Происхождение индоевропейцев и их расселение в свете археологических данных. Прародину индоевропейцев «перенесли» в южнорусские степи

В XIX веке была открыта близость языков, ныне называемых индоевропейскими (в те времена их назвали индо-германскими), и появился соответствующий термин для обозначения языковой семьи. Сразу возникло предположение, что такая близость есть не что иное, как родство, и что в глубокой древности предки носителей индоевропейских языков составляли один народ и жили на компактной территории. А если так, то есть смысл поискать эту землю, то есть индоевропейскую прародину (ИЕП).

Поскольку язык первых индоевропейцев был бесписьменным (а если и были письмена, то они пока не прочтены), то главным средством на пути поиска ИЕП была археология. Дополнительную информацию давала лингвистика – она устанавливала, с какими другими языковыми семьями могли контактировать ранние индоевропейцы. А наличие общих индоевропейских корней у отдельных слов могло указывать на природную обстановку ИЕП и род занятий её населения. Так возникли четыре главные гипотезы о местоположении ИЕП.

Северное Причерноморье

Одна из самых старых и разработанных гипотез связывает ИЕП с древнеямной культурной общностью, существовавшей в степях Восточной Европы в IV – начале III тыс. до н. э. По данной версии, ранние индоевропейцы стали расселяться в III тысячелетии, уходя с обжитых территорий в разных направлениях. Дольше всех на старом месте оставались народы иранской группы, давшие затем начало скифам, сарматам и аланам. Миграции носителей соответствующих культурных традиций хорошо прослежены археологами и в общем совпадают с последующим историческим расселением индоевропейских народов. Однако есть два но: согласно праязыковым реконструкциям, ранние индоевропейцы были не номадами-скотоводами, а земледельцами; и праиндоевропейский язык существовал и распался раньше. Сейчас носителей древнеямной общности обычно считают непосредственными предками только индоиранских народов.

Балкано-Дунайский регион

Здесь ещё в VI-V тыс. до н. э. существовали развитые земледельческие культуры. Тут же, по-видимому, появилась и первая идеографическая письменность на Земле. Между этими культурами и более поздними индоевропейскими (например, протогреческими) прослеживается связь по многим элементам. Немало общих индоевропейских слов указывают на климат, флору и фауну именно этих широт. Однако трудно объяснить произошедший в IV тысячелетии упадок культур этого региона, если допустить, что их носители остались на месте и не были изгнаны пришельцами.

Малая Азия и Ближний Восток

Целый ряд исследователей (Т.В. Гамкрелидзе, Вяч.Вс. Иванов, В.А. Сафронов, Н.А. Николаева) обосновали гипотезу о том, что ИЕП находилась в регионе зарождения первых земледельческих культур на Земле, в области «плодородного полумесяца» на Ближнем Востоке и в Малой Азии. Сафронов предположил, что с ИЕП непосредственно связана культура на Анатолийском плато, памятником которой является один из древнейших городов на Земле – Чатал-Хуюк, существовавший уже за 7500 лет до н. э. Согласно гипотезе Сафронова, создатели Чатал-Хуюка впоследствии мигрировали на Балканы, где создали культуру Винча и откуда широко расселились во всех направлениях.

Мифическая Арктида

В конце XIX века индийский учёный Б. Тилак, опираясь на некоторые отрывочные и путаные указания арийских древних священных книг «Вед» и «Авесты», пытался обосновать теорию северной, арктической ИЕП. Он допустил существование около 8000 лет до н. э. за Северным полярным кругом некоей земли, позднее скрывшейся под водой или льдами. К миграции со своей прародины арийцев побудило Великое оледенение, которое, как полагал Тилак, началось как раз в то время. Положения версии об арктической ИЕП находятся в вопиющем противоречии со всеми данными наук о Земле и не находят ни малейшего археологического подтверждения. Тем не менее данная гипотеза сразу стала популярна в мистически-оккультных кругах и до сих пор питает разного рода ариософские и нордические доктрины.

А была ли компактная прародина?

Нетрудно заметить, что ближневосточная, южноевропейская и восточноевропейская локализации ИЕП не полностью исключают друг друга. Они могут отражать разные этапы становления индоевропейской общности. Впрочем, очень трудно принять, что предки индоевропейцев в каждый конкретный момент времени находились в узком ареале. Сразу возникают вопросы: а какие народы жили за его пределами, и куда они делись потом?

Ещё в середине прошлого века была обоснована теория, согласно которой сходство индоевропейских языков стало результатом не взрывной миграции народа из локальной прародины, а следствием длительных контактов различных племён в довольно большом ареале. Его назвали Циркумпонтийским (то есть расположенным вокруг Чёрного моря). Правдоподобность этой версии формирования индоевропейской общности придаёт то обстоятельство, что по всем историческим наблюдениям, чем глубже древность, тем больше в ней языков.

Впрочем, наверное, не следует преувеличивать значение как одного, так и другого пути создания современных языковых семей. В разные исторические периоды могли превалировать как процессы расселения одного народа, испытавшего демографический всплеск, так и процессы взаимной ассимиляции народов разного происхождения на одной территории.

Самое же главное, что термин «индоевропейский» указывает на родство только языков, но совсем необязательно означает генетическую общность их носителей даже в глубокой древности. Это же подтвердили и современные палеогенетические исследования. Они выявили невозможность выделить несомненных родоначальников индоевропейских народов среди носителей древних культур.

Существует множество гипотез относительно индоевропейской прародины и все они могут быть сведены к четырем основным моделям, имеющим в свою очередь ряд вариантов (Рис. 1).

Рис. 1. Четыре основные модели прародины и расхождение индоевропейских языков (по Дж. П. Мэллори).

Перечислим эти гипотезы в хронологическом порядке:

Балтийско-причерноморская (+прикаспийская) прародина.

Время: мезолит.

Эта гипотеза (модель 1) объединяет два региона, в которых позднее отмечаются перемещения групп населения и/или однородность культур на больших территориях, ассоциируемая с языковой общностью, из которой произошли многие индоевропейские языки. Данная модель включает обширный ареал Северной и Центральной Европы и может отражать более поздние миграции кельтов, германцев, балтов и славян, возможно, также италийцев и иллирийцев. Восточная территория, согласно этой модели, захватывает степные и лесостепные районы причерноморско-каспийского ареала, т.е. культуры Средний Стог – Хвалынск – Ботай, а также более поздние ямную, катакомбную / полтавкинскую и в период поздней бронзы – срубную и андроновскую культуры, которые предполагают миграции из европейских степей через Казахстан в Центральную Азию и дальше на восток. Развитие этой области могло происходить при участии индоиранцев позднего периода, возможно, фракийцев, даков, тохар, а в том случае, если мы допускаем возможность экспансии населения степных областей в Юго-Восточную Европу/ Анатолию в период энеолита и ранней бронзы, то также и анатолийцев, фригийцев, армян и греков. Эта модель прародины удобна для тех, кто предполагает генетическое родство или ранние контакты между индоевропейской и уральской языковыми семьями.

Анатолия.

Время: ранний неолит.

Эта теория (модель 2) предполагает значительные миграции индоевропейского населения, включая «передовые отряды», благодаря которым носители индоевропейских языков распространились на обширных территориях Европы из ареала (Анатолии), и в котором индоевропейцы известны с эпохи бронзы. Механизм этих миграций соотносят с распространением нового хозяйственного уклада, основанного на использовании домашних растений и животных. Это должно было привести к росту численности населения. В результате демографического взрыва массы населения устремились из Анатолии в Европу и Азию, при этом мигранты-земледельцы были носителями более высокой технологии, что, как полагают, позволило им ассимилировать местное население охотников-собирателей. Эта гипотеза объединяет народы Балкан (и, возможно, Подунавья) и Анатолии, между которыми в эпоху неолита отмечается сходство физического типа и культур, что могло бы свидетельствовать в пользу общего языкового прошлого. Локализация прародины по этой гипотезе хорошо согласуется с данными внешних связей индоевропейской языковой семьи с семитской и картвельской .

Центральная Европа – Балканы.

Время: ранний неолит (модель 3).

Локализация прародины в Центральной Европе, включая Балканы, устраивает тех лингвистов, которые являются приверженцами принципа «центра тяжести». Она также позволяет предположить существование достаточно близко расположенной зоны контактов индоевропейских языков с уральскими или северокавказскими. С точки зрения археологии это область культуры ленточно-линейной керамики, распространенной в обширном ареале Европы от атлантического побережья до Украины и демонстрирующей удивительную однородность, которая могла бы свидетельствовать о наличии языковой общности. Со временем в Подунавье и на Балканах отмечаются всё более поздние культурные элементы, которые восстанавливаются для индоевропейского праязыка .

Причерноморско-прикаспийская прародина.

Время: энеолит.

Эта гипотеза (модель 4) хорошо согласуется с широко распространенным мнением о том, что ранние индоевропейцы были подвижными скотоводами, а не оседлыми земледельцами. Предлагаемая локализация прародины устраивает тех, кто обнаруживает наиболее тесные внешние связи у индоевропейского праязыка с уральским и северокавказским. В степях и лесостепях причерноморско-прикаспийского ареала возникли обширные культурные комплексы, которые могут рассматриваться как сферы взаимодействия в пределах единой языковой семьи. Археологически доказывается движение из этого региона в западном направлении – на Балканы и в восточном – в Казахстан. Стимулом к началу миграций могла стать очень мобильная экономическая стратегия при наличии социальной организации, способной ассимилировать и подчинить себе различные этноязыковые группы

Точка зрения, что прародина индоевропейцев находилась в Причерноморье, сейчас является очень популярной.

В Причерноморье жили люди, которых сейчас называют представителями так называемой «ямной культуры». Они хоронили умерших в ямах под курганами, часто – вместе с животными и повозками. Эти археологические находки позволяют предположить, что именно на этой территории было изобретено колесо.

Гипотезу о том, что именно представители ямной культуры являлись носителями праиндоевропейского языка, выдвинула Мария Гимбутас. Однако некоторые лингвисты на основе данных глоттохронологии полагают, что праиндоевропейская общность распалась на несколько тысячелетий раньше, чем образовалась эта культура.

Однако исследование, сделанное генетиками, не дает полностью отказаться от курганной гипотезы. Для анализа, проведенного группой ученых из разных стран, были взяты ДНК 69 европейцев, живших от трех до восьми тысяч лет назад.

Девять образцов были получены из останков представителей ямной культуры, живших в Северном Причерноморье, а четыре – из скелетов людей, живших в Центральной Европе и принадлежавших к шнуровой культуре. Обе этих культуры занимались скотоводством.

Анализ 400 тысяч участков генома показал, что люди из шнуровой культуры на три четверти являются потомками жителей Причерноморья, как и большинство нынешних европейцев. Однако и это исследование имеет противников. Возможно, это была вторичная миграция, произошедшая на несколько тысяч лет позже, чем в Европу был принесен праиндоевропейский язык. В этом случае представители ямной культуры говорили на «предке» балто-славянских языков, уже выделившемся из праиндоевропейского.

Также последние исследования показали, что возраст праиндоевропейского языка составляет около шести тысяч лет. Эти данные были получены путем реконструкции «древа языков» по новой методике – после признания одних языков «предками» других. Лингвисты из Беркли, опубликовавшие об этом статью, полагают, например, что санскрит был предком индоарийских языков на Индостане. Такая датировка вполне соответствует курганной гипотезе.

Для окончательного решения вопроса потребуются дополнительные исследования на расширенном материале, в том числе – генетическом.

Проблема локализации прародины индоариев непосредственно связана с проблемой индоевропейской прародины. Еще в прошлом веке ученые-лингвисты обратили внимание на то, что лексика, фонетика и грамматика языков значительного числа народов, населяющих Евразию, имеют много общих черт. Вот лишь два примера такого рода. Русское слово «мать» имеет параллели не только в славянских, но также в литовском (motina), латышском (mate), древнепрусском (muti), древнеиндийском (mata), авестийском (matar), армянском (mair), албанском (motrё - сестра), латинском (mater), ирландском (mathir), древневерхненемецком (mouter) и других современных и мертвых языках.

Не меньше однокоренных слов и у слова «искать» - от сербохорватского искати и литовского ieskoti (искать) до древнеиндийского icchati (искать, спрашивать) и английского to ask (спрашивать).

На основе подобных совпадений было установлено, что все эти языки имели общую основу. Они восходили к языку, который условно (по месту обитания этносов, говоривших на языках - «потомках») назвали праиндоевропейским, а носителей этого языка - индоевропейцами.

К числу индоевропейцев относятся индийские, иранские, италийские, кельтские, германские, балтийские, славянские, а также армянский, греческий, албанский и некоторые мертвые (хетто-лувийские, тохарские, фригийский, фракийский, иллирийский и венетский) языки.

Время существования индоевропейской общности и территория, на которой жили индоевропейцы, восстанавливаются преимущественно на основании анализа индоевропейского языка и сопоставления результатов такого исследования и археологическими находками. В последнее время для решения этих вопросов все шире привлекаются палеографические, палеоклиматологические, палеоботанические и палеозоологические данные.

Так называемыми аргументами времени (т.е. показателями времени существования тех или иных явлений) служат слова - «культурные указатели», обозначающие такие изменения в технике или экономике, которые могут быть соотнесены с уже известными, датированными археологическими материалами. К числу подобных аргументов относятся совпадавшие у большинства народов, говоривших на индоевропейских языках, термины, которыми именовались пахота, плуг, боевые колесницы, утварь, а самое главное - два термина общеевропейского характера, восходящие, несомненно, к завершающей фазе эпохи неолита: название меди (от индоевропейского корня ai- разжигать огонь) и наковальни, камня (от индоевропейского ak- разжигать огонь). Это позволило отнести время существования праиндоевропейской общности к V-IV тысячелетию до н.э. Если индоевропейские языки имеют общий термин для обозначения меди, то каждый из этих языков имеет особое слово для бронзы. Следовательно, рассеяние различных групп индоевропейского языка можно датировать временем, в которое начали различать медь и бронзу. 1

Довольно сложным является решение вопроса о прародине индоевропейцев. Ее локализуют, основываясь, главным образом на данных лингвистики и археологии, которые зачастую противоречат друг другу. Так как большинство созданных теорий по данному вопросу делает упор либо на лингвистические выводы, при этом слабо привлекая археологические факты, либо наоборот.

Г. Чайлд проанализировал природно-географические характеристики предполагаемой прародины индоевропейцев на основе реконструируемой лексики языка праиндоевропейцев, и создал следующий образ территории проживания праиндоевропейцев: «Сцена неразделенной жизни ариев - континентальный район, пересеченный реками, достаточно покрытый лесами, чтобы предоставить укрытие медведям и бобрам, но и достаточно открытый, чтобы вскармливать зайцев и быстрых лошадей и чтобы позволить беспрепятственное продвижение повозок». 2

В качестве аргументов места (т.е. указателей на какие-либо географические реалии) использовались слова, обозначавшие растения, животных, минералы, части ландшафта, формы хозяйственной деятельности и социальной организации. Самыми показательными в пространственном отношении следует признать наиболее устойчивые топонимы - гидронимы, а также названия такой древесной породы как бук (так называемый аргумент бука), и такой рыбы, как лосось (так называемый аргумент лосося). 3 Для общеиндоевропейского языка характерны названия таких деревьев как дуб и береза. Так в санскрите название березы - bhurja - является общим с ее обозначением у прочих индоевропейцев. Это означает, что там, откуда мигрировали индоарии, береза была наиболее распространенным видом местной флоры. Так у древних индийцев долгое время сохранялся обычай использования веток березы в свадебном обряде, как символа ритуальной чистоты. Такое же представление о березе существовало в германской и балтийской традициях. На территории индоевропейцев обитали такие животные как медведь, заяц, волк, змеи - из диких. Из числа домашних животных - собака, лошадь, крупный рогатый скот, овцы, козы, гуси, утки. 4 Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов к этому списку добавляют более южных диких животных, таких как лев, рысь, барс, обезьяна, слон и верблюд. 5 Однако последних И.М. Дьяконов решительно исключает из списка, поскольку названия для них, он считает заимствованиями. 6

Данные индоевропейского словаря позволяют также выявить культурно-исторические характеристики пранарода, обитавшего на прародине. Праиндоевропейцы занимались земледелием. Об этом можно судить по индоевропейским названиям сельскохозяйственных растений (ячмень, пшеница, лен), плодовых деревьев (яблоня, вишня), орудия для обработки земли (плуг, серп), сельскохозяйственных сезонов (время жатвы, время вызревания). 7 Праиндоевропейцы имели развитое скотоводство. Материалы сравнительной этнографии дают представление о том, что скот играл важную роль в экономике индоевропейцев. У индийцев Веды, иранцев Авесты, гомеровских греков, римлян, кельтов, ранних индусов слово для обозначения битвы (gavishti) буквально означает «борьба за корову». 8 Для установления места, где могли располагаться все подобные объекты, названия которых имели в индоевропейских языках единое происхождение, потребовалось привлечь данные палеоботаники и палеозоологии, а также палеоклиматологии и палеогеографии. Сопоставление всех пространственных аргументов привело к появлению различных точек зрения. Были предложены следующие локализации: балкано-дунайская, южнорусская (междуречье Днепра и Дона, включая Крымский полуостров), волжско-енисейская (включая северный Прикаспий, Арал и северный Балхаш), восточно-анатолийская, центрально-европейская (бассейны рек Рейна, Вислы и Днепра, включая Прибалтику).

Название для лошади встречается во всех индоевропейских языках. Индоевропейцы приручили лошадь, которую они называли «быстрая». 9 Г. Чайлд считает, что это должна быть степная лошадь, которая необходима для передвижения на большие расстояния.

С использованием лошади было связано развитие колесного транспорта. Особую ценность, по мнению Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванова, для установления первоначальной среды обитания древних индоевропейцев и локализации индоевропейской прародины в переднеазиатском ареале имеет индоевропейская терминология колесного транспорта - названия колесных повозок и их составных частей (колесо, ось, упряжка, ярмо, дышло), - металла (бронза), необходимого для изготовления колесных повозок из твердых пород горного леса, и тягловой силы - одомашненной лошади, уже использовавшейся в хозяйственных и военных целях носителями индоевропейского праязыка. 10 Начало изготовления колесных повозок датируется временем около IV тысячелетия до н.э. Первым их очагом, согласно данным английского археолога С. Пиггота, следует считать территорию от Закавказья до Верхней Месопотамии между озерами Ван и Урмия. Из ближневосточного ареала эпохи ранней бронзы колесные повозки попадают в Волжско-Уральский район, Северное Причерноморье, на Балканы, в Центральную Европу. 11 Тот же регион является одной из возможных областей распространения уже одомашненной лошади и использования ее в качестве тягловой силы. Данные утверждения соответствуют теории Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванова о локализации прародины индоевропейцев в Передней Азии.

Л.А. Лелеков приводит как археологически доказанный факт доместикацию лошади в Подунавье и на территории нынешней Украины не позже начала IV тысячелетия до н.э. 12 Коневодство же, судя по археологическим свидетельствам, в областях к северу и северо-западу от Черного моря и в Подунавье было распространено ранее, чем в Передней Азии. Оно, очевидно, вообще возникло впервые в областях к северу от Черного моря и в соседних районах, где кости лошади обнаружены на поселениях, датируемых V-IV тысячелетиями до н.э., среди найденных костей домашнего скота более половины принадлежит лошади. 13

Предприняв этимологическую реконструкцию праиндоевропейского словаря, Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов отождествляют прародину индоевропейцев с областью, занимавшей Восточную Анатолию, Южный Кавказ и Северную Месопотамию в V-IV тысячелетиях до н.э. По их мнению, реконструируемая праиндоевропейская лексика экологической среды обитания праиндоевропейцев совпадает именно с этим географическим ареалом.

Начало миграций индоевропейских племен относится по этой гипотезе к периоду не позднее IV тысячелетия до н.э. Первой языковой общностью, выделившейся из индоевропейской, считается анатолийская. 14 Выделение греко-армяно-арийского единства следует за обособлением анатолийцев, причем арийский диалектный ареал предположительно отделяется еще в пределах общеиндоевропейского. Впоследствии греческий (через Малую Азию) попадает на острова Эгейского моря и в материковую Грецию, наслаиваясь на неиндоевропейский “эгейский” субстрат, включающий различные автохтонные языки; индоарийцы, часть иранцев и тохары движутся в разное время в (северо-) восточном направлении (для индоарийцев допускается возможность продвижения в Северное Причерноморье через Кавказ), тогда как носители “древнеевропейских” диалектов через Среднюю Азию и Поволжье перемещаются на запад, в историческую Европу. 15 Таким образом допускается существование промежуточных территорий, где оседали, вливаясь в местные популяции повторными волнами, вновь прибывающие группы населения, позднее заселившие более западные области Европы.

Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов полагают, что весь комплекс культурных и социально-экономических признаков, восстанавливаемый для цивилизации праиндоевропейцев, типологически характерен для ранних цивилизаций Ближнего Востока (хотя они также отмечают существенные различия). 16 На отличии ближневосточных цивилизаций от цивилизации праиндоевропейцев особенно настаивает Л.А. Лелеков: в обществе праиндоевропейцев отсутствовала письменность, шестидесятеричная система исчисления, искусственная ирригация, сословие «торговцев», противопоставленное другим рангам, централизованная государственная власть. 17

П. Гилс помещал прародину индоевропейцев в Центральной Европе. Он считал, что индоевропейцы рассеялись из центра на Дунае, который представлял собой лессовые земли, расположенные между Карпатами на востоке, Балканами на юге, богемским лесом на западе и горами, отделяющими Богемию от Германии, на севере. 18 По мнению П. Гилса, климатические условия, растительный и животный мир этого района вполне соответствуют природно-географическим чертам прародины индоевропейцев, реконструируемым с помощью лингвистической палеонтологии.

Именно здесь, полагал П. Гилс, народ праиндоевропейцев мог заниматься и скотоводством, и земледелием. Равнины Венгрии превосходно приспособлены для выращивания зерна и вскармливания лошадей. На парковых землях нижних Карпат можно было разводить скот, а на высотах - пасти овец. Из этого района индоевропейцы могли, по мнению П. Гилса, проходить волна за волной в Малую Азию и на Восток. 19

Против гипотезы П. Гилса выступил Г. Чайлд. Он отметил, что, будучи филологом, П. Гилс не сделал попытки соотнести данные лингвистики с археологическим материалом, происходящим из этого района и несоответствующим праиндоевропейской цивилизации.

Таким образом, для локализации индоевропейской прародины важным является вопрос о соотнесении ее с археологическими культурами. Многие ученые считают, что носителями индоевропейских языков в Европе явились племена, принадлежавшие к кругу культур боевых топоров.

Миграции носителей культур боевых топоров начались в конце III тысячелетия до н.э., что соответствует традиционной и наиболее вероятной дате расселения индоевропейцев. Если считать экспансию этих культур движением индоевропейцев с прародины, то можно предположить, что исходная область культур боевых топоров и была прародиной индоевропейцев. 20 Тогда именно там нужно искать археологическую культуру, соответствующую праиндоевропейской цивилизации. Исходным ареалом экспансии культур боевых топоров считают степные территории, простирающиеся от Аральского моря и Нижнего Поволжья до Северного Причерноморья. Здесь в III тысячелетии до н.э. существовала древнеямная (или курганная) культура. 21 М. Гимбутас видит в древнеямной культуре, которую она называет курганной, общую праиндоевропейскую культуру и считает ее продвижение на запад экспансией протоиндоевропейцев. Древнеямную культурно-историческую область связывает с праиндоевропейцами также Н.Я. Мерперт.

На западе степного региона, на территории от Урала до устья Днепра в III тысячелетии до н.э. существовала древнеямная культурно-историческая область. Данные племена занимались охотой и рыболовством, но уже начали осваивать и производящие формы экономики, особенно скотоводство.

Культура этих племен получила свое название по характерному для нее погребальному обряду. Они выкапывали для своих покойников большие квадратные или прямоугольные ямы, дно которых густо посыпали красной охрой. Покойника клали головой на восток, на спину, с сильно подогнутыми в коленях ногами. Яму перекрывали сверху деревом или камышом, а затем над ней насыпали большой земляной курган. 22

В III тысячелетии до н.э племена древнеямной культуры широко расселились в Подонье, Приазовье, Нижнем Приднепровье. Древнее местное население этих территорий подверглось культурному воздействию носителей древнеямной культуры и включилось в процесс формирования единой культурно-исторической области. На юге древнеямные племена достигли предгорий Кавказа и вступили в тесный контакт с племенами майкопской культуры. На востоке они заняли оренбургские степи, продвинулись к Южному Приуралью и достигли земель, занятых энеолитическим населением Средней Азии. Через Кавказ и Среднюю Азию осуществлялись контакты носителей древнеямной культуры с переднеазиатским миром.

Таким образом, археологически отмечаются очень ранние связи степных племен с Югом и Юго-востоком, не отрицается возможность передвижений значительных групп населения в степь из районов Кавказа и Прикаспия.

Основными видами хозяйства носителей древнеямной культуры были скотоводство и земледелие. В материалах древнеямных могильников и поселений встречаются кости домашней овцы, быка, лошади, сайгака, кости пушных зверей и птиц. Животноводство, прежде всего овцеводство, являлось главным занятием. У некоторых групп населения, в основном в Нижнем Поднепровье, было развито и земледелие. На степных просторах скотоводство было кочевым; имелись тягловые повозки, остатки которых найдены в Поднепровье, Приазовье и Приуралье. 23 В качестве тягловой силы в хозяйстве использовалась лошадь.

Таким образом, древнеямная культура очень напоминает культуру праиндоевропейцев. Этого не отрицают даже Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванов: «Атрибуты курганной (древнеямной) археологической культуры, восстанавливаемые по остаткам материальных памятников, совместимы с атрибутами древней культуры, реконструируемой для индоевропейцев по лингвистическим данным». 24

Основные возражения, которые адресуются данной гипотезе, обусловлены тем, что с самого начала она разрабатывалась как концепция сугубо археологическая. 25

Л.С. Баюн считает, что на настоящем этапе исследований наиболее перспективным решением индоевропейской проблемы представляется следующее: «Некоторые области Центральной Европы начиная с эпохи бронзы составляли ареал расселения «древнеевропейских» народов; Балкано-Карпатский регион в данном случае становится «прародиной» для части носителей индоевропейских диалектов. Этому должен был предшествовать период их пребывания на более восточной территории, включающей степи Поволжья и Северное Причерноморье, в составе индоевропейской диалектной общности, куда в это время еще входили индоиранская (или ее часть), тохарская и другие группы. «Степная» прародина индоевропейцев, таким образом, будет соотнесена с ареалом, общим для большей части индоевропейских диалектов, с которого происходило движение в центрально-европейские области. Вопрос о том, был ли данный ареал первичной прародиной всех индоевропейцев, или (как, например, показывают на огромном материале авторы переднеазиатской гипотезы) промежуточной областью расселения («вторичной прародиной») для большинства индоевропейских диалектных групп, необходимо решать в связи с вопросом о древнейших этапах становления и развития целого ряда этноязыковых общностей, обнаруживающих контактную и генетическую близость к индоевропейской». 26

Об индоевропейской прародине

Изучая древнейшую историю народов мира, постоянно сталкиваешься с различными точками зрения и различными теориями.

Особенно много споров среди историков, археологов, этнографов, лингвистов и прочих по теме «Родина индоевропейцев».

В этой связи остается нерешенной и проблема хеттов - откуда же они все-таки пришли в Малую Азию, будучи индоевропейцами. Мы не будем анализировать все возможные гипотезы о прародине индоевропейцев.

Покажем лишь районы локализации индоевропейцев и пути их миграции. При этом будем опираться на ранее проведенные нами исследования, ссылки на которые непременно укажем по ходу повествования.

Используем термин индоевропейцы, как общепринятый, и для того, чтобы сопоставить имеющиеся научные сведения с результатами нашего исследования. Но по ходу изложения будем вводить в употребление и другие, уже реальные понятия, которые будут отражать суть описываемых исторических процессов.

В начала рассмотрим базовые факты по вопросу возможной локализации индоевропейской прародины:
а) в III тыс. до н.э. на территории степей от Южного Урала до низовий Днестра существовала ямная археологическая культура, к которой относятся племена кочевников, признанные всеми археологами индоевропейцами

б) индоевропейцы в Европе: скотоводческие племена индоевропейцев проникли (шнуровая керамика, культуры боевых топоров) на территорию теперешней Украины (средне-днепровская культура), в Прибалтику и на юг Скандинавии (культура ладьевидных топоров) примерно в 2300 году до н.э., в Польшу пастушеские племена (культура Злота) проникли примерно в 2100 году до н.э., в Германию пастушеские племена (сакскотюрингская культура) проникли примерно в 1900 году до н.э.

в) индоевропейцы - лувийцы, хетты, палайцы, появились в Малой Азии на рубеже III и II тысячелетий до н.э. Это признано всеми историками. Кстати, с этого времени есть первые письменные источники об индоевропейских народах.

г) в 17-16 веке до н.э. в Древнюю Грецию проникают первые индоевропейские племена ахейцев. Об этом есть письменные источники из Хеттского царства.

д) в 15 веке до н.э. индоевропейцы начали заселять Северную Индию. Этот факт тоже признан всеми историками.

е) примерно в 15-13 веках до н.э. индоевропейские племена тохаров поселились в нынешнем Северо-Западном Китае (современная Уйгурия). Об этом есть сообщения из древнекитайских источников.

ж) примерно в 11-10 веках до н.э. на территории нынешнего Ирана появляются индоевропейские племена мидийцев и персов. Этот факт также признан историками.

Исходя из всего комплекса имеющихся сведений, можно предположить, где располагалась прародина всех индоевропейских народов. Не будем пересказывать различные гипотезы на этот счет. Но само название народа - индоевропейцы вызывает удивление.

На самом деле это просто древние арии, имя которых было замазано, спрятано всевозможными названиями различных народов, большей частью выдуманными академическими исследователями. В этой связи полагаем возможным представить наше понимание вопроса о т.н. индоевропейцах в следующем виде.

Родиной индоевропейцев (арийцев) является север - таинственная страна Гиперборея, располагавшаяся в не так далекие времена по всему северному побережью Евразии и которая в свою очередь была связана с материком Арктида (на этом материке была легендарная гора Меру), существовавшим в древности в Северном Ледовитом океане.

В какой-то момент времени материк Арктида опустился на дно океана, и люди, там проживавшие переселились на материк Евразия.

Затем около 10 тыс. лет до н.э. из-за мирового катаклизма, известного как потоп, индоевропейцы (потомки арийцев) смогли выжить, в частности, в горах Урала и в послепотопные времена начали осваивать прилегающие к Уралу территории. Имеются археологические свидетельства проживания там племен шигирской археологической культуры, существование которых датируется 8 тыс. до н.э. В 7-6 тыс. до н.э. племена древнейших индоевропейцев стали отделяться от шигирцев (оставшиеся шигирцы сформировали уральские народы).

В начале 5-го тысячелетия единый народ разделился на группы: - основная группа находилась на Южном Урале и прилегающих степных территориях, - верхневолжская (верхневолжская археологическая культура) группа проживала в районе Верхней Волги, - западная группа (нарвская археологическая культура) проживала между верховьями Волги и Балтикой.

Сторонниками гиперборейской теории происхождения арийцев являются индийский ученый Б. Тилак, исследователи В. Демин, А. Барченко, С.В. Жарникова, Н. Рерих, Д. Святский, М.В. Ломоносов, Страбон, Павсаний, Нострадамус, Диодор Сицилийский. Они помещают прародину индоевропейцев в приполярных областях - на Ямале, Таймыре и Кольском полуострове.

Примечательно и то, что в период с 7,5 до 5,4 тыс. до н. э. климат в тех местах был намного теплее, и границы лесной зоны во многих местах совпадали с северной береговой линией Евразии. Таким образом, принципиальных препятствий к тому, чтобы эти места были обитаемы, не имеется. То, что предки современных хинди, марахти и многих других когда-то пришли с севера, также не является большим откровением.

Почему же данная гипотеза не устраивает ученых? Почему они ее отвергают?

Для начала, потому, что возможность связать протоиндоевропейцев данной гипотезы с какой-либо археологической культурой в рассматриваемой местности, датируемой соответствующим временем, практически полностью отсутствует. И не потому, что там ничего не нашли - повторюсь, существенных препятствий к заселению тех территорий в рассматриваемый период не имелось. И заселены они были.

Но культуры, про которую можно было бы сказать, что да, это - те самые предки индусов, т.е. арийских индийцев, так и не нашлось. Нами же в работе «О зарождении человеческой цивилизации» показаны факты, свидетельствующие о реальности существования Гипербореи, а также представлена гипотеза о зарождении человеческой цивилизации на севере Евразии.

Для доказательства этого феномена нами приведены результаты исследований некоторых известных ученых - В.Н. Демина, С.В. Жарниковой, Е. Блаватской, Б. Тилака. Хотя все они, казалось бы, представляют различные направления исторической мысли и темы их работ практически не пересекаются, но они говорят на самом деле об одном и том же - территория, где располагалась прародина индоевропейской цивилизации, находилась в районе нынешнего северного побережья России, откуда собственно и пошла расселяться Белая раса по всей земле.

Это страна Гиперборея, называнная так греками, следы которой находят экспедиции, работающие на побережье Северного Ледовитого океана. Локализовать древнюю Гиперборею помогли исследования Б. Тилака и С.В. Жарниковой. Именно здесь на побережье Ледовитого океана, в том числе на европейской части России слагались основные гимны индоиранских эпосов, в земле, названной в Авесте Айрьянам Ваэджо - Арийский простор.

Именно из этого региона отправились в дальнейший путь арии (академические индоевропейцы), расселяясь по всей Ойкумене на запад, восток и юг.2

2 И о том же говорится и в Сказах Захарихи, записанных Ю.П. Миролюбовым, а также и о времени прибытия Предков с затонувшего острова (континента) в Северном Океане (Скифском море Птолемея) — это произошло 72 тысячи лет назад .

В нашем исследовании «Древнейшая история арийской цивилизации» были показаны истоки нашей цивилизации, которые идут с севера Евразии. В исследовании мы нарисовали всего лишь некий контур процессов зарождения арийской цивилизации, ее распространения и получения того статуса-кво, который мы имеем на текущий момент в устройстве мира на нашей планете.

Очевидно, что северные земли нашей планеты были когда-то заселены некими народами — в нашем понимании арийцами, в околонаучном понимании — гиперборейцами. Именно оттуда, из северных земель, исходили основные импульсы эволюции человеческого общества, что подтверждается в первую очередь документально в индоиранских древних книгах.

Анализ и сравнение эзотерических сведений с данными ДНК-генеалогии также говорит в пользу этого. События из жизни древних ариев, описываемых этими учениями, практически совпадают по основным, конечно, известным реперным точкам. В работе приведена сводная хронологическая таблица конкретных событий в жизни арийцев, начиная с отметки 100 тысяч лет до н.э.

Некоторые ученые рассматривают вопрос о том, что родиной индоевропейцев является Северное Причерноморье и Кубань. По этой теории именно с этой территории в 3-м тысячелетии начинается расселение индоевропейцев. Это правильная точка зрения, но с учетом небольшого дополнения, что указанные регионы были лишь одной из промежуточных точек при расселении арийцев с севера в южном направлении.

Сторонником этой теории является американский антрополог Мария Гимбутас. В соответствие с ее позицией, прародина индоевропейцев размещалась в низовьях Волги и к западу от Каспия. Оттуда в 2300 -2200 годах до н.э. проявились признаки экспансии новой культуры степной зоны Северного Причерноморья.

Концепция М. Гимбутас сохранила свою актуальность, но с небольшими корректировками. Многие исследователи принимают теорию отождествления носителей ямной культуры в причерноморских степях с ранними протоиндоевропейцами (3500 - 2500 гг. до н.э.), считая, что на базе восточных групп носителей ямной культуры в районе нижней Волги складывались новые индоевропейские общности, которые продвигались далее в Индию, где эти носители назвали себя ариями.

На текущий момент это наиболее популярная гипотеза праиндоевропейской прародины, которая предполагает развитие индоевропейцев из курганной культуры степей Поднепровья и юга Поволжья, вследствие одомашнивания лошади ставших высокомобильными и склонными к экспансии, что и привело к расселению индоевропейцев по миру. Полагаем, что эта теория хорошо вписывается в теорию происхождения арийцев (индоевропейцев) из Гипербореи и является всего лишь частью этой теории.

Также рассматривается возможность поиска родины индоевропейцев на Алтае. По этой теории индоевропейцы сформировались в Южной Сибири и оттуда начали продвигаться на запад. Считаем, что эта теория также может быть продолжением первой теории (гиперборейской) с учетом расселении индоевропейцев с севера в южном направлении.

Ареал распространения ямной культуры по степям Евразии достигал и Алтая.

По другой существующей теории родина якобы находилась в Средней Азии (Туркмения, Узбекистан). И оттуда в 3-м тысячелетии началось расселение всех индоевропейцев по Евразии. Полагаем, что эта теория опять-таки является частью первой теории (гиперборейской) при расселении индоевропейцев с севера в южном направлении. Просто маршруты расселения разных групп ариев с севера были разные: одни шли по Русской равнине, другие через Сибирь.

Этот изложенный нами небольшой экскурс в историю необходим и важен для понимания вопроса, откуда же мог выдвинуться индоевропейский народ, хетты, в сторону Малой Азии.

Как видим, это, скорее всего, могло произойти из прикубанских степей двумя маршрутами: водным путем по Черному морю, либо по суше через Кавказ. Для уточнения данного вывода представим результаты лингвистических исследований, которые определяют своими методами местонахождение прародины академических индоевропейцев, т.е. территории, откуда все эти языки по мере своего выделения из праиндоевропейского единства распространялись в области своего последующего пребывания.

Напомню, что в XIX в. было выявлено определенное сходство между языками, столь удаленными друг от друга на современной лингвистической карте и принадлежащими столь несходным друг с другом антропологически и культурно народам, как обитатели Северной Индии и большинство европейцев. Поначалу это вызвало, по меньшей мере, недоумение.

Однако длительное развитие индоевропеистики как особой комплексной отрасли науки позволило собрать неопровержимые доказательства, что языки этих народов, в самом деле, родственны, имеют общее происхождение, следы чего наблюдаются как в их морфологии, так и в лексике (прежде всего - в ее реконструируемых праформах).3

3 Правда «реконструируемые праформы» по большей части — домыслы, подгонки под предполагаемый / искомый / мнимый образец и просто наукообразные вымыслы. Хотя языковая семья, конечно, реально есть, но ищут они не так как следовало бы, а значит — не там.

Эту семью родственных языков в настоящее время именуют индоевропейской.

Несмотря на длительную историю изучения проблемы индоевропейской прародины и на применение тщательно разработанной методики языковых реконструкций, единства в научной среде в толковании этой проблемы нет (отмечаем отсутствие понимания по этому вопросу в академической науке).

Странная какая-то ситуация складывается вокруг индоевропейцев. Ученые до сих пор не могут локализовать их прародину. Может просто НЕ хотят или кто-то этому препятствует…

Если оставить в стороне более или менее второстепенные расхождения между отдельными специалистами, то можно указать на два основных подхода к ее решению.

Одним из наиболее традиционных является точка зрения о формировании общеиндоевропейского праязыка на Балканском полуострове (преимущественно в северной его части) и в смежном с ним Карпатском регионе Центральной Европы. В эпоху неолита и энеолита здесь существовал мощный пласт земледельческих культур, по характеру во многом соответствующих тому культурному облику, который реконструируется для праиндоевропейцев по лингвистическим данным.

Важную роль в построениях сторонников этой концепции играет и ландшафтная аргументация, в частности, так называемый «аргумент березы», основанный на том, что наименование этого дерева по существу во всех индоевропейских языках имеет общее происхождение, а значит, их единая прародина должна была находиться там, где береза не только была представлена, но являлась «главным, наиболее распространенным видом местной флоры».

Отсюда-то, согласно этой версии, в IV—III тыс. до н. э. и происходило расселение не слишком многочисленных групп носителей различных индоевропейских праязыков, которые постепенно ассимилировались в местной среде, усваивающей при этом языки пришельцев. Таким образом, преимущественно «мигрировали языки, а не народы, хотя для каждого мигрирующего языка должна была быть хотя бы горстка носителей ».

В последние годы детальную разработку — прежде всего в исследованиях Т.В. Гамкрелидзе и Вяч.Вс. Иванова (1984 год) — получила концепция переднеазиатской прародины индоевропейцев, локализующая ее преимущественно в восточной части Малой Азии и в областях к югу от Кавказа.4

4 Св.В. Жарникова очень доказательно раскритиковала эту концепцию.

Важными для подобной локализации являются те моменты лингвистической реконструкции, которые указывают, что праиндоевропейцам были известны такие животные, как лев, обезьяна, барс, и что они не знали моря (производные от соответствующего праиндоевропейского слова в индоевропейских языках-потомках означают тo море, то болото).

Особое значение для сторонников этой концепции имеют свидетельства несомненных контактов индоевропейцев эпохи их единства с носителями семитских и картвельских языков, а также данные о том, что индоевропейский праязык наложился на северокавказский субстрат, т.е. индоевропейцы, отделившись от прочих носителей ностратических языков, ассимилировали население, говорившее на одном из северокавказских диалектов, восприняв и от него ряд слов.

При этом существуют лингвистические факты, свидетельствующие, что заимствование шло именно в этом, а не в обратном направлении. Это позволяет сторонникам данной гипотезы считать, что индоевропейская прародина находилась не слишком далеко от ностратической.

Между специалистами, придерживающимися той или иной точки зрения, в настоящее время ведутся активные дискуссии, в ходе которых аргументация обеих сторон претерпевает существенную корректировку и доработку.

Но в констатации присутствия индоевропейцев в Восточной Европе, начиная с III тыс. до н. э., дискутирующие стороны в основном едины. Сторонники переднеазиатской гипотезы даже называют степное Причерноморье и Поволжье своего рода «вторичной индоевропейской прародиной», поскольку предполагается обитание здесь на определенном историческом этапе, по их пониманию, носителей целого блока древнеевропейских языков.

В настоящее время наиболее детально разработана и получает все большее признание теория присутствия здесь на «вторичной прародине», по крйней мере с III тыс. до. н.э., индоиранцев (ариев). Согласно концепции, обоснованной главным образом в работах В.И. Абаева и Э. А. Грантовского, именно с южным регионом Восточной Европы (возможно, и с примыкающими областями азиатских степей - Южным Приуральем) связан ряд последовательных этапов истории индоевропейских народов: здесь они существовали как определенное единство, выделившееся из арийской общности.

Здесь же произошел и распад арийского единства на индоарийскую и иранскую ветви (причем обе они еще в течение какого-то времени продолжали обитать по соседству, в том же регионе), а затем — деление будущих иранцев на восточных и западных. Отсюда же началось продвижение индоарийских племен, чье появление на севере Индийского субконтинента во многом определило этнический облик этой территории.

Такова этноисторическая схема, выстроенная в основном по лингвистическим данным и охватывающая длительный период III—I тыс. до н.э. Археологические данные позволяют до некоторой степени наполнить эту схему конкретным содержанием.

Восточноевропейские степи в III тыс. до н.э., т. е. в эпоху, когда уже можно говорить согласно науке о выделении из праиндоевропейского единства определенных языковых групп, восточноевропейский и западноазиатский участки обширного евразийского степного пояса занимали племена, входившие в так называемую ямную культурноисторическую общность.

Название это, произведенное от преобладающего здесь определенного типа подкурганных погребальных сооружений, было введено в начале XX в. известным российским археологом В. А. Городцовым в процессе построения трехступенчатой периодизации культур бронзового века на территории теперешней Украины, включающей в качестве последовательных этапов время существования здесь ямной, катакомбной и срубной культур.

В результате активных археологических изысканий последующих десятилетий было установлено, что памятники ямного типа распространены на весьма обширной территории — по крайней мере, между реками Прут на западе и Урал на востоке — и представлены несколькими локальными вариантами, чем продиктовано толкование ее не как культуры, а как образования более высокого уровня - культурноисторической общности.

По историко-лингвистической схеме время существования этой общности в основном соответствует тому этапу в истории академических индоевропейцев, когда их единство уже распадается. Примерно на той территории, где известны ямные памятники, можно предполагать обитание одной из групп культурно-исторической общности еще не разделившихся на отдельные ветви академических индоевропейцев.

Конечно, с уверенностью говорить обо всех ямных племенах как об ариях нельзя. В то же время нельзя и исключать арийства всего этого племенного массива: как известно, распространение индоевропейских языков не предполагает непременной тотальной смены прежнего населения и в ряде случаев могло происходить усвоение новых диалектов прежним в основной массе населением той или иной области после вкрапления в нее определенного контингента пришельцев5 .

5 Но тогда они должны были превосходить местное другоязычное население числено, либо культурно, либо политически.

Так или иначе, если искать в археологических памятниках III тыс. до н.э. следы академических индоевропейцев, то, скорее всего, именно в ареале ямной культурной общности.

Некоторые исследователи, особенно зарубежные, исходя из распространения на широком пространстве евразийского степного пояса в III-II тыс. до н. э. курганного погребального обряда, постулируют существование здесь в указанное время некоей единой «курганной культуры», связывая именно ее с процессом распространения индоевропейцев. При этом отмечаем, что практически одновременно с существованием ямной культурно-археологической общности на востоке, в Южной Сибири распространяется так называемя афанасьевская культура, памятники которой имеют определнное сходство с ямными.

Феномен афанасьевской культуры было бы очень заманчиво объяснять ранним проникновением на восток Евразии народов индоевропейской семьи. Определенные доказательства их пребывания там в достаточно древнюю эпоху в самом деле существуют.

Так, уже давно на территории Китая, в Восточном Туркестане, были найдены раннесредневековые рукописи, составленные на двух не известных до того языках, по своим лексико-морфологическим характеристикам, без сомнения, принадлежащих к индоевропейским.

Поскольку истинное этническое наименование носителей этих языков неизвестно, они получили в науке чисто условные названия тохарского А и тохарского Б — по имени народа тохаров, обитавшего в Средней Азии в позднеантичную эпоху. Данные о тохарских языках — древнейшие из дошедших до нас свидетельств проникновения индоевропейцев столь далеко на восток Евразии. Они двигались, очевидно, через тот же пояс степей, по которому происходили в обоих направлениях более или менее массовые миграции различных народов на протяжении последующих тысячелетий.

Во времена племен охотников и рыболовов однозначно отмечается, что формы различных изделий, которыми они пользовались, были настолько сходны, что это не вызывает сомнений в наличии связей между племенами на всем пространстве ойкумены от Атлантики до Тихого океана .

Из этого следует, что эти связи носили в первую очередь родственный характер (скорее всего одноплеменной), который со своей стороны дал толчок всемирному распространению характерных изделий. Мы видим, что археология, не апеллируя к названиям племен, достаточно убедительно показывает пути расселения древнейшего населения планеты и наличие одной общности населения на огромной территории Евразийского континента с древнейших времен.

Возвращаясь к рассмотрению вопроса о создателях памятников ямного типа, необходимо отметить, что на ранних этапах изучения древностей эпохи бронзы юга Европейской части России была выстроена достаточно стройная схема, отражающая дальнейшую судьбу носителей ямной культуры.

Согласно этой схеме, во II тыс. до н.э. ямные памятники в черноморско-приазовских степях сменились памятниками катакомбными. Первоначально создателей этих двух культурных общностей считали генетически связанными друг с другом, но позже возобладало мнение о пришлом характере катакомбных племен , причем так же, как ямную, катакомбную культуру теперь принято рассматривать как культурно-историческую общность, включающую ряд различающихся между собой культур.

Носители последней, судя по всему, были в этом регионе пришельцами (или, по крайней мере, пришлый компонент принял участие в ее формировании), хотя вопрос об их прародине согласно науке остается дискуссионным, так же как их этноязыковая принадлежность. Не исключено, что некоторая их часть восприняла бытовавшие здесь ранее индоевропейские диалекты.

Что касается судьбы ямных племен, то, по крайней мере, часть из них была, согласно этой, подчеркиваю, академической схеме, вытеснена из Причерноморья, а в Нижнем Поволжье на ее основе сформировалась полтавкинская археологическая культура, явившаяся основой сложения срубной культуры позднебронзовой эпохи.

Срубная культура во второй половине II тысячелетия вновь распространилась на запад, в причерноморские степи, где ее прямые потомки дожили до начала железного века - согласно академической науке - до скифской эпохи.

Итак, обобщенный вывод из анализа кратко изложенных выше историко-лингвистических и археологических данных состоит в том, что конец III и все II тысячелетие до н.э. (по археологической периодизации - эпоха средней и поздней бронзы) на юге Восточной Европы может рассматриваться как время обитания здесь академических индоевропейцев.

С высокой степенью вероятности их история в значительной мере может быть соотнесена с племенами - носителями катакомбной культуры. После работ В.И. Абаева и Э.А. Грантовского прародину академических индоевропейцев все увереннее помещают на юге Восточной Европы. И то хорошо. Как мы уже отмечали, это всего лишь один из этапов развития послепотопной цивилизации на планете.

Остановимся еще на одной гипотезе о происхождении народов индоевропейской ветви и об их археологических следах. В последние годы российская исследовательница Е.Е. Кузьмина предложила разносторонне аргументированную теорию об арийской принадлежности создателей так называемой андроновской культурной общности (см. Вступление).

Эта общность была распространена в степной и лесостепной зоне между Южным Уралом и Верхним Енисеем. Е.Е. Кузьмина провела разносторонний анализ андроновских памятников и сопоставила их различные характеристики (устройство жилищ и поселений, технологию изготовления посуды и ее формы, степень освоения металлургического производства и его особенности, набор разводимых домашних животных и т. п.) с теми данными о материальной культуре ариев, которые могут быть воссозданы на основе историко-лингвистического анализа. При этом обнаружились весьма выразительные совпадения.

Полагаем, что работа Е.Е. Кузьминой представляет наиболее детальный опыт сопоставления археологического материала с картиной, воссозданной на основе историко-лингвистических реконструкций. Вывод Е.Е. Кузьминой состоит в том, что культурный облик андроновцев вполне соответствует «культуре индоиранцев, особенно индоариев », и это дало ей основания для соответствующей их этнической атрибуции.

В связи с рассмотрением этой гипотезы имеет смысл привести один наглядный пример взаимодействия историко-лингвистическнх методов и археологии при воссоздании ранних этапов этнической истории.

Еще в 1970 г. Э.А. Грантовский — один из основных создателей теории о локализации арийской прародины в евразийских степях, характеризуя облик материальной культуры и социальную организацию индоевропейских племен по историко-лингвистических данным, специально отметил важную роль в их жизни боевых колесниц и воинов-колесничих, как особой социальной прослойки.

Тогда это мнение вызвало возражения ряда ученых, полагавших, что арии восприняли колесницу из переднеазиатских культур лишь после того, как покинули свою степную прародину. Убедительных археологических свидетельств существования колесниц в евразийских степях во II тыс. до н. э. на тот момент еще не было, и Э.А. Грантовскому приходилось обосновывать свою точку зрения во многом умозрительными выкладками, либо ссылками на малочисленные и не слишком выразительные находки.

Конечно, это ослабляло его аргументацию. Но практически сразу после выхода книги Э.А. Грантовского в начале 1970-х гг. на Южном Урале были раскопаны погребения начального этапа андроновской эпохи, содержащие именно двухколесные колесницы , предназначенные для пароконной упряжки. Основанная на реконструкции гипотеза Э.А. Грантовского получила, таким образом, блестящее материальное подтверждение.

Итак, согласно преобладающему в современной науке мнению, юг Восточной Европы и, возможно, смежные с ним области Азии сыграли важную роль в формировании большого массива индоевропейских народов. Об их миграции мы узнаем не только из историко-лингвистических реконструкций, но можем опираться и на данные письменных источников, являющихся вообще древнейшими письменными свидетельствами об индоевропейцах.

Известны два древневосточных документа середины II тыс. до н. э., где в текст вкраплены слова арийского происхождения, а именно в договоре хеттского царя с правителем государства Митанни упомянуты имена богов, позже известных в древнеиндийском пантеоне, и в коневодческом трактате, где приведена терминология, связанная с практикой конского тренинга и восходящая к системе индоиранских числительных.

Языковые особенности этих слов свидетельствуют, что они, скорее всего, принадлежат какому-то диалекту индоарийской группы после разделения арийских языков на две ветви. По существу, это первое прямое свидетельство о начале расселения академических индоевропейцев с их промежуточной восточноевропейской прародины, в дальнейшем приведшего их, в частности в Индию и Иран.

Можно ли связывать появление этих индоевропейцев в Передней Азии непосредственно с продвижением народов той же группы в Индию и считать, что оно являлось как бы первым их шагом на пути туда, или в данном случае речь идет о какой-то самостоятельной их группе, позже бесследно растворившейся в местной этнической среде, окончательно решить вряд ли возможно.

В науке на этот счет были высказаны обе точки зрения (Абаев 1972; Дьяконов 1970) . Очевидно, путь их лежал через Кавказ, как и маршрут многих арийских миграций более позднего времени. Предпринимавшиеся попытки найти археологические следы этих так называемых переднеазиатских индоевропейцев выглядят неубедительно.

Да и слишком рассчитывать на обнаружение их здесь не приходится: скорее всего, в Передней Азии задержались немногочисленные отряды индоевропейцев, воспринявшие местную материальную культуру.

Возвратимся в конец IV—III тыс. до н.э., ко времени распада индоевропейской общности согласно академической точки зрения. Этот процесс обусловил обитание на территории будущей России, помимо академических индоевропейцев, носителей и другой ветви индоевропейских языков - представителей уже упоминавшегося древнеевропейского единства.

В это время на обширных пространствах Центральной и Северной Европы — от Южной Скандинавии и бассейна Рейна до Волго-Камья распространяется большая группа так называемых культур боевых топоров и шнуровой керамики (название происходит от наиболее типичного предмета вооружения этих племен и от характерного для них способа орнаментации глиняной посуды).

Считается, что зоной формирования всех этих культур явилась область между Вислой и Днепром, откуда началось их продвижение в разных направлениях. Уже давно было высказано мнение, что именно оно обусловило распространение по территории Центральной и Восточной Европы носителей древнеевропейской ветви индоевропейских языков (Брюсов, 1961).

В этом плане наше внимание должны привлечь памятники так называемой фатьяновской культуры, принадлежащей к кругу культур боевых топоров и распространенной в первой половине II тыс. до н. э. на достаточно обширной территории лесной зоны Восточной Европы — от Новгородской области на западе до бассейна Камы и Ветлуги на востоке. Время существования и ареал фатьяновской культуры позволяют, видимо, рассматривать ее создателей как одну из групп носителей древнеевропейских языков.

Мы говорили о вопросе индоевропейской прародины так подробно, чтобы понять, а откуда же мог прийти индоевропейский народ хетты в Малую Азию.

Исходя из анализа имеющихся фактов, мы локализовали наиболее вероятное место пребывания «прародины» индоевропейцев на территории нынешних южной России и Украины и определили время нахождения индоевропейцев там.

Именно из этого региона, как видим, шло дальнейшее расселение индоевропейцев в разных направлениях, в том числе и в Малую Азию через Кавказ. Именно в конце III тыс. до н.э. начались процессы экспансии индоевропейцев в другие страны, что соответствует появлению хеттов, как индоевропейского народа, в Малой Азии.