Самые мощные линкоры 2 мировой войны. Лучшие линкоры Второй мировой

Вторая Мировая Война стала золотым веком линкоров. Державы претендовавшие на господство в море, в предвоенные годы и несколько первых военных лет заложили на стапелях несколько десятков гигантских бронированных кораблей с мощными орудиями главного калибра. Как показала практика боевого применения «стальных монстров», линкоры очень эффективно действовали против соединений вражеских боевых кораблей даже находясь в численном меньшинстве, способных наводить ужас на конвои из грузовых судов, однако практически ничего не могут противопоставить самолетам, которые несколькими попаданиями торпед и бомбами могут пусть многотонных гигантов ко дну. Во время Второй Мировой Войны немцы и японцы предпочитали не рисковать линкорами, держа вдалеке от основных морских сражений, бросая в бой в только критические моменты, используя очень неэффективно. В свою очередь американцы, в основном использовали линкоры для прикрытия авианосных групп и высадки десантов в Тихом океане. Встречайте десять самых больших линкоров Второй Мировой Войны.

10. Ришелье, Франция

Линкор «Ришелье» одноименного класса, имеет вес 47.500 тонн и длину 247 метров, восемь орудий главного калибра калибром 380 миллиметров размещенных в двух башнях. Корабли этого класса создавались французами для противодействия итальянскому флоту в Средиземном море. Судно был спущен на воду в 1939 году, было принят на вооружение военно-морских сил Франции через год. «Ришелье» фактически не принимал участия во второй мировой войне, если не считать столкновения с британской авианосной группой в 1941 году, во время американской операции против сил вишистов в Африке. В послевоенный период линкор был задействован в войне в Индокитае, прикрывая морские конвои и поддерживая огнем французских войска во время десантных операциях. Линкор был выведен из состава флота и списан в 1967 году.

9. Жан Бар, Франция

Французский линкор «Жан Бар», класса «Ришелье»,был спущен на воду в 1940 году, однако к началу Второй Мировой Войны, так и не был введен в состав флота. На момент нападения Германии на Францию судно было готово на 75% (была установлена только одна башня орудий главного калибра), линкор своим ходом смог добраться из Европы в марокканский порт Касабланки. Несмотря на отсутствие части вооружения, «Жан Бар» успел поучаствовать в боевых действиях на стороне стран «Оси», отражая атаки американо-британских сил во время высадки десанта союзников в Марокко. После нескольких попаданий орудий главного калибра американских линкоров и авиационных бомб, судно легло на дно 10 ноября 1942 года. В 1944 году «Жан Бар» был поднят и отправлен на верфи для ремонта и доворужения. Судно вошло в состав ВМС Франции только в 1949 году, никогда не принимало участие ни в одной военной операции. В 1961 году линкор был выведен из состава флота и отправлен на слом.

8. Тирпиц, Германия

Немецкий линкор «Тирпиц» класса «Бисмарк», спущенный на воду в 1939 году, принятый на вооружение в 1940 году, имел водоизмещение 40.153 тонны и длину 251 метров. Восемь главных орудий калибром 380 миллиметров были размещены в четырех башнях. Суда этого класса были предназначены для рейдерских операций против торгового флота противника. Во время Второй Мировой Войны после потери линкора «Бисмарка», немецкое командование предпочитало не использовать тяжелые корабли на морском театре военных действий, во избежание их потери. «Тирпиц» почти всю войну простоял укрепленных норвежских фьордах, приняв участие только в трех операциях по перехвату конвоев и поддержке высадки десанта на острова. Линкор ушел на дно 14 ноября 1944 года во время налета британских бомбардировщиков, после попадания трех авиационных бомб.

7. Бисмарк, Германия

Линкор «Бисмарк», принятый на вооружение в 1940 году, единственный корабль из этого списка, который принял участие в действительно эпическом морском сражении. На протяжении трех суток «Бисмарк», в Северном море и Атлантике, противостоял в одиночку практически всему британскому флоту. Линкор смог в бою потопить гордость британского флота, крейсер «Худ», и серьезно повредил несколько кораблей. После многочисленных попаданий снарядов и торпед, линкор ушел под воду 27 мая 1941 года.

6. Висконсин, США

Американский линкор «Висконсин», класса «Айова», водоизмещением 55.710 тонн имеет длину 270 метров, на борту, которого находятся три башни с девятью 406 миллиметровыми орудиями главного калибра. Корабль был спущен на воду в 1943 году, был принят на вооружение в 1944 году. В 1991 году судно был выведен из состава флота, но оставался в резерве ВМС США до 2006 года, став последним линкором, стоящим в резерве военно-морских сил США. Во время Второй Мировой Войны корабль был задействован для эскорта авианосных групп, поддержке десантных операций и обстреле береговых укреплений японской армии. В послевоенный период участвовал в войне в Персидском заливе.

5. Нью-Джерси, США

Линкор «Нью-Джерси», класса «Айова», был спущен на воду в 1942 году и принят на вооружение в 1943 году. Судно прошло несколько срьезных модернизаций, в итоге было списан из состава флота в 1991 году. Во время второй мировой войны использовался для эскорта авианосных групп, но толком участвовало ни в одном серьезном морском сражении. В следующие 46 лет участвовал в корейской, вьетнамской и ливийской войне как корабль поддержки.

4. Миссури, США

Линкор «Миссури» класса «Айова» был спущен на воду в 1944 году, и в этом же году вошел в состав Тихоокеанского флота. Корабль был выведен из состава флота в 1992 году, и превращен в плавучий корабль-музей, который сейчас доступный для посещения любого желающего. Во время второй мировой войны линкор был задействован для эскорта авианосных групп и поддержке высадки десанта, и не участвовал ни в одном серьезном морском сражении. Именно на борту «Миссури» был подписан пакт о капитуляции Японии, поставивший точку во Второй Мировой Войне. В послевоенный период, линкор участвовал только в одной серьезной военной операции, а именно войне в Персидском заливе, во время которой «Миссури» оказывал огневую поддержку многонациональных сил с моря.

3. Айова, США

Линкор Айова, одноименного класса, был спущен на воду в 1942 году и был принят на вооружение через год, воевал на всех океанских фронтах Второй Мировой Войны. Вначале патрулировал северные широты Атлантического побережья США, после чего был переброшен в Тихий океан, где прикрывал авианосные группы, оказывал поддержку десанту, наносил удары по береговым укреплениям противника и участвовал в нескольких морских операциях по перехвату ударных групп японского флота. Во время Корейской войны оказывал поддержку артиллерийским огнем действия наземных сил с моря В 1990 году «Айова» был списан и превращен в корабль-музей.

2. Ямато, Япония

Гордость японского императорского флота линкор «Ямато» имел длину 247 метров, весил 47.500 тонн, имел на борту три башни с 9 орудиями 460 миллиметровыми главного калибра. Корабль был спущен на воду в 1939 году, но был готов выйти в море в боевой поход только в 1942 году. За все время войны линкор принял участие только в трех настоящих сражениях, из которых только в одном смог вести огонь по кораблям противника из орудий главного калибра. Ямато был потоплен 7 апреля 1945 года авиацией противника, после попадание 13 торпед и 13 бомб. На сегодняшний день, суда класса «Ямато» считаются самыми большими линкорами в мире.

1. Мусаси, Япония

«Мусаси» младший брат линкора «Ямато», имеет схожие технические характеристики и вооружение. Корабль был спущен на воду в 1940 году, был принят на вооружение в 1942 году, но был готов выйти в боевой поход только в 1943 году. Линкор участвовал только в одном серьезном морском сражении, пытаясь помешать союзникам высадить десант на Филиппины. 24 октября 1944 года, после 16 часового боя, «Мусаси» затонул в Сибуянском море, после попаданий нескольких торпед и авиационных бомб. «Мусаси», на пару со своим братом «Ямато», считается самым большим линкором в мире.

После прихода к власти Гитлера Германия тайно приступила к строительству больших кораблей. В конце тридцатых годов был разработан так называемый план «Z», в соответствии с которым немцы собирались построить восемь линкоров, пять тяжелых крейсеров, четыре авианосца и 12 крейсеров меньшего тоннажа. «Гвоздями» программы предстояло стать линкорам «Бисмарк» и «Тирпиц».

Англо-германское соглашение по морским вооружениям от 1935 г. позволяло Германии построить два 35 000-тонных линкора, но по своему водоизмещению «Бисмарк» и «Тирпиц» превышали установленный лимит. Стандартное водоизмещение линкора 42000 тонн, а при полной загрузке - 50000 тонн.
Орудия главного калибра, восемь 381-мм, размещались в четырех двухорудийных башнях. Все башни носили собственные имена: носовые - Антон и Брюн, кормовые - Цезарь и Дора. И в тот год, когда вермахт раздвинул границы рейха от Пиренеев до Нордкапа, от Атлантики до Одера, корабль стал боеспособен.

"Бисмарк" и "Принц Ойген" в боевом походе

К маю 1941 г. он вместе с крейсером «Принц Евгений» уже действовал в Северной Атлантике, однако первому его плаванию было суждено сделаться и последним. Линкор не успел еще выследить ни одного конвоя союзников, когда самого его обнаружили разведчики КВМФ. «Худ» и «Принц Уэльский» установили визуальный контакт с немецким соединением рано утром 24 мая. Британские корабли начали бой в 5:52 утра на расстоянии 22 км. К 6:00 корабли находились на расстоянии 16-17 км. В это время на «Худе» раздался взрыв, по-видимому, вызванный попаданием пятого залпа «Бисмарка», корабль разорвало на две части, и он утонул за считанные минуты. Кроме трех человек, вся команда, состоящая из 1417 человек, погибла. Линкор «Принц Уэльский» продолжал бой, но очень неудачно: он был вынужден пойти на сближение до 14 км с двумя немецкими кораблями, чтобы избежать столкновения с тонущим «Худом». Линкор вышел из боя под дымовой завесой, получив семь попаданий. «Худ» стал одной из крупнейших потерь, понесенных Британским флотом во время Второй мировой войны. Гибель "Худа" английский народ воспринял как национальную трагедию.

"Бисмарк" переносит огонь на линкор "Принц Уэльский" после потопления "Худа". Самая известная фотография "Бисмарка"

Бисмарку тоже крепко досталось. Не те были моряки англичане, чтобы умирать безнаказанными. Три тяжелых снаряда поразили левый борт линкора, скорее всего, все три – с Принца Уэльского.Первый поразил линкор в середине корпуса ниже ватерлинии, пронзил обшивку ниже броневого пояса и внутри корпуса разорвался, в результате чего затопило электростанцию №4 по левому борту. Вода начала поступать и в соседнюю котельную №2, но аварийные партии течь остановили. Второй снаряд пронзил корпус выше броневого пояса и вышел с правого борта, не взорвавшись, однако проделав пробоину диаметром 1.5 метра. В результате в помещения бака влилось порядка 2000 тонн воды, была повреждена топливная цистерна, и линкор лишился 1000 тонн топлива. Плюс след от растекающегося топлива… Общим итогом всех этих попаданий было то, что скорость Бисмарка упала до 28 узлов. Появились дифферент 3 градуса на нос и крен 9 градусов на левый борт, из-за чего правый винт время от времени обнажался. Пришлось принять воду в балластные танки, чтобы устранить крен.
Это было столкновение титанов – крупнейшие на тот момент линейные корабли мира испытали себя и свои силы, и дело кончилось гибелью одного из этих гигантов.

А потом наступил час расплаты. За «Бисмарком» погналась эскадра из 47 кораблей и 6 субмарин Её Величества.«Бисмарк» попытался достигнуть берегов Франции, но был вновь обнаружен и подвергся торпедной атаке самолетов «Суордфиш» с борта британского авианосца «Арк Ройал». В результате налета торпеды поразили корабль в одно из самых уязвимых мест. После чего его, уже с поврежденными рулями, атаковали британские линкоры «Король Георг V» и «Родни» с дистанции 20 000 метров, а позже к ним присоединились «Норфолк» и «Дорсетшир». В конечном счете 27 мая 1941 г. немецкий линкор пошел ко дну, торпедированный британским крейсером «Дорсетшир». С начала битвы до гибели Бисмарка прошло почти два часа, линкор показал необычайную живучесть. Худ - флагман британского флота, утопили за 6 минут, Бисмарк смогли утопить только за 74.
После боя британцы подсчитали: чтобы затопить тевтонского зверя, им пришлось выпустить 8 торпед и 2876 снарядов главного, среднего и универсального калибра (от 406 мм до 133 мм).

Битва в Датском проливе

Битва в Датском проливе, известная также как Исландская битва, была по сути своей коротким боевым столкновением, длившемся чуть больше четверти часа. Но это было столкновение титанов – крупнейшие на тот момент линейные корабли мира испытали себя и свои силы, и дело кончилось гибелью одного из этих гигантов.

Ранним утром 24 мая распогодилось, улучшилась видимость. Немцы следовали курсом 220 градусов со скоростью 28 узлов, и в 05.25 гидроакустики Принца Ойгена обнаружили шумы винтов двух кораблей по левому борту. В 05.37 немцы визуально заметили то, что поначалу было принято ими за легкий крейсер, на дистанции 19 миль (35 км) по левому борту. В 05.43 обнаружили еще один силуэт, пробили боевую тревогу. На Бисмарке все еще не определились с тем, что именно они наблюдают, ошибочно считая, что это – тяжелые крейсеры. А дело-то в том, что точное опознавание кораблей противника имело огромное значение для предстоящего боя, так как требовалось определить тип снарядов для стрельбы. Командир артиллерии Принца Ойгена, капитан-лейтенант Паульс Яспер, решил волевым решением, что они наблюдают тяжелые крейсеры англичан, и приказал зарядить орудия соответствующими снарядами. В действительности с немцами стремительно сближались Худ и Принц Уэльский, курсом 280 градусов, имея скорость 28 узлов. Вполне вероятно, что вице-адмирал Холланд, зная о слабости линейного крейсера Худ в бою на дальних дистанциях, хотел сблизиться, насколько возможно, чтобы получить преимущества или хотя-бы свести на нет возможные выгоды для противника. Так что у Лютьенса не было выбора, ввязываться в бой или нет. Бой был неизбежен.

Англичане тоже оплошали в распознавании силуэтов, и решив, что головным должен был быть Бисмарк, Холланд приказал Худу и Принцу Уэльскому открыть огонь по головному. После чего британские корабли подвернули на 20 градусов вправо, тем самым приняв курс 300 градусов. В 05.52 Холланд наконец разобрал, что головным идет не Бисмарк, и отдал соответствующие команды, однако почему-то Худ продолжал отслеживать головного – Принца Ойгена. Принц Уэльский правильно выполнил команду и перевел прицелы на Бисмарка, следовавшего в кильватере Принца Ойгена на расстоянии приблизительно мили. Внезапно для всех, в 05.52.5 Худ открыл огонь, будучи на дистанции 12.5 миль. Вслед за ним выплюнул первые залпы и Принц Уэльский. Оба корабля дали залпы из носовых башен, кормовые не могли быть введены в дело из-за слишком острого угла сближения. Адмирал Лютьенс сообщил командованию радиограммой «Вступил в бой с двумя тяжелыми кораблями противника» - и отдался стихии боя.

Первые снаряды с Принца Уэльского разделились – часть пролетела над Бисмарком, часть упала в море по корме. У Принца Уэльского немедленно с открытием огня начались технические неполадки, и для начала вышло из строя первое орудие первой носовой башни. Следующие залпы Уэльского также в цель не попали, просвистев над арийскими головами и разорвавшись в безопасной дали. Первые залпы Худа стали недолетом, окатив, впрочем, крейсер водой от разрывов – напомню, что Худ открыл огонь по Принцу Ойгену.

Снаряды мерзавцев англичан стали ложиться все ближе и ближе, а немецкие орудия все еще молчали. Командир артиллерии Бисмарка, капитан-лейтенант Адальберт Шнейдер, запросил «добро» на ведение огня, не дожидаясь команд с КП корабля. Адальберт находился на КП управления огнем на фок-мачте. Наконец, в 05.55, когда англичане подвернули на 20 градусов и тем самым помогли немцам понять, что они имеют дело с Худом и линкором класса Кинг Георг V, Бисмарк открыл огонь, и немедленно вслед за ним – Принц Ойген. В это время дистанция была порядка 11 миль (20300 метров). Оба германских корабля сосредоточили огонь на головном корабле противника, линейном крейсере Худ. Первый залп Бисмарка – недолет. В это время командир Принца Ойгена приказывает командиру минно-торпедной БЧ, лейтенанту Рейманну, зарядить торпедные аппараты левого борта торпедами диаметром 53.3 см и открыть огонь, не дожидаясь команд с мостика, как только корабль достигнет зоны торпедного огня, на усмотрение лейтенанта. 5-й залп Уэльского опять с перелетом, однако шестой, не исключено, поразил линкор, хотя Принц Уэльский попадания не зафиксировал. Ответный огонь немцев иначе, как снайперским, назвать нельзя. В 05.57 Принц Ойген зафиксировал первое попадание, его снаряды поразили Худ в районе грот-мачты. Разрывы снарядов вызвали большой пожар, пламя распространилось до второй дымовой трубы.

Досталось и Бисмарку, то было знаменитое попадание, которое пробило топливный танк, и теперь за линкором оставался след в виде широкого мазутного пятна. Лютьенс приказал Принцу Ойгену перенести огонь на Принца Уэльского, а артиллеристам Бисмарка – открыть огонь из орудий второго калибра по Принцу Уэльскому.

В 06.00 Худ и Принц Уэльский начали подворачивать влево на 20 градусов, тем самым давая возможность вступить в дело кормовым башням главного калибра. И как раз в это время пятый залп Бисмарка накрыл Худ прямыми попаданиями. Дистанция на тот момент была уже менее 9 миль (16668 м). По меньшей мере один снаряд из залпа, калибром 15 дюймов, пробил насквозь броневой пояс Худа, влетел в пороховой погреб и там взорвался. Раздавшийся затем взрыв ужаснул очевидцев своей силой. Худ, Великий Худ, в течении 20-ти лет бывший самым крупным линейным кораблем в мире, гордость Королевского флота, раскололся надвое и затонул всего за три минуты. В точке с координатами 63 градуса 22 минуты северной широты, 32 градуса 17 минут западной долготы. Первой затонула кормовая часть, кормой вверх, за ней последовала носовая, форштевнем вверх. Никто и корабль покинуть не успел, настолько все было быстро. Из 1418 человек, находившихся на борту, спаслось всего трое… Погибли адмирал Холланд и его штаб, командир корабля Ральф Керр и другие офицеры. Троих уцелевших подобрал из воды эсминец Электра и позже высадил их в Рейкьявике.

После взрыва Худа, Бисмарк подвернул вправо и перенес огонь на пока еще живого Принца Уэльского. Линкор англичан вынужден был также подвернуть, чтобы не врезаться в тонущие останки Худа, и таким образом, оказался между тонущим Худом и немцами, представляя из себя прекрасную цель. Немцы своего не упустили. В 06.02 снаряд Бисмарка разрывается в боевой рубке Принца Уэльского, убив всех, кто там был, за исключением командира линкора Джона Каттералла и еще одного человека. Дистанция сократилась до 14000 метров, теперь даже снаряды крупнейшего зенитного калибра Принца Ойгена могли достать до бедолаги Уэльского, и само собой, зенитные установки также открыли огонь. Если английский линкор не хотел разделить участь Худа, ему надо было уносить ноги. И поскорее. Англичане выставили дымовую завесу и бросились отступать на максимальной скорости. Им крепко досталось – четыре попадания от Бисмарка и три от Принца Ойгена. Напоследок, пылая местью, англичане дали три залпа из башни “Y”, управляемой на момент стрельбы самостоятельно, однако безуспешно, все залпы прошли мимо. В 06.09 немцы дали последний залп, и Битва Датского пролива закончилась. Многие моряки с Принца Уэльского, наверное, после этого похода поставили в церкви свечи в память своего спасителя, адмирала Лютьенса. Дело в том, что англичане были поражены тем фактом, что германские рейдеры не стали добивать Принца Уэльского. Скорее всего, причина тут одна – Лютьенс торопился уйти от спешащих к месту боя главных сил англичан, и решил не тратить время на погоню. Нет сомнений, Лютьенс и окрыленные победой моряки рейдеров ничего в тот момент не хотели сильнее, чем догнать Уэльского и отправить в компанию Худу, однако обстоятельства – из-за выбора, сделанного Лютьенсом - были сильнее.

Принц Ойген от огня англичан не пострадал никак, если не считать ставшей мокрой от близких разрывов палубу и несколько осколков, бессильно об эту палубу звякнувших. А вот Бисмарку крепко досталось. Не те были моряки англичане, чтобы умирать безнаказанными. Три тяжелых снаряда поразили левый борт линкора, скорее всего, все три – с Принца Уэльского. Первый поразил линкор в середине корпуса ниже ватерлинии, пронзил обшивку ниже броневого пояса и внутри корпуса разорвался, в результате чего затопило электростанцию №4 по левому борту. Вода начала поступать и в соседнюю котельную №2, но аварийные партии течь остановили. Второй снаряд пронзил корпус выше броневого пояса и вышел с правого борта, не взорвавшись, однако проделав пробоину диаметром 1.5 мерта. В результате в помещения бака влилось порядка 2000 тонн воды, была повреждена топливная цистерна, и линкор лишился 1000 тонн топлива. Плюс след от растекающегося топлива… Третий снаряд пронзил катер без всяких других последствий.

Общим итогом всех этих попаданий было то, что скорость Бисмарка упала до 28 узлов. Появились дифферент 3 градуса на нос и крен 9 градусов на левый борт, из-за чего правый винт время от времени обнажался. Пришлось принять воду в балластные танки, чтобы устранить крен.

Технически говоря, ничего серьезного с Бисмарком не случилось. Он не потерял боеспособности, скорость оставалась достаточной, из экипажа только 5 человек получили легкие ранения – проще сказать, царапины. Самым серьезным последствием стала потеря немалой части топлива.

После боя рейдеры остались на прежнем курсе, следуя в юго-западном направлении. У Лютьенса были две возможности – либо вернуться, пока не поздно, в Норвегию, либо продолжать прорыв в Атлантику.

Сегодня все эксперты считают, что лучшим выходом было повернуть назад в Норвегию, попутно добив Принца Уэльского. Двумя путями – либо Датским проливом, либо путем покороче, проходом Фареры – Исландия, хотя там был немалый риск встречи с главными силами англичан - линкор Кинг Георг V, авианосец Викториес, легкие крейсеры Кения, Галатея, Аврора, Нептун и Гермион, эсминцы Эктив, Ингелфилд, Интрепид, Лэнс, Пунджаб и Виндзор. Несомненно также, что на этом варианте настаивал командир Бисмарка Линдеманн.

Однако Лютьенс сообщает командованию, и приказывает рейдерам, следовать во Францию, в Сент-Назер. В одном он был прав, в том, что о операции Рейнбург следует пока позабыть и озаботиться ремонтом Бисмарка. Тем временем, неповрежденный Принц Ойген мог-бы там и сям покусывать вражеские конвои. Но почему Лютьенс решил прогрызаться в Сент-Назер вместо Норвегии, которая была куда как ближе? Может быть, потому, что он все еще думал больше о рейдах в Атлантике, чем о том положении, в котором оказался? Ведь из портов Франции набеги совершать было куда удобнее, чем из Норвегии, и короче. А может, потому, что всего два месяца назад он благополучно привел в Брест линкоры Шарнхорст и Гнейзенау? Говоря штампом, об этом мы никогда уже не узнаем.

В 09.50 командир Ойгена Бринкманн получил приказ семафором от Лютьенса перейти в кильватер Бисмарку и визуально оценить повреждения линкора – а именно, утечку топлива. В 11.00 Ойген опять возглавил колонну. Британские корабли продолжали преследование под командованием контр-адмирала Уэйк-Уокера – Саффолк с правого борта, Норфлок и заново родившийся Принц Уэльский – с левого. В полдень немцы легли на курс 180 градусов, строго на юг, и снизили скорость до 24 узлов.

Вот уж чего никак не ожидали в Адмиралтействе – гибели Худа. Негодующие адмиралы начали немедленно отдавать приказы о привлечениии всех имеющихся в разумных пределах хода кораблей к охоте на Бисмарка. В том числе и тех кораблей, которые были задействованы в охране конвоев.

Англичане и американцы прекрасно понимали, что такое тиранозавр линкор класса Бисмарк против беспомощных овец в конвоях, а рейд Бисмарка продемонстрировал, что стоит этого тиранозавра уничтожить. Вот почему они, получив разведданные о выходе Тирпица, поснимали и повыдирали отовсюду все, что можно, и бросили наперерез предполагаемому рейду. Боевая выучка Тирпица была ничуть не хуже таковой Бисмарка, там были сливки Кригсмарине, и задешево они-бы не погибли.

В общем, большинство конвоев в Атлантике осталось без охраны. Линкор Родней (командир Фредерик Далримпль-Гамильтон) следовал в Бостон США на ремонт в сопровождении эсминцев Сомали, Тартар, Машона и Эскимо 6-й флотилии, попутно сопровождая лайнер Британник (27759 тонн водоизмещением, использовался как транспорт для перевозок воинских частей) – завернули и его, не пожалев лайнер. Сказано было: «Если лайнер не может следовать за вами, оставьте с ним один эсминец, и бросьте его к черту».

Линкор Рамиллес (командир Артур Рид) сопровождал конвой НХ-127. Приказ: «Немедленно следуйте в западном направлении с тем, чтобы рейдеры противника оказались между вами и преследующими его нашими силами». А конвой, соответственно, как-нибудь перебьется.

Линкор Ривендж (командир Эрнст Арчер) формировал конвой в Галифаксе, в тот-же день в 15.00 он уже несся на всех парах на встречу с Бисмарком, нанесшим столь сильную обиду Гранд Флиту Владычицы морей.

Утром 24 мая Лютьенс решил, что крейсеру надо далее следовать самостоятельно, а в 14.20 семафором сообщил о своем решении командиру Ойгена Бринкманну. Приказ гласил: «Во время дождевого шквала, Бисмарк ляжет курсом строго запад. Принц Ойген будет следовать прежними курсом и скоростью минимум три часа после ухода Бисмарка. Затем крейсеру следует дозаправиться топливом с танкеров Белчен или Лоринген. Затем действовать против конвоев противника самостоятельно. Кодовое слово начала операции – Худ».

В это время Карл Дениц отдает приказ своим волкам, всем подводным лодкам в северной Атлантике, полностью прекратить боевые действия и быть готовыми помочь Бисмарку. Дениц хотел устроить для англичан грандиозную ловушку – выставить в определенном квадрате лодки с тем, чтобы они атаковали корабли англичан, преследующие Бисмарк. В соответствии с этим замыслом, Дениц разместил лодки U-93, U-43, U-46, U-557, U-66, U-94 к югу от южной оконечности Гренландии.

В 15.40 налетел шквал, и прозвучало слово «Худ». Бисмарк подвернул вправо и лег курсом на запад, увеличив скорость до 28 узлов. Однако Саффолк был слишком близко, Бисмарк вернулся на место по корме Ойгена. Через два часа попытку повторили, на этот раз успешно. Принц Ойген оторвался, а Бисмарк, на всякий случай, в 18.30 открыл огонь по Саффолку с дистанции 18000 метров. Крейсер быстро ретировался под прикрытием дымовой завесы.

После чего Бисмарк обрушился на Принца Уэльского, обмен залпами прекратился в 18.56, попаданий с обеих сторон не было. Однако Саффолк ушел с правого борта Бисмарка и присоединился к Норфолку и Уэльскому, опасаясь, что Бисмарк все-таки поймает его и прикончит. Таким образом, с правого борта Бисмарк уже никто не преследовал. Чуть позже англичанам это дорого обошлось.

А пока выяснилось, что у линкора крайне плохо с топливом, так что Лютьенс вынужден был принять решение следовать прямиком в Сент-Назер, о чем и уведомил командование. У линкора осталось порядка 3000 тонн топлива, слишком мало для маневров и попыток оторваться от преследователей.

Если-бы тогда в Бергене они дозаправились… Если-бы не была повреждена топливная цистерна в бою в Датском проливе… История, что с ней поделаешь! Есть «если-бы» и есть то, что есть. Не переделать и не переиграть.

Еще одно крайне неприятное для немцев последствие нехватки топлива – затея с подводной ловушкой провалилась, так как Бисмарку пришлось подвернуть, чтобы спрямить курс в Сент-Назер. Ловушка осталась в стороне, а для непосвященных заметим, что дизельные подводные лодки и в надводном положении – не ровня надводным кораблям по скорости хода. То есть лодки просто-напросто не могли успеть сменить позицию. Дениц отдал приказ лодкам в Бискае готовиться прикрыть приближающийся Бисмарк, и это было все, что Дениц мог сделать для затравленного линкора.

В 15.09 адмирал Товей отрядил отдельную группу под командованием контр-адмирала Албана Куртейса, державшего флаг на крейсере Галатея. В группу вошли авианосец Викториес, легкие крейсеры Галатея, Аврора, Кения и Гермион. Задачу поставил следующую – сблизиться с Бисмарком и провести торпедную атаку.

В 22.10 на расстоянии около 120 миль от Бисмарка, с авианосца взлетели все его торпедоносцы в количестве 9-ти, 825-й эскадрильи под командованием капитан-лейтенанта Юджина Эсмонда. В 23.50 на радаре торпедоносца Эсмонда появилась отметка, однако то был не Бисмарк, а американский куттер Береговой охраны Модок. Бисмарк был в 6-ти милях далее, он заметил самолеты, открыл огонь и увеличил скорость до 27 узлов. Один Swordfish отбился от эскадрильи при прохождении облачного слоя, остальные 8 вышли в атаку приблизительно в полночь. Бисмарк отстреливался из всех видов орудий, даже главный и второй калибр вступили в дело. Поначалу Линдеманн и рулевой Ганс Гансен успешно уворачивались, и шесть торпед прошли мимо. Но все-таки англичане попали. 18-ти дюймовая торпеда МК XII ударила в правый борт в районе мидель-шпангоута, попав в броневой пояс, и броневой пояс удар выдержал! Повреждения были минимальными. Появилась первая жертва – погиб обербоцман Курт Кирхберг. Шесть человек были ранены.

Все торпедоносцы вернулись на авианосец, несмотря на яростный огонь линкора.

После налета Бисмарк снизил скорость до 16 узлов, чтобы ослабить напор воды на переборки форпика и попытаться что-нибудь отремонтировать. Дистанция между противниками уменьшилась, и в 01.31 уже 25-го мая Принц Уэльский открыл огонь. Бисмарк в долгу не остался, и на дистанции 15000 метров два линкора обменялись двумя залпами каждый, безрезультатно. На борту Бисмарка сохранялся необычайно высокий дух, по общекорабельной трансляции экипаж поздравил адмирала Лютьенса с 52-х летием – день рождения адмирала приходилось как раз на 25-е мая.

Троица, преследующая Бисмарк, начала идти противолодочным маневром из-за боязни атак немецких субмарин. В 03.06 Лютьенс увидел в этом свой шанс, отвернув вправо. Удалось – англичане его потеряли. После чего Бисмарк лег на курс 130 градусов – прямо на Сент-Назер.

Некотрое время англичане пытались восстановить контакт, но наконец, сдались, и в 04.01 Саффолк виновато радировал: «Контакт потерян». Вчерашний приказ вице-адмирала Уэйк-Уокера отвести Саффолк с правого борта Бисмарка оказался ошибкой. Бисмарк получил возможность маневра, и не преминул этой возможностью воспользоваться. Оставайся Саффолк на своем месте, Бисмарк вряд-ли смог-бы оторваться.

Забавно это или нет, но на Бисмарке так и не поняли, что они оторвались. В 07.00 Лютьенс радирует: «Один линкор и два крейсера противника продолжают преследование». В 09.00 Бисмарк шлет еще одно, довольно пространное, послание в штаб. Оба сообщения были получены командованием значительно позже 09.00, но что значительно хуже, англичане запеленговали эти радиосообщения и приблизительно вычислили позицию Бисмарка.

В 11.52 Лютьенс получил поздравительную радиограмму в свой адрес от Редера: «Самые сердечные поздравления по случаю Вашего дня рождения! Не сомневаюсь, что в наступившем новом году Вашей жизни Вы добьетесь новых славных побед, подобных той, которую вы одержали два дня назад!»

Несколько минут спустя Лютьенс обратился ко всему экипажу по корабельной трансляции: «Моряки линкора Бисмарк! Вы уже покрыли себя славой! Потопление Худа не только военная победа, это и победа духа. Худ был гордостью Англии. Теперь, конечно, враг соберет все свои силы и бросит их против нас. Поэтому я отпустил вчера Принца Ойгена в самостоятельное плавание – он будет вести свою собственную войну против торгового флота врага. Ему удалось скрыться. С нами другое дело, в бою мы получили повреждения, и теперь должны следовать во французский порт. Враг постарается перехватить нас на пути в порт, и навязать сражение. С нами весь германский народ, и мы будем драться, до последнего снаряда. Для нас теперь остается только один девиз – победа или смерть!».

Воодушевив таким образом экипаж, Лютьенс тем временем получает новое поздравление, на этот раз от Гитлера. Фюрер слал ему наилучшие по поводу и желал. Тем временем партия моряков под командованием старшего механика линкора Вальтера Леманна сооружала ложную дымовую трубу, чтобы изменить силуэт корабля и сбить с толку озверевших бриттов. В ночь с 25 на 26 Бисмарк следовал прежними курсом и скоростью, без каких-либо происшествий.

Последний бой

26 мая утром на линкоре решили перекрасить верх орудийных башен главного и второго калибров в желтый цвет. Нелегкая работа, если учитывать волнение, однако ее выполнили. Непонятно впрочем зачем, так как краска были почти сразу-же смыта.

А за несколько часов до начала лакокрасочных работ, из местечка Лох Эрн, что в северной Ирландии, вылетели две летающие лодки Каталина сил Береговой обороны. Задача была простой и очевидной на тот момент – найти проклятый линкор! Любой, черт возьми, ценой! И в 10.10 Каталина Зет (командир экипажа Деннис Бриггс) 209-й эскадрильи обнаружила проклятый линкор. Линкор также ее обнаружил и немедленно открыл огонь, довольно меткий. Каталина сбросила 4 имевшихся на борту глубинных бомбы – не для того, чтобы потопить линкор или повредить ему окраску, а для того, чтобы легче было уклоняться от злобно-меткого огня немцев. Корпус лодки был изрешечен шрапнелью, что не помешало ей отправить лаконичное радио командованию – «Линкор, пеленг 240, дистанция 5 миль, курс 150, мои координаты 49о 33 мин север, 21о 47 мин запад. Время передачи 10.30 26-го». Через 31 час после потери контакта Саффолком линкор снова поймали в сети смертельного наблюдения.

Но корабли Товея были слишком далеко, Кинг Георг V в 135 милях к северу, Родней (при макс скорости 21 узел) в 121 миле к северо-востоку. Не было у них шансов перехватить Бисмарка, никаких. При условии, что Бисмарк сохранит свою скорость и свою силу.

Этот кошмар Адмиралтейства могла перехватить только группа Н под командованием вице-адмирала сэра Джеймса Соммервилля, идущая из Гибралтара. Однако британские адмиралы, обжегшись с Худом, не хотели топить линкор Ринаун (командир Родерик МакГриггор), возглавлявший группу, и поэтому ему был дан приказ держаться от Бисмарка подальше и не строить из себя героя. Единственной возможностью задержать линкор, и при этом не погубить свои линкоры, оставались воздушные налеты. Это можно было сделать самолетами авианосца Арк Ройял.

В 08.35 десять торпедоносцев Swordfish взлетели с Арк Ройял на поиски немцев, и как только поступил доклад с Каталины, два ближайших Swordfish бросились к линкору. В 11.14 они его обнаружили. Немного погодя подлетели еще два торпедоносца с дополнительными топливными баками, сменив первых два.

В 14.50 15 торпедоносцев Swordfish под командованием капитан-лейтенанта Стюарт-Мур взлетели с Арк Ройял (командир авианосца – Лобен Маунд) с задачей атаковать Бисмарк. В 15.50 они установили с линкором РЛС-контакт. В ходе атаки англичане выпустили 11 торпед, ни одна из которых не сработала, так как что-то было не так с магнитными взрывателями. Повезло крепко – да только не Бисмарку, а легкому крейсеру англичан Шеффилд (командир Чарльз Ларком). Он отделился от сил Н с задачей поиска Бисмарка, был спутан летчиками с этим самым Бисмарком, и по ошибке атакован. Две торпеды взорвались, как только упали в воду, три прошли по корме и взорвались в волне, вызванной ходом крейсера, от 6-ти других крейсер исхитрился отвернуть. В 17.00 торпедоносцы вернулись на авианосец, и вряд-ли их встречали с оркестром. Везунчик Шеффилд, тем временем, установил контакт с Бисмарком – визуальный.

Англичане понимали, что это – их последний шанс. Вот-вот стемнеет. Если Бисмарк сейчас уйдет, на следующий день он будет во Франции. В 19.15 в воздух поднялись 15 Swordfish, в основном те-же, кто днем демонстрировал свое боевое мастерство на крейсере Шеффилд. Взрыватели на всех торпедах на этот раз установили контактные – англичане и ошибку, чуть не ставшую роковой, использовали для пользы дела.

Во время всех этих треволнений, группа Н, во главе с линкором Ринаун и авианосцем Арк Ройял, вышла на боевую позицию германской подводной лодки U-556 (командир - лейтенант Херберт Вольфарт). Позиция для стрельбы была идеальной. Но… у лодки не было торпед, свои последние «рыбки» они истратили на суда конвоя НХ-126 несколько дней назад. Все, что мог сделать Вольфарт, это сообщить в штаб данные о вражеской группе, ее место, курс и скорость. Он это и сделал, да только Бисмарку это не помогло. Что тут скажешь – судьба…

Ударная эскадрилья Swordfish на этот раз летела под командованием капитан-лейтенанта Куда, и на пути к Бисмарку пролетела над Шеффилдом, чтобы уточнить дистанцию и пеленг на линкор, причем на этот раз по Шеффилду ничего не выпустили, ни одной торпеды. Летчики, наконец, запомнили, как их собственный крейсер выглядит с воздуха.

Последние часы "Бисмарка"

Атака началась в 20.47, артиллерия линкора немедленно открыла заградительный огонь. Но не помогло, в линкор попали минимум две торпеды. Одна или две поразили линкор с левого борта в середине корпуса, другая попала в кормовую часть по правому борту. Попадание или попадания в левый борт вреда практически не причинили, спасла крупповская сталь, а вот от попадания в корму заклинило рули в положении 12 градусов влево. Бисмарк сделал циркуляцию, и затем, почти неуправляемый, стал следовать в северо-западном направлении. Как и раньше, ни одного торпедоносца сбить не удалось, хотя несколько самолетов и получили повреждения.

На этот раз повреждение линкора было настолько серьезным, что Лютьенс радировал: «Корабль неуправляем. Будем драться до последнего снаряда. Да здравствует фюрер!». Хотя при чем тут фюрер?

Попадание в корму не только заклинило рули, но и привело к затоплению рулевого и соседнего с ним отсеков. То есть ремонтные работы можно был вести только под водой. Группа водолазов вошла в отсек, но работать было невозможно из-за сильнейших водоворотов. С внешней стороны – то есть за бортом, также исключалось – слишком сильное было волнение. Хотели было взорвать рули и потом управляться машинами, однако побоялись, взрывы могли повредить или уничтожить винты. Бисмарк был обречен. Самое обидное – он по-прежнему был в прекрасном даже, а не удовлетворительном состоянии, никаких серьезных повреждений, но заклинивание рулей обрекло его на неуправляемость и неизбежную гибель.

После воздушного налета практически неуправляемый Бисмарк стал рыскать в разные стороны, и сблизился с Шеффилдом. Чтобы хоть как-то развлечься, немцы пальнули по легкому крейсеру шестью залпами на дистанции около 9-ти миль. Не попали, однако осколки повредили антенну РЛС крейсера и ранили 12 человек, из которых трое впоследствии скончалось. Крейсер окутался дымовой завесой и отошел. Контакт с линкором был потерян, в 22.00 крейсер сообщил о приблизительных пеленге и дистанции на линкор подошедшим к нему эсминцам 4-й флотилии (командующий флотилии Филипп Вайан) Коссак, Маори, Зулу, Сикх и Пиорунь, последний под польским флагом.

В 22.38 поляки (командир Эджениш Плавски) засекли линкор, и получили в ответ три залпа. Несмотря на яростный заградительный огонь, эсминцы бросились в атаку. В 23.42 осколки сбили антенну РЛС эсминца Коссак. После нуля часов эсминцы начали стрелять осветительными снарядами, один из них упал на баке линкора и вызвал пожар, который был быстро потушен.

Погода для торпедных атак была неподходящей – сильное волнение, шквалы с дождем, почти никакая видимость. Не последнее слово оставалось и за Бисмарком – издыхающий лев огрызался метко и сильно, подойти на «пистолетный выстрел» не решились даже польские уланы.

Попаданий не было, хотя к 07.00 утра по Бисмарку выпустили 16 торпед.

Последний день Бисмарка встретил его штормом с северо-запада. Его сила достигла 8 баллов. В боевой рубке линкора атмосфера вряд-ли была жизнерадостной. Все понимали, что скоро на линкор набросятся главные силы противника. Бисмарк кое-как ковылял со скоростью 7 узлов и ждал конца – а что ему еще оставалось?

В 08.33 Кинг Георг V и Родней легли на курс 110 градусов, и 10 минут спустя обнаружили Бисмарк на дистанции 23000 метра.

Родней открыл огонь в 08.47, минуту спустя к нему присоединился Кинг Георг V. Дистанция была 20000 метров. Бисмарк начал огрызаться носовыми башнями «Антон» и «Бруно», целясь по Роднею. В 08.54 в дело вошел Норфолк со своими восемью 203мм орудиями, в 08.58 вспомогательный калибр Роднея присоединился к главному, также открыв огонь.

В 09.02 начались первые попадания, несколько снарядов поразили бак, фок-мачту и вывели из строя дальномер на фок-мачте. В 09.04 огоноь по Бисмарку открыл подоспевший Дорсетшир (командир Бенджамин Мартин). Теперь по Бисмарку вели огонь два линкора и два тяжелых крейсера. Разумеется, этот расстрел быстро приносил результаты – уже в 09.08 башни «Антон» и «Бруно» вышли из строя.

Управление огнем на линкоре перешло на кормовой КП, так как носовй дальномер был уничтожен. Артиллерийский офицер лейтенант Мюлленхейм-Рехберг командовал огнем Бисмарка с кормового КП, сделали 4 залпа из кормовых башен и почти было накрыли Кинг Георг V, но в 09.13 крупнокалиберный снаряд снес башню кормового КП вместе с метким лейтенантом.

Кормовые башни начали вести самостоятельную стрельбу, сосредоточившись на Роднее. Родней выпустил 6 торпед, ни одна не попала. В 09.21 кормовая башня «Дора» вышла из строя – в правом стволе взорвался снаряд. Каким-то непонятным чудом в 09.27 внезапно ожили носовые башни и дали один залп, после чего замолчали уже навсегда. 4 минуты спутся, в 09.31, последний залп сделала башня «Цар». В строю осталось несколько орудий вспомогательного калибра, но и те недолго продержались под ураганным огнем англичан. И в это время командир линкора Линдеманн отдает приказ оставить гибнущий корабль.

По мере того, как слабел огонь Бисмарка, англичане подходили все ближе. Родней оказался самым наглым и подошел на дистанцию порядка 2500 метров, открыв огонь из всего, что можно, за малым не из пистолетов. В 09.40 вырвало заднюю плиту башни «Бруно», башню охватило огнем.

В 09.56 Родней решил продолжить торпедную практику, и выпустил еще две торпеды, одна из которых, похоже, поразила левый борт Бисмарка. Все корабли англичан подошли на пистолетный выстрел – промахнуться было нельзя даже спьяну, и всаживали в гибнущий линкор снаряд за снарядом всех калибров.

Поразительно, но Бисмарк не тонул! Немного позже 10.00 Норфолк выстрелил двумя торпедами, одна из которых вроде-бы попала в правый борт. На борту упорно не тонувшего Бисмарка было разрушено все, что только можно себе представить. Люди начали прыгать за борт. Все орудия были выведены из строя, их стволы замерли в самых разных, порой причудливых, положениях. Дымовая труба и настройки походили на решето. Был полностью разрушен самолетный ангар по левому борту. Главная палуба напоминала пол на скотобойне. Уцелела лишь грот-мачта, и на ней развевался боевой флаг Бисмарка!

В 10.16 Родней прекратил огонь и ушел в сторону – на линкоре иссякало топливо.

В 09.20 с Арк Ройял взлетели 12 торпедоносцев, в 10.15 они подлетели к Бисмарку, однако в бойню не полезли – огонь своих мог смести их как мух. Кинг Георг V в горячке решил, что это немцы, и открыл по самолетам огонь – как-бы в отместку за Шеффилд, но разобравшись, огонь прекратили. Тем не менее, самолетам там делать было нечего. Торпедоносцам досталось лишь медленно кружить над кораблями и наблюдать эту драму – уникальная возможность.

В 10.20 Дорсетшир подошел к Бисмарку чуть-ли не вплотную и выпустил две торпеды 21 дюймовые MK VII, в правый борт линкора. Обе попали, но издыхающий Бисмарк не обратил на это внимания. Никакого, то есть, видимого эффекта. Крейсер развернулся, и всадил еще одну торпеду в левый борт. Линкор наконец-то стал тонуть, появился сильный крен на левый борт, орудия левого борта ушли в воду.

Наконец, на радость утомленным англичанам, в 10.39 Бисмарк нехотя перевернулся и затонул в точке 48 градусов 10 минут север, 16 градусов 12 минут запад.

С начала битвы до гибели Бисмарка прошло почти два часа, линкор показал необычайную живучесть. Первые попадания начались в 09.02, огонь прекратился в 10.16, 74 минуты кряду в Бисмарк било всем подряд, от снарядов зенитного калибра до торпед и 406мм «чемоданов». Худ утопили за 6 минут, Бисмарк не смогли утопить за 74 – ведь броневой пояс линкора выдержал все удары, и на самом-то деле линкор потонул от рук самих немцев, они открыли кингстоны! По грозе и страху англичан было выпущено снарядов:

380 снарядов калибра 40.6 cm с Роднея
339 снарядов калибра 35.6 cm с Кинг Георг V
527 снарядов калибра 20.3 cm с Норфолка
254 снарядов калибра 20.3 cm с Дорсетшира
716 снарядов калибра 15.2 cm с Роднея
660 снарядов калибра 13.3 cm с Кинг Георг V

В 11.00, всего лишь через 20 минут после гибели Бисмарка, Черчилль возвестил парламенту: «Сегодня утром с рассветом в бой с Бисмарком, потерявшим управление, вступили британские линкоры. Чем все кончилось, я пока не знаю. Похоже, что потопить Бисмарк артиллерийским огнем не удалось, и его будут добивать торпедами. Похоже, наши сейчас заняты именно этим. Да, наша потеря, Худ, велика, однако отдадим должное и Бисмарку – самому могучему линкору, с которым когда-либо дрались наши моряки. Мы его уничтожим, но до контроля Северного моря еще очень далеко, сводить победу над германским флотом к победе над Бисмарком было-бы ошибкой». Черчилль сел, в это время ему передали записку, он опять встал и провозгласил: «Я только что получил сообщение – Бисмарк уничтожен!» Парламент приветствовал эту новость криками и аплодисментами.

Вечная стоянка линкора "Бисмарк"

Впечатляющий успех линкора «Тирпиц» - наследство, оставшееся от легендарного «Бисмарка» - однотипного линейного корабля, встреча с которым навечно вселила страх в сердца англичан.

Всего порядка 20 единиц под британскими, канадскими и польскими флагами, а также 2 флотских танкера и 13 сквадронов палубной авиации - только в таком составе в апреле 1944 года британцы отважились приблизиться к Альта-фьорду – там, где под мрачными сводами норвежских скал ржавела гордость Кригсмарине - «Тирпиц».
Палубным самолетам удалось разбомбить немецкую базу и причинить надстройкам линкора серьезный ущерб. Однако, очередного «Перл-Харбора» не получилось – нанести «Тирпицу» смертельные раны англичане не смогли.
Немцы потеряли 123 человека убитым, но линкор по-прежнему представлял угрозу для судоходства в Северной Атлантике. Основные проблемы доставили не столько многочисленные попадания бомб и пожары на верхней палубе, сколько вновь открывшиеся течи в подводной части корпуса – результат предыдущей британской атаки с использованием мини-субмарин.

Всего за время стоянки в норвежских водах «Тирпиц» выдержал десятки ударов с воздуха - в совокупности, за годы войны в налетах на линкор приняло участие около 700 самолетов британской и советской авиации! Тщетно. Британцы смогли уничтожить супер-линкор только к концу войны с помощью чудовищных 5-тонных бомб «Толлбой», сброшенных «Ланкастерами» Королевских ВВС. В результате двух прямых попаданий и трех близких разрывов «Тирпиц» перевернулся и затонул.

Tallboy ("Верзила")

Краткие тактико-технические характеристики линкоров типа «Бисмарк»

Водоизмещение стандартное: 41 700 т; полное 50 900 т
Главные размеры: длина (общая) 248 м; ширина (на уровне ватерлинии) 35,99 м; осадка 8,68 м
Энергетическая установка: 12 котлов типа Вагнер, три турбины типа Блём-унд-Фосс суммарной мощностью 138 000 л.с., вращающие три гребных винта
Максимальная скорость: 29 уз.
Бронирование: толщина бортового пояса от 317 мм до 266 мм; палубы 50 мм; бронированной палубы от 119 мм до 89 мм; торпедной установки 44 мм; башен орудий главного калибра от 368 мм до 178 мм; башен противоминных орудий от 102 мм до 38 мм
Вооружение: восемь 15-дюйм. (381-мм) орудий главного калибра, 12 - 6-дюйм. (152-мм) и 16 - 4,1-дюйм. (105-мм) универсальных орудий, 15 - 37-мм и 12 - 20-мм зенитных автоматических орудий, от четырех до шести самолетов
Команда: 2092 человека

USS BB-63 Missouri, сентябрь 1945 г., Токийский залив

Хотя предыдущая часть по линкорам была заключительной, есть еще одна тема, которую хотелось бы обсудить отдельно. Бронирование. В этой статье мы попробуем определить оптимальную систему бронирования для линкоров времен Второй мировой войны и условно «создать» идеальную схему бронирования для линкоров периода ВМВ.

Задача, надо сказать, совершенно нетривиальная. Подобрать бронирование «на все случаи жизни» практически невозможно, дело в том, что линкор как предельная артиллерийская система войны на море, решал множество задач и, соответственно, подвергался воздействию всего спектра средств поражения тех времен. Перед проектировщиками стояла совершенно неблагодарная задача – обеспечить боевую устойчивость линкоров, невзирая на многочисленные попадания бомб, торпед и тяжелых снарядов противника.

Для этого конструкторы проводили многочисленные расчеты и натурные опыты в поисках оптимального сочетания видов, толщин и расположения брони. И, разумеется, тут же выяснилось, что решений «на все случаи жизни» попросту не существует – любое решение дающее преимущество в одной боевой ситуации оборачивалось недостатком при других обстоятельствах. Ниже приведены основные задачи, с которыми сталкивались проектировщики.

Бронепояс – внешний или внутренний?

Преимущества размещения бронепояса внутри корпуса вроде бы очевидны. Во первых, это повышает уровень вертикальной защиты в целом – снаряду, перед тем как ударить в броню, предстоит пробить энное количество стальных корпусных конструкций. Которые могут сбить «макаровский наконечник», что приведет к существенному падению бронепробиваемости снаряда (до трети). Во вторых, если верхняя кромка бронепояса находится внутри корпуса – пусть ненамного, но сокращается площадь бронепалубы – а это очень и очень существенная экономия веса. И в третьих – известное упрощение изготовления броневых плит (не надо строго повторять обводы корпуса, как это нужно делать при установке внешнего бронепояса). С точки зрения артиллерийской дуэли ЛК с себе подобными – вроде бы оптимальное решение.

Схемы бронирования ЛК типов North Carolina и South Dakota, с внешним и внутренним бронепоясами соответственно

Но именно что «вроде бы». Начнем сначала – повышенная бронестойкость. Этот миф имеет свое начало в работах Натана Окуна – американца, работающего программистом систем управления ВМФ США. Но перед тем, как перейти к разбору его работ – маленький ликбез.

Что такое – «макаровский» наконечник (точнее, «макаровский» колпачок)? Его придумал адмирал С.О. Макаров еще в конце XIX века. Это наконечник из мягкой нелегированной стали, которая сплющивалась при ударе, одновременно заставляя твердый верхний слой брони трескаться. Вслед за этим твердая основная часть бронебойного снаряда легко пробивала нижние слои брони – значительно менее твердые (почему броня имеет неоднородную твердость – см ниже). Не будет этого наконечника – снаряд может попросту расколоться в процессе «преодолевания» брони и не пробьет броню вообще, либо проникнет за броню только в форме осколков. Но очевидно, что если снаряд встретится с разнесенной броней – наконечник «истратит себя» на первую преграду и выйдет ко второй со значительно сниженной бронепробиваемостью. Вот поэтому у кораблестроителей (да и не только у них) возникает естественное желание – разнести броню. Но делать это имеет смысл только в том случае, если первый слой брони имеет толщину, гарантированно снимающую наконечник.

Так вот, Окун, ссылаясь на послевоенные испытания английских, французских и американских снарядов утверждает, что для снятия наконечника достаточно толщины брони, равной 0,08 (8%) калибра бронебойного снаряда. Т.е., например, для того, чтобы обезглавить 460 мм японский АРС достаточно всего лишь 36,8 мм броневой стали – что более чем нормально для корпусных конструкций (этот показатель у ЛК «Айова» достигал 38 мм). Соответственно, по мнению Окуна, размещение броневого пояса внутри придавало тому стойкость не менее чем на 30% большую, чем у внешнего бронепояса. Данный миф широко растиражирован печатью и повторяется в трудах известных исследователей.

И, тем не менее, это всего лишь миф. Да, выкладки Окуна действительно базируются на фактических данных испытаний снарядов. Но – для танковых снарядов! Для них показатель 8% от калибра действительно верен. А вот для крупнокалиберных АРСов этот показатель существенно выше. Испытания 380 мм снаряда Бисмарка показали, что разрушение «макаровского» колпачка возможно, но не гарантировано, начиная с толщины преграды в 12% от калибра снаряда. А это уже 45,6 мм. Т.е. защита той же «Айовы» совершенно не имела шансов снять наконечник не то, что снарядов Ямато, но даже и снарядов «Бисмарка». Поэтому, в своих более поздних работах Окун последовательно повысил данный показатель сначала до 12%, потом – до 14-17% и, в конце концов – до 25% – толщина броневой стали (гомогенной брони) при которой «макаровский» колпачок снимается гарантированно.

Иными словами, для гарантированного снятия наконечников 356-460 мм снарядов линкоров ВМВ снаряда необходимо от 89-115 мм броневой стали (гомогенной брони), хотя некоторый шанс снять этот самый наконечник возникает уже на толщинах от 50 до 64,5 мм. Единственный линкор ВМВ, который имел по настоящему разнесенное бронирование – итальянский «Литторио», который имел первый пояс брони в 70 мм толщиной, да еще на 10 мм подкладке из особо прочной стали. К эффективности такой защиты мы вернемся чуть позже. Соответственно, у всех прочих линкоров ВМВ, имевших внутренний бронепояс, никаких существенных плюсов к защите относительно ЛК с внешним бронепоясом той же толщины не было.

Что касается упрощения производства бронеплит – оно было не столь уж существенно, да и более чем компенсировалось технической сложностью установки бронепояса внутри корабля.

К тому же, с точки зрения боевой устойчивости в целом, внутренний бронепояс совершенно невыгоден. Даже незначительные повреждения (снаряды малого калибра, разорвавшаяся рядом с бортом авиабомба) неизбежно приводят к повреждениям корпуса, и, пускай незначительным, затоплениям ПТЗ – а значит – к неизбежному ремонту в доке по возвращении в базу. От которого избавлены ЛК с внешним бронепоясом. Во время ВМВ бывали случаи, когда выпущенная по ЛК торпеда в силу каких-либо причин попадала под самую ватерлинию. В этом случае обширные повреждения ПТЗ линкору с внутренним бронепоясом гарантированы, в то время как линкоры с внешним бронепоясом отделывались, как правило, «легким испугом».

Так что не будет ошибкой констатировать, что внутренний бронепояс имеет одно-единственное преимущество – если его верхняя кромка не «выходит наружу», а располагается внутри корпуса, то он позволяет сократить площадь основной бронепалубы (которая, как правило, опиралась на его верхнюю кромку). Но такое решение сокращает ширину цитадели – с очевидно-негативными последствиями для остойчивости.

Подытожив, делаем выбор – на нашем «идеальном» линкоре бронепояс должен быть внешним.

В конце концов, не зря же американские конструкторы тех времен, которых ни в коем случае нельзя заподозрить ни во внезапном «размягчении мозга» ни в других аналогичных заболеваниях, сразу же после отмены ограничений на водоизмещение при проектировании линкоров «Монтана» отказались от внутреннего бронепояса в пользу внешнего.

USS BB-56 Washington, 1945 год, хорошо видна «ступенька» внешнего бронепояса

Бронепояс – монолитный или разнесенный?

По данным исследований 30-х годов монолитная броня в целом лучше противостоит физическому воздействию, нежели разнесенная равной толщины. Но воздействие снаряда на слои разнесенной защиты неравномерно – в случае, если первый слой брони снимает «макаровский колпачок». По данным многочисленных источников, бронепробиваемость АРСа со сбитым наконечником уменьшается на треть, мы, для дальнейших расчетов возьмем снижение бронепробиваемости в 30%. Попробуем прикинуть эффективность монолитной и разнесенной брони против воздействия 406 мм снаряда.

Во время ВМВ было распространено мнение, что на нормальных дистанциях боя, для качественной защиты от снарядов противника требовался бронепояс, толщина которого равна калибру снаряда. Иными словами – против 406 мм снаряда требовался 406 мм бронепояс. Монолитный, естественно. А если взять разнесенную броню?

Как уже написано выше, для гарантированного снятия «макаровского» колпачка требовалась броня толщиной в 0,25 калибра снаряда. Т.е. первый слой брони, гарантированно снимающий макаровский колпачок 406 мм снаряда должен иметь толщину 101,5 мм. Этого будет достаточно, даже при попадании снаряда по нормали – а любое отклонение от нормали только увеличит эффективную защиту первого слоя брони. Конечно же, указанные 101,5 мм снаряд не остановят, зато снизят его бронепробиваемость на 30%. Очевидно, что теперь толщину второго слоя брони можно рассчитать по формуле: (406 мм – 101,5 мм)*0,7 = 213,2 мм, где 0,7 – коэффициент понижения бронепробиваемости снаряда. Итого – два листа суммарной толщины 314,7 мм равноценны 406 мм монолитной броне.

Этот расчет не совсем точен – раз уж исследователи установили, что монолитная броня лучше выдерживает физическое воздействие, чем разнесенная броня той же толщины, то, видимо, 314,7 мм все же не будут эквивалентны 406 мм монолиту. Но нигде не сказано, насколько разнесенная броня уступает монолиту – а у нас есть нехилый запас по прочности (все же 314,7 мм в 1,29 раз меньше, чем 406 мм) который заведомо выше, чем пресловутое снижение стойкости разнесенного бронирования.

К тому же есть и еще факторы в пользу разнесенной брони. Итальянцы, проектируя броневую защиту для своих «Литторио», проводили практические испытания и установили, что при отклонении снаряда от нормали, т.е. при попадании в броню под углом, отличным от 90°, снаряд почему-то стремится развернуться перпендикулярно броне. Тем самым в известной мере теряется эффект увеличения бронезащиты за счет попадания снаряда под углом, отличным от 90°. Так вот, если разнести броню совсем ненамного, скажем, сантиметров на 25-30, то первый лист брони блокирует заднюю часть снаряда и не дает ей развернуться – т.е. снаряд уже не может развернуться под 90° к основному бронелисту. Что, естественно, опять же повышает бронестойкость защиты.

Правда, у разнесенной брони имеется один недостаток. Если в бронепояс попадет торпеда – вполне возможно, она таки проломит первый лист брони, в то время как попадание в монолитную броню разве что оставит пару царапин. Но, с другой стороны, может и не проломит, а с другой – сколько-нибудь серьезных затоплений даже в ПТЗ не будет.

Вызывает вопросы техническая сложность создания установки на корабле разнесенной брони. Наверное, это сложнее, чем монолит. Но, с другой стороны, металлургам намного проще откатать два листа куда меньших толщин (даже суммарно) чем один монолитный, да и Италия, отнюдь не лидер мирового технического прогресса, но на свои «Литторио» она такую защиту установила.

Так что для нашего «идеального» линкора выбор очевиден – разнесенная броня.

Бронепояс – вертикальный, или наклонный?

Вроде бы преимущества наклонного бронепояса очевидны. Чем острее угол, под которым тяжелый снаряд попадает в броню, тем больше брони придется пробить снаряду, значит тем больше шансов на то, что броня устоит. А наклон бронепояса очевидно увеличивает остроту угла попадания снарядов. Однако чем больше наклон бронепояса – тем больше высота его плит – тем больше масса бронепояса в целом. Давайте попробуем посчитать.

Азы геометрии подсказывают нам, что наклонный бронепояс всегда будет длиннее вертикального бронепояса, прикрывающего ту же высоту борта. Ведь вертикальный борт с наклонным бронепоясом образуют прямоугольный треугольник, где вертикальный борт – это катет прямоугольного треугольника, а наклонный бронепояс – гипотенуза. Угол между ними равен углу наклона бронепояса.

Попробуем рассчитать характеристики бронезащиты двух гипотетических линкоров (ЛК №1 и ЛК №2). ЛК №1 имеет вертикальный бронепояс, ЛК №2 – наклонный, под углом 19°. Оба бронепояса прикрывают по высоте 7 метров борта. Оба имеют толщину в 300 мм.

Очевидно, что высота вертикального бронепояса ЛК №1 составит ровно 7 метров. Высота бронепояса ЛК №2 составит 7 метров / cos угла 19°, т.е. 7 метров / 0,945519 = примерно 7,4 метра. Соответственно, наклонный бронепояс будет выше вертикального на 7,4м / 7м = 1,0576 раз или примерно на 5,76%.

Отсюда следует, что наклонный бронепояс будет тяжелее вертикального на 5,76%. А значит, что выделив равную массу брони для бронепоясов ЛК №1 и ЛК №2 мы можем увеличить толщину брони вертикального бронепояса на указанные 5,76%.

Иными словами, потратив одну и ту же массу брони, мы можем либо установить наклонный бронепояс под углом 19° толщиной в 300 мм, либо установить вертикальный бронепояс толщиной 317,3 мм.

Если вражеский снаряд летит параллельно воде, т.е. под углом 90° к борту и вертикальному бронепоясу, то его встретят либо 317,3 мм вертикального бронепояса, либо… ровно те же самые 317,3 мм бронепояса наклонного. Потому что в треугольнике, образованном линией полета снаряда (гипотенуза) толщиной брони наклонного пояса (прилегающий катет) угол между гипотенузой и катетом как раз таки и составит ровно 19° наклона бронеплит. Т.е. мы не выигрываем ничего.

Совсем другое дело – когда снаряд попадает в борт не под 90°, а, скажем, под 60° (отклонение от нормали – 30°). Теперь, пользуясь той же формулой, получаем результат, что при попадании в вертикальную броню толщиной 317,3 мм снаряду предстоит пробить 366,4 мм брони, в то время как при попадании в 300 мм наклонный бронепояс снаряду предстоит пробить 457,3 мм брони. Т.е. при падении снаряда под углом в 30° к поверхности моря эффективная толщина наклонного пояса аж на 24,8 % превзойдет защиту вертикального бронепояса!

Так что эффективность наклонного бронепояса – налицо. Наклонный бронепояс той же массы, что и вертикальный хоть и будет иметь несколько меньшую толщину, но его стойкость равна стойкости вертикального бронепояса при попаданиях снарядов перпендикулярно борту (настильная стрельба), а при снижении этого угла при стрельбе с больших дистанций, как и происходит в реальном морском бою, стойкость наклонного бронепояса растет. Итак, выбор очевиден?

Не совсем. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Давайте доведем идею наклонного бронепояса до абсурда. Вот у нас бронеплита высотой 7 метров и толщиной 300 мм. В нее под углом 90° летит снаряд. Его встретят всего только 300 мм брони – но зато этими 300 мм прикрыт борт 7 м высоты. А если мы наклоним плиту? Тогда снаряду придется преодолеть уже больше, чем 300 мм брони (в зависимости от угла наклона плиты – но ведь и высота защищенного борта снизится тоже, и чем сильнее мы наклоняем плиту – тем толще наша броня, но тем меньше борта она прикрывает. Апофеоз – когда мы повернем плиту на 90° мы получим аж семиметровую толщину брони – но эти 7 метров толщины прикроют узенькую полоску в 300 мм борта.

В нашем примере наклонный бронепояс при падении снаряда под углом 30° к поверхности воды оказался на 24,8% эффективнее, чем вертикальный бронепояс. Но, снова вспомнив азы геометрии, мы обнаружим, что от такого снаряда наклонный бронепояс прикрывает ровно на 24,8% меньшую площадь, чем вертикальный.

Так что чуда, увы, не случилось. Наклонный бронепояс увеличивает бронестойкость пропорционально снижению площади защиты. Чем больше отклонение траектории снаряда от нормали – тем большую защиту дает наклонный бронепояс – но тем меньшую площадь этот самый бронепояс прикрывает.

Но это – не единственный недостаток наклонного бронепояса. Дело в том, что уже на дистанции в 100 кабельтовых отклонение снаряда от нормали, т.е. угол снаряда относительно поверхности воды, орудий ГК линкоров ВМВ составляет от 12 до 17,8° (В. Кофман, «Японские линкоры Второй мировой Ямато и Мусаси», с. 124). На дистанции в 150 кбт эти углы увеличиваются до 23,5-34,9°. Добавим к этому еще 19° наклона бронепояса, к примеру, как на ЛК типа Саут Дакота, и получим 31-36,8° на 100 кбт и 42,5-53,9° на 150 кабельтовых.

При этом следует иметь в виду, что европейские снаряды рикошетировали, либо раскалывались уже при 30-35° отклонения от нормали, японские – при 20-25° и только американские могли выдержать отклонение в 35-45°. (В.Н. Чаусов, Американские линкоры типа «Саут Дакота»).

Получается, что наклонный бронепояс, расположенный под углом в 19° практически гарантировал, что европейский снаряд расколется или рикошетирует уже на дистанции в 100 кбт (18,5 км). Если расколется – отлично, но если будет рикошет? Взрыватель вполне может взвестись от сильного скользящего удара. Тогда снаряд «скользнет» по бронепоясу и уйдет сквозь ПТЗ прямиком вниз, где полноценно рванет практически под днищем корабля… Нет, такой «защиты» нам не надо.

И что же выбрать для нашего «идеального» линкора?

Наш перспективный линкор должен иметь вертикальную разнесенную броню. Разнесение брони позволит существенно повысить защиту при той же массе брони, а ее вертикальное положение обеспечит максимальную площадь защиты при бое на дальней дистанции.

HMS King George V, также хорошо заметен внешний бронепояс

Каземат и бронирование оконечностей – надо или нет?

Как известно, существовало 2 системы бронирования ЛК. «Все или ничего», когда бронировалась исключительно цитадель, зато мощнейшей броней, или же когда бронировались также и оконечности ЛК, а поверх основного бронепояса проходил еще и второй, правда меньшей толщины. Немцы этот второй пояс называли казематом, хотя, разумеется, никаким казематом в первоначальном смысле этого слова второй бронепояс не был.

Проще всего определится с казематом – ибо эта вещь на ЛК почти совершенно бесполезная. Толщина каземата здорово «отъедала» вес, но не давала никакой защиты от тяжелых снарядов противника. Стоит учесть разве что очень узкий диапазон траекторий, при которых снаряд пробивал сначала каземат, а потом попадал в бронепалубу. Но существенного прироста защиты это не давало, к тому же каземат никак не защищал от бомб. Конечно же, каземат давал дополнительное прикрытие барбетов орудийных башен. Но куда проще было бы более основательно забронировать барбеты, что к тому же дало бы неслабую экономию по весу. К тому же барбет обычно круглый, а значит очень велика вероятность рикошета. Так что каземат ЛК совершенно не нужен. Разве что в форме противоосколочной брони, но с этим, пожалуй, вполне могло бы справиться небольшое утолщение корпусной стали.

Совсем другое дело – бронирование оконечностей. Если каземату легко сказать решительное «нет» – то бронированию оконечностей также легко сказать решительное «да». Достаточно вспомнить, что происходило с небронированными оконечностями даже столь устойчивых к повреждениям линкоров, какими были те же Ямато и Мусаси. Даже относительно слабые удары по ним приводили к обширным затоплениям, которые, хотя и ничуть не угрожали существованию корабля, требовали длительного ремонта.

Так что нашему «идеальному» линкору мы бронируем оконечности, а каземат пусть себе ставят наши враги.

Ну, кажется с бронепоясом все. Перейдем к палубе.

Бронепалуба – одна или много?

Окончательного ответа на этот вопрос история так и не дала. С одной стороны, как уже написано выше, считалось, что одна монолитная палуба будет держать удар лучше, чем несколько палуб той же суммарной толщины. С другой стороны – вспомним идею о разнесенном бронировании, ведь тяжелые авиабомбы тоже могли оснащаться «макаровским» колпачком.

В общем, получается так, с точки зрения устойчивости от бомб предпочтительней выглядит американская система бронирования палуб. Верхняя палуба – для «взвода взрывателя», вторая палуба, она же главная, для того чтобы выдержать разрыв бомбы, и третья, противоосколочная – для того, чтобы «перехватить» осколки, если главная бронепалуба все-таки не выдержит.

Но с точки зрения устойчивости к крупнокалиберным снарядам такая схема малоэффективна.

Истории известен такой случай – это обстрел «Массачуссетсом» недостроенного «Жана Бара». Современные исследователи почти хором поют осанну французским линкорам – большинством голосов считается, что система бронирования «Ришелье» являлась лучшей в мире.

А что произошло на практике? Вот как описывает это С. Сулига в своей книге «Французские ЛК «Ришелье» и «Жан Бар».

«Массачусетс» открыл огонь по линкору в 08 м (07.04) правым бортом с дистанции 22000 м, в 08.40 он начал поворот на 16 румбов в сторону берега, вре­менно прекратив огонь, в 08.47 он возобновил стрельбу уже левым бортом и закончил ее в 09.33. За это время по «Жан Бару» и батарее Эль-Ханк он выпустил 9 полных залпов (по 9 снарядов) и 38 залпов по 3 или 6 снарядов. Во французский линкор пришлось пять прямых попаданий (по французским данным – семь).

Один снаряд из упавшего в 08.25 накрытием залпа попал в кормовую часть с правого борта над адми­ральским салоном, пробил палубу спардека, верх­нюю, главную броневую (150-мм), нижнюю броневую (40-мм) и 7-мм настил первой платформы, взорвав­шись в ближайшем к корме погребе бортовых 152-мм башен, к счастью пустом».

Что мы видим? Великолепная защита француза (190 мм брони да еще две палубы – не шутка!) оказались с легкостью проломлены американским снарядом.

Кстати, здесь будет уместно сказать пару слов о расчетах зон свободного маневрирования (ЗСМ, в англоязычной литературе – immune zone). Смысл этого показателя в том, что чем больше дистанция до корабля – тем больше угол падения снарядов. А чем больше этот угол – тем меньше шансов пробить бронепояс но тем больше шансов пробить бронепалубу. Соответственно, начало зоны свободного маневрирования – это дистанция, с которой бронепояс уже не пробивается снарядом а бронепалуба – еще не пробивается. А конец зоны свободного маневрирования – это дистанция, с которой снаряд таки начинает пробивать бронепалубу. Очевидно, что зона маневрирования корабля для каждого конкретного снаряда – своя, так как пробитие брони напрямую зависят от скорости и массы снаряда.

Зона свободного маневрирования – один из самых любимых показателей как конструкторов кораблей, так и исследователей истории кораблестроения. Но ряда авторов к этому показателю нет никакого доверия. Тот же С. Сулига пишет: «170-мм бронированная палуба над погре­бами «Ришелье» – следующая по толщине за един­ственной бронепалубой японского «Ямато». Если учесть еще нижнюю палубу и выразить горизонталь­ную защиту этих кораблей в эквивалентной толщине американской палубной брони «класса Б», то получа­ется 193 мм против 180 мм в пользу французского линкора. Таким образом «Ришелье» имел лучшее па­лубное бронирование среди всех кораблей мира.

Замечательно! Очевидно, что «Ришелье» был лучше бронирован, нежели та же «Саут Дакота», которая имела бронепалубы общей толщиной 179-195 мм из которых гомогенная броня «класса Б» 127-140 мм, а остальное – уступавшая ей в прочности конструкционная сталь. Однако же рассчитанный показатель зоны свободного маневрирования «Саут Дакоты» под обстрелом те же самых 1220 кг 406 мм снарядов, составлял от 18,7 до 24,1 км. А «Массачусетс» пробил лучшую, чем у «Саут Дакоты» палубу примерно с 22 км!

Еще пример. Американцы после войны отстреляли лобовые плиты башен, планировавшихся для ЛК класса Ямато. Им досталось одна такая плита, ее вывезли на полигон и обстреляли тяжелыми американскими 1220 кг снарядами последней модификации. Mark 8 mod. 6. Стреляли так, чтобы снаряд попадал в плиту под углом 90 град. Сделали 2 выстрела, первый снаряд плиту не пробил. Для второго выстрела использовали усиленный заряд, т.е. обеспечили повышенную скорость снаряда. Броня раскололась. Японцы скромно прокомментировали данные испытания – они напомнили американцам, что испытываемая ими плита была забракована приемкой. Но даже забракованная плита раскололась только после второго попадания, причем искусственно ускоренным снарядом.

Парадокс ситуации заключается вот в чем. Толщина испытываемой японской брони была 650 мм. При этом абсолютно все источники утверждают, что японская броня по качеству была хуже среднемировых стандартов. Автору, к сожалению, не известны параметры стрельбы (начальная скорость снаряда, дистанция и т.д.) Но В. Кофман в своей книге «Японские ЛК Ямато и Мусаси» утверждает, что в тех полигонных условиях американские 406 мм орудие в теории должно было пробивать 664 мм брони среднемирового уровня! А в реале они не смогли преодолеть 650 мм брони заведомо худшего качества. Вот и верь после этого в точные науки!

Но вернемся к нашим баранам, т.е. к горизонтальному бронированию. С учетом всего вышесказанного, можно сделать вывод – разнесенное горизонтальное бронирование неважно держало удары артиллерии. С другой стороны, единственная, зато толстенная, бронепалуба «Ямато» показала себя не так чтобы плохо против американских авиабомб.

Поэтому, как нам кажется, оптимальное горизонтальное бронирование выглядит так – толстенная бронепалуба, а ниже – тоненькая противоосколочная.

Бронепалуба – со скосами или без?

Скосы – это один из самых спорных вопросов горизонтального бронирования. Их достоинства велики. Разберем случай, когда главная, наиболее тостая бронепалуба, имеет скосы.

Они участвуют как в горизонтальной, так и в вертикальной защите цитадели. При этом скосы очень прилично экономят общий вес брони – это ведь, по сути тот самый наклонный бронепояс, только в горизонтальной плоскости. Толщина скосов может быть меньше чем у палубной брони – но за счет наклона они обеспечат горизонтальную защиту такую же, как горизонтальная броня того же веса. А при той же толщине скосов горизонтальная защита сильно возрастет – правда вместе с массой. Но горизонтальная броня защищает исключительно горизонтальную плоскость – а скосы участвуют еще и в вертикальной защите, позволяя ослабить бронепояс. К тому же скосы, в отличие от горизонтальной брони того же веса, располагаются ниже – что уменьшает верхний вес и положительно сказывается на остойчивости корабля.

Недостатки скосов – это продолжение их достоинств. Дело в том, что существует два подхода к вертикальной защите – подход первый заключается в том, чтобы вообще воспрепятствовать проникновение снарядов противника. Т.е. бортовая броня должна быть самой тяжелой – именно так была реализована вертикальная защита Ямато. Но при таком подходе дублирование бронепояса скосами попросту не нужно. Есть и другой подход, его пример – «Бисмарк». Конструкторы «Бисмарка» не стремились сделать непробиваемый бронепояс. Они остановились на такой толщине, которая воспрепятствовала бы проникновению снаряда за бронепояс в целом виде на разумных дистанциях боя. А в этом случае крупные осколки снаряда и взрыв наполовину разлетевшегося ВВ надежно блокировался скосами.

Очевидно, что первый подход «непробиваемой» защиты актуален для «предельных» линкоров, которые создаются как сверхкрепости без каких-либо искусственных ограничений. Таким линкорам скосы попросту не нужны – зачем? Их бронепояс и так достаточно прочен. А вот для линкоров, чье водоизмещение по каким-либо причинам ограничено, скосы становятся весьма актуальными, т.к. позволяют добиться примерно той же бронестойкости при много меньших затратах брони.

Но все таки схема «скосы+относительно тонкий бронепояс» порочна. Дело в том, что данная схема априори предполагает, что снаряды будут взрываться внутри цитадели – между бронепоясом и скосами. В результате линкор, бронированный по такой схеме в условиях интенсивного боя разделит судьбу «Бисмарка» – линкор очень быстро утратил боеспособность. Да, скосы отлично защитили корабль от затопления и машинные отделения – от проникновения снарядов. Но что толку в этом, когда весь остальной корабль давно уже представлял собой полыхающую развалину?

Сравнение схем бронирования, забронированных и незащищенных броней объемов ЛК типов Bismarck/Tirpitz и King George V

Еще один минус. Скосы также существенно сокращают забронированный объем цитадели. Обратите внимание, где находится бронепалуба «Тирпица» в сравнении с «Кинг Джордж V». В силу ослабленного бронепояса, все помещения выше бронепалубы по сути, отданы на растерзание вражеским АРСам.

Резюмируя вышесказанное, оптимальной системой бронирования нашего «идеального» линкора периода Второй мировой войны будет следующая. Вертикальный бронепояс – с разнесенным бронированием, первый лист – не менее 100 мм, второй – 300 мм, отстоят друг от друга не более, чем на 250-300 мм. Горизонтальная броня – верхняя палуба – 200 мм, без скосов, опирается на верхние кромки бронепояса. Нижняя палуба – 20-30 мм со скосами к нижней кромке бронепояса. Оконечности – легко бронированы. Второй бронепояс (каземат) – отсутствует.

Линейный корабль Richelieu, послевоенное фото

P.P.S. Статья выложена намеренно, учитывая ее большую потенциальную «дискуссионность». ;-)

Поражение в первой мировой войне, казалось бы, окончательно вычеркнуло Германию из претендентов на морское господство. Согласно Версальскому договору немцам разрешалось иметь в строю корабли водоизмещением до 10 тыс. т с орудиями калибром не более 11 дюймов. Поэтому им пришлось распрощаться с надеждой сохранить даже самые первые свои дредноуты и довольствоваться лишь безнадежно устаревшими броненосцами типа "Дойчланд" и "Брауншвейг". Когда же появилась возможность заменить последние на корабли новых проектов (а это разрешалось делать не ранее чем через 20 лет их нахождения в строю), именно эти "версальские" ограничения и привели к появлению необычных во всех отношениях "капитальных" кораблей типа "Дойчланд".

При его создании немцы исходили из того, что новый корабль в первую очередь будет использоваться на вражеских коммуникациях в качестве рейдера. Успешные действия в 1914 году "Эмдена" и "Кенигсберга" против британского судоходства вместе с тем наглядно показали, что слабое вооружение легких крейсеров не оставляет им шансов при появлении более серьезного противника. Поэтому "Дойчланд" должен быть сильнее любого неприятельского тяжелого крейсера и одновременно быстроходнее любого линкора. Идея эта, прямо скажем, не нова, но попытки реализовать ее ранее редко приводили к желаемому результату. И только немцам удалось наконец воплотить ее в металле наиболее близко к замыслу. "Дойчланды" при весьма ограниченном водоизмещении получили мощное вооружение, приличную (по крейсерским меркам) защиту и огромную дальность плавания. В германском флоте новые корабли официально классифицировались как броненосцы (panzerschiffe), по сути были тяжелыми крейсерами, но из-за чрезмерно мощной артиллерии главного калибра остались в истории мирового кораблестроения как "карманные линкоры".

Действительно, вооружение "Дойчланда" - две трехорудийные 11-дюймовые башни да еще 8 шестидюймовок в качестве среднего калибра - выглядело вполне "линкоровским". Новая 283-мм пушка (немцы официально называли ее "28-см", и поэтому в литературе она часто значится как 280-мм) - с длиной ствола в 52 калибра и углом возвышения в 40могла стрелять 300-кг снарядами на дальность 42,5 км. "Впихнуть" такую артиллерию в крейсерские размеры позволили, во-первых, всемерное облегчение корпуса за счет широкого внедрения электросварки и, во-вторых, использование принципиально новых двигателей - четырех спаренных дизельных установок с гидравлической передачей. В результате в проекте осталось место и на броневой пояс толщиной 60-80 мм, и на противоторпедную защиту шириной около 4,5 м (вместе с булями), завершавшуюся 40-мм продольной переборкой.

Вступление в строй головного "карманного линкора" совпало с приходом к власти Гитлера и вылилось в шумную пропагандистскую кампанию, призванную внушить обывателю, будто возрождение германского флота началось с создания "лучших в мире" кораблей. В действительности эти утверждения были далеки от истины. При всей своей оригинальности "Дойчланд" и последовавшие за ним "Адмирал Шеер" и "Адмирал граф Шпее" по броневой защите превосходили далеко не все "вашингтонские" крейсера, а по скорости уступали всем в среднем на 4-5 узлов. Мореходность "карманных линкоров" поначалу оказалась неважной, из-за чего им пришлось срочно переделывать носовую часть корпуса. В довершение всего следует отметить, что их реальное стандартное водоизмещение превышало декларируемое (10 тыс. т) на 17-25%, а полное на "Адмирале графе Шпее" вообще достигло 16020т!

Очевидная ограниченность возможностей "карманных линкоров" в свете заявленной Гитлером новой морской доктрины вынудила отказаться от строительства еще трех однотипных кораблей в пользу полноценных линкоров. В июне 1935 года в Лондоне был заключен договор, позволявший Германии иметь флот, составлявший 35% от британского. Одержав дипломатическую победу, немцы теперь могли строить линкоры вполне легально.

Создание кораблей шло под личным контролем фюрера. Именно его принято считать автором новой роли, предписанной бронированным гигантам кригсмарине в назревавшей войне. Дело в том, что, будучи не в состоянии тягаться с британским флотом в генеральном сражении, фашисты предполагали использовать свои линкоры в качестве океанских рейдеров. Именно в действиях могучих кораблей против транспортного судоходства Гитлеру виделась возможность поставить "владычицу морей" на колени.

По совокупности параметров "Шарнхорст" и "Гнейзенау" нередко (и вполне справедливо) называют линейными крейсерами. Однако их преемственность со своими выдающимися предками - "Дерфлингером" и "Макензеном" - весьма условна. Проект "Шарнхорста" в большей степени ведет свою родословную от "карманных линкоров". Единственное, что конструкторы позаимствовали у кайзеровских линейных крейсеров, так это схему бронирования. В остальном же "Шарнхорст" - просто выросший до нормальных размеров "Дойчланд" с третьей 283-мм башней и паротурбинной установкой.

Броневая защита "Шарнхорста" по схеме была старомодной, но в то же время очень мощной. Вертикальный пояс из 350-мм цементированной брони крепился снаружи и мог противостоять 1016-кг 406-мм снарядам на дальностях более 11 км. Выше находился дополнительный 45-мм пояс. Броневых палуб было две: 50-мм верхняя и 80-мм (95-мм над погребами) нижняя со 105-мм скосами. Общий вес брони достиг рекордной величины - 44% от нормального водоизмещения! Противоторпедная защита имела в среднем ширину 5,4 м на каждый борт и отделялась от корпуса наклонной 45-мм переборкой.

283-мм орудия модели SKC-34 по сравнению с предыдущей моделью SKC-28 были несколько усовершенствованы: длина ствола увеличилась до 54,5 калибра, что позволило более тяжелому 330-кг снаряду обеспечить ту же дальность стрельбы - 42,5 км. Правда, Гитлер был недоволен: он считал германские корабли периода первой мировой войны явно недовооруженными и требовал установить на "Шарнхорсте" 380-мм орудия. Лишь нежелание надолго затягивать вступление линкоров в строй (а новое вооружение задержало бы их готовность минимум на год) вынудило его пойти на компромисс, отодвинув перевооружение кораблей на момент их будущих модернизаций.

Весьма странным выглядит смешанное размещение средней, артиллерии в двухорудийных башнях и палубных щитовых установках. Но этот факт объясняется очень легко: последние уже были заказаны для несостоявшихся 4-го и 5-го "карманных линкоров", и конструкторы "Шарнхорста" просто "утилизировали" их.

Уже в ходе строительства "Шарнхорста" и "Гнейзенау" стало ясно, что попытки международного сообщества ограничить гонку морских вооружений потерпели фиаско. Ведущие морские державы немедленно приступили к проектированию сверхлинкоров, и немцы, естественно, не остались в стороне.

В июне 1936 года на верфях Гамбурга и Вилгельмсхафена заложили "Бисмарк" и "Тирпиц" - крупнейшие боевые корабли из когда-либо строившихся в Германии. Хотя официально было заявлено, что водоизмещение новых линкоров составляло 35 тыс. т, в действительности это значение превышалось чуть ли не в полтора раза!

Конструктивно "Бисмарк" во многом повторял "Шарнхорст", но принципиально отличался прежде всего артиллерией главного калибра. 380-мм пушка с длиной ствола в 52 калибра могла выпускать 800-кг снаряды с начальной скоростью в 820 м/с. Правда, за счет снижения максимального угла возвышения до 30 дальность стрельбы по сравнению с 11-дюймовкой уменьшилась до 35,5 км. Впрочем, и это значение считалось избыточным, так как вести бой на таких дистанциях тогда казалось невозможным.

Бронирование отличалось от "Шарнхорста" в основном увеличением высоты главного пояса и утолщением верхнего пояса до 145 мм. Палубная броня, как и ширина противоторпедной защиты, осталась прежней. Примерно то же можно сказать и об энергетической установке (12 котлов Вагнера и 3 четырехкорпусных турбозубчатых агрегата). Относительный вес брони несколько уменьшился (до 40% от водоизмещения), но это нельзя назвать недостатком, поскольку соотношение между защитой и вооружением стало более сбалансированным.

Но даже такие гиганты, как "Бисмарк" и "Тирпиц", не смогли удовлетворить растущие амбиции фюрера. В начале 1939 года он утвердил проект линкора типа "Н" полным водоизмещением свыше 62 тыс.т, вооруженного восемью 406-мм орудиями. Всего предполагалось иметь 6 таких кораблей; два из них успели заложить в июле-августе. Однако вспыхнувшая война перечеркнула планы нацистов. Программы строительства надводных кораблей пришлось свернуть, и в сентябре 1939-го Гитлер мог противопоставить 22 английским и французским линкорам и линейным крейсерам лишь "11-дюймовые" "Шарнхорст" и "Гнейзенау" ("карманные линкоры" не в счет). Немцам приходилось уповать лишь на новую рейдерскую тактику.

Первую совместную корсарскую операцию "Шарнхорст" и "Гнейзенау" выполнили в ноябре 1939 года. Итогом ее стало потопление английского вспомогательного крейсера "Равалпинди" - бывшего пассажирского лайнера, вооруженного старыми пушками. Успех был, мягко говоря, скромным, хотя геббельсовская пропаганда раздула этот неравный поединок до масштабов крупной морской победы, а в серии "Библиотека немецкой молодежи" даже выпустили отдельную книжку под названием "Конец "Равалпинди".

В апреле 1940 года оба систершипа обеспечивали прикрытие германского вторжения в Норвегию и впервые вступили в бой с достойным противником - линейным крейсером "Ринаун". Дуэль протекала в условиях плохой видимости и продолжалась с перерывами более двух часов. "Гнейзенау" добился двух попаданий в англичан, но и сам получил тоже два 381-мм снаряда, один из которых заставил замолчать кормовую башню. В "Шарнхорст" попаданий не было, но его носовая башня также вышла из строя из-за повреждений, вызванных штормом.

Вскоре в норвежских водах произошел еще один бой, получивший огромный резонанс в военно-морских флотах всего мира. 8 июня "Шарнхорст" и "Гнейзенау" наткнулись на британский авианосец "Глориес", шедший в сопровождении эсминцев "Ардент" и "Экаста". Используя радар, немцы открыли огонь с дальности 25 км и быстро добились попаданий, повредивших полетную палубу и не позволивших поднять в воздух самолеты. "Глориес" загорелся, перевернулся и затонул. Пытаясь спасти авианосец, эсминцы отважно ринулись в самоубийственную атаку. Оба были расстреляны, но все же одна торпеда с "Экасты" поразила "Шарнхорст". Линкор принял более 2500т воды и получил крен в 5 на правый борт; две артиллерийские башни - кормовая 283-мм и одна 150-мм - вышли из строя; скорость хода резко уменьшилась. Все это несколько смазало несомненный успех операции.

Результаты первого боя линкоров с авианосцем воодушевили адмиралов с консервативными взглядами на ведение морской войны, но, увы, ненадолго. Очень скоро стало ясно, что расстрел "Глориеса" - всего лишь трагическое совпадение, исключение из правил...

Звездный час "Шарнхорста" и "Гнейзенау" - их совместный "океанский вояж" в январе - марте 1941 года. За два месяца пиратства в Атлантике они захватили и потопили 22 союзных парохода общим тоннажем свыше 115 тыс.т и безнаказанно возвратились в Брест.

Но затем фортуна отвернулась от немцев. Находясь во французских портах, линкоры начали подвергаться массированным воздушным атакам. Едва удавалось завершить исправление одних повреждений, как английские бомбы причиняли новые. Пришлось уносить ноги. Прорыв через Ла-Манш в Германию в феврале 1942 года стал последней совместной операцией гитлеровских сверхрейдеров.

В ночь на 27 февраля только что прибывший в Киль "Гнейзенау" был поражен английской 454-кг бронебойной бомбой в район первой башни. Взрыв вызвал огромные разрушения и пожар (вспыхнули сразу 230 пороховых зарядов главного калибра). 112 моряков были убиты, 21 ранен. Линкор отбуксировали в Готенхафен (Гдыню) для ремонта. В ходе последнего, кстати, предполагали заменить главную артиллерию на шесть 380-мм орудий. Увы, эти планы остались на бумаге. В январе 1943 года все работы прекратили, а 27 марта 1945-го остов "Гнейзенау" был затоплен с целью загородить входной фарватер.

"Шарнхорст" после продолжительного ремонта (а он во время ла-маншского прорыва подорвался на двух минах) перешел в Норвегию, где затем преимущественно отстаивался во фьордах. 26 декабря 1943 года он под флагом адмирала Эриха Бея при попытке атаковать союзный конвой JW-55B был перехвачен английскими крейсерами. Первое же попадание с крейсера "Норфолк" вывело из строя немецкий радиолокатор, что в условиях полярной ночи привело к фатальным последствиям. Вскоре к крейсерам присоединился линкор "Дюк оф Йорк", и положение "Шарнхорста" стало безнадежным. После упорного сопротивления изувеченный тяжелыми снарядами рейдер добили торпеды британских эсминцев. Англичане подобрали из воды 36 человек - остальные 1932 члена экипажа фашистского линкора погибли.

"Бисмарк" и "Тирпиц" вошли в строй кригсмарине уже в ходе войны. Первый боевой поход для головного корабля оказался последним. Начало операции, казалось бы, складывалось успешно: неожиданная гибель "Худа" на восьмой минуте боя 24 мая 1941 года повергла британских адмиралов в шок. Однако и "Бисмарк" получил роковое попадание 356-мм снаряда, нырнувшего под броневой пояс. Корабль принял около 2 тыс.т воды, вышли из строя два паровых котла, скорость уменьшилась на 3 узла. Дальнейшее хорошо известно. Через три дня фашистский линкор пошел ко дну. Из находившихся на его борту 2092 человек спаслось 115. Среди погибших оказался и адмирал Лютьенс - бывший герой атлантического рейда "Шарнхорста" и "Гнейзенау".

"Тирпиц" после гибели систершипа немцы использовали крайне осторожно. Собственно говоря, на его счету тоже всего одна боевая операция - почти безрезультатный поход к Шпицбергену в сентябре 1942 года. Остальное время сверхлинкор прятался в норвежских фьордах и методически "избивался" английской авиацией. Кроме того, 11 сентября 1943 года он получил сильнейший удар из-под воды: британские сверхмалые субмарины X-6 и X-7 подорвали под его днищем 4 двухтонные мины. Выйти своим ходом в море последнему гитлеровскому линкору больше не довелось:

Следует отметить, что в морской исторической литературе "Бисмарк" и "Тирпиц" нередко именуют чуть ли не самыми мощными линкорами в мире. Причин тому несколько. Во-первых, так заявляла пропаганда нацистов. Во-вторых, ей подыгрывали англичане, дабы оправдать не всегда успешные действия своего многократно превосходящего по силе флота. В-третьих, рейтинг "Бисмарка" сильно повысила, в общем-то, случайная гибель "Худа". Но в действительности на фоне своих собратьев германские сверхлинкоры выделялись не в лучшую сторону. По бронированию, вооружению и противоторпедной защите они уступали и "Ришелье", и "Литторио", и "Саут Дакоте", не говоря уже о "Ямато". Слабыми местами "немцев" были капризная энергетика, "неуниверсальность" 150-мм артиллерии, несовершенные радиолокационные средства.

Что же касается "Шарнхорста", то он обычно подвергается критике, что опять-таки не совсем справедливо. Хотя он и обладал теми же недостатками, что и "Бисмарк" (к которым поначалу добавлялась неважная мореходность, заставившая перестроить носовую часть корпуса), но благодаря меньшим размерам в соответствии с критерием "стоимость-эффективность" он заслуживает неплохой оценки. К тому же надо учитывать, что это был второй в мире (после "Дюнкерка") осуществленный проект быстроходного линкора, по времени опередивший своих более мощных "братьев по классу". А если бы "Шарнхорст" удалось перевооружить шестью 380-мм орудиями, то он вообще мог бы считаться очень удачным линейным крейсером, превосходящим британский "Рипалс" почти по всем параметрам.

Точнее, два ответа. Первый - "Страсбур". Он, конечно, не линкор, а "тяжёлый артиллерийский корабль". Главные отличия которого от тогдашних крейсеров суть таковы: корабль не могут утопить пикировщики с 250-кг и даже 500-кг бомбами; корабль не теряет ход от одного торпедного попадания в зону КМУ; корабль защищён от фугасных снарядов главных линейных калибров (это намного больше, чем можно сначала подумать).

Правильный ответ номер два можно получить, если вспомнить: лучшие корабли Второй мировой проектировались в СССР в конце 40-х и начале 50-х. И линкоры не были исключением. Соответственно, лучший линкор ВМВ - проекта 24, вот этот вот :

Особенности этого проекта - теоретические, да - состоят в том, что он позволяет получить корабль, способный сохранить боеспособность после торпедных попаданий;, фактически неуязвимый для бомбардировочной авиации (защита от 1000-кг бронебойной бомбы, сброшенной с высоты 3 000 м), имеющий широкую зону свободного маневрирования под огнём 16" орудий (100-160 кабельтовых); развитое зенитное и радиолокационное вооружение, изначально включённые в проект ; и и при всём при том бегущий на 30 узлах. Погордимся отечественными инженерами и двинемся дальше.

Советские проекты 40-х - единственные проекты классических кораблей, в которых в более или менее полной мере учитывался опыт войны. Собственно, потому они и были лучшими. Это, на самом деле, важно. Сложный феномен "авиационно-артиллерийского флота" просуществовал очень недолго. До смешного недолго - по сравнению не только с классическим парусно-артиллерийским, но даже по сравнению с "паровым броненосным". Реальный опыт - технический и особенно боевой - был очень ограниченным, что и не позволяет считать его хоть сколько-нибудь исчерпывающим, давшим ответы на многие животрепещущие. Поэтому-то советские проекты особенно интересны.

Далее, в обществе отчего-то не принято обсуждать большие линкоры. Подозрительные японофилы видят здесь заговор англосаксов, не желающих признавать первенство "Ямато" . Есть некий консенсус типа "с монстрами в 70 тыс. т все вылетели бы в трубу". Это неправильный, негодный консенсус. Была же Япония. Страна с экономикой и промышленностью Италии, страна, с 1937 г. ведущая масштабную войну - и, тем не менее, построившая 2,7 линкора в 70 тыс. т. Одно это должно бы заставить задуматься о верности "теории трубы". Едва ли стоит предполагать, что куда как более сильная экономика Великобритании рухнула бы при постройке, скажем, 5 "монстров".

С другой стороны, та же Великобритания успешно пережила двукратный рост цены линкора в 1900-1910 гг. При этом, благодаря "революции Фишера", в 1910 г. расходы на флот составляли 36 млн. футов - против 31 млн. фунтов в 1901 г. Было ли пространство для подобных манёвров между Первой и Второй мировыми войнами? Да, было. Массовое строительство "вашингтонских" крейсеров не было удовольствием дешёвым. Стоимость содержания таких кораблей составляла примерно 0,6 стоимости содержания "вашингтонского" линкора. В США в 30-х расходы на содержание персонала тяжёлых и лёгких крейсеров были в 1,5 раза больше расходов на содержание персонала линейных кораблей. Суммарные расходы на содержание 2...3 крейсеров в 10 000 т за 10 лет были сравнимы с расходами на постройку линкора в 35 000 т. Иными словами, свовременная замена (при нектором снижении численности) линейных кораблей новыми и отказ от крейсерской "гиперкомпенсации" обеспечивали возможность создания полноценного линейного флота из больших линейных кораблей.

Таким вот, примерно, образом. Борьба с линкорами в рамках "Вашингтонской системы" не была непосредственно связана с дороговизной самих линкоров. В основе этой борьбы лежали простые и понятные желания Великобритании - избежать прямого и заведомо проигрышного состязания с США, сохранить "двухдержавный" стандарт по отношению к Японии и Италии - совпавшие с простым и понятным желанием США получить за так флот, равный британскому.