Зельдович яков борисович личная жизнь. Самый засекреченный академик советского союза, яков борисович зельдович

Звания

Должности

советский физик-теоретик, один из основателей современной теории горения, детонации и ударных волн, академик Академии наук Союза Советских Социалистических Республик

Биография

Зельдович Яков Борисович - советский физик-теоретик, один из основателей современной теории горения, детонации и ударных волн, академик Академии наук Союза Советских Социалистических Республик.

Родился 8 марта 1914 года в городе Минске, ныне столице Республики Беларусь, в семье адвоката и переводчицы. Еврей. С середины 1914 года жил в Петрограде (с 1924 - Ленинград, с 1990 - Санкт-Петербург).

В 1924 году Яков Зельдович поступил в в 3-й класс средней школы, которую окончил в 1930 году. С 1930 года работал лаборантом Института механической обработки полезных ископаемых.

В мае 1931 года Яков Зельдович зачислен лаборантом в Институт химической физики АН СССР (ИХФ), с которым был связан до последних дней своей жизни.

Начав работу в ИХФ, не имея высшего образования, он занимался самообразованием при помощи и под руководством профессорско-преподавательского состава института. В 1932-1934 годах учился на заочном отделении физико-математического факультета Ленинградского государственного университета (ЛГУ), который не окончил; позже посещал лекции физико-механического факультета Политехнического института.

В 1934 году 20-летний Яков Зельдович был принят в аспирантуру ИХФ, в 1936 году он защитил кандидатскую диссертацию, а в 1939 году - докторскую диссертацию (физико-математические науки).

С 1936 года - старший научный сотрудник, с 1938 - заведующий лабораторией ИХФ. Научные интересы Якова Зельдовича разнообразны: ему принадлежат работы по физической химии, астрофизике, теории элементарных частиц, ядерной физике. В 1934 он выполнил фундаментальные работы по адсорбции и катализу на неоднородных поверхностях. Поставил задачу о режиме распространения пламени и нашёл связь скорости горения с характеристиками горючей смеси (совместно с Д.А. Франк-Каменецким), создал физические основы внутренней баллистики ракетных пороховых двигателей. Развил количественную теорию детонации, объяснил явление пределов детонации и заложил основы теории спиновой детонации. Он получил важные результаты в теории ударных волн: в задачах о структуре фронта волны (совместно с Ю.П. Райзером), о течениях с ударным фронтом. Работы Я.Б. Зельдовича совместно с Ю.Б. Харитоном в период 1939-1941 годов имели большое значение для решения проблемы использования ядерной энергии.

Зельдовичу Я.Б. принадлежат работы по теории элементарных частиц: он предсказал процесс бетта-распада пи-мезона, совместно с С.С. Герштейном заметил аналогию между электромагнитными и слабыми взаимодействиями (гипотеза сохраняющегося векторного тока), предсказал явление мюонного катализа. Ему принадлежат идея удержания ультрахолодных нейтронов (реализованная Л. Шапиро), анализ свойств и способов обнаружения мезонов со временем жизни ~10-22-10-23сек.

В области астрофизики и космогонии Зельдович разработал теорию последних стадий эволюции звёзд и звёздных систем с учётом эффектов общей теории относительности, теорию гравитационного коллапса, теорию процессов в расширяющейся «горячей Вселенной», предложил экспериментальные методы для проверки космологических теорий. Я.Б. Зельдович основал школу советских физиков в области теории горения, детонации и ударных волн.

С 1938 года молодой учёный заведовал лабораторией в ИХФ. В конце августа 1941 года, в связи с началом Великой Отечественной войны, был эвакуирован вместе с институтом в Казань, а в 1943 году вместе с лабораторией переведён в Москву. В том же году он был удостоен Сталинской премии по горению и детонации.

В 1946-1948 годах Зельдович - заведующий теоретическим отделом ИХФ. Одновременно, с 1946 по 1948 год, был профессором Московского инженерно-физического института. С февраля 1948 года - начальник отдела одного из предприятий атомной отрасли СССР (затем в составе Министерства среднего машиностроения СССР), занимался оборонной тематикой по «атомной проблеме».

29 августа 1949 года в СССР на Семипалатинском полигоне в Казахстане был осуществлён взрыв первой атомной бомбы «РДС-1». Это был адекватный ответ на угрозы США, обладавших к тому времени ядерным оружием, и неоднократно ими уже испытанным: взрыв 16 июля 1945 года плутониевой бомбы, и применение этого смертоносного оружия в конце 2-й мировой войны, когда на японский город Хиросиму 6 августа 1945 года была сброшена урановая бомбу, а на японский город Нагасаки 9 августа 1945 года - плутониевая бомба.

Теперь же человечество узнало, что и Советский Союз обладает этим смертоносным оружием сдерживания агрессоров.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 октября 1949 года «О присвоении звания Героя Социалистического Труда научным, инженерно-техническим и руководящим работникам научно-исследовательских, конструкторских организаций и промышленных предприятий» (с грифом: «Не подлежит опубликованию») «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания» Зельдовичу Якову Борисовичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Продолжая работы по «атомному проекту», Я.Б. Зельдович в 1951 и 1953 годах удостаивался Сталинской премии 1-й степени за специальные работы, связанные с атомной бомбой.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1954 года (с грифом: «Не подлежит опубликованию») «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания» Зельдович Яков Борисович награждён второй золотой медалью «Серп и Молот».

Успешно работал на должностях начальника отдела и заместителя руководителя предприятия по изготовлению и испытанию «ядерного щита» СССР. Одновременно в 1958-1962 годах - старший научный сотрудник Института теоретической и экспериментальной физики АН СССР.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 11 сентября 1956 года (с грифом: «Не подлежит опубликованию») «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания» Зельдович Яков Борисович награждён третьей золотой медалью «Серп и Молот».

В октябре 1965 года Я.Б. Зельдович решил перейти на теоретическую научно-исследовательскую работу и по январь 1983 года он заведовал отделом Института прикладной математики АН СССР. С 1965 года до конца жизни он также профессор физического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, а в 1984-1987 годах - ещё и заведующий отделом релятивистской астрофизики МГУ. С 1983 года Зельдович - заведующий отделом Института физических проблем АН СССР, консультант дирекции Института космических исследований АН СССР. С 1977 года - руководитель Научного Совета по горению АН СССР.

В этот период жизни учёного главным предметом его исследований стала астрофизика, которую он всегда очень любил. Тогда он разработал теорию строения сверхмассивных тел, модели квазаров и ядер галактик, исследованы свойства "черных дыр". Создал теорию последних этапов эволюции звёзд обычной массы, теорию взаимодействия горячей плазмы расширяющейся Вселенной и излучения. Создатель новой отрасли науки - релятивисткой астрофизики.

Академик АН СССР (1958). Член-корреспондент АН СССР (1946). Доктор физико-математических наук (1939). Профессор (1946).

Жил в городе-герое Москве. Скончался 2 декабря 1987 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок 10).

Награждён 3 орденами Ленина (29.10.1949, 1962, 7.03.1974), орденом Октябрьской Революции (7.03.1984), 2 орденами Трудового Красного Знамени (10.06.1945, 1964), орденом "Знак Почёта" (1954), медалями.

Лауреат Ленинской премии (1957). Четырежды лауреат Сталинской премии (1943, 1949, 1951, 1953).

Избран иностранным членом: Лондонского Королевского астрономического общества (1972), Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина» (ГДР, 1972), Американской академии наук и искусств, Национальной академии наук США (1979), Венгерской академии наук (1983), почётным членом ряда физических обществ и университетов Великобритании, Венгрии и других стран. Член-корреспондент Международной академии астронавтики (1969). Удостоен почётных научных медалей: Н. Масона (1972, взрыв и ударные волны), имени И.В. Курчатова (1977, ядерная физика), Катарины Брюс (1983, астрономия), имени Б. Льюиса (1984, взрыв и ударные волны), Международного центра теоретической физики имени П. Дирака (1985). 9 мая 2001 года Российская Академия Наук на основании решения Комитета по наименованию малых планет Международного астрономического союза в честь выдающегося советского учёного назвала малую планету (астероид) № 11438 - «ZELDOVICH».

В Минске установлен бронзовый бюст Я.Б.Зельдовича, а в городе Саров Нижегородской области на здании ВНИИ экспериментальной физики установлена мемориальная доска.

Именем Зельдовича названа улица в Москве, ведущая от Ленинского проспекта к Институту химической физики РАН.

Сочинения:

Теория горения и детонации газов, М.- Л., 1944;

Теория ударных волн и введение в газодинамику, М.- Л., 1946;

Теория детонации, М., 1955 (совместно с А.С. Компанейцем);

Физика ударных волн и высокотемпературных гидродинамических явлений, М., 1963 (2 издание, М., 1966, совместно с Ю.П. Райзером);

Релятивистская астрофизика, М., 1967 (совместно с И.Д. Новиковым);

Теория тяготения и эволюция звезд, М., 1971 (совместно с И.Д. Новиковым);

Высшая математика для начинающих и ее приложения к физике, 4 изд., М., 1968.

Биография предоставлена Уфаркиным Николаем Васильевичем (1955-2011)

Источники Герои атомного проекта. - Саров, 2005 Учёные МГУ ‒ действительные члены и члены-корреспонденты РАН. ‒ М., 2004.

Яков Борисович Зельдович, знаменитый, признанный во всем мире ученый свою научную работу начал в Институте химической физики в 1931 г., когда ему было 17 лет.

Родился Я Б. Зельдович в марте 1914 г. в Минске, с середины 1914 семья все время жила в Ленинграде. В 1926 г. поступил в школу-девятилетку, которую окончил в 1930. Закончив среднюю школу, поступил на курсы лаборантов при Ленинградском институте Механобр. Слушателям курсов выплачивалась стипендия.

После окончания курсов ему нужно было отработал три года в Механобре. Но произошло в жизни Якова Борисовиче непредвиденное. В начале 1931 г. слушателей курсов привели на экскурсию в физико-химический сектор ЛФТИ (будущий Институт химической физики). В лаборатории С. 3. Рогинского в беседе с сотрудником Сена молодой юноша Зельдович задавал много разумных вопросов, касающихся проводимых в лаборатории работ. Сена обратил внимание на серьезные вопросы и на самого Яшу Зельдовича. Доложили Николаю Николаевичу. Зельдович понравился Н. Н. Семенову, и он предложил Яше после занятий на курсах приходить в институт поработать несколько часов в лаборатории. Так началась его работа в лаборатории С. 3. Рогинского.

Николай Николаевич как руководитель сектора поручил Зельдовичу! сделать на семинаре доклад по работам немецкого ученого на тему "Превращение орто- и параводорода". Зельдович блестяще справился с данным! ему поручением. Вскоре А. Ф. Иоффе обратился в Механобр с просьбой отпустить Зельдовича в Физико-технический институт на научную работу!

А 15 мая 1931 г. Яков Борисович был оформлен через биржу труда на работу в физико-химический сектор на должность лаборанта. Это было и самое знаменательное появление сотрудника в институте из окончивших ленинградскую среднюю школу. Знаменательность заключается в том, что Яша Зельдович, не обучаясь в высшем учебном заведении, сразу после средней школы включился в активную научно-исследовательскую работу наравне с ведущими учеными. Удивительно, трудно себе представить, каким талантом, какой силой и широтой интуиции обладал молодой, 17-летний лаборант Яша Зельдович, овладевая механизмом явлений, методами подхода к изучению химического процесса не только в узкой области катализа, чем он начал заниматься в лаборатории С. 3. Рогинского, но он был активным на институтских семинарах в разборе сложных научных вопросов в других областях. Он выступал на семинарах как-то легко, свободно, задорно, уверенно. Когда опаздывал на семинар, он при появлении в зале, на ходу, задавал вопросы докладчику, сделавшему почти половину сообщения. Яша Зельдович обладал высшей степенью одаренности умом и талантом. Научные сотрудники Института химической физики и других институтов, в том числе сильного теоретического отдела, которым руководил известный теоретик Я. И. Френкель, обращались с ним, как с равным. Теоретики отдела во главе с Я. И. Френкелем помогали Я. Б. Зельдовичу постигнуть основы теоретической физики. Учили постоянно, настойчиво и терпеливо, поэтому высшее образование Яков Борисович получил, не поступая в университет или институт.

Творческая деятельность Якова Борисовича Зельдовича протекала в исклю-чительно дружном, совместном труде с основоположниками, как и он сам, науки о горении: Н. Н. Семеновым, Ю. Б. Харитоном, Д. А. Франк-Каменецким, К. И. Щелкиным, А. Ф. Беляевым, А. Я. Апиным и другими. Во время войны Я. Б. Зельдович активно участвовал в совершенствовании ракетного оружия "катюша". На основе изучения аномального горения в двигателе им была создана теория нестационарного горения. Он много работал, рассматривая в теоретическом и экспериментальном аспектах процессы внутренней баллистики. В общем, в поле зрения Я. Б. Зельдовича находились: горение газов и твердых ракетных топлив, конденсированных ВВ и порохов, горение заранее перемешанных горючих смесей и диффузионное горение. По каждому из этих направлений исследований им были получены фундаментальные результаты, послужившие основой для многочисленных теоретических и экспериментальных исследований в СССР и во всем мире.

В 1946 г. Яков Борисович Зельдович был переведен из Института химической физики в другое научное учреждение на работы по созданию новой, атомной техники по теоретическим проблемам ядерной физики. В этом учреждении Яков Борисович становится главным теоретиком создания атомной бомбы. С 1964 г. Я. Б. Зельдович развил деятельность по астрономии, космологии.

На протяжении всей своей творческой деятельности Яковом Борисовичем Зельдовичем сделаны фундаментальные вклады в разнообразные проблемы Химии, макрофизики, ядерной физики, космологии. За гигантский, успешный ТРУД в науке 20 июня 1958 г. он был избран действительным членом Академии наук СССР, ему трижды присвоено звание Героя Социалистического Труда, он награжден высокими правительственными наградами

Награды и почётные звания

• трижды Герой Социалистического Труда (29.10.1949, 04.01.1954, 11.09.1956)
• три ордена Ленина (29.10.1949, 07.03.1962, 07.03.1974)
• орден Октябрьской революции (07.03.1984)
• два ордена Трудового Красного Знамени (10.06.1945, 07.03.1964)
• орден «Знак Почёта» (07.03.1954)
• Ленинская премия (07.09.1956)
• Сталинская премия (1943, 29.10.1949, 06.08.1951, 31.12.1953)
• Почётные медали Н. Мансона (1977) и им. Б. Льюиса (1984) за работы по газодинамике взрывов и ударным волнам
• Золотая медаль им. И. В. Курчатова АН СССР (1977)
• Золотая медаль им. К. Брюс Тихоокеанского астрономического общества (1983)
• Золотая медаль Королевского астрономического общества (1984)
• Медаль Дирака Международного центра теоретической физики (1985)
• Премия имени А. А. Фридмана 2002 года за серию работ «Эффект понижения яркости реликтового излучения в направлении на скопления галактик».
• Иностранный член Германской академии естествоиспытателей «Леопольдина» (1972)
• Иностранный член Американская академия искусств и наук(1975)
• Иностранный член Лондонского королевского общества (1979)
• Иностранный член Национальной академии наук США (1979)
• Иностранный член Венгерской академии наук (1983)
• почётный член ряда физических обществ и университетов.

  Из книги Федора Ивановича Дубовицкого ИНСТИТУТ ХИМИЧЕСКОЙ ФИЗИКИ МОСКВА НАУКА 1996

Cлучилось так: американские евреи изобрели ядерное оружие, разведчики-евреи похитили их основные секреты, а советские ученые-евреи ими воспользовались.

Kак Зельдовича на насос обменяли...

Владимир Левин

Все ребята моего поколения были неисправимыми романтиками. Сразу же после школы подались к "продажным девкам капитализма" - в кибернетику, генетику, социологию. Кого пустили, те и прорвались.

И многие из моих вчерашних школьных друзей работали в академическом Институте технической кибернетики, а я, грешный, - рядом, в Доме печати. Институт этот был не совсем секретным, и я при случае забегал к своим товарищам. Мне показывали роботов - механических людей, и это было любопытно, когда железный дядька выполнял первое испытание: разливал бутылку на троих.

Потом его усовершенствовали, и он мог разлить бутылку на количество присутствующих. Это называлось степенями свободы. Я спросил, для чего нужны такие игрушки. Мне популярно объяснили, что это вовсе не игрушки, а эти автоматы уже работают в кузнечных цехах тракторного и автомобильного заводов и являются ударниками коммунистического труда: не опаздывают на работу, не боятся шума и грохота, а главное - не пьянствуют, в отличие от нас.

А перед зданием Института стоял памятник забронзовевшему человеку с тремя геройскими звездами. Надпись на пьедестале гласила, что это Яков Борисович Зельдович. И всё.

Товарищ айсберг что-то не весь на поверхности, - сказал я, указывая на памятник живущему человеку. - Он, видимо имеет отношение к вашей работе?

Он ко всему имеет отношение, но ты этим делом не интересуйся, а то заинтересуются тобой. Тебе это надо? Положено по статусу устанавливать бюсты дважды героям, а он - трижды. И совершенно засекреченный, - просветил меня друг.

Оказывается, Зельдович был самым засекреченным академиком Советского Союза. Он никогда не ездил за границу, хотя владел несколькими европейскими языками. Когда ему разрешили публиковать свои научные статьи в академических журналах, многие ученые на Западе, восхищаясь ими, считали, что Яков Зельдович - коллективный псевдоним большой группы советских ученых. И как только узнали, что это не псевдоним, а человек, его провозгласили гениальным...астрономом, он был избран почетным членом Национальной академии наук США, Королевского астрономического общества Великобритании и еще десятка национальных академий мира, был награжден золотыми медалями Общества астрономов Тихоокеанского побережья и Королевского общества.

Но астрофизика - это было для него только хобби. Проблемой звезд и галактик он занимался в свободное от работы время. Более того, вы будете смеяться, но гениальный физик никогда не имел диплома о высшем образовании, это "медицинский факт".

Сфера его исследований, сопровождавшаяся открытиями - химическая физика, физическая химия, теория горения, астрофизика и космология, физика ударных волн и
детонации, физика атомного ядра и элементарных частиц. Проще говоря, Яков Зельдович - главный теоретик термоядерного оружия.

Они были неразлучны в работе - Андрей Сахаров, Юлий Харитон и Яков Зельдович. На троих у них девять золотых геройских звезд, у каждого по Ленинской премии и множество премий государственных. При этом ни Сахаров, ни Зельдович не состояли в "светлых рядах" партии.

Впрочем, пойдем по хронологии.

Яков Борисович Зельдович родился в Минске 8 марта 1914 года. А через несколько месяцев началась Первая мировая война. Белоруссия - это такое место, через которое
перекатывались, как волны, все войны. Поэтому его родители - отец, известный в городе юрист, и мать - переводчица, уехали в Санкт-Петербург. Яша подрос, окончил школу, но из-за потока бурной энергии, которая исходила из него, систематически учиться не мог. Он сразу же устроился лаборантом в Институт механической обработки полезных ископаемых. Юный лаборант хотел постичь всё. А директор института Абрам Федорович Иоффе вундеркиндов терпеть не мог. И он обменял юного Зельдовича на...масляный насос, от которого тогда было больше проку. Зельдович стал лаборантом Института химической физики.

Одновременно занимался на заочном отделении физмата Ленинградского университета, но там ему не понравилось, и он стал посещать лекции физмата Политехнического института, который тоже бросил. Диплома о высшем образовании у него не было никогда. Он занимался самостоятельно и только тем, что его интересовало. Тем более, что в институте работало немало классных специалистов. Зельдович их буквально "доставал" своими расспросами. Теорией занимался непрерывно и настойчво, и не только физика и химия его интересовали, но и иностранные языки. Какое-то необъяснимое чувство тянуло его к интеллигентным людям.

Нелегким был хлеб начинающего ученого. Работа и учеба поглощали все время. В условиях разрухи, вызванной революцией и гражданской войной, тысячи таких, как он, юношей работали самозабвенно, оставляя на сон несколько часов. Это сейчас новоявленные черносотенцы пишут в своих книгах о том, что "пока мы работали, поднимая хозяйство страны, евреи кинулись в институты отсиживаться и зарабатывать себе легкий хлеб".
Все было как раз наоборот. Несмотря на то, что формально у Зельдовича не было диплома о высшем образовании, его зачислили в аспирантуру Института химической физики. Живой и подвижный, как ртуть, он взрывался новыми идеями, которые били из него фонтаном.
Он обладал необъяснимым талантом на пальцах показать экспериментаторам теорию, а теоретикам объяснить суть эксперимента, ставил перед ними задачи, всегда мог разобраться в нестыковках между теорией и практикой.

Диапазон его познаний удивлял коллег: в физике он был неограничен.

"Яшка- гений!" - говорил о нем Игорь Курчатов. Когда институты объединили и на их базе создали Физико-технический институт во главе с академиком Абрамом Иоффе, крутой директор пригласил парня, которого он в свое время обменял на масляный насос, к себе в группу.
В 1936 году Зельдович защитил кандидатскую, а через три года - докторскую диссертации. Потом он говорил: "Да будут благословенны те времена, когда ВАК (Высшая аттестационная комиссия) давал разрешение на защиту ученых степеней лицам, не имеющим высшего образования!". Он вернулся в группу академика Иоффе как раз в тот момент, когда английским физиком Джеймсом Чедвиком был открыт нейтрон. Родилась физика нейтронов - ядерная физика. Совместно с Юлием Харитоном
в 1939-1941 годах Зельдович разработал теорию цепных ядерных реакций.

Сегодня это выглядит смешно и странно, но тогда работы по делению атомного ядра считались внеплановыми, ими занимались, как теперь говорят, "на общественных началах", ничего за это не получая. И когда молодым ученым потребовалось пятьсот рублей на исследования, им было отказано. А ведь речь шла о теории деления изотопов.

Тем не менее, молодые доктора наук работали. Физикой деления атомного ядра они занимались по вечерам, а в основное рабочее время - теорией горения газовых смесей, теорией теплового распространения пламени.
Началась Вторая мировая война. Физико-технический институт Иоффе был эвакуирован в Казань. Здесь перед Яковом Зельдовичем была поставлена задача создания нового оружия - ракетного. И он его сделал так быстро, что удивил многих. Он рассчитал внутреннюю баллистику реактивного снаряда "Катюша". И уже осенью 1941 года под Оршей батарея залпового огня впервые вышла на боевые позициии и нанесла поразивший противника удар. До конца войны гитлеровцам так и не удалось разгадать тайну снаряда, придуманного Зельдовичем.

После этого лабораторию Якова Зельдовича перевели в Москву, где создавался коллектив молодых физиков во главе с Игорем Курчатовым. Он вспоминал позже, что
"большая новая техника создавалась в лучших традициях большой науки". Это сказано о городе Сарове - сверхсекретном "Арзамасе-16".

Там работали над термоядерным оружием. Зельдович рассчитывал ударные волны, их структуру и оптические свойства. Все это было окружено железобетонным бункером секретности.

Еще преодолевались тяжелейшие последствия войны, когда по личному указанию Сталина в сверхсекретном центре, которым стал город Саров, получивший кодовое имя "Арзамас-16", над созданием термоядерного оружия стали параллельно работать две группы лучших физиков страны.

Все делалось под недремлющим оком Лаврентия Берия. Группы имели кодовые неофициальные наименования - одна называлась "Израиль", вторая - "Египет".

Их работу координировал Игорь Курчатов, а его заместителями были Борис Ванников и Ефим Славский. "Израилем" руководил Юлий Борисович Харитон. В нее входили Яков Зельдович, Исаак Кикоин, Лев Ландау, Я.Б.Гинзбург, В.Л. Гинзбург, А.Д.Сахаров, М.П. Бронштейн, Д.И.Франк-Каменецкий, Л.В.Альтшуллер, А.Б.Мигдал.
Математическое обеспечение осуществлял О.Гельфанд, теоретические расчеты реакторов вел И.Я.Поламарчук, а заводом по производству плутония руководил Ефим Славский.

Была создана специальная группа рентгенологов Вениамиана Цукермана и Льва Альтшуллера, которая разработала методику исследования процессов взрыва ядерных зарядов. В одной группе с ними были профессора Зинаида Азарх и Анна Гельман.

Корпус бомбы и ее технологическую оснастку для производства разрабатывал Владимир Турбинер. Работой исследовательского атомного реактора руководил академик Исаак Алиханов. Академик В.И.Векслер руководил созданием первых в СССР синхрофазотронов.

Параллельно шли работы и в совсекретном КБ в Сухуми под руководством А.Забабахина, куда вскоре после войны привезли из атомных центров разгромленной Германии немецких физиков.

Работали и разведчики. В американский проект "Манхэттен" по созданию атомной бомбы, в котором работали евреи Ферми, Оппенгеймер и великий Альберт Эйнштейн, были внедрены агенты КГБ. Атомные секреты передали советским шпионам Клаус Фукс, агент Гарри Голд, супруги Розенберг, механик Дэвид Грингласс - брат казненной Этель Розенберг.

Советскую резидентуру по похищению тайн американской бомбы возглавлял Герой Советского Союза Семен Кремер. Полностью похитить разработку практически невозможно - это вагон документации, и не один. Но советские ученые не были новичками и дилетантами. Данные разведки не могли быть использованы без всесторонней проверки и перерасчетов. Но получилось так: американские евреи изобрели ядерное оружие, разведчики-евреи похитили их основные секреты, а советские ученые-евреи ими воспользовались.

Кто виноват в том, что выпустили смертоносного джина из бутылки?

Конечно же - все, кто виновен во всех остальных смертных грехах. Вот такая концепция возобладала в писаниях нынешних российских черносотенцев после выхода известных мемуаров чекистского генерала Павла Судоплатова. Если им верить, то чекисты полностью выкрали все секреты ядерного оружия у американцев, а евреи-ученые принесли только вред, получая пайки, геройские звезды и лауреатские медали Сталинских премий, академические титулы. Их суета обесценена добытыми агентурой КГБ американскими секретами. Только чекисты обеспечили СССР ракетно-ядерным щитом.

Интересно, что этот черносотенный бред опровергли сами... американские ученые-атомщики. Они признали выдающимися теоретические и практические успехи советских физиков в самых передовых и актуальных направлениях науки, подчеркивая, что академики Ю.Б.Харитон и Я.Б.Зельдович еще в 1939 году создали теорию цепной реакции деления урана. Только сочетание этих факторов (титанические усилия ученых и разведчиков) позволило Советскому Союзу,
несмотря на общее отставание в техническом развитии и последствия войны, в удивительно короткое время ликвидировать монополию США на термоядерное оружие.

Между тем жизнь в "Арзамасе-16" била ключом. Яков Зельдович носился по секретному городу на мотоцикле, чтобы ветер бил в лицо. Несмотря на то, что у него была своя "Победа" (подарок товарища Сталина) и "Волга" (подарок советского правительства).
Он всегда был молодым. Увлекался женщинами, ибо как никто ценил женскую красоту и обаяние. Несмотря на то, что у него в Москве была семья, он вдруг влюбился в машинистку, которая напечатала ему эротический рассказ Алексея Толстого. Потом у него начался роман с расконвоированной заключенной, которая сидела
за "длинный язык". Это была московская художница и архитектор Шурочка Ширяева. Она расписывала в "Арзамасе-16" театр, стены и потолки в домах чекистских надсмотрщиков. И Яков забрал ее к себе в "членохранилище" - так назывались коттеджи, в которых жили действительные члены и члены-корреспонденты Академии наук.

Но чекисты арестовали Ширяеву и выдворили ее на вечное поселение в Магадан, где она в квартире, на полу которой был лёд, родила ему дочь...
От разных женщин у Зельдовича было пятеро детей. И.всех их он содержал и мечтал о том, чтобы собрать их вместе. Об этом написал в своих мемуарах Андрей Дмитриевич Сахаров.
Они умели работать, умели и веселиться. Когда Якова Зельдовича избрали академиком АН СССР, ему на "мальчишнике" вручили академическую шапочку с надписью "Академия наук" и...плавки с надписью "Действительный член".

"Работа с Курчатовым и Харитоном дала мне очень многое, - писал в своих воспоминаниях Яков Борисович. - Но главным было внутреннее ощущение того, что выполнен долг перед страной и народом. Это дало мне определенное моральное право заниматься впоследствии такими проблемами, как частицы и....астрономия, без оглядки на практическую их ценность"...

Он чурался политики и предлагал А.Д.Сахарову заняться какой-либо политкорректной наукой - астрофизикой, например. Раньше других он понял, что они сотворили, даже раньше Сахарова, и обзывал термоядерную бомбу нехорошими словами.

Каждый день, шагая на работу, я всегда мысленно здоровался с бронзовым Яковом Зельдовичем, памятник которому был сооружен еще при жизни академика.
Его именем названа малая планета - астероид номер 11438.

Он дожил до горбачевской перестройки и умер в конце 1987 года. И только сейчас раскрываются подробности жизни удивительных творцов атомного века.

Он писал: "Открытие деления урана и принципиальной возможности цепной реакции урана предопределило судьбу века и мою".

АКАДЕМИК ЯКОВ БОРИСОВИЧ ЗЕЛЬДИН

Он протянул мне серую трубку диаметром около 12 мм, длиной 50 см, похожую на итальянскую макаронину спагетти, и сказал: «Было бы очень занятно измерить, с какими скоростями горит эта штука в середине и по краям. Мы сейчас изучаем скорости горения таких порохов при давлениях в десятки атмосфер. Представляется, что центральная часть трубки должна выгорать медленнее, чем края. Вы уже получали рентгеновские снимки пули в полете. Нельзя ли использовать вашу технику для изучения явлений при горении пороха?»

Так запомнилась одна из первых встреч с Яковом Борисовичем Зельдовичем в Казани, в январе или феврале 1943 года. Шли бои за Сталинград, великая битва на Курской дуге еще только готовилась. В то время мы провели успешные опыты по рентгенографированию явлений при взрыве небольших зарядов. Яков Борисович внимательно следил за развитием этой работы.

Спустя три года произошла встреча на другом меридиане. Зельдович был назначен руководителем теоретического отдела. Время показало, насколько правильным было такое решение. Широко образованный физик, отлично знающий газодинамику и физику взрыва, живой как ртуть, очень активный и деятельный, Яков Борисович на протяжении двух десятилетий являлся душой и символом нашего теоретического отдела. Он отлично разбирался не только во всех теоретических вопросах, связанных с созданием соответствующего оружия, но и в подавляющем большинстве экспериментальных работ, многие из которых были начаты по его инициативе. Он ставил перед экспериментаторами актуальные, еще не решенные проблемы и часто сам предлагал способы и методы их решения.

Яков Борисович оказался «виновником» приезда к нам еще одного отличного физика-теоретика, обладающего высоким изобретательским потенциалом,- Евгения Ивановича Забабахина.

В 1944 году, окончив с отличием Военно-воздушную академию им. Жуковского, Забабахин был зачислен в адъюнктуру академии. Руководитель его диссертационной работы профессор Д. А. Венцель предложил тему «Исследование процессов в сходящейся детонационной волне». Готовая диссертация была направлена в Институт химической физики Академии наук СССР. Там она попала в руки Якова Борисовича. Зельдович сразу увидел, что работа Забабахина вплотную примыкает к нашим задачам. Весной 1948 года капитан Е. И. Забабахин приехал в институт. Вскоре он стал одним из сильнейших сотрудников теоретического отдела. Очень велик его вклад в развитие вопросов прикладной ядерной физики и решение ряда научных задач, связанных с созданием различных типов ядерного оружия. В 1968 году он был избран действительным членом Академии наук СССР.

Интуиция, знание, талант... Без этих трех слагаемых невозможно творчество в науке. За два десятилетия совместных работ мы убедились - Яков Борисович в полной мере обладал теми редкими качествами, которые позволяют искать и находить правильные решения в сложнейших физических или физико-химических ситуациях.

С разрешения Ю. Б. Харитона приведу такой случай. На совещании, посвященном решению сложной технической проблемы, долго не могли найти правильного решения. Предложения выступающих отвергались одно за другим. Но вот появился Яков Борисович. На доске возникла цепочка формул, и за считанные минуты задача была решена. Это было похоже на колдовство. Когда все разошлись и в кабинете остались только Юлий Борисович и Игорь Васильевич, Курчатов сказал: «А все-таки Яшка - гений...» Трудно определить, где граница между талантливостью и гениальностью. Может быть, такой границы вовсе нет...

В начале 50-х годов, после проведения ответственного опыта большая группа ученых ожидала, когда будут обсчитаны осциллограммы и другие записи приборов. Игорь Васильевич сказал: «Жалко, здесь нет Яшки. Он бы вынул из кармана свою маленькую логарифмическую линейку, передвинул движок и рамку несколько раз вправо и влево и выдал бы нам все необходимые цифры». В те далекие времена логарифмическая линейка была главным расчетным инструментом теоретиков и экспериментаторов.

Яков Борисович был особенно нетерпим ко всякого рода лженаукам. У нас хранится его открытое письмо от 18 января 1963 года, адресованное экспериментаторам. В начале 60-х годов широко дискутировалась так называемая машина Дина, использующая для своей работы гравитационные силы. Письмо было составлено в связи с объявлением о семинаре, посвященном машине Дина.