Эпидемия смеха в танганьике.

В 1962 году в Танганьике (ныне Танзания) произошло нечто странное - ученики одной из школ начали беспричинно смеяться. Смех перерос в настоящую эпидемию и распространился дальше: в соседние деревни и города. До сих пор ученые пытаются найти причину диковинного явления.

30 января 1962 года три девочки начали смеяться посреди урока в школе в деревне Кашаша, Танганьика. Учитель отправил смеющихся учениц во двор, чтобы восстановить порядок в классе.

Во дворе девочки продолжали беспричинно смеяться. Другие ученики смотрели на их безумие. Один за другим школьники начали смеяться. Но глаза их вовсе не улыбались. Это был смех как проклятие. 50 лет спустя местный мусульманский священнослужитель рассказал американскому журналисту, что так духи предков проявляют свою силу.

Смех распространялся. В конце концов 95 из 159 учеников школы заразились смехом. Наряду с хихиканьем девушки беспрерывно плакали. Они сопротивлялись, когда взрослые пытались удержать их. Чиновники закрыли школу и отправили пораженных эпидемией девушек домой в свои деревни.

А смех распространялся дальше: в соседнюю деревню Ншаба, город Букоба - и дошел до соседней Уганды. Первый отчет о феномене в 1963 году написали П.Х. Филипп, местный медицинский работник, и А.М. Рэнкин, профессор Колледжа Университета Макерере. Они считают, что эпидемия продолжалась шесть месяцев. Другие источники утверждают, что она длилась год, два или даже больше. Эпидемию «подцепили» около тысячи человек, большинство из которых были молодыми женщинами и девочками.

Профессор психологии Роберт Провайн занимался изучением этого феномена. Он и его сотрудники записали более 1000 реальных «эпизодов смеха» и изучили обстоятельства, связанные с ними. Провайн удостоверился в том, что по большей части люди смеялись не потому, что что-то было забавным. Они использовали смех как своего рода послание миру и сплоченность группы. «Смех был социальным», - заключил Провайн. И это было заразительно. «Эпидемия смеха в Танганьике - драматический пример заразной силы смеха», - писал он в своей научной статье.

Сильвия Кардозо, этолог Государственного университета Кампинаса, изучает смех как у людей, так и у животных. В отличие от большинства своих коллег, она отметает социогенный характер болезни. Она считает, что причиной эпидемии мог послужить вирус. В одном из интервью она сказала: «Мне кажется невероятным, что чисто психологическая массовая реакция может продлиться так долго и будет настолько распространена».

Американские неврологи Ханна и Антонио Дамасио предполагают, что аномальный смех возникает, когда структуры основной части мозга повреждены. Основываясь на этой модели, они считают, что эпидемию 1962 года спровоцировала вирусная инфекция - вероятно, какой-то энцефалит в основной части мозга.

Правда об эпидемии 1962 года остается в тени истории. Никто не записал имена трех девушек, бывших в центре вспышки смеха. Записи ученых различаются. Ученый Питер Макгроу и журналист Джоэл Уорнер вылетели в Танзанию в поисках свидетелей эпидемии. Они подробно описали исследования в книге 2014 года «Кодекс юмора».

Уорнер и Макгроу посетили школу, где началась эпидемия. Они поговорили с местными жителями об их воспоминаниях о событии. Они даже нашли одну женщину, которая, возможно, была одной из жертв. Она отказалась говорить о том случае.

В конце концов Макгроу и Уорнер сделали выводы из литературы, в частности из исследования Кристиана Хемпельмана. Массовая психогенная болезнь (которую психологи называют «массовая истерия»), по сути, является реакцией на длительное наращивание психологического напряжения, общего для группы людей, которые чувствуют себя бессильными.

«Школы в Центральной Африке особенно подвержены вспышкам массовой истерии. В конце 2008 года несколько девочек в танзанийской школе отреагировали на давление на важных экзаменах таким образом: некоторые упали в обморок, в то время как другие рыдали, кричали или бегали по школе», - рассказывает исследователь Джон Уоллер.

К аналогичным выводам пришли и первые ученые, которые задокументировали эпидемию смеха Танганьики. «Предполагается, что это массовая истерия в восприимчивом населении, - писали Рэнкин и Филипп в 1963 году. - Это, вероятно, болезнь, обусловленная культурой».

Может, этот случай и кажется веселым, но на самом деле это история о разрушительной силе безнадежности, невозможности выразить протест и восстании тела против давления власти как способа пожаловаться на окружающую действительность.

(ныне Танзания) .

Эпидемия началась 30 января 1962 года в деревне Кашаша, в женской школе-интернате , которую открыла христианская миссия . Три ученицы начали бесконтрольно смеяться и плакать, их смех заразил 95 из 159 школьниц, возрастом от 12 до 18 лет . Смех продолжался от нескольких часов до 16 дней. На учителей смех не распространялся, но ученицы не могли удерживать внимание на учёбе, из-за чего 18 марта 1962 года школу временно закрыли . 21 мая занятия попытались возобновить, но это не удалось сделать (эпидемия к тому моменту уже выбралась за пределы деревни) .

После закрытия школы учащихся отправили по домам, и эпидемия распространилась на соседнюю деревню Ншамба . В апреле и мае 217 человек испытывали приступы смеха, большинство из них - дети и молодые люди. В июне смехом заразились 48 учениц средней школы для девочек Рамашене (Ramashenye), находящейся близ города Букоба .

На школу, в которой началась эпидемия, подали в суд. Бесконтрольный смех охватил в некоторой степени все школы Кашаши и соседней деревни . Эпидемия кончилась через 18 месяцев после начала . Кроме смеха сообщалось о сопутствующих симптомах: болях, обмороках , метеоризме , проблемах с дыханием, сыпи , приступах плача и криках . Всего было закрыто 14 школ, более 1000 человек попали под действие эпидемии .

Одной из возможных причин возникновения эпидемии смеха называют сочетание плохих условий содержания школьниц (неудобные стулья, общежитие без окон и строгость учителей) и невозможности выразить протест; смех был одним из безобидных способов пожаловаться на окружающую действительность .

Напишите отзыв о статье "Эпидемия смеха в Танганьике"

Примечания

Литература

Schmidt S. , Schmidt A. . - University of Arizona Press , 2014. - С. 19. - ISBN 9780816530779 .
Provine R.R. . - Penguin Group US, 2001. - ISBN 9781101659250 .
McGraw P. , Warner J. . - Simon&Schuster, 2014. - 67-75 с. - ISBN 9781451665413 .
Трауберг Л.З. . - Искусство, 1988. - С. 246. - (Избранные произведения в двух томах).
Бутовская М.Л. . - Научный мир, 2004. - С. 76.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Эпидемия смеха в Танганьике

– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.

Самый известный случай эпидемии смеха произошёл в Танзании в 1962 году. Вспышка началась в школе для девочек и позже распространилась по соседним деревням, в итоге неконтролируемый смех охватил около 1000 человек и продолжался несколько месяцев, что привело к закрытию 14 школ. Обычно психические эпидемии начинаются с одного человека — в данном случае, скорее всего, одна школьница упала в припадке смеха, вызванного тревогой, и тем самым запустила цепную реакцию: всех девочек вокруг неё тоже охватил отчаянный смех. Медленно эпидемия распространилась за пределы школы и деревни в другие области, где также проживали уязвимые группы населения.

Больные страдали от повторяющихся приступов смеха и плача, которые продолжались от пары часов до 16 дней. Эти приступы сопровождались у больных беспокойным и бесцельным беганием, иногда проявлением жестокости, но ничто не указывало на органические нарушения. Кристиан Хэмплмэн из техасского университета A&M проводил исследования этого инцидента. Он описывает эпидемию смеха как массовую психогенную или социогенную болезнь, которая способна развиться в условиях повышенного стресса. Причины стресса среди школьниц могли быть разными, в том числе его могла вызвать неопределенность обстановки в Танзании, которая обрела независимость всего за месяц до этого, и неопределённость будущего школы.

«С одной стороны, это звучало слишком неправдоподобно, а с другой — люди ссылались на этот случай в поддержку всего подряд, в том числе и противоречивых теорий, — говорит Хэмплмэн. — Поэтому я решил, что мне нужно самому во всём разобраться и выяснить, что произошло на самом деле и что это говорит нам о человеческом чувстве юмора с научной точки зрения».

Тогда как случай был реальным, о смехе он нам почти ничего не говорит, и Хэмплмэна раздражает, когда происшествие в Танзании приводят в качестве доказательства того, что смех может быть заразным. Психогенные заболевания обладают всеми видами так называемых нервных симптомов, считает он, и смех — лишь один из них. Несмотря на то, что дело Таганьики закрыто, подобные случаи массового психогенного заболевания всё ещё происходят среди групп людей, которые не способны вырваться из стрессовой ситуации.

В такой ситуации человек не контролирует стресс и не может реагировать иначе. Это чаще происходит с молодыми людьми, чем со взрослыми, с женщинами, чем с мужчинами, с работниками, чем с руководителями. «Стресс должен получить какое-то телесное выражение, что даёт человеку возможность сказать: посмотрите, я болен, со мной что-то происходит, я не просто замкнулся в себе», — говорит Хэмплмэн. Это был не просто коллективный смех, скорее они испытывали одинаковый стресс, люди подсознательно копируют комплекс симптомов, и смех — лишь один из них.

Хэмплмэн вспоминает случай из своей жизни, когда он жил в Лафайете, штат Индиана: у работников местного департамента регистрации автотранспорта появлялась дыхательная недостаточность, вплоть до того, что здание, в котором они работали, неоднократно закрывалось, а потом департамент и вовсе переместили. Место проверили на уровень загрязнённости, но ничего не обнаружили. В конечном счёте местные СМИ сообщили об этом происшествии как о массовом психогенном заболевании.

«Там просто была ужасная рабочая среда, никто не хотел там работать, у них было ужасное начальство, и они просто на подсознательном уровне нашли способ выйти из сложившейся ситуации, копируя поведение друг у друга, — говорит Хэмплмэн. —Это не так безумно, как может показаться».

Хэмплмэн утверждает, что хотя массовые психические эпидемии — явление достаточно распространённое, в СМИ редко используют такую формулировку. «Если вы говорите о человеке, страдающем этим заболеванием, вы по-прежнему называете его истеричным», — говорит он. «Вы считаете, что у него нет настоящей болезни, что он бесится и таким образом избегает проблемы». Клеймо никуда не делось. Врачи, замечая повторяющиеся случаи, начинают искать наилучший способ подхода к таким пациентам. Тем не менее, происшествия, вроде того, как когда у Нью-Йоркских старшеклассниц развился лицевой тик, продолжают приводить СМИ в недоумение.