Немецкие танки у волги.

Первая мировая была богата на технические новинки, но, пожалуй, ни одна из них не приобрела такого зловещего ореола, как газовое оружие. Отравляющие вещества сделались символом бессмысленной бойни, а все побывавшие под химическими атаками навсегда запомнили ужас перед смертоносными облаками, наползающими на окопы. Первая мировая стала настоящим бенефисом газового оружия: в ней успели применить 40 разных типов отравляющих веществ, от которых пострадало 1,2 миллиона человек и ещё до ста тысяч погибло.

К началу мировой войны химическое оружие ещё почти не существовало на вооружении. Французы и англичане уже экспериментировали с ружейными гранатами со слезоточивым газом, немцы начиняли слезогонкой 105-миллиметровые гаубичные снаряды, но никакого эффекта эти новации не имели. Газ из немецких снарядов и тем более из французских гранат мгновенно рассеивался на открытом воздухе. Первые химические атаки Первой мировой не получили широкой известности, однако вскоре к боевой химии пришлось отнестись гораздо более серьёзно.

В конце марта 1915 года попавшие в плен к французам немецкие солдаты начали сообщать: на позиции доставлены баллоны с газом. У одного из них был даже захвачен респиратор. Реакция на эти сведения оказалась поразительно беспечной. Командование просто пожало плечами и не сделало ничего для защиты войск. Более того, французский генерал Эдмон Ферри, предупредивший соседей об угрозе и рассредоточивший своих подчинённых, потерял должность за панические настроения. Между тем угроза химических атак становилась всё реальнее. Немцы опередили другие страны в разработке нового вида вооружения. После экспериментов со снарядами возникла идея использовать баллоны. Немцы спланировали частное наступление в районе города Ипр. Командиру корпуса, на фронт которого доставили баллоны, честно сообщили, что тот должен "произвести исключительно испытание нового оружия". В серьёзный эффект газовых атак немецкое командование не особенно верило. Атака несколько раз откладывалась: ветер в нужном направлении упорно не дул.

22 апреля 1915 года в 17 часов немцы выпустили хлор из 5700 баллонов сразу. Наблюдатели видели два любопытных жёлто-зелёных облака, которые лёгкий ветер подталкивал к окопам Антанты. За облаками двигалась немецкая пехота. Вскоре газ начал затекать во французские окопы.

Эффект от отравления газом оказался устрашающим. Хлор поражает дыхательные пути и слизистые, вызывает ожоги глаз и при обильном вдыхании приводит к смерти от удушья. Однако мощнее всего оказалось психическое воздействие. Французские колониальные войска, попавшие под удар, разбегались толпами.

В течение короткого времени более 15 тысяч человек выбыли из строя, из них 5 тысяч лишились жизни. Немцы, однако, не воспользовались опустошительным эффектом нового оружия в полной мере. Для них это был лишь эксперимент, и к настоящему прорыву они не готовились. К тому же наступающие немецкие пехотинцы сами получали отравления. Наконец, сопротивление так и не было сломлено: прибывшие канадцы мочили в лужах носовые платки, шарфы, одеяла - и дышали сквозь них. Если не было лужи, они мочились сами. Действие хлора таким образом сильно ослаблялось. Тем не менее немцы ощутимо продвинулись на этом участке фронта - при том что в позиционной войне каждый шаг обычно давался огромной кровью и великими трудами. В мае французы уже получили первые респираторы, и эффективность газовых атак снизилась.

Вскоре хлор применили и на русском фронте у Болимова. Здесь события также развивались драматически. Несмотря на затекающий в окопы хлор, русские не побежали, и, хотя почти 300 человек умерли от газа прямо на позиции, а более двух тысяч получили отравления разной тяжести после первой же атаки, немецкое наступление напоролось на жёсткое сопротивление и сорвалось. Жестокая ирония судьбы: противогазы были заказаны в Москве и прибыли на позиции всего через несколько часов после боя.

Вскоре началась настоящая "газовая гонка": стороны постоянно наращивали количество химических атак и их мощь: экспериментировали с самыми разными взвесями и способами их применения. Одновременно началось массовое внедрение в войска противогазов. Первые противогазы были крайне несовершенными: в них было трудно дышать, особенно на бегу, а стёкла быстро запотевали. Тем не менее даже при таких условиях, даже в облаках газа при дополнительно ограниченном обзоре случались рукопашные. Один из английских солдат ухитрился в газовом облаке убить или тяжело травмировать поочерёдно десяток немецких солдат, пробравшись в траншею. Он подбирался к ним сбоку или сзади, и немцы просто не видели нападающего до того, как им на голову обрушивался приклад.

Противогаз стал одним из ключевых предметов снаряжения. При отходе его бросали в последнюю очередь. Правда, и это не всегда помогало: иной раз концентрация газа оказывалась слишком высокой и люди умирали даже в противогазах.

Зато необычно эффективным способом защиты оказалось разжигание костров: волны горячего воздуха довольно успешно рассеивали облака газа. В сентябре 1916 года во время германской газовой атаки один русский полковник снял маску, чтобы командовать по телефону, и развёл костёр прямо на входе в собственную землянку. В итоге он провёл весь бой, выкрикивая команды, ценой лишь лёгкого отравления.

Способ газовой атаки чаще всего был довольно прост. Через шланги из баллонов распылялась жидкая отрава, переходила на открытом воздухе в газообразное состояние и, гонимая ветром, ползла на позиции противника. Регулярно происходили неприятности: когда ветер менялся, травились уже собственные солдаты.

Часто газовую атаку совмещали с обычным обстрелом. Скажем, во время Брусиловского наступления русские привели к молчанию австрийские батареи комбинацией химических и обычных снарядов. Периодически даже предпринимались попытки атак сразу несколькими газами: один должен был вызывать раздражение сквозь противогаз и заставить поражённого противника сорвать маску и подставиться под другое облако - удушающее.

Хлор, фосген и другие удушающие газы обладали одним неустранимым недостатком в качестве оружия: требовалось, чтобы противник их вдохнул.

Летом 1917 года под многострадальным Ипром был использован газ, получивший название по имени этого города, - иприт. Его особенностью было воздействие на кожу в обход противогаза. При попадании на незащищенную кожу иприт вызывал тяжёлые химические ожоги, некроз, а следы от него оставались на всю жизнь. Впервые немцы обстреляли снарядами с ипритом сосредоточившихся перед атакой английских военных. Тысячи людей получили жуткие ожоги, причём у многих солдат не оказалось даже противогазов. Вдобавок газ оказался очень устойчивым и несколько дней продолжал травить всех, кто заходил в его зону действия. К великому счастью, немцы не имели достаточных запасов этого газа, как и защитной одежды, чтобы атаковать через отравленную зону. Во время атаки на город Армантьер немцы залили его ипритом так, что газ буквально реками тёк по улицам. Англичане отступили без боя, но немцы не смогли войти в городок.

Русская армия шла в общем ряду: сразу после первых случаев применения газа началась разработка средств защиты. Поначалу средства защиты не блистали разнообразием: марля, тряпки, пропитанные раствором гипосульфита.

Однако уже в июне 1915 года Николай Зелинский разработал очень удачный противогаз на основе активированного угля. Уже в августе Зелинский представил своё изобретение - полноценный противогаз, дополненный резиновым шлемом конструкции Эдмонда Кумманта. Противогаз защищал всё лицо и делался из цельного куска качественной резины. В марте 1916 года началось его производство. Противогаз Зелинского защищал от отравляющих веществ не только дыхательные пути, но и глаза и лицо.

Самый известный инцидент, связанный с применением боевых газов на русском фронте, относится как раз к ситуации, когда у русских солдат противогазов не было. Речь, конечно, о бое 6 августа 1915 года в крепости Осовец. В этот период противогаз Зеленского ещё проходил испытания, а сами газы были достаточно новым видом оружия. Осовец подвергся ударам уже в сентябре 1914 года, однако, несмотря на то что эта крепость - маленькая и не самая совершенная, упорно сопротивлялся. 6 августа немцы использовали снаряды с хлором из газобаллонных батарей. Двухкилометровая стена газа убила сначала передовые посты, затем облако начало накрывать основные позиции. Гарнизон получил отравления разной степени тяжести практически поголовно.

Однако затем произошло то, чего никто не мог ожидать. Сначала атакующая немецкая пехота частично отравилась собственным облаком, а затем начали оказывать сопротивление уже умирающие люди. Один из пулемётчиков, уже наглотавшийся газа, выпустил несколько лент по наступающим, прежде чем погиб. Кульминацией же сражения стала штыковая контратака отряда Землянского полка. Эта группа не находилась в эпицентре газового облака, но все получили отравления. Немцы не обратились в бегство сразу же, но они оказались психологически не готовы сражаться в момент, когда все их противники, казалось бы, должны были уже погибнуть под газовой атакой. "Атака мертвецов" продемонстрировала, что даже при отсутствии полноценной защиты газ не всегда даёт ожидаемый эффект.

В качестве средства смертоубийства газ имел очевидные преимущества, однако уже к концу Первой мировой он не выглядел столь грозным оружием. Современные армии уже в конце войны серьёзно снизили потери от химических атак, часто сводя их почти к нулю. В результате уже во Вторую мировую газы превратились в экзотику.

В декабре 1915-го и марте 1916 года во французском городе Шантийи состоялись конференции стран — участниц блока Антанта. По итогам длительных переговоров делегации от Франции, Великобритании, Российской империи и примкнувшей к ним Италии впервые с начала войны приняли согласованные планы военной кампании на основных направлениях, занятых войсками Германии и её союзников. Русская армия с июня переходила в наступление на оборонительные рубежи Австро-Венгрии, Болгарии и Османской империи на Восточном фронте. Англо-французские войска в июле приступали к взлому германской линии обороны на Западном фронте.

Хотя Первая мировая считается преимущественно войной позиционной, к началу 1916 года германская армия ещё продолжала, выражаясь языком военных стратегов, удерживать инициативу. В феврале немцы устроили у французского города Верден настоящую, как впоследствии назовут эту битву историки, «мясорубку». По словам начальника Генерального штаба Германии Эриха фон Фалькенхайна, «около 90 французских дивизий, то есть примерно 2/3 общей вооружённой силы Франции, были перемолоты на мельнице Вердена». Столь крупные потери повлияли на дальнейший ход событий на Западном фронте.

По изначальному замыслу англо-французского командования, союзные войска силами 5 армий, состоявших из 64 дивизий, должны были 1 июля перейти в наступление и прорвать германскую оборону у реки Сомма, использовав при этом 50% тяжёлой артиллерии и до 40% авиации, имеющихся у них на этом рубеже. Но из-за больших потерь у Вердена французы смогли направить в район Соммы лишь 18 дивизий 6-й армии генерала Эмиля-Мари Файоля, в то время как английское командование выставило 16 дивизий 4-й армии генерала Генри Роулинсона и 3-й армии генерала Эдмунда Алленби.

Маршал Фердинанд Фош и генерал Дуглас Хейг руководили ходом операции. Согласно плану, союзные войска рассекали оборону немцев на фронте шириной в 70 км, а затем принимались громить 2-ю немецкую армию под командованием генерала Карла фон Бюлова и генерала Макса фон Гальвица. К началу операции союзные войска Антанты имели в своём распоряжении 32 пехотных и 6 кавалерийских дивизий, 2189 орудий, 1160 миномётов и 350 самолётов. Германское командование располагало 8 дивизиями, 672 орудиями, 300 миномётами и 114 самолётами.

«За всю жизнь у меня не было лучшей охоты»

Подготовка к началу наступления длилась 5 месяцев. На оперативном участке вдоль берега реки Сомма англичане и французы проложили 250 км обычных и 500 км узкоколейных железных дорог, построили 6 аэродромов, 150 бетонированных площадок для артиллерии особой мощности, водопроводную сеть и 13 эвакуационных госпиталей. Наступление на германские оборонительные рубежи проходило в несколько этапов: с 24 июня союзники вели артиллерийский обстрел вражеских позиций, а 1 июля уже союзническая пехота пошла в атаку. На первом этапе французские войска действовали успешнее, чем их британские союзники. Армии генерала Эмиля-Мари Файоля удалось захватить в северных районах Соммы несколько сильно укреплённых позиций немцев и ряд населённых пунктов. Англичане действовали менее успешно из-за недостаточного боевого опыта. Большую часть британских экспедиционных сил на этом участке фронта составляли «китченеровские» формирования, собранные из гражданских добровольцев, для которых участие в битве при Сомме стало первым серьёзным опытом. Но в то же время на стороне Англии, например, воевал и 1-й Ньюфаундлендский полк, в состав которого входили королевские канадские войска. Из-за дезорганизации и сильного сопротивления немцев этот полк был почти полностью уничтожен. Один из немногочисленных выживших в первые дни боёв при Сомме солдат и офицеров полка — Артур Рели — вспоминал:

«В окопе перед нами были лишь клочки травы, и всё. Каждому солдату на спину прикреплялись специальные треугольники из олова. Они отражали солнечные лучи, и артиллерия таким образом могла увидеть наши спины и понять, как далеко мы находимся от окопов».

В первые июльские дни битвы союзники потеряли около 6 тыс. убитыми, тогда как немцы — около сотни человек. Несмотря на многочисленные потери, английские и французские войска постепенно продвигались вглубь германских оборонительных рубежей. В течение июля союзнические войска пытались вытеснить немцев сразу с нескольких позиций, и с большими потерями им это удалось. Но к 17 июля германское командование перебросило в район Соммы с других фронтов дополнительно 13 дивизий, а к концу июля — ещё 9 дивизий. В состав немецких дивизий входили авиационные соединения, которые регулярно обстреливали окопы английских и французских солдат и весьма успешно воевали с противником в небе. Немецкий лётчик Манфред фон Рихтгофен так рассказывал о своих воздушных боях:

«За всю жизнь у меня не было лучшей охоты, чем в ходе битвы на Сомме. Утром, как только я поднимался, первый англичанин уже был сбит, а последнего эта участь настигала после заката. Это похоже на Эльдорадо для лётчиков. Каждый раз, когда мы поднимались в небо, происходило сражение. Нередко мы выигрывали по-настоящему крупные бои. Английских машин насчитывалось 40-60. Они вызывали нас на бой и никогда не уклонялись от него. Французы же всячески пытались избежать встречи с противником в воздухе».

«Танки неуклюжие и очень шумные»

К началу сентября союзнические войска продвинулись на несколько километров вглубь позиций немецкой армии, прорвав третий эшелон обороны. Немцы оперативно перебросили в район боевых действий войска под командованием кронпринца Рупрехта Баварского и не дали продолжить наступление англичанам и французам. 15 сентября в районе деревни Курселет командование союзников впервые в истории военных сражений задействовало танки. Массовая атака бронированных машин повергла немцев в шок. Благодаря 18 танкам англичанам за 5 часов удалось продвинуться на 4 км вперёд. Один из солдат 24 батальона 1-го Ньюфаундлендского полка так описывал свои впечатления о новейшем оружии того времени: «Первые танки были ужасны. Я провёл за ездой в нём всего лишь 5 минут и был счастлив, когда наконец выбрался оттуда. Они были неуклюжие и очень шумные».

Применение первых танков оказало довольно сильное психологическое воздействие не только на немецких солдат. Английский поэт Зигфрид Сэссун так описал появление танков в своём стихотворении «Атака»:

«Отражена на лицах лишь растерянность.

Беги на смерть, спеши на смерть, на смерть ползи...

Грохочет пульс, скрежещет сталь, в грязи

Надежда тонет... Боже, помоги?».

В бою, начавшемся 15 сентября, также впервые принимали участие войска Новой Зеландии. Они являлись частью британского экспедиционного корпуса. В своих мемуарах о боях на Сомме старший сержант новозеландской дивизии Сесиль Мальтус рассказывал:

«Мы находились в тяжелейших условиях. Вокруг была одна грязь — о подобии одеяла и мечтать не приходилось. С трудом удавалось засыпать каждую ночь. Мы мечтали о сухой одежде и тёплой ванне. Но мы постоянно были утомлёнными, нас тошнило от всего».

«Немецкая армия потерпела поражение»

К началу октября германское командование окончательно прекратило наступление на Верден и полностью сосредоточилось на обороне своих рубежей в районе Соммы. Последней позицией, которой удалось овладеть союзническим войскам, стали высоты в районе реки Анкр. Но сил на дальнейшее продвижение у англичан и французов больше не было. Из-за плохой погоды, упадка духа и слабеющего сопротивления с обеих сторон все наступательные действия на Сомме были прекращены. В результате за 4,5 месяца боевых действий войскам стран Антанты удалось продвинуться лишь на 10 км вглубь фронта общей протяжённостью в 35 км.

Число погибших в сражении с обеих сторон составило примерно 1 млн человек: около 200 тыс. французов, 400 тыс. англичан и более 400 тыс. немцев. С точки зрения отвоёванных у неприятеля территорий исход битвы сложился не в пользу стран Антанты, но потенциал германской армии был значительно ослаблен. В конце декабря 1916 года в одной из лондонских газет появилась депеша, в которой Дуглас Хейг, командовавший британскими войсками при Сомме, по 38 пунктам раскритиковал действия союзников и подробно разобрал все их ошибки. При этом британский военачальник счёл нужным подчеркнуть: «Несмотря на то, что немецкая армия является одной из самых сильных европейских и мировых армий, а также несмотря на их неприступные оборонительные рубежи, она потерпела в этом году поражение на Сомме».

«Властелин колец»

Первую мировую войну прошли многие будущие знаменитости. Не миновал её и создатель мира Средиземья, автор трилогии «Властелин колец» Джон Роналд Роуэл Толкин. В июне 1916 года его батальон был отправлен во Францию и впоследствии принимал участие в битве при Сомме. Перед началом боевых действий Толкин прошёл трехнедельную подготовку в британском военном лагере. В качестве офицера-связиста будущий писатель отвечал за коммуникации между фронтовыми командирами и армейским командованием. В первые дни сражения на Сомме Толкин оставался в резерве, но уже в августе-сентябре 1916 года ходил в атаки на удерживаемые немцами деревни. Впечатления, полученные писателем во время боёв, отразились в его будущих литературных произведениях, в частности во «Властелине колец». В одном из своих писем Толкин признался: «Мертвецкие болота и окрестности Мораннона (ворота в Мордор. — RT ) многим обязаны Северной Франции после битвы при Сомме».

Эдуард Эпштейн

Первый британский танк Mark I.

К концу 1916 года на полях сражений господствовала артиллерия и пулеметы. Артиллерия заставила противоборствующие стороны поглубже окапываться, а пулеметные очереди начинали косить, поднявшуюся в атаку, пехоту противника. Война превратилась в позиционную и на много километров протянулись окопные линии вдоль фронта. Казалось выхода из такого положения нет, но 15 сентября 1916 года после полугодичной подготовки, англо-французская армия начала наступление на севере Франции. В историю это наступление вошло как "Битва на реке Сомме". Эта битва знаменательна те только тем, что удалось откинуть немецкие войска на несколько километров, но и тем, что впервые в сражении приняли участие английские танки.

Н аступление союзников на реке Сомма началось 15 сентября 1916 года после массированной и длительной артиллерийской подготовки, в результате которой планировалось уничтожить инженерные оборонительные сооружения немцев. Британским солдатам даже внушали, что все, что им надо сделать, это пешком пройтись в сторону обороны немцев и захватить их позиции. Но не смотря на это, наступление забуксовало: немецкие позиции практически не пострадали от артиллерийских ударов, а их армия в обороне по-прежнему оставалась боеспособной. Армия Антанты истекала кровью, пытаясь прорвать немецкие позиции, но все усилия тратились совершенно напрасно. Тогда вновь назначенный английский главнокомандующий генерал Дуглас Хейг решил пустить в ход новое оружие - танки, только что доставленные на фронт. Старый военный относился к новинке с большими сомнениями, но положение на фронте обязывало бросить в бой последние козыри.

Хейга убеждали, что время для наступления он выбрал неподходящее. Осенние дожди довольно сильно размочили землю, а танкам нужен твердый грунт. Наконец, - и это самое главное - танков еще слишком мало, всего несколько десятков. Но выхода другого не было.

Первым британским танком, который принял боевое крещение в Битве на Сомме, был тяжелый танк Mark I, который имел вооружение: две нарезные 57-мм пушки модели Six Pounder, Single Tube, два 7,7-мм пулемёта «Гочкисс» M1909 с воздушным охлаждением ствола, размещавшихся позади пушек в спонсонах, а так же один такой пулемёт размещался в лобовой части танка и обслуживался командиром, и в ряде случаев ещё один пулемёт устанавливался в корме танка. Экипаж такого танка состоял из 8 человек.

49 танков Mark I получили приказ двинуться к передовым позициям. Была темная ночь. Стальные громады ползли, как черепахи, в ту сторону, где поминутно загорались в небе осветительные ракеты. Через 3 часа марша, на места, указанные для сосредоточения, явились только 32 машины: 17 танков застряли по дороге или встали из-за различных неполадок.

Заглушив двигатели, танкисты возились возле своих стальных коней. Заливали масло в моторы, воду в радиаторы, проверяли тормоза и оружие, наполняли баки бензином. За полтора часа до рассвета экипажи снова завели моторы, и машины поползли на противника...

Британский танк Mark I после наступления на реке Сомма, 25 сентября 1916 года.

На рассвете показались немецкие окопы. Сидевшие в них солдаты были поражены видом странных машин. Однако хваленая немецкая дисциплина взяла верх, и они открыли ураганный огонь из винтовок и пулеметов. Но пули не причиняли танкам никакого вреда, отскакивая от бронированных стенок, как горох. Подойдя поближе, танки сами открыли огонь из своих пушек и пулеметов. От града снарядов и пуль, выпускаемых с малой дистанции, немцам стало жарко. Но они не дрогнули, надеясь, что неуклюжие машины застрянут в многорядном проволочном заграждении, установленном перед окопами. Однако проволока для танков не составляла никакого препятствия. Они легко подминали ее своими стальными гусеницами, как траву, или рвали, как паутину. Тут немецких солдат охватил настоящий ужас. Многие из них стали выскакивать из окопов и бросались бежать. Другие поднимали руки, сдаваясь в плен. Вслед за танками, прячась за их броней, шла английская пехота.

У немцев не было машин похожих на танки и вот почему эффект от первого массированного боевого применения танков превзошел все ожидания.