Максим танк, биография, творчество, библиография, награды и звания, память. — Но он на самом деле верил в светлые идеи коммунизма? Награды и звания

Биография

Творчество

Первый поэтический сборник - «На этапах» (Вильно) - вышел в 1936 году. В ранних книгах поэт выступает певцом борьбы белорусского народа за национальное освобождение.

Среди наиболее известных книг поэта - «След молнии» (1957), «Глоток воды» (1964), «Да будет свет» (1972). Творчеству М. Танка характерны тематическая широта и разнообразие форм.

Широта его не огра­ничивает себя и в поисках выражения. Вместе со стро­го классическим, рифмованным и белым стихом он всё чаще пользуется и свободным, так называемым верлиб­ром. И если многих обезличивает этот стих, то у Макси­ма Танка он свой, он отличает его от всех других тем, что не влечет за собою ни бесплотного и холодного кос­мизма, ни условной отвлеченности, нарочитой и рассу­дочной замудренности, ни дробящего сознание и как бы изгоняющего чувство рафинированного символа.

Библиография

Книги поэзии

  • белор. «На этапах» («На этапах») (1936, факсимильное в 1983)
  • белор. «Журавінавы цвет» («Клюквенный цвет») (1937)
  • белор. «Пад мачтай» («Под мачтой») (1938)
  • белор. «Выбраныя вершы» («Избранный стихи») (1940)
  • белор. «Вастрыце зброю» («Точите оружие») (1945)
  • белор. «Праз вогненны небасхіл» («Через огненный горизонт») (1945)
  • белор. «Выбраныя вершы» («Избранные стихи») (1947)
  • белор. «Вершы» («Стихи») (1947, 1948)
  • белор. «Каб ведалі» («Чтоб знали») (1948)
  • белор. «На камні, жалезе і золаце» («На камне, железе и золоте») (1951)
  • белор. «Выбраныя творы» («Избранные произведения») (1952, 1954)
  • белор. «У дарозе» («В дороге») (1954)
  • белор. «След бліскавіцы» («След молнии») (1957)
  • белор. «Мой хлеб надзённы» («Мой хлеб ежедневный») (1962)
  • белор. «Лірыка» («Лирика») (1963)
  • белор. «Глыток вады» («Глоток воды») (1964)
  • белор. «Вершы» («Стихи») (1967)
  • белор. «Ключ жураўліны» («Журавлиный клин») (1972)
  • белор. «Хай будзе святло» («Пусть будет светло») (1972)
  • белор. «Дарога, закалыханая жытам» («Дорога, убаюканная рожью») (1976)
  • белор. «Вершы» («Стихи») (1979)
  • белор. «Прайсці праз вернасць» («Пройти через верность») (1979)
  • белор. «Лірыка» («Лирика») (1982)
  • белор. «За маім сталом» («За моим столом») (1984)
  • белор. «Лірыка» («Лирика») (1987)
  • белор. «Дарога і хлеб» («Дорога и хлеб») (1988)
  • белор. «Збор калосся: Вершы 1983-1988» («Собрание колосьев: Стихи 1983-1988») (1989)
  • белор. «Паслухайце, вясна ідзе» («Послушайте, весна идёт») (1990)
  • белор. «Мой каўчэг» («Мой ковчег») (1994)

Поэмы

Поэтические сборники для детей

  • белор. «Галінка і верабей» («Веточка и воробей») (1946)
  • белор. «Кніжка пра мядзведзя» («Книжка о медведе») (1947)
  • белор. «Вершы» («Стихи») (1948)
  • белор. «Урачыстае абяцанне» («Торжественная клятва») (1949)
  • белор. «Сярод лясоў наднёманскіх» («Среди лесов наднёманских») (1951, 1987)

Книги сказок

  • белор. «Ехаў казачнік Бай» («Ехал сказочник Бай») (1955, 1984)
  • белор. «Конь і леў» («Конь и лев») (1955)
  • белор. «Казкі. Легенды» («Сказки. Легенды») (1960)
  • белор. «Светлячок» («Светлячок») (1970)
  • белор. «Быліна пра касмічнае падарожжа мураша Бадзіні» («Быль о космическом путешествии муравья Бадини») (1979)

Сборник юмора

  • белор. «Селядцы з вершамі» («Селёдка со стихами») (1966)

Воспоминания

  • белор. «Лісткі календара: Кніга-дзённік» («Листки календаря: Ежедневник») (1970)

Собрание сочинений

  • белор. «Збор твораў у 2-х тамах» (1958)
  • белор. «Збор твораў у 4-х тамах» (1966-1967)
  • белор. «Збор твораў у 6-ці тамах» (1978-1981)
  • белор. «Збор твораў у 13-ці тамах» (2006-2012)

Переводы

Переводил на белорусский язык с русского, украинского, польского, литовского, латышского, болгарского отдельные произведения А. Пушкина , В. Маяковского , П. Тычины , М. Рыльского , Т. Венцловы , Я. Судрабкална , А. Мицкевича , Ю. Словацкого , Ю. Тувима , В. Броневского , С. Р. Добровольского , Т. Ружевича , А. Германова. Перевёл либретто оперы «Страшный двор» С. Монюшки (1952).

Награды и звания

Память

Напишите отзыв о статье "Максим Танк"

Примечания

Литература

  • Бугаёў, Д. Я. Паэзія Максіма Танка / Д. Я. Бугаёў. - Мінск: Навука і тэхніка, 1964. - 159 с. (2003 - 2-е издание)
  • Калеснік, Ул. А. / Ул. А. Калеснік. - Мінск: Дзяржаўнае выдавецтва БССР, 1959. - 252 с.
  • Рагойша, В. П. Паэтыка Максіма Танка / В. П. Рагойша; [пад рэд. М. Р. Ларчанкі]. - Мінск: Выд-ва БДУ імя У. І. Леніна, 1968. - 227 с.

Ссылки

Сайт «Герои Страны ».

  • на сайте Беларуская палічка (белор.)
  • в базе данных «История белорусской науки в лицах» Центральной научной библиотеки им. Я.Коласа НАН Беларуси
Предшественник:
Шауро Василий Филимонович 		Председатель Верховного Совета БССР


21 декабря 1965 года -15 июля 1971 года 		Преемник:
Шамякин Иван Петрович

Отрывок, характеризующий Максим Танк

– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.
– Au moins changez de coiffure, – сказала маленькая княгиня. – Je vous disais, – с упреком сказала она, обращаясь к m lle Bourienne, – Marieie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grace. [По крайней мере, перемените прическу. У Мари одно из тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
– Laissez moi, laissez moi, tout ca m"est parfaitement egal, [Оставьте меня, мне всё равно,] – отвечал голос, едва удерживающий слезы.
M lle Bourienne и маленькая княгиня должны были признаться самим себе, что княжна. Марья в этом виде была очень дурна, хуже, чем всегда; но было уже поздно. Она смотрела на них с тем выражением, которое они знали, выражением мысли и грусти. Выражение это не внушало им страха к княжне Марье. (Этого чувства она никому не внушала.) Но они знали, что когда на ее лице появлялось это выражение, она была молчалива и непоколебима в своих решениях.
– Vous changerez, n"est ce pas? [Вы перемените, не правда ли?] – сказала Лиза, и когда княжна Марья ничего не ответила, Лиза вышла из комнаты.
Княжна Марья осталась одна. Она не исполнила желания Лизы и не только не переменила прически, но и не взглянула на себя в зеркало. Она, бессильно опустив глаза и руки, молча сидела и думала. Ей представлялся муж, мужчина, сильное, преобладающее и непонятно привлекательное существо, переносящее ее вдруг в свой, совершенно другой, счастливый мир. Ребенок свой, такой, какого она видела вчера у дочери кормилицы, – представлялся ей у своей собственной груди. Муж стоит и нежно смотрит на нее и ребенка. «Но нет, это невозможно: я слишком дурна», думала она.
– Пожалуйте к чаю. Князь сейчас выйдут, – сказал из за двери голос горничной.
Она очнулась и ужаснулась тому, о чем она думала. И прежде чем итти вниз, она встала, вошла в образную и, устремив на освещенный лампадой черный лик большого образа Спасителя, простояла перед ним с сложенными несколько минут руками. В душе княжны Марьи было мучительное сомненье. Возможна ли для нее радость любви, земной любви к мужчине? В помышлениях о браке княжне Марье мечталось и семейное счастие, и дети, но главною, сильнейшею и затаенною ее мечтою была любовь земная. Чувство было тем сильнее, чем более она старалась скрывать его от других и даже от самой себя. Боже мой, – говорила она, – как мне подавить в сердце своем эти мысли дьявола? Как мне отказаться так, навсегда от злых помыслов, чтобы спокойно исполнять Твою волю? И едва она сделала этот вопрос, как Бог уже отвечал ей в ее собственном сердце: «Не желай ничего для себя; не ищи, не волнуйся, не завидуй. Будущее людей и твоя судьба должна быть неизвестна тебе; но живи так, чтобы быть готовой ко всему. Если Богу угодно будет испытать тебя в обязанностях брака, будь готова исполнить Его волю». С этой успокоительной мыслью (но всё таки с надеждой на исполнение своей запрещенной, земной мечты) княжна Марья, вздохнув, перекрестилась и сошла вниз, не думая ни о своем платье, ни о прическе, ни о том, как она войдет и что скажет. Что могло всё это значить в сравнении с предопределением Бога, без воли Которого не падет ни один волос с головы человеческой.

Удостоился звания “народного” в один год с Аркадием Кулешовым – 1968. И носит этот титул по праву. Вряд ли найдется хоть один белорус, который бы не слышал его имени. Но вот когда начинаешь спрашивать о его творчестве, у людей сразу возникают затруднения. Вряд ли многие смогут хотя бы процитировать его стихотворение на память.

Биография. Евгений Иванович Скурко (а в будущем народный писатель БССР – Максим Танк), родился 17 сентября 1912 года в деревне Пильковщина (Минская область) в обычной крестьянской семье. Однако уже в 1914 вся его семья из-за первой мировой войны вынуждена была эмигрировать и поселиться в статусе беженцев в Москве. По счастливому совпадению они чудом встретились с отцом Танка – Иваном Федоровичем. Он был демобилизован и работал на одном из московских заводов. Так семья воссоединилась.Именно в Москве будущий поэт пошел в школу и полюбил поэзию.

В 1922 году в Москве был сильный голод и семья Скурко решила вернуться в родную деревню, чтобы самим выращивать свой хлеб. Их дом сохранился – все это время там жил дед будущего поэта Федор Скурко .

В 1923 году Евгений Скурко поступил в начальную польскую школу, а затем, в 1926 – в русскую частную гимназию. Однако польские власти закрыли ее спустя 2 года. И дальнейшее образование Максим Танк должен был получать в другом учебном заведении – белорусской гимназии в Радашковичах. Она находилась далеко от дома, зато там все еще велось преподавание некоторых предметов на белорусском языке. Именно в Радашковичах поэт вступил в комсомольскую организацию. И за участие в 1929 году в забастовке, организованной гимназистами, он был оттуда отчислен. После этого недолго учился в Виленской белорусской гимназии, но тоже был отчислен за вольнодумство и непослушание.

Вследствие всех этих злоключений, молодой Скурко оказался в Виленской русской гимназии им.А.С.Пушкина. Там, вместе со своим одноклассником издал рукописный журнал “Пралом” . Здесь будущий поэт опубликовал свои первые стихотворения под псевдонимом “А.Гранит” . К сожалению, первый номер этого журнала был выпущен всего в 2 экземплярах и ни один из них до наших дней не сохранился. Второй номер журнала “Пралом” был выпущен куда большим тиражом – 500 экземпляров. И там “А.Гранит” вновь появился со своими стихами.

7 апреля 1932 года Евгений Скурко публикует в газете “Беларускае жыццё” свое стихотворение “Заштрайкавалі гіганты-коміны” под псевдонимом, который в скором времени станет известен во всей белорусской ССР – Максим Танк. Как видим, поэт никогда не стеснялся громких прозвищ – сначала Гранит, потом Танк. Кстати, существует мнение, что даже имя “Максим” – символично. От латинского слова “максимум”. То есть самый большой танк.

27 апреля 1932 года за участие в издании первого (и единственного) номера белорусского литературно-политического «Часопіса для ўсіх» , а также за подпольную коммунистическую деятельность Танка арестовывают и садят в виленскую тюрьму Лукишки. Через месяц вышел на свободу.

Осенью 1932 переходит советско-польскую границу и направляется в Минск. Здесь его арестовывают и две недели держат под стражей. Ведут допросы, проводят “дружеские беседы”. После этого молодого поэта депортируют назад. По некоторым мнениям – для продолжения подрывной деятельности, по другим из-за недоверия.

После возвращения в Польшу, работает в ЦК комсомола инструктором. Неоднократно задерживается польскими внутренними органами. Совокупно отсидел в тюрьме около 2 лет.

В конце 1933, находясь в очередном заключении в тюрьме “Лукишки” совместно с другими заключенными издал журнал “Краты” . В нем были опубликованы стихи Танка и других поэтов, находившихся в тюрьме. После 1935 года ведет постоянную белорусскоязычную колонку в польском журнале «Poprostu» , а также литературную отдел в газете “Наша воля” . Сотрудничает и с другими белорусскими изданиями.

Что примечательно, в семье у Танка тему политики никогда не поднимали. И до конца неясно верил ли он на самом деле в светлые идеи коммунизма, ведь его отец был богатым крестьянином или, проще говоря, “кулаком”. Впрочем, по воспоминаниям сына Максима Танка, его отец практически всегда носил с собой сборник стихов Маяковского. Он считал его одним из своих самых любимых поэтов и знал наизусть практически все творчество.

После воссоединения Западной Беларуси с БССР работает в секторе национальных школ Вилейского района, а также в газете «Вилейская правда» в отделе культуры.

Несмотря на то, что сам Танк был известен как ярый коммунист, после присоединения к СССР над ним нависла угроза репрессий. В первую очередь он воспринимался как поэт, воспитанный в стране капитализма. В доме поэта всегда имелся мешок “с сухарями”, на тот случай, если “заберут”. Несмотря на практически безупречную репутацию коммунистического писателя за Танком нередко приезжала машина лично от Лаврентия Цанавы (руководителя госбезопасности БССР, которого называли белорусским Берия). Они ехали к нему и играли в биллиард. Именно во время этой игры проводился “разговор”. Семье народный поэт признавался, что никогда выиграть Цанаву не мог,потому что у него тряслись руки, когда он держал кий.

Известно также, что советская власть, еще во время жизни Танка в Западной Беларуси, организовала на него покушение. На явочной квартире находился киллер,но по стечению обстоятельств поэт не смог в тот день туда прийти. Это спасло ему жизнь. Узнал он об этом намного позже, когда во время одного из своих выездов в Канаду встретил того самого человека, который должен был его убить.

Во время войны Евгений Скурко работает во фронтовой печати – в газете «За Савецкую Беларусь» , агитплакате «Раздавім фашысцкую гадзіну» .

В 1945-1948 годах редактор сатирического журнала «Вожык» . В 1948-1966 годах – главный редактор литературного журнала «Полымя» . В 1966 переходит на работу в Союз писателей БССР. С 1966 до 1971 – работает там первым секретарем правления, а с 1971 до 1990 – председателем правления.

Активно проявляет себя и в общественно-политической жизни. С 1965 до 1971 года – председатель Верховного совета БССР. С 1969 года – депутат Верховного совета СССР.

В конце жизни был всеми забыт. Навещали его лишь друзья-писатели, чиновникам народный поэт был неинтересен. Тяжело болел, но старался лишний раз не обращаться за помощью. По воспоминаниям сына, не раз говорил, что когда человек выходит на пенсию, то становится никому не нужен.

Максим Танк умер в Минске в 1995 году, в один год со своей женой. Похоронен в родной деревне. Был всячески против возведения над его могилой памятника. Похоронили его рядом с женой, а над их могилой стоят два обычных металлических креста, один чуть выше другого.

Отдельно хочется отметить личные качества Максима Танка. Самое главное – это скромность. Писатель не любил помпу и использовать свое служебное положение. Когда он был председателем верховного совета БССР за ним была прикреплена персональная машина, но он ей редко пользовался даже в служебных целях, предпочитая использовать общественный транспорт. В жизни себя вел очень скромно, не пил и не курил, из еды больше всего любил сало, лук и молоко.

Был мастером на все руки, все по хозяйству и в квартире делал своими руками. А в деревне даже плел корзины из корня сосны. Они были настолько плотными, что не пропускали даже воду.

Еще одно важное качество Максима Танка – он не делил мир на плохих и хороших людей. Ко всем относился одинаково хорошо. Даже тех,кто писал на него доносы, он называл хорошими людьми. В то же время он не верил в бога.

Плохо относился у упадку белорусского языка, но в жизни разговаривал на том языке, на котором с ним говорил собеседник. Кроме белорусского языка также хорошо знал польский.

Известен как заядлый игрок в преферанс. Часто мог играть по нескольку суток со своими друзьями-писателями. Известен случай, когда Танк ехал в Москву и оказался в одном купе с тремя генералами. Те долго уговаривали сыграть его в карты,а в конце поездки самим пришлось одалживать у него деньги – народный поэт БССР раздел их до нитки.

Развал Советского Союза Максима Танк воспринял негативно. Говорил, что вся Европа объединяется а мы, наоборот, распадаемся.

Творчество. Стихи Максим Танк начал писать довольно поздно – после 1925 года. А впервые опубликовано его стихотворение было в 1932 – в львовской газете «Беларускае жыццё» появилось стихотворение «Заштрайкавалі гіганты-коміны» .

В 1935 году Максим Танк начинает писать свою первую поэму – «Нарач» . Вдохновлялся поэт Нарочанской забастовкой рыбаков, которым запретили лов рыбы на озере. Поэма печаталась в журнале «Калосьсе» . Поэт сам старался вырезать все острые моменты, но несмотря на это часть тиража журнала в поэмой все равно была конфискована. Полностью же текст поэмы удалось напечатать лишь в 1940 году.

Сборник “На этапах”

Первый сборник стихов Танка «На этапах» вышел в 1936 году в Вильне. Однако его тираж был конфискован. Несмотря на это в 1937 поэт выпускает второй сборник – «Журавінавы цвет» , а в 1938 третий – «Пад мачтай» . Так Максим Танк стал одним из самых плодовитых поэтов в Западной Беларуси. Это быстро заметили. Имя Танка начинает все чаще упоминаться в печати, в основном – в печати БССР. Его называют национальным борцом, самым ярким поэтом Западной Беларуси.

Центральное место у него занимает философская лирика, но у народа большей популярностью пользуются сатирические произведения Танка.

Во время войны пишет поэму на военную тему «Янук Сяліба» (1943), а также сборники стихов «Вастрыце зброю» и «Праз вогненны небасхіл» (оба – 1945). Оба посвящены борьбе з нацистскими захватчиками.

Во многом военная тема была продолжена и в сборниках «Каб ведалі» (1948), «На камні, жалезе i золаце» (1951) и «У дарозе» (1954). И хотя в этих сборниках встречались достойные произведения, в целом их можно назвать слабыми, что отмечал и сам Танк.

Также в послевоенный период начинает писать Максим Танк и сказки – выходят книги «Ехаў казачнік Бай» (1955), «Конь і леў» (1955), «Казкі. Легенды» (1960) и другие.

После короткого периода затишья выходят сборники «Мой хлеб надзённы» (1962), «Глыток вады» (1964), «Перапіска з зямлёй» (1967), «Хай будзе святло» (1972), «Дарога, закалыханая жытам» (1976), «Прайсці праз вернасць» (1979), «За маім сталом» (1984) и другие. Именно они подарили поэту всенародную любовь и уважение. Последний свой сборник писатель выпустил за год до смерти в 1994 – «Мой каўчэг».

В 1970 году народный поэт выпустил книгу-дневник «Лісткі календара» со своими воспоминаниями.

Переводил на белорусский язык с русского, украинского, польского, литовского, латышского, болгарского

В 2006-2012 годах вышло собрание сочинений Максима Танка в 13 томах.

Кстати, стихи Максим Танк мог писать практически всегда и везде. У него с собой всегда был блокнот и ручка. Он мог одно время чистить картошку, а потом садился и писал стихи, приходили дети – он начинал с ними играть, а потом опять писал.

Награды и память. Обладатель Сталинской премии второй степени 1948 года за сборник стихов «Каб ведалі», в 1966 году получил премию им.Янки Купалы за сборник «Мой хлеб надзённы», обладатель Ленинской премии 1978 года за сборник стихов «Нарачанскія сосны», обладатель премии им.Фадеева 1980 года за книгу «Прайсці праз вернасць»

Герой Социалистического труда (1974), награжден четырьмя орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, орденом Красного Знамени, орденом Отечественной войны II степени, орденом Дружбы народов, медалью Франциска Скорины.

Награжден орденов Возрождения Польши IV.

Именем Максима Танка назван Белорусский государственный педагогический университет. Улицы Танка есть в Минске и других населенных городах Беларуси.

Достоин? Имя Максима Танка знают все, но не все знают его творчество. Во многом это связано с тем, что его воспринимают как типично советского поэта, который писал только то, “что надо”. Другие просто не хотят уделить немного своего времени для знакомства с творчеством Танка, либо считают его слишком скучным. Но он по праву носит звание “народного”.

Литературные легенды. №1. Кстати, на основе своей поэмы Танк написал киносценарий «Бура над Нараччу». Но во время войны он был утерян. Сам поэт с грустью вспоминал об этом, рассказывал своим друзьям. По иронии судьбы, оказалось что текст вовсе не был потерян. Все эти годы он хранился в Национальном архиве Беларуси. И несколько лет назад, при проведении описи его нашли. Предназначался он для киностудии «Советская Беларусь». Сегодня, когда читаешь сценарий, он кажется слишком наивным, простым, да еще и с коммунистическим уклоном. Но если бы его сняли в 30-е или 40-е годы, он бы достойно смотрелся на фоне других белорусских картин.

№ 2. Максим Танк был известным любителем молока. Известен такой случай – однажды он ходил по рынку и увидел женщину, которая продает молоко в трехлитровых банках. Он подошел, спросил сколько стоит, договорились о цене. Но потом женщина говорит – мол, хочешь купить молоко, дай банку на замену. А трехлитровые банки тогда были в дефиците. Но у поэта с собой не оказалось. Поэтому он просто взял трехлитровую банку молока, заплатил женщине, сам все молоко тут же залпом выпил и отдал назад банку.

Максим Танк (белор. Максім Танк, имя при рождении Евгений Иванович Скурко; 1912-1995) - белорусский советский поэт, переводчик, государственный деятель. Народный поэт Белорусской ССР (1968). Герой Социалистического Труда (1974). Лауреат Ленинской (1978) и Сталинской премии второй степени (1948). Лауреат Государственной премии Белорусской ССР имени Янки Купалы (1966). Академик АН Белорусской ССР (1972). Член КПЗБ с 1936 года. Председатель Верховного Совета Белорусской ССР (1965-1971).

Биография

Родился 4 (17) сентября 1912 года в селе Пильковщина (ныне Мядельского района Минской области Беларуси) в крестьянской семье.

Принимал активное участие в политической жизни Западной Белоруссии в межвоенный период. Арестовывался польскими властями в 1932 и в 1934 годах.

После воссоединения Западной Белоруссии и Белорусской ССР Максим Танк являлся корреспондентом в газете «Вилейская правда». В 1940 году принят в СП СССР. В годы Великой Отечественной войны продолжал работать во фронтовой печати.

В 1945-1948 годы Максим Танк являлся редактором в юмористическом журнале «Вожык». В 1948-1966 годы - главный редактор белорусского литературного журнала «Полымя».

Председатель ВС БССР (1965-1971). Депутат Верховного Совета СССР с 1969 года. Академик АН Белорусской ССР с 1972 года.

Творчество

Первый поэтический сборник - «На этапах» (Вильно) - вышел в 1936 году. В ранних книгах поэт выступает певцом борьбы белорусского народа за национальное освобождение.

Среди наиболее известных книг поэта - «След молнии» (1957), «Глоток воды» (1964), «Да будет свет» (1972). Творчеству М. Танка характерны тематическая широта и разнообразие форм.

Широта его не огра­ничивает себя и в поисках выражения. Вместе со стро­го классическим, рифмованным и белым стихом он всё чаще пользуется и свободным, так называемым верлиб­ром. И если многих обезличивает этот стих, то у Макси­ма Танка он свой, он отличает его от всех других тем, что не влечет за собою ни бесплотного и холодного кос­мизма, ни условной отвлеченности, нарочитой и рассу­дочной замудренности, ни дробящего сознание и как бы изгоняющего чувство рафинированного символа.

Дмитрий Ковалёв

Библиография

Книги поэзии

  • белор. «На этапах» («На этапах») (1936, факсимильное в 1983)
  • белор. «Журавінавы цвет» («Клюквенный цвет») (1937)
  • белор. «Пад мачтай» («Под мачтой») (1938)
  • белор. «Выбраныя вершы» («Избранный стихи») (1940)
  • белор. «Вастрыце зброю» («Точите оружие») (1945)
  • белор. «Праз вогненны небасхіл» («Через огненный горизонт») (1945)
  • белор. «Выбраныя вершы» («Избранные стихи») (1947)
  • белор. «Вершы» («Стихи») (1947, 1948)
  • белор. «Каб ведалі» («Чтоб знали») (1948)
  • белор. «На камні, жалезе і золаце» («На камне, железе и золоте») (1951)
  • белор. «Выбраныя творы» («Избранные произведения») (1952, 1954)
  • белор. «У дарозе» («В дороге») (1954)
  • белор. «След бліскавіцы» («След молнии») (1957)
  • белор. «Мой хлеб надзённы» («Мой хлеб ежедневный») (1962)
  • белор. «Лірыка» («Лирика») (1963)
  • белор. «Глыток вады» («Глоток воды») (1964)
  • белор. «Вершы» («Стихи») (1967)
  • белор. «Ключ жураўліны» («Журавлиный клин») (1972)
  • белор. «Хай будзе святло» («Пусть будет светло») (1972)
  • белор. «Дарога, закалыханая жытам» («Дорога, убаюканная рожью») (1976)
  • белор. «Вершы» («Стихи») (1979)
  • белор. «Прайсці праз вернасць» («Пройти через верность») (1979)
  • белор. «Лірыка» («Лирика») (1982)
  • белор. «За маім сталом» («За моим столом») (1984)
  • белор. «Лірыка» («Лирика») (1987)
  • белор. «Дарога і хлеб» («Дорога и хлеб») (1988)
  • белор. «Збор калосся: Вершы 1983-1988» («Собрание колосьев: Стихи 1983-1988») (1989)
  • белор. «Паслухайце, вясна ідзе» («Послушайте, весна идёт») (1990)
  • белор. «Мой каўчэг» («Мой ковчег») (1994)

Евгений Иванович Скурко (1912 1995), поэт, народный поэт БССР (1968), академик Национальной АН Беларуси (1972), Герой Социалистического Труда (1974). Поэма «Янук Сялиба» (1942), сборники лирических стихов «Чтобы ведали» (1948), «След молнии»… … Энциклопедический словарь

Максім Адамавіч Багдановіч Имя при рождении: Максім Адамавіч Багдановіч Дата рождения: 27 ноября (9 декабря) 1891 Место рождения: Минск Дата смерти: 25 мая … Википедия

Максим Адамович Богданович Максім Адамавіч Багдановіч Имя при рождении: Максім Адамавіч Багдановіч Дата рождения: 27 ноября (9 декабря) 1891 Место рождения: Минск Дата смерти: 25 мая … Википедия

Танк: Танк (от англ. tank) большая ёмкость для жидкости, цистерна, обычно для хранения горючего (также см. танкер); в частности, одно из очистных сооружений называется аэротанк. Танк гусеничная, либо колёсная бронированная боевая … Википедия

- (псевдоним; настоящие имя и фамилия Евгений Иванович Скурко) [р. 4(17).9.1912, деревня Пильковщина, ныне Мядельского района Минской области], белорусский поэт, народный поэт БССР (1968), академик АН БССР (1972), Герой Социалистического Труда… … Большая советская энциклопедия

- (настоящие имя и фамилия Евгений Иванович Скурко) (1912—1995), поэт, народный поэт БССР (1968), Герой Социалистического Труда (1974). Поэма «Янук Сялиба» (1942), сборники лирических стихов «Чтобы ведали» (1948), «След молнии» (1957), «Глоток … Большой Энциклопедический словарь

ТАНК Максим - (наст. имя и фам. Евгений Иванович Скурко) (р. 1912), народный поэт БССР (1968). Герой Соц. Труда (1974). Чл. КПСС с 1936. Сб. стихов «На этапах» (1936), «Клюквенный цвет» (1937), «Под мачтой» (1938), «Острите оружие» (1945), «Чтобы ведали»… … Литературный энциклопедический словарь

Танк М. - ТАНК Максим (наст. имя и фам. Евгений Иванович Скурко) (1912–95), поэт, нар. поэт БССР (1968), Герой Соц. Труда (1974). Поэма Янук Сялиба (1942), сб ки лирич. стихов Чтобы ведали (1948), След молнии (1957), Глоток воды (1964), Да будет свет… … Биографический словарь

Танк М. - ТАНК Максим (р. 1912), нар. поэт БССР (1968), Герой Соц. Труда (1974). Чл. КПСС с 1936. В годы войны корреспондент газ. За Советскую Белоруссию! (орган ЦК КПБ и Политич. управления Зап., с апр. 1944 3 го Белорус. фр.), редактор агитплаката… … Великая Отечественная война 1941-1945: энциклопедия

ТАНК - Максим (наст. имя и фам. Евгений Иванович Скурко) (1912–95), поэт, нар. поэт БССР (1968), Герой Соц. Труда (1974). Поэма Янук Сялиба (1942), сб ки лирич. стихов Чтобы ведали (1948), След молнии (1957), Глоток воды (1964), Да будет свет… … Биографический словарь

Книги

  • Танк № 1 «Рено ФТ-17». Первый, легендарный , Максим Коломиец. Этот легендарный танк совершил настоящую революцию в военном деле, став «законодателем мод» и образцом для подражания, определив классическую танковую компоновкус вращающейся башней. Именно с… электронная книга
  • Тяжелый танк КВ-2. «Неуязвимый» колосс Сталина , Максим Коломиец. Это случилось в Белоруссии на шестой день войны. 263 пехотная дивизия Вермахта стремительно наступала на восток, когда у деревни Лесняки дорогу ей преградил одинокий советский танк с огромной…

КП Беларусь

Сын Максима ТАНКА: В 1937 году папу должны были застрелить

Изменить размер текста: A A

17 сентября народному поэту Беларуси Максиму Танку (настоящее имя Евгений Скурко) исполнилось бы 95. Он родился еще при царе, пережил Советский Союз и дожил до независимости Беларуси, умерев в августе 1995-го.

Обидно, что со временем Максим Танк становится для многих «названием университета», «названием улицы» или автором двух-трех стихотворений из школьного учебника. Накануне круглой даты мы встретились с сыном поэта Максимом Скурко . Разговор получился долгий и искренний. О встречах с Хрущевым , вечной любви и трагической смерти поэта…

«По ночам папу отвозили в НКВД, и мама не знала, вернется ли он»

Ваш отец родился 17 сентября 1912 года. И в этот же день спустя 27 лет произошло объединение Западной Беларуси с БССР. Что этот день значил для него?

Родился он в Западной Беларуси , на хуторе Пильковщина в Мядельском районе. Но с самого начала в стихах восславлял коммунизм, мечтал, чтобы он наступил и у них. Любимым поэтом был Маяковский . Несколько раз папа пешком уходил в Вильню за наукой. Потом он вступил в Компартию Западной Беларуси, его ловили, он снова удирал. Дважды за стихи против польской власти сидел в виленской тюрьме «Лукишки».

- Тема Западной Беларуси обсуждалась в вашей семье?

Дед, бывало, риторически обращался к папе: «Женя, ну почему на всех этих колхозных собраниях предлагают много вариантов, а выбирают и голосуют всегда за самый худший?..» Но у нас дома никогда не было разговоров о политике. Папа ведь еще в польские времена работал в подполье, умел держать язык за зубами. Но самое главное - это дух того времени, когда за лишнее слово, за мысли могли посадить и даже расстрелять. Уже через много лет, когда я был студентом, мама призналась мне: по ночам папу тоже вызывали в НКВД . Дома всегда стояла корзина с сухарями. Ночью приезжала машина, папа брал сухари, его отвозили в КГБ . И председатель, по-моему, тогда это был Цанава, приглашал папу сыграть партию в бильярд. В два часа ночи. У папы тряслись руки, он не мог держать кий. А Цанава между делом интересовался, что папа думает о том или другом писателе…

- А как вы считаете, что спасло его самого?

Я не знаю… Был момент, когда его вместе с Лыньковым забрали практически окончательно - участь была уготована как всем: судить, расстреливать… Но к ним очень хорошо относился Пономаренко . А самого Пономаренко якобы очень любил Сталин . И будто бы он поручился головой за этих писателей, в том числе и за моего отца. Уже намного позже Машеров показал папе несколько папок доносов на него. Писали даже люди, которых папа считал друзьями. Я запомнил, как он говорил маме: «Слухай, Алесь Кучар , мой сябар… такое панапісваць…» Кучер был литературным критиком. Как выяснилось потом, кровавым критиком: по его доносам расстреляли или сослали много писателей... А спасало отца чаще всего чудо. Однажды в Канаде на литературном вечере к нему подошел человек и сказал: “В 1937 году вы должны были прийти в Вильне на явочную квартиру, а я вас должен был застрелить. Но вы не пришли. Давайте за здоровье!..”

«Когда папа был председателем Верховного Совета, его родители освещали хату лучиной»

- А ваши дед и бабка так и остались жить на хуторе? Танк, уже будучи влиятельным человеком, не забрал их к себе?

Папа пытался, но их было не заставить! Он даже пробовал заплатить деньги председателю местного колхоза, чтобы у родителей забрали корову, а им каждый день привозили молоко. Но бабушка как отрезала: корова - член семьи, не отдадим ни за какие деньги!.. Когда папа уже был весомым человеком, его родители освещали хату лучиной, которую втыкали в печку. Хутор стоял в трех километрах от деревни, в темном лесу. Электричества не было. Помню, как отец добился, чтобы им провели свет… Когда я им привез приемник «Нарочь », они смотрели на него как на чудо! Когда увидели телевизор, то перекрестились. Когда они стали уже совсем старенькими, то дед все-таки отправил бабушку к нам в Минск , а сам остался смотреть хозяйство. И, когда чистил ружье, отстрелил себе несколько пальцев… Сообщил об этом позже, в письме. На бабушку в городе было жалко смотреть. Сидела днями, как канарейка, и грустно смотрела в окно. Папа повез ее ко всем врачам - она ведь доктора в жизни не видела… Потом приехал на зиму дед. И папа решил отвести его в кинотеатр - показать хоть, что это такое. Но дед воспротивился: «Женя, ты подумай, если тебя увидит кто-нибудь из начальства, они подумают, что ты эти глупости смотришь?!»

- Высокое положение часто помогало отцу?

Знаете, он был очень скромный человек. Например, когда отец был председателем Союза писателей, за ним была закреплена машина с шофером. Но пользовался он этой привилегией крайне редко, стеснялся что ли. Если он и пользовался своим влиянием, то чтобы помогать другим. К нам в дом постоянно ехали люди со всей Беларуси: у кого-то сына несправедливо посадили, у кого-то хата сгорела… Когда человек заходил, папа говорил жене: «Люба, накармі чалавека з дарогі, а пасля мы з ім пагаворым”. Папа спас многих, особенно от судов. Он писал письма министру иностранных дел СССР Громыко , который был родом из Беларуси. Громыко ставил резолюцию “Сменить меру наказания” и присылал обратно. Дела пересматривали. А люди, конечно, ехали не с пустыми руками... Папа говорил так: “Ці вязеце абратна, ці мая жонка разлічыць вас па рынкавым кошце”. И мама доставала все: яйца, колбасы, мясо, грибы… Считала и отдавала деньги.

«Мы ходили в магазин покупать папины книги»

- Максим Танк был хорошим отцом?

Семья была для него главным. Хотя главное детское воспоминание об отце - это то, что он все время на работе. Растила нас в основном, конечно, мать… Но у папы, например, дома даже не было специального рабочего кабинета. То там присядет, то там. Когда напишет стихотворение, бежит в кухню читать маме. Она была первым и главным критиком. А когда удавалось особенно хорошее стихотворение, он читал его уже всем нам. Мне запомнилось, что когда издавалась очередная папина книга, он носился с ней, как с младенцем. Все говорил маме: «Любаша, глянь, і паперы не пашкадавалі... І мастак добра папрацаваў...” Еще каждую новую книгу он отправлял друзьям со всего Союза. А авторских экземпляров давали немного. Поэтому папа давал нам с сестрами деньги и отправлял в книжный магазин, чтобы мы покупали его книги. Самому, видимо, было неудобно. Еще я запомнил, как перед каждым праздником папа отводил три дня, чтобы каждому знакомому отправить открытку с личным текстом.

- На каком языке говорили у вас дома?

В основном на русском. С друзьями-литераторами папа общался, конечно, по-белорусски... Однажды нам позвонил Короткевич , я ответил ему по-русски. Владимир Семенович вскипел: “Ах ты, беларус сраны! Як табе не сорамна!”

«Папу не хотели брать в лечкомиссию, он просил дать ему мышьяка…»

- Это правда, что вашего отца перед смертью отказались лечить?

Его последние месяцы были просто страшные. Стимулятор в сердце… Ноги все распухшие, в язвах, вены вздутые… Мама доживала свой век в инвалидной коляске. Он сам уже не в состоянии ходить, но постоянно был с ней… Когда она умерла, папа стал чахнуть на глазах. К тому же умирал он в нищете. Сбережения, как и у всех, сгорели. Новая власть не вспоминала о народных поэтах… Папа часто говорил: «Ты ж не купляй дарагое , а то не хопіць грошай...” Официально ему было положено лечиться в лечкомиссии. Но мы не могли добиться, чтобы его положили туда. Когда я понял, что все очень плохо, стал действовать. Приехал к главврачу лечкомиссии, стал скандалить: Максим Танк умирает, а вы ничего не хотите делать! Главврач пообещал, что сейчас за папой пришлют машину. Я вернулся, отец, терпя страшную боль, собрался, сидел наготове с вещами. Час, два, пять... Папа говорит: “Каму я на... патрэбны...” Никто не приехал. Я звоню в лечкомиссию: где “Скорая”? Отвечают, что не было распоряжения забирать Максима Танка. Тогда, говорю, я вас вызываю, человек умирает! Приехали, забрали. Положили в душную палату, на солнечную сторону. Кроме него там было еще двое... Папа сказал тихо: “Палата смертнікаў...” Я снова к врачу: дайте отдельную палату. Он говорит, что все занято. Тогда я буквально побежал по коридору, распахивая палаты одну за другой: свободная, свободная, свободная... Папа терпел невыносимую боль, обезболивающих препаратов почему-то “не было”. Когда я приходил, он просил принести ему мышьяка... Папа умер очень быстро, почти за неделю... А потом, когда я стал вслух говорить об этом, в газетах пошли кляузы, что сын все врет, что у Танка всегда была персональная палата...

Как Хрущев выходил из каюты с бутылкой коньяка и кричал: «Ребята, давайте выпьем!..»

В 1964 году, когда Никита Хрущев ездил в Америку стучать ботинком по трибуне, Максим Танк был там как представитель БССР в ООН . Корабль «Балтика » отправлялся в Штаты из города Балтийска . На борту были все руководители союзных республик, представители от каждой страны в ООН, секретари партии… Папа вспоминал, что до последнего никто не знал, поплывет ли Хрущев со всеми. Точную информацию дали лишь местные евреи-торговцы, которые заверили, что «сейчас приедет Хрущев». И приехал… Корабль до английских берегов сопровождали три крейсера. Потом крейсеры отдали салют и поплыли обратно. В этот момент по бокам и впереди «Балтики» вдруг вынырнули три американские подводные лодки. У всех начался мандраж. Хрущев дал телеграмму Кеннеди : что за бардак, что это значит?! Ответ последовал незамедлительно: не волнуйтесь, это охрана. Уже около Нью-Йорка над кораблем завис вертолет. Все напряглись. С вертолета медленно опустилась веревка с привязанной бутылкой виски. Хрущев приказал привязать взамен бутылку «Столичной». Так страны обменялись любезностями. На этом сюрпризы не кончились. «Балтику» приняли в грузовой порт, но несколько часов никто не начинал разгружать корабль, подавать трапы… Снова телеграмма. Ответ: бастует профсоюз грузчиков, требуют выплатить зарплату. Никита нервничает, спрашивает, о какой сумме идет речь… С грузчиками расплачиваются наличными, и корабль начинают разгружать.

За время путешествия Танк не однажды общался с генсеком, сфотографировался рядом с ним. Поэт вспоминал и такой эпизод. Всех, кроме Никиты, донимала морская болезнь. А Хрущеву все нипочем! И один раз генсек вышел из каюты с бутылкой коньяка и закричал: «Ребята, что такое, давайте выпьем!..» И никто не мог отказаться выпить с самим…

«Папа с мамой спорили, кто умрет раньше…»

Максим Танк безумно любил жену. Даже будучи председателем Верховного Совета, он каждый раз после ужина вскакивал и шел мыть посуду. Как только жена шла на кухню, Танк шел следом: “Люба, што зрабіць, чым дапамагчы, давай пачышчу бульбу”. Дети росли в атмосфере любви и гармонии. И эту любовь поэт сохранил до последних дней.

…Умерли они в один год. Хотя постоянно спорили: каждый хотел умереть раньше. И договорились об одной вещи. Когда Любовь Андреевна умерла в марте 1995-го, ее кремировали, а урну с прахом поэт поставил в тумбочку у кровати. Сам он умер спустя четыре месяца, урну положили к нему в гроб и похоронили в одной могиле на родине Танка в Пильковщине.

СТРОК И

Макс ім Танк

Калі перад Судом

Калі перад Судом Апошнім апынуся

І запытаюць, у грахах ці каюся, спашлюся

На тое, што ў жыццёвым амбарасе

На гэта, Спадары, не меў я часу,

У няспынных будучы камандзіроўках,

У пошуках сваіх дарог нялёгкіх.

А з нейкаю пярэваратняў зграяй

Не буду грукаць я і ў дзверы рая…

Фото Дмитрия БРУШКО и из домашнего архива Максима Танка.

Похожие публикации