Грамматика любви краткое содержание по главам. Грамматика любви бунин
Иван Алексеевич Бунин
«Грамматика любви»
Некто Ивлев ехал однажды в начале июня в дальний край своего уезда. Ехать сначала было приятно: тёплый, тусклый день, хорошо накатанная дорога. Затем погода поскучнела, натянуло туч, и, когда впереди показалась деревня, Ивлев решил заехать к графу. Старик, пахавший возле деревни сказал, что дома одна молодая графиня, но всё-таки заехали.
Графиня была в розовом капоте, с открытой напудренной грудью; она курила, часто поправляла волосы, до плечей обнажая свои тугие и круглые руки. Она все разговоры сводила на любовь и, между прочим, рассказала про своего соседа, помещика Хвощинского, который умер нынешней зимой и, как знал Ивлев ещё с детства, всю жизнь был помешан на любви к своей горничной Лушке, умершей ещё в ранней молодости.
Когда Ивлев поехал дальше, дождь разошёлся уже по-настоящему. «Так Хвощинский умер, — думал Ивлев. — Надо непременно заехать, взглянуть на опустевшее святилище таинственной Лушки… Что за человек был этот Хвощинский? Сумасшедший? Или просто ошеломлённая душа?» По рассказам стариков-помещиков, Хвощинский когда-то слыл в уезде за редкого умницу. И вдруг свалилась на него эта Лушка — и всё пошло прахом: он затворился в комнате, где жила и умерла Лушка, и больше двадцати лет просидел на её кровати…
Вечерело, дождь поредел, за лесом показалось Хвощинское. Ивлев глядел на приближающуюся усадьбу, и казалось ему, что жила и умерла Лушка не двадцать лет назад, а чуть ли не во времена незапамятные.
Фасад усадьбы с его маленькими окнами в толстых стенах был необыкновенно скучен. Но огромны были мрачные крыльца, на одном из которых стоял молодой человек в гимназической блузе, чёрный, с красивыми глазами и очень миловидный, хотя и сплошь веснушчатый.
Чтобы как-то оправдать свой приезд, Ивлев сказал, что хочет посмотреть и, может быть, купить библиотеку покойного барина. Молодой человек, густо покраснев, повёл его в дом. «Так он сын знаменитой Лушки!» — подумал Ивлев, оглядывая дом и, исподволь, его хозяина.
На вопросы молодой человек отвечал поспешно, но односложно, от застенчивости, видимо, и от жадности: так страшно он обрадовался возможности задорого продать книги. Через полутёмные сени, устланные соломой, он ввёл Ивлева в большую и неприветливую переднюю, оклеенную газетами. Затем вошли в холодный зал, занимавший чуть ли не половину всего дома. В божнице, на тёмном древнем образе в серебряной ризе лежали венчальные свечи. «Батюшка их уже после её смерти купили, — пробормотал молодой человек, — и даже обручальное кольцо всегда носили…». Пол в зале весь был устлан сухими пчёлами, как и пустая гостиная. Потом они прошли какую-то сумрачную комнату с лежанкой, и молодой человек с большим трудом отпер низенькую дверь. Ивлев увидел каморку в два окна; у одной стены стояла голая койка, у другой — два книжных шкапчика — библиотека.
Престранные книги составляли эту библиотеку! «Заклятое урочище», «Утренняя звезда и ночные демоны», «Размышления о таинствах мироздания», «Чудесное путешествие в волшебный край», «Новейший сонник» — вот чем питалась одинокая душа затворника, «есть бытие… ни сон оно, ни бденье…». Солнце выглянуло из-за лиловатых облаков и странно осветило этот бедный приют любви, превратившей целую человеческую жизнь в какое-то экстатическое житие, жизнь, которая могла быть самой обыденной жизнью, не случись загадочной в своём обаянии Лушки…
«Что это?» — спросил Ивлев, наклонясь к средней полке, на которой лежала только одна очень маленькая книжечка, похожая на молитвенник, и стояла потемневшая шкатулка. В шкатулке лежало ожерелье покойной Лушки — снизка дешёвеньких голубых шариков. И такое волнение овладело Ивлевым при взгляде на это ожерелье, лежавшее на шее некогда столь любимой женщины, что сердце его бешено забилось. Ивлев осторожно поставил шкатулку на место и взялся за книжечку. Это была прелестно изданная почти сто лет тому назад «Грамматика любви, или Искусство любить и быть взаимно любимым».
«Эту книжку я, к сожалению, не могу продать, — с трудом проговорил молодой человек, — она очень дорогая…» Превозмогая неловкость, Ивлев стал медленно перелистывать «Грамматику».
Она вся делилась на маленькие главы: «О красоте», «О сердце», «Об уме», «О знаках любовных»… Каждая глава состояла из коротеньких и изящных сентенций, некоторые из которых были деликатно отмечены пером: «Любовь не есть простая эпизода в нашей жизни. — Женщину мы обожаем за то, что она владычествует над нашей мечтой идеальной. — Женщина прекрасная должна занимать вторую ступень; первая принадлежит женщине милой. Сия-то делается владычицей нашего сердца: прежде нежели мы отдадим о ней отчёт сами себе, сердце наше делается невольником любви навеки…» Затем шло «изъяснение языка цветов», и опять кое-что было отмечено. А на чистой страничке в самом конце было мелко, бисерно написано тем же пером четверостишие. Молодой человек вытянул шею и сказал с деланной усмешкой: «Это они сами сочинили…»
Через полчаса Ивлев с облегчением простился с ним. Из всех книг он за дорогую цену купил только эту книжечку. На обратном пути кучер рассказывал, что молодой Хвощинский живёт с женой дьякона, но Ивлев не слушал. Он все думал о Лушке, о её ожерелье, которое оставило в нем сложное чувство, похожее на то, какое испытал он когда-то в одном итальянском городке при взгляде на реликвии одной святой. «Вошла она навсегда в мою жизнь!» — подумал он. И, вынув из кармана «Грамматику любви», медленно перечитал стихи, написанные на её последней странице: «Тебе сердца любивших скажут: / „В преданьях сладостных живи!“ / И внукам, правнукам покажут / Сию Грамматику Любви.» Пересказала Наталья Бубнова
Однажды ехал Ивлев по дороге к своему уезду. Денек в начале пути был погожим и ласковым, но после погода испортилась, и он решил заехать к своему знакомому графу. Он знал, что в доме находится только молодая графиня, но маршрут не изменил.
Хозяйка встретила гостя в розовом капоте, с широко открытой грудью. Медленно покуривая сигарету, часто поправляла свои красивые густые волосы, обнажая при этом руки. Говорила много о любви, вспоминая своего умершего соседа помещика Хвощинского, который был влюблен в свою горничную Лушку, покинувшую этот мир еще в молодости.
Ивлев поехал дальше, несмотря на сильный дождь. По дороге ему не давали покоя размышления о Хвощинском. Он был очень странным человеком. Всегда был правильным и грамотным помещиком, а при появлении и смерти Лушки, просто сошел с ума. Стал затворником, просидевшем более двадцати лет на ее бывшей кровати. Ивлев решил заехать на его усадьбу.
Наступил вечер, дождь понемногу стихал. Усадьба была совсем близко. ЕЕ фасад показался приезжему довольно скучным. На крыльце стоял красивый, необычной внешности молодой человек. Ивлев соврал ему, что является потенциальным покупателем библиотеки покойного Хвощинского. Парень, который оказался сыном Лушки, повел его в дом.
Ивлев осматривал дом. Юноша привел его в комнату, где находились венчальные свечи, который хозяин купил после смерти любимой. На полу лежали сухие пчелы. Далее они прошли в маленькую комнатушку – библиотеку. На полках стояли странные книги с дивными названиями: «Заклятое урочище», «Утренняя звезда и ночные демоны», «Размышления о таинствах мироздания». В чем же загадка этой женщины, которая превратила жизнь обычного человека в затворническое существование?
И вот на средней полке, внимание Ивлева привлекала серая шкатулка, а рядом небольшого размера книга. В шкатулке лежало недорогое ожерелье самой Лушки. Сердце заколотилось с бешеным ритмом. Чувства, вызванные при виде этой вещицы, были непередаваемыми. А старинная книжечка имела название «Грамматика любви, или Искусство любить и быть взаимно любимым».
Ивлев начал осторожно листать «Грамматику», которая состояла из нескольких глав: «О красоте», «О сердце», «Об уме», «О знаках любовных» и др. Содержание приводило чтеца в изумление. Любовь к женщине – это неземное и высокое чувство. В конце книги было написано несколько рифмованных строчек, которые влюбленные сочинили самостоятельно.
Вскоре Ивлев отправился в путь. Он все же купил эту «Грамматику». Всю дорогу продолжал думать о Лушке и ее ожерелье. Подобные чувства от увиденного он испытывал всего однажды – при виде реликвии одной святой. Достав из кармана дивную книгу, он снова перечитал прекрасные строки последней страницы: «Тебе сердца любивших скажут: / В преданьях сладостных живи! / И внукам, правнукам покажут / Сию Грамматику Любви».
Иван Александрович Бунин внес огромный вклад в русскую литературу, хотя и после революции был вынужден жить заграницей. Излюбленной темой Бунина была - тема любви. Первый рассказ, посвященный этой теме, стал "Грамматика любви".
Название (с греческого языка) означает "умение читать и писать". Под этой фразой прячется оксюморон - совмещается несовместимое. Но также прячется и вопрос, который задает сам Бунин: можно ли научиться любви?
В рассказе все описывается простым языком. Ивлеев каким-то образом находит усадьбу, которую разорили. Хвощинский - хозяин этой усадьбы- умер. Люди его считают чудаком. Он имел хорошее место, репутацию, но влюбился в Лушку, но не мог жениться на ней из-за социального положения. У них рождается, а жена Ховащинского умирает, так рассказывают их соседи и жители. Хвощинский же редко выходит из дома, читает книги в бывшей комнате жены. Ивлеев наведывается к сыну, чтобы узнать тайну. Осматривает комнату, книги, так он находит книгу с названием "Грамматика любви, или Искусство любить и быть взаимно любимым".
Ивлеев, когда нашел книгу, то понимает, что "Грамматика любви" является молитвенником. Он покупает книгу за высокую цену. История Хвощинского стала примером, частью жизни Ивлеева.
Бунин в своем произведении показывает, что любовь - самое ценное в жизни. Такая любовь высока, значима. Как и в других произведениях Бунина, любовь не длится, вечна, она мимолетна, но хранится в сердце.
Для Хвощинского любовь стала смыслом жизни, он впускает в свою жизнь это светлое чувство. Именно поэтому его жизнь стала счастливее, священнее, более радостна. В книге, которую нашел Ивлеев, были записи хозяина, его история и грамматика любви. Тем самым, автор показывает, что Хвощинский приобретает духовный смысл жизни
Вариант 2
Иван Алексеевич Бунин является выдающимся писателем, которого волновала тема любви. Множество произведений он посвятил именно вопросам о том: что же значит это возвышенное чувство? Какова его продолжительность? И мысли творца излились в новеллу под названием «Грамматика любви».
Эта книга повествует о герое Ивлеве, который ненароком оказывается в разорившейся усадьбе одного хозяина, что покинул сей мир. Сын владельца дома продает все те вещи, что принадлежали когда-то отцу Хвощинскому и его возлюбленной Лушки. Хозяин «всю жизнь был помешан на любви к ней», но, так как он был дворянином, ему не полагалось брать в жены крепостную. И сын получился внебрачный.
После появления на свет чудесного малыша, мать его утопилась, а Хвощинский, закрывшись от всего мира, засел в комнате, где привил пристрастие к литературе. Чтобы забыться от тягостного горя, заглушить чувство вины перед возлюбленной, персонаж купил венчальные свечи, до конца жизни не расставался с обручальным кольцом. Так сильно любовь запала в его сердце, что он осознал, как больно терять близкого тебе человека. Бунин показывает, что в жизни есть место любви, оно обязательно должно быть, иначе люди проживут свои жизни зря, попросту бесполезно.
Главный герой при посещении необычного места замечает на полке маленькую книгу, именуемую «Грамматикой любви», которую сын помещика готов продать за большую сумму денежных средств, несмотря на то, что это творение было очень дорогим и ценным для возлюбленных. Они клали книгу под подушку, постоянно обращались к ней.
Тем самым, писатель говорит о том, что «любовь не есть простая эпизода в нашей жизни», ибо это прекрасное чувство мимолетно, быстротечно. Любовь имеет печальное свойство заканчиваться. Она в итоге имеет трагичный конец, но это не повод не влюбляться, не открывать для себя теплое чувство. Любовь – это восхитительно, ибо минуты, проведенные с дорогим тебе человеком, бесценны. Чудесный мир, который вы, пускай на мгновение, создаете вокруг себя, дарит свет, надежду, приятные воспоминания. Ради всего этого стоит просыпаться каждый день. «Надо жить, надо любить, надо верить», - как говорил Л.Н.Толстой. Пусть чувство не бесконечно длиться, пускай оно в итоге приносит боль, страдание, но важно то, что с этим надо столкнуться, испытать на себе, попробовать вкусить жизнь! Потому Бунин, несмотря на трагичный конец, считает, что любовь и есть смысл жизни, благодаря которому мир становится интереснее и прекраснее!
Несколько интересных сочинений
- Образ и характеристика Сони В дурном обществе Короленко сочинение
Повесть «В дурном обществе» показывает читателю сложные детские судьбы, на которые взрослые не всегда обращают внимания. Короленко в своей повести заставляет читателя вспомнить
- Сочинение Печорин и Грушницкий. Их отношения в романе Герой нашего времени
Лермонтов написал произведение «Герой нашего времени», которое в скором времени стало очень известным. Этот роман может трактоваться совершенно по-разному. Он также воспринимается по-своему ля всех читателей
- Сочинения о природе
В разделе собраны сочинение о природе
Наташа Ростова – самая эмоциональная, открытая и искренняя героиня романа «Война и мир». Именно в описании Л. Н. Толстым ее первого бала раскрывается ее характер. Сидя в карете, ехавшей на бал, Наташа очень волновалась,
Если бы была возможность выбирать себе жилье самостоятельно, следует остановиться на просторном доме. В нем обязательно должна быть большая гостиная, чтобы вся семья могла собраться и поговорить хотя бы раз в неделю
Бесспорно, составляет одну из лучших страниц отечественной литературы. И хотя, не приняв советской власти, он эмигрировал на Запад и почти все свои произведения написал там, за что получил Нобелевскую премию, его произведения были и остаются по духу совершенно русскими.
Излюбленной темой его творчества по праву считается тема любви . Бунин стал создавать произведения о ней в начале своей писательской карьеры, но лучшие свои новеллы собрал впоследствии в знаменитый цикл «Тёмные аллеи». Постоянное обращение к этой теме иногда было импульсивным - в основе лежал необычный случай. Зато все вместе эти рассказы показали многогранность и многоликость любви. Но, пожалуй, самым первым произведением о любви можно считать рассказ «Грамматика любви» (1915), которому и будет посвящен анализ.
Уже само название рассказа парадоксально: слово «грамматика» переводится с греческого языка как «искусство читать и писать буквы». Таким образом, грамматика любви воспринимается как некий оксюморон , то есть «совмещение несовместимого». С другой стороны, в таком названии содержится как будто авторская ирония: разве можно научиться любить по каким-то учебникам?
Сюжет рассказа довольно прост: «некий Ивлев» , как коротко называет его автор, случайно оказывается в разорившейся усадьбе. Ее хозяин, помещик Хвощинский, незадолго до этого умер, оставив о себе необычные слухи как об уездном чудаке, которого ждало блестящее будущее, карьера, но «вдруг свалилась на него эта любовь, эта Лушка» , в итоге составившая смысл всей его дальнейшей жизни. Хвощинский влюбился в свою горничную Лушку, «всю жизнь был помешан на любви к ней» , но, будучи дворянином, не мог вступить в брак с крепостной.
После рождения сына Лушка, по преданию, утопилась, а Хвощинский заперся в той комнате, где жила когда-то Лушка, и всю оставшуюся жизнь просидел затворником, читая книги. Очевидно, чтобы заглушить гнетущее чувство вины перед самим собой, он приобрел венчальные свечи и даже всю жизнь носил обручальное кольцо.
Узнав о смерти Хвощинского, Ивлев решает заехать в его имение, чтобы посмотреть на «опустевшее святилище Лушки» . Не зная, как объяснить цель своего визита, он просит у сына Хвощинского, очень миловидного молодого человека, «черного, с красивыми глазами» , посмотреть библиотеку, оставшуюся от отца. Герою важно решить для себя: «Что же за человек был этот Хвощинский? Сумасшедший или какая-то сосредоточенная на одном душа?»
Книги оказываются весьма специфического содержания: «Утренняя звезда и ночные демоны» , «Размышления о таинствах мироздания» , «Заклятое урочище» . Герою становится ясно, «чем питалась та одинокая душа, что навсегда затворилась от мира в этой каморке» . Но только одна «крохотная» книжечка привлекает внимание Ивлева. Это была «Грамматика любви, или Искусство любить и быть взаимно любимым» , изданная почти сто лет назад. Она состояла из небольших рассуждений о любви, некоторые были подчеркнуты рукой Хвощинского, а он, по словам его сына, держал ее ночью под подушкой.
Ивлев понимает, что для этого человека Лушка стала святыней. Все происходящее в этом мире он объяснял «лушкиным влиянием» . И кажется, что Лушка умерла уже почти в незапамятные времена. «Грамматику любви» , ставшую почти молитвенником, Ивлев покупает за дорогую цену, а вспоминая незамысловатое Лушкино ожерелье - «снизку дешевеньких голубых шариков» , испытывает то же, что когда-то испытал в старинном итальянском городе, глядя на реликвии одной святой.
Именно тогда читателю и становится понятно, что Ивлев - главный герой рассказа. История помещика Хвощинского и его любимой Лушки потрясла его еще в детстве. В его представлении она стала легендой. Но увидев воочию это священное место, он понимает, что чужая, казалось бы, история любви стала частью и его жизни.
Таким образом, в рассказе подчеркивается, что любовь - это великая ценность. Она возвышенна, чиста и целомудренна. Но картину семейного благополучия, как часто это бывает у Бунина, читатель не увидит, потому что человек может испытать счастье лишь на мгновение, но это мгновение останется в душе навсегда.
Начало июня. Ивлев едет в дальний край своего уезда. Сначала ехать приятно: тёплый, тусклый день, хорошо накатанная дорога. Затем небо затягивают тучи. и Ивлев решает заехать к графу, деревня которого как раз по дороге. Старик, работающий возле деревни, сообщает, что дома только молодая графиня, но Ивлев всё-таки заезжает.
Графиня в розовом капоте, с открытой напудренной грудью курит, часто поправляя волосы и до плеч обнажая свои тугие и круглые руки. Все разговоры она сводит к любви и, между прочим, рассказывает про своего соседа, помещика Хвощинского, который умер нынешней зимой и всю жизнь был помешан на любви к своей горничной Лушке, умершей ещё в ранней молодости.
Ивлев едет дальше, думает, что за человек был помещик Хвощинский, и хочет взглянуть «на опустевшее святилище таинственной Лушки». По рассказам стариков-помещиков, Хвощинский когда-то слыл в уезде за редкого умницу, но влюбился - и всё пошло прахом. Он затворился в комнате, где жила и умерла Лушка, и больше двадцати лет просидел на её кровати...
Вечереет, за лесом показывается Хвощинское. На мрачном крыльце усадьбы Ивлев замечает миловидного молодого человека в гимназической блузе. Свой приезд Ивлев оправдывает желанием посмотреть и, возможно, купить библиотеку покойного барина. Молодой человек ведёт его в дом, и Ивлев догадывается - он сын знаменитой Лушки.
На вопросы молодой человек отвечает поспешно, но односложно. Он страшно рад возможности дорого продать книги. Через полутёмные сени и большую переднюю он ведёт Ивлева в холодный зал, занимающий почти половину дома. На тёмном древнем образе в серебряной ризе лежат венчальные свечи. Молодой человек говорит, что «батюшка их уже после её смерти купили... и даже обручальное кольцо всегда носили...».
Из зала они идут в сумрачную комнату с лежанкой, и молодой человек с трудом отпирает низенькую дверь. Ивлев видит каморку в два окна; у одной стены стоит голая койка, у другой - библиотека в двух книжных шкафчиках.
Ивлев обнаруживает, что библиотеку составляют очень странные книги. Мистические романы и сонники - вот чем питалась одинокая душа затворника. На средней полке Ивлев находит очень маленькую книжечку, похожую на молитвенник, и потемневшую шкатулку с ожерельем покойной Лушки - ниткой дешёвеньких голубых шариков.
При взгляде на это ожерелье, лежавшее на шее некогда столь любимой женщины, Ивлевым овладевает волнение. Он осторожно ставит шкатулку на место и берёт за книжечку. Это оказывается прелестно изданная почти сто лет назад «Грамматика любви, или Искусство любить и быть взаимно любимым». Молодой человек считает её самой дорогой книгой в библиотеке.
Ивлев медленно листает «Грамматику». Она делится на маленькие главы: «О красоте», «О сердце», «Об уме», «О знаках любовных»... Каждая глава состоит из коротеньких и изящных сентенций, некоторые из которых деликатно отмечены пером. Затем идёт «изъяснение языка цветов», и опять кое-что отмечено. А на чистой страничке в самом конце мелко, бисерно написано тем же пером четверостишие. Молодой человек с деланной усмешкой объясняет: «Это они сами сочинили...».
Через полчаса Ивлев с облегчением прощается с ним. Из всех книг он за большие деньги покупает только эту книжечку. На обратном пути кучер рассказывает, что молодой Хвощинский живёт с женой дьякона, но Ивлев не слушает. Он думает о Лушке, о её ожерелье, которое оставило в нём сложное чувство, подобное испытанному им в одном итальянском городке при взгляде на реликвии святой. «Вошла она навсегда в мою жизнь!» - думает Ивлев и перечитывает стихи, написанные пером на чистой странице «Грамматики любви»: «Тебе сердца любивших скажут: „В преданьях сладостных живи!“. И внукам, правнукам покажут сию Грамматику Любви».
Некто Ивлев ехал однажды в начале июня в дальний край своего уезда. Ехать сначала было приятно: теплый, тусклый день, хорошо нака-танная дорога. Затем погода поскуч-нела, натя-нуло туч, и, когда впереди пока-за-лась деревня, Ивлев решил заехать к графу. Старик, пахавший возле деревни сказал, что дома одна молодая графиня, но всё-таки заехали.
Графиня была в розовом капоте, с открытой напуд-ренной грудью; она курила, часто поправ-ляла волосы, до плечей обнажая свои тугие и круглые руки. Она все разго-воры сводила на любовь и, между прочим, расска-зала про своего соседа, поме-щика Хвощин-ского, который умер нынешней зимой и, как знал Ивлев ещё с детства, всю жизнь был помешан на любви к своей горничной Лушке, умершей ещё в ранней моло-дости.
Когда Ивлев поехал дальше, дождь разо-шелся уже по-насто-я-щему. «Так Хвощин-ский умер, — думал Ивлев. — Надо непре-менно заехать, взгля-нуть на опустевшее святи-лище таин-ственной Лушки... Что за человек был этот Хвощин-ский? Сума-сшедший? Или просто ошелом-ленная душа?» По рассказам стариков-поме-щиков, Хвощин-ский когда-то слыл в уезде за редкого умницу. И вдруг свали-лась на него эта Лушка — и всё пошло прахом: он затво-рился в комнате, где жила и умерла Лушка, и больше двадцати лет просидел на её кровати...
Вече-рело, дождь поредел, за лесом пока-за-лось Хвощин-ское. Ивлев глядел на прибли-жа-ю-щуюся усадьбу, и каза-лось ему, что жила и умерла Лушка не двадцать лет назад, а чуть ли не во времена неза-па-мятные.
Фасад усадьбы с его малень-кими окнами в толстых стенах был необык-но-венно скучен. Но огромны были мрачные крыльца, на одном из которых стоял молодой человек в гимна-зи-че-ской блузе, черный, с краси-выми глазами и очень мило-видный, хотя и сплошь веснуш-чатый.
Чтобы как-то оправ-дать свой приезд, Ивлев сказал, что хочет посмот-реть и, может быть, купить библио-теку покой-ного барина. Молодой человек, густо покраснев, повёл его в дом. «Так он сын знаме-нитой Лушки!» — подумал Ивлев, огля-дывая дом и, испод-воль, его хозяина.
На вопросы молодой человек отвечал поспешно, но одно-сложно, от застен-чи-вости, видимо, и от жадности: так страшно он обра-до-вался возмож-ности задо-рого продать книги. Через полу-темные сени, устланные соломой, он ввел Ивлева в большую и непри-вет-ливую переднюю, окле-енную газе-тами. Затем вошли в холодный зал, зани-мавший чуть ли не поло-вину всего дома. В божнице, на темном древнем образе в сереб-ряной ризе лежали венчальные свечи. «Батюшка их уже после её смерти купили, — пробор-мотал молодой человек, — и даже обру-чальное кольцо всегда носили...». Пол в зале весь был устлан сухими пчелами, как и пустая гостиная. Потом они прошли какую-то сумрачную комнату с лежанкой, и молодой человек с большим трудом отпер низенькую дверь. Ивлев увидел каморку в два окна; у одной стены стояла голая койка, у другой — два книжных шкап-чика — библио-тека.
Престранные книги состав-ляли эту библио-теку! «Заклятое урочище», «Утренняя звезда и ночные демоны», «Размыш-ления о таин-ствах миро-здания», «Чудесное путе-ше-ствие в волшебный край», «Новейший сонник» — вот чем пита-лась одинокая душа затвор-ника, «есть бытие... ни сон оно, ни бденье...». Солнце выгля-нуло из-за лило-ватых облаков и странно осве-тило этот бедный приют любви, превра-тившей целую чело-ве-че-скую жизнь в какое-то экста-ти-че-ское житие, жизнь, которая могла быть самой обыденной жизнью, не случись зага-дочной в своем обаянии Лушки...
«Что это?» — спросил Ивлев, накло-нясь к средней полке, на которой лежала только одна очень маленькая книжечка, похожая на молит-венник, и стояла потем-невшая шкатулка. В шкатулке лежало ожерелье покойной Лушки — снизка деше-веньких голубых шариков. И такое волнение овла-дело Ивлевым при взгляде на это ожерелье, лежавшее на шее некогда столь любимой женщины, что сердце его бешено заби-лось. Ивлев осто-рожно поставил шкатулку на место и взялся за книжечку. Это была прелестно изданная почти сто лет тому назад «Грам-ма-тика любви, или Искус-ство любить и быть взаимно любимым».
«Эту книжку я, к сожа-лению, не могу продать, — с трудом прого-ворил молодой человек, — она очень дорогая...» Превоз-могая нелов-кость, Ивлев стал медленно пере-ли-сты-вать «Грам-ма-тику».
Она вся дели-лась на маленькие главы: «О красоте», «О сердце», «Об уме», «О знаках любовных»... Каждая глава состояла из коро-теньких и изящных сентенций, неко-торые из которых были дели-катно отме-чены пером: «Любовь не есть простая эпизода в нашей жизни. — Женщину мы обожаем за то, что она влады-че-ствует над нашей мечтой идеальной. — Женщина прекрасная должна зани-мать вторую ступень; первая принад-лежит женщине милой. Сия-то дела-ется влады-чицей нашего сердца: прежде нежели мы отдадим о ней отчет сами себе, сердце наше дела-ется неволь-ником любви навеки...» Затем шло «изъяс-нение языка цветов», и опять кое-что было отме-чено. А на чистой стра-ничке в самом конце было мелко, бисерно напи-сано тем же пером четве-ро-стишие. Молодой человек вытянул шею и сказал с деланной усмешкой: «Это они сами сочи-нили...»
Через полчаса Ивлев с облег-че-нием простился с ним. Из всех книг он за дорогую цену купил только эту книжечку. На обратном пути кучер расска-зывал, что молодой Хвощин-ский живет с женой дьякона, но Ивлев не слушал. Он все думал о Лушке, о её ожерелье, которое оста-вило в нем сложное чувство, похожее на то, какое испытал он когда-то в одном итальян-ском городке при взгляде на реликвии одной святой. «Вошла она навсегда в мою жизнь!» — подумал он. И, вынув из кармана «Грам-ма-тику любви», медленно пере-читал стихи, напи-санные на её последней стра-нице: «Тебе сердца любивших скажут: / „В преда-ньях сладостных живи!“ / И внукам, правнукам покажут / Сию Грам-ма-тику Любви.»
