Операции советской разведки. Разгром "Таежного штаба"
5 ноября 1918 года было создано Главное разведывательное управление (ГРУ) – орган внешней разведки Вооруженных сил Российской Федерации.
Война неизбежна
Один из самых известных советских разведчиков – Рихард Зорге. Он работал пресс-секретарем в немецком посольстве в Токио и за несколько месяцев до начала войны предупреждал руководство СССР о нападении Германии. Однако резидентура Зорге еще с 1937 года попала под подозрение, поэтому ее сообщения приходили с пометкой «политически неполноценной». С марта 1941 года Зорге передавал донесения о надвигающейся войне. Зорге был не единственным советским разведчиком, предупреждавшим о скорой войне. К сожалению, должного внимания этой информации не уделили.
Сеть «товарища Гарри»
В конце 1930-х советский разведчик Генри Робинсон создал в Европе надежную агентурную сеть, специализировавшуюся на добывании информации в области разработки военной техники. Агенты Робинсона сообщали об устройстве военных заводов и оборудования не только в Германии, но во Франции, Англии, Италии и других странах. Особую ценность представляла информация о производстве и разработке новых видов вооружения. Робинсон посылал в Центр образцы новых снарядов, немецких противогазов, кислородных приборов для летчиков, образцы брони для танков. После начала Второй мировой войны агентура Робинсона сосредоточилась на разведдеятельности против Германии. В Москву отправлялись сообщения о переброске войск и планах немецкого командования. Робинсон был одним из тех агентов, который сообщил о готовящемся нападении на СССР.
Люци
С 1942 году на советскую разведку стал работать один из самых результативных ее агентов – Рудольф Ресслер по кличке «Люци». Через разведгруппу советского агента Шандора Радо он передавал важнейшую информацию о немецком вооружении и маневрах гитлеровской армии. Информация Ресслера внесла весомый вклад в победу советских войск на Курской дуге: подробности об операции «Цитадель» появились в Москве за несколько месяцев до ее начала. Ресслер передавал информацию и о немецкой технике, в частности он сообщил в Москву характеристики танка «Пантера».
Красная капелла
Во время Второй мировой войны в Европе действовала обширная антифашистская разведывательная сеть, позже получившая название «Красной капеллы». В ее состав входили разведчики и участники Сопротивления из разных стран, в том числе и агенты ГРУ. Одной из ключевых фигур в работе «Красной капеллы» был советский разведчик Анатолий Гуревич. Он доложил в Москву о том, что Германия готовится к войне с СССР еще в марте 1940 года. А в 1941 году Гуревич заранее сообщил о планируемом наступлении немцев на Кавказ и Сталинград. Это обеспечило советской армии стратегическое преимущество при отражении ударов.
Крона
К началу 1940-х советский агент Ян Черняк создал на территории Германии разведывательную сеть под кодовым названием «Крона». Черняку удалось завербовать свыше двух десятков агентов, которые поставляли важнейшую информацию о разработках немецкого вооружения и стратегических планах Гитлера. В 1941 году Черняк добыл для советского командования копию плана «Барбаросса». Благодаря информации агентов Черняка удалось создать радиолокационные станции, которые могли противодействовать налетам фашистской авиации. Черняк передавал сведения о немецких танках и артиллерии, о разработках реактивного и химического оружия, о радиотехнических разработках. Только за 1944 год он передал более 12 000 листов с детальной технической информацией и более 60 образцов радиоаппаратуры. Накануне Курской битвы Черняк передал информацию о новейших на тот момент немецких танках «Тигр» и «Пантера». В отличие от «Красной капеллы», разоблаченной гитлеровской контрразведкой, агентурная сеть «Крона» избежала этой участи. Ни один из агентов Черняка не был разоблачен.
Атомные секреты
Разработка атомного оружия – важнейшая задача, стоявшая перед СССР после завершения Второй мировой войны. И без разведки здесь, конечно же, не обошлось. На добывание западных секретов в области атомного оружия были направлены усилия большого количества агентов ГРУ. Важнейшей фигурой в этой операции стал немецкий физик Клаус Фукс. Над созданием ядерного оружия он работал с 1941 года в составе британского проекта «Тьюб Эллойс». В том же году Фукс впервые связался с советской разведкой и передал СССР первую информацию. Эти материалы заставили Москву ускорить разработку атомной бомбы: в 1942 году вышло постановление ГКО № 2352сс «Об организации работ по урану». В Англии через агента ГРУ Рут Вернер (она же Урсула Кучински, она же – «Соня») Клаус Фокс передавал советской стороне данные о ядерных разработках вплоть до 1943 года, когда вместе со своими коллегами отправился в США. В рамках проекта «Манхеттен» американские и британские ученые объединили усилия по созданию атомной бомбы. Фукс был допущен ко всем этапам разработки. Секретные сведения он передавал через советского связного Гарри Голда – химика из Филадельфии, завербованного еще в 1936 году. Всего с 1941 по 1943 гг. от Клауса Фокса было получено более 570 листов с материалами по урановому проекту. Информация, добытая советскими агентами, значительно ускорила разработку ядерного оружия в СССР.
Сеть Артура Адамса
Другим важным источником информации об американском ядерном проекте была агентурная сеть резидента ГРУ Артура Адамса. В январе 1944 года Адамсу удалось завербовать ученого, кодовое имя которого обозначалось как «Кемп» (настоящее имя до сих пор неизвестно). Ученый передал советскому агенту около 1000 страниц секретных материалов и образцы урана и бериллия. Всего с 1944 по 1946 гг. Адамс переправил в Москву более 10 000 страниц секретных материалов, касающихся разработки ядерного оружия, а также образцы веществ и оборудования. Несмотря на то, что сам Адамс в 1945 году был раскрыт, ни один из его агентов не был разоблачен.
Михаил Болтунов
Тайные операции военной разведки
Дорогие читатели!
Однажды легендарный руководитель советской военной разведки Ян Берзин сказал: «Мир завоевывают не только дипломаты и солдаты, но и разведчики».
Правда, у каждого из них свои методы и свой участок работы. Так сказать, своя борозда.
Когда один из героев этой книги, отправляясь в длительную командировку за рубеж, пожаловался начальнику Генерального штаба Вооруженных Сил СССР маршалу Захарову на трудности работы за границей, тот ответил: «Я никогда не думал, что это просто и легко. Но это ваша работа. Вы разведчик. Поэтому давайте поглубже в сейф противника – и материалы мне на стол».
Вот, собственно, и вся суть деятельности разведчика: поглубже забраться в сейф противника. А как ты это сделаешь, волнует только тебя, да разве что твоего непосредственного начальника. Важен в конечном итоге результат.
Но мы с вами, дорогой читатель, не маршал Захаров. Да, нам тоже интересен результат, но куда увлекательнее сам процесс проникновения во вражеский сейф. Как это делают настоящие мэтры разведки? Какие опасности поджидают их? Какие ловушки готовит им враг?
Об этом, собственно, и рассказывается в книге.
Повествование охватывает несколько десятилетий в истории нашей разведки. Я бы сказал, от войны до войны. От Великой Отечественной до афганской. От сотрудников Разведупра, которые работали за океаном в далекие сороковые-грозовые, до разведчиков 80-х годов. По сути, эта книга знакомит читателей с военными разведчиками нашей страны нескольких поколений. Приглашаю Вас к этому знакомству.
Командировка в «Страну королев»
Руководитель разведаппарата советской военной разведки в Лондоне генерал Лев Толоконников собрал своих сотрудников.
– Сегодня в газете «Правда» я прочитал передовую статью. Пишут о лучших людях, о маяках! – сказал резидент. – У нас, к сожалению, за последнее время похвалиться особо нечем. Если бы…
Генерал оборвал фразу на полуслове, выдержал паузу, внимательно разглядывая опущенные головы подчиненных.
– Если бы не Глухов. Вот он, наш маяк! Поднимись, Владимир Алексеевич, не стесняйся.
А Глухову и действительно было крайне неудобно. Ну, какой он маяк. Самый молодой сотрудник в резидентуре. Ему еще учиться и учиться, набираться опыта. Конечно, похвала самого резидента приятна и дорогого стоит, но как бы потом она не икнулась ему. Судя по притихшим коллегам, не все рады таким успехам.
Впрочем, он вскоре понял, что, по всей видимости, ошибся. После совещания сослуживцы подходили, жали руку, поздравляли. Да и было с чем. Толоконников не горазд на похвалу, и если уж отмечал кого, то за дело. А подполковник Владимир Глухов на днях принес резиденту фотопленки на 1200 кадров. Когда он радостный вывалил их на стол генералу, Лев Сергеевич даже не понял жест подчиненного.
– Что это, Глухов?
– А вы посмотрите…
Генерал развернул одну пленку, другую, третью… На них были сфотографированы документы и всюду гриф «Топ-сикрет», «Топ-сикрет».
– Может, ты мне объяснишь? – спросил резидент, не отрывая взгляда от фотопленки.
– Да, вот простите, товарищ генерал, без вашего разрешения провел две встречи с агентом «Грэем», получил документы, осуществил съемку.
Толоконников аккуратно отодвинул в сторону пленки и разочарованно покачал головой:
– Таа-ак, говоришь, сам принял решение, сам провел встречи, сам принял документы… Всыпать бы тебе по первое число, да…
Лев Сергеевич словно споткнулся. А подполковника как за язык дернули:
– Да победителей не судят!.. – вырвалось у него.
В следующую секунду он пожалел, что брякнул не подумав. Теперь резидент точно «всыпет». Но генерал после просмотра пленок был настроен весьма благодушно.
– Ладно, победитель, садись и рассказывай все подробно.
А что рассказывать? Многое резиденту и так было известно. Подполковника Владимира Глухова после окончания Военно-дипломатической академии в 1959 году направили в Лондон под «крышу» советского торгпредства, на должность старшего инженера. Времени для постепенного вхождения, врастания в обстановку и вовсе не было. Как шутил потом Владимир Алексеевич: «Я еще только еду в Лондон, а мне уже передали агента «Грэя».
Агент был ценный, он трудился в Оксфорде в научно-исследовательском институте, занимался разработкой топлива для ракетных двигателей. Однако за несколько месяцев до приезда Глухова в Великобританию он потерял работу, его уволили из института.
Владимир Алексеевич провел с ним первую встречу:
«Грэй» старался держаться, но было видно, что он расстроен потерей работы, а значит, и оперативных возможностей. Однако агент с уверенностью сказал, что найдет новое место, не хуже прежнего. Глухов поговорил с ним, поддержал морально, дал небольшую сумму денег. Откровенно говоря, не очень верилось в заверения «Грэя». Оксфорд, он и есть Оксфорд, трудно найти равноценную замену.
Но на следующей встрече агент с радостью сообщил, что его приняли в один из филиалов нидерландской компании «Филипс». Занимаются они электроникой. После этого Глухов, как сотрудник советского торгпредства, наладил с «Грэем» вполне официальные контакты. А вскоре в торгпредстве раздался звонок, агент просил о встрече. Оказалось, что начальник отдела, в котором трудился «Грэй», уехал в командировку на три дня.
– И что? – спросил Владимир Алексеевич.
– А то, что я знаю, где он прячет ключ от сейфа, в котором хранятся очень ценные секретные материалы.
Глухов прикинул: это его первое дело. Идти докладывать резиденту? Как он воспримет? Согласится ли? А если даст добро, это же целая операция. Не упустит ли он дорогое время? И он решил рискнуть.
– Тогда давай завтра все сделаем, – сказал Глухов.
Агент согласился.
«Наметили место и время нашей встречи, – будет вспоминать потом Владимир Алексеевич. – Я выехал. Он принес мне объемную папку с секретными документами. Договорились, сейчас поеду все перефотографирую. Через два часа решили встретиться в другом месте.
При пересъемке документов получилось более 600 кадров. Вернул материалы, как и обещал, и договорились с ним о завтрашней встрече.
То же самое проделали назавтра. Теперь он вручил мне документы по танковым инфракрасным прицелам. А вечером я, как на крыльях, помчался к генералу Толоконникову.
Это было событие. Мы выполнили годовой план резидентуры, там оказалось 80 ценных документов!»
Однако, несмотря на такой несомненный успех, Глухов не собирался останавливаться на достигнутом. С помощью «Грэя» удалось познакомиться с его товарищем. Они работали в одной компании. Назовем его Лойдом. Так вот, в ходе разработки Лойда удалось выяснить, что он может добыть высокочастотные транзисторы. Владимир Алексеевич обратился к заместителю резидента, который трудился в посольстве под прикрытием должности советника по науке.
– Есть возможность добыть транзисторы 500 и 700 мегагерц.
– Бери не задумываясь, это ценные вещи. Сколько просит агент?
– За 500 мГц – пятьдесят фунтов, за 700 – сто фунтов.
– Нормальная цена, – подытожил заместитель резидента.
На том и порешили. Глухов получил транзисторы, и они были отправлены в Центр. Однако вскоре из Москвы пришла рассерженная шифрограмма: транзисторы, оказывается, бросовые, в Нью-Йорке их можно купить по цене 5 долларов за штуку. Центр требовал объяснений, за что Владимир Алексеевич уплатил 150 фунтов.
Глухов бросился к заместителю резидента, но тот сделал вид, что впервые слышит об этих злосчастных транзисторах. Пришлось весь удар принимать на себя.
И все-таки справедливость восторжествовала. Через полтора месяца Москва сообщила: начальник Главного управления объявил подполковнику Глухову две благодарности: одну за работу на авиационном салоне Фарнборо, а другую – за те самые «бросовые» транзисторы. Специалисты, наконец, разобрались, и образцы были признаны ценными. И вновь его хвалил и ставил в пример другим резидент.
Такой стремительный «взлет» молодого сотрудника, увы, нравился не всем. Уж очень бледно смотрелись некоторые сослуживцы Глухова на его фоне.
«Время идет, – вспоминал Владимир Алексеевич, – а многие позиции по перечню ВПК провисают, не выполняются. А тут еще этот маяк. И тогда некоторые коллеги решили от меня избавиться. Но как? Написать письмо в Центр: мол, Глухов обиды выражает против страны, против советской власти, агитирует, недоволен, что у него нет квартиры. Что тут скажешь? Квартиры у меня действительно не было. А что касается страны, так я за нее на фронте кровь проливал.
Только кто бы меня стал слушать, накатай они такое письмо. Спас меня старший товарищ, полковник Василий Егоров. Когда недовольные к нему обратились, он сказал: «Посмотрите, как он работает. Живет работой. Нельзя шельмовать человека. Если напишете грязное письмо, сами за него ответите».
5 ноября, в России отмечают День военной разведки. Дата выбрана не случайно: именно с этого дня ведет свою историю Главное разведывательное управление (ГРУ) Генштаба Вооруженных Сил РФ. Но лишь в 2005 году праздник был учрежден приказом министра обороны.
Во времена Киевской Руси вести разведывательные дела считалось государственно важным. Тогда сбором данных занимались послы, гонцы, жители пограничных областей и воинские отряды. Да и княжеские дружины не обходились во время похода без дозорных. В 1654 году при царе Алексее Михайловиче был основан Приказ тайных дел. При Александре I в. 1810 году была создана экспедиция секретных дел, позже она была переименована в Особенную канцелярию при военном министерстве.
В истории России есть немало имен, благодаря которым становились возможными многие крупные сражения, революции, самые разные потрясения. Те успешные спецоперации, которые выполнялись одним человеком, в обычной жизни могли осуществиться лишь силами десятков людей. Имена многих героев разведывательных групп прогремели на весь мир, некоторые же до сих пор не рассекречены. В годы Великой Отечественной войны внешнюю разведку возглавлял генерал-лейтенант Павел Фитин.
«Снег»
Главная задача операции - предотвратить или хотя бы осложнить принятие правительством Японии решения о нападении на Советский Союз. И здесь свою роль должны были сыграть Соединенные Штаты. Один из участников этой операции - советский разведчик Виталий Павлов - позднее написал книгу «Операция «Снег». В подготовке этой операции также участвовал советский разведчик Исхак Ахмеров, который во второй половине 1930-х годов работал разведчиком-нелегалом в США, а в 1942–1945 годах там же возглавлял нелегальную резидентуру.
«Монастырь»
Эта операция продолжалась четыре года (с 1941 года по 1944 год) и стала одной из самых успешных за все время войны.
Советские спецслужбы проникли в агентурную сеть Германии Абвера, которая действовала на территории Советского Союза. Генерал-лейтенант Судоплатов и его помощники Ильин и Маклярский создали легенду о существовании в СССР организации, желавшей победы немцев. Решили использовать советского разведчика Александра Демьянова, который ранее имел контакты с немецкими агентами. Сдавшись фашистам за линией фронта, он сказал, что желает помочь немцам в победе и назвался членом организации «Престол». Демьянов прошел тщательную проверку и допросы от немцев, даже был имитирован расстрел.
«Цитадель»
Рудольф Ресслер по кличке Люци был одним из самых эффективных и результативных агентов. Он стал работать на советскую разведку в 1942 году. Люци узнавал и передавал важнейшие данные о вооружениях и маневрах фашистов. Собственно, и его информация внесла огромный вклад в победу Советской армии на Курской дуге. В части сражения наступательной операции «Цитадель» Ресслер передавал информацию и о немецкой технике. Именно он сообщил Москве характеристики танка «Пантера».
«Красная капелла»
В годы Второй мировой войны в Европе работала обширная антифашистская разведывательная сеть, которая позднее получила название «Красная капелла». В состав этой сети входили разведчики и участники Сопротивления из разных стран, в том числе и агенты Главного разведывательного управления. Советский разведчик Анатолий Гуревич был одной из ключевых фигур в операции. В свое время, еще в марте 1940 года, он доложил Москве о том, что Германия готовится к войне с СССР. А в 1941 году Гуревич заранее сообщил о планируемом наступлении немцев на Кавказ и Сталинград. Благодаря этой информации Советская армия смогла отразить большое количество ударов.
«Крона»
Ян Черняк также был весомым разведчиком для СССР. Он создал на территории Германии разведывательную сеть под кодовым названием «Крона» в начале 1940 года. Он смог завербовать более двух десятков агентов, которые добывали важнейшую информацию о разработках немецкого вооружения и стратегических планах Гитлера.
Примечательно, что в 1941 году Черняк добыл для советского командования копию плана «Барбаросса». Благодаря агентам Черняка, удалось создать радиолокационные станции, которые противодействовали налетам фашистских самолетов. Черняк со своими агентами доставал сведения о немецком вооружении, о разработках реактивного и химического оружия, о радиотехнических разработках. За один лишь 1944 год он передал более 12 000 листов с детальной технической информацией и более 60 образцов радиоаппаратуры. Накануне Курской битвы Черняк передал информацию о новейших на тот момент немецких танках «Тигр» и «Пантера». В отличие от «Красной капеллы», разоблаченной гитлеровской контрразведкой, агентурная сеть «Крона» смогла избежать этой участи. Отметим, что ни один из агентов Черняка не был разоблачен.
В современной России военные разведчики опираются на богатейший опыт своих предшественников. Немало знаний и навыков, конечно же, они приобретают в ходе собственного прохождения службы. По статистике Минобороны за мужество и героизм, проявленные при выполнении поставленных задач, более 700 военных разведчиков удостоены звания Героя Советского Союза и Героя Российской Федерации.
Довольно широко известны операции советской разведки, проведенные на Западе. О них писали и ветераны разведки, и иностранные историки, и журналисты, и перебежчики.
Между тем еще в ходе Гражданской войны, а также после ее окончания советская разведка провела немало интересных и важных по своему значению операций.
Расскажем об одной операции, проводившейся вскоре после Гражданской войны, когда обстановка на Дальнем Востоке была еще неустойчивой. В октябре 1922 года Красная Армия под командованием И.П. Уборевича освободила Спасск, Волочаевск и Хабаровск, а также Владивосток. Разрозненные остатки Белой армии отступили в Корею, Шанхай и Маньчжурию. Однако на территории Приморья и Дальнего Востока осела американская и японская агентура, продолжали активно действовать подпольные диверсионно-террористические формирования.
Больше года прошло со дня освобождения Дальнего Востока от интервентов, но обстановка в крае продолжала оставаться неспокойной. Активно действовали крупные, хорошо вооруженные отряды террористов, которые прятались в лесах и нападали на села, кооперативы, небольшие милицейские участки, транспорт, перевозивший деньги, почту и продовольствие, перерезали линии связи, взрывали мосты. В некоторых районах они чувствовали себя почти полновластными хозяевами. В этих выступлениях просматривались незримая руководящая рука и определенный «почерк». Однако от террористов, попадавших в плен, никак не удавалось добиться, кто их возглавлял. Лишь немногие из арестованных невнятно бормотали о каком-то «Таежном штабе». Но никто не знал, где этот штаб, кто им командует, как поддерживается связь между ним и подпольными формированиями.
Наконец захваченный в плен бывший белый офицер рассказал, что «Таежный штаб» действительно существует, хотя его точное расположение ему неизвестно. Удалось установить и одну важную деталь: штаб - не последняя инстанция. Все указания, деньги, оружие присылались из Харбина. Там и следовало искать руководящий центр подполья.
Харбин считался главным городом зоны КВЖД - Китайско-восточной железной дороги, находившейся под юрисдикцией России. Харбин называли столицей «Желтой России». Теперь здесь сосредоточились остатки колчаковской армии, войск атамана Семенова, барона Унгерна, Дитерихса, множество беженцев.
Эмиграция жила своей жизнью: богатые, успевшие вывезти свое добро или прихватить чужое, благоденствовали, бедные - бедствовали. Нищета, даже среди бывшего офицерства, была ужасающей. Не случайно харбинские тюрьмы заполнились русскими, а многие офицеры подались в наемники к китайским генералам, беспрерывно воевавшим между собой. В этой обстановке японцы искали среди русского офицерства людей, готовых служить им. В их числе оказались и профессиональные высокообразованные военные - генералы, полковники и боевая, готовая на любые рискованные действия, молодежь. Одни шли за деньги, других влекла идея «Белой России». Но о том, что все они работают на японцев, знала лишь небольшая группа людей, связанных с японской резидентурой, остальные считали, что служат монархическим силам.
В задачи создаваемых японцами формирований входили дестабилизация положения на Дальнем Востоке, его отрыв от России и, конечно же, сбор военной и политической информации.
Военный отдел Харбинского монархического центра возглавляли генерал Кузьмин и профессиональный контрразведчик, бывший представитель Императорской ставки в международном разведбюро в Париже, а затем начальник Особого отдела армии Верховного правителя России А.В. Колчака, полковник Жадвоин, «спонсором» которого являлся японский резидент Такаяма.
Только что созданная резидентура советской разведки в Харбине получила задание осуществить «агентурное проникновение» в этот отдел с целью получения секретной информации о его деятельности.
Вскоре разведчики убедились, что со стороны к Военному отделу не подступиться. Пришлось искать человека, уже работающего там. С большим трудом чекистам удалось приобрести надежного помощника - Сомова, однако он не имел доступа к оперативным планам отдела. Приобрести же агента в руководящем звене казалось делом неосуществимым, так как там все люди были проверенные, закаленные в боях с большевистской властью, Красной армией.
И все же поиски подходящей кандидатуры продолжались. От Сомова узнали, что есть в отделе некий подполковник Сергей Михайлович Филиппов. Во время Гражданской войны служил у Колчака, считался опытным, знающим офицером, пользовался авторитетом как военный специалист, был в курсе всех операций. И еще одна деталь, за которую так и хотелось ухватиться, - Филиппов отрицательно относился к зверствам таежных банд, иногда сдерживал их активность, за что кое-кто из офицеров считал его чуть ли не «пособником» красных. Решили глубже изучить его и привлечь к сотрудничеству. Методы вербовки в те годы были не очень хитроумными, но нередко давали нужный эффект. Прежде всего привлекали тех, кто подавал заявления о возвращении на родину и своим трудом хотел заработать это право. А так как времена были суровые, то иной раз приемы применялись, как говорят, «жесткие». Например, намекали, что в случае отказа от сотрудничества могут пострадать родные, живущие в России.
Нуждавшихся в деньгах и не собиравшихся возвращаться вербовали, как правило, «втемную» от имени американской или японской разведок. Метод этот был хорош тем, что информация от таких агентов всегда поступала правдивая: никто не решался обманывать японцев и американцев, знали, что те скоры на расправу.
Филиппов возвращаться на родину не собирался, жил скромно, нужды в деньгах не испытывал. Единственная зацепка - его «либерализм» - пока была слишком эфемерна. Но вскоре от Сомова узнали, что жена и дочь Филиппова живут во Владивостоке, и туда ушла депеша с просьбой разыскать их.
Тем временем и противник не дремал. Однажды взволнованный Сомов, придя на встречу, протянул оперработнику местную эмигрантскую газету. Ткнув пальцем в одну заметку, сказал:
Читайте!..
В заметке сообщалось о том, что беженец из Владивостока, бывший красноармеец Мухортов, рассказал о расправе над семьями офицеров. Перечислялись женщины и дети, которых чекисты казнили, отрубив им головы. Среди них были жена и дочь Филиппова.
Вы понимаете, в каком он сейчас состоянии? Он поклялся люто мстить советской власти.
Заметка сразу же вызвала у разведчиков сомнения. Во-первых, сам факт казни детей был сомнителен, а во-вторых, чекисты расстреливали своих противников, а не рубили им головы - это был чисто китайско-японский метод казни. Одному из работников резидентуры удалось разыскать Мухортова, познакомиться с ним. В умело построенной беседе (от имени шайки контрабандистов, якобы собиравшихся привлечь Филиппова к сотрудничеству) чекист выяснил, что Мухортов никакой не красноармеец, а беглый уголовник, и заметку подписал за деньги, полученные от человека, который по описанию был очень похож на полковника Жадвоина. Стало ясно, что, ценя Филиппова как специалиста и опасаясь за его лояльность, японцы и белая контрразведка решили удержать его таким способом.
Разведчик сумел было убедить Мухортова встретиться с Филипповым и рассказать о лживости заметки, как вдруг Мухортов выхватил пистолет и с криком: «Ах ты, гад, чекист! Я тебя видел в ЧК, когда на допрос водили!» - набросился на него. В завязавшейся схватке Мухортов был убит, резидентура потеряла важного свидетеля, К тому же из Владивостока поступила обескураживающая новость, что жена и дочь Филиппова «проживающими в городе не значатся».
Несколько дней спустя Сомов явился на встречу с двумя важными сообщениями. Во-первых, Филиппов поделился с ним тем, что, желая лично отомстить большевикам за гибель семьи, он сам идет в рейд через границу в составе отряда полковника Ширяева. Более того, Сомову удалось узнать время и место перехода отрядом границы. Кроме того, Филиппов в разговоре с Сомовым упомянул, что фамилия его жены вовсе не Филиппова, а Барятинская, из чего следовало, что предыдущие поиски шли в ложном направлении. В ту же ночь во Владивосток ушла срочная информация. Отряд Ширяева беспрепятственно пропустили через границу, «вели» несколько километров, а затем в короткой схватке полностью разгромили, Ширяев бежал. Филиппова удалось взять в плен.
Несколько дней местные чекисты, используя материалы, поступившие из резидентуры, упорно и настойчиво работали с ним, добиваясь добровольного перехода его на свою сторону, но безрезультатно. Во время одного из допросов он заявил:
Вы со мной ничего не сделаете. Самое страшное, что может испытать человек, я уже испытал - насильственную смерть самых близких мне людей.
Вы ошибаетесь, Сергей Михайлович, - поправил его оперработник, - мы не мстим невинным людям.
Но моя жена и дочь зверски убиты! - воскликнул Филиппов.
Вместо ответа чекист встал, подошел к двери и открыл ее:
Елена Петровна, Ирочка! Идите сюда!
Жена и дочь бросились на грудь ошеломленному Филиппову.
Когда ему стала известна подоплека затеянной японцами и белой контрразведкой против него провокации, он без колебаний дал согласие на сотрудничество с советской разведкой и поклялся честью офицера до конца служить ей. Воспользовавшись легендой об удачном побеге из окружения и обратном переходе границы, Филиппов вскоре вернулся в Харбин. Теперь у него была еще и слава «боевого партизана».
Вскоре, выполняя задание чекистов, С.М. Филиппов подготовил хорошо продуманную и обоснованную докладную записку на имя руководства Военного отдела. В ней, ссылаясь на многочисленные провалы и поражения белогвардейских отрядов, вызванные отсутствием своевременной информации, единого плана действий и должной координации работы, он предлагал создать информационный центр и выделить сравнительно небольшую сумму для его успешной работы. План одобрили и дали деньги.
Военный отдел выделил в распоряжение Филиппова несколько связных, которые систематически пробирались через границу, встречались с руководителями отрядов в Приморье, получали от них информацию и доставляли ее в Харбин. Филиппов ее обрабатывал и препровождал в штаб, но и резидентура во Владивостоке также стала получать и сообщать в Центр важные и своевременные данные о бандах, готовящихся к переброске, о времени и маршрутах, о лазутчиках и эмиссарах противника.
Через Филиппова стало также известно, что для координации повстанческой деятельности в «Таежный штаб» направляется жестокий и беспощадный поручик Ковалев. Это сообщение было одним из последних. В резидентуру поступили данные, что обеспокоенная многочисленными провалами контрразведка белых и японской миссии заподозрила Филиппова в предательстве. Кольцо вокруг него сжималось. Было решено вывести агента из Военного отдела и использовать ситуацию дли его проникновения в «Таежный штаб» с целью разгрома.
Операция прошла успешно. Удалось инсценировать похищение Филиппова и его «убийство чекистами». По «невинно убиенному рабу Божию Сергею» в штабе отслужили панихиду. Подозрения с него были сняты, и все операции, задуманные и спланированные с его участием, продолжались без каких-либо изменений.
Поручика Ковалева чекисты захватили после перехода границы, и по его удостоверению (на вымышленное лицо) в «Таежный штаб» направился Филиппов. Это было рискованно - весть о его «гибели» могли дойти до «таежников». Но игра стоила свеч.
В помощь Филиппову выделили группу пограничников и бывших партизан в составе двенадцати человек, комиссаром которой стал владивостокский чекист И.М. Афанасьев. Подготовку группы осуществлял будущий известный советский разведчик Д.Г. Федичкин. Этот человек заслуживает того, чтобы о нем сказать особо.
В его биографии - партизанская и подпольная работа в тылу у белых и японцев, разведывательная работа в предвоенные годы в Латвии и Польше, арест и заключение в польскую тюрьму. Затем, в годы Второй мировой войны, - работа на территории Болгарии, после войны - руководство резидентурой в Риме и долгие годы, посвященные воспитанию новых поколений разведчиков…
Но вернемся к событиям вокруг «Таежного штаба». Отряд Филиппова - Афанасьева успешно добрался до него. Вскоре разведчики были в курсе всех вопросов подготовки восстания. Под предлогом «сохранения сил» удалось уговорить руководство «штаба» сократить текущие операции, проще говоря - бандитские налеты. Однако это вызвало подозрение у некоторых руководителей. Существовало также опасение, что в «штабе» появится кто-либо из белогвардейцев, знавших о миссии Ковалева и об «убийстве» Филиппова. Расправа над агентом и его товарищами могла произойти в любой момент. Эти обстоятельства заставили ускорить ликвидацию «штаба». Операция, которую провели с этой целью Филиппов и Афанасьев, вряд ли имеет аналоги в истории разведки.
Филиппов, страстный фотограф-любитель, всегда носил с собой фотоаппарат. По его предложению руководители «Таежного штаба» расположились для группового фотографирования. Рядовые, в том числе члены его отряда, стояли в стороне; их очередь была следующей. Отряд Филиппова замер в ожидании условного сигнала командира. И вот вспыхнул магний. В тот же момент раздались выстрелы, и главари «штаба» были уничтожены. Остальные, растерявшись, сдались без сопротивления. Лишь одному бандиту удалось скрыться и добраться до Харбина, где он и доложил о происшедшем.
Оказавшись единственным «представителем» «Таежного штаба», Филиппов принял срочные меры для предотвращения восстания и для ликвидации оставшихся отрядов. Положение в Приморье стабилизировалось.
В 1925 году во Владивостоке состоялся судебный процесс по делу эмиссара Ковалева и выявленных с помощью группы Афанасьева - Филиппова руководителей белогвардейского подполья, которые должны были возглавить намечавшееся восстание. На нем была полностью разоблачена подрывная деятельность белогвардейских организаций и «центров» в Приморье.
Операции военной разведки
О проводимых «Аманом» операциях в сфере агентурной разведки почти ничего неизвестно. Одна из причин – данное ведомство не нуждается в дополнительной рекламе. Другая причина – «Аман» часто проводит совместные операции с армейским спецназом, и связаны они с «точечными ликвидациями» и с другими специфичными и кровавыми мероприятиями в соседних с Израилем странах и на контролируемых им территориях. Понятно, что Тель-Авиву приходится часто скрывать даже сам факт проведения такой акции, не говоря уже о подробностях. Поэтому в данной главе мы расскажем всего лишь о двух эпизодах, где непосредственное участие принимали сотрудники «Амана».
Еврей в роли офицера абвера
Отдельные сюжеты жизни этого человека похожи на сцены из пьесы, написанной для постановки в театре абсурда. Он родился в 1926 году в Вене, а звали его Авраам – Адольф Зайденберг. В 1938 году отец отправил его Палестину, где он стал воспитанником молодежного интерната в Бен-Шемен, где сменил имя и фамилию на Аври Эльад. В 1943 году вступил в ряды «Пальмаха», откуда был направлен в организованный британцами учебно-тренировочный центр, где готовили разведчиков-диверсантов для заброски в тыл противника. Об этом мы рассказали раньше, в главе, посвященной Второй мировой войне. Правда, группа, в которую был зачислен Аври Эльад, была особенной. Она была укомплектована внешне похожими на чистокровных арийцев евреями, которые до момента эмиграции в Палестину жили на территории Австрии и Германии. Предполагалось их использовать на территории Третьего рейха в качестве… военнослужащих вермахта. В этом был свой трезвый расчет. В прифронтовой зоне и в глубоком тылу человек призывного возраста, свободно разгуливающий в гражданской одежде, быстрее привлечет внимание контрразведки и местных жителей, чем одетый в военную форму неизвестный. Бойцы советских разведывательно-диверсионных групп, действовавших на территории Пруссии в конце войны, позже сообщали, что им крайне сложно было перемещаться по населенным пунктам. Любой немец, встретив незнакомца, сообщал куда следует о подозрительном человеке, одетом в гражданскую одежду.
Поэтому Аври Эльад вместе с товарищами изучал не только традиционные для разведчиков-диверсантов дисциплины, но и осваивал сленг военнослужащих вермахта, учился правильно носить военную форму и т. п. По неизвестной причине британцы в последний момент отказались от этой идеи. Вместо немецкого тыла в Германии он попал на фронт в Италию, где воевал до конца войны.
В 1947 году был капитаном в 6-й бригаде «Пальмаха». Во время Войны за Независимость был разжалован в рядовые за мародерство. По одним данным, присвоил понравившийся ему шкаф в доме араба, по другим – холодильник. После окончания войны был изгнан из армии и сидел без денег и работы. Именно тогда его встретил командир 131-го отряда «Амана» Мордехай Бен-Цур, который искал людей, готовых и способных создавать разведывательно-диверсионные резидентуры на территории арабских государств, в частности Египта, и предложил поступить на службу в военную разведку.
Аври Эльад для этой роли подходил по четырем причинам:
во-первых, он великолепно владел немецким языком и мог, при необходимости, выдавать себя за ветерана вермахта;
во-вторых, у него была типичная арийская внешность;
в-третьих, он родился и вырос в Вене и мог выдавать себя за немца;
в-четвертых, он был авантюристом и находился в безвыходном положении.
Аври Эльад согласился на предложение стать разведчиком-нелегалом и на несколько лет поселиться в Египте. После этого в течение нескольких месяцев он проходил спецподготовку.
Мордехай Бен-Цур творчески подошел к выбору легенды для Аври Эльада. Командир 131-го отряда решил «превратить» его в… майора абвера (военная разведка и контрразведка Третьего рейха) Пауля Франка. Последний в 1943 году был десантирован на территорию Палестины и погиб во время выполнения задания. Израильская разведка знала не только сам факт смерти немецкого шпиона, но и его биографию. Поэтому Аври Эльад посетил деревню, где родился и вырос этот человек. Выдав себя за его дальнего родственника, «Пауль Франк» узнал многие подробности из его жизни. Затем он несколько месяцев провел в Бонне, общаясь с отставными офицерами вермахта, и не избегал контактов с посещающими страну израильтянами. Странное поведение «ветерана абвера» насторожило руководство «Амана», но несмотря на это было принято решение продолжить операцию с участием «Роберта» (его оперативный псевдоним). В декабре 1953 года, в качестве оптового торговца «отставной майор Пауль Франк» прибыл в Александрию.
В течение года он действовал как обычный разведчик – собирал интересующую Тель-Авив информацию. В кругу его близких знакомых оказывается откровенно ностальгирующий по Гитлеру посол Германии в Египте, а также Оттоман Нур – один из самых высокопоставленных сотрудников египетской разведки.
Аври Эльад доложил в «Аман» о своем сближении с Нуром и предложил дать ему себя завербовать. Его начальству, однако, не пришлось по душе данное предложение, и Эльаду категорически запретили становиться «двойным агентом». Как он сам утверждает в своих мемуарах, этот приказ был беспрекословно выполнен.
Одновременно он продолжал демонстрировать низкий уровень профессиональной подготовки. Вопреки элементарным требованиям конспирации, он регулярно встречался со всеми членами двух резидентур (в Каире и Александрии) и даже часто приходил к ним в гости домой.
В мае 1954 года Аври Эльаду приказали организовать серию терактов на британских и американских объектах (операция «Сусана»), для чего ему передали на связь две разведывательно-диверсионные резидентуры, которые создал Авраам Дар . О драматических событиях лета 1954 года подробно рассказано в главе, посвященной «Аману», поэтому сейчас коснемся дальнейшей судьбы самого Аври Эльада. После того как египетская контрразведка ликвидировала три резидентуры (в Каире, Александрии, а также Макса Беннета ), сам Пауль Франк еще в течение двух недель жил в Египте, а затем без проблем уехал из страны. Этот факт в его биографии для многих в Израиле стал свидетельством его сотрудничества с египетской контрразведкой. Ведь он единственный уцелел во время разгрома трех резидентур израильской разведки. При этом мало кто обращает внимание на то обстоятельство, что Макс Беннет работал на «МОССАД», а Аври Эльад – на «Аман», а это две разные организации. Поэтому Пауль Франк не мог знать ничего о резидентуре своего коллеги Макса Беннета. Зато Элиа Коэн (о нем подробно рассказано в главе, посвященной операциям политической разведки), который был радистом у Макса Беннета, еще учась в школе, дружил с руководителем одной из двух разведывательно-диверсионных резидентур Самуэлем Аззара. При этом, как отмечают многие историки, члены разведывательно-диверсионных резидентур не соблюдали простейших требований конспирации. Более того, членов группы не обучили, как вести себя и что говорить на допросах, а также не разработали варианты их бегства из страны в случае угрозы разоблачения. Так что возможно, что Пауль Франк избежал разоблачения именно благодаря своей легенде (ветерана вермахта), а также богатому жизненному опыту.
После отъезда из Египта Пауль Франк успешно поработал несколько месяцев в Австрии и ФРГ. Там он по приказу руководства «Амана» создал новую торговую фирму, которая набирала в Германии сотрудников для работы в Египте. На самом деле эти сотрудники, сами того не подозревая, должны были поставлять развединформацию израильской разведке. Одновременно Эльад продолжал поддерживать и развивать наработанные еще в Египте связи. И узнав, что военным атташе Египта в Германии назначен все тот же полковник Оттоман Нур, он поспешил засвидетельствовать ему свое почтение.
Может быть, Пауль Франк еще несколько лет продолжал бы свою деятельность в Европе, если бы не случайное происшествие. Агент «МОССАДа» Давид Кимхи, который работал на территории ФРГ, должен был входить в доверие к подходящим для вербовки немцам, затем представляться им резидентом американской или английской разведки и в этом качестве склонять их к работе в арабских странах. Будучи в Дюссельдорфе, Кимхи попытался завербовать бывшего офицера вермахта, а теперь владельца небольшой авторемонтной мастерской Роберта Янсена.
Каково же было его удивление, когда в ответ на его «признание», что он является английским разведчиком, сильно подвыпивший Янсен вдруг заявил:
– ?Да брось ты! Скажи лучше сразу, что тебя послал полковник Нур передать что-то для Пауля Франка!
Эти слова повергли Кимхи в совершенное смятение, так что ему пришлось приложить усилие, чтобы успокоиться и продолжить разговор. По словам Янсена выходило, что он уже давно был связным между Эльадом и Нуром. Об этом он поспешил сообщить директору «МОССАДа» Исерю Харэлью, а последний, соответственно, сделал все, чтобы арестовать Пауля Франка как предателя.
И здесь есть один важный нюанс. Директор «МОССАДа» в силу своего служебного положения не знал обо всех подробностях деятельности Пауля Франка. Возможно, что руководство «Амана» все же разрешило ему продолжать общаться с Нуром, но при этом не раскрывая своей принадлежности к израильской разведке. Более того, Пауль Франк, как бывший майор абвера, мог сам предложить Нуру свои услуги в качестве специалиста по тайным операциям. Говоря другими словами, выступить в роли «наемника» или «солдата удачи». И, возможно, в «Амане» знали об этой игре.
Данную версию частично подтверждают произошедшие затем события. Пробыв какое-то время в Европе, Пауль Франк вернулся в Израиль. До момента ареста 16 декабря 1957 года Аври Эльад спокойно передвигался по стране, не раз бывал в Генштабе и в офисе «Амана», не проявляя никаких признаков беспокойства. Более того, когда директор «МОССАДа» потребовал его арестовать и допросить, командование Армии обороны Израиля заявило, что выполнить эти процедуры имеет право только армейская прокуратура. Похоже, что руководство «Амана» считало выдвинутые против своего офицера обвинения в предательстве бездоказательными. Во время следствия вину Аври Эльада также доказать не удалось.
Как бы то ни было, на суде против Аври Эльада, начавшемся в июле 1959 года, доказать, что он и в самом деле является тем человеком, который провалил израильскую разведсеть в Египте, не удалось, как, впрочем, не удалось доказать и то, что он действительно когда-либо работал на египетскую разведку.
Суд над Эльадом проходил за закрытыми дверями в Црифине, и в итоге судья Биньямин Леви признал его виновным в нанесении ущерба безопасности Государству Израиль и приговорил к 12 годам лишения свободы. Эльад обжаловал этот приговор в Верховном суде, и тот уменьшил ему срок до 10 лет, которые он и отбыл в тюрьме от звонка до звонка.
И еще один интересный момент. Когда израильтянам удалось побеседовать с освобожденными членами двух разведывательно-диверсионных агентур, то последние утверждали, что Пауль Франк их не предавал.
Сам Эльад после отбытия срока наказания эмигрировал в США, где и умер в июне 1993 года .
Шпионские игры на улицах Москвы
В 1996 году атташе по вопросам разведки посольства Израиля в Москве Реувен Даниэль был объявлен персоной нон грата в связи с задержанием ФСБ РФ бывшего офицера ГРУ Александра Волкова, который собирался передать Даниэлю секретные космические снимки стран Ближнего и Среднего Востока . Поясним, что речь идет о деле трех высокопоставленных офицеров Центра космической разведки ГРУ, которые хотели продать «МОССАДу» около 200 секретных космических снимков. В марте 1998 года один из них, подполковник Владимир Ткаченко, был приговорен судом Московского военного округа к трем годам заключения. Ранее два года условно получил другой член группы – подполковник Геннадий Спорышев. А организатор торговли отставной полковник ГРУ Александр Волков, дома у которого контрразведчики изъяли 345 тыс. долларов США, проходил в рамках данного уголовного дела в качестве свидетеля. Почему так произошло?
С 1992 года Центр космической разведки ГРУ официально продавал несекретные снимки зарубежным странам. Торговлей с Израилем занимался Волков. В 1993 году он из армии уволился и стал одним из основателей и заместителем гендиректора коммерческой ассоциации «Совинформспутник», которая в конце девяностых годов была официальным и единственным посредником ГРУ в торговле космическими снимками.
В 1994 году уволился из Центра и старший помощник начальника отдела подполковник Спорышев. Он тоже подключился к коммерции и, как потом установило следствие, первым через Волкова продал Даниэлю несколько секретных слайдов с изображением территории Израиля. Год спустя Спорышев подключил к делу сотрудника ГРУ подполковника Ткаченко, имевшего доступ к фильмотеке Центра. В это время сделками гэрэушников с моссадовцем уже заинтересовались в ФСБ. В сентябре 1995 года чекисты стали прослушивать телефон Волкова. В итоге 13 декабря возле Белорусского вокзала контрразведчики задержали его при передаче Даниэлю десяти секретных снимков территории Сирии. Через два дня израильского разведчика выслали на родину.
Вскоре были задержаны Ткаченко и три офицера ГРУ, которые делали слайды. Против всех задержанных возбудили дело об измене Родине, но в конце концов Волкова и трех офицеров Центра отпустили. Они все клялись, что не знали о секретности снимков, а обратное доказать не удалось.
В общем, виноватым оказался один Ткаченко, которому в итоге инкриминировали разглашение государственной тайны. Вскоре в руки следствия попал и скрывавшийся Спорышев. Он сразу во всем признался, и его дело быстро оказалось в суде, который и назначил два года условного наказания .
Этот эпизод в биографии Реувена Даниэля стал причиной отказа властей Туркменистана утвердить весной 2010 года его кандидатуру на пост посла Израиля в этой стране. Именно тогда в СМИ опубликовали биографию этого человека.
Он родился в 1956 году в Вильнюсе, в 13 лет репатриировался с родителями в Израиль. В 1976 году был призван в ЦАХАЛ (Армия обороны Израиля), служил в элитных частях. После окончания срочной службы стал контрактником в особо секретном отделе войсковой разведки. В 1991 году в звании подполковника был переведен в «МОССАД». В конце 1992 года стал первым представителем этой организации в СНГ. Отвечал за координацию деятельности российских и израильских спецслужб по борьбе с терроризмом и наркомафией. После возвращения из России уволился из «МОССАДа» и занял должность начальника отдела в «Нативе». В 2000 году вышел в отставку . В середине 2009 года он занимал должность вице-президента Израильской портовой компании («Хеврат Немалей Исраэль») .
