Жизнь и научная деятельность ивана александровича бодуэна де куртенэ. Значение бодуэн де куртенэ иван александрович (игнатий-нецислав, baudouin de courtenay) в краткой биографической энциклопедии
БОДУЭН ДЕ КУРТЕНЭ, ИВАН АЛЕКСАНДРОВИЧ (Ян Игнаций) (1845–1929), русский и польский лингвист. Представитель польской ветви старинного французского рода, родился в Радзымине 1 (13) марта 1845. Работал в России, Австрии, Польше, писал на русском, польском, немецком, французском и других языках. В 1866 окончил Главную школу в Варшаве, затем несколько лет стажировался в Праге, Вене, Берлине, Лейпциге. Изучал резьянские говоры словенского языка на территории, ныне принадлежащей Италии, защитил докторскую диссертацию в 1874. Профессор университетов в Казани (1875–1883), Юрьеве (Тарту) (1883–1893), Кракове (1893–1909, в то время Австро-Венгрия), Петербурге (1900–1918). Член-корреспондент Императорской академии наук с 1897. Выступал в защиту прав языков национальных меньшинств России, за что в 1914 был арестован. В 1918 вернулся в Польшу, где занимался политической деятельностью. Умер Бодуэн де Куртенэ в Варшаве 3 ноября 1929.
Бодуэн де Куртенэ был одним из самых влиятельных лингвистов России конца 19 – начала 20 в. Многие его идеи носили глубоко новаторский характер и значительно опередили свое время; весьма распространен взгляд на него как на своего рода «восточноевропейского Соссюра», чему способствовала его роль в создании фонологии – одного из самых «структуралистских» разделов науки о языке. Идеи Бодуэна разбросаны по многочисленным небольшим статьям, затрагивающим разнообразные проблемы лингвистики, прежде всего общего языкознания и славистики; следует отметить, что популяризации этих идей весьма способствовала деятельность таких ученых, как Р.О.Якобсон, Н.С.Трубецкой, Е.Курилович.
Лингвистику Бодуэн рассматривал как психологическую и социальную науку; занимая позиции психологизма, считал единственной реальностью язык индивидуума, однако в то же время стремился к объективному подходу к языку, одним из первых поставил вопрос о точных методах в лингвистике, предлагал выделять слова на основе строгих процедур. Впервые в мировой науке разделил фонетику на две дисциплины: антропофонику, изучающую акустику и физиологию звуков, и психофонетику, изучающую представления о звуках в человеческой психике, т.е. фонемы; впоследствии эти дисциплины стали называть соответственно фонетикой и фонологией, хотя некоторые из непосредственных учеников Бодуэна пытались сохранить его терминологию. Ввел в науку о языке термины «фонема» и «морфема» в их современном понимании, объединив в общем понятии морфемы как минимальной значимой единицы языка понятия корня и аффикса. Одним из первых отказался считать лингвистику только исторической наукой и изучал современные языки. Исследовал вопрос о причинах языковых изменений, занимался социолингвистикой, теорией письма, участвовал в разработке реформы русской орфографии, осуществленной в 1917–1918. Отредактировал и дополнил словарь В.И.Даля. Полемизировал с логическим подходом к языку, младограмматической концепцией звуковых законов, использованием в науке о языке метафоры «организма».
Сам называвший себя «автодидактом» и не считавший себя ничьим учеником, Бодуэн создал целых две крупных лингвистических школы: Казанскую (Н.В.Крушевский, В.А.Богородицкий и др.) и позднее Петербургскую (Л.В.Щерба, Е.Д.Поливанов и др.).
БОДУЭН ДЕ КУРТЕНЭ (Baudouin de Courtenay) Иван Александрович , российский и польский языковед, член-корреспондент Петербургской Академии Наук (1897). Окончил Главную школу в Варшаве (1866), затем учился в Карловом университете в Праге, в Берлинском и Йенском университетах (1866-68).
В 1868 году приехал в Санкт-Петербург, где проходил лингвистическую подготовку под руководством И. И. Срезневского. В 1870-75 годах преподавал сравнительное языковедение в Санкт-Петербургском университете. Профессор Казанского (1875-83), Дерптского (ныне Тартуский) (1883-93), Краковского (1893-1899) университетов. В 1900-18 годах в Санкт-Петербургском университете (профессор с 1901 года, декан историко-филологического факультета в 1909-10 годах). С 1918 года жил в Варшаве.
Бодуэн де Куртенэ - один из виднейших представителей общего и славянского историко-сравнительного языкознания, родоначальник казанской лингвистической школы, позднее петербургской (ленинградской) школы в языкознании, специалист по проблемам контактов южно- и западнославянских диалектов с неславянскими языками. Основные направления в научно-исследовательской работе Бодуэн де Куртенэ - славянский, польский, русский и общее языкознание. Ему принадлежат также исследования в области психолингвистики на материале русских и родственных языков («О психических основах языковых явлений», 1903; «Разница между фонетикой и психофонетикой», 1927), связи письменности и звучащей речи («Об отношении русского письма к русскому языку», 1912).
Главная заслуга Бодуэна де Куртенэ - построение теории фонем и фонетических чередований, вводящей различие между звуком речи и основной фонетической единицей языка - фонемой. Основные положения фонологической теории Бодуэна де Куртенэ оказали решающее влияние на развитие фонетики, а через неё и на общее языкознание. Это влияние обнаруживается в трудах Л. В. Щербы (с 1909), позднее (с 1929) - в трудах Пражского лингвистического кружка.
Бодуэн де Куртенэ подверг анализу понятие родства языков и дал обзор славянских языков, сохраняющий научное значение. Обосновывал сопоставление генетически неродственных языков, считая, что это поможет открыть наиболее общие закономерности их развития.
Отредактировал и дополнил «Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля (3-е изд., 1903-09; 4-е изд., 1912-14).
Соч.: Избранные труды по общему языкознанию. М., 1963. Т. 1-2.
Лит.: Щерба Л. В. И. А. Бодуэн де Куртенэ. [Некролог] // Известия по русскому языку и словесности Академии Наук СССР. 1930. Т. 3. Кн. 1; Богородицкий В. А. Казанский период профессорской деятельности И. А. Бодуэна де Куртенэ (1875-1883) // Prace filologiczne. 1931. Т. 15. Cz. 2; И. А. Бодуэн де Куртенэ. 1845-1929. (К 30-летию со дня смерти). М., 1960 (библ.); Jakobson R. Kazanska szkota polskiej lingwistyki i jej meijsce w swiatowym rozwoju fonologii // Biuletyn polskiego towarzystwa jçzykoznawczego. 1960. Zesz. 19.
ИВАН АЛЕКСАНДРОВИЧ БОДУЭН ДЕ КУРТЕНЭ
(1845-1929)
Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ - крупнейший русский и польский языковед. Бодуэн де Куртенэ совершил переворот в науке о языке: до него в лингвистике господствовало историческое направление, а языки исследовались исключительно по письменным памятникам. Бодуэн доказывает, что сущность языка - в речевой деятельности, и призывает к изучению живых языков и диалектов. Только таким путем можно понять языковой механизм и проверить правильность лингвистических описаний. Важность этого нового подхода к изучению языка можно сравнить с ролью, которую в естественных науках играет принцип эксперимента: без экспериментальной проверки теория мертва.
Сам Бодуэн де Куртенэ в течение многих лет изучает разные индоевропейские языки, которыми овладевает настолько, что пишет свои работы не только на русском и польском, но и на немецком, французском, чешском, итальянском, литовском и других языках. Он проводит по нескольку месяцев в экспедициях, изучая славянские языки и наречия, и при этом тщательно записывает все фонетические их особенности. В то время подобная методика изучения языка многим казалась странной: ведь лингвистика была наукой кабинетной, книжной.
Из фонетических работ Бодуэна выросла его теория фонем и фонетических чередований, которая до сих пор сохраняет свою научную ценность. Логическим развитием теории фонем явилась созданная Бодуэном теория письма. В ней были заложены многие основные идеи и понятия, фигурирующие в современных работах.
Внимательный к фактам живых языков, Бодуэн в то же время считал, что самое важное в лингвистических описаниях - отражение системности языка, «группировка по противопоставлениям и различиям». Такое сочетание - богатого языкового материала и системного подхода к его описанию - позволяло Бодуэну не только давать глубоко верные «портреты» различных языков и диалектов, но и делать обобщения, без стремления к которым, по его собственным словам, «не мыслима ни одна настоящая наука».
Бодуэна де Куртенэ отличали новаторство мысли и смелость в высказывании новых идей. С должным уважением относясь к достижениям предшественников, он, однако, без колебаний отвергал все рутинное, мешавшее развитию науки, и выдвигал положения, поражавшие его современников необычностью.
Так, он первым начал применять в языкознании математические методы; доказывал, что язык можно не только бесстрастно изучать, но и направлять его развитие, сознательно воздействовать на него (т. е. стоял у истоков целого лингвистического направления, получившего впоследствии название теории и практики языкового строительства или языковой политики); своими фонетическими исследованиями, методика которых кардинально отличалась от всего, что было в этой области до него, Бодуэн заложил камень в основание будущей экспериментальной фонетики , давшей особенно значительные результаты в середине XX в.
При изучении языка Бодуэн не замыкался в рамках лингвистики. Напротив, он считал, что языкознание должно опираться на достижения психологии и социологии, что полное исследование языковых фактов невозможно без обращения к данным этнографии, археологии , истории культуры. Все это Бодуэн не просто декларировал, а практически осуществлял в своих работах, при знакомстве с которыми изумляет широта и глубина познаний автора в самых разных областях.
Поразительна ранняя зрелость Бодуэна де Куртенэ как ученого. Знаменитый Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона в томе, вышедшем в 1891 г., называет 46-летнего Бодуэна де Куртенэ «одним из выдающихся современных лингвистов». Сам же Бодуэн был необыкновенно скромным человеком. О себе, например, он писал, что «отличался неудовлетворительною научною подготовкой и небольшим запасом знаний». Этого запаса знаний, однако, ему вполне хватило не только для создания ряда глубоко оригинальных трудов, но и на то, чтобы основать знаменитую казанскую школу лингвистов. После Казани, где Бодуэн работал в 1874-1883 гг., он преподавал в Юрьевском (сейчас Тартуский; 1883-1893), Краковском (1893-1900), Петербургском (1900-1918), Варшавском (с 1918 г.) университетах.
Прожив долгую, насыщенную научными поисками и творчеством жизнь, де Куртенэ внес неоценимый вклад в науку о языке. Он обогнал свое время, и многие высказанные им идеи начали углубленно разрабатываться в лингвистике лишь десятилетия спустя.
ФИЛИПП ФЕДОРОВИЧ ФОРТУНАТОВ
(1848-1914)
«Неимоверно разрослось то дело, которое 22 января 1876 г. в 10 часов утра начал молодой доцент Фортунатов», - писал о своем учителе. В этот день начал свои лекции в Московском университете.
Был необыкновенно мощным создателем новых лингвистических идей. В своих трудах по сравнительно-историческому языкознанию он пересмотрел и обновил трактовку многих сложных вопросов о древнейших процессах в индоевропейских языках.
Огромное значение имеют исследования Фортунатова в области славяно-балтийской акцентологии. В первую очередь - открытый им закон передвижения ударения от начала к концу слова, отражающийся как в славянских, так и в балтийских языках, некогда обусловленный фонетической позицией. Сравним, например, русское: им. п. рука, вин. п. руку; винительный падеж сохраняет старое место ударения, а в именительном падеже некогда имело место передвижение ударения с начального слога на конечный. Этот закон известен в языкознании под именем «закона Фортунатова - де Соссюра».
Нередко несколько слов в трудах Фортунатова порождало в дальнейшем новые научные поиски. Так, лаконично сформулированное Фортунатовым учение о грамматической форме вызвало в лингвистике вихрь глубоко плодотворных идей.
Учиться у приезжали ученые разных стран: О. Брок (Норвегия), Торбьёрнсон (Швеция), Педерсен (Дания), ван-дер-Коп (Голландия), Поль Буайе (Франция), Сольмсен, Бернекер (Германия), Мурко, Поливка (Чехия), Белич, Томич (Сербия), Миккола (Финляндия), Богдан (Румыния) и другие.
Особенно верно и глубоко поняли идеи и общее направление его поисков, - ведущие ученые 10-30-х гг. нашего века. Это было второе поколение московской лингвистической школы (первое, естественно, - сам Фортунатов).
Третье поколение московской лингвистической школы - , ский, ская, . Они - активные строители советского языкознания в 30-60-х гг.
АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ РЕФОРМАТСКИЙ
(1900-1978)
Александр Александрович Реформатский - выдающийся советский языковед. Филологам он известен прежде всего как автор вузовского учебника «Введение в языкознание», по которому они учились. И преподаватели, и студенты знают: если готовиться «по Реформатскому», то экзамен сдашь хорошо.
Яркая, колоритная индивидуальность проявлялась во всем: писал ли он научные работы , выступал ли с кафедры, или сидел с гостями за столом.
Знаток русской культуры, истории, русского быта, страстный охотник, заядлый шахматист, тонкий ценитель музыки, мастер стихотворного шутливого экспромта, был прежде всего лингвистом. И во всех своих увлечениях лингвистом оставался: слушая оперные арии, он замечал особенности произношения, которые требовали лингвистических объяснений; из теории шахматной игры он заимствовал принцип «избыточной защиты» и использовал его при изучении структуры текста (пример избыточности такого рода: точка в конце предложения и заглавная буква в начале следующего); размышления над охотничьими терминами помогали ему в понимании лингвистической сущности термина вообще.
По собственному признанию Александра Александровича, он всю жизнь был влюблен в лингвистику, в слово, даже в фонему.
В работах высокий уровень научной абстракции , конструктивная точность анализа органически сочетаются с пристальным вниманием к фактам живого языка: к слову, к звуку, к оттенку звука. Язык интересовал ского во всех своих проявлениях: в звучащей и письменной речи, в бытовом разговоре и профессиональном употреблении, в художественном тексте и в пении.
Научные интересы ского были необычайно разнообразны: ему принадлежат работы (во многом новаторские) по фонологии и фонетике, теоретическим вопросам грамматики, словообразованию , лексике, теории письма, терминологии, машинному переводу, истории языкознания и другим отраслям лингвистической науки. И вот что замечательно: в каждой их этих отраслей Александр Александрович брался за решение самых трудных и сложных проблем современного языкознания, например: о соотношении синхронии и диахронии, о системе в языке, о том, как воплощается язык в речи. Он изучал эти проблемы глубоко, профессионально - и в то же время умел делать их из сложных простыми, доступными пониманию многих.
- прекрасный педагог, лектор, пропагандист лингвистики. Он умел увлечь слушателей предметом своих лекций, своим темпераментом, живым и сочным русским словом. В его лекциях в еще большей степени, чем в печатных работах, «совмещалось несовместимое»: строгое научное рассуждение, каламбур, парадоксальное столкновение фактов, экскурс в далекие от лингвистики области, строки из стихов любимого поэта, шутка, афоризм ... И все это освещенное душевным огнем, пронизанное страстностью, не оставлявшей в слушателях места равнодушию.
И еще одна черта была присуща: он любил молодость и «молодые» идеи в науке. Многие свои мысли о языке и языкознании высказывал устно, в беседах с друзьями, среди которых всегда преобладала молодежь.
ФЕРДИНАНД ДЕ СОССЮР
(1857-1913)
Есть ученые, которые своими трудами закладывают основы целых отраслей знания.
Выдающийся швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр стоял у истоков не одного, а нескольких научных направлений. Он - основатель так называемой социологической школы в языкознании. В то же время многие положения лингвистической концепции Соссюра послужили базой для формирования структурной лингвистики - другого направления в современном языкознании.
Его ранняя работа (он написал ее в 21 год) о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках явилась настоящим открытием. Именно здесь Соссюр высказал поразившую не только его современников, но и потомков знаменитую гипотезу: исследуя языки, произошедшие из единого, много веков назад исчезнувшего индоевропейского праязыка, Соссюр предположил, что в этом праязыке должны были быть определенные звуки. Более того, по тем «следам», которые сохранились в индоевропейских языках, он предсказал характер этих звуков (Ларингальная гипотеза). Через полвека, когда был дешифрован хеттский язык, это предсказание Соссюра полностью подтвердилось.
При жизни Соссюр опубликовал очень мало работ. Да и после его смерти, когда А. Сеше и Ш. Балли напечатали основной труд своего учителя - цикл лекций «Курс современной лингвистики»,- все работы Соссюра уместились в одном томе на 600 страницах. Но их оригинальность и глубина таковы, что до сих пор они питают идеями мировую лингвистику.
Лингвистическое кредо Ф. де Соссюра не свободно от недостатков и крайностей - это не раз отмечали многие его критики. Но то положительное, что сделал Соссюр в языкознании, с лихвой покрывает эти недостатки. Особенно велики заслуги Соссюра в разработке фундаментальных теоретических проблем языкознания. Вот соссюровское решение некоторых из этих проблем.
1. Соссюр рассматривает язык как целостную систему знаков, в которой каждый элемент определяется всеми другими. Он сравнивает язык с иными знаковыми системами и выражает мнение о необходимости создать науку, «изучающую жизнь знаков внутри жизни общества». Тем самым он высказал идею создания семиотики, т. е. стоял у колыбели еще одной отрасли знания.
2. Соссюр различает язык и речь. Речь - индивидуальна и конкретна; она полна случайных, несущественных особенностей. Язык же - это абстракция, это «система чисто лингвистических отношений». Соссюр считал (сейчас это мнение не разделяется учеными), что лингвистика должна изучать только язык, а речь - это объект нелингвистических наук.
3. В дососсюровском языкознании преобладал исторический подход к фактам языка. Соссюр первым разделил и противопоставил два возможных аспекта изучения языка - диахронический (исторический) и синхронический. Поскольку язык - это система отношений, изучить и понять эти отношения можно лишь при синхроническом, «надвременном» взгляде на язык: время разрушает системные связи. Отстаивая этот взгляд, Соссюр сравнивал язык с шахматной игрой. Когда мы садимся играть в шахматы, нам не важно, из какого материала сделаны шахматные фигуры,- мы должны знать правила игры и значимость каждой фигуры. Чтобы понять, как "устроен язык, как он функционирует, мы также должны знать систему его значимостей, правила организации этой системы. А то, как возникла эта система, какой исторический путь прошли ее элементы, несущественно.
Ф. де Соссюр был прекрасным педагогом. В течение двух десятилетий он преподавал в Женевском университете и воспитал целую плеяду талантливых учеников, ставших впоследствии замечательными лингвистами.
АЛЕКСАНДР МАТВЕЕВИЧ ПЕШКОВСКИЙ
(1878-1933)
Если бы все, что написано Пешковским, собрать в одну большую книгу, ее можно было бы назвать - «Русская грамматика в освещении Пешковского». А состоит это освещение в особом взгляде на русскую грамматику.
Грамматика Пешковского реалистична. Она начинается с формы, т. е. с того, что может слышать, видеть, сопоставлять каждый. А сопоставляя, мы держимся за смысл. Поэтому сразу видим, что в сочетании разбитое стекло совсем не то значение корня стекл-, какое появляется в формах глагола стекать. Грамматика Пешковского начинается с формы осмысленной, подкрепленной значением и им гарантированной.
Главная книга (она издавалась 7 раз: первый - в 1914 г., седьмой - в 1956 г.) - «Русский синтаксис в научном освещении».
Она родилась в результате восьмилетней учительской работы в московских гимназиях, из желания познакомить своих 14- и 15-летних учеников с настоящей, научной грамматикой родного языка. Это видно и из текстов Пешковского: в них постоянно - мы, но не авторское, единоличное, а мы - дуэта с читателем: «Возьмем слово черный и образуем от него ряд слов... станем вдумываться в значение слова чернота... укрепившись на такой позиции, мы сможем уловить и еще одну черту в значении глагола...»
Вместе со своим читателем Пешковский размышляет, наблюдает и экспериментирует. Это он придумал множество остроумных лингвистических экспериментов (уже потом о важности эксперимента в лингвистике писал).
Наблюдения Пешковского расширяли круг фактов, относимых к грамматике: он первым показал, что интонация может быть грамматическим средством, она включается в работу там, где более ощутимые средства - предлоги, окончания, порядок слов - «недорабатывают».
Грамматический реализм Пешковского - тот фильтр, сквозь который пропускались лингвистические идеи, имевшие хождение в начале нашего века. При разъяснении разных сторон грамматического строя русского языка Пешковский опирался на идеи своего учителя Фортунатова, а также Потебни и Овсянико-Куликовского. Эти иногда неожиданные объединения вместе с его настоящими открытиями и составляют существо его - Пешковского - освещения русской грамматики. Оно было принято выдающимися лингвистами: Шахматовым. Карцевским, Щербой - теми, кто ценил верность языковому факту. Пешковскому не было свойственно постоянное следование однажды взятому за основу. Воспитанник формальной школы Фортунатова, он не боялся отойти от системы его представлений, когда к этому подводили собственные наблюдения или убедительные доводы других лингвистов Он не боялся отказаться и от того, что было понято и написано им самим, переиздавая свою главную книгу г третий раз (1927), Пешковский, как он сообщает в предисловии, почти весь текст пишет заново.
Время жизни Пешковского, время его лингвистической работы было трудным временем формирования новой советской культуры, науки. школы. В это трудное время Пешковский писал учебники русского языка исполненные веры в то, что наука должна быть понятна и нужна каждому маленькому гражданину нашего государства, каждому, кто хотел бы научить детей грамотно и любовно относиться к своему языку.
Пешковский считал, что лингвист должен «активной проповедью» вмешиваться в языковую жизнь общества, в практику школьного лингвистического образования. Сам он занимался этим всю жизнь - неустанно и страстно. Он разъяснял, что только сознательное владение грамматикой делает человека по-настоящему гра - мотным, помогает ему культурно и ясно говорить. Он обращал внимание на огромную социальную значимость языковой культуры: «Умение говорить - это то смазочное масло, которое необходимо для всякой культурно-государственной машины и которого она просто остановила бы».
Еще не все уроки Пешковского усвоены нами. Его книги, написания для детей, читают внимательно новые поколения взрослых лингвистов.
АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ШАХМАТОВ
(1864-1920)
- выдающийся языковед и историк конца XIX - начала XX в. Научные склонности Шахматова проявились очень рано: в 1881 г., семнадцатилетним юношей, он публикует в крупнейшем европейском славистическом журнале свою первую научную статью «К критике древнерусских текстов». В следующем году, будучи гимназистом выпускного класса, выступает как неофициальный оппонент на защите диссертации будущим академиком левским, поразив московскую профессуру глубиной критического анализа. Став студентом историко-филологического факультета Московского университета, Шахматов занимается научной деятельностью под руководством виднейших ученых-языковедов того времени това и. Будучи студентом, пишет «Исследование о языке новгородских грамот XIII и XIV вв.» (издано в 1886 г.), которое до сих пор остается образцом научного описания и публикации древних текстов, критического анализа их языка с целью выявления особенностей местного диалекта. Весной 1894 г. Совет историко-филологического факультета Московского университета при защите диссертации сразу присуждает 29-летнему ученую степень доктора наук. В 1899 г. он становится самым молодым в истории русской филологии академиком.
Научные интересы това были сосредоточены в области истории и диалектологии русского и других славянских языков. Ему принадлежит серия авторитетных исследований по реконструкции древнейшей славянской и древнерусской системы звуков и форм, которые были обобщены в фундаментальном «Очерке древнейшего периода истории русского языка» (издан в 1915 г. в серии «Энциклопедия славянской филологии») и в «Курсе истории русского языка», прочитанном в 1908-1911 гг. в Петербургском университете.
Обосновал в своих реконструкциях древнего языкового состояния необходимость широкого привлечения диалектологических данных, которые после его работ становятся основным источником исторического изучения языка. Именно в свете диалектологических данных приобретают новое значение показания древних письменных памятников для восстановления особенностей живой древнерусской речи.
Особые заслуги принадлежат в разработке проблем происхождения восточнославянских народов и их языков, чему он посвятил около двух десятков работ. Первая («К вопросу об образовании русских наречий») была опубликована в 1894 г., а последняя (брошюра «Древнейшие судьбы племени») увидела свет в 1919 г. Им была впервые создана стройная и логически. строгая концепция, опирающаяся на идею неразрывной связи истории языка с историей говорящего на нем народа.
Хотя частные характеристики и выводы в настоящее время не сохраняют своего значения (материал, на который он опирался на рубеже XIX - XX вв., был еще очень скудным), однако основы в принципы построения его концепции остаются актуальными и позволяют на новом материале разрабатывать поставленные * проблемы.
Как историк, особенно много занимался происхождением и составом русских летописей Ему принадлежит прочно вошедшая в науку концепция русского летописания, раскрывающая сложные взаимоотношения разных редакций списков дошедших до нас и даже неизвестных (но предсказанных ученым и позднее обнаруженных) летописей. Им установлено время создания и источники старейших летописных сводов, и в частности «Повести временных лет» - основного летописного сочинения, созданного монахом Киево-Печерского монастыря Нестором в начале XII в. Проблемам летописания посвящен ряд его работ.
В последний период своей деятельности читал в Петербургском университете курс современного русского литературного языка, а затем отдельно - курс синтаксиса русского языка. «Синтаксис русского языка» оказал огромное влияние на последующее развитие отечественных синтаксических учений.
ФЕДОР ИВАНОВИЧ БУСЛАЕВ
(1818-1897)
- один из самых ярких русских филологов середины XIX в. Он занимался широким кругом вопросов языкознания, литературоведения, фольклористики и искусствоведения, был блестящим педагогом и лектором, академиком, профессором Московского университета.
Детские годы прошли в Пензе, где его первым гимназическим преподавателем русского языка был. После окончания Московского университета в 1838 г. и сам в течение ряда лет работал учителем русского языка и литературы. Его методический опыт обобщен в книге «О преподавании отечественного языка» (1844), где он провозгласил необходимость сравнительно-исторического изучения родного языка после усвоения основных его правил. Высоко оцененное современниками, это первое отечественное научно-методическое пособие по преподаванию русского языка было переиздано спустя почти столетие - в 1941 г., что свидетельствует о жизненности научных и педагогических идей его автора.
Не менее блестящую судьбу имела и следующая книга - «Опыт исторической грамматики русского языка» (1858), первоначально созданная как учебное пособие по русскому языку и развивающая намеченную еще в первой книге идею о необходимости исторического изучения языка, которое он считал единственно научным. Эта книга при жизни автора выдержала пять изданий под названием «Историческая грамматика русского языка», а в последний раз была переиздана в 1959 г. - спустя столетие после первого издания; название книги со временем стало общепринятым наименованием курса истории русского языка, читаемого в университетах и педагогических институтах. Ф. И. Буслаеву принадлежит и первая «Историческая хрестоматия церковнославянского и древнерусского языков » (1861), включающая важнейшие письменные памятники средневековой Руси. в статье, посвященной памяти, отмечал, что именно его работы положили основание историческому преподаванию русского языка в учебных заведениях России.
В своих языковедческих трудах отразил очень характерный для европейского языкознания середины XIX в. романтический взгляд на древнее состояние
языка как необычайно богатое составу звуков и форм; а последующую историю языка расценивал постепенную утрату им того богатств которое «язык имел искони». Объяснял он это тем, что, являясь орудием выражения поступательно развивающейся человеческой мысли, язык непрерывно обогащается словами и новыми синтаксическими конструкциями, но теряет прежнее богатство морфологических форм, ибо, по мнению ученого, из «живого организма» все более становится «условным знаком для выражения мысли». В этой идее для нас ценна убежденность, что «история языка неотделима от истории его носителей», и прежде всего их духовной жизни и непрерывно развивающегося мышления
В 60-е гг. , ставший к этому времени академиком, все более увлекается историей литературы и устным народным творчеством. В 1861 г. выходит сборник исследований «Исторические очерки русской народной словесности и искусства», содержащий статьи о русском эпосе, о поэзии XVII в., о древнерусской народной литературе и искусстве, где изложена интересные наблюдения, основанные на сопоставлении русского средневекового искусства с византийским и западноевропейским. Вопросам древней славянской мифологии и её отражению в народном искусстве посвящены многие работы Ф. И. Буслаева.
В 70-е гг. интересы ученого все более переключаются на изучение иконографии, стенной живописи, книжного орнамента и других видов древнего искусства, где ему принадлежат капитальные исследования, считающиеся основополагающими в этой области знаний. В 1888 г. за эти труды Московский университет присвоил звание доктора теории и истории искусств. Эти научные интересы для не были случайностью: он и в языке всегда высоко ценил его эстетическую образную силу.
АЛЕКСАНДР АФАНАСЬЕВИЧ ПОТЕБНЯ
(1835-1891)
Александр Афанасьевич Потебня - выдающийся украинский и русский филолог. От своих ученых-современников отличался необычайной широтой научных интересов и энциклопедизмом знаний. Это отчетливо проявилось в его трудах: они посвящены русской грамматике (основной труд - «Из записок по русской грамматике» в 4-х томах), звуковому строю русского языка, различиям южных и северных русских говоров, истории украинского и русского языков, их сравнительному анализу, истории основных грамматических категорий. Особенно значительны результаты, полученные при сопоставительном изучении им синтаксиса восточнославянских языков.
В этих работах использован обширный материал, который разобран с такой основательностью, даже дотошностью, с привлечением столь многочисленных источников, что в течение многих десятилетий труды оставались непревзойденным образцом лингвистических исследований.
И это лишь часть научного творчества талантливого ученого. Язык он рассматривал как компонент культуры, духовной жизни народа. Отсюда интерес к обрядам, мифам, песням славян: ведь здесь язык воплощается в разнообразных, порой причудливых формах. И Потебня тщательно изучает поверья и обычаи русских и украинцев, сопоставляет их с культурой других славянских народов и публикует несколько капитальных работ, составивших вклад не только в языкознание, но и в фольклористику, искусствоведение, этнографию, историю культуры.
Живо интересовала связь языка и мышления. Этой проблеме посвящена одна из первых его книг - «Мысль и язык» (1862). Здесь - а было ему всего 26 лет - не только показал себя думающим и зрелым философом языка, не только обнаружил поразительную начитанность в специальных исследованиях (отечественных и зарубежных авторов), но и сформулировал ряд оригинальных и глубоких теоретических положений. Так, он пишет об органическом единстве материи и формы слова, в то же время настаивая на принципиальном разграничении внешней (звуковой) формы слова и внутренней (лишь многие годы спустя это положение было оформлено в языкознании в виде противопоставления плана выражения и плана содержания). Исследуя особенности мышления, которое, по мнению Потебни, может осуществляться только в слове, он различает поэтический (образный, символический) и прозаический типы мышления. С развитием мышления связывал эволюцию языка.
В творческом методе внимание к мельчайшим фактам языковой истории органически сочеталось с интересом к фундаментальным, коренным вопросам языкознания. Его глубоко интересовала история образования категорий существительного и прилагательного, противопоставления имени и глагола в русском и других славянских языках. Он размышляет над общими вопросами происхождения языка, над процессами обновления языка в ходе его исторического развития и причинами смены одних способов выражения другими, более совершенными. «Новые языки, - писал он в одной из своих работ, - вообще суть более совершенные органы мысли, чем древние, ибо первые заключают в себе больший капитал мысли, чем последние».
Во времена преобладал «атомарный» подход к изучению языка; иными словами, каждый факт, каждое языковое явление нередко рассматривались сами по себе, в отрыве от других и от общего хода языкового развития. Поэтому поистине новаторской, опережающей время была мысль Потебни о том, что «в языках есть система», что то или иное событие в истории языка надо изучать в его связях и отношениях с другими.
Слава Потебни-ученого намного пережила Потебню-человека. Некоторые его работы были изданы посмертно (например, «Из записок по теории словесности» - в 1905 г., 3-й том «Записок по русской грамматике» - в 1899 г., а 4-й -в 1941 г.). И до сих пор ученые открывают в творческом наследии великого филолога свежие мысли, оригинальные идеи, учатся методической тщательности анализа языковых фактов.
Бодуэн де Куртенэ Иван Александрович (Игнатий Нецислав) (1845-1929), российский лингвист, общественный деятель.
Бодуэн де Куртенэ был отпрыском старинного французского аристократического рода, ведущего свою историю от французского короля Людовика VI. Однако к 1730 г. часть семьи переселилась в Польшу, а французская ветвь рода Бодуэнов исчезла. Бодуэн де Куртенэ получил образование на историко-филологическом факультете Варшавской главной школы, а затем в течение нескольких лет продолжал учёбу в Праге, Вене, Берлине и Лейпциге. Количество и разнообразие языковых фактов, поразительное умение обобщать их очень скоро сделали работы Бодуэна известными в научных кругах. К тому же он был полиглотом - труды учёного написаны на многих европейских языках: русском, польском, немецком, французском, итальянском, литовском, чешском.
В 1870 г. Бодуэн де Куртенэ стал доктором философии в Лейпциге и магистром сравнительного языкознания в Петербургском университете. С 1871 г. он приват-доцент этого университета, где впервые в России стал преподавать сравнительную грамматику индоевропейских языков. Одновременно он читал лекции слушательницам Бестужевских курсов. Благодаря этому большое число не только будущих учёных-языковедов, но и учителей русского языка оказались под сильнейшим влиянием его идей.
Деятельность Бодуэна де Куртенэ ознаменовалась созданием влиятельных лингвистических школ - казанской и петербургской. В 29 лет он защитил докторскую диссертацию. Работа была посвящена фонетическому описанию различных говоров словенского языка.
Именно фонетические исследования стали одним из главных занятий учёного. Он раньше многих коллег ввёл в лингвистическую практику полевые исследования, проводил экспедиции, в которых изучались славянские говоры. Результатом наблюдений и теоретических обобщений стала фонетическая теория, до сих пор остающаяся базовой для лингвистики. Наследие Бодуэна де Куртенэ состоит по преимуществу из малых по объёму, но разнообразных по содержанию статей, большая часть их была собрана и издана в 70-х гг. XIX в.
Научные заслуги учёного были признаны и в Польше, и в России, лингвист стал почётным (с 1887 г.) членом Краковской академии наук и членом-корреспондентом Петербургской академии наук.
Живой интерес к самым разным проявлениям языка проявился и в редакторской деятельности Бодуэна де Куртенэ. Так, благодаря его усилиям были выпущены 3-е (1903-1909 гг.) и 4-е (1912-1914 гг.) издания «Толкового словаря живого великорусского языка» В. И. Даля с обширными дополнениями самого Бодуэна де Куртенэ.
Введение ...………………………………………………………………2
Глава 1. Жизнь и творческая деятельность и.А. Бодуэна де Куртенэ
1.1. Казанская школа и другие лингвистические кружки………….3-4
1.2. И.А. Бодуэн де Куртенэ и современное ему языкознание…….4-5
1.3. Принципы суждений И.А. Бодуэна де Куртенэ………………..6-7
Глава 2. Лингвистические взгляды и.А. Бодуэна де Куртенэ
2.1. Понятие языка и языковых законов…………………………….8-9
2.2. Понятие фонемы…………………………………………….…..9-13
2.3. Учение о графеме и морфеме…………………………………13-15
2.4.Синтагма. Иерархия языковых единиц……………………….16-19
Заключение …………………………………………………….…..20-21
Список использованной литературы ……..…………………….....22
Введение
В середине XX века лингвистические работы И.А. Бодуэна де Куртенэ начали представлять немалый интерес для ученых, занимавшихся языкознанием. Как известно, в XX веке стали актуальными те проблемы, которые Бодуэн де Куртенэ исследовал в конце XIX и начале XX века, наиболее интересный и продуктивный период его творческой деятельности. Его идеи стали активно развиваться в современном нам языкознании. Безусловно, его наивысшей заслугой считаются создание теории фонем и основание фонологии как нового раздела. Помимо этого, ему были близки проблемы смежных с языкознанием наук, в особенности психологии. Неудивительно, что в поисках ответов на интересовавшие его вопросы, ученый нередко выходил за рамки языкознания. Как постепенно выяснилось, учения Бодуэна де Куртенэ оказали сильнейшее влияние не только на лингвистическое учение в Польше и России, но и в Западной Европе.
Глава 1. Жизнь и творческая деятельность бодуэна де куртенэ
1.1. Казанская школа и другие лингвистические кружки.
Иван Александрович (Ян Игнацы Нецислав) Бодуэн де Куртенэ родился в 1845 году в Польше, где в 1866 году и окончил отделение славянской филологии историко-филологического факультета Варшавского университета, после чего был командирован за границу. Годы с 1868 по 1870 он проводит в Петербурге, где его научным руководителем стал И.И. Срезневский. В этот же период своей жизни он получает степень магистра за труд «О древнепольском языке до XIV столетия» и его допускают к чтению лекций по сравнительной грамматике индоевропейских языков. В последующие годы Бодуэн де Куртенэ был профессором в нескольких университетах России, но последние несколько лет он все же проработал в Варшавском университете в Польше, где и скончался в 1929 году. После многочисленных стажировок за рубежом Бодуэн де Куртенэ называл себя «автодидактом», ученым, пришедшим к своим взглядам и идеям самостоятельно, а не под влиянием какой-либо научной школы.
И.А. Бодуэн де Куртенэ не просто занимался научно-исследовательской и педагогической деятельностью. В разных городах и странах он организовывал научные кружки, куда объединял молодых специалистов, увлеченных вопросами языкознание. Первой из таких школ стала Казанская, которая, без преувеличений, сыграла большую роль в развитие лингвистики в России и за ее пределами.
Наиболее выдающимися представителями Казанской школы были В.А. Богородицкий, Н.В. Крушевский, С.К. Булич, А.И. Александров, В.В. Радлов. К числу польских учеников принадлежат Г. Улашин, К.Ю. Аппель, Ст. Шобер, Т. Бении, В. Дорошевский.
Казанской школой принято называть направление Бодуэна де Куртенэ независимо от того, где велись его лингвистические исследования. Исключение составляет лишь петербургский период, который вошел в языкознание под названием Петербургской школы.
Несмотря на весомый вклад, внесенный Казанской школой, в то время именование этого лингвистического кружка школой у многих ученых вызывало скептическую улыбку. Сам Бодуэн де Куртенэ комментировал это так: «Что нечто подобное существует, в этом не может быть ни малейшего сомнения. Ведь есть люди, заявляющие без стеснения о своей принадлежности к Казанской лингвистической школе; есть известные, общие всем этим людям приемы изложения и взгляды на научный вопросы; есть, наконец, известное, если не враждебное, то по крайней мере недоброжелательное отношение к «представителям» этой школы». [Шарадзенидзе 1980: 7]
1.2. И.А. Бодуэн де Куртенэ и современное ему языкознание.
Так или иначе, работы Бодуэна и взгляды Казанской школы до сих пор вызывают множество спорных вопросов. Одним из основных является вопрос о принадлежности Бодуэна к младограмматическому направлению. Как известно, он был современником младограмматиков. Ряд положений, выдвинутых ученым, сходится со взглядами малодограмматиков. Но в то же время это не мешало ему оспаривать многие из их теорий и предположений. Именно по этой причине его имя часто упоминается на ряду с теми, кто был в оппозиции к младограмматическому учению (Г. Шухардт, О. Есперсен). Однако было выдвинуто и до сих пор некоторыми учеными поддерживается теория о том, что Бодуэн с его учениками принадлежал к младограматическому направлению. Но тогда получается, что Бодуэн де Куртенэ был одновременно и приверженцем, и противником младограмматиков.
Еще одним из таких вопросов являются взаимоотношения Бодуэна и Крушевского с Ф. Соссюром. Многие ученые заметили сходство «Курса» Соссюра с идеями Бодуэна де Куртенэ, что вызвало огромное множество дискуссий. Встал вопрос, чем вызваны эти совпадения. Либо же это простое параллельное развитие взглядов, либо имело место быть влияние одного ученого на другого. Большинство исследователей высказались за влияние Бодуэна на концепции Соссюра, некоторые делали это в довольно резкой форме. Наиболее деликатным представляется высказывание В.В. Виноградова: «В настоящее время начинает развиваться и укрепляться убеждение, что Ф. де Соссюр был знаком с работами Бодуэна де Куртенэ и в изложении своего «Курса общей лингвистики» не был свободен от влияния бодуэновских теорий». [Шарадзенидзе 1980: 17]
Диапазон исследований Бодуэна де Куртенэ был очень широк. Вопросы общей лингвистики составляют только часть его работ, пусть и весьма обширную. Достаточно внимания он уделял также и исследованиям славянских языков. Особый интерес для него представляла живая речь. Получила признание бодуэновская теория альтернации.
Бодуэн де Куртенэ признан одним из первых фонетистов в языкознании. Благодаря его ученикам были созданы первые фонетические лаборатории в Петербурге и Казани.
Лексика представлялась для Бодуэна де Куртенэ тоже весьма интересным разделом языкознания. Он переработал и дополнил словарь Даля. Также изучал социальную лексику и жаргон, детскую лексику и патологию языка.
Рассматривая взгляды Бодуэна де Куртенэ, можно задаться вопросом, имел ли он единую систему взглядов. Многие его ученики сокрушаются о том, что Бодуэн не создал таких работ, которые бы в полной мере отражали все его лингвистические взгляды. Они не раз отмечали, что он не создал целостной теории языка, однако, несомненно, он имел свою собственную, оригинальную точку зрения на основные вопросы теоретического языкознания.
1.3. Принципы суждений И.А. Бодуэна де Куртенэ.
В основе суждений Бодуэна де Куртенэ лежит несколько принципов, которые и определяют специфику его суждений. Среди этих принципов:
1. Стремление к обобщениям. Для Бодуэна как мыслителя было характерным стремление к обобщениям, представляющее необходимое условие для общелингвистических исследований. Этот принцип Бодуэн пропагандировал и в Казанской школе. Обобщение для него не обозначало отрыва от языкового материала.
2. Объективное изучение языка. Вторым принципом, которому следовал Бодуэн, является требование объективного изучения языка. Вытекает оно из общеметодологического положения, что наука должна рассматривать свой предмет сама по себе, таким, каков он есть, не навязывая ему чужих категорий.
3. Языковое чутье. Сам Бодуэн писал по этому поводу: «Я полагаю, что всякий предмет нужно прежде всего исследовать сам по себе, выделяя из него только такие части, какие в нем действительно имеются, и не навязывать ему извне чуждых ему категорий. В области языка объективным руководителем при подобных научных операциях должно служить чутье языка и вообще его психическая сторона. Ссылаюсь же я на чутье языка потому, что для меня оно не есть какая-то выдумка, не есть какой-то субъективный самообман, но факт действительный и вполне объективный».
4. Критика традиционных грамматик. В работах Бодуэна дан критический анализ традиционных филологический грамматик. Он выступает против того, что в них присутствует смешение устной и письменной речи, а также буквы и звука.
5. О значении изучения живых языков. Бодуэн де Куртенэ писал: «Для языковедения…гораздо важнее исследование живых, т.е. теперь существующих языков, нежели языков исчезнувших и воспроизводимых только по письменным памятникам…Только лингвист, изучивший всесторонне живой язык, может позволить себе сделать предположение об особенностях языков умерших. Изучение языков живых должно предшествовать исследованию языков исчезнувших». [Шарадзенидзе 1980: 23]. Под изучением живых языков Бодуэн имеет ввиду изучение не только территориальных диалектов, но и социальных, то есть речь всех слоев общества, включая язык уличных мальчишек, торговцев, охотников и др.