Генрих мюллер каким был как сыщик. Генрих Мюллер

Секрет в том, что Мюллер превращал самые неприличные вожделения, самые постыдные пороки своих вождей в индустрию, в громадное, громкое, престижное, мощное предприятие, что льстило боссам, утверждало их в себе, возвышало в своих глазах.

Мюллер знал, что кроме политики и искусства у Гитлера есть тайная страсть - фюреру для прочтения ежедневно клалась на стол объемистая папка с копиями личных писем и стенограммами телефонных разговоров (даже интимных) его ближайших соратников по партии и по руководству государством, а также высоких чиновников госаппарата, СС, партии и вермахта. Эту папку фюреру наполнял лично Мюллер. Чтобы папка не “худела”, Мюллер обеспечил подслушивание и запись на магнитоленту телефонных разговоров, радиосвязи, просмотр почты. Мало этого - досье гестапо вмещало сведения о миллионах людей, а чтобы сведения перепроверялись и пополнялись, в гестапо была смонтирована автоматическая картотека, чей агрегат представлял из себя махину величиной с двухэтажный дом, каковая управлялась всего одним оператором!

Ночные оргии Гейдриха Мюллер не только воспринял как должное, но и творчески переработал в желаемое и полезное для гестапо, в результате чего гестаповцы организовали “Салон Китти”, взяв в аренду через подставных лиц бывший берлинский отель и превратив его в фешенебельный публичный дом, нашпигованный аппаратурой подслушивания и звукозаписи. “Девочки” этого тайно и небывало радиофицированного и телефонизированного притона отбирались по сложному конкурсу, в котором кроме знания языков (для обслуживания дипломатов) проверялись физические данные, память и идейная, нацистская начинка внутри сексапильной формы. В особых случаях в аппартаментах “Салона Китти” велась вместе со звукозаписью и киносъемка скрытой камерой - нужно ли говорить, что эти киноматериалы, персонажами которых были звезды политического небосклона рейха и дипкорпуса, особо тщательно просматривал (как правило единолично) лучший в Германии специалист по злачным местам шеф РСХА Гейдрих.

Мюллер быстро и по деловому оценил селекционные устремления рейхсфюрера СС Гиммлера - в благостной, почти райской идиллии “лебенсборнов”, казарм для племенной случки молодых самцов полка личной охраны фюрера с отборными юными самками-арийками, Гиммлер осуществлял “положительную линию селекции” расы господ, но, поскольку сам лично падал в обморок при виде смертной казни, уничтожение “отрицательной линии” - обеспечение исчезновения “плевел” после их отделения от “семян”, - поручил гестапо и лично Мюллеру. Тот организовал машину уничтожения, идеальную по технологии и бесперебойности режима работы - от широчайше используемого права гестапо арестовывать любого и каждого и помещать в лагерь смерти без предъявления оснований и каких-либо санкций на арест (при абсолютной неподсудности всех чинов СС, СД и гестапо) до превращения арестованных в рабов-смертников, а их собственности, имущества и личных ценностей - в государственное достояние, в доходы рейхсбанка, благодаря чему бесперебойно и щедро финансировались в первую очередь военная экономика и вермахт, велись производство, модернизация военной техники и война. Мелочей в этом проекте не было, сбоев Мюллер не допускал, отчеты о поступлениях в рейхсбанк и на производство из концлагерей и тюрем золота зубных коронок и обручальных колец, человеческих волос для изготовления тапочек для подводников, костей и мяса трупов для переработки в удобрения и мыло циркулировали в гестапо снизу вверх через Мюллера к Гиммлеру строго ежемесячно.

Распознал Мюллер и заветные профессионально-гегемонистские устремления Кальтенбруннера, бывшего адвоката, и с успехом содействовал их осуществлению. Решать вопрос жизни и смерти узников Мюллер поручил в гестапо именно совету адвокатов - только они давали санкцию на смертную казнь. Но главное, в чем Мюллер поддержал Кальтенбруннера - это стремление к монополии на информацию, борьба РСХА за передачу имперской службе безопасности всех видов разведок (по образцу сталинской Лубянки) - военной, политической, экономической. Как только Гитлер на это согласился, к великой радости Мюллера сбылась его мечта - РСХА (с гестапо) и НКВД стали близнецами, а не только братьями.

И, наконец, ради главного своего шефа Адика , как говорится, навстречу его сокровенным чаяниям, Мюллер совершил предприятие в масштабах всемирной истории. Он знал, что после подписания Мюнхенского соглашения, когда Англия и Франция отдали Гитлеру Судеты и обрекли Чехословакию на германскую оккупацию, фюрер не раз с горечью восклицал: “Они украли у меня мою войну!” Адольф Гитлер мечтал с детства о военной славе, возглавив Германию, он возродил армию и упорно готовил ее в дело. И Мюллер начал это главное дело Гитлера - он подготовил и провел инсценировку нападения поляков на пограничную немецкую радиостанцию Гляйвиц, и сделал это максимально наглядно и реалистично - с трупами “польских солдат” (переодетых в них узников концлагерей), с жертвами среди немцев. Под предлогом мести за Гляйвиц Гитлер отдал армии приказ сокрушить Польшу. В ответ на это Англия и Франция объявили Германии войну, всепланетный пожар вспыхнул.

Мюллер - человек, начавший Вторую Мировую!

Его странности

Мюллер не случайно встал на сторону Кальтенбруннера в его осуществлении советской модели суперспецслужбы, которую считал непревзойденной. Эта его странность не была уникальной - японский адмирал Ямамото, автор, разработчик и исполнитель идеи нападения авианосного флота Японии на военно-морскую базу США в Перл-Харбор также был страстным поклонником государственного устройства, вооруженных сил и общества Соединенных Штатов, в столице которых он служил военным атташе, что не помешало адмиралу планировать разгром американского Тихоокеанского флота.

Множество раз шеф гестапо в присутствии коллег (в частности - оберразведчика в СС Шелленберга) и близких ему людей (в первую очередь - двух любовниц) признавался в своем преклонении перед Сталиным и сталинской государственной системой, которую называл идеальной, восхищался успехами Кремля и Лубянки в репрессивной практике, в установлении тотального контроля над народом и над отдельной личностью, постановкой пыточного дела и совершенством Гулага в реализации открытой его руководителями формулы функционирования концлагерей в СССР - “смерть через труд”.

Когда Мюллер расхваливал порядки в СССР, он знал что говорил - высшему руководству гитлеровского рейха он понадобился именно как специалист по коммунизму, каковым стал по должности и профилю работы в 20-х годах в Мюнхенской полиции, где как отличный специалист и ревностный работяга был замечен Гиммлером и взят в центральный аппарат СД и гестапо в Берлин. Именно Мюллер стал первым главным наставником своих прямых начальников в РСХА по вопросам марксизма, истории и жизнедеятельности российских большевиков, немецкой компартии, Коминтерна, сталинского ЦК, НКВД - он надиктовывал своей секретарше и любовнице Барбаре Х. рефераты по теории и практике мирового коммунизма, которые старательно штудировались Гиммлером и Гейдрихом.

Именно в превосходстве сталинской модели государства над гитлеровской Мюллер видел причины побед Красной Армии и поражения Германии в войне на Востоке. “Они лучше” - лапидарно объяснил Мюллер своей любовнице Анне Ш. в конце апреля 1945-го года причину появления советского танка за окном своего берлинского особнячка, когда Анна помогала Мюллеру сжигать в камине его документы - паспорт, удостоверения, орденские книжки. Тогда же в качестве одной из причин немецкого поражения Мюллер назвал слишком, непозволительно высокий уровень культуры немецкого народа, приведя в пример разницу в поведении высокопоставленных военных, судимых в СССР вместе с маршалом Тухачевским за заговор против Сталина, и арестованных в Германии высших офицеров за участие в покушении на Гитлера: те, в СССР, каялись и называли сообщников десятками каждый, а эти, в Германии, не выдали никого ни один, и каждый пошел на мучительную смерть с гордо поднятой головой и выражением счастья на лице.

В таких речах не было ничего нового, ибо Мюллер любил говаривать, что он с удовольствием собрал бы всех интеллигентов в одну шахту и взорвал ее. И при этом в числе его подчиненных и ближайщих сотрудников, набранных им в свой штаб лично, подавляющее большинство имели высшее образование, а некоторые и по два, как Олендорф, один из четырех командиров айнзатцгрупп (групп смерти), причем они имели дипломы и звания докторов в элитных и престижных направлениях развития знаний - в науках экономической, филологической, математической, исторической, в области физики, дипломатии, политологии.

Как уже было сказано , в партию Гитлера Мюллер не вступал принципиально не только до ее прихода к власти, но и шесть лет подряд после ее воцарения, когда нацисты триумфально правили Германией, а его, Мюллера, этот новый режим сразу после своего возникновения вознес на одну из высших и ответственнейших должностей в СС и госаппарате. В архиве нацистской партии сохранились документы, фиксирующие презанятные поступки и высказывания Мюллера в разные годы, ясно дающие понять его более чем прохладное отношение к нацизму и нацистам. Еще 9 марта 1933 года, в пору захвата гитлеровцами управления государством, служащий полиции Мюнхена (цитадели нацизма) Мюллер, узнав, что в здание городского полицейского управления, где он работал, собираются вселиться штурмовики СА и превратить его в клуб НСДАП, крикнул своим коллегам-полицейским: “Пусть только сунутся, мы им покажем! ” Позже, заняв руководящий пост в РСХА, Мюллер вызвал в Берлин и демонстративно взял в центральный аппарат гестапо своего близкого приятеля и коллегу по работе в мюнхенской полиции Франца-Йозефа Губера, профессионального охотника на нацистов во времена Веймарской республики, одинаково преследовавшей за экстремизм и коммунистов, и гитлеровцев. Причем Мюллер обеспечил Губеру, в годы их мюнхенского сотрудничества крывшему прилюдно Адольфа Гитлера чуть ли не матом, почти молниеносное возвышение до больших постов в своей “конторе” и высоких званий в СС. Поступки подобного рода - а их было немало, - вызывали гневно-истеричную реакцию партийных бонз и лавину доносов Гитлеру и Борману на Мюллера.

Подозрение нацистских функционеров вызывало и бессеребренничество шефа гестапо: и скромный образ жизни, и равнодушие к роскоши, и нелюбовь к мундиру и регалиям - было замечено, что даже в рейхсканцелярию Мюллер предпочитает ходить в штатском костюме и без высоких своих орденов, - и даже то, что в тяжелые для Германии военные годы Гестапо-Мюллер, как называла его вся страна и вся Европа, не прикрепился ни к одному распределителю, отказался от спецпайка, но не от продовольственных карточек, каковыми жили обычные служащие Берлина.

Более того, за Мюллером числился характерный “социальный пунктик” - озлобленность против людей бизнеса, ловких коммерсантов, которых он называл “американскими типами” - одного из них, Эдуарда Винтера, менеджера автомобильного концерна “Опель” и протеже Геринга, замучил допросами, слежкой, проверками его материального состояния и сделок, и все только потому, что тот быстро богател и приобретал вследствие этого влияние в берлинских властных структурах.

И, наоборот, когда арестовывались так называемые простые люди, Мюллер требовал тщательной проверки компромата на них, и известны случаи освобождения из заключения тех, кто стал жертвой клеветнических доносов (как правило по обвинению в антинацистских настроениях, но с чисто корыстной или карьеристской подоплекой). А однажды Мюллеру удалось спасти от пыточного и опасного наказания рядового солдата, навлекшего на себя гнев самого Гейдриха, всевластного начальника имперского управления безопасности и прямого начальника шефа гестапо.

Многие, кто близко общался с Мюллером, посли войны либо были допрошены о контактах с ним, либо написали воспоминания о нем. Лейтмотив большей части этих характеристик коротко подытожил агент английской разведки Бест, которого в центральной тюрьме гестапо Мюллер не раз допрашивал лично - Бест заявил: “По моему мнению, Мюллер был порядочным человеком. ”

Но проще составить мнение о личности Мюллера по фактам, зафиксированным в документах архива гестапо, благо архив, захваченный победителями-союзниками, сохранился практически в полном объеме. Вот некоторые из этих фактов.

Тотальная театрализация и декоративность жизнедеятельности верхушки нацисткого государства совершенно чужды были Мюллеру - в то время как вожди и бонзы рейха беспрерывно фигурировали в оглушительно-ослепительных спектаклях, поставленных Гитлером на стадионах, площадях и в гиганских залах, Мюллер без выходных и праздников с раннего утра и до поздней ночи бдил и бдел в своем рабочем кабинете в штаб-квартире гестапо на Принц-Альбрехтштрассе, за своим несменяемым письменным столом, возвращаясь к нему после любых банкетов и фуршетов, которых иногда не мог избежать при всех стараниях от них увернуться. Чтобы расслабиться во время работы, Мюллер недолго играл на фортепьяно (довольно прилично) или рисовал (тоже не худо).

Перед уходом домой позволял себе партию в шахматы с кем-либо из дежуривших или задержавшихся сотрудников. Адольф Эйхман об этом вспоминает: “У Мюллера была определенная тактика; ему доставляло дьявольское удовольствие поддаться мне в начале партии так, что я чувствовал себя победителем и начинал играть неосмотрительно, и вдруг, неожиданно, поставить мне мат.” Его талант к шахматам отмечал не только Эйхман, который не выиграл у Мюллера ни разу, но и все те, кто когда-либо играл с ним в шахматы.

За последние пять лет руководства гестапо Мюллер отсутствовал на своем рабочем месте только два раза - один раз брал отгул по семейным обстоятельствам, в другом случае слег из-за сильной протсуды. Такой рабочий режим Мюллер перенял у своего личного “правофлангового” Иосифа Сталина. У него же вместе с амплуа работоголика Мюллер скопировал и метод руководства: он всегда брал себе в подчинение только тех, кто не превосходил его в профессии, а систему гестапо построил по принципу профильной компетенции - никто не мог быть более информирован, чем того требовало порученное задание или вмененный участок работы, и только в мозгу Мюллера из донесений и докладов отдельных “винтиков машины” складывалась общая картина. Так Мюллер осуществлял на практике сталинский принцип руководства: “Кто владеет максимумом информации, тот имеет максимум власти. ”

Цель оправдывала в глазах Мюллера любые средства. “Верхние наци” требовали уничтожать евреев, представителей низших рас, оппозиционеров, советскую интеллигенцию, захваченных советских разведчиков и диверсантов, а также участников Сопротивления. Мюллер же неоднократно встречался с еврейскими лидерами для поиска компромиссных решений, часто пытался уменьшить масштаб антисемитского геноцида, оправдывая это то недостатком мощностей и сил СС, то необходимостью обмена евреев на немецких военнопленных, вместо тотального уничтожения “недочеловеков” приказывал их онемечивать (особенно специалистов, физически сильных и детей), вместо требуемого Гитлером расстрела щироко применял к захваченным советским разведчикам и европейским сопротивленцам методы перевербовки (для проведения радиоигр с Москвой и штабами союзных атлантических сил), давал строжайшие указания не путать в лагерях для советских военнопленных лиц с высшим образованием с идеологическими работниками даже в случае членства спецов в компартии (часто вынужденного, по его словам) и оставлять их в живых для использования.

Есть в архивах гестапо подписанные Мюллером циркуляры, обязывающие лечить советских военнопленных (чего немцы могли и не делать, ибо Сталин в 41-ом на весь мир объявил, что у СССР нет попавших в немецкий плен, а есть предатели Родины). Н ашлись и приказы Мюллера, смягчающие режим репрессий (а с 44-го - запрет на них) для немецких женщин, а также для тех евреев, которые имели заслуги перед Германией, обнаружены его разрешения выпускать евреев на свободу в некоторых случаях, получать продовольственные посылки большинству категорий лагерных узников (кроме, естественно, советских). По мнению коллег Мюллера, если бы решение еврейского вопроса зависело от него лично, никакого геноцида по отношению к евреям не проводилось бы. Высокий чин СС и коллега Мюллера в гестапо на допросе после войны, когда повлиять впрямую на его высказывания о Мюллере ничто уже не могло, дословно заявил: “Несмотря на требуемое начальством беспрекословное повиновение, он, используя убедительные аргументы, смог многое предотвратить, о чем общественность так никогда и не узнала. При этом у него хватало мужества сказать своему начальству слова, основанные на принципах человечности и справедливости... ” К приведенным словам следует лишь добавить, что в результате санкционированной Мюллером деятельности комиссии СС по выявлению злоупотреблений и в итоге ее расследований в системе концлагерей, немотря на противодействие прямых начальников шефа гестапо, ряд начальников лагерей, командиров охраны и охранников были осуждены судом СС, а некоторые приговорены к смертной казни за жестокость и несанкционированные убийства.

Все-таки главной странностью Мюллера надо считать, пожалуй, не его жизнь, не его службу, а - его смерть.

“Гибель группенфюрера СС и генерал-лейтенанта полиции Генриха Мюллера” - акция с таким названием, возможно, одна из самых талантливых операций, проведенных Мюллером за свою жизнь . Готовить ее он начал задолго до 45-го года. О том, что Германия проиграет войну с Советским Союзом, Мюллер начал догадываться (и не он один) еще в 1943-м, и тогда он обмолвился о своей догадке в беседе с Вальтером Шелленбергом, и тогда же своей секретарше и любовнице Барбаре Х. он патетически заявил, что готов к краху фатерлянда и последняя пуля в обойме его “вальтера” будет принадлежать ему. Фраза не канула в забвение.

Мюллер - единственный в мире человек, смерть которого была зарегистрирована, но после регистрации его смерти был выдан ордер на его же арест, действительный и по сей день.

Генрих Мюллер и при жизни был таинственной фигурой и остался таковой после своего исчезновения в 1945 году

К моменту начала Нюрнбергского процесса существовало несколько документально оформленных свидетельств смерти шефа гестапо Мюллера, скрывшегося от правосудия в конце Второй мировой войны. Поэтому человека, прямо причастного к гибели миллионов людей, не оказалось ни на скамье подсудимых, ни даже в числе обвиняемых.

Впоследствии выяснилось, что останков Мюллера нет ни в одной из могил, которые указывались в различных свидетельствах. Тела «Мюллеров» переносили и перезахоранивали, изучали и осматривали, допрашивали причастных и свидетелей, но до сих пор нет полной уверенности, что один из эксгумированных или похороненных и есть Генрих Мюллер. Так куда же он делся?

Вербовка НКВД

Из-за неуверенности в том, что шеф гестапо мертв, его объявили в международный розыск и порой даже где-то находили: то в Южной, то в Центральной Америке. Шелленбер г, например, говорил о некоем возвратившемся в 1950 году из советского плена немецком офицере, который клялся, что видел Мюллера в СССР и вовсе не в качестве заключенного. Вальтер Шелленберг прекрасно знал Мюллера и был уверен в том, что версия с вербовкой НКВД вполне имела право на существование. Ведь Мюллер никогда не скрывал своего интереса к этой организации.

Отличное знание работы НКВД, которым шеф гестапо восхищался, помогло ему построить карьеру на родине. Вполне вероятно, что это же знание впоследствии помогло Мюллеру не только купить себе жизнь, но и неплохо удержаться на плаву в стане врага.

А при том, что Мюллер был еще и ценным источником информации из самых высоких кругов Третьего рейха, то любая из стран-победительниц желала бы заполучить его себе в арсенал консультантов.

Версии о местонахождении Мюллера кардинально разнились. То его видели в одной из стран Южной Америки, то появлялись документы, якобы свидетельствующие о том, что Мюллер сумел вернуться на родину и работает на Штази - разведку ГДР. Нужно сказать, что ни одна из версий впоследствии не выдержала критики. Самой подробной стала версия американского следа Генриха Мюллера.

Друзья навсегда

В середине девяностых годов прошлого века американским издательством были выпущены дневники Мюллера. Права на его записи американского периода и стенограммы вербовочных бесед Мюллера с офицерами ЦРУ принадлежат некоему Грегори Дугласу из захолустного городишки Монро, штат Висконсин.

Грегори - человек без определенного рода занятий. Он никогда нигде не учился, окончил только лишь обычную школу и послужил в армии. Тем не менее он каким-то образом был связан с американской разведкой.

По его словам, шеф гестапо прожил в Америке до 87 лет и скончался от сердечного приступа, случившегося из-за того, что Мюллер никогда себе не отказывал ни в еде, ни в алкоголе, ни в курении.

Людей, которые приписывали себе знакомство с пропавшими для всего мира одиозными личностями, всегда было в достатке. Чаще всего ими оказывались аферисты, пытавшиеся сорвать куш на сенсации. Версия о подлинности дневников продержалась достаточно долго потому, что сын Мюллера, прочитавший дневники и пообщавшийся с Грегори, якобы подтвердил, что обороты речи и шутки были как нельзя более присущи его отцу.

Американская версия

Вашингтон, 1948 год. В районе университета Джорджтауна в старинную виллу въехал тихий человек. Крепкого телосложения и невысокого роста - в общем, самой неприметной внешности. «…если еще нанять прислугу и завести подобающую мебель, то это будет достойное жилье», - записал в своем первом американском дневнике прибывший. В ту же неделю автор сетовал, что предпочел бы оказаться где-нибудь в тропиках, но придется следовать судьбе, распорядившейся иначе.

Грегори Дуглас якобы впервые увидел Мюллера в 1963 году. После войны в Америке не принято было говорить об СС, немецкой политике или идеологии Третьего рейха. Поэтому все, что «Мюллер» впоследствии рассказывал Дугласу, было для того в новинку.

Дуглас считал своего собеседника очень интересным человеком. Тот в совершенстве владел английским языком. Естественно, что экзотичность историй Мюллера, пикантность самого факта общения с человеком-легендой, спрятанным ото всех, будоражащее чувство причастности к мировым тайнам очаровали молодого человека. Его рассказы полны уважения к одному из самых известных преступников прошлого.

Тайна Янтарной комнаты

Дуглас с удовольствием рассказывает, как легко его собеседник относился к украденным из Советского Союза драгоценным картинам и другим предметам искусства, бывшим в его коллекции. Он считал, что это забавно. Дуглас свидетельствует о том, что видел части Янтарной комнаты в доме «Мюллера», о том, что мог бы обнародовать каталоги тайных торгов известных аукционов.

Каталоги будто бы ранее принадлежали Мюллеру, а после его смерти остались в распоряжении Дугласа.

Якобы о том, кто скрывается за неприметной внешностью, по утверждению Дугласа, знали всего пятеро. Его не узнавали, хотя «Мюллер» никогда не менялся. Сохранилось очень мало его фотографий: он запрещал снимать себя для кинохроники, практически не принимал участия в массовых мероприятиях. Да и кто стал бы искать его в самом логове его бывшего врага?

Мюллер был ценным сотрудником НСДАП до и во время Второй мировой войны. И он мог стать настолько же ценным консультантом ЦРУ после ее окончания. Впрочем, само ЦРУ решительно отвергает факт работы на них Мюллера и выдвигает версию о том, что он все же умер в Берлине в первых числах мая 1945 года.

«Семнадцать мгновений весны»

Вообще, по словам Грегори, «Мюллер» все двадцать лет общения с ним пытался оправдать себя. Он считал, что и его, и гестапо очерняют незаслуженно. При этом сам Дуглас говорил о том, что «Мюллера» никогда не тревожила совесть ни за украденные ценности («мы крали у них, они крали у нас, американцы крали у всех подряд» - якобы слова Мюллера), ни за уничтоженные гестаповцами жизни. Собеседник говорил Дугласу: «Этика и мораль - отличные нормы, друг мой, но они не являются эффективным средством».

Адольф Эйхман , оберштурмбанфюрер СС в своих показаниях называл Мюллера пауком, сидящим в центре паутины. Он всегда знал все обо всем и обо всех, практически не выходя из-за стола. В отличие от восхищавшегося Мюллером Дугласа, Эйхман наговорил о бывшем шефе много нелицеприятных вещей, пытаясь переложить с себя ответственность за массовые убийства. Возможно, потому, что сам был пойман «Моссадом», осужден и приговорен к смертной казни, в то время как его начальник сумел скрыться.

Вообще, люди, знавшие Генриха Мюллера, рассказывали о нем совершенно разные вещи. Один из его учителей, например, отмечал живость ума мальчика, а второй - склонность к вранью и распущенность.

В любом случае прошло уже столько лет, как один из самых отвратительных персонажей Второй мировой войны мертв. В нашей же памяти он останется персонажем с лицом Леонида Броневого из киноэпопеи «Семнадцать мгновений весны». Актер недолюбливал эту свою роль: Броневого до самой смерти обвиняли в том, что в его исполнении Мюллер получился хоть хитрым и опасным, но наделенным обаянием, а потому по-своему привлекательным.

Дуглас Грегори

Дуглас Грегори

Шеф Гестапо Генрих Мюллер (Дневники)

Дуглас Грегори

Шеф Гестапо Генрих Мюллер. Дневники.

Предисловие американского издателя

Грегори Дуглас опубликовал в США серию книг о том, как американская разведка использовала связи и опыт захваченного в плен Генриха Мюллера, который во время Второй мировой войны возглавлял гитлеровскую секретную полицию (гестапо). Когда первая из книг появилась на немецком языке в 1994 году, немедленно последовала отрицательная реакция со стороны ЦРУ, структуры, которая как раз и использовала Мюллера, а также от ряда лиц в академических кругах, связанных с этим ведомством. Никакого официального опровержения не появилось, однако спецслужбы сразу же начали кампанию тихой, исподтишка, дискредитации этих книг.

А многие газеты и журналы, которые поначалу проявили большое внимание к книге, вдруг совершенно потеряли к ней интерес и при этом перестали отвечать на письменные запросы автора.

Заслуживает упоминания и тот факт, что архивы армии США, относящиеся к людям, знавшим Мюллера в период его послевоенной жизни в США, неожиданно пострадали от сильного пожара. Это дает возможность официальным лицам в Вашингтоне легко отвергать все сообщения о "второй личности" Мюллера в США (естественно, он находился там под чужим именем).

Даже будучи молодым человеком, Генрих Мюллер делал текущие записи. Самые ранние из них написаны от руки, отчего их почти невозможно прочесть. У Мюллера был мелкий, старомодный немецкий почерк. Мюллера нельзя назвать хорошо образованным, ведь он покинул школу в четырнадцать лет, чтобы работать и зарабатывать на авиационном заводе. Его рукописная биография, подготовленная для CC в 1934 году, показывает нам образец его почерка. С годами его неспособность писать ясно развилась до той степени, что он уже не мог зачастую разобрать написанное собой же и поэтому перешел на машинопись. Он разделил этот недостаток с Наполеоном, который также не мог, будучи уже императором, понять собственноручно сделанные записи.

Что касается стиля, то Мюллер обычно описывал все наподобие полицейских отчетов: коротко, прямо и без особых изяществ.

Дневники Мюллера берут начало не в 1948 году, и не в 1952-м они закончились, он вел записи практически всю жизнь. Эти материалы, попавшие в руки Грегори Дугласа, интересны тем, что представляют в новом свете целую эпоху в жизни Америки - эру маккартизма, известную преследованием инакомыслящих и "охотой на ведьм", когда многие тысячи людей подверглись преследованиям за свои убеждения или из-за подозрений, что они могут иметь отношение к левым партиям и коммунистам, которых так ненавидел Мюллер.

Предисловие к русскому изданию дневников Генриха Мюллера

Жизнь "замечательных" людей часто оказывается вовсе не такой, какой её изображают в глянцевых хрестоматийных описаниях. Жизнь и судьба Генриха Мюллера, кровавого палача, шефа гестапо - секретной полиции Третьего рейха, ставшего символом нацистской машины смерти, - не исключение. Однако тут в некотором смысле все наоборот. По официальной версии советских источников, он погиб, однако обстоятельства, место и время этой гибели никто никогда не уточнял. Выжил ли Мюллер и стал ли он сотрудничать с какой бы то ни было разведкой? Выжил или нет - неизвестно, но если бы выжил, то, безусловно, стал бы работать на какую-нибудь серьезную разведслужбу, ведь он был носителем весьма разнообразной и, что называется, "эксклюзивной" информации.

Существуют различные версии его работы на разведывательные службы стран - участниц антигитлеровской коалиции в послевоенные годы. Представляя русским читателям перевод дневниковых записей Генриха Мюллера, опубликованных в США в 1999 году, мы отдаем себе полный отчет, что все подобные материалы, построенные на архивных документах спецслужб, могут содержать передержки и искажения, отвечающие тем или иным политическим интересам. Речь в этой книге идет о пребывании Мюллера в Соединенных Штатах в 1948-1951 годах, когда его агентурные связи и опыт контрразведчика американские спецслужбы использовали в борьбе против советской агентуры в различных эшелонах власти США.

Эти дневники (а их с небольшой натяжкой можно назвать и мемуарами) публикуются ещё и с той целью, чтобы русские читатели, у которых Мюллер ассоциируется прежде всего с добродушным актером Броневым в известном телесериале, представили бы, какие адские контрасты иногда вмещает в себя человеческая душа - в данном случае бывшего шефа гестапо Генриха Мюллера. Этот нелюдь и палач предстает перед читателем очень интеллектуальным, хитрым, изворотливым политиком, и в то же время - совершенно заурядным обывателем, трогательно беспокоящимся о качестве рождественского гуся и вина, которое он подаст своим гостям...

В этом смысле русский перевод дневников Мюллера - действительно страшная книга.

Моя первая неделя в Вашингтоне. Часть города занимают внушительные белые здания, а все остальное - ужасные негритянские трущобы. Эти контрасты показывают отношение ко вчерашним рабам. Их презирают. 8-го числа президент [США]1 будет говорить с президентом Кубы о какой-то ерунде, а вот со мной у него состоится встреча только тогда, когда позволят мои новые начальнички. Начну работать над архивными материалами, как только мы подберем подходящий дом. Они считают, что мне лучше работать не в конторе, а дома.

Мне предстоит переехать в прелестный дом в Джорджтауне. Он продается хозяевами, но правительство [США] собирается его для меня арендовать. Старое здание, больше похожее на виллу, чем на дачный домик. Но при некотором количестве прислуги и с новой мебелью - оно сойдет. Предстоит просмотреть гигантскую груду бумаг по делу Чамберса и подготовить материалы для Министерства юстиции, уже на основе моих документов. Скоро буду разговаривать с полковником Гувером. Интересно будет встретиться с моим антагонистом, особенно потому, что я много знаю о нем, тогда как он не знает обо мне почти ничего. Всегда хорошо иметь преимущество. Зима здесь не так плоха, как в Мюнхене, но тут нет гор, куда можно было бы пойти в поход. Они говорят, что "на Западе" у них просто навалом гор. Придется подождать.

Был утром на мессе. Мне нужно начинать с той же точки, где я изменил свою жизнь, и установить добрые отношения с церковью. Трое моих людей приедут завтра. Круг [внедренной] агентуры в Госдепартаменте намного шире, чем я мог подумать. Очевидно, Рузвельт отдавал себе полный отчет о проникновении [в госслужбы] коммунистов и допускал это. Все учреждение с подвала до мансарды забито почитателями Ленина. Типичные псевдоинтеллектуальные засранцы; они тут в Вашингтоне на каждом шагу. Совершенно невежественные люди из хороших семей или радикальные интеллигенты. У меня нет выбора... Мне надо войти в союз с первыми и устранить последних. Договор об аренде [дома] подписан, я жду прибытия мебели. Ящики с картинами здесь в сохранности. То, что я взял их с собой, уберегло какого-нибудь чиновника от соблазна их украсть. Ситуация с деньгами очень неплохая, но важно не дать понять этим идиотам, сколько у меня имеется, иначе они снизят мне жалованье. Большинство из них не понимает разницы между настоящим Рафаэлем и Клее [Пауль Клее (Klee) (1879-1940), швейцарский живописец-авангардист, график. Один из лидеров экспрессионизма, был близок к абстрактному искусству. Получил популярность в 20-х годах XX века], так что я чувствую себя в относительной безопасности, хотя и не могу повесить на стене то, что хочу. Этот дом побольше того, что был в Женеве, и неподалеку находится кладбище. Ну что ж, всем нам предстоит где-нибудь упокоиться рано или поздно.

Кладбище Оукхилл расположено на окраине Джорджтауна. У Мюллера была большая и дорогая коллекция редких произведений искусства, которые в большинстве своем были награблены немцами во время войны, а после в основном захвачены американскими спецслужбами. Мюллер пополнял свои доходы, торгуя произведениями искусства, в собственных интересах и в интересах своих американских друзей. [Комментарий Г.Д. ]

Прибытие моих людей отложено на неделю, это очень усложняет дело. Обычная тупость военных. Наверняка кто-то не сумел правильно прочесть бумаги. Я поставил походную кровать в самой большой спальне и вытащил все мои картины. Хоть я и не могу их ещё повесить, но даже просто смотреть на ящики приятно. Я сообщил Т. [Трумэну. - Примеч. амер. изд.], что Гисс без всяких сомнений - это тот, кого советские зовут "Алекси", по крайней мере, в тех рапортах, которые у меня есть. Он по всем приметам совпадает. Такая вот беда.

Мне передали, что президент очень расстроен тем объемом шпионажа, который мы здесь обнаружили. Он думает, что если уволит Уоллейса и прикроет OSS, то сможет очиститься от этой рузвельтовской помойки. Я так не считаю. Мне нужно будет поговорить с ним [Трумэном] об этом... то есть если мне вообще удастся с ним увидеться. Мне сказали, что он очень любопытен. И что мне надо сыграть для него на фортепиано - положение обезьянки уличного музыканта! Ну что ж, я смогу исполнить немного из Штрауса и что-нибудь простенькое Шопена.

Этот Чамберс - жирный глупый педераст, но он буквально взорвал ситуацию своими бумагами. Сейчас мне говорят, что ещё до войны он информировал Госдепартамент о высокопоставленных шпионах в самом Госдепе, но Берл заставил его замолчать. И когда я сообщил им, что Берл работал на Советы, они долго чесали в голове с вытянутыми лицами.

Мы знали, что ещё до войны все их дипломатические шифры были раскодированы - нами, англичанами и Советами. Вот почему я никогда не любил посылать шифровки и использовать телефон: все это похоже на старый садовый шланг, слишком много утечек. Мне говорят, что полковник Гувер всех прослушивает или раньше прослушивал. Тр...

Генрих Мюллер, выходец из баварских крестьян, родился 28 апреля 1900 г. в Мюнхене. В качестве военного летчика принимал участие в Первой мировой войне. В конце 1919 г. поступил на службу в полицейское управление Мюнхена, потом перешел в баварскую политическую полицию, где прослужил до 1933 г. в должности инспектора-криминалиста.

На службе в политической полиции Баварии Мюллер привлек к себе внимание шефа тайной полиции , который поспособствовал его переводу в тайную полицию рейха. 1934 год — Мюллер вступил в СС - охранные отряды нацистской партии, а в 1939 г. - в НСДАП, в этом же году он был назначен начальником государственной тайной полиции фашистской Германии - гестапо.

Мюллер был одним из организаторов провокационного «Глейвицкого инцидента», когда 31 августа 1939 г. переодетыми в польскую военную форму немецкими заключенными-уголовниками («консервы») было совершено вооруженное нападение на немецкую радиостанцию в приграничном городе Глейвиц (сейчас Гливице, Польша).

Главный гестаповец Третьего рейха

С радиостанции, якобы захваченной поляками, прозвучало обращение на польском языке, которое призывало поляков «объединяться и бить немцев». Все «консервы» были потом убиты, их тела были продемонстрированы «на месте преступления» представителям прессы и другим официальным лицам.

А на другой день немцы начали Вторую мировую войну.

Обергруппенфюрер СС Мюллер пользовался безграничным доверием своего босса - рейхсфюрера СС Гиммлера, а также главы политической полиции Германии Гейдриха, ему поручали организацию и исполнение самых «деликатных» мероприятий по безопасности рейха. Мюллер имеет отношение ко всем преступлениям тайной полиции и управления безопасности - преследованию коммунистов и социал-демократов, созданию системы лагерей смерти, тотальной слежке и т. п.

Мюллер возглавлял специально созданные комиссии. В частности, комиссию по расследованию обстоятельств так называемого Июльского заговора 1944 г. - неудавшейся попытки покушения на во время военного совещания 20 июля 1944 г. в его ставке «Вольфшанце» («Волчье логово») близ города Растенбурга (сейчас Кентшин в Польше). За проведенное расследование и ликвидацию последствий этого заговора Мюллер был представлен к высшей награде рейха - Рыцарскому кресту.

Исчезновение зачинщика Второй мировой войны

Мюллер исчез из Берлина в первых числах мая 1945 г. (согласно другой версии - за сутки до самоубийства Гитлера, 29 апреля), и дальнейшая его судьба неизвестна, хотя о ней имеется множество легенд, домыслов и слухов.

Тайна смерти Генриха Мюллера состоит не только в том, что неизвестно, где и когда она наступила, но и в том, наступила ли она вообще.

Мюллера не переставали активно искать вплоть до 80-х годов прошлого столетия. Никто с самого начала не поверил, что он был убит во время штурма Берлина. А после того как была раскопана его могила на берлинском кладбище Лилиенталь-штрассе и там в гробу обнаружили кости от трех (!) разных людей, стало ясно: шеф гестапо смог сбежать - скорей всего, вместе с золотым запасом Третьего рейха.

Экспедиции по его розыску в джунглях Южной Америки в разное время проводили: охотник за нацистами Шимон Визенталь, автор «Семнадцати мгновений весны» писатель Юлиан Семенов и даже ЦРУ США, закрывшее «Досье № 263» по поискам «старины Мюллера» только в декабре 1971 г. Германия же, получив «особые сведения», выдала ордер на его арест в 1973 г. Этот ордер не отменен до сих пор.

Баварский пивовар в чилийской деревне

1961 год — бывший капрал медицинской службы СС Пауль Шафер вместе с группой из 300 немецких «мигрантов» основал приблизительно в 350 км от чилийской столицы Сантьяго колонию «Дигнидад» - «Поселение достойных». В этой группе был и запомнившийся старожилам колонии скромный пивовар Эрнст Кромбах - он жил в голубом домике у самого леса.

2005 год — дочь одного из колонистов, престарелая, но обладающая хорошей памятью фрау Хессельринг, узнала Эрнста Кромбаха, своего давнего и многолетнего соседа, на показанном ей снимке. На этой фотографии был запечатлен шеф гестапо Генрих Мюллер.

Со слов фрау Хессельринг, ее сосед был замкнутый человек, хотя очень вежливый. Любил детей - у него была жена, лет на 30 младше, и две дочки. Из своего дома он практически не выходил, разве что на охоту. Специально поселился у леса, говорил, что не особо любит общество, предпочитая ему природу. Его дочери обучались в местной школе. Он был очень хорошим специалистом, варил самое лучшее пиво в деревне.

Уклад жизни у колонистов был своеобразный. В течении 40 лет в «Дигнидаде» запрещалось выходить за ворота деревни, а чужих внутрь не пускали, даже если они были в полицейской форме. У колонии был высокий покровитель - советник тогдашнего президента-диктатора Аугусто Пиночета по безопасности, бывший оберштурмбаннфюрер СС Вальтер Рауфф, в прошлом один из близких друзей Мюллера, также нашедший убежище в Чили. Он частенько приезжал к старику Кромбаху - выпить пива: тот варил его по старым баварским рецептам.

Влияние Рауффа в стране было таким, что в 1972 г. даже лучший друг СССР, президент-коммунист Сальвадор Альенде отказался его выдать. Рауфф скончался в 1984 г. Имея такого могущественного приятеля, Мюллер мог спокойно жить в лесной чаще, забыв и задумываться об аресте.

Спустя несколько лет после ухода Пиночета в отставку глава колонии Пауль Шафер сбежал из страны, а в «Дигнидаде» начались обыски. Самый большой сюрприз ожидал местных полицейских летом 2005 г., когда нашли подземные тайники с немецким оружием времен Второй мировой войны - пулеметами MG-42 и автоматами МР-40 (у нас их называли «шмайссер»). Кроме этого, там оказалась новенькая, с иголочки, полевая форма СС, но это уже никого не удивило. Как все это оказалось там - один Бог знает.

Добраться до колонии непросто: асфальта нет, ехать надо по грунтовой дороге, зачастую раскисшей от дождей. Сегодня колония носит другое название - «Вилла Бавария», но даже теперь она похожа на концлагерь: ограждения и столбы с километрами колючей проволоки. Сторожевые вышки, где сидели снайперы.

Въезд сюда посторонним запрещался вплоть до марта 2005 г. - здесь никогда не любили гостей. Аккуратные баварские домики и образцовая германская церковь-кирха, есть даже мини-зоопарк для детишек. Большинство мужчин и женщин и теперь говорят только по-немецки, и никогда не подумаешь, что это поселение находится в Чили, а не где-нибудь под Мюнхеном.

А что же Эрнст Кромбах? Прожив в колонии 15 лет, он как-то ночью неожиданно исчез вместе со всей семьей. И даже не продавая своего дома. По слухам, он уехал в Боливию, куда его пригласили делать новый сорт пива. Было это в 1976 г.

Под крылышком боливийского наркобарона из СС

В 1942–1944 гг гестаповским филиалом во французском Лионе руководил гауптштурмфюрер СС Клаус Барбье - «лионский мясник», еще один закадычный друг Мюллера. Переехав в Боливию в 1955 г. вместе с семьей и документами на имя Клауса Альтмана, Барбье фактически стал некоронованным королем маленькой страны. И оставался таковым в течении 30-ти лет. Но для того, чтобы стать им, необходимы были деньги, и немалые. Откуда они у беглого гестаповца, хоть и в высоких чинах?

2005 год, лето — Эрнандо Сальвадор, бывший вице-директор полиции Ла-Паса, столицы Боливии, рассказал московскому журналисту Георгию Зотову, что в 1976 г. «к сеньору Барбье приехал из Чили сеньор Келлер», которому уже тогда было хорошо за 70. Сальвадор сказал, что в лице человека на предъявленной ему фотографии (Генриха Мюллера) есть что-то общее с лицом сеньора Келлера, к примеру, нос, но на 100 %он не уверен - ведь человек на снимке значительно моложе.

Келлер стал компаньоном Барбье в бизнесе, хотя выбрал крестьянскую «специализацию» - он строил фермы, где разводил свиней, а также варил пиво. Бизнес Клауса казался ему «неэстетичным» - ведь тот осуществлял оптовые поставки кокаина в Америку и Европу.

Это подтверждает мнение, что именно бывшие офицеры СС первыми наладили в Латинской Америке организованную сеть кокаиновых лабораторий. Гауптштурмфюрер Барбье стал одним из крупнейших «наркобаронов», сделав на производстве «белой смерти» миллиарды.

Наркотики с его плантаций тоннами шли в Нью-Йорк: издеваясь, его люди ставили на пачки кокаина маркировку в виде молний - знак СС. Но если Барбье жил открыто, то его партнер был человек замкнутый. На людях он никогда не снимал темных очков, его повсюду сопровождала специальная охрана, которая тщательно оберегала «босса» от фотографов.

Местные жители по сей день спорят, кто имел больше влияния и денег - сам миллиардер Барбье или его компаньон Фридрих Келлер - старик в темных очках… 1980 год — в газете «La Razon» было опубликовано предположение, что под его личиной может скрываться Мюллер. Репортера этой газеты убили: в его автомобиль подложили бомбу.

Келлера видели на публике только вместе с Клаусом Барбье, когда они что-то обсуждали в кафе «Клуб Ла-Пас». «Сладкая парочка» появлялась там раз в неделю, приезжая в одном автомобиле. И только однажды Келлер «засветился» на довольно рискованном мероприятии.

1978 год — Куба проводила секретные переговоры с правительством Боливии по поводу выдачи останков погибшего в этой стране Че Гевары. По сообщению местной прессы, кубинцам активно помогали и «советские специалисты» - некоторые из них якобы встречались в «Клубе Ла-Пас» с помощниками Барбье, который мог повлиять на ситуацию с костями революционера. К согласию не пришли - гестаповец запросил $15 миллионов. Как-то раз Келлер неожиданно появился на этих переговорах, после чего их с Барбье общий автомобиль заметили возле советского посольства в Ла-Пасе.

По мнению Эрнандо Сальвадора, Фридрих Келлер, скорее всего, приезжал как представитель Барбье, потому что самому гауптштурмфюреру путь в советское посольство был заказан - советские дипломаты не могли общаться с нацистским преступником.

1980 год — Клаус Барбье организовал в Боливии кровавый переворот, свергнув женщину-президента Лидию Гейлер Техада. Но в скором времени боливийскому эсэсовскому «раю» пришел конец: у Барбье обнаружили рак, и ему стало не до политики - состояние здоровья гауптштурмфюрера ухудшалось. 1983 год — гестаповца арестовали и выдали Франции. На суде Барбье держался нагло: он не выдал следствию никого из тысяч осевших в Боливии эсэсовцев и скончался в тюрьме 25 сентября 1991 г.

На кого работал скиталец из парагвайской пампы?

Но еще в 1982 г., за три месяца до ареста Барбье, Фридрих Келлер, срочно продав принадлежавшее ему имущество, выехал из Боливии в Парагвай. Как видно, он всегда умел сбежать в самый последний момент перед лицом надвигающейся опасности. Чутье не подвело его и на этот раз…

Следы человека, как две капли воды похожего на Генриха Мюллера, после его отъезда в 1982 г. из Боливии в Парагвай, теряются.

1992 год — в бразильском мегаполисе Сан-Паулу пенсионер Энрике Ларко дал интервью десятку местных газет, сделав сообщение, что работал личным пилотом Мюллера, который жил на собственных ранчо в Боливии и Аргентине. Мюллер, с его слов, разводил скот на отдаленной ферме, где была оборудована посадочная полоса для легкого самолета фирмы «Цессна».

А вот что еще говорили о Мюллере .

Многие, в том числе и генерал Гелен, и личный пилот Гитлера Ганс Бауэр, и заместитель главы польской контрразведки Голеневский рассказывали, что Мюллер работал на НКВД - якобы именно «наши» вывезли группенфюрера из Берлина в обмен на ценную информацию. Однако ЦРУ также не хочет уступать «пальму первенства»: в Америке вышла книга Грегори Дугласа «Мюллер: вербовочные беседы». Автор утверждал, что к нему в руки попал секретный архив, согласно которому группенфюрер СС Генрих Мюллер был переправлен в США, где активно использовался для работы против Советского Союза.