Николай Сиротинин - один против колонны немецких танков. И один в поле воин

В пять часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно, но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали все лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, все лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали. Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него — как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля — всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего-то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них. Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места — обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших. — Ишь ты, и курские прошли, — говорили в рядах. — Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор, посмотрел, как огни разложили, конца-краю не видать. Москва — одно слово! Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники. — Что стали-то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись? — Нет, не слыхать. А то палить бы стал. — То-то торопили выступать, а выступили — стали без толку посереди поля, — всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые! — То-то я бы их и пустил наперед. А то небось позади жмутся. Вот и стой теперь не емши. — Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, — говорил офицер. — Эй, немцы проклятые, своей земли не знают! — говорил другой. — Вы какой дивизии? — кричал, подъезжая, адъютант. — Осьмнадцатой. — Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете. Вот распоряжения-то дурацкие; сами не знают, что делают, — говорил офицер и отъезжал. Потом проезжал генерал и сердито не по-русски кричал что-то. — Тафа-лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, — говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. — Расстрелял бы я их, подлецов! — В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! — повторялось с разных сторон. И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и в злобу на бестолковые распоряжения и на немцев. Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать. Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно, в разных промежутках: трат-та... тат, а потом все складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом. Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша сло́ва одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая вовремя приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах. В низах, где началось дело, был все еще густой туман, наверху прояснело, но все не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас, или он был тут, в этой черте тумана, — никто не знал, до девятого часа. Было девять часов утра. Туман сплошным морем расстилался понизу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другою скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он все еще не начинал дела. Нынче был для него торжественный день — годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и, здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором все кажется возможным и все удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из-за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце. Когда солнце совершенно вышло из тумана и ослепляющим блеском брызнуло по полям и туману (как будто он только ждал этого для начала дела), он снял перчатку с красивой белой руки, сделал ею знак маршалам и отдал приказание начинать дело. Маршалы, сопутствуемые адъютантами, поскакали в разные стороны, и через несколько минут быстро двинулись главные силы французской армии к тем Праценским высотам, которые все более и более очищались русскими войсками, спускавшимися налево в лощину.

Вариант № 5166607

Ответом к заданиям 1—25 является слово (словосочетание), число или последовательность чисел. Не копируйте слова-ответы из браузера, вписывайте их, набирая с клавиатуры. При записи ответов пробелы не используйте.

Если вариант задан учителем, вы можете вписать ответы на задания части С или загрузить их в систему в одном из графических форматов. Учитель увидит результаты выполнения заданий части В и сможет оценить загруженные ответы к части С. Выставленные учителем баллы отобразятся в вашей статистике. Объём сочинения — не менее 150 слов.

Версия для печати и копирования в MS Word

(В)ПРОДОЛЖЕНИЕ беседы она в основном молчала, и мне было сложно понять, ЗА(ЧЕМ) она пришла.

(ПО)ТОМУ, как этот человек держится, видно, что он (ВО)ВСЁМ привык быть первым.

Озеро Белое (ОТ)ТОГО и прелестно, что (ВО)КРУГ него – густая разнообразная растительность.

Трудно даже представить, ЧТО(БЫ) со мной случилось, ЕСЛИ(БЫ) пароход опоздал.

(ПО)ТОМУ, как сосредоточенно молчал Л. Н. Толстой, его близкие могли догадываться, (НА)СКОЛЬКО напряжённо работает сейчас его мозг.

Ответ:

Определите предложение, в котором оба выделенных слова пишутся СЛИТНО. Раскройте скобки и выпишите эти два слова.

(В)ОТЛИЧИЕ от многих, М. Горький не гонялся за славой; он не пугался критики, но ТАК(ЖЕ) не испытывал и радости от похвалы глупца или невежи.

Мой отец был (ПО)НАСТОЯЩЕМУ искусным плотником, (ЗА)ТО, а ещё за весёлый нрав его уважали в посёлке.

Ещё в глубокой древности люди мечтали о том, ЧТО(БЫ) подняться в небо: в легенде о Дедале и Икаре, которую создали древние греки, (КАК)РАЗ и отразилась эта мечта.

Однажды ночью я проснулся от странного ощущения: мне показалось, БУД(ТО) я оглох во сне; я долго лежал, прислушивался и наконец понял, что я не оглох, а (ПО)ПРОСТУ за стенами дома наступила необыкновенная тишина.

Бойцы шли (ПО)ДВОЕ, (ПО)ЗАДИ колонны тащилась повозка с полевой кухней.

Ответ:

(В)ТЕЧЕНИЕ нескольких лет М.В. Ломоносов занимался изучением русской истории, а ТАК(ЖЕ) точных наук.

Значение многозначного слова конкретизируется в тексте, (ПРИ)ЧЁМ некоторые слова только в данном тексте могут обозначать одно и ТО(ЖЕ) понятие.

Притяжение между парой электронов может возникать (НЕ)СМОТРЯ на то, что они находятся далеко друг от друга, (ПО)ЭТОМУ движение электронов в паре становится согласованным.

Для композитора, который способен слышать мир ТАК(ЖЕ), как художник - видеть его в цвете и формах, музыка - это именно звучание, (ТО)ЕСТЬ процесс, протекающий во времени.

(В)ТЕЧЕНИЕ недели от брата не приходило никаких писем, (НА)КОНЕЦ пришла короткая телеграмма.

Ответ:

Трудно представить, ЧТО(БЫ) случилось с нами, если бы не помощь родителей, а ТАК(ЖЕ) поддержка друзей.

(НЕ)СМОТРЯ на вечную занятость, я отправился (НА)ВСТРЕЧУ со школьными товарищами.

(В)ВИДУ густого тумана все рейсы были отменены, и нам пришлось (В)ТЕЧЕНИЕ двух суток дожидаться лётной погоды

ЧТО(БЫ) уверенно чувствовать себя во время выступления, вам лучше выучить свою речь (НА)ИЗУСТЬ.

Ответ:

Вы не правы, (ПО)ТОМУ что нельзя осуждать человека только (ЗА)ТО, что вы не разделяете его убеждений.

(ПО)ТОМУ, что говорил дед, ясно было, что он доволен Витькой, и (ОТ)ЭТОГО хорошо становилось на душе.

Чуть уловимый, (ПО)ВЕЧЕРНЕМУ душистый дымок тянул ОТКУДА(ТО) в остывающем воздухе.

Вода в заливе отличается чрезвычайной солёностью, а ТАК(ЖЕ) плотностью, (ПО)ЭТОМУ удары волн здесь гораздо сокрушительнее, чем в море.

По ночам филины орут в буераке, КАК(БУДТО) КОГО(НИБУДЬ) душат разбойники.

Ответ:

ЧТО(БЫ) ни стряслось у администрации кинокартины, (ВСЁ)РАВНО раздастся команда: «Мотор! Начали!»

Неприятности ТО(ЖЕ) составляют некоторую часть нашей жизни, их надо переживать ТАК(ЖЕ), как и радости.

Собрание затянулось, последний оратор ТО(ЖЕ) хотел домой, (ПО)ЭТОМУ был краток.

Имейте (В)ВИДУ: всякий раз, когда мы идём (НА)ВСТРЕЧУ неприятностям, воля укрепляется.

ЧТО(БЫ) ему ни поручили, он за все принимался с радостью, ТАК(КАК) считал, что черной работы не бывает.

Ответ:

ОТКУДА(ТО) налетел ветер, поднялись волны, и ЧТО(БЫ) лодку не унесло в море, ребята вытащили её на берег.

Мы не знали точно, (ИЗ)ЗА чего Максим, (ОТ)РОДУ ничего не боявшийся, так испугался моря.

(НЕ)СМОТРЯ на мощные подпорки, за зиму старый сарай сильно покосился (НА)БОК.

(В)ПРОДОЛЖЕНИЕ беседы Иван оставался (ТАК)ЖЕ спокоен, как и его отец.

ПО(ЭТОМУ) ответу оратора стало понятно, что он ВРЯД(ЛИ) правильно понял вопрос.

Ответ:

(В)НАЧАЛЕ августа жара стоит нестерпимая - даже самый решительный человек не в состоянии охотиться, самая преданная собака, преувеличенно высунув язык, униженно виляет хвостом, но (В)ПЕРЁД не идёт.

ЕСЛИ(БЫ) природа могла чувствовать благодарность к человеку (ЗА)ТО, что он проник в её жизнь, превознёс и воспел её, эта благодарность выпала бы на долю Пришвина.

Тихо опустилось солнце за горы, выбросило (К)ВЕРХУ прощальный зелёный луч, и Байкал (ТОТ)ЧАС отразил в себе нежную зелень.

Андрей Рублёв был (ПО)ИСТИНЕ выдающимся мастером древнерусской живописи, однако известно о нём немного: (ОТ)ТОГО далёкого времени сохранилась лишь миниатюра, на которой запёчатлён художник.

НИ(ЗА)ЧТО на свете не соглашалась Маруся расстаться (СО)МНОЙ.

Ответ:

Представлю моих собеседников. Один из них - это майор Роман Денисов, ныне начальник штаба автомобильного батальона 22-й автомобильной бригады. В Чечне провел почти четыре (!) года - с 1999-го по 2003-й. Попал туда еще лейтенантом, сразу после ускоренного (в связи со второй чеченской кампанией) выпуска из высшего военного автомобильного училища. Прошел на войне должности от командира автомобильного взвода до заместителя командира батальона по технической части. Постоянно выезжал с колоннами в техническом замыкании, исколесил всю Чечню. Впоследствии, уже будучи зампотехом, занимался организацией колонн. Награжден медалью «За воинскую доблесть» I и II степени.

Другой - капитан Джахангир Джораев, окончивший училище в 1996 году. Ныне - начальник командно-диспетчерского пункта (отвечает за контроль перемещения автоколонн). В Чечне был на командных должностях во время второй кампании. Награжден медалью «За воинскую доблесть» II степени.

ЕЗДА В ГОРАХ: НА ВОЛОСОК ОТ ГИБЕЛИ

«Одно время ходили колоннами на Ботлих, - вспоминает Роман Денисов. - Горные серпантины, пропасти, обрывы, повороты под девяносто градусов. Трудный был путь, а опыта поначалу почти никакого. Тем более у солдат-срочников, прибывших служить в Чечню, как и положено, после полугодичной подготовки. Многие из них до того с горами были знакомы только понаслышке. Представьте, например, ситуацию: поворот под девяносто градусов, слева - пропасть, справа - скала. Если КамАЗ еще кое-как, потихоньку, впритирку впишется с первого раза, да и то не всегда, то каково тому водителю, который ведет КрАЗ? Ему приходилось по три-четыре раза разворачиваться, чтобы пройти такой поворот.

Поначалу с раннего утра выезжали и только к ночи «доползали» до пункта назначения. Но потом, со временем, водители набрались опыта и на эту же дорогу стало уходить всего несколько часов. Те же водители-срочники стали, как профессионалы. Теперь у нас даже на КраЗАх научились проходить крутые горные повороты с первого раза. Каким образом? Ну, представьте, например, ту же ситуацию, что описана выше, когда приходилось по несколько раз разворачиваться. Только теперь КрАЗ с ходу наезжает правым колесом прямо на скалу. Естественно, его сносит, «задок» разворачивает юзом. Так и вписывается в поворот. Потом газу - и пошел дальше!

Не все, конечно, становились такими мастерами, но многие. Что касается экстремальных ситуаций, то больше запомнились не подъемы, а спуски. Они гораздо сложнее и, скажем прямо, страшнее для водителя.

До сих пор не могу забыть один случай, я тогда шел в техзамыкании колонны. Двигались вниз, и тут, на спуске, у «наливника» КрАЗа сгорели тормоза. Его понесло, скорость огромная. Спасло чудо. Дорожники накануне делали ремонт трассы и нагребли внизу, у пропасти, где кончался спуск и начинался очередной поворот, целую насыпь из камней. КрАЗ с отказавшими тормозами влетел на нее и остановился. Чудо в том, что ему до «улета» в пропасть при его бешеной скорости и массе не хватило буквально чуть-чуть. Машина остановилась на самом краю, одно колесо висело над пропастью. А там - огромный отвесный спуск. Облака внизу плывут...

Я подъехал. Боец уже выскочил из кабины. Весь белый, трясется. Как выяснилось потом, уже после рейса, он накануне подрегулировал тормозные колодки, причем не позвал никого из опытных, чтобы проверить, все ли правильно сделал. Ну и «отрегулировался», чуть на тот свет не улетел.

Оценил ситуацию. Нужно выбираться с подстраховкой, то есть при помощи другой машины. Подогнал сзади свой КамАЗ-«летучку», прицепил к нему тросом КрАЗ. Суть в чем: оба водителя одновременно дают задний ход и потихоньку выезжают. Говорю водителю КрАЗа, чтобы садился за руль. Он - ни в какую! «Я, - говорит, - ни за что не сяду, боюсь!» Натуральная истерика. В шоке, что с него возьмешь? Короче, сел за руль сам.

Потихоньку начали газовать назад вместе с КамАЗом, одновременно. Ощущения непередаваемые, колесо-то над пропастью... Страшно, но мысли сконцентрированы только на том, чтобы сделать все как надо. Одна ошибка - и ты в полете... Словом, выдернули мы этот КрАЗ. Солдат и после этого за руль садиться отказался, сказал, что больше вообще не сядет никогда в жизни. Впереди было еще километров десять спуска. Я вел машину, он сидел рядом. Когда спустились, боец наконец отошел. Говорю: «Ну теперь сядешь за руль или так уж и «нет» до конца жизни?» - «Нет, теперь сяду!» Дальше он сам поехал. Кстати, в дальнейшем хорошо проявил себя, классным стал водителем».

Тут же сидящий рядом капитан Джахангир Джораев вспомнил, что у него была практически такая же ситуация. Чечня, он - старший колонны. В крутой поворот на спуске не входит КамАЗ, глохнет. Задняя полуось зависает над пропастью. Водитель в шоке. Выскакивает из кабины, к машине - ни шагу: «Что хотите делайте, за руль не сяду!»

Стоит поперек горного поворота КамАЗ. Стоит и та часть колонны, что за ним. Уходит время. Ни уговоры, ни крики на водителя поначалу не действовали. Наконец боец немного отходит от испуга и все-таки садится за руль. Но только тогда, когда рядом с ним место в кабине занимает Джораев. То есть шокированному бойцу приходит мысль, что раз офицер сел рядом, значит, все в порядке, выберемся! Он не мог знать, что сам Джахангир в это время, не подавая виду, тоже сидел, как он прямо мне сказал, в «легком» ужасе. Чуть не то движение рулем, чуть не вовремя нажатая педаль газа - и все, поминай, как звали! Внизу нескончаемая пропасть.

«Схема» была точно такой же, как и в случае с Денисовым. Машину зацепил тросом другой КамАЗ. Оба водителя вместе начали потихоньку газовать, сантиметр за сантиметром отводя машину от пропасти. Джораев, стараясь говорить спокойным голосом, руководил действиями водителя. Выехали...

Два офицера - и два почти одинаковых эпизода. Наверное, потому, что судьба у них общая - автомобильная...

ПРОВОДКА КОЛОНН В ЧЕЧНЕ: КАК ЭТО БЫЛО

Роман Денисов прибыл в Чечню, когда там стояли три сборных автомобильных батальона от разных бригад, в том числе 22-й. Они выполняли задачи разрозненно, каждый в «своем» районе и независимо друг от друга. Это было довольно неэффективно (удалось осуществлять лишь сравнительно небольшие перевозки) и при этом очень опасно. Что там говорить, когда идет небольшая колонна, она уязвима со всех сторон. Поэтому подрывы, нападения на колонны, потери были не редкостью.

Капитан Джораев вспоминает, что колонны вообще ходили тогда с минимальным прикрытием: «Зенитные установки с расчетами из пехоты сопровождения были всем нашим охранением. Хотя оружие это, как известно, серьезное и наиболее подходящее для горных условий - большая дальность, мощь, убойная сила и т.д. Но при нападении на колонну даже машины с установленными на них «зушками» давали всем нам мало шансов уцелеть. Продвижение любой колонны должно быть соответствующим образом обеспечено, в том числе в инженерном отношении, должна вестись разведка маршрута, прикрытие нужно из бронетехники и т.д. Но ничего этого не было, кто же будет тратить столько сил на маленькую колонну? Вся надежда на то, что как-нибудь прорвемся, доедем...»

Ситуация, как продолжали рассказывать офицеры, коренным образом изменилась в 2000 году, после взятия Грозного. Все три автомобильных батальона, до этого действовавших разрозненно, поставили вместе под Ханкалой. Теперь они стали выполнять задачи по перевозке сообща, в составе Центроподвоза. Формировались большие, точнее сказать, огромные колонны (например, от полутора сотен до трехсот машин). Им давали отличное охранение: через каждые несколько единиц техники - БТР сопровождения. Впереди колонны, метрах в двухстах, - сторожевое охранение на бронетехнике и инженерное обеспечение, позади - соответствующее мощное замыкание. Такую колонную обязательно сопровождали от начала до конца два боевых вертолета .

«В результате была обеспечена максимально возможная в тех условиях безопасность, - продолжает майор Денисов. - «Духи», естественно, опасались открыто нападать на растянувшиеся на несколько километров колонны с мощным прикрытием. Конечно, частыми были обстрелы, но в основном мелкие.

Хорошо были налажены разведка маршрута, обеспечение прохождения наиболее опасных участков. Могли задержать в пути, например, пока инженеры полностью не обследуют тревожащий их участок. Тише едешь - дальше будешь. При этом сам порядок построения колонны тоже был продуман с учетом обеспечения максимальной безопасности. Впереди двигались машины, загруженные вещами, продовольствием, то есть невзрывоопасными и негорючими грузами. За ними - машины с боеприпасами, а уже ближе к «хвосту» шли «наливники». Дело в том, что это самое страшное для колонны, если подрывают «наливник». По дороге растекается море огня, не проехать, начинают гореть другие машины. А сам бензовоз минут за десять превращается в спекшуюся «лепешку»... Поэтому «наливники» и ставили позади. В техническом замыкании шли эвакотягачи - это четыре-пять машин, предназначенных для эвакуации техники в случае, если нельзя на месте устранить неисправность.

Кстати, за те четыре года, что я провел в техзамыкании колонн и зампотехом, набрался такого опыта, который бы, наверное, не обрел больше нигде. Учишься быстро, когда неисправная машина стоит, колонна продолжает двигаться, а у тебя на принятие решения - минут пятнадцать: или устранять неполадку на месте, или цеплять машину тягачом. Пришел в Чечню неопытным лейтенантом, там научился характер неисправности даже на слух, по работе двигателя определять. Во всяком случае на КамАЗе и «Урале».

Была обеспечена не только безопасность колонн. Существенно усовершенствовалась и вообще вся схема доставки грузов войскам. Теперь полкам на передовой не нужно было отвлекаться на то, чтобы гнать на центральные базы небольшие колонны за продовольствием, боеприпасами и т.д., при этом подвергаться нападениям, подрывам, нести потери. Все военные грузы без исключения стали доставлять воюющим прямо на передовую колоннами Центроподвоза. Причем в полном соответствии с потребностями. Для этого накануне из частей на базу автомобилистов прибывали офицеры, давали заявки на топливо, боеприпасы, продовольствие и т.д. Соответственно их заявкам и формировалась колонна. По мере прохождения маршрута она «растекалась» по разным точкам, где располагались войска (прикрытие при этом оставалось мощным), потом на обратном пути вновь «сливалась», как малые горные ручьи в мощный поток.

Таким образом, были обеспечены и относительная в условиях войны безопасность людей, техники и грузов, и централизованная доставка всего необходимого непосредственно на позиции воюющих частей без отвлечения с их стороны.

В то же время плохо бывало в тех случаях, когда требования безопасности не учитывались. Роман Денисов с горечью вспомнил, как на его глазах была разгромлена небольшая колонна МВД, двигающаяся без боевого охранения.

«Наша колонна - большая, охраняемая - шла позади, примерно в полутора километрах, - вспоминает офицер. - Так получилось, что события развивались на наших глазах, но наше боевое охранение не могло помочь, мы были еще слишком далеко. Тем более что все произошло быстро. Боевики выбрали для нападения открытый участок, по сторонам которого был лес. Оттуда, из «зеленки», они и ударили шквальным огнем. Причем с обеих сторон. Наверняка учли при этом, что дорога шла по узкой насыпи с крутыми склонами. То есть ни разойтись машинам, ни съехать вниз. Сначала они подожгли из гранатомета головную машину, потом среднюю, затем - замыкающую. Те машины, которые были еще не повреждены, не могли ни столкнуть с дороги горящие автомобили, ни как-то объехать их. Началась паника, люди отстреливались. Бросались в разные стороны, но они были практически беззащитны на открытом месте. «Духи» их начали методично расстреливать из снайперских винтовок... Потом разом прекратили обстрел и растворились в лесу. А мы проезжали потом тот участок. Все горит, дым стелется, подбитые машины, тела... Страшная картина. Нам сказали, чтобы мы как можно быстрее проходили это место...»

Да, правильно говоряя что боевой опыт достается очень дорогой ценой, но поистине трагической – если он не учитывается...

И еще один момент, который особо подчеркнули оба офицера-автомобилиста. В любой ситуации, будь то просто небольшой обстрел или организованное нападение, задача колонны - как можно быстрее проскочить опасный участок. Остановка - это смерть. Бой ведет пехота сопровождения, да и то лишь те машины, которые ближе к противнику. Остальные уходят с колонной, продолжая прикрывать ее дальше.

«Поэтому у солдата-водителя при себе только автомат и всего один боекомплект, то есть четыре магазина, - рассказывали офицеры. - Ему больше не надо - на крайний случай, его дело - давить на газ, пусть кругом хоть земля на части разрывается, держать дистанцию и не отрываться от впереди идущей машины. Главное – груз должен быть доставлен по назначению, в этом весь смысл нашей службы. Кстати, видели бы вы, как нас встречали на разных точках в войсках. Для них мы, прибывшие с «большой земли», с нашими гружеными всем необходимым КамАЗами и «Уралами» были самым светлым пятном в жизни!»

(О. Коломиец, «Солдат удачи»)

Общеизвестно, что потери на войне происходят не только из-за воздействия противника - довольно часто солдаты гибнут из-за некомпетентности командования, собственной глупости, просто отсутствия дисциплины в обращении с оружием, банальной усталости. Однако в войне в Донбассе одна из наиболее распространенных ошибок, которая становилась прямой дорогой к гибели стал недостаток информации о противнике.

Поэтому за неполные два года войны мы стали свидетелями многочисленных таких случаев, которые, увы, повторяются с завидным постоянством. Стоит вспомнить, например, расстрел автобуса «Правого сектора» на блок-посту под Донецком 12 августа 2014 года. Тогда погибло 12 человек, еще 13 попали в плен и судьба их долгое время была неизвестной.

Примерный план движения колонны

Но в тоже время нельзя говорить о том, что такие случаи были только и исключительно с украинскими военными. Был, по крайней мере, один серьезный прокол и у боевиков, причем цена такой ошибки оказалась очень высокой. Речь идет о расстреле колонны 22 января 2015 года вблизи поселка Спартак.

Двадцатые числа января прошлого года проходили для боевиков под знаком эйфории - 19-го были окончательно взяты руины Донецкого аэропорта, причем погибло много его защитников, много попало в плен; намечалась серьезная победа и на дебальцевском направлении. Многим тогда казалось, что вот-вот и пойдет наступление до границ Донецкой области, а то и дальше. На этом бравурном фоне любые вбросы информации не проверялись. Тем более «переможные».

Так получилось и 20 января, когда командованию боевиков пришла информация о том, что украинские войска оставили Авдеевку. На каком-то этапе было решено собрать имеющиеся под рукой силы и выдвинуться туда и закрепиться. Ближайшими оказались подразделения так называемой «1-й славянской бригады», расквартированные в Комсомольском (50 км южнее Донецка).

Общий вид уничтоженной колонны

Была сформирована сводная группа, больше напоминающая по своем составу ротно- тактическую. Суммируя имеющуюся информацию можно говорить, что в нее включили мотострелковую роту на БМП-2, МТ-ЛБ и автомобилях «Урал» и «КРАЗ» (трофейная машина НГУ, захвачена 5 сентября 2014 года после расстрела колонны 1-й бригады НГУ под Тельманово), усиленную батарей противотанковых орудий МТ-12 «Рапира», разведкой и парой взводов танков Т-72. Действуя по уставу, включили и колонну тылового обеспечения.

Около 9:00 колонна построилась на окраине поселка Спартак и выдвинулась по трассе в направлении Авдеевки. При этом слева от них находились развалины расположения Донецкого зенитно-ракетного полка (кодовое наименование «Зенит»), а справа - позиции в районе Вентствола, буквально накануне захваченные десантниками 25-й бригады. Однако находившиеся в колонне боевики не испытывали никаких эмоций по этому поводу - ведь командование довело, что «укры» уже ушли, бросив все.

А вот для украинских бойцов появление достаточно большой колонны противника, которая шла как на параде в походном порядке стало настоящим шоком.

Еще фото уничтоженной техники

Как вспоминал солдат из подразделения «Дика качка» (сборная команда добровольцев из частей ПВО и ВВС, которая удерживала позицию «Зенит») Игорь Емельянов: «Мы проснулись около 9:00, поели и пошли на пост. И тут вдруг заметили колонну техники, которая двигалась с боку поселка Спартак. У нее были опознавательные знаки, похожие на наши. Но никто не был уверен. Мы по рации передали, что видим неизвестную колонну. Командование отдало приказ не стрелять. Через какое-то время скомандовали «стрелять», потом - снова «не стрелять». Мы начали беспокоиться, не знали, что делать…»

Увидели колонну и десантники: «Позади и справа от нас на трассе за полем появилась колонна техники. Мы не знали, что это за колонна, сначала подумали - наши войска идут со стороны аэропорта. Мы надеялись, они помогут нам огнём, потому что у нас шёл бой.

Первыми в колонне шли 7 танков, за ними длинномер, перевозивший, как вскоре выяснилось, боекомплект, потом следовали 3 «Урала» с прицепленными и сложенными пушками Д-30 . А за ними - ещё 2 танка и БМП. Запомнил эти 15 минут томительного ожидания, пока командир выяснял по связи, кто это такие и что они делают у нас в тылу».

На опознание колонны потребовалось очень немного времени и когда голова колонны дошла до развилки поступил приказ уничтожить. Вытянувшаяся вдоль дороги техника была достаточно легкой добычей.

У уничтоженного КРАЗа

«Тогда по рации я услышал голос полковника Александра Туринского («Графа»): «Огонь из всех стволов!». Все началось около 10-ти часов утра и закончилось аж вечером. Я выбежал на бугор, который просматривался отовсюду. Словом из моих 23 выстрелов было только два промаха. Один - конкретный, другой - рикошет. Попал по одному «Уралу», по другому».

Сложнее оказалось десантникам, которым пришлось вести бой сразу по двум направлениям, так как противник пошел в атаку вдоль железнодорожной ветки. «Наши БМД открыли по вражеской колонне огонь из пушек. Нам пришлось вести бой на две стороны, стреляли из всего, что у нас было, включая гранатомёты и реактивные огнемёты. Боеприпасы быстро заканчивались, оказалось, что одной из наших машин стрелять уже было нечем».

Позиция «Зенит» в январе 2015 года

Но внезапный кинжальный огонь привел в замешательство и всех находившихся в колонне: шедшие в голове колонны танки свернули в сторону Авдеевки (там их встретили бойцы 95-й бригады - два танка были сожжены, остальные отступили). Собственно колонну (фактически дезорганизованную спешившуюся пехоту) под Спартаком остались прикрывать два танка и БМП.

Существует и описание этого боя от одного из боевиков, которые прекрасно накладываются на общую канву событий: «Подбивают наш БТР, снайпера поджигают один из «Уралов». Через полчаса через посадку в БМП прилетает птур. «Бмпэха» начинает гореть и в ней начинает детонировать боекомплект. Взрыв - и она теряет башню. Субъективно этот бедлам длится полтора два часа. И.о. нашей инженерной службы даёт команду окапываться».

Добавляет хаоса и работа артиллерии - как нашей, так и противника. «По части ПВО отработали грады. Сумбур нарастает. Те, кто слез с машин стреляют по части со стрелковки. Машины побросали на трассе».

В какой-то момент противнику танковой атакой удалось сбить десантников с позиции вдоль железной дороги. «Танки обстреливали нас практически в упор, бойцов буквально засыпало землёй от разрывов, ребята теряли оружие: достать его из-под завалов было невозможно. Многие уже израсходовали боекомплект, многие были ранены. В этот момент ротный дал команду отступать». «Уже в госпитале я узнал, что наши всё же сожгли танк, который нас расстреливал, я, к сожалению, не знаю - кто именно это сделал. Мы дрались с сепарами на равных, пока их танки не подошли, да и тогда ещё могли держаться и давать отпор, просто нечем уже воевать было». Рота 25-й бригады отступила, потеряв четверых бойцов.

Позиции десантников 25-й бригады

Видимо, воспользовавшись тем, что огонь с одной стороны поутих, боевики начинает отходить. «Ставим дымзавесу и начинаем грузиться на технику. Наша импровизированная колонна начинает разгон. Оглянувшись, вижу, как идущая следом 64-ка, развернув командирскую башенку, скупыми очередями плюётся из НСВТ по части. Слышу громкий хлопок от башни нашего танка. Танкисты активировали систему «Туман»».

Причем отход остатки колонны осуществляют не по той дороге, по которой пришли, а огибая позиции «Зенита» по трассе.

Так в целом, за исключением мелких не очень значительных деталей, выглядел тот сумбурный бой, результаты которого не ясны до конца до сих в силу понятных причин. Итак, по разным источникам потери боевиков составили от 20 до 57 погибшими и пропавшими без вести, пленными. Мои оценки находятся в этих же пределах - 40 погибших и умерших впоследствии от ран и 12 человек, которые попали в плен.

Лица защитников «Зенита»

Что касается потерь техники, то только уничтожено было 2 БМП-2, МТЛБ, 3 БТР-80, танк Т-64, 6 «Уралов» и «КРАЗ», два орудия МТ-12. Как минимум два орудия были захвачены с боекомплектом, использовались какое то время защитниками «Зенита», а потом были переданы артиллеристам. Были захвачены и грузовики.

Потери отряда «Дика качка» составили два человека погибшими, потери десантников стоит отнести к встречному ближнему бою.

Видео волонтеров на месте разгрома колонны

Сам факт боя и потерь среди боевиков широко использовался пропагандой - в Интернете появились многочисленные фото и видео с места боя, на которых хорошо было видно как погибших, так и уничтоженную технику.

Михаил Жирохов специально для АНТИКОРа