Концепции стресса л а китаев смык. Л.А

Часть I
ЭМОЦИИ И ВОЛЯ

Л.А. Китаев-Смык. Психология и концепция стресса

Психическим проявлением синдрома, описанного Г. Селье, было присвоено наименование «эмоциональный стресс». Термин яркий, но породивший разночтение обозначенных им явлений. В содержание этого термина включают и первичные эмоциональные психические реакции, возникающие при критических психологических воздействиях, и эмоционально-психические симптомы, порожденные телесными повреждениями, аффективные реакции при стрессе и физиологические механизмы, лежащие в их основе.

Термин «эмоциональный стресс» претерпел в научной литературе ряд трансформаций, сходных с теми, которым подвергался и термин «стресс». Первоначально некоторые авторы были склонны понимать под эмоциональным стрессом ситуацию, порождающую сильные эмоции , видимо, вследствие английского значения этого слова как «нарушение равновесия физических сил». Концепция стресса ввиду своей направленности на целостное понимание адаптивных реакций организма привлекла внимание специалистов по разработке режимов жизнедеятельности человека в экстремальных условиях. Будучи увлеченными изучением исключительно неблагоприятных для организма проявлений стресса, этим термином они обозначали те адаптационные эмоциональные реакции, которыми сопровождались вредные организму физиологические и психофизиологические изменения. Соответственно под эмоциональным стрессом понимались аффективные переживания, сопровождающие стресс и ведущие к неблагоприятным изменениям в организме человека. Когда же накопились сведения о существовании большого круга физиологических и психологических реакций, сходных при отрицательных и положительных эмоциональных переживаниях, т.е. о том, что неспецифичность проявлений собственно стресса сочетается со специфически дифференцированными эмоциями, под «эмоциональным стрессом» стали понимать широкий круг изменений психических проявлений, сопровождающихся выраженными неспецифическими изменениями биохимических, электрофизиологических и других коррелятов стресса.

Следует заметить, что Г. Селье склонен полагать, что «даже в состоянии полного расслабления спящий человек испытывает некоторый стресс... Полная свобода от стресса означает смерть». Этим он подчеркивает, что неспецифическая адаптационная активность в биологической системе существует всегда, а не только в ситуациях, достигших какого-то критического опасного уровня взаимоотношений со средой. Являясь элементом жизненной активности, неспецифические адаптационные процессы (стресс) наряду со специфическими способствуют не только преодолению выраженной опасности, но и созданию усилий для каждого шага жизненного развития. Это замечание Г. Селье далеко не случайно. Ряд исследователей адаптации биологических систем склонны к поискам неспецифического субстрата, свойственного узким фрагментам адаптивной активности. Подобные поиски закономерны и, можно полагать, в определенном смысле плодотворны. Однако это влечет за собой присвоение термина «стресс» не общему адаптационному синдрому с его физиологическими, психическими и т.д. проявлениями, а отдельным комплексам показателей, неспецифическим только в своем регионе.

Поиски неспецифических реакций в мелких регионах адаптационной активности биосистемы, отличающихся собственными гомеопатическими признаками, по нашему мнению, заслуживают внимания . Они основаны на возможности, вероятно, бесконечного дробления биосистемы на подсистемы с их микрогомеостазом. Трудно указать границу допустимой «спецификации» феномена неспецифичности. Видимо, следует считаться со сложившимся терминологическим выделением следующих видов стресса: физиологического и эмоционального, физиологического и патологического, эмоционального и физического и др.

Итак, термин «стресс» встречается в современной литературе как обозначающий следующие понятия:

1. сильное неблагоприятное, отрицательно влияющее на организм воздействие;
2. сильная неблагоприятная для организма физиологическая или психологическая реакция на действие стрессора;
3. сильные как неблагоприятные, так и благоприятные для организма реакции разного рода;
4. неспецифические черты (элементы) физиологических и психологических реакций организма при сильных, экстремальных для него воздействиях, вызывающих интенсивные проявления адаптационной активности;
5. неспецифические черты (элементы) физиологических и психологических реакций организма, возникающих при всяких реакциях организма.

Показатели качества относительно сложной деятельности достигают критической верхней точки при меньшем уровне стрессовой напряженности, чем показатели относительно простой деятельности.

Нами обнаружено, что при некотором уровне стрессовой напряженности может возникать парадоксальная ситуация, когда показатели выполнения более сложной деятельности могут возрасти выше, чем возросшие показателю менее сложной деятельности. При нарастании стрессовой напряженности можно различать два ее уровня, при которых будет наблюдаться равенство показателей таких более или менее сложных видов деятельности. Если стрессовая напряженность превысит первый «уравнительный уровень», то более сложная задача будет выполняться лучше простой. Превышение второго «уравнительного уровня» ведет к прогрессивному снижению качества более сложной деятельности, тогда как менее сложная еще может улучшаться. Прогностическое значение идентификации (определения) этих уровней стрессовой напряженности очевидно.

Процессы ухудшения деятельности при стрессе следует рассматривать не только как результат непроизвольных потерь информации, но и как следствие ослабления волевой активности, снижение восприимчивости к внешним мотивам деятельности в результате ухода «в себя». При длительном стрессе может происходить перестройка значимости мотивов: побуждавшие деятельность могут ее тормозить, тормозившие - побуждать. Может возникнуть неприязнь к атрибутам деятельности или к ней самой. Наконец, ухудшение деятельности человека может быть результатом его попыток активно противостоять внешним побуждениям к дистрессогенной деятельности или к деятельности в дистрессогенных условиях.

Много работ посвящено проблеме индивидуальных различий стресса. В большинстве из них рассматривается разная подверженность людей стрессу и то, какие отличия стресса могут быть у разных людей. Обилие таких исследований обусловлено запросами психотерапии.

Исходя из того что у человека существуют неосознаваемые влечения к получению не только положительных, но и отрицательных эмоций, высказано предположение о том, что индивидуальные различия эмоционального восприятия сходных ситуации создают «различный баланс возбудимости систем положительной мотивизации и систем отрицательной мотивизации». Конечно, указанные системы мотивизации могут создавать только предпосылки поведения человека, в мотивах которого основная роль принадлежит моральной стороне, нравственной практике, мировоззрению, идейным убеждениям т.д.

Лица, имеющие согласно классификации Роттера внутренний *локус* контроля за своей деятельностью - «интерналы» (уверенные в себе, надеящиеся только на себя, не нуждающиеся во внешней поддержке), менее подвержены дистрессу в экстремальных условиях при социальном давлении, чем «экстериалы» с внешним «локусом» контроля (неуверенные в себе, нуждающиеся в поощрениях, болезненно реагирующие на порицания, полагающиеся на случай, на судьбу). Это не универсальная закономерность. У «интернала», потерявшего веру в себя под влиянием критических факторов, могут проявиться качества «экстернала». Либо, не умея искать опору вовне, он оказывается еще более беззащитным, чем «экстернал», в тех же условиях. Надо сказать, что эта зависимость неоднозначна. Отсутствие возможности контролировать стрессогенную ситуацию оказывает более дистрессовое действие на «интерналов», чем на «экстерналов». Наряду с этим обнаружено, что «тренировки» могут изменить место контроля...

Люди с тревожностью как чертой характера более подвержены эмоциональному стрессу, чем те, у кого тревожность возникает только в опасных ситуациях. Однако такое разделение не абсолютно и зависит от условий и опыта жизни.

Лица типа А, отличающиеся склонностью к недооценке сложности стоящих перед ними задач и времени, потребного для решения этих задач, всегда спешащие и всегда опаздывающие и расстраивающиеся, более подвержены болезненным стрессам, чем люди типа Б, склонные к спокойной размеренной деятельности...

Существует тип людей, которые, как и причисленные к типу А, склонны спешить и опаздывать, ставить себе непосильные задачи и выполнять ничтожную часть их. Но в отличие от людей типа А они не придают никакого значения той части задания, которую не смогли или не успели выполнить. Более того, ту малую часть задания, которую сделали, они расценивают как «потрясающий успех», что воодушевляет их на постановку себе новых задач и дальнейшую бурную деятельность. Люди этого типа настолько уверены в своей успешности, а часто и в своих выдающихся качествах, что им практически чужды чувства обиды, униженности, неуверенности в себе. Они мало подвержены дистрессу.

Есть тип людей, склонных, как и относимые к типу А, к переоценке своих возможностей при выполнении задания. Вместе с тем от типа А они отличаются тем, что с самого начала деятельности испытывают радость, будто задание уже успешно выполнено, т.е. начало активной, целеустремленной деятельности служит для них преждевременным свидетельством ее успешного окончания. Невыполнение задания не вызывает у них огорчения и других подобных чувств. Вместо этого они испытывают рассерженность, гнев против «причины» их неуспеха, которую они видят в чем угодно, только не в себе. Люди этого типа мало подвержены дистрессу.

Выраженность проявлений стресса зависит от отношения субъекта к стресс-фактору, от его субъективной определенности, субъективной значимости, субъективной вероятности. Предложено классифицировать людей по их отношению к стрессору и своим переживаниям стресса на «репрессоров», подавляющих в себе тягостные переживания стресса, и на «скрывателей», не признающих воздействие на них как стрессовое. У «репрессоров» при отсутствии внешних, поведенческих проявлений стресса последний может быть обнаружен физиологическими методами.. «Скрыватели» отличаются от «репрессоров» отсутствием как поведенческих, так и физиологических проявлений стресса или относительно меньшей их выраженностью.

Индивидуальная выраженность стресса, в частности его неблагоприятных проявлений, в большой степени зависит от осознания человеком своей ответственности за себя, за окружающих, за все происходящее в экстремальных условиях, от психологической установки на ту или иную свою роль. Нами выделены три типа отношения человека к самому себе при стрессе. Первый тип - отношение человека к себе как к «жертве» экстремальной ситуации, оно усиливает дистресс. Второй тип сочетает отношение к себе как к «жертве» с отношением к себе как к «ценности», доверенной себе же. Такой тип характерен для опытных летчиков-испытателей и т.п., для опытных испытуемых, работающих в экстремальных условиях, для спортсменов высокого класса. Подобного рода отношение к себе можно обнаружить также у людей, сохраняющих в критических условиях чувство собственного достоинства. Второй тип отношения к себе при стрессе более свойствен лицам зрелого возраста. Третий тип сочетает два первых типа отношений к себе с сопоставлением проявлений о стрессе у себя и у других людей, также подвергающихся экстремальным воздействиям. Это отношение к себе как к одному из ряда людей. Оно может быть у лиц, изучающих стресс, в том числе на себе, у ответственных за ход экстремальной ситуации и участвующих в ней. При этом, как правило, возрастает роль ответственности за себя, что снижает значение представления о себе как о «жертве», усиливающего дистресс. Если же социальная ответственность субъекта мала, то вид страдания окружающих людей или их панические действия могут усилить у него аналогичные проявления.

Среди методов регулирования эмоционального стрессу различают: направленные на предотвращение его неблагоприятных проявлений, на купирование их и на замещение нежелательных симптомов стресса благоприятными или нейтральными для человека симптомами. Известны также методы ликвидации хронического депрессового состояния с использованием для этого эмоционально-стрессовых нагрузок. Многие авторы обращают внимание на необходимость индивидуального подхода к регуляции стресса с учетом личностных особенностей человека. Отмечается возможность тренировки и укрепления личностных особенностей, способствующих устойчивости человека перед психологическими и социальными стрессорами. Используются методы групповой психотерапии дистресса.

ЭКСТРЕМАЛЬНЫЕ ВОЗДЕЙСТВИЯ И СТРЕССОРЫ

Понятие «экстремальное» состояние предполагает определение какого-то «предела» психологических и физиологических адаптационных преобразований. Большие возможности адаптации человека затрудняют определение этого «предела». Конечно, прежде всего следует иметь в виду предел существования организма, индивида, т.е. начало его разрушения, гибели. Но этому «предельному» состоянию умирания, деструкции всего организма или его элементов, как правило, предшествует ряд адаптационных состояний, характеризующихся включением аварийных, защитных механизмов, направленных на предотвращение умирания, на ликвидацию или избегание действия опасного, вредоносного фактора. В ряду этих состояний можно выделить еще один предел, т.е. предельное состояние. Это так называемое третье состояние, промежуточное между нормой и болезнью. Его иногда называют экстремальным. Показателем такого состояния могут быть «внутриорганизменные» сигналы к сознанию человека, вызывающие у него неприятные, болезненные ощущения, побуждающие человека избегать обусловливающего их фактора. Это первый субъективный показатель наличия экстремальных воздействий на человека. Он может иметь градацию от слабо заметных неприятных ощущений до чувства непереносимой болезненности. В качестве второго показателя экстремальности воздействия на человека часто используется показатель его дееспособности (работоспособности), недопустимо снижающейся при воздействии на человека, т.е. при экстремальном воздействии. Наконец, широко используются «объективные» показатели состояния человека, устанавливаемые на базе регистрации физиологических процессов. Воздействия, обусловливающие критические состояния, идентифицируются как экстремальные.

Обобщая взгляды многих авторов на сущность психологического стрессора, можно сказать, что стрессогенная ситуация предъявляет человеку требования, воспринимающиеся им либо как превосходящие его возможности ответить на них, что ведет к дистрессу, либо как позволяющие реализовать свои возможности ответить на эти требования и благодаря этому достигнуть желаемых последствий. При этом играет роль субъективная неопределенность требований и возможности им отвечать, а также субъективная значимость (положительная или отрицательная) последствий ответа. Это - определение стрессора как степени соответствия компонентов системы «человек - среда». Предполагают различать в этой системе требования среды к человеку и требования человека к среде. Реальное или потенциальное неудовлетворение и тех и других требований ведет к дистрессу, их удовлетворение способствует возникновению эустресса (положительный стресс). Возможны ситуации, когда одно и то же событие может одновременно порождать и удовлетворенность , и неудовлетворенность человека. Такого рода конфликт между стрессорами «первого уровня» может стать стрессором «второго уровня».

АКТИВНОСТЬ ИЛИ ПАССИВНОСТЬ!

Еще Гиппократ отмечал, что при душевном возбуждении и расстройстве одни люди склонны к маниакальному, другие - к депрессивному поведению. Дифференциация индивидуальных различий подобного рода соответствует широко распространенной на Востоке концепции о двух началах - «ян» и «инь». Первое реализуется в активности поведения, силе характера, а при своей чрезмерности - в ярости, безудержности; второе реализуется в нежности, пассивности, а при чрезмерности своих проявлений - в депрессивности.

Активность, пассивность поведения при стрессе предопределяются сочетанием внутренних и внешних факторов. К первым относится врожденная предрасположенность человека к активному или пассивному поведению в критических ситуациях, а также имеющийся опыт столкновения с такими ситуациями. Опыт активного «овладения» ими повышает вероятность активного реагирования, прецеденты пассивного реагирования делают более вероятным пассивное поведение в сходных ситуациях. Надежность прогноза деятельности человека в критических условиях возрастает с приближением моделируемого уровня экстремальности ситуации к натурному ее уровню. Поэтому все чаще используется воспроизведение тренировочно-тестирующих аварийных ситуаций в процессе реальной деятельности человека-оператора.

Из чего складывается экстремальность стрессора, т.е. каковы стрессообразующие факторы? При анализе стрессоров для правильного прогнозирования спектра их действий надо учитывать совокупность характеризующих их специфических и неспецифических факторов. Основные факторы, от которых зависит экстремальность стрессоров, следующие:

1. субъективная оценка опасности стрессора для целостности субъекта (физической целостности, целостности социального статуса, «целостности исполнения его желаний» и т.п.);
2. субъективная чувствительность к стрессору, т.е. степень субъективной определенности, значимости стрессора для субъекта;
3. степень неожиданности стрессора, неожиданной для субъекта может оказаться сила действия стрессора и чувствительность к нему субъекта;
4. близость действия стрессора к крайним точкам субъективной шкалы «приятно - неприятно»;
5. продолжительность действия стрессора при сохраняющейся его субъективной значимости (чувствительности субъекта к нему).

Экстремальность обусловлена неопределенностью продолжительности сроков действия стрессора либо неожиданным его продлением...

Чем более субъективно значимо событие (например, за счет осознания его опасности) и чем более определенным оно является для субъекта (например, за счет интенсивности воздействия), тем больше вклад этого воздействия в актуализацию программы активного поведения. Возможны ситуации, когда воздействие (сигнал) достаточно интенсивно, но на основе его субъектом «не могут прогнозироваться (осознанно или неосознанно) какие-либо возможные события, поскольку сложившаяся ситуация оказывается невозможной (невероятной) с позиции фило- и онтогенетического опыта субъекта. В этом случае у него нет адекватных этому событию «программ» поведения. При этом активность поведения, имевшаяся до начала действия стрессора, снижается, т.е. поведение актуализируется в виде пассивного переживания «невозможной» ситуации. Могут возникать либо пассивная расслабленность, либо пассивная напряженность. Они длятся до тех пор, пока такая ситуация закончится либо накопится информация относительно действующего фактора, позволяющая перейти к активному реагированию на этот фактор. Пассивное реагирование может длиться вплоть до гибели организма. С возрастанием интенсивности действия стрессора проявления стресса первоначально возрастают, затем начинают снижаться. Задают вопрос - каков процент людей, склонных к активным, и людей, склонных к пассивным реакциям при стрессе. Этот вопрос не правомерен, так как проявление той или иной формы адаптационной эмоционально-двигательной активности определяется совокупным сочетанием индивидуальной предрасположенности субъекта к активному либо к пассивному реагированию (действию) и реализующей эту предрасположенность экстремальностью стрессора, которая опять же субъективно осознанно или бессознательно оценивается реагирующим на нее индивидом. Оказываются слитными воедино внутренний человеческий фактор с компонентами врожденного и приобретенного, осознаваемого и неосознаваемого, индивидуального и коллективного и внешний фактор, реальный, хотя и субъективно воспринимаемый, - экстремальность среды.

Следует заметить, что эмоционально-двигательная поведенческая пассивность, охватывающая практически всю популяцию, при увеличении экстремальности стрессора за счет его продолжающегося длительного действия может сменяться активизацией поведения части популяции.

Такая активизация поведения при длительном стрессе может быть двух типов

• во-первых, за счет усиления волевых импульсов - эти как бы спонтанные порывы к тем или иным действиям по типу: «хочу - через не могу», либо результат осознанных волевых усилий: «надо - через не могу».
• во-вторых, за счет внутренних побуждений к общению, которые могут усиливаться при длительном стрессе, будучи предпосылкой для активизации социально-психологической активности субъекта.

Какое, активное или пассивное, реагирование более целесообразно в экстремальной ситуации? Достаточно сильное неблагоприятное воздействие невозможно долго выдерживать - наступит истощение адаптационных резервов. Если такое воздействие весьма продолжительно, его не переждешь. Более рационально активными действиями устранить экстремальный фактор за короткий срок. Если для этого нет эффективного способа, остается пережидать в надежде, что хватит сил (глубоких адаптационных резервов) перетерпеть, пока неблагоприятный фактор либо сам исчезнет, либо станет ясно, как активно устранить его (пока накопится информация , достаточная для принятия решения о способе активного удаления стрессора).

Итак, при сильных стрессорах более целесообразно активное защитное реагирование (действие, поведение, деятельность). Пассивная тактика более целесообразна в ситуации, экстремальность которой создается длительностью стрессора, а не силой его действия. Многочисленные данные свидетельствуют о том, что в одних и тех же экстремальных условиях у одних людей актуализируется активная, у других пассивная защита против стрессора. В рамках популяции дихотомическую полярность индивидуальных различий активности поведения (активность - пассивность) можно рассматривать как защитный, полезный фактор, противостоящий неконтролируемым внешним опасностям и способствующий сохранению генофонда.

Что можно сказать о ценности активности и пассивности при стрессе для отдельного индивида? Критерий пользы - успешность предотвращения, устранения неблагоприятного для индивида фактора и эффективность овладения благоприятным. Неопределенность будущего делает в перспективе полезными в текущий момент оба адаптационно-защитных состояния. В настоящем полезна ширина фронта защиты. Будущее покажет субъекту, на каком участке этого фронта действительно полезна активность. Однако в рамках «момента времени» индивида для него более целесообразно активное реагирование. Построенное на концепте определенности, как бы понятности текущей ситуации, оно направлено на овладение этой ситуацией и является для субъекта источником благоприятных сигналов о его потенциальной успешности в овладении стрессором. Пассивное реагирование на стрессор не создает такой обратной информации к субъекту. Более того, оно всегда протекает на фоне негативных эмоций, т.е. на фоне «сигналов к себе» о неблагополучии, побуждающих субъекта к поискам неизвестного выхода из стрессогенной ситуации (по принципу «кнута»). Негативная эмоция, неблагоприятная в рамках «момента времени», целесообразна как «сигнал к себе», как напоминание о нежелательности по какой-то причине текущей ситуации и неотложной необходимости выхода из этой ситуации и смены имеющегося состояния.

Неблагоприятными для субъекта могут стать и чрезмерно активная, и чрезмерно пассивная эмоционально-поведенческие стрессовые реакции, не способствующие или даже мешающие удалению стрессора. Ведущий принцип купирования гиперактивного и гиперпассивного поведения при стрессе - изменение вероятностной характеристики среды. При стрессовой гиперпассивности надо сделать, чтобы субъекту как бы «стало все ясно», т.е. чтобы исчез концепт невозможности, безысходности текущей ситуации и собственной беспомощности. При стрессовой гиперактивности возможны два корригирующих приема:

1. исправить, изменить кажущуюся верной ложную понятность ситуации, создав концепт стрессогенной ситуации, генерирующий эффективную адаптационно-защитную активность;
2. сделать ситуацию абсолютно «непонятной», «невозможной» для субъекта, тем ввести его в пассивное состояние.

ФЕНОМЕН «АКТИВНОЙ ГУМАНИЗАЦИИ»

Важную роль в направленности и интенсивности развития стресса играет представление субъекта о возможности своего влияния на экстремальный фактор, о том, может ли он участвовать в управлении стрессогенным воздействием. Советской инженерной психологией провозглашена концепция атропоцентризма как основное методологическое положение при разработке систем «человек - машина». Отвергнут подход к человеку-оператору как к придатку машины, который должен подстраиваться к ее технологии. Системы «человек - машина», функционирующие с учетом приоритета человека, оказываются в конечном итоге надежнее и эффективнее, чем без учета этого принципа. «Активный оператор» испытывает меньший стресс по сравнению с пассивным наблюдателем.

Известно много подтверждений того, что реализация человеком его потенциальной активности (биологической, психологической и т.д.) оптимизирует его жизнедеятельность, увеличивает его жизнеспособность. Особое значение имеет активное проявление гражданственности человека, его высоких нравственных устремлений.

Китаев-Смык Л.А. Психология стресса. М., 1983, с.21-24, 28-39, 49-53, 69-76

Природа, 1989, 7, 98-105.

СЕГОДНЯ с особой остротой ставится вопрос об
удовлетворении потребностей людей в нормальных, т. е. не
вредящих, условиях жизни. К ним относятся не только потребности
в нормальных пище, воде, воздухе, жилище и т.п., но и
потребность в нормальном духовном климате. Пренебрежение
экологией "вещественной" ведет к ухудшению телесного здоровья.
Игнорирование законов и требований экологии "психической" -- к
моральной, культурной, а затем интеллектуальной деградации.
Уже с зачатия на зародыш влияет окружающая среда. И это не
только физические и химические воздействия (помня об этом,
женщина задолго до зачатия не должна употреблять алкоголь,
никотин и т. п.), но и -- психологические. "Симфония Бетховена
слышна в лоне матери, как за тонкой стеной панельного дома",--
пишет один из сторонников психологической экологии чешский
писатель М. Черноушек. Это обстоятельство до сих пор не
учитывается и в обыденной жизни, и в научных рекомендациях для
беременных женщин. У многих народов существуют обычаи ограждать
беременных от неприятных чувств, нервных потрясений. Считается,
что плоду может быть причинен ущерб, он способен испытать
стресс, если мать увидит что-нибудь страшное, уродливое.
Результаты исследований указывают, что ребенок в утробе матери
реагирует на внешние звуки, в частности на ее пение.
Предполагают, что на последних месяцах беременности происходит
подготовка плода к овладению после рождения речью. По-видимому,
нервную систему плода "готовят" звуки голоса материй
И после появления на свет новорожденный большую часть
времени нуждается в материнской близости: ее тепле, запахе,
звуках ее голоса и, главное, как обнаружили исследователи, ее
прикосновениях. Младенцы, особенно недоношенные, растут тем
быстрее, чем чаще и дольше они соприкасаются с матерью, чем
больше она трогает их, гладит, держит на руках, ласкает.
Размещение новорожденных отдельно от матери, тем более их
кормление в первые дни не материнским молоком, а искусственными
смесями,-- "ошибки роста" нашей медицинской науки.
Наилучшая среда для младенца -- около матери с ее заботой
и любовью. Существует много научных подтверждений мысли
Черноушека о том, что ранняя оторванность ребенка от матери
"прорастает в психопатологические явления, оказывающие большое
влияние на формирование у личности эмоционально обедненного
сознания, которое не может найти среду обитания, так как не
встретило ее в момент возникновения основных эмоциональных
координат отношения ребенок -- мать".
Однако не только материнская защита и поддержка, но и
собственная активность необходимы для нормального развития.
Активное познание пространства начинается со знакомства ребенка
со своими возможностями. Он кричит, агукает и при этом слышит
себя. Его губы и язык ощущают друг друга. В эту игру вступают
руки и ноги. Изучая "географию" своего тела, его выпуклости и
углубления, он получает самые первые сведения для создания в
последующем представления о себе как о некотором центре
переживаний.
Взрослея, ребенок осваивает мир игрушек. Их можно увидеть,
ухватить, полизать, отбросить. Но отбросить не навсегда. Мама
возвратит "убежавшую" игрушку и улыбнется, что-то скажет. С
помощью игрушек ребенок знакомится с чувствами взрослых к нему,
проверяет их доброту и свою защищенность. А его чувства и
мысли, обращенные к взрослым, укрепляются и разнообразятся
"общением" с игрушками. Формируется "мир фантазии". Это как бы
идеальное внутреннее пространство, которое потом разовьется в
пространство идей, представлений, переживаний, мечтаний. И,
вероятно, не за горами время, когда проблемы "экологии" этого
идеального мира, борьбы с разрушением морали, потерей идеалов,
влечением к недостойному окажутся для нас не менее важными, чем
проблемы охраны среды обитания.

ПРОСТРАНСТВО ОБИТАНИЯ

ЗВУКОВОЕ ПРОСТРАНСТВО И ШУМ

ПРОСТРАНСТВО РАБОТЫ

ВНУТРЕННЕЕ ПРОСТРАНСТВО ЧЕЛОВЕКА

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО И СТРЕСС

ДЛИТЕЛЬНЫЕ ДЕФОРМАЦИИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА И "СТРЕСС ЖИЗНИ"

СОЦИАЛЬНОЕ "ПРОСТРАНСТВО"

"ВЫГОРАНИЕ"

СТАРОСТЬ -- ОСЛАБЛЕНИЕ СВЯЗЕЙ С "СОЦИАЛЬНЫМ ПРОСТРАНСТВОМ"

Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Леонид Александрович Китаев-Смык
Организм и стресс. Стресс жизни и стресс смерти

Предисловие

Стресс в современном постиндустриальном обществе все чаще становится причиной страданий. Стремление к массовым радостям и мнимой беспечности не всегда уменьшает напряженность нашей жизни.

Знакомство с анализом причин и закономерностей стресса, с его последствиями, изложенными в книге, позволит читателю увидеть способы уменьшения неблагоприятных влияний критических ситуаций и, может быть, поможет найти полезные последствия этих ситуаций. «Нет худа без добра» – говорит пословица. При стрессе нужно не только пересилить «худое», но и не потерять «доброе».

Эта книга может служить учебным пособием. Она написана для всех, кого затронул стресс, кто его использует или с ним борется, для политиков и психологов, для медиков и социологов, для работников силовых структур, для учащихся и профессионалов, может быть, даже для философов. Она пополнит их знания о стрессе или хотя бы укрепит в этих знаниях.

В первой главе кратко изложена концепция стресса выдающегося канадского ученого Ганса Селье – прародителя учения о стрессе. Описаны опирающиеся на это учение основные положения общей теории стресса, разрабатываемые автором этого учебника. Во второй главе изложены результаты многочисленных научных наблюдений и экспериментальные данные об эмоциях и поведенческих реакциях (нормальных и болезненных) при кратком и продолжительном стрессе, при разных экстремальных воздействиях. Третья глава посвящена вегетативным проявлениям стресса, то есть, с одной стороны, тому, какие физиологические реакции бывают при психологическом стрессе, и, с другой стороны, как эти реакции сказываются на психике. Вместе с тем представлены анализ «соматических (телесных) болезней стресса» и способы их профилактики и лечения.

В книге анализируются методы профилактики и устранения неблагоприятных проявлений стресса и пути сохранения способности восстанавливать в нужный момент свою активность, боевитость, сохранение веры и надежды на вызволение от невзгод жизни, на успешное преодоление стрессогенных воздействий. В ней представлен разносторонний подход к пониманию стресса, без которого невозможно постигать сложнейшую картину противостояния психики и всех систем организма человека экстремальным условиям существования, создающим «стресс жизни» и «стресс смерти». При этом особое внимание обращается на то, что экстремальные ситуации, возникающие в жизни и моделируемые в экспериментах, могут оказывать на человека не только неблагоприятные влияния. Такие ситуации могут пробуждать в людях потенциальные возможности, незаметные в обычных, не стрессогенных условиях. Автор полагает, что главные из них: интеллектуально-творческий потенциал (с условием, что он не устремлен против самого себя, то есть не стал безумен) и потенциал нравственности. В критических условиях они проявляются и проверяются. Потому что нравственность – это не только раскрытие силы жизнеутверждения личности, но и система запретов, «очеловечивающих» личность и общество. Вспомним, что Л.H. Толстой видел три вида нравственности:

– нравственность – то, что служит на пользу моему «Я». Это – нравственность дикости;

– нравственность – то, что служит на пользу тому кругу, который есть мой. Это – нравственность варварства;

– нравственность – то, что служит на пользу всему человечеству. Это – нравственность общечеловеческая.

При стрессе становится очевидно, потенциалом какой нравственности богат человек. Но главное, в критической ситуации человек всегда становится перед выбором, с какой из этих трех нравственностей идти дальше.

1. Методология изучения стресса

Даже в состоянии полного расслабления спящий человек испытывает стресс… Полная свобода от стресса означает смерть.

Ганс Селье

1.1. Концепция стресса Ганса Селье – «общий адаптационный синдром»

Концепция стресса, родившись в результате серии патофизиологических исследований выдающегося канадского ученого Ганса Селье, оказала большое влияние на различные науки о человеке. Она была подхвачена многими представителями медицины, психологии, социологии, этнографии, политологии и др.

В первой главе этой книги изложены основные положения концепции Г. Селье. Это сделано, во-первых, из уважения к его таланту и научному наследию, во-вторых, из-за того, что хотя обширные современные знания о стрессе давно не укладываются в рамки его теории, но все же освоение ее плодотворно и сейчас.

Показана сопоставимость с теорией Г. Селье результатов наших многолетних экспериментальных и теоретических исследований стресса, подтвержденных многими учеными. Здесь изложены этические и организационно-методологические принципы, которые надо соблюдать при изучении стресса, рассмотрены сходства и различия «стресса жизни» и «стресса смерти».

Поражения сердечно-сосудистой системы являются причиной более 50 % всех случаев смерти (Бедный, 1981; Ганелина, 1975; Косицкий, 1977; Уайт, 1967 и др.). Установлено, что эти поражения обусловлены главным образом неблагоприятными для человека формами эмоционального напряжения (Haynes et al ., 1978; Shapiro, 1978; Чазов, Вихерт, Метелица, 1972). В нашей стране особенно быстро за последние десятилетия увеличивается смертность от ишемической болезни сердца.

Из-за «стресса жизни» миллионы людей страдают от недомогания, нарушения сна, усталости, отверженности или тревожности, у детей имеются стрессовые симптомы эмоционального неблагополучия (чрезмерная агрессия, ночные кошмары, мочатся в кроватку), все больше людей страдают от алкоголизма и наркомании, пытаясь избавиться от «стресса жизни», тысячи кончают с собой или совершают попытку самоубийства (Levi, 1981).

Вот как оценивает эти данные Ленард Леви, один из известных исследователей эмоционального стресса. «Часто говорят, что статистика не кровоточит. Да, независимо оттого, как интерпретируются эти данные, они представляют огромные человеческие страдания и несчастья, часть которых, вероятно, предотвратима» (там же, р. 11). Он предлагает продолжать изучение эмоционального стресса и его индивидуальное лечение. По его мнению, «можно и должно подойти к проблеме через длительное холистически и экологически направленное профилактическое планирование» (там же ). Им предложены принципы такого планирования.

Таким образом, предпосылкой создания и широкого распространения концепции стресса можно считать возросшую, особенно во второй половине XX столетия, актуальность проблемы защиты человека от неблагоприятных факторов среды. Ширящееся научное изучение стресса можно рассматривать как часть охватившего общественность нашей планеты движения по охране природы. Человека при этом надо рассматривать как важнейший элемент биосферы, подлежащий защите. Часто защищать человека надо от него самого, то есть от стихийной урбанизации, от ошибочных «успехов» цивилизации.

Среди своих предшественников Г. Селье называет Клода Бернара, указавшего, что относительное постоянство внутренней среды живого организма-важнейшее условие поддержания его жизнеспособности, и Уолтера Кеннона, разработавшего теорию гомеостаза.

Большое впечатление на Ганса Селье произвели его встречи и беседы в 1935 г. в Ленинграде с академиком-физиологом, нобелевским лауреатом Иваном Петровичем Павловым. «Эти беседы вдохновляли меня в течение всей моей жизни. Портрет Павлова висит в холле нашего института рядом с портретами Эйнштейна и моего соотечественника, открывшего инсулин, сэра Фредерика Бантинга, который опекал меня, когда я начал изучать стресс», – вспоминает Г. Селье (Селье, 1979). Открытие П.П. Павловым условных рефлексов, можно полагать, предопределило направленность концепции стресса на понимание способности организма выходить на уровень готовности к экстремальным стрессогенным воздействиям, опережая их. Если на уровне целого организма результаты фило– и онтогенетического его «обучения» преодолению неблагоприятных факторов реализуются, как известно, в значительной мере при участии центральной нервной системы, то «на клеточном уровне, – пишет Г. Селье, – обучение зависит главным образом от химического обуславливания и сводится к выработке защитных веществ типа гормонов или антител и модификации их действия с помощью других химических соединений (например, питательных веществ)» (там же, с. 60). О неспецифических болезненных проявлениях защитных реакций организма, ставших основой учения о стрессе, неоднократно говорили П.П. Павлов и его ученики, называя их «стандартными формами нервных дистрофий», подчеркивая тем самым значение нервной регуляции в возникновении этих неспецифических реакций.

Но почему портрет еще и великого физика осеняет парадный вход Института экспериментальной медицины и хирургии (ныне Международный институт стресса)? Начало нашего столетия ознаменовалось созданием релятивистской и квантовой физики, теоретические построения которых обусловили прогрессивные преобразования в методологии естественных наук. Эти преобразования в значительной мере связаны с именем Эйнштейна. Видимо, не только уважение побудило Г. Селье поместить на почетном месте в своем институте портрет А. Эйнштейна. Можно полагать, что прогрессивные концепции, возникшие в связи с отходом от методологии классической физики, оказали существенное влияние на научное мышление основателя учения о стрессе.

Объект исследований Ганса Селье – стресс как неспецифические симптомы адаптации – понятие относительное. Их можно «увидеть», только вычленяя подобные симптомы из множества разных симптомов адаптации. Потому стресс – понятие, теряющееся при чрезмерно большом и при чрезмерно малом круге наблюдаемых симптомов. В теоретических построениях Г. Селье присутствует относительность причинности и целесообразности стресса. Относительно и понятие целостности носителя стресса: это локальные структуры в организме при «местном адаптационном синдроме», это и весь организм, отвечающий «общим адаптационным синдромом», это та или иная совокупность людей при массовых проявлениях эмоционального стресса. Идея о существовании взаимодополняющих свойств в какой-то мере находит воплощение в концепции стресса в виде дополнительности специфических и неспецифических проявлений адаптации к требованиям среды в живых существах, в психике и в социальных совокупностях.

Ганс Селье указывал на отсутствие прямой зависимости эмоциональных переживаний при стрессе от физиологических механизмов стресса.

Ухудшение самочувствия, болезненные стрессовые физиологические процессы Г. Селье предложил называть «дистрессом », то есть разрушающим дискомфортным стрессом. Приятные формы стрессовых переживаний, такие как стресс любви, творчества, восторга, вдохновения, он назвал «эустрессом », то есть приятным стрессом.

Широкому распространению учения о стрессе способствовали системная разработка концепции стресса ее автором, его исключительная продуктивность и целеустремленность, а также его публицистические и литературные способности. Перу Ганса Селье принадлежит более тысячи научных публикаций, в их числе более 20 монографий. Будучи на протяжении многих лет руководителем основанного им института, Г. Селье объединил усилия ученых многих стран в решении различных проблем стресса, способствуя тому, что исследования проблемы стресса вышли далеко за рамки первоначальных патофизиологических экспериментов.

Автор этой монографии на протяжении нескольких лет состоял в переписке с Г. Селье, получая от него полезные советы и, главное, одобрение и моральную поддержку. Специфические особенности советской государственной политики многократно препятствовали Гансу Селье в его желании встретиться с автором этой книги.

Научная экспансия концепции «стресс» с ее распространением на различные области знания вызывает недоумения, а часто понятный протест ученых, разрабатывавших свои научные проблемы, обходясь без методов, пониманий, обобщений, используемых учением о стрессе (Василюк , 1984; Мэй , 2001, с. 96–97 и др.). Эти недоумения не повод для протеста и научных баталий – разные фонари освещают путь к истине.

Начало созданию концепции стресса положил случайно обнаруженный в эксперименте Гансом Селье в 1936 г. патофизиологический «синдром ответа на повреждение как таковое», получивший название «триада»:

1) увеличение и повышение активности коркового слоя надпочечников;

2) уменьшение (сморщивание) вилочковой железы (тимуса) и лимфатических желез, так называемого тимико-лимфатического аппарата;

3) точечные кровоизлияния и кровоточащие язвочки в слизистой оболочке желудка и кишечника.

Заслуга Г. Селье в том, что он сопоставил эти реакции с клинико-психологическими симптомами, характерными почти для любого заболевания, с такими как:

1) чувство недомогания;

2) разлитые болевые ощущения и чувство ломоты в суставах и мышцах;

3) желудочно-кишечные расстройства с потерей аппетита и уменьшением веса тела.

Объединение их в единую систему было правомерно только при наличии единого механизма управления этими физиологическими и психологическими реакциями и общего совокупного процесса их развития.

Долго не было определенного представления относительно биологической сущности изъязвлений слизистой желудка, кишечника и потери аппетита – «штатного» симптома стресса. Наша гипотеза, касающаяся этого феномена, была изложена в 1983 г. (Китаев-Смык , 1983) и приводится в третьей главе этой книги.

Г. Селье предложил различать поверхностную и глубокую адаптационные энергии. Первая доступна «по первому требованию», как «по пожарной тревоге». Вторая мобилизуется путем адаптационной перестройки гомеостатических механизмов организма. Ее истощение необратимо, как считал Г. Селье, и ведет к гибели или к старению и гибели. Предположение о существовании двух мобилизационных уровней адаптации поддерживается многими исследователями (Lazarus , 1967, 1969, 1977; Китаев-Смык, Галле, Гаврилова и др., 1972; Меницкий , 1973; Селье , 1966, 1979; Франкенхойзер , 1970). Нашими экспериментами и наблюдениями при предельно переносимых (и не переносимых) воздействиях на людей были выявлены четыре «ранга», четыре кризисных ступени, по которым восходит индивид (и социальное сообщество) при непрекращающихся экстремальных воздействиях. «Кризисные ранги стресса» описаны в последующих главах.

При непрекращающемся действии стрессогенного фактора интенсивность проявлений «триады стресса» возрастает. Г. Селье выделяет три стадии этих изменений (см. рис. 1). Первую стадию стресса он назвал «аларм» (alarm-reaction), то есть мобилизацией «по пожарной тревоге» с использованием адаптационных резервов, которые в организме всегда наготове. Ошибочно во многих русских статьях, книгах и даже учебниках слово «аларм» переводится как «стадия тревожности», что совершенно не верно. Ганс Селье не использовал для названия этой стадии стресса слово «тревожность» (anxiety). В этой первой стадии могут пробуждаться и смелость, и ярость, и страх. А тревожность, беспокойство, боязливость, предчувствие грозящей опасности могут возникать и в других стадиях стресса.

Рис. 1. Схемы развития длительного стресса

A. Стадии развития стресса по Г. Селье: «аларм» – реакция мобилизации адаптационных резервов, срочно, «по пожарной тревоге» (1); фаза резистентности (2); истощение адаптационных резервов (3).

Б. Фазы адаптации при стрессе: разрушение имевшейся «функциональной системности» (1); становление новой «функциональной системности» (2); фаза неустойчивой адаптации (3); фаза устойчивой адаптации (4); фаза истощения «функциональной системности» (5).

B. Динамика смены манифестированных форм адаптационной активности при длительном стрессе, то есть субсиндромов стресса (по Л.А. Китаеву-Смыку): защитная, эмоционально-поведенческая активность (1); эмоционально-поведенческая пассивность «отменяется» (2); эмоционально-поведенческая активность заменяется превентивно-защитной вегетативной активностью (3); усиление умственной активности (4); нарастание пассивности сознания (5); активизация общения (6); угасание общительности (7).

t – продолжительность стресса, усиливающая его интенсивность.

Пытаясь исправить ошибочное понимание «аларм-стадии» стресса как «тревожности», некоторые ученые стали писать о стрессовых «продуктивной» и «непродуктивной» тревожностях. Но можно ли о стрессовой радости, отваге, восторге, возникающих при «аларм-стадии», говорить как о «продуктивной тревожности»? Нет, нельзя. И реальная «тревожность» при стрессе может оказаться продуктивно полезной, оберегающей от опасности, либо непродуктивной – вредящей жизнедеятельности людей. Следуя Гансу Селье, надо отказаться от интерпретации термина «аларм» как эмоции тревожности.

Автор концепции стресса предположил ограниченность адаптационных возможностей организма. Она проявляется уже на первой стадии стресса. «Ни один организм не может постоянно находиться в состоянии тревоги. Если агент настолько силен, что значительное воздействие его становится несовместимым с жизнью, животное погибает еще в стадии тревоги, в течение первых часов или дней. Если оно выживает, за первоначальной реакцией обязательно следует “стадия резистентности”» (Селье, 1979, с. 35) (заметим, что это русский перевод 1979 г. и здесь слово «тревога» не вполне соответствует оригиналу). «Резистентность» – эта вторая стадия, сбалансированное, более или менее равномерное расходование адаптационных резервов. Такое расходование кажется не отличающимся от обычного, при спокойном существовании человека (или животного). Но специальными методами можно легко обнаружить, что на стадии стрессовой резистентности адаптационные ресурсы организма расходуются чрезмерно из-за повышенного требования со стороны стрессоров к адаптационным системам организма.

Ввиду того что «адаптационная энергия не беспредельна» (там же ), рано или поздно, если стрессор продолжает действовать, наступает третья – «стадия истощения». «Мы до сих пор не знаем, что именно истощается, но ясно, что только не запасы калорий» (там же ). На этой стадии, так же как на первой, в организме возникают сигналы о несбалансированности стрессогенных требований среды и ответов организма на эти требования.

В отличие от первой стадии, когда эти сигналы ведут к раскрытию кладовых резервов организма, в третьей стадии такие сигналы – призывы о помощи, которая может прийти только извне – либо в виде поддержки, либо в форме устранения стрессора, изнуряющего организм.

Экстремальные ситуации делят на кратковременные, когда включаются и действуют (актуализируются) программы реагирования, которые в человеке всегда «наготове», и на длительные, которые требуют адаптационной перестройки функциональных систем человека, иногда субъективно крайне неприятной, а подчас неблагоприятной для его здоровья (Китаев-Смык , 1983, 1978 а, б, 2001; Медведев , 1979 и др.). При кратковременных сильных экстремальных воздействиях ярко проявляются разные симптомы стресса.

Сопоставляя с данными Г. Селье, я изучал кратковременный стресс при создании «трехкаскадной» катапультной системы спасения пилотов, включающейся при летных авариях и при боевых поражениях реактивных истребителей-бомбардировщиков, исследовал стресс при подготовке первых кратковременных космических орбитальных полетов, еще и в военной, боевой обстановке в горячих точках СССР, России, Ближнего Востока.

Длительный стресс мы изучали в 60–70-е гг. XX в. при подготовке экспедиции на Марс, еще – в длительных высокогорных экспедициях и в ходе чеченской войны с 1995 по 2002 г. При действии стрессоров, вызывающих долгий стресс (а длительно можно выдержать только сравнительно несильные стрессовые нагрузки), начало стресса бывает стертым, с ограниченным числом заметных проявлений адаптационных процессов. Поэтому кратковременный стресс можно рассматривать как усиленную модель начала длительного стресса. И хотя по своим бросающимся в глаза проявлениям кратковременный и длительный стресс отличаются друг от друга, тем не менее в их основе лежат идентичные механизмы, но работающие в разных режимах (с разной интенсивностью). Кратковременный стресс – бурное расходование поверхностных адаптационных резервов и наряду с этим начало мобилизации глубоких (Martenuick , 1969). Если поверхностных резервов недостаточно для ответа на экстремальные требования среды, а темп мобилизации глубоких недостаточен для возмещения расходуемых адаптационных резервов, то живое существо может погибнуть при совершенно неизрасходованных глубоких адаптационных резервах. Многие умершие от голода в Ленинграде во время его блокады (в 1941–1942 гг.) сохраняли обильные жировые отложения в подкожной клетчатке. Их гибель была в значительной степени вызвана психологическими переживаниями голода и страха.

На рис. 1 представлена попытка сопоставления суждений Г. Селье о динамике длительного стресса (А), представлений о нем «психофизиологов-системщиков» (Б) и результатов наших исследований динамики субсиндромов стресса (В), то есть смены преобладаний различных форм адаптационно-защитной активности (и пассивности) при длительном стрессе. Подробному изложению результатов этих исследований посвящены вторая и третья главы данной монографии (см. также: Китаее-Смык , 1983, 2001, 2009).

Длительный стресс – постепенные мобилизация и расходование поверхностных и глубоких адаптационных резервов (Popkin, Stiliner, Hall et al ., 1978). Его течение может быть скрытым при ставших как бы привычными вредящих воздействиях на людей. Тогда его удается регистрировать только специальными методами. Максимально переносимые длительные стрессоры вызывают выраженную симптоматику стресса. Адаптация к таким факторам возможна, только если организм человека успевает, мобилизуя глубокие адаптационные резервы, «подстраиваться» к уровню длительных экстремальных требований среды. Симптоматика длительного стресса может напоминать симптомы соматических или психических болезней. Такой стресс нередко переходит в настоящие болезни. Причиной длительного стресса может стать не только непрерывный, но и регулярно повторяющийся экстремальный фактор. Тогда попеременно «включаются» процессы адаптации и реадаптации. Их проявления могут казаться слитными. В целях совершенствования диагностики и прогноза течения стресса, состояния, вызванные длительными прерывистыми стрессорами, предложено рассматривать как самостоятельную группу (Gerathewohl, Ward, 1960; Китаев-Смык, 1983,2009).

Хорошо изучены первая и вторая стадии развития стресса. Третьей стадии стресса, то есть истощению организма вплоть до его гибели, посвящены исследования, проводившиеся либо в сложных труднодоступных натурных условиях, либо в экспериментах с животными (Бродхерст , 1975; Стенько , 1978, 1981 и др.), что затрудняло получение достоверных данных.

При длительном пребывании в экстремальных условиях возникает сложная картина изменений физиологических, психологических и социально-психологических характеристик человека. Исследования долгого стресса проводились в фашистских концентрационных лагерях во время Второй мировой войны, однако сложный комплекс негативных воздействий на людей, заключенных в этих лагерях, делал результаты тех «концлагерных экспериментов» почти несопоставимыми со «стрессом обыденной жизни» (Франкл , 1990 и др.). Систематическое экспериментальное изучение долгого стресса было начато в связи с подготовкой длительных космических полетов (Gerathewohl, Ward , 1960; Емельянов , 1967; Касьян, Колосов, Лебедев и др., 1966; Касьян, Черепахин, Горшков , 1966; Китаев-Смык , 1963 а, б; Копанев, 1970; Копан ев, Юганов , 1972; Космолинский, 1976; Новиков, 1981 и др.). Исследования первоначально велись с целью определения пределов переносимости человеком тех или иных неблагоприятных условий существования. Когда физиологические пределы переносимости человеком различных экстремальных физических факторов в основном были определены, тогда предметом исследования стали психические состояния и работоспособность человека в экстремальных условиях (Береговой, Завалова, Ломов и др., 1978; Китаев-Смык, 1978 а, б; Китаев-Смык, Зверев, 1963; Леонов, Лебедев, 1971; Хрунов, Хачатурьянц, Попов и др., 1974 и др.).

Важным направлением изучения длительного стресса, «стресса жизни», явились социально-психологические, психологополитические исследования, необходимые, в частности, для решения проблем групповой совместимости в экстремальных ситуациях, проблем управления массовыми психологическими и политическими процессами и т. п.

Г.Г. Аракеловым подмечены различия форм научного мышления людей, обучавшихся и воспитанных в разных системах образования, в частности, у медиков и психологов. Они по-разному понимают сущность стресса как состояние гомеостаза, обеспечивающего нужную активность человека при измененных требованиях среды (Аракелов , 2004). «Клиническое мышление» медиков, сформированное годами обучения и медицинской практики, делает их нередко «не понимающими» логику мышления профессиональных психологов, а психологов – не воспринимающими медиков, хотя они, казалось бы, изъясняются на одном и том же языке (русском, английском и т. п.). Известный психолог К.К. Платонов утверждал, что «истинным медицинским психологом может стать только врач, получивший еще и фундаментальное психологическое образование» (Платонов, 1975).

Леонид Александрович Китаев-Смык (18.05.1931, Москва) — старший научный сотрудник Российского института культурологии, заслуженный испытатель космической техники Федерации космонавтики России.

После учебы в средней школе и в Первом Московском Медицинском Институте (там он получил диплом врача с отличием) он работал практикующим врачом с 1955 года.

В 1956 году, как врач, отличившийся при лечении и изучении эпидемии гриппа, Л.Китаев-Смык был переведен на научную работу в Академию Медицинских Наук.

В раннем детстве (Леониду было пять лет) отец рассказывал ему о космосе, и после этого он всегда мечтал о полетах на другие планеты. Когда отец тяжело заболел, Леонид Китаев-Смык думал о будущей космической медицине и о лечении невесомостью. Поэтому он оставил удачно начавшуюся научную карьеру и в 1960 году перешел в секретный тогда Летно-Исследовательский Институт.

В 1961 году Л.Китаев-Смык начал изучат действие невесомости на людей и животных в авиационных полетах по параболе. Было получено много очень интересных практических результатов и теоретических концепций. Кандидатская диссертация Л.Китаева-Смыка «Функции зрения при кратковременной невесомости» была защищена на закрытом заседании Ученого совета.

Д-р Л. Китаев-Смык участвовал в подготовке первых советских астронавтов: Юрия Гагарина и других.

1963 году Д-р Л.Китаев-Смык выступил с инициативой изучения влияния на людей искусственной силы тяжести во время полетов на другие планеты. Результаты этих исследований отражены в многочисленных научных публикациях и обобщены в монографии: Психология стресса. М.: Наука, 1983. (Представлена как докторская диссертация).

В 1973 году Д-р Л.Китаев-Смык оставил престижную работу в астронавтике и перешел в только что созданный Институт психологии АН СССР и начал теоретическое обобщение полученных им ранее — результатов экспериментального изучения стресса. Им была создана и опубликована генеральная концепция стресса. Она объясняет его вегетативные и соматические проявления, когнитивные проявления при стрессе и нарушения общения людей при экстраординарных влияниях.

С 1987 года он изучал психологический и социологический стресс в «горячих точках» в СССР. Сам присутствовал там, где были или могли быть массовые беспорядки или боевые действия внутри СССР: в Дальневосточном регионе, в Таджикистане, на Кавказе, в Прибалтике.

С 1993 года Д-р Л.Китаев-Смык работает в Российском институте культурологии, над темой: «Культурология глобальной безопасности». Им сделано ранее боле 300 научных публикаций, семь монографий, двенадцать изобретений. Он работает над монографиями: «Психологическая антропология стресса», «Психология чеченской войны».

Книга не просто о войне. Ее автор Л. А. Китаев-Смык изучал не только психологию войны, но и психологию нашей не всегда мирной жизни, проявленную войной. Жизненные проблемы легче рассмотреть и понять, сравнивая их с военными опасностями.

Книга эта во многом уникальна, в ней многое описано впервые. Ее автору впервые удалось проводить психологические исследования по обе стороны линии фронта.

Впервые эти исследования делались там, где зарождается военный стресс — в окопах под пулями, на блокпостах, под прицелом вражеских снайперов, на «броне» танков, ехавших по минированным дорогам, в отрядах чеченских боевиков под российскими бомбами

И, главное, впервые известный психолог-ученый, академик Всемирной экологической академии, автор более250-тинаучных публикаций о проблемах стресса, применил свои знания, чтобы разобраться в наиболее актуальных психологических проблемах современной войны.

В монографии описаны индивидуальные особенности долгой жизни при стрессе и реакции во время стресса, краткого, как удар.

Представлены генеральные (общие) закономерности изменений эмоций, восприятия, памяти, мышления, работоспособности и общения в экстремальных ситуациях. Изложены результаты исследований «стресса жизни» и «стресса смерти», отражены многочисленные исследования автора: стресс творчества и вдохновения, восторг и ужас властителей, ускользание из-под гнета жестокостей и гибель под ними, стресс в боях под пулями врагов и посттравматические болезни ветеранов, длительный стресс в экспериментах при подготовке полета людей на Марс и многое другое.

Л. А. Китаев-Смык ПСИХОЛОГИЯ И КОНЦЕПЦИЯ СТРЕССА

Термин «эмоциональный стресс» претерпел в научной литературе ряд трансформаций, сходных с теми, которым подвергался н термин «стресс». Первоначально некоторые авторы были склонны понимать под эмоциональным стрессом ситуацию, порождающую сильные эмоции, видимо, вследствие английского значения этого слова как «нарушение равновесия физических сил». Концепция стресса ввиду своей направленности на целостное понимание адаптивных реакций организма привлекла внимание специалистов по разработке режимов жизнедеятельности человека в экстремальных условиях. Будучи увлеченными изучением исключительно неблагоприятных для организма проявлений стресса, этим термином они обозначали те адаптационные эмоциональные реакции, которыми сопровождались вредные организму физиологические и психофизиологические изменения. Соответственно под эмоциональным стрессом понимались аффективные переживания, сопровождающие стресс и ведущие к неблагоприятным изменениям в организме человека. Когда же накопились сведения о существовании большого круга физиологических и психологических реакций, сходных при отрицательных и положительных эмоциональных переживаниях, т. е. о том, что неспецифичпость проявлений собственно стресса сочетается со специфически дифференцированными эмоциями, под «эмоциональным стрессом» стали понимать широкий круг изменений психических проявлений, сопровождающихся выраженными неспецифическими изменениями биохимических, электрофнзнологических и других коррелятов стресса.

Следует заметить, что Г. Селье склонен полагать, что «даже в состоянии полного расслабления спящий человек испытывает некоторый стресс. Полная свобода от стресса означает смерть». Этим он подчеркивает, что неспецифическая адаптационная активность в биологической системе существует всегда, а не только в ситуациях, достигших какого-то критического опасного уровня взаимоотношений со средой. Являясь элементом жизненной активности, неспецифические адаптационные процессы (стресс) наряду со специфическими способствуют не только преодолению выраженной опасности, но и созданию усилий для каждого шага жизненного развития. Это замечание Г. Селье далеко не случайно. Ряд исследователей адаптации биологических систем склонны к поискам кеспецифического субстрата, свойственного узким фрагментам адаптивной активности. Подобные поиски закономерны и, можно полагать, в определенном смысле плодотворны. Однако это влечет за собой присвоение термина «стресс» не общему адаптационному синдрому с его физиологическими, психическими и т. д. проявлениями, а отдельным комплексам показателей, неспецифическим только в своем регионе.

Поиски неспецифических реакций в мелких регионах адаптационной активности биосистемы, отличающихся собственными гомеостатическими признаками, по нашему мнению, заслуживают внимания. Они основаны на возможности, вероятно, бесконечного дробления биосистемы на подсистемы с их микрогомеостазом. Трудно указать границу допустимой «спецификации» феномена иеспецифичности. Видимо, следует считаться со сложившимся терминологическим выделением следующих видов стресса: физиологического и эмоционального, физиологического и патологического, эмоционального и физического и др.

Итак, термин «стресс» встречается в современной литературе как обозначающий следующие понятия: 1) сильное неблагоприятное, отрицательно влияющее на организм воздействие; 2) сильная неблагоприятная для организма физиологическая или психологическая реакция на действие стрессора; 3) сильные как неблагоприятные, так и благоприятные для организма реакции разного рода; 4) неспецифические черты (элементы) физиологических и психологических реакций организма при сильных, экстремальных для него воздействиях, вызывающих интенсивные проявления адаптационной активности; 5) неспецифические черты (элементы) физиологических и психологических реакций организ-ма, возникающих при всяких реакциях организма

Мы полагаем возможным понимание «стресса» как неспецифи- -Ческих физиологических и психологических проявлений адаптационной активности при сильных, экстремальных для организма воздействиях, имея в виду в данном случае стресс в узком смысле. Неспецифические проявления адаптивной активности при действии любых значимых для организма факторов можно обозначать как стресс в широком смысле Среди пополняющегося с каждым годом огромного количества научных публикаций, посвященных стрессу (в основном по физиологической и медицинской тематике), в последние годы все больше становится работ, касающихся психологических проблем стресса Бурное развитие индустриальной технологии в го

ды, предшествовавшие второй мировой войне, и особенно в послевоенные десятилетия, обострило проблему соответствия адаптационных возможностей человека сильно возросшим требованиям к нему как к пользователю техническими средствами

Современные технологические процессы часто создают рабочую среду, весьма отличающуюся от среды обитания, к которой люди приспособлены ходом эволюционно-биологического процесса. Трудно перечислить многообразие производственных факторов, которые могут быстро или исподволь создать дистресс у человека (производственные шумы, работа с микроманипуляторами, управление скоростными транспортными средствами и т. п.). Важным направлением психологической науки стали инженерная психология и эргономика, среди задач которых была разработка принципов конструирования средств производства и производственной среды таким образом, чтобы повысить эффективность и надежность системы «человек - машина» и вместе с тем предотвратить дистресс у человека, включенного в систему «человек - машина». Эта задача решалась двояко. Во-первых, путем мобилизации в ходе трудового процесса резервных (адаптационных) возможностей человека, т. е. за счет создания стресса без дистресса. Во-вторых, путем создания машин, работая с которыми человек защищен от перенапряжения своих психофизиологических и психологических возможностей, т. е. путем своего рода адаптации технических средств к работающему с ними человеку

Между выраженностью стресса, эмоциональной напряженностью, активизацией нервной системы, с одной стороны, и эффективностью рабочей деятельности - с другой, нет однозначной зависимости. В начале нашего века Р. йеркс и Дж. Додсон экспериментально показали, что с ростом активизации нервной системы до определенного критического уровня эффективность деятельности повышается. Однако при дальнейшей активизации нервной системы, иными словами, при увеличении стрессогенности действующих факторов, показатели деятельности начинают снижаться.

Низкую работоспособность при малой стрессогенной активизации можно рассматривать как результат малой вовлеченности адаптационных разервов в процессы, условно говоря, защиты организма от требований среды. Сложнее объяснить, за счет чего снижаются показатели работоспособности при превышении критического уровня стрессовой напряженности. Одна из гипотез состоит в том, что рост напряженности «сужает» внимание. При этом первоначально отбрасываются менее значимые и «балластные» сигналы, что повышает эффективность деятельности. Дальнейшее- сужение внимания сверх критического ведет к потере значимых сигналов и к снижению эффективности-как внимания, так и деятельности, требующей высокого уровня внимания.

Показатели качества относительно сложной деятельности достигают критической верхней точки при меньшем уровне стрессовой напряженности, чем показатели относительно простой деятельности

Нами обнаружено, что при некотором уровне стрессовой напряженности может возникать парадоксальная ситуация, когда показатели выполнения более сложной деятельности могут возрасти выше, чем возросшие показатели менее сложной деятельности.

Процессы ухудшения деятельности при стрессе следует рассматривать не только как результат непроизвольных потерь информации, но и как следствие ослабления волевой активности, снижение восприимчивости к внешним мотивам деятельности в результате ухода «в себя». При длительном стрессе может происходить перестройка значимости мотивов: побуждавшие деятельность могут ее тормозить, тормозившие - побуждать. Может возникнуть неприязнь к атрибутам деятельности или к ней самой. Наконец, ухудшение деятельности человека может быть результатом его попыток активно противостоять внешним побуждениям к дистрессогенной деятельности или к деятельности в дистрессогенных условиях.

Много работ п’освящено проблеме индивидуальных различий стресса. В большинстве из них рассматривается разная подверженность людей стрессу и то, какие отличия стресса могут быть у разных людей. Обилие таких исследований обусловлено запросами психотерапии

Исходя из того что у человека существуют неосознаваемые влечения к получению не только положительных, но и отрицательных эмоций, высказано предположение о том, что индивидуальные различия эмоционального восприятия сходных ситуации создают «различный баланс возбудимости систем положительной Мотивизации и систем отрицательной мотивизации». Конечно, указанные системы мотивизации могут создавать только предпосылки поведения человека, в мотивах которого основная роль Принадлежит моральной стороне, нравственной практике, мировоззрению, идейным убеждениям т. д.

Лица, имеющие согласно классификации Роттера внутренний *Докус» контроля за своей деятельностью - «интерналы» (уверен-

ные в себе, надеящиеся только и а себя, не нуждающиеся во внешней поддержке), менее подвержены дистрессу в экстремальных условиях при социальном давлении, чем «экстериалы» с внешним «локусом» контроля (неуверенные в себе, нуждающиеся в поощрениях, болезненно реагирующие на порицания, полагающиеся на случай, на судьбу). Это не универсальная закономерность. У «ин- териала», потерявшего веру в себя под влиянием критических факторов, могут проявиться качества «экстернала». Либо, не умея искать опору вовне, он оказывается еще более беззащитным, чем «экстернал», в тех же условиях. Надо сказать, что эта зависимость неоднозначна. Отсутствие возможности контролировать стрессогеиную ситуацию оказывает более дистрессовое действие на «интерналов», чем иа «экстерналов». Наряду с этим обнаружено, что «тренировки» могут изменить место контроля.. .

Люди с тревожностью как чертой характера более подвержены эмоциональному стрессу, чем те, у кого тревожность возникает только в опасных ситуациях. Однако такое разделение не абсолютно н зависит от условий и опыта жизни

Лица типа А, отличающиеся склонностью к недооценке сложности стоящих перед ними задач и времени, потребного для решения этих задач, всегда спешащие и всегда опаздывающие и расстраивающиеся, более подвержены болезненным стрессам, чем люди типа Б, склонные к спокойной размеренной деятельности.

Существует тип людей, которые, как и причисленные к типу

А, склонны спешить и опаздывать, ставить себе непосильные задачи и выполнять ничтож’иую часть их. Но в отличие от людей типа А они не придают никакого значения той части задания, которую не смогли или не успели выполнить. Более того, ту малую часть задания, которую сделали, они расценивают как «потрясающий успех», что воодушевляет их на постановку себе новых задач и дальнейшую бурную деятельность. Люди этого типа настолько уверены в своей успешности, а часто и в своих выдающихся качествах, что им практически чужды чувства обиды, униженности, неуверенности в себе. Они мало подвержены дистрессу.

Есть тип людей, склонных, как и относимые к типу А, к переоценке своих возможностей при выполнении задания. Вместе с тем от типа А они отличаются тем, что с самого начала деятельности испытывают радость, будто задание уже успешно выполнено, т. е. начало активной, целеустремленной деятельности служит для них преждевременным свидетельством ее успешного окончания. Невыполнение задания не вызывает у нн\ огорчения и других подобных чувств. Вместо этого они испытывают рассерженность, гнев про’тив «причины» их неуспеха, которую они видят в чем угодно, только не в себе. Люди этого типа мало подвержены дистрессу.

Выраженность проявлений стресса зависит от отношения субъекта к стресс-фактору, от его субъективной определенности, субъективной значимости, субъективной вероятности. Предложено классифицировать людей по их отношению к стрессору и своим переживаниям стресса на «репрессоров», подавляющих в себе тягостные переживания стресса, и на «скрывателей», не признающих воздействие на них как стрессовое. У «репрессоров» при отсутствии внешних, поведенческих проявлений стресса последний может быть обнаружен физиологическими методами.. «Скрьгвате- ли» отличаются от «репрессоров» отсутствием как поведенческих, так и физиологических проявлений стресса или относительно меиьшей их выраженностью.

Индивидуальная выраженность стресса, в частности его неблагоприятных проявлений, в большой степени зависит от осознания человеком своей ответственности за себя, за окружающих, за все происходящее в экстремальных условиях, от психологической установки на ту или иную свою роль. Нами выделены три типа отношения человека к самому себе прн стрессе. Первый тип - отношение человека к себе как к «жертве» экстремальной ситуации, оно усиливает дистре’сс. Второй тип сочетает отношение к себе как к «жертве» с отношением к се*бе как к «ценности», доверенной себе же. Такой тип характерен для опытных летчиков- испытателей и т. п., для опытных испытуемых, работающих в экстремальных условиях, для спортсменов высокого класса. Подобного рода отношение к себе можно обнаружить также у людей, сохраняющих в критических условиях чувство собственного достоинства. Второй тип отношения к себе при стрессе более свойствен лицам зрелого возраста. Третий тип сочетает два первых типа отношений к себе с сопоставлением проявлений о стрессе у себя и у других? людей, также подвергающихся экстремальным воздействиям. Это отношение к себе как к одному из ряда людей. Оно может быть у лиц, изучающих стресс, в том числе на себе, у ответственных за ход экстремальной ситуации и участвующих в ней. При этом, как правило, возрастает роль ответственности за себя, что снижает значение представления о себе как о «жертве», усиливающего дистресс. Если же социальная ответственность субъекта мала, то вид страдания окружающих людей или их панические действия могут усилить у него аналогичные проявления. ..

Среди методов регулирования эмоционального стрессу различают: направленные на предотвращение его неблагоприятных проявлений, на купирование их и »на замещение нежелательных симптомов стресса благоприятными илн нейтральными для человека симптомами. Известны также методы ликвидации хронического дистрессового состояния с использованием для этого эмоционально-стрессовых нагрузок. Многие авторы обращают внимание на необходимость индивидуального подхода к регуляции стресса с учетом личностных особенностей человека. Отмечается возможность тренировки п укрепления личностных особенностей, способствующих устойчивости человека перед психологическими и социальными стрессорами. Используются методы групповой психотерапии дистресса.

• Психотерапевт Ян Голанд: «Самая распространенная психическая болезнь – панические атаки» Корреспондент АиФ-НН провела один день с известным психотерапевтом, психиатром, сексопатологом и знатоком человеческих душ, Яном. Нижний Новгород, 25 октября - АиФ-НН. Уже более 50 лет Ян Генрихович помогает людям вернуться к нормальной жизни. Являясь главным […]
• Нервная анорексия — это заболевание, характеризующееся расстройством пищевого поведения. Больные (в основном женщины), отличаются психическим расстройством, выраженном в искаженном восприятии собственного тела, и даже если они имеют нормальные показатели веса, то все равно стремятся похудеть и очень боятся полноты. Это заставляет человека […]
• Г Селье Стресс без дистресса OCR: Ирина Лун?ва Советским ученым он известен по изданным в СССР книгам "Очерки об адаптационном синдроме" (Медгиз, 1960), "Профилактика неврозов сердца химическими средствами" (Медгиз, 1961), "На уровне целого организма" ("Наука", 1972). Книгу "Стресс без дистресса" условно можно разделить на две части. Первая […]
• 1. Малая медицинская энциклопедия. - М.: Медицинская энциклопедия. 1991-96 гг. 2. Первая медицинская помощь. - М.: Большая Российская Энциклопедия. 1994 г. 3. Энциклопедический словарь медицинских терминов. - М.: Советская энциклопедия. - 1982-1984 гг. Смотреть что такое "Психоз" в других словарях: Психоз - МКБ 9 290290 299299 OMIM 603342 […]
• Ганс Селье Стресс без дистресса 1 Ганс Селье Стресс без дистресса OCR: Ирина Лунева (без рисунков) ПРЕДИСЛОВИЕ Предлагаемая вниманию советских читателей книга Ганса Селье "Стресс без дистресса" это, по признанию самого автора, его любимое детище, итог многолетних исследований и размышлений. Имя автора настоящей книги в рекомендациях не […]
• Психические расстройства – влияние цвета Далеко не секрет, что цвет может вызвать психические расстройства человека. Мы не зря выбираем определённые цвета в спальню, столовую, кухню. Также, цветовая гамма широко используется нами в одежде. Так как же влияют цвета на наше восприятие и какие ассоциации они способны вызывать. Для начал разберёмся, […]
• Исследования показали, что депрессия и курение зачастую идут рука об руку. Люди, страдающие депрессией, не только более склонны к курению, но также им труднее бросить курить, чем тем, кто не в депрессии. Ученые уже давно признали, что существует связь между курением и депрессией. Но, до сих пор не совсем ясно, как именно курение и депрессия […]
• как проявляется невроз Популярные статьи на тему: как проявляется невроз Проблема астенических состояний как клиническом, так и терапевтическом аспекте является одной из самых фундаментальных в психиатрии. Треть или даже половина больных на терапевтическом приеме – это больные, которые имеют соматические проявления тревоги. В чем заключаются эти […]

(Реферат)

n1.doc

Л.А. Китаев-Смык

ПСИХОЛОГИЯ СТРЕССА.

Психологическая антропология стресса

Москва

Академический Проект 2009

УДК 159 9 ББК 88 К11

Издается по решению Ученого совета Российского института культурологии Министерства культуры Российской Федерации
Рецензенты: М.И. Марьин, доктор психологических наук, профессор А.В. Окороков, доктор исторических наук, действительный член Академии военных наук

Китаев-Смык Л.А.

К11 Психология стресса Психологическая антропология стресса. - М.: Академический Проект, 2009. - 943 с. - (Технологии психологии).

ISBN 978-5-8291-1023-9
В монографии описаны индивидуальные особенности долгой жизни при стрессе и реакции во время стресса, краткого, как удар Представлены генеральные (общие) закономерности изменений эмоций, восприятия, памяти, мышления, работоспособности и общения в экстремальных ситуациях Изложены результаты исследований «стресса жизни» и «стресса смерти», отражены многочисленные исследования автора: стресс творчества и вдохновения, восторг и ужас властителей, ускользание из-под гнета жестокостей и гибель под ними, стресс в боях под пулями врагов и посттравматические болезни ветеранов, длительный стресс в экспериментах при подготовке полета людей на Марс и многое другое. Доступно рассмотрены телесные (соматические) и душевные (психические) болезни стресса и способы их предотвращения Проанализированы психологические факторы, позволяющие нормализовать стресс, являющийся естественным следствием динамической и сложной жизни. Кроме того, показаны способы и приемы восстановления и поддержания здоровья в стрессовых ситуациях. Книга ведущего российского специалиста по проблемам стресса написана для всех, кого затронул стресс, кто его использует или с ним борется, для политиков и психологов, для медиков и социологов, для работников силовых структур, для учащихся и профессионалов, может быть, даже для философов. Пусть читателя не отпугивает энциклопедичность этой книги - каждый найдет в ней свое.

УДК 159.9 ББК 88
ПРЕДИСЛОВИЕ

Стресс в современном постиндустриальном обществе все чаше становится причиной страданий. Стремление к массовым радостям и мнимой беспечности не всегда уменьшает напряжен­ность нашей жизни.

Проблемы, связанные со стрессом, в чем-то, а может быть, во многом, индивидуально различны, т. к. каждый человек уникален. Конкретные рекомендации специалистов по стрессу могут подвести читателя близко к решению его проблем. Но повседневное их решение сможет осуществлять только сам человек, знающий свои проблемы «нутром» и возвысившийся над ними, в частности, путем их осмысления. Иными словами, проблемы стресса человек может решать сам более успешно, если он имеет знания и силы взглянуть на свои проблемы и «из себя», и «на себя».

Знакомство с анализом причин и закономерностей стресса, с его последствиями, изложенными в книге, позволит читате­лю увидеть способы уменьшения неблагоприятных влияний критических ситуаций и, может быть, поможет найти полезные последствия этих ситуаций. «Нет худа без добра» - говорит пословица. При стрессе нужно не только пересилить «худое», но не потерять «доброе».

Эта книга написана для всех, кого затронул стресс, кто его использует или с ним борется, для политиков и психологов, для медиков и социологов, для работников силовых структур. Для учащихся и профессионалов, может быть, даже для фило­софов. Она пополнит их знания о стрессе или хотя бы укрепит в этих знаниях.

В разных главах книги автор рассматривает связанные со стрессом проблемы, принадлежащие к различным областям знаний (разным научным дисциплинам). Широта подходов необходима для понимания и успешного решения многих острых проблем, обусловленных стрессом. Использование и анализ разнодисциплинарных научных материалов делает для разных профессионалов одни главы книги более, другие - ме­нее «своими», т. е. более или менее полезными и удобными для чтения.

Первая глава в монографии вводная. Во второй изложены результаты многочисленных научных наблюдений и экспе­риментальные данные об эмоциях и поведенческих реакциях (нормальных и болезненных) при кратком и продолжительном стрессе, при разных экстремальных воздействиях. Третья глава посвящена вегетативным проявлениям стресса, т. е., с одной стороны, тому, какие физиологические реакции бывают при психологическом стрессе и, с другой стороны, как эти реакции сказываются на психике. Вместе с тем представлены анализ «соматических (телесных) болезней стресса», пути их про­филактики и лечения. В четвертой главе описаны изменения интеллектуальных способностей в экстремальных ситуациях, когнитивные, перцептивные, мнемонические и другие реакции при стрессе. Наряду с этим доступно описаны причины и ди­намика возникновения неврозов как «психических болезней стресса», а также основные принципы их профилактики и лече­ния. В пятой главе представлены психосоциальные (социально-психологические) проявления стресса, динамика изменения общения людей, внезапно оказавшихся или долго живущих в экстремальной обстановке, и многое другое.

В монографии анализируются методы профилактики и устра­нения неблагоприятных проявлений стресса и пути сохранения способности восстанавливать в нужный момент свою актив­ность, боевитость, сохранение веры и надежды на вызволение от невзгод жизни, на успешное преодоление стрессогенных воздействий.

Какой главный недостаток этой книги, по мнению ее автора? Многогранность проблем стресса требует изучения его проявлений разными науками (психологией, медициной, социологией, этнографией, политологией и др.). Это неиз­бежно создает разнокалиберность, часто несопоставимость и подчас кажущуюся противоречивость представленных сведений.

Какое главное достоинство в этой книге видит ее автор? В ней представлен разносторонний подход к пониманию стрес­са, без которого невозможно постигать сложнейшую картину противостияния психики и всех систем организма человека, экстремальным условиям существования, создающим «стресс жизни» и «стресс смерти». При этом особое внимание обраща­лось на то, что экстремальные ситуации, возникающие в жизни и моделируемые в экспериментах, могут оказывать на человека не только неблагоприятные влияния. Такие ситуации могут пробуждать в людях потенциальные возможности, незаметные в обычных, нестрессогенных условиях. Автор полагает, что главные из них: интеллектуально-творческий потенциал (с усло­вием, что он не устремлен против самого себя, т. е. не стал безумен) и потенциал нравственности. В критических условиях она проявляется и проверяется. Потому что нравственность - это не только раскрытие силы жизнеутверждения личности, но и система запретов, «очеловечивающих» личность и общество. Вспомним, что Л.Н. Толстой видел три вида нравственности:

• 
  нравственность то, что служит на пользу моему «я». Это - нравственность дикости;
• 
  нравственность то, что служит на пользу тому кругу, ко­торый есть мой. Это - нравственность варварства;
• 
  нравственность то, что служит на пользу всему человече­ству. Это - нравственность общечеловеческая.

Однако автор этой монографии присоединяется к тем, кто с сожалением видит обеднение научного смысла в ряде совре­менных научных изданий, как спрятанное за наукообразием и англицизмами текста, так и напоказ выставляемой вульгариза­цией русского языка.

Еще одно замечание о литературных особенностях научных текстов. В одной из последних своих статей, в предисловии к переводу дневника Амелия Л.Н. Толстой писал: «Писатель ведь дорог и нужен нам только в той мере, в которой он открывает нам внутреннюю работу своей души, само собой разумеется, если работа эта новая, а не сделанная прежде. Что бы он ни пи­сал - драму, ученое сочинение, повесть, философский трактат, лирическое стихотворение, критику, сатиру, - нам дорога в про­изведении писателя только эта внутренняя работа его души, а не та архитектурная постройка, в которую он большей частью, да, я думаю, и всегда, уродуя их, укладывает свои мысли и чувства». Автор книги, которую держит в руках читатель, старался как только мог «не уродовать» на ее страницах свои мысли и чувства. Потому, возможно, кто-то подчас скажет: «Не слишком ли много в ней автора!» Да. Решая, чем дополнить второе переработанное издание «Психологии стресса», автор понял невозможность объ­ять необъятное, обобщить сотни тысяч исследований стресса, проделанных в разных странах за десятилетия после его издания. Поэтому оно дополнено исследованиями самого автора. Они про­водились в разных (подчас предельно опасных) условиях, с раз­ными целями, их описание требовало разных лингвистических приемов. Кому-то из читателей это доставит удовлетворение (так было при журнальных публикациях), кого-то, возможно, возмутит (пока такого не было).

Вторая особенность этой монографии, то, что ее главы со второй по четвертую содержат описания субсиндромов стресса, т. е. разных его проявлений, потребовавших описания и анали­за, использующих разные профессиональные подходы. Потому одни профессионалы могут начинать чтение данной монографии с той главы, которая прежде всего удовлетворит их профессио­нальный интерес. Других профессионалов больше заинтересуют иные главы. Так, пятая глава интересна социальным психологам, работающим в экстремальных ситуациях; четвертая - спе­циалистам, оптимизирующим интеллектуальную деятельность при стрессе; третья - тем, кто занят профилактикой и лече­нием телесных (соматических) болезней стресса; вторая глава может быть более интересна специалистам по общей, военной, космической психологии.

Однако в каждой из этих глав описаны экспериментальные данные, полученные на протяжении ряда лет в ходе одних и тех же комплексных экспериментов. Это вынуждает повторно представить в каждой главе описание методов создания стресса. Читателей, расширяющих эрудицию и знакомящихся не только со «своей» главой книги, но и с «чужими» главами, не должны смущать эти вынужденные повторы.

Благоразумный читатель должен различать факты, досто­верно установленные, а также достаточно обоснованные теории от поисковых концепций, которые требуют подтверждений или должны быть отвергнуты. Но неясное, непонятное не следует таить. Его проблемность надо обозначить, чтобы своевременно начать аналитические исследования.

Читач оглавление этой монографии, можно заметить, что в нее как бы включены самостоятельные «книги» с описанием ис­следований отдельных, специфических экстремальных состоя­ний: стресса невесомости, аккустического стресса, боевого стресса, кинетоза («стресса укачивания-укручивания»), стресса творчества, посттравматических стрессовых расстройств, специфического стресса ввиде «выгорания персонала», стресса скученности. При исключительном интересе к какой-либо из этих проблем читатель может первоначально знакомиться с разделом, привлекшим его внимание.

Особое место в этой монографии занимает раздел, посвящен­ный неврозам. Ее автор согласен с теми, кто рассматривает их как душевные (психические) болезни стресса. Однако несколько школ психиатров видит неврозы с разных сторон. Для рас­ширение эрудиции читателя на страницах данной монографии представлены разные взгляды на «душевные болезни стресса». Это поможет читателю понимать врачей (невропатологов, психиатров, психоаналитиков и др.), принадлежащих к разным научным медицинским школам и владеющим не схожими пси­хотерапевтическими методами.

Для тех, кого интересует главным образом теоретическое осмысление стресса, можно рекомендовать прочтение первой главы и описания генеральных (общих) закономерностей суб­синдромов стресса в главах со второй по пятую.

Обширные основания общей теории стресса созданы Гансом Селье и его учениками. Вклад в теорию психологии стресса был сделан исследователями экстремальной психологии (психологии стресса). В данной монографии предпринята очередная попытка дополнить ее.

Стало необходимо и неизбежно изучать и осмысливать много­образие психической и социальной активности (и пассивности) людей при стрессе с учетом многих антропологических факторов, т. е. человека со всеми его свойствами, функциями, проявлениями, взаимоотношениями. И следует обратить пристальное внимание на целесообразность такого методологического направления как зооантропология, т. е. на то как, казалось бы, исключительно зоологические функции психики, организма актуализируются в человеческих поступках, действиях, эмоциях, социальных контактах.

И еще, прислушаемся к советам известного современного психолога и психотерапевта Реноса К. Пападопулоса: «Мы можем понять больше, если обладаем воображением, чем в том случае, когда остаемся в рамках логического понимания ситуации... нуж­но вступать в диалог с иным, чуждым для нас явлением».

Аннотация на английском

The study covers individual aspects of living under stress for a long while and reactions to stress situations which are short and sudden, like a sharp blow to the body. The author introduces the general pattern of changes in emotions, perception, memory, thinking, performance and communication which occur in extreme situations. You will also find the results of studies on "life stress" and "death stress". The book reveals numerous studies conducted by the author: on the stress of creativity and inspiration; on pleasures and horrors of authority; on escaping the pressure of cruelty or perishing under it; on the stresses of war - under the bullets of the enemy, and posttraumatic diseases of veterans; on long-term stress in the training of crews for the mission to Mars and many others. Somatic and mental diseases, and their prevention, are reviewed in a comprehensible way. You will also find an analysis of the psychological factors which help us to normalize stress, representing natural results from our dynamic and complex life. Furthermore, this book reveals the best ways and techniques for restoring and maintaining health in stressful situations.

This book from the leading Russian expert on stress is written for those who live under stress, fighting it or using it: politicians and psychologists; doctors and sociologists; enforcement agencies; students and professionals; even philosophers. We hope that the encyclopedic nature of this book won"t scare you away as each reader will find something relevant for him or her.

Kitaev-Smyck L. A.

ГЛАВА 1

МЕТОДОЛОГИЯ ИЗУЧЕНИЯ СТРЕССА

Даже в состоянии полного расслабления спящий человек испытывает стресс... Полная свобода от стресса означает смерть.

Ганс Селье

1.1. КОНЦЕПЦИЯ СТРЕССА ГАНСА СЕЛЬЕ - « ОБЩИЙ АДАПТАЦИОННЫЙ СИНДРОМ»

Концепция стресса, родившись в результате серии патофизио­логических исследований выдающегося канадского ученого Ганса Селье, оказала большое влияние на различные науки о Человеке. Она была подхвачена многими представителями медицины, пси­хологии, социологии, этнографии, политологии и др.

В первой главе этой книги изложены основные положения концепции Г. Селье. Это сделано, во-первых, из уважения к его таланту и научному наследию, во-вторых, из-за того, что хотя обширные современные знания о стрессе давно не укладываются в рамки его теории, но все же освоение ее плодотворно и сейчас.

В первой главе показана сопоставимость с теорией Г. Селье результатов наших многолетних экспериментальных и теоретиче­ских исследований стресса, подтвержденных многими учеными. Здесь изложены этические и организационно-методологические принципы, которые надо соблюдать при изучении стресса, рассмотрены сходства и различия «стресса жизни» и «стресса смерти».

1.1.1. Предпосылки создания и широкого распространения концепции стресса

Поражения сердечно-сосудистой системы являются причиной более 50 % всех случаев смерти [Бедный СМ., 1981; Ганели-наИ.Е., 1975; Косицкий Г.И, 1977; Уайт П., 1967 и др.]. Установ­лено, что эти поражения обусловлены главным образом неблаго­приятными для человека формами эмоционального напряжения

[Чазов Е.И., Вихерт A.M., Метелица В.И., 1972; Haynes S.G. et al., 1978; Shapiro A.P., 1978]. В нашей стране увеличение смертности от ишемической болезни сердца особенно быстро нарастает за последние десятилетия.

Из-за «стресса жизни» миллионы людей страдают от недомога­ния, нарушения сна, усталости, отверженности или тревожности, у детей имеются стрессовые симптомы эмоционального неблаго­получия (чрезмерная агрессия, ночные кошмары, мочатся в кро­ватку), все больше людей страдают от алкоголизма и наркомании, пытаясь избавиться от «стресса жизни», тысячи кончают с собой или совершают попытку самоубийства .

Вот как оценивает эти данные Ленард Леви, один из известных исследователей эмоционального стресса. «Часто говорят, что статистика не кровоточит. Да, независимо от того, как интерпре­тируются эти данные, они представляют огромные человеческие страдания и несчастья, часть которых, вероятно, предотврати­ма» . Он предлагает продолжать изучение эмоционального стресса и его индивидуальное лечение. По его мнению, «можно и должно подойти к проблеме через длительное холистически и экологически направленное профилактическое планирование» [там же]. Им предложены принципы такого пла­нирования.

Таким образом, предпосылкой создания и широкого рас­пространения концепции стресса можно считать возросшую, особенно во второй половине XX столетия, актуальность про­блемы защиты человека от неблагоприятных факторов среды. Ширящееся научное изучение стресса можно рассматривать как часть охватившего общественность нашей планеты движения по охране природы. Человека при этом надо рассматривать как важ­нейший элемент биосферы, подлежащий защите. Часто защищать человека надо от него самого, т. е. от стихийной урбанизации, от ошибочных «успехов» цивилизации.

Среди своих предшественников Г. Селье называет Клода Бернара, указавшего, что относительное постоянство внутренней среды живого организма - важнейшее условие поддержания его жизнеспособности, и Уолтера Кеннона, разработавшего теорию гомеостаза.

Большое впечатление на Г. Селье произвели его встречи и беседы в 1935 г. в Ленинграде с академиком-физиологом, нобе­левским лауреатом Иваном Петровичем Павловым. «Эти беседы вдохновляли меня в течение всей моей жизни. Портрет Павлова висит в холле нашего института рядом с портретами Эйнштейна и моего соотечественника, открывшего инсулин, сэра Фредерика Бантинга, который опекал меня, когда я начал изучать стресс»,- вспоминает Г. Селье [Селье Г., 1979|. Открытие И.П. Павловым условных рефлексов, можно полагать, предопределило направлен­ность концепции стресса на понимание способности организма выходить на уровень готовности к экстремальным стрессогенным воздействиям, опережая их. Если на уровне целого организма ре­зультаты фило- и онтогенетического его «обучения» преодолению неблагоприятных факторов реализуются, как известно, в значи­тельной мере при участии центральной нервной системы, то «на клеточном уровне,- пишет Г. Селье,- обучение зависит главным образом от химического обуславливания и сводится к выработке защитных веществ типа гормонов или антител и модификации их действия с помощью других химических соединений (например, питательных веществ)»[Селье Г., 1979, с. 60]. О неспецифических болезненных проявлениях защитных реакций организма, ставших основой учения о стрессе, неоднократно говорили И.П. Павлов и его ученики, называя их «стандартными формами нервных дис­трофий», подчеркивая тем самым значение нервной регуляции в возникновении этих неспецифических реакций.

Но почему портрет еще и великого физика осеняет парадный вход Института экспериментальной медицины и хирургии (ныне Интернациональный институт стресса) ? Начало нашего столетия ознаменовалось созданием релятивистской и квантовой физики, теоретические построения которых обусловили прогрессивные преобразования в методологии естественных наук. Эти преобразо­вания в значительной мере связаны с именем Эйнштейна. Видимо, не только уважение побудило Г. Селье поместить на почетном месте в своем институте портрет А. Эйнштейна. Можно полагать, что прогрессивные концепции, возникшие в связи с отходом от методологии классической физики, оказали существенное влия­ние на научное мышление основателя учения о стрессе, і Объект исследований Г. Селье - стресс как неспецифические симптомы адаптации - понятие относительное. Их можно «уви-леть», только вычленяя подобные симптомы из множества разных симптомов адаптации. Потому стресс - понятие, теряющееся при чрезмерно большом и при чрезмерно малом круге наблюдаемых симптомов. В теоретических построениях Г. Селье присутствует относительность причинности и целесообразности стресса. Отно­сительно и понятие целостности носителя стресса: это локальные структуры в организме при «местном адаптационном синдро­ме» - это и весь организм, отвечающий «общим адаптационным синдромом», это та или иная совокупность людей при массовых проявлениях эмоционального стресса. Идея о существовании взаимодополняющих свойств в какой-то мере находит воплощение [в концепции стресса в виде дополнительности специфических и неспецифических проявлений адаптации к требованиям среды в живых существах, в психике и в социальных совокупностях.

Г. Селье указывал на отсутствие прямой зависимости эмо­циональных переживаний при стрессе от физиологических ме­ханизмов стресса.

Ухудшение самочувствия, болезненные стрессовые физиоло­гические процессы Г. Селье предложил называть «дистрессом», т. е. разрушающим дискомфортным стрессом. Приятные формы стрессовых переживаний, такие как стресс любви, творчества, восторга, вдохновения, он назвал «эустрессом», т. е. приятным стрессом.

Широкому распространению учения о стрессе способствовала системная разработка концепции стресса ее автором, его исклю­чительная продуктивность и целеустремленность, а также его публицистические и литературные способности. Перу Г. Селье принадлежит более тысячи научных публикаций, в их числе более 20 монографий. Будучи на протяжении многих лет руководителем основанного им института, Г. Селье объединил усилия ученых многих стран в решении различных проблем стресса, способствуя тому, что исследования проблемы стресса вышли далеко за рамки первоначальных патофизиологических экспериментов.

Автор этой монографии на протяжении нескольких лет состоял в переписке с Г. Селье, получая от него полезные советы и, главное, одобрение и моральную поддержку. Специфические особенности советской государственной политики многократно препятствовали Г. Селье в его желании встретиться с автором этой книги.

Научная экспансия концепции «стресс» с ее распространением на различные области знания вызывает недоумения, а часто понят­ный протест ученых, разрабатывавших свои научные проблемы, обходясь без методов, пониманий, обобщений, используемых учением о стрессе (Мэй Р., 2001, с. 96-97; ВасилюкФ.Е., 1984 и др.]. Эти недоумения не повод для протеста и научных баталий - разные фонари освещают путь к истине.

1.1 .2. Основные положения концепции Г. Селье

Начало созданию концепции стресса положил случайно обна­руженный в эксперименте Г. Селье в 1936 г. патофизиологический «синдром ответа на повреждение как таковое», получивший на­звание «триада»:

Первое - увеличение и повышение активности коркового слоя надпочечников;

• 
  второе - уменьшение (сморщивание) вилочковой железы (тимуса) и лимфатических желез, так называемого тимико-лимфатического аппарата;
• 
  третье - точечные кровоизлияния и кровоточащие язвочки в слизистой оболочке желудка и кишечника. Заслуга Г. Селье в том, что он сопоставил эти реакции с клинико-психологическими симптомами, характерными почти для любого заболевания, с такими, как:

• 
  второму - разлитые болевые ощущения и чувство ломоты в суставах и мышцах;
• 
  третему - желудочно-кишечные расстройства с потерей аппетита и уменьшением веса тела.

Долго не было определенного представления относительно биологической сущности изъязвлений слизистой желудка, кишеч­ника и потери аппетита - «штатного» симптома стресса. Наша гипотеза, касающаяся этого феномена, была изложена в 1983 г. (Китаев-Смык Л.А., 1983], а также в третьей главе этой книги.

Г. Селье предложил различать «поверхностную» и «глубокую» адаптационные энергии. Первая доступна «по первому требова­нию», как «по пожарной тревоге». Вторая мобилизуется путем адаптационной перестройки гомеостатических механизмов ор­ганизма. Ее истощение необратимо, как считал Г. Селье; и ведет к гибели или к старению и гибели. Предположение о существо­вании двух мобилизационных уровней адаптации поддержива­ется многими исследователями [Китаев-Смык Л.А., Галле P.P., Гаврилова Л.Н. идр., 1972; Меницкий Д.Н., 1973; Селье Г., 1966; Селье Г., 1979; Франкенхойзер М., 1970; Lazarus R.S., 1967; La­zarus R.S., 1969; Lazarus R.S., 1977]. Нашими экспериментами и наблюдениями при предельно переносимых (и непереносимых) воздействиях на людей были выявлены четыре «ранга», четыре кризисных ступени, по которым восходит индивид (и социальное сообщество) при непрекращающихся экстремальных воздействи­ях. «Кризисные ранги стресса» описаны в последующих главах.

1.1 .3. Стадии мобилизации адаптационных резервов по Г. Селье

При непрекращающемся действии стрессогенного фактора интенсивность проявлений «триады стресса» возрастает. Г. Селье

А - стадии развития стресса по Г. Селье: «аларм» - реакция мобилизации адаптационных резервов, срочно, «по пожарной тревоге» (1); фаза резистент­ности (2); истощение адаптационных резервов (3).

Б - фазы адаптации при стрессе, разрушение имевшейся «функциональной системности» (1); становление новой «функциональной системности» (2); фаза неустойчивой адаптации