«Художественное новаторство Маяковского. Сочинение

С первых шагов Маяковского в литературе стало ясно: пришел новый поэт, ни на кого не похожий, со своим мироощущением и мировосприятием, со своим взглядом на вещи и явления.

"Ну, как вам,

Владимир Владимирович, нравится бездна?"

И я отвечаю также любезно:

"Прелестная бездна. Бездна восторг!"

К.Чуковский уловил те же интонации, которые только что слышал на углу Бассейной и Литейного. "Здесь нет ни анапестов, ни ямбов, но здесь биение живой человеческой крови, что, пожалуй, дороже самых изысканных метрических схем" (49; 2, 324). Почти такое же ощущение было и у М.Цветаевой: "Ритмика Маяковского - физическое сердцебиение - удары сердца застоявшегося коня и связанного человека" (47; 2,416). Поэт привел с собой и нового лирического героя, что тоже немаловажно. Не случайно высокую оценку его творчеству дали признанные мастера поэзии "серебряного века" - А.Ахматова и М.Цветаева.

В стихотворении "Маяковский в 1913 году" (1940) Анна Ахматова пору вступления Маяковского в литературу называет "бурным рассветом"; поэтическая дерзость и новаторский характер творчества определяются строкой "грозные ты возводил леса":

Все, чего касался ты, казалось

Не таким, как было до тех пор,

То, что разрушал ты, - разрушалось,

В каждом слове бился приговор.

Имя Маяковского, "еще не слышанное", влетевшее "в душный зал" (олицетворение поэтической атмосферы эпохи), сравнивается поэтессой с боевым сигналом.

О не связанности раннего Маяковского какими-либо литературными традициями, о его свободе обращения с поэтическим словом, внутренней раскрепощенности, мощи молодого таланта, о поднятой им теме социальных низов, о грубости поэтики очень емко и образно говорится в стихотворении Марины Цветаевой "Маяковскому" (1921):

Он возчик и он же конь,

Он прихоть и он же право

Вздохнул, поплевал в ладонь:

Держись, ломовая слава.

Певец площадных чудес -

Здорово, гордец чумазый,

Что камнем - тяжеловес

Избрал, не прельстясь алмазом.

Такие словосочетания и эпитеты, как "булыжный гром", "тяжеловес", "архангел-тяжелоступ", "архангел ломовой" подчеркивают, с одной стороны, тяжесть, неподъемность начатой Маяковским реформы поэзии, а с другой, - серьезность и основательность подхода к ней. Характерно, что в соответствии с поэтикой раннего Маяковского и стиха самой М.Цветаевой даже поэтическая слава обретает эпитет "ломовая".

"Ни один поэт не оказал такого решающего и непосредственного влияния на мировую прогрессивную поэзию, как Маяковский... Он стал центральной фигурой поэзии 20 века",- считает ученый-литературовед Ф.Н.Пицкель, приводя восторженные отзывы о поэте И.Бехера и П.Неруды:

"Новый и мощный талант налетел, как ураган, с востока и разметал старые ритмы и образы, как этого не смел еще ни один поэт",- вспоминал И.Бехер. По словам Пабло Неруды, Маяковский "восхищал свое время столькими открытиями, что поэзия с его появлением и уходом преобразилась, словно пережила настоящую бурю" (39; 316).

Таким образом стих Маяковского вошел в состав крови мировой поэзии и до сих пор успешно циркулирует в ней. Такая честь оказывалась не каждому даже из великих поэтов. Важно подчеркнуть и то, что открытия Маяковского в области русского стихосложения вошли в учебники по поэтике еще при его жизни: так, в теории литературы Б.Томашевского (с 1925 по 1931г.г. она выдержала 6 изданий) уже отмечались особенности акцентного стиха Маяковского, своеобразие его рифмы.

В чем же состояло новаторство стиха Маяковского?

Со времен Симеона Полоцкого (17 век) русская поэзия знала две системы стихосложения: силлабическую и силлабо-тоническую. Маяковский ввел в нее свою систему - тоническую, отличающуюся от предшествовавших большей свободой и раскованностью. Для сравнения приведем два отрывка из стихотворений Пушкина и Маяковского:

Я ехал к вам: живые сны

За мной вились толпой игривой,

И месяц с правой стороны

Сопровождал мой бег ретивый...

А.С.Пушкин. "Приметы".

Народонаселение всей империи -

люди, птицы, сороконожки,

ощетинив щетину, выперев перья,

с отчаянным любопытством висят на окошке...

В.В.Маяковский. "Гимн ученому".

Нетрудно заметить, что в стихотворении Пушкина в соотносимых строках одинаковое количество слогов (8 и 9) и ударение как правило падает на четные слоги (ямб), что придает произведению четкий ритм. У Маяковского же количество слогов в строках разное, а ударение не имеет постоянного места, оно подвижно, но стихотворный ритм сохраняется за счет того, что в рифмующихся строках если не одинаковое, то приблизительно равное количество ударений. В этих "арифметических" расхождениях и заключается основное различие между тонической и силлабо-тонической системами стихосложения. Необходимо отметить, что новая система стихосложения Маяковского получила большое распространение в литературах ближнего и дальнего зарубежья.

“Ну, как вам,

Владимир Владимирович, нравится бездна?”

И я отвечаю также любезно:

“Прелестная бездна. Бездна восторг!”

К.Чуковский уловил те же интонации, которые только что слышал на углу Бассейной и Литейного. “Здесь нет ни анапестов, ни ямбов, но здесь биение живой человеческой крови, что, пожалуй, дороже самых изысканных метрических схем” (49; 2, 324). Почти такое же ощущение было и у М.Цветаевой: “Ритмика Маяковского – физическое сердцебиение – удары сердца застоявшегося коня и связанного человека” (47; 2,416). Поэт привел с собой и нового лирического героя, что тоже немаловажно. Не случайно высокую оценку его творчеству дали признанные мастера поэзии “серебряного века” – А.Ахматова и М.Цветаева.

В стихотворении “Маяковский в 1913 году” (1940) Анна Ахматова пору вступления Маяковского в литературу называет “бурным рассветом”; поэтическая дерзость и новаторский характер творчества определяются строкой “грозные ты возводил леса”:

Все, чего касался ты, казалось

Не таким, как было до тех пор,

То, что разрушал ты, – разрушалось,

В каждом слове бился приговор.

Имя Маяковского, “еще не слышанное”, влетевшее “в душный зал” (олицетворение поэтической атмосферы эпохи), сравнивается поэтессой с боевым сигналом.

Он возчик и он же конь,

Он прихоть и он же право

Вздохнул, поплевал в ладонь:

– Держись, ломовая слава.

Певец площадных чудес -

Здорово, гордец чумазый,

Что камнем – тяжеловес

Избрал, не прельстясь алмазом.

Такие словосочетания и эпитеты, как “булыжный гром”, “тяжеловес”, “архангел-тяжелоступ”, “архангел ломовой” подчеркивают, с одной стороны, тяжесть, неподъемность начатой Маяковским реформы поэзии, а с другой, – серьезность и основательность подхода к ней. Характерно, что в соответствии с поэтикой раннего Маяковского и стиха самой М.Цветаевой даже поэтическая слава обретает эпитет “ломовая”.

“Ни один поэт не оказал такого решающего и непосредственного влияния на мировую прогрессивную поэзию, как Маяковский… Он стал центральной фигурой поэзии 20 века”,- считает ученый-литературовед Ф.Н.Пицкель, приводя восторженные отзывы о поэте И.Бехера и П.Неруды:

“Новый и мощный талант налетел, как ураган, с востока и разметал старые ритмы и образы, как этого не смел еще ни один поэт”,- вспоминал И.Бехер. По словам Пабло Неруды, Маяковский “восхищал свое время столькими открытиями, что поэзия с его появлением и уходом преобразилась, словно пережила настоящую бурю” (39; 316).

В чем же состояло новаторство стиха Маяковского?

Со времен Симеона Полоцкого (17 век) русская поэзия знала две системы стихосложения: силлабическую и силлабо-тоническую. Маяковский ввел в нее свою систему – тоническую, отличающуюся от предшествовавших большей свободой и раскованностью. Для сравнения приведем два отрывка из стихотворений Пушкина и Маяковского:

Я ехал к вам: живые сны

За мной вились толпой игривой,

И месяц с правой стороны

Сопровождал мой бег ретивый…

А.С.Пушкин. “Приметы”.

Народонаселение всей империи -

люди, птицы, сороконожки,

ощетинив щетину, выперев перья,

с отчаянным любопытством висят на окошке…

В.В.Маяковский. “Гимн ученому”.

Новаторство Маяковского проявилось прежде всего в том многообразии стилей, жанров, манер письма, которые он использовал. Естественно поэтому, что раннее творчество поэта развивалось в канве русского футуризма: * Я сразу смазал карту будня, ...

Эпоха, в которую жил Маяковский, была временем огромных потрясений в жизни страны, и поэт такого масштаба, несомненно, не мог стоять в стороне от происходящего. Активная общественная позиция Маяковского выразилась прежде всего в его творческой деятельности:...

Мы всех зовем, чтоб в лоб, а не пятясь, критика дрянь косила... В. Маяковский Одной из наиболее ярких сторон поэтического творчества Маяковского была сатира, блестящим мастером которой он считался по праву. Высокий, волнующий...

Что мы увидим на любом портрете Маяковского? Мужественное лицо «грубого гунна» с чертами, приобретенными, кажется, не от природы, а в процессе постоянного титанического труда поэта-борца, поэта-воина, окидывающего пристальным взглядом действительность...

В конце XIX века в русской поэзии возник новый художественный метод. Опираясь на романтизм, на его противоречия, возникшее направление опиралось, с одной стороны, на индивидуализм лирического героя, с другой - на условность, абстрактность.

В рамках этого метода зародился символизм, который упорно вытеснял материальность. Однако в 1910-х годах наступил кризис символизма, и новому поколению лириков предстояло вновь решать вопрос о поэтических ценностях, о месте и значении слова.

Предреволюционный период выдвинул на поэтическую арену новые имена, среди них был Владимир Владимирович Маяковский. Поэт ворвался в русскую поэзию бунтующей личностью. Он уже в самых ранних своих стихах выражал общее сознание, коллективное мироощущение.

Раннее творчество Маяковского все острее наполняется проблемой создания иного поэтического мира. В статье "Как делать стихи?" поэт писал: "Революция выбросила на улицу корявый говор миллионов, жаргон окраин полился через центральные проспекты... Это - новая стихия языка.

Как его сделать поэтическим? Как ввести в разговорный язык поэзию и как вывести поэзию из этих разговоров?" Понимая, что язык поэзии должен быть поэтическим, Маяковский открывает новое эстетическое качество языка, направленное на революцию, на обновление.

Граждане!
Сегодня рушится тысячелетнее "Прежде".
Сегодня пересматривается мнров основа.
Сегодня
до последней пуговицы в одежде
жизнь переделаем снова.

В центре поэтического мира Владимира Маяковского - Человек. Лирическая личность поэта настолько грандиозна, что грандиозность становится господствующей чертой стиля поэта. Очень точно определил эту направленность Ю. Тынянов: "Маяковский возобновил грандиозный образ, где-то утерянный со времен Державина".

Гиперболы, контрасты, развернутые метафоры - естественное выражение огромной лиричности личности. Нужна была необыкновенная поэтическая сила, чтобы удержать этот образ на высоте трагического.

Меня сейчас узнать не могли бы:
жилистая громадина
стонет,
корчится.
Что может хотеться этакой глыбе?
А глыбе многое хочется!

Лирический герой Маяковского существует в напряженном противоречии личного и общего. Он резко индивидуален - вплоть до системы стиха. Систему эту современники, знавшие, слышавшие, видевшие Маяковского, воспринимали в ее слиянии с его обликом, голосом, манерой чтения.

Маяковский безошибочно узнаваем по любому фрагменту своих стихов. Все индивидуально: ритмика, рифма, метафора.

Стих Маяковского - декламационно-ораторский, в основе которого лежит интонационно-смысловой принцип. Для него характерна большая интонационная и смысловая самостоятельность слова. Эта самостоятельность слова, когда оно выступает в роли ритмической единицы, и определяет членение стихов Маяковского иа малые доли, расположенные лесенкой.

Нами
лирика
в штыки
неоднократно
атакована,
ищем речи
точной
и нагой.

В стихах Маяковского один говорит за многих - и ему нужен общезначимый язык. Ранний Маяковский мыслил его как "язык улицы".

Из сердца старое вытри.
Улицы - наши кисти.
Площади - наши палитры.
Книгой времени
тысячелистой
революции дни не воспеты.
На улицы, футуристы,
барабанщики и поэты!

Московские футуристы в теории отвергали не только символические, но и вообще какие бы то ни было традиции. Судьба футуризма в этом отношении парадоксальна - для Маяковского, который вышел из его рядов, проблема традиций оказалась одной из самых важных.

Маяковский, при всех требованиях сбросить Пушкина "с парохода современности", рано понял, что от бывшего ему не нужно отказываться, а нужно его переплавить.

Поэтическим миром Маяковского с самого начала управляли очень определенные и очень традиционные для русского общественного сознания ценности революции и гуманизма (сочувствие угнетенным и обездоленным). А рядом вечные темы всех поэтов - творчество и великая любовь.

Материалом для иносказаний Маяковского часто служит обыденное.

Все ему нужное поэт может взять из действительности и поднять на высоту огромного напряжения. Одновременно ему присуща биографическая конкретность.

Алло!
Кто говорит?
Мама?
Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле, -
ему уже некуда деться.

Вероятно, со времени Пушкина русская лирика не знала биографичности, введенной в столь прямой форме - с адресом не метафорическим, а настоящим:

Я живу на Большой Пресне,-
36, 24.

Маяковского сравнивали с Ломоносовым, Державиным, Некрасовым. Такое соединение объясняет его положение в русском литературном процессе. Маяковский - активнейший деятель русской новой поэзии начала XX века, он зачинатель и современной русской поэзии. На примере его творчества можно говорить о преемственности поэтических задач и устойчивости литературных традиций. В лирике то, о чем пишут веками, скрещивается с тем, о чем в ней никогда еще не было сказано.

С первых шагов Маяковского в литературе стало ясно: пришел новый поэт, ни на кого не похожий, со своим мироощущением и мировосприятием, со своим взглядом на вещи и явления. У него был свой, незаимствованный голос. В таких, правда, уже поздних строчках: “Ну, как вам, Владимир Владимирович, нравится бездна?” И я отвечаю также любезно: “Прелестная бездна. Бездна восторг!” К.Чуковский уловил те же интонации, которые только что слышал на углу Бассейной и Литейного. “Здесь нет ни анапестов, ни ямбов, но здесь биение живой человеческой крови, что, пожалуй, дороже самых изысканных метрических схем” (49; 2, 324). Почти такое же ощущение было и у М.Цветаевой: “Ритмика Маяковского – физическое сердцебиение – удары сердца застоявшегося коня и связанного человека” (47; 2,416). Поэт привел с собой и нового лирического героя, что тоже немаловажно. Не случайно высокую оценку его творчеству дали признанные мастера поэзии “серебряного века” – А.Ахматова и М.Цветаева. В стихотворении “Маяковский в 1913 году” (1940) Анна Ахматова пору вступления Маяковского в литературу называет “бурным рассветом”; поэтическая дерзость и новаторский характер творчества определяются строкой “грозные ты возводил леса”: Все, чего касался ты, казалось Не таким, как было до тех пор, То, что разрушал ты, – разрушалось, В каждом слове бился приговор. Имя Маяковского, “еще не слышанное”, влетевшее “в душный зал” (олицетворение поэтической атмосферы эпохи), сравнивается поэтессой с боевым сигналом. О не связанности раннего Маяковского какими-либо литературными традициями, о его свободе обращения с поэтическим словом, внутренней раскрепощенности, мощи молодого таланта, о поднятой им теме социальных низов, о грубости поэтики очень емко и образно говорится в стихотворении Марины Цветаевой “Маяковскому” (1921): Он возчик и он же конь, Он прихоть и он же право Вздохнул, поплевал в ладонь: – Держись, ломовая слава. Певец площадных чудес - Здорово, гордец чумазый, Что камнем – тяжеловес Избрал, не прельстясь алмазом. Такие словосочетания и эпитеты, как “булыжный гром”, “тяжеловес”, “архангел-тяжелоступ”, “архангел ломовой” подчеркивают, с одной стороны, тяжесть, неподъемность начатой Маяковским реформы поэзии, а с другой, – серьезность и основательность подхода к ней. Характерно, что в соответствии с поэтикой раннего Маяковского и стиха самой М.Цветаевой даже поэтическая слава обретает эпитет “ломовая”. “Ни один поэт не оказал такого решающего и непосредственного влияния на мировую прогрессивную поэзию, как Маяковский… Он стал центральной фигурой поэзии 20 века”,- считает ученый-литературовед Ф.Н.Пицкель, приводя восторженные отзывы о поэте И.Бехера и П.Неруды: “Новый и мощный талант налетел, как ураган, с востока и разметал старые ритмы и образы, как этого не смел еще ни один поэт”,- вспоминал И.Бехер. По словам Пабло Неруды, Маяковский “восхищал свое время столькими открытиями, что поэзия с его появлением и уходом преобразилась, словно пережила настоящую бурю” (39; 316). Таким образом стих Маяковского вошел в состав крови мировой поэзии и до сих пор успешно циркулирует в ней. Такая честь оказывалась не каждому даже из великих поэтов. Важно подчеркнуть и то, что открытия Маяковского в области русского стихосложения вошли в учебники по поэтике еще при его жизни: так, в теории литературы Б.Томашевского (с 1925 по 1931г.г. она выдержала 6 изданий) уже отмечались особенности акцентного стиха Маяковского, своеобразие его рифмы. В чем же состояло новаторство стиха Маяковского? Со времен Симеона Полоцкого (17 век) русская поэзия знала две системы стихосложения: силлабическую и силлабо-тоническую. Маяковский ввел в нее свою систему – тоническую, отличающуюся от предшествовавших большей свободой и раскованностью. Для сравнения приведем два отрывка из стихотворений Пушкина и Маяковского: Я ехал к вам: живые сны За мной вились толпой игривой, И месяц с правой стороны Сопровождал мой бег ретивый… А.С.Пушкин. “Приметы”. Народонаселение всей империи - люди, птицы, сороконожки, ощетинив щетину, выперев перья, с отчаянным любопытством висят на окошке… В.В.Маяковский. “Гимн ученому”.

К концу девятнадцатого века стало ясно, что классическая силлабо-тоническая система стихосложения исчерпала себя. Поэты начали экспериментировать с рифмами, ритмикой, звукописью. В частности, выделилось направление футуризма (которое немедленно дало множество ответвлений). Футуризм ставил своей целью формальное новаторство, поиск новых путей развития русского стиха. Маяковский в молодости принадлежал к этому направлению и, хотя впоследствии отошел от него, художественное новаторство всегда было одной из составляющих его творчества.

Владимир Маяковский начал с разрушения силлабо-тоники и создал свою собственную - тоническую систему стихосложения. В этой системе учитывается только количество ударных слогов, число безударных произвольно.

Послушайте!
Ведь, если звезды зажигают -
значит - это кому-нибудь нужно?
Значит - кто-то хочет, чтобы они были?
Значит - кто-то называет эти плевочки
жемчужиной?

Необычность размера ведет за собой эксперименты в области графической записи текста. Всем известна знаменитая «лесенка» Маяковского. Запись всегда связана с ритмом («Ритм - основная сила, основная энергия стиха»). Если автора не устраивает привычный размер («А попробуй в ямб пойди и запихни какое-нибудь слово, например «млекопитающееся»), то его не привлекает и обычная система записи. Маяковский графически выделяет отдельные, самые важные слова, акцентирует смысловые блоги. Особая графика, обилие эмоциональных знаков препинания, нередко стоящих на необычных местах, - все это создает эмоциональное напряжение, особую поэтическую интонацию. Огромную роль Владимр Владимирович уделял рифмовке. Понятие рифмы для поэта отличалось от всех привычных представлений. Он называл «ерундой» рифму как созвучие ударного гласного и последующих за ним согласных на концах двух строк. Маяковский рифмует начало и конец строки, допускает внутреннюю рифму:

Улица - лица у догов годов резче

Часто использует ассонансные рифмы: «тоска - рассказ», «развихрь - в живых», каламбуры:

Милкой мне в подарок бурка
и носки подарены.
Мчит Юденич с Петербурга,
как наскипидаренный.

Образная система поэзии Маяковского оригинальна, как, впрочем, и любая образная система всякого большого поэта, но наиболее резка и эпатирующа ранняя лирика:

В дырах небоскребов, где горела руда
и железо поездов громоздило лаз -
крикнул аэроплан и упал туда,
где у раненого солнца вытекал глаз.

Маяковский допускает не только образное новаторство (это для поэта почти обязательно), но и стилистическое. Он использует неологизмы («сливепот»), новые формы знакомых слов: «Подняв печеные картошки личек», придает новые оттенки смысла с помощью суффиксов:

Я думал - ты всесильный божище,
а ты недоучка, крохотный божик.

Итак, мы видим, что Маяковский в своем творчестве использует многие приемы художественного новаторства, что он создал новые принципы поэзии, которые оказали огромное влияние на творчество других советских поэтов.