Самые распространенные патологии детского возраста. Социальная политика и детство

Николай Александрович Романов родился 6 мая 1868 года в день, когда православная церковь отмечает память святого Иова Многострадального. Этому совпадению он придавал большое значение, испытывая всю жизнь «глубокую уверенность», что «обречён на страшные испытания».

Николай был старшим сыном из пятерых детей в семье императора Александра III и императрицы Марии Фёдоровны, наследником Российского престола.

Воспитание и образование цесаревича Николая проходило под личным руководством его отца, на традиционной религиозной основе и в спартанских условиях. Отец приучал сына спать на простых солдатских койках с жёсткими подушками, утром обливаться холодной водой, на завтрак есть простую кашу.

Учебные занятия велись по тщательно разработанной программе в течение тринадцати лет. Первые восемь лет были посвящены предметам гимназического курса, с заменой классических языков элементарными основами минералогии, ботаники, зоологии, анатомии и физиологии. Особое внимание уделялось изучению политической истории, русской литературы, французского, английского и немецкого языков, которыми Николай овладел в совершенстве.

Следующие пять лет посвящались изучению военного дела, юридических и экономических наук, необходимых для государственного деятеля. Преподавание этих наук велось выдающимися русскими учёными с мировыми именами.

Все преподаватели отмечали усидчивость и аккуратность своего высокородного ученика. Он обладал цепкой памятью и острой наблюдательностью. Раз прочитанное или услышанное запоминал навсегда. То же касалось и людей, их имён и должностей.

По окончании теоретической подготовки, для того чтобы будущий император на практике познакомился с войсковым бытом и порядком строевой службы, отец направил его на военные сборы. Сначала два года Николай служил в рядах Преображенского полка, затем два летних сбора проходил службу в рядах кавалерийского гусарского полка и в артиллерии.

Николай был прирождённым офицером. Он соблюдал традиции офицерской среды и свято чтил воинские уставы и того же требовал от других. Ко всем своим обязанностям цесаревич Николай относился серьёзно и добросовестно, что создало ему большую популярность в среде офицеров-однополчан и рядовых солдат.

Ни один из своих титулов Николай Александрович не ценил более чина полковника, к которому представил его отец по окончании военной службы. Он так и сохранил это звание, будучи уже главнокомандующим армии.

Александр III вводил сына с юности в курс дела управления страной, приглашая участвовать в делах Государственного Совета и Комитета министров.

В программу образования будущего царя входили многочисленные путешествия по различным областям России, которые Николай совершал вместе с отцом.

В октябре 1890 года в возрасте 22 лет цесаревич Николай впервые отправился в длительное самостоятельное путешествие. Добираясь до Владивостока сухопутным иморским путями, он побывал в Австрии, Греции, Египте, Индии, Сиаме, Китае, Японии. Путешествие, длившееся девять месяцев, завершило тринадцатилетний образовательный курс будущего Российского императора. Это давало наследнику возможность установить личные дипломатические связи с правящими династиями, как на Западе, так и на Востоке, а также укрепить контакты между Россией и другими странами.

Вернувшись в столицу после поездки через всю Сибирь, цесаревич был назначен председателем Комитета по сооружению Сибирского железнодорожного пути, в задачи которого входило также и общее развитие Сибири, в том числе дальневосточных владений. Естественно, что вопросы эти привлекали его особенное внимание и были ему знакомы не понаслышке. У будущего царя уже сформировалось понимание о важности развития этого края.

В конце 1892 года наследник стал председателем особого Комитета по доставлению помощи населению губерний, пострадавших от неурожая; комитет этот собрал пожертвований свыше 13 миллионов рублей, из которых сам Николай Александрович пожертвовал на помощь голодающим пять миллионов золотых рублей из своего наследства.

1. Рождение поэта
2. Родители поэта
3. Бабушка Елизавета Алексеевна
4. Одаренный ребенок
5. Созидание божьего дара
6. Юность поэта

Рождение поэта

Это был особенный для России год – год русской военной славы. В этот год русские вернулись из Европы победителями, они не только прогнали Наполеона и его войска из Москвы и очистили всю территорию страны от врагов, они прославили себя на весь мир.

В это время в Москве в семье обедневшего капитана в отставке родился мальчик, чье имя навсегда вошло в историю русской культуры.

Можно написать о детстве Лермонтова кратко, можно написать очень подробно, но мы постараемся соблюсти в этом описании «золотую середину».

Родители поэта

Младенчество поэта было невеселым. Его мать Марья Михайловна принадлежала к богатому и знатному роду Арсеньевых.

Семья матери была против неравного брака Марии Михайловны и бедного капитана Лермонтова, поэтому вскоре бабушка юного Михаила потребовала, чтобы ее дочь с сыном вернулись в родительский дом.

Мария Михайловна не смела не подчиниться этому приказу. Однако ее жизнь в доме матери Елизаветы Алексеевны сложилась безрадостно: мать была настроена против зятя, поэтому упрекала дочь за ее брак. В 1817 году Мария Михайловна скоропостижно скончалась.

После ее смерти Елизавета Алексеевна добилась от отца поэта отказа от сына ради богатого наследства рода Арсеньевых.

Сам поэт позже признавался, что переживал смерть матери глубоко и болезненно и даже просил у Боженьки вернуть ему родительницу обратно.

Также трагически юный Миша воспринял разлуку с отцом. В течение своих детства и юности он постоянно искал встреч с ним, однако встречи были редки и непродолжительны, а в 1831 году Юрий Петрович Лермонтов умер.

Михаил Лермонтов посвятил смерти любимого отца такие строки:

«Ужасная судьба отца и сына
Жить розно и в разлуке умереть,
И жребий чуждого изгнанника иметь
На родине с названьем гражданина!»

Бабушка Елизавета Алексеевна

Детство и юность Лермонтова прошли в имении его бабушки, в селе Тарханы.

Бабушка, на тот момент уже овдовевшая, была сильным и волевым человеком, настоящей хозяйкой дома и строгой воспитательницей всех домашних. Она была сурова до беспощадности с крепостными и дворовыми людьми, но во внуке души не чаяла и баловала его.

В детстве Лермонтов часто болел, бабушка панически боялась, что мальчик последуют за своей матерью в иной мир, поэтому она заставляла няню Миши – пожилую немку Христину Осиповну – дежурить у постели больного ребенка неотлучно.

Няня исполняла поручения хозяйки с немецкой педантичностью, она сама готовила лекарства, поэтому благодаря ее усилиям Мишенька всегда выздоравливал.

Бабушка требовала, чтобы дворовые люди всегда следили за ее внуком, оберегали его и потешали мальчика. Специально для Лермонтова устраивались народные гуляния, праздники и пляски, а когда Миша заболевал, бабушка освобождала от работ всех своих крепостных и приказывала им молиться Богу об исцелении молодого барина.

Специально для Миши бабушка собрала детей крепостных, которые стали чем-то вроде потешного полка для Лермонтова. Он всегда командовал этими ребятами, придумывая новые интересные затеи и шалости.

Однако крестьяне любили Лермонтова за его доброе сердце, видя нищету и бедствия дворовых людей, Миша всегда просил у бабушки помочь этим людям, и бабушка соглашалась.

Одаренный ребенок

Уже в детстве маленький Миша проявлял необыкновенные дарования. Он любил говорить в рифму, и окружающие удивлялись тому, как у мальчика это удачно и красиво получается.

А еще Лермонтов любил рисовать. Это стало его страстью. Он рисовал то, что видел вокруг: поля и равнины, реки и холмы, нежные березы и задумчивые дубы.

Бабушка поражалась его талантам и сохраняла рисунки любимого внука.

Вместе с дворовыми ребятами Лермонтов зимой любил лепить монументальные фигуры из снега, а потом раскрашивал их. Получались фигуры воинов и известных людей. Он освоил науки и иностранные языки, научился играть на музыкальных инструментах, даже создал свой кукольный театр вместе с маленькими помощниками из крепостных детей.

Созидание божьего дара

Молодой Лермонтов был хорош собой. Его темные волосы обрамляли светлое лицо с голубыми глазами, он был строен и, несмотря на небольшой рост, очень крепок.

Стихи запоминал наизусть легко и читал их потом бабушке. Елизавета Алексеевна слушала внука со вниманием. Он рассказывал ей о своих первых стихотворных опытах, и бабушка относилась к ним с мягким благоговением.

Кроме красоты родной среднерусской природы, юный поэт выделял суровую природу Кавказа.

Из-за болезненности Миши, бабушка старалась как можно чаще вместе с ним бывать на Кавказе.

Лермонтову нравились не только высокие горы, уходящие своими вершинами в облачные выси, но и песни мужественных горцев, их традиции обряды.

По свидетельству самого поэта, именно здесь в 10 лет он ощутил чувство первой влюбленности. Позднее он сам так писал об этом: «Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея десять лет от роду? Мы были большим семейством на водах Кавказских: бабушка, тетушка, кузины. К моим кузинам приходила одна дама с дочерью, девочкой лет девяти. Я ее видел там. Я не помню, хороша она была или нет. Но ее образ и теперь еще хранится в голове моей».

Потом все это проявиться в творческом даровании поэта. Большинство его стихотворений, посвященные миру природы, прекрасны и гармоничны. Поэт рисует целостные зрительные образы, понятные и близкие читателям:

«Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,
И звезда с звездою говорит.»

Или из другого стихотворения под названием «Русалка»:

«Так пела русалка над синей рекой,
Полна непонятной тоской;
И, шумно катясь, колебала река
Отраженные в ней облака.»

А это строки из стихотворения «Кавказ»:

«Я счастлив был с вами, ущелия гор,
Пять лет пронеслось: всё тоскую по вас.
Там видел я пару божественных глаз;
И сердце лепечет, воспомня тот взор:
Люблю я Кавказ!..»

«Когда я еще мал был, я любил смотреть на луну, на разновидные облака, которые в виде рыцарей с шлемами теснились будто вокруг нее, будто рыцари, сопровождающие Армиду в замок, полные ревности и беспокойства», – признавался поэт в своих записках.

Юность поэта

Юность настигла Лермонтова тогда, когда он вместе с бабушкой поехал в Москву: поступать Университетский благородный пансион.

Это случилось осенью 1828 года: в жизни поэта все круто поменялось: вместо привычной обстановки дворянского имения его окружал шумный и разноликий город, лица товарищей и… одиночество, которое Лермонтов уже познал.

Именно 1828 год сам поэт позже называл годом начала своего осознанного творчества. Позже в дневнике он запишет: «Когда я начал марать стихи в 1828 году, я как бы по инстинкту переписывал и прибирал их, они ещё теперь у меня».

Помимо стихотворений Лермонтов пишет в этого год две поэмы «Кавказский пленник» и «Черкесы», в которых наблюдается тесная связь с произведениями А.С. Пушкина.

В 1830 году Лермонтов оставляет пансионом, летом этого же года он знакомится с Е.А. Сушковой и влюбляется в нее без памяти.

Гордая красавица не отвечает на чувства пылкого юноши, Лермонтов испытывает глубочайшее разочарование за всю свою жизнь.

В тот же год молодой Лермонтов поступает в Московский университет.

Это были годы его плодотворного творчества, дружбы и любви. Он знакомиться с передовыми людьми того времени, такими как В.Г. Белинский, А.И. Герцен и др. Он увлекается двумя очаровательными девушками – В.А. Бахметьевой и Н.Ф. Ивановой, однако получает отказы с двух сторон. Он пишет стихи и поэмы (в частности, в поэме «Странный человек» выносит строгий приговор власти и крепостному строю). Однако поэт не выдерживает очередной сессии и вынужденно покидает университет.

В возрасте от трех до восьми лет на ребенка оказывают влияние дополнительные агенты социализации: учителя, лидеры скаутских организаций, воспитатели в летних лагерях, врачи, дантисты, новые приходящие няни. В это время не только растет количество агентов социализации, но и меняется программа их действий. Все больший упор делается на овладение мыслительными и познавательными навыками; ребенок учится употреблять буквы и числа, осваивает сложные системы правил. Когда дети достигают зрелости, главными /116/ агентами социализации могут стать для них не родители, а сверстники.

Средства массовой информации . Исследователи считают, что воздействие телевидения в качестве агента социализации почти так же велико, как влияние родителей; этот факт вызывает удивление многих родителей. Телевидение является наиболее распространенным средством массовой информации. Дети в возрасте от двух до одиннадцати лет проводят у телевизора в среднем около 27,6 часа в неделю. Телевизионные передачи служат важным источником информации. Некоторые программы - научно-популярные фильмы, телевизионные постановки классических романов, экстренные выпуски, документальные фильмы, охватывающие множество событий, - одинаково полезны для детей и взрослых, так как расширяют их знания о мире. Благодаря этим передачам дети воспринимают ролевые модели, сложившиеся в незнакомой для них социальной среде.

Школа. В школе обучают не только чтению, письму и арифметике, но и дают представление об общественных ценностях.. Школа представляет собойобществов миниатюре - именно здесь происходит формирование личности ребенка и его поведения; школа стремится объединить детей, противодействует их попыткам искать козлов отпущения и другим проявлениям антиобщественного поведения; во многом это напоминает как в большом социуме устанавливаются правила, регулирующие поведение в общественных местах (Парелиус и Парелиус, 1978).

Поскольку социализация, осуществляемая в школе, значительно отличается от домашнего воспитания, переходный период от дома к школе может быть связан с трудностями. Адаптация к этим различиям между домом и школой - часть процесса социализации и подготовки к жизни в большом обществе. /118/

Психология социализации

Имитацией называется осознанное стремление ребенка копировать определенную модель поведения. Имитация не ограничивается тем, что ребенок, скажем, пытается печь хлеб, видя, как это делает его отец; вероятно, через 30 лет он сам станет отцом и по примеру своего отца будет учить сына печь хлеб. Иногда имитация связана с неприятными сторонами жизни - обычно взрослые, обижающие детей, сами подвергались оскорблениям в детстве.

Как правило, образцами для подражания в первую очередь становятся родители, но дети могут брать пример и с учителей или других людей, обладающих властью или высоким статусом, если между ними сложились теплые, эмоциональные отношения. Дети также склонны копировать поведение взрослого, который наказывает их. Если учитель ставит девочку в угол, придя домой, она может запереть свою куклу в чулан.

Иногда взрослые просят детей слушаться их совета и не делать так, как делают сами взрослые. Дети склонны слушаться, если взрослые проявляют к ним теплое или нейтральное отношение (Данцигер, 1970). Например, пока дети любят и уважают отца, он способен удержать их от курения, даже если он сам не может избавиться от этой привычки.

Идентификацией называется способ усвоения детьми родительского поведения, установок и ценностей как своих собственных. Дети воспринимают особенности личности родителей, а также других людей, с которыми тесно связаны. Например, если ваша мама выбрала профессию адвоката, потому что глубоко верит, что бедные достойны защиты, вы можете последовать ее примеру и тоже стать юристом или участвовать в различных программах помощи бедным (Сильверстайн и Крэйт, 1975).

Имитация и идентификация - позитивные механизмы, так как способствуют формированию определенного поведения. Стыд и вина представляют собой негативные механизмы, поскольку они запрещают определенное поведение или подавляют его. Чувства стыда и вины тесно связаны между собой, фактически они во многом совпадают. Вы испытываете стыд, если вас застают "на месте преступления", когда вы без разрешения берете печенье из вазы; вы чувствуете себя подавленным /119/ и униженным. Стыд обычно ассоциируется с ощущением, что вас разоблачили и опозорили.

Чувство вины связано с тем же переживанием, но здесь речь идет о наказании самого себя, вне зависимости от других людей. Не важно, поймали вас "на месте преступления" или не поймали, вы чувствуете себя виноватым в том, что стащили печенье, - это значит, что вас мучает собственная совесть.

Подобно имитации и идентификации, чувства стыда и вины надолго западают в душу. Если маленькую девочку наказали за то, что она играла "в доктора" с соседским мальчиком, то, возможно, когда она вырастет, секс для нее какое-то время будет связан с неясным чувством стыда или вины.

Девиантное поведение и его типы. Причины девиантного поведения: обзор теорий.

Введение

М.С. Горбачев - инициатор

перестройки»

Работу подготовила:

студентка 1 курса

лечебного факультета

111 группы Крутских Е.Н.

Москва 2013

1. Введение (стр. 3)

2. Детство и юность (стр. 3 - 4)

3. На партийной работе и государственной службе (стр. 4 - 7)

4. М. С. Горбачев и перестройка (стр. 7 - 10)

5. Внешняя политика (стр. 10 - 11)

6. Итоги внешней политики (стр. 11)

7. Список использованной литереатуры (стр. 11 - 12)

Михаил Сергеевич Горбачёв - советский, российский государственный, политический и общественный деятель мирового масштаба.

Последний генеральный секретарь ЦК КПСС. Последний Председатель Президиума Верховного Совета СССР, затем первый председатель Верховного Совета СССР. Первый и последний Президент СССР.

Имеет ряд наград и почётных званий, наиболее известная из которых - Нобелевская премия мира 1990 года.

В период деятельности Горбачёва на посту главы государства и руководителя КПСС в Советском Союзе произошли серьёзнейшие изменения, повлиявшие на весь мир, которые стали следствием следующих событий:

ñ Окончание холодной войны.

ñ Масштабная попытка реформирования советской системы. Введение в СССР политики гласности, свободы слова и печати, демократических выборов.

ñ Вывод советских войск из Афганистана (1989).

ñ Отказ от государственного статуса коммунистической идеологии и преследования инакомыслящих.

ñ Распад СССР и Варшавского блока, переход большинства социалистических стран к рыночной экономике и демократии.

Родился 2 марта 1931 года в селе Привольное Медведенского района Ставропольского края (тогда Северо-Кавказский край), в крестьянской семье. Отец - Горбачёв Сергей Андреевич (1909-1976), русский.

Мать - Гопкало Мария Пантелеевна (1911-1993), украинка.

Дед по отцу, Андрей Моисеевич, крестьянин-единоличник; за невыполнение плана посева в 1934 году отправлен в ссылку в Иркутскую область.

Дед по матери, Пантелей Ефимович Гопкало (1894-1953), происходил из крестьян Черниговской губернии, был старшим из пяти детей, в 13 лет потерял отца, позднее переселился в Ставрополье. Стал председателем колхоза, в 1937 году был арестован по обвинению в троцкизме. Находясь под следствием, провёл в тюрьме 14 месяцев, вынес пытки и издевательства. От расстрела Пантелея Ефимовича спасло изменение «линии партии», февральский пленум 1938 года, посвящённый «борьбе с перегибами». В итоге в сентябре 1938 года начальник ГПУ Красногвардейского района застрелился, а Пантелей Ефимович был оправдан и освобождён. Михаил Горбачёв заявлял, что рассказы деда послужили одним из факторов, склонивших его к неприятию советского режима.

Во время войны, когда Михаилу было 10 с лишним лет, отец ушёл на фронт. Через некоторое время в село вступили немецкие войска, семья пять с лишним месяцев провела в оккупации. 21-22 января 1943 эти районы освобождены советскими войсками ударом из-под Орджоникидзе. После освобождения пришло извещение, что отец погиб. А через несколько дней от отца дошло письмо, выяснилось, что он жив, похоронку прислали по ошибке. Потом отец в трудные моменты жизни не раз Михаила поддерживал.

С 13 лет совмещал учёбу в школе с периодической работой в МТС и в колхозе. С 15 лет работал помощником комбайнёра машинно-тракторной станции. В 1949 году за ударный труд на уборке зерновых награждён орденом Трудового Красного Знамени. В десятом классе, в 19 лет стал кандидатом в члены КПСС, рекомендации дали директор и учителя школы. В 1950 году поступил без экзаменов в МГУ имени М. В. Ломоносова. После окончания юридического факультета МГУ в 1955 году был направлен в Ставрополь в краевую прокуратуру, но по распределению не работал. Работал заместителем заведующего Отделом агитации и пропаганды Ставропольского крайкома ВЛКСМ, первым секретарём Ставропольского горкома комсомола, затем вторым и первым секретарём крайкома ВЛКСМ (1955-1962).

Во время учёбы в МГУ познакомился и в 1953 году женился на студентке философского факультета Раисе Максимовне Титаренко (1932-1999).

На партийной работе и государственной службе

В 1952 году был принят в КПСС. С марта 1962 года - парторг крайкома КПСС Ставропольского территориально-производственного колхозно-совхозного управления. В ноябре 1961 года был делегатом XXII съезда КПСС. С 1963 года - заведующий отделом партийных органов Ставропольского крайкома КПСС. В сентябре 1966 года избран первым секретарём Ставропольского горкома партии. Окончил экономический факультет Ставропольского сельскохозяйственного института (заочно, 1967) по специальности агроном-экономист.

Дважды кандидатура Горбачёва рассматривалась для перехода на работу в КГБ. В 1966 году его предлагали на пост начальника управления КГБ Ставропольского края, но его кандидатура была отвергнута Владимиром Семичастным. В 1969 году Юрий Андропов рассматривал Горбачёва как возможного кандидата на пост заместителя председателя КГБ СССР.

Сам Горбачёв вспоминал, что до избрания первым секретарём крайкома у него «были попытки уйти в науку... я сдал минимум, написал диссертацию».

С августа 1968 года второй, а с 10 апреля 1970 года первый секретарь Ставропольского крайкома КПСС.

В 1970 году избран членом Верховного Совета СССР, где до 1974 года входил в комиссию по охране природы одной из палат, затем по 1979 год председатель Комиссии по делам молодёжи Совета Союза Верховного Совета СССР.

В 1973 году секретарь ЦК КПСС Пётр Демичев делал ему предложение возглавить отдел пропаганды ЦК КПСС, где несколько лет Александр Яковлев был исполняющим обязанности заведующего. Посоветовавшись с Михаилом Сусловым, Горбачёв отказался.

По свидетельству бывшего председателя Госплана Николая Байбакова, он предлагал Горбачёву пост своего заместителя по вопросам сельского хозяйства.

После снятия члена Политбюро Дмитрия Полянского с поста министра сельского хозяйства СССР (1976), ментор Горбачёва Фёдор Кулаков заговорил о посте министра сельского хозяйства, но министром был назначен Валентин Месяц.

Административный отдел ЦК КПСС предлагал Горбачёва ещё на пост Генерального прокурора СССР вместо Романа Руденко, но кандидатура будущего генсека была отвергнута членом Политбюро, секретарем ЦК КПСС Андреем Кириленко.

В 1971-1991 был членом ЦК КПСС. По мнению самого Горбачёва, ему покровительствовал Юрий Андропов, способствовавший его переводу в Москву.

Как свидетельствовал Евгений Чазов, в разговоре с ним после смерти Ф. Кулакова в 1978 году Брежнев «стал перебирать по памяти возможные кандидатуры на освободившееся место секретаря ЦК и первым назвал Горбачёва».

27 ноября 1978 года был избран секретарём ЦК КПСС, 6 декабря того же года переехал с семьёй в Москву. С 1979 года по 1980 год - кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС. Председатель Комиссии законодательных предположений Совета Союза Верховного Совета СССР в 1979-1984 годах.

С начала 1970-х годов Горбачёв (будучи первым секретарём Ставропольского крайкома КПСС) с супругой неоднократно посещали страны Запада. В 1971 году Горбачёвы совершили многодневную поездку по Италии. В 1972 году Горбачёв посетил Бельгию, в 1975 - ФРГ, в 1976 - Францию. В сентябре 1977 года по приглашению Французской коммунистической партии чета Горбачёвых совершила на легковой машине с переводчиком трёхнедельный тур по десяткам городам Франции. Ни в одной из этих поездок Горбачёва не принимали первые лица государств, однако он много общался с политиками и представителями гражданского общества на региональном уровне, что влияло на его мировоззрение.

Настоящую известность на Западе Горбачёву впервые принёс его визит в мае 1983 года в Канаду, куда он отправился на неделю с разрешения генсека Андропова. Премьер-министр Канады Пьер Трюдо, по воспоминаниям Александра Яковлева, был первым крупным западным лидером, который лично принял Горбачёва и отнёсся к Михаилу Сергеевичу с нескрываемой симпатией. Встретившись также и с другими канадскими политиками, Горбачёв приобрёл репутацию амбициозного и энергичного политического деятеля, резко контрастирующего с престарелыми коллегами по Политбюро ЦК КПСС, проявляющего активный интерес к западным методам управления экономикой и к западным моральным ценностям, включая демократию. В значительной мере успеху Горбачёва на первых международных смотринах и формированию его позитивного имиджа на Западе способствовал посол СССР в Канаде, будущий соратник генсека Александр Яковлев.

Следующий важный по своему содержанию и последствиям визит Горбачёв совершил в декабре 1984 года, когда после длительного периода охлаждения советско-британских отношений посетил Лондон. По приглашению премьер-министра Маргарет Тэтчер, с которой познакомился в феврале того же года на похоронах Андропова, Горбачёв прибыл в Великобританию во главе небольшой парламентской делегации, в качестве председателя Комиссии по иностранным делам Совета Союза Верховного Совета СССР (этот пост он занимал в 1984-1985). Согласно опубликованным свидетельствам Леонида Замятина в книге «Горби и Мэгги» (1995), в ходе переговоров с Тэтчер, проходивших в неформальной и доверительной атмосфере в загородной резиденции Чеккерс, Горбачёв сосредоточился на разоруженческой проблематике, а для убедительности продемонстрировал собеседнице карту направлений ракетных ударов по Великобритании, подготовленную в СССР на случай войны. Придя к общему выводу о недопустимости подобного развития событий, переговорщики условились о продолжении диалога, заложили фундамент современных отношений между Востоком и Западом, сделали исторический вклад в прекращение «холодной войны».

С октября 1980 года по август 1991 года - член Политбюро ЦК КПСС, с декабря 1989 года по июнь 1990 года - Председатель Российского бюро ЦК КПСС, с 11 марта 1985 года по 24 августа 1991 года - Генеральный секретарь ЦК КПСС. 15 марта 1990 года на третьем внеочередном Съезде народных депутатов СССР Горбачёв был избран Президентом СССР. Одновременно до декабря 1991 являлся Председателем Совета обороны СССР, Верховным Главнокомандующим Вооружённых Сил СССР. Полковник запаса.

Во время событий августа 1991 года был отстранён от власти ГКЧП во главе с вице-президентом Геннадием Янаевым и изолирован в Форосе, после ареста членов ГКЧП вернулся из отпуска на свой пост. 24 августа 1991 года объявил о сложении полномочий Генерального секретаря ЦК и о выходе из КПСС. После подписания в начале декабря Беловежских соглашений Горбачёв 25 декабря 1991 года в телеобращении к народу объявил о прекращении своей деятельности на посту президента СССР и подписал указ о передаче управления стратегическим ядерным оружием президенту России Борису Ельцину. После этого над Кремлём был спущен государственный флаг СССР.

Избирался делегатом XXII (1961), XXIV (1971) и всех последующих (1976, 1981, 1986, 1990) съездов КПСС. С 1970 по 1989 год был депутатом Верховного Совета СССР 8-11 созывов. Член Президиума Верховного Совета СССР с 1985 по 1990 год; Председатель Президиума Верховного Совета СССР с октября 1988 по май 1989 года. Председатель Комиссии по делам молодёжи Совета Союза Верховного Совета СССР (1974-1979); Председатель Комиссии законодательных предположений Совета Союза Верховного Совета СССР (1979-1984); Народный депутат СССР от КПСС - 1989 (март) - 1990 (март); Председатель Верховного Совета СССР (сформирован Съездом народных депутатов) - 1989 (май) - 1990 (март); депутат Верховного Совета РСФСР 10-11 созывов (1980-1990).

4 ноября 1991 года начальник управления по надзору за исполнением законов о государственной безопасности генеральной прокуратуры СССР Виктор Илюхин возбудил против Горбачёва уголовное дело по статье 64 Уголовного Кодекса РСФСР (Измена Родине) в связи с подписанием постановлений Госсовета СССР от 6 сентября 1991 года о представлении независимости Латвии, Литве, Эстонии; Генеральный прокурор СССР Николай Трубин закрыл дело, а через два дня Илюхин был уволен из органов прокуратуры.

Деятельность на посту генсека ЦК КПСС и президента СССР

Находясь на вершине власти, Горбачёв в январе 1987 года на пленуме ЦК КПСС дал старт политике «перестройки», в развитие которой проводил многочисленные реформы и кампании, которые в дальнейшем привели к рыночной экономике, свободным выборам, уничтожению монопольной власти КПСС и распаду СССР. По мнению некоторых исследователей, одним из факторов, которые сказывались на его поступках и решениях в качестве главы государства, являлось сильное влияние жены, Раисы Горбачёвой.

Список инициатив и событий, прямо или косвенно ассоциируемых с Горбачёвым:

Ускорение - выдвинутый 20 апреля 1985 года лозунг, связанный с обещаниями резко поднять промышленность и благосостояние народа за короткие сроки; кампания привела к ускоренному выбыванию производственных мощностей, способствовала началу кооперативного движения и подготовила перестройку.

Антиалкогольная кампания в СССР, начатая 17 мая 1985 года, привела к повышению на 45 % цен на алкогольные напитки,сокращению производства алкоголя, вырубанию виноградников,исчезновению сахара в магазинах вследствие самогоноварения и ввода карточек на сахар, но и увеличению продолжительности жизни среди населения, снижению уровня преступлений, совершенных на почве алкоголизма.

8 апреля 1986 года состоялся визит Горбачёва в Тольятти, где он посетил «Волжский Автозавод». Результатом этого визита было решение о создании на базе флагмана отечественного машиностроения инжинирингового предприятия - отраслевого научно-технического центра (НТЦ) ОАО «АВТОВАЗ», что явилось значимым событием советского автопрома. На своём выступлении в Тольятти Горбачёв впервые внятно произносит слово «перестройка», это было подхвачено СМИ и стало лозунгом начавшейся новой эпохи в СССР.

15 мая 1986 года началась кампания усиления борьбы с нетрудовыми доходами, которая на местах понималась как борьба против репетиторов, продавцов цветов, шофёров, подвозивших пассажиров, и продавцов домашнего хлеба в Средней Азии. Кампания была вскоре свёрнута в связи с введением первых элементов рыночной экономики в СССР.

Возвращение в конце 1986 года из политической ссылки советского учёного и диссидента, лауреата Нобелевской премии А. Д. Сахарова, прекращение уголовных преследований за инакомыслие.

Перевод предприятий на хозрасчёт, самоокупаемость, самофинансирование - введение первых элементов рыночной экономики в СССР, повсеместное внедрение кооперативов - предвестников частных предприятий, снятие ограничений с валютных операций.

Перестройка с чередованием нерешительных и резких мер и контрмер по введению или по ограничению рыночной экономики и демократии.

В январе 1987 года на заседании Политбюро ЦК КПСС, обсуждавшем ответственность высших партийных кадров, происходит первый острый публичный конфликт Горбачёва и Ельцина. С этого времени Горбачёв регулярно подвергается критике со стороны Ельцина, начинается противостояние двух лидеров.

Реформа власти, введение выборов в Верховный Совет СССР и местные Советы на альтернативной основе.

Кадровые изменения в Политбюро ЦК КПСС, отставка многих партийных функционеров преклонного возраста (1988).

Гласность, фактическое снятие партийной цензуры на средства массовой информации и произведения культуры.

Жёсткие меры по локализации национальных конфликтов, - в частности, разгон митинга молодёжи в Алма-Ате, ввод войск в Азербайджан, разгон демонстрации в Грузии 9 апреля 1989 года, начало многолетнего конфликта в Нагорном Карабахе (1988), противодействие сепаратистским устремлениям прибалтийских республик, а затем признание 6 сентября 1991 года их независимости от СССР.

На горбачёвский период приходится резкое уменьшение воспроизводства населения СССР.

Исчезновение продуктов из магазинов, скрытая инфляция, введение карточной системы на многие виды продовольствия в 1989 году. Для периода правления Горбачёва характерно вымывание товаров из магазинов, в результате накачивания экономики безналичными рублями, а впоследствии - гиперинфляция.

При Горбачёве внешний долг Советского Союза продолжил расти. Примерные данные такие: 1985 год, внешний долг - 31,3 млрд долларов; 1991 год, внешний долг - 70,3 млрд долларов (для сравнения, общая сумма российского внешнего долга на 1 октября 2008 г. - 540,5 млрд долларов, в том числе государственный внешний долг в иностранной валюте - около 40 млрд долларов, или 8 % от ВВП- более подробно см. в статье Внешний долг России). Пик российского государственного долга пришёлся на 1998 год (146,4 % ВВП).

Детство и юность

1909 г. Лето.

Достала перевод романа Уэльса. Так как давно не читала по-английски, то для упражнения, кроме заказанного романа купила еще несколько книжек того же автора. Увезла их в свою избу на хутор Греково . Сидела под вечер у себя на крыльце и читала «The time machine» («Машина времени»). Солнце за рощей должно быть совсем зашло, темно читать; положила я книгу, села на машину и поехала в прошлое. Нет, здесь неинтересно, - близкое прошлое совсем неинтересно, в более далеком поднимутся леса зеленые, дремучие, но и только. Вот, если в Бяколове … И мгновенно из-под Тулы я перенесла машину в Гжатский уезд, в помещичью усадьбу, и уехала на пятьдесят лет в прошлое, - последний год жизни старого дома; его перестроили как раз накануне освобождения. Вокруг меня тогдашнее Бяколово со всеми красками, звуками, со всеми его обитателями: Мимина , дети, собаки, кошки… У меня всегда была плохая память на имена, но никогда не забывала я и теперь помню, как звали всех многочисленных собак и …

Она в самом начале XIX века воспитывалась в Сиротском институте. Попала туда, кажется, с самого рождения, никакой семьи, во всяком случае, у нее никогда не было. Всю жизнь прожила она в чужих богатых домах, воспитывала чужих детей. Я была первым ребенком, отданным в ее полное распоряжение, существовавшим, - в Бяколове, по крайней мере, - специально для нее. Еще до моего рождения она уже лет 10–12 прожила в Бяколове, воспитывала теток и дядю. Когда умер их отец, - мать умерла еще раньше, - старшей тетке было лет 20, самой меньшей -14, дяде-16.

Мимина была нужна, - этого декорум требовал, а она поставила условием, чтобы в доме был ребенок. Воспитание Луло (меньшая тетка) кончается, а она не может оставаться без дела. Таким образом я попала в Бяколово .

Взялась она за меня, должно быть, очень ретиво.

Я рано помню себя, но не помню, когда училась читать и писать по-русски и по-французски; понимать по-французски я тоже начала с незапамятного для меня времени. Говорили, что обучить меня всему этому и нескольким стихотворениям в прибавку, а также - молитвам, она ухитрилась, когда мне было три года.

Розги в Бяколове были не в употреблении, - я не слыхала, чтобы там кого-нибудь секли, а я, - говорили, - была в то время очень мила и забавна, а испортилась позднее. Секла она меня, должно быть, просто для усовершенствования, слегка. Я не помню ощущения боли, но помню, что операция должна была производиться в бане на лавке. Меня на эту лавку укладывают, а я изо всех сил подвигаюсь к краю и свертываюсь вниз, а меня опять укладывают, и так без конца.

Одна из теток вышла замуж, пошли свои дети, - бяколовцы. Ни в Мимине, ни во мне с ней вместе надобности уже не было, тогда, должно быть, я и испортилась.

Мимина, возможно, любила меня по своему, но тяжелая это была любовь. Вдвоем со мною она все что-то говорила, говорила по-французски, по большей части, что-то тяжелое, неприятное, иногда страшное. Если я норовила отойти от нее, она возвращала меня на место. Когда она говорит со мной, она исполняет свой долг, а мой долг - слушать, пользоваться ее наставлениями, пока она жива. Скучное я пропускала мимо ушей, но страшное запоминалось. «Тебе хочется убежать; пожалеешь, когда я умру. Захочешь тогда увидеть Миминочку, придешь на кладбище: ручей, две-три березы, да еще искренние слезы - вот монументов красота, - других мне не нужно. Придешь, увидишь трещину в земле, заглянешь в нее, а из земли на тебя взглянет нечто отвратительное, ужасное: череп с оскаленными зубами, а Миминочку уж не увидишь».

Часто вместо нотаций она говорила стихи: «Где стол был яств, там гроб стоит… Надгробные там воют лики» . По-своему, для того времени, она была очень образована. Даже стихи иногда сочиняла. Гроба я никогда не видала, но знала, что страшный, длинный, а над ним рисовало воображение- «лики» одни, без туловищ, темно-красные, с разинутыми ртами и воют «ууу». К страшному я причисляла и оду «Бог», которую она так часто декламировала, что невольно лет 6-ти я знала ее наизусть, запомнив из нее отрывки, и ночью, если я не успевала заснуть прежде, чем захрапит Мимина, этот мудреный бог «пространством бесконечный - без лиц в трех лицах божества», вместе с черепом, ликами и другими страхами, против воли повторялся в голове и мешал мне заснуть.

В том же роде знала она и французские стихи: «О, toi, qui deroulatous les cieux, comme un livre»; потом я открыла, что это стихи Вольтера. Сомневаюсь, знала ли она, что это его стихи. Что на свете есть безбожники, вольтерьянцы, это я от нее тогда еще слыхала. Тогда она переживала, вероятно, трудное время: из сравнительно почетного положения (я еще помню, когда кушанья за столом начинали обносить с нее), она чувствовала, должно быть, что спускается постепенно в положение ниже гувернантки, - в положение приживалки.

Ей было под 60, глаза слабы, так толста, что, при маленьком росте, была почти шарообразна. Поздно искать нового места, а поговорить об этом было не с кем, кроме меня. Приживалка до самой смерти. Подумывала, вероятно, о смерти, хотя недолго, - прожила еще лет 35, - в конце 80-х годов была жива.

Любовь, вероятно, выражалась и в том, что она не хотела, чтобы я любила теток. Она не раз с чувством говорила мне: «мы здесь чужие, нас никто не пожалеет». Я живо помню, что именно такие речи меня сильно огорчали, с этим я мириться не хотела, не хотела быть чужой. Помню даже, что вела упорную войну с мальчиком, казачком, который, высунув голову из передней, усиленно шептал; если кто-нибудь из старших оглядывался, голова быстро исчезала, чтобы опять появиться. Не слышно было ничего, только видно, что он шепчет: «Верочка Засулич», и также шепотом я с озлоблением возражала в рифму: «неправда, - Микулич, Микулич!».

Но чем дальше, тем большее множество вещей твердило мне, что я чужая - не бяколовская. Никто никогда не ласкал меня, не целовал, не сажал на колени, не называл ласковыми именами. Прислуга, при малейшей досаде на меня не...

Лет 11 должно быть мне было, когда в Бяколове, в первый раз появилось евангелие, - новенькая книга, без переплета и даже не разрезана. Была, вероятно, и прежде, но по-славянски, и ее никто не читал. Теперь, великим постом, я каждый день должна была прочитывать вслух (слушали все тетки, Мимина, дети и даже няньки) по главе или по странице - уж я не помню, но только так, что в первый день читалась глава из одного евангелия, затем из второго, третьего, четвертого, а на пятый опять возвращались к первому, с таким расчетом, чтобы главы, начиная с тайной вечери, остались на последние дни страстной недели.

До этого на содержание религии я не обращала внимания, не думала о ней. Доставляла она мне изредка удовольствие, а больше скуку. Нескольким коротким молитвам Мимина меня еще трех лет выучила, потом прибавилось несколько других подлиннее. Мое дело было дважды в день протрещать их перед образом, как можно быстрее.

К семи годам (к первой исповеди) выучила «Верую» и знала краткую священную историю в вопросах и ответах, при этом - креститься и кланяться, а кончивши, поклониться в землю и убежать. Чуть не половину фраз я в них совсем не понимала и не интересовалась понять. Под праздники у нас часто служили всенощную. Это было довольно скучно, - ничем развлечься не было возможности: наблюдали, чтобы стояли смирно, время от времени крестились. Я обыкновенно с нетерпением ждала чтения евангелия: во-первых, скоро конец, значит, а во-вторых, развлечение. Мы, дети, должны были тогда подойти к священнику. Меньшие впереди, а я сзади. Он всех накрывал епитрахилью, которая и ложилась на мою голову, как самую высокую.

«Пастырь добрый, душу свою полагает за овцы своя, а наемник божий нет». И я видела, как по полю, куда то в темноту, длинными ногами, бежит «наемник», но в чем тут дело, я вовсе не интересовалась. Пока стояла с покрытой головой, мелькал вопрос - в чем тут дело: как пастырь «полагал душу» и куда бежит наемник? Но окончилась всенощная, кончался и интерес. «Больших» я никогда и ни о чем не спрашивала: выйдет непременно так, что разбранят. Мимина рада была бы вопросу и ответила бы длинно, но в конце концов «добрым пастырем» оказалась бы она, а я овцой, - это в лучшем случае, а то и «наемником», который всегда готов убежать, когда его учат и хотят ему добра.

Ездить к обедне - это была радость. Церковь за 5 верст, брали не часто, и то только летом. Возили меня и в гости к соседним помещикам, где были дети, ездили и в лес, но все это после обеда а в церковь утром. Все выглядит совсем иначе, и солнце, и небо другие, и едешь в нарядном платьице и соломенной шляпке. А в церкви по уголкам иконы, цветные стекла, ладан так красиво окрашивается, попадая в полосу света, и синие, желтые, зеленые пятна и странно перекрашивают платки на головах баб. Там не успеешь соскучиться, как уже поют «иже херувимы». О святой и страстной и говорить нечего - это самое счастливое время в году. Но с богом, с религией - это все-таки в моей голове почти не связывалось в….

Но собственной воле я твердила: «крест на мне, крест на мне»… когда боялась в темноте; тут Мимины молитвы не годились, а этой меня выучила горничная девочка, которая также боялась и уверяла, что она помогает.

Были и еще случаи, когда я бросалась молиться, но уже своими словами. Это, когда, по моему мнению, меня обвинили, разбранили напрасно: взволнованная в слезах, вся дрожа, я становилась в пустой комнате перед образом и шептала, шептала, всхлипывая.

Я не помню, чтобы ждала я себе от этого какой пользы, не думала я, что бог как-нибудь за меня заступится, это были просто заверения в своей «невинности» «всеведущему», чуть не упреки: «ведь ты знаешь, ведь ты знаешь!.. Разве я когда?» и т. д.

Раз как-то, помню, попалась: какая-то из теток пошла за мной - должно быть, найдя еще что-то прибавить к нотации, - и застала, что я что-то шепчу перед образом. Если бы я сказала, что именно я шептала, - это, думаю, произвело бы благоприятное для меня впечатление. Но я, конечно, не созналась; на вопрос, что это я шепчу, ответила: «так», и получила, разумеется, добавочную нотацию: «шептать какие-нибудь глупости перед иконой не сметь, к богу, следует обращаться только с молитвой».

Начала я вслух читать евангелие с неудовольствием. Сама бы я прочла, - я читала в это время решительно все, что попадалось под руку, - но вслух, при больших… Понемногу, однако, содержание книги начало привлекать меня. Он добрый, хороший. Он сразу совершенно отделился для меня от непонятного, скучного, немного страшного Мимининого бога, для которого надо есть постное, бормотать молитвы. Он добрый, хороший, простым понятным для меня образом, и я ведь знала, что в конце его убьют, с нетерпением и каким-то страхом стала я ждать этих глав. В это же время в детском журнале, который получал соседний помещик и присылали мне на прочтение, было помещено стихотворение Мея «Слепорожденный». Я его списала и выучила. Оно также слилось с впечатлением евангелия. Все считали слепорожденного самым дурным. «Немало грубых разговоров, намеков, брани и укоров еще ребенком вынес он». А христос его пожалел, подошел к нему и исцелил, и прокаженные были самые печальные, все их от себя гнали. Воскресил девочку, - я в воображении расписывала подробности.

Не знаю, для чего запирала Мимина евангелие в промежутках между чтением, но несомненно, что таким образом книга произвела гораздо большее впечатление, чем если бы я сразу прочла ее. Не с отвлеченным, неведомым богом произошло для меня все это: ночь в Гефсиманском саду, «не спите, час мой близок», просит он учеников, а они спят… и вся эта дальнейшая мучительная история. Я несколько недель жила с ним, воображала его, шептала о нем, оставшись одна в комнате. Всего больше волновало меня, что все, все бежали, покинули, и дети тоже, которые встречали его с пальмовыми ветвями пели осанна. Они спали, должно быть, и не знали. Я не могла не вмешаться: одна девочка, хорошая, дочь первосвященника, слышала, как говорили, что его схватят. Иуда уже выдал, - будут судить и убьют. Она мне сказала, мы с ней побежали и созвали вмиг детей: «Послушайте только, что они хотят сделать: его, его убить! Ведь лучше его на свете нет». Воображаемые дети соглашались. Понятно, мы бросились бежать по саду, прибегали, но дальше ничего не выходило. Не смела я ничего дальше выдумывать без его дозволения и еще меньше смела говорить за него. Это не страх был, а горячая любовь, благоговение что-ли; я знала, что он бог, - тоже бог, как и его отец, но он гораздо лучше, того я не любила. Молиться христу, ни за что бы я не стала. Приставать к нему с моими жалобами! Не его заступничества просить мне хотелось, а служить ему, спасать его.

Года через четыре я уже не верила в бога, и легко рассталась я с этой верой. Жаль было сперва будущей жизни, «вечной жизни» для себя, но жаль только, когда я думала специально о ней, о прекрасном саде на небе. Земля от этого хуже не становилась. Наоборот. Одновременно с этим я определяла свою «будущую жизнь» на земле, и так она вставала предо мною бесконечная… В 15 лет и один год кажется огромным временем. А то единственное в религии, что врезалось в мое сердце, - христос - с ним я не расставалась; наоборот, как будто связывалась теснее прежнего.

Как началось это приобретение будущей жизни на земле? Постепенно, издавна, черта за чертой складывалась она предо мной, далекая еще, неясная в сияющем тумане, но несомненная для меня. Мне кажется, что лично меня толкало жадно ловить все, что говорило о каком-то будущем, мое отвращение от будущего, которое сулило мне сложившиеся общественные условия, о которых упоминали в Бяколове: гувернантка. Все что угодно, только не это!

Еще до революционных мечтаний, даже до пансиона , я строила главные планы, как бы мне избавиться от этого . Мальчику в моем положении было бы, конечно гораздо легче. Для его планов будущего широкий простор…

И вот этот далекий призрак революции сравнял меня с мальчиком: я могла мечтать о «деле», о «подвигах», о «великой борьбе»… «в стане погибающих за великое дело любви». Я жадно ловила все подобные слова: в стихах, в старинных песнях: «скорей дадим друг другу руки и будем мы питать до гроба вражду к бичам земли родной», - в стихах иногда и там, быть может, где в мыслях автора было другое, находила у своего любимого Лермонтова и, конечно, у Некрасова .

Откуда то попалась мне «исповедь Наливайки» Рылеева и стала одной из главных моих святынь: «известно мне: погибель ждет того, кто» и т. д. И судьба Рылеева была мне известна. И всюду всегда вое героическое, вся эта борьба, восстание было связано с гибелью, страданием.

«Есть времена, есть целые века, когда ничто не может быть прекраснее, желаннее тернового венка». Он-то и влек к этому «стану погибающих», вызывал к нему горячую любовь. И несомненно, что эта любовь была сходна с той, которая являлась у меня к христу, когда я в первый раз прочла евангелие. Я не изменила ему: он самый лучший, он и они достаточно хороши, чтобы заслужить терновый венец, и я найду их и постараюсь на что-нибудь пригодиться в их борьбе. Не сочувствие к страданиям народа толкало меня в «стан погибающих». Никаких ужасов крепостного права я не видала, а к бедным я сперва поневоле, с горькой обидой, потом чуть не с гордостью сама себя причисляла, а что пока я живу, как богатая, это я своей бедой, а не привилегией считала…

Ни о каких ужасах крепостного права в Бяколове я не слыхала, - думаю, что их и не было. С деревней, впрочем, господский дом и не имел никаких сношений, кроме праздничных, так сказать. На дворе устраивалось угощение после жатвы. После каждой свадьбы нарядные «молодые» приходили «на поклон», но до хозяйства тетки совершенно не касались. Его вел Капиша, как звали его господа, и Калитой Васильевич, - для дворни и деревни.

Имение было из самих благоустроенных в округе. Большинство крестьян - на оброке, ходили на заработки в Москву, верст за 120–130. Главные доходы, кроме оброка, - скотный двор, конский завод, птицы, плодовый сад, оранжереи. Все это до деревни не касалось, а было на руках у дворовых, очень многочисленных; целая улица дворовых изб. Что с дворовыми отношения были недурные, доказательство, что все остались на своих местах , и хозяйство не изменилось и ничуть не сократилось; что не было никаких наказаний, это верно. Я знала бы об этом от дворовых ребят и наверное запомнила бы. Быть может, именно вследствие мягкости Капитоновского управления…

Легко рассталась я с Бяколовым. Я не думала тогда, что весь век буду вспоминать его, что никогда не забуду ни одного кустика в палисаднике, ни одного старого шкапа в коридоре, что очертание старых дерев, видных с балкона, будет мне сниться через долгие - долгие годы… Я любила его и тогда, но впереди ждала и манила необъятная жизнь, а тут «сон кругом глубокий», и эта вялая жизнь не моя, ведь я на том и помирилась с ней, что согласилась, что я «чужая»…

Этот год, семнадцатый год моей жизни, был полон самой напряженной внутренней работы: я окончательно взяла судьбу в свои руки …