Срыв плана барбаросса начался с битвы. Неудачи Германии на Севере

Дэвид Гланц

Крах плана «Барбаросса». Сорванный блицкриг. Том II

Американский военный историк полковник Дэвид Гланц исследует причины и следствия Смоленского сражения, представляющего собой серию военных операций, развернувшихся в Центральной России в районе Смоленска. Более двух месяцев войска Западного, Центрального, Резервного и Брянского фронтов Красной армии сражались с силами немецкой группы армий «Центр». Это тяжелейшее противостояние закончилось стратегической победой Красной армии. Воспроизводя события под Смоленском, Гланц использует исключительно документальные материалы. В ходе исследования он приходит к выводу, что урон, нанесенный вермахту Красной армией во время контрнаступления в этом районе, был столь значительным, что обусловил и приблизил поражение Германии у ворот Москвы в декабре 1941 г. Что, в свою очередь, способствовало провалу операции «Барбаросса» и в конечном счете краху вермахта.

Повествование иллюстрируют подлинные немецкие тактические карты. В приложении даны исчерпывающие сведения о состоянии войск вермахта и Красной армии.

Дэвид Гланц

Крах плана «Барбаросса». Сорванный блицкриг. Том 2

© David M. Glantz 2011

© Перевод, издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Предисловие

Предлагаемое вниманию читателя исследование посвящено причинам и следствиям Смоленского сражения – серии военных операций, развернувшихся в Центральной России в районе Смоленска в период с 10 июля по 10 сентября 1941 г. Если подходить к этой теме в общем, то боевые действия на этом участке развернулись три недели спустя после нападения германского Третьего рейха Адольфа Гитлера на Советский Союз 22 июня 1941 г. Целью операции под кодовым названием «Барбаросса», немецкого вторжения в СССР, было сокрушение Красной армии, уничтожение Советского Союза, свержение коммунистического режима Сталина, завоевание большей части территории Советского Союза и эксплуатация вышеупомянутых территорий нацистской Германией. Два с лишним месяца в районе Смоленска силы группы армий «Центр» вермахта противостояли силам Западного фронта Красной армии, а также Центрального, Резервного и Брянского фронтов. Всего в боевых действиях участвовало с немецкой стороны свыше 900 тысяч солдат и офицеров, действовавших при поддержке около 2 тысяч танков, с советской стороны – примерно 1,2 миллиона солдат и офицеров при поддержке свыше 500 танков.

За все миновавшие со времени окончания Второй мировой войны годы большинство авторов многочисленных военных мемуаров и военных историков рассматривали Смоленское сражение июля, августа и начала сентября 1941 г. как не более чем эпизодические схватки, своего рода «ямки» на в целом ровной дороге наступательной операции под кодовым названием «Барбаросса». 22 июня 1941 г. гитлеровский вермахт широчайшим фронтом от Баренцева моря до Черного приступил к осуществлению этого зловещего плана. Применив выдержавшую испытание временем стратегию и тактику блицкрига, или «молниеносной войны», то есть нанесение мощных ударов танковыми группировками (при господстве с воздуха. – Ред.), вторгшиеся силы немцев в течение нескольких недель сумели разгромить части Красной армии, оборонявшие западные приграничные районы Советского Союза и, завершив разгром, стали углубляться в обширные стратегические глубины Советского Союза, продвигаясь в северо-восточном и восточном направлениях. Смоленское сражение началось 10 июля 1941 г., когда силы группы армий «Центр» под командованием фельдмаршала Федора фон Бока, форсировав Западную Двину и Днепр, в соответствии с планом «Барбаросса» приступили к нанесению молниеносного удара на Смоленском направлении. Закончилось Смоленское сражение 10 сентября 1941 г., когда началось наступление 2-й армии и 2-й танковой группы армий «Центр» в южном направлении, завершившееся окружением и разгромом Юго-Западного фронта Красной армии в районе Киева, одним из самых тяжелых в боевой истории Красной армии. А Смоленское сражение, напротив, означает затянувшиеся на два с лишним месяца бои, увенчавшиеся победой (стратегической. – Ред.) Красной армии в районе Смоленска.

Данное исследование войны в России лета 1941 г. носит строго документальный характер. Решение автора прибегнуть к такому методу подачи материала, в первую очередь, продиктовано тем, что впервые после окончания советско-германской войны он решил воспользоваться, образно выражаясь, «наземным контролем данных», а именно – отслеживанием первоисточников, в которых зафиксирован ход боевых действий сторон, как в стратегическом, так и в оперативно-тактическом аспекте. Данное исследование также уникально и потому, что большинство историков, занимавшихся темой советско-германской войны, при изучении событий упомянутой войны в целом или же ее периодов по разным причинам не имели возможности прибегнуть к вышеуказанному методу. Важность данного исследования трудно переоценить еще и потому, что боевые действия на Смоленском направлении летом 1941 г. вызывали и вызывают до сих пор массу споров. В частности – жаркие дебаты о том, было ли разумным решение Адольфа Гитлера приостановить продвижение группы армий «Центр» к Москве с начала сентября до начала октября 1941 г. ради разгрома сил Красной армии, сосредоточенных на Киевском направлении.

Это исследование основывается исключительно на документах еще и потому, что автор ставит перед собой нелегкую задачу по опровержению расхожего мнения о том, что Смоленское сражение – всего лишь эпизод, хоть и досадный, но малозначительный в сравнении с молниеносным продвижением немцев на Москву. Однако, призвав на помощь новые архивные материалы, данное исследование, напротив, доказывает, что Смоленское сражение явилось куда более значимым по масштабам, чем было принято считать ранее, что оно серьезно нарушило планы группы армий «Центр» и в конечном счете в значительной степени способствовало действенности первого отрезвляющего удара, который был нанесен русскими группе армий «Центр» у ворот Москвы в начале декабря 1941 г. Наконец, предлагаемое исследование документальное еще и потому, потому что восстанавливает существенное, хоть и полузабытое сражение, в хронологии войны, то есть широкомасштабное контрнаступление Красной армии в сентябре 1941 г. под Смоленском.

Поскольку данное исследование в большой степени полагается именно на «наземный контроль данных» при описании боевых действий, содержащиеся в нем выводы, его построение и содержание основываются на надежных документах-первоисточниках. Это неприкрашенное повествование о ходе и исходе военных операций под Смоленском, в основу которого легли выдержки из директив, приказов, донесений и критических оценок штабов обоих участников сражений.

В частности, в исследование включены документы, начиная от Верховного главнокомандования вермахта (ОКВ) и Ставки (советского Верховного главнокомандования) и далее штабов фронта, армий и даже дивизий.

Поскольку точность – непреложный фактор ценности исследования, один из его томов специально выделен автором для опубликования переведенных с максимальной точностью документов в их полном виде, процитированных фрагментарно в остальных томах. Для облегчения пользования в необходимых случаях на полях имеются соответствующие сноски с указанием номера документа и соответствующего приложения. Это весьма важно по двум достаточно серьезным причинам. Во-первых, дословный перевод документов необходим для подтверждения точности содержания исследования. Во-вторых, построение и содержание упомянутых директив, приказов, донесений и критических анализов, как и их язык, представляют читателю уникальные в своем роде портреты командующих, составлявших вышеперечисленные документы. Иными словами, подлинность языка, лаконичность и логика формулировок документов или же, напротив, нехватка перечисленных признаков отражают гибкость ума, компетентность командующих (или же отсутствие таковых), а также обрисовывают и присущие им хоть и куда менее ярко выраженные, но от этого ничуть не менее важные черты, такие, например, как эгоистичность, безжалостность и их моральное состояние на тот или иной период.

Следует упомянуть и о том, что чрезвычайно подробное изложение хода боевых действий, занимающее два тома, которым суждено впоследствии стать не только книгами для прочтения, но и материалом для серьезного изучения, потребовало и включения в него достаточно большого количества картографического материала, без которого трудно представить активное визуальное восприятие хода боевых действий Смоленского сражения как в стратегическом, так и в оперативно-тактическом аспекте. Поэтому автор решил включить в оба тома разные по охвату местности оперативные карты. Но поскольку упомянутые карты не обеспечивают в достаточно полной мере возможность отразить ряд деталей тактического порядка, как и объяснить содержание архивных материалов (помещенных в виде выдержек и в полном виде опубликованных в дополнениях), по мнению автора, необходимо было поместить и картографический массив подробных ежедневных карт германского и советского командования в качестве дополнения к боевым сводкам, приказам и директивам.

Принимая во внимание огромный объем новых архивных материалов, составивших основу данного исследования, я хочу выразить глубокую признательность правительству Российской Федерации, обеспечившему мне доступ к самым важным для работы над исследованием документам.

Дэвид М. Гланц
Карлайл, Пенсильвания

Введение

В контексте событий

Судя по всему, летом 1941 г. Германия, во главе с ее фюрером Адольфом Гитлером, просто решила повторить блестящие военные подвиги недалекого прошлого, только на сей раз напав на могущественный Советский Союз. За два года до этого, в сентябре 1939 г., неоперившийся юнец – германский вермахт – всего за месяц разгромил армию Польши, и в результате страна была цинично поделена между Германией и Советским Союзом

Всего полгода спустя, в апреле 1940 г., вермахт в несколько дней оккупировал Данию и Норвегию (в Норвегии бои продолжались до 10 июня. – Ред.), затем последовал новый успех – вторжение с 10 мая в Нидерланды, Бельгию и Люксембург, а затем во Францию. В очередной раз блицкриг доказал превосходство немцев. Вермахт, зажав в руке смертоносное копье – танковые и моторизованные силы и наводившие ужас пикирующие бомбардировщики Юнкерс-87 «Штука», – поверг в ужас французов и англичан, вынудив последних спешно эвакуировать остававшиеся на Европейском континенте силы через Дюнкерк. Потрясенный мир взирал на то, как немецкие войска входили в Париж, как правительство Франции молило о перемирии после семи недель войны. А в апреле 1941 г. лишь небольшая часть вооруженных сил Германии завоевала Югославию. Причем всего за четыре дня. Пару недель спустя пала и Греция.

После поражений, нанесенных Германией самым крупным и хорошо вооруженным армиям Европы, войска Гитлера 22 июня 1941 г. вторглись в Советский Союз, и немногие тогда, если таковые вообще находились, верили, что Красная армия Советского Союза устоит в вооруженной борьбе с вермахтом, сильнее которого, по общему мнению, в Европе не было никого. И на самом деле, разрабатывая свой план «Барбаросса», Гитлер исходил из того, что Советский Союз во главе с безжалостным коммунистическим диктатором Иосифом Сталиным неизбежно рухнет, стоит вермахту разгромить основные группировки Красной армии, сосредоточенные в западных приграничных районах Советского Союза, то есть на 250–450-километровой полосе территорий между западной границей Советского Союза и реками Западная Двина и Днепр.

Гитлер считал свою идею абсолютно верной по трем основным причинам. Во-первых, Красная армия крайне неудачно показала себя в ходе так называемой «зимней войны» с Финляндией в ноябре 1939 – марте 1940 г. Пережив трудности и расстройство планов на первом этапе этой войны, Советский Союз все же сумел добиться ограниченной победы на второй ее стадии лишь ценой явного численного превосходства. Во-вторых, после того как Сталин в первой половине 1930-х гг. сосредоточил в своих руках, по сути, неограниченную власть в результате кровавых чисток и устранения всех своих потенциальных политических противников, в 1937–1938 гг. он провел чистку и советских вооруженных сил, офицерского корпуса высшего командного уровня, устранив физически или бросив в лагеря тысячи, если не десятки тысяч офицеров. В результате оставшиеся в живых и на свободе офицерские кадры Красной армии были назначены на командные должности, для которых нередко просто не годились, а те, которые годились, инициативы не проявляли, страшась участи своих погибших во время чисток товарищей. В-третьих, и это был самый важный фактор, Гитлер рассуждал следующим образом: если вермахт смог продвинуться на 300 км менее чем за 30 дней, чтобы победить поляков, на 320 км приблизительно за семь недель, чтобы разгромить вооруженные силы Франции и Нидерландов, и на 200–300 км примерно за две недели, чтобы сокрушить Югославию и Грецию, то уж Красную армию он как-нибудь разобьет, продвинувшись на 250–450 км до Западной Двины и Днепра за четыре, от силы – за пять недель. Тем более что до сталинской столицы после этого оставалось бы всего-то 450 км, поэтому Гитлер не сомневался, что его вермахт спокойно доберется до Москвы за три месяца, считая от начала немецкого вторжения, то есть примерно в октябре, иными словами, до начала зимы в России.

1 – Великие Луки; 2 – Даугавпилс; 3 – Полоцк; 4 – Витебск; 5 – Орша; 6 – Монастырщина; 7 – Борисов; 8 – Минск; 9 – Могилев; 10 – Гомель

А тем, кто нес главную ответственность за то, чтобы Гитлер не просчитался, был фельдмаршал Федор фон Бок, весьма сведущий командующий немецкой группой армий «Центр», самой мощной из трех групп армий, участвовавших в осуществлении плана «Барбаросса». Группе армий фон Бока, включавшей две из четырех танковых групп, была поставлена задача вторгнуться в Советский Союз с территории оккупированной немцами Польши и, стремительным ударом смяв противостоящие ей силы Красной армии, продвигаться в восточном направлении вдоль Западной (Московской) оси, громя по пути оставшиеся советские войска, овладевая Минском и Смоленском, и уже после этого выйти на финишную прямую – к советской столице Москве.

Нанеся внезапный удар 22 июня 1941 г., армейская группа фон Бока вскоре в значительной степени превзошла ожидания Гитлера. В течение первых десяти дней операции «Барбаросса» силы группы армий «Центр», возглавляемые 3-й и 2-й танковыми группами, сумели рассечь, окружить и разгромить три советские армии, 3, 4 и 10-ю (а также часть 13-й армии. – Ред.), тем самым рассеять или взять в плен свыше полумиллиона солдат и офицеров Красной армии и овладеть столицей Белоруссии Минском (пал 28 июня). После этого всего за неделю немецкие танковые войска – многочисленные моторизованные корпуса танковых групп – вышли к Западной Двине и Днепру, продвигаясь широким фронтом от Полоцка на севере до Рогачева на юге. К 7 июля основная из поставленных Гитлером задач была выполнена всего за две с лишним недели (см. карту 1). Ничуть не смущаясь от столкновения с новыми силами Красной армии на рубеже рек Западная Двина и Днепр, группа армий «Центр» неудержимо продвигалась в восточном направлении, по пути форсировав две крупные водные преграды, обратив в бегство пять армий Советов (16, 19, 20, 21 и 22-ю) и овладев городом Смоленском, после чего окружила еще три армии неприятеля (16, 19 и 20-ю) к северу от города. Захватив Смоленск 16 июля, силы фон Бока продвинулись примерно на 500 км за 25 дней боев, побив при этом все рекорды стремительности наступления, поставленные вермахтом в ходе кампаний в Европе (см. карту 2). И до главной цели операции – Москвы – оставалось, таким образом, всего 300 км. То есть, если исходить из прежних темпов наступления – 20 км в день и 140 км в неделю, учитывая паузы на отдых, ремонт техники и пополнение запасов, от Москвы фон Бока отделяли 2–3 недели.

1 – Витебск; 2 – Духовщина; 3 – Смоленск; 4 – Ельня; 5 – Орша; 6 – Починок; 7 – Спасо-Деменск; 8 – Рославль; 9 – Брянск

Хотя фон Бок вынужден был приостановить наступление войск группы армий «Центр» на Москву примерно на две недели, чтобы сокрушить три советские армии, окруженные в районе Смоленска, его силам, однако, удалось извлечь выгоду из этой паузы, атаковав и разгромив крупные группировки сил Красной армии, угрожавшие группе армий «Центр» на северном и южном флангах. Еще в ходе планирования операции «Барбаросса» Гитлер обратил внимание своих командующих на то, что эти успешные действия группы армий «Центр» на флангах – залог дальнейшего успеха операции. В соответствии с директивами фюрера примерно половина пехотных сил 4-й «танковой» армии фельдмаршала Гюнтера фон Клюге и 9-я армия генерал-полковника Адольфа Штрауса, усиленные четырьмя танковыми и моторизованными дивизиями, сузили в период с 16 июля по 6 августа 1941 г. кольцо окружения под Смоленском. Одновременно с этим большая часть 3-й танковой группы генерал-полковника Германа Гота и 2-я танковая группа генерал-полковника Гейнца Гудериана обеспечила «внешнюю линию окружения» северо-восточнее и юго-восточнее Смоленска для сдерживания советских сил извне. Остальные силы Гота и Гудериана продолжали сужать кольцо окружения. В конечном счете сражения вдоль «внешней линии окружения» вовлекли девять из танковых и моторизованных дивизий Гота и Гудериана, которым противостояли пять малочисленных, наспех сформированных армий Советов (29, 30, 19, 24 и 28-я), которые Ставка и командование Западным фронтом развернули вдоль группы армий «Центр», решив создать так называемый восточный фронт северо-восточнее и восточнее Смоленска, а также юго-восточнее Ельни.

Пока вдоль «внешней линии окружения» бушевали ожесточенные бои, предпринимались попытки охвата северного и южного флангов группы армий «Центр». На северном участке примерно половина 9-й армии Штрауса при поддержке одной танковой и одной моторизованной дивизий танковой группы Гота обороняла северный фланг группы, захватив район Невеля. На южном участке 2-я армия фельдмаршала Максимилиана фон Вейхса при поддержке двух танковых и одной моторизованной дивизий 2-й танковой группы Гудериана сумела оттеснить советские силы от южного фланга группы армий «Центр» в район Рогачева и Жлобина и к реке Сож. А в первую неделю августа танки и моторизованная пехота Гудериана нанесли удар по советским силам в северном направлении со стороны Рославля и стали продвигаться к Смоленску. Всего за шесть дней силам Гудериана удалось окружить и уничтожить основную часть семи дивизий группы войск под командованием Качалова. Относительно легкие победы Штрауса и Гудериана на северных и южных флангах группы армий «Центр» ничуть не удивили Гитлера (см. карту 3). На самом деле, разрабатывая стратегию войны на Востоке, фюрер всегда выдвигал на первый план стремительные и эффективные удары на флангах, предпочитая их, по его мнению, кровопролитным фронтальным сражениям с силами Красной армии вдоль Московской оси.

1 – Витебск; 2 – Дорогобуж; 3 – Смоленск; 4 – Мосальск; 5 – Людиново; 6 – Могилев; 7 – Чаусы; 8 – Брянск; 9 – Новозыбков

Таким образом, к концу первой недели августа и у Гитлера, и у его ОКВ (Верховное главнокомандование вермахта), и у его ОКХ (главное командование сухопутных войск), и у фельдмаршала фон Бока были все основания гордиться победами группы армий «Центр», одержанными ею в течение первых полутора месяцев войны в России, в ходе выполнения операции «Барбаросса». За фантастически короткий период после блестящих побед в приграничных районах группа армий «Центр» фон Бока уничтожила силы второго эшелона Красной армии у Западной Двины и Днепра, захватила Смоленск, издавна считавшийся восточными воротами Москвы, в результате чего Западный фронт Красной армии под командованием Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко потерял убитыми, ранеными, пропавшими без вести или захваченными в плен свыше 600 тысяч солдат и офицеров.

Торжествуя по поводу этого воистину «подвига Геракла», сам Гитлер, большинство его генералитета и немецкие солдаты не ожидали ничего, кроме скорой победы немцев, основанной на тактике блицкрига и продолжении триумфального шествия немецких войск к Москве.

Несмотря на победы вермахта на участке группы армий «Центр» за первые полтора месяца войны, отдельные события указывали на то, что будущие победы окажутся уже не столь легкими. Самым главным признаком был крах расчетов Гитлера относительно того, что Советский Союз неизбежно падет после того, как вермахт уничтожит большую часть Красной армии к западу от Западной Двины и Днепра. Уже к 10 июля это предположение оказалось абсолютно неверным. Хотя армейская группа фон Бока и разгромила три из четырех полевых армий советского Западного фронта (3, 4 и 10-ю) к концу июня, но, дойдя до вышеуказанных двух рек 7 июля, фон Бок вдруг обнаружил еще пять советских армий (16, 19, 20, 21 и 22-ю), которые все же оказали ему хоть и недостаточное, но все-таки упорное сопротивление. Четыре недели спустя, после окружения и почти полного разгрома трех из этих пяти армий (16, 19 и 20-й) под Смоленском к 6 августа, фон Бок с явным недоумением обнаружил на фронте своей группы армий еще пять непонятно откуда взявшихся советских армий (24, 28, 29, 30-ю и ярцевскую группу), которые будто феникс из пепла возникли из тылов Красной армии и соединились с пока что целыми 13, 21 и 22-й армиями. К тому же его ждал еще один сюрприз: каким-то образом ускользнув от внимания германской разведки, в глубоком тылу СССР формировалось еще несколько армий (31, 33 и 43-я). Немцы были свято убеждены, что с русскими покончено уже после сражений на подступах к Смоленску, но на самом деле подобные появления как бы ниоткуда свежих сил русских будут преследовать немцев до самого конца 1941 г.

Вторым показателем, внушившим тревогу германскому генералитету еще в начале августа, был вывод о том, что война на Востоке существенно отличалась от предыдущих войн на Западном фронте в нескольких важных аспектах. Прежде всего, сражения первых шести недель войны продемонстрировали, что «восточные километры» выглядят совсем не так, как «западные». Весьма слабо развитая сеть дорог вкупе с более широкой железнодорожной колеей чрезвычайно затрудняли ведение наступательных операций.

После дождей грунтовые дороги превращались в непроезжую грязь, а различие в ширине железнодорожной колеи вынуждало вермахт перешивать ее на европейский стандарт по мере продвижения в восточном направлении. Головной болью немецких частей снабжения наряду с необходимостью восстанавливать взорванные мосты стали постоянные перебои войскового подвоза продвигавшихся на восток немецких войск. Сильнее всего описанная ситуация отразилась на танковых и моторизованных частях и соединениях обеих танковых групп фон Бока, которые согласно общепринятой тактике блицкрига далеко отрывались от пехотных и других соединений группы армий «Центр». Проще говоря, острая нехватка горючего ударили по боеготовности сил, глубоко вклинившихся на неприятельскую территорию. И наконец, хоть это вряд ли могло служить серьезной причиной ограничения боеспособности и маневренности вермахта по крайней мере до октября 1941 г., климат России с его резкими сезонными перепадами температуры также усугублял перебои войскового подвоза.

В оперативном отношении и в меньшей степени в тактическом из-за всех вышеописанных сложностей с войсковым подвозом вермахт все же не смог постоянно поддерживать бешеные темпы блицкрига на столь обширном театре военных действий, отличавшемся вдобавок и почти полным отсутствием соответствующей инфраструктуры. В итоге реальность подвергла сомнению еще один ключевой прогноз немцев относительно успешных оперативных перспектив операции «Барбаросса», базировавшейся именно на молниеносной войне, великолепно зарекомендовавшей себя на Западном фронте. В результате – явное отсутствие легких и скорых побед на Восточном. И когда немцы примерно к середине июля окончательно убедились в этом, вермахт на самом деле вынужден был перейти на некий «особый способ» проведения всех наступательных операций – сначала мощный рывок вперед, потом длительные периоды отдыха, ремонта техники и восстановления сил.

Третий показатель – оценка немцами самой Красной армии, ее командиров и рядового состава также оказалась несостоятельной, что в будущем доставило им массу проблем. В этом отношении немцы основывались на впечатлениях и опыте прошлых лет, действиях Красной армии в Польше в сентябре 1939 г. и в Финляндии с конца ноября 1939 г. по март 1940 г. Именно тогда у немцев сформировалось мнение о том, что красноармейцам ни за что не выдержать ни танковых атак, ни налетов пикирующих бомбардировщиков, не устоять в боях с испытанными в боях немецкими солдатами. И хотя отчасти мнение это основывалось на объективном анализе, в основном оно основывалось на догмах нацистской идеологии о «неполноценных народах», которые не способны воспитать и обучить настоящих офицеров и командиров, не уступающих немецким. Увенчивала упомянутую оценку еще одна идея: дескать, и Красная армия, ее офицеры и солдаты, а возможно, даже целые категории населения Советского Союза (белорусы, украинцы и другие национальности, в особенности народы Кавказского региона) ненавидят и Сталина, и саму коммунистическую систему. Поэтому, рассуждали немцы, при любой благоприятной возможности эти офицеры и солдаты сложат оружие, сдадутся в плен или же просто-напросто исчезнут, затерявшись на бесконечных просторах России.

К началу августа, однако, эти предположения оказались совершенно ни на чем не основанными. Хотя солдаты Красной армии действительно сдавались в плен или же сотнями дезертировали (чего нельзя сказать об офицерах), десятки, а то и сотни тысяч героически сражались, проявляя чудеса храбрости, нередко жертвуя жизнью в боях. И надо сказать, это в немалой степени охладило пыл очень многих солдат и офицеров вермахта, лишило их иллюзий на скорую, бескровную и легкую победу в России.

Однако, невзирая на все сложности, испытываемые немцами, политическое руководство и военное командование Советского Союза, офицеры и солдаты Красной армии в июле и в начале августа 1941 г. подверглись невиданным испытаниям, перед ними встали внушавшие ужас, казавшиеся неразрешимыми проблемы. Период с конца июня, весь июль и по начало августа был отмечен следовавшими одна за другой катастрофами, небывалыми кризисами для Красной армии. И самой серьезной из проблем, потребовавшей впоследствии колоссальных усилий для их восполнения, были потери офицерского состава, приведшие к сокращению его до одной трети штата офицеров мирного времени и произошедшие всего за первые полтора месяца войны. В целом, вероятно, речь идет о потерях не менее 1,5 миллиона солдат и офицеров – цифра, неуклонно увеличивавшаяся и достигшая в конце концов почти 3 миллионов человек к концу августа 1941 г. Поскольку ожесточенные бои всего этого периода по нарастающей лишали Красную армию своих лучших и наиболее подготовленных солдат, им на замену приходили необстрелянные и весьма поверхностно подготовленные резервисты и призывники со всех концов Советского Союза. В сложившейся ситуации высшее командование Красной армии оказалось перед необходимостью приступить к интенсивному обучению молодых офицеров и солдат, причем обучать их приходилось непосредственно на поле боя, в боях с накопившими боевой опыт в Европе, до зубов вооруженными солдатами противника. Поразительно длинный перечень разгромленных или почти разгромленных советских армий, хоть в какой-то степени и компенсированный новым пополнением, служил доказательством сложившейся катастрофической ситуации.

Положение усугублялось еще и тем, что значительную часть офицеров Красной армии составляли «политические комиссары», то есть чисто идеологические, но никак не командные кадры, многие из которых, включая представителей генералитета, пережили чистки конца 1930-х гг. и были вынуждены принимать командование над частями и соединениями, не имея ни соответствующих навыков, ни образования, да еще в условиях навязанной немцами тактики и стратегии «молниеносной войны». В результате после пережитых в 30-х гг. сталинских чисток за несколько лет до войны командование Красной армии в 1941 г. подверглось еще одной «чистке» – «чистке огнем» в течение первых шести недель войны. Этот чисто дарвинистский процесс «естественного отбора», то есть освоение науки боя на поле боя, был чреват гибелью и их самих, и их подчиненных – рядовых солдат, вынужденных выполнять их не всегда разумные и оправданные военной необходимостью приказы. И напротив, что самое удивительное, бои в июле и начале августа продемонстрировали также и то, что среди многочисленного офицерского корпуса Красной армии, крайне разнородного по своему составу, все же были и те, кто сумел доказать командные умения и навыки в боевой обстановке и в результате понимал, как уничтожить противника и, в то же время, выжить самому. Немало таких было и среди высшего командования. Поэтому, кроме выдающегося командира Жукова и других, таких как Тимошенко, Конев, Рокоссовский, Курочкин и Плиев, были и другие генералы, которые выжили в июльско-августовской мясорубке и в грядущем привели свои фронты, армии и корпуса к победе. Конев и Рокоссовский, самые заметные из выживших тогда, возглавили одни из самых главных фронтов Красной армии – 1-й Украинский и 2-й Белорусский фронты, которым в конце концов было суждено победоносно завершить Берлинскую операцию в апреле – мае 1945 г.

Суть начатой либерально-буржуазными кругами - как доморощенными, так и закордонными - фальсификации российской истории в том, чтобы подменить наше общее прошлое, биографию народа, а вместе с ней - и биографии миллионов соотечественников, посвятивших свои жизни возрождению и процветанию нашей Родины, борьбе за её свободу от иноземного владычества. Фальсификация истории - это попытка наглой подмены самой России. Одним из главных объектов фальсификаций антисоветчики избрали историю героического подвига советского народа, освободившего мир от немецкого фашизма. Понятно, что искренние патриоты не приемлют эту игру напёрсточников. Одна из глав монографии «Правда против лжи. О Великой Отечественной войне», разоблачения фальсификаторов истории заслуженного деятеля науки РФ, доктора филологических наук, почётного профессора Тверского государственного университета, фронтовика Александра Огнёва.

Журавль победы казался немцам синицей в руках

На что рассчитывали Гитлер и его генералы, нападая на Советский Союз? Ответ на этот вопрос можно найти в воспоминаниях Гудериана: «Верховное командование думало сломить военную мощь России в течение 8-10 недель, вызвав этим и ее политический крах. Оно было так уверено в успехе своей безумной затеи, что важнейшие отрасли военной промышленности уже осенью 1941 года были переключены на производство другой продукции. Думали даже с началом зимы вывести из России 60-80 дивизий, решив, что оставшихся дивизий будет достаточно для того, чтобы в течение зимы подавить Россию». Вестфаль писал в таком же духе: «Гитлер рассчитывал, что Красная Армия быстро развалится. Уверенный в своей победе, он даже приказал сократить объем продукции военной промышленности».

В начале войны политическое и военное руководство Германии откровенно торжествовало. 3 июля Гальдер написал: «Не будет преувеличением, если я скажу, что кампания против России была выиграна в течение 14 дней».

4 июля Гитлер самоуверенно заявил, что практически СССР уже проиграл войну. К концу сентября он дал указание главному командованию сухопутных войск подготовиться к расформированию 40 пехотных дивизий, чтобы использовать эту рабочую силу в промышленности. 9 октября он громогласно провозгласил: «Я говорю об этом только сегодня потому, что сегодня я могу совершенно определенно сказать: этот противник разгромлен и больше никогда не поднимется».

Оценки наших возможностей выстоять в войне с Германией, которые были даны иностранными военными и политическими деятелями, мало отличались от заявлений Гитлера и его окружения. Британский объединенный разведывательный комитет 9 июня 1941 года предсказал, что Германии для захвата Украины и Москвы «потребуется от трех до шести недель, после чего наступит полный крах Советского Союза». Начальник имперского генштаба Дж. Дилл полагал, что «с русскими будет покончено в течение шести-семи недель». Британский посол С. Криппс заявлял: «Россия не устоит перед Германией дольше трех или четырех недель».

23 июня военный министр США Г. Стимсон предположил, что немцы будут заняты войной с СССР «минимум один и максимум три месяца». Морской министр Ф. Нокс считал, что Германии потребуется для разгрома России «от шести недель до двух месяцев». Черчилль констатировал: «Почти все авторитетные военные специалисты полагали, что русские армии вскоре потерпят поражение и будут в основном уничтожены. Президента Рузвельта сочли очень смелым человеком, когда он в сентябре 1941 года заявил, что русские удержат фронт и что Москва не будет взята. Замечательное мужество и патриотизм русского народа подтвердили правильность этого мнения».

Многим на Западе в 1941 году казалось, что победа уже полностью в руках Гитлера, что СССР должен был по примеру ряда «цивилизованных» европейских народов проявить здравомыслие, послушно поднять руки вверх и смириться с немецкой победой и оккупацией. Им казалось, что всё рухнуло, ничто уже не может остановить чудовищного врага и спасти Советский Союз от окончательного краха.

Разгром близко подошедших к Москве немецких войск в декабре 1941 года был для иностранцев неожиданным «чудом». До сих пор многие чужеземцы не могут понять, что русское чудо скрывалось в душах наших людей, в их неистребимом желании быть непокоренными, отстоять свободу и независимость своей Родины. Наша победа была обусловлена высоким моральным духом народа, его непоколебимой стойкостью, великим патриотизмом и героизмом. Было проявлено огромное напряжение ума и воли, нравственно-духовных и физических сил в ходе трагически сложившейся борьбы, не дававшей, казалось бы, никаких оснований рассчитывать на успех. Но советский народ шаг за шагом приближался к победе.

Массовый героизм Красной Армии

Летом 1941 года вермахт, нанеся ряд тяжелых поражений Красной Армии, всё же не смог добиться решающих успехов. С первого дня войны она начала рушить пунктуально расписанные немецкие планы. 485 пограничных застав подверглись внезапному нападению, и ни одна из них не сдалась врагу. Многие бойцы попадали в окружение, но воевали до последней возможности. 41-я дивизия вместе с пограничниками пять суток удерживала Раву-Русскую. Серьезный удар по немецким войскам был нанесен в районе Перемышля. Захваченный неприятелем в ночь на 23 июня, он был освобожден 99-й стрелковой дивизией и удерживался до 28 июня.

Советские войска целый месяц героически обороняли Брест. В одном из помещений казармы Брестской крепости после войны обнаружили надпись: «Нас было трое, нам было трудно, но мы не пали духом и умрем как герои. Июль.1941». На кирпичной стене Брестской крепости были выбиты слова неизвестным солдатом: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20 июля 1941 года». Эта надпись была сделана на 29-й (!) день войны.


Писатель С.С. Смирнов, тщательно расследовав многие неизвестные факты обороны Брестской крепости, в газетных публикациях, а затем в своей книге «Брестская крепость» воздал должное многим героям. Среди них - отважный командир 44-го стрелкового полка П.М. Гаврилов, до конца выполнивший свой воинский долг, попавший в бессознательном состоянии после взрыва снаряда в плен 23 июля 1941 года. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 января 1957 года за героизм и мужество ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Такое же звание получил пограничник лейтенант А.М. Кижеватов, несколько раз раненный, но продолжавший сражаться с врагом, ушедший взрывать мост и героически погибший. Его мать, жена, трое маленьких детей попали в плен в 1942 году и были расстреляны гитлеровцами. В книге С. Смирнова отражено героическое поведение полкового комиссара Е. Фомина, попавшего в плен и расстрелянного немцами, командира батальона 125-го стрелкового полка В.В. Шабловского, комсорга С.М. Матевосяна, капитана И.Н. Зубачева, умершего в плену в 1944 году, секретаря комсомольской организации штаба 84-го полка А.М. Филя, воспитанника полка четырнадцатилетнего храбреца Пети Клыпы и других защитников крепости.

Героически бились с врагом миллионы советских людей. «Войска 3-й танковой группы, - писал в июле 1941 года генерал Г. Гот, - понесли большие потери. Моральный дух личного состава подавлен… Противник появляется повсюду и ожесточенно обороняется». Гудериан в работе «Опыт войны с Россией» писал, что русские генералы и солдаты «не теряли присутствия духа даже в труднейшей обстановке 1941 года».

Генерал Блюментрит поражался тем, с чем встретилась немецкая армия в России: «Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои». Гальдер в первые недели войны записал в «Военном дневнике»: «Следует отметить упорство русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов отказывались сдаваться в плен, взрывали себя вместе с дотами». Офицер 18-й танковой армии вермахта с тревожным удивлением зафиксировал: «Несмотря на то, что мы продвигаемся на значительные расстояния, нет того чувства, что мы вступили в побежденную страну, которое мы испытали во Франции. Вместо этого - сопротивление, сопротивление, каким бы безнадежным оно ни казалось».

Можно ли как-то согласовать эти красноречивые показания немецких генералов и офицеров и многие приведенные выше факты с подлыми измышлениями Иващенко о том, что «миллионные массы бойцов и командиров перешли к немцам с оружием в руках»?

Более 400 советских воинов закрыли амбразуры дотов своими телами, спасая от смертельного огня товарищей. Более семидесяти из них - до Александра Матросова. Алексей Очкин после такого подвига остался в живых, врачи спасли его. Он написал автобиографический роман «Амбразура», в котором объяснил поведение своего героя. Накануне 60-летия Победы английская газета «Обсервер» признала: «Мощь самой сильной армии мира была истощена и, наконец, сломлена самопожертвенными подвигами русских солдат».

Немцы не смогли уничтожить главные силы Красной Армии западнее Днепра, что было основной целью плана «Барбаросса». Они окружили ряд советских дивизий, но те и в окружении продолжали отчаянно сражаться. Наши солдаты, ведя неравные бои с врагом и даже зная, что они наверняка погибнут, бились до последней возможности, твердо веря, что Россия победит. Без этой святой веры мы бы не победили.

Д. Бедного в 1938 году исключили из партии и Союза советских писателей (в партии его восстановили только после смерти - в 1962 году). За две недели до войны на встрече с читателями в Кимрах, как я помню, А. Фадеева спросили: «Что сейчас делает Д. Бедный?» Немного подумав, суховато официально, но с оттенком горечи он ответил: «Демьян Бедный что-то пишет, его никто не печатает. Живет он на то, что продает книги из своей библиотеки». Началась война - и его стихи снова появились в центральных изданиях. В ноябре 1941 года он писал:

Пусть приняла борьба

Опасный поворот,

Пусть немцы тешатся

Фашистскою химерой,

Мы отразим врагов. Я верю

В свой народ

Несокрушимою

Тысячелетней верой.

9 июля 1941 года «Красная звезда» сообщила о героическом поединке командира 45-миллиметровой пушки сержанта Ивана Панфилёнка с немецкими танками. 25 июня 1941 года - в день своего двадцатилетия - он в районе города Луцка подбил 11 немецких танков, а всего его орудие уничтожило 17 танков. Три других орудия из его батареи, вставшие на пути трех танковых дивизий врага, подбили 30 танков, но были уничтожены вместе с расчетами. Оставшись один, сержант вел огонь около часа. Он был тяжело ранен. Но продвижение танковых дивизий было задержано на сутки.

В шести километрах от Могилёва, по Бобруйскому шоссе, стоит на кургане часовня, у дороги указатель: «Мемориальный комплекс «Буйничское поле». Здесь 388-й полк под командованием полковника Кутепова 12 июля 1941 года уничтожил 39 вражеских танков. Это поле стало в истории Великой Отечественной войны символом обороны Могилёва, которая задержала прорыв немецких войск к Москве. Могилёв держался 23 дня. В областном музее хранится записка, найденная через 20 лет после окончания войны в проржавевшем корпусе мины: «Нас осталось в живых три человека - Михаил Фастин из Ленинграда, я с Донбасса и Владимир из Житомира. Прощайте, товарищи! Умираем, но не сдаем…» Последнее слово не дописано, оборвалось с их жизнью.

17 июля 1941 года у моста через речку Добрость вблизи деревни Сокольничи молодой артиллерист Николай Владимирович Сиротинин добровольно вызвался прикрыть отход наших войск. Из замаскированного в кустах орудия он расстрелял идущую на 476-м километре Московско-Варшавского шоссе колонну немецких танков и пехоты. «Его ранило еще в начале боя, и он вел огонь, истекая кровью… В соседнем березовом лесочке немцы рыли 57 могил для убитых в этом поединке с русским артиллеристом». Офицер 4-й танковой дивизии Ф. Хенфельд отметил в своем дневнике речь немецкого полковника, по приказу которого «четверо офицеров опустили в свежевырытую могилу тело героя… Полковник перед могилой говорил, что, если бы все солдаты фюрера дрались так, как этот русский, мы завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок».

Генерал Лукин

Диссидент Ж. Медведев, плохо знающий историю России, нашел, что в 1941 году Красная Армия действительно героически «обороняла лишь города, которые имели какую-то символическую историческую русскую военную славу: Брест, Одессу, Севастополь, Ленинград и Москву. Киев, Минск, Смоленск, Вильнюс, Рига и многие другие сдавались без боя». Он странно разделил города.

Наши войска свыше двух месяцев стойко защищали Одессу, но ошибочно думать, что её историческое прошлое было более славным, чем история «матери городов русских» Киева, за который в 1941 году тоже шла жестокая битва. Нельзя понять, почему Смоленск отнесен к городам без «исторической русской военной славы». Как показал И. Стаднюк в романе «Война», Сталин, узнав, что немцы вошли в Смоленск, возмущенно сказал: «Это не город, а памятник! Слава русского воинства! Триста с лишним лет назад поляки два года не могли взять Смоленск! Наполеон обломал о него зубы! А красный маршал Тимошенко позволил врагу взять Смоленск…»

Ж. Медведев глубоко ошибается, заявляя, будто Смоленск сдали врагу без боя. За обладание этим городом два месяца шло сражение, в ходе которого, как вспоминал Г. Жуков, «войска Красной Армии, жители города и его окрестностей проявляли величайшую стойкость. Ожесточенная борьба шла за каждый дом и улицу, за каждый населённый пункт». 2 июля 1941 года К. Симонов, проехав через Смоленск, отметил: «В тот вечер я почти не увидел в Смоленске разбитых бомбами зданий. Но несколько центральных кварталов было выжжено почти целиком. И вообще город был на четверть сожжен. Очевидно, немцы бомбили здесь главным образом зажигалками». 10 июля германские войска подошли к городу, началось Смоленское сражение, которое длилось два месяца и закончилось 10 сентября.

Задержка немецкого наступления в районе Смоленска стала важным стратегическим успехом наших войск. Большую роль в этом сыграла 16-я армия, которой командовал генерал-лейтенант Михаил Фёдорович Лукин. Он родился 18 ноября 1892 года в деревне Полтухино Погорелов-Городищенского района Калининской области (ныне Зубцовского района Тверской области) в семье крестьянина. Из его автобиографии: «Семья отца состояла из десяти человек. Семь человек детей. В хозяйстве были три десятины земли, одна лошадь, одна корова, одна свинья и несколько овец. Своего хлеба не хватало, а потому отец на лето, а иногда и на зиму уходил на заработки». Самому Михаилу пришлось начать трудовую деятельность в 14 лет. Окончив училище в деревне, он поступил в городе Торжке в учительскую семинарию.

Однако большие материальные затруднения вынудили его уйти с первого курса и уехать в Питер. Там он работал «трактирным мальчиком», официантом в ресторане, продавал мороженое в Царском Селе. Жизнь в крестьянской семье, где Михаил Фёдорович с ранних лет приучался к труду, и последующие нелегкие трудовые «университеты» в Питере способствовали закалке его стойкого характера, умеющего преодолевать жизненные невзгоды. В 1913 году его призвали в царскую армию, в 1916-м он окончил 5-ю московскую школу прапорщиков, стал офицером (поручиком), командовал ротой, на фронте воевал до ноября 1917 года, был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени, орденом Святой Анны 4-й степени, орденом Святого Станислава 3-й степени.

В 1918 году М. Лукин пошел добровольно в Красную Армию, в том же году окончил курсы разведчиков при Полевом штабе РККА. Он вступил в ряды ВКП(б) в 1919 году. Во время Гражданской войны М. Лукин был помощником начальника штаба дивизии, командиром полка и бригады, затем начальником штаба дивизии. За умелое командование и мужество его наградили двумя орденами Красного Знамени.

После окончания в 1926 году курсов усовершенствования начальствующего состава при Военной академии имени М.В. Фрунзе Лукин служил на разных командных и штабных должностях. С 1939 года он - заместитель командующего войсками Сибирского военного округа. В 1940 году ему было присвоено воинское звание генерал-лейтенант. В том же году в Забайкалье по поручению командования он сумел быстро сформировать, хорошо обучить, сплотить 16-ю армию. В мае 1941 года в связи с нарастающей угрозой германского нападения был получен приказ о переброске 16-й армии в Киевский особый военный округ. Прибыв раньше своей армии на Юго-Западный фронт, он воевал сперва под Шепетовкой, где находились главные склады боеприпасов фронта. Здесь по своей инициативе он стал командовать наспех собранными частями. В книге «Так начиналась война» маршал И. Баграмян отметил: «Группа Лукина приняла на себя весь удар фашистских танковых и моторизованных войск, прорвавшихся на Острогско-Шепетовском направлении, и остановила их». Маршал удивлялся и восхищался тем, что группа со своими скромными силами целую неделю удерживала натиск фашистской лавины. Г. Жуков отмечал: «Семь дней Лукин сдерживал превосходящие силы врага. Между прочим, в сводках того времени сражавшиеся под Шепетовкой наши части именовались «Оперативной группой генерала Лукина»… Выиграть тогда у врага семь дорогих суток - это, конечно, было подвигом».

Сложившаяся обстановка заставила наше высшее командование перенаправить эшелоны с 16-й армией на Смоленско-Московское направление, где Красная Армия потерпела наиболее жестокие поражения. На Западный фронт отозвали и Лукина.

8 июля 1941 года он прибыл в Смоленск и возглавил его оборону. Здесь он снова принял под свое командование 16-ю армию, развернувшуюся северо-западнее Смоленска и в труднейшей обстановке вместе с 20-й армией сумевшую остановить продвижение вражеских войск.

Но вскоре обстановка на фронте резко изменилась. Немцы захватили Витебск, вышли к Днепру, Западной Двине, заняли Велиж, Демидов, Рудню, высадили крупные десанты под Духовщиной и Ярцевом. Части 16-й армии, развернутые северо-западнее Смоленска, стойко противостояли продвижению противника. Однако город оставался не защищенным с юга и юго-запада. Немецким войскам удалось в обход Смоленска нанести мощный удар, захватить Кричев, Починок, Ельню, Глинку, перерезать железные дороги, идущие на Рославль и Сухиничи. Вместе с тем с ходу завладеть Смоленском немцы не смогли. Мужество, самоотверженность, стойкость советских воинов сорвали замысел фашистского командования.

Героическая оборона Смоленска

Для обороны Смоленска генерал-лейтенант М. Лукин вместе с городскими органами власти спешно мобилизовал части местного гарнизона, смоленских ополченцев, сводный отряд из работников НКВД, батальон курсантов межобластной школы милиции. М. Лукин доложил маршалу С. Тимошенко: «129 с. д., составленная из сформированных отрядов, отступивших с фронта, и отдельных подразделений других дивизий, сейчас стала одной из наиболее устойчивых дивизий».

Войска 16-й и 20-й армий в июле 1941 года, героически сражавшиеся на подступах и в самом Смоленске с германскими войсками, попали в оперативное окружение северо-западнее города, но продолжали стойкое сопротивление. Всё же 16 июля немцы, имея значительное превосходство в силе, почти полностью захватили Смоленск, но развить свой успех не смогли. Сочетая упорную оборону с решительными контрударами, наши войска остановили наступление рвавшейся к Москве мощной военной группировки «Центр» и в жесточайших боях сдерживали её более двух месяцев.


8 июля германские генералы Браухич и Гальдер докладывали Гитлеру, что из 164 русских стрелковых соединений 89 уничтожены и только 46 - боеспособны. Но уже 23 июля Гитлер заявил Браухичу, что «в условиях упорного сопротивления противника и решительности его руководства от операций с постановкой отдельных целей следует отказаться до тех пор, пока противник располагает достаточными силами для контрудара». По словам К. Симонова, «между двумя этими цитатами, датированными одна восьмым, другая двадцать третьим июля, как раз и лежит первый этап ожесточенного Смоленского сражения, ход и итоги которого породили первые разногласия в германском верховном командовании».

Смоленское сражение включало в себя серию ожесточенных операций. Командование Красной Армии попыталось вернуть Смоленск. 18 июля начальник Генерального штаба отдал директиву «о проведении операции по окружению и разгрому противника в районе Смоленска… Однако создать условия для полного разгрома его духовщинской группировки не удалось». В журнале боевых действий войск Западного фронта за 19 июля записано: «129-я дивизия 16-й армии в течение ночи вела бой за Смоленск и к 6 часам утра овладела северо-западной частью города и аэродрома». Член Военного совета Западного фронта Н.А. Булганин доложил 20 июля Сталину: «В течение 17-18 июля в результате упорных боев отдельные районы города переходили из рук в руки. К утру 19 июля противник овладел большей частью города. Атакой наши войска 19 июля вновь заняли северо-западную часть города».

Полностью выполнить наступательный план Ставки войска Западного фронта не смогли: у немцев оказалось больше сил. 28 июля Смоленск пришлось оставить. «Известие о потере нами Смоленска было опубликовано только 13 августа, - писал К Симонов. - Но следует помнить, что почти весь этот и последующий период был связан с ожесточенными боями в районе Смоленска, конец которых и немецкие военные историки датируют только пятым - восьмым числами августа. Не только мы, но и немцы называют этот период сражением, подтверждая его важное значение в ходе всей летней кампании 1941 года».

Для снабжения, пополнения и отхода войск была единственная переправа через Днепр в районе села Соловьева в 15 километрах южнее Ярцева. В июле-августе военным комендантом Соловьевской переправы был Герой Советского Союза полковник А.И. Лизюков, много сделавший, чтобы враг не смог быстро захватить перешеек, через который отходили отрезанные от основных сил части нашей армии. Жестокие бои за Смоленск измотали и ослабили ударные силы группы «Центр», задержали врага на длительное время, что позволило советскому командованию подготовить новый оборонительный рубеж. Однако к концу июля противнику удалось захватить переправы через Днепр восточнее города, и наши сражавшиеся дивизии оказались в окружении.

В начале августа 1941 года 16-я и 20-я армии получили приказ прекратить оборону Смоленска и отойти на восточный берег Днепра. Группа генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского, в составе которой были и танковые части, и войска 16-й и 20-й армий, согласованным наступлением навстречу друг другу сумела прорвать кольцо окружения, выйти к Соловьевской и Радченской переправам.

3 августа началась труднейшая переправа. Установленные нашими саперами понтоны, по которым проходили люди и техника, постоянно подвергались артиллерийскому обстрелу, в воздухе господствовала немецкая авиация, беспрерывно бомбившая эти понтоны. К середине дня все мосты были уничтожены. Наши войска восстановили их только на следующий день, 4 августа, под покровом густого тумана. Переправившись на восточный берег южнее Ярцева, армии М. Лукина и П. Курочкина соединились с главными силами фронта, заняли линию обороны и удерживали эти позиции до октября.

Разгромить окруженные советские войска в районе Смоленска немцам не удалось. Германский генерал Г. Блюментрит уныло констатировал: «В районе Смоленска была окружена большая группа русских… И снова эта операция не увенчалась успехом. Ночью русские войска вышли из окружения и ушли на восток».

Командующий Западным фронтом маршал С. Тимошенко доложил в сентябре 1941 года в Ставку Верховного Главнокомандования: «Сковывание 20-й и 16-й армий стоило значительных сил группе армий «Центр», оно не позволило ей развивать успех из района Смоленска в направлении Дорогобуж, Вязьма и в конечном счете оказало решающее значение в воссоздании сплошного фронта советских войск восточнее Смоленска, который на два с лишним месяца остановил противника на Западном направлении». Эти армии отвлекли значительные силы немецких войск.

Задержка наступления врага на Московском направлении стала для советских войск крупным стратегическим успехом. Она позволила советскому командованию выиграть время для подготовки новых крупных резервов и осуществления оборонительных сооружений под Москвой. А. Василевский в книге «Дело всей жизни» констатировал: «Из оборонительных сражений советских войск, проведенных летом и осенью 1941 года, особое место занимает Смоленское сражение. Наряду с упорным сопротивлением, оказанным врагу в районе Луги и героической борьбой советских войск на Юго-Западном направлении, оно положило начало срыву «молниеносной войны» против Советского Союза, заставило врага вносить коррективы в пресловутый план «Барбаросса». И. Конев писал в воспоминаниях: «Смоленское сражение яркой страницей вошло в летопись Великой Отечественной войны».

5 августа 1941 года М. Лукина за отличное руководство нашими войсками и личную храбрость наградили орденом Красного Знамени. Василевский отметил: «Говоря о боях под Смоленском, нельзя не вспомнить героическую и трагическую судьбу генерала Михаила Фёдоровича Лукина. Личность этого неординарного человека представляет большой интерес. Его мысли, его чувства, его судьба позволяют нам лучше понять сложное переплетение российской истории в ХХ веке».

Признания немецких генералов

Немцы практически повсеместно встречали стойкое упорство Красной Армии. Наши войска задерживали противника на большинстве участков фронта на день-два больше, чем тот рассчитывал. Манштейн признал: дивизия «Мертвая голова» в июле в районе Себежа - Опочки «несла колоссальные потери… и после девяти дней три полка пришлось сводить в два». 5 августа 1941 года генерал Бранд доложил: «Деятельность артиллерии противника усилилась. Управление огнем улучшилось. Наши войска в один голос требуют увеличить эффективность борьбы с артиллерией противника».

Гальдер писал 3 августа 1941 года: «Великие Луки. Провал наступления объясняется тем, что 251-я и, по-видимому, 253-я пехотные дивизии оказались не готовыми к выполнению такой задачи. О наступлении на этом участке больше не может быть и речи. Мы вынуждены перейти здесь к обороне… Задача выхода к Торопцу должна быть снята». А вот запись от 5 августа: «Фюрер заявил…, что нынешнее развитие обстановки приведет, как и в прошлую мировую войну, к стабилизации фронтов». 11 августа: «То, что мы сейчас предпринимаем, является последней и в то же время сомнительной попыткой предотвратить переход к позиционной войне… В сражение брошены последние силы».

Немецкий генерал К. Типпельскирх, участник фашистского похода на восток, в своей «Истории Второй мировой войны» высоко оценил стойкость советских воинов: «Русские держались с неожиданной твердостью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны всё новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось… Противник показал совершенно невероятную способность к сопротивлению».

В начале войны из-за просчетов Сталина и высшего командования, из-за плохой выучки бойцов и офицеров мы терпели поражения, несли огромные потери, но вместе с тем наши солдаты мужественно сражались - иначе мы бы не победили. Участник боев 1941 года писатель И. Стаднюк «с полной убежденностью» утверждал, что «в тяжких неравных боях 1941-1942 годов Красная Армия заложила фундамент победы 1945 года». Маршал И. Баграмян говорил о первых месяцах 1941 года, что «это время было и самым героическим в ходе всей Великой Отечественной войны».


Эти мысли подтверждают признания немецких политиков и военачальников. Геббельс писал 1 июля 1941 года: «Русские обороняются отчаянно… Оказывают более сильное сопротивление, чем предполагалось сначала». 2 июля: «Сопротивление врага носит жестокий, отчаянный характер… Повсюду идут тяжелые, ожесточенные бои. Красный режим мобилизовал народ. К этому еще надо прибавить баснословное упрямство русских». 4 июля: «Однако русские сражаются очень упорно и ожесточенно».

Гальдер 26 июня записал: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека». 4 июля: «Бои с русскими носят исключительно упорный характер». 11 июля: «Противник сражается ожесточенно и фанатически». 15 июля: «Русские войска сражаются, как и прежде, с величайшим ожесточением».

Бои в небе

В первый день войны советские летчики сбили более 200 немецких самолетов, совершили 16 таранов. Рано утром 22 июня 1941 года, через 25 минут после начала войны, лейтенант Иван Иванов таранил «Хейнкель-111» близ города Дубно. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. 22 июня 1941 года лейтенант Пётр Рябцев таранил над Брестом «Ме-109», сам благополучно приземлился на парашюте. Он погиб 31 июля 1941 года. По два тарана совершили 25 летчиков, а Герой Советского Союза А. Хлобыстов таранил врага трижды. Л. Жукова в книге «Выбираю таран» отметила, что 62 сокола воздушным тараном сбросили с неба самолеты со свастикой… 233 таранщика благополучно приземлились на своих машинах, 176 - с парашютом, 11 - пропали без вести. 216 героев погибли. Огненный наземный таран самолета «на скопление живой силы или боевой техники врага совершили 503 летчика. В первый день войны, за три дня до Николая Гастелло, - Пётр Чиркин. Более 10 героев чудом остались живы».

В сборнике А. Коваленко «Вершины мужества» трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб не понимающим мотива огненного тарана и считающим его «случайным падением на вражеские позиции» объяснял: «12 октября 1943 года меня подбили над территорией, занятой врагом. Нет, думаю, живым не сдамся. Умирать, так с музыкой! Выбрал самое большое скопление немцев и направил туда горящий самолет. Да. Решил повторить подвиг Гастелло. Но, к счастью, набегающим потоком воздуха пламя было сбито».

Музей школы № 3 имени Николая Гастелло в подмосковном посёлке Хлебниково разыскал одного из оставшихся в живых - огненного таранщика Сергея Колыбина. Он объяснил свой поступок просто: «Понял, что жребий мой таков - погибнуть. В плен - не хочу! Направил горящий самолет в самый центр вражеской переправы через Днепр. Пусть улетающие товарищи в полку и моим родным расскажут, как я погиб». Но воздушным потоком его выбросило, герой остался жив. Летчика наградили за подвиг орденом Ленина. Б. Ковзан четырежды победно ходил на таран, при последнем потерял глаз, но, даже получив увечье, продолжил воевать и сбивать врага в небе.

«Советские летчики игнорировали чувство самосохранения», - констатировал генерал люфтваффе В. Швабедиссен в книге «Сталинские соколы. Анализ действий советской авиации 1941-1945 гг.». Он сделал верный вывод: «Русские ВВС своей упорной решительностью и гигантскими жертвами (вспомним их тараны!) смогли предотвратить свое полное уничтожение и заложить предпосылки своего будущего возрождения».

В ночь на 8 августа 1941 года 12 наших бомбардировщиков ДБ-З, поднявшись с острова Сааремаа, прилетели к Берлину, обрушили на него бомбы и возвратились на базу. Немцы объявили, что их бомбили англичане, но те с насмешкой сообщили, что их самолеты в эту ночь отдыхали. До 4 сентября советская авиация свыше десяти раз бомбила Берлин, сбросив на него 311 тонн бомб.

В изданной в ФРГ книге «Мировая война 1939-1945 годов» сказано: «Потери немецкой авиации не были такими незначительными, как думали некоторые. За первые 14 дней боев было потеряно самолетов даже больше, чем в любой из последующих таких же отрезков времени. С 22 июня по 5 июля немецкие ВВС потеряли 807 самолетов всех типов, а за период с 6 по 19 июля - 477». По советским данным, с 22 июня по 10 июля были сбиты в воздушных боях 752 самолета врага и 348 уничтожены на аэродромах, всего - 1100. По германским данным, за первый неполный месяц боев немцы потеряли почти 1300 машин, а потери с начала войны по 31 декабря 1941 года составили 3827 самолетов.

22 июля 1941 года немецкая авиация начала ночные налеты на Москву, продолжавшиеся до ноября. В секретном донесении УНКВД от 23 июля 1941 года сообщалось: «В результате налета… в г. Москве и области… от бомб возник 1141 пожар, значительная часть которых своевременно ликвидирована». На подступах к столице и в боях над ней было сбито 278 самолетов. К 1 декабря 1941 года число самолетов у немцев на Восточном фронте сократилось с 4980 машин до 2830. Такое положение было и в танковых частях. В. Гончаров пишет: «Самым тяжелым для немцев были катастрофические потери танков... С июня по ноябрь 1941 года вермахт безвозвратно потерял 2326 танков (что больше трети всего парка) и около 800 бронемашин».

Черчилль так оценил героическую борьбу народов СССР против фашизма: «Когда 22 июня 1941 года пробил час их испытаний, они оказались гораздо сильнее, чем воображал Гитлер». Американец Ширер пришел к знаменательному выводу: «Нельзя не подчеркнуть одно обстоятельство: сколь ужасной ни была русская зима и сколь ни бесспорно, что советские войска оказались лучше подготовлены к ней, чем немцы, фактором, определившим исход сражения, явилась не погода, а ожесточенное сопротивление советских войск, их неукротимая воля не сдаваться».

Газета «Правда»

В принципе, что поход на Восток будет, было понятно с самого начала, Гитлер был «запрограммирован» на него. Вопрос был в другом – когда? 22 июля 1940 года Ф.Гальдер получил задачу от командующего сухопутными силами подумать о различных вариантах операции против России. Первоначально план разрабатывал генерал Э.Маркс, он пользовался особым доверием фюрера, исходил он из общих вводных, полученных от Гальдера. 31 июля 1940 года на совещании с генералитетом вермахта Гитлер сообщил общую стратегию операции: два основных удара, первый - на южном стратегическом направлении – на Киев и Одессу, второй - на северном стратегическом направлении – через Прибалтику, на Москву; в дальнейшем двухсторонний удар, с севера и юга; позже операция по овладению Кавказом, нефтепромыслами Баку.

5 августа генерал Э.Маркс подготовил первоначальный план, «План Фриц». По нему главный удар был из Восточной Пруссии и Северной Польши на Москву. В главную ударную группировку, группу армий «Север» должны были войти 3 армии, всего 68 дивизий (из них 15 танковых и 2 моторизированные). Она должна была разгромить Красную Армию на западном направлении, захватить северную часть европейской России и Москву, затем помочь южной группировке в захвате Украины. Второй удар наносился по Украине, группа армий «Юг» в составе 2 армий, всего 35 дивизий (включая 5 танковых и 6 моторизированных). Группа армий «Юг» должна была разгромить войска РККА на юго-западном направлении, захватить Киев и пересечь Днепр в среднем течении. Обе группировки были должны выйти на рубеж: Архангельск-Горький-Ростов на Дону. В резерве было 44 дивизии, они должны были быть сосредоточены в полосе наступления главной ударной группировки – «Север». Главная идея была в «молниеносной войне», СССР планировали разгромить за 9 недель (!) при благоприятном сценарии и в случае самого неблагоприятного за 17 недель.

Слабые места плана Э.Маркса: недооценка военной мощи РККА и СССР в целом; переоценка своих возможностей, т. е. вермахта; допуски в ряде ответных действий противника, так, недооценивались способности военно-политического руководства в организации обороны, контрударов, излишние надежды на развал государственного и политического строя, экономики государства при отторжении западных областей. Исключались возможности на восстановление экономики и армии после первых поражений. СССР путали с Россией 1918 года, когда при развале фронта небольшие германские отряды по железным дорогам смогли захватить огромные территории. Не был разработан сценарий на случай перерастания молниеносной войны в затяжную войну. Одним словом, план страдал авантюризмом, граничащим с самоубийством. Эти ошибки не были изжиты и потом.

Так, германская разведка не смогла правильно оценить обороноспособность СССР, его военного, экономического, морально-политического, духовного потенциалов. Грубые ошибки были допущены в оценке численности РККА, её мобилизационного потенциала, количественных и качественных параметров наших ВВС и бронетанковых сил. Так, по данным разведки Рейха, в СССР годовое производство самолетов в 1941 году составило 3500-4000 самолетов, в реальности с 1 января 1939 года по 22 июня 1941 года ВВС Красной Армии получили 17745 самолетов, из них 3719 новых конструкций.

В плену иллюзий «блицкрига» находились и высшие военачальники Рейха, так, 17 августа 1940 года на совещании в штабе верховного главнокомандования Кейтель назвал «преступлением попытку создания в настоящее время таких производственных мощностей, которые дадут эффект лишь после 1941 года. Вкладывать средства можно только в такие предприятия, которые необходимы для достижения поставленной цели и дадут соответствующий эффект».

Дальнейшая разработка

Дальнейшую проработку плана поручили генералу Ф.Паулюсу, который получил должность помощника начальника штаба сухопутных сил. Кроме того, Гитлер подключил к работе генералов, которые были должны стать начальниками штабов групп армий. Они были должны независимо друг от друга исследовать проблему. К 17 сентября эта работа была завершена и Паулюс мог обобщить результаты. 29 октября он предоставил докладную записку: «Об основном замысле операции против России». В ней подчёркивалось, что надо достичь внезапности удара, а для этого разработать и воплотить в жизнь меры по дезинформации противника. Указывалась необходимость не дать отступить советским приграничным силам, окружить и уничтожить их в пограничной полосе.

В это же время велись разработки плана войны в штабе оперативного руководства верховного главнокомандования. По указанию Йодля ими занимался подполковник Б.Лоссберг. К 15 сентября он представил свой план войны, многие его идеи вошли в окончательный план войны: молниеносными действиями уничтожить основные силы РККА, воспрепятствовав их отходу на восток, отрезать западную Россию от морей – Балтийского и Черного, закрепиться на таком рубеже, который бы позволил захватить важнейшие области европейской части России, став при этом заслоном против её азиатской части. В этой разработке уже фигурируют три группы армий: «Север», «Центр» и «Юг». Причём группа армий «Центр» получала большую часть моторизированных и танковых сил, била на Москву, через Минск и Смоленск. При задержке группы «Север», которая била по направлению на Ленинград, войска «Центра», после захвата Смоленска, должны были часть сил бросить на северное направление. Группа армий «Юг» должна была разбить войска противника, окружив их, овладеть Украиной, форсировать Днепр, на северном своём фланге выйти на соприкосновение с южным флангом группы «Центр». В войну втягивали Финляндию и Румынию: финско-немецкая отдельная оперативная группа должна была наступать на Ленинград, частью сил на Мурманск. Конечный рубеж продвижения вермахта. Должна была определиться судьба Союза, будет ли в нём внутренняя катастрофа. Также, как и в плане Паулюса, большое внимание уделялось фактору внезапности удара.

План «Отто»

В дальнейшем разработка была продолжена, план уточнялся, 19 ноября план, получив кодовое название «Отто», был рассмотрен главнокомандующим сухопутными войсками Браухичем. Его одобрили без существенных замечаний. 5 декабря 1940 года план был представлен А.Гитлеру, конечной целью наступления трёх групп армий были определены Архангельск и Волга. Гитлер его одобрил. С 29 ноября по 7 декабря 1940 года по плану была проведена военная игра.

18 декабря 1940 года Гитлер подписал Директиву №21, план получил символическое название «Барбаросса». Император Фридрих Рыжебородый был зачинателем серии походов на Восток. В целях секретности, план изготовили лишь в 9-ти копиях. Для секретности же вооруженные силы Румынии, Венгрии и Финляндии были должны получить конкретные задачи только перед началом войны. Подготовку к войне были должны завершить к 15 мая 1941 года.

Суть плана «Барбаросса»

Идея «молниеносной войны» и внезапного удара. Конечная цель для вермахта: линия Архангельск-Астрахань.

Максимальная концентрация сил сухопутных войск и ВВС. Уничтожение войск РККА в результате смелых, глубоких и быстрых действий танковых «клиньев». Люфтваффе должны были ликвидировать возможность эффективных действий советских ВВС в самом начале операции.

ВМС выполняли вспомогательные задачи: поддержка вермахта с моря; пресечение прорыва советских ВМС из Балтийского моря; охрана своего побережья; сковать своими действиями советские морские силы, обеспечив судоходство в Балтике и снабжение северного фланга вермахта морем.

Удар в трёх стратегических направлениях: северное – Прибалтика-Ленинград, центральное – Минск-Смоленск-Москва, южное – Киев-Волга. Главный удар шёл в центральном направлении.

Кроме Директивы №21 от 18 декабря 1940 года, были и другие документы: директивы и распоряжения по стратегическому сосредоточению и развертыванию, материально-техническому обеспечению, маскировке, дезинформации, подготовке театра военных действий и т. д. Так, 31 января 1941 года вышла директива ОКХ (генштаб сухопутных войск) по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск, 15 февраля 1941 года вышло распоряжение начальника штаба верховного командования по маскировке.

Большое влияние на план оказал лично А.Гитлер, именно он утвердил наступление 3-мя группами армий, с целью захватить экономически важные регионы СССР, настоял на особенном внимании – на зону Балтийского и Черного морей, включение в оперативное планирование Урала и Кавказа. Большое внимание он уделял южному стратегическому направлению – зерно Украины, Донбасс, важнейшее стратегическое значение Волги, нефть Кавказа.

Силы удара, группы армий, другие группировки

Для удара были выделены огромные силы: 190 дивизий, из них 153 немецких (включая 33 танковые и моторизированные), 37 пехотных дивизий Финляндии, Румынии, Венгрии, две трети ВВС Рейха, силы ВМС, военно-воздушные силы и морские силы союзников Германии. В резерве главнокомандования Берлин оставил лишь 24 дивизии. Да и то на западе и юго-востоке остались дивизии с ограниченными ударными возможностями, предназначенные для охраны и обеспечения безопасности. Единственным мобильным резервом были две танковые бригады во Франции, вооруженные трофейными танками.

В группу армий «Центр» - командовал Ф. Бок, она наносила главный удар - входили две полевые армии – 9-я и 4-я, две танковые группы – 3-я и 2-я, всего 50 дивизий и 2 бригады, поддерживаемые 2-м воздушным флотом. Она была должна фланговыми ударами (2 танковые группы) совершить глубокий прорыв южнее и севернее Минска, окружить крупную группировку советских сил, между Белостоком и Минском. После уничтожения окруженных советских сил и выхода на рубеж Рославль, Смоленск, Витебск рассматривали два сценария: первый, если группа армий «Север» не сможет разгромить противостоящие ей силы, направить против них танковые группы, а полевые армии должны продолжить движение на Москву; второй, если у группы «Север» всё идёт нормально, всеми силами наступать на Москву.

Группой армий «Север» командовал генерал-фельдмаршал Лееб, в неё входили 16-я и 18-я полевые армии, 4 танковая группа, всего 29 дивизий, при поддержке 1-го воздушного флота. Она была должна разгромить противостоящие ей силы, захватить балтийские порты, Ленинград, базы Балтийского флота. Затем совместно с финской армией и переброшенными из Норвегии немецкими частями сломит сопротивление советских сил на севере европейской России.

Группой армий «Юг», которая била южнее Припятьских болот, командовал генерал-фельдмаршал Г.Рундштедт. В неё входили: 6-я, 17-я, 11-я полевые армии, 1-я танковая группа, 3-я и 4-я румынские армии, венгерский подвижный корпус, при поддержке 4-го воздушного флота Рейха и ВВС Румынии и Венгрии. Всего – 57 дивизий и 13 бригад, из них 13 румынских дивизий, 9 румынских и 4 венгерские бригады. Рундштедт должен был вести наступление на Киев, разбить РККА в Галиции, на западе Украины, захватить переправы через Днепр, создав предпосылки для дальнейших наступательных действий. Для этого 1-я танковая группа в взаимодействии с частями 17-й и 6-й армий должна была прорвать оборону в районе между Рава-Руссой и Ковелем, идя через Бердичев и Житомир, выйти к Днепру в районе Киева и южнее. Затем ударить вдоль Днепра в юго-восточном направлении, чтобы отсечь силы Красной Армии, действующие в Западной Украине, и уничтожить их. В это время 11-я армия была должна создать у советского руководства видимость главного удара с территории Румынии, сковав силы Красной Армии и воспрепятствовав их уходу за Днестр.

Румынские армии (план «Мюнхен») должны были также сковывать советские войска, прорывать оборону на участке Цуцора, Новый Бедраж.

В Финляндии и Норвегии была сосредоточена немецкая армия «Норвегия» и две финские армии, всего 21 дивизия и 3 бригады, при поддержке 5-го воздушного флота рейха и ВВС Финляндии. Финские части должны были сковать Красную Армию на карельском и петрозаводском направлениях. При выходе группы армий «Север» на рубеж реки Луга, финны были должны начать решительное наступление на Карельском перешейке и между Онежским и Ладожским озёрами, чтобы соединиться с немцами на реке Свирь и районе Ленинграда, должны они были принять и участие в захвате второй столицы Союза, город должен (вернее, эта территория, город планировали уничтожить, а население «утилизировать») перейти Финляндии. Немецкая армия «Норвегия» силами двух усиленных корпусов должна была развернуть наступление на Мурманск и Кандалакшу. После падения Кандалакши и выхода к Белому морю южный корпус был должен наступать на север, вдоль железной дороги и вместе с северным корпусом захватить Мурманск, Полярное, уничтожив советские силы на Кольском полуострове.

Общий план «Барбаросса», также как и ранние разработки, был авантюристичен и строился на нескольких «если». Если СССР – это «колосс на глинянных ногах», если вермахт сможет выполнить всё правильно и точно в срок, если удастся уничтожить основные силы Красной армии в приграничных «котлах», если промышленность, экономика СССР не сможет нормально функционировать после потери западных регионов, особенно Украины. Экономика, армия, союзники не были подготовлены к возможной затяжной войне. Не было стратегического плана на случай провала блицкрига. В итоге, когда блицкриг провалился, пришлось импровизировать.

Источники :
Внезапность нападения – орудие агрессии. М., 2002.
Преступные цели гитлеровской германии в войне против Советского Союза. Документы и материалы. М., 1987.
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/Pl_Barb.php
http://militera.lib.ru/db/halder/index.html
http://militera.lib.ru/memo/german/manstein/index.html
http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000019/index.shtml
http://katynbooks.narod.ru/foreign/dashichev-01.htm
http://protown.ru/information/hide/4979.html
http://www.warmech.ru/1941war/razrabotka_barbarossa.html
http://flot.com/publications/books/shelf/germanyvsussr/5.htm?print=Y

Суть начатой либерально-буржуазными кругами - как доморощенными, так и закордонными - фальсификации российской истории в том, чтобы подменить наше общее прошлое, биографию народа, а вместе с ним - и биографии миллионов соотечественников, посвятивших свои жизни возрождению и процветанию нашей Родины, борьбе за её свободу от иноземного владычества. Фальсификация истории - это попытка наглой подмены самой России. Одним из главных объектов фальсификаций антисоветчики избрали историю героического подвига советского народа, освободившего мир от немецкого фашизма. Понятно, что искренние патриоты Родины не приемлют эту игру напёрсточников. Поэтому читатели «Правды» горячо одобрили опубликованную газетой в канун 70-летия начала Великой Отечественной войны статью фронтовика, доктора филологических наук, почётного профессора Тверского государственного университета Александра Огнёва и настойчиво рекомендовали газете продолжить публикацию его разоблачений фальсификаторов истории. Выполняя пожелания читателей, редакционная коллегия «Правды» приняла решение публиковать главы исследования заслуженного деятеля науки РФ А.В. Огнёва в пятничных номерах газеты.

По страницам газеты "Правда", Александр Огнев
2011-11-05 01:33

Журавль победы казался немцам синицей в руках

На что рассчитывали Гитлер и его генералы, нападая на Советский Союз? Ответ на этот вопрос можно найти в воспоминаниях Гудериана: «Верховное командование думало сломить военную мощь России в течение 8-10 недель, вызвав этим и ее политический крах. Оно было так уверено в успехе своей безумной затеи, что важнейшие отрасли военной промышленности уже осенью 1941 года были переключены на производство другой продукции. Думали даже с началом зимы вывести из России 60-80 дивизий, решив, что оставшихся дивизий будет достаточно для того, чтобы в течение зимы подавить Россию». Вестфаль писал в таком же духе: «Гитлер рассчитывал, что Красная Армия быстро развалится. Уверенный в своей победе, он даже приказал сократить объем продукции военной промышленности».

В начале войны политическое и военное руководство Германии откровенно торжествовало. 3 июля Гальдер написал: «Не будет преувеличением, если я скажу, что кампания против России была выиграна в течение 14 дней».

4 июля Гитлер самоуверенно заявил, что практически СССР уже проиграл войну. К концу сентября он дал указание главному командованию сухопутных войск подготовиться к расформированию 40 пехотных дивизий, чтобы использовать эту рабочую силу в промышленности. 9 октября он громогласно провозгласил: «Я говорю об этом только сегодня потому, что сегодня я могу совершенно определенно сказать: этот противник разгромлен и больше никогда не поднимется».

Оценки наших возможностей выстоять в войне с Германией, которые были даны иностранными военными и политическими деятелями, мало отличались от заявлений Гитлера и его окружения. Британский объединенный разведывательный комитет 9 июня 1941 года предсказал, что Германии для захвата Украины и Москвы «потребуется от трех до шести недель, после чего наступит полный крах Советского Союза». Начальник имперского генштаба Дж. Дилл полагал, что «с русскими будет покончено в течение шести-семи недель». Британский посол С. Криппс заявлял: «Россия не устоит перед Германией дольше трех или четырех недель».

23 июня военный министр США Г. Стимсон предположил, что немцы будут заняты войной с СССР «минимум один и максимум три месяца». Морской министр Ф. Нокс считал, что Германии потребуется для разгрома России «от шести недель до двух месяцев». Черчилль констатировал: «Почти все авторитетные военные специалисты полагали, что русские армии вскоре потерпят поражение и будут в основном уничтожены. Президента Рузвельта сочли очень смелым человеком, когда он в сентябре 1941 года заявил, что русские удержат фронт и что Москва не будет взята. Замечательное мужество и патриотизм русского народа подтвердили правильность этого мнения».

Многим на Западе в 1941 году казалось, что победа уже полностью в руках Гитлера, что СССР должен был по примеру ряда «цивилизованных» европейских народов проявить здравомыслие, послушно поднять руки вверх и смириться с немецкой победой и оккупацией. Им казалось, что всё рухнуло, ничто уже не может остановить чудовищного врага и спасти Советский Союз от окончательного краха.

Разгром близко подошедших к Москве немецких войск в декабре 1941 года был для иностранцев неожиданным «чудом». До сих пор многие чужеземцы не могут понять, что русское чудо скрывалось в душах наших людей, в их неистребимом желании быть непокоренными, отстоять свободу и независимость своей Родины. Наша победа была обусловлена высоким моральным духом народа, его непоколебимой стойкостью, великим патриотизмом и героизмом. Было проявлено огромное напряжение ума и воли, нравственно-духовных и физических сил в ходе трагически сложившейся борьбы, не дававшей, казалось бы, никаких оснований рассчитывать на успех. Но советский народ шаг за шагом приближался к победе.

Массовый героизм Красной Армии

Летом 1941 года вермахт, нанеся ряд тяжелых поражений Красной Армии, всё же не смог добиться решающих успехов. С первого дня войны она начала рушить пунктуально расписанные немецкие планы. 485 пограничных застав подверглись внезапному нападению, и ни одна из них не сдалась врагу. Многие бойцы попадали в окружение, но воевали до последней возможности. 41-я дивизия вместе с пограничниками пять суток удерживала Раву-Русскую. Серьезный удар по немецким войскам был нанесен в районе Перемышля. Захваченный неприятелем в ночь на 23 июня, он был освобожден 99-й стрелковой дивизией и удерживался до 28 июня.

Советские войска целый месяц героически обороняли Брест. В одном из помещений казармы Брестской крепости после войны обнаружили надпись: «Нас было трое, нам было трудно, но мы не пали духом и умрем как герои. Июль.1941». На кирпичной стене Брестской крепости были выбиты слова неизвестным солдатом: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20 июля 1941 года». Эта надпись была сделана на 29-й (!) день войны.

Писатель С.С. Смирнов, тщательно расследовав многие неизвестные факты обороны Брестской крепости, в газетных публикациях, а затем в своей книге «Брестская крепость» воздал должное многим героям. Среди них - отважный командир 44-го стрелкового полка П.М. Гаврилов, до конца выполнивший свой воинский долг, попавший в бессознательном состоянии после взрыва снаряда в плен 23 июля 1941 года. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 30 января 1957 года за героизм и мужество ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Такое же звание получил пограничник лейтенант А.М. Кижеватов, несколько раз раненный, но продолжавший сражаться с врагом, ушедший взрывать мост и героически погибший. Его мать, жена, трое маленьких детей попали в плен в 1942 году и были расстреляны гитлеровцами. В книге С. Смирнова отражено героическое поведение полкового комиссара Е. Фомина, попавшего в плен и расстрелянного немцами, командира батальона 125-го стрелкового полка В.В. Шабловского, комсорга С.М. Матевосяна, капитана И.Н. Зубачева, умершего в плену в 1944 году, секретаря комсомольской организации штаба 84-го полка А.М. Филя, воспитанника полка четырнадцатилетнего храбреца Пети Клыпы и других защитников крепости.

Героически бились с врагом миллионы советских людей. «Войска 3-й танковой группы, - писал в июле 1941 года генерал Г. Гот, - понесли большие потери. Моральный дух личного состава подавлен… Противник появляется повсюду и ожесточенно обороняется». Гудериан в работе «Опыт войны с Россией» писал, что русские генералы и солдаты «не теряли присутствия духа даже в труднейшей обстановке 1941 года».

Генерал Блюментрит поражался тем, с чем встретилась немецкая армия в России: «Поведение русских войск даже в первых боях находилось в поразительном контрасте с поведением поляков и западных союзников при поражении. Даже в окружении русские продолжали упорные бои». Гальдер в первые недели войны записал в «Военном дневнике»: «Следует отметить упорство русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов отказывались сдаваться в плен, взрывали себя вместе с дотами». Офицер 18-й танковой армии вермахта с тревожным удивлением зафиксировал: «Несмотря на то, что мы продвигаемся на значительные расстояния, нет того чувства, что мы вступили в побежденную страну, которое мы испытали во Франции. Вместо этого - сопротивление, сопротивление, каким бы безнадежным оно ни казалось».

Можно ли как-то согласовать эти красноречивые показания немецких генералов и офицеров и многие приведенные выше факты с подлыми измышлениями Иващенко о том, что «миллионные массы бойцов и командиров перешли к немцам с оружием в руках»?

Более 400 советских воинов закрыли амбразуры дотов своими телами, спасая от смертельного огня товарищей. Более семидесяти из них - до Александра Матросова. Алексей Очкин после такого подвига остался в живых, врачи спасли его. Он написал автобиографический роман «Амбразура», в котором объяснил поведение своего героя. Накануне 60-летия Победы английская газета «Обсервер» признала: «Мощь самой сильной армии мира была истощена и, наконец, сломлена самопожертвенными подвигами русских солдат».

Немцы не смогли уничтожить главные силы Красной Армии западнее Днепра, что было основной целью плана «Барбаросса». Они окружили ряд советских дивизий, но те и в окружении продолжали отчаянно сражаться. Наши солдаты, ведя неравные бои с врагом и даже зная, что они наверняка погибнут, бились до последней возможности, твердо веря, что Россия победит. Без этой святой веры мы бы не победили.

Д. Бедного в 1938 году исключили из партии и Союза советских писателей (в партии его восстановили только после смерти - в 1962 году). За две недели до войны на встрече с читателями в Кимрах, как я помню, А. Фадеева спросили: «Что сейчас делает Д. Бедный?» Немного подумав, суховато официально, но с оттенком горечи он ответил: «Демьян Бедный что-то пишет, его никто не печатает. Живет он на то, что продает книги из своей библиотеки». Началась война - и его стихи снова появились в центральных изданиях. В ноябре 1941 года он писал:

Пусть приняла борьба

опасный поворот,

Пусть немцы тешатся

фашистскою химерой,

Мы отразим врагов. Я верю

в свой народ

Несокрушимою

тысячелетней верой.

9 июля 1941 года «Красная звезда» сообщила о героическом поединке командира 45-миллиметровой пушки сержанта Ивана Панфилёнка с немецкими танками. 25 июня 1941 года - в день своего двадцатилетия - он в районе города Луцка подбил 11 немецких танков, а всего его орудие уничтожило 17 танков. Три других орудия из его батареи, вставшие на пути трех танковых дивизий врага, подбили 30 танков, но были уничтожены вместе с расчетами. Оставшись один, сержант вел огонь около часа. Он был тяжело ранен. Но продвижение танковых дивизий было задержано на сутки.

В шести километрах от Могилёва, по Бобруйскому шоссе, стоит на кургане часовня, у дороги указатель: «Мемориальный комплекс «Буйничское поле». Здесь 388-й полк под командованием полковника Кутепова 12 июля 1941 года уничтожил 39 вражеских танков. Это поле стало в истории Великой Отечественной войны символом обороны Могилёва, которая задержала прорыв немецких войск к Москве. Могилёв держался 23 дня. В областном музее хранится записка, найденная через 20 лет после окончания войны в проржавевшем корпусе мины: «Нас осталось в живых три человека - Михаил Фастин из Ленинграда, я с Донбасса и Владимир из Житомира. Прощайте, товарищи! Умираем, но не сдаем…» Последнее слово не дописано, оборвалось с их жизнью.

17 июля 1941 года у моста через речку Добрость вблизи деревни Сокольничи молодой артиллерист Николай Владимирович Сиротинин добровольно вызвался прикрыть отход наших войск. Из замаскированного в кустах орудия он расстрелял идущую на 476-м километре Московско-Варшавского шоссе колонну немецких танков и пехоты. «Его ранило еще в начале боя, и он вел огонь, истекая кровью… В соседнем березовом лесочке немцы рыли 57 могил для убитых в этом поединке с русским артиллеристом». Офицер 4-й танковой дивизии Ф. Хенфельд отметил в своем дневнике речь немецкого полковника, по приказу которого «четверо офицеров опустили в свежевырытую могилу тело героя… Полковник перед могилой говорил, что, если бы все солдаты фюрера дрались так, как этот русский, мы завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок».

Генерал Лукин

Диссидент Ж. Медведев, плохо знающий историю России, нашел, что в 1941 году Красная Армия действительно героически «обороняла лишь города, которые имели какую-то символическую историческую русскую военную славу: Брест, Одессу, Севастополь, Ленинград и Москву. Киев, Минск, Смоленск, Вильнюс, Рига и многие другие сдавались без боя». Он странно разделил города.

Наши войска свыше двух месяцев стойко защищали Одессу, но ошибочно думать, что её историческое прошлое было более славным, чем история «матери городов русских» Киева, за который в 1941 году тоже шла жестокая битва. Нельзя понять, почему Смоленск отнесен к городам без «исторической русской военной славы». Как показал И. Стаднюк в романе «Война», Сталин, узнав, что немцы вошли в Смоленск, возмущенно сказал: «Это не город, а памятник! Слава русского воинства! Триста с лишним лет назад поляки два года не могли взять Смоленск! Наполеон обломал о него зубы! А красный маршал Тимошенко позволил врагу взять Смоленск…»

Ж. Медведев глубоко ошибается, заявляя, будто Смоленск сдали врагу без боя. За обладание этим городом два месяца шло сражение, в ходе которого, как вспоминал Г. Жуков, «войска Красной Армии, жители города и его окрестностей проявляли величайшую стойкость. Ожесточенная борьба шла за каждый дом и улицу, за каждый населённый пункт». 2 июля 1941 года К. Симонов, проехав через Смоленск, отметил: «В тот вечер я почти не увидел в Смоленске разбитых бомбами зданий. Но несколько центральных кварталов было выжжено почти целиком. И вообще город был на четверть сожжен. Очевидно, немцы бомбили здесь главным образом зажигалками». 10 июля германские войска подошли к городу, началось Смоленское сражение, которое длилось два месяца и закончилось 10 сентября.

Задержка немецкого наступления в районе Смоленска стала важным стратегическим успехом наших войск. Большую роль в этом сыграла 16-я армия, которой командовал генерал-лейтенант Михаил Фёдорович Лукин. Он родился 18 ноября 1892 года в деревне Полтухино Погорелов-Городищенского района Калининской области (ныне Зубцовского района Тверской области) в семье крестьянина. Из его автобиографии: «Семья отца состояла из десяти человек. Семь человек детей. В хозяйстве были три десятины земли, одна лошадь, одна корова, одна свинья и несколько овец. Своего хлеба не хватало, а потому отец на лето, а иногда и на зиму уходил на заработки». Самому Михаилу пришлось начать трудовую деятельность в 14 лет. Окончив училище в деревне, он поступил в городе Торжке в учительскую семинарию.

Однако большие материальные затруднения вынудили его уйти с первого курса и уехать в Питер. Там он работал «трактирным мальчиком», официантом в ресторане, продавал мороженое в Царском Селе. Жизнь в крестьянской семье, где Михаил Фёдорович с ранних лет приучался к труду, и последующие нелегкие трудовые «университеты» в Питере способствовали закалке его стойкого характера, умеющего преодолевать жизненные невзгоды. В 1913 году его призвали в царскую армию, в 1916-м он окончил 5-ю московскую школу прапорщиков, стал офицером (поручиком), командовал ротой, на фронте воевал до ноября 1917 года, был награжден орденом Святого Владимира 4-й степени, орденом Святой Анны 4-й степени, орденом Святого Станислава 3-й степени.

В 1918 году М. Лукин пошел добровольно в Красную Армию, в том же году окончил курсы разведчиков при Полевом штабе РККА. Он вступил в ряды ВКП(б) в 1919 году. Во время Гражданской войны М. Лукин был помощником начальника штаба дивизии, командиром полка и бригады, затем начальником штаба дивизии. За умелое командование и мужество его наградили двумя орденами Красного Знамени.

Журавль победы казался После окончания в 1926 году курсов усовершенствования начальствующего состава при Военной академии имени М.В. Фрунзе Лукин служил на разных командных и штабных должностях. С 1939 года он - заместитель командующего войсками Сибирского военного округа. В 1940 году ему было присвоено воинское звание генерал-лейтенант. В том же году в Забайкалье по поручению командования он сумел быстро сформировать, хорошо обучить, сплотить 16-ю армию. В мае 1941 года в связи с нарастающей угрозой германского нападения был получен приказ о переброске 16-й армии в Киевский особый военный округ. Прибыв раньше своей армии на Юго-Западный фронт, он воевал сперва под Шепетовкой, где находились главные склады боеприпасов фронта. Здесь по своей инициативе он стал командовать наспех собранными частями. В книге «Так начиналась война» маршал И. Баграмян отметил: «Группа Лукина приняла на себя весь удар фашистских танковых и моторизованных войск, прорвавшихся на Острогско-Шепетовском направлении, и остановила их». Маршал удивлялся и восхищался тем, что группа со своими скромными силами целую неделю удерживала натиск фашистской лавины. Г. Жуков отмечал: «Семь дней Лукин сдерживал превосходящие силы врага. Между прочим, в сводках того времени сражавшиеся под Шепетовкой наши части именовались «Оперативной группой генерала Лукина»… Выиграть тогда у врага семь дорогих суток - это, конечно, было подвигом».

Сложившаяся обстановка заставила наше высшее командование перенаправить эшелоны с 16-й армией на Смоленско-Московское направление, где Красная Армия потерпела наиболее жестокие поражения. На Западный фронт отозвали и Лукина.

8 июля 1941 года он прибыл в Смоленск и возглавил его оборону. Здесь он снова принял под свое командование 16-ю армию, развернувшуюся северо-западнее Смоленска и в труднейшей обстановке вместе с 20-й армией сумевшую остановить продвижение вражеских войск.

Но вскоре обстановка на фронте резко изменилась. Немцы захватили Витебск, вышли к Днепру, Западной Двине, заняли Велиж, Демидов, Рудню, высадили крупные десанты под Духовщиной и Ярцевом. Части 16-й армии, развернутые северо-западнее Смоленска, стойко противостояли продвижению противника. Однако город оставался не защищенным с юга и юго-запада. Немецким войскам удалось в обход Смоленска нанести мощный удар, захватить Кричев, Починок, Ельню, Глинку, перерезать железные дороги, идущие на Рославль и Сухиничи. Вместе с тем с ходу завладеть Смоленском немцы не смогли. Мужество, самоотверженность, стойкость советских воинов сорвали замысел фашистского командования.

Героическая оборона Смоленска

Для обороны Смоленска генерал-лейтенант М. Лукин вместе с городскими органами власти спешно мобилизовал части местного гарнизона, смоленских ополченцев, сводный отряд из работников НКВД, батальон курсантов межобластной школы милиции. М. Лукин доложил маршалу С. Тимошенко: «129 с. д., составленная из сформированных отрядов, отступивших с фронта, и отдельных подразделений других дивизий, сейчас стала одной из наиболее устойчивых дивизий».

Войска 16-й и 20-й армий в июле 1941 года, героически сражавшиеся на подступах и в самом Смоленске с германскими войсками, попали в оперативное окружение северо-западнее города, но продолжали стойкое сопротивление. Всё же 16 июля немцы, имея значительное превосходство в силе, почти полностью захватили Смоленск, но развить свой успех не смогли. Сочетая упорную оборону с решительными контрударами, наши войска остановили наступление рвавшейся к Москве мощной военной группировки «Центр» и в жесточайших боях сдерживали её более двух месяцев.

8 июля германские генералы Браухич и Гальдер докладывали Гитлеру, что из 164 русских стрелковых соединений 89 уничтожены и только 46 - боеспособны. Но уже 23 июля Гитлер заявил Браухичу, что «в условиях упорного сопротивления противника и решительности его руководства от операций с постановкой отдельных целей следует отказаться до тех пор, пока противник располагает достаточными силами для контрудара». По словам К. Симонова, «между двумя этими цитатами, датированными одна восьмым, другая двадцать третьим июля, как раз и лежит первый этап ожесточенного Смоленского сражения, ход и итоги которого породили первые разногласия в германском верховном командовании».

Смоленское сражение включало в себя серию ожесточенных операций. Командование Красной Армии попыталось вернуть Смоленск. 18 июля начальник Генерального штаба отдал директиву «о проведении операции по окружению и разгрому противника в районе Смоленска… Однако создать условия для полного разгрома его духовщинской группировки не удалось». В журнале боевых действий войск Западного фронта за 19 июля записано: «129-я дивизия 16-й армии в течение ночи вела бой за Смоленск и к 6 часам утра овладела северо-западной частью города и аэродрома». Член Военного совета Западного фронта Н.А. Булганин доложил 20 июля Сталину: «В течение 17-18 июля в результате упорных боев отдельные районы города переходили из рук в руки. К утру 19 июля противник овладел большей частью города. Атакой наши войска 19 июля вновь заняли северо-западную часть города».

Полностью выполнить наступательный план Ставки войска Западного фронта не смогли: у немцев оказалось больше сил. 28 июля Смоленск пришлось оставить. «Известие о потере нами Смоленска было опубликовано только 13 августа, - писал К Симонов. - Но следует помнить, что почти весь этот и последующий период был связан с ожесточенными боями в районе Смоленска, конец которых и немецкие военные историки датируют только пятым - восьмым числами августа. Не только мы, но и немцы называют этот период сражением, подтверждая его важное значение в ходе всей летней кампании 1941 года».

Для снабжения, пополнения и отхода войск была единственная переправа через Днепр в районе села Соловьева в 15 километрах южнее Ярцева. В июле-августе военным комендантом Соловьевской переправы был Герой Советского Союза полковник А.И. Лизюков, много сделавший, чтобы враг не смог быстро захватить перешеек, через который отходили отрезанные от основных сил части нашей армии. Жестокие бои за Смоленск измотали и ослабили ударные силы группы «Центр», задержали врага на длительное время, что позволило советскому командованию подготовить новый оборонительный рубеж. Однако к концу июля противнику удалось захватить переправы через Днепр восточнее города, и наши сражавшиеся дивизии оказались в окружении.

В начале августа 1941 года 16-я и 20-я армии получили приказ прекратить оборону Смоленска и отойти на восточный берег Днепра. Группа генерал-лейтенанта К.К. Рокоссовского, в составе которой были и танковые части, и войска 16-й и 20-й армий, согласованным наступлением навстречу друг другу сумела прорвать кольцо окружения, выйти к Соловьевской и Радченской переправам.

3 августа началась труднейшая переправа. Установленные нашими саперами понтоны, по которым проходили люди и техника, постоянно подвергались артиллерийскому обстрелу, в воздухе господствовала немецкая авиация, беспрерывно бомбившая эти понтоны. К середине дня все мосты были уничтожены. Наши войска восстановили их только на следующий день, 4 августа, под покровом густого тумана. Переправившись на восточный берег южнее Ярцева, армии М. Лукина и П. Курочкина соединились с главными силами фронта, заняли линию обороны и удерживали эти позиции до октября.

Разгромить окруженные советские войска в районе Смоленска немцам не удалось. Германский генерал Г. Блюментрит уныло констатировал: «В районе Смоленска была окружена большая группа русских… И снова эта операция не увенчалась успехом. Ночью русские войска вышли из окружения и ушли на восток».

Командующий Западным фронтом маршал С. Тимошенко доложил в сентябре 1941 года в Ставку Верховного Главнокомандования: «Сковывание 20-й и 16-й армий стоило значительных сил группе армий «Центр», оно не позволило ей развивать успех из района Смоленска в направлении Дорогобуж, Вязьма и в конечном счете оказало решающее значение в воссоздании сплошного фронта советских войск восточнее Смоленска, который на два с лишним месяца остановил противника на Западном направлении». Эти армии отвлекли значительные силы немецких войск.

Задержка наступления врага на Московском направлении стала для советских войск крупным стратегическим успехом. Она позволила советскому командованию выиграть время для подготовки новых крупных резервов и осуществления оборонительных сооружений под Москвой. А. Василевский в книге «Дело всей жизни» констатировал: «Из оборонительных сражений советских войск, проведенных летом и осенью 1941 года, особое место занимает Смоленское сражение. Наряду с упорным сопротивлением, оказанным врагу в районе Луги и героической борьбой советских войск на Юго-Западном направлении, оно положило начало срыву «молниеносной войны» против Советского Союза, заставило врага вносить коррективы в пресловутый план «Барбаросса». И. Конев писал в воспоминаниях: «Смоленское сражение яркой страницей вошло в летопись Великой Отечественной войны».

5 августа 1941 года М. Лукина за отличное руководство нашими войсками и личную храбрость наградили орденом Красного Знамени. Василевский отметил: «Говоря о боях под Смоленском, нельзя не вспомнить героическую и трагическую судьбу генерала Михаила Фёдоровича Лукина. Личность этого неординарного человека представляет большой интерес. Его мысли, его чувства, его судьба позволяют нам лучше понять сложное переплетение российской истории в ХХ веке».

Признания немецких генералов

Немцы практически повсеместно встречали стойкое упорство Красной Армии. Наши войска задерживали противника на большинстве участков фронта на день-два больше, чем тот рассчитывал. Манштейн признал: дивизия «Мертвая голова» в июле в районе Себежа - Опочки «несла колоссальные потери… и после девяти дней три полка пришлось сводить в два». 5 августа 1941 года генерал Бранд доложил: «Деятельность артиллерии противника усилилась. Управление огнем улучшилось. Наши войска в один голос требуют увеличить эффективность борьбы с артиллерией противника».

Гальдер писал 3 августа 1941 года: «Великие Луки. Провал наступления объясняется тем, что 251-я и, по-видимому, 253-я пехотные дивизии оказались не готовыми к выполнению такой задачи. О наступлении на этом участке больше не может быть и речи. Мы вынуждены перейти здесь к обороне… Задача выхода к Торопцу должна быть снята». А вот запись от 5 августа: «Фюрер заявил…, что нынешнее развитие обстановки приведет, как и в прошлую мировую войну, к стабилизации фронтов». 11 августа: «То, что мы сейчас предпринимаем, является последней и в то же время сомнительной попыткой предотвратить переход к позиционной войне… В сражение брошены последние силы».

Немецкий генерал К. Типпельскирх, участник фашистского похода на восток, в своей «Истории Второй мировой войны» высоко оценил стойкость советских воинов: «Русские держались с неожиданной твердо-

стью и упорством, даже когда их обходили и окружали. Этим они выигрывали время и стягивали для контрударов из глубины страны всё новые резервы, которые к тому же были сильнее, чем это предполагалось… Противник показал совершенно невероятную способность к сопротивлению».

В начале войны из-за просчетов Сталина и высшего командования, из-за плохой выучки бойцов и офицеров мы терпели поражения, несли огромные потери, но вместе с тем наши солдаты мужественно сражались - иначе мы бы не победили. Участник боев 1941 года писатель И. Стаднюк «с полной убежденностью» утверждал, что «в тяжких неравных боях 1941-1942 годов Красная Армия заложила фундамент победы 1945 года». Маршал И. Баграмян говорил о первых месяцах 1941 года, что «это время было и самым героическим в ходе всей Великой Отечественной войны».

Эти мысли подтверждают признания немецких политиков и военачальников. Геббельс писал 1 июля 1941 года: «Русские обороняются отчаянно… Оказывают более сильное сопротивление, чем предполагалось сначала». 2 июля: «Сопротивление врага носит жестокий, отчаянный характер… Повсюду идут тяжелые, ожесточенные бои. Красный режим мобилизовал народ. К этому еще надо прибавить баснословное упрямство русских». 4 июля: «Однако русские сражаются очень упорно и ожесточенно».

Гальдер 26 июня записал: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека». 4 июля: «Бои с русскими носят исключительно упорный характер». 11 июля: «Противник сражается ожесточенно и фанатически». 15 июля: «Русские войска сражаются, как и прежде, с величайшим ожесточением».

Бои в небе

В первый день войны советские летчики сбили более 200 немецких самолетов, совершили 16 таранов. Рано утром 22 июня 1941 года, через 25 минут после начала войны, лейтенант Иван Иванов таранил «Хейнкель-111» близ города Дубно. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. 22 июня 1941 года лейтенант Пётр Рябцев таранил над Брестом «Ме-109», сам благополучно приземлился на парашюте. Он погиб 31 июля 1941 года. По два тарана совершили 25 летчиков, а Герой Советского Союза А. Хлобыстов таранил врага трижды. Л. Жукова в книге «Выбираю таран» отметила, что 62 сокола воздушным тараном сбросили с неба самолеты со свастикой… 233 таранщика благополучно приземлились на своих машинах, 176 - с парашютом, 11 - пропали без вести. 216 героев погибли. Огненный наземный таран самолета «на скопление живой силы или боевой техники врага совершили 503 летчика. В первый день войны, за три дня до Николая Гастелло, - Пётр Чиркин. Более 10 героев чудом остались живы».

В сборнике А. Коваленко «Вершины мужества» трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб не понимающим мотива огненного тарана и считающим его «случайным падением на вражеские позиции» объяснял: «12 октября 1943 года меня подбили над территорией, занятой врагом. Нет, думаю, живым не сдамся. Умирать, так с музыкой! Выбрал самое большое скопление немцев и направил туда горящий самолет. Да. Решил повторить подвиг Гастелло. Но, к счастью, набегающим потоком воздуха пламя было сбито».

Музей школы № 3 имени Николая Гастелло в подмосковном посёлке Хлебниково разыскал одного из оставшихся в живых - огненного таранщика Сергея Колыбина. Он объяснил свой поступок просто: «Понял, что жребий мой таков - погибнуть. В плен - не хочу! Направил горящий самолет в самый центр вражеской переправы через Днепр. Пусть улетающие товарищи в полку и моим родным расскажут, как я погиб». Но воздушным потоком его выбросило, герой остался жив. Летчика наградили за подвиг орденом Ленина. Б. Ковзан четырежды победно ходил на таран, при последнем потерял глаз, но, даже получив увечье, продолжил воевать и сбивать врага в небе.

«Советские летчики игнорировали чувство самосохранения», - констатировал генерал люфтваффе В. Швабедиссен в книге «Сталинские соколы. Анализ действий советской авиации 1941-1945 гг.». Он сделал верный вывод: «Русские ВВС своей упорной решительностью и гигантскими жертвами (вспомним их тараны!) смогли предотвратить свое полное уничтожение и заложить предпосылки своего будущего возрождения».

В ночь на 8 августа 1941 года 12 наших бомбардировщиков ДБ-З, поднявшись с острова Сааремаа, прилетели к Берлину, обрушили на него бомбы и возвратились на базу. Немцы объявили, что их бомбили англичане, но те с насмешкой сообщили, что их самолеты в эту ночь отдыхали. До 4 сентября советская авиация свыше десяти раз бомбила Берлин, сбросив на него 311 тонн бомб.

В изданной в ФРГ книге «Мировая война 1939-1945 годов» сказано: «Потери немецкой авиации не были такими незначительными, как думали некоторые. За первые 14 дней боев было потеряно самолетов даже больше, чем в любой из последующих таких же отрезков времени. С 22 июня по 5 июля немецкие ВВС потеряли 807 самолетов всех типов, а за период с 6 по 19 июля - 477». По советским данным, с 22 июня по 10 июля были сбиты в воздушных боях 752 самолета врага и 348 уничтожены на аэродромах, всего - 1100. По германским данным, за первый неполный месяц боев немцы потеряли почти 1300 машин, а потери с начала войны по 31 декабря 1941 года составили 3827 самолетов.

22 июля 1941 года немецкая авиация начала ночные налеты на Москву, продолжавшиеся до ноября. В секретном донесении УНКВД от 23 июля 1941 года сообщалось: «В результате налета… в г. Москве и области… от бомб возник 1141 пожар, значительная часть которых своевременно ликвидирована». На подступах к столице и в боях над ней было сбито 278 самолетов. К 1 декабря 1941 года число самолетов у немцев на Восточном фронте сократилось с 4980 машин до 2830. Такое положение было и в танковых частях. В. Гончаров пишет: «Самым тяжелым для немцев были катастрофические потери танков... С июня по ноябрь 1941 года вермахт безвозвратно потерял 2326 танков (что больше трети всего парка) и около 800 бронемашин».

Черчилль так оценил героическую борьбу народов СССР против фашизма: «Когда 22 июня 1941 года пробил час их испытаний, они оказались гораздо сильнее, чем воображал Гитлер». Американец Ширер пришел к знаменательному выводу: «Нельзя не подчеркнуть одно обстоятельство: сколь ужасной ни была русская зима и сколь ни бесспорно, что советские войска оказались лучше подготовлены к ней, чем немцы, фактором, определившим исход сражения, явилась не погода, а ожесточенное сопротивление советских войск, их неукротимая воля не сдаваться».

(Директива № 21. План «Барбаросса»; нем. Weisung Nr. 21. Fall Barbarossa , в честь Фридриха I ) — план вторжения Германии в СССР на Восточноевропейском театре Второй мировой войны и военная операция, осуществлявшаяся в соответствии с этим планом на начальной стадии Великой Отечественной войны.

Разработка плана «Барбаросса» началась 21 июля 1940 года. План, окончательно разработанный под руководством генерала Ф. Паулюса, был утверждён 18 декабря 1940 года директивой Верховного главнокомандующего Вермахта № 21. Предусматривался молниеносный разгром основных сил Красной Армии западнее рек Днепр и Западная Двина, в дальнейшем намечалось захватить Москву, Ленинград и Донбасс с последующим выходом на линию Архангельск — Волга — Астрахань.

Предполагаемая продолжительность основных боевых действий, рассчитанных на 2—3 месяца, — так называемая стратегия «Блицкрига» (нем. Blitzkrieg ).

Предпосылки

После прихода к власти в Германии Гитлера в стране резко возросли и реваншистские настроения. Нацистская пропаганда убеждала немцев в необходимости завоевания на Востоке. Ещё в середине 1930-х годов германское правительство заявляло о неизбежности в ближайшем будущем войны с СССР. Планируя нападение на Польшу с возможным вступлением в войну Великобритании и Франции, германское правительство решило обезопасить себя с востока — в августе 1939 между Германией и СССР был заключён Договор о ненападении, разделивший сферы обоюдных интересов в Восточной Европе. 1 сентября 1939 Германия напала на Польшу, в результате чего 3 сентября войну Германии объявили Великобритания и Франция. Во время Польского похода РККА Советский Союз ввёл войска и аннексировал у Польши бывшие владения Российской империи: Западную Украину и Западную Белоруссию. Между Германией и СССР появилась общая граница.

В 1940 Германия захватила Данию и Норвегию (Датско-Норвежская операция); Бельгию, Нидерланды, Люксембург и Францию в ходе Французской кампании. Таким образом, к июню 1940 года Германии удалось кардинально изменить стратегическую ситуацию в Европе, вывести из войны Францию и изгнать с континента английскую армию. Победы вермахта породили в Берлине надежды на скорое завершение войны с Англией, что позволило бы Германии бросить все силы на разгром СССР, а это, в свою очередь, развязало бы ей руки для борьбы с США.

Однако Германии не удалось ни принудить Великобританию к заключению мира, ни победить её. Война продолжалась, боевые действия велись на море, в Северной Африке и на Балканах. В октябре 1940 года Германия предприняла попытки привлечь к союзу против Англии Испанию и вишистскую Францию, а также инициировала переговоры с СССР.

Советско-германские переговоры в ноябре 1940 года показали, что СССР рассматривает возможность присоединения к Тройственному пакту, но выставленные им при этом условия были неприемлемы для Германии, поскольку требовали её отказа от вмешательства в Финляндии и закрывали ей возможность продвижения на Ближний Восток через Балканы.

Однако, несмотря на эти события осени, на основании требований Гитлера, выдвинутых им в начале июня 1940 года, ОКХ составляет черновые намётки плана кампании против СССР, а 22 июля начата разработка плана нападения, получившего кодовое наименование «план Барбаросса». Решение о войне с СССР и общий план будущей кампании был оглашён Гитлером уже вскоре после победы над Францией — 31 июля 1940 года.

Страны оси ставятся в известность о плане Барбаросса.

Планы сторон

Германия

Общая стратегическая задача плана «Барбаросса» - «нанести поражение Советской России в быстротечной кампании ещё до того, как будет закончена война против Англии ». В основу замысла была положена идея «расколоть фронт главных сил русской армии, сосредоточенной в западной части страны, быстрыми и глубокими ударами мощных подвижных группировок севернее и южнее Припятских болот и, используя этот прорыв, уничтожить разобщённые группировки вражеских войск ». Планом предусматривалось уничтожение основной массы советских войск западнее рек Днепр и Западная Двина, не допустив их отхода вглубь страны.

В развитие плана «Барбаросса» главнокомандующий сухопутных войск 31 января 1941 года подписал директиву по сосредоточению войск.

На восьмые сутки немецкие войска должны были выйти на рубеж Каунас, Барановичи, Львов, Могилев-Подольский. На двадцатые сутки войны они должны были захватить территорию и достигнуть рубежа: Днепр (до района южнее Киева), Мозырь, Рогачев, Орша, Витебск, Великие Луки, южнее Пскова, южнее Пярну. После этого следовала пауза продолжительностью двадцать дней, во время которой предполагалось сосредоточить и перегруппировать соединения, дать отдых войскам и подготовить новую базу снабжения. На сороковой день войны должна была начаться вторая фаза наступления. В ходе её намечалось захватить Москву, Ленинград и Донбасс.

Особое значение придавалось захвату Москвы: «Захват этого города означает как в политическом, так и в экономическом отношениях решающий успех, не говоря уже о том, что русские лишатся важнейшего железнодорожного узла ». Командование вермахта считало, что на защиту столицы Красная Армия бросит последние оставшиеся силы, что даст возможность разгромить их в одной операции.

В качестве окончательной была указана линия Архангельск − Волга − Астрахань, однако германский Генеральный штаб так далеко операцию не планировал.

В плане «Барбаросса» подробно излагались задачи групп армий и армий, порядок взаимодействия между ними и с войсками союзников, а также с ВВС и ВМФ и задачи последних. В дополнение к директиве ОКХ был разработан ряд документов, в том числе оценка Советских Вооружённых сил, директива по дезинформации, расчёт времени на подготовку операции, специальные указания и пр.

В подписанной Гитлером директиве № 21 в качестве самого раннего срока нападения на СССР называлась дата 15 мая 1941 года. Позже из-за отвлечения части сил вермахта на Балканскую кампанию очередной датой нападения на СССР была названа 22 июня 1941 года. Окончательный приказ отдан 17 июня.

СССР

Советской разведке удалось получить сведения о том, что Гитлер принял какое-то решение, связанное с советско-германскими отношениями, но его точное содержание осталось неизвестным, как и кодовое слово «Барбаросса». А полученные сведения о возможном начале войны в марте 1941 года после вывода из войны Англии были безусловной дезинформацией, так как в директиве № 21 был указан примерный срок завершения военных приготовлений - 15 мая 1941 года и подчеркивалось, что СССР должен быть разгромлен «ещё до того , как будет закончена война против Англии ».

Между тем советское руководство не предпринимало никаких действий по подготовке обороны в случае нападения Германии. В прошедшей в январе 1941 года оперативно-стратегической штабной игре вопрос отражения агрессии со стороны Германии даже не рассматривался.

Конфигурация войск РККА на советско-германской границе была очень уязвима. В частности, бывший начальник Генерального штаба Г. К. Жуков вспоминал: «Накануне войны 3-я, 4-я и 10-я армии Западного округа были расположены в белостокском выступе, вогнутом в сторону противника, 10-я армия занимала самое невыгодное расположение. Такая оперативная конфигурация войск создавала угрозу глубокого охвата и окружения их со стороны Гродно и Бреста путём удара под фланги. Между тем дислокация войск фронта на гродненско-сувалковском и брестском направлениях была недостаточно глубокой и мощной, чтобы не допустить здесь прорыва и охвата белостокской группировки. Это ошибочное расположение войск, допущенное в 1940 году, не было устранено вплоть до самой войны… »

Тем не менее, советское руководство предпринимало определённые действия, о смысле и цели которых продолжаются дискуссии. В конце мая-начале июня 1941 года было произведено частичное отмобилизование войск под видом учебных сборов запаса, что позволило призвать свыше 800 тыс. человек, использованных для пополнения дивизий, расположенных в основном на Западе; с середины мая из внутренних военных округов началось выдвижение четырёх армий (16-й, 19-й, 21-й и 22-й) и одного стрелкового корпуса к рубежу рек Днепр и Западная Двина. С середины июня началась скрытая перегруппировка соединений самих западных приграничных округов: под видом выхода в лагеря было приведено в движение более половины дивизий, составляющих резерв этих округов. С 14 по 19 июня командования западных приграничных округов получили указания вывести фронтовые управления на полевые командные пункты. С середины июня были отменены отпуска личному составу.

При этом Генеральный штаб РКК армии категорически пресекал любые попытки командующих западными приграничными округами усилить оборону путём занятия предполья. Лишь в ночь на 22 июня советские военные округа получили директиву о переходе к боевой готовности, однако до многих штабов он дошёл уже после нападения. Хотя по другим данным приказы об отводе войск с границы командующим западных округов были отданы с 14 по 18 июня.

Кроме того, большинство территорий, находившиеся на западной границе, были включены в состав СССР сравнительно недавно. Мощных оборонительных рубежей у советской армии на границе не было. Местное население относилось к советской власти довольно враждебно, и после вторжения Германии многие прибалтийские, украинские и белорусские националисты активно помогали немцам.

Расстановка сил

Германия и союзники

Для нападения на СССР было создано три группы армий.

• Группа армий «Север» (генерал-фельдмаршал Вильгельм Риттер фон Лееб) была развёрнута в Восточной Пруссии, на фронте от Клайпеды до Голдапа. В неё входили 16-я армия, 18-я армия и 4-я танковая группа − всего 29 дивизий (в том числе 6 танковых и моторизованных). Наступление поддерживал 1-й воздушный флот, имевший 1070 боевых самолётов. В задачу группы армий «Север» входило разгромить советские войска в Прибалтике, захватить Ленинград и порты на Балтийском море, в том числе Таллин и Кронштадт.

• Группа армий «Центр» (генерал-фельдмаршал Федор фон Бок) занимала фронт от Голдапа до Влодавы. В неё входили 4-я армия, 9-я армия, 2-я танковая группа и 3-я танковая группа − всего 50 дивизий (в том числе 15 танковых и моторизованных) и 2 бригады. Наступление поддерживал 2-й воздушный флот имевший 1680 боевых самолётов. Группе армий «Центр» ставилась задача рассечь стратегический фронт советской обороны, окружить и уничтожить войска Красной Армии в Белоруссии и развивать наступление на московском направлении.

• Группа армий «Юг» (генерал-фельдмаршал Герд фон Рундштедт) занимала фронт от Люблина до устья Дуная. В неё входили 6-я армия, 11-я армия, 17-я армия, 3-я румынская армия, 4-я румынская армия, 1-я танковая группа и подвижный венгерский корпус - всего 57 дивизий (в том числе 9 танковых и моторизованных) и 13 бригад (в том числе 2 танковые и моторизованные). Наступление поддерживал 4-й воздушный флот имевший 800 боевых самолётов и румынские ВВС имевшие 500 самолётов. Группа армий «Юг» имела задачу уничтожить советские войска на Правобережной Украине, выйти к Днепру и в последующем развивать наступление восточнее Днепра.

СССР

В СССР на базе военных округов, находившихся на западной границе, согласно решению Политбюро от 21 июня 1941 г. было создано 4 фронта.

• Северо-Западный фронт (командующий Ф. И. Кузнецов) был создан в Прибалтике. В него входили 8-я армия, 11-я армия и 27-я армия - всего 34 дивизии (из них 6 танковых и моторизованных). Фронт поддерживали ВВС Северо-Западного фронта.
• Западный фронт (командующий Д. Г. Павлов) был создан в Белоруссии. В него входили 3-я армия, 4-я армия, 10-я армия и 13-я армия - всего 45 дивизий (из них 20 танковых и моторизованных). Фронт поддерживали ВВС Западного фронта.
• Юго-Западный фронт (командующий М. П. Кирпонос) был создан на Западной Украине. В него входили 5-я армия, 6-я армия, 12-я армия и 26-я армия - всего 45 дивизий (из них 18 танковых и моторизованных). Фронт поддерживали ВВС Юго-Западного фронта.
• Южный фронт (командующий И. В. Тюленев) был создан в Молдавии и на Южной Украине. В него входили 9-я армия и 18-я армия - всего 26 дивизий (из них 9 танковых и моторизованных). Фронт поддерживали ВВС Южного фронта.
• Балтийский флот (командующий В. Ф. Трибуц) был расположен в Балтийском море. Он имел в своём составе 2 линкора, 2 крейсера, 2 лидера эсминцев, 19 эсминцев, 65 подводных лодок, 48 торпедных катеров и другие корабли, 656 самолётов.
• Черноморский флот (командующий Ф. С. Октябрьский) был расположен в Чёрном море. Он имел в своём составе 1 линкор, 5 легких крейсеров, 16 лидеров и эсминцев, 47 подводных лодок, 2 бригады торпедных катеров, несколько дивизионов тральщиков, сторожевых и противолодочных катеров, свыше 600 самолётов.

Развитие ВС СССР со времени подписания пакта о ненападении

К началу сороковых годов Советский Союз, в результате программы индустриализации вышел на третье место после США и Германии по уровню развития тяжёлой индустрии. Также к началу ВОВ советская экономика была в значительной степени ориентирована на производство военной техники.

Первая фаза. Вторжение. Приграничные сражения (22 июня - 10 июля 1941)

Начало вторжения

Ранним утром в 4 часа 22 июня 1941 года началось вторжение Германии в СССР. В тот же день войну СССР объявили Италия (итальянские войска начали боевые действия с 20 июля 1941) и Румыния, 23 июня − Словакия, а 27 июня − Венгрия. Немецкое вторжение застало советские войска врасплох; в первый же день была уничтожена значительная часть боеприпасов, горючего и военной техники; немцам удалось обеспечить полное господство в воздухе (выведено из строя около 1200 самолетов). Немецкая авиация нанесла удары по военно-морским базам: Кронштадт, Либава, Виндава, Севастополь. На морских коммуникациях Балтийского и Чёрного морей были развёрнуты подводные лодки, ставились минные заграждения. На суше после сильной артиллерийской подготовки в наступление перешли передовые части, а затем и главные силы Вермахта. Однако советское командование не смогло трезво оценить положение своих войск. Главный Военный совет вечером 22 июня направил Военным советам фронтов директивы, требовавшие нанести с утра 23 июня по прорвавшимся группировкам врага решительные контрудары. В результате проваленных контратак и без того тяжёлое положение советских войск ещё больше ухудшилось. Финские войска не перешли линию фронта, ожидая развития событий, но предоставив авиации Германии возможность дозаправки.

Советское командование нанесло 25 июня бомбовые удары по финской территории. Финляндия объявила СССР войну и немецкие и финские войска вторглись в Карелию и Заполярье, увеличив линию фронта и поставив под угрозу Ленинград и Мурманскую железную дорогу. Боевые действия вскоре перешли в позиционную войну и не оказывали влияния на общее положение дел на советско-германском фронте. В историографии их обычно выделяют в отдельные кампании: Советско-финская война (1941-1944) и Оборона Заполярья.

Северное направление

Против советского Северо-Западного фронта поначалу действовала не одна, а две танковые группы:

• Группа армий «Север» действовала на ленинградском направлении, а её основная ударная сила 4-я танковая группа наступала на Даугавпилс.
• 3-я танковая группа группы армий «Центр» наступала на вильнюсском направлении.

Попытка командования Северо-Западного фронта нанести контрудар силами двух механизированных корпусов (почти 1000 танков) возле города Расейняй окончилась полным провалом, и 25 июня было принято решение об отводе войск на рубеж Западной Двины.

Но уже 26 июня немецкая 4-я танковая группа форсировала Западную Двину у Даугавпилса (56-й мотокорпус Э. фон Манштейна), 2 июля - у Екабпилса (41-й мотокорпус Г. Рейнгарда). Вслед за моторизованными корпусами продвигались пехотные дивизии. 27 июня части Красной Армии оставили Лиепаю. 1 июля немецкая 18-я армия заняла Ригу и вышла в южную Эстонию.

Тем временем 3-я танковая группа группы армий «Центр», преодолев сопротивление советских войск под Алитусом, 24 июня взяла Вильнюс, повернула на юго-восток и зашла в тыл советскому Западному фронту.

Центральное направление

Тяжёлая ситуация сложилась на Западном фронте. В первый же день фланговые армии Западного фронта (3-я армия в районе Гродно и 4-я армия в районе Бреста) понесли большие потери. Контрудары механизированных корпусов Западного фронта 23−25 июня завершились неудачей. Немецкая 3-я танковая группа, преодолев сопротивление советских войск в Литве и развивая наступление на вильнюсском направлении, обошла 3-ю и 10-ю армии с севера, а 2-я танковая группа, оставив в тылу Брестскую крепость, прорвалась к Барановичам и обошла их с юга. 28 июня немцы взяли столицу Белоруссии и замкнули кольцо окружения, в котором оказались основные силы Западного фронта.

30 июня 1941 года командующий советского Западного фронта генерал армии Д. Г. Павлов был отстранен от командования; позже по решению военного трибунала он вместе с другими генералами и офицерами штаба Западного фронта был расстрелян. Войска Западного фронта возглавил сначала генерал-лейтенант А. И. Ерёменко (30 июня), затем нарком обороны маршал С. К. Тимошенко (назначен 2 июля, вступил в должность 4 июля). В связи с тем, что основные силы Западного фронта оказались разгромлены в Белостокско-Минском сражении, 2 июля в состав Западного фронта переданы войска Второго Стратегического эшелона.

В начале июля моторизованные корпуса вермахта преодолели рубеж советской обороны на реке Березина и устремились к линии рек Западная Двина и Днепр, однако неожиданно натолкнулись на войска восстановленного Западного фронта (в первом эшелоне 22-я, 20-я и 21-я Армии). 6 июля 1941 советское командование предприняло наступление на лепельском направлении (см. Лепельский контрудар). В ходе разгоревшегося танкового сражения 6−9 июля между Оршей и Витебском, в котором с советской стороны участвовало более 1600 танков, а с немецкой до 700 единиц, немецкие войска нанесли поражение советским войскам и 9 июля взяли Витебск. Уцелевшие советские части отошли в район между Витебском и Оршей. Немецкие войска заняли исходные позиции для последующего наступления в районе Полоцка, Витебска, южнее Орши, а также севернее и южнее Могилёва.

Южное направление

Военные действия вермахта на юге, где находилась самая мощная группировка РККА, оказались не столь успешными. 23−25 июня авиация Черноморского флота нанесла бомбовые удары по румынским городам Сулина и Констанца; 26 июня по Констанце был нанесён удар кораблей Черноморского флота совместно с авиацией. Стремясь остановить наступление 1-й танковой группы, командование Юго-Западного фронта нанесло контрудар силами шести механизированных корпусов (около 2500 танков). В ходе крупного танкового сражения в районе Дубно-Луцк-Броды советские войска не смогли разбить противника и понесли большие потери, однако они помешали немцам осуществить стратегический прорыв и отрезать львовскую группировку (6-я и 26-я Армии) от остальных сил. К 1 июля войска Юго-Западного фронта отошли на укрепленный рубеж Коростень−Новоград-Волынский−Проскуров. В начале июля немцы прорвали правое крыло фронта под Новоградом-Волынским и захватили Бердичев и Житомир, но благодаря контрударам советских войск их дальнейшее продвижение было остановлено.

На стыке Юго-Западного и Южного фронта 2 июля германо-румынские войска форсировали Прут и устремились к Могилеву-Подольскому. К 10 июля они вышли к Днестру.

Итоги приграничных сражений

В результате приграничных сражений вермахт нанёс тяжелое поражение Красной армии.

Подводя итоги первой фазы операции «Барбаросса», 3 июля 1941 года начальник германского Генерального штаба Ф. Гальдер записал в своём дневнике:

Вторая фаза. Наступление немецких войск по всему фронту (10 июля - август 1941 года)

Северное направление

2 июля группа армий «Север» продолжила наступление, её немецкая 4-я танковая группа наступала в направление Резекне, Остров, Псков. 4 июля 41-й мотокорпус занял Остров, 9 июля - Псков.

10 июля группа армий «Север» продолжила наступление на ленинградском (4-я танковая группа) и таллинском (18-я армия) направлениях. Однако немецкий 56-й мотокорпус был остановлен контрударом советской 11-й армии под Сольцами. В этих условиях немецкое командование 19 июля почти на три недели приостановило наступление 4-й танковой группы до подхода соединений 18-й и 16-й армий. Только в конце июля немцы вышли на рубеж рек Нарва, Луга и Мшага.

7 августа немецкие войска прорвали оборону 8-й Армии и вышли на побережье Финского залива в районе Кунды. 8-я Армия оказалась расчленённой на две части: 11-й стрелковый корпус отошёл к Нарве, а 10-й стрелковый корпус к Таллину, где вместе с моряками Балтийского флота обороняли город до 28 августа.

8 августа возобновилось наступление группы армий «Север» на Ленинград в направлении Красногвардейска, 10 августа - в районе Луги и на новгород-чудовском направлении. 12 августа советское командование нанесло контрудар под Старой Руссой, однако 19 августа противник нанес ответный удар и нанёс поражение советским войскам.

19 августа немецкие войска заняли Новгород, 20 августа − Чудово. 23 августа завязались бои за Ораниенбаум; немцы были остановлены юго-восточнее Копорья (река Воронка).

Наступление на Ленинград

Для усиления группы армий «Север» ей были переданы 3-я танковая группа Г. Гота (39-й и 57-й мотокорпуса) и 8-й авиакорпус В. фон Рихтгофена.

В конце августа немецкие войска предприняли новое наступление на Ленинград. 25 августа 39-й мотокорпус взял Любань, 30 августа вышел к Неве и перерезал железнодорожное сообщение с городом, 8 сентября взял Шлиссельбург и замкнул кольцо блокады вокруг Ленинграда.

Однако приняв решение о проведении операции «Тайфун», А. Гитлер приказал высвободить не позднее 15 сентября 1941 года большую часть подвижных соединений и 8-й авиакорпус, которые призваны были участвовать в последнем наступлении на Москву.

9 сентября начался решающий штурм Ленинграда. Однако сломить сопротивление советских войск в указанные сроки немцам не удалось. 12 сентября 1941 года Гитлер отдал приказ остановить штурм города. (О дальнейших боевых действиях на Ленинградском направлении см. Блокада Ленинграда.)

7 ноября немцы продолжают наступление в северном направлении. Перерезаны железные дороги, по которым через Ладожское озеро поставляется продовольствие в Ленинград. Немецкие войска заняли Тихвин. Возникла угроза прорыва немецких войск в тыл и окружения 7-й Отдельной армии, оборонявшей рубежи на реке Свирь. Однако уже 11 ноября 52-я армия наносит контрудар по фашистским войскам, занявшим Малую Вишеру. В ходе развернувшихся боёв маловишерская группировка немецких войск потерпела серьёзное поражение. Её войска были отброшены от города за реку Большую Вишеру.

Центральное направление

10-12 июля 1941 года группа армий «Центр» начала новое наступление на московском направлении. 2-я танковая группа форсировала Днепр южнее Орши, а 3-я танковая группа нанесла удар со стороны Витебска. 16 июля немецкие войска вступили в Смоленск, при этом в окружении оказались три советских армии (19-я, 20-я и 16-я). К 5 августа бои в Смоленском «котле» завершились, через Днепр переправились остатки войск 16-й и 20-й армий; в плен попало 310 тыс. человек.

На северном фланге советского Западного фронта немецкие войска овладели Невелем (16 июля), однако далее в течение целого месяца вели бои за Великие Луки. Большие проблемы для противника возникли также на южном фланге центрального участка советско-германского фронта: здесь советские войска 21-й армии предприняли наступление на Бобруйском направлении. Несмотря на то, что советским войскам не удалось захватить Бобруйск, они сковали значительное число дивизий немецкой 2-й полевой армии и треть 2-й танковой группы.

Таким образом, с учётом двух крупных группировок советских войск на флангах и непрекращающихся атак по фронту немецкая группа армий «Центр» не могла возобновить наступление на Москву. 30 июля она основными силами перешла к обороне и уделила основное внимание решению проблем на флангах. В конце августа 1941 года немецким войскам удалось разгромить советские войска в районе Великих Лук и 29 августа захватить Торопец.

8-12 августа началось продвижение 2-й танковой группы и 2-й полевой армии в южном направлении. В результате операций советский Центральный фронт был разгромлен, 19 августа пал Гомель. Широкомасштабное наступление советских фронтов Западного направления (Западного, Резервного и Брянского), начатое 30 августа - 1 сентября, не увенчалось успехом, советские войска понесли тяжёлые потери и 10 сентября перешли к обороне. Единственным успехом стало освобождение Ельни 6 сентября.

Южное направление

В Молдавии попытка командования Южного фронта остановить румынское наступление контратакой двух механизированных корпусов (770 танков) не увенчалась успехом. 16 июля 4-я румынская армия взяла Кишинев, а в начале августа оттеснила Отдельную Приморскую армию к Одессе. Оборона Одессы почти на два с половиной месяца сковала силы румынских войск. Советские войска покинули город только в первой половине октября.

Тем временем в конце июля немецкие войска развернули наступление на белоцерковском направлении. 2 августа они отрезали от Днепра 6-ю и 12-ю советские армии и окружили их под Уманью; в плену оказалось 103 тыс. человек, в том числе оба командарма. Но хотя немецкие войска в результате нового наступления прорвались к Днепру и создали несколько плацдармов на восточном берегу, взять Киев с хода им не удалось.

Таким образом, группа армий «Юг» не смогла самостоятельно решить задачи, поставленные перед ней планом «Барбаросса». С начала августа по начало октября Красная Армия осуществила серию атак под Воронежем.

Сражение под Киевом

Во исполнение приказа Гитлера южный фланг группы армий «Центр» начал наступление в поддержку группы армий «Юг».

После занятия Гомеля немецкая 2-я армия группы армий «Центр» наступала на соединение с 6-й армией группы армий «Юг»; 9 сентября обе немецкие армии соединились в восточном Полесье. К 13 сентября фронт советских 5-й армии Юго-Западного фронта и 21-й армии Брянского фронта оказался взломан окончательно, обе армии перешли к подвижной обороне.

Одновременно немецкая 2-я танковая группа, отразив удар советского Брянского фронта под Трубчевском, вышла на оперативный простор. 9 сентября 3-я танковая дивизия В. Моделя прорвалась на юг и 10 сентября захватила Ромны.

Тем временем 1-я танковая группа 12 сентября начала наступление с кременчугского плацдарма в северном направлении. 15 сентября 1-я и 2-я танковые группы соединились у Лохвицы. В гигантском Киевском «котле» оказались основные силы советского Юго-Западного фронта; число пленных составило 665 тыс. человек. Оказалось разгромлено управление Юго-Западного фронта; командующий фронтом генерал-полковник М. П. Кирпонос погиб.

В результате в руках противника оказалась Левобережная Украина, путь на Донбасс был открыт, советские войска в Крыму оказались отрезаны от основных сил. (О дальнейших боевых действиях на Донбасском направлении см. Донбасская операция). В середине сентября немцы вышли на подступы к Крыму.

Крым имел стратегическое значение, как один из путей к нефтеносным районам Кавказа (через Керченский пролив и Тамань). Кроме того, Крым был важен, как база для авиации. С потерей Крыма советская авиация лишилась бы возможности налетов на нефтепромыслы Румынии, а немцы смогли бы наносить удары по целям на Кавказе. Советское командование понимало важность удержания полуострова и сосредоточило на этом усилия, отказавшись от обороны Одессы.16 октября пала Одесса.

17 октября занят Донбасс (пал Таганрог). 25 октября захвачен Харьков. 2 ноября - занят Крым и блокирован Севастополь. 30 ноября - силы группы армий «Юг» закрепились на рубеже Миус-фронта.

Поворот от Москвы

В конце июля 1941 года немецкое командование было ещё полно оптимизма и считало, что цели, поставленные планом «Барбаросса», будут достигнуты в ближайшее время. В качестве сроков достижения этих целей были указаны: Москва и Ленинград - 25 августа; рубеж Волги - начало октября; Баку и Батуми-начало ноября.

25 июля на совещании начальников штабов Восточного фронта вермахта говорилось об осуществлении операции «Барбаросса» по времени:

• Группа армий «Север»: Операции развивались почти в полном соответствии с планами.
• Группа армий «Центр»: До начала Смоленского сражения операции развивались в соответствии с планами, затем развитие замедлилось.
• Группа армий «Юг»: Операции по времени развивались медленнее, чем предполагалось.

Однако Гитлер всё более стал склоняться к тому, чтобы отложить наступление на Москву. На совещании в штабе группы армий «Юг» 4 августа он заявил: «Вначале должен быть захвачен Ленинград, для этого используются войска группы Гота. Во вторую очередь производится захват восточной части Украины… И только в последнюю очередь будет предпринято наступление с целью захвата Москвы ».

На следующий день Ф. Гальдер уточнил у А. Йодля мнение фюрера: Каковы наши главные цели: хотим ли мы разбить противника или преследуем хозяйственные цели (захват Украины и Кавказа)? Йодль ответил, что фюрер считает, что обе цели могут быть достигнуты одновременно. На вопрос: Москва или Украина или Москва и Украина , следует ответить - и Москва, и Украина . Мы должны это сделать, ибо в противном случае мы не сможем разгромить противника до наступления осени.

21 августа 1941 года Гитлер издал новую директиву, в которой говорилось: «Важнейшей задачей до наступления зимы является не захват Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на реке Донец и блокирование путей подвоза русскими нефти с Кавказа. На севере такой задачей является окружение Ленинграда и соединение с финскими войсками ».

Оценка решения Гитлера

Решение Гитлера отказаться от немедленного наступления на Москву и повернуть 2-ю армию и 2-ю танковую группу в помощь группе армий «Юг» вызвало неоднозначные оценки в среде немецкого командования.

Командующий 3-й танковой группой Г. Гот писал в своих мемуарах: «Против продолжения наступления на Москву в то время был один веский аргумент оперативного значения. Если в центре разгром находившихся в Белоруссии войск противника удался неожиданно быстро и полно, то на других направлениях успехи были не столь велики. Например, не удалось отбросить на юг противника, действовавшего южнее Припяти и западнее Днепра. Попытка сбросить прибалтийскую группировку в море также не увенчалась успехом. Таким образом, оба фланга группы армий „Центр“ при продвижении на Москву подверглись опасности оказаться под ударами, на юге эта опасность уже давала о себе знать… »

Командующий немецкой 2-й танковой группой Г. Гудериан писал: «Бои за Киев, несомненно, означали собой крупный тактический успех. Однако вопрос о том, имел ли этот тактический успех также и крупное стратегическое значение, остается под сомнением. Теперь все зависело от того, удастся ли немцам добиться решающих результатов ещё до наступления зимы, пожалуй, даже до наступления периода осенней распутицы ».

Лишь 30 сентября немецкие войска, подтянув резервы, перешли в наступление на Москву. Однако после начала наступления, упорное сопротивление советских войск, сложные погодные условия поздней осени привели к остановке наступления на Москву и провалу операции «Барбаросса» в целом. (О дальнейших боевых действиях на Московском направлении см. Московская битва)

Итоги операции «Барбаросса»

Конечная цель операции «Барбаросса» осталась недостигнутой. Несмотря на впечатляющие успехи вермахта, попытка разгромить СССР в одной кампании провалилась.

Основные причины можно связать с общей недооценкой Красной армии. Несмотря на то, что до войны общее количество и состав советских войск было определено немецким командованием достаточно верно, к крупным просчётам абвера следует отнести неверную оценку советских бронетанковых войск.

Другой серьёзный просчёт состоял в недооценке мобилизационных возможностей СССР. К третьему месяцу войны ожидалось встретить не более 40 новых дивизий Красной армии. На самом деле советское руководство только летом на фронт направило 324 дивизии (с учётом развёрнутых ранее 222 дивизий), то есть в этом вопросе немецкая разведка очень значительно ошиблась. Уже в ходе штабных игр, проводимых немецким Генеральным штабом, выяснилось, что наличных сил недостаточно. Особенно тяжёлая ситуация складывалась с резервами. Фактически, «Восточный поход» предстояло выигрывать одним эшелоном войск. Таким образом, было установлено, что при успешном развитии операций на театре военных действий, «который расширяется к востоку наподобие воронки», немецкие силы «окажутся недостаточными, если не удастся нанести решающее поражение русским до линии Киев-Минск-Чудское озеро».

Между тем, на линии рек Днепр-Западная Двина вермахт ждал Второй Стратегический эшелон советских войск. У него за спиной сосредотачивался Третий Стратегический эшелон. Важным этапом в срыве плана «Барбаросса» стало Смоленское сражение, в котором советские войска, несмотря на тяжёлые потери, остановили продвижение противника на восток.

Кроме того, из-за того, что группы армий наносили удары по расходящимся направлениям на Ленинград, Москву и Киев, с трудом удавалось поддерживать взаимодействие между ними. Немецкому командованию пришлось проводить частные операции по защите флангов центральной наступающей группировки. Эти операции, хотя и были успешными, приводили к потере времени и трате ресурсов моторизованных войск.

К тому же уже в августе возник вопрос приоритета целей: Ленинград, Москва или Ростов-на-Дону. Когда эти цели вступили между собой в противоречие, возник кризис командования.

Группа армий «Север» не смогла захватить Ленинград.

Группа армий «Юг» не смогла совершить глубокий охват своим левым флангом (6,17 А и 1 Тгр.) и уничтожить основные войска противника на правобережной Украине в намеченные сроки и как следствие войска Юго-Западного и Южного фронтов смогли отойти к Днепру и закрепиться.

В дальнейшем, поворот основных сил группы армий «Центр» от Москвы привёл к потере времени и стратегической инициативы.

Осенью 1941 года выходом из кризиса немецкое командование попыталось найти в операции «Тайфун» (битва за Москву).

Кампания 1941 года окончилась поражением немецких войск на центральном участке советско-германского фронта под Москвой, под Тихвином на северном фланге и под