Как называют людей участников прошедшей войны. Влияние войны на психику вернувшихся солдат
Солдаты, прошедшие войну, видели такое, что обычным людям бывает недоступно. И именно поэтому им нужна помощь психолога для того, чтобы вернуться к обычной жизни.
Психика людей, которые находятся на войне, перестраивается под ее потребности. И после того, как человек попадает в мирную обстановку, он становится неприспособленным к ней. Его мнение отличается от мнения окружающих. А психика солдата после военных действий не хочет воспринимать спокойствие .
Прежде всего эта неприспособленность сказывается на стандартных ценностях общества. Все становится для человека бессмысленным. На войне важно то, что враг – есть враг. И когда солдат с ним сталкивается, ему нужно принимать быстрые решительные действия. Есть одно единственное правило:
«если ты не убьешь противника, тогда он убьет тебя»
В мирном обществе такие методы борьбы с врагом не признаются по закону. И это становится серьезной проблемой для тех людей, которые привыкли быстро реагировать на любую опасность. От этой привычки очень сложно избавиться, поэтому зачастую солдатам после войны требуется восстановление психики, которое будет выполнено профессиональным врачом.
Работа - чрезвычайно трудна. У солдат, как правило, появляются такие проблемы, которые сложно встретить у обычных людей. Военная жизнь требует четкого подчинения, таким образом, подавляя свободную волю человека. Картины боевых действий находят свое место в памяти мужчины, и их очень сложно забыть. Война навсегда накладывает свой отпечаток на психику, сознание и поведение солдата. А общество, которое относится к ним с опаской, только усугубляет положение.
Кроме того, те люди которые прошли войну, зачастую видят кошмары, их преследуют ужасные воспоминания и лица погибших товарищей. Психика и война – две несовместимые вещи. Нормальным человек никогда не останется после того, как увидит столько боли и страдания. Особенно, если во время боевых действий были получены травмы. Восстановиться окончательно, к сожалению, уже никогда не получится. Но сделать шаги к выздоровлению – вполне возможно!
Влияние войны на психику очевидно, но стоит помнить, что зависит от многих важных факторов, например:
- Встреча с родными и близкими после возвращения домой;
- Общественная благодарность за выполнение долга перед Родиной;
- Доступность льгот и повышение социального статуса;
- Новая интересная работа;
- Ведение общественной жизни;
- Общение.
Возможно ли принять войну, смириться с ней? Почему страдают не все? Как меняются люди, прошедшие через неё? Об этом и многом другом мы поговорили со священником, знающем о войне не по книгам и ТВ - протоиереем Николаем Фоменко, благочинным Александро-Невского округа г. Славянска.
Время испытаний
Отец Николай, давайте поговорим о духовном аспекте войны. Война как Божий промысл: как к ней относиться в этом ключе? Чем утешиться тем, к кому она пришла? Возможно ли её принять? Как она влияет на человека?
Человеку, а тем более христианину, свойственно воспринимать Бога как начало доброе, любвеобильное. Но когда в жизни начинает действовать нечто противоположное, то сразу же душа христианина съёживается и настораживается. Я вспоминаю, когда у нас начались обстрелы, в душе при каждом взрыве сразу же появлялось возмущение, протест. Но можно и нужно было успокоиться.
Мы должны всегда сохранять в себе спокойствие, хотя это очень и очень тяжело в моменты, когда происходит беда. Война - это как раскалённая кипящая смола, которая брызгает на всех. Человек чувствует боль, кричит, возмущается.
Когда мы слышим взрывы, то не можем быть равнодушными, так как понимаем: каждый из них ищет себе жертву. И всё же задача каждого из нас - выполнить то, чего от нас хочет Бог. Он ждёт, чтобы мы в любых условиях были Христовыми - то есть такими, как Он. Вспомним Евангелие и невозмутимость Христа при Его аресте и во время допросов. Он спрашивал: за что вы Меня бьёте, если Я вам говорю только о добре? При всей несправедливости ситуации Он хранил спокойствие. Так вот, сегодня, как и во все времена, когда человечество переживало войну, у одного получается сохранить в душе мир и покой, у другого - нет, и он озлобляется.
Не обокрасть свою душу
Почему Церковь ставит для нас такую задачу? Все мы будем уходить в иной мир. Это неизбежно. В нынешние времена, когда нам приходится смотреть в глаза смерти, это может произойти с каждым из нас в любой момент, и гораздо раньше, чем мы можем себе представить. Если у человека в душе нет покоя, если там - ад, то с этим состоянием уходить в вечность страшно. Значит, в ад человек может и попасть.
Рай и ад будут не когда-то, они начинаются с жизни на земле, в душе каждого человека. Потому нам так важно сохранить мир в себе, благородство и великодушие.
Каждый человек должен определиться, на какой он стороне. Сегодняшнее время очень серьёзно, оно очень страшное, но это - время испытаний. Видимо, уже прорвал тот нарыв, который назревал в обществе давно. В людях обнаружилось столько зла, что сегодня многие взяли в руки оружие и готовы убивать таких же людей, как они сами. Если до военного времени люди изливали зло только словами, то сегодня они готовы уничтожать.
И Бог попустил это. Видимо, для того, чтобы люди не скрывали зло в себе, а показали, на что они способны. Это прискорбно, но мы видим, что это попущение Божье. Мы помним евангельские слова, которые сказал Господь о том, что иссякнет любовь из-за беззаконий многих - и сегодня это происходит. Любви стало намного меньше, зло возобладало - и люди начали убивать друг друга.
Убить человека можно не только оружием, но и словом. В словесных перепалках мы порой столь жестоки, что способны уничтожить своих близких, испепелить их душу. Но умирает не только тот, на кого изливается зло, но и тот, кто его изливает. В повседневной жизни, когда с нами происходят «приливы зла», человек в итоге чувствует невероятное опустошение, словно кто-то обокрал или растерзал душу. Но это сделал он сам, а не кто-то другой.
А когда вражда переходит все границы, и у людей это накопленное зло изливается наружу и переходит все нравственные рамки, они бывают чудовищно жестоки - и чудовищно опустошены. А с этим ведь нужно жить дальше! И жить не только на земле, но и в вечности. Так что верующему человеку нужно, прежде всего, подумать, как он хочет жить в вечности. Ведь сегодняшняя озлобленность может остаться навсегда!
Люди говорят о нынешних военных событиях: наверное, это надолго! Но для тебя это может быть навсегда, и нужно подумать, можно ли в себе пресечь зло. Что посеешь, то и пожнёшь, и если сегодня мы будем как можно чаще об этом задумываться, контролировать себя, свои слова, действия, мысли, то, наверное, всё происходящее быстрее закончится. Когда мы покаемся, пересмотрим свою жизнь, тогда Божие благословение над всеми нами будет исполнено в добре.
Недавно мы праздновали память святого Георгия Победоносца. Хотелось бы, чтобы по его молитвам Господь даровал победу над злом и нам, в каждой душе.
Переосмыслить свою жизнь
Часто люди спрашивают: зачем, за что это происходит с нами? Война - это такое особое лекарство, когда всё зашло слишком далеко в плане греховности человечества? И почему тогда страдают не все?
Я не в праве судить обо всём происходящем, но, на мой взгляд, суть крестоношения заключается в том, что испытания приходят к тому, кто способен их понести. Крест даётся по силам. Это не наказание злом. Бог есть любовь! Но Он может попустить злу приступить к нам - грехов ради наших. Чтобы мы могли переосмыслить свою жизнь.
А нести крест нужно безропотно. Если мы будем роптать - значит, ропщем на Бога, ведь это Он попустил нам испытание. Мы живёт под Божьим взглядом, и Он всё видит, всё слышит - даже шуршание лапок букашек в траве. Тем более Он видит всё, что происходит с нами, что происходит в наших душах. Так будем просить Его дать нам силы донести до конца свой крест безропотно. Я верю и надеюсь, что Господь нас никогда не оставит. Ещё никто из надеющихся на Бога не был посрамлен.
В эти дни нам, как никогда, нужно обращаться к Богу, и, конечно, пересмотреть свою жизнь, раскаявшись в грехах. Когда каждый из нас это сделает - тогда и мир станет прекраснее.
Не расслабляться
Отец Николай, по вашим наблюдениям: меняется ли человек после войны? То, что он меняется во время неё - это факт: люди больше молятся, чаще прибегают к Богу. А после, когда всё позади? Расслабляются? Или - наоборот, усердно хранят обретённую основу?
Я бы не сказал, что расслабляются… Не всегда есть возможность это сделать. Я заметил вот что. У нас сегодня много беженцев, переселенцев из районов центрального Донбасса: Донецка, Горловки, Шахтёрска, Углегорска. У этих людей духовные перемены наступили ещё дома, и с тем же усердием они молятся и сейчас, живя у нас. Пережив такие ужасы, они, видимо, уже навсегда будут другими. Как и жители нашего города.
Очень хочется надеяться, что они не возвратятся ко греху. Человек, прошедший через военное горнило, уже не будет расслабляться. Возможно, есть те, кто отнесётся к такому опыту легко, но это поверхностные люди, а в церковь ходят люди серьёзные. Я как священник больше контактировал именно с верующими, и скажу: христиане, прошедшие через войну, - люди мужественные.
- Доводилось ли вам в ком-то из прихожан видеть духовную перемену после войны?
Таких очень много! Один пример приведу. Я встретился на улице с мужчиной. Поговорили на ходу. Он говорит: - Батюшка, у меня есть книжечка - забыл, как называется… Ну, по которой молятся. - Молитвослов? - Да. Так вот: я с ней сплю! Раньше в церковь не ходил, а теперь ложусь и просыпаюсь с этой книжечкой, молюсь всё время…
Люди стали молиться. А, обратившись к Богу, стали добрее друг к другу. Очень многие! Я это вижу. Стали сердобольнее, открытее. Руку помощи подают чаще. И всё чаще люди рассказывают о примерах настоящего благородства - раньше этого не было.
Христианин не разрушает, а созидает
Отец Николай, я знаю, что вы в своей жизни видели не только нынешнюю войну, поэтому спрошу не как у священника, а как у много видевшего человека. На ваш взгляд, война в большей степени очищает людей или ломает?
Кого как. В основном люди очищаются от греха и пересматривают свою жизнь. Есть и те, у кого жизнь сломана, уходит воля к жизни, кардинально меняется судьба. Ведь, когда люди хоронят близких, появляется чувство мести. Но не у всех.
Мама моя, пережившая Великую Отечественную, много рассказывала о ней. Но в её рассказах никогда не было такого, чтобы она или даже её односельчане испытывали лютую ненависть по отношению к пришедшим врагам. Они понимали, что это война, что многие из пришедших имели семьи, не хотели воевать. Она была ещё девчонкой, но запомнила всё, и вот это отсутствие ненависти меня всегда поражало. Она говорила, что война - это очень страшно. Но всегда нужно оставаться людьми.
Очень прискорбно то, что сейчас брат убивает брата. Мне, как священнику, христианину смотреть на это очень больно. Порой бойцы приходят ко мне взять благословение. Я всегда говорю: «Благословляю, чтобы на ваших руках никогда не было крови. Чтобы вы никого не убили». Неизменно спрашиваю: раз вы берёте благословение - значит, вы верующие люди. Как верующий человек может поднять оружие на брата? Это ужасно! Что может побудить убить своего?
Одним словом, война - это хороший лакмус для того, чтобы понять, кто есть кто. Кто на стороне разрушения, а кто - на стороне созидания. Если ты христианин - то будешь созидать.
Фото с сайта www.unian.ua
Сегодня каждый задавался вопросом: почему идут воевать? И в этом случае не важно по какую сторону баррикад становится мужчина с автоматом. А следующий вопрос, который идет прямым следствием из первого: почему возвращаются на фронт те, кто уже "хлебнул с лихвой" тягот военного времени.
Две жизненные истории, два человека из разных миров, две абсолютно разные судьбы. Первый, назовем его Афганец, за 50 лет. Прошел Афганскую войну, Чечню, везде воевал наемником. Вернулся к мирной жизни, бизнес, семья, двое детей. Сейчас все бросил и пошел на службу ДНР.
Второй, назовем его Англичанин, за 20 лет. Учеба в Англии, перспективы успешной карьеры и все жизненные блага не за горами. Поехал Майдан, затем события в Одессе, которые прозвали "одесская Хатынь". Сейчас парень служит в Правом секторе(ПС) и воюет в горячих точках на Донбассе. После расстрела автобуса с ПС на одном из блокпостов ДНР, где погибли боевые товарищи, вернулся на гражданку, но не на долго. Сейчас Англичанин снова в рядах ПС.
Можно ли сказать, что война вызывает зависимость и почему идут воевать специально для Vgorode рассказал психолог.
Ольга Володина, психолог
Если кто-то - хоть самый именито-знаменитый в области психологии - скажет вам, что точно может назвать весь пакет причин, обусловивший камбэк наших героев на поле брани, можете смело считать его шарлатаном. Всегда в таких историях есть какие-то потаенные причины, о которых человек и сам даже почти не догадывается, а если догадывается, то догадки свои загоняет в подсознание.
Возможно, Афганцу не хватало молодости и всего того, что с ней связано эмоционально и физически, и он попытался в нее вернуться. Возможно, семейная жизнь, кажущаяся со стороны полной чашей, была треснувшей чашкой, которую без веского повода было не судьба выбросить, а война - веский для мужчины повод. Возможно, бизнес отнимал слишком много сил, и этих сил в какой-то момент стало недоставать, чтобы удерживаться на достигнутой однажды вершине без риска свергнуться с позором, который трудно пережить в полтинник... Один мой хороший знакомый, тоже прошедший Афганистан, рассказывал, что его активно звали в ополчение. Он ответил: у меня семья, бизнес, я отвечаю за то, чтобы мои сотрудники - невзирая на войну - имели работу и зарплату, а это значит, что я не могу себе позволить все это бросить и дернуть в поля с автоматом. И не дернул. Понимаете, о чем я?
Что касается Англичанина, тут тоже можно лишь догадываться о том, каковы его личностные драйверы. Если бы я могла пообщаться с Англичанином, я спросила бы его о том, насколько самостоятельно он выбирал себе "кэмбриджский" путь, не было ли скрытого или явного принуждения со стороны семьи в этом вопросе? Боюсь, что такое принуждение было. Может, он хотел поваром стать, или водителем трамвая, или мечтал путешествовать по островам и дружить с папуасами... От того, что вожделенно, на что потрачены годы мотивированного труда, чем доволен, что хочешь развивать, не уходят добровольно. Даже на войну.
Развилась ли у наших героев патологическая зависимость от войны? Развивается ли она у всех, кто воюет?
Нет. Не думаю.
Шрамы в душе у всех, кто воевал, кто был мишенью и стрелком одновременно, остаются безусловно, стопроцентно, всегда.
Все в этом деле реально упирается в мотивы, побудившие человека взяться за оружие, в причины, погнавшие его на войну.
4 причины, почему берут в руки автомат и идут на войну:
Первая причина – приказ
Когда, хочу или не хочу, но – должен. Не имею другого выхода. Воюю, чтобы выжить.
Эта история касается, в первую голову, кадровых военных, т. е. людей, прошедших жесткий отбор и спецподготовку.
Главная задача таких людей на войне – выполнить боевую задачу, выжить и, если удастся, сохранить здоровье.
В их деятельности – минимум эмоций. Работа, ничего личного (в идеале).
Да, даже в таком профессиональном мозгу может "сорвать планку".
Но: чаще нет, чем да.
Вторая причина – корысть
То есть выгода. Причем выгода материальная (куда без нее!) обычно идет рука об руку с выгодой тайной, сокровенной – психологической.
Те, кто взял в руки оружие по второй причине, реально рискуют "подсесть" на наркотик войны. Психологические факторы и коммерческая составляющая здесь сплетаются – не разделить порой. Вы же понимаете, отнять при помощи оружия на воюющей территории ("война все спишет") проще, чем заработать умом, трудом, упорством, тратя на создание бизнеса годы и годы?! Кто после рискованного, но "аккордного" заработка захочет вернуться к заводскому станку и серым будням?
Кроме того, оружие в руках и лицензия на убийство по умолчанию (alagerrecommealaguerre, таковы "правила игры") сильно меняет человека, делает его избранным в некотором смысле.
Ведь убийство – самый большой грех в любой религии, А война снимает моральное, социальное и уголовное табу на убийство, более того, возводит его в ранг подвига.
А еще, оружие в руках создает иллюзию того, что "я все могу". Легко ли будет справляться вчерашнему солдату со сложными задачами жизни, когда он, лишившись оружия, станет в общую очередь за жизненныеми благами?
Так что решайте для себя сами, легко ли будет переставить человека, взявшего по тем или иным корыстным мотивам в руки оружие на мирные рельсы,
Опыт ВОВ, Афганистана, Чечни показывает: нет.
Третья причина – вынужденная мера
Когда, если хочешь выжить, защитить близких – воюй. Стреляй. Или (хотя бы) будь к этому готов.
Здесь исход дела зависит, упрощенно говоря, от двух факторов: особенностей личности (тут много всего сложного!) и глубины и характера перенесенного стресса. Каждый отдельный случай требует отдельного прогноза.
Четвертая причина – охота
Охота в самом егерьском понимании этого слова. Мы смело можем ее опустить. Современная война, мне кажется, не рождает на своих полях "егерей". Я, во всяком случае, их не встречала.
Вот, собственно, и вся теоретическая база проблемы в ее наисхематичнейшем изложении. Она вполне позволяет "прикинуть", сколько воюющих сегодня "подсядут" на кровавый наркотик войны. Приблизительно. Исследований пока, насколько я знаю, никто не проводил.
«ФАКТЫ» узнали, как война изменила наше отношение к жизни и друг к другу
Приехав из Донецкой области в Киев, Лиза несколько месяцев прошлой зимы провела на Майдане, нарезая бутерброды на кухне в Доме профсоюзов. Здесь она чувствовала себя нужной и важной. Здесь же нашла свою любовь — Виталия, который приехал в Киев из России. В конце мая влюбленные поженились , потом Виталий ушел воевать, но после первого же боя бежал не только с фронта, но и из Украины — обратно в Россию. Лиза, которая сама сейчас находится на востоке, сказала, что не простит мужу измены — ни себе, ни Родине.
Летом 2014 года медсестра Харьковского военного госпиталя Светлана обратила внимание на одного из тяжелораненых бойцов, перспективы выздоровления которого врачи оценивали как очень плохие. Медики говорили, что он никогда не встанет на ноги. Девушка и парень почувствовали такую взаимную симпатию, что она практически не отходила от его постели, даже ночью. А когда Никиту перевели в Центральный военный госпиталь, поехала за ним в Киев и даже упросила врачей разрешить ей постоянно быть рядом с любимым. Она ухаживала за ним так, что произошло чудо: Никита, вопреки всем врачебным прогнозам, не только встал на ноги, но и начал ходить. В начале осени влюбленные поженились. Правда, месяц спустя… разошлись.
*Военная форма и образ героя часто способствуют тому, что красивые, умные девушки-волонтеры, глядя на бойцов восторженно и с гордостью, охотно выходят за них замуж (фото из «Фейсбука»)
О том, как изменился характер взаимоотношений между людьми, как жить с посттравматическим синдромом и на что опираться, «ФАКТЫ» поговорили с известным психотерапевтом, кандидатом психологических наук Еленой Рыхальской .
— Нам всегда говорили: улыбайтесь, ищите позитив — и жизнь наладится. Но сегодня этих установок явно недостаточно.
— Позитивная психология в ситуации постоянной реальной опасности не только не работает, но и раздражает , — объясняет Елена Рыхальская. — В военное время для сохранения внутренних сил больше подходит принцип Скарлетт О`Хары — «Я подумаю об этом завтра». Как помните, Скарлетт тоже жила во время войны. Это плохая формула для мирного времени, потому что порождает инфантилизм, но для периода, в котором мы живем сейчас, лучшего правила не найти.
Важно понять: речь идет о том, что нужно качественно завершать день. Закончился день, в который вы сделали все, что смогли, — спасибо ему, а о том, что будет завтра, и думать будете завтра. Если требовать от себя большего, чем успели, корить себя — это только усиливает стресс. Зато когда вы сделали что-то хорошее — хвалите себя, не стесняйтесь. Бросать вредные привычки тоже не стоит — это дополнительная нагрузка на психику. Но и увеличивать дозы вреда не спешите. И каждый раз, потакая своей вредной привычке, нужно стараться получить от нее максимум удовольствия.
Наша нервная система так устроена, что реагирует на маленькое удовольствие так же, как и на большое. У каждого свой персональный список того, что приносит ему наслаждение. Это может быть бокал вина, массаж, горячая ванна, утренний кофе, выпитый у окна, езда за рулем по ночному городу — все, что угодно. Необходимо по максимуму кайфовать от мелочей. Это очень способствует сохранению сил.
Сейчас многие украинцы помогают нашей армии. Помощь другим — хороший способ самому не впасть в уныние, ведь человек чувствует себя нужным и значимым. Но некоторые волонтеры настолько отдаются делу, что нередко даже страдают, если по каким-то причинам (например, из-за болезни или нехватки времени) у них не получается быть полезным. Не надо себя лишний раз невротизировать — отдыхать необходимо от всего, включая и добрые дела. Не сделал сегодня ничего — завтра сделаешь два дела.
Что касается злости, которой в людях сейчас немало, то это мощная энергия, и не продуктивно растрачивать ее впустую, на крики и ненависть. Такую энергию можно научиться контролировать и направлять на достижение полезных целей. Злость может как разъедать изнутри, так и способствовать повышению коэффициента полезного действия.
Вообще, энергия — это то, что невозможно предсказать и просчитать заранее. Украинские мужчины — при плохой военной подготовке, ужасном снаряжении и вооружении — показывают себя сейчас самоотверженными воинами. Потому что, как бы ужасно это ни звучало, война аккумулировала в них энергию, которая годами накапливалась, не находила выхода и подавлялась.
— То есть спрос на мужчину-героя, защитника существовал у нас задолго до начала протестов и боевых действий?
— Именно. Из-за плохой экономической ситуации в стране мужская энергия — а это реализация силы, значимости, умения защитить, добыть — в мирное время застоялась. Ведь в обычной жизни она реализуется через способность обеспечить своей семье финансовый комфорт, например. А у многих мужчин не было работы по их уму и уровню возможностей или же за эту работу платили гроши. Сейчас те, кому всего хватало, редко стремятся на фронт. В бой рвутся те, кто был сдавлен внешними рамками. Эта энергия — как сжатая пружина, которая выстрелила. Россияне этого не учли. Еще одна мощная энергия — патриотическая, она связана с осознанием значимости своей территории и ее защитой. И третий вид энергии — агрессия, самый непродуктивный. Ведь агрессивный человек зол на всех и винит во всем кого угодно, кроме себя. А значит, неспособен изменить ситуацию.
— Расскажите, как реагируют женщины на военные события. Есть ощущение, что одни от происходящего чахнут, а другие наоборот — находят себя, расцветают?
— Чахнущие от войны женщины — это те, кто до социальных потрясений отлично себя чувствовал. А война отняла у них что-то ценное: кому-то пришлось расстаться с домом, у кого-то любимый муж на фронт ушел, кто-то рассорился на политической почве с родственниками, друзьями. Или психика не выдерживает бесконечного потока ужасных новостей. Одна моя клиентка заявила мужу: «Пойдешь на фронт — в этот же день изменю тебе с десятью разными мужчинами. Сиди и защищай нас здесь». Эти женщины часто очень ответственны, рассудительны, материальны. Для них не чувствовать уверенности в завтрашнем дне — мучение.
И сейчас они находят эти эмоции в революции, помощи военным. А когда военные благодарят, восхищаются, ценят — в женщине просыпается то, что годами спало.
Среди моих клиентов есть пары, которые собирались разводиться, но, когда муж надел форму и ушел в АТО, градус отношений подскочил, муж снова стал интересен, он снова восхищает. А сколько женщин, рассказывая сейчас о своей любви к обновленному мужчине, признаются: «Я увидела его в форме — и растаяла». Годами она жила с тем, кто ходил по дому в семейных трусах с бутылкой пива в руке, и сейчас военная форма стала для нее фетишем!
— То и дело мы пишем о фронтовых свадьбах. Военные женятся на женщинах-волонтерах, медиках, журналистах — иногда после нескольких недель знакомства. Причем некоторые пары успели уже не только пожениться, но и разойтись…
— Сейчас много случайных браков. Когда женщина на грани отчаяния, она готова на все — рисковать, обманываться, жертвовать собой, лишь бы ощущать себя любимой и нужной.
— Вы считаете, что фронтовые браки — это самообман?
— Пары, которые останутся вместе после войны, — исключения. Самообман в том, что жизнь в критической ситуации и жизнь в спокойное мирное время — это две абсолютно разные формы взаимодействия между мужчиной и женщиной, с разными потребностями. Война — это пиковое состояние, когда детали отступают на задний план. Это своего рода эйфория, в которой мозг не может находиться долго — рано или поздно наступает «похмелье». А когда мужчина и женщина «прозревают», возникает необходимость определиться — хочешь ли ты продолжать. Любишь ли ты его реального, а не его героический образ.
Одна моя клиентка со времен Майдана активно занимается гуманитарной помощью. Однажды один из военных написал ей письмо, в котором выразил желание отблагодарить лично. Приехал, жил у нее пять дней, после чего… уехал еще к одной любовнице-волонтерше, а потом к жене. Клиентка расстроена, но оправдывает его всеми возможными способами, лишь бы продолжать отношения. Другая клиентка вышла замуж за бойца и через месяц узнала, что он ей изменяет… Я не нагнетаю — каждый случай индивидуален, однако опыт предыдущих войн свидетельствует в пользу яркости, но непродолжительности таких союзов.
Военная форма и образ героя обостряют в мужчинах их полигамность. Тех, кто был под каблуком у жен, сейчас окружают красивые, умные, активные девушки-волонтеры, которые смотрят на них восторженно и с гордостью. Самооценка у мужчин повысилась, крылья расправились. К тому же они находятся в ситуации, когда каждый день может стать последним. Социальные ограничения больше не работают. Их вытесняют инстинкты.
Серьезные мужчины тоже заводят фронтовые семьи — с медсестрами, к примеру. Они по-настоящему прикипают сердцем к новым пассиям. Но после войны, как правило, возвращаются к прежней жизни и прежней жене. Леонид Брежнев, кстати, имевший фронтовой роман, семью ради бурных чувств не бросил. Рацио у таких людей обычно побеждает чувства.
Опыт Великой Отечественной показывает, что даже те, кто шел на фронт одиноким, там влюблялся и проходил вместе с женщиной всю войну, после войны расставались со своими фронтовыми подругами. Когда женщина подносит патроны, она превращается в боевого товарища, а товарищей мужчины не хотят. Он не бережет эту женщину, потому что не защищал ее. У меня был клиент, который говорил «она мне патроны подавала, не могу ее бросить» — но при этом у него была любовница, которую он хотел, а жену очень сильно уважал, и только.
Еще одна причина расставания с фронтовыми подругами — желание вычеркнуть ужасное военное прошлое и начать все сначала. С новой, «чистой» женщиной. Которая не ассоциируется у мужчины с болью и проблемами, а дарит легкость, красоту и надежду на новую жизнь.
— Одна из самых тревожных и сложных тем — что делать с посттравматическим синдромом у тех, кто вернется с войны? Как преодолеть Большую Депрессию?
— После войны действительно появится еще одна прослойка украинцев — ветераны. В этом вооруженном противостоянии все не так однозначно, как было в Великую Отечественную, но бойцов обязательно нужно награждать, благодарить, вручать им медали за мужество. Необходимо снабжать раненых протезами, демонстрировать им уважение, не требовать от этих людей сразу «стать нормальными» и даже не запрещать им какое-то время пить, если это поможет пережить острую стадию. Посттравматический синдром может длиться до
20 лет. Такие люди могут впадать в состояние аффекта, страдать бессонницей, видеть мир в черно-белых красках. Одновременно и те, кто идет на войну, должны осознать, что их жизнь обязательно изменится. Может оторвать руку или ногу, можно потерять все и очутиться на обочине. Воевавшим мужчинам понадобится очень много внутренней силы, чтобы самому справиться со всем этим. Психолог может помочь, только если сам боец этого хочет. Многие же застревают на «линии огня» на годы. Поэтому преодоление посттравматического синдрома — это работа как государства, общества и родственников, так и самого человека.
Участник Великой Отечественной Войны Анатолий Парфёнов дошел до Рейхстага, получив осколочное ранение в голову. После войны в возрасте 26 лет он впервые зашёл в борцовский зал, а спустя пять лет стал победителем Олимпиады-1956 в супертяжелом весе. Закончив карьеру, Анатолий Парфенов стал тренером, а один из его учеников - Николай Балбошин выиграл Олимпиаду-1976.
Встреча с Парфеновым буквально перевернула мою жизнь! - рассказал Николай Балбошин в интервью Karelin.ru . - К тому моменту, когда меня призвали на службу в спортивное общество «Динамо», я уже выигрывал юношеское первенство СССР, спартакиаду школьников. Правда, в 18 лет второй раз переболел болезнью Боткина. В то время я тренировался в обществе «Наука». После такой болезни врачи не рекомендуют заниматься спортом, и тренеры посчитали меня неперспективным, буквально поставили «крест» на моих тренировках и забыли обо мне. Когда призвали служить в «Динамо», я, конечно, не отказывался и о своих «болячках» никому не рассказывал. Там-то и познакомился с Анатолием Ивановичем. Естественно, заочно мы друг друга знали. Как не знать такого легендарного человека! Ветеран войны, орденоносец, Парфенов начал заниматься борьбой очень поздно, в 26 лет. А уже в 31 год Анатолий Иванович выиграл награду, к которой многие идут всю жизнь - «золото» Олимпийских игр (Мельбурн, Австралия, 1956г.). Помню, когда я был юношей, мы с друзьями ходили на чемпионат Москвы исключительно для того, чтобы посмотреть, как борется Парфенов. В свои 40 лет он выглядел очень эффектно, убедительно, но выступал уже не ради наград и титулов, а, как говорят, для себя. Вообще, спортсмены, прошедшие войну - это удивительные, уникальные люди. Конечно, я многих не застал… Помню Леонида Егорова. Он был 11-кратным чемпионом Советского Союза и 8-кратным серебряным призером по классической борьбе, чемпионом СССР по вольной борьбе! Представляете, 20 лет подряд человек выходил в финал главных стартов страны! Какой-то невероятный результат! Есть такая история. Сошлись как-то в схватке Анатолий Парфенов и Леонид Егоров. В партере на ключах боролись, Егоров килограммов на 40 был легче, но сила в руках была неимоверная… Так что Анатолий Иванович чуть не кричал от боли!
Леонид Егоров рассказывал нам, молодым борцам, про своего товарища, девятикратного чемпиона СССР Григория Пыльнова. Они вместе служили в Отдельной мотострелковой бригаде войск особого назначения, воевали в партизанском отряде в тылу врага. Когда н адо было обеспечить отход партизанского отряда, Пыльнов вызвался добровольцем в группу прикрытия и погиб в бою. Это произошло в 1942 году. Получается, ценой своей жизни он спас товарищей. Да, война, самое ужасное испытание, но все воевали до последнего, никто не трусил и не задумывался…
- Рассказывал ли Анатолий Иванович о том, как он воевал?
- Фронтовики, кто реально смотрел смерти в лицо, не любят вспоминать войну… Конечно, ему было что рассказать, но он это делал редко. Единственное, переживал, что при форсировании Днепра в середине операции был тяжело ранен в голову. Потом его боевых товарищей представили к званию «Герой Советского Союза», а Анатолия Ивановича, хотя он тоже участвовал в захвате и обороне плацдарма, наградили орденом Ленина... А на 9 мая в нашем «динамовском» коллективе всегда был большой праздник. На центральном стадионе «Динамо» собирались его друзья-фронтовики - с орденами, с медалями, приходила молодежь, обязательно был концерт, общение с ветеранами. Было интересно беседовать с такими людьми. Они не учили жизни, но, глядя на них и понимая, через какие испытания им пришлось пройти, наши проблемы казались не такими уж и серьезными. Все это помогало не жалея сил работать на тренировках, не обращать внимание ни на боль, ни на усталость. Видимо, иначе просто нельзя побеждать. Помню свои ощущения, когда я боролся, а Парфенов меня секундировал. Я тогда думал: «За моей спиной человек, прошедший войну. Он настоящий герой, воевал в пехоте, был ранен, вылечился, выучился, стал танкистом, дошел до Берлина… Могу ли я выйти на ковер и показаться слабым, смалодушничать, спасовать перед соперником?» Конечно, такое невозможно даже представить!
- Николай Федорович, а каким Анатолий Иванович был тренером?
- Нельзя сказать, что Анатолий Иванович - это тренер от Бога, но он был хорошим организатором. Он объединил вокруг себя сильных, здоровых молодых ребят, создал команду. Глядя на Анатолия Ивановича, на его могучую фигуру, на силу, все хотели быть похожими на него. Это то, что нас сплачивало и помогало добиваться результата. В чем-то наши характеры были схожи. Парфенов был по-настоящему, беспощаден к себе, к спаррингам на тренировках, к соперникам на соревнованиях. Помню, был такой случай. Я только начинал тренироваться в «Динамо», и мы с ним боролись в партере. Парфенов буквально измотал меня, нагрузил руки, а потом стал двойной Нельсон делать. Он увлекся, завелся, скрутил меня - слава Богу, у меня шея сильная… Потом он встает и говорит: «Что-то руки затекли…» А я уже с жизнью готов был попрощаться! Вот мы и сошлись - два максималиста. У Парфенова была силовая манера борьбы, он какие-то недостатки в технике компенсировал незаурядной физической силой и выносливостью, шел напролом, просто сминал своих соперников. И я был такой же. Вот мы и понимали друг друга! Парфенова щедро одарила природа, он был статный, сильный, мощный. Уверен, что эти качества и помогли ему выжить на фронте. Он перенес два серьезных ранения. После войны, в височной части у него остался осколок, локтевой сустав был прострелен. Тем не менее, со всеми этим травмами он не только прошел войну, но и добился успеха в большом спорте. Свою роль здесь сыграли его фронтовая закалка, жажда жизни, жажда борьбы. Порой, наши тренировки получались очень эмоциональными, «острыми»: как «зарубимся» не на шутку - никто не уступает! Однако на соревнованиях Парфенов был спокоен. Анатолий Иванович всегда считал, что нет смысла кричать, когда идет поединок, это только навредит. Все споры, советы, обсуждения - на тренировках. Перед схваткой он просто говорил: «Иди, Коля, борись, делай свой прием…» А моя «коронка» - бросок прогибом, я выполнял его в обе стороны. Правда, несколько раз «накрывался». Так потом специально шел в захват, удобный сопернику, азарт какой-то появлялся, бросал и укладывал оппонента на лопатки. Я перед схваткой ставил цель - бросить прогибом. Для этого приема у меня были все данные - физические, технические, волевые. Вот и выходил с одной мыслью - или проиграю, или прогибом брошу! Поэтому на тренировках «прогибу» я уделял больше всего времени. Анатолий Иванович в этом меня поддерживал. Ведь нельзя хорошему борцу без «коронного» приема. Сначала я с ним броски отрабатывал, но я его переигрывал за счет скорости, и Анатолий Иванович стал со мной только в партере бороться. А там ему не было равных. Хоть мы и представляли разные борцовские поколения, манера ведения поединков, тренировок ничем не отличалась. Много внимания уделялось работе в стойке. Согласитесь, один- два хорошо поставленных приема - это козырь в борьбе с любым соперником, в любую эпоху, при любых правилах греко-римской борьбы. Главная задача - работать первым номером с первых секунд схватки, не выжидать, делать свои приемы, связки, комбинации, раздергивать соперника, пусть он попробует сдержать твой натиск. Конечно, и физическая подготовка, выносливость должны быть на высоте.
- Николай Федорович, а зачем Вы пришли в борьбу? Чемпионом мечтали стать?
- Я начал заниматься борьбой прежде всего потому, что мужчина должен быть сильным! Тем более, у меня старший брат тоже ходил в секцию классической борьбы. Помню, еще в детстве шли с братом на тренировку, а он и говорит: «Мечтаю мастера спорта выполнить!» А я ему в ответ: «Если уж борьбой занимаемся, надо чемпионат мира выиграть…». Так и получилось: он норматив мастера спорта СССР выполнил, я выиграл Олимпиаду, чемпионаты мира и Европы … Честно говоря, конкретной цели не ставил, но тренировался до потери сознания. И всегда хотелось большего: победил на юношеском первенстве СССР - надо было проявить себя на взрослом чемпионате страны. Там стал сильнейшим - доверили представлять страну на международных состязаниях. Так потихоньку шел вверх, тянулся к новым вершинам. И Анатолий Иванович Парфенов меня поддерживал и помогал! А самый главный урок, который я получил от Парфенова, от борцов-фронтовиков, такой: «Выходить на каждую схватку, как на последний бой! Доминировать на ковре, только вперед! Отступать нам некуда, за нами РОССИЯ!!!»
