Партизанский отряд времен отечественной войны 1812 года. Денис Давыдов как поэт

Арабская культура

средневековая культура, сложившаяся в Арабском Халифат е в 7-10 вв. в процессе культурного взаимодействия арабов и завоёванных ими народов Ближнего и Ср. Востока, Сев. Африки и Юго-Зап. Европы. В научной литературе термин «А. к.» употребляется как для обозначения культуры собственно арабских народов, так и в применении к средневековой арабоязычной культуре ряда других народов, входивших в состав Халифата. В последнем значении понятие «А. к.» иногда отождествляют с понятием «мусульманская культура» (т. е. культура мусульманских народов) и его употребление является условным.

На территории Аравийского полуострова А. к. предшествовала культура доисламских арабов - кочевого и земледельческого населения, находившегося в стадии перехода к ранней форме классового общества. Носители её были в основном политеистами. В 4-6 вв. она испытывала влияние древнейеменской, сиро-эллинистической, иудейской, иранской культур. Характерным элементом доисламской культуры этого периода (т. н. джахилийя) была развитая устная народная словесность. Формирование собственно А. к. относится к периоду возникновения Ислам а (7 в.) и создания Халифата, который в результате арабских завоеваний (См. Арабские завоевания) превратился в огромное государство. Основанная арабами государственно-политическая общность, дополненная религиозной, а в большинстве районов и языковой общностью, создала условия для возникновения общих форм культурной жизни народов Халифата. На ранних этапах формирование А. к. представляло собой главным образом процесс освоения, переоценки и творческого развития в новых идеологических и социально-политических условиях (ислам и Халифат) наследия культур покорённых народов (древнегреческой, эллинистическо-римской, арамейской, иранской и др.). Сами арабы дали А. к. такие компоненты, как религия ислама, арабский язык и традиции бедуинской поэзии. Значительный вклад в А. к. внесли народы, которые, приняв ислам, сохранили национальную, а затем возродили и государственную самостоятельность (народы Ср. Азии, Ирана, Закавказья). Важную роль сыграла также часть населения Халифата, не принявшая ислам (сирийцы-христиане, иудеи, персы-зороастрийцы, представители гностических сект Передней Азии); с их деятельностью (особенно сирийцев-несториан и сабиев г. Харрана) связано, в частности, распространение философско-этических идей и научного наследия античности и эллинизма. В 8-9 вв. на арабский язык были переведены многие научные и литературные памятники древности, в том числе греческие, сирийские, среднеперсидские и индийские. В переводах и обработках они вошли в состав арабской письменности и способствовали установлению преемственной связи с культурой эллинистического мира, а через неё - с античной и древневосточной цивилизацией.

С конца 7 в. до середины 8 в. наряду с Дамаском, столицей Омейядов (См. Омейяды), главными центрами, определявшими формирование А. к., были Мекка и Медина в Аравии, Куфа и Басра в Ираке. Религиозные и философские идеи, первые достижения науки, каноны арабской поэзии, образцы архитектуры и т.п. получали распространение и дальнейшее развитие в провинциях Омейядского халифата, на обширной территории от Пиренеев до р. Инд.

С образованием халифата Аббасидов (См. Аббасиды) (750) центр А. к. на востоке Халифата переместился из Сирии в Ирак, в основанный в 762 Багдад, который почти три столетия был средоточием лучших культурных сил мусульманского Востока. В 9-10 вв. А. к. достигла наивысшего расцвета. Её достижения обогатили культуру многих народов, в частности народов средневековой Европы, и составили выдающийся вклад в мировую культуру. Это относится прежде всего к развитию философии, медицины, математики, астрономии, географических знаний, филологических и исторических дисциплин, химии, минералогии. Замечательными памятниками отмечено развитие материальной культуры и искусства (архитектура, художественной ремесло). Разделение отраслей знания в А. к. условно, т.к. для неё, как и для других культур средневековья, типичны отсутствие чёткой дифференциации наук и энциклопедический характер образованности большинства деятелей А. к. Философ и математик часто был и крупным историком, медиком, географом, поэтом и филологом.

Важным фактором расцвета А. к. было то, что развитие науки и литературы составляло достояние всех народов Халифата (как арабов, так и неарабов). Обогащению А. к. способствовали широкие возможности для общения и взаимообмена культурными достижениями между народами мусульманского Востока, а также оживлённые связи с многими странами Востока и Европы.

Распад Аббасидского халифата (середина 10 в.) в связи с образованием на его территории самостоятельных государств привёл к сужению сферы распространения А. к. и постепенному уменьшению её роли в общем развитии мировой культуры. В мусульманской Испании, отделившейся от халифата Аббасидов ещё в 8 в., начала самостоятельное развитие т. н. арабо-испанская культура. В восточных провинциях Халифата в конце 9 в. формируются очаги Иранского культурного и национального возрождения. Персидский язык вытесняет арабский язык сначала из литературы и поэзии, а затем и из некоторых гуманитарных наук (история, география и др.). Арабский язык сохранял здесь значение как язык Коран а, религиозно-канонических (право, теология) и ряда естественнонаучных дисциплин (медицина, математика, астрономия, химия), а также философии. Центры А. к. перемещаются в Сирию, Египет, Испанию.

В Сев. Африке при Фатимидах (См. Фатимиды) (10-12 вв.) и Айюбидах (См. Айюбиды) (12-13 вв.) продолжалось развитие лучших традиций А. к. в области науки, литературы, искусства и материальной культуры, хотя и с меньшим влиянием на общий прогресс культуры народов мусульманского Востока, чем в 8 - 1-й половине 10 вв. К концу 10 в. Багдад уступил первенствующую роль Каиру.

Значение А. к. 8-10 вв. в истории мировой культуры определялось открытием её создателями новых средств научного, религиозно-философского и художественного познания мира и человека. Главные усилия деятелей А. к. последующих периодов направлялись в основном на систематизацию и детализацию этого наследия.

Хотя научные и эстетические традиции А. к. не прерывались, но со 2-й половины 13 в. в творчестве деятелей А. к. возобладало эпигонское направление, компилятивное в науке и подражательное в литературе. Отдельные исключения не могли повлиять на общее состояние духовного застоя и на всё более заметное отставание развития А. к. от темпов культурного прогресса в др. странах мусульманского Востока (Иран, Ср. Азия в 14-15 вв., Османская Турция в 16 в.) и в Европе.

Блестящий расцвет пережила арабо-испанская цивилизация в 10-15 вв. Центрами её были Кордова, Севилья, Малага и Гранада. Наибольшие успехи были достигнуты в астрономии, математике, химии и медицине. Продолжалось здесь и развитие прогрессивной линии арабской философии [аль-Фараби , около 870 - около 950; Ибн Сина (Авиценна), 980-1037], представленное трудами Ибн Рушд а (Аверроэса, 1126-1198). В поэзии и литературе были созданы произведения, вошедшие в число лучших художественных памятников А. к. Всемирную известность приобрели памятники испано-мавританского зодчества и прикладного искусства (см. Мавританское искусство).

Крупным достижением А. к. позднего средневековья явилось создание историком и социологом Ибн Хальдун ом (1332-1406) историко-философской теории общественного развития.

В 16 в. арабские страны превратились в провинции Османской империи. А. к. пришла в упадок, хотя и в этот период старые культурные центры Сирии, Ирака и Египта по традиции сохраняли притягательную силу для мусульманских учёных.

Качественно новый период развития А. к. начинается с 1-й половины 19 в. В обстановке экономического и политического возрождения арабских стран в новое время, в условиях начала развития национально-освободительного движения и, наконец, складывания независимых арабских государств происходит формирование современной А. к., преимущественно в рамках каждой из арабской стран. (См. соответствующие разделы в статьях об отдельных араб. странах.)

Точные и естественные науки. Центром развития естественных наук в Халифате первоначально была территория Сирии и частично Юго-Зап. Ирана. Здесь было положено начало переводам на арабский язык и комментированию сочинений античных авторов. Переводы с греческого и сирийского, ознакомившие учёных стран ислама со значительной частью античной научной литературы, во многих случаях были единственными источниками, по которым Зап. Европа могла познакомиться с античной наукой. Например, только в арабском переводе дошли до нас «Механика» Герона и многие трактаты Архимеда. Через носителей А. к. в европейский обиход вошли многие технические новшества (компас, косой парус и др.), часть из них была воспринята из Китая и Индии.

9-11 вв. - период бурного развития науки в Халифате. Багдад превращается в крупный научный центр со школами и библиотеками. Наряду с созданием огромной переводной литературы и комментариев к ней здесь уже начинает складываться научное направление, тесно связанное с решением прикладных проблем и практических задач строительства, землемерия, торговли. Интенсивно развиваются астрономия и математика, минералогия, описательная география.

В связи с распадом Халифата на отдельные государства (10 в.) наряду с Багдадом возникают новые научные центры: Дамаск и Халеб (Алеппо) в Сирии, Каир в Египте, Марага в Азербайджане, Самарканд в Ср. Азии, Газни в Афганистане, а также центры испано-арабской культуры - Кордова, а затем Севилья и Гранада. В разное время крупными научными центрами были Бухара, Исфахан, где с конца 11 в. в обсерватории трудился персидский и таджикский поэт и учёный Омар Хайям (около 1048 - после 1122), писавший свои научные трактаты на арабском языке. В Каире с начала 11 в. функционировал «Дом знания», в котором работали астроном Ибн Юнус (950--1009) и математик и физик Ибн аль-Хайсам (около 965-1039); в 1004 здесь была построена обсерватория.

На формирование математики в странах ислама, помимо греческого наследия, большое влияние оказала и индийская научная традиция. Получила распространение десятичная позиционная система счисления с применением нуля, ведущая своё происхождение от индийской математики. Первое сочинение на арабском языке, посвященное арифметике, - трактат крупнейшего представителя багдадской школы аль-Хорезми (9 в.). В 15 в. самаркандский учёный аль-Каши ввёл в употребление десятичные дроби и описал правила действий над ним. В сочинениях Абу-ль-Вефы (940-998), среднеазиатского учёного аль-Бируни (973-1048, по другим данным - после 1050), Омара Хайяма, Насирэддина Туей (1201-80, по другим данным - 1274 или 1277), Каши были разработаны и систематизированы методы извлечения корней с натуральными показателями. Чрезвычайно велика роль Хорезми и Омара Хайяма в создании алгебры как самостоятельной математической дисциплины. Алгебраический трактат Хорезми содержит классификацию квадратных уравнений и приёмы их решений; трактат Омара Хайяма - теорию и классификацию кубических уравнений. Существенно усовершенствовали вычислительные приёмы Вируни, Каши и др.

Большой интерес представляют геометрический трактат братьев «сыновей Мусы» («бану Муса») 9 в., сочинения Абу-ль-Вефы по практической геометрии, трактаты Ибн Курры (См. Ибн Курра) (около 836-901), трактат Ибн аль-Хайсама о квадратурах конических сечений и кубатурах тел, полученных от их вращения, исследования ан-Найризи (9-10 вв.), Ибн Курры, Ибн аль-Хайсама, Омара Хайяма, Туей и др. по теории параллельных линий.

Математики стран ислама превратили плоскую и сферическую тригонометрию из вспомогательного раздела астрономии в самостоятельную математическую дисциплину. В трудах Хорезми, аль-Марвази, аль-Баттани, Бируни, Насирэддина Туей были введены все шесть тригонометрических линий в круге, установлены зависимости между тригонометрическими функциями, исследованы все случаи решения сферических треугольников, получены важнейшие теоремы тригонометрии, составлены различные тригонометрические таблицы, отличавшиеся большой точностью.

Значительных успехов достигла астрономия. Вначале были выполнены перевод и комментирование трудов Птолемея и индийский астрономических сочинений - сиддхант. Центром переводческой деятельности был «Дом мудрости» и обсерватория при нём в Багдаде. Переводы индийских астрономических трактатов были сделаны аль-Фазари - отцом (умер около 777) и сыном (умер около 796), и Якубом ибн Тариком (умер около 96). Отправляясь от греческих методов моделирования движения небесных тел и индийских расчётных правил, арабские астрономы разработали способы определения координат светил на небесной сфере, а также правила перехода от одной из трёх употребляемых систем координат к другой. Даже в трактатах по астрологии содержались элементы важных естественно-научных знаний. Широкое распространение получили зиджи - собрания таблиц и расчётных правил сферической астрономии. До нас дошло около 100 зиджей 13-15 вв. Около 20 из них составлены на основании собственных наблюдений авторов в обсерваториях многих городов: Бируни в Газни, Баттани в Ракке, Ибн Юнуса в Каире, Насирэддина Туей в Мараге, Каши в Самарканде и др. Значительной точности добились арабские астрономы в измерении наклона эклиптики. При халифе Мамуне (9 в.) было проведено измерение градуса меридиана для определения размеров земного шара.

Продолжалась дальнейшая разработка наследия античной механики [трактат Ибн Курры о рычажных весах - корастуне; трактаты Бируни, Омара Хайяма, аль-Хазини (12 в.) об определении удельных весов металлов и минералов]. Цикл работ по общим вопросам механики ведёт начало от перевода и комментирования трудов Аристотеля. Среди комментаторов естественнонаучных сочинений Аристотеля были Бируни и Ибн Сина.

Многие учёные работали в области минералогии [сочинения Бируни, Хазини, учёного и врача ар-Рази].

Сведения по физике, в частности физике атмосферы и геофизике, содержатся в «Каноне Масуда», «Минералогии» Бируни, в «Книге знания» Ибн Сины. «Оптика» Ибн аль-Хайсама была широко известна в Зап. Европе.

Большие успехи были достигнуты в медицине. «Канон врачебной науки» Ибн Сины долго был основным руководством в медицинской практике как на средневековом Востоке, так и в Зап. Европе. Среди сочинений Бируни имеется трактат по фармакологии. Известен свод медицинских знаний ар-Рази (864-925). Разрабатывались вопросы хирургии, офтальмологии, терапии, психиатрии.

География. По обилию географических сведений, разнообразию жанров и количеству произведений арабской географии литература не имеет аналогии в средневековой географии. Арабские географы и путешественники оставили описание всего мусульманского Востока, а также ряда стран, в том числе Европы, Сев. и Центр. Африки, побережья Вост. Африки и Азии вплоть до Кореи, островов Малайского архипелага. Их труды являются важнейшим, а иногда единственным свидетельством о многих народах средневековья. Характерным для арабской географической науки является то, что в своих теоретических построениях она исходила, вопреки накопленным ею реальным сведениям о географии Земли, из птолемеевской картины мира и его географической теории. Картографический материал обычно воспроизводил карты Птолемея или схематические карты, восходившие к древнеиранским прототипам.

Географические представления доисламских арабов отражены в древней поэзии и Коране. Появление на рубеже 8-9 вв. переводов и обработок астрономо-географических трудов античных авторов, особенно Птолемея, положило начало арабской научной географии, применявшей расчётные правила и таблицы сферической астрономии. Высшим достижением этой отрасли арабской географии наряду с трудами Баттани и Хорезми являются астрономо-географические и геодезические сочинения Бируни. В 9 в. появились и первые образцы описательной географии [сочинения Ибн Хордадбех а (около 820 - около 912/913), Кудамы ибн Джафара (1-я половина 10 в.), аль-Якуби (умер 897 или 905)], а также рассказы о путешествиях, содержащие фантастические и реальные сведения о странах и народах за предлами Халифата (сборник Абу Зайда ас-Сирафи, начало 10 в.; соч. Бузурга ибн Шахрияра и др.). Жанр описания путешествий развивался и в последующем (записки Ибн Фадлан а, 10 в., Абу Дулафа, 10 в.; дневники путешествий Абу Хамида аль-Гарнати, умер 1170, Ибн Джубайр а, умер 1217, и Ибн Баттуты (См. ), 1304-1377, описание путешествия в Россию патриарха Макария Антиохийского и др.).

Расцвет арабской географической литературы падает на 10 в. Особенно значительными были труды представителей классической школы арабской географии, посвященные описанию торговых путей и областей мусульманского мира и содержащие богатейший географический и историко-культурный материал (труды аль-Истахри, Ибн Хаукаля, 10 в., аль-Мукаддаси , 946/947 - около 1000). Б 11-14 вв. возникли жанры географических словарей и общих описаний Вселенной - космографии, суммировавшие накопленный ранее географический материал (словари Якут а, 1179-1229, аль-Бакри, умер 1094, космографии аль-Казвини, умер 1283, ад-Димашки, умер 1327, Абу-ль-Фиды). В Европе наибольшую известность получил алъ-Идриси (1100-1165 или 1161). Его сочинения с 70 картами считалось лучшим географическим трактатом в средние века. Помимо описания мусульманского Востока, оно содержит разнообразные сведения о странах и народах Зап. и Вост. Европы. Последующее развитие географии шло преимущественно по линии создания обширных компиляций, особенно космографий и историко-топографических описаний отдельных городов и стран (например, сочинения аль-Макризи). Большую ценность представляют географические разделы в сочинениях ан-Нувайри, аль-Умари, аль-Калькашанди и др. Крупным вкладом в арабскую географическую науку явились труды лоцмана Васко да Гамы - Ибн Маджид а (15 в.) и аль-Мехри (16 в.), обобщившие теорию и многовековую практику арабского мореплавания.

Философия. Основным содержанием истории средневековой арабской философии явилась борьба восточных перипатетиков (см. Перипатетическая школа), исходивших из эллинистического наследия, и сторонников религиозно-идеалистических учений. Предыстория возникновения на арабском Востоке собственно философской мысли относится ко 2-й половине 8 в. и связана с мутазилитами (См. Мутазилиты), ранними представителями рационального богословия (калама), которые, начав с обсуждения вопросов о божественных Атрибут ах и свободе воли, кончили разработкой концепций, не только выходивших за рамки религиозной проблематики, но и подрывавших веру в некоторые основные догматы ислама. Так, последовательно проводя идею Монотеизм а, мутазилиты отвергали наличие у бога положительных атрибутов, дополняющих его сущность; отрицая же в нём, в частности, атрибут речи, они отвергали представление об извечности Корана и на этом основании делали вывод о допустимости его аллегорического толкования. Мутазилиты развивали концепцию разума как единственного мерила истины и положение о неспособности творца изменять естественный порядок вещей. В среде мутазилитов была распространена идея атомарного строения мира. Т. о., они, с одной стороны, положили начало рациональной геологии, с другой - расчистили почву для зарождения чисто философского свободомыслия перипатетиков.

В качестве реакции на идеи мутазилитов развивалась доктрина ашаритов (последователей аль-Ашари , 873 или 874 - 935/936), направивших рациональную теологию в русло философской защиты догматов о божественном провидении и чуде (именно с этой доктриной часто связывают термин «калам» и главным образом её представителей называют мутакаллимами). Согласно учению ашаритов, природа оказывалась нагромождением ничем не связанных между собой и ежемгновенно воссоздаваемых богом атомов и их качеств; в мире, утверждали они, нет причинно-следственных отношений, ибо всевышний способен в любой момент придать любому предмету любую форму и любое движение.

В противовес как умозрениям теологов, так и учениям перипатетиков развивался Суфизм . Используя вместе с элементами мусульманского мировоззрения идеи Гностицизм а и Неоплатонизм а, суфии разработали учение о путях, ведущих человека через отречение от мирских страстей и богомыслие к созерцанию бога в мистической интуиции и конечному с ним слиянию. Вместе с тем на некоторых этапах своего развития суфийские идеи подвергались толкованиям в духе натуралистического Пантеизм а.

Мистика суфиев, на первых порах подвергавшаяся преследованиям со стороны ортодоксального духовенства, была узаконена аль-Газали (1059-1111) - крупнейшим представителем религиозно-идеалистической философии. В своей критике «еретических» и «противоверных» взглядов перипатетиков Газали отстаивал наряду с мистическим суфизмом положения ашаритов, отказываясь, однако, принять их атомистическую теорию. Одним из влиятельных представителей суфизма можно считать также Ибн аль-Араби (1165- 1240).

В основе восточного перипатетизма лежала философия Аристотеля, перешедшая к арабам при посредстве сирийских переводчиков, отчасти в интерпретации афинской и александрийской школ, а также другие античные учения, в частности политическая теория Платона. Толкования Аристотеля восточными перипатетиками открывали возможность для атеистических и даже материалистических концепций. Так, положение о двойственной истине, в скрытом виде содержавшееся уже в учении мутазилитов, предполагало аллегорические толкования догматов ислама.

Основоположником восточного перипатетизма был аль-Кинди (около 800 - 879), который первым в арабской философии изложил содержание основных трудов Аристотеля. Он же впервые представил (на основе восходящей к Александру Афродизийскому классификации интеллектов) рациональное познание как приобщение разума индивида к универсальному, божеств, разуму. Деизм Кинди, его представление о боге как о безликой «отдалённой причине», развивался в рамках неоплатонической теории эманации аль-Фараби. Онтологические и гносеологические идеи Фараби углубил и детализировал крупнейший мыслитель средневековья Ибн Сина, утверждавший вечность материи и независимость частных явлений жизни от божественного провидения.

В 12 в. центр философской мысли перемещается на З. мусульманского мира - в Испанию. Здесь в Андалусии разрабатывают сходные гуманистические темы Ибн Баджа, размышляющий о способности человека посредством чисто интеллектуального совершенствования, без мистического озарения, достичь полного счастья и слиться с деятельным разумом, и Ибн Туфайль, в философской робинзонаде описывающий историю освоения и познания природы человечеством, излагающий одновременно в аллегорической форме концепцию двойственной истины. Однако своей вершины андалусская, а вместе с ней и вся средневековая арабская философия достигает в творчестве Ибн Рушда, отстаивавшего от нападок ашаритов и Газали идеи перипатетизма и создавшего самостоятельное философское учение. Отвергая учение Ибн Сины о внедрении форм в материю извне, Ибн Рушд выступил с тезисом об имманентности форм самой материи. Он отрицал также бессмертие индивидуальных душ, считая вечным лишь человеческий интеллект, приобщающийся к деятельному божественному разуму, который воплощает предельную цель человеческого знания. Большую роль в истории средневековой философии сыграла разработка Ибн Рушдом концепции двойственной истины.

Другим крупным мыслителем арабского Запада был Ибн Хальдун, по праву считающийся одним из основоположников философии истории.

Арабская философия обрела вторую жизнь в Европе - в деятельности аверроистов (последователей Ибн Рушда, см. Аверроизм) и других борцов против официальной идеологии католицизма.

Историческая наука. Арабская (арабоязычная) историография как самостоятельная дисциплина выделилась на рубеже 8-9 вв. Первые записи исторического содержания относятся к концу 7 в. Материалом для ранних памятников исторической литературы на арабском языке послужили историко-генеалогические предания арабских племён, полулегендарные сообщения о доисламских государствах в Юж. Аравии и об арабских княжествах в Сирии (Гассаниды) и в Ираке (Лахмиды), а также религиозно-исторические предания о возникновении и распространении ислама, особенно о деятельности Мухаммед а и его сподвижников. Принятая в арабской историографии схема всемирной истории сложилась под влиянием коранического представления о прошлом, как о последовательном ряде пророческих миссий, и построений мусульманских генеалогов и экзегетов 7-8 вв., связавших генеалогическое дерево арабов с библейской «таблицей народов». Значительную роль в создании историографии сыграли развитие астрономических знаний (установление хронологии всемирной истории) и использование материалов иранского историко-эпического предания (переводы «Книги царей» сасанидского Ирана), а также апокрифических иудейско-христианских преданий. Средневековая арабская историография исходит из теологического истолкования хода всемирной истории как осуществления божественного замысла в отношении человеческого рода. В то же время она признаёт ответственность человека за свои поступки и видит задачу историка в поучении историческим опытом. Идею о дидактической ценности истории, принятую большинством мусульманских историков, особенно четко сформулировал Ибн Мискавайх (умер 1030). Арабские историки не пошли дальше повествовательной истории, и только Ибн Хальдун сделал попытку перейти к изложению исторических событий в их причинной связи, разработав оригинальное учение об общих законах развития человеческого общества.

Предшественниками профессиональных арабских историков были знатоки и собиратели родословий и устных племенных преданий. Эти материалы были систематизированы Мухаммедом аль-Кальби (умер 763), дополнены и записаны его сыном Хишамом (умер около 819). Кроме монументального свода генеалогий арабов Хишама аль-Кальби, аналогичные своды составили Муарриджас-Садуси (умер 811), Сухайм ибн Хафс (умер 806), Мусаб аз-Зубайри (умер 851), Зубайр ибн Баккар (умер 870), Ибн Хазм (умер 1030), аль-Калькашанди (1355-1418) и др. Крупнейшей фигурой начального периода арабской историографии был Мухаммед аз-Зухри (умер 741/42), сочетавший собирание родословий и племенных преданий с интересом к политической истории Халифата. Ему принадлежит одна из первых записей преданий о военных походах Мухаммеда (т. н. магази). Первое большое историческое сочинение на арабском языке (история древних пророков и жизнеописание Мухаммеда) Ибн Исхак а (около 704-768 или 767) послужило образцом для последующих сочинений на эту тему. Наиболее значительны труды аль-Вакиди (747-823), Ибн Сада (умер 845), поздние компиляции Ибн Сайд ан-Наса, Нураддина аль-Халаби и др. К ним примыкает популярная в средние века агиографическая литература, большей частью фантастические рассказы о пророках и мусульманских святых.

Для 2-й половины 8 - середины 9 вв. характерно преобладание исторических трудов, посвященных отдельным событиям главным образом из истории арабских завоеваний и гражданских войн в Халифате 7 - начале 8 вв. [Абу Михнаф (умер 774), Абу Убайда (умер около 824) и особенно аль-Мадаини (умер около середины 9 в.)]. Центром арабской историографии надолго стал Ирак. Со 2-й половины 9 в. появляются сочинения, объединяющие накопленный материал в связное историческое повествование. Наиболее значительными были труды аль-Белазури (около 820 - около 892); Абу Ханифы ад-Динавери (См. Абу Ханифа ад-Динавери) (умер около 895) и аль-Якуби по всеобщей истории, ставшей ведущим жанром историографии периода её расцвета (9 - 1-я половина 11 вв.). Составленные чаще в форме анналов, они содержали обзор всемирной истории от сотворения мира, начальную историю мусульманской общины, описание арабских завоеваний и политическую историю Халифата (правление династий Омейядов и Аббасидов). Самое крупное сочинение этого жанра - многотомная «История пророков и царей» ат-Табари (838 или 839-923). Известность получили также всеобщая история аль-Масуди (умер 956 или 957), Хамзы аль-Исфахани (См. Хамза аль-Исфахани) (умер во 2-й половине 10 в.), Ибн Мискавайха, а позднее Ибн аль-Асир а (1160- 1233 или 1234), Ибн Хальдуна и др. Историков 9-10 вв. отличает широта кругозора, отражающая энциклопедический характер их интересов и знаний (особенно Якуби и Масуди, собравших материал по истории и культуре народов за пределами мусульманских стран).

В связи с формированием местного политического самосознания в государствах, сложившихся на территории Аббасидского халифата, в историографии со 2-й половины 10 в. преобладают династийная и местная хроники, авторами которых становятся главным образом придворные историографы (обычно чиновники-секретари, везиры и т.п.), а не историки-учёные. Получили развитие биографические хроники, посвященные истории секретарей, везиров (например, аль-Ажахшийари, умер 943; Хилаль ас-Саби. 969-1056), судей (Ваки аль-Кади, умер 918; аль-Кинди, умер 961; аль-Хушани, умер 971). Местную историографию представляют труды по истории отдельных городов, областей и провинций, например истории Мекки - аль-Азраки (умер около 858), Багдада - Ибн Абу Тахира Тайфура (819/20 - 893), Египта - Ибн Абд аль-Хакама (около 798-871), мусульманской Испании - Абд аль-Малика ибн Хабиба (около 796-853). Особого внимания заслуживает историческая энциклопедия йеменского историка аль-Хамдани (умер во 2-й половине 10 в.), в которой собраны сведения по генеалогии, истории, археологии, географии и литературе Юж. Аравии. В более позднее время в сочинениях такого рода главное внимание отведено биографиям местных политических и религиозных деятелей и деятелей культуры, причём для многих из этих биографических сочинений характерно соединение анналов с политической биографией. Таковы история Багдада - аль-Хатиба аль-Багдади (1002-71), Дамаска - аль-Каланиси (умер 1160) и Ибн Асакир а (1105-1176), Халеба (Алеппо) - Ибн аль-Адима (1192-1262), Гранады - Ибн аль-Хатиба (1313-1374). Династийная история, начатая трудами Ибрахима ас-Саби (умер 994) по истории Буидов (См. Буиды) и аль-Утби (961-1022, по другим данным умер 1036 или 1040) по истории Газневидов (См. Газневиды), получила особенное развитие в 12-13 вв., главным образом в Сирии, куда переместился центр исторической науки. Местные династии Зенгидов и Айюбидов нашли своих историографов в лице Имад-ад-дина аль-Исфахани (1125-1201), Ибн Шаддада (1145-1234), Абу Шамы (1203-1268) и особенно Ибн Васила (1207-1298). Здесь же создавались и всеобщие истории (Абу-ль-Фида , 1273-1331; аз-Захаби, 1274-1353 или 1347; Ибн Касир, около 1300-1373 и др.). В 15-16 вв. ведущее место в арабской историографии занимали египетской историки, авторы трудов по истории мамлюков (См. Мамлюки), исторических энциклопедий (ан-Нувайри, 1279-1332) и всеобщих хроник (Ибн аль-Фурат, 1334-1405) и особенно плеяда историков-полигисторов, таких, как алъ-Макризи (1364-1442), аль-Айни (1361-1451), Абу-ль-Махасин Ибн Тагриберди (1409 или 1410-1470) и ас-Суюти (1445-1505), оставивших многотомные сочинения по политической, социально-экономической и культурной истории Египта.

Одно из главных мест в арабской историографии занимает собственно биографическая литература: общие биографические словари Якута, Ибн Халликана (1211-1282) и ас-Сафади (1296/97 - 1363), своды биографий деятелей в области философии, медицины и естественных наук Ибн аль-Кифти (1172-1248) и Ибн Абу Усайби (1203-1270) и др. Исторические сочинения на арабском языке писали не только в арабских, но и в других странах мусульманского Востока, в том числе в Индии, Иране, Турции и в Вост. Африке. Эпоха турецкого господства (16 - начало 20 вв.) представлена главным образом эпигонскими компиляциями по общей и местной истории, биографическим и историко-библиографическим сводами. Наибольшую ценность представляют история Андалусии аль-Маккари (1591/92 - 1632) и биографическое сочинение египетского историка аль-Хафаджи (умер 1659).

Литература. Арабская литература уходит своими корнями в устную словесность родоплеменного общества на территории Аравийского полуострова. К числу ранних записей (8-10 вв.) относятся: со. «Отборные», или «Нанизанные» («Муллакат»), составленный рави Хаммадом (694/695 - 772) (включает 7 шедевров семи поэтов); «Муфаддалият» и «Асмаият» филологов аль-Муфаддаля (умер 786) и аль-Асмаи (умер около 830); две антологии «Доблесть» («Ха-маса») принадлежащие Абу Таммам у (около 796-845) и аль-Бухтури (821-897); диван поэтов из племени хузаил - «Книга критики поэзии» Ибн Кутайбы (умер 889); «Книга изъяснения» аль-Джахиза; антология «Книга песен» Абу-ль-Фараджа аль-Исфахани (См. Абу-ль-Фарадж аль-Исфахани) (897-967); диваны отдельных поэтов и сборники пословиц.

Древняя арабская словесность самобытна, чужеземные влияния в ней ничтожны. Более всего она культивировалась среди кочевников-скотоводов (бедуинов), но получила распространение и среди полукочевого и оседлого населения земледельческих оазисов и городов. Ведущую роль в ней играла поэзия, у истоков которой прослеживаются трудовые, колыбельные, охотничьи, караванные песни; очень раносложились жанры поношения врага (хиджа), похвальбы (фахр), песни мести (cap), траурной заплачки, или элегии (риса), а также элементы любовной и описательной лирики (насиб и васф). К глубокой древности восходят зачатки художественной прозы: ораторская речь, рассказы о битвах племён (айям аль-араб) и других памятных событиях.

Поэзия 5-7 вв., когда она переживала расцвет, стала в арабской литературе своеобразным эталоном поэтического языка, метрики и эстетических идеалов, надолго определив тематику и художественные приёмы.

Центральной фигурой в доисламской поэзии является сам поэт, который выступает как бедуин, патриот своего племени. Идеализированный образ поэта-бедуина раскрывается на фоне реальных картин кочевого быта, боевых и охотничьих сцен, видов аравийской пустыни. Основными литературными формами древнеарабской поэзии были касыда и аморфный фрагмент (кита, мукатта). Характерная особенность арабской поэзии - монорим; каждый стих, как правило, состоит из одного предложения и является самостоятельной смысловой эстетической единицей. Язык древнеарабской поэзии характеризуется колоссальным запасом слов, гибкостью синтаксических конструкций, многообразием конкретных изобразительных средств.

Арабское предание сохранило имена около 125 доисламских поэтов (конца 5 - 1-я половина 7 вв.): Имру-уль-Кайс, которому приписывают создание классической типакасыды; Тарафа, автор замечательной касыды-муаллаки; Антара ибн Шаддад, певец воинской доблести и любви; Зухайр и Лабид, считающиеся лучшими выразителями жизненной мудрости и этических идеалов бедуинского общества; Шанфара и Тааббата Шарран, воспевшие вольную жизнь одинокого разбойника в пустыне; Алкама, Урва ибн аль-Вард, Харис ибн Хиллиза и Амр ибн Кульсум, выступающие героями и певцами своих племён; первые придворные панегиристы - ан-Набига, Абид ибн аль-Абрас и Хатим; бродячий поэт аль-Аша, прославившийся сатирами и вакхическими стихами; поэтесса аль-Ханса; иудейский поэт Самауаль и христианин Ади ибн Зайд, в стихах которого сочетаются жизнерадостные мотивы о вине с печальными мыслями о суетности мира и др.

Первым памятником арабской письменности был Коран , в котором собраны религиозные проповеди Мухаммеда, рассказы на библейские сюжеты, назидательные речи и законоположения исламской общины и государства. Влияние Корана ощущается во всей последующей арабской литературе. Мухаммед и его последователи на первых порах выступали против поэзии, как привычной формы выражения языческой идеологии. Ненадолго развитие поэзии было ослаблено, лишь её традиционные, художественные условности сохранились, а идейное содержание претерпело небольшие изменения под влиянием новой веры - ислама. Центром поэзии стали Сирия и Ирак. При дворе Омейядов творили выдающиеся поэты - аль-Ахталь , аль-Джарир, аль-Фараздак и др.

Новые явления в поэзии этого периода наблюдаются в аристократической среде крупных городских центров Халифата, где получила развитие любовная лирика в виде коротких стихотворений. Ярким представителем этого жанра был Омар ибн Аби Рабиа из Мекки (641 - около 712 или около 718). Известны и другие поэты в Мекке (Ибн Кайс ар-Рукайат, Абу Дахбаль), Медине (Ахвас) и Дамаске (халиф Валид II). В бедуинской среде в Аравии выдвинулась плеяда певцов идеальной, или «узритской» (от племени узра), любви. Поэт и его возлюбленная составляли неизменную пару, умиравшую от неутолённой любви. Позднее о знаменитых парах (Джамил и Бусайна, Меджнун и Лейла, Кусайир и Азза и др.) были сложены романтические повести. Повесть о Меджнуне и Лейле приобрела мировую известность.

С середины 8 в. всё большее участие в создании арабской литературы наряду с арабами принимают представители завоёванных народов. В Халифате усилился интерес к изучению арабской старины, разрабатывались теории языка, стиля и метрики, осуществлялись переводы важнейших сочинений древности на арабском языке. Для развития прозы особое значение имели переводы со среднеперсидского (пехлевийского) языка. Ибн аль-Мукаффа (казнён около 759) перевёл «Калилу и Димну (См. Калила и Димна)», восходящую к индийскому сборнику «Панчатантра», и среднеперсидский свод эпических преданий и хроник «Хвадай-намак» («Книга царей»). Абан Лахики (умер 815) переложил арабскими стихами «Калилу и Димну», книги о Маздаке (см. Маздакизм) и о Синдбаде и др. Влияние переднеазиатской цивилизации, прежде всего иранской, ощущалось и в поэзии, которая стала преимущественно городской. Произошло некоторое обновление арабской поэзии, выразившееся в предпочтении громоздкой касыде коротких изящных стихотворений с самостоятельной темой и в «новом стиле» (бадит), основной признак которого состоял в употреблении неведомых ранее образов, тропов и сравнений. Зачинателем «нового стиля» явился поэт и вольнодумец Башшар ибн Бурд (умер 783). Любовную лирику продолжала в эротико-гедоническом направлении группа поэтов при аббасидском дворе (Мути ибн Ияс, Валиба ибн Хубаб, Ибрахим аль-Маусили и его сын Исхак, Дибиль и др.). Среди них выделяется великолепный мастер стиха Абу Нувас (762-815). Новатором выступил Абу-ль-Атахия (умер 825), который в стихах, проникнутых аскетическими настроениями и рефлексией, сознательно избегал традиционных поэтических условностей. Постепенно «новый стиль» получил признание и нашёл своего теоретика в лице Ибн аль-Мутазз а (861-908). Но и тогда были поэты, поддерживавшие касыдную традицию, также испытавшую влияние «нового стиля»: Марван ибн Аби Хафса (721-97), Муслим ибн аль-Валид (умер 803) и особенно поэты 9 в. Абу Таммам и аль-Бухтури.

Больших успехов в 8-9 вв. достигла арабская проза, почву для которой подготовили записи фольклора, изучение Корана, переводы научно-художественной литературы с сирийского, среднеперсидского и греческих языков. Зарождавшаяся в то время историческая литература включала предания, легенды и описания отдельных событий, а географические произведения содержали рассказы купцов и путешественников о далёких странах. Художественная проза обогащалась также эпистолярными и речевыми стилями: в деловой переписке, ораторском искусстве и проповедях некоторые авторы достигали большой выразительности и мастерства. Смесь рассказов на разнообразные сюжеты и пёстрого познавательного и дидактического материала представляют многочисленные сочинения великих арабских прозаиков алъ-Джахиз а (767-868) и Ибн Кутайбы (828 - около 889), который в «Источниках известий» (10 книг) систематизировал большой литературный материал по тематическому принципу: о власти, о войне, о дружбе и т.п. Это сочинение стало предметом подражаний. В 9 в. появился арабский перевод персидского сборника «Тысяча сказок» («Хезар афсане») - прототипа сборника «Тысяча и одна ночь».

Распад Халифата способствовал децентрализации литературы. Важнейшим из местных литературных центров 10 в. стал г. Халеб (Алеппо). Здесь, при дворе Хамданида Сайф ад-Даула, жил поэт-панегирист алъ-Мутанабби (915-965). Его хвалебные и сатирические касыды насыщены стилистическими украшениями, изысканными метафорами, гиперболами и сравнениями; в отделке стиха он достигал изощрённого мастерства. В 11 в. в Сирии жил поэт и мыслитель Абу-ль-Ала алъ-Маарри (973-1057). Начав с подражания Мутанабби, он ещё более усовершенствовал технику стиха, введя усложнённые двойные рифмы. Видными прозаиками 10 в. были Абу Хайян ат-Таухиди (умер 1009) и ат-Танухи (940-994). Рифмованная проза получила распространение в светской литературе. Абу Бакр аль-Хорезми (умер 993) написал в этой форме остроумные «Послания» («Расаиль»), а Бади аз-Заман аль-Хамадани (умер 1007) создал оригинальный жанр - макаму, которую считают высшим достижением арабской прозы. Макамы Хамадани составили цикл из 50 плутовских новелл, или рассказов о приключениях и перевоплощениях изворотливого бродяги. Макамы проникли в литературу из городского фольклора. Однако если у Хамадани арабская проза сохранила живость и непосредственность, то у многочисленных его подражателей (в том числе у аль-Харири, 1054-1122) она выродилась в стилизацию.

Особняком стояла арабская литература в Андалусии (арабская Испания), тесно связанной с Магриб ом. В 8-10 вв. Андалусия в культурном отношении оставалась провинцией Халифата, нормой для её поэзии являлись образцы, сложившиеся на востоке Халифата. Андалусскую поэзию представляли: утончённый лирик и автор эпические поэмы о завоевании Испании арабами аль-Газаль (770-864); составитель популярной антологии «Единственное ожерелье» и автор анакреонтических стихов Ибн абд Раббихи (860-940); сочинитель около 60 касыд Ибн Хани (умер 972) и др. Однако постепенно в андалусской лирической поэзии не только появился местный колорит, но и возникли строфические формы мувашшах (опоясанный) и заджал (мелодия), до тех пор чуждые арабской поэзии. Они родились в простонародной среде в результате взаимодействия культуры арабов, берберов и местного романского населения. Мувашшах, впервые упоминаемый в конце 10 в., проникнув в литературу, распространился и на восток Халифата, а к 13 в. принял застывшие формы, превратившись в предмет формалистических упражнений. Заджал избежал стилизации и остался излюбленным народным жанром в мусульманской и христианской Испании, попал в другие арабские страны и, по-видимому, оказал влияние на развитие ранней провансальской поэзии. Сохранился диван крупнейшего представителя этого жанра Ибн Кузмана (около 1080-1160). Расцвет андалусской поэзии на литературном арабском языке приходится на 11 в., когда Кордовский Халифат распался на несколько эмиратов. В каждом из них возникли придворные литературные кружки. Всюду преобладала панегирическая, эротическая и вакхическая поэзия. Крупным центром стала Севилья с её поэтами-меценатами аль-Мутадидом (1012-1069) и аль-Мутамидом (1040-1095). Последний кончил свою жизнь в Марокко, находясь в плену; его добровольным спутником в заточении был знаменитый поэт-лирик из Сицилии Ибн Хамдис (1055-1132). В Севилье жил последний крупный арабский поэт Кордовы Ибн Зайдун (1003-1071). Многие андалусские поэты 11-13 вв. прославились элегиями на падение арабских династий и городов под ударами Реконкисты (См. Реконкиста) (Ибн Абдун, аль-Вакаши, Ибн Хафаджа, Салих ар-Ронди и др.). В прозе выделяются Ибн Хазм, создавший «Ожерелье голубки» - своеобразный трактат о любви, и Ибн Туфайль (около 1110-1185), автор философского романа «Живой, сын бодрствующего».

С середины 11 в., несмотря на количественный рост, арабская литература носит печать упадка. В поэзии начинает преобладать мистика, в прозе - дидактика. Для мистической поэзии характерно сочетание вакхических и эротических мотивов с экстатическими обращениями к божеству. Её видными представителями были андалусцы Ибн аль-Араби (1165-1240), аш-Шуштари (умер 1269) и египтянин Омар ибн аль-Фарид (1182-1235). Сицилиец Ибн Зафар (умер 1169) сделал робкие шаги к созданию исторические новеллы. Сирийский эмир Усама ибн Мункыз (1095-1188) написал единственную в средневековой арабской литературе художественную автобиографию «Книга назидания». Ибн Арабшах (1392-1450), увезённый Тимуром из Багдада в Самарканд, в своей дидактической антологии «Приятный плод для халифов». переработал витиеватым слогом североиранские сказки.

С упадком письменной литературы, обслуживавшей культурные и эстетические запросы крупных феодалов и узкого круга образованных людей, наступил расцвет устно-поэтического творчества. В Египте и Сирии, куда после монгольского нашествия (13 в.) окончательно переместился центр арабской литературы, распространились жанры мувашшах и заджал. Суфийские поэты и даже придворный поэт Бахааддин Зухайр (1187-1258) стремились писать языком, близким к народному, Ибн Даниял (13 в.) в Египте записал лубочные пьесы для теневого театра. Получили распространение в 13-15 вв. и позднее своеобразные народные произведения в жанре сира (букв. - «жизнеописания»), т. е. циклы рассказов на героические и любовные сюжеты, связанные с историческими и вымышленными лицами и событиями. Европейская терминология классифицирует их как рыцарские романы. Эти произведения исполнялись сказителями-актёрами на улицах и площадях. Важнейшие сиры: о поэте-воине 6 в. Антаре и его возлюбленной Абле, о мамлюкском султане Бейбарсе, о переселении племени бану-хилаль в Египет и Сев. Африку, о Зу-ль-Химме. Некоторые из них начали складываться, по-видимому, очень рано. Народная память пронесла их через века, а сказители каждого поколения наслаивали новые эпизоды и подробности, внося в них анахронизмы и противоречия. В сирах отразились события эпохи крестовых походов (герои обычно совершают подвиги в сражениях против «неверных» - «франков» или «румов»). К тому же типу народной литературы относится сборник сказок «Тысяча и одна ночь», в состав которого наряду с фольклорными и литературными материалами полностью вошла сира об Омаре ибн ан-Нумане.

Арабская литература 16-18 вв., скованная схоластикой и традиционными рамками, имела ограниченное значение; важна лишь непрерывная рукописная традиция, сохранившая до наших дней многие памятники прошлого.

Архитектура, изобразительное и декоративно-прикладное искусство. Искусство арабских стран сложно по своим истокам. На Ю. Аравии они восходят к культурам Сабейского, Минейского и Химьяритского государств (1-е тыс. до н. э. - 6 в. н. э.), связанным со Средиземноморьем и Вост. Африкой. Древние традиции прослеживаются в архитектуре башнеобразных домов Хадрамаута и многоэтажных постройках Йемена, фасады которых украшены цветным рельефным узором. В Сирии, Месопотамии, Египте и Магрибе стили средневекового арабского искусства формировались также на местной основе, испытывая некоторое воздействие иранской, византийской и других культур.

Архитектура. Основным культовым зданием ислама стала мечеть, где собирались для молитвы последователи пророка. Мечети, состоящие из огороженного двора и колоннады (положившие начало «дворовому», или «колонному», типу мечети), в 1-й половины 7 в. были созданы в Басре (635), Куфе (638) и Фустате (40-е гг. 7 в.). Высокое художественное решение арабская колонная мечеть получила в Дамаске - столице Омейядов: строители дамасской мечети (начало 8 в.) великолепно использовали местные эллинистические и сиро-византийские архитектурные традиции и украсили здание полихромными мозаиками, изображающими архитектурный пейзаж. Величественны мечети в Кайруане (Сиди-Окба, 7-9 вв.) и Кордове (8-10 вв.). Колонный тип надолго остался основным в монументальной культовой архитектуре арабских стран (мечети: Ибн Тулуна в Каир е, 9 в.; Мутаваккиля в Самарре, 9 в.; Хасана в Рабате и Кутубия в Марракеше, обе 12 в.; Большая мечеть в Алжире, 11 в., и др.) и оказал воздействие на мусульманское зодчество Ирана, Кавказа, Ср. Азии, Индии. В архитектуре получили развитие также купольные постройки, ранний образец которых представляет восьмигранная мечеть Куббат ас-Сахра в Иерусалиме (687-691). В дальнейшем куполами завершают различные культовые и мемориальные здания, чаще всего увенчивая ими мавзолеи над могилами известных лиц.

При Омейядах велось большое светское строительство: укреплялись города, возводились загородные дворцы и замки халифов (Мшатта , Кусейр-Амра , Каср аль-Хейр аль-Гарби и Каср аль-Хейр аш-Шарки, Хирбет Аль-Мафджар), украшенные круглой скульптурой, резьбой, мозаикой и стенными росписями.

При Аббасидах проводились большие градостроительные работы. Багдад, заложенный в 762, подобно Хатре и Ктесифону, был городом, круглым в плане; в центре его размещались дворец и мечеть, а периметр был охвачен двойным кольцом оборонительных стен. В Самарре (столице Халифата в 836-892), вытянувшейся вдоль р. Тигр, преобладала прямолинейная планировка; сохранились руины построенных из кирпича огромных дворцов и домов знати, имевших прямоугольные дворы и сводчатые приёмные залы, стены которых были покрыты резным орнаментом и полихромной живописью. Мечети Самарры имели зиккуратообразные минареты.

Особую школу арабского зодчества представляют постройки фатимидского Каира (осн. в 969). Воздвигнутые из камня городские стены образуют в плане квадрат; сохранилось несколько ворот 11 в., к которым вели главные улицы города. Крепостная архитектура отличалась выразительностью простых монументальных форм. Фатимидский Каир украшали дворцы, каравансараи, бани, лавки, жилые дома, а также здания мечетей, из числа которых до нас дошли грандиозные аль-Хаким и аль-Азхар, а также украшенные изящной резьбой по камню аль-Акмар и ас-Салих-Талаи.

С 13 в. до начало 16 в. зодчество Египта и Сирии было тесно взаимосвязано. Велось большое крепостное строительство: цитадели в Каире, Халебе (Алеппо) и др. В монументальной архитектуре этого времени пространственное начало, доминировавшее на предшествующем этапе (дворовая мечеть), уступило место грандиозным архитектурным объёмам: над гладью мощных стен и большими порталами с глубокими нишами вздымаются высокие барабаны, несущие купола. Строятся величественные здания четырёхайванного (см. Айван) типа (известного до этого в Иране): маристан (госпиталь) Калауна (13 в.) и мечеть Хасана (14 в.) в Каире, мечети и медресе (духовные школы) в Дамаске и других городах Сирии. Сооружаются многочисленные купольные мавзолеи, подчас образующие живописный ансамбль (Кладбище мамлюков в Каире, 15-16 вв.). Для украшения стен снаружи и в интерьере наряду с резьбой широко применяется инкрустация разноцветным камнем. В Ираке в 15-16 вв. в декоре используются цветная глазурь и позолота (мечети: Мусы аль-Кадима в Багдаде, Хусейна в Кербеле, имама Али в Неджефе).

Высокий расцвет пережила в 10-15 вв. арабская архитектура Магриба и Испании. В крупных городах (Рабате, Марракеше, Фесе и др.) строились касбы - цитадели, укрепленные мощными стенами с воротами и башнями, и медины - торговые и ремесленные кварталы. Большие колонные мечети Магриба с многоярусными, квадратными в плане минаретами отличаются обилием пересекающихся нефов, богатством резной орнаментики (мечети в Тлемсене, в Таза и др.) и пышно украшены резным деревом, мрамором и мозаикой из разноцветных камней, как и многочисленные медресе 13-14 вв. в Марокко. В Испании, наряду с мечетью в Кордове, сохранились и другие выдающиеся памятники арабской архитектуры: минарет «Ла Хиральда», воздвигнутый в Севилье зодчим Джебером в 1184-96, ворота в Толедо, дворец Альгамбра в Гранаде - шедевр арабского зодчества и декоративного искусства 13-15 вв. Арабское зодчество оказало воздействие на романскую и готическую архитектуру Испании («стиль мудехар»), Сицилии и других средиземноморских стран.

Захват арабских стран турками-османами в 16 в. принёс формы османского зодчества, особенно в культовую архитектуру. Но в светской архитектуре продолжали жить и развиваться местные строительные и художественные традиции.

Декоративно-прикладное и изобразительное искусство. В арабском искусстве получил яркое воплощение свойственный художественному мышлению средневековья принцип декоративности, породивший богатейший орнамент, особый в каждой из областей арабского мира, но связанный общими закономерностями развития. Арабеска (См. Арабески), восходящая к античным мотивам, - это созданный арабами новый тип узора, в котором математическая строгость построения сочетается со свободной художественной фантазией. Получил развитие также эпиграфический орнамент - каллиграфически исполненные надписи, включенные в декоративный узор.

Орнамент и каллиграфия, широко применявшиеся в архитектурном декоре (резьба по камню, дереву, стуку), характерны и для прикладного искусства, достигшего высокого расцвета и особенно полно выразившего декоративную специфику арабского художественного творчества. Красочным узором украшалась керамика: поливная бытовая посуда в Месопотамии (центры - Ракка, Самарра); расписанные золотистым, разных оттенков люстром сосуды, изготовленные в фатимидском Египте; испано-мавританская люстровая керамика 14-15 вв., оказавшая большое влияние на европейское прикладное искусство. Мировой известностью пользовались также арабские узорные шёлковые ткани - сирийские, египетские, мавританские; изготовлялись арабами и ворсовые ковры. Тончайшими чеканкой, гравировкой и инкрустацией из серебра и золота украшены художественные изделия из бронзы (чаши, кувшины, курильницы и другие предметы утвари); особенным мастерством отличаются изделия 12-14 вв. г. Мосула в Ираке и некоторых ремесленных центров Сирии. Славились сирийское покрытое тончайшей эмалевой росписью стекло и украшенные изысканным резным узором египетские изделия из горного хрусталя, слоновой кости, дорогих пород дерева.

Искусство в странах ислама развивалось, сложно взаимодействуя с религией. Мечети, а также священная книга Коран украшались геометрическим, растительным и эпиграфическим узором. Однако ислам, в отличие от христианства и буддизма, отказался широко использовать изобразительное искусство в целях пропаганды религиозных идей. Более того, в т. н. достоверных хадисах, узаконенных в 9 в., содержится запрещение изображать живые существа и особенно человека. Богословы 11-13 вв. (Газали и др.) эти изображения объявили тягчайшим грехом. Тем не менее, художники на протяжении всего средневековья изображали людей и животных, реальные и мифологические сцены. В первые века ислама, пока богословие ещё не выработало свои эстетические каноны, обилие реалистических по трактовке живописных и скульптурных изображений во дворцах Омейядов свидетельствовало о силе домусульманских художественных традиций. В дальнейшем изобразительность в арабском искусстве объясняется наличием антиклерикальных по своему существу эстетических воззрений. Например, в «Посланиях братьев чистоты» (10 в.) искусство художников определено «как подражание образам существующих предметов, как искусственных, так и естественных, как людей, так и животных».

Высокий расцвет пережило изобразительное искусство в Египте 10-12 вв.: изображения людей и жанровые сцены украшали стены зданий г. Фустата, керамические блюда и вазы (мастер Саад и др.), вплетались в узор резьбы по кости и дереву (панно 11 в. из дворца Фатимидов в Каире и др.), а также льняных и шёлковых тканей; изготовлялись бронзовые сосуды в виде фигур животных и птиц. Аналогичные явления имели место в искусстве Сирии и Месопотамии 10-14 вв.: придворные и другие сцены включены в изысканный чеканный с инкрустацией орнамент изделий из бронзы, в узор росписей по стеклу и керамике.

Видное место в истории мирового искусства занимает арабская книжная миниатюра. В Египте миниатюра 9-10 вв. (происходящая из Файюма) и 11-12 вв. стилистически связана с коптским искусством. В живописи сирийских миниатюр заметно византийское влияние. Большой высоты искусство книжной миниатюры достигло в Ираке в 12-13 вв. Здесь существовало несколько стилевых направлений. Одно из них (возможно, северо-иракское) отличается пышными и красочными придворными сценами; другое представлено лаконичными по характеру иллюстрациями в научных трактатах (например, листы из «Фармакологии» Диоскорида, переписанной Абд аллахом ибн Фадлем в 1222, хранящиеся в разных музеях мира). Подлинной гордостью иракской школы миниатюристов являются полные живых наблюдений, переданных выразительным образным языком, звучной по краскам живописью иллюстрации к «Макамам» Харири, дошедшим в нескольких рукописях (выделяются миниатюры рукописи 1237, художник Яхья ибн Махмуд из Васита, Парижская национальная библиотека, и рукописи начала 13 в., принадлежащие Ленинградскому отделению института востоковедения). Новый подъём миниатюра в Ираке пережила в конце 14 в., когда в Багдаде работал выдающийся художник Джунаид Султани, автор миниатюр рукопией «Хамсе» Хаджу Кермани 1396 (Британский музей, Лондон).

Изобразительное начало было менее развито в искусстве стран арабского Запада. Однако и здесь создавались декоративная скульптура в виде животных, узоры с мотивами живых существ, а также миниатюра (рукопись «История Байяд и Рийяд», 13 в., Ватиканская библиотека).

Арабское искусство в целом было ярким, самобытным явлением в истории мировой художественной культуры эпохи средневековья. Его влияние распространялось на весь мусульманский мир и выходило далеко за его пределы.

Музыка. Арабская музыка сформировалась в результате слияния собственно арабского искусства с искусством завоёванных стран. Ранний, «бедуинский», период в её развитии характеризуется единством музыки и поэзии. Сохранились сведения о древних арабских профессиональных певцах-поэтах (шаирах), о песенных жанрах - хида (караванные песни), хабаб (песни конников), о музыкальных инструментах - дуфф (маленький квадратный бубен), мизхар (примитивная лютня с кожаной декой), ребаб (род однострунной скрипки).

После завоевания Ирана, части Византии и установления господства над Ср. Азией и Египтом арабы ассимилировали традиции более развитых культур (были восприняты основы греческой музыкальной теории; под воздействием персидской и византийской мелодики арабский звукоряд расширился до двух октав, на некоторых арабских ладах и инструментах сказались иранские влияния). Расцвет классической арабской музыки начинается с конца 7 в. Она основывается на 7-ступенных ладах, в которых наряду с основными звуками используются промежуточные интервалы - коммы (меньше 1 / 8 целого тона). Ладовые особенности арабской музыки определили своеобразную манеру пения, при которой широко применяется глиссандирование (скольжение от звука к звуку). Для арабской музыки характерна цветистая мелизматика, придающая музыке оригинальный колорит. Классическая арабская музыка преимущественно вокальная. Наиболее распространённый жанр - вокально-инструментальный ансамбль, в котором ведущая роль принадлежит певцу. Крупнейшие певцы периода Омейядов - Ибн Мусаджих, Муслим ибн Мухриз, славились также певица Джамиле и её ученики. В период династии Аббасидов выделяются музыканты Ибрахим аль-Маусили (742-804) и его сын Исхак аль-Маусили (767-850) - основатель багдадской школы, а также Мансур Зальзаль. Высокого уровня достигла арабская музыкальная наука. Среди выдающихся музыкальных теоретиков средних веков: аль-Кинди, разработавший и применивший к арабской музыке метафизическую доктрину «гармонии Вселенной» неоплатоников; аль-Исфахани (897-967), автор «Большой книги песен»; Сафи-ад-дин Урмави (около 1230-1294), написавший трактат об акустике и гармонических связях «Эш-Шарафийя» - выдающийся труд средневековой восточной науки о музыке. Важнейшие сведения о музыке Востока содержатся в трудах аль-Фараби - автора «Большого трактата о музыке», Ибн Сины и др. В средние века арабская музыка оказала воздействие на музыкальное искусство Испании, Португалии, на формирование некоторых европейских музыкальных инструментов.

Лит.: Бартольд В. В., Соч., т. 6,. М., 1966; Крачковский И. Ю., Избр. соч., т. 1-6, М.-Л., 1955-60; Беляев Е. А., Арабы, ислам и арабский халифат в раннее средневековье, 2 изд., М., 1966; Леви-Провансаль Э., Арабская культура в Испании, пер. с франц., М., 1967; Мец А., Мусульманский Ренессанс, пер. с нем., М., 1966; Kremer A., Culturgeschichte des Orients unter den Chalifen, Bd 1-2, W., 1875-77; Sarton G., Introduction to the history of science, v. 1-3, Balt., 1927-48; Gibb H. A. R., Studies on the civilization of Islam, Boston, 1962; Grьnebaum G. von. Medieval Islam. A study in cultural orientation, 2 ed., Chi., 1961; The legacy of Islam, ed. by T. Arnold and A. Guillaume, Oxf., 1931; Sauvaget J., Introduction а l"histoire de Orient Musulman. Eléмеnts de bibliographic, P., 1961; Grohmann A., Arabien, Мünch, 1963; Юшкевич А. П., История математики в средние века, М., 1961; Kennedy Е. S., A survey of Islamic astronomical tables, Phil., 1956.

Избр. произв. мыслителей стран Ближнего и Среднего Востока 9-14 вв., М., 1961; История философии, т. 1, М., 1957, с. 222-36; Григорян С. H., Средневековая философия народов Ближнего и Среднего Востока, М., 1966; Штёкль А., История средневековой философии, [пер. с нем.], М., 1912; Лей Г., Очерк истории средневекового материализма, [пер. с нем.], М., 1962; аль-Фахури Х., ад-Дарр аль-халил, Тарих аль-фальсафа аль-арабийя (История арабской философии), т. 1-2, Бейрут, 1957-58; Мехрин-Мехрдад, Фалсафэ-йе-шарг (Философия Востока), Тегеран, ; Радев Р., Из историята на арабската философия, София, 1966; Mrozek A., Sredniowieczna filozofia arabska, Warsz., 1967; Ueberweg F., Grundriss der Geschichte der Philosophic, 12 Aufl., Tl 1-3, 5, В., 1924-28; Boer T. J. de, The history of philosophy in Islam, L., 1933; Munk S., Мélanges de philosophic juive et arabe, nouv. éd., P., 1955; Gruz Hernandez M., Filosofia hispano-musulmana, v. 1-2, Madrid, 1957.

Гибб Х. А. Р., Мусульманская историография (пер. с англ. П. А. Грязневича), в его кн.: Арабская литература, М., 1960, с. 117-55; Historians of the Middle East, ed. by B. Lewis and P. M. Holt, L., 1962; Rosenthal F., A history of Muslim historiography, 2 ed., Leiden, 1968.

Розен В. Р., Отрывки из очерка истории арабской литературы, в сборнике: Памяти академика В. Р. Розена, М.- Л., 1947; Крымский А. Е., История арабов и арабской литературы светской и духовной, ч. 1-3, М., 1911-13; Фильштинский И. М., Арабская классическая литература, М., 1965; Гибб Х. А. Р., Арабская литература, [пер. с англ.], М., 1960; аль-Фахури Х., История арабской литературы, [пер. с араб.], т. 1-2, М., 1959-61; Brockelmann С., Geschichte der arabischen Literatur, 2 Aufl., Bd 1-2, Leiden, 1943-49; Suppl.-Bd 1-3, Leiden, 1937-42; Graf G., Geschichte der christlichen arabischen Literatur, Bd I-5, Citta del Vaticano, 1944-53; González Palencia A., Historia de la literatura arábigo-espacola, Barcelona, 1928; Blachére R., Histoire de la littérature arabe des origines а la fin du XV siéсle..., , P., 1952-66; Sezgin F., Geschichte des arabischen Schrifttums, Bd 1, Leiden, 1967.

Веймарн Б., Каптерева Т., ПодольскийА., Искусство арабских народов, М., 1960; Всеобщая история искусств, т. 2, кн. 2, М., 1961, с. 9-53; Кубе А. П., Испано-мавританская керамика, М.-Л., 1940; Большаков О., Ислам запрещает..., «Наука и религия», 1967, №№ 5, 7; Marçаis G., L"architecture musulmane d"Occident, P., 1954; Creswell К. A. С., Early Muslim architecture, pt 1-2, Oxf., 1932-40; его же. The Muslim architecture of Egypt, v. 1-2, Oxf., 1952-60; Lane A., Early Islamic pottery. Mesopotamia, Egypt and Persia, L., 1958; Dimand M. S., A handbook of Mohammadan art, 3 ed., N. Y., 1958; Ettinghausen R., Arabische Malerei, Gen., 1962; Hoag J. D., L"architettura araba, Mil., 1965; Islamic art in Egypt. 969-1517, Cairo, 1969.

Кузнецов К. А., Арабская музыка, в сборнике: Очерки по истории и теории музыки, [сб.] 2, Л., 1940, с. 265-80; Farmer Н. G., A history of Arabian music to the XVIIIth century..., L., 1929, 2 ed., L., 1967; Erianger R. d", La musique arabe, v. 1-6, P., 1930-59; Kutahialian I. O., Ecriture musicale arabe moderne, Marsiglia, 1957.

П. А. Грязневич (вводный раздел, историческая наука, география), М. М. Рожанская (естественные и точные науки), А. В. Сагадеев (философия), А. Б. Халидов (литература), Б. В. Веймарн (архитектура и изобразительное искусство).

Советская историческая энциклопедия

Арабская культура - первонач. сложилась в Зап., Цент. и Сев. Аравии. Ей предшествовала древ. культура Юж. Аравии, население к рой говорило на сабейском яз. и создало свою письменность; эта культура, как и культура арамейского населения Сирии, Ливана,… … Древний мир. Энциклопедический словарь

АРАБСКАЯ ЛИТЕРАТУРА - АРАБСКАЯ ЛИТЕРАТУРА, важнейшая составная часть арабо мусульманской культуры, сложившейся в условиях Халифата в VII—IX вв., в настоящее время — совокупность литератур арабских стран, обусловленная единством литературного арабского языка… … Литературный энциклопедический словарь

Классическую арабскую философию отличает полемический дух. Великими спорщиками были первые мутакаллимы (от араб. мутакаллимн говорящие) мутазилиты (от араб. му тазила обособившиеся). Этот этап развития калама (от араб. калм речь, не смешивать… … Энциклопедия Кольера Википедия

Культура Нигерии совокупность творческих достижений населения Нигерии. Нигерийская культура имеет богатую историю и представляет собой сплав множества субкультур различных общин, живущих в государстве. Содержание 1 История 2 Современная… … Википедия

Культура государства Ливия и народов её населяющих. Имеет общеарабские черты, в то же время дополненные местным колоритом, связанным не только с национальным многообразием, но и с разделением страны на исторические области: Триполитания, Феццан и … Википедия

Культура Испании одна из наиболее древних и самобытных европейских культур, сформировавшаяся под влиянием многочисленных факторов. Древнейшие культурные памятники Испании многочисленные пещерные росписи и наскальные рисунки в… … Википедия, Беляев Е.. В этой книге рассказывается, как жили арабы до появления ислама, как Мухаммед впервые выступил с проповедью в Мекке и как возникла в Медине мусульманская община - умма, как спорили за власть…

Чигвинцева С.В.

Введение

В наше время - время грандиозных социальных преобразований - как никогда остро чувствуется потребность в глубоком понимании крутых моментов хода общественного развития, роли народных масс в истории. В связи с этим нам представляется актуальным сегодня обращение к теме партизанского движения в годы Отечественной войны, 200-летие которой отмечает наша страна в этом году.

Цель работы – определить роль партизанского движения в Отечественной войне 1812 г., интегрировано используя материалы истории и литературы.

Задачи работы – рассмотреть причины возникновения широкой волны партизанского движения и его значение в военных событиях осени-зимы 1812 г.

Тема партизанского движения 1812 г. представлена достаточно широким кругом источников и исследований в исторической литературе. Привлеченный круг источников позволил нам разделить их на две группы. В первую входят правовые и правительственные документы. Во вторую группу источников входят дневники очевидцев событий Отечественной войны 1812 г.

Методы исследования - анализ источников, применили проблемно-тематический подход к литературе, ярко показавшей значение действий партизан в союзе с войсками народного ополчения периода осени-зимы 1812 г.

Новизна исследования заключается в комплексном подходе использования сведений литературных и исторических источников при анализе событий Отечественной войны.

Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину 1812 года.

Структура работы соответствует поставленной цели и задачам и состоит из: введения, двух глав, имеющих параграфы, заключения, списка использованных источников и литера­туры.

Глава I . Причины развития партизанского движения

Ни к одной из войн Наполеон не готовился так тщатель­но, как к походу на Россию. Подробнейшим образом разраба­тывался план предстоящей кампании, тщательно изучался театр военных действий, создавались огромные склады боеприпасов, обмундирования и продовольствия. Под ружье было поставлено 1 200 тыс. человек. Как справедливо отмечает великий русский писатель Л.Н.Толстой: «Половина армии была рас­квартирована в пределах огромной империи Наполеона, чтобы удерживать в повиновении завоеванные страны, в которых под­нималось национально-освободительное движение против напо­леоновского ига».

Историк А.З.Манфред акцентирует внимание на том, что в России знали о подготовке Наполеона к войне. Русский посол в Париже князь А. Б. Куракин, начиная с 1810 г. доставлял русскому военному министерству точные сведения о численности, вооружении и дислокации фран­цузских войск. Ценные сведения доставляли ему министр иностранных дел в правительстве Напо­леона Ш.Талейран, а также Ж.Фуше.

С 1810 г. началось перевооружение русской армии, укрепле­ние ее западных границ. Однако, архаичес­кая рекрутская система не позволяла подготовить необходимые людские резервы для предстоящей войны. Русская армия насчитывала около 240 тысяч человек и была разделена на три группы: первая армия (М. Б. Барклая де Толли) прикрывала Петербургское направ­ление, вторая (П. И. Багратиона) - Московское, третья (А. П. Тормасова) - Киевское.

Обычная тактика ведения войн Наполеоном была - выиг­рать 1-2 крупных сражения и таким образом решить исход войны. И на сей раз план Наполеона состоял в том, чтобы, используя свое численное превосходство в приграничных сражениях, разгромить первую и вторую армии поодиночке, да­лее захватить Москву и Петербург. Стратегический план Наполеона был сорван когда - в июне-августе 1812 г. русские армии отступали, решили соединиться в Витебске, а затем Смоленске. В первые же дни началось партизанское движение (поднялось 20 тысяч крестьян). Г.Р. Державин писал о тех днях:

«В заре огнистой прежних боев:
Кипело каждое село
Толпами воинов брадатых…

И, хитрый воин,
Он скликнул вдруг своих орлов
И грянул на Смоленск...

Мы заслоняли тут собой
Порог Москвы - в Россию двери;
Тут русские дрались как звери,
Как ангелы»! (между 1812-1825 гг.)

В августе армия и народ потребовали назначить главнокомандующим М. И. Куту­зова. Сражение при Бородино показало мужество русской армии, французы отошли на исходные позиции, но Москву пришлось сдать французам.

Оставив Москву, Кутузов совершил замечательный маневр: создав видимость отступления по Рязанской дороге, с ос­новными силами перешел на Калужскую дорогу, где остано­вился в сентябре 1812 г. у села Тарутино (80 км от Москвы). Он писал: «Опасаясь всегда, чтобы неприятель главными своими силами не овладел бы сею дорогою, которая лишила бы армию всех ее коммуникаций с хлебороднейшими провинциями, нашел я за нужное отрядить 6-й корпус с генералом от инфантерии (пехоты - автор) Дохтуровым: на Калужскую Боровскую дорогу к стороне села Фолминского. Вскоре после сего партизан полковник Сеславин действительно открыл движение Наполеона, стремящегося со всеми его силами по сей дороге к Боровску».

Война 1812 года предстаёт в изображении Толстого как война народная. Автор создаёт множество образов мужиков, солдат, суждения которых в совокупности составляют народное мироощущение.

В Тарутинском лагере началось формирование новой российской армии, был дан отдых войскам, а партизанские отряды старались пополнить их резервы и снаряжение. Н.А.Дурова о тех днях писала так: «Вечером полку нашему приказано быть на лошадях. …Теперь мы сдела­лись арьергардом и будем прикрывать отступление армии».

Историк В.И. Бабкин считает, что «партизанские отряды, части ополчения I округа вошли важнейшим элементом в план подготовки и осуществления победоносного наступления русской армии». На наш взгляд, в этом можно согласиться с автором, так как в рапорте Алексан­дру I M. И. Кутузов писал: «При отступлении …поставил я себе за правило.. вести беспре­станную малую войну, а для того поставил я десять партизанов на ту ногу, чтобы быть в состоянии отнять все способы у непри­ятеля, мыслящего в Москве найти в изобилии всякого рода продовольствие. В течение шестинедельного отдыха Главной армии при Тарутине партизаны мои наводили страх и ужас неприятелю, отняв все способы продовольствия».

Однако с нашим мнением не согласен исследователь Бескровный Л. Г., который считает, что партизаны в основном действовали стихийно, не согласовав «свои действия с силами верховного командования».

В то время как русская армия получила возможность в спокойной обстановке пополниться новыми све­жими силами, противник, окруженный в Москве, вынужден был вести непрерывные военные действия против партизан. Благодаря, в том числе действиям партизан, факти­чески никакого перерыва в военных действиях против Наполео­на и в тарутинский период не было. Заняв Москву, враг не получил ни передышки, ни мира. Напротив, за время своего пребывания в Москве он понес значительный урон от ударов народных сил. В помощь ополчению и партизанам М. И. Куту­зов выделил для укрепления блокады Москвы и нанесения уда­ров по коммуникациям противника армейские летучие отряды регулярной конницы. На наш взгляд, четкое взаимодействие основных элементов «малой войны» - ополчений, партизан и армейских летучих отрядов и дало возможность М. И. Кутузову создать прочную основу для победоносного контрнаступления.

Кампания в России не походила на те, которые Наполеону приходилось вести прежде. Арман де Коленкур, находившийся при Наполеоне, записывал: «Местных жителей не было видно, пленных не удавалось взять, отставших по пути не попадалось, шпионов мы не имели…Оставшиеся жители все вооружи­лись; нельзя было найти никаких транспортных средств. На поездки за продовольствием изводили лошадей…». Такова была по своему характеру «малая война». Вокруг глав­ных сил французов в Москве образовался внутрен­ний фронт, состоявший из ополчений, партизан и летучих отря­дов.

Таким образом, основными причинами подъема широкой волны партизанского движения послужило применение к крестьянам требования французской армии в сдаче им продовольствия, обмундирования, фуража; грабеж родных селений солдатами Наполеона Бонапарта; жестокие методы обращения с населением нашей страны; дух свободы, царивший в атмосфере «века освобождения» (XIX в.) в России.

Глава II . Нарастание волны партизанского движения осенью-зимой 1812 г.

10 октября 1812 г. оказавшись в изоляции, боясь возмущения своей многонациональной голодной армии, Наполеон покинул Москву. Москва горела 6 дней, погибло 2/3 домов, крестьяне уходили в леса. Раз­вернулась партизанская война. В памяти русского народа остались герои-партизаны, которых Л.Н. Толстой назвал «дубиной народной войны» - Д. Давыдов, И. С. Доро­хов, А. Н. Сеславин, А. С. Фигнер, крестьянин Герасим Ку­рин, старостиха Василиса Кожина. Партизаны уничтожили за годы войны около 30 тысяч неприятельских солдат. Свои стихи Д.Давыдову посвящал Г.Р. Державин, А.Н. Сеславину - Ф.Н.Глинка, патриотизм простого люда воспевал В.В.Капнист.

Среди историков есть различные точки зрения на роль партизан в освободительной борьбе 1812 г. Так, если академик Е.В.Тарле отмечает, что отряд Г. Курина давал успешные бои регулярным частям неприятеля, истреблял их сотнями, захватывал вражеские орудия, контролировал край, пока там не было ни оккупационной, ни российской государственной власти (то есть, фактически осуществлял в нем функции управления), то историк А.С.Маркин считает это мнение преувеличением.

Если рассматривать вопрос о возникновении партизанского движения – здесь можно увидеть различные суждения историков. Е.В.Тарле считает, что зародилось оно в Поресенском, Красинском и Смоленском уездах в июле 1812 г., так как население этих уездов прежде всего пострадала от оккупантов. Но по мере продвижения вражеской армии в глубь России, отмечает он, все население Смоленской губернии поднялось на борьбу. В его организации принимали участие сычевский земской исправник Богуславский, предводитель сычевского дворянства Нахимов, майор Емельянов, отставной капитан Тимашев и другие. Историк Троицкий Н.А. утверждает иначе - оно проявило себя позже, в Смоленске в августе 1812 г.: «Партизаны Смоленской губернии нанесли ощутимый удар врагу, а так же очень помогли русской армии. В частности, отряд купца города Поречья Никиты Минченкова помог армейскому отряду ликвидировать отряд французов под начальством генерала Пино».

Эпизод Отечественной войны 1812 года, связанный с деятельностью крестьянского отряда Герасима Матвеевича Курина (1777-1850), уже многие десятилетия служит хрестоматийной иллюстрацией тезиса о крестьянской партизанской войне против наполеоновских захватчиков.

24 сентября 1812 г. прибывшие из Богородска фуражиры французского корпуса Нея разграбили и сожгли вохонскую деревню Степурино. Курин ожидал появления неприятеля, разделив свою трехтысячную дружину на три части, которые и стали методично избивать французов. В тот же день к вечеру корпус Нея, в числе других корпусов, стоявших вокруг Москвы, получил приказ вернуться в столицу. По получении известия о занятии Богородска французами, вохонский волостной сход, конечно, при одобрении местного головы Егора Cемёновича Стулова, решил составить дружину для самообороны, женщин же, стариков, детей и движимое имущество укрыть в лесах. Командовать дружиной сход также поручил местному крестьянину Герасиму Курину.

Один из крупных крестьянских партизанских отрядов до четырех тысяч человек возглавил в районе г. Гжатск (Подмосковье) солдат Еремей Четвертаков. В Смоленской губернии в Сычевском уезде партизанский отряд из четыреста человек возглавил отставной солдат С. Емельянов Отряд провел 15 боев, уничтожил 572 солдата противника и взял в плен 325 французов.

Однако, необходимо отметить особенность, подмеченную исследователем В. И.Бабкиным, - экономические (казенные) крестьяне (в отличие от помещичьих и монастырских) всегда были островком стабильности и не были склонны к анархии. Например, Вохонская волость к 1812 г. состояла преимущественно из экономических крестьян, по сравнению со своими частновладельческими собратьями, уже давно по закону обладавшими большей личной свободой.

На наш взгляд, необходимо видеть разницу между крестьянским и армейским партизанскими отрядами. Если крестьянские отряды были организованы крестьянами Г. Куриным, крестьянкой Василисой Кожиной в Смоленской губернии, бывшим рядовым солдатом Еремеем Четвертаковым, то пер­вый ар­мей­ский пар­ти­зан­ский от­ряд был создан по ини­циа­ти­ве М. Б. Барк­лая де Тол­ли. Его ко­ман­ди­ром был ге­не­рал Ф. Ф. Вин­цен­ге­ро­де, ко­то­рый воз­гла­вил объ­е­ди­нен­ные Ка­зан­ский дра­гун­ский (конный), Став­ро­поль­ский, Кал­мыц­кий и три ка­зачь­их пол­ка, ко­то­рые на­ча­ли дей­ст­во­вать в г. Ду­хов­щи­ны.

Сеславин Александр Никитич (1780-1858) был генералом-лейтенантом, в 1812 г. полковником, командиром Сумского гусарского полка, который по поручению М.И.Кутузова стал начальником партизанского отряда и получил задание мелкими группировками уничтожать дивизии противника, свои действия координировать с частями действующей русской армии.

На­стоя­щей гро­зой для фран­цу­зов был от­ряд Де­ни­са Да­вы­дова. Этот от­ряд воз­ник по ини­циа­ти­ве са­мо­го Да­вы­до­ва, под­пол­ков­ни­ка, ко­ман­ди­ра Ах­тыр­ско­го гу­сар­ско­го пол­ка. Вме­сте со свои­ми гу­са­ра­ми (легковооруженные саблей и карабином всадники) он от­сту­пал в со­ста­ве ар­мии П.И. Баг­ра­тио­на к Бо­ро­ди­ну. Стра­ст­ное же­ла­ние при­нес­ти еще боль­шую поль­зу в борь­бе с за­хват­чи­ка­ми по­бу­ди­ло Д. Да­вы­до­ва «про­сить се­бе от­дель­ный от­ряд». Д. Да­вы­дов об­ра­тил­ся с прось­бой к ге­не­ра­лу П. И. Баг­ра­тио­ну раз­ре­шить ему ор­га­ни­зо­вать пар­тизан­ский от­ряд для дей­ст­вий в ты­лу вра­га. Для «про­бы» М.И. Ку­ту­зов раз­ре­шил Д. Да­вы­до­ву взять 50 гу­сар и 80 ка­за­ков и от­пра­вить­ся к Ме­ды­не­ну и Юх­но­ву. По­лу­чив в свое рас­по­ря­же­ние от­ряд, Д. Да­вы­дов на­чал сме­лые рей­ды по ты­лам про­тив­ни­ка. В пер­вых же стыч­ках у поселков Ца­ре­ва Зай­ми­ща, Слав­ко­го он до­бил­ся ус­пе­ха: раз­гро­мил не­сколь­ко от­ря­дов фран­цу­зов, за­хва­тил обоз с бо­е­при­па­са­ми.

Армейский партизанский летучий отряд – это подвижное подразделение, перебрасываемое на различные направления военных действий. Например, от Гжат­ска до Мо­жай­ска опе­ри­ро­вал от­ряд ге­не­ра­ла И. С. До­ро­хо­ва. Ка­пи­тан А. С. Фиг­нер со сво­им ле­ту­чим от­ря­дом на­па­дал на фран­цу­зов по до­ро­ге от Мо­жай­ска до Мо­ск­вы. В рай­оне Мо­жай­ска и юж­нее дей­ст­во­вал от­ряд пол­ков­ни­ка И. М. Вад­боль­ско­го в со­ста­ве Ма­риу­поль­ско­го гу­сар­ско­го пол­ка и 500 ка­за­ков.

Действуя, согласно приказанию главноко­мандующего, между Можайском и Москвою, отряд отставных солдат и полковника А.С. Фигнера вместе с другими партизанами помогал вооружившимся подмосковным крестьянам в ис­треблении мелких отрядов мародеров, пере­хватывании французских курьеров и обозов.

В начале октября 1812 г. Наполеон, покидая Москву, двинулся на Калугу, где находились продовольственные склады русской армии, надеясь перезимовать там. Русские войска преследовали неприятеля, нанося ему чувствительные удары. В те годы, М.И.Кутузов обращался к армии с такими словами: «…Наполеон, не усматривая впереди ничего другого, как продолжение ужасной народной войны, способной в краткое время уничтожить всю его армию, видя в каждом жителе воина, общую…предпринял поспешное отступление вспять».

Таким образом, генеральное наступление русской армии успешно сочеталось с «малой войной». Борьбу с противником вместе с армией успешно вели десятки тысяч ратников ополчения и народные партизанские отряды. 25 декабря 1812 г. Александр I опубликовал специальный Манифест об изгнании врага из России и окончании Отечественной войны. По этому поводу Н.А.Дурова в своих записках отмечала: «Французы дрались с остервенением. Ах, человек ужасен в своем исступлении! Все свойства дикого зверя тогда соединяются в нем. Нет! Это не храб­рость. Я не знаю, как назвать эту дикую, зверскую сме­лость, но она недостойна назваться неустрашимостию».

Отечественная война 1812 г. закончилась победой русского народа, который вел справедливую, освободительную борьбу. Поводом к подъему партизанского движения осенью-зимой 1812 г. стало следующее: Наполеоновское нашествие нанесло огромный ущерб эконо­мике страны, принесло неисчислимые беды и страдания на­роду. Погибли сотни тысяч людей, не меньше стали калека­ми; было разрушено много городов и сел, были раз­граблены и уничтожены многие памятники культуры.

Значение партизанского движения в Отечественной войне проявилось в следующем: действия партизан поднимали дух патриотизма в боях с врагом, росло национальное самосознание русского народа; помогая регулярной армии, партизаны дали понять Наполеону, что он не выиграет войну молниеносно, а его планы о мировом господстве были разрушены.

Заключение

Историческое прошлое народа, историческая память, система общезначимых образцов поведения в такие критические моменты истории, как Отечественная война - это далеко не полный список тех фактов, которые влияют на формирование личности XXI века. Отсюда актуальность нашего обращения к теме роли народных масс, организации партизанского движения в Отечественной войне 1812 г.

Отечественная война 1812 года окончилась победой русского народа.

В ходе работы мы пришли к нижеследующим выводам:

Если рассматривать вопрос о возникновении партизанского движения, Е.В.Тарле считает, что зародилось оно в Смоленской губернии; Троицкий Н.А. - оно проявило себя позже, в Смоленске; Манфред А.З. - при захвате Могилева и Пскова.

Среди причин возникновения крестьянского и армейского партизанского движения историки выделяют такие как: применение к крестьянам требования французской армии сдать им продовольствие, обмундирование, фураж; грабеж селений солдатами Наполеона Бонапарта; жестокие методы обращения с населением нашей страны; дух свободы, царивший в атмосфере «века освобождения» (XIX в.) в России.

Роль партизанского движения в Отечественной войне заключалась в следующем:

1. пополнить резервы российской армии людьми и снаряжением,
2. малыми отрядами уничтожали силы французской армии, передавали сведения о французах российской армии,
3. уничтожали обозы с продовольствием и боеприпасами, которые шли французам в Москву.
4. планы молниеносной войны Наполеона против России потерпели крах.

Значение партизанского движения проявилось в росте национального самосознания крестьянства и всех слоев российского общества, растущем чувстве патриотизма и ответственности за сохранение своей истории и культуры. Тесным взаимодействием трех сил (ополчения, крестьян­ских партизан и армейских летучих отрядов) был обеспечен огромный успех в «малой войне». Великий русский писатель Л.Н. Толстой, передавая дух того времени, отмечал: «.. дубина народной войны поднялась со всею своею грозною и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие».

Примечания

Из рапорта М.И.Кутузова Александру I о сражении при Малоярославцем // Хрестоматия по истории России с древнейших времен до наших дней / Сост. А.С.Орлов, В.А.Георгиев, Н.Г.Георгиева и др. – М.: ПБОЮЛ, 2000, Из донесения М.И.Кутузова Александру I о сражении при Бородино // Хрестоматия по истории России с древнейших времен до наших дней // Тамже и др.

Жилин П. А. Гибель наполеоновской армии в России. Изд. 2-е. - М., 1974. - С. 93.

Из обращения М.И.Кутузова к армии о начале изгнания Наполеона из России // Хрестоматия по истории России с древнейших времен до наших дней. - М., 2000. - С. 271.

Дурова Н.А. Записки кавалерист-девицы. - Казань, 1979. - С. 45.

Толстой Л.Н. Война и мир: в 4 т. - М., 1987. - Т.3. - С. 212.

Список использованных источников и литературы

1. Источники

1.1 Бородино. Документы, письма, воспоминания. - М.: Советская Россия, 1962. – 302 с.

1.2. Из донесения М.И.Кутузова Александру I о сражении при Бородино // Хрестоматия по истории России с древнейших времен до наших дней / Сост. А.С.Орлов, В.А.Георгиев, Н.Г.Георгиева и др. – М.: ПБОЮЛ, 2000. – С. 268-269.

1.3.Из рапорта М.И.Кутузова Александру I о сражении при Малоярославцем // Хрестоматия по истории России с древнейших времен до наших дней / Сост. А.С.Орлов, В.А.Георгиев, Н.Г.Георгиева и др. – М.: ПБОЮЛ, 2000. – С. 270-271.

1.4. Из обращения М.И.Кутузова к армии о начале изгнания Наполеона из России // Хрестоматия по истории России с древнейших времен до наших дней / Сост. А.С.Орлов, В.А.Георгиев, Н.Г.Георгиева и др. – М.: ПБОЮЛ, 2000. – С. 271.

1.5.Давыдов Д.В. Дневник партизанских действий // http://www.museum.ru/1812/Library/Davidov1/index.html.

2. Литература

2.1. Бабкин В. И. Народное ополчение в Отечественной войне 1812 г. - М.: Соцэкгиз, 1962. – 212 с.

2.2. Бескровный Л. Г. Партизаны в Отечественной войне 1812 г. // Вопросы истории. – 1972. - № 1. – С. 13-17.

2.3. Богданов Л. П. Русская армия в 1812 г. Организация, управление, вооружение. - М.: Воениздат, 1979. – 275 с.

2.4. Глинка Ф.Н. Партизан Сеславин //lib.rtg.su/history/284/17.html

2.5. Державин Г.Р. 1812 год //lib.rtg.su/history/284/17.html

2.6. Дурова Н.А. Записки кавалерист-девицы. Переиздание. – Казань, 1979. – 200 с.

2.7. Жилин П. А. Гибель наполеоновской армии в России. Изд. 2-е. - М., 1974. - 184 с.

2.8. Капнист В.В. Видение плачущего над Москвой россиянина 1812 года…//lib.rtg.su/history/284/17.html

Война заканчивается победой, когда в ней присутствует вклад каждого жителя, способного противостоять врагу. Изучая наполеоновское нашествие 1812 года, невозможно пропустить партизанское движение. Возможно, оно не получило такого развития, как подполье 1941-1945 гг., но его сплоченные действия нанесли ощутимый урон пестрой армии Бонапарта, собранной со всей Европы.

Наполеон упорно шел к Москве вслед за отступающим русским войском. Два корпуса, отправленные к Петербургу, увязли в осадах, и французский император искал иной повод усилить свои позиции. , он посчитал, что дело осталось за малым, и даже сказал приближенным: «Компания 1812 года закончена». Однако Бонапарт не учел некоторые детали. Его войско оказалось в глубине чужой страны, снабжение работало все хуже, дисциплина снижалась, солдаты начали мародерствовать. После этого неповиновение местного населения захватчикам, носившее до этого эпизодический характер, приобрело масштаб всеобщего восстания. На полях гнил несжатый хлеб, попытки торговых сделок игнорировались, доходило даже до того, что крестьяне сжигали собственные съестные запасы и уходили в леса, лишь бы не отдать ничего неприятелю. Партизанские отряды, организованные русским командованием еще в июле, стали активно принимать пополнение. Помимо собственно боевых вылазок, партизаны были хорошими лазутчиками и неоднократно доставляли армии очень ценные сведения о неприятеле.

Отряды на базе регулярной армии

Действия армейских объединений задокументированы и известны многим. Командиры Ф. Ф. Винцингероде, А. С. Фигнер, А. Н. Сеславин из числа офицеров регулярной армии провели множество операций в тылу противника. Самым знаменитым предводителем этих летучих отрядов стал лихой кавалерист Денис Давыдов. Назначенный уже после Бородино, он вывел их деятельность за пределы планировавшихся мелких диверсий в тылу врага. Изначально под начало Давыдова были отобраны гусары и казаки, но совсем скоро их разбавили представители крестьянства. Самой большой удачей стал бой под Ляховом, когда совместными усилиями с другими партизанскими отрядами были пленены 2000 французов во главе с генералом Ожеро. Наполеон отдал особое распоряжение насчет охоты за дерзким гусарским командиром, но никому так и не удалось его осуществить.

Народное ополчение

Те жители деревень, кто не хотел покидать обжитые места, пытались защищать родные селения собственными силами. Возникали стихийные отряды самообороны. В истории сохранилось немало достоверных имен руководителей этих объединений. Одними из первых отличились помещики братья Лесли, направившие своих крестьян под командование генерал-майора А. И. Оленина. Жители Богородского уезда Герасим Курин и Егор Стулов за свои заслуги получили по Знаку отличия Военного ордена. К той же награде и чину унтер-офицера были представлены простые солдаты Степан Еременко и Ермолай Четвериков — оба независимо друг от друга сумели организовать на Смоленщине настоящую армию из обученных крестьян. Широко разошлась история Василисы Кожиной, которая создала партизанский отряд силами подростков и женщин, оставшихся в селе. Кроме этих предводителей свой вклад в победу внесли тысячи их безымянных подчиненных. Но когда

Неудачное начало войны и отступление русских войск вглубь территории государства показали, что силами одной регулярной армии противник вряд ли может быть повергнут. Для победы над сильным врагом нужны были усилия всего русского народа. В подавляющем большинстве оккупированных врагом уездов люди восприняли войска Наполеона не как освободителей от крепостной зависимости, а как насильников, грабителей и поработителей. Действия оккупантов только подтверждали мнение народа – европейские орды грабили, убивали, насиловали, бесчинствовали в храмах. Очередное вторжение иноземцев и было воспринято подавляющим большинством народа как нашествие, которое имело цель искоренить православную веру и утвердить безбожие.

Изучая тему партизанского движения в Отечественную войну 1812 года, следует помнить, что партизанами тогда называли временные отряды регулярных войск и казаков, которые были целенаправленно созданы русским командованием для действия на флангах, в тылу и коммуникациях неприятеля. Действия стихийно организованных отрядов самообороны местных жителей обозначалось термином «народная война».

Некоторые исследователи начало партизанского движения во время войны 1812 г. связывают с манифестом российского императора Александра I от 6 июля 1812 г., который как бы разрешал народу взяться за и активно включаться в борьбу с французами. В реальности дело обстояло несколько иначе, первые очаги сопротивления оккупантам появились ещё в Белоруссии и Литве. Причём часто крестьяне не разбирали, где оккупанты, а где их сотрудничающие с ними дворяне.

Народная война

С вторжением «Великой армии» в Россию многие местные жители первоначально просто оставляли деревни и уходили в леса и области, отдаленные от военных действий, уводили скот. Отступая через Смоленщину, главнокомандующий русской 1-й Западной армией М.Б. Барклай де Толли призвал соотечественников взяться за оружие против врага. В воззвании Барклая де Толли сообщалось, как действовать против противника. Первые отряды были созданы из местных жителей, которые хотели защитить себя и своё имущество. К ним присоединялись отставшие от своих частей солдаты.

Французские фуражиры постепенно стали сталкиваться не только с пассивным сопротивлением, когда скот угоняли в лес, продовольствие прятали, но и активными действиями крестьян. В районе Витебска, Могилева, Орши крестьянские отряды сами атаковали противника, совершая не только ночные, но и дневные нападения на мелкие подразделения врага. Французских солдат уничтожали или брали в плен. Наиболее широкий размах народная война получила в Смоленской губернии. Она охватила Красненский, Поречский уезды, а затем Бельский, Сычевский, Рославльский, Гжатский и Вяземский уезды.

В городе Белом и Бельском уезде крестьяне атаковали двигавшиеся к ним партии французских фуражиров. Исправник Богуславский и майор в отставке Емельянов возглавили сычёвские отряды, установив в них должный порядок и дисциплину. Только за две недели - с 18 августа по 1 сентября, они совершили 15 нападений на противника. За это время они уничтожили более 500 вражеских солдат и пленили свыше 300. Несколько конных и пеших крестьянских отрядов были созданы в Рославльском уезде. Они не только защитили свой уезд, но и нападали на отряды противника, которые действовали в соседнем Ельненском уезде. Активно крестьянские отряды действовали и в Юхновском уезде, они мешали продвижению противника на Калугу, оказывали содействие армейскому партизанскому отряду Д.В. Давыдова. В Гжатском уезде большую известность получил отряд созданный рядовым Киевского драгунского полка Ермолаем Четвертаковым. Он не только защищал земли у Гжатской пристани от вражеской солдатни, но и сам нападал на противника.

Ещё больший размах народная война получила в период пребывания русской армии в Тарутино. В это время крестьянское движение приняло значительный характер не только в Смоленской, но и Московской, Рязанской и Калужской губерниях. Так, в Звенигородском уезде народные отряды уничтожили или взяли в плен более 2 тыс. солдат противника. Самыми известными отрядами руководили волостной голова Иван Андреев и сотенный Павел Иванов. В Волоколамском уезде действовали отряды во главе с отставным унтер-офицером Новиковым и рядовым Немчиновым, волостным головой Михаилом Федоровым, крестьянами Акимом Федоровым, Филиппом Михайловым, Кузьмой Кузьминым и Герасимом Семеновым. В Бронницком уезде Московской губернии в местные отряды входило до 2 тыс. ратников. Самым крупным крестьянским отрядом в Подмосковье было соединение богородских партизан, в него входило до 6 тыс. человек. Его возглавлял крестьянин Герасим Курин. Он не только надёжно защищал всю Богородскую округу, но и сам наносил удары по противнику.

Надо отметить, что в борьбе с врагом принимали участие и русские женщины. Крестьянские и армейские партизанские отряды действовали на вражеских коммуникациях, сковывали действия «Великой армии», нападали на отдельные подразделения противника, уничтожая живую силу врага, его имущество, мешали сбору продовольствия и фуража. Смоленская дорога, где была организована почтовая служба, подвергалась регулярным нападениям. Наиболее ценные документы доставлялись в штаб русской армии. По некоторым оценкам, крестьянские отряды уничтожили до 15 тыс. солдат врага, примерно столько же были взяты в плен. Из-за действий ополченческих, партизанских и крестьянских отрядов противник не смог расширить контролируемую им зону и получить дополнительные возможности по сбору продовольствия и фуража. Французам не удалось закрепиться в Богородске, Дмитрове, Воскресенске, захватить Брянск и выйти к Киеву, создать дополнительную коммуникацию для связи основных сил с корпусами Шварценберга и Ренье.

Армейские отряды

Большую роль в кампании 1812 года сыграли и армейские партизанские отряды. Мысль об их создании появилась ещё до Бородинской битвы, когда командование проанализировало действия отдельных кавалерийских отрядов, которые по воле случая попали на вражеские коммуникации. Первым партизанские действия начал командующий 3-й Западной армией Александр Петрович Тормасов, который сформировал «летучий корпус». В начале августа Барклай де Толли сформировал отряд под командованием генерала Фердинанд Фёдорович Винцингероде. Численность отряда была 1,3 тыс. солдат. Винцингероде получил задачу прикрывать петербургский тракт, действовать на фланге и в тылу врага.

М.И. Кутузов придавал большое значение действию партизанских отрядов, они были должны вести «малую войну», истреблять отдельные отряды врага. Отряды обычно создавались из подвижных, кавалерийских частей, часто казачьих, они были наиболее приспособлены к нерегулярной войне. Их численность обычно была незначительной – 50-500 человек. При необходимости они взаимодействовали и объединялись в более крупные соединения. Армейские партизанские отряды получали задачу наносить внезапные удары в тылу противника, уничтожать его живую силу, нарушать коммуникации, нападать гарнизоны, подходящие резервы, срывать действия направленные на добычу продовольствия и фуража. Кроме того, партизаны выполняли роль армейской разведки. Главным преимуществом партизанских отрядов была их быстрота, подвижность. Наибольшую известность получили отряды под началом Винцингероде, Дениса Васильевича Давыдова, Ивана Семёновича Дорохова, Александра Самойловича Фигнера, Александра Никитича Сеславина и других командиров.

Осенью 1812 года действия партизанских отрядов приняли широкий размах, в составе армейских летучих отрядов действовало 36 казачьих и 7 кавалерийских полков, 5 отдельных эскадронов и команда легкой конной артиллерии, 5 пехотных полков, 3 егерских батальона и 22 полковых орудия. Партизаны устраивали засады, нападали на неприятельские обозы, перехватывали курьеров. Они ежедневно делали донесения о передвижении сил противника, передавали захваченную почту, сведения полученные от пленных. Александр Фигнер, после захвата противником Москвы, был отправлен в город в качестве разведчика, он лелеял мечту убить Наполеона. Ликвидировать французского императора ему не удалось, но благодаря необычайной находчивости и знанию иностранных языков, Фигнер смог добыть важные сведения, которые он передавал в главную квартиру (штаб). Затем он сформировал из добровольцев и отставших солдат партизанский (диверсионный) отряд, который действовал на Можайской дороге. Его предприятия настолько обеспокоили противника, что он привлёк к себе внимание Наполеона, который назначил награду за его голову.

На севере от Москвы действовал крупный отряд генерала Винцингероде, который выделив мелкие соединения к Волоколамску, на Ярославскую и Дмитровскую дороги, преградил доступ противнику в северные районы Подмосковья. Активно действовал отряд Дорохова, который истребил несколько вражеских команд. На Серпуховскую и Коломенскую дороги был направлен отряд под началом Николая Даниловича Кудашева. Его партизаны совершили удачную атаку на село Никольское, уничтожив более 100 человек и взяв в плен 200 солдат врага. Партизаны Сеславина действовали между Боровском и Москвой, он имел задачу согласовывать свои действия с Фигнером. Сеславин первым вскрыл движение войск наполеона на Калугу. Благодаря этому ценному донесению, русская армия успела преградить дорогу неприятелю у Малоярославца. В районе Можайска действовал отряд Ивана Михайловича Вадбольского, под его началом был Мариупольский гусарский полк и пять сотен казаков. Он установил контроль над Рузской дорогой. Кроме того, к Можайску был отправлен отряд Ильи Фёдоровича Чернозубова, в районе Волоколамска действовал отряд Александра Христофоровича Бенкендорфа, у Рузы - Виктора Антоновича Пренделя, за Клином в сторону ярославского тракта – казаки Григория Петровича Победнова и т. д.

Фактически «Великая армия» Наполеона в Москве была в окружении. Армейские и крестьянские отряды препятствовали поиску продовольствия и фуража, держали вражеские части в постоянном напряжении, это существенным образом действовало на морально-психологическое состояние французской армии. Активные действия партизан стали одной из причин, которые заставили Наполеона принять решение об оставлении Москвы.

28 сентября (10 октября) 1812 г. несколько соединенных партизанских отрядов под командованием Дорохова штурмом взяли Верею. Противник был захвачен врасплох, в плен попало около 400 солдат Вестфальского полка со знаменем. Всего в период с 2 (14) сентября по 1 (13) октября из-за действий партизан противник потерял только убитыми примерно 2,5 тыс. человек и 6,5 тыс. врагов было пленено. Для обеспечения безопасности на коммуникациях, подвоза боеприпасов, продовольствия и фуража, французскому командованию приходилось выделять всё большие силы.

28 октября (9 ноября) у с. Ляхово западнее Ельни партизаны Давыдова, Сеславина и Фигнера, усиленные частями В.В. Орлова-Денисова, смогли разгромить целую вражескую бригаду (она была авангардом 1-й пехотной дивизии Луи Барагэ д"Илье). После ожесточённого боя, французская бригада под командованием Жан-Пьера Ожеро капитулировала. В плен попал сам командир и 2 тыс. солдат. Наполеон был чрезвычайно разгневан, узнав о случившемся. Он приказал расформировать дивизию и провести расследование поведения генерала Барагэ д’Илье, который проявил нерешительность и не оказал своевременную помощь бригаде Ожеро. Генерал был отстранен от командования и попал под домашний арест в своём поместье во Франции.

Активно действовали партизаны и во время отступления «Великой армии». Казаки Платова наносили удары по тыловым подразделениям противника. Отряд Давыдова и другие партизанские соединения действовали с флангов, следовали за вражеской армией, совершая налеты на отдельные французские части. Партизанские и крестьянские отряды внесли весомый вклад в общее дело победы над армией Наполеона и изгнания врага из России.