«Быть поэтом женщине - нелепость. «Он говорил о лете и о том, что быть поэтом женщине - нелепость…

Психологизм - отличительная черта ахматовской поэзии. О. Мандельштам утверждал, что "Ахматова принесла в русскую лирику всю огромную сложность и психологическое богатство русского романа девятнадцатого века... Свою поэтическую форму, острую и своеобразную, она развивала с оглядкой на психологическую прозу" ("Письма о русской поэзии").

Но психология, чувства в стихах поэтессы передаются не через непосредственные описания, а через конкретную, психологизированную деталь . В поэтическом мире Ахматовой очень значимыми являются художественная деталь, вещные подробности, предметы быта. М. Кузмин в предисловии к "Вечеру" отметил "способность Ахматовой понимать и любить вещи именно в их непонятной связи с переживаемыми минутами". Н. Гумилев в 1914 году в "Письме о русской поэзии" заметил: "Я перехожу к самому значительному в поэзии Ахматовой, к ее стилистике: она почти никогда не объясняет, она показывает". Показывая, а не объясняя, используя прием говорящей детали, Ахматова добивается достоверности описания, высочайшей психологической убедительности. Это могут быть детали одежды (меха, перчатка, кольцо, шляпа и т.п.), предметы быта, времена года, явления природы, цветы, и т.д., как, например, в знаменитом стихотворении "Песня последней встречи":

Надевание перчатки - жест, ставший автоматическим, его совершают не задумываясь. И "путаница" здесь свидетельствует о состоянии героини, о глубине потрясения, испытываемого ею.

Ахматовским лирическим стихотворениям свойственна повествовательная композиция . Стихи внешне почти всегда представляют собой простое повествование - стихотворный рассказ о конкретном любовном свидании с включением бытовых подробностей:

Б. Эйхенбаум в 1923 году писал: "Поэзия Ахматовой - сложный лирический роман". Стихи Ахматовой существуют не в отдельности, не как самостоятельные лирические пьесы, а как мозаичные частицы, которые сцепляются и складываются в нечто похожее на большой роман. Для рассказа отбираются кульминационный моменты: встреча (нередко - последняя), еще чаще - прощание, расставание. Многие стихотворения Ахматовой могут быть названы маленькими повестями, новеллами.

Лирические стихи Ахматовой, как правило, невелики по объему: она любит малые лирические формы , обычно от двух до четырех четверостиший. Ей свойственны лаконизм и энергия выражения, эпиграмматическая сжатость: "Лаконизм и энергия выражения - основные особенности поэзии Ахматовой... Эта манера... мотивируется... напряженностью эмоции", - Б. Эйхенбаум. Поэзии Ахматовой свойственны афористичность и отточеность формулировок (например: "Сколько просьб у любимой всегда! У разлюбленной слез не бывает"), свойственна пушкинская ясность, особенно поздней ее поэзии. В стихах Ахматовой мы не находим предисловий, она сразу приступает к повествованию, как бы выхваченному из жизни. Сюжетный принцип ее - "все равно с чего начинать".

Читайте также другие статьи о творчестве Анны Ахматовой.

«Быть поэтом женщине - нелепость», - утверждает герой одного из стихотворений А. Ахматовой. Действительно, большинство женщин, пишущих стихи, прочно занимали место на периферии: Каролина Павлова, Юлия Жадовская, Евдокия Растопчина… Те, кого не постигла такая судьба, воспринимались как исключения, подтверждающие правило. Ахматова же сказала о себе не без иронии, но с глубоким основанием. «Я научила женщин говорить». И действительно, после Ахматовой женская душа обрела новые возможности самовыражения.
Прежде всего, Ахматова научила женщин говорить о любви - искренне, напряженно, трагедийно. В ее лирике отразились все перипетии этого сложного чувства - ожидание встречи, разлука, измена, переживание разрыва и глубокая тоска:
Эта встреча никем не воспета,
И без песен печаль улеглась.
Наступило прохладное лето,
Словно новая жизнь началась.
Черную и прочную разлуку
Я несу с тобою наравне.
Что ж ты плачешь? Дай мне лучше руку,
Обещай опять прийти во сне.
И через годы об этом чувстве, о глубоких изменениях, порождаемых этим чувством в душе, с той же энергией, с той же открытостью напишет, например, поэтесса Марина Петровых:
Назначь мне свиданье
на этом свете.
Назначь мне свиданье
в двадцатом столетии.
Мне трудно дышать без твоей любви.
Вспомни меня, оглянись, позови!
Но Ахматова говорила не только о муке любви, но и о том чувстве просветления и свободы, которое несет преодоление этой муки. Ахматова утверждает необходимость страдания для роста человеческой души. И после Ахматовой об этом писали многие поэтессы, принимая боль и страдание ради нового знания о себе и о мире. Например, Юнна Мориц пишет:
Уж точно - не будет больней,
Хоть вешай, хоть ставь на костры,
Хоть вкладывай тысячи дней
Во все мои раны персты…
Так в мыслях зайдем далеко,
И так высоко вознесемся,
Что все прояснится легко.
Та же мысль звучит в стихах Бэллы Ахмадулиной:
О боль! Ты - мудрость. Суть решений
Перед тобою так мелка!
И осеняет темный гений
Глаз захворавшего зверька.
Да, всех простить - вот облегченье!
О, всех простить, всем передать,
О нежную, как облученье,
Испить всем телом благодать.
И самое главное, о чем «научила женщин говорить» ахматовская поэзия - о жизни всех людей, о тех страданиях, которые выпадают на их долю. «Я - голос ваш, жар вашего дыханья», - писала Ахматова в одном из своих стихотворений. С этих позиций совиновности и сопричастности была написана ахматовская поэма «Реквием», в которой воссоздан весь ужас, вся безвыходность, пережитые «в страшные годы ежовщины»:
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
«Реквием» был насильственно извлечен из литературного процесса, но это не значит, что он не был прочитан. Говорить правду в лицо палачам, выражать трагедию поколения в те времена, когда все делают вид, что все благополучно, - этому учились русские поэтессы у Ахматовой. Например, современная поэтесса Наталья Рожкова пишет:
Нам стекла под ноги бросали,
Но мы продолжали идти,
Тогда нас живьем закопали,
Чтоб мы не сумели ползти.
Когда на двадцатое лето
Бульдозер поля распахал,
Теперь уж не нам, а скелетам
Никто кулаков не разжал.
Итак, Ахматова могла сказать о себе с полным правом: «я научила женщин говорить». Без ее произведений вряд ли была бы возможна современная поэзия.

«Быть поэтом женщине - нелепость», - утверждает герой одного из стихотворений А. Ахматовой. Действительно, большинство женщин, пишущих стихи, прочно занимали место на периферии: Каролина Павлова, Юлия Жадовская, Евдокия Растопчина... Те, кого не постигла такая судьба, воспринимались как исключения, подтверждающие правило. Ахматова же сказала о себе не без иронии, но с глубоким основанием. «Я научила женщин говорить». И действительно, после Ахматовой женская душа обрела новые возможности самовыражения.
Прежде всего, Ахматова научила женщин говорить о любви - искренне, напряженно, трагедийно. В ее лирике отразились все перипетии этого сложного чувства - ожидание встречи, разлука, измена, переживание разрыва и глубокая тоска:

Эта встреча никем не воспета,
И без песен печаль улеглась.
Наступило прохладное лето,
Словно новая жизнь началась.

Черную и прочную разлуку
Я несу с тобою наравне.
Что ж ты плачешь? Дай мне лучше руку,
Обещай опять прийти во сне.

И через годы об этом чувстве, о глубоких изменениях, порождаемых этим чувством в душе, с той же энергией, с той же открытостью напишет, например, поэтесса Марина Петровых:

Назначь мне свиданье
на этом свете.
Назначь мне свиданье
в двадцатом столетии.
Мне трудно дышать без твоей любви.
Вспомни меня, оглянись, позови!

Но Ахматова говорила не только о муке любви, но и о том чувстве просветления и свободы, которое несет преодоление этой муки. Ахматова утверждает необходимость страдания для роста человеческой души. И после Ахматовой об этом писали многие поэтессы, принимая боль и страдание ради нового знания о себе и о мире. Например, Юнна Мориц пишет:

Уж точно - не будет больней,
Хоть вешай, хоть ставь на костры,
Хоть вкладывай тысячи дней
Во все мои раны персты...
Так в мыслях зайдем далеко,
И так высоко вознесемся,
Что все прояснится легко.

Та же мысль звучит в стихах Бэллы Ахмадулиной:

О боль! Ты - мудрость. Суть решений
Перед тобою так мелка!
И осеняет темный гений
Глаз захворавшего зверька.
Да, всех простить - вот облегченье!
О, всех простить, всем передать,
О нежную, как облученье,
Испить всем телом благодать.

И самое главное, о чем «научила женщин говорить» ахматовская поэзия - о жизни всех людей, о тех страданиях, которые выпадают на их долю. «Я - голос ваш, жар вашего дыханья», - писала Ахматова в одном из своих стихотворений. С этих позиций совиновности и сопричастности была написана ахматовская поэма «Реквием», в которой воссоздан весь ужас, вся безвыходность, пережитые «в страшные годы ежовщины»:

Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.

«Реквием» был насильственно извлечен из литературного процесса, но это не значит, что он не был прочитан. Говорить правду в лицо палачам, выражать трагедию поколения в те времена, когда все делают вид, что все благополучно, - этому учились русские поэтессы у Ахматовой. Например, современная поэтесса Наталья Рожкова пишет:

Нам стекла под ноги бросали,
Но мы продолжали идти,
Тогда нас живьем закопали,
Чтоб мы не сумели ползти.

Когда на двадцатое лето
Бульдозер поля распахал,
Теперь уж не нам, а скелетам
Никто кулаков не разжал.

Итак, Ахматова могла сказать о себе с полным правом: «я научила женщин говорить». Без ее произведений вряд ли была бы возможна современная поэзия.

1. «Есть такая страна – русская поэзия, – говорил наш знаменитый земляк Сергей Орлов. В ней текут реки широкие, как море, пробираются с камня на камень махонькие ручейки, которые поят две-три берёзки, и бьют ключи, еле заметные среди трав, величиной не больше полтинника. Есть в поэзии большие и малые поэты, но разнятся они только величиной. В них живёт одна и та же стихия, нужная людям, – то ли в виде глотка воды в жаркий день, то ли в виде могучих рек. »

Есть в этой стране совершенно особое место, именуемое женской поэзией (хотя сразу оговоримся, что настоящая поэзия – вне пола и возраста). Но даже Ахматова жаловалась:

Он говорил о лете и о том,

Что быть поэтом женщине – нелепость.

(А. Ахматова «Чётки»)

Поэты среди женщин были всегда, начиная с легендарной Сафо (Сапфо) и заканчивая Эмили Дикинсон. Это в зарубежной литературе. А как у нас?

Понятие авторства в искусстве и в литературе в частности непреложно утвердилось в России только после преобразований Петра I в XVIII веке. От этого столетия и дошли до нас первые женские имена, связанные с текстом той или иной песни, того или иного поэтического произведения, – знаменитая Параша Ковалёва-Жемчугова, Елизавета Семёновна Сандунова, Мария Воиновна Зубова.

Известно, что стихи сочиняла дочь поэта и драматурга XVIII века Сумарокова – Е. А. Княжнина, жёны поэтов Державина и Хераскова.

В начале XIX века Анна Петровна Бунина и Анна Алексеевна Волкова, сумев отбросить стесняющие предубеждения, уже стремятся печатать стихи и первыми в России издают книги своих стихотворений. Один за другим, в особенности в столицах, в Москве и Петербурге, возникают литературные и музыкальные салоны, в которых видную роль играли и стихотворцы-женщины. Помимо известных салонов княгини З. Волконской, графини Е. Растопчиной, поэтессы Каролины Павловой, в 20-х – 30-х годах славились салоны переводчицы А. П. Елагиной, поэтессы Е. А. Тимашевой, а также салоны С. Д. Пономарёвой, А. С. Смирновой, Е. А. Карамзиной.

Анна Барыкова, Мирра Лохвицкая, Поликсена Соловьёва, Глафира Галина, Вера Фигнер, Татьяна Щепкина-Куперник. Творчество каждой из них – неотъемлемая часть нашей богатейшей поэзии. Оно открыло дорогу деятельности поэтесс XX века, среди которых – Анна Ахматова и Марина Цветаева, ставшие в ряд крупнейших творцов художественного слова.

Русская женская поэзия XX века – явление в литературном процессе. Она – не только феномен «Серебряного века» (об Ахматовой и Цветаевой мы только что упомянули), но и целая вереница блистательных имён, среди которых Ольга Берггольц и Людмила Татьяничева, Вероника Тушнова и Юлия Друнина, Белла Ахмадулина и Ольга Фокина.

Как видим, не сбылось пророчество Игоря Северянина, сделанное в начале века XX –го:

Как мало поэтесс,

Как много стихотворок!

(И. Северянин, «Мирелиа»)

Думается, обладай та или иная страна хотя бы несколькими такими поэтами – это уже составило бы ей честь и подняло престиж, и не пришлось бы довольствоваться только спортивными или кинематографическими достижениями.

2. Что касается нас, вологжан, то мы должны быть горды тем, что Вологодская писательская организация – одна из сильнейших в России. Перечислять имена не станем: их много, и они хорошо известны большинству читателей и почитателей литературы. Если хотите, вологодская литература – это такой же бренд, как и вологодское масло и кружево.

Но вернёмся к теме. Женскую поэзию Вологодчины представляет довольно значительная группа имён. Среди них как самодеятельные авторы (Капитолина Большакова, Генриетта Соболева - кстати, бывший учитель географии школы №5, в которой я учусь), так и члены Союза писателей России. К «старшим», конечно же, относятся «мэтры» – Ольга Фокина и Нина Груздева, давно получившие признание на всероссийском уровне. Так, Ольга Фокина – автор более 20 поэтических книг, лауреат Государственной премии.

Попался на глаза маленький альманах «Жизнь моя» 15-летней давности, изданный в г. Великий Устюг при содействии Вячеслава Белкова в разделе «Публицистика. Мнение писателей о современной литературе». Ольга Фокина, наблюдая самый разгар нашей « катастройки», с грустью констатировала: «Сейчас авторы слабее. Очень упала женская поэзия. Вообще женские стихи как-то умирают быстро».

Но даже в это трудное время писали и продолжают писать сейчас представители поколения «среднего»: Наталья Сидорова, Лидия Теплова, Татьяна Бычкова (Оманова), Инга Чурбанова. Появились талантливые «младшие»: Лета Югай, Ната Сучкова. И это только из числа тех, кто более известен.

3. Как появилась мысль написать эту работу? В классе, где я учусь, было предложено сочинение «Нужна ли современному человеку поэзия?» Ответы были разные. В том числе и такие:

«Я думаю, что поэзия не нужна, потому что мало кто вообще читает сейчас, – «не то время»». Или:

«В нашей жизни мало поэтов, которые могут написать что-нибудь стоящее. Не то что раньше».

После знакомства с этими мнениями у меня появились вопросы. Как изменилось отношение подростков к литературе, поэзии? Почему одни люди не хотят читать стихи, а для других поэзия - способ познания себя и жизни?

У меня есть друзья и знакомые, которые сочиняют стихи, дают их почитать. Я увлекаюсь живописью, и поэзия помогает мне в рисовании, вдохновляет меня.

Я беседовала на эту тему с моим учителем литературы. И в этом разговоре впервые услышала о поэте, живущем в Вологде, Татьяне Егоровне Бычковой (Омановой). Мне удалось познакомиться с ней и её творчеством.

Цель работы: попытаться представить Татьяну Бычкову (Оманову) как интересного поэта и просто хорошего человека и тем самым помочь одноклассникам расширить своё представление о современной, в том числе вологодской, поэзии.

2) изучить материалы о поэте в критике;

3) составить презентацию и выступить с ней на школьной научной конференции.

Задачи эти обусловили и специфику работы: исследование материалов и их анализ, встречи-беседы с автором произведений и обобщение данных.

В процессе работы возникли трудности. Во-первых, скажу честно, что не всё в стихах Т. Бычковой мне понятно, к числу «лёгких» поэтов её не отнесёшь. Поэтому старалась отбирать то, что мне ближе, «ложится на душу».

Во-вторых, на фоне других поэтесс она не так известна широкой публике, меньше печаталась. Но вины автора в том нет. Скорее это недоработка литературоведов. Поэтому до обидного мало критики.

II. 1. Знакомство с творчеством вологодской поэтессы Татьяны Омановой я начала с немногочисленных статей в вологодских газетах и литературных альманахах в Вологодской областной универсальной научной библиотеке: Бараков В. Н. « Слово о вечности (о поэтах и поэзии) », «Слову предела нет», сборник материалов «Драма неуслышанных».

Первым стал сборник материалов о вологодских поэтессах 60-х – 90-х годов. Его название «Драма неуслышанных». В нём я открыла для себя новые имена:

Татьяна Бычкова (Оманова), Нина Груздева, Наталья Сидорова, Лидия Мокиевская, Лидия Теплова.

На первый взгляд, творчество этих поэтесс мало известно вологжанам. Но в дальнейшем я убедилась, что настоящие любители поэзии, музыки хорошо знают и ценят их стихи.

Татьяна Бычкова – одна из тех, кто, обладая поэтическим даром, не стремится к широкой известности. Пишет стихи по велению души, творчество – часть её повседневной жизни.

Разговаривая с Татьяной Егоровной, я увидела спокойного, доброжелательного человека, ощущение драматичности ситуации, когда поэта не достаточно знают –исчезло. Запечатлеть в стихах разные моменты своей жизни, чувства, эмоции, переживания, увидеть себя в зеркале, со стороны – мне показалось, что это тоже часть её творчества. Не зря Татьяна Егоровна подарила именно такую фотографию.

«Вологодской Ахматовой» назвал Сергей Викулов Татьяну Оманову на литературном семинаре 1993 года: «Обречена писать, публиковаться, быть поэтом».

Под тенью Марины и Анны мы все и бледны, и бескровны, и женских стихов караваны летят в никуда. И короны

Нам зря раздают в карнавале,

Губами касаясь руки,

В просторном торжественном зале

Где своды небес высоки.

Останемся пылью в архиве

Под тенью великих имен.

И всё-таки были мы, были

И имя нам легион.

Татьяна Бычкова – вологжанка, здесь родилась. Сейчас работает библиотекарем в школе №16. А училась в Санкт-Петербургском техническом университете по специальности инженер-гидролог. Привлекала физика, а ещё философия.

Занималась в Петербурге в поэтической студии под руководством Глеба Семёнова (в этой студии в юности бывал Н. Рубцов). Один из любимых поэтов Бычковой – Иннокентий Фёдорович Анненский.

Татьяна Бычкова появилась на горизонте вологодской поэзии в 1989-1990 годах. Вскоре у неё вышел ряд публикаций в областной прессе. Особенно заметной была подборка в альманахе «Соборная горка», а также в архангельской газете «Белая Горница».

У неё также вышли несколько миниатюрных книг – «На фоне пустоты и неба», «Тихие стихи», «Прошлогодняя тетрадь Татьяны Омановой».

Татьяна Егоровна Бычкова – член Союза писателей России с 2004 года. В последние годы публикуется под псевдонимом «Оманова».

3. Моё внимание привлёк своей оригинальностью сборник «Перелёт» – это семь миниатюрных книжек, в каждой по 14 стихотворений.

Они имеют свои названия:«Греческий хлеб», «Социум», «Глухая защита», «Полёт шмеля», «Детский парк», «Судьба струны», «Предпоследнее». Сборник издан в 1996 году тиражом 100 экземпляров. Замысел автора - в подзаголовке «rapsodia» - от греческого «сшитые песни». Свои стихи она разделила по темам, объединённые таким образом, они задают последовательность восприятия и логическое развитие поэтической темы. Колыбель человеческой цивилизации – Древняя Греция, поэтому первая книга сборника названа «Греческий хлеб». Эмоционально и в образной форме автор предлагает своим читателям материал для воспоминаний, размышлений.

Доктор филологических наук, профессор ВГПУ Виктор Николаевич Бараков в рецензии на сборник отмечает: «Главное, на что сразу обращаешь внимание – это развитое чувство композиции и склонность к циклизации. Музыкальный слух (в поэтическом смысле), ритм и интонация в стихотворениях Омановой почти безупречны».

Бараков отмечает «стремление «прочесть» текст на одном дыхании. , метафоричность, разговорность стихотворной речи». «Её поэзия, отличающаяся «размашистостью» композиции и потенциальной сюжетностью, так и просится в «широкую раму». Лучшие её рапсодии сотканы из зримого образного ряда».

Известно ходячее выражение: поэзия – это труд. А если без труда? Если стихи просто и естественно закипают слезами, просыпаются и проливаются дождями, снегами, листьями, снятся цветными снами? Тогда это стихи Бычковой.

Способ жить и выживать, слов узоры вышивать.

На бумаге строчек вязь.

Я учусь и ткать, и прясть.

Строчки нить – как жизни нить, я учусь по буквам жить.

Алфавит от А до Я снова повторяю я.

Домотканая судьба: разных нитей череда.

В этой нити зелень лета, свет надежды, вкус воды, звук далекого привета, грусть прощанья, тень беды.

В ней зимы воздушный иней, осени глубокий сон и печальный, мерный, длинный колокольный звон.

Тематический диапазон Татьяны Бычковой как будто неширок, это не стихи для всех и про всё. Им присуща камерность, они личные и личностные, описывают метания души, воспоминания о прошлом, внутренний мир человека. Интонация элегическая, печальная, возвышенная. Главное в них - настроение.

Часто стихи Татьяны Бычковой полны печали, есть в них и какое-то смирение с несовершенством бытия, с невозможностью полного преображения. Может быть, потому в них частый гость – серый цвет.

В одежде цвета пепла и печали

Я шла и вы меня не замечали,

Я шла и проходила мимо вас

В одежде цвета северного ветра

По жизни километр за километром

Я шла туда, где свет уже погас.

В зыбком свете растворяется серый траурный цвет и приходят потрясающе простые и ласковые осенние стихи:

Спасибо осени. Как дышится легко.

Такое небо летом и не снилось.

И в нас с природой что-то изменилось.

Во мне и в ней тревога и покой.

Особыми чувствами пронизаны стихи-воспоминания о детстве. В них близость природе, чистота, доверчивость, они наполнены цветом, вкусом, звуками.

Чёрный хлеб с малиновым вареньем –

Детская счастливая еда.

Пчёл вечерних медленное пенье

И в ручье – прозрачная вода.

Столько лет прошло. Варенье с хлебом

Снова ем, и детства вкус во рту.

Детство было под высоким небом

В шестьдесят каком-нибудь году.

Есть в стихах что-то беззащитное, отчасти возвышенно-наивное, раняще детское. Есть в них мотивы разочарования, крушения надежд юности и детства.

На стихи Татьяны Бычковой написано немало песен вологодским композитором Юрием Беляевым. Эти песни исполняет ансамбль «Весёлые нотки» городского Дома культуры, вокальный ансамбль «Девушки с характером», джазовая исполнительница Ирина Федотова.

Стихи-песни, стихи-романсы собраны в одной из книжек сборника «Перелёт» – «Судьба струны». Они мелодичны, ложатся на музыкальный ритм и размер. Особенно понравилась «Колыбельная», Татьяна Егоровна тоже выделяет это стихотворение.

«Портрет Гейнсборо» - необычное стихотворение-песня. Прочитав поэтический диалог юной девушки и юноши со старинной картины, я сразу же разыскала портрет английского живописца Томаса Гейнсборо «Мальчик в голубом». Татьяна Егоровна сказала, что я не ошиблась, она специально написала стихи этого романса-диалога для девушки и юноши, и прообразом стала эта картина. Мне удалось услышать этот романс – единство поэзии, музыки, живописи и театра.

4. В ходе поисков в мои руки попал красивый буклет, приглашающий посетить наш вологодский музей «Мир забытых вещей». Суть и характер экспозиции раскрывает стихотворение Татьяны Бычковой (Омановой).

Мир оживающих вещей,

Забытых бабушкиных кукол,

Увы, не наш, увы, ничей,

Он тишиною убаюкан.

Он спит и видит чудный сон;

Босые Сонечкины ножки,

И хризантемы вдоль дорожки,

Ведущей к дому,

И гостей, в саду гуляющих степенно.

И в конце: Уютный дом, благодарю

За ненавязчивость покоя.

Здесь вопреки календарю,

Тысячелетие – другое.

Татьяна Егоровна Бычкова в настоящее время работает в библиотеке школы № 16, а в 2000-2005 годах работала библиотекарем нашей школы № 5. Она являлась инициатором выпуска школьного историко-краеведческого, документально- публицистического, литературно-художественного альманаха «Школа № «отлично».

С её легкой руки сложилась ещё одна школьная традиция. Под редакцией Бычковой было издано несколько выпусков, с высоким уровнем содержания и оформления.

Сейчас в шестнадцатой школе она объединила ребят, увлекающихся литературой, пробующих писать первые стихи. Подготовлен первый выпуск альманаха с творческими работами учащихся.

Неоднократно в Вологодской научной универсальной библиотеке были организованы творческие вечера Татьяны Бычковой: звучали её стихи, романсы и песни на слова автора. Последний состоялся 5 ноября 2009 г. И был посвящён 50-летию творческой деятельности (с учётом того, что первые стихи появились в 3-х летнем возрасте).

III. Ольга Фокина в рецензии «Напутствие» так писала о стихах Бычковой: «Автор – человек эрудированный, хорошо начитанный, в стихотворениях часто отталкивается от литературных ассоциаций и образов. Умеет глядеть на себя со стороны – иронизировать, анализировать, создавать. Лучшие её стихи о нас, для нас – сегодняшних:

Колючее жнивьё,

Ступни босые,

Вот так мы и живём

Среди России.

От себя же добавим: если в основе настоящей Поэзии всегда заложены Добро, Красота и Правда, - то этому критерию стихи Т. Бычковой соответствуют полностью.

Актуальность данной работы обусловлены вниманием общественности к существующим возможностям реализации проекта «Вологда - культурная столица Русского Севера».

Практическая ценность данной работы заключается в возможности её использования на уроках литературы («литературное краеведение»), во внеклассной работе или как части элективного курса под названием «Поэты Вологодского края».

Он говорил о лете и о том,

Что быть поэтом женщине - нелепость.

Как я запомнила высокий царский дом

И Петропавловскую крепость!

(В последний раз мы встретились тогда…,1914)

Мы сталкиваемся здесь с постоянным приемом Ахматовой- художника: глубина психологизма достигается с помощью единичных бытовых деталей, извлеченных из памяти. Узнаваемые, сопутствующие напряженной ли

рической ситуации, они становятся знаком глубокого обострения чувств. В данном случае неизменные приметы Петербурга остаются в памяти героини как знак разлуки, но потеря любви трактуется особо: мужчина не может вынести силы и превосходства женщины-поэта, он не признает за ней творческого равноправия и равнозначности. Отсюда - один из постоянных в ахматовской лирике мотивов убийства или попытки убийства любимым ее песни-птицы из ревности, из нежелания делить ее любовь с Музой:

Углем наметил на левом боку

Место, куда стрелять,

Чтоб выпустить птицу - мою тоску

В пустынную ночь опять.

(Сб. «Чётки»)

Был он ревнивым, тревожным и нежным,

Как Божие солнце меня любил,

А чтобы она не запела о прежнем,

Он белую птицу мою убил.

(СБ. «Белая стая»)

Невыносимые муки любви поэта получили «права гражданства» в мужской поэзии.

Любовную лирику Ахматовой отличает глубочайший психологизм. Ей, как никому, удалось раскрыть самые заветные глубины женского внутреннего мира, переживаний, настроений. Для достижения потрясающей психологической убедительности она пользуется очень емким и лаконичным художественным приемом говорящей детали, которая, западая в память участников кульминации личной драмы, становится «знаком беды». Такие «знаки» Ахматова находит в неожиданном для традиционной поэзии обыденном мире. Это могут быть детали одежды (шляпа, вуаль, перчатка, кольцо и т. п.), мебели (стол, кровать и прочее), меха, свечи, времена года, явления природы (небо, море, песок, дождь, наводнение и т. п.), запахи и звуки окружающего, узнаваемого мира.

Ахматова утвердила «права гражданства» «непоэтических» обыденных реалий и высокой поэзии чувств. Использование таких деталей не снижает, не «заземляет» и не опошляет традиционно высоких тем. Ахматова воздает должное высокой общечеловеческой роли любви, ее способности окрылять любящих. Когда люди попадают под власть этого чувства, их радуют повседневные мельчайшие детали, увиденные влюбленными глазами: липы, клумбы, темные аллеи и прочее.

И все же ахматовская любовная поэзия – прежде всего лирика разрыва, завершения отношений или утраты чувства. Почти всегда ее стихотворение о любви – это рассказ о последней встрече или о прощальном объяснении, своеобразный лирический «пятый акт драмы». Даже в стихах, основанных на образах и сюжетах мировой культуры, Ахматова предпочитает обращаться к ситуации развязки, как, например, в стихотворениях о Дидоне и Клеопатре. Но и состояния расставания у нее удивительно разнообразны и всеобъемлющи: это и остывшее чувство, и непонимание, и соблазн, и ошибка, и трагическая любовь поэта. Словом, все психологические грани разлуки нашли воплощение в ахматовской лирике.

Одним из основных достоинств творчества Ахматовой современники считали созданную ею «поэтику женских волнений и мужских обаяний» (Н.В.Недоброво). На протяжении всей истории мировой литературы поэтами-мужчинами создавались всевозможные образы дамы сердца - от абсолютного ангела до исчадия ада. Женская же поэзия до Ахматовой ограничивалась, как правило, лирическим излиянием ситуативных переживаний, когда «он» - объект и адресат любви - едва угадывался и был почти совершенно лишен в стихотворении каких-либо определенных черт. Именно Ахматовой удалось дать любви «право женского голоса» («Я научила женщин говорить…») и воплотить в лирике женские представления об идеале мужественности, представить, по словам современников, богатую палитру «мужских обаяний» - объектов и адресатов женских чувств

При всем богатстве лирических ситуаций в мире Ахматовой она очень сдержанна в выборе средств художественной выразительности. Так в ее поэзии преобладает матовый колорит: яркие краски (изумруд листвы, лазурь неба и моря, золото или багряный пожар осени) светятся единичными мазками на общем фоне сдержанных, даже тусклых тонов.

Матовый колорит оттеняет трагический характер лирической героини Ахматовой в ее стремлении к недостижимой гармонии, в доминирующем настроении печали («Муза плача») . Этому настроению сопутствует частое использование мотива камня(унылые валуны, каменные склепы, камень на сердце, «камень вместо хлеба»; библейские камни, которые приходит время «разбрасывать» и время «собирать»)

Большую роль в ее поэзии играет мотив смерти(похороны, могила, самоубийства, смерть сероглазого короля, умирание природы, погребение всей эпохи). Смерть трактуется у Ахматовой в христианских и пушкинских традициях. В христианских - как закономерный акт бытия, в пушкинских - как заключительный акт творчества: творчество для Ахматовой- это ощущение единства с творцами прошлого и современности, с Россией, с ее историей и судьбой народа. Поэтому в стихотворении «Поздний ответ», посвященном Марине Цветаевой, звучит:

Мы с тобою сегодня, Марина,

По столице полночной идем,

А за нами таких миллионы,

И безмолвнее шествия нет,

А вокруг погребальные звоны

Да московские дикие стоны

Вьюги, наш заметающей след.

Христианское мировосприятие проявляется во всем творчестве Ахматовой. По-христиански воспринимает она свой творческий дар- это для нее Горний свет, величайшая Божья милость и величайшее Божье испытание, аналог крестного пути:

Глубокое религиозное начало ахматовского творчества сказывается и в частом обращении к теме христианских праздников (Крещение, Рождество, Пасха, дни святых), к библейским сюжетам и образам(царь Давид, Магдалина, Лотова жена, Песнь Песней и т.д.), к религиозным обрядам (исповедь, литургия, венчание…).

Бытийный, общечеловеческий характер творчества и его глубокая религиозная основа сделали Ахматову великим национальным поэтом. Многие ахматовские стихотворения - это обращения к трагической судьбе России. В разработке этой темы властно заявляют о себе дантовские традиции. О.Мандельштам, близкий друг Ахматовой, увидел в ее облике, в ее судьбе и поэтическом пути «все муки Дантэ»; сама Ахматова, размышляя о предназначении поэта, отвергнутого сиюминутными требованиями власти, обращается к образу флорентийского изгнанника. Данте через свой религиозно-эстетический идеал вечноженственного (образ Беатриче) смог прикоснуться к самым болевым точкам мира и сложнейшим философско-христианским проблемам. Ахматова создает свой идеал вечномужественного, персонифицированный в образах Пушкина и Блока, через который раскрывает свое понимание судьбы России. И это дает ей право видеть себя наследницей дантовской Музы:

Осип Мандельштам считал, что в эпоху грандиозных исторических катастроф каждый поэт должен быть «мужем». Это слово «высокого стиля» он понимал как синоним гуманистической гражданственности, ответственности за свое время и судьбу своей страны. Из всех русских поэтесс единственной, достойной звания « жены» - женщины берегущей и гуманизирующей свое время - он считал Ахматову.