Цезарь был современником помпея красса спартака сципиона. Краткая биография юлия цезаря

А вот Гай Юлий Цезарь…

А что Гай Юлий Цезарь? Гай Юлий Цезарь, извините, к Спартаку никакого отношения не имеет.

Действительно вроде бы не имеет. Возьмите любую его биографию и можете убедиться. И это очень, очень странно. Цезарь и Спартак – современники, оба они – талантливые полководцы. Если уж с кем-то сравнивать военный талант Спартака, то, конечно, с Цезарем. Цезарь и Спартак находились на итальянском «сапоге» в одно и тоже время, ибо будущий римский диктатор в 73-72 годах до Р.Х. проживал в Риме.

Цезарь был также участником Первого Триумвирата – вместе с Крассом и Помпеем. Цезарь был, как и они, предательски убит. Голову ему не отрезали, но тело чуть было не выбросили в реку Тибр, что для римлянина считалось величайшим позором. Все его потомки тоже умерли, не пережив отца. А убили Цезаря перед самым походом на Восток, где уже погибли Красс и Помпей.

И вновь: ну и что? Мало ли совпадений? Цезарь-то со Спартаком не воевал!

Не воевал? Вспомним:

Гай Юлий Цезарь с юных ногтей рвался в верха, рвался последовательно, целеустремленно и умело. Правда, поначалу удавалось это ему не очень. И должности, вроде, получал, и народ его любил, но вот, так сказать, прорыва не было. Цезарь, однако, не унывал. Он, человек очень умный, знал, что для этого требуется. Римляне любили генералов. Не цивильных генералов, а настоящих, боевых, чтобы с победами и триумфами. Справил триумф – и прямиком в консулы. А это уже, извините, президентская должность.

Цезарь хотел побед. Цезарь хотел триумфов. Цезарь хотел стать генералом.

Как известно, лучший способ стать генералом – получить лейтенантские погоны. Четверть века по гарнизонам, и вот уже генерал, всем на зависть.

В генералы Цезарь пробивался с юных лет. Но – не везло. Точнее, везло, но не слишком. Однажды он успешно сцепился с пиратами, а в начале очередной войны с понтийским царем Митридатом подвизался при штабе римского командующего Луция Лициния Лукулла. Но там что-то не сложилось, и Цезарь вернулся в Рим. Там повезло больше. В 73 году до Р.Х. Цезарь был избран военным трибуном. Военный трибун – это нечто совсем иное, чем упоминавшийся уже трибун народный. Военный трибун – военная магистратура, можно сказать, звание или должность. Не генеральская, но и не лейтенантская, а нечто среднее, вроде майора или подполковника. Трибун в принципе мог командовать легионом, но обычно трибуны были штабными офицерами. Если учесть, что Цезарю тогда стукнуло годков двадцать семь – двадцать восемь, то следует признать, что для лютого карьериста, каковым он считался и был, сие не очень много. Помпей, к примеру, в двадцать уже армией командовал. Так что Цезарю следовало поспешить. Погоны на плечах – вперед, Гай Юлий!

Цезарь спешил. Стать трибуном было не так и легко. Трибун – должность военная, но выборная. На выборах же Цезарь схлестнулся с неким Гаем Помпилием, которому тоже очень хотелось в генералы. Цезарь выборы выиграл и военным трибуном стал. Плутарх походя замечает, что это было «первое доказательство любви к нему народа».

А теперь поразмышляем.

На должность трибуна Цезарь избирался летом 73 года до Р.Х. Это – начало побед Спартака. В Риме избирательная компания проходит под грохот… Оговорился – не под грохот канонады, а, скажем, под топот калиг римских вояк, драпающих от мятежных гладиаторов. Что должен кричать на митингах своим избирателям молодой честолюбец, мысленно уже примеряющий погоны с зигзагами? Ясно что! Довоевались, мол, Метеллы-Лукуллы позорные! В Азии никак с Митридатом справиться не могут, сам видел, в Испании враг народа Серторий злобствует-зверствует, во Фракии варвары наших бьют, а теперь и родную Италию защитить никто не способен. А вот я! Да я! Да все римские столбы трофеями обвешаю, только голосните! А этот Гай Помпилий даже портянки легионерской не нюхал!..

Выборы есть выборы – даже когда речь на цицероновской латыни произносишь.

Цезаря народ любил. Его избрали, путь в генералы был открыт. Что должен делать будущий генерал Цезарь? Будущий генерал Цезарь обязан немедленно проситься на войну, а иначе, извините, зачем погоны у народа выпрашивал? Еще раз напомню – выборы проходили летом 73 года до Р.Х., а вступил Цезарь в должность аккурат в январе следующего 72 года до Р.Х., того самого, когда Спартак бил консульские армии и Орлов в палатке складировал.

В Азию, где римляне сражались с Митридатом, Цезарь не поехал. И в Испании его не было, и во Фракии. Военный трибун Цезарь остался в Италии. Неужели так и повоевал? Неужели в Риме отсиделся? Извините, не верю!

Однако верить или не верить – это одно, а факты – совсем другое. Нет фактов – не запомнили Гая Юлия на спартаковском фронте. Действительно, странно выходит. Ведь умным человеком Цезарь был. А раз умный, то должен был понимать простую вещь: не пойди он на войну, карьера его тут бы и кончилась. Всю жизнь потом поминали бы, спрашивали: а чем ты, Цезарь, занимался, когда тебя в военные трибуны избрали? С кем сражался, а? Римские лупанарии от Спартака защищал?

Цезаря ни в чем таком не упрекали, его дальнейшая военная карьера шла блестяще. Когда требовалось, римляне доверяли ему армию. А то, что биографы ничего не записали, не запомнили…

А что тут собственно удивительного, что не запомнили?

72 год до Р.Х. – год позора римского оружия. Особых побед в войне со Спартаком Рим не одержал. И не особых тоже, за исключением разгрома отряда Крикса у Гаргана. Награждать было некого и не за что.

Впрочем, награждали. Плутарх в биографии Катона Младшего рассказывает:

«В начале войны с рабами, или войны со Спартаком, армией командовал Геллий. Катон участвовал в походе добровольно, ради своего брата Цепиона, который был военным трибуном. Война была неудачной, поэтому Катон не мог проявить по мере сил своего усердия и храбрости. Тем не менее при страшной изнеженности и роскоши, царивших тогда в армии, он высказал свою любовь к порядку, мужество, присутствие духа и ум во всех случаях… Геллий назначил ему награды различного рода и блестящие отличия, но Катон отказался от них, не пришел, сославшись на то, что не сделал ничего заслуживающего награды. За это он прослыл чудаком».

И такое, как видите, бывает. Как по мне, Катон, не меньший честолюбец и карьерист, чем Цезарь, поступил умно. Пришел бы за наградой, а потом всю жизнь объяснялся бы за какие-такие подвиги орденок (или венок) получил? За то что быстрее всех от Спартака убегал? Нет, лучше уж чудаком прослыть!

Цезарю награды не достались. Не за что было. Военный трибун – должность все-таки невеликая. Как отличиться, когда преторов и консулов бьют? Вот и молчат биографы. О чем рассказывать? Но и позора нет – воевал. Все воевали – и Цезарь воевал. А что подвигов не было, так какие подвиги на такой войне?

А вот сам Гай Юлий Спартаковскую войну помнил. И не только помнил – анализировал, выводы делал.

«…Недавно в Италии, во время войны с рабами, – а ведь им помогли некоторого рода навык в военном деле и дисциплина, которую они усвоили от нас. Отсюда можно заключить, какое значение имеет твердость: ведь тех, кого вы в течение долгого времени безо всякого основания боялись невооруженными, тех впоследствии вы победили уже вооруженных и неоднократно одерживавших победы».

Как видим, Цезарь знал эту войну не понаслышке. Знал – и мог оценить и дисциплину спартаковцев, и их навыки в военном деле. Неужели с чужого голоса писал?

Впрочем, есть еще одно соображение, не менее серьезное. И зовется соображение это Марком Крассом – тем самым, что в лавровом венке вместо миртового овцу жертвенную резал. Цезарь и Красс дружили. Помпею Цезарь тоже был друг, но до поры, до времени. А вот с Крассом…

Нет, все немного не так. Дружба – понятие широкое. Следует уточнить: Цезаря и Красса что-то связывало, что-то очень серьезное. Связывало – или даже повязывало.

Вспомним.

Год 61 до Р.Х. Карьера Цезаря идет в гору. Он – претор, заместитель консулов. Следующий шаг – управление провинцией. Это очень хорошо, но Цезарю повезло еще больше – ему досталась не обычная провинция, а Испания, где воюют. Наместник провинции Цезарь готовится к командованию армией. Вот они, генеральские погоны! Вот она война, ЕГО война! Еще шажок…

Увы, не дают. Не пускают в Испанию. Не пускают по элементарнейшей причине – из-за денег, а еще точнее – из-за долгов. И должен Цезарь своим кредиторам не сколько-нибудь, а восемьсот тридцать талантов или даже побольше.

Желающие сами могут заглянуть в любую книгу по истории, дабы прикинуть размер суммы.

Итак, кредиторы Цезаря на войну не пускают. Плутарх уточняет: не пускают с криком. И не просто кричат, а дом осаждают. Что же делает Цезарь? А Цезарь идет к Марку Крассу и просит денег. Тот деньги дает, и Цезарь платит самым крикливым из осаждающих, дабы отступились. Но Красс не просто дает деньги. Он дает поручительство на оставшуюся сумму – на эти самые восемьсот тридцать талантов.

Красс и Цезарь – не родственники. Друзья? Если и друзья, то, так сказать, политические. Красс старше Цезаря лет на пятнадцать, при такой разнице личная дружба складывается редко, а в остальных случаях рисковать подобными деньгами – с какой стати? Между тем Красс деньги ценил, Красс над деньгами дрожал. Плюшкиным и Скупым Рыцарем не был, но блестящие кругляши любил трепетно. Так трепетно, что именно за это добрые римляне его терпеть не могли. А тут такую уймищу денег на кон ставить!

Плутарх поясняет, что Цезарь был нужен Крассу для борьбы против Помпея. Эту мысль греческого историка повторяют все биографы Цезаря. Я ее тоже повторил, хотя и весьма усомнился. И в самом деле! С чего это Красс, человек неглупый, решил, что Цезарь станет помогать ему в борьбе с собственным другом? И не просто другом! Помпей считался тогда в Риме чем-то вроде маршала Жукова. Цезарь пока даже не генерал, дружба с Помпеем для него – клад. Да и не стал в дальнейшем Цезарь помогать Крассу душить Помпея. Напротив, помирил, чуть ли не друзьями сделал, вместе они образовали Первый Триумвират и стали править Римом.

Поэтому уточним: Цезарь был Крассу нужен для того, чтобы как-то решить вопрос с Помпеем. Вот это чистая правда. Только не Красс с повозкой денег к дому Цезаря подкатил, кредиторов распугивая, это Цезарь к нему пришел. Пришел – и денег попросил. Значит, не так уж нужен был Цезарь Крассу для охоты на Гнея Помпея, не его это инициатива. Вот когда Цезарь в дверь постучал, Красс и призадумался. Так что версия Плутарха слегка провисает. Более того! Это мы знаем (и Плутарх знал), что из Испании Цезарь вернется не только победителем, но и супербогачом. А тогда догадаться о таком было нелегко – армией Цезарь еще не командовал, состояние свое растратил, можно сказать, по ветру пустил. В общем, поручился Красс за Цезаря не только из расчета.

Так и мелькнет мыслишка: а не было ли у Цезаря на Красса КОМПРОМАТА? Да не обычного, а чтобы на восемьсот тридцать талантов? Однако не будем спешить. Дело в том, что и Цезарь тоже помогал Крассу, и тоже не только из расчета.

И снова вспомним.

Год 55 до Р.Х. Красс собирается на свою последнюю войну, ту самую, с парфянами. Он консул, глава государства, один из трех триумвиров. Тут уж какая дружба! Для Цезаря он конкурент – как и Помпей. В горло еще никто не вцепляется, но поглядывают триумвиры друга на друга искоса. Однако главный конкурент для Цезаря не Красс, а Помпей по той простой причине, что у него своя армия есть, и у Цезаря есть, а у Красса нет. Пока еще нет, но скоро будет, для того он и на парфян идет. Так в интересах ли Цезаря множить конкурентов? А победи Красс в войне, завоюй Месопотамию, легче Цезарю стало бы?

А между тем Цезарь Крассу помогает. И не просто советом (это все мы любим!), но и своим влиянием в Риме – способствует получить под командование войско. Это еще объяснимо, триумвиры друг другу обязаны, ты – мне, я – тебе… Но Цезарь посылает Крассу СВОИ войска. Причем лучшие!

Цезарь – великий полководец. На Востоке он воевал недолго, но знает, что у римлян сила в пехоте, а у парфян, на которых Красс ополчился, в коннице. Хорошей конницы у римлян мало, и Цезарь отправляет Крассу свою галльскую кавалерию. Плутарх подчеркивает, что не Красс попросил помощи, Цезарь САМ решил помочь.

Если коротко: Цезарь пытается сделать все, чтобы Красс выиграл войну, завоевал для Рима (и для себя) богатейшие провинции и увеличил свое влияние в государстве – в ущерб самому Цезарю. Неужели они и в самом деле такие друзья? Ясно одно – их что-то связывает, что-то очень серьезное. А если связывает, то где и когда связало? Вновь подчеркну – они не родственники и не друзья детства. Совместная политическая карьера не в счет, политики куда легче становятся врагами, а не друзьями. Гней Помпей Цезарю не просто друг – родственник, а он на Помпея уже втихаря нож вострит.

Итак, где могли сойтись Красс и Цезарь? Да так, чтобы на всю жизнь? Сходятся, как известно, на войне, сходятся в экспедициях, на каторге, в кругосветном плавании, то есть там, где людям приходится существовать бок о бок, плечом к плечу, где приходится по-настоящему ВЫРУЧАТЬ друг друга. Иногда выручать, а иногда вместе же ВЛИПАТЬ во что-то. В экспедиции, на каторге и на кораблях Магеллана Красс и Цезарь не были. А вот на войне…

Единственная война, где Красс и Цезарь могли сражаться ВМЕСТЕ, была война со Спартаком.

Итак, Гай Юлий Цезарь на спартаковской войне скорее всего был, и воевал он в армии Марка Лициния Красса. Более того, на этой войне произошло нечто, связавшее этих очень разных по возрасту и характеру людей на всю жизнь. Только вот что именно? Если бы Цезарь закрыл собой Красса от гладиаторского копья, о таком бы точно написали. Соверши он иной подвиг, биографы обязательно бы этот подвиг в книжку вставили.

Цезарь подвигов не совершал, по крайней мере на поле боя. Посоветовать Крассу что-то дельное на том же поле боя также способен не был – молод, ни одной войны еще не прошел. Кроме того, о таком тоже бы написали, не забыли. Влипнуть вместе в какую-то передрягу, дабы замараться на всю жизнь, они тоже не могли: Красс – командующий, он на виду, Цезарь – обычный офицер.

А если все это случилось не на поле боя? Если тайно? Если Цезарь присоветовал Крассу нечто этакое? Или помог в чем-то этаком? Или они вместе этакое совершили? Но что мог молодой неопытный военный трибун Цезарь? Что такого знал, что умел делать? Речи говорить? Этому и вправду был обучен, так ведь речь не тайно держишь, а перед народом. Что еще? Писал на хорошей латыни, и Красс его на тайной переписке держал? Только какие страшные тайны-компроматы могли оказаться в военных документах – да такие, чтобы и через десять, и через двадцать лет не протухли? А личные письма Красс и сам писать умел.

Вот уж, как говорится, истина где-то рядом!

| |

8. Марк Красс или Неблагодарное Отечество.

А теперь об иных странностях, связанных со Спартаком, но на этот раз мистических и, так сказать, теологических. Сначала немного мистики.

54 год до Р.Х. Битва при Каррах закончилась поражением римлян. Парфянский полководец Сурена пригласил командующего римской армией Марка Красса на переговоры, обещая заключить мир. Тот согласился, однако во время переговоров был предательски убит. Голову мертвому Крассу отсекли и отправили царю Гироду.

48 год до Р.Х. Гней Помпей Великий, потерпев поражение от Цезаря, бежал в Египет к царю Птолемею, рассчитывая на его помощь. Навстречу кораблю с беглецами была направлена лодка с царскими советниками, которые поспешили заверить Помпея, что помощь будет оказана. Как только Помпей сошел с корабля, он был немедленно убит. Отрубленную голову погибшего отправили Юлию Цезарю.

Не мистика? А как по мне – полная мистика. Два триумвира гибнут абсолютно ОДИНАКОВО. Можно добавить, что оба были убиты на Востоке, причем перед этим у Красса погиб его единственный сын. Все сыновья Помпея были также убиты. Считать подобное простым совпадением я не рискну.

А ведь Красс и Помпей были не только коллегами по Первому Триумвирату – оба они ПОБЕДИТЕЛИ СПАРТАКА. Вот уж кому победа не принесла удачи! Поистине над ними висел какой-то страшный Рок.

А теперь о теологии, но на этот раз куда подробнее. Хотя и Марк Красс, и Гней Помпей считались (и считали себя) победителями Спартака, но истинным победителем был, конечно, Марк Красс. Помпея в Риме любили, Марка Красса – нет, даже после победы над Спартаком. Такое бывает, любовь народа – категория тонкая. Но любовь это одно, а вот благодарность государства – совсем другое. Сталин Жукова не любил, но командовать Парадом Победы доверил.

Напомню еще раз: Спартак – это угроза римскому государству, Спартак – это три года страшной войны, разбитые консульские армии, разоренная Италия. Спартак – это пять Орлов в гладиаторском шатре. Марк Красс разбил Спартака. Марк Красс – Спаситель Отечества, ничуть не в меньшей степени, чем Сципион, разгромивший Ганнибала. Сципиона римляне, к слову, тоже не любили, но все положенные почести победитель Ганнибала получил.

А Марк Красс?

Награждали в Риме полководцев по-разному. Для тех, кого особенно любили, могли придумать нечто вообще невообразимое. Например, за одним римским адмиралом было велено постоянно следовать флейтисту. Идет адмирал по улице, а за ним флейтист шествует. И не просто шествует – на флейте посвистывает, так сказать, почетный оркестр в миниатюре. Вот уж не завидую бедолаге адмиралу! Могли и чего попроще – статую на Форуме из драгметалла, право на почетное место в цирке, наконец.

Но в любом случае победителю полагался ТРИУМФ.

Триумф именно полагался, хотя бы потому, что он был РЕЛИГИОЗНЫМ завершением войны. Триумфатор от имени римского народа благодарил Юпитера Капитолийского и приносил ему жертву. Так что триумф – не только награда, но и «большое спасибо» небесному Покровителю Вечного Города, Отцу богов. Победителю честь – и богу честь. А не воздашь нужные почести, в следующий раз, того и гляди, победы не будет.

Чем больше победа – тем роскошнее триумф. Почему – тоже понятно.

Самому же триумфатору особо радоваться не следовало. То есть, в душе можно, но вид подавать было ну никак нельзя. Лицо его гримировали красной краской, дабы Юпитер не заметил, как щеки от гордости румянцем пылают. А рядышком с героем, на колеснице триумфальной, некто пристраивался, чтобы этому герою на ушко шептать. Что шептать? А то, что он человек, а не бог, значит особо гордиться нечего, а то, сам, мол, понимаешь!.. И еще много-много интересного при этом предусмотрено было. Но главное понятно: триумф – благодарность Юпитеру. Любим мы победителя, не любим, Отца богов не волнует. Это мы волноваться должны – а вдруг не так поблагодарим?

За что именно благодарить, было определено четко, как статус ордена Победы. Прежде всего, конечно, за успех в большой войне, такой, как Ганнибалова. Все логично: избавилось Отечество от беды – и Юпитера благодарит. А если война так себе, где-нибудь на околице, и от победы Риму толку не очень много? Тоже предусмотрели и критерий выработали. Критерий простой – количество пленных. Пленил пять тысяч супостатов – и вперед на Капитолий. Благодари!

…Одна тут лазейка была. В число пленников, взятых в бою, некие хитрецы (скажем, Цезарь в Испании) включали и гражданское население. В принципе все верно, они тоже пленные – в цепях, с ошейниками на шее. Но вообще-то с триумфами старались не шутить и богов зря не обманывать. Мы в римских небожителей не верим, а вот римляне верили и верили крепко. Обоснованно или нет – другой разговор, но известно, что общая вера во что-то порой становится реальной силой. И ее обычаи – тоже. Те же триумфы, к примеру.

А вот и примеры.

Гай Юлий Цезарь был великим полководцем, однако за свою первую войну в Испании (где он с количеством пленных мухлевал) триумфа так и не получил. Считается, что исключительно из-за политических интриг. Впрочем, вскоре он свое наверстал и принялся благодарить Юпитера Капитолийского достаточно регулярно. И каждый раз – вполне заслуженно по строгим римским обычаям. Но вот один случай вызвал у современников сомнения.

Цезарь разбил Фарнака, боспорского царя. «Пришел, увидел, победил» – сие именно про ту войну. Но до триумфа победа, так сказать, слегка не дотягивала: Фарнак был разбит, но не добит, он даже сохранил власть на Боспором. А ведь боспорский царь был виновен в убийстве мирных римских граждан, подобное же Рим никогда не прощал. Формально Цезарь мог сослаться на то, что к моменту триумфа злодей Фарнак был уже мертв, однако лишил его власти и убил вовсе не Цезарь, а соперник, пытавшийся захватить престол Боспора. Гай Юлий все же триумф отпраздновал и Юпитера Капитолийского поблагодарил. Современники не стали спорить, а если и говорили, то тихо. И Юпитер стерпел – отмолчался и даже, как мы знаем, не возражал против дальнейших успехов Цезаря. Но вот притча! Через несколько лет история повторилась. Цезарь решил отпраздновать еще один триумф, но на этот раз не над внешними врагами, а над сыновьями своего уже погибшего соперника (и родственника!) Гнея Помпея Великого, легендарного римского полководца. С точки зрением римлян подобное было откровенным кощунством, и говорили об этом уже открыто.

Цезарь с разговорами не посчитался и поблагодарил Юпитера за гибель собственных родственников. На этот раз Отец богов ответил: вскоре Цезарь был зарезан в стенах дома, выстроенного Помпеем-старшим. Умер он у подножия статуи того, чьих сыновей убил.

А через много-много лет полный тезка Цезаря, император Гай Юлий Цезарь, более известный как Калигула, тоже решил отпраздновать триумф – на этот раз уж точно не по заслугам. Вскоре Гаю Юлию приснился сон, очень, признаться, неприятный: Юпитер Капитолийский в гневе сбрасывает его с небес на землю. Калигуле сон не понравился – и не зря. На следующий день тезка Цезаря был убит. Зарезали его при передаче пароля страже. Пароль же в тот день был… «Юпитер».

Марк Красс развесил на крестах вдоль Аппиевой дороги шесть тысяч пленных спартаковцев. Для убедительности, так сказать. Не веришь – иди, считай. Кстати, сосчитали – действительно шесть тысяч, для триумфа вполне хватит, даже с запасом. Вот уж поистине: взгляд, конечно очень варварский – но верный!

Марк Красс спас Рим от врага, равного Ганнибалу. Марк Красс предъявил нужное количество пленных. Марк Красс, победитель Спартака, триумфа не получил. Ему разрешили отпраздновать овации. Это тоже триумф, но, так сказать, очень маленький. Не на Капитолии, не на колеснице, венок на голове не лавровый, а миртовый, Юпитеру – не быка, а овцу. В общем, тоже «спасибо», но шепотом. Что за странность, а?

Авл Геллий, римский философ, комментирует все сие так:

«Основанием для овации, а не для триумфа были следующие обстоятельства: если война была объявлена не по правилу, или она была ведена не с настоящим врагом, или если имя врагов было низким и неподобающим, например имя рабов или морских разбойников, или если победа была получена вследствие внезапной сдачи врага…»

Плутарх уточняет:

«Красс и не пытался требовать большого триумфа за победу над рабами, но даже и пеший триумф, называемый овацией, который ему предоставили, был сочтен неуместным и унижающим достоинство этого почетного отличия».

Итак, война с рабами – позор, а за позор нечего Отца богов благодарить, по крайней мере в полный голос. Война-то была, так сказать, не по правилам, за такое триумф не полагается. Убедительно?

Было бы убедительно, но тот же Плутарх в ином месте простодушно рассказывает, что:

1. Гней Помпей воевал в Испании с Серторием. Тот считался изменником, предателем и мятежником, и все его сторонники считались таковыми. Помпей Сертория разбил и получил право на триумф. Чем мятежники и предатели лучше восставших гладиаторов?

2. Гней Помпей воевал с пиратами. И не просто воевал, но и позаботился о том, что его предшественник, тоже сражавшийся с этими капитанами Флинтами, триумфа не получил, хотя имел на это полное право. Плутарх таковое полностью признает, а Помпея за интриги осуждает. Чем пираты лучше гладиаторов? Между прочим, среди морских разбойничков беглых рабов было полным-полно.

А вот и еще один пример, на этот раз связанный с «чисто» рабской войной. На Сицилии началось очередное восстание рабов. Римский полководец Ацилий не просто подавил восстание, но и убил в поединке вождя восставших Афиниона. За это он получил редчайшую военную награду, полагавшуюся именно за личную победу над вражеским предводителем. Это, конечно, не триумф, но почему-то раб Афинион считался достойным противником, а вот гладиатор Спартак – нет. А между тем Афинион не грозил Риму и не коллекционировал Орлов.

Может, все дело в том, что в Риме Красса не любили? Так не любили, что даже решились слегка поссориться с Юпитером Капитолийским? В конце концов это просвещенный I век до Р.Х., богов уже и боялись не так, как в старину, и чтили не этак…

Я бы поверил – если бы не одна деталь.

Авл Геллий:

«Венок при овации – малом триумфе – бывает из мирта; его надевали победоносные вожди, когда вступали в Рим с овацией… Вот Марк Красс, когда он по окончании войны с беглыми рабами возвратился в Рим с овацией, против обычая отверг миртовый венок и добился благодаря своему влиянию, чтобы было вынесено сенатское постановление: быть ему увенчанным лавром, а не миртом…»

Плиний Старший сие подтверждает: Красс, «празднуя победу над беглыми рабами и Спартаком, шел, увенчанный лавровым венком».

Итак, влияния Красса хватило на компромисс: овации, но с триумфальным венком на голове. Будь у него влияния чуток поболе, он и триумф бы себе выбил. Что значит, нужные связи иметь!

Могло так случится? Нет, не могло!

Авлу Геллию неплохо было бы знать, что венок не для зрителей. Венок – для бога, для все того же Юпитера Капитолийского. Это – знак. Зри, мол, боже всемогущий, кто к Тебе на поклон идет! Кто – и зачем.

Переведем на современный язык. Кардинал Н. не был избран Папой Римским. Решили на конклаве, что деяния его слегка… ну, не того. Избран не был, но вот править службу в папской тиаре дозволение получил. Так и литургию отправлял – в папском прикиде. Представили картинку?

А если серьезно, овацию в лавровом венке можно расшифровывать так:

Юпитер Капитолийский, Отец богов! Мы благодарим Тебя за величайшую победу, которую Ты в милости Своей соизволил даровать Риму. Но благодарим Тебя не в полный голос, а шепотом, ибо БОИМСЯ. Не желаешь же Ты, Величайший, чтобы Твой город пострадал? А почему, Ты, боже, и сам веси!

Итак, римляне почему-то считали, что победа Марка Красса над Спартаком ПРОГНЕВИЛА БОГОВ. Почему именно – вслух не объясняли. Тоже понятно: боги и сами знают, а лишний раз повторять такое не след. Нельзя – паника начнется.

Паника, кстати, тоже богиня. И довольно опасная.

Впрочем, кто надо – тот понял. Понял и в нелюбви своей к Марку Крассу утвердился. Более того, этот «кто надо» знал, что над Крассом тяготеет НЕЧТО – Рок, проклятие, злая судьба. И над ним, и над всеми, кто с ним связан.

55 год до Р.Х. Марк Красс вновь идет на войну, на этот раз против парфян. Казалось бы, обычное дело, только что Цезарь завоевал Галлию, в Риме военных на руках носят. Почему бы Марку Крассу парфян не разбить да в полон не взять? Но – нет, многие против, войны с парфянами не хотят и Красса отпускать на Восток не желают. Это еще как-то можно понять, ведь не все войну любят. Народный трибун Атей даже пытается запретить Крассу выезжать из Рима.

Поясню: народные трибуны в Риме могли запретить что угодно, говорят, даже восход Солнца. Должность у них была такая.

Итак, Красс идет на войну, а трибун Атей его не пускает. И не только не пускает, но и пытается арестовать. Однако трибунов несколько, а остальные Атея не поддерживают. В конце концов Красса не арестовали, и он добрался до городских ворот. И тут…

«Атей же подбежал к городским воротам, поставил там пытающую жаровню и, когда Красс подошел, Атей, воскуряя фимиам и совершая возлияния, начал изрекать страшные, приводящие в трепет заклятия и призывать, произнося их по именам, имена каких-то ужасных, неведомых богов».

Чувствуете, чем пахнет? Не только фимиамом!

И вновь поясню: это для грека Плутарха «неведомые боги» неведомы. А вот для римлян они очень даже ведомы, только не любили римляне с чужеземцами о своих богах сплетничать. То, что говорил и делал Атей, привело всех в ужас. Именно ВСЕХ. Плутарх так и пишет: Атей навел страх «на все государство». И ведь не зря. Прогневил богов Красс!

Иного объяснения по поводу несостоявшегося шествия на Капитолий я не нашел. Желающие могут, конечно же, попытаться. Скажем, не нравилась физиономия Марка Красса двум сенаторам – вот и не хватило двух голосов для триумфа.

А все-таки неблагодарное оно, Отечество!

9. Цезарь, Спартак и Красс.

А вот Гай Юлий Цезарь…

А что Гай Юлий Цезарь? Гай Юлий Цезарь, извините, к Спартаку никакого отношения не имеет.

И вновь: ну и что? Мало ли совпадений? Цезарь-то со Спартаком не воевал!

Не воевал? Вспомним:

Цезарь хотел побед. Цезарь хотел триумфов. Цезарь хотел стать генералом.

А теперь поразмышляем.

Выборы есть выборы – даже когда речь на цицероновской латыни произносишь.

А что тут собственно удивительного, что не запомнили?

Впрочем, награждали. Плутарх в биографии Катона Младшего рассказывает:

А вот сам Гай Юлий Спартаковскую войну помнил. И не только помнил – анализировал, выводы делал.

Вспомним.

Увы, не дают. Не пускают в Испанию. Не пускают по элементарнейшей причине – из за денег, а еще точнее – из-за долгов. И должен Цезарь своим кредиторам не сколько-нибудь, а восемьсот тридцать талантов или даже побольше.

Желающие сами могут заглянуть в любую книгу по истории, дабы прикинуть размер суммы.

И снова вспомним.

Единственная война, где Красс и Цезарь могли сражаться ВМЕСТЕ, была война со Спартаком.

Цезарь подвигов не совершал, по крайней мере на поле боя. Посоветовать Крассу что-то дельное на том же поле боя также способен не был – молод, не одной войны еще не прошел. Кроме того, о таком тоже бы написали, не забыли. Влипнуть вместе в какую-то передрягу, дабы замараться на всю жизнь, они тоже не могли: Красс – командующий, он на виду, Цезарь – обычный офицер.

Вот уж, как говорится, истина где-то рядом!

10. Предварительные итоги или Отечество Многоспасаемое.

Бледный призрак Цезаря заставил меня остановиться.

Оглянуться.

Оглянуться – и сделать вывод, что лично я ничего не понял. Целей Спартака мы не знаем и с налета распознать не можем, а значит оценить Марксово похлопывание по плечу не в силах. И в самом деле! Три года по Италии катилась война не хуже Ганнибаловой, римские Орлы шли на сувениры – и ради чего? Рабов Спартак освобождать не собирался, родную Фракию спасать – тоже… Более того, вокруг спартаковской войны прямо-таки клубятся тайны. Куда ни ткнешь – тайна. И все эти тайны не мелкие, не поверхностные. Что-то там есть, в неведомой глубине.

Значит, будем разбираться по порядку. Не спеша. А для округления проблем еще одна загадка, даже не загадка, а, так сказать, наблюдение. Тут и Плутархи с Аппианами не потребуются, достаточно открыть школьный учебник. Но сначала две цитаты:

«Не бывает спасительных поражений, зато бывают роковые победы» (Морис Дрюон).

«Горе! Горе Отечеству, которое все время приходится спасать!» (Жермена де Сталь).

В точности цитаты из мадам де Сталь не уверен, ибо позаимствовал оные слова из вторых рук. Но что-то похожее дочка Неккера явно говорила. К чему это я? А к тому, что победа над Спартаком едва не стала для Рима роковой. Она как бы провела черту, за которой началось сплошное спасение Отечества. И до спартаковского восстания Рим переживал не лучшие времена, но после того, как шесть тысяч рабов повисли на крестах вдоль Аппиевой дороги в римской истории начала обнаруживаться пугающая закономерность. Суть ее можно сформулировать просто: хотели как лучше, а получилось… Нет, нет, не как всегда – хуже! Получилось с точностью наоборот, с обратным знаком. Можно сказать и поэтичнее: благие намерения выстилали Риму дорогу в Ад.

Гай Юлий Цезарь (G. Julius Caesar) – один из величайших полководцев и государственных деятелей Рима и всех времен. Сын отца, носившего то же имя, и блестяще образованной Аврелии, он родился 12 июля 100 до Р. X., а умер 15 марта 44 года. Цезарь происходил из древнего патрицианского рода, считавшего своим родоначальником троянца Энея . Среди учителей его называют риторов М. Антония Гнифона и Аполлония (Молона) с Родоса. Вождь римских аристократов (оптиматов) Сулла преследовал молодого Цезаря, близкого родственника своего политического врага, главы демократов (популяров) Мария . Несмотря на юность Гая Юлия, Сулла считал его человеком опасным. Он говорил, что в «этом мальчишке сидит сотня Мариев». Только благодаря настоятельным просьбам влиятельной родни Сулла не подверг Цезаря проскрипциям . Тем не менее, молодому человеку пришлось тогда уехать в Азию. Лишь после смерти Суллы (78) Цезарь вернулся в Рим, но вскоре опять его покинул, чтобы усовершенствоваться в красноречии у ритора Аполлония на Родосе.

С года второго возвращения Юлия Цезаря в столицу (73) началась его политическая деятельность. Тесно связанный по родственным отношениям с партией демократов, он старался безграничной щедростью снискать расположение народа и восстановить его политическое влияние уничтожением аристократических учреждений Суллы. В 68 году Цезарь был квестором в Испании к югу от Эбро, в 65 стал эдилом, в 63 верховным жрецом (понтификом). От демократического заговора Катилины он предусмотрительно держался в стороне, но все же при разборе дела старался избавить его участников от смертной казни. После исполнения преторской должности (62) Юлий Цезарь отправился в назначенную ему провинцией Испанию за Эбро и выплатил оттуда свои огромные долги. Вернувшись на следующий год в Италию, он выставил свою кандидатуру в консулы. Первым человеком Римского государства был тогда враждовавший с аристократическим сенатом Гней Помпей . Незадолго до этого Помпей одержал на Востоке блестящие победы над царями Понта и Армении (Митридатом и Тиграном). Но сенат теперь отказывался утвердить введённые Помпеем в Азии порядки и не давал достойного вознаграждения его солдатам. Возмущённый Помпей объединился (60 г.) против сенатских оптиматов с крупнейшим римским банкиром, Крассом , и с Цезарем, который стал уже одним из главных вождей партии популяров. Этот союз «трёх мужей» получил название первого триумвирата .

Прижизненный бюст Юлия Цезаря

Избранный благодаря влиянию триумвирата в консулы на 59 год, Цезарь, не обращая внимания на протесты своего оптиматского коллеги Бибула, провел раздачу земель 20 тысячам беднейших граждан, привлек на свою сторону всадническое (торгово-промышленное) сословие сбавкой трети с платежей по откупу сбора податей, исполнил желания Помпея. После исполнения Юлием Цезарем консульской должности триумвират устроил его назначение на пять лет наместником провинций Цизальпинской и Трансальпинской Галлии – областей, где стояла ближайшая к Италии военная сила. Опаснейшие противники триумвирата, сторонники сената Цицерон и Катон Младший, были удалены из Рима под видом почётных поручений.

В 58 г. Юлий Цезарь отправился в свою провинцию. За время своего наместничества, потом продлённого, он покорил Риму всю Галлию и создал себе безусловно преданное и испытанное в бою войско. В первый год он разбил задумавшее переселиться вглубь Галлии племя гельветов у Бибракты (близ нынешнего Отена), а также князя германцев -свевов Ариовиста, который, покорив сильный народ эдуев, считал себя повелителем всех галльских земель. Эти успехи распространили римское влияние до Сены. В 57 и 56 гг. Цезарем были побеждены племена белгов, армориков и аквитанцев. Чтобы обезопасить границы Галлии, Гай Юлий в 55 и 53 годах переходил через Рейн и переправлялся в 55 и 54 в Британию. Когда он в 52 после трудной борьбы подавил руководимое храбрым и осторожным предводителем арвернов Верцингеториксом общее восстание галльских народов (главные битвы происходили при Герговии и Алезии), покорение страны было окончательно упрочено. С этого времени Галлия стала быстро усваивать римские нравы и римские учреждения.

Продолжая враждовать с сенатом в Риме, триумвиры скрепили свой союз на совещании в Лукке (56). Там было определено, что Помпей и Красс станут консулами на 55 год, а галльское наместничество Цезаря будет продлено ещё на пять лет. Противодействие оптиматов решениям Луккского совещания оказалось бессильным. Однако вскоре смерть дочери Цезаря, Юлии, бывшей женою Помпея (54), и гибель пожелавшего снискать военные лавры на Востоке Красса (53) ослабили связь между двумя оставшимися в живых триумвирами. Обеспокоенный ростом влияния Цезаря после галльских завоеваний Помпей сблизился с сенатом, который сделал его единственным консулом на 52 год. Цезарь искал консульства на 48 год, ибо только этим путем он мог после вторичного наместничества достичь утверждения своих распоряжений в Галлии. Он просил разрешения оставаться до вступления в должность в своей провинции и баллотироваться на консульскую должность заочно. Но оптиматы задумали разлучить его с войском; посреднические переговоры не имели успеха. В первые дни 49 года сенат постановил, что Цезарь должен немедленно распустить свои войска или быть объявленным врагом государства. Помпею сенат вручил полномочия главнокомандующего.

Бюст Цезаря в военной форме

Хотя со своими противниками Юлий Цезарь чаще всего поступал великодушно, новый монархический строй продолжал вызывать ожесточённое сопротивление. Многим к тому же казалось, что Цезарь хочет ликвидировать остаток республиканской внешности и открыто возложить на себя царскую диадему. Задуманный Гаем Юлием поход против парфян должен был, как полагали, дать повод к предоставлению ему царского достоинства. Против Цезаря составился заговор ряда бывших его приверженцев, из которых многие были осыпаны его милостями. Во главе стояли преторы Марк Брут и Гай Кассий Лонгин . Созыв сената на мартовские иды (15 марта) 44 года в курии Помпея для совещания о вручении Цезарю царской власти вне Италии ускорил решимость заговорщиков. Они набросились на Гая Юлия прямо в зале заседаний. С 23 ранами он упал у статуи Помпея. Говорили, что Цезарь даже не сопротивлялся, увидев в числе своих убийц Брута, которого многие считали его незаконным сыном. (Подробнее - см. в статьях

Кроме дома на Палатине, у Цезаря был еще другой дом, в самом центре Субуры; в то время он даже чаще жил в Субуре, надеясь таким образом завоевать симпатии бедняков, населявших этот район Рима. Не раз, надев грубую тунику вместо нарядной латиклавии, Цезарь обходил грязные, темные переулки Субуры и Эсквилина и с беспримерной щедростью оказывал помощь обездоленным. Цезарь знал, как свои пять пальцев, все самые глухие и грязные закоулки этой омерзительной клоаки, полной горя и позора.

Таверна Венеры Либитины находилась неподалеку от маленького, но со вкусом устроенного дома Цезаря, и он быстро дошел до грязного переулка, где глубокую ночную тишину нарушали возгласы, доносившиеся из таверны Лутации Одноглазой.

Войдя в таверну в сопровождении раба, Цезарь окинул беглым взглядом большую комнату, где по обыкновению шумно кутили продажные женщины, простолюдины, могильщики, бездельники, притворявшиеся нищими, калеками, и прочие подонки римского общества. Посмотрев на этих людей, Цезарь прошел во вторую комнату и сразу же увидел там человек десять рудиариев и гладиаторов, сидевших за столом.

Цезарь обратился к ним с обычным приветствием и сел вместе с рабом на скамью в углу комнаты, приказав рабыне-эфиопке принести две чаши цекубского вина; приняв равнодушный вид, он обменивался со своим спутником короткими общими фразами, а в то же время зорко следил за тем, что делается в компании гладиаторов, и прислушивался к их разговору.

Спартак сидел между Эномаем и Криксом бледный, грустный, задумчивый. За четыре года, истекшие со дня смерти Суллы, внешность фракийца изменилась, и теперь в его облике появилась черта суровости, которой раньше не было в нем; широкий лоб пересекала глубокая морщина, свидетельствовавшая о тревогах и тяжких думах.

Когда товарищи назвали Спартака по имени, Цезарь, знавший его только понаслышке, убедился, что верны были догадки, сразу же возникшие у него, что Спартаком мог быть только этот рослый красивый человек, выделявшийся свой осанкой, полной достоинства, своим энергичным и умным лицом.

Гай Юлий Цезарь вглядывался в рудиария со все возраставшей симпатией, которую почувствовал к нему с первого взгляда. С прозорливостью гениального человека Цезарь угадал величие души Спартака, его одаренность и понял, что судьба предназначала его для великих дел и высоких подвигов.

Рабыня Азур принесла вино, и Цезарь, взяв одну чашу, указал рабу на вторую:

Раб отпил из своей чаши, а Цезарь сделал только вид, что пьет; вино даже не коснулось его губ. Цезарь не пил ничего, кроме воды.

Через несколько минут он поднялся и подошел к столу гладиаторов.

Привет тебе, храбрый Спартак! - сказал он. - Пусть всегда улыбается тебе судьба, как ты того заслуживаешь. Не уделишь ли ты мне некоторое время? Я хочу побеседовать с тобой.

Все обернулись, послышались удивленные возгласы:

Гай Юлий Цезарь!

Юлий Цезарь? - промолвил, вставая, Спартак, удивленный не менее своих товарищей; он еще никогда не видел Цезаря и поэтому не знал его в лицо.

Молчите! - остановил их будущий диктатор. - А иначе завтра весь Рим узнает, что один из понтификов ночами шатается по кабакам Субуры и Эсквилина!

Спартак с изумлением смотрел на нежданного гостя. Цезарь еще не был прославлен великими деяниями, но имя его уже гремело в Риме и во всей Италии. Вглядываясь в его черты, носившие отпечаток необыкновенной энергии и отваги, рудиарий дивился красоте его лица, орлиному взору, совершенной гармонии телосложения, величавому спокойствию и мощи всего его облика. Некоторое время он молча смотрел на потомка рода Юлиев, а затем ответил:

Я буду счастлив, Гай Юлий, если чем-либо могу быть тебе полезным.

Тебе придется ненадолго покинуть общество твоих храбрых товарищей; я хотел пройтись с тобою до вала.

Пораженные гладиаторы переглянулись. Спартак ответил:

Большая честь для бедного и безвестного рудиария совершить прогулку с одним из самых знаменитых и благородных сыновей Рима.

Храбрый никогда не бывает бедным, - ответил Цезарь, направляясь к выходу и сделав знак рабу ожидать его в таверне.

Ах, - вздохнув, сказал Спартак, следуя за Цезарем, - зачем льву сила, когда он в цепях!

Два эти необыкновенных человека прошли через главную комнату таверны и, выйдя в переулок, направились в молчании к валу - как раз к тому месту, где четыре года назад гладиаторами был казнен отпущенник Гая Верреса.

В небе светила полная луна, заливая грустным своим сиянием сады, огороды и виноградники, пышно зеленевшие за городской стеной, и широкие просторы полей, тянувшихся до самой гряды холмов Тускула и Латия, черневших вдали, как тени гигантов.

На пустынном поле, расположенном между последними домами города и валом Сервия Туллия, в ночной тишине Цезарь и Спартак, освещенные бледными лучами луны, издали могли показаться какими-то белыми призраками. Они остановились один против другого, молчаливые и неподвижные, словно старались понять и изучить друг друга; оба сознавали, что они олицетворяют собой два противоположных начала, два знамени, два мира: деспотизм и свободу.

Цезарь первый нарушил молчание, обратившись к Спартаку:

Сколько тебе лет?

Тридцать три, - ответил фракиец и внимательно посмотрел на Цезаря, как бы стараясь угадать его мысли.

Ты фракиец?

Фракийцы - храбрый народ, такими я знавал их в сражениях и в опасности. Ты же можешь похвалиться еще и учтивостью и образованием.

Откуда ты это знаешь?

От одной женщины. Но сейчас не время говорить об этом, ибо тебе и делу, которому ты посвятил себя, грозит величайшая опасность.

О какой опасности ты говоришь? - встревоженно спросил Спартак, отпрянув от него.

Мне все известно, и я пришел сюда не для того, чтобы причинить тебе вред, Спартак. Напротив, я хочу спасти тебя. Некто, сидя под деревом в роще Фурины, невольно слышал вашу беседу этой ночью.

О, проклятье богам! - с отчаянием вскричал Спартак и, сжав кулаки, погрозил небу.

Он еще ничего не сообщил консулам: я задержал его насколько было возможно, но он это непременно сделает сегодня же ночью или завтра утром, и все твои четыре легиона будут рассеяны, прежде чем успеют собраться.

Спартак был в страшном отчаянии, он рвал на себе волосы. Вперив, как безумный, неподвижные широко открытые глаза в ствол дерева, освещенный луной, он шептал голосом, прерывавшимся от рыданий, как будто разговаривал сам с собой:

Пять лет веры, труда, надежд, борьбы, и все погибнет в мгновение ока!.. Всему конец, у угнетенных не останется никакой надежды… Рабами, рабами будем мы влачить эту подлую жизнь!..

На одухотворенном лице Спартака отражались глубокие душевные муки, и Цезарь с участием, с состраданием и почти с уважением смотрел на этого большого, сильного человека, отдавшегося своему горю. Полководец, исполненный безмерной гордости от сознания своей гениальности, Цезарь считал, что в мире нет человека, достойного его преклонения; теперь же почти против воли он восхищался этим гладиатором, который, почерпнув силы в святой любви к свободе, задумал совершить подвиг, достойный греческих или римских героев, и, вооружившись упорством, предусмотрительностью, рожденной высоким умом, окрыленный верой в свое дело, полный отваги и бьющей через край энергией, сумел создать регулярное войско из двадцати тысяч гладиаторов.

При мысли об этих легионах взгляд Цезаря загорелся алчным огнем властолюбия, у него закружилась голова, дрожь пробежала по всему телу; он устремил широко раскрытые глаза на вершины Альбанских холмов и погрузился мыслью в беспредельный мир мечтаний. О, если бы ему дали четыре легиона - двадцать тысяч воинов, которых он мог бы повести в бой! Через несколько лет он покорил бы мир, стал бы владыкой Рима, но не как Сулла, которого боялись и ненавидели, а любимым властелином, грозою патрициев с их мелкой борьбой самолюбий и кумиром плебеев!

Ну, конечно. Ты - олицетворение тирании Рима над всеми народами земли. Ты лелеешь мечту, которая превосходит безмерные замыслы Александра Македонского. Когда римские орлы раскинут крылья над народами всей земли, ты хочешь заковать эти народы в цепи, зажать их в железный кулак. Рим - властитель народов, ты - владыка Рима?

В глазах Цезаря блеснула радость, но тут же он принял свой обычный спокойный вид и, улыбаясь, сказал Спартаку:

О чем я мечтаю, никому не дано знать. Может быть, я и сам этого не знаю. Да и мне еще надо набраться сил, чтобы вылететь из гнезда на поиски своего счастья. А вот ты, Спартак… Ты с удивительной энергией и мудростью великого полководца собрал армию рабов, создал из них стройные легионы и готов вести их в бой. Скажи же мне, что ты задумал, Спартак?.. На что ты надеешься?

Гай Юлий Цезарь (Gaius Iulius Caesar) – полководец, политик, литератор, диктатор, верховный жрец . Он происходил из древнего Римского рода правящего класса и последовательно добивался всех государственных должностей, вел линию политического противостояния сенаторской аристократии. Был милосерден, но отправил на казнь ряд своих главных противников.

Род Юлиев вел свое происхождение из знатной семьи, которая, по легенде, произошла от богини Венеры.

Мать Юлия Цезаря – Аврелия Котта (Avrelia Kotta) была из знатного и обеспеченного семейства Аврелиев. Бабушка по отцу происходила от древнеримского рода Марциев (Marcii). Анк Марций (Ancus Marcius) был четвертым царем Древнего Рима с 640 по 616 гг. до н. э.

Детство и юность

До нас не дошли точные данные о времени рождения императора. Сегодня принято считать, что он родился в 100 г. до н. э. , однако немецкий историк Теодор Моммзен (Theodor Mommsen) считает, что это был 102 г. до н. э., а французский историк Жером Каркопино (Jerome Carcopino) указывает на 101 г. до н. э. Днем рождения считают как 12, так и 13 июля.

Детство Гая Юлия проходило в бедном древнеримском районе Субура (Subura). Родители дали сыну хорошее образование , он учил греческий, поэзию и ораторское искусство, учился плавать, ездил верхом и развивался физически. В 85 г. до н. э. семья потеряла кормильца и Цезарь после инициации стал главой семьи, так как никого из старших родственников мужского пола в живых не осталось.

Советуем почитать про

Начало карьеры политика

В Азии

В 80-х годах до н. э. военачальник Луций Корнелий Цинна (Lucius Cornelius Cinna) предложил персону Гая Юлия на место фламина (flamines), жреца бога Юпитера. Но для этого ему необходимо было женится по торжественному древнему обряду конфарреация (confarreatio) и Луций Корнелий выбрал Цезарю в жены свою дочку Корнелию Циниллу (Cornelia Cinilla). В 76 г. до н. э. у супругов родилась дочь Юлия (Ivlia).

Сегодня историки уже не уверены в проведении обряда инаугурации Юлия. С одной стороны, это помешало бы ему заниматься политикой, но, с другой – назначение стало хорошим способом упрочить положение Цезарей.

После обручения Гая Юлия и Корнелии, в войсках случился бунт и военные напали на Цинну, он был убит. Установилась диктатура Луция Корнелии Суллы (Lucius Cornelius Sulla), после чего Цезаря, как родственника оппонента нового правителя объявили вне закона. Он ослушался Суллу, отказался развестись с супругой и уехал из . Диктатор долго разыскивал ослушника, но, по прошествии времени, помиловал его по просьбе родственников.
Скоро Цезарь присоединился к Марку Минуцию Терму (Marcus Minucius Thermus), наместнику римской провинции в Малой Азии – Асии (Asia).

Десять лет назад на этой должности был его отец. Юлий стал всадником (equites) Марка Минуция, сражавшимся верхом патрицианцем. Первое задание, которое дал Терм своему контуберналу – провести переговоры с вифинским (Bithynia) царем Никомедом IV (Nycomed IV). В результате успешных переговоров правитель передает Терму флотилию для взятия города Митилены (Mytlene) на острове Лесбос (Lesvos), который не принял результатов Первой Митридатовой войны (89-85 гг. до н. э.) и оказывал сопротивление римскому народу. Город был успешно захвачен.

За операцию на Лесбосе Гай Юлий получил гражданскую корону – воинскую награду, а Марк Минуций сложил полномочия. В 78 г. до н. э. в Италии умирает Луций Сулла и Цезарь принимает решение вернуться на родину.

Римские события

В 78 г. до н. э. военачальник Марк Лепид (Marcus Lepidus) организовал бунт италийцев (Italici) против законов Луция. Цезарь тогда не принял приглашение стать его участником. В 77-76 гг. до н. э Гай Юлий пытался засудить сторонников Суллы: политика Корнелия Долабеллу (Cornelius Dolabella) и полководца Антония Гибриду (Antonius Hybrida). Но это ему не удалось, не смотря на блистательные обвинительные речи.

После этого Юлий решил посетить остров Родос (Rhodus) и школу риторики Аполлония Молона (Apollonius Molon), но по пути туда попал в плен к пиратам, откуда впоследствии был вызволен азиатскими послами за пятьдесят талантов. Желая отомстить, бывший пленник снарядил несколько кораблей и сам взял пиратов в плен, казнив их распятием. В 73 г до н. э. Цезаря включили в состав коллегиального органа управления понтификов, где ранее правил его дядя Гай Аврелий Котта (Gaius Aurelius Cotta).

В 69 г. до н. э. скончалась при родах второго ребенка супруга Цезаря – Корнелия, младенец тоже не выжил. В это же время погибает и тетя Цезаря — Юлия Мария (Ivlia Maria). Вскоре Гай Юлий становится римским ординарным магистратом (magistratus), что дает ему возможность войти в сенат. Он был отправлен в Дальнюю Испанию (Hispania Ulterior), где взял на себя решение финансовых вопросов и выполнение поручений пропретора Антистия Вета (Antistius Vetus).

В 67 г. до н. э. Цезарь сочетался браком с Помпеей Сулла (Pompeia Sulla), внучкой Суллы. В 66 г. до н. э. Гай Юлий становится смотрителем самой значимой общественной дороги Рима – Аппиевой дороги (Via Appia) и финансирует ее ремонт.

Коллегия магистратов и выборы

В 66 г. до н. э. Гая Юлия выбирают в магистраты Рима. В круг его обязанностей входит расширение строительства в городе, поддержание торговли и общественных мероприятий. В 65 г. до н. э. он провел такие запоминающиеся Римские игры с участием гладиаторов, что сумел изумить своих искушенных горожан.

В 64 г. до н. э. Гай Юлий был главой судебной комиссии (Quaestiones perpetuae) по уголовным процессам, что позволило ему призвать к ответу и наказать многих приспешников Суллы.

В 63 г. до н. э. умер Квинт Метелл Пий (Quintus Metellus Pius), освобождая пожизненное место Великого понтифика (Pontifex Maximus). Цезарь принимает решение выдвинуть на нее собственную кандидатуру. Оппонентами Гая Юлия становятся консул Квинт Катул Капитолин (Quintus Catulus Capitolinus) и полководец Публий Ватия Исаврик (Publius Vatia Isauricus). После многочисленных подкупов Цезарь выигрывает выборы с большим перевесом и переезжает жить на Священную дорогу (via Sacra) в казенное жилье понтифика.

Участие в заговоре

В 65 и 63 гг. до н. э. один из политических заговорщиков Луций Сергий Катилина (Lucius Sergius Catilina) дважды делал попытки совершить государственный переворот. Марк Туллий Цицерон (Marcus Tullius Cicero), будучи оппонентом Цезаря, попытался обвинить того в участии в заговорах, но не смог предоставить необходимых доказательств и потерпел неудачу. Марк Порций Катон (Marcus Porcius Cato), неформальный лидер римского сената, также свидетельствовал против Цезаря и добился того, что из сената Гай Юлий выходил преследуемый угрозами.

Первый триумвират

Претура

В 62 г. до н. э., пользуясь полномочиями претора, Цезарь хотел передать реконструкцию плана Юпитера Капитолийского (Iuppiter Optimus Maximus Capitolinus) от Квинта Катула Капитолина (Quintus Catulus Capitolinus) Гнею Помпею Магну (Gnaeus Pompeius Magnus), но сенат не поддержал этот законопроект.

После поддержанного Цезарем предложения трибуна Квинта Цецилия Метелла Непота (Quintus Caecilius Metellus Nepos) отправить Помпея с войсками в Рим для усмирения Катилины, сенат отстранил и Квинта Цицелия и Гая Юлия от должностей, но второй быстро был восстановлен.
Осенью над заговорщиками Катилины прошел суд. Один из его участников – Луций Юлий Веттий (Lucius Iulius Vettius), выступишвий против Цезаря, был арестован, как и судья Новер Нигер (Novius Nigerus), принявший донесение.

В 62 г. до н. э. супруга Цезаря Помпея устроила в их доме празднество, посвященное Доброй Богине (Bona Dea), на котором могли присутствовать только женщины. Но на праздник попал один из политиков – Публий Клодий Пульхр (Publius Clodius Pulcher), он переоделся в женщину и хотел встретиться с Помпеей. Сенаторы узнали о произошедшем, сочли это позором и потребовали суда. Гай Юлий не стал ждать итогов процесса и развелся с Помпеей, чтобы не выносить на всеобщее обозрение свою личную жизнь. Тем более, у супругов так и не родились наследники.

В Дальней Испании

В 61 г. до н. э. поездка Гая Юлия в Дальнюю Испанию в качестве пропретора (propraetor) откладывалась долгое время в связи с наличием большого количества долгов. Полководец Марк Лициний Красс (Marcus Licinius Crassus) поручился за Гая Юлия и оплатил часть его кредитов.

Когда новый пропретор прибыл к месту назначения, ему пришлось столкнуться с недовольством жителями римской властью. Цезарь собрал отряд ополченцев и начал борьбу с «бандитами». Полководец с двенадцатитысячной армией подошел к горному хребту Серра-да-Эштрела (Serra da Estrela) и приказал местным жителям уйти оттуда. Они отказались переселяться и Гай Юлий атаковал их. Горцы через Атлантический океан ушли на острова Берленга (Berlenga), перебив всех своих преследователей.

Но Цезарь, после ряда продуманных операций и стратегических маневров все-таки покоряет народное сопротивление, после чего ему был присвоен почетный воинский титул императора (imperator), победителя.

Гай Юлий развернул активную деятельность и в повседневных делах подчиненных земель. Он председательствовал в судебных заседаниях, ввел реформы в налогообложение, искоренил практику жертвоприношений.

За период деятельности в Испании Цезарь смог расплатиться с большинством своих долгов благодаря богатым подаркам и взяткам жителей обеспеченного юга. В начале 60 г. до н. э. Гай Юлий досрочно снимает с себя возложенные полномочия и возвращается в Рим.

Триумвират

Слухи о победах пропретора вскоре дошли до сената и его члены посчитали, что возвращение Цезаря должно сопровождаться триумфом (triumphus) – торжественным вступлением в столицу. Но тогда, до свершения триумфального события Гаю Юлию не разрешалось, по закону, входить в город. А так как он планировал еще и принять участие в предстоящих выборах на пост консула, где для регистрации требовалось его личное присутствие, то полководец отказывается от триумфа и начинает борьбу за новую должность.

Путем подкупа избирателей Цезарь все-таки становится консулом, вместе с ним выборы выигрывает и военачальник Марк Кальпурний Бибул (Marcus Calpurnius Bibulus).

В целях укрепления собственного политического положения и имеющейся власти, Цезарь вступает в тайный сговор с Помпеем и Крассом, объединяя двух влиятельных политиков с противоположными взглядами . В результате сговора появляется мощный союз военачальников и политиков, получивший название Первый триумвират (triumviratus - «союз трёх мужей»).

Консульство

В первые дни консульства Цезарь начал выносить на рассмотрение сената новые законопроекты. Первым был принят аграрный закон, согласно которому бедняки могли получить участки земли от государства, которые оно выкупало у крупных землевладельцев. В первую очередь землю давали многодетным семьям. Чтобы не допустить спекуляции, новые землевладельцы не имели права перепродавать наделы в течение следующих двадцати лет. Второй законопроект касался обложения налогами откупщиков провинции Азия, их взносы были снижены на одну треть. Третий закон касался взяток и вымогательства, он был принят единогласно, в отличие от первых двух.

Чтобы укрепить связь с Помпеем, Гай Юлий выдал за него свою дочь Юлию. Сам Цезарь в третий раз решается на брак, на этот раз его женой становится Кальпурния (Calpurnia), дочь Луция Кальпурнии Пизона Цезонина (Lucius Calpurnius Piso Caesoninus).

Проконсул

Галльская война

Когда Гай Юлий, по истечении положенного срока, сложил с себя полномочия консула, он продолжил завоевывать земли для Рима. Во время Галльской войны (Bellum Gallicum) Цезарь, проявив необычайную дипломатию и стратегию, искусно воспользовался разногласиями галльских вождей. В 55 г. до н. э. он разбил германцев, переправившихся через Рейн (Rhein), после чего за десять дней построил мост длиной 400 метров и сам напал на них, первый в истории Рима. Первым из римских полководцев вторгся в Великобританию (Great Britain), где провел несколько блестящих военных операций, после чего вынужден был оставить остров.

В 56 г. до н. э. в Лукке (Lucca) состоялось очередное заседание триумвиров, на котором было принято решение продолжать и развивать политическую поддержку друг друга.

К 50 г. до н. э. Гай Юлий подавил все восстания, полностью подчинив Риму его бывшие территории.

Гражданская война

В 53 г. до н. э. Красс умирает и триумвират прекращает свое существование. Между Помпеем и Юлием началась борьба. Помпей стал главой республиканского правления, а сенат не продлил полномочия Гая Юлия в Галлии. Тогда Цезарь принимает решение поднять восстание. Собрав солдат, у которых пользовался огромной популярностью, он переходит через реку приграничную Рубикон (Rubicone) и, не видя сопротивления, захватывает некоторые города. Перепуганный Помпей и его приближенные сенаторы бегут из столицы. Цезарь предлагает остальным членам сената совместно править страной.

В Риме Цезаря назначают диктатором. Попытки Помпея помешать Гаю Юлию потерпели крах, самого беглеца убили в Египте, но Цезарь не принял в дар голову врага, он оплакивал его смерть. Будучи в Египте Цезарь помогает царице Клеопатре (Cleopatra), покоряет Александрию (AIskandariya), в Северной Африке присоединяет к Риму Нумидию (Numidia).

Убийство

Возвращение Гая Юлия в столицу сопровождается пышным триумфом. Он не скупится на награждения своим солдатам и полководцам, устраивает пиры для граждан города, организует игры и массовые зрелища. В течение следующих десяти лет его провозглашают «императором» и «отцом отечества». Он издает множество законов, среди которых законы о гражданстве, об устройстве государства, против роскоши, о безработице, о выдаче бесплатного хлеба, меняет систему исчисления времени и другие.

Цезаря боготворили и оказывали ему огромные почести, возводя его статуи и рисуя портреты. У него была лучшая охрана, он лично занимался назначением персон на государственные должности и их смещением.

↘️🇮🇹 ПОЛЕЗНЫЕ СТАТЬИ И САЙТЫ 🇮🇹↙️ ПОДЕЛИСЬ С ДРУЗЬЯМИ