Остромирово Евангелие. Посадника Остромира

Предлагаем Вам ознакомиться с рукописью Остромирова евангелия 1056-1057 гг.

Остромирово Евангелие - хорошо сохранившаяся рукопись середины XI века, памятник русского извода старославянского языка. До обнаружения в 2000 году Новгородского кодекса считалась древнейшей книгой, созданной на Руси, т.е. первым памятником церковно-славянского языка русского извода.

Описание рукописи.

Евангелие-апракос написано крупным красивым уставом, размер букв постепенно возрастает к концу книги (от 5 мм до 7 мм). Текст написан в два столбца по 18 строк на площади около 20×24 см. Многочисленные многокрасочные буквицы, заставки, изображения евангелистов; в тексте употребляется киноварь. Рукопись состоит из 294 листов пергамента хорошего качества. Имеется несколько листов с зашитыми разрезами и с дырками (в местах укусов оводов), которые имелись до написания текста.

Создание и датировка.

Написана дьяконом Григорием в 1056—1057 гг. для новгородского посадника Остромира, который в надписи книги назван «близоком» (родственником) князя Изяслава Ярославича (по гипотезе Анжея Поппэ, упомянутая в надписи жена Остромира Феофана могла быть дочерью Владимира Святославича и Анны Византийской).

В 1701 г. рукопись упомянута в описи имущества Воскресенской церкви в составе Верхоспасского собора. В 1720 году по приказу Петра I евангелие было отослано, наряду с другими старыми книгами, в Санкт-Петербург. После кончины Екатерины II в ее покоях рукопись нашел служивший при императрице Я. А. Дружинин, который в 1806 г. поднёс ее в дар Александру I. Император распорядился передать книгу на хранение в Императорскую публичную библиотеку (ныне Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург), где она хранится и поныне.
Рукопись была украшена переплётом-окладом с драгоценными камнями, из-за чего чуть не погибла: в 1932 году её, разбив витрину, похитил водопроводчик. Злоумышленник, оторвав переплёт, закинул рукопись в шкаф (по другим сведениям — на шкаф), где её вскоре нашли. Заново переплетать не стали. (Материал с сайта Википедия )

«Велика б ывает польза от учения книжного. Мудрость бо обретаем ивоздержанье от книжных словес: се бо суть реки напояющи вселенную, се суть исходища мудрости; книгам бо есть неисчетная глубина…»

Остромирово Евангелие – старейший датированный

памятник славянской письменности и искусства книги

Древней Руси

Древние римляне говорили, что книги, как и люди , имеют свою судьбу. Невероятно интересна и загадочна судьба древнейшей русской датированной книги, факсимильное издание которой хранится в фонде нашей библиотеки.

Остромирово Евангелие 1056-1057 годов – памятник выдающегося значения для истории славянского языкознания, для истории палеографии, книжного дела, искусства и культуры Руси середины XI века. В нем, кроме особенностей общерусских, отражены и такие языковые особенности, которые со временем стали характерными для украинского языка.

Известный историк русской словесности П.Н. Полевой, говоря о значении Остромирова Евангелия в ряду других древних памятников, замечает: «Въ этой драгоценной рукописи мы обладаемъ величайшимъ сокровищемъ: какъ въ смысле древности, так и въ смысле внешней красоты памятника» .

Остромирово Евангелие представляет собой толстый том большого формата, написанный на 294 листах пергамента (называвшегося на Руси «харатья»). По содержанию и структуре текста Евангелие является кратким апракосом , то есть, относится к богослужебным книгам.

На последней странице книги писец называет свое имя: «Аз Григорий диакон написах Евангелие сие». Начал он свой труд 21 октября 1056 г., а закончил 12 мая 1057 г. Книгу дьякон написал по заказу человека, которого звали «в крещении Иосиф, а миръскы Остромир». Сын Ярослава Мудрого Изяслав поручил ему управлять Новгородской землей.

Остромир – представитель одного из самых древних русских родов. Его дед Добрыня (былинный Добрыня Никитич) приходился дядей святому князю Владимиру Красное Солнышко и активно участвовал в деле крещения Руси. По имени первого владельца книга и называется Остромировым Евангелием.

Вскоре Остромир во главе новгородского ополчения отправился в поход «на Чудь» и был убит. Можно предположить, что создание дьякона Григория попало в новгородский Софийский собор, построенный незадолго перед этим на высоком берегу Волхова. Здесь книга находилась в течение нескольких столетий.

Уже в начале XVIII в. встречается упоминание о ней в описях Воскресенской дворцовой церкви Московского кремля. Хранилась она здесь в «большом сундуке». Каким образом Остромирово Евангелие попало в Москву, сказать трудно. Быть может, книгу вместе с другими драгоценностями и памятниками древнерусской культуры вывез из Новгорода царь Иван Грозный, подозревавший этот город в измене и разгромивший его в 1570 г.

Это не последнее путешествие манускрипта.

В ноябре 1720 г. Петр I приказал «книгу Евангелие, писанное на пергаменте, которому 560 лет, отправить в Питер-Бурх». С великими осторожностями книгу запаковали и на санях под охраной повезли в новую столицу. Собирая разные редкости, Петр I хотел познакомиться и с древнейшей из сохранившихся русских книг.

Вскоре царь умер, и Остромирово Евангелие потерялось. Нашел его 80 лет спустя Я.А. Дружинин – личный секретарь Екатерины II .

«При осмотре, произведенном мною, хранящегося в гардеробе покойной государыни Екатерины II платья , –рассказывал Дружинин,– нашел я в прошлом 1805 г. сие Евангелие. Оно нигде в описи и в приходе не записано и потому неизвестно, давно ли и от кого туда зашло. Вероятно, поднесено было Ея Величеству и отдано для хранения в комнаты ее, а потом сдано в гардероб. Камердинеры и гардеробские помощники оставили его без уважения, и оно забыто».

Вот так чуть не пропала древнейшая книга Руси.

В 1806 г. Остромирово Евангелие передали в Императорскую публичную библиотеку – ныне Российскую национальную библиотеку (Санкт-Петербург).

В 1843 г. текст Остромирова Евангелия впервые воспроизвели типографским способом. Труд в издании взял на себя академик А.Ф. Востоков, большой знаток древнерусского языка. Часть пожертвованных средств на выпуск Евангелия употребили на создание роскошного переплета-оклада, украшенного драгоценными камнями. Из-за этого оклада книга впоследствии чуть не пропала.

Текст первой русской книги не просто был перепечатан, а воспроизведен фотолитографическим способом с сохранением многих особенностей оригинала. Такие издания называют факсимильными.

И последнее приключение книги, которое едва не стало для нее роковым. В 1932 г. в Отделе рукописей Публичной библиотеки испортился водопровод. Мастера, который пришел чинить его, привлек блеск серебряного оклада книги, лежавшей в одной из витрин. Он разбил стекло, содрал оклад, а бесценную рукопись забросил за (на) шкаф. Преступника в тот же день поймали. А Остромирово Евангелие решили больше не переплетать. Листы сшили в тетради хирургическим шелком, каждую тетрадь поместили в бумажную обложку, а весь блок – в тяжелый футляр из полированного дуба.

Спустя время книгу извлекли из сейфа и сфотографировали каждую ее страницу. Цветные фотографии использовали для подготовки нового факсимильного издания, которое увиделосвет в 1988 г. и было приурочено к 1000-летию крещения Руси, и в настоящее время играет роль основной охранной копии бесценного памятника. Один экземпляр из 5-ти тыс. тиража хранится в фонде библиотеки ХНАУ, что позволяет нашим читателям прикоснуться к одному из древнейших изданий.

Помимо своей неимоверной ценности, Остромирово Евангелие позволяет нам узнать об изготовлении рукописных книг в Древней Руси.

Приступая к работе, писец брал стопу пергаментных листов, которые изготовляли из кожи (преимущественно молодых телят) и тщательно расчерчивал их параллельными линиями при помощи тупого шильца.Рукописи большого формата писали в два столбца; так написано и Остромирово Евангелие. В каждом столбце по 18 строк.

Основным инструментом писца было гусиное перо, которое полагалось расщепить и заточить. Делали это небольшим ножиком, который с тех давних времен называется перочинным.

Писали чернилами, которые изготовляли из ржавого железа, из сажи, из специальных чернильных орешков. Заголовки воспроизводились красной киноварью (смеси золотого порошка с рыбьим клеем).

Написано Евангелие строгим и четким почерком. Вертикальные штрихи букв здесь строго перпендикулярны к линиям строк. Такой тип письма называется уставом.

Древние рукописи иллюстрировали и заботливо украшали. В Остромировом Евангелии – три иллюстрации, на которых изображены легендарные евангелисты Марк, Лука и Иоанн. Должна быть и четвертая миниатюра с изображением апостола Матфея. Видимо писец не успел ее сделать, так как оставил для нее пустой лист.

Каждый новый раздел в древнерусской книге начинали с нового листа, в верхней части которого размещали орнаментальное, чаще всего прямоугольное украшение – заставку . В Евангелии заставки исполнены яркими и чистыми красками – алой, синей, зеленойи прописаны золотом. Основной мотив орнаментики – крупные пятилепестковые цветы.

Художественное убранство рукописи дополняли крупные буквы-инициалы, которыми начинались самостоятельные разделы текста. Такой орнамент, как в Остромировом Евангелии, называется старовизантийским. Большие цветки, заключенные в окружности, треугольники, сердечки, напоминают перегородчатую эмаль, превосходные образцы которой оставлены византийскими и древнерусскими ювелирами.

Старовизантийский стиль в XII – XIII вв. был заменен тератологическим. Слово происходит от греческого «тератос», что значит «чудовище». Основной его признак – фигурки людей или зверей, которые входят в ткань, в композицию заставки и инициала.

Дьякон Григорий писал Остромирово Евангелие почти 7 месяцев. За день он успевал написать не более 3 страниц. Это был тяжелый и изнурительный труд. Рабочий день длился летом от восхода и до заката солнца, зимой же захватывали и темную половину дня, писали при свечах или лучинах. Подчас писца одолевала дремота, и он делал ошибки.

Столь высокая трудоемкость изготовления книги, дорогая цена, которую приходилось платить за пергамент, чернила и краски, приводили к тому, что рукописи стоили очень дорого.

В 2011 году Остромирово Евангелие включено в реестр ЮНЕСКО «Память мира», который объединяет наиболее ценные и значимые памятники мирового культурного наследия человечества.

Литература

1. Остромирово Евангелие. – Факс. воспроизв. изд. 1056 – 1057 гг. – Л.;М.: Аврора, Моск. Патриархат, 1988. – 294 л. + Прил. (16 с.).

2. Баренбаум И.Е. История книги: учебник/ И.Е. Баренбаум. – 2-е изд., перераб. – М.: Книга, 1984. – С. 15.

3. Гулько Л. Свято абетки : до 950-річчя Остромирового Євангелія/ Л.Гулько// Українська культура . – 2007. – № 12. – С. 6 – 7.

4. Немировский Е. Древнейший рукописный памятник/ Е.Немировский// Библиотекарь. – 1983. – №11. – С.50 – 52.

5. Немировский Е.Л. Путешествие к истокам русского книгопечатания: книга для учащихся/ Е.Л. Немировский. – М.: Просвещение, 1991. – С. 5 – 18.

6. Остромирово Евангелие/ А. Ляшенко// Энциклопедический словарь/ изд.: Ф. Брокгауз, И. Ефрон. – СПб.: И.А. Ефрон, 1897. – Т.22 (полутом 43). – С. 365 – 366.

7. Полевой П.Н. История русской словесности с древнейших времен до наших дней/ П.Н. Полевой. – СПБ.: А.Ф. Маркс, 1903. – Т.1. – С. 51– 52.

8. Остромирово Евангелие (1056 – 1057) и Российская национальная библиотека: хранение и изучение памятника [Электронный ресурс]. – Режим доступа: www . nlr / exib / Gospel / ostr /.

На последнем листе Остромирова Евангелия написано (в переводе на современный русский язык): «Слава Тебе, Господи Царь Небесный, за то, что удостоил меня написать это Евангелие. Начал же я его писать в году 1056-м, а окончил в году 1057-м. Написал же я его для раба Божия, названного в крещении Иосиф, а по-мирскому Остромир, который был свойственником князя Изяслава. Князь же Изяслав тогда владел обоими областями - отца своего Ярослава и брата своего Владимира. Сам же князь Изяслав управлял престолом отца своего Ярослава в Киеве, а престол своего брата он поручил управлять своему свойственнику Остромиру в Новгороде. Дай же, Боже, многие годы жизни давшему средства на это Евангелие для утешения многих христианских душ. Дай ему, Господь, благословение святых Евангелистов Иоанна, Матфея, Луки, Марка и святых праотцев Авраама, Исаака и Иакова - ему самому и его супруге Феофане и их детям с супругами. Живите благополучно многие годы, управляя тем, что поручено вам. Аминь.

Я, диакон Григорий, написал это Евангелие. Тот же, кто лучше меня напишет,- не осуждай меня грешного. Начал же писать месяца октября 21-го в день памяти святого Илариона, а окончил 12 мая в день памяти святого Епифана. Прошу же всех, которые будут читать,- не осуждайте, а исправляйте и читайте. Так и апостол Павел говорит: благословите, а не осуждайте. Аминь».

Эта приписка - Послесловие - дань давней, еще византийской традиции: закончив свой нелегкий труд, книгописцы благодарили Бога, иногда славили заказчика книги, обязательно извинялись перед будущими читателями за ошибки, допущенные при переписке, и просили их исправлять. К этому диакон Григорий добавил от себя указание на социальное положение заказчика книги, кратко обрисовав внутриполитическую ситуацию времени ее создания.

Сведения о происхождении Остромирова Евангелия, содержащиеся в самой этой книге, подтверждаются историческими источниками. Дальнейшая судьба памятника документально прослеживается лишь с начала XVIII века. Остромирово Евангелие названо в описи имущества одной из церквей Московского Кремля, составленной в 1701 году; составитель описи, очевидно, понял значение этой книги и отметил дату ее создания. В копию описи, снятую в 1720 году, добавлено Послесловие диакона Григория. В этом году император Петр I издал указ о том, чтобы «во всех монастырях... и соборах прежние жалованные грамоты... и исторические рукописные книги пересмотреть и переписать... и те переписные книги послать в сенат». И в том же году Остромирово Евангелие было отослано из Москвы в новую столицу Российской империи - Санкт-Петербург. Находка его среди имущества императрицы Екатерины II не должна удивлять: русская царица проявляла интерес к русской истории. Найденное Евангелие император Александр I распорядился передать в тогдашнюю Императорскую библиотеку - ныне Государственную Публичную библиотеку имени М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде, где оно хранится и теперь (ГПБ, Р.п.1.5).

Его переписчику - диакону, конечно, хорошо были известны правила чтения Библейских текстов. Роскошное художественное оформление Остромирова Евангелия и его отличная сохранность свидетельствуют о том, что оно с самого начала не предназначалось для повседневного употребления. Если же иметь в виду, что эта книга была создана по заказу богатого и знатного человека, соправителя киевского князя, имевшего, конечно, широкие возможности выбора мастеров, то фигура диакона Григория становится еще более значительной. По всей видимости, он служил или в княжеской, или в посаднической церкви, где праздничные богослужения отправлялись особенно торжественно. Быть может, свое выдающееся положение среди «придворного» духовенства, несмотря на невысокий духовный сан (диакон - одна из низших степеней православной церковной иерархии), он отметил тем, что в Послесловии начертал свое имя самыми крупными строчными буквами.

Анализируя художественное оформление Остромирова Евангелия, нельзя ни на минуту забывать о функциональном предназначении этой книги - ее «звучании» во время торжественного чтения «во всеуслышание». Русскую книгу с самого начала ее существования следует рассматривать как синтез словесного и изобразительного искусства. Это, как уже было сказано, акцентировалось при изготовлении «звучащей» книги - певческой или предназначенной для громкого чтения. Более того, как утверждает советский искусствовед О. И. Подобедова, «расстановка опознавательных знаков для чтеца вызвала к жизни прежде всего орнаментальное убранство книги».

Все элементы художественного оформления древней рукописной книги присутствуют в Остромировом Евангелии даже в развернутом виде, и это подкрепляет уверенность в том, что самая ранняя из сохранившихся датированных русских книг является не первой книгой Древней Руси, она - результат и свидетельство быстрого развития искусства книги.

Первая страница Остромирова Евангелия - чистая, без текста и каких-либо украшений; на ней есть только помета позднейшей скорописью: «Евангелие Софейское апракос». Первая страница древних рукописных книг, которая непосредственно соприкасалась с верхней доской переплета, всегда деревянного, терлась об него, что неизбежно привело бы к стиранию красок текста или орнамента. Поэтому первую страницу пергаменных книг всегда оставляли чистой, а иногда и приклеивали к верхней доске переплета. При позднейших переплетениях таких книг в начале и в конце блока пришивались бумажные, так называемые защитные листы; при этом первый лист отделялся от доски переплета. Следы приклейки первого листа к доске переплета остались и в Остромировом Евангелии. Судя по упомянутой выше помете на первой странице, датируемой не ранее чем XVI веком, которая, естественно, могла появиться только после отклейки первого листа от крышки переплета, книга лишилась своего старинного переплета по крайней мере четыре столетия тому назад.

Первый лист текста Остромирова Евангелия увенчан большой заставкой-рамкой, заполненной так же, как и миниатюры, красочным орнаментом византийского стиля. В нее золотом вписан заголовок первого чтения: «Евангелие от Иоанна, глава 1». Сам текст начинается большой, красочной с золотом, заглавной буквой - инициалом Н (современное И), с которого начинался текст Евангельского чтения на первый день праздника Пасхи: (В начале было слово).

Первая заставка Остромирова Евангелия, выполненная, как и все остальные детали его художественного оформления, весьма плотными, «тяжелыми» красками, имеющими такую рельефность, что они кажутся накладными, просвечивает сквозь пергамен. Поэтому текст на обороте листа написан ниже его верхнего края, на том расстоянии, которое занимает эта заставка. Продолжение текста здесь кем-то из чтецов было позднее наведено плотной черной краской - весьма аккуратно, по всем деталям букв. (Подобное встречается и в дальнейшем.) При этом были поновлены ярко-красной киноварью и экфонетические знаки, однако над некоторыми из них остались не наведенными черточки - «покрытия». В этом отразилась эволюция экфонетических знаков: ко времени наводки данного текста некоторые из них претерпели изменения в своем начертании и значении.

Первое чтение Остромирова Евангелия кончается во втором столбце листа 3, что отмечено особыми знаками, стоящими за его последним словом. После этого золотом, как и все заголовки чтений в дальнейшем, написаны указания для второго чтения: день, когда оно читается,- «В понедельник святой (т. е. пасхальной - Н. Р.) недели святых апостолов», «глас» - один из восьми канонических напевов Православной Церкви, на который в данный день полагается перед началом Евангельского чтения петь «Аллилуйю» (хвалу Господу), и какой стих из Псалтыри полагается при этом произносить. Кончается заголовок указанием на источник очередного чтения - «От Иоанна, глава 8».

По такому плану составлены последующие заголовки чтений первой части Остромирова Евангелия. Состав заголовков первой части лишь слегка варьируется (в некоторых из них не обозначена, например, «Аллилуйя»). Зато подлинно изумительной вариантностью характеризуется разрисовка следующего за заголовком элемента художественного оформления Остромирова Евангелия - его замечательных инициалов.

Первый изучавший эту книгу искусствовед В. В. Стасов отметил, как уже было сказано, в них особенности, не известные в византийских книгах предшествующих веков. В. Н. Лазарев также пишет о «необычности» для византийских книг инициалов старейшей русской книги, о «реалистической» трактовке их антропоморфных и зооморфных элементов. А. Н. Свирин отмечает сходство манеры исполнения инициалов Остромирова Евангелия с приемами монументальной, фресковой, живописи, а также присутствие восточных элементов.

Разнообразие приемов конструирования и орнаментации инициалов Остромирова Евангелия, как это ни покажется парадоксальным, можно объяснить однообразием самих инициалов. Подавляющее большинство Евангельских чтений начинается словами: или (В то время) или (Сказал Господь).

Вслед за этими одинаковыми зачинами следует новый текст различного содержания, эмоционального звучания и манеры изложения. И все эти оттенки должны были быть переданы чтецом-исполнителем. Диакон Григорий счел необходимым отметить разнообразие содержания и манеры изложения Евангельских чтений прежде всего вариантностью их начальных букв, которая поражает всех, кто обращается к этой книге. В ней нарисовано в качестве начальных букв чтений 135 больших инициалов В и 88 - Р, причем рисунок ни в одном из них не повторяется! Кроме того, четырежды встречаются инициалы Н (современное И), трижды - П, по одному Б, С, К и некоторые другие.

Если предположить, что над инициалами Остромирова Евангелия трудились несколько художников, и это вполне вероятно, то кажется, что на этих листах они словно соревнуются друг с другом в изобретательности. И тот, кто любил рисовать лики, после того как его коллеги изобразили таких разнообразных зверей, как будто решил также нарисовать нечто для себя необычное. Так, на листе 27 появляется красивое, скорее всего женское, лицо, нарисованное, как и головы зверей, в профиль. Через четыре листа, также в навершии инициала Р, нарисован тот же профиль, однако здесь к подбородку пририсован белилами по голубому фону орнаментальный узор, и получилась голова старика (л. 32 об.).

На обороте листа 56 кончается первый цикл чтений Остромирова Евангелия - от Пасхи до Троицы, состоящий почти целиком из фрагментов Евангелия от Иоанна. Следующий цикл начинается чтениями от Матфея, и перед ним оставлен чистый лист, вероятно, для изображения Евангелиста. Почему миниатюра осталась ненарисованной - неизвестно; это одна из не разгаданных пока тайн.

Следует особо отметить инициал В на обороте листа 66: его нижнюю часть образует зеленая с красным фигура полузверя, полуптицы. По определению А. Н. Свирина, это - древнеиранское божество Сенмурв-паскудж, изображения которого известны по предметам прикладного искусства и тканям эпохи персидской династии Сасанидов (III-VII вв.). При этом отмечается, что подобные фигуры известны и по памятникам русской архитектуры - в декоративных рельефах соборов Владимиро-Суздальской Руси, - и высказывается предположение о соответствии Сенмурва древнеславянскому божеству Симарглу, упоминаемому в русских летописях (71, с. 56). Если это так, то нельзя ли предположить и в некоторых остальных зооморфных инициалах Остромирова Евангелия отражение образов древнерусских языческих божеств, какое мы видим, например, в тератологическом орнаменте русских книг XIV-XV веков? И может быть, в инициалах старейшей русской книги отразилось то двоеверие - смесь язычества с христианством, которое привлекает в настоящее время пристальное внимание ученых? В орнаментике книги, созданной в первое столетие христианства на Руси, влияние этого двоеверия должно проявиться сильнее, чем в украшении книг последующих веков.

При всем разнообразии графики и расцветки инициалов Остромирова Евангелия в них чувствуется единство художественной школы, чего нельзя сказать относительно миниатюр этой книги. Две же из них, вшитые, скорее всего были заказаны «на стороне», и художники явно не работали вместе с писцом и «златописцем». Что же касается разрисовки инициалов, то последние точно вписываются в текст, и невозможно даже допустить, что они были сделаны позднее времени написания текста Остромирова Евангелия. Кажется, что орнаментщики, так же как и «златописец», сидели рядом с книгописцем, который, закончив писать очередное чтение, уступал свое место сначала «златописцу», а затем - орнаментщикам. Впрочем, представляется возможным еще одно предположение: не мог ли сам писец если не разрисовать, то хотя бы «знаменовать», то есть обозначать, контуры инициалов. Н. М. Карийский, отождествивший писца первых двадцати четырех листов Остромирова Евангелия со «златописцем», допускает возможность его участия в орнаментации инициалов.

Изучение Остромирова Евангелия осуществляется сегодня по нескольким направлениям. Это, прежде всего, продолжение традиционного его изучения в качестве памятника древнеславянского языка. Требует продолжения начатое еще В. В. Стасовым искусствоведческое исследование Остромирова Евангелия. Особое внимание стоит уделить этой книге как памятнику одновременно и словесного, и музыкального искусства. И конечно же, уточнение места Остромирова Евангелия в истории русской книги требует его дальнейшего книговедческого изучения.

Что может дать для истории русской книги исследование судьбы одного лишь Послесловия диакона Григория, видно из следующего. Как уже было сказано в начале этой статьи, традиция послесловий книгописцев восходит к византийской книге. Старейшая из таких сохранившихся русских приписок была сделана за 10 лет до Остромирова Евангелия. Диакон Григорий внес в эту традицию новый элемент, исторический, получивший развитие в дальнейшей истории русской книги. Русские книгописцы последующих веков часто делали приписки к изготовлявшимся ими книгам. При этом многие из них, подобно Григорию, не ограничивались традиционными и обязательными элементами, а в своих приписках отмечали также волновавшие их события, иногда цитировали литературные памятники, и не только книги Священного Писания. Достаточно привести лишь один пример - знаменитую приписку к Апостолу 1307 года, в которой неизвестный писец, отмечая то зло, которое приносили народу княжеские междоусобицы, цитирует замечательный памятник русской литературы конца XII века «Слово о полку Игореве». Цитата из другого шедевра, «Слова о законе и благодати» (XI в.), приводится в так называемом Списком Евангелии 1339 года, написанном по заказу «собирателя земли Русской» после долгих княжеских междоусобий и иноземного ига - московского князя Ивана Калиты. Таким образом в распоряжении исследователей имеется документальное свидетельство утверждения на Московской земле традиции Послесловия Остромирова Евангелия. Поэтому не случайно знаменитое Послесловие к первой русской печатной книге - Апостолу 1564 года, изданному Иваном Федоровым,- так явно перекликается с аналогичной частью старейшей русской датированной рукописной книги.

Наконец, при изучении Остромирова Евангелия стоит обратить внимание и на то, что прямо и непосредственно относится в нем к самому диакону Григорию. Этот человек, несомненно, был не только главным исполнителем заказа Остромира: он всей душой отдался делу сотворения этой книги и сумел подобрать и объединить вокруг себя мастеров-единомышленников, чтобы совместными усилиями создать подлинный шедевр - выдающийся памятник древнеславянской письменности и искусства книги Древней Руси.

(Розов Н. Н. Остромирово Евангелие Апракос 1056-1057 годов – старейший памятник славянской письменности и искусства книги Древней Руси// Остромирово Евангелие 1056 – 1057. Л.; М., 1988.)

Слайд 2

История создания

Написана дьяконом Григорием в 1056-1057 гг. для новгородского посадника Остромира, который в надписи книги назван «близоком» (родственником) князя Изяслава Ярославича (по гипотезе АнжеяПоппэ, упомянутая в надписи жена Остромира Феофана могла быть дочерью Владимира Святославича и Анны Византийской). Рукопись особо интересна тем, что в её конце переписчик подробно рассказал об обстоятельствах её изготовления и о времени работы: Тем самым «Остромирово Евангелие» - древнейший точно датированный объёмный рукописный памятник, созданный на Руси. В нем, кроме особенностей общерусских, отражены и такие языковые особенности, которые со временем стали характерными для украинского языка. Согласно новейшим исследованиям, кодикологические характеристики, техника художественного оформления, уставные и календарные особенности «Остромирова Евангелия» полностью соответствуют времени создания кодекса, указанному дьяконом Григорием.

Слайд 3

Работа с каталогом

В 1720 году по приказу Петра I евангелие было отослано, наряду с другими старыми книгами, в Санкт-Петербург. После кончины Екатерины II в ее покоях рукопись нашел служивший при императрице Я. А. Дружинин, который в 1806 г. поднёс ее в дар Александру I. Император распорядился передать книгу на хранение в Императорскую публичную библиотеку (ныне Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург), где она хранится и поныне. В настоящее время Остромирово Евангелие находится в Российской Национальной библиотеке в Санкт-Петербурге. Подобно другим рукописям этого книгохранилища эта древнейшая русская книга имеет свой библиотечный шифр: ГПБ, F.п. 1.5.

Слайд 4

Первая страница Остромирова Евангелия

Первая страница Остромирова Евангелия - чистая, без текста и каких-либо украшений; на ней есть только помета позднейшей скорописью: «Евангелие Софейскоеапракос». Первая страница древних рукописных книг, которая непосредственно соприкасалась с верхней доской переплета, всегда деревянного, терлась об него, что неизбежно привело бы к стиранию красок текста или орнамента. Поэтому первую страницу пергаменных книг всегда оставляли чистой, а иногда и приклеивали к верхней доске переплета. При позднейших переплетениях таких книг в начале и в конце блока пришивались бумажные, так называемые защитные листы; при этом первый лист отделялся от доски переплета.Следы приклейки первого листа к доске переплета остались и в Остромировом Евангелии. Судя по упомянутой выше помете на первой странице, датируемой не ранее чем XVI веком, которая, естественно, могла появиться только после отклейки первого листа от крышки переплета, книга лишилась своего старинного переплета по крайней мере четыре столетия тому назад. Первый лист текста Остромирова Евангелия увенчан большой заставкой-рамкой, заполненной так же, как и миниатюры, красочным орнаментом византийского стиля. В нее золотом вписан заголовок первого чтения: «Евангелие от Иоанна, глава 1». Сам текст начинается большой, красочной с золотом, заглавной буквой - инициалом Н (современное И), с которого начинался текст Евангельского чтения на первый день праздника Пасхи: (В начале было слово).

Слайд 5

Описание внешнего вида документа

Рукопись состоит из 294 листов пергамента хорошего качества. Имеется несколько листов с зашитыми разрезами и с дырками (в местах укусов оводов), которые имелись до написания текста. Основной текст Остромирово Евангелие выполнен одним стилем и одним почерком, то есть почерком писца – каллиграфа диакона Григория. Именно он выбирал для книги высокосортный, белый и тонкий, пергамен, именно он определял пропорции полей и текста, размера и рисунка букв единственного тогда письма устава. Но первые 23 страницы написаны в совершенно ином стиле. Однозначного объяснения этому пока нет. Именно первые страницы являются более характерными для русской разговорной речи, нежели вся книга, которая более выдержана в рамках церковнославянского языка. Но она интересна тем, что является первой восточнославянской рукописью, то есть в ней хорошо заметно влияние русского разговорного языка на церковнославянский. Рукопись выполнена уставом – стилем, восходящем к византийскому унициальному письму. Для него характерна особая четкость и строгость начертания знаков. Такой тип письма требует высокого мастерства писца и значительного времени, поскольку каждый элемент буквы пишется отдельными движениями с отрывом пера от пергамена. Написана кириллицей. Евангелие писано уставом на пергамине чернилами и золотом.. В тексте употребляется киноварь. Титульный лист – Книга «оболочена бархатом красным, застежки и пристежки серебряные». Размеры листов - «длина 8 вершков, ширина немного менее 7 вершков» =>20x24 см. Количество листов – 294. Книга была заключена в переплёт-оклад с драгоценными камнями, но оклад был утерян (вырван) в 1932 году. Заново евангелие переплетать не стали.

Слайд 6

Слайд 7

Слайд 8

Слайд 9

Слайд 10

Слайд 11

Слайд 12

Слайд 13

Состав документа

Книга представлена не в сокращении, пустых мест в книге не обнаружено. Основной текст «Остромирова Евангелия» выполнен одним стилем и одним почерком, то есть почерком писца-каллиграфа диакона Григория. Но первые 23 страницы написаны в совершенно ином стиле. Однозначного объяснения этому пока нет. Именно первые страницы являются более характерными для русской разговорной речи, нежели вся книга, которая более выдержана в рамках церковнославянского языка. Книга снабжена тремя большими миниатюрами, изображающими евангелистов Иоанна, Луку и Марка. Считается, что эти миниатюры написал художник-грек, поскольку выполнены они техникой инкрустированной эмали, употреблявшейся тогда исключительно в Византии. Общее оформление Остромирово Евангелие, с текстом в два столбца, заголовками, выполненными золотом, пространными полями и многочисленными узорами, следует в целом византийской традиции. Линий разлиновки не видно. Но очевидно что писали над линией. Пометок на полях не наблюдается. Рукопись написана в 2 столбца по 18 строк.

Слайд 14

Миниатюры в остромировом евангелие

Евангелист Марк Евангелист Матфей и Иоанн Златоуст Евангелист Лука

Слайд 15

орнамент

Основной мотив орнаментов - «лепестковый», отрезки стеблей и лепестки цветов, сочетающиеся в разнообразных комбинациях, также традиционен для Византии. Но инициалах книги и орнаментах появляются мотивы, совершенно чуждые византийскому искусству.

Слайд 16

В композицию многих заглавных букв вписаны крупные маски, или «личины». Все они – очень большие по отношению к величине буквы, округлые, полнотелые, румяные, скорее женского пола. Личины обладают резко обозначенной характерностью и остротой взглядов, и изображение подобных масок совершенно не свойственно для византийских и греческих манускриптов. Столь крупных и тщательно выполненных масок нет и в латинских иллюминированных манускриптах. Более знакомыми выглядят звериные мотивы в орнаментах – монстры, точнее их головы, похожие на пёсьи, крокодильи, или вымышленные существа. Византийской традиции такие чудовища, тревожные и опасные совершенно чужды, их старательно избегали.

Слайд 17

Стиль изложения

Рукопись написана крупным уставным почерком. Остромирово Евангелие относится к апракосным евангелиям, где тексты расположены по недельным и поденным чтениям, начиная с Пасхи, в соответствии с чином церковного богослужения. Апракосный тип Священного Писания был характерен для книжно-языковой среды Византии, откуда был заимствован древнерусским книжниками. Остромирово Евангелие было написано менее чем через 70 лет после принятия христианства и появления славянской письменности на Руси. Совершенство художественного оформления рукописи свидетельствует о том, что орнаментальное и прикладное искусство были весьма хорошо развиты в языческую эпоху, причём представляли собой самобытный славянский стиль, имевший намного больше общего с Западной Европой, чем с Византией.

Посмотреть все слайды

Остромирово евангелие - рукопись середины XI века, памятник старославянского языка. Долгое время, до обнаружения в 2000 году Новгородского кодекса считалась древнейшей книгой, созданной на Руси.

Остромирово Евангелие было напрестольным Евангелием новгородского Софийского собора, его торжественно выносили во время процессий, поднимали и показывали народу в определенные моменты литургии. По некоторым данным, Остромирово Евангелие было заказано как копия напрестольного Евангелия Киевской Софии. Оно украшено характерным для византийских рукописей растительным орнаментом в заставках, крупными инициалами с очень редкими для византийских рукописей мотивами, а также тремя портретами евангелистов - Иоанна (илл. 58), Луки (илл. 59) и Марка. По каким-то причинам изображение Матфея исполнено не было, и предназначенный для него лист остался свободным.

Рукопись написана крупным уставным почерком в два столбца по 18 строк на площади около 20x24 см. Книга состоит из 294 листов пергамента.

Книга была заключена в переплёт-оклад с драгоценными камнями, но оклад был утерян (вырван) в 1932 году. Заново евангелие переплетать не стали.

Сведения о происхождении книги содержатся в традиционной записи на последней странице. Автор «Остромирова Евангелия», дьякон Григорий, начал писать его осенью 1056 года, а закончил в мае 1057 года. Григорий и сообщил в своем послесловии об имени заказчика рукописи.

Заказчиком был новгородский посадник Остромир, который был приближенным киевского князя Изяслава, сына Ярослава Мудрого. Но даже если заказчик и остался бы неизвестным, ясно, что подобного объёма и качества книга могла быть заказана писцу только очень состоятельным человеком.

Остромирово евангелие относится к апракосным евангелиям, где тексты расположены по недельным и поденным чтениям, начиная с Пасхи, в соответствии с чином церковного богослужения. Апракосный тип Священного Писания был характерен для книжно-языковой среды Византии, откуда был заимствован древнерусским книжниками.

Собственно, византийское влияние видно во всём: общий вид листов Остромирова евангелия, с двухколонным текстом, пространными обрамляющими его полями и многочисленными узорами имеет в целом византийский характер, типичный для греческих рукописей XI в.

Изображения евангелистов Иоанна, Луки и Марка - широко распространенная византийская традиция, как и техника исполнения миниатюр – инкрустированная эмаль, употреблявшаяся в то время только в Византии.

Стиль миниатюр, изображающих евангелистов в Остромировом евангелии хрестоматийно византийский, ни на йоту ни отличающийся от канона. Есть версия, что над миниатюрами работал художник-грек.

В рукописях всего христианского средневековья, в том числе в византийских и русских, часто изображался момент снисхождения с небес Божественной благодати, которая вдохновляла составителя текста. Особенно прославились в этом отношении миниатюры в западноевропейских рукописях круга Каролингов, VIII-IX вв., где фантастические существа - персонификации евангелистов разворачивают над сидящими авторами принесенные с небес тексты.

Композиции в Остромировом Евангелии своей напористостью, наглядностью изображения Божественной инспирации напоминают каролингские миниатюры, хотя и не копируют их в деталях. Возможно, такой иконографический вариант существовал некогда и в византийском искусстве, но дошел до нас только в виде славянского отголоска в Остромировом Евангелии. Животные-символы (орел у Иоанна, телец у Луки, лев у Марка) держат свитки с текстами, спуская их с небес, а евангелисты, благоговейно воздев к ним руки, стремятся принять драгоценный дар. Приземистые пропорции фигур, укрупненные кисти рук, выражение беспредельной преданности на ликах, ощущение великой значительности события - все это роднит миниатюры Остромирова Евангелия с монументальными росписями Софии Киевской, а более всего - с фигурами апостолов из мозаичной «Евхаристии» в апсиде. Эта перекличка образов объясняется не только стилистической однородностью памятников, но и перекличкой ситуаций: и здесь, и там апостолы и евангелисты приобщаются к божественной истине, получают благодать.

Евангелист Лука. Миниатюра Остромирового Евангелия. 1056-1057.

Для новокрещеной славянской среды было очень важно не только наглядно изобразить событие, но и пояснить его. Вот почему на одной из миниатюр - с Лукой - прямо на фоне начертано крупными буквами: «Сим образом тельцом Дух Святый явися Луке».

Евангелист Иоанн с Прохором. Миниатюра Остромирового Евангелия. 1056-1057.

Миниатюры исполнены двумя художниками. Первый из них, написавший композицию с Иоанном Богословом, работал в «большом стиле», он вполне мог писать иконы и участвовать в росписи храмов Ярослава Мудрого. Его фигуры монументальны; они, если и не статуарны, то занимают определенное место в пространстве. Драпировки одежд - осязаемые и рельефные, а единственный хорошо сохранившийся лик - юного Прохора - округлый, румяный и большеглазый. Он напоминает лики из Софийских фресок.

Две другие миниатюры исполнены в неподражаемом стиле, единственном в своем роде. Мастер этих миниатюр имитировал перегородчатую эмаль: ее тонкие золотые контуры, плоскостные силуэтные изображения, ровные участки насыщенных цветов, интенсивно-розовую карнацию и яркие инкрустированные глаза с черными зрачками на белой эмали. От XI в. ни в Византии, ни тем более на Руси не сохранилось таких больших эмалевых пластин и столь монументальных, величественных изображений. Второй мастер миниатюр Остромирова Евангелия был виртуозом, создавшим уникальный парафраз произведений «малых форм» в живописи.

Заставки в начале текста и отдельных глав традиционны для манускриптов того времени, так писали книги и в Византии, и в скрипториях Западной Европы. Однако декоративные элементы имеют крупный размер, гораздо больший, чем обычно бывает в византийских рукописях.

Личины обладают резко обозначенной характерностью и остротой взглядов, и изображение подобных масок совершенно не свойственно для византийских и греческих манускриптов.

Столь крупных и тщательно выполненных масок нет и в латинских иллюминированных манускриптах.

Более знакомыми выглядят звериные мотивы в орнаментах – монстры, точнее их головы, похожие на пёсьи, крокодильи, или вымышленные существа. Византийской традиции такие чудовища, тревожные и опасные совершенно чужды, их старательно избегали.

Зато монстрами «кишат» латинские рукописи, подобные изображения привычны для европейского искусства. Поразительна схожесть этих мотивов, а так же славянской «плетёнки» с кельтскими орнаментами.

Откуда такое совпадение мотивов прикладного искусства у людей, живущих в разных частях Европы – сказать трудно. Точно можно сказать, что византийскому декору такие элементы чужды, и соединение их в одной книге крайне необычно.

Остромирово евангелие было написано менее чем через 70 лет после принятия христианства и появления славянской письменности на Руси. Совершенство художественного оформления рукописи свидетельствует о том, что орнаментальное и прикладное искусство были весьма хорошо развиты в языческую эпоху, причём представляли собой самобытный славянский стиль, имевший намного больше общего с Западной Европой, чем с Византией.

Но ни один мотив, изображенный в миниатюрах Остромирова Евангелия, не является порождением русской почвы; все они, или почти все, находят аналогию в искусстве Византии. Однако миниатюры новгородской рукописи отличаются от современных им византийских произведений не только выбором редкого иконографического варианта, пышными орнаментальными рамами, особенно в композиции с Иоанном, непринужденным рисунком льва, словно разгуливающего над этой миниатюрой, не только уникальным опытом имитации перегородчатой эмали, но и особым соединением монументальной серьезности с простодушной непосредственностью, в чем сказалось воздействие местной, русской культурной среды, которая впитывала нормы христианского искусства и по-своему на них откликалась.