Обряд средневековой коронации. Священное коронование Александра III

Последним императором, коронованным Папой, стал в 1433 году за год до своей смерти Сигизмунд, а последним императором, короновавшимся в Италии (правда, не в Риме, а в Болонье), — Карл V (1530 год).

Император Сигизмунд. (wikipedia.org)

Германским правителям для обладания реальной властью была важнее всего не императорская коронация в Риме, а коронование в качестве римского короля, которая, как правило, осуществлялась в Ахене кельнским архиепископом. В качестве преемников Карла Великого, принявшего титул короля лангобардов, германские правители нередко претендовали на коронацию в Милане (или Монце) так называемой «железной короной лангобардов». Они также могли короноваться в Арле в качестве королей Бургундии. Впрочем, лишь некоторые из германских правителей смогли пройти все эти коронации, хотя, некоторые короновались дополнительно в своих собственных «наследственных» владениях (коронами Сицилии, Чехии, Венгрии), а Фридрих II к тому же еще и в Иерусалиме (1228 год).

Фридриха II. (wikipedia.org)

Одной из важнейших литургических особенностей германского коронационного церемониала было scrutinium (испытание) — серия вопросов, обращенных к королю и предшествующих акту помазания. Существенным формальным компонентом являлось и вопрошание присутствующего на церемонии «народа» о том, угодно ли ему, чтобы человек, который ожидает коронации, стал королем. Следуя немецкому образцу, scrutinium стали включать в свои ordines и авторы многочисленных французских коронационных чинов. Впрочем, и без того во французском и английском церемониалах присутствовала формальная процедура выражения «народом» своего согласия.

Коронации англосаксонских королей происходили в разных местах, однако Вильгельм Завоеватель, пожелавший принять корону в Вестминстере, создал решающий прецедент. Несмотря на претензии архиепископа Йоркского, право осуществлять коронацию английского монарха к XII веку окончательно закрепилось за архиепископом Кентерберийским. Единственной важной особенностью ранних коронационных чинов на острове являлась присяга правителя: именно в англосаксонском обществе она перестала ограничиваться обязательством защиты интересов исключительно местных епископов. В ее англосаксонском варианте коронационная присяга была со временем воспринята и на континенте. Нормандское завоевание 1066 года вызвало некоторые изменения в коронационной процедуре, в частности, коронационная присяга теперь стала произноситься не на латыни, а на разговорном французском языке. Яркой отличительной чертой английских коронаций явилось состязание королевских воинов во время завершающего коронационные торжества праздничного пира. Но наиболее существенным новшеством стало дополнившее коронационную присягу в 1308 году обязательство короля хранить «законы и обычаи» страны.

Коронация Карла VI Безумного в Реймсском соборе. (wikipedia.org)

Во Франции коронации долгое время проводились в разных местах, и лишь в 1129 году (коронация Филиппа I, старшего сына Людовика VI) была заложена традиция осуществления ее в Реймсе местным архиепископом. Вероятно, вплоть до начала XIII века французский ритуал в основном следовал модели немецких коронаций. Затем, однако, возникла необходимость в его существенной переработке, прежде всего с целью включения элементов легенды о священном сосуде. Согласно преданию, при крещении Ремигием, архиепископом Реймсским, Хлодвига, первого из обращенных в христианство франкских правителей, с небес был послан сосуд со священным елеем. Эта легенда была связана с Реймсом, подчеркивала особую значимость именно этой церковной кафедры и хранящейся при ней реликвии в истории французского королевства. Первое упоминание о дарованном свыше священном елее относится к коронации Людовика VII в 1131 году. В XIII веке были созданы три коронационных чина, перерабатывавших старые ordines X века и включивших элементы предания о посланном с небес священном елее в структуру коронационного церемониала. Заданный этими текстами порядок ритуала претерпел в последующем лишь незначительные изменения. Легенда о священном елее стала важнейшим элементом «религии королевской власти» во Франции, в контексте которой обряд коронации стал претендовать на роль нового, восьмого, христианского таинства. Священному елею, таким образом, была отведена центральная роль и в коронационной церемонии, и в системе легитимации королевской власти, что составило одно из основных идеологических отличий французской монархии от всех иных в Европе. Как писал в годы правления Карла V монах-кармелит Жан Голен, помазание французского короля осуществляется «не тем миром или елеем, что изготавливается руками епископа или аптекаря, но священной небесной жидкостью, содержащейся в священном сосуде». Священный елей никогда не использовался при процедуре коронации и помазания королевы. Характерной чертой французской коронации была и особая роль, которая отводилась в ней двенадцати пэрам Франции, круг и статус которых был определен в начале XIII века.

В большинстве стран Европы сложилась традиция проведения ритуала коронации в строго определенном месте. Императоры короновались в Риме, а в качестве «короля римлян» получали корону в Ахене. Английские государи короновались в Вестминстерском аббатстве, а французские — в Реймсском соборе. Обычным местом проведения коронации в Норвегии был Трондхейм, в Швеции — Уппсала, в Неаполитанском королевстве — Неаполь, в Польше после 1300 года — Краков. Однако в некоторых странах, как, например, в Дании, традиции проведения коронации в определенном месте так и не сложилось. Весь город, а в ряде случаев два или даже несколько городов могли быть местом осуществления ритуалов инаугурации нового монарха. Существенные различия складывались в разных странах и в связи с тем, каким образом оформлялось пространство, в котором протекало собственно литургическое действо. В Вестминстерском аббатстве, например, площадка с троном английского короля и алтарем находилась на таком возвышении, что участники королевского ристалища могли с противоположных концов трансепта верхом проскакать под ней навстречу друг другу. То есть церемонию коронации на всем ее протяжении могло наблюдать во всех подробностях большинство присутствовавших в храме. В Реймсе же сложилась совершенно иная практика. Место проведения коронационного обряда определялось размерами хора — это было весьма ограниченное пространство (примерно, 13 на 25 м), в котором могло расположиться от 300 до, самое большее, 450 зрителей, в то время как все остальные, собравшиеся на церемонию, вообще не могли видеть происходившего в хоре. Размеры толпы таких «пассивных зрителей» можно представить себе, если учесть, что центральный неф Реймсского собора -самый длинный во всей Франции — его длина от входного портала до крайней восточной точки составляла 149 м.

Коронация Людовика XV в Реймсе. (wikipedia.org)

Существование определенных традиций проведения коронаций еще не означало, что эти традиции всегда и безусловно соблюдались. Само их становление было длительным и постепенным процессом, ведь они складывались в ходе столкновений и борьбы интересов влиятельных лиц и церковных институций. Кроме того, при определенных обстоятельствах оказывалось невозможно соблюсти некоторые из установившихся правил проведения коронации. Так, например, епископ, имевший право короновать государя, мог не желать или не быть в состоянии этого сделать, или же соответствующая епископская должность вообще не была занята. Не редкостью были и чрезвычайные стечения обстоятельств. В частности, в Германии конфликт среди курфюрстов при избрании короля привел в 1314 году к проведению одновременно двух «альтернативных» коронационных обрядов. Людовик IV Баварский из дома Виттельсбахов был коронован в Ахене, месте вполне традиционном, однако проводил церемонию, вопреки обычной практике, архиепископ Майнцский, а не Кельнский. К тому же корона и прочие знаки власти, врученные тогда Людовику, не использовались германскими королями ранее. Соперник Виттельсбаха Фридрих Красивый Габсбург был в тот же самый день коронован в Бонне, не имевшем статуса коронационного центра, однако обряд был осуществлен «правильным» архиепископом Кельнским, а сам Фридрих получил «настоящие» инсигнии. С не менее грубыми нарушениями традиций проходила и коронация французского государя Карла VIII в Неаполе в 1494 году. Такие эпизоды свидетельствуют, что концепция коронационного обряда не была совершенно застывшей и бесспорной. При необходимости она могла изменяться в контексте актуальной политической ситуации.

В отдельных странах в коронационную традицию включались дополнительные элементы, насыщенные мифологическим содержанием. Подобную роль играли корона святого Стефана в Венгрии или же древний коронационный камень в Шотландии. Некоторые монархии вообще не восприняли коронационного ритуала, в других он укоренился относительно поздно. В ряде случаев за введением коронации быстро последовал отказ от этой практики.

Многообразие коронационных церемоний, проводившихся в разных регионах Европы на протяжении нескольких веков, делает практически невозможным единое общее описание хода западноевропейской церемонии. Почти во всех странах коронация предполагала весьма продолжительное литургическое действо (во Франции, по некоторым свидетельствам, оно начиналось в 6 часов утра прибытием клира в собор и завершалось только в 2 часа пополудни выходом оттуда коронованного государя), состоявшее из многочисленных молитв и гимнов, помазания, инвеституры инсигниями. Церемония обычно кончалась богослужением, во время которого монарх в некоторых случаях громко читал несколько строк из Евангелия (подчеркивая тем самым свое уподобление в результате проведенного обряда помазания духовному лицу) и делал богатые дары церкви, в которой проходил обряд. Во многих странах церемония включала проведение внехрамовых процессий, а также пира. Составной частью коронационных торжеств могли быть и въезд государя в город, и возведение его на особый престол (в Германии), и пожалование им после своей коронации многих дворян в рыцари, и чудо исцеления золотушных больных прикосновением рук короля (во Франции и в Англии) и др.

Коронование Людовика XIV в Реймсе. (wikipedia.org)

Конституирующее значение коронации было особенно велико для времени Высокого Средневековья — в тот период ни один государь не мог считаться полноценным обладателем королевского достоинства, если он не прошел через ритуалы помазания и коронации. Неслучайно, например, Вильгельм Рыжий так спешил короноваться в Вестминстере в 1087 году — он стремился таким образом упредить своих братьев, также претендовавших на власть. Практика коронации наследника еще при жизни правящего монарха, сложившаяся во Франции при ранних Капетингах, имела целью уменьшить остроту проблемы преемственности власти: она предотвращала конфликты между претендентами, обычные при «неурегулированной» смене государя, и укрепляла прочность династии.

Если описание торжественной коронации императора передано словами официальной прессы, то события ходынской трагедии даны че-рез художественное изображение, частично через восприятие главной героини. Почему Васильев из-бирает именно такой путь представления в романе одного из главных исторических событий конца XIX века?

Через художественное изображение трагедии и через призму восприятия ее глазами главной героини автору удалось передать то, что невозможно отразить в официальных документах, какими бы подробными они ни были. В этом описа-нии отражена психология никем не уп-равляемой толпы, жаждущей даровых по-дарков в честь торжества. На смену при-ходит инстинкт самосохранения. Картина передана динамично, полна трагизма, в ней показано, как перестает существовать личная воля и как она переходит в волю толпы, подчиняющей себе каждого, кто попал в водоворот ее хаотического движе-ния. И, что еще важно, в этой картине, нарисованной глазами героини и волную-щегося за нее автора, отчетливо видно полное бездействие властей, не преду-смотревших такого развития событий и не принявших меры по защите людей в слу-чае каких-либо беспорядков. Равнодушие к тому, как пройдет народное гуляние, резко контрастирует с высоким пафосом церковной коронации монарха и его тор-жественным обетом.

Почему события, которые произошли в тече-ние 15-20 минут, описаны автором столь подроб-но, что воспринимаются читателем как длящиеся бесконечно? Какие средства использует писатель, чтобы добиться такого эффекта восприятия вре-мени?

Эффект длительности времени достига-ется за счет многочисленных деталей, обеспечивающих подробность в описании движения толпы. Вот испугавшись ее на-пора, врассыпную бросились полицей-ские, спасая свои жизни и дав команду буфетчикам выдавать подарки. Вот подар-ки бросают в толпу, которая продолжает двигаться вперед и наседать. Движение Нади и Фенички, описываемое автором, показывает судьбу отдельной личности, находящейся в толпе, целиком зависимой от нее, зажатой ей и не имеющей возмож-ности выбраться. Страшную метафору ис-пользует автор — бегущая толпа в вос-приятии Нади оказывается даже не стадом, а единым зверем, косматым и беспощад-ным, растерявшим облик человеческий.

И вспоминается по контрасту торжествен-ное: «…по образу и подобию Божьему…» «Не было ни образа, ни подобия, уже за-чалось иное создание по иному образу и по иному подобию». Размышления также со-здают замедление в восприятии времени.

Как автор изображает толпу? Какие чувства испытывает Надя, захваченная движением толпы? Какие вы видите в этом тексте особенности психо-логии толпы?

Автор с ужасом наблюдает движение толпы. Она воспринимается им как Жи-вое Безголовое Чудовище, клеточкой ко-торого стал каждый человек. Толпа охва-чена единой волей самоуничтожения. Мыслящее начало полностью отступило и подчинилось движению, остановка же оз-начала чью-то мучительную смерть. При-шедшая на Ходынское поле журналистка Надя, оказавшись втянутой в круговорот движения толпы, бежала вместе со всеми, надеясь на спасение. Она пришла в дикое отчаяние, увидев мертвую женщину. Ощу-щение ужаса и приближающейся смерти охватило ее. Страх был столь огромен, что она не чувствовала боли. Это был ужас сна детства, внезапного падения в пропасть. И вместе с тем инстинкт самосохранения присутствовал. Она ползла по телам уми-рающих людей, пока не втиснулась в уз-кую щель под полом балагана, где на нее обрушилась кромешная тьма.

Психология толпы весьма специфична. Даже чувствуя опасность, она не может образумиться и мчится в ту сторону, где буфетчики метали в ее сторону подарки. Усиливалось желание ухватить «завет-ный царский дар». Невольно вспоминает-ся рассуждение о толпе Беневоленского, увидевшего в ней почву для роста жесто-кости, агрессивности, склонности к наси-лию и кровопролитию. Материал с сайта

Какие символы мы встречаем в описании ходынской трагедии, в чем, по-вашему, их исто-рический и художественный смысл?

Наиболее яркие символы, характери-зующие толпу во время ходынской траге-дии — косматый Зверь и Живое Безго-ловое Чудовище. Символический смысл приобретают качели, балаганы и эстрады, приготовленные для массового народного гуляния, но ставшие местом смерти мно-гих людей, пришедших на предложенные властями развлечения. В художественном отношении эти символы усиливают впе-чатление нарисованной картины народно-го бедствия, их исторический смысл со-стоит в предупреждении властям и наро-дам о той опасности, которая может возникнуть в движении толпы, одержи-мой чем угодно: радостью, желанием даров, злобой, ненавистью, чувством мще-ния. Хотя Васильев рисует подлинные исторические события, основанные на ме-муарах, документах и т. д., толпа здесь выступает тоже в качестве символа обще-ственных кризисов.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

ответы на главу 7 утоли моя печали
почему события которые произошли в течении 15-20 минут описаны автором столь подробно
ответы на произведения утоли мои печали... 7 главы
почему событие которые произошли в течении 20 минут описаны автором столь подробно что воспринимается читатели
утоли моя печали.вопросы к главе 7 и ответв

Если описание торжественной коронации императора передано словами официальной прессы, то события ходынской трагедии даны через художественное изображение, частично через восприятие главной героини. Почему Васильев избирает именно такой путь представления в романе одного из главных исторических событий конца XIX века?

Через художественное изображение трагедии и через призму восприятия ее глазами главной героини автору удалось передать то, что невозможно отразить в официальных документах, какими бы подробными они ни были. В этом описании отражена психология никем не управляемой толпы, жаждущей даровых подарков в честь торжества. На смену приходит инстинкт самосохранения. Картина передана динамично, полна трагизма, в ней показано, как перестает существовать личная воля и как она переходит в волю толпы, подчиняющей себе каждого, кто попал в водоворот ее хаотического движения. И, что еще важно, в этой картине, нарисованной глазами героини и волнующегося за нее автора, отчетливо видно полное бездействие властей, не предусмотревших такого развития событий и не принявших меры по защите людей в случае каких-либо беспорядков. Равнодушие к тому, как пройдет народное гуляние, резко контрастирует с высоким пафосом церковной коронации монарха и его торжественным обетом.

Почему события, которые произошли в течение 15-20 минут, описаны автором столь подробно, что воспринимаются читателем как длящиеся бесконечно? Какие средства использует писатель, чтобы добиться такого эффекта восприятия времени?

Эффект длительности времени достигается за счет многочисленных деталей, обеспечивающих подробность в описании движения толпы. Вот испугавшись ее напора, врассыпную бросились полицейские, спасая свои жизни и дав команду буфетчикам выдавать подарки. Вот подарки бросают в толпу, которая продолжает двигаться вперед и наседать. Движение Нади и Фенички, описываемое автором, показывает судьбу отдельной личности, находящейся в толпе, целиком зависимой от нее, зажатой ей и не имеющей возможности выбраться. Страшную метафору использует автор - бегущая толпа в восприятии Нади оказывается даже не стадом, а единым зверем, косматым и беспощадным, растерявшим облик человеческий.

И вспоминается по контрасту торжественное: "…по образу и подобию Божьему…" "Не было ни образа, ни подобия, уже зачалось иное создание по иному образу и по иному подобию". Размышления также создают замедление в восприятии времени.

Автор с ужасом наблюдает движение толпы. Она воспринимается им как Живое Безголовое Чудовище, клеточкой которого стал каждый человек. Толпа охвачена единой волей самоуничтожения. Мыслящее начало полностью отступило и подчинилось движению, остановка же означала чью-то мучительную смерть. Пришедшая на Ходынское поле журналистка Надя, оказавшись втянутой в круговорот движения толпы, бежала вместе со всеми, надеясь на спасение. Она пришла в дикое отчаяние, увидев мертвую женщину. Ощущение ужаса и приближающейся смерти охватило ее. Страх был столь огромен, что она не чувствовала боли. Это был ужас сна детства, внезапного падения в пропасть. И вместе с тем инстинкт самосохранения присутствовал. Она ползла по телам умирающих людей, пока не втиснулась в узкую щель под полом балагана, где на нее обрушилась кромешная тьма.

Психология толпы весьма специфична. Даже чувствуя опасность, она не может образумиться и мчится в ту сторону, где буфетчики метали в ее сторону подарки. Усиливалось желание ухватить "заветный царский дар". Невольно вспоминается рассуждение о толпе Беневоленского, увидевшего в ней почву для роста жестокости, агрессивности, склонности к насилию и кровопролитию.

Какие символы мы встречаем в описании ходынской трагедии, в чем, по-вашему, их исторический и художественный смысл?

Наиболее яркие символы, характеризующие толпу во время ходынской трагедии - косматый Зверь и Живое Безголовое Чудовище. Символический смысл приобретают качели, балаганы и эстрады, приготовленные для массового народного гуляния, но ставшие местом смерти многих людей, пришедших на предложенные властями развлечения. В художественном отношении эти символы усиливают впечатление нарисованной картины народного бедствия, их исторический смысл состоит в предупреждении властям и народам о той опасности, которая может возникнуть в движении толпы, одержимой чем угодно: радостью, желанием даров, злобой, ненавистью, чувством мщения. Хотя Васильев рисует подлинные исторические события, основанные на мемуарах, документах и т. д., толпа здесь выступает тоже в качестве символа общественных кризисов.

Как скачать бесплатное сочинение? . И ссылка на это сочинение; Вопросы и ответы к 7 главе романа Б. Л. Васильева «Утоли моя печали…» уже в твоих закладках.

Дополнительные сочинения по данной теме

подробного описания

волевой человек

катастрофические последствия

новую страницу

повседневной жизни

художественной литературы

искреннего чувства

украинской песни

народной песней

21 апреля 2012, 22:50

Несмотря на то что столицей в те времена был Петроград, по древней традиции Романовы приезжали короноваться в Первопрестольную. 26 мая (14 мая по старому стилю) 1896 г. в Москве начались коронационные торжества и состоялась коронация в Успенском соборе Московского Кремля императора Николая II и императрицы Александры Федоровны. Последняя коронация последнего императора в истории России... Взойдя на трон в 1894 году, Николай II Александрович Романов отложил свою коронацию на полтора года. На май 1896 года, когда заканчивался двенадцатимесячный траур по неожиданно скончавшемуся 49-девятилетнему императору Александру III, была назначена коронация нового императора. Все те полтора года, которые отделяли вступление Николая II на престол от коронации, в Москве шли праздничные приготовления к этой церемонии. Устроителями был тщательно разработан план торжеств и увеселений, на которые казна выделила около 100 млн. рублей. Руководили подготовкой обер-полицеймейстер Москвы Власовский и градоначальник Москвы великий князь Сергей Александрович. Коронационные праздники должны были длится две недели; их программа включала банкеты, балы, концерты, приемы. Все священнодействия коронования совершал первенствующий член святейшего правительствующего синода митрополит Санкт-Петербургский Палладий (Раев). Присутствие синода на время священной коронации было перенесено в Москву. Затем последовала литургия, в совершении которой означенному митрополиту сослужили митрополит Киевский Иоанникий (Руднев) и Московский Сергий (Ляпидевский). В конце литургии было совершено помазание Императора и Императрицы святым миром и затем причащение Святых Таин. Государь приобщался в алтаре, у Трапезы по царскому чину (отдельно Тела и Крови). В служении литургии, среди прочих, принимал участие протоиерей Иоанн Сергиев. «Объявление» о священном короновании императора Николая Александровича и императрицы Александры Фёдоровны, имеющем состояться 14 мая 1896 г. 6 мая, в день своего рождения, за несколько дней до Священного коронования, как положено по обряду, Николай с супругой прибыли в Москву. На три дня, предшествующих торжественному въезду в столицу, они остановились в Петровском дворце, откуда 9 мая пышное церемониальное шествие должно было двинуться в Кремль. Все дни с 6 мая по 26 мая 1896 года были объявлены Коронационным периодом. 25 мая праздновался день рождения императрицы Александры Фёдоровны. 26 мая был издан Высочайший Манифест, изъявлявший признательность монарха жителям Москвы. "Росписанiе торжествъ и празднествъ предстоящаго Святаго Коронованiя" 7 мая императорская чета в Петровском дворце принимала в торжественной аудиенции его светлость Эмира Бухарского Сеид-Абдул-Ахад-Хана с сыном-наследником, а также его высокостепенство Хана Хивинского Сеид-Могамет-Рахим-Богадур-Хана.
8 мая на Смоленский вокзал прибыла вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, которую встречала императорская чета при огромном стечении народа. Вечером того же дня пред Петровским дворцом была устроена в Высочайшем присутствии серенада, исполненная 1 200 человек, среди которых были хоры Императорской русской оперы, ученики консерватории, члены русского хорового общества и другие.
Приглашение на коронацию 9 мая состоялся торжественный въезд: первым ехал полицеймейстер Ефимович со взводом жандармов, следом императорский конвой, вереница карет с сановниками, за которыми следовали кавалергарды, императорский личный конвой, сотня лейб-казачьего Его Величества полка по шести в ряд и так далее.
Торжественный въезд в Москву Торжественное шествие на коронацию открыл эскадрон конной гвардии, за ним на конях следовали казаки-гвардейцы и далее в каретах катила московская знать.
Въезд процессии во главе с Николаем II на Тверскую через Триумфальные ворота Царь ехал один. Замыкали шествие открытые кареты, в которых находились особы царствующего дома и иностранные гости. По словам "Нового времени" на коронации присутствовали: одна королева, три великих герцога, два владетельных князя, двенадцать наследных принцев, шестнадцать принцев и принцесс... Все направлялись по Мясницкой улице в Кремль.
Николай подъезжает к Иверским воротам - так выглядела нынешняя Манежная плошадь и начало Тверской
Спешились; царские особы всегда посещали Иверскую часовню
Через Иверские ворота Николай едет на Красную площадь
Царский кортеж торжественно проезжает мимо Минина/Пожарского и свежепостроенного ГУМа (Верхних торговых рядов)
Войска поджидают Николая II на Красной полощади возле Лобного места
Большой театр
Праздничное убранство Лубянской площади (в центре фонтан)
Проезд кареты Александры Федоровны по Красной площади
Въезд процессии через Спасские ворота в Кремль
Почетный караул в ожидании их Величеств около Царь-колокола у подножия Ивана Великого
Народ в ожидании церемонии и выхода к народу Императора на территории Кремля Коронационный церемониал Николая II в основных деталях повторял установившуюся к этому времени традицию, хотя каждый император был вправе внести в ритуал некоторые изменения.
Серов В.А. Коронация. Миропомазание Николая II в Успенском соборе Маковский К.Е. Портрет императрицы Александры Федоровны Так, например, его дед и два венценосных прадеда - Александр I и Николай I при совершении обряда не надевали "далматик" - древнюю одежду византийских императоров, напоминавшую покроем архиерейский саккос. Николай II во время собственной коронации предстал глазам зрителей не в мундире полковника, а в величественной горностаевой мантии. Возложение короны на Александру Федоровну
Караульный на страже царских реагалий в Большом Кремлёвском дворце Андреевский (Тронный) зал

Торжество коронования свершилось в 10 часов 30 минут. Службу проводил митрополит Петербургский Палладий при участии Киевского и Московского митрополитов.
Выход царской четы из Успенского Собора после коронации
Шествие под балдахином На церемонии присутствовало множество архиереев, а также представители высшего греческого духовенства. Громким отчетливым голосом государь император произнес символ веры, после чего возложил на себя большую, а на государыню императрицу Александру Федоровну малую корону; затем был зачитан полный императорский титул, прогремел салют и начались поздравления. Ставший на колени и произнесший соответствующую молитву император был миропомазан и причащен.
Бесподобный интерьер Успенского собора, где проходила церемония "священнаго коронованiя"
Кремль и Московрецкий мост украсились по случаю праздника
Воскресенская площадь (пл. Революции) у знаменитого фонтана Витали
Кортеж участников торжеств проезжает по Страстной (Пушкинской) площади В программу торжеств по поводу коронации Николая II входило народное гулянье на Ходынском поле в Москве - там сооружались карусели, устанавливались палаточные ларьки; москвичам были обещаны многочисленные зрелища, развлечения, пиво и мед.
Напротив Страстного монастыря - деревянный павильон Московского земства Резной павильон на Тверской-Ямской - работа архитектора Фёдора Шехтеля Задолго до коронации было также обнародовано, что на Ходынке будут всем раздавать подарки. Власть действительно заготовила 400 тысяч узелков с царским набором - сайка, фунт колбасы, фунт конфет и пряников, а ко всему - золоченая кружка с царским вензелем.
Москвичи и жители окрестностей на Красной площади в дни коронационных торжеств Тысячи москвичей и жителей подмосковных сел собрались на празднество. Однако место для гулянья было выбрано неудачное: глубокие овраги, заброшенные колодцы могли привести к катастрофе. И она разразилась! Москвичи и "гости столицы" напротив Петровского путевого дворца, где по приезде из Питера останавливались Романовы
Сбор иностранных делегаций на Ходынском поле у Петровского дворца
Триумфальные ворота на Тверской, через которые царь въезжал в Москву, и колонны-обелиски с текстом "Боже, царя храни" и "Слава во веки вековъ" В 5 часов утра 18 мая на Ходынском поле в общей сложности насчитывалось не менее 500 тысяч человек. Когда по толпе прокатился слух, что буфетчики раздают подарки среди «своих», и потому на всех подарков не хватит, народ ринулся к временным деревянным строениям. 1800 полицейских, специально отряженных для соблюдения порядка во время празднеств, не смогли сдержать натиск толпы. Подкрепление прибыло лишь к следующему утру. 17 и 18 мая 1896 года во время народных гуляний, посвященных коронации Николая II, в Москве погибло - по разным подсчетам - от полутора тысяч (по официальным данным) до шести тысяч жителей Москвы и Московской губернии (по данным кладбищенских записей). Примерно столько же изувеченных. О случившемся доложили великому князю Сергею Александровичу и императору Николаю II. Место катастрофы было убрано и очищено от всех следов разыгравшейся драмы, программа празднования продолжалась. На Ходынском поле оркестр под управлением дирижёра Сафронова играл концерт, к 14 часам прибыл император Николай II, встреченный громовым «ура» и пением Народного гимна. Празднества по случаю коронации продолжились вечером в Кремлёвском дворце, а затем балом на приёме у французского посла. Программа хора
Многие ожидали, что если бал не будет отменён, то, по крайней мере, состоится без государя. По словам Сергея Александровича, хотя Николаю II и советовали не приезжать на бал, однако царь высказался, что хотя Ходынская катастрофа - это величайшее несчастье, однако не должно омрачать праздника коронации. Николай II открыл бал с графиней Монтебелло (женой посланника), а Александра Фёдоровна танцевала с графом. Погибших хоронили рядом, на Ваганьковском кладбище. Трагедия была ужасной. И хотя император пожертвовал семьям погибших деньги, приказал разослать в больницы вино, сам посещал лазареты, присутствовал на панихиде по погибшим, его репутация была подорвана. В народе Николай II получил прозвище "Кровавый".

Невиданная иллюминация Коронацию 1896 года описал в своих мемуарах очевидец, бывший гвардейский офицер Б.А. Энгельгардт: "...День выдался на славу, на небе ни облачка, яркое солнце играло на золотых куполах церквей, на ярком убранстве улиц, на блестящих мундирах войск и придворных... Когда царь появился на крыльце Петровского дворца, грянул первый сигнальный пушечный выстрел и головная часть процессии тронулась в путь. Впереди двигалась длинная колонна конных частей. Возглавлял её московский полицмейстер со взводом жандармов. На некотором расстоянии за ними шли императорский конвой, сотни кубанцев и терцев, в красных черкесках, все - молодец к молодцу на подбор, на прекрасных лошадях. Дальше шли лейб-казаки в красных мундирах и лейб-атаманцы - в синих, с длинными пиками в руках. А за этими войсковыми частями двигались представители киргизов, калмыков, узбеков, бухарцев, хивинцев, все в красочных национальных костюмах, на богато убранных конях. Дальше ехали депутаты казачьих войск...
Пышная колоннада в Охотном ряду, перед ещё не перестроенным зданием Благородного собрания ("Дом союзов") Конную колонну сменила пешая - длинный поток придворных служащих: скороходы со страусовыми перьями на причудливых головных уборах, придворные лакеи в треуголках, все в расшитых золотом камзолах, придворные музыканты и, наконец, чины царской охоты - в кафтанах с кинжалом на поясе. За ними в парадной коляске ехал верховный церемониймейстер... князь Долгорукий... Николаю II подвели белую лошадь, по традиции кованную на серебряные подковы. Он сел в седло, и тогда раздался второй выстрел. В момент выезда царя из ворот дворца - прозвучал третий, и на него общим звоном ответили колокола всех московских церквей. И в тот же миг со звоном колоколов слилось "ура" многотысячной толпы...
Скверик на Каланчёвке у Красных ворот, в котором сейчас памятник Лермонтову; справа - Запасный дворец (теперь РЖД) Красная площадь была заполнена волостными старшинами, войтами и старостами, с медалями на груди на шее. От площади по направлению к Кремлевским воротам тянулись ряды "преображенцев". Вдоль красных помостов стояли кавалергарды и конногвардейцы в красных супервестах... Кроме многочисленных депутаций от сословий, народностей и племен необъятной Российской империи, на коронации присутствовали представители монархов и глав государств со всех концов земного шара... В тот же день имел место традиционный обед в Грановитой палате. Церемония обеда началась с подношения царю золотой медали, выбитой в память коронации..." Декоративная колонна в Охотном ряду, у церкви Параскевы Пятницы:
Водовоз на Садовом у разукрашенных Красных ворот; вдали - макушка Сухаревой башни (всё это, включая застройку слева и справа, снесено)
Церемониймейстер объявляет народу о предстоящей коронации ПыСы: пряничек тому, кто дочитал до конца =))

Через художественное изображение трагедии и через призму восприятия ее глазами главной героини автору удалось передать то, что невозможно отразить в официальных документах, какими бы подробными они ни были. В этом описании отражена психология никем не управляемой толпы, жаждущей даровых подарков в честь торжества. На смену приходит инстинкт самосохранения. Картина передана динамично, полна трагизма, в ней показано, как перестает существовать личная воля и как она переходит в волю толпы, подчиняющей себе каждого, кто попал в водоворот ее хаотического движения. И, что еще важно, в этой картине, нарисованной глазами героини и волнующегося за нее автора, отчетливо видно полное бездействие властей, не предусмотревших такого развития событий и не принявших меры по защите людей в случае каких-либо беспорядков. Равнодушие к тому, как пройдет народное гуляние, резко контрастирует с высоким пафосом церковной коронации монарха и его торжественным обетом.

Эффект длительности времени достигается за счет многочисленных деталей, обеспечивающих подробность в описании движения толпы. Вот испугавшись ее напора, врассыпную бросились полицейские, спасая свои жизни и дав команду буфетчикам выдавать подарки. Вот подарки бросают в толпу, которая продолжает двигаться вперед и наседать. Движение Нади и Фенички, описываемое автором, показывает судьбу отдельной личности, находящейся в толпе, целиком зависимой от нее, зажатой ей и не имеющей возможности выбраться. Страшную метафору использует автор — бегущая толпа в восприятии Нади оказывается даже не стадом, а единым зверем, косматым и беспощадным, растерявшим облик человеческий.

И вспоминается по контрасту торжественное: «…по образу и подобию Божьему…» «Не было ни образа, ни подобия, уже зачалось иное создание по иному образу и по иному подобию». Размышления также создают замедление в восприятии времени.

Психология толпы весьма специфична. Даже чувствуя опасность, она не может образумиться и мчится в ту сторону, где буфетчики метали в ее сторону подарки. Усиливалось желание ухватить «заветный царский дар». Невольно вспоминается рассуждение о толпе Беневоленского, увидевшего в ней почву для роста жестокости, агрессивности, склонности к насилию и кровопролитию.

Наиболее яркие символы, характеризующие толпу во время ходынской трагедии — косматый Зверь и Живое Безголовое Чудовище. Символический смысл приобретают качели, балаганы и эстрады, приготовленные для массового народного гуляния, но ставшие местом смерти многих людей, пришедших на предложенные властями развлечения. В художественном отношении эти символы усиливают впечатление нарисованной картины народного бедствия, их исторический смысл состоит в предупреждении властям и народам о той опасности, которая может возникнуть в движении толпы, одержимой чем угодно: радостью, желанием даров, злобой, ненавистью, чувством мщения. Хотя Васильев рисует подлинные исторические события, основанные на мемуарах, документах и т. д., толпа здесь выступает тоже в качестве символа общественных кризисов.