Стремление преодолеть субъективность интроспекции. Метод интроспекции в истории психологии

Интроспекция как метод исследования психики впервые была обоснована Дж. Локком. Методика заключается в наблюдении за собственной психикой без использования эталонов и инструментов. Он подразумевает углубленное исследование и познание личностью своей собственной деятельности: мыслей, чувств, образов, мыслительных процессов и др.

Преимущество метода заключается в том, что никто не способен познать человека лучше, чем он сам. Основные недостатки интроспекции - субъективизм и необъективность.

До 19 века метод самонаблюдения был единственным методом психологического исследования. В то время психологи опирались на следующие догматы:

сознательные процессы невозможно познать извне;

процессы сознания могут быть открыты только самому субъекту.

Активно методом интроспекции и самонаблюдения занимался философ Дж. Локк. Он разделил все процессы познания на два вида:

Наблюдение за предметами внешнего мира.

Рефлексия - внутренний анализ, синтез и другие процессы, направленные на переработку полученной из внешнего мира информацией.

Возможности и ограничения метода интроспекции

Метод интроспекции не идеален. В ходе проведения исследования могут возникнуть некоторые препятствия:

методом психического самоконтроля владеют не все люди, ему необходимо целенаправленно обучать, а психика детей и вовсе недоступна для исследования этим способом;

функциональная бесполезность метода;

противоречивость полученных результатов;

субъективность метода интроспекции.

Причины ограничений:

Невозможность выполнения процесса и одновременного наблюдения за ним, поэтому приходится наблюдать за затухающим течением процесса.

Сложность выявления причинно-следственных связей сознательной сферы, ведь приходится анализировать и бессознательные механизмы: озарение, воспоминание.

Рефлексия способствует побледнению данных сознания, их искажению или исчезновению.

Метод аналитической интроспекции психологи описывали как восприятие вещей при помощи структурных элементарных ощущений. Приверженцев данной теории стали называть структуристами. Автором данного понятия был американский психолог Титченер. Согласно его тезисному учению, большинство предметов и явлений, воспринимаемых людьми, представляют собой комбинации ощущений. Таким образом, данный способ исследования - это ментальный анализ, который требует от человека высокоорганизованного самонаблюдения.

Систематическая интроспекция - это метод описания своего сознания посредством ненаглядных переживаний, то есть ощущений и образов. Эта методика была описана последователем Вюрцбургской школы психологом Кюльпе.

Метод интроспекции и проблема самонаблюдения

Интроспекционисты предлагают разделять сознание на основные процессы и самонаблюдение за этими процессами. Проблема самонаблюдения заключается в том, что человек способен наблюдать только за открытыми ему процессами. В отличие от метода интроспекции, самонаблюдение обращается к продуктам сознания как к отдельным явлениям, а не закономерным связям В настоящее время метод интроспекции в психологии применяется вместе с экспериментальным методом с целью проверки гипотез и сбора первичных данных. Он используется только для получения данных, без их дальнейшей интерпретации. Наблюдение ведется за самыми простейшими психическими процессами: представлением, ощущением и ассоциациями. В самоотчете нет специальной техники и целей. Рассматриваются только факты самонаблюдения для дальнейшего анализа.

7.Бихевиоризм как наука о поведении .

Бихевиоризм определил облик американской психологии XX в. Его основатель Джон Уотсон (1878-1958) сформулировал кредо этого направления так: «Предметом психологии является поведение». Отсюда и название: от англ.behavior - поведение. Терминбихевиоризм можно перевести какповеденческая психология.

Анализ поведения должен носить строго объективный характер и ограничиваться внешне наблюдаемыми реакциями. Все, что не поддается объективной регистрации, не подлежит изучению, т. е. мысли, сознание человека нельзя рассматривать, потому что их нельзя измерять. Происходящее внутри человека изучить невозможно, следовательно, личность выступает как «черный ящик». Объективны лишь внешние действия человека и те стимулы, ситуации, которые они обусловливают. И задача психологии заключается в том, чтобы по реакции определять вероятный стимул, а по стимулу предсказывать определенную реакцию.

Личность, с точки зрения бихевиористов, не что иное, как совокупность поведенческих реакций, присущих данному человеку. Формула «стимул-реакция» (S-R) являлась ведущей в бихевиоризме. Закон эффекта Торндайка уточняет: связь между S и R усиливается, если есть подкрепление. Оно бывает положительным (похвала, получение желаемого результата, материальное вознаграждение и т. п.) либо отрицательным (боль, наказание, неудача, критическое замечание и т. п.). Поведение человека вытекает чаще всего из ожидания положительного подкрепления, но иногда преобладает стремление избежать отрицательного подкрепления, т. е. наказания, боли и пр.

Таким образом, с позиции бихевиоризма, личность - все то, чем обладает индивид, его расположенность к тому или иному реагированию: навыки, сознательно регулируемые инстинкты, социализованные эмоции, а также пластичность, помогающая образовывать новые навыки, и способность их удержать и сохранить, чтобы приспособиться к среде. Это значит, что личность - организованная и относительно устойчивая система навыков. Последние составляют основу относительно устойчивого поведения, они приспособлены к жизненным ситуациям, чье изменение ведет к формированию новых навыков.

Человека бихевиористы понимают как реагирующее, действующее, обучающееся существо, запрограммированное на те или иные реакции, действия, поведение. Изменяя стимулы и подкрепления, можно программировать его на требуемое поведение,

В недрах самого бихевиоризма психолог Толмен (1948 г.) подверг сомнению схему S-R как слишком упрощенную и ввел между этими членами важную переменную I - психические процессы данного индивида, зависящие от его наследственности, физиологического состояния, прошлого опыта и природы стимула: S- I-R.

Во-вторых, "закрытость" тех же процессов для внешнего наблюдателя. Сознания разных людей сравнивались в то время с замкнутыми сферами, которые разделены пропастью. Никто не может перейти эту пропасть, никто не может непосредственно пережить состояния моего сознания так, как я их переживаю. И я никогда не проникну в образы и переживания других людей. Я даже не могу установить, является ли красный цвет красным и для другого; возможно, что он называет тем же словом ощущение совершенно иного качества!

Я хочу подчеркнуть, казалось бы, кристальную ясность и строгость выводов психологии того времени относительно ее метода. Все рассуждение заключено в немногих коротких предложениях: предмет психологии - факты сознания; последние непосредственно открыты мне - и никому больше; следовательно, изучать их можно методом интроспекции - и никак иначе.

Однако простота и очевидность каждого из этих утверждений, как и всего вывода в целом, только кажущиеся. В действительности в них заключена одна из самых сложных и запутанных проблем психологии - проблема самонаблюдения.

Нам и предстоит разобраться в этой проблеме. Мне хотелось бы, чтобы на примере рассмотрения этой проблемы вы увидели, как много значат в науке критичность и одновременно гибкость подхода. Так, на первый взгляд очевидный тезис начинает расшатываться от того, что к нему подходят с других точек зрения и находят незамеченные ранее оттенки, неточности и т. п.

Давайте же займемся более внимательно вопросом о том, что такое интроспекция, как она понималась и применялась в качестве метода психологии на рубеже XIX-XX вв.

Идейным отцом метода интроспекции считается английский философ Дж. Локк (1632-1704), хотя его основания содержались также в декартовском тезисе о непосредственном постижении мыслей.

Дж. Локк считал, что существует два источника всех наших знаний: первый источник - это объекты внешнего мира, второй - деятельность собственного ума. На объекты внешнего мира мы направляем свои внешние чувства и в результате получаем впечатления (или идеи) в внешних вещах. Деятельность же нашего ума, к которой Локк причислял мышление, сомнение, веру, рассуждения, познание, желания, познается: с помощью особого, внутреннего, чувства - рефлексии. Рефлексия, по Локку - это "наблюдение, которому ум подвергает свою деятельность".

Дж. Локк замечает, что рефлексия предполагает особое направление внимания на деятельность собственной души, а также достаточную зрелость субъекта. У детей рефлексии почти нет, они заняты в основном познанием внешнего мира. Она может не развиться и у взрослого, если он не проявит склонности к размышлению над самим собой и не направит на свои внутренние процессы специального внимания.

"Ибо хотя она (т. е. деятельность души. Ю. Г.) протекает постоянно, но, подобно проносящимся призракам, не производит впечатления, достаточно глубокого, чтобы оставить в уме ясные, отличные друг от друга, прочные идеи".

Итак, у Локка содержится по крайней мере два важных утверждения.

1. Существует возможность раздвоения, или "удвоения", психики. Душевная деятельность может протекать как бы на двух уровнях: процессы первого уровня - восприятия, мысли, желания; процессы второго уровня - наблюдение, или "созерцание" этих восприятий, мыслей, желаний.

2. Деятельность души первого уровня есть у каждого человека и даже ребенка. Душевная деятельность второго уровня требует специальной организации. Это специальная деятельность. Без нее знание. о душевной жизни невозможно. Без нее впечатления о душевной жизни подобны "проносящимся призракам", которые не оставляют в душе "ясные и прочные идеи".

Эти оба тезиса, а именно возможность раздвоения сознания и необходимость организации специальной деятельности для постижения внутреннего опыта, были приняты на вооружение психологией сознания. Были сделаны следующие научно-практические выводы:

1) психолог может проводить психологические исследования только над самим собой. Если он хочет знать, что происходит с другим, то должен поставить себя в те же условия, пронаблюдать себя и по аналогии заключить о содержании сознания другого человека;

2) поскольку интроспекция не происходит сама собой, а требует особой деятельности, то в ней надо упражняться, и упражняться долго.

Когда выбудете читать современные статьи с описанием экспериментов, то увидите, что в разделе "Методика", как правило, приводятся различные сведения об испытуемых. Обычно указывается их пол, возраст , образование. Иногда даются специальные, важные для данных экспериментов, сведения: например, о нормальной остроте зрения, умственной полноценности и т. п.

В экспериментальных отчетах конца прошлого и начала нашего века также можно обнаружить раздел с характеристикой испытуемых. Но он выглядит совсем необычно. Например, читаешь, что одним испытуемым был профессор психологии с десятилетним инстроспек-ционистским стажем; другой испытуемый был, правда, не профессор, а всего лишь ассистент-психолог, но также опытный интроспекционист, так как прошел 6-месячные курсы интроспекции, и т. п.

Психологи того времени отмечали важные дополнительные преимущества метода интроспекции.

Во-первых, считалось, что в сознании непосредственно отражается причинная связь психических явлений. Например, если я захотела поднять руку и подняла ее, то причина действия мне непосредственно известна: она присутствует в сознании в форме решения поднять руку. В более сложном случае, если человек вызывает во мне сострадание и я стремлюсь ему всячески помочь, для меня очевидно, что мои действия имеют своей причиной чувство сострадания. Я не только переживаю это чувство, но знаю его связь с моими действиями.

Отсюда положения психологии считалось намного легче, чем положение других наук, которые должны еще доискиваться до причинных связей.

Второе отмечавшееся достоинство: интроспекция поставляет психологические факты, так сказать, в чистом виде, без искажений. В этом отношении психология также выгодно отличается от других наук. Дело в том, что при познании внешнего мира наши органы чувств, вступая во взаимодействие с внешними предметами, искажают их свойства.

Например, за ощущениями света и звука стоят физические реальности - электромагнитные и воздушные волны, которые совершенно не похожи ни на цвет, ни на звук. И их еще надо как-то "очищать" от внесенных искажений.

В отличие от этого для психолога данные ощущения есть именно та действительность, которая его интересует. Любое чувство, которое испытывает человек независимо от его объективной обоснованности или причины, есть истинный психологический факт. Между содержаниями сознаний и внутренним взором нет искажающей призмы!

"В сфере непосредственных данных сознания нет уже различия между объективным и субъективным, реальным и кажущимся, здесь все есть, как кажется, и даже именно потому, что оно кажется: ведь когда что-нибудь нам кажется, что и есть вполне реальный факт нашей внутренней душевной жизни".

Итак, применение метода интроспекции подкреплялось еще соображениями об особых преимуществах этого метода.

В психологи конца XIX в. начался грандиозный эксперимент по проверке возможностей метода интроспекции. Научные журналы того времени были наполнены статьями с интроспективными отчетами; в них психологи с большими подробностями описывали свои ощущения, состояния, переживания, которые появлялись у них при предъявлении определенных раздражителей, при постановке тех или иных задач.

Надо сказать, что это не были описания фактов сознания в естественных жизненных обстоятельствах, что само по себе могло бы представить интерес. Это были лабораторные опыты, которые проводились "в строго контролируемых условиях", чтобы получить совпадение результатов у разных испытуемых. Испытуемым предъявлялись отдельные зрительные или слуховые раздражители, изображения предметов, слова, фразы; они должны были воспринимать их, сравнивать между собой, сообщать об ассоциациях, которые у них возникали, и т. п.

Эксперименты наиболее строгих интроспекционистов (Э. Титченера и его учеников) осложнялись еще двумя дополнительными требованиями.

Во-первых, интроспекция должна была направляться на выделение простейших элементов сознания, т. е. ощущений и элементарных чувств. (Дело в том, что метод интроспекции с самого начала соединился с атомистическим подходом в психологии) т.е. убеждением, что исследовать - значит.разлагать сложные процессы на простейшие элементы.)

Во-вторых, испытуемые должны были избегать в своих ответах терминов, описывающих внешние объекты, а говорить только о своих ощущениях, которые вызывались этими объектами, и о качествах этих ощущений. Например, испытуемый не мог сказать: "Мне было предъявлено большое, красное яблоко". А должен был сообщить примерно следующее: "Сначала я получил ощущение красного, и оно затмило все остальное; потом оно сменилось впечатлением круглого, одновременно с которым возникло легкое щекотание в языке, по-видимому, след вкусового ощущения. Появилось также быстро преходящее мускульное ощущение в правой руке...".

Ответ в терминах внешних объектов был назван Э. Титченером "ошибкой стимула" - известный термин интроспективной психологии, отражающей ее атомистическую направленность на элементы сознания.

По мере расширения этого рода исследований стали обнаруживаться крупные проблемы и трудности.

Во-первых, становилась все более очевидной бессмысленность такой "экспериментальной психологии". По словам одного автора, в то время от психологии отвернулись все, кто не считал ее своей профессией.

Другим неприятным следствием были накапливающиеся противоречия в результатах. Результаты не совпадали не только у различных авторов, но даже иногда у одного и того же автора при работе с разными испытуемыми.

Больше того, зашатались основы психологии - элементы сознания. Психологи стали находить такие содержания сознания, которые никак не могли быть разложены на отдельные ощущения или представлены в виде их сумм. Возьмите мелодию, говорили они, и перенесите ее в другую тональность; в ней изменится каждый звук, однако мелодия при этом сохранится. Значит, не отдельные звуки определяют мелодию, не простая их совокупность, а какое-то особое качество, которое связано с отношениями между-звуками. Это - качество целостной структуры (-нем.- "гештальта"), не суммы элементов.

Далее, систематическое применение интроспекции стало обнаруживать нечувственные, или безобразные, элементы сознания. Среди них, например, "чистые" движения мысли, без которых, как оказалось, невозможно достоверно описать процесс мышления.

Наконец, стали выявляться неосознаваемые причины некоторых явлений сознания (о них подробнее ниже).

Таким образом, вместо торжества науки, обладающей таким уникальным методом, в психологии стала назревать ситуация кризиса.

В чем же было дело? Дело было в том, что доводы, выдвигаемые в защиту метода интроспекции, не были строго проверены. Это были утверждения, которые казались верными лишь на первый взгляд.

В самом деле, начну с утверждения о возможности раздвоения сознания. Казалось бы, мы действительно можем что-то делать и одновременно следить за собой. Например, писать - и следить за почерком, читать вслух - и следить за выразительностью чтения. Казалось бы так - и в то же время не так или по крайней мере не совсем так!

Разве не менее известно, что наблюдение за ходом собственной деятельности мешает этой деятельности, а то и вовсе ее разрушает? Следя за почерком, мы можем потерять мысль; стараясь читать с выражением - перестать понимать текст.

Известно, насколько разрушающим образом действует рефлексия на протекание наших чувств: от нее они бледнеют, искажаются, а то и вовсе исчезают. И напротив, насколько "отдача чувству" исключает возможность рефлексии!

В психологии специально исследовался вопрос о возможности одновременного осуществления двух деятельностей. Было показано, что это возможно либо путем быстрых переходов от одной деятельности к другой, либо если одна из деятельностей относительно проста и протекает "автоматически". Например, можно вязать на спицах и смотреть телевизор, но вязание останавливается в наиболее захватывающих местах; во время проигрывания гамм можно о чем-то думать, но это невозможно при исполнении трудной пьесы.

Если применить все сказанное к интроспекции (а ведь она тоже вторая деятельность), то придется признать, что ее возможности крайне ограничены. Интроспекцию настоящего, полнокровного акта сознания можно осуществить, только прервав его. Надо сказать, что интроспекционисты довольно быстро это поняли. Они отмечали, что приходится наблюдать не столько сам непосредственно текущий процесс, сколько его затухающий след. А чтобы следы памяти сохраняли возможно большую полноту, надо процесс дробить (актами интроспекции) на мелкие порции. Таким образом, интроспекция превращалась в "дробную" ретроспекцию.

Остановимся на следующем утверждении - якобы возможности с помощью интроспекции выявлять причинно-следственные связи в сфере сознания.

Пожалуй, примерами отдельных, так называемых произвольных, действий справедливость этого тезиса и ограничивается. Зато с каким количеством необъяснимых фактов собственного сознания мы встречаемся повседневно! Неожиданно всплывшее воспоминание или изменившееся настроение часто заставляет нас проводить настоящую исследовательскую работу по отысканию их причин. Или возьмем процесс мышления: разве мы всегда знаем, какими путями пришла нам в голову та или иная мысль? История научных открытий и технических изобретений изобилует описаниями внезапных озарений!

И вообще, если бы человек мог непосредственно усматривать причины психических процессов, то психология была бы совсем не нужна! Итак, тезис о непосредственной открытости причин на проверку оказывается неверен.

Наконец, рассмотрим мнение о том, что интроспекция поставляет сведения о фактах сознания в неискаженном виде. Что это не так, видно уже из сделанного выше замечания о вмешательстве интроспекции в исследуемый процесс. Даже когда человек дает отчет по памяти о только что пережитом опыте, он и тогда неизбежно его искажает, ибо направляет внимание только на определенные его стороны или моменты.

Именно это искажающее влияние внимания, особенно внимания наблюдателя, который знает, что он ищет, настойчиво отмечалось критиками обсуждаемого метода. Интроспекционист, писали они не без иронии, находит в фактах сознания только те элементы, которые соответствуют его теории. Если это теория чувственных элементов, он находит ощущения, если безобразных элементов,- то движения "чистой" мысли и т. п.

Итак, практика использования и углубленное обсуждение метода интроспекции обнаружили ряд фундаментальных его недостатков. Они были настолько существенны, что поставили под сомнение метод в целом, а с ним и предмет психологии - тот предмет, с которым метод интроспекции был неразрывно связан и естественным следствием постулирования которого он являлся Во втором десятилетии нашего века, т. е. спустя немногим более 30 лет после основания научной психологии, в ней произошла революция: смена предмета психологии. Им стало не сознание, а поведение человека и животных.

Дж. Уотсон, пионер этого нового направления писал: "...психология должна... отказаться от субъективного предмета изучения, интроспективного метода исследования и прежней терминологии. Сознание с его структурными элементами, неразложимыми ощущениями и чувственными тонами, с его процессами, вниманием, восприятием, воображением - все это только фразы, не поддающиеся определению".

На следующей лекции я буду подробно говорить об этой революции. А сейчас рассмотрим, какой оказалась судьба сознания в психологии. Удалось ли психологии полностью порвать с фактами сознания, с самим понятием сознания?

Конечно нет. Заявление Дж. Уотсона было "криком души" психолога, заведенного в тупик. Однако после любого "крика души" наступают рабочие будни. И в будни психологии стали возвращаться факты сознания. Однако с ними стали обращаться иначе. Как же?

Возьмем для иллюстрации современные исследования восприятия человека. Чем они в принципе отличаются от экспериментов интроспекционистов?

И в наши дни, когда хотят исследовать Процесс восприятия, Например зрительного восприятия человека, то берут испытуемого и предъявляют ему зрительный объект (изображение, предмет, картину), а затем спрашивают, что он увидел. До сих пор как будто бы то же самое. Однако есть существенные отличия:

Во-первых, берется не изощренный в самонаблюдении профессор-психолог, а "наивный" наблюдатель, и чем меньше он знает психологию, тем лучше. Во-вторых, от испытуемого требуется не аналитический, а самый обычный отчет о воспринятом, т. е. отчет в тех терминах, которыми он пользуется в повседневной жизни.

Вы можете спросить: "Что же тут можно исследовать? Мы ежедневно производим десятки и сотни наблюдений, выступая в роли "наивного наблюдателя"; можем рассказать, если нас спросят, обо всем виденном, но вряд ли это продвинет наши знания о процессе восприятия. Интроспекционисты по крайней мере улавливали какие то оттенки и детали".

Но это только начало. Экспериментатор-психолог для того и существует, чтобы придумать экспериментальный прием, который заставит таинственный процесс открыться и обнажить свои механизмы. Например, он помещает на глаза испытуемого перевертывающие призмы, или предварительно помещает испытуемого в условия "сенсорного голода", или использует особых испытуемых - взрослых лиц, которые впервые увидели мир в результате успешной глазной операции и т. д.

И так, в экспериментах интроспекционистов предъявлялся обычный объект в обычных условиях; от испытуемого,же требовался изощренный анализ "внутреннего опытах, аналитическая установка, избегание "ошибки стимула" и т. п.

В современных исследованиях происходит все наоборот. Главная нагрузка ложится на экспериментатора, который должен проявить изобретательность. Он организует подбор специальных объектов или специальных условий их предъявлений; использует специальные устройства, подбирает специальных испытуемых и т. п. От испытуемого же требуется обычный ответ в обычных терминах.

Если бы в наши дни явился Э. Титченер, он бы сказал: "Но вы без конца впадаете в ошибку стимула!" На что мне, ответили бы: "Да, но это не "ошибка", а реальные психологические факты; вы же впадали в ошибку аналитической интроспекции".

Итак, еще раз четко разделим две позиции по отношению к интроспекции - ту, которую занимала психология сознания, и нашу, современную.

Эти позиции следует прежде всего развести терминологически. Хотя "самонаблюдение" есть почти буквальный перевод слова "интроспекция", за этими двумя терминами, по крайней мере в нашей литературе, закрепились разные позиции.

Первую мы озаглавим как метод интроспекции. Вторую - как использование данных самонаблюдения. Каждую из этих позиций можно охарактеризовать по крайней мере по двум следующим пунктам: во-первых, по тому, что и как наблюдается; во-вторых, по тому, как полученные данные используются в научных целях.

Итак, позиция интроспекционистов предполагает раздвоение сознания на основную деятельность и деятельность самонаблюдения, а также непосредственное получение с помощью последней знаний о законах душевной жизни.

В нашей позиции "данные самонаблюдения" означают факты сознания, о которых субъект знает в силу их свойства быть непосредственно открытыми ему. Сознавать что-то - значит непосредственно знать это. Сторонники интроспекции, с нашей точки зрения, делают ненужное добавление: зачем субъекту специально рассматривать содержания своего сознания, когда они и так открыты ему? Итак, вместо рефлексии - эффект прямого знания.

И второй пункт нашей позиции: в отличие от метода интроспекции использование данных самонаблюдения предполагает обращение к фактам сознания как к явлениям или как к "сырому материалу", а не как к сведениям о закономерных связях и причинных отношениях. Регистрация фактов сознания - не метод научного исследования, а лишь один из способов получения исходных данных. Экспериментатор должен в каждом отдельном случае применить специальный методический прием, который позволит вскрыть интересующие его связи. Он должен полагаться на изобретательность своего ума, а не на изощренность самонаблюдения испытуемого. Вот в каком смысле можно говорить об использовании данных самонаблюдения.

После этого итога я хочу остановиться на некоторых трудных вопросах. Они могут возникнуть или уже возникли у вас при придирчивом рассмотрении обеих позиций.

Первый вопрос, которого мы уже немного касались: "Что же, раздвоение сознания возможно или нет? Разве невозможно что-то делать - и одновременно наблюдать за тем, что делаешь?" Отвечаю: эта возможность раз двоения сознания существует. Но во-первых, она существует не всегда: например, раздвоение сознание невозможно при полной отдаче какой-либо деятельности или переживанию. Когда же все-таки оно удается, то наблюдение как вторая деятельность вносит искажение в основной процесс. Получается нечто, похожее на "деланную улыбку", "принужденную походку" и т. п. Ведь и в этих житейских случаях мы раздваиваем наше сознание: улыбаемся или идем - и одновременно следим за тем, как это выглядит.

Примерно то же происходит и при попытках интроспекции как специального наблюдения. Надо сказать, что сами интроспекционисты многократно отмечали ненадежность тех фактов, которые получались с помощью их метода. Я зачитаю вам слова одного психолога, написанные в 1902 г. по этому поводу:

"Разные чувства - гнева, страха, жалости, любви, ненависти, стыда, нежности, любопытства, удивления - мы переживаем постоянно: и вот можно спорить и более или менее безнадежно спорить о том, в чем же собственно эти чувства состоят и что мы в них воспринимаем? Нужно ли лучшее доказательство той печальной для психолога истины, что в нашем внутреннем мире, хотя он всецело открыт нашему самосознанию, далеко не все ясно для нас самих и далеко не все вмещается в отчетливые и определенные формулы."

Эти слова относятся именно к данным интроспекции. Их автор так и пишет: "спорить о том, что мы в этих чувствах воспринимаем". Сами чувства полнокровны, полноценны, подчеркивает он. Наблюдение же за ними дает нечеткие, неоформленные впечатления.

Итак, возможность раздвоения сознания, или интроспекция, существует. Но психология не собирается основываться на неопределенных фактах, которые она поставляет. Мы можем располагать гораздо более надежными данными, которые получаем в результате непосредственного опыта. Это ответ на первый вопрос.

Второй вопрос. Он может у вас возникнуть особенно в связи с примерами, которые приводились выше, примерами из исследований восприятия.

В этой области экспериментальной психологии широко используются отчеты испытуемых о том, что они видят, слышат и т. п. Не есть ли это отчеты об интроспекции? Именно этот вопрос разбирает известный советский психолог Б.М. Теплов в своей работе, посвященной объективному методу в психологии.

"Никакой здравомыслящий человек, - пишет он,- не скажет, что военный наблюдатель, дающий такое, например, показание: "Около опушки леса появился неприятельский танк", занимается интроспекцией и дает показания самонаблюдения....Совершенно очевидно, что здесь человек занимается не интроспекцией, а "экстроспекцией", не "внутренним восприятием", а самым обычным внешним восприятием".

Рассуждения Б. М. Теплова вполне справедливы. Однако термин "экстроспекция" может ввести вас в заблуждение. Вы можете сказать: "Хорошо, мы согласны, что регистрация внешних событий не интроспекция. Пожалуйста, называйте ее, если хотите, экстроспекцией. Но оставьте термин "интроспекция" для обозначения отчетов о внутренних психических состояниях и явлениях - эмоциях, мыслях, галлюцинациях и т. п.".

Ошибка такого рассуждения состоит в следующем. Главное различие между обозначенными нами противоположными точками зрения основывается не на разной локализации переживаемого события: во внешнем мире - или внутри субъекта. Главное состоит в различных подходах к сознанию: либо как к единому процессу, либо как к "удвоенному" процессу.

Б. М. Теплов привел пример с танком потому, что он ярко показывает отсутствие в отчете командира наблюдения за собственным наблюдением. Но то же отсутствие рефлексирующего наблюдения может иметь место и при эмоциональном переживании. Полагаю, что и экстроспекция и интроспекция в обсуждаемом нами смысле может объединить термин "моноспекция".

Наконец, третий вопрос. Вы справедливо можете спросить: "Но ведь существует процесс познания себя! Пишут же некоторые авторы о том, что если бы не было самонаблюдения, то не было бы и самопознания, самооценки, самосознания. Ведь все это есть! Чем же самопознание, самооценка , самосознание отличаются от интроспекции?"

Отличие, на мой взгляд, двоякое. Во-первых, процессы познания и оценки себя гораздо более сложны и продолжительны, чем обычный акт интроспекции. В них входят, конечно, данные самонаблюдения, но только как первичный материал, который накапливается и подвергается обработке: сравнению, обобщению и т. п.

Например, вы можете оценить себя как человека излишне эмоционального, и основанием будут, конечно, испытываемые вами слитком интенсивные переживания (данные самонаблюдения). Но для заключения о таком своем свойстве нужно набрать достаточное количество случаев, убедиться в их типичности, увидеть более спокойный способ реагирования других людей и т. п.

Во-вторых, сведения о себе мы получаем не только (а часто и не столько) из самонаблюдения, но и из внешних источников. Ими являются объективные результаты наших действий, отношения к нам других людей и т. п.

Наверное, трудно сказать об этом лучше, чем это сделал Г.Х. Андерсен в сказке "Гадкий утенок". Помните тот волнующий момент, когда утенок, став молодым лебедем, подплыл к царственным птицам и сказал: "Убейте меня!", все еще чувствуя себя уродливым и жалким существом. Смог бы он за счет одной "интроспекции" изменить эту самооценку, если бы восхищенные сородичи не склонили бы перед ним головы?

Теперь, я надеюсь, вы сможете разобраться в целом ряде различных терминов, которые будут встречаться в психологической литературе.

Метод интроспекции - метод изучения свойств и законов сознания с помощью рефлексивного наблюдения. Иногда он называется субъективным методом. Его разновидностями являются метод аналитической интроспекции и метод систематической интроспекции.

Речевой отчет - сообщение испытуемого о явлениях сознания при наивной (неинтроспективной, неаналитической) установке. То же иногда называют субъективным отчетом, субъективными показаниями, феноменальными данными, данными самонаблюдения.

ИНТРОСПЕКЦИЯ — метод самонаблюдения, психологического анализа, изучения психики и ее процессов путем субъективного наблюдения за деятельностью собственной психики (=> самонаблюдение; моноспекция). Состоит в наблюдении собственных процессов психических, без использования инструментов или эталонов. Согласно Дж. Локку, есть два источника знаний: объекты внешнего мира и деятельность собственного ума. На первые направляются внешние чувства и в результате получаются впечатления (идеи) о внешних вещах. Вторые, к коим относятся мышление, сомнение, вера, рассуждения, познание и желания, познается особым внутренним чувством — рефлексией. Итак, даны два важных утверждения:

1) имеется возможность раздвоения, «удвоения» психики; душевная деятельность может протекать как бы на двух уровнях: а) восприятия, мысли, желания; b) наблюдение, созерцание этих восприятий, мыслей и желаний;

2) деятельность души первого уровня есть у каждого, деятельность второго уровня требует специальной организации; это — специальная деятельность, и без нее знание о душевной жизни невозможно. Практические выводы из этих положений делались такие:

1) психолог может проводить исследования лишь над самим собой; желая знать, что происходит с другими, нужно поставить себя в те же условия, пронаблюдать себя и по аналогии сделать выводы о содержании сознания другого человека;

2) поскольку интроспекция требует особой деятельности, требуются долго упражняться в ней. Метод интроспекции некогда был признан не только главным, но и единственным. В основе этого убеждения лежали два бесспорных обстоятельства:

1) фундаментальное свойство процессов сознания непосредственно открываться — репрезентироваться — субъекту;

2) закрытость тех же процессов для внешнего наблюдателя. Тогда сознания людей сравнивались с замкнутыми сферами, разделенными непреодолимой пропастью. И обоснование верности метода интроспекции кажется ясным и строгим: предмет психологии — факты сознания; последние непосредственно открыты лишь индивиду, в сознании коего они происходят; следовательно, изучать их можно только методом интроспекции. На самом деле в этих утверждениях заключена одна из самых сложных и запутанных проблем психологии — проблема самонаблюдения. Отмечались важные дополнительные преимущества метода интроспекции:

1) считалось, что в сознании непосредственно отражается причинная связь явлений психических, а потому положение психологии считалось намного более легким, чем у других наук, кои должны еще доискиваться до причинных связей;

2) интроспекция поставляет психологические факты в чистом виде, без искажений, чем психология также выгодно отличается: если при познании внешнего мира органы чувств, взаимодействуя с внешними предметами, искажают их свойства, то для психолога данные ощущения — именно та действительность, что его интересует; и любое чувство, кое испытывает человек, независимо от его объективной обусловленности или причины, есть истинный психологический факт: между содержаниями сознания и внутренним взором нет искажающей призмы! Так что применение интроспекции подкреплялось соображениями об особых преимуществах этого метода. И в психологии конца XIX в. начался грандиозный эксперимент по проверке возможностей метода интроспекции. В большинстве случаев исследовались не факты сознания в обыденных жизненных обстоятельствах, что и само по себе могло бы представлять интерес, но лабораторные опыты, проводимые «в строго контролируемых условиях». У самых строгих интроспекционистов эксперименты осложнялись дополнительными требованиями:

1) интроспекция должна была направляться на выделение простейших элементов сознания — ощущений и элементарных чувств;

2) испытуемые должны были избегать терминов, описывающих внешние объекты, и говорить лишь об ощущениях, вызываемых этими объектами, и о качествах этих ощущений; ответ в терминах внешних ощущений назывался ошибкой стимула. Но по мере расширения исследований обнаружились крупные пробелы и трудности. Становилась все более очевидной бессмысленность такой «экспериментальной психологии». Накапливались противоречия в результатах — даже иногда у одного и того же автора при работе с разными испытуемыми. Зашатались и основы психологии — элементы сознания: обнаруживались такие содержания сознания, кои никак не могли быть разложены на отдельные ощущения или представлены в виде их суммы (например, мелодия, сохраняемая при изменении тональности, хотя в ней изменяется каждый звук). К тому же систематическое применение интроспекции обнаружило нечувственные, безобразные элементы сознания. Наконец, стали выявляться неосознаваемые причины некоих явлений сознания (-> бессознательное). Итак, вместо торжества психологии, обладающей столь уникальным методом, в ней стала складываться ситуация кризиса. Дело было в том, что доводы в пользу интроспекции выглядели верными лишь на первый взгляд. Так, возможность раздвоения сознания оказывается мнимой: наблюдение за ходом собственной деятельности мешает ей, а то и вовсе разрушает. Столь же разрушающе влияние рефлексии на протекание чувств. Показано, что одновременное выполнение двух различных деятельностей возможно либо путем быстрого перехода от одной деятельности к другой, либо когда одна из этих деятельностей относительно проста или, во всяком случае, отработана до автоматизма. Поскольку интроспекция тоже «вторая деятельность», то ее возможности крайне ограничены. Интроспекция полнокровного акта сознания возможна лишь при прерывания его. Возможность раздвоения сознания все же существует, но с ограничениями: она вообще невозможна при полной отдаче некоей деятельности или переживанию, и в любом случае вносит искажающее влияние (принужденное поведение и прочее — когда человек и делает нечто, и отслеживает, как это выглядит). Так что данные, получаемые интроспекцией, слишком неопределенны, чтобы на них основываться. И сами интроспекционисты довольно быстро это поняли: они отмечали, что приходится наблюдать не столько сам протекающий процесс, сколько его затухающий след, а чтобы следы памяти сохраняли возможно большую полноту, нужно дробить процесс актами интроспекции на мелкие порции. Так интроспекция превратилась в «дробную» ретроспекцию. Возможность путем интроспекции выявлять причинные связи в сфере сознания ограничивается примерами отдельных, произвольных действий среди множества необъяснимых фактов сознания. И вообще, если бы можно было непосредственно усматривать причины процессов психических, то психология была бы совсем не нужна. Мнение о том, будто интроспекция поставляет сведения о фактах сознания неискаженно, тоже представляется ошибочным уже в свете данных о вмешательстве интроспекции в исследуемый процесс. Делая отчет по памяти даже о только что пережитом опыте, человек неизбежно его искажает, ибо направляет внимание только на определенные его стороны. Особенно сильно искажающее внимание наблюдателя, который знает, что именно он ищет. Так практика применения и углубленное обсуждение интроспекции обнаружили ряд фундаментальных недостатков этого метода, столь существенных, что они поставили под сомнение метод в целом, а вместе с тем — и предмет психологии, с коим тогда метод интроспекции был неразрывно связан (=> метод экспериментальный). В качестве самостоятельных вариантов метода интроспекции выделяются;

1) интроспекция аналитическая;

2) интроспекция систематическая;

3) самонаблюдение феноменологическое.

ИНТРОСПЕКЦИЯ АНАЛИТИЧЕСКАЯ — метод интроспективный, разработанный в школе Э. Титченера. Характерен стремлением к полному расчленению чувственного образа на составные элементы, не редуцируемые к параметрам раздражителя.

ИНТРОСПЕКЦИЯ СИСТЕМАТИЧЕСКАЯ — метод интроспективный, разработанный в школе Вюрцбургской. Характерен ориентацией на отслеживание основных стадий процесса мышления на базе ретроспективного отчета.

ИНТРОСПЕКЦИЯ ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ — «самонаблюдение экспериментальное», при коем испытуемый тщательно наблюдает за динамикой переживаемых им состояний на каждой из стадий выполнения инструкции. Испытуемый, прошедший специальную подготовку, описывает то, что он чувствует, оказавшись в некоей ситуации. Имеет два больших недостатка:

1) крайняя субъективность — поскольку каждый испытуемый описывает собственные впечатления или переживания, кои очень редко совпадают с впечатлениями другого испытуемого;

2) что еще хуже ощущения одного и того же испытуемого меняются день ото дня и час от часа.

(Головин С.Ю. Словарь практического психолога - Минск, 1998 г.)

ИНТРОСПЕКЦИЯ (от лат. introspecto - смотрю внутрь) - особый способ познания человеком своего сознания, который заключается в якобы «непосредственном» восприятии его феноменов и законов. Идеи И. как особого метода познания сознания были обоснованы в трудах Р . Декарта (который говорил о непосредственном характере познания собственной душевной жизни) и Дж . Локка (выдвинувшего концепцию 2 типов опыта: внутреннего, или рефлексии , который дает нам знания о деятельности нашего «разума», и внешнего, или ощущения, который дает нам знания о мире внешнем). В конце XIX в., когда психология становится самостоятельной наукой, И. пытаются соединить с экспериментом (школа В . Вундта ). Впоследствии возникает ряд вариантов метода И.

1. Аналитическая И. в школе ученика Вундта Э . Титченера , процедура которой требовала полного расчленения чувственного образа на «элементы», не впадая при этом в «ошибку стимула».

2. Метод «систематической И.» в Вюрцбургской школе , направленный на прослеживание основных стадий процесса мышления с использованием ретроспективного отчета.

3. Метод феноменологического самонаблюдения в гештальт-психологии , который требует от «наивного испытуемого» непредвзятого описания психических феноменов в их непосредственности и целостности. Последний метод имеет своим истоком метод «внутреннего восприятия» Ф . Брентано , который считал невозможным расчленение сознания на отдельные самостоятельные «элементы» и призывал к непосредственному «восприятию» (а не к наблюдению, которое всегда расчленяет) актов сознания. Варианты метода феноменологического самонаблюдения использовались в описательной психологии В . Дильтея , гуманистической психологии и др.

Метод И. и интроспективная психология были подвергнуты критике в различных психологических направлениях. В бихевиоризме (при сохранении интроспективного понимания сознания) метод И. отрицался как принципиально ненаучный; в психоанализе он отвергался на основании игнорирования бессознательного , недоступного И.; И . М . Сеченов , предложив свою концепцию предмета психологии, считал мифом обоснование существования особого «внутреннего зрения», отличного от объективного (внешнего) наблюдения . В сов. психологии принято было проводить различие между методом И. и методом самонаблюдения , хотя часто слова «И.» и «самонаблюдение» используются как синонимы. (Е. Е. Соколова.)

(Зинченко В.П., Мещеряков Б.Г. Большой психологический словарь - 3-е изд., 2002 г.)

Интроспекция – это метод сознательного самонаблюдения. Название происходит от латинского (introspecto) и означает смотреть внутрь. Интроспекция и самонаблюдение являются синонимами и оба эти методы применяются в психологических исследованиях. Важность данного метода нереально переоценить, поскольку с его помощью возможно углубленно научиться воспринимать действительность и тогда перед индивидом раскрывается его сознание и интуиция. Излишней интроспекцией обладают шизофреники, у них происходит замена реального мира собственным внутренним миром.

Метод интроспекции в психологии используется для наблюдения человеком собственных психических процессов и проводится без помощи каких-нибудь инструментов или средств, только посредством собственного сознания.

Интроспекция в психологии это основательное познание и изучение индивидом собственных мыслей, чувств, переживаний, деятельности разума, образов, установок и так далее. Метод интроспекции в психологии основал Дж. Локк.

Интроспекция – это субъективный анализ, в котором человек не стремится к самоосуждению, чем этот метод и отличается от угрызений совести.

Интроспекция в философии это способ самонаблюдения, на котором основывается ретроспективная философия для достижения рефлекторного освобождения сознания и иерархии чувств в строении личности. Слишком сильное самокопание или склонность к углубленному самоанализу могут способствовать формированию подозрительного отношения к другим личностям и ко всему окружающему миру. Дуалистическая философия разделяет материальную природу и духовную (), поэтому интроспекция в философии это основа психологической методологии. Она имела огромное значение для многочисленного количества философов: Дж. Локка, Дж. Беркли, Т. Гоббса, Д. Юма, Дж. Милля и других. Все они считали сознание результатом внутреннего опыта, а наличие чувств и переживаний свидетельствовало о знаниях.

Метод интроспекции

Интроспекция и самонаблюдение очень полезны в познании человеком самого себя, своей деятельности. Метод самонаблюдения достаточно практичный, так как не нуждается в дополнительных инструментах и эталонах. Он имеет большое преимущество перед другими методами, поскольку никто и никаким другим способом не может познать человека намного лучше, чем он себя сам. Вместе с большим преимуществом имеются также недостатки, основными из которых являются субъективность и необъективность.

Интроспекция в психологии это был самый применяемый метод исследования до 19 века. Психологи того времени пользовались следующими догматами: процессы сознания невозможно познать каким-то образом извне, они могут открываться только самому субъекту наблюдения.

Методом интроспекции занимался Дж. Локк, который также выделил в процессах познания два вида: наблюдение предметов внешнего мира и (самоанализ, направленный на переработку информации, полученной от внешнего мира).

Метод интроспекции сознания имеет определенные возможности и имеет ограничения. В процессе применения самоанализа могут возникнуть проблемы. Данным методом в достаточной мере обладают не все люди, поэтому их необходимо специально обучать методу. Восприятие и психика детей вовсе не настроены на то, чтобы исследовать самих себя таким способом.

Интроспекция функционально бесполезна и ее результаты противоречивы. Самым большим минусом самоанализа является его субъективность. Причины ограничений могут быть различными. Невозможность одновременно выполнять процесс интроспекции и наблюдения за этим процессом, а можно наблюдать только затухающий процесс.

Интроспекции сложно раскрыть причинно-следственные связи из сознательной сферы. Рефлексия самонаблюдения способствует искажению или исчезновению данных сознания.

Метод интроспекции сознания может иметь отдельные независимые варианты.

Виды интроспекции: аналитический, систематический и феноменологический.

Аналитическая интроспекция в психологии это восприятие вещей посредством структурных элементарных чувств. Сторонники такого взгляда называются структуралистами. Согласно структурализму большинство предметов внешнего мира, воспринимаемых человеком, являются комбинациями ощущений.

Систематическая интроспекция является методом описания сознания, с помощью переживаемых образов и ощущений. Она отслеживает основные стадии мыслительных процессов, основываясь на ретроспективном отчете. Это метод ментального самоанализа, который требует от личности ее высокоорганизованного самонаблюдения.

Сторонники данного метода разделяют сознание на базовые процессы и их самонаблюдение. Проблемой самонаблюдения является то, что только один человек может наблюдать за открытыми ему процессами, другие не способны оценить его мысли. Самонаблюдение обращено к продуктам сознательных процессов, а не к закономерным связям.

Феноменологическая интроспекция сознания была разработана в , она характеризуется описанием психических феноменов в их целостности и непосредственности испытуемого. Данный метод исходит из метода внутреннего восприятия, он активно использовался в описательной психологии, а потом в гуманистической психологии.

Метод интроспекции часто применяется для сбора первичных данных и проверки гипотез. Его применяют исключительно для получения данных, но не их интерпретации.

Самонаблюдение проводится за простейшими процессами психики: ощущениями, ассоциациями и представлениями. Самоотчет не нуждается во вспомогательных инструментах или целях. Во внимание берется исключительно факт самонаблюдения, который потом будет проанализирован. Об интроспекции можно сказать, как о наличии осознанного переживания и отчета о нем. Такое определение дал В. Вундт. Он считал, что непосредственный опыт человека имеет влияние на предмет психологии, тем не менее, отличал внутреннее восприятие от интроспекции. Внутреннее восприятие имеет собственную ценность и к науке его нельзя отнести.

Интроспекция в психологии

Ранее данный метод признавался не только основным, но и единственным. Такое убеждение основывалось на двух бесспорных фактах: фундаментальном свойстве сознательных процессов непосредственно репрезентироваться субъекту; закрытости этих же процессов для наблюдателя извне.

Интроспекция в психологии это метод самонаблюдения, анализа, изучения психических процессов путем индивидуального наблюдения за функционированием собственной психики. Интроспекция, как метод имеет некоторые особенности. Она может проводиться только одним человеком над самим собой, чтобы узнать, что чувствует другой человек, нужно представить самого себя на месте этого человека, увидеть себя в тех же условиях и понаблюдать за собственным состоянием, за своими реакциями и сделать выводы об ощущениях, мыслях и чувствах другого человека. Поскольку самонаблюдение это особая деятельность, она требует длительного упражнения в ней.

В методе отмечаются весомые преимущества, раньше им предавали большую ценность. Считалось, что сознание прямо отображает следственно-причинную связь в психических явлениях, поэтому положение психологии признавалось, как более легкое, в противоположность другим наукам, которым приходится еще выискивать причинные связи.

Интроспекция представляет психологические факты, как они есть, и этим также очень отличается от других наук.

Использование интроспекции подкреплялось суждениями об особых преимуществах данного метода. Психология в конце XIX в. осуществила большой эксперимент, проверку возможностей самонаблюдения. Во многих случаях изучались не факты сознания, как они есть в жизненных обстоятельствах, что также представляет не меньший интерес, но лабораторные эксперименты, которые проводились в требовательно контролируемых обстоятельствах и условиях.

Самые строгие интроспекционисты осложняли свои эксперименты дополнительными требованиями. Они ориентировались на выделение самых элементарных деталей сознания (ощущений и чувств). Испытуемые обязывались избегать терминов, которые описывали бы внешние объекты и говорить только о чувствах, вызывающихся этими объектами, о качестве вызванных ощущений, если звучал ответ в терминах ощущений – это ошибка стимула. По степени развития экспериментов возникали большие прогалины и трудности. Все шло к признанию нецелесообразности такой «экспериментальной психологии». Собирались противоречивые результаты, даже у одного исследователя в работе с совершенно разными испытуемыми.

Начали ставиться под сомнение и основные положения психологии. Выявлялись такие содержания сознания, такие элементы, которые не могли раскладываться на некоторые чувства или были показаны в виде суммы этих элементов. Также систематическое использование метода интроспекции выявило нечувственные элементы сознания, и начали обнаруживаться неосознанные причины отдельных явлений сознания.

Стало получаться, так что в психологии, которая располагает таким уникальным методом интроспекции, нарастал кризис. Причиной было то, что доводы на пользу метода интроспекции только на первый взгляд выглядели верными. И возможность раздвоения сознания получается мнимой, поскольку строгое наблюдение за процессом собственной деятельности только мешает ее осуществлению или совсем даже ее разрушает. Таким же разрушительным действием обладает рефлексия. Одновременное исполнение двух различных видов деятельностей является возможным двумя путями: скорого переключения с одного рода деятельности на другой, или в таком случае, когда одна из деятельностей является сравнительно простой или производится автоматически. Из убеждения, что интроспекция также вторая деятельность, выходит, что ее возможности очень ограничены.

Интроспекция полного акта сознания возможна, только если ее прерывать. Возможность раздвоение сознания также существует, но с некоторыми ограничениями, оно совсем невозможно при совершенной отдаче какой-то деятельности или чувствам, и, во всяком случае, вносит искажающее воздействие. Например, когда человек делает что-то и сразу наблюдает, как это выглядит. Выходит, что данные получаемые путем применения интроспекции очень неопределенные, чтобы основываться на них. Сами сторонники этого метода интроспекционисты достаточно быстро осознали это. Они замечали то, что им приходилось наблюдать не настолько протекающий процесс, как только его затухающий след. Для того чтобы следы в памяти смогли сохранять еще более возможную полноту, необходимо раскладывать процесс наблюдаемых актов на более мелкие части. Таким образом, интроспекция со временем преобразовалась в «дробную» ретроспекцию.

Попытка с помощью данного метода выявить причинные связи в сознании ограничивается отдельными примерами произвольных действий среди массы необъяснимых фактов (мыслей, чувств) сознания. Из этого напрашивается вывод, что если бы было можно напрямую наблюдать причины психических процессов, тогда и психологией никто бы не занимался. Она была бы совершенно не нужна. Утверждение того, что как будто метод самонаблюдения демонстрирует познания о фактах сознания не искаженно, как они есть действительно, может быть совершенно неправильным в свете данных о введении интроспекции в процесс исследования. Делая по памяти даже моментальный отчет о совсем недавнем испытанном опыте, исследователь неизбежно его искажает, потому что он направляет свое внимание только на его определенные аспекты. Особенно сильно искажающим является внимание наблюдателя, знающего, чего именно он ищет. Человек обычно ориентируется по нескольким фактам, поэтому без внимания остаются другие стороны явления, которые также могут иметь большую ценность.

Таким образом, практика применения и глубокое обсуждение метода интроспекции выявили линию фундаментальных недостатков данного метода. Недостатки оказались настолько существенными, что ученые взяли под сомнение целый метод и даже вместе с этим – предмет психологии, который в то время был неразделимо связан с методом интроспекции.

сознательные процессы невозможно познать извне;
процессы сознания могут быть открыты только самому субъекту.

Наблюдение за предметами внешнего мира.
Рефлексия - внутренний анализ, синтез и другие процессы, направленные на переработку полученной из внешнего мира информацией.

Возможности и ограничения метода интроспекции

Метод интроспекции не идеален. В ходе проведения исследования могут возникнуть некоторые препятствия:

методом психического самоконтроля владеют не все люди, ему необходимо целенаправленно обучать, а психика детей и вовсе недоступна для исследования этим способом;
функциональная бесполезность метода;
противоречивость полученных результатов;
субъективность метода интроспекции.

Причины ограничений:

Невозможность выполнения процесса и одновременного наблюдения за ним, поэтому приходится наблюдать за затухающим течением процесса.
Сложность выявления причинно-следственных связей сознательной сферы, ведь приходится анализировать и бессознательные механизмы: озарение, воспоминание.
Рефлексия способствует побледнению данных сознания, их искажению или исчезновению.

Метод интроспекции и проблема самонаблюдения