Славянофилы годы. Направление славянофильства, его возникновение и развитие

Александр был не доволен правлением отца и вступил в заговор против Павла. 11 марта 1801 г. царя убили и править стал Александр. При вступлении на престол Александр 1 обещал следовать политическому курсу Екатерины 2.

1 Этап преобразований

Начало правления Александра 1 ознаменовалось проведением реформ, он хотел изменить политический строй России, создать конституцию, гарантировавшую всем права и свободу. Но у Александра было много противников. 5 апреля 1801 г. создается Непременный совет, члены которого могли оспаривать указы царя. Александр хотел освободить крестьян, но многие этому противились. Тем не менее, 20 февраля 1803 г. был выпущен в свет указ о свободных хлебопашцах. Так в России в первый раз появилась категория свободных крестьян.

Также Александр провел реформу образования, суть которой состояла в создании государственной системы образования, главой которой являлось Министерство народного просвещения. Кроме этого, проводилась административная реформа (реформа высших органов управления) - было учреждено 8 министерств: иностранных дел, внутренних дел, финансов, военных сухопутных сил, морских сил, юстиции, коммерции и народного просвещения. Новые органы управления обладали единоличной властью. Каждое отдельное ведомство управлялись министром, каждый министр подчинялся Сенату.

2 Этап реформ

Александр вводит в свое окружение М.М. Сперанского, которому поручает разработку новой государственной реформы. Согласно проекту Сперанского, в России необходимо создать конституционную монархию, в которой власть государя была бы ограничена двухпалатным органом парламентского типа. Осуществление этого плана началось в 1809 г. К лету 1811 г. закончилось преобразование министерств. Но в связи с внешней политикой России (напряженные отношения с Францией) реформы Сперанского восприняли как антигосударственные и в марте 1812 г. он был отправлен в отставку.

Надвигалась угроза со стороны Франции. 12 июня 1812 г. началась Отечественная война . После изгнания войск Наполеона, усилился авторитет Александра 1.

Послевоенные реформы

В 1817-18 гг. близкие императору люди занимались поэтапной ликвидацией крепостного права. К концу 1820 г. был подготовлен проект «Государственной уставной грамоты Российской империи» и утвержденный Александром, но ввести его не было возможности.

Особенностью внутренней политики Александра 1 был ввод полицейского режима, создание военных поселений, которые позже стали называться «аракчеевщиной». Такие меры вызывали недовольство широких масс населения. В 1817 г. было создано «Министерство духовных дел и народного просвещения» возглавляемое А.Н. Голицыным. В 1822 г. император Александр 1 запретил в России тайные общества, включая масонство.

Мнения B. О. Ключевский указывал на два основных стремления, которые составляли содержание внутренней политики Александра I: 1) «уравнение сословий перед законом» и 2) «введение их в совместную дружную государственную деятельность». Однако Ключевский видел Александра I «роскошным цветком, который завял перед трудностями». Он выявил скрытный, двуличный характер воспитания императора. А реформаторская деятельность Александра, по его мнению, ничего не дала ни стране, ни се народу: напротив, в итоге «правительство и общество разошлись, как никогда не расходились прежде».

C. М. Соловьев, напротив, доказывал, что Александр I имел свой собственный отчетливо выраженный принцип во внутренней политике: избегать крайностей. По мнению историка, в характере Александра не было ничего загадочного - он был убежденным сторонником модернизации России. Благодаря этому Россия избежала революционного взрыва.

Некоторые современные историки, вслед за дореволюционными авторами, развивают идею о стремлении императора к законности как главном мотиве его преобразований. М. М. Сафонов считает, что при всей сложности и противоречивости личности Александра I и проводимой им политики трудно усомниться в стремлении императора осуществить в России либеральные реформы. Автор показал, что, действуя бюрократическими способами, самодержавие не сумело провести жизненно необходимых для страны преобразований. Ответом на это стало появление радикально революционного (декабристского) движения в России в первой четверти века. По словам С. В. Мироненко, «осуществлению намеченных реформ помешало мощное и вполне определенное сопротивление подавляющей части дворянства. К преобразованиям стремился 56 очень узкий общественный слой». НИ. Казаков подчеркивает, что, «изучая законотворческую деятельность царя и его талантливых помощников М. Сперанского и М. Балугьянского, невольно поражаешься широте и глубине разрабатываемых ими проблем, свидетельствующих о намерении Александра I ограничить произвол чиновнического аппарата и абсолютную власть монарха и ввести в русскую практику западные либеральные нормы и принципы». По мнению Н. Я. Эйдельмана, отказ от преобразований произошел в силу мнимой или истинной узости социальной базы для них и боязни Александра I войти в конфликт с основной массой дворянства. В подавляющей своей массе дворянство не принимало попыток либеральных преобразований. Не нашедшие социальной опоры в господствующем сословии проекты реформ оказались нежизнеспособными. Н. Я. Эйдельман замечает: «Оппозиция справа: «невидимый» и тем особенно страшный бюрократический аппарат. угрожал «удавкою», и пример отца, пример Павла ясно определял характер угрозы. Эти люди скинули Сперанского, заставили Александра отступить».

После дворцового переворота и убийства Павла I императором России стал его сын Александр I (годы царствования -- 1801-1825). Желая привлечь на свою сторону дворянство, Александр I заявил, что будет править по заветам своей бабки Екатерины Великой. С первых дней правления Александр I начал проводить либеральные реформы и придерживался умеренной политики. Ближайшим советником императора был М. М. Сперанский, будущий реформатор России. Вступив на престол, Александр не рискнул прямолинейно проводить политику абсолютизма. Первые его внутриполитические мероприятия были связаны с исправлением наиболее одиозных распоряжений Павла I, вызывавших возмущение не только петербургской аристократии, но и широкой русской общественности. Он выступил против деспотизма и самодурства отца, обещал проводить политику «по законам и сердцу» своей бабки Екатерины II. В этом проявилось сочетание его либеральных воззрений и стремления завоевать популярность в обществе. Александр восстановил отмененные Павлом «Жалованные грамоты» дворянству и городам, объявил широкую амнистию людям, которые подверглись преследованиям при Павле. Был вновь разрешен свободный въезд и выезд за границу, ввоз иностранных книг, отменялись ограничения на торговлю с Англией и раздражавшие людей регламентации в быту, одежде, общественном поведении и т. д. Эти меры создали Александру славу либерала.

Вступив на престол, Александр дал понять, что намерен провести реформы по самым насущным общественно-политическим проблемам. В 1801 году был образован Непременный совет -- совещательный орган при императоре. Однако основным центром, в котором разрабатывались идеи преобразований, стал так называемый Негласный комитет. В него вошли молодые друзья царя -- граф П. А. Строганов, польский князь А. Чарторыйский, граф В. П. Кочубей и граф Н. Н. Новосильцев. Проекты, которые они разрабатывали, не привели к коренным реформам. Дело ограничилось некоторыми частными преобразованиями, которые лишь слегка подновили фасад Российской империи. 12 декабря 1801 года был издан указ о праве покупки земли купцами, мещанами, государственными и удельными крестьянами. 20 февраля 1803 года вышел указ о «вольных хлебопашцах», который предусматривал освобождение крепостных крестьян на волю за выкуп с землей целыми селеньями по обоюдному согласию двух сторон: крестьян и помещиков. 10 марта 1809 года указом отменялось право помещиков ссылать своих крестьян в Сибирь.

В 1802 году Александр I приступил к реформе государственного управления. Устаревшие коллегии, которые еще с петровских времен являлись главными органами исполнительной власти, были заменены министерствами. Эта мера завершила процесс разграничения функций органов государственного управления. Она привела к утверждению системы отраслевого управления, смене коллегиальности на единоначалие, к прямой ответственности министров перед императором, усилению централизации и укреплению самодержавия. В России начала быстро складываться прослойка бюрократии, всецело зависящей от милости царя и получаемого за службу жалованья. Первыми министерствами стали: военно-сухопутных сил, военно-морских сил, иностранных дел, юстиции, внутренних дел, финансов, коммерции и народного просвещения. В 1810-1811 годах при реорганизации министерств их количество увеличилось, а функции были еще более четко разграничены. Для совместного обсуждения министрами некоторых вопросов был учрежден Комитет министров (в 1857 году преобразован в Совет министров, просуществовавший до 1917 года). В 1802 году был реформирован Сенат, ставший высшим судебным и контролирующим органом в системе государственного управления. Его участие в законотворческой деятельности выразилось в том, что он получил право делать «представления» императору по поводу устаревших законов. В 1810 году был учрежден Государственный совет, который состоял из министров и других высших сановников, назначаемых императором. Ему были приданы совещательные функции при разработке важнейших законов (в таком виде Государственный совет просуществовал до 1906 года). Реформы 1802-1811 годов не изменили самодержавной сущности политической системы России. Они лишь усилили централизацию и бюрократизацию государственного аппарата. Как и прежде, император обладал верховной законодательной и исполнительной властью.

В последнее десятилетие правления Александра I во внутренней политике всё больше ощущалась консервативная тенденция. По имени ее проводника она получила название «аракчеевщина». Это была политика, нацеленная на упрочение абсолютизма и крепостного права. Она выражалась в дальнейшей централизации и мелочной регламентации государственного управления, в полицейско-репрессивных мерах, направленных на уничтожение свободомыслия, в «чистке» университетов, в насаждении палочной дисциплины в армии. Наиболее яркими проявлениями «аракчеевщины» стали военные поселения -- особая форма содержания и комплектования армии. Цель создания военных поселений -- добиться самообеспечения и самопроизводства армии, облегчить для бюджета страны тяжесть содержания армии в мирных условиях. Первые попытки их организации относились к 1808-1809 годам, но в массовом порядке их начали создавать в 1815-1816 годы.

В области внешней политики Россия придерживалась нейтралитета в европейских делах. Однако агрессивные планы Наполеона, в 1804 году ставшего французским императором, заставили Александра I выступить против него. В 1805 году сложилась 3-я коалиция против Франции в составе: Россия, Австрия и Англия. Начавшаяся война оказалась крайне неудачной для союзников. В ноябре 1805 года их войска потерпели поражение под Аустерлицем. Австрия вышла из войны, коалиция развалилась.

Россия, продолжая бороться в одиночку, пыталась создать против Франции новый союз. В 1806 году образовалась 4-я коалиция: Россия. Пруссия, Англия и Швеция. Однако французская армия в течение всего нескольких недель вынудила Пруссию капитулировать. Вновь Россия оказалась одинокой перед грозным и сильным противником. В июне 1807 года она проиграла сражение под Фридляндом (территория Восточной Пруссии, ныне Калининградская область России). Это заставило Александра I вступить с Наполеоном в переговоры о мире. Летом 1807 года в Тильзите Россия и Франция подписали мирный, а потом и союзный договор. По его условиям, из отторгнутых от Пруссии польских земель создавалось Герцогство Варшавское под протекторатом Наполеона. Эта территория в будущем стала плацдармом для нападения на Россию. Тильзитский договор обязал Россию примкнуть к континентальной блокаде Великобритании и разорвать с ней политические отношения. Разрыв традиционных торговых связей с Англией наносил значительный ущерб экономике России, подрывая ее финансовое благополучие. Дворяне, материальный достаток которых во многом зависел от продажи в Англию русской сельскохозяйственной продукции, проявляли особое недовольство этим условием и также императором Александром I. Тильзитский мир был невыгоден для России. Вместе с тем он дал ей временную передышку в Европе, позволив активизировать политику на восточном и северо-западном направлениях.

Наполеон предоставил своему новому союзнику (России) усиливаться за счет Турции и Швеции. В результате войны с Турцией (1806-1812 годы) к России была присоединена Бессарабия. Война со Швецией (1808-1809 годы) закончилась присоединением Финляндии (при сохранении ее автономии). Но война с Наполеоном была неизбежной. Она началась в июне 1812 года, когда Наполеон во главе 600-тысячной «великой армии» начал поход на Россию. В русскую историю эта война вошла как Отечественная война 1812 года, ибо на защиту России поднялся весь народ. По данным академика Е. В. Тарле, русское командование в день вторжения Наполеона располагало куда меньшими силами: в армии Барклая де Толли было 118 тыс. человек; в армии Багратиона (2-й армии) -- 35 тыс. человек; в общем -- 153 тыс. Они отступили перед колоссальными силами неприятеля. Лишь 3 августа, под Смоленском соединились 1-я и 2?я русские армии. В Смоленском сражении 4-6 августа Наполеону не удалось разбить русские войска. 8 августа главнокомандующим русскими войсками был назначен М. И. Кутузов. Он видел, что дальнейшее отступление было бы самой разумной тактикой, ибо французская армия непрерывно таяла, двигаясь в глубь чужой необъятной страны. Но общественное мнение требовало остановить натиск неприятеля и не отдавать ему Москвы. 26 августа 1812 года произошло Бородинское сражение. По данным академика Е. В. Тарле, русские в Бородинском сражении потеряли ок. 58 тыс. человек, а французы -- больше 50 тыс. «Историки приводят различное число потерь: от 20 до 40 тыс. у “Великой армии”, от 30 до 50 тыс. у русских. Лишь одна цифра верна -- у Наполеона было убито или ранено 47 генералов и 37 полковников»,-- пишет исследователь А. Валлоттон. Многие историки считают, что битва двух армий завершилась «вничью». Наполеон считал себя победителем. Позднее он признавался: «Под Москвою русские стяжали право быть непобедимыми».

1(13) сентября на совещании в Филях Кутузов принимает решение оставить Москву, чтобы сохранить армию. 2(14) сентября Наполеон вступил в столицу России и пробыл там до 6(18) октября 1812 года. М. И. Кутузов с войском остановился при селе Тарутине: он прикрыл Калугу, где находились большие склады съестных припасов, и Тулу с важным стратегическим объектом -- оружейным заводом. «Здесь войско дожидалось, когда начнутся проводы незванньгх гостей из Москвы». (С. М. Соловьев). Ширилась партизанская война. Действовали специальные армейские отряды (Д. Давыдов, А. Сеславин, А. Фигнер). Подчас во главе партизанских отрядов вставали крестьяне: Г. Курин, Ф. Потапов, В. Кожина. Французам было трудно в Москве: «стреляли ворон, ели кошек, лошадиную падаль, от чего начались болезни» (С. М. Соловьев). Губернатор Москвы Ф. В. Ростопчин сорвал план французов перезимовать здесь. Историки спорят о причинах начавшегося пожара в Москве. Есть мнение, что пожар начался по указанию Ростопчина. В начале октября Наполеон послал к Кутузову и императору Александру I Лористона с мирными предложениями, но получил отказ. 7 октября Наполеон выехал из Москвы. 11 октября все французы покинули Москву. Наполеон пытался скрытно пройти к продовольственной базе в Калуге и арсеналам Тулы. 11 октября французы заняли Малоярославец, но к этому же городу подошли русские войска из Тарутина. В сражении за город 12(24) октября Малоярославец 8 раз переходил из рук в руки. Отчаявшись прорваться на юг, Наполеон начал отступление из России по разоренной Смоленской дороге. Русские войска преследовали французов с тыла и с флангов. Апогей партизанской борьбы приходится на октябрь-декабрь 1812 года. В начале ноября произошло большое сражение под Красным: здесь русские войска взяли больше 26 тыс. пленных и 126 пушек. С ноября 1812 года наступили морозы, которые, начав истреблять французов, стали верным союзником Русской армии. 14-16 ноября, у переправы через р. Березину, французы едва не попали в окружение, потеряв при этом 20 тыс. пленными, множество -- убитыми, почти всю артиллерию и обозы. Границу России пересекли только ок. 30 тыс. французов. 23 декабря был издан царский манифест об окончании Отечественной войны.

В 1813-1814 годах русская армия ведет совместные действие с союзниками (Пруссией, Англией, Австрией и Швецией). В апреле 1813 года М. И. Кутузов умер, и главное командование принял князь Витгенштейн, но сам император Александр I постоянно находился при армии. Наполеон быстро набрал новое войско, вошел в Германию. Но союз четырех государств на этот раз оказался крепким. 17 августа 1813 года в Богемии, при Кульме, французский генерал Вандам был разгромлен и взят в плен, благодаря стойкости русских войск, бывших под начальством графа Остермана-Толстого и Ермолова. В «битве народов» под Лейпцигом 4-7 октября 1813 года Наполеон потерпел сокрушительное поражение. В марте 1814 года союзные войска вступили в Париж. 14 сентября 1815 года собравшиеся в Вене монархи Австрии, Пруссии и Россия заключили Священный Союз. В задачи его входило подавление революционных и национально-освободительных движений в Европе.

После окончания Отечественной войны 1812 года необходимость решительных перемен в сфере социально-экономических отношений и государственного строя России становилась всё более очевидной. Александр I, сделавшись после Венского конгресса «царем польским», дал Польше конституцию (декабрь 1815 года). В речи при открытии польского сейма в 1818 году Александр заявил о своем намерении: «благодетельное влияние свободных учреждений распространить на все страны, попечению моему вверенные». Год спустя началась работа над проектом русской конституции. Работа велась в строжайшей тайне, т. к. опасались сопротивления со стороны дворянства. Конституция создавалась под руководством Н. Н. Новосильцева, который был в числе «молодых друзей» императора еще до вступления Александра I на престол. К 1820 году «Уставная грамота Российской империи», первая конституция за всю многовековую историю России, была готова. Ограничивая самодержавный произвол, вводя его в определенные законные рамки, проект конституции 1820 года все же сохранял доминирующее положение самодержца во всех областях государственной жизни. Но конституция 1820 года так никогда и не была обнародована. Отказался Александр I и от планов освобождения крепостных крестьян (хотя в 1818-1819 годах разрабатывались такие проекты). Исследователи, отвечая на вопрос «Что заставило Александра I отказаться от реформ?» дают такой ответ: осуществлению реформ помешало мощное сопротивление подавляющей части российского дворянства. Революции в Италии и Испании, а в России -- солдатские волнения в лейб-гвардии Семеновского полка означали конец периода конституционных колебаний Александра I и решительно толкнули его в лагерь абсолютизма и реакции.

Отечественная война 1812 года и заграничные походы создали в русском обществе и в армии высокий патриотический подъем, а длительное пребывание за границей ознакомило интеллигентные круги русского офицерства с идейными течениями разных европейских стран. Идеи Просвещения и Французская революция, а также русская самодержавно-крепостническая действительность повлияли на формирование декабристского движения.

Передовые русские офицеры, которые вернулись после войны за освобождение Европы в страну «аракчеевщины» и крепостного права, образовали общество «Союз спасения» (1816 год). Максимальная численность общества -- 30-50 человек. Основная цель -- уничтожение крепостного права и введение конституции. Мысль о цареубийстве, отказ от нее, осознание «скудости средств», которыми располагала малочисленная и замкнутая организация -- всё толкало к перестройке основ «Союза спасения», расширению ее численного состава. В 1818 году «Союз спасения» был переименован в «Союз благоденствия» (более 200 человек). Основная задача «Союза благоденствия» -- борьба за завоевание общественного мнения. Члены «Союза благоденствия» развернули в обществе пропаганду антикрепостнических идей, используя литературные союзы, салоны и масонские ложи, членами которых были многие декабристы. Каждый из участников «Союза благоденствия» обязан был избрать для своей практической деятельности одну из четырех отраслей: 1) «человеколюбие» (участие в деятельности благотворительных обществ); 2) образование; 3) правосудие; 4) общественное хозяйство. Эти положения были зафиксированы в уставе «Союза благоденствия» -- «Зеленой книге».

В 1820-1821 годах в политике Александра I стали усиливаться реакционные тенденции, и существование «Союза благоденствия» с его открытой пропагандой стало опасным. В январе 1821 года общество было распущено. Вместо Союза благоденствия в 1821-1822 годах образовались два тайных союза или общества, носившие уже прямо революционный характер. Во главе «Северного общества» в Петербурге стояли братья Муравьевы, князь С. П. Трубецкой, Н. И. Тургенев, князь Е. П. Оболенский, поэт К. Ф. Рылеев. «Южное общество» образовалось в Тульчине (Украина). Во главе «Южного общества» стоял энергичный и честолюбивый полковник П. И. Пестель, защищавший крайнюю революционную тактику, вплоть до цареубийства и даже истребления всей императорской фамилии. Наиболее активными членами Южного общества были генерал князь С. Г. Волконский, Юшневский, С. Муравьев-Апостол, М. Бестужев-Рюмин. Кроме Южного и Северного обществ, возникло еще Общество соединенных славян, ставившее своей целью установить федеративную республику всех славянских народов.

Организации декабристов имели свои политические программы. «Русская правда» («Р. П.») -- первая в России республиканская программа. Пестель был сторонником идеи верховной власти народа. «Народ российский не есть принадлежность какого-либо лица или семейства. Напротив того, правительство -- есть принадлежность народа и оно учреждено для блага народного, а не народ существует для блага правительства». (П. И. Пестель). В «Р. П.» запрещалось даже вспоминать о крепостническом и самодержавном прошлом России. По мысли Пестеля, Россия должна была стать республикой с однопалатным парламентом (Народное вече). Исполнительная власть вверялась пяти лицам, избранным Народным вече сроком на пять лет. Во главе России должен был стоять президент (один из избранной пятерки). Пестель отвергал принцип федеративного устройства, и, по его мысли, Россия становилась единой и неделимой. Избирать и быть избранным мог каждый, достигший 18 лет. «Р. П.» Пестеля носила радикальный и буржуазный характер, но, по мнению некоторых историков (Н. Эйдельман), была менее реалистичной, чем «конституция» Н. Муравьева. «Конституция» Н. Муравьева отменяла крепостное право. «Раб, прикоснувшийся к земле русской, становится свободным» (параграф 16 «Конституции»). Но помещичье землевладение сохранялось. Владельцы были обязаны предоставить освобожденным крепостным приусадебную землю «под огороды» и по две десятины пахотной земли на двор. По «Конституции», Россия превращалась в конституционную монархию, где исполнительная власть принадлежала императору, а законодательная передавалась двухпалатному парламенту (Народному вече). Провозглашался ряд основных буржуазных свобод -- слова, вероисповедания, занятий, передвижения.

Александр I умер 19 ноября 1825 года в Таганроге. Наследником престола был его брат Константин, который, однако, разведясь с немецкой принцессой и женившись на графине Грудзинской (княжне Лович), отказался от престола еще в 1819 году. Тогда же Александр I сообщил другому брату, Николаю, о том, что он будет наследовать власть. Манифест об этом был подписан в 1823 или 1824 году (есть разночтения), но не был опубликован. Возник короткий период междуцарствия -- время, прошедшее от первой присяги Константину до новой присяги Николаю I (всего 17 дней): от 27 ноября до 13 декабря 1825 года. «Случай удобен,-- писал 12 декабря 1825 года И. И. Пущин товарищам в Москву,-- ежели мы ничего не предпримем, то заслуживаем во всей силе имя подлецов». Заговорщики решили выступить 14 декабря 1825 года, в день принесения присяги Николаю I, надеясь захватить царя и Сенат и принудить их к введению конституционного строя. Политическим руководителем («диктатором») восстания был избран князь С. П. Трубецкой (однако он не явился на Сенатскую площадь). Утром 14 декабря на Сенатскую площадь прибыл лейб-гвардии Московский полк. К восставшим присоединились Гвардейский морской экипаж и лейб-гвардии гренадерский полк. Всего на площади собралось около 3 тысяч восставших войск при тридцати офицерах.

Николай, знавший о заговоре, заранее принял присягу Сената, поэтому церемония не состоялась. Царь верными ему войсками окружил восставших, но долго не решался приступить к каким-либо действиям против мятежников. Он посылал к ним с увещеваниями митрополита Серафима, великого князя Михаила Павловича и генерал-губернатора Санкт-Петербурга Милорадовича (был смертельно ранен декабристом П. Г. Каховским). Около 16 часов, когда уже начало смеркаться, Николай I отдал приказ применить артиллерию. Восстание было разгромлено, начались аресты.

В Киевской губернии членами Южного общества к выступлению был сагитирован Черниговский пехотный полк, во главе которого встал С. И. Муравьев-Апостол, но и здесь восстание в начале января 1826 года было подавлено. Самодержавие жестоко расправилось с декабристами. Суду был предан 121 человек. Пятеро из них были казнены.

енату, в) Синоду. 3. Причина неудач реформ М. М. Сперанского: а) консерватизм большей части дворянства; б) противодействие армии; в) опасение царя за свою судьбу. 4. Укажите высший административный орган в России в первой половине 19 века а) Комитет министров; б) Сенат; в) Синод. 5. «Битва народов» в 1813г. , в которой были полностью разбиты войска Наполеона произошла: а) под Берлином; б) под Лейпцигом; в) при Ватерлоо. 6. Укажите государства, вошедшие в «Священный союз» , созданный в 1815г.: а) Россия, Франция, Испания; б) Россия, Австрия, Пруссия; в) Россия, Польша, Турция. 7. Из приведенных ниже названий укажите то, которое не связано с событиями войны 1812г.: а) р. Березина; б) Тильзит; в) Смоленск; г) Малоярославец. 8. Укажите, какое из обществ декабристов возникло раньше других: а) «Союз спасения», б) «Союз благоденствия», в) «Южное общество», г) «Северное общество». 9. «Южное общество» декабристов возглавлял: а) К. Ф. Рылеев; б) Н. М. Муравьев; в) П. И. Пестель. 10. Новым в экономическом развитии России в первой половине 19 в. не было: а) начало промышленного переворота; б) дальнейшее развитие внутреннего рынка; в) расцвет крестьянских хозяйств. 11. В России в первой половине 19 в. основным собственником земли являлись: а) церковь; б) дворяне; в) чиновники. 12. К 1843г. в России было укреплено денежное обращение при помощи: а) введение твердой серебряной валюты; б) получения крупного иностранного займа; в) введения бумажных денег. 13. Россия в середине!9 в. была: а) абсолютной монархией; б) конституционной монархией; в) республикой. 14. С чьим именем связана подготовка « Свода законов Российской империи»: а) М.М. Сперанский; б) граф П.Д. Кисилев; в) граф А. Х. Бенкендорф. 15. Укажите одну из причин отставания России в Крымской войне: а) отставание от европейских стран в промышленном развитии; б) плохое военное командование; в) гибель русской Черноморской эскадры. 16. Командующий русской эскадрой в Синопском сражении: а) Ф. Ф. Ушаков; б) П. С. Нахимов; в)В. И. Истомин. 17. Государство, где духовенство оказывает решающее влияние на государственные дела, а глава государства соединяет в своих руках духовную и светскую власть называется: а) теократическим; б) тотолитарным; в) феодальным. 18. Кто лишний в ряду: а) В. Г. Белинский; б) А. И. Герцен; в) Н. П. Огарев. г) Е. Ф. Канкрин. 19. Кто стал имамом на Кавказе в 1834г.? а) Шамиль; б) Аслан; в) Мустафа. 20. Парижский мир, завершивший Крымскую войну, был подписан: а) в 1856г.; б) 1855г.; в) 1860г. 21. Когда было отменено крепостное право? а) в 1861г. б) в 1800г. в) в 1860г. 22. Какие крестьяне считались «временнообязанными»? а) не заключившие выкупные сделки со своими помещиками после объявления реформы; б) крестьяне сибирских губерний; в) государственные крестьяне. 23. Кто сыграл решающую роль в подготовке и проведении военной реформы 1874г.? а) Д. А. Милютин; б) П. Н. Игнатьев; в) Я. И. Ростовцев. 24. Какой процент населения России был занят в сельском хозяйстве во второй половине 19в.? а) 90; б) 50; в) 35. 25. Укажите даты правления Александра 2? а) 1855-1881; б) 1843-1871; в) 1861-1881. 26. Члены какой организации совершили убийство Александра 2 1 марта 1881г.? а) «Черного передела»; б) «Земли и воли»; в) «Народной воли». 27. Что было учреждено вместо упраздненного в 1880г. третьего отделения? а) Охранное отделение; б) Департамент государственной полиции; в) Министерство полиции. 28. Русский министр внутренних дел в 1880- 1881гг., чью политику Н. К. Михайловский определил как « политику лисьего хвоста и волчьей пасти»: а) М. Т. Лорис – Меликов; б) К. П. Победоносцев; в) Д. А. Толстой. 29. Кто в окружении Александра 3 был сторонником модернизации России? а) С. Ю. Витте; б) Д. А. Толстой; в) И. Н. Дурново 30. После гибели Александра2 в России начинается: а) курс контрреформ; б) усиление народнического движения; в) расширение либерального движения. 31. Какие государства объединил Тройственный союз в 1882г.? а) Австро- Венгрию, Германию и Италию; б) Австро- Венгрию, Германию и Россию; в) Германию, Италию и Турцию. 32. Одна из социал- демократических организаций, действовавшая в Петербурге в 1880-е гг.: а) «Народная воля»; б) группа « Освобождение труда» в) «Черный передел»

ццаревича Дмитрия? 3. Какие новые черты в государственной жизни проявились при воцарении Бориса Годунова? 4. Как вы думаете, какие возможности открывались перед страной в период правления бориса Годунова? 5. Каковы были причины проявления первого самозванца?

Модернизация – очень притягательное слово. Вряд ли найдутся люди, готовые открыто признать, что они – против модернизации. Даже такие стопроцентные сторонники либерал-монетаризма как Евгений Ясин некогда в интервью Борису Межуеву и мне главной причиной, по которой лучше откладывать деньги куда-нибудь, чем пускать их на поддержку реального сектора экономики, называют «крайне низкий уровень деловой активности». Не вдаваясь в обсуждение сути этого аргумента, в данном контексте важно отметить то, что Ясин не отверг саму идею модернизации, он лишь утверждал, что она не может быть реализована «здесь и сейчас», то есть в России конца первого десятилетия XXI в.

Об отношении либерал-монетаристов к модернизационным идеям свидетельствует и популярность среди либеральных реформаторов России начала 1990-х годов авторитарных модернизаторов Аугусто Пиночета, а сегодня – и .

Тем самым, модернизация как глобальный проект переустройства страны с целью ее экономического подъема идейно не отвергается даже либерал-монетаристами, не говоря уже о сторонниках развития реального сектора экономики, вне зависимости от того, являются ли они жесткими дирижистами (как Сергей Глазьев) или представителями либерально ориентированного бизнеса (Борис Титов, Яков Миркин).

Однако исторический опыт модернизаций в России, несмотря на всю условность любых исторических аналогий – на самом деле, серьезный аргумент против модернизации сегодня. И далеко не только потому, что последняя из них – сталинская – сопровождалась сильнейшим «закручиванием» всех возможных гаек.

Сторонники концепции модернизаций выделяют в истории России 4 модернизации: Петра I , Александра II , столыпинскую и сталинскую . Иногда к этому списку добавляют реформы Александра I . Однако в контексте заявленной темы имеет смысл говорить о модернизациях Александра II и И.В. Сталина : петровская модернизация проводилась все-таки в исторически очень отличное от нынешнего время, реформы Александра I касались в основном сферы управления, а столыпинская модернизация оказалась незавершенной из-за гибели самого П.А. Столыпина и Первой мировой войны.

Какие же особенности александровской и сталинской модернизаций, и шире – российской власти и российского общества – позволяют предположить сомнительную успешность глобального модернизационного проекта сегодня?

Во-первых, российская власть плохо владеет навыком не столько создавать проекты развития, сколько обеспечивать их бесперебойное существование, в первую очередь, — сохранение набора их базовых ценностей – вне зависимости от смены правителей и правительств. Сохраняя при этом постоянное, последовательное и поступательное функционирование одних и тех же институтов, без их бесконечного реформирования, с одной стороны, и утапливания в бюрократической рутине – с другой.

Особенно наглядно этот феномен ценностной, идейной и идеологической неустойчивости российской власти проявился в XIX веке. Не случайно этот период в учебниках истории с удовольствием изображают в виде своеобразного маятника – от «либеральных» Александра I и Александра II к «реакционным» Николаю I и Александру III. Это «качание» от одного правления к другому и от одного набора ценностей к другому в течение целого столетия закончилось в правление Николая II идеологической чехардой, кадровой нестабильностью и, в определенном смысле, стало одной из глобальных предпосылок событий 1917 года.

Казалось бы, советская эпоха с её планированием экономики, монолитностью элиты и единством идеологии была совсем иной. Однако в долгосрочной перспективе советский модернизационный проект, в том числе – его ценностный компонент, по сути, после технологического и экономического прорыва 1930-х годов стал всё больше поглощаться бюрократической практикой. А в какой-то момент превратился лишь в оболочку для властной риторики, догматизм которой не только препятствовал реальному долгосрочному проектированию, но и сильно мешал элите понять, что же делать со страной дальше.

Во-вторых, названная черта российской власти во многом определила другую особенность модернизаций. «Постмодернизаторское» поколение бюрократии, находившееся в первые, наиболее трудные годы реформ нередко на старте своей карьеры, обычно идеологически и практически осмысляло себя через противопоставление поколению модернизаторов. Это, в свою очередь, приводило к потере каких-то видимых ориентиров для развития и либо контрреформам (Александр III ), либо к стагнации и застою (Н.С. Хрущев и Л.И. Брежнев ). Во втором случае после смерти «вождя» развенчание культа его личности распространялось и на его методы модернизации страны. В итоге, вместо поступательного однонаправленного развития на основе достигнутого в ходе модернизаций, в том числе путем точечного устранения «перегибов», рано или поздно начинались критика самих принципов реформ, поиск новых принципов в качестве «правильных» и на их основе – пересмотр достижений предшествующего периода.

Казалось бы, ничего не мешало Александру II в 1870-е годы продолжить общее направление реформ, заданное им в начале 1860-х. Скажем, сделать следующий шаг в освобождении крестьянства (так, как это понималось в либеральном духе начала 1860-х годов) – отменить круговую поруку и упразднить общину. Или расширить институт земского самоуправления вниз (с уровня уезда до уровня волости) и вверх (объединение губернских земств в некий общеземский орган или создание всероссийской земской организации) – именно таковы были основные требования либерально настроенной части земцев. В области судопроизводства логичным развитием судебной реформы могла бы стать разработка норм административной юстиции – то есть той области права, которая определяла бы права граждан подавать в суд на чиновников .

Рубежным моментом в сворачивании преобразований стал выстрел Дмитрия Каракозова , который, как решил император, отразил реакцию общества на его реформы. Значительную роль сыграла и мнительность императора, свойственная ему и до восшествия на престол, но особенно обострившаяся после того же выстрела 1866 года. Однако, думается, дело было не в одном императоре. «Короля играет свита». И вокруг него не нашлось людей, способных убедить в продолжении реформ – убедить точно также, как во второй половине 1850-х годов его убедили в необходимости их начала. И хотя и братья Милютины, и великий князь Константин Николаевич по-прежнему были где-то рядом с императором (правда, Николай Милютин с конца 1866 года отошел от дел), да и отдельные реформы (городская, военная) имели место в начале 1870-х годов – общее же ощущение от 1870-х годов таково, что власть пошла по пути отрицания сделанного ею же десятилетием ранее. Это направление сохранилось и в следующее царствование. Большое влияние при этом в 1880-е годы получили активные сторонники и участники разработки реформ начала 1860-х годов, разочаровавшиеся в них еще на этапе их внедрения в жизнь. Как, скажем, К.П. Победоносцев , Д.А. Толстой , М.Н. Катков , К.Н. Леонтьев , ставшие идеологическими символами правления Александра III.

В советское время «постсталинское» поколение бюрократии также не стремилось продолжить сталинский экономический проект, и объективно требовавшееся на следующем историческом шаге обновление системы потонуло не только в волюнтаризме Хрущева с его кукурузными полями, но и в бюрократической рутине как таковой. Показательно, что экономическая реформа при Хрущеве состояла в попытках структурного переформатирования системы управления, а косыгинская реформа, обеспечившая «золотую пятилетку» 1966 – 1970 годов, не была продолжена – опять же по причине идейных разногласий и аппаратных расхождений в Политбюро.

Алексей Николаевич Косыгин — идеолог экономических реформ 1965-1970 гг

В-третьих, любая модернизация опирается на определенную общественную мобилизацию . Это вполне естественно для технологии «большого рывка вперед», причем мобилизация хорошо работает и на уровне личностном, и на уровне общественном, и на уровне общегосударственном. Общественная мобилизация – важный ресурс модернизации . И этот ресурс хорошо работает в российских условиях. Как известно, русское сознание вообще легче воспринимает глобальные задачи, больших и серьезных врагов – будь то нацизм, эксплуататорские классы или крестьянская отсталость. Нам легче вести борьбу на грани выживания, чем заниматься будничной работой, не осененной великой идеей.

В зависимости от особенностей исторического контекста и специфики российских модернизаций разной была степень мобилизации общества и то, какие его группы мобилизовывались в первую очередь. Александровские реформы, нацеленные на либерализацию политической и экономической сфер жизни общества, на его «раскрепощение» (не только в буквальном смысле отмены крепостного права, но и в смысле увеличения степени свободы и самоорганизации по разным направлениям) проводились на фоне активизации общественных сил. «Народ» был в стороне от этого процесса, но практически всё образованное общество, его интеллектуальная элита буквально слились в едином реформаторском порыве с властью. Причем это явление захватило и провинциальное общество – ведь в каждой губернии вся «прогрессивная» (и не очень) общественность принимала активное участие в губернских комитетах по крестьянскому вопросу.

Сталинская модернизация по понятным причинам мобилизовала всё общество всеми возможными способами. В их ряду – как репрессивные приемы (партийные чистки, раскулачивание, насильственная коллективизация, ГУЛАГ, расстрелы и т.д.), так и совершенно очевидный неподдельный энтузиазм масс. Этот фактор стал одним из серьезных ресурсов сталинской модернизации, который не стоит скидывать со счетов даже тем, кто считает, что экономический и технологический рывок 1930-х годов обеспечивался преимущественно иностранными деньгами и зарубежными инженерами, а без Великой депрессии на Западе вообще мог бы и не состояться.

Однако общественное единение вокруг целей и задач модернизации уже следующим поколением воспринимается далеко не однозначно . Причем здесь важно даже не столько недовольство модернизацией или сопротивление ей в ходе самих реформ. А это имело место в обоих случаях. Можно вспомнить прокламацию «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон» Н.Г. Чернышевского , адрес тверского дворянства 1862 года против положений крестьянской реформы, первые в истории России подпольные студенческие кружки, а также дискуссии в партийной среде и советской прессе о путях экономического развития, сопровождавшие сворачивание НЭПа и чистки в партийных и общественных (при всей их условности, как, скажем, профсоюзы) органах.

Важнее, скорее, негативная историческая память.

Так, воспоминания о Великих реформах их участников или современников, либо же дискуссии потомков об этих реформах сильно раскалывали общество: в последней четверти XIX – начале ХХ веков признаться в положительном отношении к Великим реформам означало причислить себя к либералам, причем довольно радикальным, явно оппозиционным власти. Консервативный же дискурс, особенно в своей реакционной составляющей, в качестве одного из элементов включал неприятие Великих реформ. И этот ценностный разлад, порожденный Великими реформами, настолько раскалывал общественное сознание спустя полвека, что вполне может считаться одной из причин падения существовавшего государства и скатывания страны в гражданскую войну.

В случае же со сталинской модернизацией негативные воспоминания в силу понятных исторических причин стали актуальными спустя 2 – 3 поколения, во многом заслонив все достижения и значение самой модернизации, а «правда» о сталинском периоде, неожиданно обрушившаяся на обывателя во второй половине 1980-х годов, стала одной из причин развала уже советского государства.

Тем самым, цели и задачи модернизации, объединявшие общество в момент пика реформаторских усилий, раскалывают то же общество спустя некоторое время после окончания реформ. А в сочетании с отказом власти (хоть риторическим, хоть фактическим) от продолжения реформ и отсутствием у неё внятной стратегии развития страны после модернизации – постмодернизационные периоды в жизни страны вполне можно определить как своего рода фрустрационные .

Всё это заставляет задуматься о том, как может выглядеть реальная, то есть по-настоящему эффективная, модернизация России, учитывая, что национальный опыт – а это и либеральный вариант модернизации, и жесткий сталинский – в исторической перспективе оказываются плохо работающими.

Помимо названных черт исторического опыта модернизаций, в контексте заявленной темы имеют значение и исторически сложившиеся в нашей стране особенности взаимодействия государства и общества. И эти особенности также являются весомым аргументом против модернизации на современном этапе развития России.

Одна из важнейших черт российского общества, возникшая в XIX веке и прекрасно чувствующая себя и поныне – это забалтывание и размывание смысла практически любого понятия, вброшенного властью в общество или существующего в общественном дискурсе независимо от интереса к этому понятию со стороны власти. Как известно, одни и те же идеологические явления разными людьми с примерно одинаковым успехом могут быть названы «консерватизмом», «либерализмом», «демократией» и так далее по списку. Одни и те же события могут трактоваться разными группами как «успех» или «провал». Кажется, этот тезис настолько очевиден, что даже не стоит утруждать себя примерами.

И если в XIX веке таким «забалтыванием» занималась наиболее политически активная (читай – либеральная) часть общества, то сейчас подобную функцию во многом выполняет экспертократия – многочисленный класс самых разнообразных экспертов по самым разнообразным вопросам.

Данная особенность кажется важной в силу весьма специфических взаимоотношений общества с властью. Сегодня довольно распространена точка зрения, популярная в России и в дореволюционный период, что власть как бы нависает над обществом, проводимая ей политика – это реализация неких абстрактных (или вполне конкретных и частных) интересов, а так называемое «общественное мнение» для нее – пустой звук. Причем этот тезис в равной степени разделяют люди самых разных, подчас противоположных взглядов.

Для людей, критически настроенных по отношению к власти (а это могут быть и левые, и либералы, и националисты) – это один из серьезнейших недостатков российской власти, из которого делались и делаются далеко идущие выводы – начиная от навязчивого аргумента об отсутствии свободы в России вплоть до проектов революционного переустройства страны.

Для большей же части условных «патриотов», лоялистов эта черта российской власти является ее несомненным достоинством, так как позволяет игнорировать оппозиционные силы, не обращая внимания на их активную публичную (и подпольную) деятельность, и действовать, исходя из общенациональных интересов, которые адекватно формулировать и распознавать может только она сама.

Понятно, что данный стереотип – о вне- и надобщественной природе российской власти и её политике – плохо применим к советской эпохе с её закрытым для дискуссий публичным пространством, однако как в дореволюционной России, так и сегодня он вполне устойчив. Насколько он верен — тема для отдельного разговора. Как представляется, в XIX – начале ХХ веков российская власть была в гораздо большей степени ориентированной на «общественное мнение», выражавшееся преимущественно в периодической печати, чем это принято считать. Причем это может оказаться справедливым не только для условно «либеральных» правлений – Александра I и Александра II, но и для условно «консервативных». Николай I , прочитавший все материалы по делу декабристов с целью понять, какие изменения и реформы желательны в России, ежегодные обзоры общественных настроений, готовившиеся в III Отделении, а со времен Александра III – в каждой губернии местными жандармскими управлениями, министр внутренних дел В.К. Плеве , начинавший свой день с чтения «Освобождения» – хорошее тому доказательство. На современном этапе «общественное мнение» заметно усложнилось по сравнению с XIX веком, однако, очевидно, что определенное число общественных деятелей оказывало прямое или опосредованное влияние на государственную политику.

Так или иначе именно названный стереотип парадоксальным образом развязывал до революции и развязывает сегодня руки – и языки – всем участникам общественной дискуссии, позволяя снять с себя ответственность за содержание самих дискуссий : какая разница, что, как и с какой целью говорить, если это не оказывает никакого воздействия на власть. Чем радикальнее и ярче выступить – тем лучше для собственной, общественной, публичной репутации. Соотнесение с реальностью – в этой логике – дело десятое.

При этом подобная безответственность общественных дискуссий получается обоюдо-удобной – как для видных представителей самой общественности (так как позволяет им набирать очки в борьбе за популярность), так и для власти в целом, давая последней возможность игнорировать общественность там, где это покажется нужным.

Поэтому начавшееся не так давно на государственном уровне обсуждение различных концепций развития экономики страны при переходе на уровень общественных дискуссий грозит «забалтыванием» концепций, размыванием их сути, а – впоследствии – общественным недовольством любым из выбранных вариантов. Свою роль в подобном развитии событий играет и отсутствие постоянно действующих на самом высоком уровне институтов диалога государственных органов с обществом – которые воспринимались бы в самом обществе как понятные и стабильные репрезентанты власти. В силу чего практически любое заявление представителей государственной власти тут же получает множество толкований в самом обществе и, по сути, тут же обесценивается.

Еще один момент, на который стоит обратить внимание. Исторически вес реформ, которые не сопровождались общественными дискуссиями и оказались, по большому счету, обойдены вниманием и современников, и потомков, нередко оказывается выше их собратьев, более известных обществу. Скажем, социальные реформы Александра III (в первую очередь, рабочее законодательство, которому в учебниках по истории обычно посвящен один небольшой абзац) в общем информационном пространстве «утонули» на фоне обсуждения его «контрреформ». Хотя, видимо, улучшение условий жизни рабочих и обеспечение их минимальным набором прав было ничуть не менее значимым для страны, чем изменение правил выборности земцев, известных всем под названием «земской контрреформы». Другой пример. Фабричная инспекция – институт, реально работавший на улучшение нужд рабочих в последней четверти XIX века и выполнявший в условиях самодержавной власти, по сути, функции профсоюза – мало знаком широкой общественности и школьным учебникам по истории, а в научной историографии удостоился только одной полноценной монографии .

Характерно, что именно попытка привлечь общественность к выработке мероприятий по развитию крестьянского – и в целом сельского – хозяйства в первые годы ХХ века министром внутренних дел В.К. Плеве перевела этот вопрос из практического русла в формат длительных дискуссий, оборвавшихся с убийством самого министра. П.А. Столыпин, осуществивший масштабную крестьянскую реформу, как считают некоторые историки, всего лишь воспользовался наработками периода Плеве. Однако реформа Столыпина – и в этом, видимо, одна из важных причин её успеха – была осуществлена не только в обход общественности, но и вопреки ей.

И, пожалуй, еще одно важное обстоятельство. Как известно, исторически основным организатором и проводником реформ в России было государство. На протяжении последних двухсот лет сложно найти пример какой-либо реформы или менее масштабного преобразования, разработанного общественными силами без инициативы и без участия в той или иной (даже – негласной) форме государства или тех или иных представителей бюрократической элиты. Не на уровне лозунга (по типу – «скорее отменим крепостное право» или «требуем ответственного перед Думой министерства»), а на уровне полноценного проекта, готового к реализации.

Это нередко ставится в упрек государству – в том смысле, что власть не дает общественности возможности и пространства для самодеятельности. Однако, как представляется, и здесь наиболее очевидный аргумент не вполне отражает действительное положение дел. Скажем, движение чартистов в Англии, начавшись с низового протеста, смогло путем постоянного, целенаправленного давления донести до власти свои требования. В России же ни одно общественное оппозиционное движение не может похвастаться таким успехом – и не только, как представляется, по причине особой репрессивности российского государства, давящего либо игнорирующего любую общественную активность, но и, скорее, в силу некой беспредметности и абстрактности запросов, формулируемых самой общественностью, а также отсутствия навыка длительного и планомерного давления на власть, при этом . С самого момента своего зарождения общественное движение в России формулировало преимущественно масштабные проекты переустройства страны, претензии к государству как таковому и мечтало о его тотальном переустройстве. Это и декабристы, и петрашевцы, и А.И. Герцен , и Чернышевский, и либеральные земцы, и народовольцы и так далее.

Российское общество и как некая целостность, и как совокупность отдельных социальных групп (бизнес, бюджетники, менеджеры и т.д.) плохо умеет формулировать собственные интересы и отстаивать их на относительно длительных временных отрезках.

Причем подобное неумение общества, казалось бы, выгодное власти, на самом деле, играет ей «в минус». Ведь общество, являясь одним из основных ресурсов модернизации, в случае своего очевидного неучастия в определении ее целей и способов, всю ответственность за нее возлагает на власть. Ответственность не только за успехи реформ, но и за их неудачи.

И пока, с одной стороны, общество не осознаёт своих интересов, а его разные группы не способны соотнести свои «классовые» интересы с политическим представительством (пока из этого правила являются некоторые бизнес-группы и в определенном смысле – чиновничество), пока общество не ощущает своей сопричастности власти, а с другой стороны – властью не простроены механизмы превращения общественных интересов в реальные политические практики – ответственность за любые масштабные (и не очень) реформы будет возлагаться на власть. В том числе – историческая ответственность , та, которая возникает не в момент проведения самих реформ, а позднее – после их завершения, после ухода от власти реформаторов, после смены поколений.

Эта неразделенная ответственность власти и с точки зрения актуальной политической повестки, и с позиции исторической перспективы – серьезное препятствие для движения страны вперед, для ее полноценного развития. И здесь дело уже не только в экономике, но и в судьбах страны в целом. Именно эта неразделенная ответственность за ведение войны на жесткую оппозицию власти и, в конечном итоге, — на свержение монархии в 1917 году. Именно эта неразделенная ответственность за сталинизм позволила в конце 1980-х годов так легко перечеркнуть весь советский период и развалить СССР.

Сегодня и российскому обществу, и российской власти пора отказаться от стереотипов, тяготеющих над ними последние два столетия. Отказаться от громких слов (хоть о модернизации – с одной стороны, хоть о революции – с другой). Отказаться от мышления глобальными категориями, большими стратегиями и всеохватными задачами. Пора учиться жить в парадигме повседневных задач, но с пониманием общего пути развития страны, видимо, на основе какого-то, еще не созданного ценностного единства – как без мобилизационных технологий «большого скачка вперед», так и без засасывания индивидуальной и коллективной деятельности в бюрократической рутине.

В России второй половины XIX века была уже такая возможность. И давало эту возможность земство – институт, с одной стороны, объединявший в себе все самые активные общественные силы, а с другой стороны, лишенный признаков бюрократической волокиты. Институт, которому власть должна была доверить определенную сферу деятельности и уже не вмешиваться в нее.

Однако земство не выполнило ту роль, которую должно было выполнить. Более того, вместо стабильности и развития на местном уровне (а, значит, — на уровне жизни людей большей части страны) внесло разлад в жизнь общества и его взаимодействие с властью. И причина этого, на мой взгляд, достаточно проста.

Система взаимоотношений власти и общества второй половины XIX – начала ХХ веков была выстроена таким образом, что купировала легальные возможности для проявления политической активности. Власть упорно пыталась сориентировать политически активную часть общества на экономическую проблематику. Именно эта идея была положена в основу института земского самоуправления – идея, неоднократно потом подтверждаемая (в силу периодического превышения земцами своих полномочий) циркулярами Министерства внутренних дел. Согласно закону, земства должны были заниматься местными хозяйственными нуждами, не имея права обсуждать политические вопросы. Логика самодержавного государства понятна: политика – это не дело общественности, зато ее можно привлечь к другому делу (раз уж видные представители общества так стремятся к управлению чем-либо) – к управлению сложным, неоднородным экономическим пространством России. Однако именно это разделение – право на экономику без права на политику – и породило конфликт государства и институтов местного самоуправления (спроецировавшись в целом на конфликт власти и общества). И этот конфликт, без сомнения, стоит назвать одной из причин Первой русской революции.

Да, земства гордились основанными ими школами, созданными ими больницами, проложенными ими дорогами. Но мечтали земские деятели о другом – о праве на политические суждения и политическую деятельность, в первую очередь – о возможности влиять на выработку государственной политики на губернском уровне, «критически обсуждать действия губернской власти» — как писали жандармы в Департамент полиции практически из каждой губернии России.

Вероятно, в условиях второй половины XIX века такие настроения были действительно не слишком уместны, однако сегодня России не хватает именно этого. Общественного самоуправления, причем сконцентрированного не столько на хозяйственно-экономической проблематике, сколько на реализации прав и интересов местных сообществ, в том числе – на защите этих, весьма разнообразных, интересов от власти. Подобная «школа самоуправления», органически вырастающая снизу – как мечтали в свое время поздние славянофилы – помогла бы научить разные группы общества, во-первых, осознавать собственные интересы, а во-вторых, выражать их посредством представительства . Эта связка не может взяться из ниоткуда (также, как не может она неожиданно возникнуть на федеральном уровне), а требует той длительной и кропотливой работы, к которой так плохо приспособлено русское сознание.

Понятно, что такая форма отношений не может быть сугубо низовой, она не может быть навсегда или насильно замкнута на локальном, местном уровне, со временем она неизбежно выйдет на уровень общероссийский. Но за время самого пути столь же неизбежно изменится и само общество, и отношение к нему со стороны власти. Когда К.П. Победоносцев с ужасом писал Александру III, что проект Земского собора как особой русской формы представительства при императоре – это , которая в случае своего учреждения приведет к западному парламентаризму, он был не так уж и не прав. В конечном итоге, Земский собор действительно привел бы страну к ограничению монархической власти и к парламентаризму. Только, скорее всего, не к западной его форме, а к какой-то другой, более органичной и для власти, и для общества в России. В истории с Земским собором важен не конечный итог, а сам путь, который могли пройти власть и общество – путь, роль которого не учитывал Победоносцев и который не имел для него никакого значения.

Так и здесь. Сам путь может оказаться важнее некого конечного результата: он сможет, с одной стороны, отучить общество от безответственных дискуссий и бессмысленных претензий к власти, а с другой стороны – приучить власть к тому, что у общества есть право и способность не только на безответственные разговоры, но и на вполне ответственную деятельность.

Введение

Первая четверть XIX в. - наиболее сложный, насыщенный противоречиями и своеобразным драматизмом период в истории императорской России. Общую характеристику этого периода можно было бы озаглавить: «Россия на распутье» - между самодержавно-крепостническим строем русской государственности и русских общественных отношений и поисками новых форм социально-политической организации страны. В центре интереса к этой эпохе стоит у историков личность императора Александра 1, независимо от того, преувеличивают ли они роль личности властителя в судьбах страны или ставят ее в надлежащие рамки как создание условий данного времени, как индивидуальную призму, сквозь которую можно просмотреть скрещение, в определенном, конечно, преломлении, тех или иных основных жизненных тенденций данной эпохи.

Преобразованиям Александра 1 и в настоящее время уделяется огромное значение. Многочисленными авторами пишутся статьи о его деятельности, изучается то колоссальное влияние проведенных преобразований на социально-экономическое развитие страны в целом. То, что люди спустя столько лет не только помнят, но и анализируют, пытаются сопоставить сдвиги прошлых лет с ситуацией на сегодняшний день, заслуживает уважение и подтверждает то, что Александр 1 по праву занимает столь высокое место в истории России.

В данной работе мы рассмотрим то, как Александр 1 пришел к власти и начало его реформаторской деятельности, политику проводимую им в послевоенное время, а также неудачи, которые постигли его преобразования.

Начало реформаторской деятельности Александра 1

реформаторская александр политика

Александр 1 взошел на российский престол, намереваясь осуществить радикальную реформу политического строя России путем создания конституции, гарантировавшей всем подданным личную свободу и гражданские права. Он сознавал, что подобная «революция сверху» приведет фактически к ликвидации самодержавия и готов был в случае успеха удалиться от власти. Однако он также понимал, что нуждается в определенной социальной опоре, в единомышленниках. Ему необходимо было избавиться от давления как со стороны заговорщиков, свергнувших Павла, так и поддерживавших их «екатерининских стариков». Уже в первые дни после воцарения Александр объявил, что управлять Россией будет «по законам и по сердцу» Екатерины II. 5 апреля 1801г. был создан Непременный совет -- законосовещательный орган при государе, получивший право опротестовывать действия и указы царя.

Первые годы царствования Александра 1 оставили наилучшие воспоминания у современников. «Дней Александровых прекрасное начало» - так обозначил эти годы А.С. Пушкин. Наступил короткий период «просвещенного абсолютизма». Открывались университеты, лицеи, гимназии. 25 февраля 1803 года Александр 1 издал указ «О свободных землепашцах». По этому указу помещики, желавшие освободить крестьян, могли освобождать крестьян целыми селениями, на основании договоренности с крестьянами.

Министр Внутренних дел получил право утверждать соглашения помещиков с крестьянами. Из этого дело ничего не вышло. Те, кто больше всех выступал против крепостного права, помещики-якобинцы, вроде графа Строганова, заявлявшего на собраниях Негласного Комитета, что опасность заключается не в освобождении крестьян, а в удержании их в крепостном состоянии, и не подумали освободить крестьян. Только граф С.П. Румянцев освободил 5000 крепостных. В течение царствования Александра было освобождено добровольно всего лишь около 50.000 крестьян. Граф же Строганов, говоривший в Париже во время французской революции, что он мечтает дожить до такой же революции в России и больше всех настаивавший на освобождении крестьян, и не подумал отпустить на волю всех своих крестьян. Но идеи, заложенные в указе 1803 г., впоследствии легли в основание реформы 1861 г.

Крики о необходимости срочной отмены крепостного права были только одним из способов расшатывания царской власти со стороны масонов и якобинцев. Вот, дескать, смотрите, как сидящий на троне тиран не желает дать свободу миллионам своих подданных. Это только распаляло страсти масонов, вольтерьянцев и сторонников французской революции против тирана. С другой стороны, эти крики вызывали вражду к царю среди той части дворянства, которая вовсе не желала расставаться с теми выгодами, которые им давало пользование бесплатным трудом крещеной собственности. А таких дворян было много между средних и низших слоев дворянства, которые являлись приверженцами православия и сторонниками монархии. Затрагивать интересы этих слоев дворянства и освобождать крестьян против их желания было опасно.

Желание Александра 1 освободить крестьян наталкивалось на сложную политическую игру слоев враждебных монархической власти и на материальные интересы ее убежденных сторонников.

Одного желания Александра 1 как можно скорее освободить крестьян было мало. Он должен был считаться с реальной политической обстановкой в стране. А она, благодаря расцвету масонства, падению влияния православного и монархического сознания в высших слоях дворянства, в России была очень и очень напряженной.

Александр 1 хотел пресечь подобные постыдные явления, но предложение о запрещении продавать крестьян без земли натолкнулось на упорное сопротивление высших сановников. Они считали, что это подрывает крепостное право. Не проявив настойчивости, молодой император отступил.

Параллельно Александр осуществлял административную реформу и реформу образования. В первые шесть лет правления, Александр 1 успел показать, что он способен к быстрым переменам. Его внутренняя политика не удовлетворила ни людей бабушкиного века, ни членов интимного комитета; и те и другие увидели, что не владеют волею и настроением Александра и не могут положиться на его постоянство.

Причиной этого непостоянства политики было вовсе не непостоянство его характера, как это обычно утверждают, а двойственность его мировоззрения, смешение в его мировоззрении двух враждебных политических доктрин - монархической и республиканской.

Александр 1 несомненно, желал принести пользу русскому народу. Но все его самые лучшие намерения почти всегда роковым образом оборачивались и против него и против исторических национальных интересов русского народа. Причиной всех его неудач было его мировоззрение - странная противоестественная смесь монархических идей с республиканскими, православия с европейским мистицизмом, либерализма с консерватизмом.

В 1807 г. Александр приблизил его к себе, а затем взял с собой, отправляясь в Эрфурт на свидание с Наполеоном. Французский император быстро оценил скромного статс-секретаря, внешне ничем не выделявшегося в русской делегации. «Не угодно ли вам, государь, - в шутку спросил он Александра, -- обменять мне этого человека на какое-нибудь королевство?» Сперанский отличался широтой кругозора и строгой системностью мышления. Он не терпел хаоса и сумбура. Любой, самый запутанный вопрос в его изложении приобретал упорядоченную стройность. В 1809 г. По поручению Александра он составил проект коренных преобразований. В основу государственного устройства Сперанский положил принцип разделения властей - законодательной, исполнительной и судебной. Каждая из них, начиная с самых нижних звеньев, должна была действовать в строго очерченных рамках закона. Создавались представительные собрания нескольких уровней во главе с Государственной думой - всероссийским представительным органом. Дума должна была давать заключения по законопроектам, представленным на ее рассмотрение, и заслушивать отчеты министров.

Все власти - законодательная, исполнительная и судебная - соединялись в Государственном совете, члены которого назначались царем. Мнение совета, утвержденное царем, становилось законом. Если в Государственном совете возникало разногласие, царь по своему выбору утверждал мнение большинства или меньшинства. Ни один закон не мог вступить в действие без обсуждения в Государственной думе и Государственном совете.

Реальная законодательная власть по проекту Сперанского оставалась в руках царя. Но Сперанский подчеркивал, что суждения Думы должны быть свободными, они должны выражать «мнение народное». В этом и заключался его принципиально новый подход: действия властей в центре и на местах он хотел поставить под контроль общественного мнения. Ибо безгласность народа открывает путь к безответственности властей.

По проекту Сперанского избирательными правами пользовались все граждане России, владеющие землей или капиталами, включая государственных крестьян. Мастеровые, домашняя прислуга и крепостные крестьяне в выборах не участвовали, но пользовались важнейшими гражданскими правами. Главное из них Сперанский сформулировал так: «Никто не может быть наказан без судебного приговора». Это должно было ограничить власть помещиков над крепостными. Осуществление проекта началось в 1810 г., когда был создан Государственный совет. Но затем дело остановилось: Александр 1 все более входил во вкус самодержавного правления.