Хрестоматийный глянец значение фразеологизма. Хрестоматийный глянец

Объёмная книга Дмитрия Быкова о Владимире Маяковском – это более чем заметное явление на нашем книжном рынке. Давно подмечено, что писатели рассказывают о писателях гораздо увлекательнее, чем филологи или историки литературы. А ведь Быков не только отличный журналист, но и тонкий поэт, и самобытный прозаик. Он смотрит на Маяковского не снизу вверх, а как на собрата по перу, потому-то и понимает его гораздо лучше, чем понял бы кабинетный учёный, обложившийся книгами и журналами с казёнными и однообразными публикациями о главном пролетарском поэте. «Хрестоматийный глянец» тут явно неуместен, однако скабрёзностей и сомнительных сенсаций в книге тоже нет. Автору просто хотелось рассказать о Маяковском так, как будто он руководствовался девизом последнего: «Я люблю вас, но живого, а не мумию…» Порой при чтении создаётся впечатление, что Маяковский застрелился совсем недавно, а Быков был его близким другом и вот теперь решил выпустить книгу воспоминаний, рассказав всё от и до.

Для Быкова нет запретных областей, в которые он опасался бы вторгнуться, и это, конечно, тоже располагает к его книге. Довольно любопытна в этом плане глава «Невротик», в которой разбираются фобии и комплексы Маяковского. В советские времена к таким темам подходили с большой осторожностью или не подходили вовсе. Быков ставит диагноз, как заправский психиатр: «У Маяковского, насколько можно судить по мемуарам и письмам, было два особенно выраженных невроза – обсессивно-компульсивное расстройство, оно же синдром навязчивых состояний, и игромания, которая была, в сущности, лишь одной из форм всё того же ОКР…» При этом Быков всё-таки подчёркивает: «...он был, конечно, невротик – но с полным сохранением самоконтроля, интеллекта, с безупречной нравственной шкалой» . И ведь если задуматься, то это действительно объясняет многие поступки, привычки и вообще своеобразное поведение Маяковского.

Характерно, что Быков в целом симпатизирует Маяковскому, однако и не выгораживает его в тех ситуациях, когда «Маяк» был неправ или вёл себя не совсем достойно по отношению к людям, ничего против него не имевшим. О его нелёгких взаимоотношениях с Чуковским, Горьким или Луначарским в книге написано предостаточно. При этом нельзя сказать, чтоб Маяковский вечно сам был инициатором скандалов или затяжной вражды. В книге хватает историй, как и его самого незаслуженно оскорбляли, приписывали ему то, чего он не совершал, распускали о нём грязные слухи и порочили его имя всеми доступными способами. Писательский (да и вообще творческий) мир, увы, одинаков во все времена, и даже Маяковский, будучи звездой всесоюзного масштаба, не был застрахован как от хорошо организованной травли, так и от нападок отдельных индивидуумов, решавших свои собственные задачи. Он был частью данного мира и в этом смысле мало отличался от других литераторов – мог проявить благородство, а порой и совсем наоборот.

Быков начисто отвергает популярную версию об убийстве Маяковского. Слишком много фактов говорит об обратном. И Быков эти факты приводит. Он, собственно, даже и не пытается бороться с мифом об убийстве – это не входит в его задачу. Творческий кризис, неврозы и депрессии, усилившаяся критика недоброжелателей, переходящая в травлю, неудачи в личной жизни – вот что подтолкнуло Маяковского к тому громкому выстрелу. Об этом, конечно, было известно и без Быкова, но, прочитав «13-го апостола», как-то уже окончательно убеждаешься в том, что никакие чекисты или другие тайные силы к смерти поэта не причастны. Маяковский устал. Надорвался. Разуверился. Просто решил уйти. Но он не был бы самим собой, если бы выбрал другой путь. Он не мог просто замолчать, перестать писать и «найти другую работу». Ему необходимо было поставить финальную точку, написать своё последнее произведение. Быков утверждает: «Получилось так, что выстрел Маяковского – главное его литературное свершение» .

В книге Маяковский предстаёт не просто выдающимся поэтом, но и обычным человеком со всеми присущими ему слабыми и сильными сторонами. Он острит, сердится, рисуется перед публикой, борется с литературными и классовыми врагами, решает и никак не может решить свои проблемы с женщинами, переживает, переходит от эйфории к отчаянию, а затем снова к эйфории... Здесь нет морализаторства, нет упрёков или одобрения со стороны Быкова – текст читается как серьёзный по стилю, но авантюрный по теме роман. И разве не такой была жизнь Маяковского? С самого начала, с его участия в революционном движении (от которого он потом благоразумно отошёл) и до рокового выстрела – вся его жизнь – это одно длинное и увлекательное приключение, которого хватило бы на десятки биографий. Вникнуть в эту жизнь, проследить до самого конца, расшифровать письмена главного героя применительно к тем или иным событиям – это не так-то просто. Но Быкову это блестяще удалось. За что и хочется сказать ему простое читательское спасибо.

Владимир Филимонов

Хрестоматийный глянец

Хрестоматийный глянец
Из стихотворения «Юбилейное» (1924) Владимира Владимировича Маяковского (1893-1930), написанного к 125-летию со дня рождения А. С. Пушкина. Обращение поэта к А. С. Пушкину:
Я люблю вас, / но живого, / а не мумию, Навели /хрестоматийный глянец. Вы, / по-моему, / при жизни / - думаю - тоже бушевали. / Африканец!
Иносказательно: приглаженный, «отлакированный», «отредактированный», официальный облик кого-либо, без его человеческих слабостей, особенностей (ирон.).

Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. - М.: «Локид-Пресс» . Вадим Серов . 2003 .

Смотреть что такое "Хрестоматийный глянец" в других словарях:

Сущ., кол во синонимов: 2 лакировка (6) приукрашивание (15) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов

Книжн. Неодобр. 1. Приукрашенное изображение исторической личности, встречающееся в учебниках, официозных биографиях и хрестоматиях. 2. Приукрашенное изображение действительности. БМС 1998, 115 …

хрестоматийный - ая, ое. chrestomathie f. < chrestomatheia <гр. chrestos хороший, полезный + mathano изучаю. 1. Отн. к хрестоматии; являющийся хрестоматией. Хрестоматийное пособие. БАС 1. Хрестоматийный материал. Уш. 1940. 2. Такой, какой в хрестоматии.… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

Наводить/ навести глянец. Разг. Доводить до совершенства выполненную работу. БТС, 572. Хрестоматийный глянец. Книжн. Неодобр. 1. Приукрашенное изображение исторической личности, встречающееся в учебниках, официозных биографиях и хрестоматиях. 2.… … Большой словарь русских поговорок

Идеализация, идеализирование, лакирование, слой, приукрашивание Словарь русских синонимов. лакировка см. приукрашивание Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык … Словарь синонимов

Прихорашивание, прикрашивание, преувеличение, лакирование, преувеличивание, приукрашение, лакировка, дульцинирование Словарь русских синонимов. приукрашивание лакировка Словарь синонимов русского языка. Практический справочник. М.: Русский язык.… … Словарь синонимов

интонация - ИНТОНА´ЦИЯ (от лат. intonoe произношу громко) смысловая мелодия, заключенная в самом строе речи. И. выражается определенным тембром, высотой и силой голоса. Особую роль играет И. в стихе, благодаря чему раскрывается фонетико мелодическое и… … Поэтический словарь

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Ганиева. Алиса Ганиева Псевдонимы … Википедия

Книги

• Крылов , Цимбаева Екатерина Николаевна. Книга представляет собой научно-художественное воспроизведение раздумий "дедушки Крылова" о своей жизни и своем времени. Читателям предлагается стереть хрестоматийный глянец с общеизвестного…

культура: Незачем спрашивать об актуальности Маяковского и так понятно, что он один из самых популярных сегодня поэтов. Что нового сегодня можно сказать о нем?
Лобов: Мы показываем графику и живопись Маяковского, и вместе с тем - его книги. Наша задача - дать понять, что поэт и его современники, например Давид Бурлюк, Василий Каменский, Сергей Бобров и многие другие, были людьми талантливыми во многих областях. Мы попытались объяснить синергетическую связку между живописным искусством и словом. Если говорить о Маяковском как о поэте, не учитывая его художественного творчества, картина будет неполной. Даже разорванные строчки его стихов, знакомая нам со школы лесенка, - это визуальный, художественный образ.

культура: Как планируете отмечать день рождения?
Лобов: По традиции он начнется с возложения к могиле на Новодевичьем кладбище огромного букета хризантем, которые любил Владимир Владимирович.

Затем праздничная программа на Триумфальной площади, у памятника поэту. Литераторы будут читать и свои стихи, и произведения Маяковского. Нужно отметить, что мы не единственные организаторы празднования: принимают участие и Государственный литературный музей, и Институт мировой литературы, и театралы. Например, в театре «Мост» есть спектакль «Русский авангард. Эпоха в лицах», готовит свой проект и «Театр Луны», у них есть городской мюзикл «Маяковский».

Отдельная программа - в парке на Красной Пресне, там откроется выставка, пройдет несколько лекций. Кстати, еще одна выставка уже идет в Таганском парке. Большое количество мероприятий пройдет в квартире на Красной Пресне, а во дворе главного здания музея состоится дискуссия - «Два творческих взгляда на Маяковского, мужской и женский»: Анастасия Макеева и Сергей Данилевич.

Очень важное событие - приезд внука Маяковского, Роджера Томпсона. К сожалению, на юбилей он не успевает, будет только 21 июля. Он еще не видел выставку на Красной Пресне, которая посвящена его матери. Мы планируем пресс-конференцию, презентацию книги Патрисии Томпсон «Маяковский на Манхэттене» в книжном магазине «Москва». Роджер будет говорить, конечно, о бабушке и матери.

культура: Расскажите о выставке на Пресне.
Лобов: В квартире на Пресне семья Маяковских жила с 1912 по 1915 год. Четыре комнаты: одна была отдана матери, другая - Володе, третья - сестрам, четвертую приходилось сдавать. После смерти отца оставаться в Грузии смысла не было, поэтому все собрались в Москве. Поначалу жили в Большом Козихинском, потом на Тверской, а в 1912-м сняли квартиру на Пресне, в недавно построенном доме. К музею она перешла в 70-х, в первое время там проводились выставки, затем была библиотека, а с 2016 года - выставка Патрисии. Мы готовили экспозицию к ее 90-летию: несмотря на проблемы со здоровьем, дочь поэта хотела приехать в Россию. Мы встречались с ней незадолго до предполагаемого открытия, к сожалению, она скончалась 1 апреля 2016 года. Для нас апрель, пожалуй, самый нелюбимый месяц: 14-го ушел Владимир Владимирович, 1 апреля нас покинул Евгений Евтушенко. Дело в том, что именно он был первым, кому Патрисия сказала, что она - дочь Маяковского. Когда мы познакомились с архивами Патрисии Томпсон, то есть Елены Владимировны Маяковской, то увидели среди фотографий, сделанных на организованной ею конференции, много фото Вознесенского. Еще при жизни она пригласила меня и Роджера и высказала свою волю: все архивы, которые она собирала на протяжении многих лет, должны быть в России. Мы привезли их в Москву и организовали в квартире на Пресне выставку ее памяти. В той комнате, где жил Маяковский, открылась экспозиция, посвященная его жизни в Нью-Йорке. Мы взяли фотографии и сопоставили их с цитатами из очерков «Мое открытие Америки». Молодежь зачастую не понимает, о чем идет речь в этих очерках и в стихотворении «Блэк энд уайт». «Расовая сегрегация - нет, не слышали». А Маяковский спрашивает, как такое возможно, что обычная деревянная скамья разделена на две части, и упаси бог сесть на неправильную. Еще одна комната рассказывает о его возлюбленной Элле Джонс, уроженке города Давлеканово Уфимской губернии, ее семье и причинах отъезда в Америку. Также мы полностью привезли две комнаты из квартиры Патрисии в Нью-Йорке, одна - ее кабинет, вторая - гостиная. Мы перевезли ее библиотеку, посетитель может сеть в кресло, взять с полки книгу. Это живая квартира, которая приглашает в гости.

культура: А с музеем на родине поэта, в Багдати, Вы сотрудничаете?
Лобов: С директором я знаком лично, музей в прекрасном состоянии, несмотря на то, что он бесплатный. Уникальна и его обстановка, что, наверное, неудивительно: Бека Николаевич Кучухидзе, директор музея, - прямой потомок хозяина того дома, в котором снимала квартиру семья Маяковских. Думаю, эта свойственная Грузии межпоколенческая связь сыграла роль: его отец был директором, он - руководитель. Они берегут традиции, поэтому вокруг чистота, порядок, сам дом в отличном состоянии. В отдельном здании, построенном в советское время, хорошая экспозиция, мы стараемся помогать. Конечно, речь не может идти об уникальных экспонатах. Но книгами, фотографиями делимся. В этом году тоже обязательно что-нибудь подарим.

культура: Еще одна квартира, связанная с поэтом, находится в переулке Маяковского, бывшем Гендриковом. Что там сейчас?
Лобов: Это уникальное место: благодаря тому, что там жили Брики с Маяковским, оно было центром притяжения культурной Москвы. Здесь проходили читки пьес, костюмированные вечера. Поэтому именно там в свое время был организован маленький музей-библиотека. А спустя годы, благодаря стараниям Людмилы Маяковской, под музей было передано это огромное здание, в котором мы сейчас находимся.

Когда музей переехал из Гендрикова на Лубянку, две комнаты, которые он занимал, взяло себе общество книголюбов Москвы: литературная составляющая должна была сохраниться. Хозяева менялись несколько раз, и сейчас помещение в федеральной собственности. Там ничего нет. По данным департамента культурного наследия Москвы, в квартире проводились перепланировки, поэтому ее первоначальная структура нарушена. Это обидно, особенно если учесть, что у музея шикарная библиотека, и вернуть ее туда было бы замечательно.

культура: Как обстоят дела с ремонтом главного здания?
Лобов: Буквально на днях проект реконструкции здания отправляется на государственную экспертизу. В последнее время сильно ужесточились требования к общественным помещениям, нас это коснулось особенно: наш музей - атриум, единое пространство. Продумать необходимые меры безопасности очень сложно.

культура: Есть надежда, что ремонт удастся завершить в следующем году?
Лобов: Мы очень торопимся, но не все так просто, как может показаться: с одной стороны, ремонт, ускорить который музей не в состоянии, с другой - экспонаты, и с ними мы работаем. Уже перечертили и создали трехмерные модели всех наших крупнейших инсталляций, вернули большинство из них на прежние места. А, например, пистолет, который в свое время висел у входа, будет сделан заново. Более того, этот экспонат изменится: фраза «Ваше слово, товарищ маузер» 1919 года будет перечеркнута словами из предсмертной записки «Это не способ, другим не советую». Вторая крупнейшая инсталляция - самолет «Авиаматка». Мы пришли к выводу, что его нужно обновлять: подвесить существующую модель будет намного сложнее. Третья - «Идеал государства», конструкция из огромных спичек. В прежней экспозиции она занимала слишком много места, поэтому один из авторов, Тарас Поляков, предлагает придвинуть к стене. Увеличивая пространство, мы сохраняем идею.

культура: Кто работает над проектом?
Лобов: Тарас Поляков - автор первого сценария музея, автор реконструкции, Иван Лубенников - также участник первого авторского коллектива. Наш музей был достаточно темным, стены, несущие балки и многое другое было по преимуществу коричневым, художник предложил сделать их светлыми. Вместе с ним работает Владимир Мартиросов - художник-кинетист, он делает движущиеся арт-объекты. Именно он создавал трехмерные модели экспонатов. Особенно трепетно он перечертил самолет.

культура: Что поменяется в музее?
Лобов: Изменения начнутся со двора. В последнее время мы стали активно его использовать: провели здесь мероприятие «Ночь музеев» в мае, и сейчас опять возвращаемся. Иван Лубенников предложил превратить его в «Театр поэзии».

Исчезнет гардероб в том виде, в каком его наверняка помнят посетители музея. Он используется в лучшем случае с сентября по май, все остальное время - это просто темная дыра напротив входа. Мы убираем его из фойе и получаем большое открытое пространство, в котором появится стойка и наш магазинчик.

Кроме того, в подвале появится кафе. Мы долго думали и спорили, каким же оно должно стать, и решили, что оно будет поэтическим. На улице - театр, а под музеем - кафе поэтов.

культура: Многие музеи сегодня используют мультимедийные средства. Вы планируете?
Лобов: Минимальное количество. Собираемся на самом верху создать мультимедийную зону, которую наполним «живым Маяковским»: его кино, выступлениями. В техническом плане вопрос уже проработан: запланирован специальный проектор, который не будет занимать много места, но сможет давать полноценную картинку. К остальным идеям подобного рода мы относимся очень осторожно, так как для большинства таких проектов необходимо затемнение, а в нашей экспозиции оно может быть опасным для посетителей: большое количество выступающих конструкций, предметов, которые крепятся к полу.

культура: Главный вопрос: конструкция музея, башня Татлина, сохранится?
Лобов: Безусловно, она неприкасаема.

16.12.2010 00:47:19

Я как-то просмотрел эту дискуссию. Решил восполнить пробел.
Илья окончательно сформулировал вопрос, который его мучает: «Где грань дозволенного художнику, которую перейти безнравственно?»
Вот что можно сказать по этому вопросу, в приложении к конкретным рассматриваемых здесь и приведённых выше строк:
1. Если автор (поэт) пишет стих на любую тему, кроме обличительного и критического стихотворения, - то никаких граней нет.
2. Если автор пишет обличительное, гневное, критическое и т.п. стихотворение (в стиле «зоила»), то эта грань дозволенного находится как раз на объекте критики: он быть должен чётко обозначен. Автор «зоильствующий» должен чётко обозначить свою «жертву», самому не прятаться под всякими «Никами». Например, если пишешь про «бездарных поэтесс», то обозначь их либо во вступлении или в тексте – Ивановой, Петровой, Сидоровой и т.п. (условно). И критикуй, зная, что они тебе могут возразить. Иначе получается «стрельба по площадям»: типа – туманно обозначил круг поэтесс, близких к поэту Р.(точно обозначив в тексте ФАМИЛИЮ), и давай их всех чехвостить – весь их строй или шеренгу! Они и ВСЕ выходит – «стервы», все – «приблудные», все – «бездарные»?! Почему? Кто дал право автору так говорить огульно?
3. Надо различать людей в круге поклонников того или другого знаменитого человека различные категории этих поклонников:
- фанаты (такие есть действительно, их больше обычно интересует биография, клубничка из жизни знаменитости и т.п., а не творчество);
-люди, которым просто нравится тваорчество (поэзия) этой знаменито-
Сти (в данном случае – Рубцова);
- люди действительно любящие этого конкретного поэта, его друзья (а
не фальшивые друзья, иногда эти люди тоже одарённые;
- люди, желающие показать самих себя на фоне творчества знаменито-
го человека (среди них есть и глупые, и никчёмные, и себе на уме).

Но если рьяный критикан чохом, по-площадям осыпает всех ругательствами, не делая между ними различия – то это просто оскорбляет всех этих людей (и заслуживающих этого, и не заслуживающих). Вот я о чём. Здесь и есть грань дозволенного в критических стихах: критикан должен знать и показать всем открыто – кого КОНКРЕТНО он «выводит на свет». И такой автор критикан должен очень точно выражать свои мысли.

И ещё: а почему И. Рагулин взялся только за «поэтесс»? А что среди почитателей творчества Рубцова не было мужчин? Чего ж про них молчать – с эти самым непонятно что подразумевающим «густым хрестоматийным глянцем»? Что не было фанатов среди почитателей его творчества? А не наводили ли глянец по мнению критикана не поэтессы, а некоторые поэты в «рубцовских центрах», организованных во многих городах страны? Или некоторые поэты, объявляющие поэта знаменем той или иной религиозной и фольклёрно- поэтической культуры? А может лучше стирать «глянец» со строк книги Эдуарда Шнейдермана «Слово и слава поэта» (2005г.) – бывшего «друга» Рубцова?

Так думаю
Валерий Таиров