Диалектизмы примеры и где используются. Стилистически не оправданное употребление диалектизмов

Диалектные слова, будучи употребленными в письменных текстах, рассчитанных на широкого читателя, становятся диалектизмами, которые в языке художественной литературы выполняют особую роль. В авторском повествовании они воссоздают местный колорит, как и экзотизмы, и, подобно историзмам, являются одним из средств реалистического изображения действительности. В речи персонажей они служат средством речевой характеристики героя. Диалектизмы шире используются в диалогах, чем в авторском повествовании. При этом использование слов, сфера употребления которых ограничена территорией одной или нескольких областей, должно быть продиктовано необходимостью и художественной целесообразностью.

Как установили диалектологи, в русском языке «в зависимости от своего происхождения выделяются говоры севернорусские и южнорусские, с переходными между ними среднерусскими» (71, с.22). В художественной литературе нашли отражение характерные черты и каждой из этих основных групп, и входящих в них конкретных узкотерриториальных диалектов.

Умело расцвечивали речь своих героев местными словами М. Шолохов, В. Распутин, В. Астафьев, Ф. Абрамов и др. писатели. Образцы наиболее удачного стилистического использования диалектизмов находим в романах М. Шолохова «Тихий Дон» и «Поднятая целина». Писатель изображает жизнь донского казачества, и естественно, что донские диалектизмы отражаются в речи персонажей и частично в авторском повествовании. Вот характерные примеры авторского повествования с уместно инкрустированными диалектизмами (в целях создания местного колорита) :

К вечеру собралась гроза. Над хутором стала бурая туча. Дон, взлохмаченный ветром, кидал на берега гребнистые частые волны. За левадами палила небо сухая молния, давил землю редкими раскатами гром. Под тучей, раскрылатившись, колесил коршун, его с криком преследовали вороны. Туча, дыша холодком, шла вдоль по Дону, с запада. За займищем грозно чернело небо, степь выжидающе молчала («Тихий Дон», кн. 1, ч. 1, гл. 4).

Сравните с другими отрывками:

Аксинья отстряпалась рано, загребла жар, закутала трубу и, перемыв посуду, выглянула в оконце, глядевшее на баз . Степан стоял возле слег , сложенных костром у плетня к мелеховскому базу . В уголочке твердых губ его висела потухшая цигарка; он выбирал из костра подходящую соху . Левый угол сарая завалился, надо было поставить две прочных сохи и прикрыть оставшимся камышом» (там же, ч. 2, гл. 12).

В мелеховском курене первый оторвался ото сна Пантелей Про-кофьевич. Застегивая на ходу ворот расшитой крестиками рубахи, вышел на крыльцо <…>, выпустил на проулокскотину.

На подоконнике распахнутого окна мертвенно розовели лепестки отцветавшей в палисаднике вишни. Григорий спал ничком, кинув наотмашь руку.

– Гришка, рыбалить поедешь?

– Чего ты? - шепотом спросил тот и свесил с кровати ноги.

– Поедем, посидим зорю.

Григорий, посапывая, стянул с подвески будничные шаровары, вобрал их в белые шерстяные чулки и долго надевал чирик, выпрямляя подвернувшийся задник.

– А приваду маманя варила? - сипло спросил он, выходя за отцом в сенцы.

– Варила. Иди к баркасу, я зараз.

Старик ссыпал в кубышку распаренное пахучее жито, по-хозяйски смел на ладонь упавшие зерна и, припадая на левую ногу, захромал к спуску. Григорий, нахохлясь, сидел в баркасе.

– Куда править?

– К Черному яру. Спробуем возле энтой карши, где надысь сидели.

Баркас, черканув кормою землю, осел в воду, оторвался от бeрегa. Стремя понесло его, покачивая, норовя повернуть боком. Григорий, не огребаясь, правил веслом.

– Не будет, батя, дела... Месяц на ущербе.

– Серники захватил?

– Дай огню.

Старик закурил, поглядел на солнце, застрявшее по ту сторону коряги.

– Сазан, он разно берет. И на ущербе иной раз возьмется.

(Там же, ч. 1, гл. 2.)

В произведениях М.А. Шолохова используются прежде всего диалектные слова, широко распространенные в южнорусском наречии; многие из них известны также украинскому языку. Если выписать из романа диалектизмы, наиболее часто употребляемые в авторской речи, то перечень будет сравнительно небольшим. Чаще всего это слова, обозначающие донские реалии – названия предметов хозяйства, быта, одежды, названия животных и птиц, явлений природы: курень – казачий дом со всеми хозяйственными постройками, баз – загон для скота на дворе и сам двор, горница – комната, стодол – сарай, соха – жердь, подпорка с развилиной, костер – поленница, слега – тонкая длинная жердь, коваль – кузнец, рогач – ухват, чапля – сковородник, жито – зерно (всякое), бурак – свёкла; гас – керосин, серники – спички, каймак – сливки, бурсаки – булки, жалмерка – солдатка; справа – одежда казака, чекмень – казачий военный мундир, завеска – передник, чирик – сапог без голенища, башмак; бугай – бык (племенной), кочет – петух; балка – овраг в степи, займище – луг, заливаемый весенней водой, левада – участок земли с лугом, огородом и садом, шлях – дорога, татарник – чертополох.

При сравнительном анализе частотности и характера диалектизмов в авторском повествовании и в речи персонажей выясняется, что из уст героев романа – донских казаков – диалектная лексика звучит чаще и представлена многообразнее. И это закономерно, поскольку в речи персонажей отражены не только местные названия, но и воспроизводится донской говор, т.е. речь героя становится средством его характеристики. В ней свободно употребляются не только существительные, но и диалектные глаголы и наречия; наряду с собственно лексическими диалектизмами используются лексико-семантические, лексико-фонетические и лексико-словообразовательные: гутарить – говорить, угадать – узнать, кохаться – любить друг друга, кричать – плакать, шуметь – кричать, гребится – кажется, зараз – сразу,немедленно, сейчас, трошки – немного, дюже – очень, сильно, надысь – на днях, недавно, рыбалить – рыбачить (фонет. диалектизм), подвеска – веревка, на которой вешают занавеску, загораживающую постель, карша – глубокое место в реке, привада – приманка и др.

Вместе с тем сопоставительный анализ первого и окончательного вариантов рукописей романов «Тихий Дон» и «Поднятая целина» показывает, что М. Шолохов последовательно стремился избавить текст от чрезмерного насыщения диалектизмами, которыми он вначале увлекся в большей мере, чем этого требовали стоящие перед ним художественные цели и задачи. Вот характерный пример авторской правки рукописи романа «Поднятая целина»:

1. Меня кубыть ветром несло.

2. Я отощал вовзят, не дойду.

3. Глухо побрякивая привязанным к шее балобоном, бежал жеребенок.

4. Теперь надо навалиться на волочбу. И чтобы обязательно волочить в три следа.

5. Хозяин охаживал коня руками.

1. Меня словно ветром несло.

2. Я отощал совсем, не дойду.

3. Глухо побрякивая привязанным к шее колокольчиком, бежал жеребенок.

4. Теперь надо навалиться на боронование. И чтобы обязательно боронить в три следа.

5. Хозяин гладил коня руками.

Сопоставление свидетельствует о взвешенном и вдумчивом отношении автора (в расчете на массового читателя) к отбору и употреблению слов из родных для него донских говоров.

Большим мастером художественного употребления местных слов был П.П. Бажов, автор сказов «Малахитовая шкатулка». Создание сказов, опирающихся на рабочий фольклор, казалось бы, предполагало использование уральских диалектных слов; однако писатель отбирал их осторожно, так как придерживался твердого принципа: «Я должен брать только такие слова, которые считаю очень ценными». (7, с.179). Бажов искал слова не узкодиалектные, а прежде всего профессиональные, выбирая из них самые образные, эмоциональные, соответствующие сказовому стилю с его напевностью, лукавством и юмором. Вот характерный для языка и стиля П.П. Бажова отрывок из сказа «Каменный цветок»:

Приказчик не поверил. Смекнул тоже, что Данилушка вовсе другой стал: поправился, рубашонка на нем добрая, штанишки тоже и на ногах сапожнешки. Вот и давай проверку Данилушке делать:

– Ну-ко, покажи, чему тебя мастер выучил?

Данилушка запончик надел, подошел к станку и давай рассказывать да показывать. Что приказчик спросит – у него на все ответ готов. Как околтать камень, как распилить, фасочку снять, чем склеить, как колер навести, как на медь присадить, как на дерево. Однем словом, все как есть.

Пытал-пытал приказчик, да и говорит Прокопьичу:

– Этот, видно, гож тебе пришелся?

– Не жалуюсь,– отвечает Прокопьич.

Образцы умеренного и уместного использования диалектизмов дают классики: А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, Н.А. Некрасов, И.С. Тургенев, А.П. Чехов, Л.Н. Толстой и др. Например, не кажутся лишними диалектизмы в рассказе «Бежин луг» И.С. Тургенева: «Чего ты, лесное зелье , плачешь?» (о русалке); «Гаврила баил , что голосок, мол, у ней такой тоненький»; «Что намеднись у нас на Варнавицах приключилось»; «Старостиха…дворовую собаку так запужала , что та с цепи долой…» (все эти слова в речи мальчиков, сидящих у костра, не требуют перевода). Если же писатель не был уверен в правильном понимании читателем подобных слов, то он разъяснял их: «Лужком пошел – знаешь, там где он сугибелью выходит, там ведь есть бучило ; знаешь, оно ещё всё камышом заросло…» (Сугибель – крутой поворот в овраге; Бучило – глубокая яма с весенней водой; примечания И.С. Тургенева).

Другие писатели ХIХ в. также нередко инкрустировали свои сочинения местными словами, руководствуясь стилистическими критериями меры и сообразности. Диалектизмы того времени, многие из которых впоследствии вошли в литературный язык (в том числе с легкой руки употребивших их известных прозаиков), можно найти в произведениях И.А. Гончарова (крякнул ), Г.И. Успенского (хоботьё ), П.Д. Боборыкина (выставляться ), Л.Н. Толстого (балка, чувяки ) и др. Через речь интеллигенции влились в литературный язык и закрепились в нем простонародные слова земляника, брюква, ботва, паук, деревня, черемуха, пахать, хилый, доить, почин, быт, суть, проходимец и сотни других.

Диалектные слова употребляли не только писатели, но и поэты XIX в. – Кольцов и Некрасов, Никитин и Суриков. Встречались такие слова и в поэзии первой трети XX в. Например, в стихах С.А. Есенина можно обнаружить заметный слой диалектных слов: выть – земля и судьба, кукан – островок, махотка – кринка, хмарь – мгла, шушун – кофта, шубейка – душегрейка, бластиться – мерещиться, шигать – убегать, шибко – очень, сильно и т.п. Сопоставление ранних стихов С. Есенина с более зрелыми обнаруживает, что в начальный период своего творчества поэт использовал местную лексику в гораздо большей степени – например, в стихотворении «В хате» (1914 г.):

Пахнет рыхлыми дроченами;

У порога в дежке квас,

Над печурками точеными

Тараканы лезут в паз.

Вьется сажа над заслонкою,

В печке нитки попелиц,

А на лавке за солонкою

Шелуха сырых яиц.

Мать с ухватами не сладится,

Нагибается низко,

Старый кот к мохотке крадется

На парное молоко.

Для справок: дрочёна – «кушанье из запеченной смеси яиц, молока и муки или тертого картофеля»; дёжка, дежа – «квашня, кадушка для замешивания теста»; печурка – «выемка в русской печи для просушки чего-либо»; заслонка. – «железная крышка, прикрывающая устье русской печи»; попелица – «зола, пепел»; мохотка – «кринка».

Написанное позднее широко известное стихотворение «Письмо к матери» (1924 г.) может служить образцом проявления сформировавшегося в сознании С. Есенина представления о соразмерности, разумном балансе между общеупотребительными словами и диалектизмами в художественной речи. В стихотворении всего два областных слова, которые уместно используются и для создания кольцевой структуры (во 2-й и последней строфах), и для того, чтобы поэтический текст был, по замыслу автора, ближе сердцу крестьянской матери:

Так забудь же про свою тревогу,

Не грусти так шибко обо мне.

Не ходи так часто на дорогу

В старомодном ветхом шушуне .

Примечание . Слово шушун, которое обозначает старинную верхнюю женскую одежду типа телогрейки, кофты, не все исследователи признают диалектизмом, тем более этнографическим (т.е. называющим предмет быта или одежды, используемый только жителями данной местности и неизвестный за ее пределами). Например, Н.М. Шанский высказывает совершенно иное мнение об этом слове:

«На первый взгляд слово шушун <…> является у Есенина таким же диалектизмом, как наречие шибко – «очень».

Но это не так. Слово это было давно широко известно в русской поэзии и ей не чуждо. Оно встречается уже, например, у Пушкина («Я ждал тебя; в вечерней тишине // Являлась ты веселою старушкой, // И надо мной сидела в шушуне, // В больших очках и с резвою гремушкой»), шутливо описывающего свою музу.

Не гнушался этим словом и такой изысканный стилист нашей эпохи, как Б. Пастернак. Так, в его небольшой поэме или большом стихотворении «Вакханалии», написанном в 1957 г., о существительное шушун мы «спотыкаемся» сразу же в его втором четверостишии (старух шушуны ) » (100, с.382.)

Хотя употребление узкоместных слов с течением времени сокращается, их можно обнаружить в стихотворениях многих русских поэтов советского периода. Вот несколько примеров.

А. Твардовский:

Я знал не только понаслышке,

Что труд его в большой чести,

Что без железной кочедышки

И лаптя толком не сплести.

(«За далью – даль»)

А. Прокофьев:

А у нас на Ладоге

Бьет шуга ,

Ладожанок радуя,

Цветет куга .

(«А у нас на Ладоге»)

Л. Ошанин:

Путь олений однотонен, долог

По хрустящей снежной целине,

И уже полярный звездный холод

Заглянул под малицу ко мне.

(«Ущелье»)

Л. Татьяничева:

Изморозь зовут здесь морзянкой.

Называют падерой пургу.

В кожушках, надетых наизнанку,

Лиственницы пляшут на снегу.

Пляшут так, что аж поземка вьется,

Кружится от счастья голова...

Желтолобым олененком солнце

Смотрит из-за каждого ствола.

Здесь седые неулыбы-ели

Ёлушками кличут, как невест...

Я пришел к зиме на новоселье

В густохвойный осветленный лес.

(«Новоселье»)

Родные, знакомые с детства слова

Уходят из обихода:

В полях поляши – тетерева,

Летятина – дичь, пересмешки – молва,

Залавок – подобье комода.

Не допускаются в словари

Из сельского лексикона:

Сугрёвушка , фыпики – снегири;

Дежень , воркуны вне закона.

Слова исчезают, как пестери ,

Как прясницы и веретёна.

Возилкой неполный мешок с зерном

Вчера назвала мельничиха,

Поднёбицей – полку под потолком,

Клюкву – журавлихой .

Нас к этим словам привадила мать,

Милы они с самого детства.

И ничего не хочу уступать

Из вверенного наследства.

Но как отстоять его, не растерять

И есть ли такие средства?

(«Родные слова»)

Для справок: кочедык или костыг – шило для плетения лаптей;

шуга – мелкий рыхлый лед; куга – озерный камыш; малица – верхняя одежда из оленьих шкур; сугрёвушка – «родной, милый, сердечный человек»; дежень – «квашеное молоко»; воркун – «голубь, сильно и много воркующий»; пестерь – «приспособление для переноски тяжестей – например, сена»; прясница – «приспособление для прядения без веретена».

Примечание . В последнем стихотворении текст намеренно насыщен северорусскими диалектизмами, поскольку автор поставил перед собой стилистическую цель не только выразить свое трепетное, полное сыновней любви и ностальгической грусти отношение к «родным, знакомым с детства» словам, но и вызвать в душе читателя сопереживание по поводу их постепенного исчезновения из повседневной речи.

Диалектизмы, будучи стилистически значимым разрядом лексики, используются для создания местного колорита, речевой характеристики, стилизованного текста, поэтому их употребление без художественной необходимости, как и нагнетание в тексте большого числа диалектизмов, – чаще всего и признак невысокой речевой культуры, и показатель натурализма в искусстве слова.

На это обращали внимание такие мастера художественного слова, как Л.Н. Толстой, А.П. Чехов, М. Горький и др. Например, Л.Н. Толстой; говоря о языке книг для народа, советовал «не то что употреблять простонародные, мужицкие и понятные слова, а <…> употреблять хорошие, сильные слова и не <…> употреблять неточные, неясные, необразные слова» (81, с.365 – 366). А.П. Чехов писал 8 мая 1889 г. Ал.П. Чехову: «Язык должен быть прост и изящен. Лакеи должны говорить просто, без пущай и теперича» (95, с.210). Современные писатели, обращающиеся к диалектизмам, должны помнить саркастическое изречение М. Горького «Если в Дмитровском уезде употребляется слово хрындуги, так ведь необязательно, чтобы население остальных 800 уездов понимало, что значит это слово» и его пожелание начинающим авторам – писать «не по-вятски, не по-балахонски».

В популярной книге Д.Э. Розенталя и И.Б. Голуб «Секреты стилистики» в качестве примера неоправданного перенасыщения текста диалектизмами приведен отрывок из пародийной «Вятской элегии» (написанной на вятском наречии и требующей перевода на литературный язык).

Диалектный текст:

Все бахорили, что я детина окичной, важный. Где я, там всегда бывало сугатно. А теперь? Уж я не вертечой, как потка! …О когда, когда закрою шары свои и на меня посадят варежник!

Перевод на литературный язык:

Все говорили, что я детина опрятный, молодец. Где я, там всегда многолюдно. А теперь? Уже я не резвлюсь, как птичка! …О когда, когда закрою глаза свои и меня посыплют можжевельником! (См. 68, с.52.)

В русской литературе есть замечательные произведения, в которых использование диалектных средств значительно превышает ту норму, к которой мы привыкли, читая рассказы И.С. Тургенева или романы М. Шолохова. Тому, кто прочел поморские сказания архангельских писателей Б. Шергина и С. Писахова, наполненные музыкой северной народной речи, невозможно представить их без диалектизмов. Попробуйте, например, заменить общелитературными диалектные слова и выражения в небольшом отрывке из сказки Б. Шергина «Волшебное кольцо».

Жили Ванька двоима с матерью. Житьишко было само последно. Ни послать, ни окутацца и в рот положить нечего. Однако Ванька кажной месяц ходил в город за пенсией. Всего получал одну копейку. Идет оногды с этима деньгами, видит – мужик собаку давит:

Мужичок, вы пошто шшенка мучите?

А твое какое дело? Убью вот, телячьих котлетов наделаю.

Продай мне собачку.

За копейку сторговались. Привел домой:

Мама, я шшеночка купил.

Што ты, дураково поле?! Сами до короба дожили, а он собаку покупат!

Если вы рискнули подвергнуть этот фрагмент текста «олитературиванию», то смогли убедиться, что в таком случае вся неповторимая образность, просвеченная добрым юмором автора и дышащая свежестью живой речи поморов, сразу же исчезает.

От диалектизмов и разговорно-просторечных слов необходимо отличать народно-поэтические слова , заимствованные из фольклорных произведений. Такими словами являются, например, существительные батюшка – отец, зелье – яд, зазноба (любимая), кречет – сокол, кручина – горе, печаль (отсюда глагол закручиниться ), мурава – трава;прилагательные лазоревый – голубой, погожий – ясный, пунцовый – красный, родимый – родной, ретивое – горячее, пылкое (сердце) и т.п. Есть и немало народно-поэтических фразеологизмов: словно маков цвет, как дуб во чистом поле, красно солнышко и красна девица, добрый молодец и молодецкая удаль, богатырская сила, совет да любовь и др. К народно-поэтической фразеологии в широком понимании этого термина также можно отнести устойчивые выражения из сказок, былин и преданий; пословицы, поговорки, загадки, прибаутки, считалки и произведения других малых фольклорных жанров.

Народно-поэтические слова и выражения, как правило, имеют положительную эмоционально-экспрессивную окраску и входят в фонд образных средств разговорной речи.

Иногда, читая произведения русской литературы 17-19 веков, многие люди сталкиваются с такой проблемой, как непонимание отдельных слов или даже целых фраз. Почему так происходит? Оказывается, всё дело в особых диалектных словах, которые пересекаются с понятием лексической географии. Что такое диалектизм? Какие слова называются диалектизмами?

Понятие “Диалектизм”

Диалект - это слово , которое употребляется в определенной местности, понятной жителям определенной территории. Чаще всего диалектизмы применяют жители маленьких сёл или деревень. Интерес к таким словам возник у ученых-лингвистов еще в 18 веке. Большой вклад в изучение лексических значений слов в русском языке внесли Шахматов, Даль, Выготский.Примеры диалектизмов говорят о том, что они могут быть разнообразны по своему виду.

Выделяют следующие типы диалектизмов:

Фонетические. Например, происходит замена только одной буквы или звука в слове. “мяшки” вместо “мешки” или “Хвёдор” вместо “Фёдор”;
Морфологические. Например, происходит путаница падежей, числовая замена. “Сестра пришли”, “У мене”;
Словообразовательные. Население при разговоре меняет суффиксы или приставки в словах. Например, гуска - гусыня, покеда - пока;
Этнографические. Эти слова употребляются только в определенной местности.Они появились исходя из природных или географических особенностей. Аналогов их в языке больше нет. Например,шанежка - ватрушка с картошкой или “понёва” - юбка;
Лексические. Эта группа делится на подразделы. Она самая многочисленная. Например, лук в южных районах называют цыбулей. А иглишник в северных говорах - хвоя.

Также говоры принято делить на 2 наречия: южное и северное. Каждое из них в отдельности передает весь колорит местной речи . особняком стоят среднерусские диалекты , так как они приближены к литературным нормам языка.

Иногда такие слова помогают понять порядок и быт людей. Разберем слово “Дом”.На севере принято каждую часть дома называть по-своему. Сени и крыльцо - это мост, комнаты для отдыха - изба, чердак - подволока, сеновал - поветь, а жирка - помещение для домашних животных.

Диалектизмы есть на синтаксическом и фразеологическом уровнях, но отдельно учеными не изучаются.

Примеры “местных” слов в литературе

Случается так, что ранее слова совсем не употреблялось, лишь иногда можно было услышать диалектизмы в художественной речи , но со временем они становится общеупотребительными и входят в словарь русского языка. Пример, глагол “шуршать”. Первоначально он использовался в художественном произведении “Записки охотника” И.С Тургенева . Оно означало как “звукоподражание”. Еще одно слово “самодур”. Так назывался человек в пьесе А.Н. Островского. Благодаря ему это слово прочно закрепилось в нашей повседневной речи. Диалектными раньше были такие существительные, как - туес, ухват и филин. Сейчас же они довольно уверенно заняли свою нишу в толковых словарях современного языка.

Передавая деревенский быт рязанских крестьян, С. Есенин в каждом своем стихотворении употребляет какие-либо диалектизмы . Примеры таких слов можно привести следующие:

в ветхом шушуне - вид женской верхней одежды;
в дёжке квас - в бочке из дерева;
драчёны - еда из яиц, молока и муки;
попелица - пепел;
заслонка - крышка у русской печки.

Очень много “местных” слов можно встретить в произведениях В. Распутина. Каждое предложение из его повести изобилует диалектизмами. Но все они использованы умело , так как передают характер героев и оценку их поступков.

захолонуть – замерзнуть, охладеть;
покуль – пока, до свидания:
гулеванить – буйствовать, бушевать.

Михаил Шолохов в “Тихом Доне” смог передать всю красоту казачьей речи через диалектный говор.

баз - крестьянский двор;
гайдамак - разбойник;
крыга - льдина;
зябь - целина;
займище - заливной луг.

В авторской речи “Тихого Дона” встречаются целые фразы, которые показывают нам уклад семей. Образование диалектизмов в речи происходит различными способами. Например, приставка “за” говорит о том, что предмет или действие должно стать таким, как первоначальный предмет. Например, закрутившая, затравевший.

Также в “Тихом Доне” множество притяжательных местоимений, которые образуются с помощью суффиксов -ин, -ов. Натальина утирка, Христонина спина.

Но особенно много в произведении этнографических диалектов: чаберац, сибирьки, чирики, запашник.

Иногда, читая произведение литературы, невозможно понять смысл слова без контекста, поэтому так важно читать тексты вдумчиво и полностью. Какие слова называют диалектизмами , можно узнать, заглянув в “Словарь русских народных говоров”. В обычном толковом словаре также можно обнаружить такие словечки. Около них будет стоять пометка обл., что значит “областное”.

Роль диалектов в современном языке

Роль таких слов трудно переоценить.Они призваны выполнять важные функции:

На диалекте в основном в настоящее время говорит только старшее поколение. Чтобы не утратить народную самобытность и ценность таких слов, литературоведам и лингвистам стоит проводить большую работу, им следует искать носителей говоров и вносить найденные диалектизмы в специальный словарик. Благодаря этому мы сохраним память о наших предках и восстановим связь поколений.

Значение произведений с диалектными употреблениями очень велико.Ведь несмотря на большое различие с литературным языком, они хотя и медленно, но пополняют словарный запас русского словарного фонда.

Инструкция

Диалектизмы имеют определенные черты, отличающие их от общенародных языковых конструкций, например, фонетические, морфологические, особое значение словоупотребление и словоупотребление, неизвестные литературному языку. В зависимости от данных особенностей диалектные слова подразделяются на несколько групп.

Лексические диалектизмы – это слова, которые употребляют в речи и письме носители определенного диалекта, и которые чаще всего не имеют словообразовательных и фонетических вариантов. Например, для южнорусских говоров характерны слова «цибуля» (лук), «буряк» (свекла), «гуторить» (говорить), а для северных – «голицы» (рукавицы), «кушак» (пояс), баской (красивый) и т.д. При этом диалектизмы обычно имеют эквиваленты в общеупотребительном языке. Наличие синонимов – основное отличие лексических диалектизмов от других разновидностей диалектных слов.

Этнографическими диалектизмами называются слова, которые обозначают предметы, известные жителям определенной местности: «шанежки» (пирожки, приготовленные по особому рецепту), «дранки» (оладьи из картофеля), «манарка» - (разновидность верхней одежды), «нардек» (арбузная патока) и т.д. У этнографизмов отсутствуют , поскольку обозначенные данными словами предметы имеют исключительно локальное распространение. Обычно в качестве этнографических диалектизмов выступают названия предметов быта, одежды, растений и блюд.

Лексико-семантические диалектизмы – это слова с необычным значением. Например, пол в избе может называться мостом, грибы – губами и т.д. Такие диалектизмы чаще всего являются омонимами к общенародным словам, которые употребляются в языке с присущим им значением.

Фонетическими диалектизмами называются слова с особым фонетическим оформлением в диалекте: «чепь» (цепь), «цай» (чай) - в северных говорах; «жисть» (жизнь), «пашпорт» (паспорт) – в южных диалектах.

Словообразовательные диалектизмы отличаются особым аффиксальным оформлением: «евонный» (его), «покеда» (пока), «откуль» (откуда), «дарма» (даром), «завсегда» (всегда) и прочие.

Кроме того, существуют морфологические диалектизмы, которыми являются не свойственные литературному языку словоизменения: наличие мягких окончаний у глаголов в третьем лице (идуть, идеть); окончание -е : у тебе, у мене; окончание -ам в творительном у во множественном числе (под столбам) и др.

В лингвистике термин «диалектизм» имеет два основных значения. Во-первых, этим термином иногда называют совокупность более узких терминов, таких как «вульгаризм», «профессионализм» и т.д. Во-вторых (и это понятие диалектизма куда более устоявшееся), это собирательное название территориальных особенностей речи.

На территории России существует огромное количество говоров и диалектов . Это объясняется многонациональностью государства, историческими событиями и даже природными условиями. Диалектов настолько много, что даже в одном населенном пункте в ходу могут быть совершенно разные названия и одного . Существует, например, книга «Говоры Акчим», где на территории всего одной только деревни диалектологами было около сорока говоров.

Итак, – это языковые особенности, свойственные какой-то определенной территории и используемые в литературной речи.

Существует несколько типов диалектизмов.

Лексические диалектизмы – это такие слова, которые используются исключительно на данной территории и никаких фонетически близких аналогов на других территориях не имеют. Например, в южнорусских говорах «верхом» называют овраг. Несмотря на то, что употребляются эти слова только на одной территории, значение их привычно для всех.

А вот этнографические диалектизмы называют понятия, которые в ходу лишь в определенной местности. Как правило, это названия бытовых предметов, блюд и т.д. Например, панёва (понёва) – шерстяная юбка, которую исключительно в южнорусских губерниях. В общерусском не существует аналогов такого понятия.

Лексико-семантические диалектизмы – это такие слова, которые в диалекте меняют свое привычное значение. Как, например, «мост» – в некоторых говорах так называют пол в избе.

Фонетические диалектизмы – это самое распространенное явление в говорах. Это искажение привычного нам звучания слова. Например, «хлеб» в южнорусских говорах называют «хлип», а в северных можно услышать «жисть» вместо «жизнь». Чаще всего такие диалектизмы возникают вследствие того, что слово сложно произнести. Например, радио пожилые люди могут назвать «радивом», потому что артикуляционному аппарату так проще.

Есть также словообразовательные диалектизмы – это слова, образованные иначе, нежели в литературном языке. В говорах, например, теленка могут называть «телок», а гусыню – «гуской».

Морфологические диалектизмы – это для литературного языка формы слов. Например, «мене» вместо «меня».

Видео по теме

Лексика диалектная – это слова, употребление которых свойственно людям, живущим в определённой местности. Диалект – это устная разговорно-бытовая речь жителей определённой местности. Диалектизм – слово, исп-е в этой разновидности речи.

Виды диалектизмов: 1) фонетические – это слова, в которых отражаются фонетические особенности диалекта (сяло, преник, писня) 2) словообразовательные – это слова, в которых морфемное строение очень близко соприкасается с литературной нормой, но имеет некоторые видоизменения при сохранении одного и того же корня (теленок-телок, сбоку-сбочь) 3) морфологические – формы, отл-ся от литературных (поеду к сестры, у сестре, к мене, к собе, к ей, ходють, знат, читат) 4) синтаксические – отл-ся от литер. конструкций (пошла до доктору, народ стоят) 5) лексические: а) собств. лексич. (по отн. к лит. сл. явл. син., таких слов не в литер.яз) – вёдра, взабыль (в самом деле); б) лексико-семантические (по отн. к лит. сл. явл. омонимами) – прозрачный-образованный, огромный-знающий; в) этнографизмы – это местные названия вещей и понятий, распространяемых в данной местности (корец, бурак, лушник. Использование диалектной лексики в речи. Поскольку диалектная лексика принадлежит к числу слов необщеизвестных, необщенародных, закономерен вопрос, как и в какой мере она может быть использована в художественных целях. Степень и характер использования диалектных слов определяются темой произведения, объектом изображения, целями, которые ставит перед собой автор, его эстетическим идеалом, мастерством и т. д. Так, например, у Л. Н. Толстого диалектизмы встречаются не только при передаче речи крестьян, но иногда и в языке автора, где даны без каких-либо разъяснений. У И. С. Тургенева такие слова носят характер цитат, вкраплений, чуждых общему словесному контексту. При этом они снабжены

замечаниями, раскрывающими их смысл, область употребления и эти графические средства в тексте подчеркивают их отличие от общелитературного контекста. Используемые авторами диалектные слова могут обозначать какие-то предметы, реалии, не известные общенародному употреблению, и тогда функция диалектизмов, прежде всего назывная. В этой же функции нередко вступают и те собственно лексические диалектизмы, которые не имеют в литературном языке однословного эквивалента: Расположившись на лужайке под дубком, я решил сварить кашу-сливуху. Диалектизмы могут быть свежим, выразительным средством. Именно выразительность слова выползина (старая шкурка, сбрасываемая некоторыми животными при линьке) восхитила А. С. Пушкина, услышавшего его от знатока народной речи В. И.

Даля. Диалектизмы всех типов служат средством индивидуализации персонажа (произв-я Паустовского),

с их помощью можно достичь, этнографической достоверности и художественной убедительности в воспроизведении быта, обстановки и т. д. Говоря об употреблении диалектных слов в газете, необходимо подчеркнуть, что требование мотивированного использования диалектизмов приобретает здесь особое

значение. И, прежде всего потому, что газета должна нести читателю образованную, литературную речь. Значит, привлечение нелитературных средств должно быть в газетных текстах максимально оправданно.

Следует помнить, что употребленное в газете диалектное слово должно быть понятно читателю, а значит, разъяснено, если оно требует того по своему характеру. Ведь газета прочитывается быстро и у читателя нет времени на отыскивание в словарях непонятного слова.

Еще по теме Диалектная лексика. Типы диалектизмов. Диалектные слова как источник пополнения общенародных лексических средств. Использование диалектных средств в художественной литературе (функции и приемы ввода в текст). Лексические ошибки, связанные с неуместным употреблением диалектизмов.:

Лексика современного русского языка с точки зрения ее социально-диалектного состава (сфера употребления) 12. Диалектная лексика
Функции синонимов. Использование синонимов в художественной речи и публицистике. Лексические ошибки, связанные с неуместным употреблением синонимов.
§ 18. Общенародная и социально или диалектно ограниченная лексика
Функции устаревших слов. Лексические ошибки, связанные с неуместным
Е. Ф. Галушко (Ульяновск) Диалектное слово в художественном тексте и словаре (на материале произведений И. А. Гончарова)
§1. Использование в речи диалектной, профессиональной и терминологической лексики
Функции многозначных слов. Использование многозначных слов в художественной литературе. Лексические ошибки, связанные с неудачным употреблением многозначных слов.

Диалектизмы как выразительное средство речи могут быть использованы лишь в тех стилях, в которых выход за нормативные границы лексики литературного языка в народные говоры стилистически оправдан. В научном и официально-деловом стилях диалектизмы не находят применения.

Введение диалектной лексики в произведения публицистического стиля возможно, но требует большой осторожности. В публицистике нежелательно употребление диалектизмов наравне с литературной лексикой, особенно недопустимы диалектизмы в авторском повествовании. Например: Тут Широких увидел Лушникова, и они вернулись на место сбора, разложили костер и стали кричать товарищей; Ледокол шел ходко, но Степан надеялся проскочить на правый берег, пока тропа на реке не порушена - заменяя диалектизмы общеупотребительными словами, предложения можно исправить так: …стали звать товарищей; Ледокол двигался быстро, но Степан надеялся проскочить на правый берег, пока лед на реке был еще цел (пока не тронулся лед).

Совершенно недопустимо использование диалектных слов, значение которых не вполне ясно автору. Так, повествуя о юбилейном рейсе паровоза, журналист пишет: Все было так, как 125 лет назад, когда такой же паровичок прошел по первопутку... Однако он не учел, что слово первопуток означает «первый зимний путь по свежему снегу ».

Следует иметь в виду, что употребление диалектизмов не оправдано даже как характерологическое средство, если автор приводит слова героев, сказанные в официальной обстановке. Например: ...Надо своевременно доглядеть животное, поставить в известность ветеринарную службу; Шефы приносят продукты, мосты вымоют, белье в прачечную сдадут. А иногда и просто повечерять зайдут (речь героев очерков ).

В таких случаях диалектизмы создают недопустимый разнобой речевых средств, потому что в беседе с журналистами сельские жители стараются говорить на литературном языке. Авторам очерков, можно было написать: ...Надо вовремя позаботиться о животном; ...полы вымоют; иногда просто поужинать зайдут.

Второй разновидностью национального языка является просторечие.

Оно состоит из широко распространенных слов разговорно-бытовой речи, отступающих в силу своей грубоватости от образцовых литературных норм произношения и употребления. Просторечие территориально не ограничено в отличие от диалектов. Это речь малообразованного населения, не владеющего нормами литературного языка.

Просторечие сложилось в результате смешения разнодиалектной речи в условиях города, куда издавна переселялись (в поисках работы и т.п.) люди из различных сельских районов России.

Отметим некоторые характерные черты современного русского просторечия:

1) Смягчение согласных перед мягкими согласными: конфеты, кирпич, конверт;

2) Вставка звука й или в между соседними гласными внутри слова: шпиен вместо шпион, какаво, радиво, пиянино;

3) Вставка гласного внутрь сочетаний согласных: жизинь, рубель ;

4) Ассимиляция согласных в глагольных формах: боисся, нрависся;

5) Диссимиляция согласных: дилектор, колидор, транвай, секлитарь, лаболатория;

6) Выравнивание основ при спряжении глаголов: хочу, хочешь, хочем, пекешь, пекет;

7) Смешение родов существительных: съем всю повидлу, какой яблок кислый;

8) Смешение разных падежных форм одного слова: у сестре, у маме, к сестры;

9) Окончание –ОВ в Р.п. мн.числа у существительных, которые в литературном языке имеют нулевое окончание: много делов, нет местов, пришел от соседев;

10) Склонение некоторых несклоняемых иноязычных слов: без пальта, кина не будет, ехали метром;

11) Использование терминов родства в функции обращения к незнакомому человеку: папаша, мамаша, сестренка, браток ;

12) Употребление существительных с суффиксами уменьшительности для выражения вежливости: чайку не желаете? Вам височки прямые или косые?

13) Широкое использование эмоциональной лексики, причем в неопределенном значении: наяривать, шпарить, откалывать, чесать: Дождь шпарит; Он с утра до вечера на гитаре шпарит. Она по-английски здорово шпарит.

Третья разновидность национального языка – жаргоны.

Жаргонная лексика в отличие от профессиональной, обозначает понятия, которые в общенародном языке уже имеют наименования. Жаргон - разновидность разговорной речи, используемая определенным кругом носителей языка, объединенных общностью интересов, занятий, положением в обществе.

Жаргонизмы – слова, свойственные речи отдельных социальных групп, объединенных по какому-либо признаку (возрастному, локальному, т.е. месту проживания, профессиональному).

Так, например, в жаргоне летчиков низ фюзеляжа называют брюхом, учебный самолет – божьей коровкой. Моряки называют дедом не того, кто на судне старше других по возрасту, а старшего механика; капитана – кеп , моториста – мотыл ь, кока – кандей.

Жаргону офеней – бродячих торговцев, существовавших в России в 19 веке, были присущи слова: рым «дом», мелех «молоко», сары «деньги», зетить «говорить», мастырить «строить» и др.

Все жаргонные слова являются стилистически сниженной лексикой и находятся за пределами литературного языка. Используются в основном среди «своих», т.е. в общении с людьми того же социального круга, что и говорящий. Поэтому основное назначение жаргона – сделать речь непонятной для других.

Жаргоны, как и любые слова литературного языка, диалекта, со временем устаревают и исчезают или вместо одних жаргонизмов появляются другие. Так, среди названий денег сейчас уже не встречаются жаргонизмы хруст (рубль), квинта (пять рублей), красненькая (десять рублей), угол (25 рублей), кусок (1000 рублей), но появились штука (1000), лимон, бабки и др.

Жаргонными являются некоторые переосмысленные слова общенародной лексики: тачка в значении «автомобиль», слинят ь «незаметно уйти», предки «родители» и др.

В современном русском языке выделяют молодежный жаргон , или сленг (от англ. slang - слова и выражения, употребляемые людьми определенных профессий или возрастных групп)/ . Из сленга в разговорную речь пришло множество слов и выражений: шпаргалка, зубрить, хвост (академическая задолженность), плавать (плохо отвечать на экзамене), удочка (удовлетворительная оценка ) и т.п. Появление многих жаргонизмов связано со стремлением молодежи ярче, эмоциональнее выразить свое отношение к предмету, явлению. Отсюда такие оценочные слова: потрясно, обалденный, клевый, ржать, балдеть, кайф, ишачить, пахать, загорать и т .п. Все они распространены только в устной речи и нередко отсутствуют в словарях.

Однако в сленге немало слов и выражений, которые понятны лишь посвященным. Приведем для примера юмореску из газеты «Университетская жизнь» (09.12.1991).

Конспект одного крутого студента на одной забойной лекции .

Хаммурапи был нехилый политический деятель. Он в натуре катил бочку на окружавших кентов. Сперва он наехал на Ларсу, но конкретно обломился. Воевать с Ларсой было не фигушки воробьям показывать, тем более, что ихний Рим-Син был настолько навороченным шкафом, что без проблем приклеил Хаммурапи бороду. Однако того не так легко было взять на понт, Ларса стала ему сугубо фиолетова, и он перевел стрелки на Мари. Ему удалось накидать лапши на уши Зимрилиму, который тоже был крутым мэном, но в данном случае прощелкал клювом. Закорифанившись, они наехали на Эшнуну, Урук и Иссин, которые долго пружинили хвост, но пролетели, как стая рашпилей.

Для непосвященного такой набор жаргонных слов оказывается непреодолимым препятствием к пониманию текста, поэтому переведем этот отрывок на литературный язык.

Хаммурапи был искусным политическим деятелем. Он проводил экспансионистскую политику. Сначала правитель Вавилона пытался захватить Ларсу, но это ему не удалось. Воевать с Ларсой оказалось не так-то просто, тем более, что их правитель Рим-Син был настолько изворотливым дипломатом, что с легкостью заставил Хаммурапи отказаться от своего намерения. Но Хаммурапи продолжал завоевательные походы с целью расширения территории своего государства. И, оставив на время попытки покорения Ларсы, он изменил политический курс, и вавилонская армия устремилась на север. Ему удалось заключить союз с правителем Мари Зимрилимом, который тоже был неплохим политиком, но в данном случае уступил военной силе Хаммурапи. Объединенными силами были покорены Эшнуну, Урук и Иссин, которые упорно защищались, но в конце концов оказались побежденными.

При сравнении этих столь разных «редакций» нельзя отказать первой, насыщенной жаргонизмами, в живости, образности. Однако очевидна неуместность употребления сленга на лекции по истории.

Заметим, что в основе сленга, как и жаргона вообще, лежит экспрессивное употребление, он обладает «яркой окраской». В этом-то и кроется опасность постоянного употребления сленга: преобладание оценочной лексики в речи приводит к тому, что говорящий предпочитает оценивать, а не передавать и анализировать информацию (он может сказать, что ему нравится или нет, но не может объяснить почему). Вся аргументация сводится к произнесению слов: клевый,прикольный, супер и т.п. Еще одна опасность увлечения сленгом в том, что говорящий проявляет обезличенность речи, ничем не отличающейся от речи себе подобных. Нет речевой индивидуальности.

Таким образом, общение с помощью сленга делает примитивной не только языковую личность, но и личность социальную.

Экспрессивность жаргонной лексики способствует тому, что слова из жаргонов переходят в общенародную разговорно-бытовую речь, не связанную строгими литературными нормами. Большинство слов, получивших распространение за пределами жаргонов, можно считать жаргонизмами только с генетической точки зрения, а в момент их рассмотрения они уже принадлежат просторечию. Этим объясняется непоследовательность помет к жаргонизмам в толковых словарях. Так, в «Словаре русского языка» С.И. Ожегова засыпаться в значении «потерпеть неудачу» (разг.), в значении «попасться, оказаться уличенным в чем-нибудь» (прост.), а в «Толковом словаре русского языка» под ред. Д.Н. Ушакова оно имеет пометы (простореч., из воровского арго ). У Ожегова зубрить (разг.), а у Ушакова к этому слову дана помета (школьн. арго ).

Многие жаргонизмы в новейших словарях даются со стилистической пометой (прост.) [например, у Ожегова: предки - «родители» (прост., шутл .); хвост - «остаток, невыполненная часть чего-нибудь, например экзаменов» (прос т.); салага - «новичок, новобранец, младший по отношению к старшим» (прост.) и т .д.].

Особую социально ограниченную группу слов в современном русском языке составляет лагерный жаргон , которым пользуются люди, поставленные в особые условия жизни. Он отразил страшный быт в местах заключения: зек (заключенный), шпон или шмон (обыск), баланд а (похлебка), вышка (расстрел), стукач (доносчик), стучать (доносить) и под. Такие жаргонизмы находят себе применение при реалистическом описании лагерной жизни бывшими «узниками совести», получившими возможность открыто вспоминать о репрессиях. Процитируем одного из талантливейших русских писателей, не успевших реализовать свой творческий потенциал по известным причинам:

Если тебя вызывают на вахту, это значит - жди неприятностей. Либо карцер следует, либо еще какая-нибудь пакость...

...Правда, в карцер меня на этот раз не посадили и даже не «лишили ларьком». «Лишить ларьком» или «лишить свиданием» - это начальственные формулы, возникшие в результате склонности к лаконизму, это 50% экономии выражения. «Лишить права пользования ларьком» или «...свиданием». Начальству, вконец замученному стремлением к идеалу, приходилось довольно часто прибегать к спасительной скороговорке, и оно, естественно, старалось сберечь секунды. Так вот, меня ожидало нечто необычное. Войдя, я увидел нескольких надзирателей и во главе их - «Режима». Мы ведь тоже были склонны к краткости, правда, по другим соображениям: когда приближалась опасность, проще и выгоднее было шепнуть: «Режим!», чем произносить: «Заместитель начальника лагеря по режиму».

Кроме «Режима», надзирателей и меня, в комнате был еще некто, и я сразу уставился на него.

(Юлий Даниэль)

По этому отрывку можно составить представление и о самом «механизме» появления этих странных жаргонизмов. Хочется надеяться, что для их закрепления в русском языке не будет экстралингвистических условий и что они быстро перейдут в состав пассивной лексики.

Этого нельзя сказать о языке преступного мира (воров, бродяг, бандитов). Эта жаргонная разновидность языка определяется термином арго ( фр . argot - замкнутый, недеятельный). Арго - засекреченный, искусственный язык уголовников (блатная музыка), известный лишь посвященным и бытующий также лишь в устной форме. Отдельные арготизмы получают распространение за пределами арго: блатной, мокрушник, перо (нож), малина (притон), расколоться, шухер, фраер и под., но при этом они практически переходят в разряд просторечной лексики и в словарях даются с соответствующими стилистическим пометами: «просторечное», «грубопросторечное».

Использование жаргонной лексики в литературном языке

Возникновение и распространение в речи жаргонизмов оценивается как отрицательное явление в жизни общества и развитии национального языка. Однако введение жаргонизмов в литературный язык в исключительных случаях допустимо: эта лексика может понадобиться писателям для создания речевых характеристик персонажей или журналистам, описывающим жизнь в колониях. Чтобы подчеркнуть, что жаргонизмы в таких случаях приводятся «цитатно», автор обычно заключает их в кавычки. Например: «Паханы», «бугры» и другие (название газетной статьи); ...Людей «опускают» по приговору воров за разные грехи: стукачество, неуплату карточного долга, неподчинение «авторитету», за то, что на следствии «сдал» подельников, что имеет родственников в правоохранительных органах... (Труд. 1991. 27 нояб.)

Многие известные писатели с осторожностью относились к жаргонизмам. Так, И. Ильф и Е. Петров при переиздании романа «Двенадцать стульев» отказались от некоторых жаргонизмов. Стремление писателей оградить литературный язык от влияния жаргонизмов продиктовано необходимостью непримиримой борьбы с ними: недопустимо, чтобы жаргонная лексика популяризовалась через художественную литературу.

В публицистических текстах возможно обращение к арготизмам в материалах определенной тематики. Например, в рубрике «Криминальные сюжеты»:

«Сливки» преступного мира - «воры в законе»... Ниже стоят обычные блатные, которых в колонии называют «отрицаловкой» или «шерстью». Жизненное кредо «отрицаловки» противодействовать требованиям администрации и, наоборот, делать все, что запрещает начальство... А в основании колонийской пирамиды-основная масса осужденных: «мужики», «работяги». Это те, кто искренне встал на путь исправления.

В редких случаях жаргонизмы могут использоваться в газетных материалах, имеющих острую сатирическую направленность.

Стилистически не оправданное употребление жаргонизмов

1. Стилистическим недочетом является обращение к жаргонизмам не в сатирических контекстах, продиктованное стремлением авторов оживить повествование. Так, автор увлекся игрой слов, назвав свою заметку так: Художник Дали совсем офонарел (в заметке описывается необычная скульптура художника - в виде светильника, что дало основания корреспонденту для каламбура: фонарь - офонарел ). Для читателя, не владеющего жаргоном, подобные словечки становятся загадкой, а ведь язык газеты должен быть доступен всем.

2. Не следует увлекаться жаргонной лексикой журналистам, пишущим о преступлениях, убийствах и грабежах в шутливом тоне. Употребление в таких случаях арготических и жаргонных слов придает речи неуместный, веселый оттенок. О трагических событиях повествуется как об увлекательном происшествии. Для современных корреспондентов «Московского комсомольца» такой стиль стал привычным. Приведем лишь один пример:

На Тверской улице в прошлый четверг милиционеры подобрали двух девиц, которые пытались «толкнуть» прохожим видеомагнитофон на золотишко. Выяснилось, что девахи накануне ночью обчистили квартиру на Осеннем бульваре. (...) Заводилой выступала 19-летняя бомжиха...

3. Наблюдается тенденция к смешению стилей, создающему неуместный комизм в серьезных публикациях, что приводит к снижению стиля газетных статей. В последнее время участилось употребление жаргонизмов и арготизмов даже в серьезных материалах, а для коротких заметок, репортажей стиль, «расцвеченный» сниженной лексикой, стал обычным. Например:

А я не уступлю вам коридорчик

В Кремле новый заскок: одарить братскую Белоруссию выходом к морю через Калининград. «Мы собираемся договориться с поляками и получить их согласие на строительство участка магистрали через их территорию», - сказал давеча Президент России.

Итак, диалектные слова, просторечия, а тем более жаргоны, как правило, недопустимы в речи. Они могут быть введены в речь только с определенной целью, например, в качестве выразительных средств, подчеркивающих отношение говорящего или пишущего. Но делать это нужно осторожно, с пониманием целесообразности и уместности такого применения в каждом конкретном случае.