Загадка "кап арконы".

«Кап Аркона» загорелся и позднее перевернулся. Пассажиров, оставшихся в живых после бомбежки, расстреляли из пулеметов охранники эсэсовцы и летчики, которые имели приказ уничтожать всех находившихся на борту атакованных кораблей людей.

«Мы расстреливали их в воде из 20-миллиметровых пушек,- вспоминал позднее Аллан Вайз, один из летчиков участвовавшей в нападении 193 эскадрильи английских ВВС.- Это был кошмар, но нам отдали приказ и мы его выполнили. Такова война!»

Естественно британское командование и сами летчики не знали, что «Кап Аркона» везет не эсэсовцев из Норвегии, а узников концлагеря. Впрочем, по одной из версий, в командовании такой информацией обладали, но по какой-то причине не довели ее до летчиков.

Из 4,5 тыс. пассажиров «Кап Арконы» уцелело менее 8%, только 350 заключенных. Значительно ниже оказались потери среди немцев, находившихся на борту: из 600 человек благодаря спасательным жилетам несмотря на холодную воду, температура которой в тот день не превышала 7°, уцелели почти 500. Немецкие траулеры спасли 16 моряков, ок. 450 эсэсовцев и 20 надзирательниц.

Вместе с «Кап Арконой» были потоплены и два других корабля. Общие потери в тот день оцениваются как минимум в 5 тыс. человек. Потопление «Кап Арконы» считается четвертой по масштабам морских катастроф в истории человечества.

С «Афин», находившихся в момент налета в Нойштадте, на следующий день союзными войсками было спасено 1998 заключенных.

Всего, по британским оценкам, налет ВВС унес жизни более 6500 узников. Еще 500 расстреляли немцы с береговых пулеметов. 7000 – это минимальная цифра, звучащая в материалах по данному инциденту. Считается, что она занижена. В других источниках называют до 13000 погибших.

В морских реестрах числится, что на борту «Кап Аркона» погибло 5594 человека. И это вторая по величине морская катастрофа в истории человечества. «Тильбек» с приблизительно 2800 погибшими занимает седьмое место в этом печальном списке.

Бухта Нойштадт очень мелкая, поэтому перевернутый лайнер со временем вынесло на берег. Еще несколько недель на берег выносило трупы узников концлагеря. Их собирали и хоронили в массовых могилах. Море продолжало делиться страшной добычей еще четверть века. Последний скелет вымыло на берег бухты в 1971 году.

«Кап Аркона» пролежал на берегу еще четыре года и в конце концов в 1949 году переломился на части.

В 1950 году «Кап Аркона» был разрезан водолазами и утилизирован. Спонсором проекта стала компания Rolls Royce, которая была производителем ракет, уничтоживших судно. В задачу водолазов входило четко документировать ход работ и произвести тщательную съемку повреждений затонувшего корабля. Нужно это было, чтобы доказать эффективность ракет потенциальным покупателям.
«Тильбек» был поднят со дна, восстановлен и продолжил морскую жизнь под новым именем. Долгое время ходил под панамским флагом. Закончил карьеру в югославском Сплите аж в 1974 году. Это единственный случай, когда судно, на котором погибло столько человек, было позже восстановлено и успешно эксплуатировалось.
«Афины» перешли по контрибуции СССР и получили название «Генерал Брусилов». Позже корабль передан Польше, где использовался на рейсах Гдыня – Буэнос-Айрес.

Про трагедию в бухте Любека многие предпочитают молчать, несмотря на огромное количество жертв. Первый документальный фильм появился лишь в 1995 году.

По количеству жертв и тоннажу это крупнейшая "победа" Британии во 2-й мировой войне. 3 мая это произошло, а 4 мая немцы сдались фельдмаршалу Монтгомери.

Одной из незаслуженно забытых многочисленных черных страниц Второй мировой войны стало потопление союзниками в последние ее дни немецкого лайнера с тысячами людей на борту.

Речь идет о фешенебельном немецком круизном лайнере «Кап Аркона», потопление которого стало одной из самых больших трагедий на море Второй мировой войны.

«Кап Аркону» спустили на воду 29 октября 1927 года на верфи в Гамбурге и назвали в честь мыса Аркона, находящегося на немецком острове Рюгене в Балтийском море у побережья Померании. Строительство 200-метрового корабля продлилось менее полугода. 19 ноября 1927 года «Кап Аркона» отправился в свое первое плавание из Гамбурга в аргентинскую Ла-Плату. В 1940 году лайнер был передан военно-морскому флоту Третьего рейха - Кригсмарине и стал кораблем снабжения на Балтийском море. Портом базирования стал Готенхафен (Гдыня). Большую часть времени в годы войны корабль простоял на якоре и в основном использовался как казармы для солдат и моряков.

Война не помешала «Кап Арконе» заниматься и вполне мирными делами. На нем снимался фильм «Титаник» в 1943 году. Правда, ленту сразу после окончания съемок положили на полку, потому что в ней описывалась массовая гибель людей. В то время Германию уже регулярно бомбила авиация союзников, поэтому время для такого фильма было признано не самым подходящим.

Второе рождение «Титаника» – в 1949 году тоже оказалось неудачным. Картина получила нелестные отзывы критиков и была быстро забыта.

В конце войны Кригсмарине проводил массовую спасательную операцию на Балтике. В преддверии наступления советских войск с востока на запад между концом 1944 и маем 1945 годов были вывезены св. 2 млн. человек, военных и беженцев. Потери при проведении этой спасательной операции составили примерно 25 тыс. человек. Военная статистика считает такие потери низкими, поэтому операция, в которой участвовали практически все находившиеся на Балтике немецкие суда и «Кап Аркона» в их числе, была признана очень успешной. Больше половины из всех потерь пришлись на потопления двух больших транспортов: «Вильгельма Густлоффа» и «Гойи».

За проведение операции отвечал гауляйтер Карл Кауфман, имперский комиссар морских перевозок, штаб которого находился в Гамбурге. Во многом эту обязанность дублировало созданное при вермахте в 1944 году командование, так называемая Seetra, возглавляемое контрадмиралом Карлом Дёницем.

Уже в 1945 году, в последние месяцы войны, «Кап Аркона» под командованием военных совершила три спасательные операции, в ходе которых с востока на запад были перевезены 26 тыс. человек, гражданских лиц и военных.

В конце апреле 1945 года «Кап Аркона» прибыла в Нойштадтскую бухту. К тому времени лайнер был переоборудован в плавучую тюрьму. В нем намечалось перевезти св. 4,5 тыс. узников концлагеря Нойенгамме под Гамбургом, представителей как минимум тридцати национальностей, в т.ч. русских, белорусов и украинцев.

На Нюрнбергском процессе Кауфман уверял, что узников предполагалось вывезти в Швецию. Однако шеф гамбургской полиции и СС, граф Георг-Хеннинг фон Бассевиц-Бер на том же процессе показал, что Гиммлер приказал затопить «Кап Аркону» со всеми находящими на борту заключенными. Это должны были сделать или «люфтваффе», или немецкие подводные лодки. По другой версии, корабль хотели взорвать.

Узников посадили на «Кап Аркону» 26-28 апреля, а 3 мая, за 4 дня до капитуляции Германии, лайнер вместе с двумя другими судами: «Тильбеком» и «Дойчланд», тоже перевозившими заключенных концлагерей, атаковали английские истребители-бомбардировщики Хокеры Тайфуны Марк 1B.

«Кап Аркона» пролежал на берегу еще четыре года и в конце концов в 1949 году переломился на части.

http://expert.ru/2015/05/1/cap-arcona-katastrophe/

Воспоминание ветерана о бомбежке советских военнопленных на Лайнере "Кап Аркона"

Иван Гаврилович Собаченко - один из немногих выживших участников трагедии, разыгравшейся под конец войны - 3 мая 1945 года в Балтийском море. По разным оценкам тогда погибли от 7 до 13 тысяч человек, находившихся на немецких кораблях, бомбардированных американскими и английскими ВВС. В живых осталось всего несколько сотен человек.

Об этой истории стараются не вспоминать. В ней много загадок и тайн. Нет ответа на вопрос почему английские летчики бомбили корабли, переполненные узниками концлагерей. Никто из официальных лиц Великобритании и США ни разу не возложил цветы к подножию монумента жертв этой бомбардировки. Никто из них не выразил соболезнования их родственникам.

Иван Гаврилович Собаченко проживает в селе Червоноивановка Криничанского района. На склоне лет он написал воспоминания о пережитом. Отрывок предлагаем вниманию читателей.

Записки из ада

24 апреля 1945 года наш поезд остановился в морском порту Любека. 55 вагонов, в каждом из них по 80-100 человек. Нас загнали в трюм большого парохода и вывезли в залив. Мы не знал, что нас ждет. Одни говорили, что передадут Красному Кресту, другие - что затопят в море.

Выдали по 300 граммов хлеба и по 15 граммов маргарина. Воды не было. Спустят сверху ведро, все вырывают друг у друга из рук. Разольют, а не напьются. Вода из-за борта, горько-соленая. Спас проливной дождь. Струи через щели в палубе стекали к нам в трюм.

Спустя несколько дней пришвартовались к океанскому лайнеру "Кап Аркона". Огромный корабль длинной метров 200. На палубе каюты, внизу жилые трюмы. Здесь была вода. Но пить не хотелось. Мы не ели четыре дня.

1 мая на 18 человек выдали по буханке хлеба. Полкило маргарина на 50 голодных ртов. Если лег, не было сил подняться. Я привязал к какому-то выступу шнурок, конец которого боялся выпустить из рук - без него не встать.

Было часов 8 вечера, когда раздался мощный взрыв. Огромный лайнер тряхонуло. Я вышел к лестнице, ведущей на палубу. Пароход взорвали, - мелькнула мысль. Пламени не было. В иллюминаторе в луче прожектора неподалеку от нас виднелась тонущая баржа. Там тоже были узники.

2 мая часов в 6 утра прозвучала команда: "Русские, выходи строиться!" Что-то меня насторожило. Спрятался, не вышел. Позже узнал, что 2000 человек перегрузили на судно "Атен", капитан которого решил вернуться в порт Нойштадта, который был уже освобожден англичанами. А на борт "Кап Аркона" подняли вместо них других узников с "Тильбека".
Было часа три по полудню, когда послышался гул самолетов. Кто-то сказал: "Будут бомбить". "За что? В чем мы виноваты?!"- попытался возразить, но мои слова заглушил взрыв бомбы. Над лайнером по два в ряд прошли шесть самолетов. Корабль охватило пламя.

Я не мог пробиться к лестнице, ведущей на палубу. Бросился в нижний трюм. Но там уже все полыхало. Вернулся назад. Толстая дверь, ведущая в туалетную. На ней стояли двое узников. Вещмешок к двери, на него, подтянулся, уже наверху. Лестница, у которой кишит живая масса метрах в двух от меня. Я не сводил с нее глаз. Будто кто-то толкнул - по плечам тех, кто внизу, бросился к ней, схватился руками за перекладину. Кто-то поймал мою ногу, потянул вниз. Вырвался. Я на палубе!

Труба, возвышающаяся метров на пятнадцать посредине корабля, растяжками крепилась к бортам. На ней два мостка. На одном из них на высоте метров 10 от палубы был прожектор. Корма полыхала. Огонь быстро распространялся. Бросился прочь. Упал, споткнувшись о вещмешок. Там была чистая сорочка. Переоделся. "Зачем? Все равно утонешь", - сказал кто-то рядом. "Ничего, - ответил.- Хотя бы на дно вшей не понесу". В вещмешке нашел банку маргарина. Разбил ее, поделившись с товарищем. Он протянул два кусочка сахара.

Внизу вода кишела людьми. Кто-то прыгает за борт, а кто-то просит вытащить его обратно. Кто-то пробовал спастись через иллюминаторы, но не смог, горел живьем. А сверху били автоматные очереди с самолетов, низко проносящихся над горящим лайнером. По палубе бежит человек со спасательным кругом, а за ним гонятся два матроса. Отняли круг, убегавший бросился за борт. Слышу их разговор: мол, корабль не утонет, здесь всего 18 метров глубины.
Палуба уже вся полыхала. Я забрался на трубу. Там на мостке прожектор. Жар снизу был невыносим. Кожух прожектора, куда спрятался, защищал от него.

Внизу был ад. Кто-то гасил пожар. Кто-то заворачивался в одеяло и превращался в живой факел. Но не метался, не пытался спастись. Километрах в 5-6 от нас горели два корабля, на которых тоже были узники концлагерей. Один из них, весь объятый пламенем, скрылся под водой, второй с большим креном направлялся к берегу, к Любеку.

Не было ни страха, ни сожаления. Не было ни чувств, ни мыслей. За три года в концлагере я свыкся со смертью. Ту, другую, довоенную жизнь я забыл, а лагерной жить не хотелось. Дул холодный ветер. Я запел. "Свихнулся? - закричал мой случайный товарищ.- Замолчи!" И мою песню, и его крик заглушил взрыв. Корабль вздрогнул и начал заваливаться на левый борт.

Те, кто был на носу лайнера, посыпались с него. Громадный корабль засасывал в себя воду вместе с людьми, медленно погружаясь в море. Я схватился за трос растяжки, повис на нем, изо всех сил стараясь не сорваться. На волнах качались трупы. Руки онемели, удалось ухватиться ногами. Рядом со мной еще один человек боролся за жизнь. Ноги его соскальзывали с троса, он бил ими меня по голове. Вдруг удары прекратились - сорвался.
Кто-то крикнул мне: "Плыви к пароходу". Тут вспомнил: я же умею плавать! Отпустил трос и поплыл к кораблю. Оказался в каком-то отсеке. Доски горели прямо над водой и было очень жарко. Нас здесь было четверо русских и еще двое каких-то иностранцев. Через полчаса один из наших сошел с ума и утопился.

Не знаю сколько все продолжалось. Уже темнело, когда послышался пароходный гудок. Это был небольшой буксир. На нем немцы, гражданские с красными повязками на рукавах. Они помогли нам перебраться на свой борт. Спасли тогда 30 человек. Я был 29-м. Все молчали. Что ждет нас на берегу?

Причалили. Видны в темноте фигуры в форме. А еще дальше - танк. "Который час?", - спросил кто-то. "23:00", - ответили. Часы были золотыми. Откуда они у доходяги лагерного? Тот рассказал, что когда лайнер перевернулся, кто-то из немцев просил помочь выбраться из воды, пообещав в награду эти часы. Их взял, а немцу помог пойти на дно. Не могло быть иначе между врагами.

Война закончилась. Мы тоже отмечали День Победы. В сборном лагере, организованном англичанами. В нем появлялись люди, отговаривавшие нас возвращаться домой. Говорили, что в советской зоне уже стоят наготове составы в Сибирь. Верили и не верили. Никто не знал что нас ждет дальше.

В средине мая в порт Нойштадта пришло несколько океанских лайнеров с немцами. Оружие они сдавали у трапа, спускаясь на пирс. Часть из них оставили в городе, часть отправили в другие лагеря. Глазам не верил, когда увидел как эти вояки начали наводить порядок в нашем лагере - драили забитые умывальники, уборные, выметали мусор в казармах и на территории. Устраивались основательно.

23 мая приехали за нами 300 студебеккеров. На них погрузили 7500 советских граждан. Попали мы в 208-й лагерь для репатриантов, где проходили фильтрационную проверку. Я был призван в армию, направлен в часть. Домой в родную Червоноивановку я вернулся в июле 1950 года, спустя 9 лет.

На Нюрнбергском процессе начальник гамбургской полиции Георг-Хеннинг фон Бассевиц-Бер, выступавший в роли свидетеля обвинения, дал показание, что шеф СС Гиммлер якобы намеревался утопить все три судна вместе с заключенными, однако, этому противоречит нахождение на "Кап Арконе", помимо узников, более 600 солдат и офицеров СС. Они тоже эвакуировались в Норвегию, все еще находившуюся под немецким контролем.

Более того, о предстоящем рейсе "Кап Арконы", "Дойчланда" и "Тильбека" в Норвегию, а также - о том, что корабли буквально набиты заключенными, немцы заранее известили представителей шведской и швейцарской миссий Красного креста. 2 мая сотрудники миссий передали эту информацию британскому военному командованию. В частности, ее получил генерал Джордж Робертс, возглавлявший английские войска, которые вели наступление в районе Любека. Однако Робертс и его коллеги почему-то не переадресовали полученные сведения руководству ВВС. В результате летчики не знали, кого собираются вывозить из агонизирующего рейха "Кап Аркона", "Дойчланд" и "Тильбек".

Согласно официальной британской версии, авиацию не известили случайно, "по недосмотру". Однако вполне возможно, что сведения о заключенных, сидевших в трюмах, были намеренно скрыты от ВВС, так как английские генералы сочли их дезинформацией, предназначенной для обеспечения беспрепятственного бегства из Германии главарей нацистского режима и вывоза его сокровищ. Также возможно, что лагерниками, которых немцы фактически использовали в качестве "живого щита", решили пожертвовать ради недопущения такой возможности.

Как бы там ни было, а на следующий день более сотни "Тайфунов" расстреляли готовящиеся к отплытию корабли 60-фунтовыми ракетами RP-3 и сбросили на них несколько десятков 500-фунтовых фугасных бомб. Никакого сопротивления летчики не встретили и работали как на полигоне, поскольку на кораблях не было зениток, а немецкие истребители уже давно не появлялись в воздухе.

"Кап Аркона" получил около 60 ракетных и несколько бомбовых попаданий, от которых на нем вспыхнул пожар, вскоре охвативший весь корабль. Через многочисленные пробоины в трюмы хлынула вода. Пылающий гигант медленно накренился на левый борт, потом лег на бок и через полчаса опустился на грунт. Глубина в этом месте была небольшой и почти половина лайнера осталась над водой.

Как только началась бомбардировка, эсэсовцы и члены команды "Кап Арконы", надев спасательные жилеты, стали прыгать в воду. Но у запертых в трюмах узников не было такой возможности. Почти все они задохнулись в дыму, сгорели или утонули, а тех, кто сумели выбраться наружу через разбитые взрывами переборки, расстреливали из пушек носившиеся над бухтой "Тайфуны". Эсэсовцы при этом тоже гибли, но большинству из них все же удалось добраться до берега, либо их подняли из воды спасательные катера, траулеры и буксиры.

Всего с "Кап Арконы" было спасено 420 служащих СС (из них 20 женщин), 16 членов команды и 350 заключенных. Погибло свыше пяти тысяч узников и примерно две сотни нацистов. Та же картина была на "Тильбеке". Из 2800 находившихся на нем лагерников выжило лишь 50 человек. Только с "Дойчланда" успели снять две тысячи заключенных, прежде чем корабль перевернулся и затонул.

Сразу после войны англичане тщательно обследовали лежавшие на мелководье суда, но никаких сокровищ не обнаружили. В трюмах были только тысячи трупов в полосатых лагерных робах. Их не стали поднимать на поверхность, поэтому еще более 30 лет на пляжи Любекской бухты выносило прибоем человеческие кости.

Среди погибших от английских бомб и ракет были представители более 20 национальностей: американцы, англичане, белорусы, бельгийцы, венгры, голландцы, греки, датчане, евреи, итальянцы, канадцы, латыши, литовцы, немцы, норвежцы, люксембуржцы, поляки, русские, румыны, сербы, украинцы, финны, французы, чехи и эстонцы.

На заставке - "Кап Аркона" в 1927 году, вскоре после вступления в строй, Этот роскошный пятипалубный океанский лайнер, принадлежащий судовладельческой компании "Гамбург Зюд", в предвоенные годы совершал регулярные рейсы между Германией и Южной Америкой.

"Кап Аркона" не зря носил прозвище "плавучий дворец". Слева - акварельный рисунок с изображением корабельного бассейна, оформленного в древнегреческом стиле, а справа - один из судовых ресторанов.

Утро 3 мая 1945 года над Северной Германией и Балтийским морем выдалось холодным и туманным, небо укутали облака.

Немцы радовались: плохая видимость давала возможность передохнуть от налетов союзных истребителей‑бомбардировщиков, которые теперь даже днем беспощадно громили суда, набившиеся в северные немецкие порты или собравшиеся группами в открытом море. На суда были загружены личный состав войск SS и различное снаряжение. Большинство из них направлялись в Норвегию, где немцы планировали создать последнюю линию обороны.

Большую часть ударов по судам наносила 2‑я тактическая воздушная армия королевских ВВС Военно-воздушные силы Великобритании, хотя в налетах также принимали участие береговое командование королевских ВВС Военно-воздушные силы и 9‑я воздушная армия США. Но больше всего немцы боялись истребителей‑бомбардировщиков «Хаукер‑Тайфун» королевских ВВС Военно-воздушные силы . Вооруженный четырьмя 20‑миллиметровыми пушками, «Тайфун» мог нести до 1000 фунтов бомб или восемь ракетных снарядов, этого было достаточно, чтобы разнести любое судно.

Со времени высадки союзников в Нормандии в июне 1944 года «Тайфуны» по всей Европе изматывали отступавшие немецкие войска, нанося им ужасающие потери в живой силе и технике. Теперь они принимали участие в последнем акте, прежде чем финальный занавес покрыл гитлеровский тысячелетний рейх.

После полудня 3 мая погода прояснилась, и 2‑я тактическая воздушная армия бросила в бой эскадрильи «Тайфунов» в Любекском заливе.

Атаку выполнили девять «тайфунов» из эскадрильи № 198. Ведущим группы был полковник авиации Джонни Болдуин, командир авиакрыла № 123. Атака была направлена на два судна: большой трехтрубный лайнер и малое судно, пришвартованное рядом. Успех превзошел все ожидания. Около сорока ракет попали в большее судно – 60‑фунтовые боеголовки пробивали корпус и взрывались внутри. Вскоре судно пылало во всю длину корабля. Более тридцати ракет попали в меньшее судно, которое сильно накренилось и начало тонуть, выбрасывая клубы дыма.

Пилоты королевских ВВС Военно-воздушные силы держали обратный курс на свои базы вдоль реки Эльба. Но на следующий день, когда британские войска заняли порт Любек, им открылся весь ужас происшедшего. Суда были заполнены до отказа, но не германскими войсками, эвакуируемыми в Норвегию, а тысячами узников концентрационных лагерей.

Когда война в Европе подошла к неизбежному концу, рейхсфюрер SS Submarine, conventionaly-powered (подводная лодка дизельная) Генрих Гиммлер отдал приказ о том, что в руки союзников не должен попасть ни один из заключенных концентрационных лагерей. Тех из них, кто еще мог идти, угоняли прочь от линии фронта; остальных приказано было уничтожать.

Около двух тысяч трехсот заключенных были загнаны на борт грузового судна «Атен». Затем их переправили на трехтрубный лайнер.

Этим лайнером был «Кап Аркона» водоизмещением 27 561 тонну. Ее капитан Генрих Бертрам в течение дня наотрез отказывался подчиняться эсэсовцам. В конце концов прибывший офицер SS Submarine, conventionaly-powered (подводная лодка дизельная) отдал приказ казнить его в случае неповиновения. У Бертрама не было выбора, и в течение следующих четырех дней около семи тысяч заключенных из Нойенгамме были загружены, словно сардины, в лайнер, вопреки тому, что в роли военного транспорта судно могло разместить и обеспечить санитарные условия лишь для семисот человек. Кроме заключенных, на борт поднялись также пятьсот эсэсовцев‑охранников.

Тем временем более трех тысяч заключенных были погружены на другое судно – транспорт «Тильбек» водоизмещением 2815 тонн. На обоих судах полумертвые от голода заключенные оказались закупорены в темноте и зловонной грязи. Кроме того, две большие баржи были заполнены несколькими сотнями мужчин, женщин и детей из лагеря в Штутхофе.

2 мая происходила передача заключенных между судами «Кап Аркона», «Тильбек» и «Атен». На следующее утро четыре тысячи сто пятьдесят человек остались на лайнере и две тысячи семьсот пятьдесят – на «Тильбеке». Остальные две тысячи были на «Атене», капитан которого решил вернуться в порт. Эсэсовская охрана протестовала, но была, по некоторым данным, обезврежена командой судна.

Это судно пришвартовалось в Нойштадте. Один из оставшихся в живых, Микелис Мезмалиетис, вспоминал о случившемся затем.

«Утром 3 мая раздался жуткий взрыв. Спустя короткое время один из более крепких заключенных, находившийся наверху, спустился вниз, чтобы сообщить нам, что американцы бомбили "Кап Аркону" и потопили ее. Те, кто еще мог передвигаться, пришли в сильное волнение и попытались пробиться к выходу. В какой‑то момент мы почувствовали, что судно начало идти быстрее, а потом остановилось.

Никто не разговаривал в течение часа. Затем все, кто мог двигаться, поднялись и вбежали на берег – впереди была немецкая команда. Я не мог двигаться и остался умирать. Примерно через час я добрался на четвереньках до верхней палубы…

Во второй половине дня двое сильных молодых заключенных поднялись на борт судна выяснить, что можно забрать. Они были не с нашего судна и оказались французскими студентами. Увидев меня, они были очень удивлены, попытались отыскать других заключенных, но никого не нашли. Затем они вынесли меня с судна и взяли с собой в бараки в Нойштадте, где вымыли и уложили спать на свободную кровать».

Другие заключенные, выбравшиеся с судна «Атен», вероятно, встретились с передовыми патрулями британской армии. Им повезло.

На борту разбитой, полыхающей «Кап Арконы» более четырех тысяч заключенных сгорели заживо или задохнулись от дыма. Несколько человек сумели вырваться и выпрыгнуть в море, где их подобрали траулеры. Чуть больше – примерно около трехсот пятидесяти, многие из которых пострадали от ожогов, – сумели выбраться до того, как лайнер опрокинулся. Они выплыли на берег, но как будто только за тем, чтобы быть расстрелянными или забитыми прикладами солдатами СС Спасательное судно и фанатичными членами гитлерюгенда.

Из двух тысяч семисот пятидесяти заключенных на «Тильбеке» лишь около пятидесяти сумели выплыть на берег. Большинство из них ожидала та же участь, что и уцелевших на «Кап Арконе». Когда прибыли британцы, они обнаружили выброшенные на берег баржи и пляжи, усеянные мертвецами: взрослые были застрелены, дети – забиты до смерти прикладами винтовок.

Одним из первых старших британских офицеров, появившихся на месте расправы, был бригадир Миллс Робертс, командир десантно‑диверсионной бригады морской пехоты № 1. В то же время, когда он оказался на месте массовой бойни, фельдмаршал Эрхард Мильх – бывший генерал люфтваффе, который был снят со своего поста и позже понес наказание за депортацию принудительно угнанных на работу в Германию, – прибыл, чтобы сдаться ему. Мильх вскинул руку в нацистском приветствии, держа фельдмаршальский жезл. Британский бригадир вырвал жезл и сломал об его голову.

Человек, ответственный за эти зверства, – Макс Паули, комендант концентрационного лагеря в Нойенгамме, – позже был привлечен к суду в Гамбурге и повешен вместе с несколькими своими подчиненными. Это должно было стать концом дела «Кап Арконы», однако случилось обратное.

Спустя примерно сорок лет после этих событий в ряде сенсационных статей в западногерманской прессе было заявлено, что истинные факты в отношении затопления «Кап Арконы» и «Тильбеке» держались в тайне в течение четырех десятилетий. В одном из заявлений указывалось, что британская разведка знала о том, что на эти суда погружены узники концентрационных лагерей, и ничего не предприняла. В другом говорилось, что в королевских ВВС Военно-воздушные силы знали, чем загружены суда, и преднамеренно разрешили атаковать их, чтобы дать пилотам, вновь прибывшим из Англии, возможность приобрести некоторый боевой опыт до окончания войны.

Некоторые заявления вообще звучали абсурдно. На самом деле британцы четко предупредили, что все суда на Балтике подвергнутся воздушным атакам, если не будут иметь имен, заметных опознавательных знаков в виде красного креста. Ни одно из названных судов не имело таких знаков, и у королевских ВВС Военно-воздушные силы не было оснований считать, что они транспортируют что‑то иное, кроме войск и, может быть, членов нацистского руководства, ищущих убежища в Норвегии.

Какова бы ни была истина, тайна, окутывающая этот инцидент, все еще остается неразгаданной. Микелис Мезмалиетис, человек, уцелевший на судне «Атен», рассказывал, что палубы были завалены тоннами припасов – сахара, риса, муки и макарон. «Атен» должен был выйти в море с еще двумя судами. Для кого же предназначались эти запасы? Их объем был несоразмерно больше того, что требовалось для команд судов и охраны SS Submarine, conventionaly-powered (подводная лодка дизельная) .

Возможно, припасы предназначались для продления жизни узникам, которых эсэсовцы, ради спасения своей шкуры, надеялись при заключении сделки с союзниками превратить в трагические пешки в последней отчаянной игре убийц, которым уже нечего было терять кроме своих жизней.

«Кап Аркону» спустили на воду 29 октября 1927 года на верфи в Гамбурге и назвали в честь мыса Аркона, находящегося на немецком острове Рюгене в Балтийском море у побережья Померании. Строительство 200-метрового корабля продлилось менее полугода. 19 ноября 1927 года «Кап Аркона» отправился в свое первое плавание из Гамбурга в аргентинскую Ла-Плату. В 1940 году лайнер был передан военно-морскому флоту Третьего рейха - Кригсмарине и стал кораблем снабжения на Балтийском море. Портом базирования стал Готенхафен (Гдыня). Бо льшую часть времени в годы войны корабль простоял на якоре и в основном использовался как казармы для солдат и моряков.

«Кап Аркона» пролежал на берегу еще четыре года и в конце концов в 1949 году переломился на части.