В какой гостинице застрелился маяковский. Маяковский застрелился из-за Сталина? «Меня могут арестовать»

О причинах суицида человека, «ненавидящего всяческую мертвечину и обожающего всяческую жизнь», ходит много слухов, но однозначного ответа до сих пор нет. Специальный корреспондент «Культуры», завершивший недавно книгу и киносценарий о Владимире Маяковском, предлагает собственную версию его гибели. К трагической развязке поэта привела отнюдь не разбившаяся о быт любовная лодка.

До встречи с актером Евгением Леоновым я не слишком интересовался судьбой Маяковского. Однажды, это было еще в начале девяностых, мне довелось брать интервью у Евгения Павловича, и во время беседы он признался, что из поэтов больше всего любит Леонида Мартынова и раннего Маяковского. Желая продемонстрировать свою осведомленность, я тут же припомнил нашумевшие в то время публикации об убийстве поэта сотрудниками ОГПУ. Но в ответ актер загадочно прищурился:

— Совершенно точно знаю, что Маяковский выстрелил в себя сам. Никаких чекистов поблизости не было.

После того как Евгений Павлович насладился моим удивлением, он в мельчайших подробностях рассказал о том, что произошло 14 апреля 1930 года на лубянской квартире поэта. Услышанное заставило меня искренне раскрыть рот от удивления. Но откуда Леонов все это знает?

Ларчик открывался просто. Вероника Полонская, последняя любовь поэта, была женой актера Михаила Яншина, а тот, в свою очередь, - наставником Леонова, передавшим ему, к слову, замечательную роль Лариосика в спектакле «Дни Турбиных». Оснований не верить Леонову у меня не было - Яншин вполне мог поведать любимому ученику, что рассказала ему жена, вернувшись домой в тот роковой день.

Женщина с пистолетом

Версия убийства Маяковского сотрудниками ОГПУ, конечно, эффектная. А для 90-х - еще и идеологически правильная. Дескать, застрелили его за то, что представлял опасность для советской власти своим бунтарским характером и нездоровой тягой к белогвардейским эмигранткам. Но в деле полно нестыковок. Например, в протоколе зафиксировано, что Маяковский застрелился из маузера, а врачи извлекли пулю от браунинга. Потом маузер из дела странным образом исчез, и вместо него появился браунинг.

По показаниям Полонской, поэт лежал ногами к двери, а в протоколе зафиксировано наоборот - к двери головой. Кроме того, в милицейских протоколах совершенно не упоминается человек, который видел на лестнице женщину с пистолетом в руках - это почтальон Тимофей Сигалаев. Я сам узнал о его существовании совершенно случайно - от его тогда уже пожилого внука, работавшего в поселке писателей Переделкино, где мы, выпускники Литинститута имени Горького, любили бывать в гостях у маститых писателей. Тимофей Сигалаев, рассказал мне его внук, вошел в подъезд и увидел спускающуюся по лестнице женщину с пистолетом в руках. Я тут же сопоставил это с рассказом Леонова. Так вот кого видел почтальон, понял я, - Полонскую!

Сама актриса этого факта не упоминает ни в протоколе, ни в воспоминаниях. Следователям она признается, что заявила Маяковскому об окончательном разрыве с ним, поэтому он так и разнервничался. Но в воспоминаниях пишет другое - что согласилась стать его женой, однако отказалась бросить театр. Далее протокол и воспоминания совпадают: она покидает квартиру и уже за ее пределами слышит выстрел.

Однако своему мужу Михаилу Яншину, для которого известие, что его жена имела любовные отношения с Маяковским, стало потрясением, Полонская раскрывает полную правду.

Криминальный маузер

Версия, услышанная мной от Леонова (фактически это рассказ Полонской мужу), расставляет все по своим местам и объясняет нестыковки. Дело было так. Полонская заявляет Маяковскому, что их роман был ошибкой, и они расстаются навсегда. Поэт, по обыкновению, достает свой браунинг и угрожает, что сейчас застрелится у нее на глазах. Это было в характере Маяковского - по каждому случаю доставать пистолет с угрозой застрелиться. Он трижды «стрелялся» в присутствии Лили Брик, однако в первом случае произошла осечка, во втором - он «промахнулся», в третьем - Осип Брик отнял у него пистолет. Вечером накануне трагедии Маяковский тоже играл с браунингом - это было в доме писателя Валентина Катаева, когда они с Полонской уединились в одной комнате, а в соседней находился Яншин. Но Вероника Витольдовна, увидев пистолет в руках поэта, поступила мудро - просто вышла из комнаты. Актриса, хорошо изучившая характер своего любовника, уже знала, что это любитель эпатажа, ему нужен зритель. Поэтому в подобных случаях лучше поскорее оставить его одного.

Однако в то трагическое утро 14 апреля, в доме поэта, Полонская с визгом набрасывается на Маяковского, вырывает у него пистолет и с криком «Помогите!» покидает квартиру. С пистолетом в руках она добегает до первого этажа, где ее и видит почтальон Сигалаев. В этот момент наверху раздается выстрел. Оказывается, у поэта в ящике стола лежал еще один пистолет - маузер.

Когда Полонская возвратилась в комнату, Маяковский был еще жив. Соседи вызвали «скорую помощь». Полонская побежала встречать карету. Через некоторое время она возвратилась с двумя санитарами, но Маяковский уже не дышал. Соседи в ожидании врачей перевернули еще живого поэта головой к двери, чтобы не выносить его вперед ногами.

После этого в квартиру вошли трое: начальник Секретного отдела ОГПУ Яков Агранов и двое его сотрудников. Они потребовали, чтобы из помещения вышли все, кроме свидетельницы. Вот тогда-то Полонская и передала им браунинг, который вырвала из рук Маяковского. Агранов посоветовал не упоминать о нем следователю. Уточняю, это произошло до приезда следственной группы.

Как потом констатировали криминалисты, «родных» патронов от маузера у Маяковского уже не оставалось, поэтому он загнал в него патрон от браунинга, подходивший по калибру. Позже маузер из дела изымут и подложат тот самый браунинг, с которым Полонская выбежала из квартиры поэта. Это сделает Агранов. Для чего? Был у Леонова ответ и на это: маузер подарил Маяковскому сам Агранов, и этот, как сейчас говорят, ствол имел криминальное происхождение.

Купеческое слово

Однако, несмотря на то, что Маяковский выстрелил в себя сам (это однозначно подтверждено и криминалистами), не покидает ощущение, что чекисты все же приложили руку к этому делу. Но зачем - вот в чем вопрос. Неужели Маяковский представлял опасность для страны Советов своими произведениями или бунтарским складом характера? В том-то и дело, что ни малейшей! Тот же Платонов со своими «Строителями весны» (позже переименованными в «Чевенгур») был куда опаснее с точки зрения брожения умов.

Может быть, спецслужбы опасались, что Маяковский эмигрирует? Действительно, если бы в канун индустриализации поэт уехал во Францию, для репутации Советского Союза это стало бы болезненным ударом. Но к тому времени Маяковский уже порвал все отношения с Яковлевой и о Париже не помышлял.

О чекистах мы еще поговорим, а сейчас вернемся к последним минутам жизни поэта. Есть что-то странное в истории, рассказанной Полонской. Может быть, она чего-то недоговаривает? Может, не выбегала она из комнаты, а Маяковский застрелился прямо у нее на глазах? Зная его тягу к эпатажу, логичнее предположить именно такой финал. Но тогда какие у нее причины скрывать этот факт от Яншина? Если бы дело обстояло именно так, вряд ли она не поделилась бы этим тяжким психологическим грузом со своим мужем.

Но если Маяковский действительно выстрелил в себя уже после ухода Полонской, значит у него были гораздо более серьезные причины для самоубийства, чем разрыв с женщиной...

А теперь перенесемся в начало ХХ века. В архивах пылится весьма любопытная купчая того времени. Интересна она не содержанием, а подписями партнеров: купцов первой гильдии Макса Павловича Брика, отца Осипа Брика, и Абрама Шацкина, отца Лазаря Шацкина - да-да, того самого, который основал комсомол, а позже стал одним из организаторов оппозиционного Сталину «право-левацкого», по выражению вождя, блока.

В голодном 1919 году Маяковский с Лилей трудились в окнах РОСТА, а Осип Брик со своим юридическим образованием никак не мог найти работу. Папаша Брик зашел как-то в гости к сыну в Полуэктовский переулок и потерял дар речи, увидев, в каких условиях живет его Ося. Да еще и делит жену с каким-то площадным горлопаном. Вот тогда-то он и решил свести отпрыска с сыном своего бывшего партнера по купеческим делам.

Жизнь Лазаря Шацкина проходила бурно. В 15 лет он бросился в революцию, затем воевал на фронтах Гражданской войны. Затем сдружился с Борисом Бажановым, личным секретарем Сталина. В 1918-м явился к Ленину с идеей создания коммунистического союза молодежи. Обаятельному Лазарю удалось расположить к себе работавшего напрямую с Ильичом секретаря Малого Совнаркома Якова Агранова, и даже, по некоторым данным, уговорить его снимать копии документов для Сталина, тогда в этот орган еще не входившего. Будущий отец народов оценил старания Агранова и порекомендовал его Дзержинскому для работы в ВЧК. Приняв предложение, тот не прогадал - дослужился до начальника управления Секретного отдела ОГПУ. Правда, в 1938-м его постигла участь многих - он был расстрелян.

Но это будет позже. А в 1919-м Шацкин, ставший с подачи Ленина секретарем ЦК РКСМ, помог Осипу с протекцией для службы в ВЧК. В органах Осип близко сошелся с Аграновым, и тот стал другом «семьи» Бриков и Маяковского.

А теперь перенесемся в 1928 год. В Москве проходит Первый всесоюзный съезд пролетарских писателей. Задача предельно ясна - свести все литературные союзы в одну организацию, чтобы взять их под контроль. Во главе намеревались поставить Маяковского. Однако на его беду в страну приехал Горький. Он еще раздумывал, оставаться ли здесь окончательно, и Сталин, чутко уловив эти колебания, предложил пролетарскому литератору возглавить советских писателей. Горький предложение принял. А что же Маяковский? Его с Левым фронтом искусств на съезд даже не пригласили.

Выход Маяковского из ЛЕФа для всех стал неожиданностью. А между тем ничего неожиданного. Оставаясь у «левых», Маяковский оказался бы в оппозиции революции. Что-что, а лавры оппозиционера его никогда не прельщали.

Заговор обреченных

Осенью 1928 года, за три дня до поездки в Париж, произошло то самое событие, которое впоследствии и привело Маяковского к гибели. Напомним обстановку того года. Страну лихорадило. Армия не успевала подавлять крестьянские бунты. Только по официальным данным, к началу 1929 года в стране было зафиксировано 5721 крестьянских выступлений и совершено 1307 террористических актов. Казалось, еще немного - и Советы рухнут. Партия раскололась. От Сталина начали отворачиваться даже самые преданные его соратники. Бежал в Персию личный секретарь Борис Бажанов. Посланный ликвидировать его Яков Блюмкин проникся идеями оппозиции и установил связь с Троцким. Тогда и образовался тот самый «право-левацкий» блок, идеологом которого стал бывший глава комсомола, а затем член ЦКК партии Лазарь Шацкин.

Осенью 1928 года, будучи членом редколлегии «Правды», он встретился с Маяковским в редакции. О чем шла речь, догадаться нетрудно. Достаточно проследить последующие действия Маяковского. Поэт начал довольно критически высказываться в отношении действующей власти, хотя до этого ничего подобного себе не позволял. Он создает Революционный фронт искусств (РЕФ) и начинает нападки на Российскую ассоциацию пролетарских писателей (РАПП). А РАПП, напомним, - это рупор генеральной линии партии.

Дал ли Маяковский согласие на поддержку заговорщиков во время беседы с Шацкиным? Наверняка. Взамен Лазарь Абрамович пообещал ему ту же должность, которую Сталин предложил Горькому. Но, разумеется, после отстранения кремлевского горца от руководства. Сталина намеревались снять с должности на ближайшем пленуме - предполагалось, что для этого будет достаточно обычного голосования. Вряд ли лояльнейший Маяковский чувствовал себя заговорщиком - скорее всего, он воспринимал все это как обычную сверку позиций перед собранием, каких в то время проводилось великое множество.

Меж двух огней

Но Сталин, разумеется, оценивал это по-другому. Наивно думать, что он не знал о замыслах оппозиции. Другое дело - мало что мог с этим поделать. Тогда он еще не обладал той властью, с которой ассоциируется у нас сегодня. Насколько была мощной оппозиция, говорит тот факт, что на место снятого председателя Совнаркома РСФСР Алексея Рыкова она поставила уважаемого в партии сибирского большевика Сергея Сырцова. В отличие от слабых и нерешительных Рыкова и Бухарина, это был настоящий лидер. Его поддерживали бывшие комсомольцы Резник, Ломинадзе, неистощимый генератор идей Шацкин. С первых же дней своего назначения Сырцов снискал в народе бешеную популярность. Сталин же, со своей стороны, предпринял ряд государственнических мер. Он объявил, что первый год пятилетки (1928-й) перевыполнен на 25%, а это означает, что страна идет правильным курсом, и с 1 октября 1929 года ввел непрерывную (четыре дня рабочих, затем - выходной) неделю.

Параллельно соперничеству в политике с осени того же года между Сталиным и Сырцовым развертывается борьба за Маяковского. Сталинское окружение начинает активно приближать поэта к себе. Несмотря на то, что Маяковский нападает на РАПП, ему устраивают концерт в ОГПУ, в Политехническом музее и даже приглашают выступить перед Сталиным в Большом театре.

В ответ Шацкин, человек Сырцова, раскрывает Маяковскому имена высокопоставленных оппозиционеров (а можно сказать, и заговорщиков), чтобы показать, насколько сильны их позиции, - мол, у Сталина нет никаких шансов удержаться у власти.

Однако когда на выставку Маяковского не явились «официальные лица», Маяковский догадался, что Сталин знает о его отношениях с оппозицией, и, панически покинув РЕФ, вступает в РАПП, демонстрируя, что он окончательно перешел на сторону официальных властей.

Смертельный уклон

Сегодня неизвестно, торжествовал ли Сталин победу, когда Маяковский, покинув ряды оппозиционеров, вступил в РАПП. Однако метания поэта не могли не встревожить начальника Секретного отдела ОГПУ Якова Агранова, который сочувствовал Сырцову, но внешне держал нейтральную позицию. В качестве верного сталинца, знающего имена заговорщиков-оппозиционеров, Маяковский пугал не только Агранова, но и Шацкина.

Покушение на певца революции исключалось. Сталин сразу бы понял, чьих рук это дело. Но Агранов прекрасно знал привычку Маяковского хвататься по каждому поводу за пистолет. А поводов таких хватало. Психологическое состояние поэта в те дни было далеко не безоблачным. В РАППе с ним обращаются пренебрежительно и каждый раз подчеркивают, что он перебежчик, предавший своих товарищей. Маяковский пытается встретиться с главой ассоциации Владимиром Сутыриным, но тот всячески его избегает. Нет счастья и в личном. Лиля с Осипом неожиданно уезжают в Европу, оставив Маяковского один на один со своими страхами. После их отъезда к нему в квартиру заселяется сотрудник ОГПУ Лев Эльберг, фигурирующий у Лили в дневнике под прозвищем Сноб. Он объясняет, что Лиля просила присмотреть за ним.

Маяковский в панике выбегает на улицу, видит поэта Жарова из РАППа и бросается к нему с вопросом:

Меня скоро арестуют? Что говорят в РАППе?

Полонская, заявившая о разрыве отношений, нанесла последний удар. Психика поэта не выдержала… На это и рассчитывали те, кто опасался, что Маяковский станет слишком разговорчивым. 14 апреля поэта не стало. А через два дня, 16-го, начался пленум ЦК и ЦКК ВКП(б), на котором Сталин выступил с речью «О правом уклоне в ВКП(б)», - отсюда и начался разгром оппозиции.

Спустя семь месяцев заговор Сырцова будет раскрыт. Ломинадзе накануне декабрьского пленума вынудят написать докладную. Оппозиционеров снимут с руководящих постов и отправят на менее ответственные должности. Ломинадзе арестуют в 1935-м, и он покончит с собой. Сырцова и Шацкина расстреляют в 1937-м.

И последнее. В своем предсмертном письме Маяковский, совершенно очевидно, обращается непосредственно к Сталину. «Товарищ правительство, моя семья - это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь - спасибо». О чем это - о пожизненной пенсии или улучшении жилищных условий? Вряд ли. Скорее, просьба не преследовать близких за его участие в заговоре, он и так заплатил за отступничество самой высокой ценой - жизнью. «Мама, сестры и товарищи - простите!» Принято считать, что Маяковский просит прощения за свой уход из жизни. А я думаю, нет: он просил прощения за то, что принял сторону оппозиции и тем самым поставил своих близких под удар. И в той же строке никому не советует повторять его ошибку, потому что «выходов нет». Кроме пули в висок.

Роковой выстрел, который услышала, выходя из комнаты на Лубянке, последняя привязанность поэта - Вероника Полонская, прозвучал 14 апреля 1930 года…

Смерть Маяковского на тридцать седьмом году жизни вызвала множество вопросов у современников. Почему добровольно ушёл из жизни гений, любимый народом и советской властью «певец революции»?

В том, что произошло именно самоубийство, сомнений нет. Результаты экспертизы, проведённой криминалистами спустя 60 лет после гибели поэта, подтвердили, что Маяковский застрелился сам. установила подлинность написанного двумя днями ранее. Сам факт, что записка была составлена заранее, говорит в пользу обдуманности этого поступка.

Когда тремя годами ранее ушёл из жизни Есенин, Маяковский пишет: «В этой жизни помереть не трудно.
Сделать жизнь значительно трудней». Этими строками он ставит горькую оценку бегству от реальности с помощью самоубийства. О своей же смерти он пишет: «…это не способ...но у меня выходов нет».

Мы никогда не узнаем точного ответа на вопрос, что так сильно надломило поэта. Но добровольную смерть Маяковского можно отчасти объяснить событиями, предшествующими его кончине. Отчасти выбор поэта раскрывает его творчество. Знаменитые строки из поэмы «Человек», написанной в 1917 году: «А сердце рвётся к выстрелу, а горло бредит бритвою…», - говорят сами за себя.

Вообще, поэзия Маяковского - зеркало его нервной противоречивой натуры. Его стихи полны либо почти подростковым восторгом и энтузиазмом, либо желчью и горечью разочарования. Таким Владимира Маяковского описывали и современники. Та же главный свидетель самоубийства поэта, в своих воспоминаниях пишет: «Вообще у него всегда были крайности. Я не помню Маяковского... спокойным…».

Причин подвести последнюю черту у поэта было множество. Замужняя Лиля Брик, главная любовь и муза Маяковского, всю жизнь приближалась и отдалялась от него, но никогда не принадлежала ему всецело. Задолго до трагедии поэт уже дважды заигрывал со своей судьбой, и причиной тому была всеобъемлющая страсть к этой женщине. Но тогда Маяковский, смерть которого до сих пор волнует умы, остался жив - оружие дало осечку.

Начавшиеся серьёзные проблемы со здоровьем из-за переутомления и тяжелого гриппа, оглушительный провал пьесы «Баня» в марте 1930 года, расставание с которую поэт просил стать своей женой… Все эти жизненные коллизии, действительно, удар за ударом будто готовили смерть Маяковского. Стоя на коленях перед Вероникой Полонской, уговаривая её остаться с ним, поэт цеплялся за отношения с ней, как за спасительную соломинку. Но актриса была не готова к такому решительному шагу, как развод со своим мужем… Когда за ней закрылась дверь, револьвер с единственной пулей в обойме поставил точку в жизни одного из величайших поэтов.

Со смертями великих русских поэтов не все так просто, как может показаться на первый взгляд. На счет гибели Есенина до сих пор существует множество споров, в то время как существуют теории, которые утверждают, что дуэль Пушкина была заказана власть имущими и Дантес лишь исполнял их волю. К Пушкину и Есенину можно прибавить еще и Владимира Маяковского. Есть несколько фактов, заставляющих усомниться в том, что рупор «диктатуры пролетариата» закончил жизнь самоубийством.

Реконструкция событий

Как и в истории с самоубийством Сергея Есенина, казалось бы, что все вело к добровольному уходу из жизни и Владимира Маяковского. А 1930 год складывался для поэта во многом крайне неудачно. Да и годом ранее ему отказали в визе во Францию, где он собирался обручиться с Татьяной Яковлевой. Позже он получил известия о ее скором замужестве. Полностью провалилась его выставка «20 лет работы», в которой он подводит итоги своего двадцатилетнего творчества. Это мероприятие было проигнорировано важными государственными персонами и видными культурными деятелями того времени, а Маяковский наделся, что они удостоят его честью посетить выставку. Многие коллеги и знакомые говорили, что он не только окончательно исписался, но и что он давно не представляет из себя «того самого» Маяковского, верного служителя революции.

Маяковский во время выставки «20 лет работы»

К тому же, вместе с выставкой провалились постановка его пьесы «Баня». Да и весь этот год поэта преследовали ссоры и скандалы, отчего газеты наклеили на него ярлык «попутчик советской власти», тогда как он сам придерживался более активных позиций. И вскоре, в утро 14 апреля 1930 года, в доме на Лубянке, где в то время работал Владимир Маяковский, было назначено свидание поэта с Вероникой Полонской. Тогда они состояли в тесных отношениях уже не один год: Маяковский желал создать с ней семью. И именно тогда он затеял с ней решительный разговор, требуя от нее развода с артистом Михаилом Яншиным. Судя по всему, беседа закончилась для него неудачно. Затем актриса ушла и, дойдя до парадной, внезапно услышала выстрел.

Последние мгновения жизни Маяковского застала Вера Полонская

Показания свидетелей

Собственно, только Полонская из близких для Маяковского людей успела застать последние мгновения жизни поэта. Вот так она вспоминает этот роковой день: «Я спросила, не проводит ли он меня. «Нет», — сказал он, но обещал позвонить. И ещё спросил, есть ли у меня деньги на такси. Денег у меня не было, он дал двадцать рублей… Я успела дойти до парадной двери и услышала выстрел. Заметалась, боялась вернуться. Потом вошла и увидела ещё не рассеявшийся дым от выстрела. На груди Маяковского было небольшое кровавое пятно. Я бросилась к нему, я повторяла: «Что вы сделали?..» Он пытался приподнять голову. Потом голова упала, и он стал страшно бледнеть… Появились люди, мне кто-то сказал: «Бегите, встречайте карету «скорой помощи»». Выбежала, встретила. Вернулась, а на лестнице мне кто-то говорит: «Поздно. Умер…».

Однако касательно показаний свидетелей есть один интересный момент, на который некогда указал исследователь обстоятельств гибели Валентин Скорятин. Он обратил внимание на важную деталь, заключавшуюся в том, что все прибежавшие после выстрела, застали поэта лежащим в положении «ноги к двери», а появившиеся позже — в другом «голова к двери». Возникает вопрос: в чем была необходимость передвигать мертвое тело поэта? Вполне возможно, что в этой суматохе кому-то понадобилось представить такую картину: в момент выстрела поэт стоял спиной к двери, вот пулевой удар в грудь изнутри комнаты и опрокинул его навзничь, головой к порогу. А это, в свою очередь, уже напоминает акт убийства. Как бы все выглядело, если он стоял лицом к двери? Тот же удар опять-таки опрокинул бы его навзничь, но уже ногами к двери. Правда, в таком случае выстрел мог произвести не только Маяковский, но и убийца, который действовал предельно быстро.

Глава ОГПУ Агранов хотел похоронить Маяковского по-быстрому

Также не может не вызвать сомнения тот факт, как следователи пытались быстро похоронить поэта. Так, Скорятин на основе многочисленных документов уверен, что руководитель ОГПУ Яков Агранов, к слову, один из лидеров этого репрессивного органа, стремился устроить самоубийце спешные похороны, однако позже передумал, посчитав это весьма подозрительным.

Посмертная маска Маяковского

Также масла в огонь подливает замечание художника А. Давыдова касательно посмертной маски Маяковского, которая была сделана Луцким уже вечером 14 апреля 1930 года. А это дает основание утверждать, что Маяковский упал лицом вниз, а не на спину, как бывает при выстреле в самого себя.

Есть также теория, что поэт застрелился из-за того, что был болен сифилисом. Однако этот довод не имеет под собой никаких оснований, так как результаты вскрытия, проведенного некоторое время спустя, показали, что Маяковский не страдал от этого недуга. Притом сам вердикт не был нигде опубликован, что вызвало самые разнообразные сплетни касательно здоровья поэта. По крайней мере, в некрологе, опубликованном в газете «Правда» и подписанном другими коллегами писателя, упоминалась некая «стремительная болезнь», приведшая его к самоубийству.

Нельзя не заметить разницу между носами живого и мертвого Маяковского

Рука ОГПУ в этом деле

Лиля Брик говорила, что Маяковский не раз думал о самоубийстве, а Осип Брик как-то раз убеждал своего товарища: «Перечитайте его стихи, и вы убедитесь, как часто он говорит… о своем неизбежном самоубийстве».

Стоит отметить, что следствием занимались в самых высоких инстанциях. Изначально за это взялся упомянутый выше Яков Агранов, а потом И. Сырцов. Расследование тогда полностью именовалось как «Уголовное дело № 02−29, 1930 года, народного следователя 2 уч. Баум. района г. Москвы И. Сырцова о самоубийстве В. В. Маяковского». И уже 14 апреля Сырцев, после допроса Полонской на Лубянке, заявил: «Самоубийство вызвано причинами личного порядка». И это сообщение было опубликовано на следующий день в советских газетах.

Официально самоубийство Маяковского вызвано причинами личного порядка

Когда Маяковский погиб, то Брики в это время были за границей. И потому Валентин Скорятин, работая с многочисленным материалами и документами, выдвинул версию, что Брики специально покинули своего друга в феврале 1930 года, так как знали, что будет скоро непременно убит. А по утверждению Скорятина, Брики могли быть причастны к таким организациям, как ЧК и ОГПУ. У них даже имелись свои номера чекистских удостоверений: 15073 у Лили, а у Осипа — 25541.

А необходимость в том, чтобы убить поэта, строилась на том, что Маяковский порядком надоел советским властям. В последние годы жизни поэта все чаще появлялись ноты недовольства и нескрываемого разочарования.

Вместе с этим выстрел никак не могла совершить Вероника Полонская, потому что по показаниям актрисы и соседей, выстрел прогремел сразу после того, как она покинула помещение. Поэтому все с нее можно снять все подозрения. Имя убийцы Маяковского, если убийство все-таки имело место быть, неизвестно.

Маяковский слыл одним из главных союзников Октябрьской революции 1917 года

Странная записка

Нельзя не обратить внимание на предсмертную записку, которую оставил Владимир Маяковский. Будет уместно привести ее текст в полном виде:

«Всем
В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.
Мама, сестры и товарищи, простите, — это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет. Лиля — люби меня.

Товарищ правительство, моя семья — это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь — спасибо. Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся. Как говорят — «инцидент исперчен», любовная лодка разбилась о быт. Я с жизнью в расчете, и не к чему перечень взаимных болей, бед и обид, Счастливо оставаться.
Владимир Маяковский.
Товарищи Вапповцы, не считайте меня малодушным. Серьезно — ничего не поделаешь. Привет. Ермилову скажите, что жаль — снял лозунг, надо бы доругаться.
В. М.
В столе у меня 2000 руб. внесите в налог.
Остальное получите с Гиза."

Казалось бы, трогательное на первый вид предсмертное письмо, прямо указывает на то, что Маяковский планировал самоубийство заранее. Этот тезис подкрепляется тем, что записка датирована 12 апреля. Но возникает вопрос: почему, готовясь к решающему разговору с Вероникой Полонской, Маяковский заранее, 12 апреля, предопределяет исход еще не состоявшегося с нею разговора — «любовная лодка разбилась…», как он пишет? Нельзя также не обратить внимания на то, чем именно написаны эти строки. А они были начерканы карандашом.

Маяковский в рабочем процессе. Фотография 1930 года

Дело в том, что авторский почерк удобнее всего подделать карандашом. А само предсмертное письмо Маяковского долгое время хранилось в секретных архивах ОГПУ. Товарищи Маяковского, Ходасевич и Эйзенштейн, ссылаясь на оскорбительный тон по отношению к матери и сестре, заявляли, что Маяковский написать что-то такое в подобном духе никак не мог. Так можно предположить, что записка была не более, чем фальшивкой, составленной в органах ОГПУ и призванной всех убедить этим в качестве основного доказательства самоубийства Маяковского.

Причем сама записка никак не упоминается в протоколе с места происшествия. Она фигурирует лишь в итоговом заключении дела, где следует, что письмо написано «в необычных условиях» в состоянии, «вызванное волнением». На этом история записки не заканчивается: Валентин Скорятин полагает, что датировка 12 апреля объясняется достаточно просто. По его мнению, в тот день убийство Маяковского сорвалось, и потому эту фальсификацию приберегли на следующий раз. И этот «следующий раз» выпал на утро 14 апреля 1930 года.

Смерть Маяковского была подобно грому среди ясного неба. Брики немедленно вернулись из своего путешествия по Европе. Смерть поэта стала большим ударом для всех его друзей и близких. И сейчас принято считать, что Владимир Маяковский добровольно ушел из жизни, хотя некоторые исследователи этого дела твердо убеждены, что его намеренно «убрали». Некоторое время спустя Иосиф Сталин назовет его лучшим поэтом Советского Союза. А Полонская стала последним близким человеком Маяковского. Именно с ней поэт провел последние мгновения жизни.

Владимир Владимирович Маяковский.

Любовь и смерть

Услышав о самоубийстве Сергея Есенина (другие версии случившегося в то время не рассматривались), Владимир Маяковский довольно категорично осудил поэта, назвав его поступок трусостью. Прошло всего пять лет, и Маяковский не смог найти иного выхода, как покончить с собой.

Было проведено множество экспертиз и сделан совершенно определенный вывод: это могло быть только самоубийство. Но почему поэт, всегда высказываясь против такой смерти, в последней записке написал: «...это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет».

Многие считают причиной его самоубийства неразделенную любовь к Веронике Полонской, но на самом деле она отвечала на чувства Маяковского. Другие в качестве причины называют неудачно прошедшую выставку. Но в действительности внутренний конфликт был значительно глубже, чем бытовые или любовные неудачи.

Когда умер Есенин, в его самоубийство моментально поверила вся страна. В самоубийство Маяковского, напротив, долго не верили, причем не верили те, кто знал его хорошо. Утверждали, что он всегда резко осуждал такие поступки, что Маяковский был слишком силен, слишком велик для этого. Да и какие у него были причины для самоубийства?

Когда Луначарскому позвонили и сообщили о случившемся, он, решив, что его разыгрывают, бросил трубку. Многие, услышав, что Маяковский застрелился, смеялись и говорили: «Прекрасная первоапрельская шутка!» (трагическое событие действительно случилось 1 апреля по старому стилю). После публикаций в газетах люди начали размышлять о происшедшем, но и тогда в самоубийство не верил никто. Готовы были скорее поверить в убийство, в несчастный случай. Но предсмертная записка Маяковского не оставляла никаких сомнений: он именно застрелился, и сделал это сознательно.

Вот текст записки:

В том, что умираю, ни вините никого, пожалуйста, не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.

Мама, сестры и товарищи, простите – это не способ (другим не советую), но у меня выходов нет.

Лиля, люби меня. Товарищ правительство, моя семья – это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская.

Если ты устроишь им сносную жизнь – спасибо.

Начатые стихи отдайте Брикам, они разберутся.

Как говорят -

«инцидент исперчен»,

любовная лодка

разбилась в быт.

Я с жизнью в расчете

и не к чему перечень

взаимных болей,

Счастливо оставаться.

Владимир Маяковский.

Товарищи Вапповцы, не считайте меня малодушным.

Сериозно – ничего не поделаешь.

Ермилову скажите, что жаль – снял лозунг, надо бы доругаться.

В столе у меня 2000 рублей – внесите в налог.

Остальное получите с Гиза.

Оставалось только гадать, что послужило причиной такого поступка. И действительно, вскоре стали высказываться самые невероятные предположения. Например, писатель и журналист Михаил Кольцов утверждал: «Нельзя с настоящего, полноценного Маяковского спрашивать за самоубийство. Стрелял кто-то другой, случайный, временно завладевший ослабленной психикой поэта-общественника и революционера. Мы, современники, друзья Маяковского, требуем зарегистрировать это показание».

Поэт Николай Асеев через год после трагедии писал:

Я знал, что к сердцу свинец неся,

Поднимая стотонную тяжесть ствола,

Ты нажим гашетки нажал не сам,

Что чужая рука твою вела.

Однако не все были так категоричны в суждениях. Например, Лиля Брик, которую Маяковский очень любил и которая хорошо знала поэта, узнав о его смерти, спокойно сказала: «Хорошо, что он застрелился из большого пистолета. А то некрасиво бы получилось: такой поэт – и стреляется из маленького браунинга». По поводу причин смерти она заявила, что поэт неврастеник и что у него была «своего рода мания самоубийства и боязнь старости».

И все-таки понять поступок Маяковского нелегко. Для того чтобы составить определенное мнение, необходимо постараться понять, каким человеком он был, как жил, кого любил. И самый главный вопрос, который волнует всех, кто любит его творчество: можно ли было его спасти?

Владимир Владимирович Маяковский родился в 1893 году на Кавказе. Несмотря на дворянское происхождение, его отец был лесничим. По линии матери в роду были кубанские казаки.

В детстве Маяковский мало чем отличался от своих сверстников: учился в гимназии, и поначалу очень хорошо. Затем интерес к учебе пропал и пятерки в аттестате сменились двойками. Наконец мальчика отчислили из гимназии за неуплату денег за обучение, что его совершенно не огорчило. Это произошло в 1908 году, когда ему было 15 лет. После этого события он с головой окунулся во взрослую жизнь: познакомился с революционно настроенными студентами, вступил в большевистскую партию и наконец оказался в Бутырской тюрьме, где просидел 11 месяцев.

Именно это время Маяковский впоследствии называл началом своего творческого пути: в тюрьме он написал целую тетрадку стихов, которую у него, правда, отобрали при освобождении. Но Маяковский уже точно представлял свое будущее: он решил «делать социалистическое искусство». Думал ли он тогда, что это приведет его к такому концу?

Литературой Владимир увлекался всегда, много читал, еще учась в гимназии. Кроме этого, он серьезно увлекался живописью, к которой у него были неплохие способности. Поэтому в 1911 году он поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Там он познакомился с Давидом Давидовичем Бурлюком, художником и поэтом, последователем футуристского течения.

Футуризм (от латинского futurum, что в переводе означает «будущее») – литературно-художественное течение, зародившееся в начале XX века в Италии и ставшее популярным в других странах Европы, в том числе в России. Его сущность заключалась в отрицании художественных и нравственных ценностей традиционной культуры. Однако в России термином «футуризм» чаще всего обозначались все левые течения в искусстве того времени. Наиболее ярким выражением этого направления считалось творчество поэтов и художников, входивших в группу «Гилея», среди которых был и Бурлюк. Они «отождествили поэтическое слово с вещью, обратили его в знак самодовлеющей физической данности, материал, способный к любой трансформации, к взаимодействию с любой знаковой системой, любой естественной или искусственной структурой. Т. о., поэтическое слово мыслилось ими универсальным „материальным“ средством постижения основ бытия и переустройства реальности» (БСЭ).

Маяковский увлекся новым течением, читал стихи Бурлюка и показал ему свои. Бурлюк заявил, что у молодого человека талант, что он прекрасный поэт. Будучи к тому времени уже известным, он расспрашивал каждого знакомого: «Как вы относитесь к творчеству Маяковского? Как, вы о нем ничего не слышали? Это знаменитый поэт! Мой друг!» Маяковский пытался остановить его, но Бурлюк был неудержим. «Гениально, гениально!», – кричал он и уже тише говорил своему новому другу: – «Пишите, пишите больше, не ставьте меня в глупое положение».

С того времени Маяковский на некоторое время забросил живопись, сидел и писал. Бурлюк приходил к нему, приносил книги и выдавал 50 копеек в день, чтобы его друг не умер с голоду. То, что писал Маяковский, значительно отличалось от его первых поэтических опытов тюремного периода. Сам Маяковский впоследствии говорил, что те стихи были довольно слабыми, но все же предпринимал попытки разыскать отобранную тетрадку.

В конце 1912 года Маяковский заявил о себе. Он получил приглашение приехать в Петербург для участия в выставке художников «Союз молодежи». На ней среди прочих работ экспонировался портрет работы Маяковского. Через несколько дней состоялось его первое публичное выступление в клубе «Бродячая собака». Еще три дня спустя он выступал в Троицком театре, где читал доклад «О новейшей русской поэзии». Еще спустя несколько недель, в том же году, его стихотворения «Ночь» и «Утро» были опубликованы в альманахе «Пощечина общественному вкусу». В этом же номере альманаха был опубликован манифест футуристов, в котором предлагалось отказаться от классиков русской литературы – А. Пушкина, Л. Толстого, Ф. Достоевского и других, а также игнорировать современных авторов – М. Горького, А. Куприна, Ф. Сологуба, А. Блока, которые, по их мнению, преследовали лишь материальную выгоду. Манифест был подписан Д. Бурлюком, А. Крученых, В. Хлебниковым и В. Маяковским.

На протяжении еще двух лет Маяковский продолжал заниматься живописью, но не оставлял и литературу, а также вел активную общественную деятельность. Она заключалась в том, что он читал лекции о футуризме, участвовал в дискуссиях о современной литературе, читал стихи. Нередко его общественная деятельность приобретала скандальный оттенок. Так, однажды он среди прочих поэтов должен был выступать на «Втором диспуте о современном искусстве». Не обращая внимания на программу диспута, согласно которой он должен был выступать седьмым, Владимир громко, на весь зал заявил, что он футурист и на этом основании желает говорить первым. Его пытались урезонить, на что молодой человек, еще повысив голос, произнес, обращаясь к зрителям: «Господа, прошу вашей защиты от произвола кучки, размазывающей слюни по студню искусства». Разумеется, после этих слов в помещении поднялся страшный крик. Одни кричали: «Прекрасно, пусть говорит!», «Долой!» – требовали другие. Шум продолжался в течение 15 минут, диспут был, можно сказать, сорван. Наконец Маяковскому позволили говорить первым. Можно представить, какова была его речь после таких вступительных слов. После этого речи остальных участников, разумеется, не могли произвести сильного впечатления.

Конечно же, на другой день все газеты описывали скандал, разразившийся на лекции о современном искусстве. Таким образом проходило большинство остальных публичных выступлений молодого поэта.

Из-за скандалов, окружавших имя Маяковского, он в 1914 году был исключен из художественного училища. Вместе с ним был исключен и Бурлюк. Владимир (ему в то время исполнился 21 год) по поводу исключения заявил: «Это все равно, что выгнать человека из отхожего места на чистый воздух». Что ж, художника из него не получилось, тем лучше, он будет поэтом! К тому же у него уже вышел первый сборник стихов, и это только начало.

Действительно, Маяковский в 1913 году выпустил свой первый сборник, в который входило всего четыре стихотворения, который был смело и просто озаглавлен «Я». Это произошло следующим образом: Маяковский от руки переписал четыре стихотворения в тетрадку, его приятели В. Н. Чекрыгин и Л. Шехтель проиллюстрировали их. Затем сборник был размножен литографским способом. Всего было выпущено 300 экземпляров, которые в основном разошлись по знакомым. Но это не беспокоило молодого поэта. Будущее представлялось ему светлым и безоблачным.

Шел 1915 год. Маяковский написал свою знаменитую поэму «Облако в штанах» и читал ее везде, где мог, не только на литературных вечерах, но и в гостях, своим знакомым. В тот жаркий июльский вечер он, уступая уговорам своей подруги Эльзы Коган, согласился посетить ее сестру. Эльза была старинной приятельницей Владимира, они знали друг друга уже не один год. Девушка была влюблена в него без памяти, Маяковский же, ненадолго увлекшись Эльзой, быстро остыл, но они все же остались друзьями, и Эльза, несмотря ни на что, надеялась, что сможет вернуть расположение знаменитого поэта. Итак, они пришли в гости.

Маяковский представился, обвел глазами собравшихся, ни на ком не задержав взгляда. Потом привычно встал в дверном проеме, открыл тетрадь и, не спрашивая ни у кого разрешения, ни на кого не обращая внимания, начал читать.

Вскоре все замолчали и стали внимательно слушать. Поэма действительно производила сильное впечатление, которое еще более усиливалось от того, что ее читал сам автор. Едва он закончил, все начали аплодировать и восхищаться. Маяковский поднял глаза и встретился взглядом с молодой темноволосой женщиной. Она смотрела на него вызывающе и немного насмешливо. Неожиданно ее взгляд смягчился, в нем сквозило восхищение.

Маяковский вдруг услышал, как Эльза говорит: «Моя сестра, Лиля Брик, а это ее муж, Осип», – но даже не повернул головы в ее сторону. Весь мир перестал для него существовать, он видел одну только Лилю. Затем он сдвинулся с места, подошел к Лиле, произнес: «Можно, я посвящу это вам?», – и, не дожидаясь ответа, раскрыл тетрадь, достал карандаш и аккуратно вывел под заглавием «Лиле Юрьевне Брик». Эльза в этот момент поняла, что поэт навсегда потерян для нее.

Прошло около четырех лет, на протяжении которых между Лилей и Владимиром развивался бурный роман. Они то встречались, то расходились, то писали друг другу горы писем, то игнорировали друг друга. Впрочем, игнорировала Маяковского в основном Лиля, он же забрасывал ее записками, умолял ответить, иначе он умрет, застрелится... Молодая женщина не обращала на это никакого внимания, спокойно сообщая в очередном письме, что Петербург ей надоел, что она с мужем уезжает в Японию, но скоро вернется и привезет своему Володе халат, и чтобы он не забывал ее, продолжал писать.

Но однажды, по свидетельству Лили, Маяковский действительно едва не застрелился. Это случилось в 1916 году. Рано утром Лилю разбудил телефонный звонок. Она подняла трубку и услышала голос Маяковского: «Я стреляюсь. Прощай, Лилик». Молодая женщина растерялась, но только на секунду. Она не восприняла это как дурную шутку, в последнее время Володя часто говорил о смерти. Она ни минуты не сомневалась, что он способен это сделать. Крикнув в трубку: «Подожди меня!» – она, накинув халат, а поверх него легкое пальто, выбежала из дома, взяла извозчика и поспешила на квартиру Маяковского. Добравшись до квартиры, она принялась колотить кулаком в дверь. Ей открыл сам Маяковский, живой. Он пропустил ее в комнату и спокойно сказал: «Стрелялся, осечка. Второй раз не решился, ждал тебя».

После этого Лиля стала уделять Маяковскому больше внимания, ведь он был незаурядным человеком, знаменитым поэтом.

Иными словами, образовался типичный любовный треугольник: Лиля, ее муж и любовник. Однако развязка получилась совершенно неожиданной и далеко не типичной. Лиле такие отношения надоели, и она предложила Маяковскому поселиться с ними. Маяковский был на седьмом небе от счастья. Муж Лили также ничего не имел против.

Они решили жить в Москве и нашли небольшую квартирку без удобств. На дверь повесили табличку: «Брики. Маяковский». Так они начали жить втроем.

По Москве поползли слухи. Все начали обсуждать эту необычную «семью втроем». Лиля называла Маяковского своим мужем, а он ее – женой. Осип относился к этому совершенно спокойно. Он был совершенно уверен, что, несмотря на темперамент (у нее всегда было множество поклонников), она любит его одного. Лиля действительно сильно любила его, или уверяла, что любит. Так, несмотря на свои многочисленные увлечения, она оставалась с первым мужем до самой его смерти, а когда его не стало, призналась: «Когда застрелился Маяковский – умер великий поэт. А когда умер Осип – умерла я».

Но и после смерти Осипа Брика характер и темперамент Лили ничуть не изменились: у нее по-прежнему было много поклонников, затем она снова вышла замуж за литературоведа Василия Абгаровича Катаняна, которого, как утверждают, также нежно любила, и который очень сильно любил ее, несмотря на ее преклонный возраст.

Поселившись в одной квартире с мужем и любовником, Лиля всячески опровергала слухи о «любви втроем». Вот как описывала подобную жизнь сама Лиля (это признание она сделала через много лет после того, как умерли Маяковский и Осип): «Я любила заниматься любовью с Осей. Мы тогда запирали Володю на кухне. Он рвался к нам, царапался в дверь и плакал».

Маяковский был вынужден мириться с присутствием Осипа: он не мог жить без Лили. С ее мужем у него сложились прекрасные отношения. Но когда Лиля начала заводить новые романы, Маяковский не стерпел этого и начал устраивать возлюбленной сцены ревности. Осип пытался успокоить его словами: «Лиля – стихия, с этим надо считаться. Нельзя остановить дождь или снег по своему желанию». Но Володя ничего не хотел слушать, он продолжал требовать, чтобы Лиля принадлежала если не ему одному, то хотя бы им двоим. Однажды он в припадке ярости сломал кресло, Лиля же не обращала на его ревность никакого внимания. Когда друзья заводили с ней разговор о ее втором муже, она беспечно отвечала: «Страдать Володе полезно. Он помучается и напишет хорошие стихи». В этом Лиля не ошибалась: она прекрасно знала характер Маяковского и то, что любовные страдания являются лучшим стимулом к творчеству. И действительно, Володя много писал. Именно в этот период он создал поэму «150 000 000», прошла премьера его «Мистерии-буфф».

Так не могло продолжаться долго. Маяковский был окончательно издерган, но и покинуть «свою Лиличку» он не мог, не представляя себе жизни без нее. К тому же, живя с Лилей и Осей, он принял условия совместного проживания, которые предложила ему Лиля: днем каждый имеет право делать то, что захочет, а ночью все трое собираются в своей квартире и получают удовольствие от общения друг с другом.

Брики уехали в Ригу. Маяковскому не оставалось ничего, кроме как писать письма. Лиля, устав от его ревности, предложила на время расстаться. Но на это не был согласен Маяковский. Однако у него не было выбора: он был вынужден подчиниться решению Лили расстаться ровно на три месяца, за это время не предпринимать попыток увидеться, не звонить друг другу, не писать писем.

Маяковский сидел в комнате в полном одиночестве. Друзей к себе не пускал, хотя они, услышав, что Лиля прогнала его, приходили поддержать поэта. Несмотря на условие, он видел Лилю ежедневно: приходил к подъезду дома, где она жила, и ждал, когда она выйдет на улицу, но подойти к ней не смел. Затем он возвращался домой и принимался писать ей письма с уверениями в вечной любви, верности, просил его простить за ревность. Вот отрывок одного из таких писем: «Так тяжело мне не было никогда – я должно быть действительно черезчур вырос. Раньше прогоняемый тобою я верил во встречу. Теперь я чувствую что меня совсем отодрали от жизни что больше ничего и никогда не будет. Жизни без тебя нет. Я это всегда говорил всегда знал теперь я это чувствую чувствую всем своим существом, все все о чем я думал с удовольствием сейчас не имеет никакой цены – отвратительно.

Я ничего тебе не могу обещать. Я знаю нет такого обещания в которое ты бы поверила. Я знаю нет такого способа видеть тебя, мириться который не заставил бы тебя мучиться.

И все таки я не в состоянии не писать не просить тебя простить меня за все. Если ты принимала решение с тяжестью с борьбой, если ты хочешь попробовать последнее ты простишь ты ответишь.

Но если ты даже не ответишь ты одна моя мысль как любил я тебя семь лет назад так люблю и сию секунду что б ты не ни захотела, что б ты ни велела я сделаю сейчас же сделаю с восторгом. Как ужасно расставаться если знаешь что любишь и в расставании сам виноват.

Я сижу в кафэ и реву надо мной смеются продавщицы. Страшно думать что вся моя жизнь дальше будет такою...»

Так прошло три месяца. Маяковский бежал на вокзал: там они договорились встретиться с Лилей, чтобы вместе, только вдвоем поехать в Петроград. В саквояже он нес подарок для своей любимой – поэму «Про это», которую написал в «изгнании».

Увидев Лилю, он в ту же секунду забыл обо всех своих мучениях, простил ей все измены. Она тоже скучала по нему, радовалась встрече, а прочитав поэму, простила ему все. Мир был восстановлен, Володя вернулся в квартиру Бриков, и все пошло по старому. Но могло ли это продолжаться бесконечно?

Прошло еще семь лет. Внешне его жизнь казалась вполне удавшейся. Он добился всеобщего признания, у него не было никаких конфликтов с властью. После смерти Ленина, глубоко потрясшей его, поэт написал поэму «Владимир Ильич Ленин», которая была прекрасно принята и вскоре напечатана отдельным изданием. Он неоднократно выступал с докладами, которые уже не были такими скандальными, как в молодости. Издавались и другие его произведения, его пьесы ставились в театрах.

Маяковский совершил несколько поездок за границу. Первая поездка состоялась в 1922 году, он посетил Ригу, Берлин, Париж. В 1925 году он снова поехал в Европу, а также побывал в Мексике и Соединенных Штатах. В 1928 году поэт еще раз ездил в Берлин и Париж.

В 1930 году было решено отпраздновать своеобразный юбилей Маяковского: 20 лет творческой деятельности, или, как тогда писали на афишах, 20 лет работы. Настало время подвести итог, и Маяковский задумался: что он сделал за эти 20 лет? В этом году ему исполнялось 37. Он давно уже отказался от своих футуристических взглядов на искусство, что проявлялось в признании творчества Пушкина, Достоевского, Толстого и других классиков русской литературы.

За годы творческой деятельности он успел сделать немало, и не только в литературе. 1 февраля открылась выставка его работ, вскоре после этого прошла премьера пьесы «Баня».

Но личная жизнь не принесла ему радости. Над его желанием иметь нормальную семью, детей смеялись все, и в первую очередь Лиля. Она уверяла, что пока он страдает, он настоящий поэт, но если она родит ему ребенка, он уже никогда не родит ни одного талантливого стиха. Сам Маяковский давно смирился с Лилиными изменами. К чему ему нормальная семья, дети, если долго он не проживет? По свидетельствам очевидцев, он сам неоднократно говорил: «Застрелюсь, покончу с собой. 35 лет – старость. До тридцати лет доживу. Дальше не стану».

И все же он пытался, отчаянно пытался найти женщину, которая понимала бы его так, как Лиля, но не причиняла бы ему столько мучений. Но и Лиля прекрасно осознавала это и была начеку. Все началось с того, что один из его романов неожиданно закончился беременностью девушки. Это случилось в 1926 году, когда Маяковский путешествовал по Америке. Там он встретил Элли Джонс.

Володя, узнав о случившемся, был ошарашен. Да, конечно, он никого не будет любить так же сильно, как Лилю, но ребенок... Разумеется, Маяковский берет на себя всю ответственность, будет присылать деньги. Возможно, дело дошло бы до женитьбы, но Лиля сделала все, чтобы ее Володя как можно скорее забыл об этой женщине. Она применила не раз испытанное средство: пригрозила расставанием. Это было единственное, с чем Маяковский все еще не мог бороться: он не мог жить без Лили, ради нее он был готов отказаться от всего мира.

Речи о женитьбе на Элли больше не было. Маяковский, как верный рыцарь, продолжал всюду ходить за Брик, но становился все печальнее и печальнее. Он понял, что так больше продолжаться не может, это тупик. Лиля имеет над ним безграничную власть. И он стал предпринимать попытки освободиться от этой власти любой ценой. Вскоре он познакомился с библиотекаршем Натальей Брюханенко и влюбился в нее. Через некоторое время они вдвоем уехали отдыхать в Ялту, а Лиля рвала и метала. Она слала ему письма, в которых не переставала спрашивать, любит ли Володинька ее по-прежнему? В Москве все врут, что он хочет жениться, неужели он разлюбил свою Лиличку? Маяковский устало отвечал: да, хочет жениться и жить с Натальей. Возможно, в этот раз Маяковскому хватило бы сил уйти от Лили. К тому же Наталья была очень умной женщиной и прекрасно понимала его внутреннее состояние, но у нее не хватило сил, чтобы бороться с такой стихией, как Лиля.

Брик приехала на вокзал встречать Володю из Ялты. Она стояла на перроне веселая и уверенная в себе. Володя первым вышел из вагона и кинулся целовать Лилю. Затем появилась Наталья... встретилась взглядом с Лилей... Этого оказалось достаточно. Она развернулась и отправилась к себе на квартиру. Одна, без Володи.

Маяковский все чаще стал говорить о самоубийстве как о единственном выходе. Он устал воспринимать весь мир глазами Лили. Она заметила его депрессию, забеспокоилась, начала устраивать вечера, пыталась развлечь его, предлагала почитать стихи. Он читал, все хлопали, восхищались, и Лиля громче всех. Шли недели, Маяковский становился грознее тучи, Лиля не знала, что делать. Наконец, она решила, что поездка за границу поможет ему развеяться. Он отправился в Париж, где вскоре познакомился с красавицей Татьяной Яковлевой. Девушка была действительно невероятно красива и работала моделью у Коко Шанель. У нее было множество поклонников, среди которых – знаменитый оперный певец Федор Шаляпин.

Лиля, разумеется, знала о новом увлечении Маяковского. Более того, именно она спланировала их знакомство: в Париже жила ее сестра Эльза, которая и помогла ей все устроить. Лиля думала, что легкая интрижка поможет Маяковскому снова ощутить вкус жизни. Эльза сообщала сестре о каждом шаге Маяковского в Париже. Также бывало и раньше, когда он приезжал во Францию, и обычно Эльза писала сестре обо всех увлечениях Володи: «Пустое, не беспокойся». Но на этот раз Маяковский, пользуясь тем, что Лиля далеко, предпринял очередную попытку разорвать эту разрушающую его душу связь: он сделал Татьяне предложение.

Эльза сразу же сообщила об этом Лиле, та забила тревогу. Маяковский вернулся в Москву спокойный, веселый и взялся за работу. С Лилей он был очень внимателен, заботлив. Поэт уверенно смотрел в будущее. Брик не знала, что делать, но Татьяна была далеко, во Франции, а Володя здесь, в Москве... Вскоре она показала ему письмо от сестры из Парижа: среди прочего Эльза писала, что приятельница Маяковского, Татьяна Яковлева, приняла предложение руки и сердца от виконта де Плесси.

Раздался страшный шум: это Маяковский бросил в стену стакан, перевернул кресло и выбежал из комнаты. Он не мог поверить в измену, уверял себя, что тут что-то другое. Он кинулся за визой, но Брики, на протяжении нескольких лет сотрудничавшие с ЧК, использовали свое влияние. В выезде за границу Маяковскому было отказано.

Маяковский в бешенстве повесил на дверь Бриков листок со словами: «Здесь живет Брик – не исследователь стиха. Здесь живет Брик – следователь ЧК», но большего он сделать не мог. Еще одна попытка обрести свободу окончилась крахом.

Маяковского уже не радовало ничто. Выступления по случаю 20-летия работы стали для него пыткой. Ему казалось, что его творчеством перестали интересоваться, на выставку работ не ходят, постановка «Бани» неудачна. У него ничего больше не осталось, так зачем же жить? Все чаще он жаловался на сильнейшие головные боли. Он медленно умирал и сам прекрасно осознавал это.

Это стали замечать не только Брики, но и все вокруг, как друзья Маяковского, так и посторонние люди. Да, его выставку бойкотировали писатели, которых он больше всего ждал. Но те, кто пришел, отмечали состояние самого Маяковского. Луначарский, побывав на выставке, отзывался о ней примерно так: «Пожалуй, мне становится ясным, почему у меня остается неприятный осадок от сегодняшней выставки. Виной этому, как ни странно, сам Маяковский. Он был как-то совсем не похож на самого себя, больной, с запавшими глазами, переутомленный, без голоса, какой-то потухший. Он был очень внимателен ко мне, показывал, давал объяснения, но все через силу. Трудно себе представить Маяковского таким безразличным и усталым. Мне приходилось наблюдать много раз, когда он бывал не в духе, раздражен чем-нибудь, когда он бушевал, негодовал, разил направо и налево, с размаху задевал иногда и „своих“. Я предпочитаю его видеть таким по сравнению с его нынешним настроением. На меня это подействовало угнетающе».

Выставка открылась 1 февраля, но ее работа была продлена до 25 марта. Все это время Маяковский был печален и подавлен. 16 марта состоялась премьера «Бани». Пьеса не была плохой, но постановка была признана неудачной. Публика встретила спектакль довольно холодно. Но печальнее всего были рецензии на него, появившиеся в газетах. Первая статья появилась за семь дней до премьеры. Критик, написавший ее, по его собственному признанию, не видел постановки, но все же написал довольно жестокую рецензию. Писатели, бойкотировавшие выставку Маяковского, также отнеслись и к пьесе, развернув в газетах кампанию по травле поэта. Поэт пытался отбиваться, но его практически никто не поддерживал. Конфликт с писателями был серьезным и глубоким, и начался уже давно. Когда-то Маяковский был поэтом революции, но она уже давно закончилась. Между ним и другими писателями возникло какое-то недопонимание, они не понимали его искусство, а он не понимал их. Он рассорился со многими современниками, с теми, с кем когда-то работал, например с Борисом Пастернаком, а с другими, как, например, с Есениным, никогда не находил точек соприкосновения.

Но теперь все это исправлять было уже поздно, да и никому не нужно. Однако оставлять нападки на «Баню» без ответа он не желал. Особенно его возмутила статья критика Ермилова, озаглавленная «О настроениях буржуазной „левизны“ в художественной литературе». Именно она была опубликована за неделю до премьеры. В качестве ответа на статью Маяковский повесил в зале театра лозунг, на котором было написано:

не выпарить

бюрократов рой.

Не хватит

и ни мыла вам.

бюрократам

помогает перо

Критиков –

Вроде Ермилова...»

Маяковского заставили снять лозунг, и он был вынужден подчиниться. Именно об этом случае он упоминал в предсмертной записке.

Видимо, он уже в то время решился на роковой шаг, но оттягивал, откладывал его на день, на неделю. И все же не мог говорить ни о чем другом, кроме своей скорой смерти. Так, 9 апреля состоялось его выступление в Институте народного хозяйства имени Плеханова. Присутствующих поразило, что он говорил о себе как о человеке, который знает, что скоро умрет: «Когда я умру, вы со слезами умиления будете читать мои стихи. А теперь, пока я жив, обо мне говорят много всякой глупости, меня много ругают...» (по воспоминаниям В. И. Славинского). Поэт начал было читать поэму «Во весь голос», но его прервали. Тогда Маяковский предложил писать записки с вопросами, на которые он будет отвечать. Ему передали первую записку, и он громко прочитал: «Верно ли, что Хлебников гениальный поэт, а вы, Маяковский, перед ним мразь?». Но и тут поэт проявил силу воли, ответил вежливо: «Я не соревнуюсь с поэтами, поэтов не меряю по себе. Это было бы глупо». Так проходило все выступление. Если в начале своего творческого пути он сам не останавливался перед тем, чтобы раздуть скандал, теперь он стремился прекратить его, но это ему не удавалось, причем скандал разгорался не только на выступлении, но и вокруг всей жизни и творчества Маяковского.

Но могло ли это послужить причиной самоубийства? Поэт всегда равнодушно относился к нападкам на свое творчество, всегда находились люди, которые его не понимали, но было немало и поклонников его таланта. Конечно, он не испугался нападок, страх не мог повлиять на его решение свести счеты с жизнью. Злость, которая мало-помалу овладевала им, могла повлиять на его душевное состояние. Очевидцы утверждали, что на выступлениях находились люди, которые напоминали ему, что он не раз говорил, что не собирается жить до старости, застрелится, и спрашивали, когда же это случится, сколько еще ждать? Сейчас самое время, он исписался, его творчество никому не понятно и не интересно.

Разумеется, это было не так. Если бы стихи Маяковского были неинтересны, неактуальны, если бы их не понимали, то его просто перестали бы печатать, на его выступления – ходить, о его существовании забыли бы. Он же, напротив, как никогда был в центре внимания, но внимания негативного.

Лиля была уверена, что если бы в то время она была в Москве, Маяковский остался бы в живых. Но ее не было: она вместе с мужем была в Лондоне.

Воспользовавшись ее отсутствием, Маяковский последний раз в жизни предпринял попытку устроить личную жизнь, на этот раз с актрисой Вероникой Полонской. Вероника была замужем, но сильно влюбилась в Маяковского. Ему же этого было недостаточно, он требовал все новых и новых доказательств ее любви, настаивал, чтобы она ради него бросила театр и принадлежала ему безраздельно. Напрасно Вероника пыталась объяснить, что театр – это вся ее жизнь.

Маяковский не желал этого понимать. Всей ее жизнью должен был быть только он один, остального мира для нее не должно существовать.

Так, сам того не замечая, Владимир пытался навязать Веронике такой же стиль отношений, который сложился у него с Лилей, только на этот раз в роли Лили выступал он. Умея забывать ради любимой женщины обо всем на свете, он теперь требовал такого же отношения от Вероники. Вероника любила Маяковского, но театр бросать не собиралась. Маяковский ее тоже любил, но его любовь больше напоминала одержимость, он требовал: «Все или ничего!».

На дворе уже стоял апрель. Маяковский все больше превращался в живой труп, везде его ругали, многие друзья публично отрекались от него, он избегал встреч с людьми, продолжал поддерживать отношения только с самыми близкими, но и общением с ними уже тяготился.

12 апреля он написал предсмертное письмо. День закончился, наступила ночь, затем другой день. Маяковский не застрелился и не уничтожил письмо. Вечером 13-го он пошел в гости к Катаеву, узнав, что там будeт Полонская и ее муж Яншин.

Присутствующие подшучивали над Маяковским, иногда довольно жестоко, но он не отвечал на нападки, не обращая на них никакого внимания. Он надеялся выяснить отношения с Полонской и весь вечер кидал в нее записки, которые писал тут же. Полонская читала, отвечала. Оба не говорили друг другу ни слова, их лица то прояснялись, то снова становились мрачными. Катаев назвал эту переписку «смертельной молчаливой дуэлью».

Наконец, Владимир собрался уходить. Катаев впоследствии утверждал, что гость выглядел больным, кашлял, вероятно, у него был грипп. Хозяин, предчувствуя неладное, настаивал, чтобы Володя остался ночевать у него, но поэт категорически отказался, проводил Полонскую с Яншиным, затем отправился домой, в квартиру Бриков. Он провел ночь в одиночестве, а утром 14 апреля отправился к Полонской и привез ее на такси в свою квартиру. Что происходило между ними дальше, Полонская рассказывала неоднократно, в том числе следователю:

«Владимир Владимирович быстро заходил по комнате. Почти бегал. Требовал, чтоб я с этой же минуты осталась с ним здесь, в этой комнате. Ждать квартиры нелепость, говорил он.

Я должна бросить театр немедленно же. Сегодня же на репетицию мне идти не нужно. Он сам зайдет в театр и скажет, что я больше не приду.

Я ответила, что люблю его, буду с ним, но не могу остаться здесь сейчас. Я по-человечески люблю и уважаю мужа и не могу поступить с ним так.

И театра я не брошу и никогда не смогла бы бросить... Вот и на репетицию я должна и обязана пойти, и я пойду на репетицию, потом домой, скажу все... и вечером перееду к нему совсем.

Владимир Владимирович был не согласен с этим. Он продолжал настаивать на том, чтобы все было немедленно или совсем ничего не надо. Еще раз я ответила, что не могу так...

Я сказала:

«Что же вы не проводите меня даже?»

Он подошел ко мне, поцеловал и сказал совершенно спокойно и очень ласково:

«Я позвоню. У тебя есть деньги на такси?»

Он дал мне 20 рублей.

«Так ты позвонишь?»

Я вышла, прошла несколько шагов до парадной двери.

Раздался выстрел. У меня подкосились ноги, я закричала и металась по коридору. Не могла заставить себя войти.

Мне казалось, что прошло очень много времени, пока я решилась войти. Но, очевидно, я вошла через мгновенье: в комнате еще стояло облачко дыма от выстрела. Владимир Владимирович лежал на ковре, раскинув руки. На груди его было крошечное кровавое пятнышко.

Я помню, что бросилась к нему и только повторяла бесконечно: «Что вы сделали? Что вы сделали?»

Глаза у него были открыты, он смотрел прямо на меня и все силился приподнять голову. Казалось, он хотел что-то сказать, но глаза были уже неживые...».

Но и после трагической гибели нападки на Маяковского прекратились не сразу. На похороны, проходившие в Москве, пришли попрощаться с поэтом 150 000 человек.

В Ленинграде состоялся траурный митинг. Атмосфера скандала некоторое время поддерживалась, но по прошествии некоторого времени совершенно рассеялась, как ночной туман, унесенный утренним свежим ветром.

При жизни Маяковский имел много романов, хотя в официальном браке никогда не состоял. Среди его возлюбленных было немало русских эмигранток – Татьяна Яковлева, Элли Джонс. Самым серьезным увлечением в жизни Маяковского был романом с Лилей Брик. Несмотря на то, что она была замужем, отношения между ними сохранялись долгие годы. Более того, долгий отрезок своей жизни поэт жил в одном доме с семьей Брик. Этот любовный треугольник существовал несколько лет, пока Маяковский не встретил молодую актрису Веронику Полонскую, которой на тот момент исполнился 21 год. Ни разница в возрасте в 15 лет, ни наличие официального супруга не могли помешать этой связи.Известно, что поэт планировал с ней совместную жизнь и всячески настаивал на разводе. Эта история стала причиной официальной версии самоубийства. В день смерти Маяковский получил отказ от Вероники, что спровоцировало, как утверждают многие историки, серьезное нервное потрясение, которое привело к таким трагическим событиям. Во всяком случае, семья Маяковского, включая мать и сестер, считали, что вина за его смерть лежит именно на Полонской.

Маяковский оставил предсмертную записку следующего содержания:
«ВСЕМ

В том что умираю не вините никого и пожалуйста не сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил.
Мама сестры и товарищи простите – это не способ (другим не советую) но у меня выходов нет.
Лиля – люби меня.
Товарищ правительство, моя семья – это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника Витольдовна Полонская. –
Если ты устроишь им сносную жизнь – спасибо.
Начатые стихи отдайте Брикам они разберутся.
Как говорят – «инцидент исперчен», любовная лодка разбилась о быт
Я с жизнью в расчете и не к чему перечень взаимных болей, бед и обид.
Счастливо оставаться

ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ.