внешней политики дух конфронтации (которому пытался противодействовать Литвинов) пронизывал действия советского руководства, что мешало ему трезво оценить интересы СССР и реально определить, где враги, а где силы, могущие стать его союзниками. Этому препятствовал, прежде всего, франко-английский синдром Сталина. Сталинский режима политическом и в моральном плане был больше подготовлен к сговору с Гитлером.

Командно-административные методы и примитивно идеологизиро­ванный подход Сталина ко многим внешнеполитическим проблемам до­влели над советской дипломатией. Процесс принятия важных внешне­политических решений имел узкоэлитарный характер и нередко прохо­дил без оперы на выводы науки. Вследствие неверных идеологических концепций авторитарной практики во внешней политике СССР слож­ные и противоречивые процессы, протекавшие в мире в период пред­военного политического кризиса, воспринимались неадекватно и объек­тивно не соответствовали коренным интересам Советского государства.

Не подлежит сомнению, что главными виновниками предвоенного политического кризиса, а затем и поджигателями мировой войны были Германия, Италия и Япония, которым содействовали их сателлиты. Однако немалая доля ответственности ложится и на правящие круги

Англии и Франции, которые в Мюнхене пошли на преступное попусти­тельство Гитлеру, открывшее «зеленый свет» войне. Трудно уйти и от мысли, что в тот сложный момент советских руководителей также по­кинуло чувство реализма и выдержки. Они не могли не знать о глобаль­ных планах Гитлера, жертвами которых неизбежно должны были стать и западные державы, и поэтому мюнхенскую политику со всеми ее пороками нельзя было расценивать как последнее слово их прави­тельств. Это позволяет сказать, что наряду с политикой Англии и Фран­ции сталинизм стал одной из основных причин, помешавших Советско­му Союзу достигнуть соглашения с ними о совместных действиях про­тив фашизма.

Сталин испытывал недоверие к политике Англии и Франции обо­стрившееся после Мюнхена, когда эти страны небезуспешно стремились сделать все возможное, чтобы СССР оказался в международной изоля­ции, и свели практически на нет усилия советской дипломатии по созда­нию системы коллективной безопасности. Однако до мая 1939 г. он все же не терял надежды на сотрудничество с Лондоном и Парижем не возражал против реанимации системы коллективной безопасности, од­новременно давая понять, что не исключена возможность улучшения отношений с Германией. В докладе на XVIII съезде ВКП (б) 10 марта 1939 г. Сталин заявил, что советская дипломатия будет проводить по­литику мира и укрепления деловых связей со всеми странами, соблюдая при этом осторожность и не давая провокаторам войны втянуть СССР в конфликт. Эти слова с озабоченностью были восприняты в столицах западных держав. В Берлине же их поняли как приглашение к диалогу

Это было время, когда резко усилилась угроза возникновения вой­ны в Европе. Германия захватила и расчленила Чехословакию. Эти аг­рессивные действия вызвали тревогу во многих странах, однако, пути обеспечения своей безопасности они видели по-разному. Усиливавшая­ся агрессивность Германии, которая уже непосредственно угрожала ин­тересам Великобритании и Франции в Европе, и нараставшее недоволь­ство общественности этих стран политикой умиротворения Гитлера ока­зали влияние на эволюцию внешнеполитической - линии глав их пра­вительств-Н. Чемберлена и Э. Даладье. Правда, менялась она непо­следовательно, но все же это не было тактическим приемом, за которым скрывалось сознательное продолжение попустительства Гитлеру.

Перемены в политике Англии и Франции состояли в следующем: во-первых, со второй половины марта 1939 г., когда Англию и Францию по­стигло горькое разочарование, так как Гитлер, оккупировав Чехослова­кию, перешел тот рубеж, непосредственно за которым лежали интере­сы этих держав, Чемберлен и Даладье предприняли шаги к началу переговоров с Советским Союзом, как по политическим, так и по воен­ным вопросам. Подобное развитие событий свидетельствовало о том, что Англия и Франция перестали игнорировать, как делали это до Мюнхена, роль СССР в европейской политике и вынуждены были считать­ся с ним как с важным политическим фактором в Европе. Во-вторых, 31 марта 1939 г. Чемберлен заявил в парламенте, что в случае возникновения угрозы независимости Польши и если последняя окажет при этом сопротивление, английское правительство «будет считать себя обязан­ным немедленно оказать польскому правительству всю находящуюся в его силах помощь». Эти односторонние гарантии вскоре приобрели взаимный характер, что и было зафиксировано в англо-польском ком­мюнике от 6 апреля 1939 года. Позже подобное заявление сделало и французское правительство. Летом того же года эти документы были оформлены в международно-правовые обязательства о гарантиях.

Казалось Сталину следовало бы в полном объеме использовать сложившуюся исключительно благоприятную ситуацию для углубления контактов с Лондоном и Парижем для внешнеполитической изоляции Берлина. В какой-то мере он так и поступал, хотя, по-прежнему не до­веряя политике Англии и Франции, продолжал двойную игру. Он улучшал отношения с Германией, не учитывая того, что в диалоге с Совет­ским Союзом Гитлер преследовал цель сорвать наметившиеся тройственные переговоры. Столкнувшись с первыми затруднениями на пере­говорах с западными державами. Советское правительство стало терять веру в возможность серьезного сотрудничества с ними. Задолго до на­чала военных переговоров секретарь ЦК ВКП (б) А. А. Жданов в статье «Английское и Французское правительства не хотят равного договора с СССР» утверждал, что затягивание переговоров вызывает сомнение в искренности и подлинных намерений.

11 августа 1939 г, когда еще не было ясно, как пойдут начавшиеся в Москве военные переговоры с Англией и Францией, Политбюро ЦК ВКП (б) приняла окончательное решение в пользу приоритета перегово­ров с Германией. Молотову было предложено вступить в официальное обсуждение поднятых немцами вопросов. 15 августа его встречей с пос­лом Германии ё СССР Ф. фон Шуленбургом начались официальные советско-германские переговоры. Поначалу обсуждались проблемы, реше­ние которых привело бы к нормализации германо-советских отношении: о совместных гарантиях независимости прибалтийских республик о по­средничестве Берлина в нормализации отношении между СССР и Япони­ей в частности о прекращении боев на Халхин-Голе, о развитии советско-германских торговых отношений и некоторые другие. Вопросы, связанные с территориальными изменениями в других странах, не под­нимались. Как докладывал в Берлин Шуленбург, Молотов с интересом выслушал предложение о краткосрочном приезде в Москву министра иностранных дел Германии И. Риббентропа, а также спросил относи­тельно идеи заключения договора о ненападении.

Таким образом, судьба «тройственных» переговоров была предреше­на. По предложению Сталина советская делегация во главе с К. Е. Во­рошиловым прервала переговоры, отметив при этом, что заключение советско-германского договора вполне совместимо с подписанием трой­ственного пакта между СССР, Англией и Францией. Французскому послу П. Наджиару Молотов заявил, что переговоры с англо-французской делегацией могли бы быть продолжены через неделю после заключения советско-германского договора ". Эти заявления, во-первых, были сделаны чтобы успокоить мировое общественное мнение: народам трудно было поверить что руководитель социалистического государства может пойти на переговоры с фашистским диктатором (о существовании секретного протокола они вообще не знали); во-вторых, они представляли собой элементарный блеф, ибо нельзя одновременно быть союзником агрессора и его жертв.

Конечно, западные партнеры не проявляли активности и должной заинтересованности в заключение военного соглашения с Советским Со­юзом и поэтому несут свою долю ответственности, за срыв «тройствен­ных» переговоров. Но советское руководство также не все сделало, что­бы добиться такого соглашения. Следовательно, всем участникам переговоров.

Утверждение, что Сталин пошел на сближение с Германией лишь за несколько дней до 23 августа, находясь в безвыходной и опасной си­туации, не соответствует действительности. Советско-германский дого­вор не был экспромтом. Он стал итогом эволюции, которую советская внешнеполитическая линия претерпела за несколько предшествующих месяцев при пассивности западных держав и энергичном подталкива­нии с немецкой стороны, действовавшей весьма инициативно. 22 авгус­та, выступая перед высшим командным составом вермахта, Гитлер за­явил, что решение «идти со Сталиным» он принял с осени 1938 года. Интересное признание сделал 27 августа и немецкий военный атташе генерал Э. Кестринг, приехавший в отдел внешних сношений Нарко­мата оборот, с поздравлением по случаю подписания советско-германского договора, В ходе беседы он сказал, что еще пять лет тому назад предлагал подписать подобный договор, а после доклада Сталина на XVIII партсъезде напомнил своему руководству об этом предложении, однако тогда Германия еще не была готова сделать такой шаг

На этом завершился важный этап предвоенного политического кри­зиса. Подписание советско-германского договора о ненападении 23 ав­густа 1939 г. и секретного протокола к нему стало решающим событием накануне второй мировой войны и одним из самых крупных политиче­ских просчетов Сталина, хотя сам он считал это «победой» (удалось обмануть Гитлера!). В свою очередь, гитлеровская верхушка с боль­шим основанием рассматривала договор как свою великую победу. Гитлер заявил, что отныне весь мир в его кармане.

Почему Сталин предпринял столь рискованный шаг и пошел на договор с гитлеровской Германией? По-видимому, он опасался, что Ан­глия и Франция совместно с Германией образуют единый антисоветский фронт. Однако реалистическая оценка международной ситуации того периода, которую, в частности, давал Литвинов, показывает, что в цент­ре европейской и, в конечном счете, мировой полкики были противо­речия между англо-французским блоком и Германией. В то же время опасность нападения Германии на СССР в 1939 г. Сталиным сильно преувеличивалась. К такой войне Германия не была готова. Впослед­ствии заместитель начальника оперативного управления ОКВ генерал В. Варлимонт подтвердил, что германская армия никогда не была так плохо подготовлена к войне, как в 1939 г.: не хватало боеприпасов, тя­желых танков, автомашин, средств связи и железнодорожных войск, плохо обстояло дело с подготовкой резерва, особенно офицерского со­става 14. В 1938-1939 гг. Гитлеру удавалось добиваться успеха в своих внешнеполитических авантюрах преимущественно путем шантажа, что признавали и его генералы.

Япония также не была готова к большой войне, что показали со­бытия на Халхин-Голе. Ее правящие круги не рискнули напасть на СССР даже в гораздо более благоприятный для них период - в 1941 и 1942 гидах. Нельзя не согласиться с выводом, сделанным В. И. Дашичевым в одном из его выступлений: в 1939 г. военно-стратегические планы Японии были связаны, прежде всего, с экспансией в Юго-Восточной Азии, Китае и южной части Тихого океана.

В литературе встречаются утверждения, что и при отсутствии советско-германского договора Германия напала бы на Польшу и раз­громила ее, и тогда вермахт оказался бы непосредственно у границ Советского Союза, который находился бы к тому же в международной изоляции; что в подготовке агрессии Гитлер зашел слишком далеко, чтобы отказаться от своих планов 16. Но такое развитие событий было маловероятным, Не исключено, что в то время Германия не рискнула бы прибегнуть военной авантюре против Польши. Необеспеченность стратегического; тыла на востоке, чреватая борьбой на два фронта, мог­ла бы вызвать опасную для Гитлера оппозицию в немецких военных кругах: он, как {подтверждают последующие события, неоднократно от­кладывал свои агрессивные акции, если для их осуществления не было подходящих условий.

Итак, сговор двух диктаторов совершился. Сталин дал согласие на заключение договора, а Молотов и Риббентроп подписали его в ночь с 23 на 24 августа 1939 г. в Москве. Решение Сталина и Молотова озна­чало, что они опирались не на глубокий анализ стратегических последст­вий этого шага, а на сиюминутную, тактическую выгоду. А. Н. Яковлев на Втором съезде народных депутатов СССР отметил, что всесторон­ний анализ этой проблемы пока отсутствует, но «все же документы го­ворят, что советская политика строилась тогда чаще на оперативных сообщениях, нежели на глубоких стратегических выкладках».

Обосновывая неизбежность советско-германского договора о нена­падении, иногда ссылаются на то, что Англия и Франция еще раньше заключили с Германией аналогичные договоры о ненападении: англо­германская декларация была подписана Чемберленом 30 сентября 1938 г., перед его отъездом из Мюнхена, германо-французская-6 декабря того же года. Однако сравнение эти документов неправомерно по ря­ду причин. Во-первых, общая военно-политическая обстановка осени 1939 г. несопоставима с тем же периодом предыдущего года - тогда война не стояли у порога. Во-вторых, в 1938 г. стороны договорились о развитии добрососедских отношений, признали отсутствие каких-либо территориальных споров и установили, что существующая граница между ними является окончательной. Можно ли такую договоренность считать предосудительной и почему она должна была вести к дестаби­лизации обстановки? В-третьих, и это особенно важно, обе эти деклара­ции имели открытый характер и не сопровождались секретными прото­колами, направленными против интересов третьих стран. В-четвертых, это были декларации, отличавшиеся от других договорных документов тем, что представляли собой заявления государств, устанавливающие их взгляды на Определенные проблемы и излагающие общие принципы отношении между этими странами. Такие декларации соответствовали принципам международного права и не могли быть источником между­народной напряженности.

Было ли неизбежным подписание советско-германского договора? В. М. Фалин считает, «что в момент принятия решения - заключать или нет договор о ненападении с Германией (19-20 августа 1939 г.) - у Сталина выбора не существовало. Все шансы на достижение соглаше­ний с Англией и Францией были полностью исчерпаны, что лишало аль­тернативы». Сторонники этой точки зрения А. С. Орлов и С. А. Тюшкевич так и назвали свою статью: «Пакт 1939 года: альтернативы не бы­ло» 19. Однако на вопрос, был ли советско-германский договор следст­вием сложившейся в то время международной обстановки, вряд ли можно дать положительный ответ. Подписание договора не было неизбеж­ным, ибо альтернатива все-таки существовала. Да, альтернатива была, но отсутствовало желание ею воспользоваться.

Заключение договора оказалось неизбежным по другой причине: имея в руках неограниченную власть и, считая свои решения безоши­бочными, Сталин воспользовался случаем для демонстрации своего по­литического «гения». «Сталин и Молотов заключали соглашение о сот­рудничестве с фашистской Германией не потому, что в сложившейся международной обстановке иного выхода не было, а потому, что это был тот выход из сложившейся ситуации, которого они давно желали» 20. Таково обоснованное мнение Е. А. Гнедина, бывшего в те годы ответ­ственным работником Наркоминдела и имевшего прямое отношение к упомянутым событиям. К такому же выводу пришли В. М. Кулиш и А. О. Чубарьян: «Альтернатива была, но осталась нереализованной». При анализе вопроса о «вынужденной необходимости» заключения советско-германского договора о ненападении неизбежно возникает контрвопрос: кто же мог загнать Сталина в угол, из которого не было выхода? Сделать это мог только сам Сталин, и только в этом смысле можно трактовать договор как «вынужденную меру».

Некоторые исследователи справедливо утверждают, что договор 23 августа 1939 г. нельзя вычленять из предыдущей истории перегово­ров, в частности отрезать его от Мюнхенского сговора, упомянутых анг­ло-германской и германо-французской деклараций и некоторых других документов. Но с еще большим основанием его нельзя рассматривать изолированно от последовавших за ним (вплоть до июня 1941 г.) советско-германских договоренностей. Особой одиозностью, о чем свидетель­ствует само его название, выделяется в этом отношении германо-совет­ский Договор о дружбе и границе между СССР и Германией, подпи­санный в Москве 28 сентября 1939 года. При отлете из Москвы 24 августа Риббентроп дал интервью корреспондентам Германского информа­ционного агентства, в котором заявил, что «фюрер и Сталин решили установить дружественные отношения» между обеими странами. Это означает, что такая «дружба» началась отнюдь не 28 сентября; прин­ципиальная договоренность о ней была достигнута уже 23 августа.

В духе советско-германского договора от 28 сентября было состав­лено и «Заявление советского и германского правительств», в котором содержался призыв к Англии и Франции прекратить войну с Германи­ей, что отвечало бы «интересам всех народов». Далее следовало преду­преждение, что, если западные демократии откажутся от данного пред­ложения, они будут нести «ответственность за продолжение войны, при­чем в случае продолжения войны правительства Германии и СССР будут консультироваться друг с другом о необходимых мерах». Внеш­нее обрамление этого призыва могло ввести в заблуждение. Но, во-пер­вых, этот документ не отвечал «интересам всех народов», ибо его реали­зация означала бы возврат к Мюнхену и новому «умиротворению» Гит­лера (теперь за счет Польши). Во-вторых, попытка возложить ответст­венность за продолжение войны на Англию и Францию не имела под собой основания, ибо эти страны, их правительства и народы вели обо­ронительную войну, защищали свою свободу и национальную независи­мость. В-третьих, предупреждение, что СССР и Германия будут консультироваться о принятии «необходимых мер», означало, что совет­ское руководство в обстановке продолжающейся войны совместно с од­ной из воюющих сторон шло на прямую конфронтацию с другой, под­вергая свою страну реальной угрозе быть вовлеченной в войну. Тем самым СССР приблизился к черте, за которой кончался его нейтрали­тета начинался фактический военно-политический союз с Германией.

Кроме нормализации политических отношений, Сталин был весь­ма заинтересован в углублении торгово-экономических связей с Герма­нией. С этой целью в развитие договора о ненападении в 1939-1941 гг. между Советским Союзом и Германией был заключен ряд соглашении экономического и торгово-кредитного характера. СССР экспортиро­вал промышленное сырье, нефтяные продукты и продукты питания, осо­бенно зерновые; Германия поставляла промышленное оборудование. Советское правительство разрешило ей транзит стратегического сырья из Японии, Китая, Афганистана, Ирана и Румынии. Более того, цинк и каучук, закупленные СССР в Англии, и хлопок - в США, по некоторым данным, также частично переправлялись в Германию. Вряд ли по­добные акции соответствовали нейтральному статусу. Экономические и торговые отношения с Германией имели, конечно, определенное значе­ние для Советского Союза, но большую выгоду от них получила Герма­ния, ибо СССР имел возможность торговать с любой страной мира, тог­да как Германия из-за англо-французской экономической блокады рас­полагала крайне ограниченными внешнеторговыми возможностями.

Сталин сыграл решающую роль и в том, что Исполком Коминтер­на, советские; средства массовой информации и официальные органы извращенно толковали политический характер начавшейся 1 сентября войны и позиции, участвовавших в ней сторон, что привело к крайне не­гативным последствиям. Утверждалось, например, что обе воюющие ко­алиции ведут империалистическую агрессивную войну и что ее зачин­щиками являются Англия и Франция, а не Германия. Даже в наше вре­мя некоторые исследователи продолжают утверждать, что вторая мировая война началась как империалистическая и несправедливая с обе­их сторон и лишь позже стала перерастать в справедливую и освободи­тельную27. В действительности вторая мировая война с самого начала, и до победоносного завершения со стороны всех противников фашистской Германии была войной справедливой и освободительной, ибо позиция правительств этих стран в основном и главном совпадала с жизненными интересами их народов.

Проблема определения политического характера второй мировой войны была отнюдь не академической. Она явилась для Сталина теоре­тической базой для формирования собственной тактики и стратегии. Он не хотел видеть различии между двумя противоборствующими группи­ровками, рассматривая каждую из них как потенциального антисовет­ского агрессора. Комиссия Второго съезда народных депутатов СССР сделала вполне обоснованный вывод: эта концепция в роковые дни ав­густа 1939 г. сыграла негативную роль. Попытка Сталина поставить те­кущую политику и цели стран буржуазной демократии и фашистских государств на одну доску неизбежно приводила к недооценке опасности со стороны последних. Такая позиция советского руководства и Испол­кома Коминтерна в первый период войны мешала разоблачению фашиз­ма и задержала развертывание борьбы против него народных масс.

Позиция Сталина особенно четко проявилась в ходе германо-поль­ской кампании в сентябре 1939 г., когда СССР осуществлял фактиче­ское военное сотрудничество с Германией и не придерживался своего официально объявленного нейтралитета. В частности, в соответствии с нормами международного права центральные государства могут пре­доставлять убежище войскам, военным кораблям и самолетам воюющих стран, но обязательно с последующим их интернированием, если их срок пребывания превышает одни сутки; Эти важные условия советски­ми властями не соблюдались. Осуществлялось обслуживание немецких военных кораблей в советских портах в бассейне Баренцева моря; пре­доставлялся транзит с Дальнего Востока в Германию офицерам из по­топленного в Тихом океане германского карманного линкора многочисленные группы немецких разведчиков получали разрешение беспрепятственно объезжать западные районы Советского Союза под предлогом организации переселения этнических немцев из прибалтийских республик, западных областей Украины и Белоруссии в Германию и поисков могил немецких солдат, погибших в годы первой мировой войны; лично Сталиным было запрещено пресекать провока­ционные полеты немецких самолетов над советской территорией. Это благодушие дорого обошлось советскому народу.

Без каких-либо трудностей осуществлялось и военное сотрудниче­ство Германии и СССР во время боевых действий на территории Поль­ши, для чего заблаговременно была установлена демаркационная линия разделения войск. В зависимости от темпов их продвижения эта линия корректировалась. Вступление советских войск в пределы Польши в принципе было предопределено секретным протоколом. Германская сто­рона была, естественно, заинтересована в совместных действиях с со­ветскими войсками с самого начала воины против Польши. Но Сталин затягивал оговоренный в принципе срок вмешательства СССР в войну с Польшей. Он хотел психологически подготовить со­ветский народ к восприятию этого неожиданного акта в нужном духе, ввести в заблуждение о намерениях в отношении Польши. Как справед­ливо утверждает Комиссия Второго съезда народных депутатов СССР, Гитлер готовил почву для того, чтобы столкнуть Советский Союз не только с Польшей, но и с Англией н Францией, и «порой наша страна была на волоске от подобного разворота событий, особенно после всту­пления частей Красной Армии в Западную Белоруссию и Западную Ук­раину».

Вступление советских войск в пределы Польши, начавшееся ранним утром 17 сентября, привело к тому, что отношения Англии и Франции с Советским Союзом резко обострились и были на грани разрыва. 19 сентября в Москве была получена англо-французская нота, в кото­рой содержалось требование прекратить продвижение советских войск, а затем и вывести их из Польши. В противном случае, говорилось в но­те, в соответствии с польско-французским союзническим договором объ­явление воины Советскому Союзу может произойти автоматически. Можно утверждать, что в то время, когда между Германией и западны­ми странами шла «горячая» война, Советский Союз находился с ними в состоянии «психологической» воины. Правда, уже на следующий день всем британским дипломатическим представительствам было дано разъ­яснение, что Англия не только не собирается объявлять войну Совет­скому Союзу, но, наоборот, должна оставаться в возможно лучших от­ношениях с ним. Было также предложено прекратить всякую антисовет­скую пропаганду.

Утром 17 сентября Советское правительство сообщило, что по его приказу войска Красной Армии предпринимают поход в Польшу с це­лью освобождения единокровных братьев - украинцев и белорусов, проживающих в ее восточных районах. Сталинское руководство, пойдя на такой шаг, нарушило Рижский мирный договор 1921 г. и советско-польский договор о ненападении 1932 г., а тем самым - и принцип международного права: «договоры должны соблюдаться», что квали­фицируется как неправомерное деяние. Правда, по международному праву допускается аннулирование договора, если государство-контр­агент прекращает существование, но вместе с тем не признается пре­кращение существования государства, если его высшие органы продол­жают олицетворять его суверенитет в эмиграции, как это было с поль­ским правительством. В совместном германо-советском коммюнике, при­нятом 18, но опубликованном лишь 20 сентября, по предложению гер­манской стороны было сказано, что целью германских и советских войск является «восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом Польского государства, и помочь населению Польши пере­устроить условия своего государственного существования».

Состояние войны СССР с Польшей не было объявлено, но, по су­ществу, имели место военные действия Красной Армии против польских воинских частей. Этот факт был признан Молотовым в докладе на сес­сии Верховного Совета СССР 31 октября 1939 года. Он говорил о «бое­вом продвижении Красной Армии» и о захвате «боевых трофеев», ко­торые составляли «значительную часть вооружения и боевой техники польской армии». Кстати, Молотов воспользовался случаем, чтобы еще раз обвинить Англию и Францию в агрессии против Германии, ко­торая, мол, жаждет мира. Сотрудники возглавлявшегося Геббельсом пропагандистского аппарата Германии подхватили эту версию, отпеча­тали доклад Болотова на английском и французском языках в виде листовок и разбрасывали их с самолетов над позициями англо-фран­цузских войск.

В том же докладе глава Советского правительства заявил, что Польша развалилась вследствие совместного удара сначала герман­ской армии, а затем и Красной Армии. Молотов указал также, что в ходе этих боев погибло 737 и было ранено 1862 советских воина35. В от­вете Гитлеру на поздравление по случаю 60-летия Сталина отмечалось, что советско-германская дружба скреплена совместно пролитой кро­вью. Части Красной Армии взяли более 180 тыс. польских военноплен­ных. Это были именно военнопленные, так они тогда именовались в служебных документах и в печати, только с июня 1941 г. их стали на­зывать «интернированными».

В советско-германском договоре от 28 сентября 1939 г. не было ни слова о праве польского народа на государственное существование, а «переустройство» Польши рассматривалось только с точки зрения «дальнейшего развития дружественных отношений» между СССР и Гер­манией. В Берлине еще в ходе боевых действий возникла идея о воз­можности создания в качестве буфера где-то в зоне между линиями государственных интересов Германии и СССР «остаточного польского государства». Но во время встречи с Шуленбургом 25 сентября Сталин и Молотов отвергли эту идею (по их мнению, такое государство могло бы в будущем помешать отношениям между СССР и Германией) , Гитлер официально отказался от нее 6 октября (речь в рейхстаге). Этот факт опровергает утверждение, будто советское руководство, «бу­дучи глубоко заинтересовано в том, чтобы Польша не была уничтожена Германией, по-прежнему было готово оказать ей помощь».

Положение поляков усугублялось еще и тем, что существовала советско-германская договоренность о сотрудничестве «в борьбе против польской агитации». Такое сотрудничество военных властей Германии и СССР, как заявил Кестринг, было реальностью и протекало на всех уровнях безукоризненно. Для обсуждения вопроса об установлении линии разграничения германских и советских войск 19 сентября в Моск­ву прибыла германская военная делегация. С советской стороны в пе­реговорах участвовали К. Е. Ворошилов и Б. М. Шапошников. 21 сен­тября был подписан секретный протокол, которым, в частности, был ус­тановлен порядок, и график отхода немецких войск на запад до установ­ленной ранее линии по рекам Нарев - Висла и Сан. Была также дос­тигнута договоренность о том, что «для уничтожения польских банд по пути следования советские и германские войска будут действовать сов­местно»42. Сохранив за собой нефтеносный район Львов-Дрогобыч, занятый в первой половине сентября германскими войсками, позже от­ступившими к Сану, Сталин обязался ежегодно поставлять Германии из этого района 300 тыс. т нефти.

Для совместной борьбы против польского подполья было налажено сотрудничество между гестапо и органами НКВД. В декабре 1939 г. в Закопане (на польской территории, оккупированной Германией) был создан совместный учебный центр. В ходе военных действий команди­ры передовых частей германской и советской армии обменивались спе­циальными офицерами связи, но отдельных стычек между двигавшими­ся навстречу друг другу войсками избежать не удалось. В ряде горо­дов западных районов Украины и Белоруссии еще до капитуляции Вар­шавы состоялись парады (немцы их называли «парадами победы») с участием войск обеих стран. Например, в Гродно совместно с герман­ским генералом парад принимал комкор В. И. Чуйков, а в Бресте - Г. Гудериан и комбриг С. М. Кривошеий.

После подписания советско-германских договоров практиковалась взаимная информация о предстоящих шагах сторон. Так, Шуленбург по поручению Риббентропа весной 1940 г. проинформировал Молотова о предстоящем вторжении вермахта в страны Северной Европы, а позже в Бельгию и Нидерланды, на что глава Советского правительства от­ветил, что он с пониманием относится к усилиям Германии защищаться от Англии и Франции. 17 мая 1940 г. Сталин через Молотова передал германскому послу «самые горячие поздравления в связи с успехами германских войск во Франции»45. Германское командование высоко оценило советский нейтралитет во время вторжения войск вермахта во Францию. Об этом свидетельствует письмо германского военно-воздуш­ного атташе в Москве, направленное 21 мая 1940 г. начальнику отдела внешних сношений Наркомата обороны Осетрову: «Успех германских войск на запасе обеспечен нашей дружбой с вами. Этого мы никогда не забудем. Перед отъездом в вашу страну я бы у Гитлера, который мне сказал: «Помни, что Сталин для нас сделал великое дело, о чем мы никогда и ни при каких обстоятельствах не должны за бывать»

В свете этого иначе выглядит и советско-финляндская война, начав­шаяся по инициативе СССР. Без предварительного согласия Германии соблюдать свою незаинтересованность в этом регионе Балтики, зафик­сированного в «декретном протоколе к договору 23 августа 1939г., этой войны могло не быть, хотя некоторые предпосылки для конфликта меж­ду СССР и Финляндией и складывались в более ранний период. Сталин и Молотов изъяснялись языком ультиматумов и с другими соседями СССР, в великодержавной манере осуществив акцию в республиках Прибалтики.

Возрастание опасности нападения на СССР и активные военные акции самого советского руководства в отношении ряда соседних стран, в том числе Финляндии, потребовали изменения и уточнения мобилиза­ционных и стратегических планов. До августа 1940 г. их разработкой занималась группа, возглавляемая начальником Генерального штаба Маршалом Советского Союза Б. М. Шапошниковым, затем-генера­лом К. А. Мерецковым, а с февраля 1941 г. - генералом Г. К.Жуковым.

В документе, который именовался «Соображения по плану страте­гического развёртывания Вооруженных Сил Советского Союза на слу­чай войны с Германией», Генштаб отмечал, что армии и флоту СССР необходимо быть готовыми воевать на два фронта - на западе и на востоке. Наиболее опасным противником считалась Германия, на сто­роне которой могут выступить Финляндия, Румыния, Италия и, возмож­но, Венгрия. Наиболее опасным стратегическим направлением счита­лось западное. Именно здесь намечалось использовать около двух тре­тей дивизий сухопутных войск и три четверти авиации. Всего в западных пограничных округах предполагалось иметь (фактически так и было) 170 дивизий, в том числе стрелковых, горнострелковых и мото­стрелковых -,103, танковых - 40, моторизованных - 20 и кавалерий­ских - 7 дивизий 47. Выступая на приеме выпускников военных акаде­мий в Кремле 5 мая 1941 г., Сталин с тревогой констатировал, что наи­более вероятным противником станет германская армия и необходимо готовиться к борьбе с ней основательно.

При оценке стратегических планов и конкретных мер советского командования по развертыванию вооруженных сил накануне Великой Отечественной войны неизбежно возникает вопрос, который и поныне дискутируется в некоторых странах: имело ли советское руководство намерение осуществить превентивное нападение на Германию? Указы­вается даже, что это должно было произойти 6 июля 1941 г., но было сорвано упреждающим ударом вермахта. Утверждается, что такое на­мерение логически вытекало из концепции мировой революции, от кото­рой Сталин не освободился и накануне войны.

Эту концепцию подтвердил начальник Главного управления поли­тической пропаганды Красной Армии Л. 3. Мехлис. На XVIII съезде партии (март 1939 г.), ссылаясь на высказывание вождя, он заявил: «Ес­ли вторая империалистическая война обернется своим острием против первого в мирт социалистического государства, то нужно перенести во­енные действия на территорию противника, выполнить свои интерна­циональные обязанности и умножить число советских республик». Ту же мысль высказал и А. А. Жданов, заявивший на заседании Главного военного совета в июне 1941 г.: «Мы стали сильнее, можем ставить более активные задачи».

Подобные высказывания, однако, не означают, что речь шла о не­медленном решении этой задачи. Сталин знал, что Красная Армия в се­редине 1941 г. была не в состоянии сражаться с вермахтом, в интере­сах которого работала промышленность всей Западной Европы. Стали­ну, как он сам заявлял, нужно било время до середины 1942 г., чтобы осуществить намеченный план коренного перевооружения и реоргани­зации Красной Армии. Он не подталкивал, а, наоборот, оттягивал на­чало воины. Советский Генеральный Штаб к июню 1941 г. даже не имел полностью отработанного плана воины. Поэтому утверждения о якобы превентивном характере действии советского руководства в нюне 1941 г. не имеют ни документального подтверждения, ни фактической почвы.

Внешняя политика, которую проводило советское руководство в 1940 имела крайне противоречивый харак­тер. С одной стороны, Сталин и его окружение клялись в верности ле­нинским принципам внешней политики, и, прежде всего принципу миро­любия и мирного сосуществования стран с различным социальным стро­ем, с другой - после совместного с Германией расчленения Польши и агрессии против Финляндии сталинское руководство своими действия­ми (особенно в Прибалтике) провоцировало западные страны на воен­ное противоборство с Советским Союзом.

С лета 1940 г. становилось совершенно очевидным, что после воен­ных успехов в Европе Германия не нуждалась более в нейтралитете СССР. В беседе с английским послом С. Криппсом в сентябре 1940 г. Сталин недвусмысленно заявил, что СССР заинтересован в том, чтобы не быть вовлеченным в войну с Германией, и что единственная реаль­ная угроза Советскому Союзу исходит именно от Германии. И, тем не менее, советское руководство в то время действовало так, что это усугубило внешнеполитическую изоляцию страны, начало которой было положено заключением советско-германского договора о ненападении в августе 1939 года. Именно в то времяСССР прервал дипломатиче­ские отношения с эмигрантскими правительствами ряда оккупирован­ных Германией стран, нанеся тем самым еще один удар по своему меж­дународному престижу.

Позорной страницей в истории внешней политики сталинского ру­ководства являются переговоры советской делегации, возглавлявшей­ся Молотовым, с Гитлером и Риббентропом в Берлине в ноябре 1940года. В ходе переговоров и после них советское руководство высказалось в принципе за присоединение СССР к агрессивному тройственному пакту, возглавлявшемуся Германией. Обсуждались также имперские претензии Сталина и Молотова на руководящую роль на Балканах. Они дошли даже до того, что выразили Гитлеру понимание в связи с герман­ской агрессией против Дании и Норвегии, а также поздравили его с разгромом Франции.

Правда советское руководство предпринимало и некоторые меры, чтобы как-то ограничить аппетиты Гитлера. Ему было заявлено о заин­тересованности СССР в поддержании нейтрального статуса Швеции. Было также выражено недовольство германскими происками в Болгарии, которую Сталин и Молотов рассматривали как «сферу своих инте­ресов» Без консультации с Берлином СССР заключил пакт о нейтрали­тете с Японией. Наконец, в начале апреля 1941 г. был подписан советско-югославский пакт о ненападении.

В рассматриваемом периоде советское руководство не считало пол­ностью решенной и «финляндскую проблему». Как следует из офици­альной записи, в беседе с Гитлером 12 ноября 1940 г. Молотов заявил что «германо-русское соглашение от прошлого года, можно... считать выполненным во всех пунктах, кроме одного, а именно Финляндии... Фин­ский вопрос до сих пор остается неразрешенным. И он просит фюрера сказать ему, остаются ли в силе пункты германо-русского соглашения относительно Финляндии. С точки зрения Советского правительства, ни­каких изменений здесь не произошло». В ответ Гитлер подтвердил, что политически Финляндия находится в зоне влияния СССР.

Однако Молотов продолжал настаивать на том, чтобы в отношении Финляндии не откладывать реализацию планов на шесть месяцев или на год, и предложил урегулировать финский вопрос «в тех же рамках, что и в Бесарабии и в соседних странах» (т. е. в Прибалтике). Выс­казывания Молотова полностью, как он сам заявил, согласованные со Сталиным, свидетельствовали о том, что они упорно стремились разме­стить советские войска на всей территории Финляндии с последующим ее включением в состав СССР. Эти претензии вызвали у Гитлера разд­ражение, и он прекратил дискуссию на эту тему словами: «Все страте­гические требования России были удовлетворены ее мирным договором с Финляндией».

Десять дней спустя, по возвращении в Москву, Молотов сообщил Шуленбургу, что СССР готов присоединиться к Пакту четырех, если германские войска немедленно покинут Финляндию. Тогда же «Совет­ский Союз гарантирует мирные отношения с Финляндией», для чего не­обходимо согласовать «третий секретный протокол между Германией и Советским Союзом относительно Финляндии». Более полугода после этого ни в Бфлине, ни в Москве проблема Финляндии открыто не упо­миналась. А 21 июня 1941 г., накануне агрессии против СССР, в телеграмме Шуленбургу Риббентроп подчеркнул: «Оккупация и большеви­зация Советским Союзом представленных ему сфер влияния является прямым нарушением московских соглашений, хотя имперское прави­тельство в течение какого-то времени и смотрело на это сквозь паль­цы».

Сталин и его окружение до 22 июня 1941 г. слепо верили в силу советско-германского договора и убаюкивали свой народ. М. И. Калинин, выступая 5 мая 1941 г. перед выпускниками Военно-политической ака­демии им. В. И. Ленина, говорил: «В момент, когда, казалось, что рука агрессора, как думали чемберленовцы, была занесена над Советским Союзом, в это время мы заключили пакт с Германией. Занесенная над нами рука агрессора была отведена рукой товарища Сталина... Дого­вор, заключенный между Советским Союзом и Германией, выбил ору­жие из их рук».

В подобном духе было составлено и пресловутое заявление ТАСС, опубликованное 14 июня 1941 года. В нем, в частности, утверждалось, что слухи о близости войны между СССР и Германией являются «неук­люже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил» и что Германия не имеет намерения напасть на Советский Союз. Позд­нее выяснилось, что цель этого заявления якобы состояла в том, чтобы прощупать подлинные намерения Гитлера, однако в действительности оно создало ложное представление о международной ситуации, дезо­риентировало советских людей и сыграло негативную роль в деле мо­билизации страны накануне великого испытания. Вследствие недально­видной политики советского руководства, и, прежде всего Сталина и в результате подписания советско-германских договоров международная изоляция СССР усугубилась.

Отрицательную роль во внешнеполитической деятельности совет­ского руководства сыграло негативное отношение Сталина и его окружения к международной социал-демократии, которую он, а вслед за ним и Исполком Коминтерна считали даже более опасным врагом, чем фашизм. Этой концепции они продолжали придерживаться и после VII Конгресса Коминтерна, вплоть до июня 1941 года.

Проблема советского фактора в предвоенном политическом кризи­се сложна и неоднозначна. В состоявшихся в последнее время дискусси­ях по отдельным ее аспектам выявилась тенденция к сближению точек зрения советских историков на события того временя. Препятствием на пути поиска истины служат попытки, во что бы то ни стало обосновать «поразительный эффект», якобы полученный Советским Союзом от зак­лючения в августе 1939 г. договора с Германией, который совершенно безосновательно оценивается как «величайшая дипломатическая побе­да первой половины XX века».

Опыт реализации Сталиным своей внешнеполитической концепции в период острого предвоенного политического кризиса еще раз убеж­дает в бесплодности любых попыток обеспечить безопасность своей страны за счет безопасности других стран. Последствия советско-германских договоренностей 1939 г. и поныне остаются, как говорил А. Н. Яковлев на Втором съезде народных депутатов СССР, «одной из наиболее опасных мин замедленного действия из доставшегося нам в наследство минного поля, которое мы сейчас с таким трудом и сложно­стями хотим очистить. Мы не можем не сделать этого во имя перест­ройки, ради утверждения нового политического мышления, для восста­новления чести социализма, попранного сталинизмом».

Нарушение принципов международного права со стороны, как Гит­лера, так и Сталина в один из самых напряженных периодов новейшей истории Европы не было случайным. Если агрессивная политика Германии вытекала из теории и практик фашизма, то решающую роль в принятии Советским Союзом мер, противоречащих ленинским принци­пам его внешней политики, сыграли те деформации, которые определя­ли тогда обстановку в стране и сделали возможным сговор тогдашнего ее руководства с фашизмом.

Тема: «Внешняя политика СССР накануне второй мировой войны».

1. Введение.


4. СССР и война в Испании.
5. Мюнхенское соглашение.
6. Дальневосточная политика СССР.
7. Советско-германские соглашения.
8. Заключение.

1. Введение.
Вторая мировая война имела свои специфические причины и черты, отличавшие ее от первой мировой войны. Тем не менее по своим глубинным истокам и определенной преемственности геополитической обстановки обе мировой войны можно рассматривать как всплески глобального кризиса системы международных отношений конца XIX – первой мировой войны XX века.
Ситуация в Европе в 30-х – начале 40-го года была сложная.
В центре Европы существовала сильная Германская империя, которая после первой мировой войны стала усиливаться, набирать экономическую мощь. Из-за спорных территорий Эльзаса и Лотарингии естественным противником Германии стала Франция. Перед угрозой немецкой гегемонии Франция объединилась с Россией.
Ситуацию в Европе усугубляли растущие противоречия между Россией и Австро-Венгрией (союзницей Германии) на Балканском полуострове. Непрочность «лоскутной» Австро-Венгерской империи, перемещение российской внешней политики с Дальнего Востока на Ближний Восток и Европу (после русско-японской войны), а также острота проблем стран Балканского региона – все это неминуемо приближало столкновение интересов великих держав.
Важнейшей причиной возрастающей нестабильности системы международных отношений явилось относительное ослабление Британской империи, несмотря на огромные владения, финансовую, военно-морскую мощь. Эта супердержава XIX века все более проигрывала США и Германии в экономическом развитии. Торговая и политическая экспансия Германии, беспрецедентные по своим темпам строительство ее военно-морского флота и перевооружения армии – все это стало угрожать Британской империи. Нарушение международного равновесия сил заставило Англию отказаться от роли мирового арбитра, и заключить союз с Францией и Россией. Раскол Европы на два враждебных лагеря вел к глобальному вооруженному конфликту.
Сказалась и оборотная сторона прогресса, которую человечество не научилось нейтрализовать в результате технических достижений, интернализации экономического и политического развития, постепенного вовлечения в политику широких масс придали нарастающему конфликту небывалый ранее масштаб. У. Черчилль писал: «Объединение человечества в крупные государства и империи и пробуждение у народов коллективного самосознания позволили планировать и осуществлять кровопролитие в таких масштабах и таким упорством, о котором ранее не имели даже представления…. Достижения цивилизации позволили в течение длительного времени переключить энергию целых народов на дело разрушения».
Кроме того, победа большевиков в России в начале XX века привела к тому, что мир разделился на социалистический и капиталистический сегменты, а последний, в свою, на торжествующие державы-победительницы и униженные проигравшие страны. При этом две крупнейшие и восстанавливающие экономику державы – СССР и Германия формировали тоталитарные режимы, которые отличились один от другого своими целями и задачами. Однако между этими государствами были и общие черты. Тоталитарные режимы Германии и СССР не воспринимали общечеловеческие ценности, «буржуазные демократии» мировой системы, сложившейся после окончания первой мировой войны. СССР стремился к национальному мессианству. Генетически их родило то, что глобальный кризис системы международных отношений явился важной предпосылкой победы большевистского и фашистского режимов, а во многом и условиями их существования. Различие же было в том, что победе большевиков способствовала затяжная первая мировая война, падение царизма, а утверждению фашизма – результаты этой войны, усиление в Германии влияния коммунистов. Германский национал-социализм был ориентирован на изменения страны во внешнеполитическом влиянии и не претендовал на перестройку социально-экономических основ общества.
Средством реализации фашистской доктрины, базирующейся на тезисе о расовом превосходстве арийцев над другими народами, а также способом решения социально-экономических проблем, стала, открыто провозглашенная Гитлером, война.
Таким образом, в этих условиях внешняя политика СССР, имея два взаимопроникающих слоя: один – официальные отношения с государствами Запада и Востока на дипломатическом уровне, а другой – полулегальная и нелегальная деятельность по продвижению в эти страны идей марксизма-ленинизма, коммунизма и укреплении своего влияния через близкие по идеям структуры. Во внешней политике с переменным успехом шла борьба за приоритетность каждого из этих двух слоев. Но постепенно, с уходом на второй план идеалов немедленного осуществления мировой революции, задачи обеспечения стабильности нового режима в СССР стали решаться с большим применением дипломатических методов.

2. «Новый курс» советской дипломатии.
С 1933 года в условиях новой расстановки политических сил в Европе, связанной, прежде всего, с приходом к власти в Германии фашизма во главе с А. Гитлером, в советской внешней политике произошел существенный поворот. Он выражался в отходе от восприятия всех «империалистических» государств как реальных врагов, готовых в любой момент начать войну против СССР.
В конце 1933 года Народный комиссариат иностранных дел по поручению ЦК ВКП(б) разработал развернутый план создания системы коллективной безопасности в Европе. С этого момента до 1939 года советская внешняя политика приобретает явную антигерманскую направленность. Ее главным приоритетом становится стремление к союзу с демократическими странами с целью изоляции Германии и Японии. Этот курс проводил в жизнь нарком иностранных дел М.М. Литвинов. Первыми успехами в реализации новых внешнеэкономических задач стало установление в ноябре 1933 года дипломатических отношений с США и принятие СССР в 1934 году в Лигу Наций, где он стал постоянным членом Совета Лиги. Это означает формальное возвращение страны в мировое сообщество в качестве великой державы. Принципиально важно, что принятие СССР в Лигу Наций состоялось на условиях, выдвинутых СССР: все споры, прежде всего, по поводу царских долгов, были решены в его пользу.
В мае 1935 года между СССР и Францией был заключен Договор о взаимной помощи в случае возможного нападения любого агрессора. Но принятые взаимные обязательства на деле были малоэффективными, так как договор не сопровождался какими-либо военными соглашениями. Вслед за тем Договор о взаимной помощи был подписан с Чехословакией.
В 1935 году СССР осудил введение в Германии всеобщей воинской повинности и нападение Италии на Эфиопию. А после введения немецких войск в демилитаризованную Рейнскую область Советский Союз предложил Лиге Наций предпринять коллективные меры для действенного пресечения нарушения международных обязательств. Но его голос не был услышан.
Последовательность внешней политики Советского Союза, направленной на коллективную организацию отпора фашистской агрессии, была подтверждена и в связи с захватом немецкими войсками Австрии. В то время как западные страны не только не вступились за Австрию, но, напротив, поспешили признать включение австрийской территории в состав Германии, Советский Союз отказался признать захват Австрии и решительно выступил против агрессии. М.М. Литвинов по поручению правительства сделал 17 марта 1938 года заявление, в котором подчеркивались опасные последствия пассивности перед лицом агрессии, и предлагалось ответить на нее коллективными действиями. Эта инициатива не встретила поддержки. Она была незамедлительно отвергнута правительством Англии. США, хотя они и не дали формального ответа, заняли, фактически, отрицательную позицию.

3. Коминтерн: курс на создание единого антифашистского фронта.
Для реализации своих внешнеполитических замыслов СССР активно использовал Коминтерн.
До 1933 года главной задачей Коминтерна И. Сталин считал организацию поддержки своего внутриполитического курса на международной арене.
Наибольшая критика сталинских методов звучала со стороны мировой социал-демократии. Поэтому Сталин объявил главным врагом коммунистов всех социал-демократов, расценивая их как пособников фашизма. Эти коминтерновские установки привели на практике к расколу антифашистских сил, что значительно облегчило приход фашистов к власти в Германии.
В 1933 году вместе с пересмотром советского внешнеполитического курса меняются и основные установки Коминтерна. Разработку новой стратегической линии возглавил Георгий Димитров – победитель затеянного фашистами Лейпцигского процесса против коммунистов.
Новую тактику утвердил VII конгресс Коминтерна, проходивший летом 1935 года в Москве. Теперь главной задачей провозглашалось создание единого антифашистского фронта для предотвращения мировой войны. С этой целью коммунисты должны были организовать сотрудничество со всеми силами от социал-демократов до либералов.
Создание антифашистского фронта и широкие антивоенные акции тесно увязывались с борьбой за мир и безопасность Советского Союза. Конгресс предупредил, что в случае нападения на СССР, коммунисты призовут трудящихся всеми средствами и любой ценой содействовать победе Красной Армии над армиями империалистов.
Первая попытка реализовать новую тактику Коминтерна на практике была предпринята в 1936 году в Испании.

4. СССР и война в Испании.
В июле 1936 года в Испании генерал Франко возглавил фашистский мятеж против республиканского правительства. Италия и Германия оказывали испанским фашистам существенную материальную и техническую помощь. Ими было послано примерно 250 тысяч своих солдат и офицеров. Англия и Франция провозгласили политику «не вмешательства». СССР сначала поддержал Англию и Францию, но эта позиция вызвала возмущение левых сил.
В Испанию потянулись добровольцы из разных стран мира.
Советская дипломатия оказалась весьма в сложном положении. С одной стороны, открытая материальная и военная поддержка республиканской Испании грозила СССР новыми обвинениями в экспорте революции, а значит, срывом любых попыток сближения с западными странами. С другой – оставить левые силы Испании и ее добровольных защитников без поддержки неизбежно грозило потерей влияния Советского Союза в международном коммунистическом движении и ростом симпатии к троцкистам, позиции которых в Испании были достаточно сильны. Этого Сталин допустить не мог. Поэтому, хотя и с опозданием, 4 октября 1936 года СССР открыто заявил о своей поддержке Испанской республики. В Испанию была направлена советская военная техника, две тысячи советников, в том числе и для борьбы с троцкизмом, а также значительное число добровольцев из числа военных специалистов. Однако эта помощь оказалась недостаточной. В 1939 году республиканское правительство Испании, сотрясаемое внутренними противоречиями, капитулировало перед мятежниками.
В СССР приехали тысячи испанских детей. Военные специалисты из СССР получили в Испании боевой опыт, который пригодился в последствии.
События в Испании показали со всей очевидностью необходимость объединения усилий в борьбе против набиравшего силу фашизма. Но демократические государства запада все еще продолжали взвешивать, какой режим опаснее для них – фашистский или коммунистический.

4. Мюнхенское соглашение.
Тем временем фашистские державы продолжили политику осуществления новых территориальных захватов.
Следующей жертвой Германии стала Чехословакия. СССР был связан с Чехословакией Договором о взаимной помощи, в котором, однако, была существенная оговорка, в соответствии с которой Советский Союз мог оказать военную помощь Чехословакии лишь в том случае, если подобные меры предпримет и Франция. Советское руководство готово было без Франции оказать Чехословакии помощь, но при условии, что она сама попросит СССР об этом. М.М. Литвинов, в своем выступлении на пленуме Лиги Наций 21 сентября, еще раз четко и ясно разъяснил позицию советского правительства. Он предложил созвать совещание заинтересованных государств для выработки коллективных действий. Правительству Польши, стремившейся содействовать агрессии в отношении Чехословакии, с советской стороны было сделано предупреждение. Наркомат обороны СССР выдвинул к западной границе необходимое количество стрелковых и кавалерийских дивизий, привел авиацию и танковые соединения в боевую готовность. Все эти войска могли немедленно прийти на помощь Чехословакии.
Однако усилия Советского Союза натолкнулись на сопротивление западных стран.
Правительства Франции и Англии, действовавшие в согласии с правительством США оказывали давление на Чехословакию, добиваясь от нее уступок в пользу Германии. Чехословацкое правительство пошло на капитуляцию.
В сентябре 1938 года, руководители Англии, Франции прибыли в Мюнхен на переговоры с Германией и Италией. Представители Чехословакии, СССР на конференцию не были допущены. Мюнхенское соглашение окончательно закрепило курс западных держав на умиротворение фашистских агрессоров, удовлетворив притязания Германии на отторжение от Чехословакии Судетской области.
Надежды СССР на возможность создания системы коллективной безопасности были окончательно развеяны после подписания в сентябре 1939 года англо-германской, а в декабре этого года франко-германской деклараций, являющихся по существу пактами о ненападении. В этих документах договаривающиеся стороны заявляли о своем стремлении никогда более не вести войну друг против друга и все вопросы разрешать при помощи консультаций.
Советское правительство начало переговоры с правительствами Англии и Франции, надеясь совместными усилиями создать преграду фашистской агрессии.
Правительства Англии и Франции, согласившись на переговоры, которые они рассматривали как средство давления на Германию (ибо скоро стало ясно, что мюнхенская политика не дает желаемых результатов), считали, что угроза союза Англии и Франции с СССР заставит Германию пойти на соглашение с западными странами.
Англо-франко-советские переговоры начались в марте 1939 года и продолжались пять месяцев. При этих переговорах наметились разногласия трех держав. Если Советский Союз стремился к пресечению гитлеровской агрессии, то Англия и Франция стремились подставить СССР под удар Германии, не желали связывать себя определенными обязательствами, но обеспечить себе его поддержку на случай, если Германия двинется на запад.
Вся неискренность политики западных держав видна из того, что во время англо-франко-советских встреч Англия тайно вела переговоры с Германией, на которых речь шла о новом сговоре против СССР. Перед СССР встала задача не допустить международной изоляции. Советский Союз начал поиски новой внешнеполитической линии.

5. Дальневосточная политика СССР.
Несмотря на сложность европейского внешнеполитического курса, положение на западных границах СССР было относительно спокойным. В то же время на дальневосточных рубежах бурные дипломатические и политические конфликты выливались в прямые военные столкновения, менявшие политическую карту региона.
Первый военный конфликт произошел летом-осенью 1929 года в Северной Маньчжурии. Камнем преткновения стала КВЖД. Согласно договору 1924 года между СССР и Пекином, железная дорога переходила на совместное управление. Но к концу 20-х годов дорога перешла, фактически, в собственность СССР. Правительство Чан Кайши, пришедшее к власти в Китае в 1928 году, попыталось силой вернуть утраченные на КВЖД позиции. Возник вооруженный конфликт.
В 1931 году Япония, захватив Маньчжурию, создала военную угрозу дальневосточным границам СССР. Японская угроза заставила Китай и СССР восстановить дипломатические отношения.
В ноябре 1939 года Германия и Япония подписали, так называемый, Антикоминтерновский пакт, к которому присоединилась и Испания. В июле 1937 года Япония начала крупномасштабную агрессию против Китая. Китай и СССР пошли на сближение и в августе 1937 года между ними был заключен Договор о ненападении. Летом 1938 года начались отдельные вооруженные столкновения между японскими и советскими войсками на советско-маньчжурской границе. Ожесточенное сражение произошло в августе 1938 года в районе озера Хасан. Со стороны Японии это была разведка боем, которая показала, что взять с наскока советские границы вряд ли удастся. С мая 1939 года на территории Монголии в районе реки Халкин--Гол велись уже широкомасштабные действия советско-монгольских войск с японской армией.

6. Советско-Германские соглашения.
Переговоры СССР с Англией и Францией пробуксовывали. Западные правительства стремились не столько к реальным соглашениям с СССР, сколько к тому, чтобы оказать давление на Гитлера.
В этих условиях СССР в наибольшей степени оказался заинтересованным в том, чтобы достичь каких-либо соглашений и тем самым обеспечить свою безопасность. 3 мая 1936 года нарком иностранных дел М.М. Литвинов – сторонник союза с западными державами, был заменен В.М. Молотовым. Это было недвусмысленным симптомом изменения акцентов во внешней политике СССР. 30 мая германское руководство дало понять, что готово к улучшению отношений с СССР. 23 мая Гитлер окончательно утвердил план вооруженной борьбы с Францией и Англией на Западном фронте и поэтому был заинтересован во временном союзе с СССР. В отличие от лидеров Англии и Франции он был готов идти на реальные уступки. Решение о начале переговоров с Германией и об улучшении политических отношений с ней Сталин принял в конце июля. Однако, он не отказался еще и от контактов с западными демократиями. Донесения разведки о развертывании немецких войск против Польши, которое должно было быть завершено между 15 и 20 августа, еще более активизировало советскую дипломатию. Если Англия и Франция не желали брать на себя определенные обязательства, то Гитлер выражал явную готовность договориться с СССР. Соглашение с Гитлером позволяло оттянуть вступление СССР в войну. Более того, оно давало возможность не только сохранить в неприкосновенности советские границы, но и существенно их расширить.
Убедившись в провале переговоров с Англией и Францией (14 августа) эту мысль высказал глава английской миссии адмирал Р. Дракс.
В ночь на 20 августа в Берлине было подписано торгово-кредитное соглашение. 21 августа были прерваны переговоры с западными странами. В тот же день было дано согласие на приезд в Москву министра иностранных дел Германии Риббентропа для подписания акта о ненападении. 23 августа 1939 года в Москве был подписан, так называемый, пакт Риббентропа-Молотова. К договору прилагался секретный дополнительный протокол, который предусматривал разграничение сфер обоюдных интересов в Восточной Европе. К сфере влияния СССР были отнесены Финляндия, Эстония, Латвия, Восточная Польша и Бессарабия. Сам факт наличия этих протоколов до конца 1980 года отрицался советской стороной. В последние годы руководство СССР утаивало подлинники протоколов от общественности.
Эти документы кардинально изменили и советскую внешнюю политику, и ситуацию в Европе. Отныне сталинское руководство превратилось в союзника Германии по разделу Европы. Подписание этого пакта устранило последнее препятствие для нападения на Польшу и, тем самым, послужило сигналом к началу второй мировой войны. Оценка пакта 23 августа 1939 года, и в целом начатого им сближения СССР и Германии, служит предметом острых дискуссий. Сторонники пакта считают, что реально существовала опасность возникновения антисоветского фронта, объединяющего фашистские и демократические державы, и существование угрозы ведения войны на западе против Германии и на востоке против Японии. А также,благодаря заключению пакта, был достигнут выигрыш во времени вступления СССР в войну. Противники заключения пакта считают, что эти аргументы носят надуманный характер.
В 1939-1940 гг. Сталин проводил в жизнь решения секретного соглашения с Германией о присоединении к СССР территорий Восточной Европы. 28 сентября был подписан договор «О дружбе и границе с Германией» и три секретных протокола к нему. В этих документах стороны обязались вести совместную борьбу против «польской агитации» и уточняли сферы влияния. В сентябре-октябре 1939 года Эстония, Латвия и Литва согласились, под давлением со стороны Москвы, на заключение договоров о взаимной помощи и размещении на своей территории советских войск. В 1940 году Сталин добился от Румынии возвращения Бессарабии.
Гораздо сложнее Сталину пришлось с Финляндией, которая отказалась от подписания договора о взаимной помощи и изменении границы. 30 ноября 1939 года СССР начал военные действия против Финляндии. Однако быстрой победы над Финляндией Сталин не добился. Несмотря на военное превосходство, Красная Армия долгое время не могла сломить сопротивления финнов. Лишь в феврале 1940 года, ценой огромных жертв, она смогла прорвать линию обороны. 12 марта 1940 года был подписан мирный договор, по которому СССР получил территорию, на которую претендовал. Из-за агрессии против Финляндии СССР был исключен из Лиги Наций и оказался в международной изоляции. Только заключение мира спасло СССР от вступления Англии и Франции на стороне финнов.

7. Заключение.
Таким образом, накануне второй мировой войны внешняя политика СССР изменялась в зависимости от расстановки политических сил в Европе. Приход к власти в Германии фашизма вызвал стремление СССР создать систему коллективной безопасности, которое не было поддержано западноевропейскими странами, что толкало СССР к заключению союза с Германией, для того чтобы оттянуть время вступления в войну из-за экономической, военной отсталости советского государства.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Волкогонов Д.Н. Триумф и трагедия: политический портрет И.В. Сталина. М.:Прогресс. Кн.2, ч.1, 1989г.
2. Белади Л., Краус Т. Сталин. М.: Политиздат. 1989г.
3. Гриф секретности снят: потери Вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах. Статьи, исследования. М.: Дрофа. 1993г.
4. Европа между миром и войной. 1918-1939гг. М.: Наука. 1992г.
5. История второй мировой войны. В 12 т. М.: Военная книга. 1973-1982гг.
6. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. В 3 т. М.: Наука. 1992г.
7. Канун и начало войны: документы и материалы. Л.: Наука. Лен. отд. 1991г.
8. Норден А. Так делаются войны. М.: Прогресс. 1972г.
9. Розанов Г.Л. Сталин-Гитлер: документальный очерк советско-германских дипломатических отношений. 1939-1941гг. М.: Наука. 1991г.
10. Самсонов А.М. Вторая мировая война. В 3 т. М.: Прогресс. 1989г.
11. Черчилль У. Вторая мировая война. В 3 т. М.: Просвещение. 1991г.