История создания к чаадаеву. Краткий анализ стихотворения к чаадаеву

История создания. Стихотворение написано в 1818 году - в петербургский период творчества Пушкина. Оно получило широкую известность, особенно в декабристских кругах, и стало распространяться в списках. Именно за такие стихи Пушкина постигла опала - он оказался в южной ссылке. Много позже в 1829 году без ведома поэта это стихотворение в искаженном виде было опубликовано в альманахе «Северная звезда».

Стихотворение адресовано конкретному человеку: Петру Яковлевичу Чаадаеву (1794-1856), одному из близких друзей Пушкина еще с лицейских лет. Кроме этого стихотворения, к нему обращены послания Пушкина «Чаадаеву» (1821), «Чаадаеву» (1824). Поэта связывала с Чаадаевым многолетняя дружба: их обоих характеризовали свободолюбивые настроения, стремление к изменению жизни в России, нестандартность мышления. Чаадаев, как и многие лицейские друзья поэта, был членом тайного декабристского общества «Союз благоденствия», хотя впоследствии отдалился от этого движения, заняв свою весьма своеобразную позицию в вопросе о государственной власти и дальнейшей судьбе России, За публикацию «Философического письма», в котором были изложены эти взгляды, Чаадаев был объявлен правительством сумасшедшим - так самодержавие боролось с инакомыслием и свободолюбием. Не всегда позиции Пушкина, особенно в зрелые годы, совпадали с мыслями Чаадаева, но в 1818 году юный поэт видел в старшем друге человека, умудренного жизненным опытом, наделенного острым и порой саркастическим умом, а главное - свободолюбивыми идеалами, столь отвечающими настроению Пушкина.

Жанр и композиция. Для лирики Пушкина характерно стремление к трансформации устоявшихся жанров. В данном стихотворении мы видим проявление такого новаторства: дружеское послание, обращенное к определенному человеку, перерастает в гражданское обращение ко всему поколению, которое включает и черты элегии. Обычно стихотворение в жанре послания адресуется либо другу, либо возлюбленной и по тематике относится к интимной лирике. Меняя адресата своего стихотворения, Пушкин создает новое по жанру произведение - гражданское послание. Вот почему в основе его построения лежит обращение к товарищам: «Товарищ, верь...», по стилистике близкое к гражданским политическим стихам времен Великой Французской революции. Но в то же время композиция стихотворения, построенная как теза - антитеза, подразумевает наличие контраста. Именно так развивается поэтическая мысль: от элегического начала, проникнутого настроением грусти и печали, через противительный союз «но» («Но в нас горит еще желанье...») первая элегическая часть соединяется со второй, совершенно иной по настроению, чувству и мысли: здесь превалирует гражданская тематика, обличительный настрой. А завершение стихотворения, подводящее итог развития поэтической мысли, звучит ярким мажорным аккордом: «Мой друг, отчизне посвятим / Души прекрасные порывы!»

Основные темы и идеи. Главная идея стихотворения - призыв к единомышленникам отойти от частных интересов и обратиться к гражданским проблемам. С ней связана вера поэта в то, что свободолюбивые мечты будут реализованы, и «отчизна вспрянет ото сна». В концовке стихотворения звучит весьма редкая в творчестве Пушкина идея слома всей государственной системы, которая, по мысли поэта, произойдет в ближайшем будущем («И на обломках самовластья / Напишут наши имена!»). Поэт-государственник чаще призывал к постепенным преобразованиям, идущим прежде всего от самой власти, как в стихотворениях «Вольность» и «Деревня». Можно считать, что столь радикальная позиция автора в стихотворении «К Чаадаеву» - свидетельство юношеского максимализма и дань романтическим настроениям. Общий пафос стихотворения - гражданский, но в нем есть элементы романтического и элегического пафоса, особенно в первой части, что отражается в специфике ряда образов.

Впервые в этом стихотворении появляется характерное для дальнейшего творчества Пушкина соединение гражданской тематики с интимной - любовной и дружеской. В связи с этим поэт поднимает проблемы гражданского долга и политической свободы в соединении с вопросами индивидуальной свободы и частной жизни человека, что звучало в то время крайне необычно. Рассмотрим, как развивается поэтическая мысль. Начало проникнуто элегическими настроениями. Лирический герой, обращаясь к своему задушевному другу, с печалью вспоминает о том, что многие прежние его идеалы оказались «обманом», «сном»:

Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман.

Вся поэтическая лексика, вся образность первого четверостишия построена в стиле романтических элегий: тихий, нежил, сон, утренний туман. Что же осталось от дней уходящей юности? Нет уже ни любви, ни надежды. Но, кажется, в этой привычной триаде не хватает какого-то слова? Конечно, нет первого из слов этого устойчивого сочетания - «веры». Это ключевое слово еще появится в стихотворении - оно оставлено для заключительной, ударной концовки, чтобы придать ей характер особого, почти религиозного воодушевления и убежденности. Но переход от пессимистической тональности к мажорному звучанию происходит постепенно. Этот переход связан с образами горения, огня. Обычно уподобление страстного желания огню было характерно для любовной лирики. Пушкин вносит в мотив огня совсем иное звучание: оно связано с гражданским призывом, протестом против «гнета власти роковой»:

Но в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.

Далее следует столь неожиданное сравнение, что далеко не все даже близкие по образу мыслей и духу друзья-декабристы приняли его. Считалось, что сопоставление гражданской жизни с частной, соединение высоких патриотических мотивов с сентиментальными недопустимы. Но Пушкин в этом стихотворении избирает поистине новаторский ход: он соединяет в единый и неразрывный образ понятия «свобода» и «любовь». Тем самым он показывает, что свободолюбие и гражданские устремления так же естественны и присущи каждому человеку, как и самые интимные его чувства - дружба и любовь:

Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой,
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.

И тогда уже вполне логичен переход образа горения из области любовных чувств в сферу гражданских побуждений:

Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы.

Теперь очевидно, что обращение к другу переросло в призыв к вере в идеалы свободы и возможность их достижения, адресованный всему молодому поколению России. Недаром в последнем четверостишии употреблено другое, более высокое слово - «друг» заменяется на «товарищ». А поэтический образ «звезды пленительного счастья», завершающий стихотворение, становится символом надежд на торжество идеалов гражданской свободы.

Художественное своеобразие. Послание «К Чаадаеву» написано излюбленным пушкинским размером - четырехстопным ямбом. Помимо жанрового новаторства, с которым связаны особенности развития авторской мысли и построения стихотворения, оно отличается необычной художественной образностью. Это отмеченное сравнение стремления к «вольности святой» и любви; метафорические образы «горения», эпитеты романтической окраски («под гнетом власти роковой», «минуты вольности святой»), метонимия высокого стиля («Россия вспрянет ото сна»). Особо следует подчеркнуть символический образ звезды - «звезда пленительного счастья», который вошел не только в русскую литературу, но и стал элементом сознания русского общества.

Значение произведения. Стихотворение стало этапным для творчества Пушкина, обозначив важнейшую для его поэзии тему свободы, а также ее особую интерпретацию. В истории русской литературы оно явилось началом традиции соединения гражданской, свободолюбивой и интимной тематики, что подтверждается творчеством Лермонтова, Некрасова, романистикой второй половины XIX века, а затем переходит к таким поэтам XX века, как Блок.

Известный философ своего времени, П. Я. Чаадаев в жизни А. С. Пушкина играл особенную роль. С этим человеком поэт полемизировал и спорил, но в одном порыве был един: они оба мечтали о свободной и прогрессивной России без деспотизма самодержавия. Поэтому имя отвергнутого и непризнанного таланта увековечено в послании, которое Александр Сергеевич написал в поддержку Петру Яковлевичу.

А.С. Пушкин не мог оставаться равнодушным к тем проблемам, что существовали в обществе после европейской кампании Александра I, в чём открыто признавался и после Декабрьского восстания. Революционными идеями с поэтом делился его близкий, ещё с лицейских лет, друг П. Я. Чаадаев, ему и посвящено стихотворение.

Датируется оно 1818-м годом, когда Пушкин жил в столице, еще не знал наказаний за вольные мысли со стороны властей. «К Чаадаеву» — одно из тех произведений, что спровоцировали первую, южную ссылку Пушкина в 1820 году. Не только это сочинение автор адресовал своему единомышленнику. Кроме «Любви, надежды, тихой славы», ещё существуют стихотворения «В стране, где я забыл тревоги прежних лет…» и «К чему холодные сомненья?..».

Жанр, размер, направление

Жанр произведения «К Чаадаеву» — послание. Для него свойственна прямая адресация стихотворения определённому человеку, изложение определённых идей, рекомендаций или надежд. До XIX века такой жанр назывался эпистолой, от латинского «письмо, «поручение».

«К Чаадаеву» написано четырехстопным ямбом. Данный стихотворный размер делает стих лёгким и воодушевляющим. Так Пушкин придаёт позитивную интонацию произведению о мечтах и надеждах. Эти качества необходимы вольнолюбивой лирике, к которой поэт обращался нередко, особенно в ранний период творчества. Революционное направление в русской литературе начала XIX века разрабатывали многие литераторы: Радищев, Рылеев, Бестужев, Глинка. Все собратья по перу боролись за общую идею – освобождение страны от гнёта «самовластья».

Продолжателями социального направления в лирике стали Лермонтов, Некрасов, Есенин, Блок.

Композиция

Композиция «К Чаадаеву» трёхчастна:

Первая часть ограничивается начальным катреном, который пронизан лирическими интонациями, сожалениями об уходящей юности.
Вторая часть вносит противоположное настроение в стихотворение. Здесь появляется некое чаяние возможного счастья: «Мы ждем с томленьем упованья// Минуты вольности святой».
Третья часть, со слов «пока свободою горим», является кульминацией произведения. Она наполнена призывом, звучит наиболее напряженно и громогласно. Финал носит характер манифеста, побуждающего к героическим поступкам.

Главные герои и их характеристика

Лирический герой стихотворения обращается к своему другу с намерением пробудить в нём желание бороться за свободу. Можно предположить, что адресат подавлен, теряет былой энтузиазм, но его сотоварищ не поддаётся отчаянию. И движет им, главным образом, «отчизны … призыванье».

Этот голос помогает сохранять веру в лучшее, в этом он видит свою миссию, долг. Прислушаться к этому голосу поэт предлагает и собеседнику. Борец хорошо осознаёт, что они оба ещё слишком молоды, чтобы сдаваться. Он считает, что они должны посвятить себя благому делу освобождения, в надежде, что их имена останутся в истории.

Темы

Патриотизм. На нем зиждется тематика произведения. Стихотворение проникнуто духом патриотизма. Лирический герой ясно видит все проблемы, существующие в стране. Но это не служит причиной отказаться от родины, напротив, молодой человек намерен посвятить свою жизнь преображению отчизны, он верит в её светлое будущее. Автор слышит голос страждущей страны и жаждет спасти её.
Дружба . Поэт не остаётся равнодушным к пессимистичному настрою своего товарища. Он пытается развеять его тоску, обессмысливающую существование. Лирический герой всячески поддерживает своего друга, мотивирует на достижение новых целей. Поэт верит в потенциал своего единомышленника, потому и посвящает ему послание.

Проблемы

Самовластие. Поэт осознает бедственную ситуацию в своей стране, сложившуюся в связи с тираническим политическим режимом. Он ощущает гнёт «власти роковой» и жаждет избавления от него. Но герой понимает, что в одиночку ему не справиться, и призывает на помощь своего верного друга.
Отчаяние. Автор испытал на себе воздействие юношеский иллюзий, он уже знает, какое бывает разочарование, если обмануться мечтами. Об этом он пишет в первой части. Очевидно, подобные чувства испытывает и адресат послания. Но Пушкин сумел преодолеть сплин, теперь он хочет излечить от него и своего друга. Таковы проблемные вопросы стихотворения «К Чаадаеву».

Смысл

Никогда противостояние не бывает простым, путь, ведущий к заветной цели, может быть тернист. Враг может быть как внешним – самовластье -, так и внутренним – разочарование. Обо всем этом Пушкин напоминает Чаадаеву.

Идея Пушкина заключается в том, что бороться нужно до конца, проявляя настойчивость, смелость и отвагу. Нельзя усыплять свои силы тоской, нельзя отказываться от мечты при малейшем разочаровании. Подарить родине свободу – истинное счастье для молодого, импульсивного человека.

Средства выразительности

Для того чтобы сделать своё послание воодушевляющим и убедительным, Пушкин использует множество различных средств выразительности.

В стихотворении встречается побудительные предложения с восклицательной интонацией. Интересно, что поэт использует в них глаголы будущего времени («посвятим», «напишут»). В отличие от повелительного наклонения, такие формы глаголов не обладают приказным характером. Так Пушкин ненавязчиво мотивирует своего адресата.

Чтобы добиться наиболее успешного воздействия на своего читателя, Пушкин обращается к сравнительным оборотам. Наиболее ярким, из представленных в тексте, является сопоставление чаяние свободы с ожиданием свидания. И автор, и его друг на тот момент – молодые люди, со свойственными им сердечными порывами, и такое сравнение весьма актуально для них.

На композиционном уровне можно наблюдать антитезу, так соотносятся между собой первая и вторая части.

Критика

Влиятельный литератор пушкинской эпохи Белинский относил «К Чаадаеву» к тем стихом, что прививает патриотизм, что в том числе помогает воспитать в читателе человека.

Друзья-декабристы горячо приняли это стихотворение, они видели в нём провозглашение своих идей, к тому же не без восхищения мастерством и талантом самого Пушкина.

В двадцатом веке С. Л. Франк в статье «Светлая печаль» подчеркивает двойственность пушкинского мышления: импульсивность и умиротворение, веселье и мука. Послание «К Чаадаеву» критик считает одним из тех стихотворений, что иллюстрируют эту особенность.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

Центральным мотивом стихотворения «К Чаадаеву» Пушкина, так же как в оде «Вольность», является томительное ожидание «Минуты вольности святой» (это десятая строчка, занимающая центральное место в состоящем из 21 строки стихотворении). Послание адресовано единомышленнику, кому не нужно подробно излагать свою позицию. С ним лирический герой делится переживаниями, возникшими на возрастном переломе.

В то же время за психологической конкретикой возникает обобщенность, так как она является отражением общей одушевленности, окрашивающей мироощущение целого поколения. Лирический герой не одинок, он может, обрисовывая специфику своего состояния, надеяться на то, что его поймут («...нежил нас обман...», «...в нас горит еще желанье...», «Мы ждем...», «наши имена»), поддержат, отзовутся на «прекрасные порывы». Он видит свою задачу в укреплении у друга веры в скорое наступление эпохи «пленительного счастья», не сомневаясь в его выборе, ведь все они «горят» свободой, ждут ее прихода, готовы выполнить долг чести («Пока сердца для чести живы...»), считая наградой память об их вкладе в борьбу с «самовластьем».

В содержательном плане стихотворение «К Чаадаеву» Пушкина, анализ которого нас интересует, делится на две части. В первой (она занимает четверостишие с перекрестной рифмовкой) вспоминаются юношеские иллюзии о счастье в любви, о реализации надежд, достижении известности. Они «нежили» воображение, наполняли душу, но, «как сон», развеялись с приходом зрелости:

Любви, надежды, тихой славы

Недолго нежил нас обман,

Исчезли юные забавы,

Как сон, как утренний туман...

Иллюзии обманчивы (само слово происходит от лат. «обманывать»), но в увлеченности ими проявилась способность души «гореть» идеалами, жить непреходящими ценностями, внимать неземным голосам. Это свойство внутреннего мира не исчезло, но на первый план вышли иные понятия. Противительный союз не только постоянно подразумевается в антитезе двух периодов в жизни человека, он разделяет части стихотворения («Но в нас горит еще желанье...» — пятая строчка, столь важная, что звуковое соответствие к ней возникает не только в рифмующейся строке четверостишия — 8-й, но и в следующих, 9-й и 12-й это является напоминанием об основной мысли).

В послании отсутствует разделение на строфы, единство текста, написанного четырехстопным ямбом, способствует созданию впечатления, что монолог героя последовательно движется к финальному подтверждению вневременной значимости «горения», «упованья», «порывов», вызванных жаждой освобождения отечества от «гнета власти роковой» («И на обломках самовластья/Напишут наши имена!»). Свобода не только осознается как рациональное (от лат. «разумный») требование, она становится содержанием духовной жизни, наполняя мир чувств. Любовь к отчизне пришла на смену юношеским увлечениям, ей лирический герой готов посвятить всего себя:

Но в нас горит еще желанье,

Под гнетом власти роковой

Нетерпеливою душой

Отчизны внемлем призыванье.

Слово «внимать» (первое лицо множ. числа: «внимаем или внемлем») теперь малоупотребительно, поэтому о его значении надо сказать особо. Внимать — это внимательно слушать, прислушиваться, впитывать услышанное или прочитанное, направлять ум и волю на осуществление умозрительного вывода. Пушкиным утверждается действенное отношение к несчастьям родины, потребность у молодого поколения вмешаться в ход истории, исправив ошибки, воздействовав на течение событий.

Накал чувств, напряженность поисков выхода из исторического тупика передаются с помощью сравнения и гипербол. В ожидании «минуты вольности» лирический герой томится, как перед любовным свиданием:

Мы ждем с томленьем упованья

Минуты вольности святой,

Как ждет любовник молодой

Минуты верного свиданья.

Свиданье предстает верным, он не сомневается в наступлении царства свободы, но предваряющие его минуты тянутся, как века, поэтому так важно внушить соратнику надежду, призвать его не оставлять попыток воплотить идеал в жизнь. Прекрасные порывы его души не останутся незамеченными, так как они подобны сигнальному костру, биение сердца — это отсчет мгновений до главного события. Художественное преувеличение (гипербола) возникает в стихотворении «К Чаадаеву» Пушкина в связи с тем, что заостряется значение гражданственных чувств, они требуют самопожертвования: нетерпение становится «горением», высокая цель окрашивает существование в целом, превращает его в жизнь «для чести». Призыв посвятить отчизне лучшие движения души является продолжением мысли о любви к ней как содержании внутреннего мира зрелого человека, отказавшегося от «юных забав»:

Пока свободою горим,

Пока сердца для чести живы,

Мой друг, отчизне посвятим

Души прекрасные порывы!

Наряду со сравнением и гиперболами, в образном ряду стихотворения важны метафоры, стилистические обороты, где свойства одного предмета переносятся на другой по сходству или контрасту (скрытая). Метафорой является выражение «свободою горим». Здесь можно увидеть два плана: предметный (пламя) и переносный (одушевление). Они сопоставляются, перекрещиваются, сливаются в одном образе. Это скрытое сравнение (преданы идеалу свободы, который захватил нас целиком, сжигает, как будто мы оказались в пламени), однако отсутствие разделения между планами, их слияние в одном выражении, что и становится смыслом метафоры, вносит новые оттенки. Метафора передает не только впечатление настолько живое и ощутимое, что по одной фразе можно судить о духовном мире ровесников лирического героя, но и эстетическую ценность, важную для поэта, их идеалов. Отблески костра прекрасны, им уподобляются порывы души, и, наоборот, высокие чувства напоминают возносящиеся к небу языки пламени. Сближение признаков двух явлений давно замечено, что выразилось в бытовой метафоре «пламенные чувства», но в стихотворении Пушкина она конкретизирована и в связи с этим характеризует общественно-политические устремления. В понимание своего будущего, благодаря ей, привносится мотив жертвенности, ожидания гибели на костре. Трагический отсвет падает на современность, и оттого друзья и единомышленники воспринимаются как поколение героев, сознательно выбравших свой путь, предвидящих, что для борцов с самовластьем наградой будет только память. Поддержать в них боевой дух должно сознание того, что они выполняют великую миссию — пробуждают Россию от векового сна, приближают восход светила, луч которого разгонит «сгущенную мглу», «вечный мрак» (А.Н. Радищев. «Вольность», строфа 54) неволи. В этом они уподобляются самому «зиждителю» мира, создают новую реальность (там же). Их особым даром выглядит и способность воспринимать плен своей трагической судьбы как истинное счастье:

Товарищ, верь: взойдет она,

Звезда пленительного счастья,

Россия вспрянет ото сна,

И на обломках самовластья

Напишут наши имена!

Последнее утверждение выделено благодаря двум особенностям: восходящей интонации и сквозной рифме (на, наши, имена), созвучной мужским рифмам предыдущего четверостишия (она, сна). В нем предложение не закончено, пятая, завершающая строчка является его продолжением. Возникает эффект переноса (стилистический прием, состоящий в акцентировании слова, находящегося на границе строчек, входящих в одно предложение, но разделенных метрически как частей, составляющих строфу; здесь разбивка на строфы отсутствует, стихотворение членится на четверостишия в связи со схемой рифмовки, появление пятистишия нарушает ее, что способствует выделению «лишней» строки). Внимание привлекается к значительности противоборствующей стороны, противником в битве за свободу отчизны выступает самовластье, воплощающее силу зла, ненавистное лирическому герою («гнет власти роковой» — образ, продолжающий обобщения в оде Пушкина «Вольность»: «неправедная власть» «роковая» беда народной жизни «везде», строфа 3).

Можно ли, говоря о вольнолюбивой лирике Пушкина, подменять понятие «лирический герой» словом «автор»? Несомненно, они близки, обрисованное в стихотворениях мироощущение было характерно для тех представителей пушкинского поколения, кто видел цель своей жизни в противодействии неприемлемым для них общественным тенденциям, в поддержке интересов угнетенных слоев. Автобиографичность очевидна и в связи с тем, что послание обращено к конкретному лицу, старшему другу Пушкина П.Я. Чаадаеву (1794—1856). Поэт познакомился с ним в 1816 году, когда был еще лицеистом, а Чаадаев закончил Московский университет и затем поступил на военную службу. Как гусарский офицер он участвовал в Отечественной войне (в бородинском, тарутинском, лейпцигском и др. сражениях). После войны он вернулся в столицу, где прославился как человек, настроенный резко критично по отношению к существующему общественному устройству. Чаадаев был членом декабристского Северного общества, но, находясь за границей в 1823—1826 гг., не принимал участия в восстании. Впечатления от встреч с этой яркой личностью отразились не только в лирике Пушкина, но и в комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума», прототипом главного героя которой был Чаадаев (фамилия Чацкий является отзвуком его имени). Ему посвящено несколько пушкинских стихотворений, проявивших, как высоко поэт ценил друга. В их общественно-политических воззрениях было много общего, Чаадаев мог быть назван лирическим героем послания, товарищем по борьбе с «властью роковой». В другом стихотворении он сравнивается с участвовавшим в убийстве римского императора Гая Юлия Цезаря и возглавлявшим республиканцев в противостоянии второму триумвирату М.Ю. Брутом, а также с афинским вождем демократической группировки Периклом:

Он вышней волею небес

Рожден в оковах службы царской.

Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес,

А здесь он — офицер гусарский.

(«К портрету Чаадаева», 1820)

Проводя анализ, следует заметить, что дружбе с Чаадаевым Пушкин придавал большое значение, говоря о ней, как о «счастье» (запись в «Кишиневском дневнике», апрель 1821 г.), в связи с чем не случайным предстает обращение к нему в послании как к тому, чье имя встанет в один ряд с другими в характеристике поколения, «горящего» свободой. И все же ни автор, ни Чаадаев не обрисованы в стихотворении во всей сложности своего духовного мира. На первом плане оказалась одна из его черт, ей уделяется основное внимание. Особенности мироощущения борцов за приход «избраннейшего» дня (А.Н. Радищев) освобождения являются прототипическими для создания образа лирического героя, воспринимающегося в контексте данного произведения, сходного с характерами персонажей поэм Пушкина, другими образами вольнолюбивой лирики, каждый из которых тем не менее сохраняет своеобразие. Даже между авторскими лицами в оде «Вольность» и в послании «К Чаадаеву» есть разница, обусловленная различием в художественных целях.

Если в оде лирический герой стремится на исторических примерах подтвердить просветительские истины, выразив и личное отношение к порокам власти и долготерпению ее рабов, то в послании другу важно определить истоки общности между ними. Их связывают прежде всего эмоциональные (от лат. «волнение») факторы. Главными из них является восторг от сознания, что их ожидает участь героев, что перед ними дорога «чести», деятельность, которая принесет известность. Все ценности, усвоенные в ранней юности, бледнеют перед новым настроем на борьбу с самой судьбой («роковой» силой). В них «горит» желанье доказать свою любовь к отчизне жертвенным служением ей, надежда превращается в «томленье упованья», слава сделает их известными потомкам. Все это не обман детской мечты, а реальность, опасная, но принимаемая «нетерпеливою душой» с радостным ожиданием «верного свиданья».

Поэтические художественные средства, использованные в стихотворении, позволили высветить доминанту в мироощущении. Она важна не только для характеристики образного строя данного послания, но и в целом для того, чтобы охарактеризовать лирического героя ранней поэзии Пушкина. Свобода для него — необходимое условие жизни, порыв к ней прекрасен, несмотря на то что до нее нельзя дотянуться, как до звезды. Ключевая метафора послания («звезда пленительного счастья») акцентирует сходство между духовным и социально-бытовыми планами. Как ни далеки идеальные стремления от обыденности, человек оценивается лирическим героем в зависимости от способности подчинить свою жизнь достижению возвышенных целей, принести молодость в жертву общему делу, отказавшись отличных стремлений, если они противоречат ему. Таким образом, уже в ранней лирике заметно утверждение правоты жизни, истории, познать которую — задача мыслящего человека, а выразить красоту законов мира — счастье художника. В то же время для лирического героя Пушкина важен человек во всей неповторимости своих мыслей и чувств, направляющий волевые усилия на преодоление несовершенства, которое он ощущает как несправедливость, господство тьмы. Счастье людям он стремится принести, открывая путь к свету, звезде, всходящей («взойдет она») над земным сообществом людей, подобно солнцу. Рассвет, незаметный множеству погруженных в свои заботы людей, предчувствуется теми, кто уверен в его скором наступлении, но лирический герой готов неустанно доказывать его неизбежность, находить все новые краски для обрисовки того, что выпало на их долю. Это жертвы, потери, страдания, но и обретение смысла жизни, «пленительное счастье».

В русской поэзии первой трети XIX века распространенным жанром было дружеское послание. Популярность этого жанра во многом объяснялась относительно свободной формой выражения мыслей. Послание к другу напоминало непринужденную беседу, которая не ограничена строгими формальными рамками; часто это разговор на равных, обращение к читателю. Адресатом мог быть кто угодно: вполне реальное, близкое автору лицо или человек, с которым автор был лично знаком, им мог стать даже воображаемый герой.

Жанр послания возник в античные времена в творчестве Горация, после - Овидия, а затем пришел в европейскую литературу. В этом жанре писали М. Ломоносов и Д. Фонвизин , К. Батюшков и В. Жуковский. Послание часто бывает похоже на письмо, а так как наши соотечественники, жившие в XIX и ХХ веках, еще посылали близким и друзьям письма, то образцы лирических посланий можно встретить и в поэзии С. Есенина («Письмо матери» , «Письмо к женщине»), и в творчестве В. Маяковского («Письмо Татьяне Яковлевой» , «Письмо товарищу Кострову»).

Послание Александра Сергеевича Пушкина адресовано его лицейскому другу - Петру Яковлевичу Чаадаеву. Пушкин, уже живя в Петербурге и находясь в должности коллежского секретаря, часто приходил к своему товарищу на Мойку, в дом № 40. Он любил беседовать с Чаадаевым и старался не упускать возможности лишний раз повидаться с ним. У Чаадаева он учился независимости, достоинству, широкому взгляду на жизнь. Петр Яковлевич был последовательным защитником свободы: даже своих крепостных он отпустил на волю. Именно поэтому одно из лучших юношеских стихотворений Пушкина получило название «К Чаадаеву» .

Данное стихотворение по жанру с уверенностью можно отнести к дружескому посланию. Оно носит доверительный, более лирический характер. При этом глубоко личные мотивы сливаются в послании с возвышенными, патриотическими. Это настоящая лирика гражданского звучания, в ней звучит абсолютная убежденность в будущей свободе.

Сюжет послания «К Чаадаеву» развивает мысль о взрослении человека, прежде всего, гражданском. Начало стихотворения звучит удручающе: оказывается, «любовь, надежда, тихая слава» оказались всего лишь обманом. Юношеские мечты о славе и свободе при столкновении с реальностью обернулись сомнением. Неслучайно Пушкин сравнивает их со сном, с утренним туманом, которые имеют свойство рассеиваться в считанные секунды. Многие современники усматривали в этих строках отношение Пушкина к правлению Александра I, считавшего себя истинным либералом.

Вторая часть послания становится антитезой к первой, поэтому меняется ее звучание. Теперь герой «нетерпеливою душой» вслед за личными чувствами испытывает порывы свободолюбия. Они не менее пылкие, чем прежние, но теперь обращены не к собственной желаниям, а к нуждам своей родины. Для поэта такое обращение от частного к общему - вполне естественный шаг на пути взросления истинного гражданина и необходимое условие появления «вольности святой» . Герой уверен, что «Россия вспрянет ото сна» только тогда, когда проснется каждый искренне любящий ее гражданин.

Но при всей своей пылкости Пушкин прекрасно осознавал, что даже при неизбежности «пробуждения» человека и страны есть силы, препятствующие этому освобождению: «Гнет власти роковой» и «тяжесть самовластья» противостоят у него порывам «нетерпеливой души» . Поэтому лучшее время жизни, самую сильную и самостоятельную ее пору, по мнению юного поэта, надо «посвятить Отчизне» . Заслуженной наградой в этом случае станет громкая историческая слава, когда «на обломках самовластья напишут наши имена» .

Общественно-политическая лексика («честь» , «власть» , «гнет» , «отчизна» ), которой насыщено все стихотворение «К Чаадаеву», была характерна для ранней поэзии декабристов, особенно поэзии Рылеева. По этой причине стихотворение мало кому известного в 1818 году Александра Пушкина распространялось среди жителей Петербурга почти анонимно и только в 1829 году было напечатано в альманахе «Северная звезда» М. А. Бестужева в весьма искаженном виде. А режиссер Владимир Мотыль в 1975 году взял строчку из стихотворения - «Звезда пленительного счастья» - для названия своего фильма о трагической судьбе декабристов, вышедших в 1825 году на Сенатскую площадь.

«Капитанская дочка», краткое содержание по главам повести Пушкина
«Погасло дневное светило», анализ стихотворения Пушкина